20 ноября 312 года о.Х. Ночь - утро

Директория. Институт Трансгенных Исследований

 

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

- Я хочу вас нанять, - сказала Эсмеральдина Сигизмундовна, глядя прямо в глаза Альберту Пентхаусу. - У меня есть деньги.

Альберт расхохотался так, что подавился розовым шампанским "Гранд Крю Десерт" 230-го года.

- Глупая курица! - сказал Пентхаус, утирая безупречную пасть чёрным лакированным копытом. - Ты хоть понимаешь, кто я?

- Вы - мерзавец, циник, бессердечный негодяй, - Эсмеральдина Сигизмундовна щёлкнула клювиком. - Именно такой мне и нужен.

Руслания Тухес-Лобио. Пятьдесят шагов по облаку. - Серия "Судрогалица  Страсти".  -  Центрполиграф, ООО "Хемуль", 312 г. о.Х. - С. 20.

 

По карнизу осторожно постукивал дождь - как бы напоминая, что он всё ещё здесь.

За окном, изрытым оспинами капель, можно было разглядеть размытый контур оливы, освещённой фонарём, скрытым в листве. Свет фонаря не преодолевал тьму, а сам растворялся в ней, не донося живых оттенков - оттого и зелень листвы казалась не живой, не зелёной, а пепельной-серой, цвета изнанки бытия.

Базилио от нечего делать смотрел в тарелку, в которой стыли мозги с горошком. Он их уже где-то их видал и где-то едал, эти мозги. Но всё остальное, что предлагал местный буфет - салат с лабораторной мышатиной, засохшая пицца, бутерброды с икрой неизвестно чьей и т.п. - вызывало ещё меньше энтузиазма и аппетита. Алкоголя не было никакого, если не считать прокисшего компота, в котором можно было найти градус... Тут и едой-то не очень пахло. Пахло мокрой шерстью, подгоревшим поролоном и озоном: в микроволнах кот разглядел, что в подсобке искрит неисправный тесла-приёмник.

За соседним столиком восседал утконос в вязаной жилетке, ел хачапури по-хемульски и надменно речекрякал, поучая понурого зебу в белом лабораторном халате:

- И никогда, слышите, милсударь - никогда! Никогда больше не говорите "прошит генами медведя"! Так выражаются существа, далёкие от науки, то бишь всякие образованцы, журнализды и прочие гуманитарии, - последнее слово он произнёс так, будто у него свело клюв от омерзения. - Правильно говорить - "прошивка медведем", "прошивка бамбуком", "прошивка злопипундрием". Усвоили?

Зебу покорно кивнул, опустив мохнатый горб. Было видно, что он устал, ему сонно, томно. Кот подумал, что зебу наверное, лаборант, и только что закончил какой-то сложный опыт, техническая часть которого лежала лично на нём. В отличие от утконоса, который выглядел бодро, выспавшеся, и горел желанием пообщаться - то есть самовыразиться и посамолюбоваться.

Кот решил влезть: ему нужен был хоть какой-то контакт. Пока что он не завязывался - немногочисленные посетители сидели тихо и желанием общаться не горели.

- Простите, что перебиваю, - сказал он, подпустив в голос почтительной робости, - а почему так говорить неправильно?

Утконос развернулся, окинул кота взглядом оценивающим, но не подозрительным.

- Ничего-ничего, - бросил он. - Вы со смены, я полагаю?

Базилио утвердительно муркнул. Он не очень понимал, о какой смене идёт речь, но сейчас он работал на приём.

- А вы любознательны, - констатировал утконос. - Это хорошо, это хорошо... Ну слушайте, только не перебивайте. Прошивка - это, собственно, работа секвенсора по синтезу векторов. Вектора, разумеется, могут нести нуклеотидные цепочки. Исторически с этого и начинали. Но вообще-то основная часть векторного выхода служит вовсе не для внедрения новых генов. Девяноста процентов работы оператора - это метилирование де-эн-ка, которое регулирует экспрессию генов основы. Доступно?

Баз снова кивнул. Про себя отметив, что зебу благополучно отключился и спит на столе, положив мохнатую голову между миской, наполненной сечкой, и блюдечком с солью - сероватой, минерализированной.

- Это ещё дохомокостные учёные выяснили, - продолжал утконос лекторским тоном, - даже при работе с дикими основами метилирование позволяет радикально менять фенотип без привнесения новых генов. Можно даже полностью имитировать то или иное животное, не привнося его генов как таковых. Или, скажем, отрастить дополнителные конечности - классическая задача на метилирование...

Кот вспомнил хасины крылышки и вздохнул тихонечко.

- Для всех без исключения выведенных и условно-диких существ с IIQ больше тридцати коэффициент метилирования никогда не опускается ниже пятидесяти процентов! - заявил утконос, повысив голос.

- Фока Евстафьевич, у меня вопросец, - вмешался сидящий поблизости опоссум в панамке, хлебавший куриную лапшу. - Вот вы всё упираете на метилирование. А как вы будете работать без настройки ДНК-триггеров, например? Или активации митохондрий? Или вот завивка хромосом...

- Какая чушь! - вспылил утконос. - Я говорил о принципах! Метилирование относится к базовым технологиям. К базовым! А всё, что вы тут перечисляли - это спецприёмы. Разницу осознаёте?

- Ни малейшей разницы не вижу, - нахально заявил опоссум, придвигая стул поближе. - Совершенно надуманное различие. Всё это  просто разные приёмы химеризации.

- Опять вы за своё! - дёрнулся утконос, и до кота, наконец, дошло, что почтенный утконос с опоссумом - давние знакомые и столь же давние оппоненты. - Химерой можно считать только организм из генетически разнородных клеток! Манипуляции с генетической цепочкой не делают его химерой! Вы просто неграмотны, Демьян Демьянович!

- А вы к нам суровы, Ф-фока Евстаф-фьевич! - опоссум, произнося имя оппонента, дважды фыркнул. - Вот только забыли одно маленькое обстоятельство. В большинстве случаев разные ткани метилируются по-разному. А это значит, что цепочки разные, и мы имеем дело с химерой. Как правило - секториальной или периклинальной, - добавил он специальным обидным тоном.

- Цепочки изначально тождественны! - завёлся утконос. - Метилирование не делает  организм химерой! По определению!

- Ах по определе-е-ению! - гуняво протянул опоссум. - Ну тады ой! Кто мы такие, чтобы против определе-е-ений! А всё-таки: ежели вы в разных тканях отключаете гены в разной последовательности, то де факто получаете разные цепочки! И как же это вы опишите генетическую карту такого организма?

- На макроязыке секвенсора - без проблем, - заявил утконос, нервно подрагивая клювом.

- Ага! - торжествующе распушился опоссум. - То есть вы рассуждаете как технарь-оператор! А не как учёный! Вам звание не жмёт?

- Извольте отвечать за свои слова! - утконос вытянул шею. - Вы, не имея за душой ни одного серьёзного результата, смеете мне тут...

- Фок" Евстафы-ыч! - позвали от входа. - Велено передать! Педрыщенко приехал, образцы привёз!

- Бегу! - закричал утконос. - Я вам этого не забуду, Демьян Демьяныч, - пообещал он опоссуму, вставая и вытряхивая из кармана жилетки какую-то мелочь.

- Да пожалуйста, сколько угодно, - презрительно заявил опоссум, за которым осталось последнее слово.

Спящий зебу пошевелил ушами и снова отрубился. Опоссум посмотрел на него, но будить не стал, а зачавкал лапшой.

Зебу тем временем приоткрыл один глаз и уставился на кота. Глаз был мутный, нечистый, с кровянкой.

- Пардоньте, уважаемый, - выговорил он с трудом, но чисто, - вы это... того?

- Того, - сказал кот. - И сего. Я со смены. Тут недавно.

- А-а, - понял зебу. - Со смены, значит... Чайком белым угостишь? Я завтра... послезавтра, - поправился он, - отдам. Душа просит. Я сегодня это... совсем того.

Кот сопоставил. "Чаёк" и "душа" как-то не вязались, как и тема угощения. Правда, словцо "белый" вносило некоторую ясность.

- А почём здесь? - наконец, задал он вопрос, который обычно прояснял ситуацию.

- Сорок поллитра, - вздохнул зебу. - На медицинском делают. Ну так чего? Угостишь?

Кот решил, что усталый и поддатый лаборант с пониженной бдительностью может рассказать что-нибудь ценное.

- Давай, что-ли, - кот достал соверен. - Пиво тут есть?

- Пиво тут рядом, в палатке, - обнадёжил зебу, глядя на соверен осмысленно и алчно. - Пять сольдо кружка. Пронесу.

- Тёмное? - уточнил кот.

- Найдём, - обнадёжил зебу. - Давай, ща сгоняю. Мне пройтись надо. Я того... это самое.

- Да уж вижу, - сказал кот, отдавая деньги.

Зебу появился минут через десять, с канистрой. Входная мышь глянула на него с крайним неодобрением, но пропустила. Похоже было, что здесь его знают давно и основательно.

Потолкавшись у прилавка, зебу получил железный чайник, а также два не очень чистых стакана. Всё это он каким-то образом донёс до котиного столика, взгромоздился на табурет и тут же присосался к носику. По выступившим слезам на воспалённых очах его можно было догадаться, что не чай он пьёт.

В чайнике и впрямь оказалась водка. Кот решил от неё дистанцироваться, зато пивасика хлебнул с удовольствием.

Зебу, выпив, стал разговорчивее. Баз, конечно, понимал, что эффект этот мимолётен - и скоро собеседник свалится. Поэтому Базилио решил не тормозить и завёл разговор о мерах безопасности в Институте.

Как ни странно, зебу активно подхватил тему. И вывалил на кота всякие нерадостные новости.

Оказывается, в последнее время - где-то c начала октября - начались устрожения режима. Число постов и проверочных пунктов увеличилось, а главное - охранники стали как не родные. Если раньше они смотрели на сотрудников без подозрения, ограничиваясь выборочным обнюхиванием, то теперь со всех требуют пропуска, разрешения и тому подобные документы. Кроме того, они взяли манеру совать нос в личные вещи.

Зебу всё это категорически не нравилось. Во-первых, он имел привычку тырить на рабочем месте всякие ништяки, в чём без стеснения и признался. В-вторых, его шеф - тот самый утконос - принципиально никаких документов с собой не носил, полагая, что его должны узнавать и приветчать honoris causa. Вчера вечером из-за подобной коллизии почтенного Фоку Евстафьевича не пустили в препараторскую, из-за чего критически важный эксперимент задержался на четыре часа. И если дело дальше так пойдёт... - тут зебу, наконец, cложил буйну голову на стол и дал храпака.

Базилио подумал, стоит ли тормошить непутёвого лаборанта и требовать сдачу, которую тот зажилил. Решил, что нуёнах: лучше остаться друзьями, или хотя бы иметь повод что-нибудь попросить у зебу в будущем, мало ли как оно сложится. Перебрался обратно за свой столик, дохлебал кружку. Сходил к стойке, взял стакан настоящего чая - горячего, с сахаром и лимоном. Чай после пива пошёл туговато, но подступающая усталость малость отодвинулась.

Кот сидел в задумчивости, крутя так и этак ситуацию. В голове сгустилось неприятное чувство некстати взятого фальстарта. Нет, уходить от Зойки надо было в любом случае. И всё-таки - быть совсем рядом с целью и нарваться на приступ административной активности местного начальства было обидно. Кот рассчитывал проникнуть на территорию ИТИ сегодня же. Вместо этого придётся заняться поисками какой-нибудь базы неподалёку и думать о планомерной осаде...

Он зевнул, ковырнул вилкой холодные мозги. Те безмолвствовали, неспособные породить ни единой мысли.

У стойки завели патефон. Заиграла тихая, незнакомая музыка. Коту она понравилась, потому что ничему не мешала.

- Соль-ре ре-ре соллль-соль! - ре-си-соль-ре-дооооо... - спел саксофон, и принялся развивать ту же мысль октавой ниже.

Между последним "до" и первым "соль" в столовку вошла она.

Впоследствии Базилио неоднократно пытался вспомнить, какой она тогда ему показалась. Кажется, никакой. Просто небольшая лиса с маленькими ушками. На ней был старый лабораторный халат с жёлтыми пятнами от реактивов. Она спросила чая и устроилась за столиком, где раньше сидел утконос.

Кот продолжал размышлять. В принципе, если припрёт, он вполне может пару дней переночевать под кустом. Благо, энергии тут хватало: Баз чувствовал постоянное, ровное, не прерывающееся тесла-зацепление. Что-то подобное он чувствовал только в Тора-Боре. Электричества здесь было море разливанное, хоть ешь его... - кот не додумал: мысль свернула за угол и пропала. Зато возникла другая, довольно странная - поскольку имела общий характер, что коту, существу конкретному, было несвойственно.

Базилио вдруг осознал, что Директория, показавшаяся ему вначале столь блестящей, на самом деле далеко не дотягивает до того, чем могла бы быть.

"Ну, да, город большой", -  размышлял кот, прихлёбывая дымящийся чай из кружечки. "Ну, везде лампочки. Ну, живут неплохо. Хотя и не ахти как здорово, но неплохо. Но ведь у них неограниченная энергия и старые технологии. Ведь это можно развернуться-то... развернуться-то как..." - тут он опять не додумал, потому что ощутил чужое внимание. Причём - направленное непосредственно на него.

Он замер, одновременно выводя телекамеры в оптику на широкий угол с компенсацией зелёного фильтра. И увидел, что лиса за соседним столиком смотрит на него. Не отрываясь, во все глаза. "Пялится" - подумал Базилио, лихорадочно соображая, есть ли в этом угроза и что делать дальше. Угрозы он не чувствовал, лиса не казалась опасной.

- Извините, - сказала лиса, обращаясь явно к коту. Голос у неё был тихий и какой-то надломленный.

- Извиняю, - машинально ответил кот.

И тогда лиса подошла к столику, протянула руку и подняла его очки. Это было так неожиданно и нелепо, что кот просто не успел среагировать.

Внутри глазниц блеснула зелёным огнём цейссовская оптика.

В следующую секунду очки вернулись обратно на нос.

- Электрический Кот, модель ТомКэт Два, - сообщила лиса. - Я хочу вас нанять. У меня есть деньги.

Базилио постарался придержать падающую челюсть. Ему это удалось, хотя и не без усилий.

В голове заметались мысли. Лиса знала, что он такое, и только что продемонстрировала это. На полицейского агента она, тем не менее, не походила. Это могло означать, например, что она хороший полицейский агент. Слова о "найме" - пытается сбить с толку? Задержать до прибытия подкрепления? Глупо. А может, столовка уже окружена? Тогда зачем? Удобнее было бы брать его на выходе, больше шансов. Или они хотят скрыть свои действия? Мент? Да, похоже, мент всё-таки дотянулся. Вытащил информацию из Зойки и догадался, куда кот направляется. Или поднял хороших эмпатов, и они отследили его путь. Под дождём? А может, у них есть действительно хорошие эмпаты?

Все эти ментальные судороги заняли секунды полторы. За это время лиса успела сесть за его столик и поставить на стол сумочку - оказывается, у неё была с собой сумочка.

Наконец, Базилио усилием воли пресёк панику. Разум, после недолгого сопротивления, принял ситуацию as is и согласился работать в новых условиях.

- Нанять? - повторил кот со всем возможным хладнокровием. - Вообще-то я не нуждаюсь в трудоустройстве, - фраза прозвучала красиво, коту самому понравилось.

- Сначала выслушайте... пожалуйста. Я заплачу, - повторила лиса.

- За что? - не понял кот.

Лиса залезла в сумку и вытащила два соверена.

- Вот, - сказала она и положила золото на стол. - Это плата за время, которое вы на меня потратите. Теперь слушайте.

Базилио показалось, что он находится внутри дрянного романчика - вроде сочинений Папилломы Пржевальской или неизвестного ему автора "Одноглазого Удава". С другой стороны, подумал он, таким идиотским способом его ещё не разводили.

- Что ж, я слушаю, - сказал он, одновременно пытаясь просканировать обстановку за стенами помещения. Ни в инфре, ни в микроволнах, ни в рентгене ничего особенного не просматривалось.

- Мне нужен проводник. До Зоны. Я даю за это пятьсот... тысячу. Соверенов. Половина вперёд. Это честные условия. Возьмётесь? - Она попыталась посмотреть на кота с вызовом. Впечатление портили слезинки в уголках глаз.

Базилио ещё раз пересмотрел приоритеты. Полицейской провокацией это быть не могло. Мент - хитрый, но лишённый воображения - просто не мог выдумать подобный спектакль. Пожалуй, решил кот, такую дурь вообще никто придумать не смог бы. Оставалось предположить самое простое - он наткнулся на ебанутую тётку , начитавшуюся дрянных книжонок. Однако этому противоречило то, что она так легко его раскрыла. К тому же деньги... - он посмотрел на сумочку в рентгене, потом в микроволнах. Что бы там ни лежало на самом деле, это было очень похоже на соверены.

- Давайте по порядку, - сказал Баз, так и не придя ни к какому выводу. - Во-первых, как вы определили мою основу?

- Это моя работа, - сказала лиса. - То есть прошлая работа... извините, никак не могу привыкнуть. В общем, я занималась кибридами, пока не занялась экспресс-прошивкой. Мы хотели купить вашу модель. Или обменять. Хотя бы один экземпляр с полным комплектом оборудования. Семнадцать Дюймов предлагал хорошие условия. Но тораборцы отказались. Я их тогда ужасно ненавидела, - лиса попыталась улыбнуться, и кот, наконец-то понял, что ей очень плохо. 

- И всё-таки, - он решил дожать ситуацию. - С виду я обычный кот. Вы что, эмпатка?

- Нет. Очки, - объяснила лиса. - Зелёные. Кто будет носить зелёные очки? А у вас это входит в комплект. Потому что лазеры у вас на пятьсот двадцать нанометров. Так?

- И зачем вам понадобилось в Зону? - кот решил сменить тему.

- Я хочу обратиться к Болотному Доктору, - сказала непрошенная собеседница так, будто она собралась к косметологу, живущему где-то на окраине.

- Доктор просто так не принимает, - сказал Базилио.

- У меня есть деньги, - снова завела своё лиса. - И оборудование. У него, наверное, такого нет. Оно из Института, краденое.

- И кто же его украл? - не выдержал кот.

- Я, - просто сказала лиса. - Ну ещё Джузеппе немножко. Но его больше нет. А я сбежала.

- От кого? - не понял кот.

- От одного таракана. Он меня мучил. Не давал обезболивающего и дрочить. А крысу свою отослал в какой-то там центр. Вот я и сбежала. Мне нужны лекарства. Опиаты и гидрокортизол. Вы не знаете, их можно в городе купить?

- Когда вы говорите, - не выдержал Баз, - впечатление такое, что вы бредите. Вы что, не можете взять препараты в Институте?

- Нет, конечно, - лиса вроде как удивилась. - Меня же ищут.

- Кто ищет? - не понял кот.

- Дочка-Матушка, какой же идиот, - пробормотала лиса себе под нос. - Как кто? Барсуки, конечно! Мне здесь быть нельзя. Кто-нибудь увидит, вспомнит. Но у меня очень болят ноги. Мне надо было посидеть. И согреться. А я не знаю, куда ещё идти.

- Чушь какая-то, - сказал кот с отвращением. - По-моему, вы просто морочите мне голову...

Лиса внезапно напряглась. Кот буквально увидел, как у неё каменеют мышцы.

- Вон там, - лиса зачем-то заговорила громким, опасным шёпотом. - Мышь. Она меня знает. Я выйду. Чай допейте и тоже выходите. Я буду снаружи.

Она встала и пошла по проходу, так старательно отворачиваясь от сидящих, что даже самое наивное существо что-нибудь да заподозрило бы.

- Эй, женщина! Вы за чай не заплатили! - закричала ей в спину буфетчица.

- Она тут оставила, - громко сказал кот.

Жаботка вылупила левый глаз и заметила, что на столе лежат соверены.

- А сдача? Вы передадите? - забеспокоилась она.

- Передам, передам, - кот замахал руками, пытаясь утихомирить жабенцию. Но та утихомириваться не желала.

- Вы точно передадите? Я лучше у себя оставлю, женщина придёт - заберёт! - заявила она, привлекая всё больше внимания.

- Давайте так, - предложил кот, мысленно проклиная некстати разактивничавшуюся жаботку. - И мне ещё чайку, пожалуйста! - сказал он, привставая, чтобы переключить внимание земноводной на её прямые обязанности.

Пришлось выдуть ещё один стакан - точнее, полстакана. За это время кот раза два прокрутил в памяти разговор и не пришёл ни к каким определённым выводам. То есть было понятно, что с лисой что-то очень не так, но вот как именно - это оставалось неясным.

Наконец, он расплатиля и вышел на улицу. Дождь, наконец, прекратился, но лужи и сырость сильно портили картину. Фонари еле светили.

Лисы не было. Выкрутив инфракрасное зрение на полную и подключив анализ по спектру, кот едва-едва нащупал слабенький тепловой след.

Он нашёл её у какого-то покосившегося забора. Та лежала на земле, подстелив свой халатик. Сначала коту показалось, что лиса спит, подвернув под себя хвост. Потом он увидел, как подрагивают её плечи, и понял, что она плачет - тихо, беззвучно.

Базилио прикинул обстоятельства. Интуиция говорила ему, и весьма решительным тоном, что лучше всего сейчас развернуться и уйти. Иначе он непременно вляпается в какие-то чужие, ненужные проблемы. Разум, напротив, взял на себя роль адвоката, говоря, что лиса, при всех её странностях - его единственный контакт в Институте, а разбрасываться контактами глупо. К тому же она знает про него лишнее и может, наверное, настучать.

Последнее соображение перевесило. Кот подошёл к скочившемуся на земле существу.

- В чём дело? - спросил он чуть более участливо, чем собирался.

- И-извините, - простонала лиса. - У меня п-п-приступ. Я с-сейчас... - тут она стиснула зубы и издала такой звук, что коту стало понятно - ей очень больно.

- Что с вами? - уточнился кот.

- Векторная проказа. Меня всё время перешивает. Вот сейчас ступни. Вы же гайзер! Ноги мои посмотрите, сами всё увидите.

Она вытянулась и пошевелила пальчиками с маленькими коготками, торчащими из грязной, рваной балетки. Кот невольно подумал, что по зимней грязи только в балетках и ходить.

Потом он ушёл в рентген, присмотрелся и озабоченно почесал левую щёку.

- Это что у вас внутри? Шипы какие-то?

- На костях выросло, - объяснила лиса. - Ходить больно. Как будто ногу режет.

- Режет, - задумчиво сказал кот. - И в таком состоянии вы намерены идти в Зону?

Лиса не ответила.

- Так-так, - протянул Базилио, прикидывая дальнейшие действия. - Сейчас я вас возьму и отнесу к дороге. Там мы, может быть, кого-нибудь поймаем. Едем в город и ищем ближайшую аптеку. Что вам нужно для нормального самочувствия?

- Обычные препараты... Блокираторы циклооксигеназы. Опиоидные. Гидрокортизон. Небуплексин ретард... Инъектор. И какой-нибудь антисекс для мясных. У меня с этим тоже проблемы.

- А в местных аптеках всё это есть? - реши выяснить кот, тему секса решив временно оставить в стороне.

- Не знаю... Я в городе редко бываю, - лиса так смутилась, будто соврала.

- Ладно, чего уж теперь-то, - Баз перекрестился, потом встал на колени и поднял лису на руки. Так оказалась совсем лёгонькой.

- За шею меня возьмите, - распорядился Базилио. Лиса послушно закинула тонкую руку ему на плечи и попыталась устроиться поудобнее.

- Где ближайшая дорога, вы тоже не знаете? - не удержался кот, вызывая навигатор.

- И-извините... - лиса прижалась к нему, будто испугавшись, что он её сейчас бросит.

- Да хватит уже извинений! - кот не отказал себе в удовольствии немножко позлиться. - Да, кстати. Надо бы познакомиться. Я - Базилио. Можно Баз.

- Алиса, - сказала лиса. - Алиса Зюсс.

Базилио чуть не выронил свою ношу.

- Господи Исусе! - вырвалось у него помимо воли. - Так это вы и есть наш контакт в Институте?