1

Лишь несколько дней спустя после возвращения из Египта я вспомнил, наконец, о таинственных крестах, обнаруженных мною на острове Филе, о которых я собирался расспросить еще доктора Хасана.

Я никогда не отличался способностью к рисованию. Пыхтя и что-то недовольно бурча себе под нос, я все-таки набросал приблизительную форму креста. Увидев мой примитивный чертеж, Леклер удивленно присвистнул'

– Символ рыцарей Христа и храма Соломона! Крест тамплиеров! Откуда он у тебя? Точнее сказать, в каком именно месте в Египте ты его видел? – поправился Джон.

Тамплиеры! Знаменитые рыцари, носившие камзол и белый плащ, украшенный с левой стороны красным крестом. Герои крестовых походов, воинствующие монахи, солдаты Христа!

Орден храма Соломона являлся одновременно военным и монашеским. Он был основан в Иерусалиме в тысяча сто восемнадцатом году рыцарем из Шампани Гуго де Пайеном двадцать лет спустя после того, как святой Иерусалим отбили у мусульман и наводнили европейскими войсками.

Гуго и восемь его товарищей-рыцарей прибыли на конфиденциальную встречу к Болдуину Г, королю Иерусалима.

Они предложили ему свои услуги в качестве постоянных защитников одиноких паломников от неверных и охраны Гроба Господня.

Планы бедных рыцарей, живших в такой беспросветной нищете, что даже на печати они изображены сидящими по двое на одной лошади, были такими благородными, что король согласился. Он отдал в их распоряжение целое крыло своего дворца, расположенное на месте развалин Иерусалимского храма, построенного царем Соломоном. Так орден и получил название – его стали называть орденом Храма.

Чрезвычайно любопытным показалось мне то обстоятельство, что в течение первых восьми лет существования ордена, его деятельность была окружена чуть ли не мистическими и таинственными вещами.

Нигде, ни в одной летописи нельзя обнаружить свидетельств о том, что рыцари в действительности защищали паломников. Да и каким образом они могли вдевятером охранять все дороги, ведущие к Иерусалиму, общей протяженностью более пятидесяти миль?

Девять, пусть и отважных и смелых людей против многочисленных бандитов, которыми кишели в то время дороги, ведущие к Святым местам!

Разве не логично допустить, что, если такая цель – защитить паломников – существовала на самом деле, естественным выходом из ситуации представлялся набор новых членов в орден Храма? Но ни одного рыцаря в течение девяти лет со дня основания своей организации, храмовники не приняли!

Ни одного!

Более того, члены более могущественной в военном отношении организации – рыцари Святого Иоанна – сделали для защиты пилигримов гораздо больше, чем тамплиеры, когда они появились. Только по истечении девяти первых лет Гуго де Пейн отправляется на Запад, где его принимали с королевскими почестями.

Согласно утвержденному уставу, рыцари Храма должны были быть подвержены бедности и целомудрию. Их отличительной и легко узнаваемой чертой в то время считалась, помимо белого плаща с красным крестом, и борода. Своим безукоризненным поведением в бою и отвагой рыцари быстро завоевали себе славу.

Попав в плен, тамплиер не мог просить пощады или выкупа. Ему разрешалось отступить только в случае, если ряды нападавших превышали число храмовников в три раза. Рыцари крайне редко бежали с поля боя, демонстрируя храбрость до безрассудства, смелость до отчаяния и непоколебимость своей веры, доходящей до фанатизма. Король Франции лично признавался в одном из писем, что если его поход против турок, из рук вон плохо организованный и проведенный, не обернулся полным крахом, то это благодаря тамплиерам и только им одним.

Используя привилегии, полученные в разное время от римских пап, орден тамплиеров молниеносно разбогател, став обладателем внушительных золотых запасов и земель во Франции, Англии, Испании, Германии, Фландрии…,

От имени ордена рыцари могли принимать любой дар, который они, будучи верны обету бедности, передавали в фонд своей организации.

Пропою сто лет. Орден Храма приобрел могущество и известность. Он имел дело со знатью и монархами различных дворов Европы, заставляя считаться с собой членов парламентов и королей.

В тысяча двести пятьдесят втором году, например, Генрих Третий отважился бросить вызов тамплиерам, пригрозив им конфискацией имущества.

– Вы, тамплиеры…, – резко говорил король, – имеете столько свобод и хартий, что ваши безграничные возможности наполняют вас гордыней и наглостью. То, что вам было так неосмотрительно дано, должно быть предусмотрительно взято обратно, и то, что вам было по неосторожности пожаловано, должно быть продуманным образом отобрано!»

Презрительный и уничтожающий ответ великого магистра ордена Храма своей смелостью наводил на размышления о поразительном всесилии и могуществе рыцарей:

– Что говоришь ты, король! Неуместные слова твои больно слышать. Пока ты будешь справедлив, то будешь царствовать. Но если ты нарушишь справедливость, то перестанешь быть королем!

Быть может, именно эти слова заставили задуматься монарха, который подобно многим другим государям, хотел позволить себе быть несправедливым безнаказанно.

Гордость от сознания принадлежности к ордену, откровенное презрение к мелким восточным правителям и заносчивость по отношению к простолюдинам (встречая караван паломников, который они должны были сопровождать и охранять, тамплиеры не произносили ни одного лишнего слова), – все это послужило причиной их изоляции.

Сила и власть тамплиеров вызывали тайную зависть у некоторых монархов, и в частности, короля Франции Филиппа IV по прозвищу Красивый. Во время восстания парижан он был вынужден искать убежища в крепости Тампль в Париже. Король имел возможность воочию убедиться в гигантских размерах богатств рыцарей, так называемая «усадьба» которых занимала целый квартал в Париже!

После окончания восстания, король перебрался в Лувр. Затем он переехал в Понтуазе, заняв при этом очень приличную сумму у тамплиеров. Как свидетельствуют многие факты, уже тогда, в тысяча триста шестом году, Филипп задумал план уничтожения ордена Воистину, этого монарха нельзя упрекнуть в наличии элементарного чувства благодарности и великодушия!

Тамплиеры, открытые мусульманской и иудейской культуре, обладали почти исключительной монополией на самые лучшие и передовые технологии века. Архитекторы и военные инженеры, топографы и оружейники, они принимали участие в составлении карт и в прокладке дорог. У них были собственные порты, судостроительные верфи, а их флот одним из первых в мире начал использовать магнитный компас. Будучи воинами, они, страдая от бесчисленных ран и болезней, сами изобретали лекарства и наркотические вещества, всячески развивая сеть собственных госпиталей и медицинских учреждений.

Практически единственная опасность, угрожавшая самим основам ордена Храма Соломона заключалась в том, что число рыцарей могло сократиться однажды настолько, что эта организация вынуждена будет исчезнуть из-за недостатка подданных.

Однако этому препятствовала одна необычная, но очень существенная деталь ритуала посвящения. Руководивший обрядом сообщал рыцарю-послушнику, что одновременно вместе с ним в орден вступают его предки, его братья и их потомки, которые становятся братьями храма. Тамплиеры полагали, что церемония посвящения в орден имела такое сильное психологическое и духовное влияние, что источаемая им благодать нисходит также на родителей посвященного, его братьев и потомков.

Пятница, тринадцатое… Именно в этот страшный день в тысяча триста седьмом году по всей Франции король Филипп Красивый произвел аресты членов ордена. День вряд ли был выбран случайно – король предпочел пятницу, как день распятия Христа. Кроме того, тринадцатое число считалось несчастливым у Гомера и Цицерона. На Тайной Вечере тринадцатым сотрапезником был Иуда, в главе Библии под таким же номером говорится об Антихристе…

В течение одного дня было схвачено более двух тысяч человек в одной только Франции. Их обвинили в идолопоклонстве, надругательстве над Крестом и мужеложестве. Из вышеперечисленных грехов только один – последний – соответствовал истине. Хотя и он вряд ли мог служить справедливым основанием для уничтожения ордена, учитывая, что такого рода извращения были широко распространены среди духовенства. О папе Иоанне XII, например, ходили настоящие легенды: как он превратил свой дворец в публичный дом, какие он устраивал оргии, как он пил за здоровье сатаны, как он посвятил свою любимую лошадь в епископский сан и сколько он продал священнических должностей…

Операция по задержанию тамплиеров была проведена организованно – только восемь рыцарей избежали ареста, покончив жизнь самоубийством.

С тела Великого магистра ордена Жака де Молэ во время пыток палачи содрали кожу, причинив тем самым ему невыносимые страдания. Инквизиция получила специальный приказ: все пытки должны проводиться с такой изощренностью, чтобы не вызвать преждевременную смерть узников. Целью было причинение максимальной боли, доводившей до безумия, но оставлявшей признаки едва тлеющей жизни в измученных телах заключенных

Приказ исполняли с тщательной скрупулезностью лишь тридцать шесть рыцарей скончались на самых ранних этапах дознания. Палачи были чрезвычайно изобретательны в придумывании методов выколачивания признаний – одной из самых распространенных оказалась пытка под названием: «ножная печка». Заключалась она в том, что пытаемого подвешивали на дыбу, стягивали ноги тяжелой платформой, тянувшей конечности вниз, обливали ноги маслом и медленно поджаривали на разведенном огне.

Палачи заводили себе специальные коробки, в которые они складывали обугленные ступни ног, отрывавшиеся от тела под давлением тяжести, и хвастались друг перед другом своими коллекциями.

Инквизиция никогда не оправдывала свои жертвы. В лучшем случае, приговор мог гласить, что «обвинение не доказано», что означало: оно может быть доказано в будущем. Иногда таких узников выпускали под огромный залог на свободу, обязуя ежедневно являться к дверям трибунала инквизиции и стоять там от завтрака до обеда и от обеда до ужина на случай, если инквизиторами будут обнаружены новые улики и потребуется «оправданного» вновь бросить за решетку.

Но в случае с тамплиерами никакой речи об оправдании быть не могло. Один из тамплиеров под пытками сделал такое заявление инквизиторам:

«Если я должен буду погибнуть на костре, я не выдержу и уступлю, ибо слишком боюсь смерти. Я признал под присягой перед вами и признаю перед кем угодно все преступления, вменяемые ордену, я признаю, что убил бога, если от меня этого потребуют».

Судьба тамплиеров была предрешена. Особенно в свете того факта, что любой освободившийся из плена тамплиер давал тем самым доказательство своего вероотступничества и не мог вернуться в орден, где его ожидало тяжкое наказание (устав организации запрещал выкупать пленных храмовников).

2

По приказу папы орден был распущен. Великий магистр долгих семь лет оставался в застенках инквизиции. Когда в марте тысяча триста четырнадцатого года он взошел вместе с тремя другими тамплиерами на эшафот перед собором Богоматери в Париже, то, учитывая, что все четверо сознались и раскаялись в своих еретических заблуждениях, они были осуждены на пожизненное тюремное заключение.

Но не успел один из кардиналов зачитать приговор, как со своих мест поднялись Жак де Молэ и магистр Жофруа де Шарне, одетые в шутовские одежды кающихся грешников. Они заявили, что категорически не признают себя еретиками, а считают себя виновными лишь в измене ордену Храма. Рыцари утверждали, что дать вымышленные признания в совершенных преступлениях их вынудили пытки.

Действия Молэ и Шарнэ вызвали настоящую панику среди судей. Оба повторно впавших в ересь преступника были тотчас переданы в руки инквизиции с указанием о небходимости смертной казни. Тотчас соорудили костер, и не успело зайти солнце, как только горстка пепла осталась от знаменитых храмовников Филипп Красивый с удовольствием наблюдал из окна соседнего дворца за казнью рыцарей, которые в свое время отказали монарху во вступлении в ряды ордена

Когда языки пламени жадно лизали тело Жака де Молэ, по свидетельству очевидцев, он проклял папу Клемента и короля Филиппа В самом деле, инициаторы «дела тамплиеров» ненадолго пережили свои жертвы: месяц спустя после казни Великого магистра, от внезапного приступа дизентерии скончался римский папа, а еще через шесть месяцев во время охоты погиб Филипп Красивый.

Но история сыграла еще более злую шутку над французскими монархами. В конце восемнадцатого века во время Французской революции, Людовик XVI был заточен в Тампле, где некогда помещалось руководство тамплиеров. Оттуда его отвезли на гильотину.

Говорят, что когда голова монарха упала из-под ножа гильотины, некто неизвестный подбежал к эшафоту, погрузив свои руки в еще теплую кровь Людовика. Затем он простер их к толпе со словами: «Ну вот ты и отмщен, Жак де Молэ»

Как заключил известный французский историк: «Процесс тамплиеров – это одно из тех исторических событий, последствия которого сказываются на протяжении столетий, причем невозможно предвидеть, чем оно закончится в конечном итоге. Костер, поглотивший Жака де Молэ, имел своим продолжением четыреста лет спустя эшафот, на котором закончил свои дни Людовик XVI столь же трагично, как в свое время их закончил гроссмейстер храма».

Самым загадочным в истории с орденом храма казалось само появление девяти бедных рыцарей в Иерусалиме. Девяти странствующих рыцарей, которым король добровольно отдал значительную часть своего дворца. Девяти рыцарей, которые, никого не принимая в свои ряды, обещали защитить паломников от бандитов на дорогах Палестины Девяти рыцарей, о которых в течение девяти лет практически ничего не было известно, о которых не упоминал даже официальный летописец короля Иерусалима, фиксировавший каждый шаг его и любое высказывание!

Что же за тайна окружает деятельность этой девятки, получившей в свое распоряжение часть древнего храма царя Соломона?

Тайна, оставшаяся смертельным секретом тамплиеров…

Откуда взялись сногсшибательные богатства у бедных рыцарей? Каким образом сумели они возвыситься? Согласно одной версии, тамплиеры вели тайные раскопки под храмом. Среди манускриптов Мертвого моря, найденных в Кумране, внимание историков привлек «медный свиток» длиной в восемь футов и шириной в фут, скрученный в трубку. Исследователи вначале не смогли разобрать ни строчки свитка, так как медь окислилась После того, как над ним основательно поработали ученые в Манчестере, содержимое «медного свитка» стадо проясняться. Они восстанавливали слово за словом, пока, наконец, не смогли полностью прочитать его.

Это было похоже на сказку из «Тысячи и одной ночи»! Перед их глазами предстали сокровища, о которых упоминалось в свитке- горы золота и серебра, сосуды с магическими заклинаниями и многое другое. В медном свитке говорилось о том, что существует еще один документ, спрятанный в храме Соломона с указаниями о местонахождении другого клада:

«В одной из статуй храма, смотрящей на север, во рту у нее есть углубление. Копия этого документа с подробными описаниями и указаниями, где находятся другие документы, ведущие к сокровищам».

Если допустить, что потаенный манускрипт из статуи храма нашли тамплиеры, то у них в руках была подробная карта сокровищ. В одном только «медном свитке» говорилось, по меньшей мере, о двадцати четырех других свитках, спрятанных в укромных местах в храме Соломона. Таких тайников было более шестидесяти! В «медном свитке» описывались детали местонахождения некоторых из них:

«У восточного входа в храм есть полая стена между двумя балками, поддерживающими арку двойных ворот. В трех ларцах там находятся свиток и сорок два таланта. В цистерне, прямо перед восточными воротами, ты найдешь сосуды с десятью талантами В зале… в южном углу: золотые и серебряные сосуды, сверкающие камни, чаши, сокровенные сосуды для тайных церемоний - в общей сложности более пятисот предметов.

В углублении. . на севере - сосуды и одеяния Вход в пещеру - под западным углом.

В коридоре подземелья, ведущем на юг, захоронен тайник - двадцать два таланта.

Во рту символа Храма ты найдешь: сосуды с серебром и золотом, деньги - в общей сложности шестьсот талантов».

Практически точно установлено, что в тысяча сто девятнадцатом году тамплиеры нашли, как минимум, несколько тайников с сокровищами, что давало объяснение загадочному периоду деятельности рыцарей в течение целого ряда лет.

Тамплиеры, безусловно, были вовлечены в активные и абсолютно секретные работы по раскопке сокровищ, спрятанных под храмом. Что объясняло и поселение королем рыцарей в своем дворце, и молчание официального летописца двора.

Но в связи с теми крестами, которые я обнаружил на острове Филе, возникал другой, исключительно важный вопрос: если допустить, что рыцари по пятам следовали за Ковчегом Завета, мог ли он интересовать их еще в большей степени, чем все остальные сокровища? Не Ковчег ли искали они для того, чтобы возвыситься над всеми христианскими правителями и приобрести божественную, никем и ничем не ограниченную власть?

Как известно из постулатов Эвклида, через одну точку можно провести бесконечное количество прямых Для того, чтобы отыскать истину, требуется вторая точка.

Именно поисками этой второй точки я и собирался заняться. Чтобы подтвердить или опровергнуть возникшее предположение о тайной мечте рыцарей-тамплиеров – священном Ковчеге Завета.