Утро заглянуло в стрельчатые окна замка, лизнув по щеке ярко-желтым солнечным зайчиком. Я поморщился и рывком сел на кровати, потерев заспанные глаза. Посмотрел на наручные часы краем глаза. Половина девятого…Вот тебе и хронический недосып последних дней, связанный с этим проклятым расследованием. Обычно, я поднимаюсь не позже семи, а то и много раньше.

Постель рядом была пуста. Смятые простыни одиноко валялись на белоснежном покрывале. Балдахин был отдернут, дав возможность солнцу проникнуть внутрь, потому-то я и проснулся. Светы рядом не было. Машинально ладонью попробовал подушку. Холодная! Значит жена себе изменить не смогла и уже где-то внизу пьет кофе. Правильно…Нам предстоит сегодня очень и очень сложный день. Всем понадобятся силы!

Быстро натянул на себя валяющуюся рядом с кроватью одежду. После вчерашних посиделок над дневником барона Кенинга и после долгого разговора с женой, я еле донес ноги до постели. Сбросил одежду и тут же погрузился в объятия Морфея. На большее, увы, сил у меня не хватило.

Глухо стукнула дверь соседней комнаты. По коридору, тяжело ступая, прошелся Мишка. Значит уже все встали…Один я тут бесстыдно дрыхну, наслаждаясь последними спокойными часами, если не минутами.

— Миша! — позвал я сына, даже не надеясь, что он меня услышит. Увы, но по утрам, часов до десяти, хранитель Великой книги судеб практически вне зоны доступа, зевает, бродит по дому, как приведение, а нам со Светой кажется, что он просто спит с открытыми глазами. Они с тещей совы, в отличии от нас с женой — несчастных жаворонков.

Ответа от Мишки, как и ожидалось не последовало. Я со вздохом прошлепал босыми ногами по полу, натянул кроссовки и спустился вниз, где вовсю шло напряженно-деловое чаепитие, проходящее в нехорошем молчании. Даже похудевшая и осунувшаяся за эту ночь Красовская проснулась рано ради такого мероприятия, хотя обычно встает нее раньше обеда. Она смотрела куда-то в одну точку, прикусив задумчиво нижнюю губу, даже, по-моему, не заметив, что я пришел. Теща что-то рассказывала Мишке, поглядывая на то, как он вяло ковыряется в только что сжаренной яичнице. И лишь только жена соизволила обратить на меня внимание.

— Доброе утро, Сашуль! — пробормотала она, отхлебывая остывший кофе. — Прости, но мне пришлось рассказать всем о твоем вчерашнем открытии…

— Я вижу… — кивнул я на замершую, словно заколдованную Янку. — Эффект превзошел все возможные ожидания!

— А ты думал, что нам не стоит знать? — взвилась теща, оторвавшись от внука.

— А что-то изменилось от этого? Может продавший душу дьяволу барон Кенинг более опасен, чем неизвестная чупакабра рвущая людей пополам? Какая разница кого ловить, если и с чупакаброй и с бароном нам будет одинаково тяжело справиться! — разозлился я, плюхнувшись с размаху в кресло. Оно жалобно скрипнуло, прогнулось подо мной, но выдержало, сделанное когда-то очень давно на совесть.

— Вообще-то, Саша прав… — жуя, заметил Мишка, начинающий медленно просыпаться. — Нет разницы кого ловить, если мы не специалисты в области магии…

— Мама! — укоризненно посмотрела на тещу Светка.

— А что я? — возмутилась Олеговна. — Чуть что сразу, мама! Как будто я хотела обидеть твоего Сашеньку?! Просто спокойней было бы, если б это был не гость из преисподнии а какой-нибудь оборотень, например, или вампир…

При этих словах Красовская испуганно дрогнула плечами, а из уголка ее глаз покатилась прозрачная слезинка.

— Что я такого сказала? — хмыкнула Эльвира Олеговна, заводясь с пол-оборота. Скорее всего, стала меняться погода, от того и давление у тещи стало расти пропорционально плохому настроению. — Вам все не так! — она собралась уже было уйти, но я не дал, остановив ее жестом.

— Эльвира Олеговна, подождите! Нам необходимо распределить роли на сегодняшнюю авантюру!

— Я так понимаю главная роль уже занята? — съязвила теща, кивнув в сторону Красовской. Иногда на нее находило. Она искала ссоры, пыталась кого-то побольнее уколоть, чтобы вывести на скандал, сегодня, к моему большущему сожалению, был именно такой день. Наверное от волнения…

— Главная роль достается Янке! — согласился я. — Потому ее надо беречь, как приму-балерину! С тобой все нормально? — спросил я у подруги, застывшей с чашкой кофе у рта. Красовская ни сразу даже расслышала мой голос, погруженная в свои мысли. Я, если честно, думал, что она перенесет более стойко, тем более ни раз вляпала со мной в самые разные истории.

— Да, все нормально… — убитым голосом проговорила она. — Похороните меня на родине в Рогани!

— Типун тебе на язык! — ругнулась теща, возвращаясь за стол, где Мишка уже доел положенные два яйца и запивал их теплым чаем.

— Какие похороны, Яночка, все будет хорошо! — попытался успокоить ее я, но получилось не важно. Просто я сам не мог знать, что будет дальше, и как пройдет наша ловля на живца. — Мы обязательно победим барона, изловим и накажем супостата, а ты напишешь своему шефу самый убойный репортаж за последнее время!

Раньше фразы о работе и будущей славе приводили Красовскую в чувство, но теперь она лишь криво улыбнулась и поднялась со своего места.

— Я, пожалуй, полежу немного…

— Стоять! — прикрикнула на нее Эльвира Олеговна. — Дворкин еще не рассказал нам, в чем состоит его гениальный план поимки шаровского монстра!

— Мам…

— Что мам? Говори зятек!

— План прост! Эльвира Олеговна управляет Толиком с его головорезами, страхующими нас, если что-то пойдет не так. У нас будет постоянная связь, благо тарифы у всех без лимитные. Мы с Мишкой в свою очередь страхуем мирно прогуливающуюся по липовой аллеи Яну. Света… — я с любовью посмотрел на беременную жену. — Света отвечает за медицинское сопровождение операции. Думаю без травм не обойдется…

Янка чуть ли расплакалась. Странно, до этой истории я вообще был уверен, что она ничего в этой жизни не боится. Может так сильно меняет людей неизвестность? Ведь мы не знаем, что кроме дикой неуправляемой силы нам может противопоставить шаровский монстр. Магию? Или что похуже, хотя я не знал, что может быть хуже черного колдовства…

— Вот собственно и весь план!

— Краткость — сестра таланта! — съязвила Эльвира Олеговна.

— Других вариантов нет…

— О! Вы уже все проснулись? — на пороге залы стоял Роман Чухненко, тот самый риелтор, который пытался втюхать Заславскому Шаровский замок. Он был одет в бежевый летний костюм и кремовые джинсы. На лице торговца недвижимостью играла натянутая дежурная улыбка, от которой становилось отчего-то противно. Скользкий тип…Не нравился он мне категорически. И где вообще Толик с его доблестной охраной? Как он пропустил сюда этого прохиндея? Как долго стоял здесь Чухненко и что сумел услышать?

— И вам доброе утро! — улыбнулась ему Светка.

— Что же вы к нам ни свет ни заря? — поморщился я. — Часов в пять из Харькова выехали, наверное? — уточнил я, стараясь понаблюдать за реакцией риелтора.

— Меня ноги кормят, как и волка! — улыбнулся Чухненко. — раньше встанешь, больше продашь…

— Это точно! — согласилась с ним Эльвира Олеговна, имеющая опыт торговли купальниками на рынке.

— И что же вас заставило нанести нам столь ранний визит? — насторожился я, попивая горячий кофе.

— А что с вашей подругой? — он кивнул на хмурую Красовскую, ответив вопросом на вопрос.

— Не важно!

— Просто такая красивая девушка не может быть такой несчастной… — Чухненко занял свободное место на диванчике рядом с Яной, закинув ногу за ногу.

— Зачем вы приехали? — по слогам повторил я свой вопрос, начиная злиться. Легкомысленное и какое-то хамоватое поведение риелтора вызывало во мне стойкую антипатию, с каждой секундой перерастающую в бешенство.

— Узнать! Всего лишь узнать. Уважаемый Александр Сергеевич, о вашем решении! Понимаете, хозяин замка спешит, торопит меня…Он рассчитывал на эти деньги, а тут вы…

— Если дело только в этом, — выдохнув, начал объяснять я, — то, думаю, что сегодня вечером мы сможем Вячеславу Сергеевичу дать окончательное заключение о покупки замка.

— Так быстро? — хмыкнул Чухненко. — А, если не секрет, что может повлиять на ваше решение? Что изменится до вечера? Может пока я здесь, быстро оформим сделку?

— Я не имею таких прав! И никто из моей семьи не имеет… — разозлился я. — А сейчас не могли бы вы нас оставить в узком кругу. Мы привыкли встречать утро с родными.

— Ах, извините! — притворно всплеснул руками Чухненко, мимоходом коснувшись Красовской, отчего та еле заметно вздрогнула. — Не хотел нарушить вашу идиллию…

Риелтор стал двигаться к выходу из залы. На секунду у самой входной двери замешкался, будто раздумывая над чем-то, а потом тихо и серьезно спросил:

— Вы рыбак, Александр Сергеевич?

— К сожалению нет…

— А жаль… — пожал плечами Чухненко. — Были бы рыбаком, то знали, что иногда на живца клюет слишком большая и опасная рыба, чем вы надеетесь!

— Что вы имеете в виду…

— Приятного кофепития! — с оглушительно громким стуком за риелтором закрылась дверь. Мы потерянно молчали, обдумывая услышанное. Чухненко определенно что-то знал! И хотел своими словами то ли напугать, то ли предупредить!

— Странный господин, — тихо произнесла Эльвира Олеговна.

— И он в курсе того, что происходит в Белом лебеде, — согласилась с матерью Светка.

— Нам от этого не легче! — все мои мысли были о предстоящей операции. Ни о чем другом в этот момент я думать не мог. — Янчик, ты готова? — спросил я у Красовской, молчавшей, как рыба. Журналистка кивнул, дрожа всем телом.

— А если вы не сумеете его остановить? — впервые задала она вопрос, который ее волновал с самого начала. Увы, но я и сам не знал, что тогда будет. Скорее всего мы все погибнем в этом проклятом замке.

— Все будет хорошо, Яночка! — Света приобняла ее, прижав к себе, погладила по голове, словно маленькую девочку.

— Начнем? — лихо подмигнул мне Мишка, который по молодости своих лет не имел чувства страха перед неизвестной опасностью. В его возрасте смерть воспринимается, как что-то далекое, нереальное…Как нечто, что может произойти с кем угодно, но только не с тобой.

— С Богом! — заключила за всех теща, мимоходом нас перекрестив.

И сразу же задвигались стулья, заскрипел диван. Мы разошлись в разные стороны. Светлана готовить необходимые медикаменты, Эльвира Олеговна согласовывать все действия с Толиком, а Яна двинулась к выходу.

— Ты готов? — спросил я на всякий случай у Мишки, дав возможность Янке отойти от центрального входа подальше.

— Все отлично, Саша! — кивнул мне сосредоточенный сын, которого таким я видел только, когда он решал домашнее задание по алгебре.

Вдвоем мы вышли на яркое солнце, пышущее летним жаром. У центрального входа топтались два телохранителя, из под пиджаков которых торчали рукояти каких-то серьезных огнестрельных игрушек. Помимо своей воли я почувствовал себя персонажем приключенческого боевика. Огляделся по сторонам. Машины риелтора уже нигде не было.

— Давно Чухненко уехал? — спросил я одного из бодигардов.

— Кто? — косо посмотрел он на меня из-под темных очков, съехавших на самый край носа.

— Риелтор, который вашему боссу продает этот замок. Он утром к нам заходил, чтобы узнать решение по сделке. Вот я и спрашиваю, давно ли он уехал?

— Никого не было, Александр Сергеевич! — охранник взглянул на меня, как на сумасшедшего. — Мы с четырех утра на смене. И за это время в замок никто не входил кроме горничной и Анатолия Ивановича, а вышла Красовская и вы сейчас.

— То есть? — нахмурился я.

— Никого не было, шеф! — пояснил второй охранник.

— То есть как не было? — сердце оборвалось от плохого предчувствия. — Может вы отлучались куда? Это было буквально пять минут назад!

— Мы не имеем права отлучаться с поста! — гаркнули оба в унисон.

Я посмотрел на сына. Который, похоже, как и я уже ничего не понимал. Мы в зале сидели и разговаривали с самым настоящим риелтором, потом он вышел через центральный вход, но никто из дворовых его не видел. То ли у нас на нервной почве начались коллективные галлюцинации, то ли…

— В замке есть еще один черный ход! — вместо меня вслух закончил мою мысль Мишка. — И Чухненко о нем знает…

— Вы чего тут стоите? — на входе появились Эльвира Олеговна с Толиком и Света с холщовой сумкой наперевес, с вышитой на ней красным крестом. С этим импровизированным чемоданом она была похожа на почтальона.

— Чухненко причастен к этим убийствам в замке! — выпалил я.

— Если не он сам и есть барон Кенинг! — добавил Мишка с горящими глазами.

— Это хорошо, а где Яна? — уточнила теща, оглядывая окрестности.

Я повернулся на поляну перед замком. Но не на мосту, не в начале липовой аллеи точеной фигурки журналистки видно не было.

— Черт! — выругался я, и тишину замкового парка разорвал полный отчаяния и ужаса женский крик:

— Помогите!

— Яна! — разом выкрикнули мы.

Быстрее всех сориентировался Толик, не зря столько лет проработал охранником у олигарха. Он выхватил пистолет, на ходу взводя курок, рванул в сторону липовой аллеи. Следом побежал я, а вот Мишка, теща и света отставали. Беременная жена разогнаться сильно не могла, а Эльвира Олеговна в силу своего возраста никак не тянула на спринтера. Так мы и растянулись цепочкой, устремясь на помощь Красовской.

Дыхание сбилось мгновенно. Все-таки я последнее время многовато курю, да и спорт забросил совсем. А вот Толян пер, как молодой лось, уклоняясь от попадающихся на пути веток.

— Помогите! — снова раздалось за кустами где-то левее.

Мы приняли в сторону от аллеи. Мягкая земля проваливалась под ногами. На мокрой от росы траве кроссовки то и дело норовили оскользнуться. У самого края полянки, на которой стоял чертов камень, привезенный из Крыма барыне в наказание, я догнал Толика. Вдвоем с шумом и треском ломаемых ветвей мы вырвались на пустое место.

Янку я увидел сразу. Она опиралась спиной на черный валун, зажимая рваную рану на хрупком плече. Из-под тонких длинных пальцев текла кровь. Журналистка морщилась, но терпела, зовя на помощь.

— Яночка! — я побежал к ней, плюя на все предосторожности. Приземлился рядом на колени, осматривая ее. Ничего кроме раны на плече, не заметив.

— Как ты?

— Сашка…Дворкин… — глаза журналистки закатывались. Она готова была вот-вот потерять сознание.

— Не засыпай! Не закрывай глаза! — заорал я, тряся ее за руки.

— Он…Он… — Яна пыталась мне что-то сказать, но сил хватало лишь на начало фразы.

— Янааа!

— Он…здесь… — я повернулся назад, как ужаленный, скорее почувствовав, чем услышав крадущиеся шаги за спиной.

Передо мной стояло огромное нечто на полголовы выше меня. Сложно сказать, было ли это раньше человеком или нет. Мощное, покрытое свалявшейся серой шерстью тело нависало над нами, как гора. Вытянутая морда с длинным собачьим носом смотрела на меня плотоядным взглядом. С огромных клыков стекала желтая пенистая слюна. Короткие острые уши напряженно двигались в такт дуновению ветра.

Где же Толик? Скосил взгляд в сторону, туда откуда мы забежали на эту проклятую поляну. Охранник Заславского лежал ничком в зеленой траве, уткнувшись лицом в землю, подёргиваясь в предсмертной агонии. На его спине я с трудом разглядел следы острых, как хирургический скальпель когтей.

— Кто ты? — дрожащим голосом спросил я у монстра нависшего надо мной с Яной.

Чудовище осклабилось, обнажив красные десна. Оно хотело меня уничтожить. Разорвать! Выпить досуха!

— А ну-ка прочь от Саши! — на поляну наконец-то выскочил Мишка со своими огненными шарами. Один из них слетел у него с ладони и рванулся к нам, нагревая воздух вокруг. Сильный удар опрокинул монстра на спину. Оно крутнулось волчком, подвывая, как ушибленная собака. Запахло паленой шерстью и еще чем-то сладким…Слава Богу, Алаида научила мальца хоть чему-то из своего богатого магического арсенала! Рев раненного зверя оглушил! Взвившись вверх, нечто мигом вскочило на ноги, готовое сражаться с нами до последнего. Мишка швырнул еще один шар, но промазал. Чудовище извернулось и за секунду преодолело расстояние до сына.

— Миша беги! — заорал я, видя как монстр замахивается для очередного удара, а сын не успевает сотворить еще один шар. И тут мне стало действительно страшно! Замогильный холод вдруг ударил волной в грудь. Сердце застыло от адской боли. По поляне прокатился мощнейший выброс магической энергии, волнами раскатившейся вокруг. Одна из волн опрокинула меня на Яну, краем сознания я видел, как Мишка падает без сил рядом с чудовищем, а потом мир померк, потух, будто выключили свет. Небо с землею поменялись местами и я потерял сознание.