В понедельник, увидев за окном чудесное свежее осеннее утро, я натянула свой лодочный костюм и побежала вниз.

Целый час я пробыла на реке одна, переходя из тумана к розовым солнечным бликам.

Мэтью ждал меня на ступеньках, ведущих к террасе нашей лодочной пристани. На шее у него болтался старый нью-колледжский шарф в черно-коричневую полоску.

Я вылезла из лодки, подбоченилась, окинула его недоверчивым взглядом.

— Где ты взял эту штуку?

— Имей уважение к старым выпускникам, — укорил он со своей озорной усмешкой, перекинув шарф через плечо. — Я купил его, кажется, в двадцатом году — Первая мировая, во всяком случае, уже кончилась.

Я отнесла в сарай весла, вернулась за лодкой. Мимо пронеслись две восьмерки, и мне стоило некоторого труда водрузить ялик себе на голову.

— Давай помогу, — предложил Мэтью сверху.

— Не надо.

Он проворчал что-то мне вслед. В виде компенсации я сразу согласилась позавтракать с ним в кафе Мэри и Дэна. Мы все равно собирались весь день сидеть рядом, а я после гребли сильно проголодалась. Мэтью, лавируя между столиками, крепче прежнего придерживал меня за спину, Мэри отнеслась ко мне как к старому другу, Стеф, не морочась с меню и не задавая вопросов, бросила «как обычно». При виде яичницы с беконом, грибами и помидорами я порадовалась, что не настояла на чем-то менее плотном.

После завтрака — снова к себе, принять душ и переодеться. Фред выглянул посмотреть, чья машина стоит у ворот — Мэтью или кого-то другого. Оба привратника наверняка держали пари, как будут развиваться наши с ним до странности церемонные отношения. Сегодня я впервые уговорила своего провожатого высадить меня прямо у колледжа.

— День на дворе, и у Фреда будет припадок, если ты заблокируешь ему ворота в доставочный час. — Мэтью нахмурился, но ради предотвращения сердечного приступа согласился расстаться со мной напротив ворот.

Все привычные действия этим утром я совершала медленно и обдуманно. Долго стояла под душем, поливая усталые мышцы горячей водой. Потом все так же неспешно облачилась в удобные черные брюки, свитер с высоким воротом (в библиотеке день ото дня холодало) и средне-презентабельный синий кардиган для разбавления черноты. Волосы собрала в конский хвост на затылке, запихав за ухо вредную короткую прядь.

Напрасные усилия: в библиотеку я вошла взвинченная. Охранник, настороженный непривычной улыбкой, очень долго сверял мое лицо с фотографией на билете.

С Мэтью я рассталась всего час назад, но обрадовалась, увидев его на пыточном стуле в первых рядах средневекового отделения. Он поднял глаза, когда я поставила свой ноутбук на поцарапанный елизаветинский стол.

— Он здесь? — спросила я шепотом, не желая поминать Нокса вслух.

— В Селден-Энде, — сурово кивнул Мэтью.

— Вот пусть там и сидит. — Взяв из лотка на выдаче чистый бланк, я вписала «Ашмол-782», свою фамилию и читательский номер. — Две книги в резерве, — напомнила я с улыбкой.

Шон вынес из запасника мои рукописи, протянул руку за новым требованием, положил бланк в потертый картонный конверт.

— Можно тебя на минуту? — спросил он.

— Конечно. — Сделав Мэтью знак оставаться на месте, я вышла с Шоном через распашные воротца в Артс-Энд, расположенный, как и Селден-Энд, перпендикулярно старому залу. Сквозь окна в мелком переплете проникал слабый солнечный свет.

— Он тебе сильно надоедает?

— Профессор Клермонт? Нисколько.

— Это, конечно, не мое дело, но мне он не нравится. — Шон тревожно посмотрел в его сторону, словно боясь, что Мэтью сейчас выпрыгнет из-за стола. — Последние пару недель нас просто осаждают разные странные личности.

Этого я отрицать не могла и пробурчала нечто сочувственное.

— Ты мне скажешь, если что-то пойдет не так?

— Обязательно, Шон, но с профессором Клермонтом все в порядке. Не беспокойся на его счет.

Моего старого приятеля это не убедило.

— Шон, похоже, чувствует, что я чем-то от него отличаюсь, но все-таки не настолько, как ты, — сказала я Мэтью, вернувшись к столу.

— Со мной трудно тягаться, — проронил он и вновь погрузился в чтение.

Я включила компьютер и попыталась сосредоточиться на работе, зная, что рукописи из хранилища придется ждать долго. Но какая уж тут алхимия, когда сидишь между вампиром и столом выдачи, вздрагивая при каждой новой порции книг.

После очередной ложной тревоги кто-то направился к нам со стороны Селден-Энда. Мэтью напрягся.

— Доктор Бишоп, — поздоровался Питер Нокс, остановившись возле меня.

— Мистер Нокс, — с той же прохладцей ответила я, глядя в книгу.

Он подступил еще ближе.

— Я бы не советовал приближаться, пока доктор Бишоп сама не захочет с вами поговорить, — тихо произнес Мэтью, не подымая глаз от бумаг Нидема.

— Я сейчас занята. — Что-то надавило на мой лоб, в голове послышался шепот. Вся моя энергия уходила на то, чтобы не пускать колдуна в свои мысли. — Слышите, мистер Нокс? Занята.

Мэтью положил карандаш и встал.

— Мистер Нокс сейчас уйдет, Мэтью. — Я напечатала на компьютере нечто бессвязное.

— Надеюсь, вы понимаете, что делаете, — процедил чародей.

Мэтью тихо зарычал, я коснулась его ладонью. Нокс, чьи подозрения сменились уверенностью, уставился на место соприкосновения ведьмы с вампиром.

Вы рассказали ему все, что вам известно о нашей книге, сказал его злобный голос у меня в голове. Он был сильнее меня — когда он сокрушил мою защиту, я только ахнула.

Встревоженный Шон поднял голову. Мэтью вибрировал, издавая глухой грозный рокот.

— И кто же из нас привлекает к себе внимание? Люди смотрят, — прошипела я и стиснула руку Мэтью, давая понять, что его помощь мне не понадобится.

— О людях я бы на вашем месте не беспокоился, доктор Бишоп. К ночи каждый чародей в Оксфорде будет знать о вашем предательстве.

Мэтью, напружинившись, взялся за свой медальон.

О Господи, сейчас он убьет колдуна прямо в Бодли.

— Довольно, — сказала я, встав между ним и Ноксом. — Уходите, иначе я скажу Шону, что вы преследуете меня, и попрошу его вызвать охрану.

— В Селден-Энде сегодня чересчур яркий свет — я, пожалуй, перейду в эту часть зала, — отозвался Нокс и ушел.

Мэтью убрал мою руку и стал собираться.

— Уходим.

— Э, нет. Мы дождемся книги.

— Ты что, не слышала? Он тебе угрожал! Мне не нужен манускрипт, если…

Я усадила его на место. Шон держал руку над телефоном — я, улыбаясь ему, потрясла головой.

— Я сама виновата: не надо было прикасаться к тебе при нем.

Холодные пальцы Мэтью приподняли мой подбородок.

— Ты жалеешь о том, что ко мне прикоснулась, или о том, что это видел колдун?

— Вообще ни о чем. — Серые глаза из грустных сделались удивленными. — Хотя ты наверняка сочтешь меня безрассудной.

Нокс пришел из Селден-Энда и разместился через несколько столов от нас. Мэтью сжал мой подбородок чуть крепче.

— Если он скажет еще хоть слово, сразу уходим. Без споров, Диана.

Вот так — изволь после этого рассматривать алхимические картинки.

В голове без конца крутились слова Джиллиан насчет ведьм, утаивающих секреты от других чародеев, и обещание Нокса ославить меня предательницей. Когда Мэтью предложил мне пойти на ленч, я отказалась. Рукопись до сих пор не принесли — ее могут доставить без нас, а Нокс тут как тут.

— Ты же видел, сколько я съела на завтрак, — сказала я. — Теперь долго не захочу.

В поле зрения появился мой кофелюбивый демон, болтая наушниками на проводе.

— Привет! Рад видеть вас снова. Можно я пойду почту проверю, пока колдун тут сидит?

— Как тебя звать? — спросила я, пряча улыбку.

— Тимоти. — Он покачался на каблуках разномастных ковбойских сапог — один черный, другой красный. Глаза у него тоже были разные, зеленый и голубой.

— Иди, Тимоти, проверь свою почту.

— Класс. — Он щелкнул пальцами, повернулся на каблуке красного сапога и ушел.

Час спустя мое терпение лопнуло.

— Пора уже книге быть здесь. — Я преодолела шесть футов, отделяющие нас от стола выдачи. Взгляд Мэтью прилип ко мне, как два ледяных пластыря.

— Шон, посмотри, пожалуйста — не пришла ли рукопись, которую я утром заказывала?

— Наверно, она на руках. Для тебя ничего не было.

— Проверь все-таки.

Шон порылся в заказах. К моему было пришпилено «нет на месте».

— Должна быть. Я брала ее пару недель назад.

— Сейчас разберемся. — Шон под взглядом Мэтью постучался в открытую дверь кабинета заведующего.

— Рукопись, заказанную доктором Бишоп, пометили как отсутствующую, — сказал он, показывая мой бланк.

Мистер Джонсон, раскрыв книгу, в которую вносили записи много поколений заведующих, провел пальцем по строчкам.

— А, да. «Ашмол-782». Отсутствуете с 1859 года, микрофильма нет.

Стул, отодвинутый Мэтью, скрежетнул по полу.

— Пару недель назад я видела ее собственными глазами!

— Быть того не может, доктор Бишоп. — Глаза мистера Джонсона моргнули за толстыми стеклами. — Никто ее не видел вот уже полтораста лет.

— Доктор Бишоп, можно вас на минутку? — спросил сзади Мэтью.

Я подскочила.

— Да… сейчас. Благодарю, мистер Джонсон.

— Уходим. Немедленно, — прошипел Мэтью.

Разношерстные иные в проходе — Нокс, Тимоти, две сестрицы, Джиллиан и еще какие-то, незнакомые — смотрели на нас крайне неодобрительно. То же самое выражали взоры королей, королев и других выдающихся личностей, чьи портреты украшали стены читального зала поверх книжных шкафов.

— Не может она пропасть, я ее видела, — бубнила я. — Пусть проверят.

— Ничего об этом не говори и даже не думай. — Мэтью молниеносно собрал мои вещи, сохранил файл, закрыл ноутбук.

Я послушно стала перечислять в уме английских монархов начиная с Вильгельма Завоевателя.

Мимо прошел Нокс, набирая какой-то текст на своем мобильном. За ним сестрицы, еще мрачнее обычного.

— Куда это они?

— Планы меняются — ты ведь так и не получила «Ашмол-782». — Он сунул мне пакет и компьютер, подхватил мои книги, свободной рукой направил меня к столу Шона. Тимоти печально помахал нам из Селден-Энда, сделал знак «мир вам» и скрылся.

— Мы с доктором Бишоп уходим, Шон — она согласилась помочь мне с проблемой, которую я обнаружил в бумагах Нидема. Книги ей до конца дня не понадобятся, я сегодня тоже к вам не вернусь. — Шон исподлобья взглянул на Мэтью, аккуратно сложил мои рукописи и унес их в запасник.

Мы не обмолвились ни словом, спускаясь по лестнице. Когда мы вышли через стеклянную дверь во двор, вопросы переполнили меня до отказа.

Питер Нокс прислонился к чугунной ограде вокруг памятника Уильяму Герберту. Мэтью, резко остановившись, загородил меня своим телом.

— Вот видите, доктор Бишоп, не получилось, — злорадно промолвил Нокс. — Счастливый случай, как я и предполагал. Даже Бишоп не может сломать эти чары, не пройдя обучения. Разве что ваша мать, но вы, по всей видимости, ее талантов не унаследовали.

Мэтью оскалился, но промолчал, не желая встревать в конфликт между двумя чародеями. Ох, придушит он Нокса когда-нибудь.

— Книга пропала, а таланта ищейки у матери все же не было.

Мэтью приподнял руку, успокаивая меня.

— Она пропала, но вы ее все же нашли. Хорошо, впрочем, что вы не сумели сломать чары во второй раз.

— Почему это?

— Потому что нельзя отдавать нашу историю в руки таких вот животных. Есть причины, по которым чародеи не якшаются с вампирами, доктор Бишоп. Помните, кто вы есть, не то пожалеете.

«У ведьмы не должно быть секретов от других чародеев, ничего хорошего из этого не выходит».

Я вновь услышала голос Джиллиан, и стены библиотеки сомкнулись вокруг меня. Большим усилием воли я подавила панику.

— Если будешь снова ей угрожать, убью на месте. — Голос Мэтью звучал спокойно — все эмоции, судя по испугу случайного туриста, отражались у него на лице.

— Не здесь, Мэтью, — сказала я.

— На чародеев перешел, Клермонт? — насмехался Нокс. — Вампиров и людей тебе мало?

— Оставь ее в покое. — Голос по-прежнему звучал ровно, но я чувствовала, что Мэтью бросится, если Нокс сделает хоть шаг в мою сторону.

— Даже и не надейся. Она наша, а не твоя. И рукопись тоже наша.

— Мэтью, — повторила я. Теперь его разглядывал прыщавый мальчишка лет тринадцати, с кольцом в носу. — Люди смотрят.

Он, не оглядываясь, схватил меня за руку. Меня пронизал шок от холода и от мысли, что отныне мы связаны навсегда.

— Ты не убережешь ее, Клермонт, — с презрительным смехом заявил Нокс. — Мы уж позаботимся, чтобы она вернула нам рукопись.

Мэтью молча протащил меня через двор, вывел на булыжную мостовую вокруг Камеры Рэдклиффа. Коротко выругался при виде запертых ворот Всесвятского и направился дальше, к Хай-стрит.

— Потерпи еще немного. — Он повернул за угол, кивнул своему привратнику, и мы поднялись к нему на башню. Там, как и в субботу, было тепло и уютно.

Мэтью бросил ключи на буфет, бесцеремонно пихнул меня на диван, принес из кухни стакан воды. Лицо у него было такое, что я чуть не поперхнулась.

— Почему я не смогла взять рукопись во второй раз? — Меня угнетало, что Нокс оказался прав.

— Зря я пошел против своих инстинктов. — Мэтью стоял у окна, сжимая и разжимая кулак, и не обращал на меня абсолютно никакого внимания. — Мы не знаем, как ты связана с этими чарами. Тебе грозит серьезная опасность с тех пор, как «Ашмол-782» попал к тебе в руки.

— Не слушай Нокса. Он ничего мне не сделает — слишком много вокруг свидетелей.

— Поживешь несколько дней в Вудстоке, чтобы не встретиться с ним случайно в колледже или в Бодли.

— Он был прав: я не могу получить рукопись. Значит, больше я ему не нужна.

— Если бы так, Диана. Нокс хочет проникнуть в тайны «Ашмола-782» не меньше, чем мы с тобой. — Мэтью, всегда такой безупречный, взъерошил волосы и стал похож на огородное пугало.

— Почему вы оба так уверены, что там заключены какие-то тайны? Может, это самый обыкновенный алхимический труд.

— Алхимия — это история мироздания, зашифрованная в химических терминах, а мы, иные — химия, проецированная на биологию.

— Когда писался «Ашмол-782», про биологию еще не слыхали, да и про химию в твоем понимании тоже.

— Твоя ограниченность меня поражает, Диана Бишоп, — взъярился Мэтью. — Иные, создавшие манускрипт, могли не знать, что такое ДНК, но где доказательство, что они мыслили вразрез с современной наукой?

— Алхимические тексты — это аллегории, а не инструкции по применению. — Я обратила на Мэтью страх и досаду последних дней. — В них могут содержаться намеки, но полноценный эксперимент на них не построишь.

— Я и не говорил, что это возможно. Речь идет о потенциальных читателях — чародеях, демонах и вампирах. Немного углубленного чтения, немного сверхъестественной креативности, давние воспоминания, чтобы заполнить пробелы — и они получат нежелательную для нас информацию.

— Нежелательную для тебя! — Я вспомнила обещание, которое дала Агате Уилсон. — Чем ты лучше Нокса? «Ашмол-782» нужен тебе, чтобы удовлетворить любопытство. — Я схватилась за сумку. Руки сильно зудели.

— Успокойся.

Властная нотка в его голосе не понравилась мне.

— Хватит командовать. — Зуд усилился, и из моих пальцев посыпались искры — бенгальские огни, да и только.

Мэтью, вопреки ожиданиям, не пришел в ужас.

— И часто с тобой такое? — спросил он самым нейтральным тоном.

— Нет! — Я бросилась на кухню, оставляя за собой огненный хвост, но Мэтью загородил мне дорогу.

— Только не водой. Они электрические, судя по запаху.

Теперь понятно, почему я иногда поджигаю кухни.

Я застыла, держа руки на весу. Через некоторое время огни померкли, наполнив квартиру вонью сгоревшей проводки.

Мэтью прислонился к кухонному косяку с видом позирующего для портрета вельможи времен Возрождения.

— Интересно. — Он смотрел на меня, как ястреб, готовый пасть на добычу. — Ты всегда искришь, когда злишься?

— Я не злюсь. — Это прозвучало не очень-то убедительно.

Мэтью, выбросив руку, не позволил мне отвернуться.

— Я же вижу, что злишься. Одну дырку в моем ковре ты уж точно прожгла.

— Пусти! — Я сжала рот в куриную гузку, как выражается Сара — моих студентов это всегда приводило в трепет. — Катись ко всем чертям, Мэтью, по крайней мере отпусти мою руку.

— Я предупреждал, что с вампирами дружить сложно. Я при всем желании не могу тебя отпустить.

Я сосредоточила взгляд на его руке. Мэтью неохотно разжал ее, я потянулась за сумкой.

Никогда не поворачивайтесь спиной к вампиру, с которым вы в ссоре.

Он обхватил меня сзади и притиснул к себе. Я чувствовала каждый напрягшихся на его груди мускул.

— А теперь поговорим, как цивилизованные иные, — сказал он прямо мне в ухо. — Тебе не уйти от этого разговора — как, впрочем, и от меня.

— Пусти, Мэтью, — забарахталась я.

— Нет.

Ни один мужчина не отвечал мне так, когда я приказывала ему перестать. Что бы он ни делал — сморкался в библиотеке или шарил под моей блузкой после кино. Руки Мэтью только крепче сжимались.

— Не бейся так, — беззлобно посоветовал он. — Ты устанешь гораздо раньше, чем я, уж поверь.

На уроках женской самозащиты нас учили, что делать, если тебя схватят сзади. Я приподняла ногу. Мэтью убрал свою, и я вогнала каблук в пол.

— Мы можем заниматься этим весь день, но я не рекомендовал бы: мои рефлексы куда быстрее твоих.

— Отпусти, тогда и поговорим, — процедила я.

Он засмеялся, щекоча мою шею своим пряным дыханием.

— Не выйдет, Диана. Будем говорить на моих условиях. Я хочу знать, как часто твои пальцы синеют.

— Редко. — Инструктор показывал еще, как расслабиться и выскользнуть из рук нападающего. — В детстве пару раз поджигала шкафы на кухне — может, как раз потому, что совала руки под кран и огонь разгорался еще сильнее. Пару раз занавески у себя в спальне. Дерево около дома — маленькое такое деревце.

— А потом, когда выросла?

— Это произошло на прошлой неделе, когда я рассердилась на Мириам.

— Из-за чего рассердилась? — Мэтью прислонился щекой к моей голове. Это могло бы подействовать успокоительно, не удерживай он меня против воли.

— Она сказала, чтобы я училась сама о себе заботиться, не полагаясь во всем на тебя. Практически обвинила в том, что я изображаю из себя кисейную барышню. — При одной мысли об этом кровь у меня закипела и в пальцах снова начался зуд.

— Кисейная барышня — явно не твоя роль. Итак, за неделю эта реакция повторилась у тебя дважды. Интересно…

— Не думаю.

— И все-таки интересно. Хорошо, сменим тему. — Я безуспешно попыталась убрать ухо от его губ. — Что это за чушь насчет того, что мне нужна только рукопись?

Я покраснела.

— Сара и Эм говорят, ты встречаешься со мной потому, что тебе что-то от меня нужно. «Ашмол-782», конечно, что же еще.

— Но ведь это неправда. — Он провел щекой и губами по моим волосам. Теперь даже я услышала, как запела в ответ моя кровь. Мэтью засмеялся, довольный. — Я ни минуты не думал, что ты в это веришь — просто хотел убедиться.

Я обмякла в кольце его рук.

— Мэтью…

— Сейчас я тебя отпущу, — сказал он и сдержал слово. — Только не бросайся во всю прыть к двери, договорились?

Снова та же игра, добыча и хищник: если я побегу, инстинкты вынудят его гнаться за мной. Я кивнула. Он разжал руки, оставив меня без всякой опоры.

— Что же мне с тобой делать? — Мэтью подбоченился, скривил губы в улыбке. — В жизни еще не встречал такого создания.

— Это да. Никто еще не додумался, что со мной делать.

— Охотно верю. Хорошо, едем в Вудсток.

— Мне и здесь хорошо. — Мэтью был прав: вампирская заботливость меня не устраивала.

— Ничего хорошего. Кто-то пробовал вломиться к тебе в квартиру.

— Что? — ужаснулась я.

— Замок разболтался, помнишь?

К тому же на нем появились царапины — но Мэтью об этом не надо знать.

— Останешься в Вудстоке, пока Питер Нокс не уедет из Оксфорда.

Вид у меня, должно быть, сделался крайне растерянный, потому что он добавил:

— Зато вся йога будет твоя.

Ну, раз уж Мэтью взял на себя роль телохранителя, деваться мне некуда. К тому же он, вероятно, прав: кто-то проскочил мимо Фреда и пытался взломать мою дверь.

— Пошли. — Он взял мою сумку с компьютером. — Отвезу тебя в Нью-колледж и подожду, пока соберешься. Но разговор о связи «Ашмола-782» с твоими искрами еще не окончен, — предупредил он, посмотрев мне в глаза.

Мэтью забрал со стоянки свой «ягуар», стоявший между скромным синим «воксхоллом» и старым «пежо». Ехали мы, учитывая городские ограничения, вдвое дольше, чем шли бы пешком.

— Я быстро, — пообещала я у ворот своего колледжа, надев на плечо ремень компьютерной сумки.

— Почта, доктор Бишоп, — сказал из окошка Фред. Я помахала Мэтью пачкой конвертов. Голова просто раскалывалась от стресса.

В квартире я скинула туфли, потерла виски, посмотрела на автоответчик — он не мигал, к счастью. В почту, кроме счетов, затесался большой коричневый конверт, адресованный мне. Без штемпеля — значит, университетский. Внутри листок, пришпиленный к чему-то гладкому и блестящему, с единственным словом:

Помни.

Дрожащими руками я отцепила записку. Знакомая фотография — только газеты печатали ее в черно-белом варианте, а эта была цветная. Краски остались такими же яркими, как в 1983 году, когда это сняли.

Тело моей матери, лежащее ничком в меловом кругу. Левая нога неестественно вывернута, правая рука простерта к отцу. Тот лежит лицом вверх, голова пробита, грудь и живот вспороты от горла до паха, внутренности частично выпали.

У меня вырвалось нечто среднее между стоном и криком. Я упала на пол, вся дрожа, не в силах оторваться от страшной картины.

— Диана! — отчаянным голосом позвал издали Мэтью. По лестнице затопали, в замке повернулся ключ, дверь распахнулась.

Надо мной нависли пепельно-серый Мэтью и встревоженный Фред.

— Доктор Бишоп?

Мэтью слишком быстро — сейчас Фред поймет, что имеет дело с вампиром, — присел передо мной на корточки. Я лязгала зубами от шока.

— Не отгоните мою машину к Всем Святым? — спросил он через плечо. — Доктору Бишоп нехорошо, я должен остаться с ней.

— Не беспокойтесь, профессор Клермонт, я ее поставлю на ректорскую стоянку. — Мэтью бросил Фреду ключи. Тот ловко поймал их, взглянул на меня напоследок и вышел.

— Сейчас стошнит, — прошептала я.

Мэтью отвел меня в ванную. Чтобы схватиться за унитаз, мне пришлось бросить фотографию на пол. После рвоты дрожь несколько унялась, но не прошла окончательно.

Закрыв крышку, я потянулась к смыву. Меня так шатало, что без Мэтью я непременно стукнулась бы о стену.

Он подхватил меня на руки, уложил на кровать, включил свет. Пульс под его прохладными пальцами стал биться медленнее. Я сфокусировалась на его лице, спокойном как всегда, если не считать трепещущей на лбу жилки.

— Сейчас принесу попить.

Он встал, и паника охватила меня с новой силой. Я вскочила. «Беги отсюда, — вопили мои инстинкты. — Скорей!»

Мэтью схватил меня за плечи, заглядывая в глаза.

— Тихо, Диана.

Желудок подкатывал к легким, воздуха не хватало.

— Пусти, — взмолилась я, упершись руками в грудь Мэтью.

— Диана, посмотри на меня. — Я не могла долго противиться его голосу, лунному притяжению его глаз. — В чем дело?

— Мои родители, — пропищала я тонким голосом. — Джиллиан говорит, что они погибли от рук чародеев.

Мэтью произнес что-то на неизвестном мне языке.

— Когда? Где? Эта ведьма что, оставила сообщение? Она угрожала тебе? — Его пальцы впились в меня еще крепче.

— Это было в Нигерии. Она говорит, от Бишопов всегда одни неприятности.

— Я поеду с тобой — только сделаю пару звонков. — Мэтью прерывисто вздохнул. — Я глубоко сожалею, Диана.

— Поедешь куда?

— В Африку… на опознание тел.

— Моих родителей убили, когда мне было семь лет.

Он вытаращил глаза.

— Да, очень давно, но чародеи постоянно заговаривают об этом — Джиллиан, Питер Нокс. — Меня колотило, в горле нарастал крик. Мэтью притиснул меня к себе так, что я ощутила его кости и мышцы, а крик перешел в плач. — С ведьмой, у которой есть секреты, может случиться плохое — так она говорит.

— Пусть себе говорит — я не позволю ни ей, ни Ноксу, ни другим колдунам обидеть тебя. — Он прижался щекой к моим волосам. — Ах, Диана, почему ты мне не сказала?

В моей душе начала разматываться ржавая цепь, долго ждавшая своего часа. Кулаки, которыми я упиралась в грудь Мэтью, разжались с ней заодно. Цепь, звено за звеном, ушла в безмерную глубину, где не было ничего, кроме мрака и Мэтью, и натянулась, прикрепив меня к вампиру незримым якорем. Я почувствовала себя в безопасности вопреки манускрипту, фотографии и своим работающим как микроволновка рукам.

Когда мои рыдания затихли, он отстранился.

— Сейчас попьешь водички и отдохнешь. — Его тон не допускал возражений. Он ушел и мигом вернулся со стаканом воды и двумя крошечными таблетками. — Вот, прими.

— Что это?

— Успокоительное. — Под его суровым взглядом я послушно проглотила обе таблетки. — Я стал носить их с собой, когда узнал о твоих панических приступах.

— Ненавижу транквилизаторы.

— У тебя шок, в организме избыток адреналина. Тебе нужен отдых. — Мэтью, обмотав меня одеялом, как коконом, сел на кровать, прислонился к подушкам, привлек к себе сверток со мной внутри. Я вздохнула, чувствуя его сквозь все слои пуха.

Транквилизатор поступал в кровь. Я стала задремывать и вздрогнула, когда в кармане Мэтью завибрировал телефон.

— Маркус, наверно. — Он прижался губами к моему лбу, и я успокоилась. — Поспи. Ты теперь не одна.

И я уснула, ощущая всем существом туго натянутую блестящую цепь, соединившую нас.