У входа в узкий подземный лаз я немного замешкался. Прислушиваясь о чем мирно беседует мой гарем. Оказалось, что обо мне. О ком же еще? Светлана тихо, видимо, чтобы я не слышал аккуратно поинтересовалась у Красовской:

— У вас правда ничего с ним не было?

Янка по-доброму улыбнулась.

— К счастью мне нравятся немного другие мужчины, чем Дворкин, — сердце кольнула легкая обида, но внутренне я возликовал. Слава Богу, мир в семье восстановлен. Света мне снова верит, а там и до окончательного примирения недалеко. Осветил факелом себе путь, осматривая огромные каменные глыбы, нависшие надо мной.

Те кто прятал здесь книгу явно не заботились о красоте и удобстве. Стены, пол и потолок были неровными, то с глубокими ямами, то с торчащими осколками породы. Если бы не факел, можно было бы легко сломать себе здесь что-нибудь. Лаз был узкий, на первый взгляд сухой. С потолка нигде не капало, под ногами не хлюпало, но, представив, какая толща земли нависла над нами, что где-то наверху ездят машины и трамваи, а может и высится хрущевка многоэтажка, я немного испугался и подался назад, уперевшись в Светку, которая уже придвинулась ко мне совсем близко и с любопытством рассматривала голые стены.

— Интересно, сколько этим пещерам лет… — с восторгом сказала она, проведя рукой по глиняной стене, исчерченной мелкими трещинками.

— Очень много! — зачарованным голосом прошептала Янка, рассматривая все во все глаза. Достала телефон с фотовспышкой, попыталась щелкнуть. Но кадр получился размазанным. Они вдвоем мне напоминали туристов на экскурсии, но у меня такого ощущения не было. Ощутимо сосало под ложечкой, предчувствуя что-то нехорошее, ждущее нас впереди. Какие-то потоки необъяснимой древней и очень могучей силы метались по этим коридорам, концентрическими кругами сходясь в каком-то известном им одним центре. Я это отчетливо чувствовал, к тому же в своих видениях я тут уже был и их общего восторга не разделял, понимая, что ждет нас впереди в темных коридорах подземелий Харькова.

— Идем… — наконец скомандовал я, шагнув в лаз. После первых десяти шагов стало трудновато дышать. Уши заложило, мы спускались вниз, уходя все глубже от спасительного подвала, в котором и обнаружили ход. Мне сразу представилось землетрясение, завал, отчаянные крики, но я быстро совладал с собой, отгоняя панику. Не хватало еще девчонок напугать.

— А в своих видениях ты был тоже в приятной компании, — игриво улыбнулась мне Красовская, опираясь рукой на стену.

— Каких видениях? — насторожилась жена, бросив на журналистку колючий взгляд. Пришлось рассказать о том, как в Саржином Яру я потерял сознание, как увидел Харьков девятнадцатого века, как узнал где находится книга…

— Нет. Компания у меня была немного попроще… — улыбнулся я в конце рассказа, вспомнив своих спутников.

Дальше пошли в полной тишине. Не хотелось попусту расходовать кислород, которого тут и так было маловато. Дыхание было тяжелым и прерывистым. В горле уже отчетливо стоял металлический привкус. В прошлый раз я такого не заметил. Дышалось легче, идти было лучше. Ответ отыскался мгновенно. За столько лет над этими ходами чего-то только не настроили, насыпали и укатали асфальтом. Воздух практически перестал попадать в почву, закованный в суровый металл и пластик. Вот нас и…

— И крыс нет ни одной… — заметила Янка, глядя себе под ноги. Я осветил моих подруг и увидел их напряженные лица. Они явно были чем-то встревожены.

— Какие крысы? Зачем они вам? — не понял я.

— Значит поживиться тут нечем, — пояснила Света, — эти твари живут только там, где можно кормиться…

— Правильно…

— Тихо! — Янка приложила палец к губам, вслушиваясь в черноту подземелья. Я тоже прислушался, Светка напряглась со своим идеальным слухом.

— Вы тоже это слышите? — уточнила она ради собственного успокоения. Как врач она знала, что недостаток кислорода может вызывать галлюцинации, в том числе и слуховые.

— Кажется да… — я резко развернулся обратно в сторону лаза, помотав факелом из стороны в сторону.

Откуда-то из глубины, пока еще только на пределе слышимости слышался легкий треск, будто масло скворчит на сковородке. Стены вздрогнули. Посыпались мелкие камешки, а потом все резко стихло, так же быстро, как и началось.

— Что это было? — тихо спросила Света.

— Землетрясение? — предположила Янка, но я быстро зашагал вперед, искренне надеясь, что это именно оно, а не то о чем я подумал. Страх резко впился в мое сердце своими кривыми грязными лапами. Я вспомнил, как бежал с двумя товарищами отсюда, подчиняясь какому-то гневному гулу, как спасался, летев куда глаза глядят, потеряв факел и ориентиры. Стало жутковато. Неужели проснулось то древнее, что мы разбудили в прошлый свой приход?

— Нам пора ускоряться… — быстро бросил я себе за спину и рванул по узкому лазу, извиваясь словно змея. — Быстрее! — кричал я, задыхаясь на бегу.

Девчонки не отвечали, просто бежали, лишь изредка ойкали, врезавшись в очередной невидимый каменный выступ. Этот бег по каменным коридорам длился очень долго. Я потерял счет времени. Мне стало казаться, что мы заблудились, что оно стоит на месте, что мы умерли еще там, в самом начале, а загробная жизнь выглядит именно так, вместо пресловутых ужасов ада и заманчивых садов рая.

— Еще долго? — воздух с хрипом вырывался из легких Красовской, она оперлась на коленки и тяжело задышала, сплевывая на пол тягучую слюну. Светка держалась за бок, прислонившись к холодной стене. Да и я не выглядел лучше…

— Тихо! — поднял я руку вверх, прислушиваясь внимательно к мертвой тишине.

— Да говорю же…тут даже крыс… — выдохнула журналистка.

— Тихо! — грозно рявкнул я на нее, чувствуя, как холодеет спина. Мы были уже совсем близко. Гул стоял уже отчетливый. Мелкое крошево сыпалось отовсюду, как песок в часах. Я провел ладонью по лицу. Оно было колючим и грязным, усыпанным мелкими песчинками, почти все.

— Вы слышите…Они просыпаются! — прошептал я.

— Кто? — удивилась жена, медленно вставая по стеночке.

— Если бы я знал… — пить хотелось неимоверно. Губы пересохли. На зубах скрипел мерзкий песок.

— Вот бы сейчас к родничку нашему за домом… — мечтательно проговорила жена, облизываясь.

— За мной!

Я уже быстро пошел, стараясь лишний раз не шуметь, Позади плелись мои спутницы. И зачем я их взял с собой? Тело успело лишь среагировать на опасность, сжавшись до состояния пружины. Сердце резко ушло в пятки, а ноги вдруг потеряли опору под собой. Позади закричала жена, потом Янка. Факел сделал кульбит надо головой и упал вниз, в бездну, неожиданно открывшуюся под ногами. Мы провалились куда-то вниз, на другой уровень. Мне даже испугаться не пришлось. Нырнул на глубину, будто в холодную речку.

Коленки обожгло острой болью. Я все-таки умудрился приземлиться, как и положено на полусогнутые, перекатился в сторону, а вот девчонки рядом попадали мешками. Шлепок, больше напоминающий стук капель по оконному стеклу и громкий вопль боли.

— Мама!

Я ринулся туда, превозмогая собственную боль в коленях, подсветив себе фонариком из телефона. Нога Янки была неестественно вывернута. Она держалась за нее и орала, что есть сил.

Огляделся, ища взглядом жену, но с ней похоже было полегче. Ушибы, синяки, кровь из разбитого локтя, но вроде жива. Жалостливо смотрит на Янку, потирая ушибленные места.

— Вот это совсем плохо… — тихо проговорила она, увидев ее распухающую на глазах ногу. Я поднял лицо вверх, подсветив фонариком. Огромный провал над головой, неровные края ямы, куда мы угодили попасть. Высота была метра два. Мысленно порадовался, что еще так…Могли и насмерть все трое расшибиться.

— Что-то можно сделать? — спросил я, наклоняясь к плачущей Яне.

— Отойди…

Света быстрым, но аккуратным движение расстегнула сапог, разорвала капроновые колготки, осмотрела ступню.

— Перелом. Закрытый. Нужна какая дощечка и скорая помощь вместе с рентгеном. Повреждены внутри кровеносные сосуды…Нужен травматолог.

— У нас есть гинеколог, пока все что могу предложить, — огрызнулся я, вертясь в поисках дощечки. Но какая дощечка, если мы находились в пещерах, которую две сотни лет никто не посещал?! Бред…Вокруг лишь камни и песок! Камни… Слабенький луч моего фонарика вернулся на найденный мною камень. Мраморный столб, покрытый сеткой паутины, похожий на тот, который я видел в своем видении…Похлопал по карманам в поисках зажигалки. Вот она родимая!

— Саша? Что случилось? — удивленно воззрилась на меня жена, подумав, что я сошел с ума, раз так счастливо улыбаюсь, когда подруга корчится от боли на полу с поломанной ногой.

— Сейчас… — коротко бросил я, ничего не объясняя. — Сейчас вы сами все увидите…

Где же эти каналы с маслом для освещения. Я помню, что они располагались где-то в углу. Споткнулся обо что-то, уперевшись носом в ледяной мрамор. Значит это один из стульев! Уже близко! Фонарик, наконец нащупал нишу, тянувшуюся возле всей стены. Я макнул пальцем внутрь, ощутив, как он погрузился во что-то липкое и тягучее. Умели же древние строить! Или это не люди были вовсе?

Кремневая зажигалка несколько раз выдала бесполезную искру, а потом вспыхнула, как положено. Сделав пламя на максимум, я бросил ее в эту нишу, отшатнувшись в сторону. Высокое пламя вспыхнуло сразу. Молнией устремившись вверх, разрастаясь во все стороны, со скоростью саранчи. Вскоре пещера, где мы оказались, была полностью освещена, как днем.

— Ух ты! — присвистнули мои спутницы ошарашенно. При этом Яна даже забыла про искалеченную ногу. — Вот это да…

Зал ничуть не изменился с тех пор, как я побывал тут впервые в девятнадцатом веке с двумя харьковскими прохиндеями. Все та же ниша освещения с непонятными маслами, двенадцать огромных в человеческий рост стульев и столб посередине с книгой, покрытой толстым слоем паутины на нем. Только теперь чуть левее столба зиял своей чернотой провал, куда мы и угодили. За стульями, на другой стороне стены виднелся лаз, через который мы прошли впервые. Он был полу завален, но еще проходим.

Значит харьковские пещеры еще и разноуровневые. Мы попали на уровень выше, а потому, если бы не провалились могли блукать в поисках этой пещеры до скончания века в кромешной темноте. Повезло так повезло. Я с сожалением поглядел на скривившуюся Яну.

— Саш, надо выбираться отсюда… — напомнила мне Светка, восторженно разглядывая гигантские стулья. — Интересно для кого они?

— Дай Бог, чтобы мы не узнали, — ответил я, быстрым шагом приближаясь к высокому столбу. Кое-как вскарабкался на огромный стул, потом на подлокотники. Потом на спину, ощущая себя лилипутом в стране великанов. Вот-вот придет злой тролль и сожрет нас, без спроса забравшихся в его жилище.

Дунул на книгу, сдувая пыль. Аккуратно протер рукавом от паутины. Она была огромной, сделанной из какой-то светлой кожи, напоминающей человеческую, украшенная огромными рубинами, каждый из которых был размером с мой глаз.

— Вот это да! — прошептал я, трясущимися руками снимая застежку.

— Что там, Саша? — встревоженно спросила снизу жена.

— Тут книга…Огромная… — ответил я, не в силах отвести взгляда от потертого титульного листа, где с завитушками черными чернилами было начеркано название: «Книга Судеб».

— Черт! — простонала внизу Яна— Это надо снять, подавая Светке айфон. — Это же мировая сенсация! Это…

Я уже не слушал их болтовню. Медленно и аккуратно я перевернул пожелтевший пергамент. Вчитался в текст.

— И создал Он землю, породил растения и животных, воздух и воду, а венцом своего творения сделал Человека. И верил Он, что это станет лучшим, что ему удавалось совершить. Но Человеку свойственно ошибаться и чтобы эти ошибки венец Его творения мог исправить создал Он Книгу, названную Книгой Судеб и приставил к ней Хранителя — величайшего мага, способного изменить и переписать роковые ошибки человечества, чистого помыслами и доброго сердцем. С того самого времени Книга хранится здесь, в святилище Его, под охраной Вечных стражей и ждет своего Хранителя…

Я даже не заметил, что читал предисловие вслух. Вот это да! Значит все, о чем нам рассказывают на уроках истории ерунда, что письменность…Я быстро пролистал книгу. Мелким убористым почерком, экономя бумагу, была записана история человечества от начала времен. Особо не вчитываясь, просто пробегая глазами текст, я дошел до последней страницы.

— И настало время, когда Хранитель придет, ответив на Его зов и вернет Человека на правильный путь, исправив его ошибки…

— Класс! — улыбнулась Светка.

— Да… — кряхтя, Янка чуть сменила свое положение. — Только что там сказано было про Вечных стражей?

Гул ударил по ушам. Треск, который преследовал нас на протяжении всего времени хождения по лабиринту повторился. Я огляделся, захлопнув книгу.

Стены пещеры пошли трещинами. Из второго лаза послышался топот могучих ног. Сквозь глину начали проступать очертания тех, для кого предназначены были эти огромные двенадцать стульев. Мощные каменные, больше похожие на великанов, прекрасно сложенные войны неожиданно стали появляться прямо из стен.

— Дворкин, — чуть заикаясь, позвала меня Светка, напряженно оглядываясь по сторонам. Атланты, зачарованные в стенах пещеры, выходили оттуда с шумом и грохотом, — ты во что нас опять втянул? Это кто?

— Это Вечные Стражи книги, — шепотом отозвался я, чувствуя, как от страха подгибаются колени. — Им приказано охранять книгу до прихода Хранителя.

— И что они нам теперь сделают? Ты же вряд ли тянешь на этого самого Хранителя, — моя жена, как всегда была очень проницательна.

— Убьют… — тихо ответил я.

Все двенадцать стражей стояли перед нами, каждый у своего стула. Я ощущал себя лилипутом, глядя на них снизу вверх, высоко задрав голову.

— Здрасте… — выдавил я из себя, стараясь прикрыть своим тщедушным по сравнению с атлантами телом девчонок.