Рэди гнал и гнал своего коня, не разбирая дороги. Впрочем, какая дорога может быть в лесу?

Неожиданно прямо перед ним выросли два пеших человека, одетых в золотистые, усыпанные чёрными ромбами плащи. Рука каждого из них лежала на эфесе шпаги.

Рэди вздрогнул от неожиданности. Оружие было на месте. Запустив шпоры в тело коня, Рэди поднял его на дыбы. Копыта лошади взметнулись над головами незнакомцев.

— Обернись, дружок, — раздалось за спиной.

Рэди оглянулся. Мелкой рысью к нему приближался всадник в такой же одежде, что и те двое.

— Думаешь, на коне, так всё можно? — с гордостью осведомился противник. — Ты служишь королю, а мы кардиналу.

— Ну и что?

— А то, что кто-то из нас должен остаться здесь навсегда, — заключил всадник, извлекая шпагу, и пуская своего коня на Рэди.

Рэди тоже обнажил шпагу. Решив не приближаться на чересчур близкое расстояние, он принялся изучать незнакомое оружие в действии. «Вверх, вниз, вбок, ещё раз вниз, вперёд», — мысленно следил Рэди, не забывая, однако, отражать удары. Вот всадник налетел слева. Звон шпаг. Острая боль пронзила руку чуть повыше локтя. Конь под Рэди попятился. Но противник не стал дожидаться окончания манёвра и зашёл теперь справа. Рэди почувствовал, что рукав его камзола становится влажным и липким, и понял, что эта история может для него плохо кончиться. Тогда он резко повернул коня и, собрав все свои силы, вонзил шпагу прямо в грудь слуге кардинала. Шпага незнакомца дёрнулась, всё же успев напоследок задеть одежду Рэди, а затем выпала из рук своего бывшего обладателя. Рэди принялся искать взглядом пеших противни-ков. В тылу никого не оказалось. Тем временем всадник свалился с коня и теперь ничком лежал на земле. Конь жалобно склонил голову. Рэди отвернулся.

Прошло не меньше двух часов с тех пор, как отзвучали последние звуки горна. То ли охота завершилась, то ли он удалился на слишком большое расстояние, Рэди не знал. Конь самопроизвольно выбирал дорогу, руководствуясь каким-то шестым чувством: по одним лесным просекам передвигался рысью, другие же обходил стороной. Жёстких ориентиров не было. Всё реже попадались вырубки, чаще лесоповал, низины и болотистая местность. Наконец, наметился долгожданный подъём почвы. Рэди, прикинув, что впереди возвышенность, направил коня напрямик. Попав на свободный от леса пригорок, конь остановился. Рэди выбрался из седла и осмотрелся. Со всех сторон поляну обступили деревья. Сориентировавшись на местности, Рэди отметил существование на северо-западе горной цепи. Самая высокая гора — чёрный неприступный колосс — начиналась примерно в сотне миль за основной грядой, царственно возносилась над ней и упиралась в небо широким скалистым раструбом. Покрытый лесами, этот чёрный обелиск, закрывал горизонт. Достигая небес, он, изогнувшись, точно дерево, продолжал расти. Исполинские каменные глыбы, развёрнутые под сорока пяти градусными углами друг к другу, висели на огромной высоте над землёй, как бы насмехаясь над законами физики. Мир, перевёрнутый вверх дном. Леса и озёра — точные копии земных. И, Рэди почувствовал, что, если бы он оказался под одним из этих чудовищных живых монолитов, то непременно увидел бы себя, перевёрнутого вниз головой, на одном из них. У Рэди закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Покачнувшись, он осел на густо-зелёные листья папоротника, краем глаза поймав круп коня, спокойно щипавшего сочную траву.

— Где же я нахожусь? — спросил он вслух.

Ответа не последовало. Рэди лёг на землю (сразу отметил под собой беспорядочное движение мелких насекомых), положил ладони под голову. И сразу понял, почему тени в лесу то предательски ускользали от него, то, напротив, надвигались (причём, когда направление принципиально не менялось). Причина оказалась на небе. То, что Рэди вначале поспешно принял за солнце, при детальном рассмотрении оказалось полупрозрачным рубином строгой кристаллической формы с желтоватыми прожилками. Рубин заметно рисковал приблизиться к перевёрнутым скалам небесного монолита, где его острых вершин, возможно, коснулись бы самые высокие пики. В недрах кристалла зарождался мягкий свет и очерчивал многочисленные грани. Изо всех плоскостей били ослепительно-яркие лучи прожекторов. Горячие языки света облизывали землю и твердь небесную над ней. Зрелище было просто фантастическим. Рэди без устали любовался картиной мира невиданной красоты, когда на востоке зажглась ещё одна звезда-кристалл. Сапфир в драгоценной оправе. Вокруг него висели кучевые облака правильных геометрических форм. Некоторое время два кристалла светили вместе. Потом по центру появился третий, мраморной зеленью малахита окрасивший небеса. Два его предшественника, словно ждавшие его появления, незамедлительно погасли. И это не было случайностью. Похоже, кто-то невидимый и мудрый следил за тем, чтобы мир ни на минуту не был погружён в кромешную тьму.

Рассудив, таким образом, Рэди поверил в разумность всего происходящего над ним, успокоился и уснул. Придёт время, и он будет знать ответы на все вопросы.