1

Беззаботная легкость, овладевшая было мной после разговора с Леклером, вскоре сменилась сомнениями.

В течение всего вечера после посещения профессора, мне не давала покоя мысль: проводились ли в Иерусалиме, на месте, где находился разрушенный вавилонянами храм Соломона, археологические раскопки? И если да, то какие они принесли результаты? Неужели никаких следов Ковчега Завета никто так и не смог обнаружить?

На следующее утро, позавтракав яичницей с поджаренным беконом и позволив себе две чашки крепкого кофе вместо обычной одной, я приехал в Омни Центр.

Устроившись поудобней за дисплеем в компьютерной комнате, и, поиграв на клавишах, я вскоре нашел то, что хотел. Принтер начал выплевывать одну за другой страницы с наименованиями книг, статей и видеопленок, посвященных археологическим изысканиям в Иерусалиме. Помимо кратких аннотаций к этим материалам, под каждой из чих приводились точные указания о месторасположении: номера полок, на которых находились издания, и хронометраж видеокассет.

Принтер работал около четверти часа, в результате чего в руках у меня оказалась целая кипа бумаги – двадцать страниц убористого текста.

Еще некоторое время ушло у меня на изучение распечатки в собственном кабинете, после чего я попросил принести мне труды Нейла Ашера Силвермана «Исследования, археология и секретная борьба за Святую землю» и Кетлин Кеньон «Раскапывая Иерусалим». Я также нуждался в нескольких статьях из различных изданий.

Ослабив узел галстука, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки и сбросив туфли, я погрузился в чтение, которое очень скоро полностью захватило меня.

2

После падения Иерусалима в 587 году до н.э., часть евреев в панике бежала в Египет, а другие вместе с жрецами храма Соломона были уведены в плен год спустя. В Вавилонии они находились около полувека, пока персидский царь Кир Великий не вернул их в Иерусалим, милосердно разрешив заново отстроить Второй храм Соломона. В свою очередь и он был полностью уничтожен на этот раз римлянами в 70 году до н.э. От него остались только жалкие руины, в которых гнездились птицы.

Наконец, в 638 году н.э. на этом же самом месте возвели мечеть Омара, внутри которой был в самом центре водружен Шетиа – главный камень мира. Именно на этом камне, по преданию, Соломон собственноручно поставил Ковчег Завета.

Любые попытки археологических раскопок на месте Храмовой горы были категорически запрещены. Удивительным исключением из этого жесткого правила выглядела история Чарльза Уоррена – молодого британского лейтенанта, которому Фондом исследования Палестины, базировавшимся в Лондоне, было поручено проведение раскопок в 1867 году. После того, как его попытка получить у оттоманских турок, в то время управлявших Иерусалимом, разрешение на ведение работ внутри Храма горы провалилась, Уоррен решил схитрить.

Он стал рыть туннель по направлению к северу, намереваясь затем углубиться в подземелье Храмовой горы. Но постоянный шум, создававшийся кирками и другими инструментами рабочих, стал мешать молящимся в мечети Аль-Акса. Губернатор города – грозный Иззет Паша – велел прекратить раскопки. Впоследствии Уоррен предпринял еще несколько тайных попыток прорыть туннель под Храмовой горой, но ему удалось лишь достичь фундамента внешних стен.

Одной из самых выдающихся со всех точек зрения стала экспедиция Монтегю Паркера. В Лондоне он познакомился с финном Вальтером Ювелиусом, который убедил его, что обладает точной информацией о тайном месте внутри храма, где спрятан Ковчег. Ювелиус, оценивший потенциальную стоимость золотого сундука в двести миллионов долларов, безуспешно искал инвесторов, с помощью которых можно было снарядить экспедицию за Ковчегом Завета.

Встреча с Паркером, которому едва исполнилось тридцать лет, стала поворотной в судьбе Ювелиуса. Монтегю, выявив хватку незаурядного менеджера, быстро нашел необходимую сумму – сто двадцать тысяч долларов. В августе 3909 года экспедиция разбила лагерь на Масличной горе – прямо напротив Храмовой горы.

Раскопки начались немедленно. Охотников за сокровищем не смущала неудача, постигшая Уоррена. Они настолько были уверены в себе, что даже прибегли к услугам ирландской прорицательницы для поисков секретного туннеля.

Время летело стремительно. За осенью наступила зима, раскопки упорно продолжались и велись уже по колено в грязи.

Ничего найти не удавалось.

Никакого просвета, ни малейшего лучика надежды.

Паркер был обескуражен. После некоторого раздумья он решает приостановить работы и не возвращаться к ним вплоть до лета следующего года. После их возобновления – вновь несколько месяцев напряженной на грани полного истощения сил, работы. Туннеля не было.-. Представители различных религий все громче, все отчетливее выражали свое недовольство самим фактом раскопок.

Весной 1911 года с целью положить конец археологическим изысканиям Паркера в Иерусалим прибывает барон Эдмон Ротшильд – член знаменитой семьи банкиров. Он открыто угрожает Чарльзу. И тот был вынужден прибегнуть уже к отчаянным мерам.

В то время губернатором города был Амзей Бей Паша, который не являлся человеком кристальной честности. Паркер вручил ему взятку – двадцать пять тысяч долларов; хранителю мечети Омара – шейху Халилу была вручена другая, несколько меньшая сумма денег. И губернатор, и охранник закрыли глаза на то. что собирался сделать Чарльз.

Глубокой ночью, под покровом темноты замаскированные под арабов, охотники за сокровищами в течение недели раскапывали южную часть Храмовой горьь почти вплотную подступавшую к мечети Аль'Акса. Именно здесь, как считали Ювелиус и помогавшая ему прорицательница, находился Ковчег. Но все усилия не принесли результата.

Наконец, в середине апреля Паркеру приходит в голову неожиданная идея попытаться добиться успеха, раскапывая пещеру, находящуюся под камнем Шетиа.

В течение нескольких дней Паркер и его люди рубили пол грота в надежде получить доступ к Ковчегу. Здесь произошла неожиданность: возле места, где велись раскопки, появился комендант мечети. Именно в ту ночь его дом, радушно предложенный гостям после затянувшегося праздника, оказался полностью занятым. Услышав странные звуки, доносившиеся из мечети Омара, засыпавший на ходу комендант не поленился узнать их причину.

Легко себе представить удивление и ужас, одновременно охватившие его, когда он обнаружил иностранцев, долбящих святую землю лопатами. Его реакция Рыла легко предсказуемой. Потрясенный комендант, издавая истошные вопли, растворился в темноте., разыскивая и поднимая на ноги верующих.

Англичане тоже моментально сообразили, что рискованная игра подошла к концу. В случае поимки им угрожала мучительная смерть. Они обратились в паническое бегство. Даже не возвращаясь в базовый лагерь, Паркер и его люди мгновенно покидают Иерусалим. Их путь лежал в порт Яффа, где их ожидала спрятанная в укромном месте моторная лодка (согласно древнегреческой легенде, Яффа была местом, где Андромеду, предназначенную в жертву страшному чудовищу, приковали к скале – ее спас Персей).

Поспешность, с которой англичане покидали Храмовую гору, была отнюдь не лишней: буквально через несколько минут после их бегства, на место раскопок прибыла истеричная толпа религиозных фанатиков, готовая растерзать неверных.

Ранним утром в Иерусалиме запахло самым настоящим восстанием со стороны верующих. Амзей Бей Паша был подвергнут настойчивым атакам и грубым оскорблениям. Пытаясь снять с себя вину за то, что в его городе тайно велись раскопки, он закрыл мечеть Омара и отдал распоряжение о немедленном аресте англичан, как только они прибудут в Яффу. Но слухи, распространившиеся среди верующих, уже трудно было опровергнуть. Людей охватила паника: они уверяли друг друга, что Паркер нашел и похитил Ковчег.

Предупрежденная по телеграфу, полиция Яффы вместе с таможенниками задержали беглецов и подвергли их тщательнейшему досмотру. Несмотря на большое желание обнаружить контрабанду в вещах Паркера, власти порта ничего не нашли. Явно раздосадованные этим обстоятельством, конфисковав багаж, они все-таки позволили англичанам вернуться на борт яхты и поднять якорь.

Яхта, медленно покачиваясь, плыла по волнам и Паркер, глядя на исчезающий берег Яффы, не мог сдержать слез. Его план, казавшийся вначале столь блестящим, провалился. Он не только не нашел Ковчег Завета, но и потерял деньги, доверенные ему американскими и английскими бизнесменами. Слабый ветер вспенивал бескрайнюю синеву моря белыми барашками волн, а Паркер, закрыв лицо ладонями, не замечал, что они стали мокрыми от слез.

Спустя несколько недель яхта прибыла в Англию.

Удар, нанесенный по престижу британской археологии, оказался настолько сильным, что в следующих поисках

Ковчега никто из ее представителей не участвовал.

В тысяча девятьсот двадцатом году наступает очередь американцев испытать судьбу.

Этого человека звали женским именем Антония Фредерик Футтерер. Между тем он был мужчиной, хотя любил одеваться в свободную арабскую одежду, не стесняющую движений. После внимательного изучения Библии, Футтерер обратил внимание на то место, в котором говорится: пророк Иеремия перед разрушением храма Соломона якобы скрыл Ковчег Завета в одной из пещер. Затем, при постройке Второго храма Ковчег был водружен на свое привычное место. (Следует отметить, что по словам Иосифа Флавия – древнееврейского историка, в новом храме не было Ковчега).

Футтерер решил подвергнуть исследованиям гору Небо, расположенную на границе с современной Иорданией, где в одной из пещер Иеремия и мог укрывать Ковчег. После внимательного изучения горы, он объявил, что нашел секретный проход. Но этот туннель был заблокирован какой-то стеной, и Футтерер даже не пытался ее преодолеть. Он заметил только, что на стене выбита какая-то явно древняя надпись. Тщательно скопировав ее, Футтерер добрался до Иерусалима. Там, с помощью ученого, имя которого так и не было названо, Футтерер выяснил, что она означает в переводе: «Здесь лежит золотой Ковчег Завета». После этого американец исчез. История умалчивает о том, что же с ним случилось. Неизвестно также предпринимал ли Футтерер новые попытки разыскать Ковчег.

Поиски Ковчега прервались почти на полстолетия – середина века, отмеченная второй мировой войной, не очень-то располагала к археологическим раскопкам.

В начале восьмидесятых американцу Тому Кротцеру окольными путями удалось завладеть бумагами своего соотечественника Футтерера, которые включали в себя и набросок стены, за которой якобы находился Ковчег на горе Небо. Именно сюда и отправился со своими друзьями Том, в богатый послужной список которого входили поиски Вавилонской башни и Ноева Ковчега.

Его поиски на горе Небо ни к чему не привели, но Кротцер продолжал упорно копать в близлежащих окрестностях, пока не наткнулся в одном из оврагов на замаскированный туннель.

В ночь на тридцать первое октября, когда по всей Америке отмечается праздник ужасов – Хеллоуин – Том вместе с несколькими друзьями открыл вход в туннель. Впоследствии он рассказывал, что следуя по этому мрачному туннелю, протяженностью около шестисот футов, он уперся в какую-то стену, напоминавшую преграду, описанную Футтерером. Безо всяких колебаний Кротцер разрушил ее и…

По ту сторону оказался небольшой сухой и чистый склеп, в котором находился, покрытый полуистлевшей тканью золотой прямоугольный сундук размерами семьдесят два дюйма в длину и тридцать семь дюймов в ширину и высоту. Рядом с ним лежали шесты для переноски сундука.

Американцы были уверены, что нашли Ковчег. Настолько уверены, что не тронули его. Они не открывали крышку Ковчега и даже не притронулись к священной реликвии. Они даже не делали цветных фотографий. Их поступок был ужасен – вполне в духе той ночи. Закрыв туннель и спешно покинув Иорданию, Кротцер и его помощники вернулись домой в США, где немедленно сообщили во все информационные агентства о своей потрясающей находке. Весь мир был взбудоражен, не было телеканала, которой не отметился бы сообщениями о сенсационном открытии.

Кротцер отказался предъявить, в качестве доказательства своего успеха, черно-белые фотографии Ковчега, сделанные в туннеле. Он заявил, что получил указание Всевышнего отдать фотографии только лондонскому башкиру Дэвиду Ротшильду, который, как сказал Бог, является прямым потомком Иисуса Христа и избран для того, чтобы построить новый храм, где Ковчег, перевезенный из своего тайника, займет центральное место.

Дэвид Ротшильд являлся потомком того самого представителя своей знаменитой фамилии, который семьдесят лет назад препятствовал поискам Паркера в Храмовой горе. И он отказался принять фотографии, хранившиеся в доме Кротцера в Уинфилде, штат Канзас. По-прежнему, не желая отдавать их ученым, Том показывал фото лишь отдельным своим визитерам.

Несколько археологов, сгоравших от любопытства взглянуть на снимки, пытались тайком пробраться в дом Кротцера. Наконец удача улыбнулась известному археологу Артуру Кейсу, автору свыше десятка научных трудов.

Он внимательно просмотрел фотографии американца, к несчастью, очень плохо проявленные. Великолепная память Кейса, цепко зафиксировавшая малейшие детали снимков, помогла ему сделать чертежные рисунки сундука.

На одном из них, Кейс по памяти изобразил неясные очертания комнаты, похожей на склеп с желтым сундуком посередине.

Некоторые части желтого металла поверхности сундука показались ему похожими не на золото, а на медь. Наконец, в верхнем правом углу крышки торчала… едва заметная шляпка обычного гвоздя.

3

Был уже глубокий вечер, когда я окончил чтение. Устало потянувшись за пачкой сигарет, лежавшей на краю стола, я прикурил одну из них. Взяв пепельницу, подошел к окну. Сквозь жалюзи пробивался тусклый свет фонарей. Улица была пустынной, и по ней лишь изредка проезжали автомобили.

Все получалось достаточно сложно и запутанно. Чарльз Уоррен копал поблизости Храмовой горы, но при этом искал что-то другое, а не легендарный сундук. Монтегю Паркер исследовал внутреннюю часть горы, но тоже безуспешно.

Футтерер нашел, но не исследовал секретный туннель, в конце которого, как он верил, находился Ковчег Завета.

И, наконец, Том Кротцер объявил о находке, сделанной в этом же тайном туннеле, которая, кажется, совсем не была Ковчегом.

Я имел возможность убедиться в том, что несмотря на интенсивные раскопки в Иерусалиме в конце девятнадцатого – середине двадцатого веков, очень немногие представители ученого мира верили в легенду о похищении Ковчега Менеликом. Просмотрев многочисленные статьи в журналах и газетах, я заметил, что они, в своем подавляющем большинстве, если и упоминали о Ковчеге Завета, то делали это в контексте рассказов о ранней истории еврейского народа.

Несмотря на поздний час, я рискнул позвонить Леклеру. Тот удивился, услышав, что эта история все еще вызывает у меня интерес.

– Я не ожидал от тебя такой прыти, Стив, – озадаченно пробормотал профессор. – Разумеется, мне известно все то, о чем ты только сегодня узнал.

– Думаешь, что надежды археологов были беспочвенны?

– История Израиля – беспрерывная цепь несчастий. В страну постоянно вторгались захватчики – из Сирии, Месопотамии, Малой Азии. Хетты и филистимляне, вавилоняне и ассирийцы уничтожали алтари и исторические памятники.

– И ничего не осталось?

– Никаких сокровищ, никаких архивов, никаких тронов с львиными ножками.

– А как же кумранская находка? – я имел в виду кувшины с рукописными свитками, обнаруженные шестнадцатилетним мальчиком-бедуином в пещере на побережье Мертвого моря. Самая древняя из найденных рукописей была датирована вторым веком до нашей эры. Открытие рукописей, насколько мне помнилось, объявили одним из величайших археологических чудес двадцатого века.

Голос Леклера отозвался в трубке:

– Кумран – приятное исключение из правил и единственное.

– Других не было?

– Нет. По крайней мере, до сих пор. Кстати, опубликованы лишь три четверти кумранских манускриптов. Причем никто не знает, сколько именно рукописей остаются неизвестными публике.

Я вспомнил об Артуре Кейсе, который заполучил в свои руки фотографии, сделанные Кротцером в склепе. Было бы неплохо попытаться разыскать Кейса. Если, разумеется, с ним ничего не случилось за прошедшие годы. Чуть поколебавшись, я спросил Джона, что он знает о Кейсе и его местопребывании.

– Раньше я был с ним в неплохих отношениях, – буркнул Леклер. – Но в последнее время Артур сильно изменился. Говорят, что он стал затворником и все время посвящает работе над книгой.

– А что за книга? – я не смог удержаться от любопытства.

– Я не в курсе. Ты узнаешь, если встретишься с ним лично. Кейс живет в Нью-Йорке, на 25-й авеню. – Леклер не смог сдержать зевка. – Надоедай Кейсу своими вопросами. Я хочу спать.

Я сам уже чувствовал усталость, свинцом наваливавшуюся на меня. Что ж, мне тоже не помешает отправиться домой передохнуть. Завтра будет напряженный день.