Эльвира Олеговна наконец-то успокоилась, наведя хотя бы относительный порядок в этом обиталище грязи, пыли и строительного мусора. Теперь, после ее руководящих стараний более менее комфортно можно было жить на двух этажах, откуда вынесли всякий хлам, протерли полы, смахнули пыль. Нерадивые горничные, даже не представляющие к кому попали в цепкие руки, бегали по замку, как заведенные электровеники, стараясь во всем угодить бывшей строгой директрисе детского садика. И теперь, когда все вроде было налажено, на кухне готовился ужин, а в коридорах блестели медицинской чистотой столы, теща позволила себе отдохнуть.

Главного развлечения Олеговны — телевидения с его бесконечными сериалами в замке не было. Покосившаяся антенна на самой верхушки узколобой башни в западном крыле белого лебедя работать на прием не хотела. А один из охранников Заславского наотрез отказался лезть на крышу, чтобы ее поправить. Покрасневший от усталости, он так и сказал тещи, повисшей над ним, как дамоклов меч:

— Лучше пускай увольняют…

Крыша, и правда, была старой и прохудившейся. Кое-где на ней стропила прогнили, и черепица провалилась внутрь чердака. Лезть туда было бы форменным самоубийством. Так что охранника Колю я понимал прекрасно, сам бы отказался.

От нечего делать Эльвира Олеговна прогулялась по бывшему зимнему саду, от которого в замке осталось одно название, с сожалением поковырялась пальцем в пыльных горшках, набитых окурками, забывших уже то время, когда в них росли, хоть какие-то растения, зашла в интернет, без энтузиазма полистав фейсбук. Трафика оставалось очень мало. Пополнить счет можно было только в Шаровке, так что ничего не оставалось, как экономить.

Теща вздохнула и побрела в библиотеку, где застрял на некоторое время я. Пристально оглядела дверную ручку. Нет ли на ней свежих отпечатков? Но не обнаружив ничего предосудительного, зашла внутрь.

Библиотека встретила тещу спасительной прохладой и полумраком комнаты, заполненной сверху донизу книгами. С интересом женщина прошла вдоль стеллажей, касаясь заинтересованно корешков потертых книг. Тут были и приключенческие романы Дюма и справочники по медицине, и даже некоторая часть современной литературы, представленной в лице Донцовой, Марининой и Кокотюхи. Ничего из этого многообразия ее не привлекло. Она дошла до самого окна, насладившись прекрасным видом утопающего в зелени парка. Вздохнула и присела на колченогий табурет, расположенный рядом с журнальным столиком.

— Нет, ничего более прекрасного, чем посидеть в тишине библиотеки за чашкой крепко сваренного кофе, наслаждаясь отличной книгой, — теща чуть не потеряла сознания, услышав позади себя незнакомый мужской голос. Резко обернулась рассматривая незнакомца. Это был крепкий мужчина небольшого роста с густыми благообразными бакенбардами и шикарными висячими усами. Одет он был нелепо, словно сойдя со страниц романа о революции, в позолоченную ливрею, белоснежные перчатки и лакированные штиблеты. Из-под высокого воротника выглядывала накрахмаленная манишка, а сам мужчина ничуть не смущался своего необычного вида.

— Ты кто? — быстро спросила Эльвира Олеговна, в голове которой уже зароились мысли о том, что этот сумасшедший и есть шаровский маньяк, что он пришел убить именно ее, а она такая дура осталась одна, предоставив убийце такую шикарную возможность. Все это промелькнуло в голове тещи на ряду с ее продолжительной жизнью. Она отскочила резво за столик, отгородившись от сумасшедшего стулом.

— Мои хозяева любили тишину и покой… — мужчина с бакенбардами прошелся вдоль полок с книгами, любовно поглаживая их крепкой ладонью, поросшей густым темным волосом. — За этим столиком Барыня часто пила чай, читала очередной любовный роман, мечтала о дальних странах и необычайных приключениях.

— Ты кто? — повторила свой вопрос теща, немного успокаиваясь. Слабенькое сердце перестало пытаться выпрыгнуть из груди, войдя в привычный ритм.

— Прошу прощения, мадам, — поклонился вежливо мужик, — воспоминания нахлынули… и я позволил себе не представиться. Я, Альфред — дворецкий!

— Кто? — не поняла Эльвира Олеговна, выросшая в Союзе, когда о такой профессии и не знали, считая ее пережитком капиталистического прошлого.

— Дворецкий — этого замка, гостями которого вы являетесь…Кстати, я оценил ваше рвение и старательность. Вы стали бы неплохой экономкой, если бы были чуть помоложе… — улыбнулся Альфред в свои густые усищи.

Теща густо покраснела, сжав кулаки. Мало того, что этот заносчивый павлин назвал ее завуалированно старухой, так еще и оценил ее способности максимум на экономку в богатом купеческом доме!

— Мои дедушка был ювелиром и довольно известным в империи! — с тихой злобой произнесла она.

— Прошу прощения, мадам, я не знал…Ваш вид, одежда… — смутился дворецкий. — Они поставили меня в неловкое положение. Еще раз прошу прощения!

Псих…Решила теща. Разглядывая того, кто называл себя Альфредом. Настоящий псих! Здесь точно был раньше туберкулезный диспансер, а не сумасшедший дом? Может его забыли здесь или он спрятался, когда больничку ликвидировали. Обо все этом Эльвира Олеговна подумала уже спокойно, без излишней суеты и нервозности. Дворецкий на нее с ножом не кидался, порвать на клочки не рвался. Вел себя прилично, как и положено обычному умалишенному. Только как он сюда забрел, когда во дворе полно охраны?

— Как вам нравится у нас? — спросил вежливо дворецкий, когда пауза излишне затянулась, став томительной.

— Замечательно! — улыбнулась теща, вытаскивая телефон, собираясь набрать охране, чтобы выпроводили этого типа куда подальше, но значок сети был перечеркнут. В этой библиотеки «Vodafone» не ловил.

— Здесь толстые стены, сигналы не проходит… — Альфред подошел к ней, закончив валять дурака. Аккуратно вытащил из рук остолбеневшей тещи стул, поставил и сел на него, закинув ногу за ногу.

— А…

— Когда строили замок, то к сожалению мобильную связь еще не придумали, — вздохнул Альфред, ехидно улыбнувшись. Эльвира Олеговна с трудом подавила в себе желание от всей души вмазать по этой холеной наглой морде.

— Что вы хотите? — спросила она, и голос ощутимо дрогнул, хотя женщина и старалась, чтобы тот звучал уверенно.

— Хочу, чтобы вы съехали из этого прекрасного места! И не совали нос туда, куда вам совать его не следует… — проговорил дворецкий. Голос его стал неожиданно жестки и серьезным. Улыбка сползла с его губ, а в чертах лица появилось что-то змеиное. — ваш зять развел здесь бурную деятельность. И мне не хотелось бы, чтоб это все плохо для вашей семьи закончилось!

— То есть вам бы хотелось, чтобы убийства мирных жителей Шаровки продолжались, а вы продолжали творить свои черные дела? — уточнила теща, уперев руки в бока, грозно нахмурившись.

— А если и так? У вас скоро в семье будет пополнение…

— Ты! — взревела Эльвира Олеговна. — Если ты хотя бы подумаешь в эту сторону, то я разорву тебя, кем бы ты не был!

— Грозное заявление…Может попробуете?

Теща взмахнула рукой, намереваясь отвесить оглушительную пощечину сидящему дворецкому. Тот не стал ни отклоняться ни закрываться. Ладонь Олеговны прошла сквозь него, как нож сквозь масло, не причинив никакого вреда. Лишь легкое покалывание появилось на подушечках пальцев, будто крошечные уголочки впились в кожу.

— Вот видите! А говорите разорвете! — улыбнулся Альфред, вставая со своего места, поправив золоченую ливрею. — В общем, времени вам до вечера. Ночью вашей семейки тут и духу быть не должно! Надеюсь вы сможете донести это все до вашего зятя?

— Иначе что? — разозлилась теща, сжав кулаки.

— Иначе то, что все вы увидели сегодня днем, станет кошмаром для вас ночью. И это не пустая угроза. Поверьте, мне есть чем заняться кроме как уговаривать вас уехать. Я приму самые жесткие меры, как только вы ослушаетесь…

Дворецкий шагнул прочь из комнаты, на секунду задержавшись у стеллажа с книгами. Его взгляд скользнул во второй полке, но он тут же справился с собой, напоследок улыбнувшись теще.

Она осталась в одиночестве, скрипя зубами выдохнула, пытаясь придти в себя от злости. Ее было трудно напугать, тем более такими дешевыми фокусами. Спецотряд тринадцать выглядел посерьезней в истории с Книгой Судеб, чем этот позолоченный франт. И все таки…Что привлекло внимание Альфреда на второй полке. Теща сделала несколько шагов к ней, чутко прислушиваясь к шорохам в коридоре. Оттуда не доносилось ни звука! Дворецкий просто испарился, едва ступив за порог библиотеки.

Дюма, Жюль Верн, справочник «Болезни и травы», Генри Хаггард…Эльвира Олеговна водила пальцем по толстым томам, читая вслух затейливые названия. Среди десятка книг она заметила то, чего раньше не замечала, бегло пробегая по полке взглядом. Среди солидных произведений известных на весь мир авторов, затесалось нечто, похожее на записную книжку. Она была точно такого же цвета, как и остальные тома серии, и если бы Альфред не остановил бы на ней взгляд, то Эльвира Олеговна никогда не обратила бы на нее внимания. С трудом она выдернула ее с полки, сдунув с кожаного переплёта толстый слой пыли. Ничего интересного! Обычный ежедневник, только очень старого образца, вроде бухгалтерской книги учета приходов и расходов. Распахнула обложку. Пожелтевшие ветхие страницы пахли стариной, но были девственно чисты. Разлинованные поля не хранили в себе никакой информации. С сожалением она уже хотела поставить ее обратно на полку, но перед глазами все еще стоял заинтересованный взгляд дворецкого. Что поразило его при виде ежедневника? Откуда он ему знаком? И кто вообще такой Альфред? На эти вопросы у тещи не было ответа, а потому она захлопнула книгу, поудобнее перехватила ее в руке и вышла из библиотеки, решив показать мне.