Его тело все еще было неподвижным, и Ник поднял голову с моего плеча.

— Упс.

Я улыбнулась, все еще держась за холодильник.

— Упс.

— Здесь чертовски жарко. Духовка включена?

— Да. Предполагалось, что мы будем печь торт, помнишь? — я отпустила холодильник и схватилась за его плечи, когда он развернулся, чтобы снова усадить меня на стол. Миска для смешивания ударилась о шкаф, когда он случайно сбросил ее.

— О да. — Он поцеловал меня в висок. — Эта идея была лучше. Хорошо придумано.

— Это была не моя идея, мистер Давай Будем Друзьями.

Он слегка отстранился, чтобы посмотреть на меня.

— Ты тоже не хотела быть друзьями, Коко. Признай это. Друзья не трогают друг друга за причиндалы, как это делала ты.

— Пожалуйста, можем мы не спорить сейчас? Ты все еще внутри меня, ради всего святого.

Уголок его рта приподнялся.

— Извини. Хочешь назовем это влечением?

— Думаю, да. Только в этот раз.

Удивительно, но все это каким-то образом сделало меня более расслабленной, чем я была, когда ранее постучала в его дверь. Хоть я и понятия не имела, что будет с нашей «дружбой», было невероятно приятно перестать делать вид, что нас не влечет друг к другу. На самом деле, это было облегчением. И насколько бы долго мы не нарушали правило номер один и два, я была уверена, что смогу сдержать свои эмоции под контролем, хоть и позволила моим сексуальным желаниям одержать надо мной верх. Эти выходные будут как маленький отпуск от реальности — поездка в прошлое, вот и все. Я смогу справиться с этим.

Гребаное путешествие во времени.

Насколько круто это было?

Ник показал мне, где ванная на первом этаже, и я привела себя в порядок, рассмотрев свои красные щеки и растрепанные волосы в зеркале над раковиной в форме сосуда и крана в форме водопада. Я не чувствовала вину. В конце концов, мы одинокие, благополучные и знакомы друг с другом. Это сравнимо с тем, чтобы пересмотреть любимый фильм или перечитать любимую книгу. Чистое удовольствие — ничего больше.

Когда я закончила, я поискала чемодан у двери, но его там не оказалось. Ник поднял его наверх? Я поднялась до самого верха как раз в тот момент, когда Ник спускался вниз.

— Эй. — Он помыл и расчесал волосы — тщеславная задница, но его грудь все еще была обнажена, а на щеках был румянец.

— Эй. — Теперь, когда я не была так отвлечена, я могла восхититься его новыми татуировками. Все его правое плечо и рука были покрыты чернилами, на другой руке татуировки были на бицепсе и предплечье. На левой стороне груди было набито мое имя и что-то на правой стороне грудной клетки. По большей части все это было черным. за исключением нескольких цветных пятен на правой руке.

— Мне нравятся новые татуировки.

— Спасибо. Я отнес твой чемодан наверх. Ты можешь спать там сегодня. Постельное белье чистое. Я посплю внизу, в кресле-мешке.

Я закатила глаза.

— Ник, да ладно тебе. Сейчас, когда мы нарушили правило с сексом, я думаю, что нет ничего страшного, что мы будем спать в одной кровати.

Его глаза засветились.

— Это значит, что мы сможем снова его нарушить?

Я посмотрела на него сквозь полуприкрытые веки.

— Я еще не решила, не испытывай удачу. Расстегни меня, пожалуйста. — Повернувшись, я приподняла волосы с шеи.

— Конечно. — Он медленно опустил молнию до копчика. Затем пальцем он проследил линию от основания моей шеи до застежки бюстгальтера, из-за чего мои руки покрылись мурашками. Он оставил руку на моей коже, и я улыбнулась.

— Ты можешь расстегнуть его.

Одним ловким движением, он расстегнул бюстгальтер, и я глубоко вдохнула, когда моя грудь освободилась.

— Спасибо.

Он скользнул руками внутрь моего платья, распахивая его, чтобы обнажить лопатки.

— Ты покрыла ее.

— Что?

— Мое имя. Дату нашей свадьбы.

— Ох. — Опустив волосы, я повернулась и увидела, что он выглядит печальнее, чем должен быть. Я сглотнула. — Да.

— Могу я посмотреть?

Я колебалась.

— Наверное. Конечно. — Развернувшись, я перекинула волосы на одно плечо и замерла. Он снова распахнул платье, нежно опустив рукава и лямки бюстгальтера по моим рукам. Я чувствовала себя обнаженной. Что было глупо, потому что он видел меня обнаженной сотни раз, может, даже тысячи. На самом деле я чувствовала себя не обнаженной. Я чувствовала себя осужденной — и приговор был: виновна.

Ник провел пальцами по двум одинаковым ласточкам, по одной на каждой лопатке.

— Они прекрасны.

— Спасибо.

Он молчал, и по какой-то причине я захотела извиниться. Извинения были на кончике моего языка, как будто я была обязана, чтобы на моем теле было место для его имени. Я не обязана, подумала я, и закусила губу. Я не была обязана тогда и не обязана сейчас, и с этим нужно закругляться.

— Не возражаешь, если я переоденусь во что-то более удобное? — я послала ему застенчивый взгляд через плечо, встревоженная тем, что увижу его задумчивым и немного с разбитым сердцем.

— А? О, нет, конечно, нет. — Он заменил свое несчастное выражение на ехидную улыбку. — Ты можешь ходить голая, если хочешь.

— Я бы предпочла пижаму.

— Пижама? — он выглядел несчастным. — Это безусловно далековато от наготы, но чувствуй себя как дома. Я пойду убираться на кухне, чтобы мы могли испечь торт, пока Нони все еще жива.

— Я спущусь через минуту, чтобы помочь.

Ник направился вниз по лестнице, а я открыла свой чемодан и села на кровать, чтобы снять сандалии. Я сняла первый, а второй держала в руке, когда услышала, что где-то на первом этаже из динамиков начинает играть песня «Jackson» в исполнении Джонни Кэш и Джун Картер. «Мы поженились, охваченные жаром, горячее, чем мексиканский перец...»

Рассмеявшись над чувством юмора Ника, я переоделась в свою пижаму — короткие шортики и розовую майка, отделанную черным кружевом. Я сомневалась, надевать ли бюстгальтер, так как материал был довольно тонким, но было так хорошо дышать без него, поэтому я оставила эту идею. В шкафу Ника я нашла запасную вешалку и повесила платье, игнорируя мысль провести рукой по его одежде понюхать воротник на рубашке или обшарить его ванную на предмет женских предметов. Мне должно быть плевать, приводит ли он сюда девушек, верно? Я больше не была его девушкой и не собиралась ею стать.

Вытащив резинку из косметички, я направилась в ванную и собрала волосы в хвостик. Стены были кирпичными, раковина и плитка были белыми, а все убранство с желтой окантовкой. Я проверила свое отражение в зеркале, и мои внутренности напряглись от мыслей о голом и влажном Нике в душе позади меня. Вот где он дрочил, думая обо мне?

Ради всего святого, Коко. Выбрось эти мысли из головы и убирайся отсюда, извращенка.

В последнюю секунду я не смогла сопротивляться искушению и быстро заглянула в ящики, отчего рассмеялась. Никаких розовых бритвенных станков или девчачьих дезодорантов, но у него было достаточно средств для ухода за волосами, которых могло хватить на всю жизнь. Хотя они были в основном мужскими, ну, настолько мужскими, насколько может быть гель для волос с цитрусом и имбирем.

Он очищал столешницу на кухне, но поднял голову, когда я зашла внутрь. Он надел свою майку и голубую рубашку обратно, что вероятно, было хорошо. Его голая грудь была слишком соблазнительна.

— Ох, хорошо. Мне нравится, когда девушка печет в нижнем белье.

Я сморщила нос.

— Я не особо умею печь. Может, я просто посмотрю.

— Ни за что. Ты на моей кухне, поэтому я привлеку тебя к работе.

— Эксплуататор, — подразнила я. — У тебя есть веник? Или пылесос? — Ник поднял вещи, что сбросил на пол, но на нем по-прежнему были рассыпаны сахар и мука. — Мы разбили бокалы со скотчем?

— Веник в кладовке, вон там. — Ник посмотрел на мои босые ноги. — Я вытер скотч, но пол липкий.

— Я справлюсь. — Я нашла веник и совок и подмела пол, пока Ник мыл и сушил чашки и мерную посуду. — Мы пожертвовали таким хорошим скотчем.

— Это определенно, черт побери, того стоило.

Я улыбнулась.

— Я тоже так думаю. — Опустошив содержимое совка в мусорное ведро, я намочила бумажное полотенце, опустилась на колени и начала вытирать пол.

— Это зрелище я думал, никогда не увижу. Коко Томас на коленях моет пол на моей кухне.

Я перестала вытирать и подняла голову.

— Что ты имеешь в виду?

Он пожал плечами и разбил яйцо в миску.

— Я о том, что у тебя, вероятно, всю жизнь была горничная, чтобы делать подобные вещи.

Сев на корточки, я нахмурилась. Да, у моих родителей всегда была домработница — о чем я никогда не задумывалась, пока не встретила Ника. У всех, кого я знала, была домработница. Позже я узнала, что мама Ника убирала чужие дома, чтобы вложить деньги в семейный ресторан, когда были тяжелые времена. Но даже тогда я не понимала, почему он чувствует себя неуютно с моей семьей.

— Правда, Ник? Прямо сейчас ты начинаешь все это дерьмо заново?

— Начинаю какое дерьмо?

— Ты знаешь, о чем я. Эта старая пластинка: Я бедный мальчик, никто меня не любит.

— Я никогда не говорил, что ты не любила меня.

— Ты понимаешь, о чем я. Ты подразумевал, что я слишком хороша для тебя, или ты недостаточно хорош для меня, потому что я выросла... — я обдумывала, как сказать это, — В благоприятных условиях.

Ник рассмеялся и разбил второе яйцо.

— Ты выросла богатой. И ты слишком хороша для меня.

— Неважно, Ник. Ты позволял теме денег нависать между нами. Я никогда даже не думала об этом.

— Потому что тебе никогда не нужно было задумываться об этом. — Он звучал зло или расстроено? Весь этот утомительный разговор докучал мне. Раздраженная, что он портил все наше веселье, я поднялась на ноги. Какого черта ему нужно было затевать это? Я бросила бумажное полотенце в мусорное ведро и попыталась громко захлопнуть дверцу шкафа, но это был один из медленно закрывающихся механизмов, который предотвращал какой-либо шум. Как, черт побери, это раздражало.

— Хорошо. Мне никогда не приходилось задумываться о деньгах, — огрызнулась я. — Мое обучение в колледже было оплачено. Да, родители купили мне машину.

— БМВ, — добавил он, взбивая яйца вилкой.

— БМВ. — Я наблюдала за ним несколько секунд, желая, чтобы я могла оказаться на его месте. Мне хотелось что-нибудь ударить. — Почему ты делаешь это?

Его рука остановила свои движения, и он посмотрел на меня.

— Делаю что?

— Начинаешь ругаться.

— Я не начинаю ругаться, Коко. Я просто прокомментировал, что никогда не видел, как ты моешь пол.

— О, или кошу газон, или забиваю гвоздь или использую гребаную дрель. — Мои руки сжались в кулаки…

— Нет, теперь ты упоминаешь это. — Ник имел наглость выглядеть довольным. — К чему это, кексик?

Его прозвище для меня, которое я всегда любила, сейчас звучало по-детски и глупо. Как будто я была хорошеньким и сладким кондитерским изделием, покрытым розовой глазурью для дня рождения. Он думал обо мне как о беспомощной девушке, так же как и мои родители.

— Ты думаешь, что я просто принцесса. Думаешь, что я не умею работать руками.

— Это неправда. — Он отложил вилки и чашку. — Множество раз я видел, как ты работала надо мной своими волшебными ручками. Подойди сюда.

— Нет.

— Подойди сюда, упрямица. — Он притянул меня в объятия, и я не стала долго сопротивляться, позволив его длинным рукам обнять меня за талию, и положила подбородок на его твердое плечо. — Извини, что расстроил тебя. Я не должен был это говорить.

— Ты меня тоже извини. — Мой голос был приглушен его рубашкой. Я сделала глубокий вдох, втягивая его аромат, который теперь смешался с моим парфюмом на его коже. — Это на самом деле не из-за того, что ты сказал. Это из-за дома — мне придется сделать кучу работы самой, и я боюсь, что моя семья решит, что я сошла с ума, как и Миа. Не только из-за большого количества денег, а из-за того, сколько работы в доме нужно будет сделать.

— Я думаю, это замечательно. — Он сжал меня крепче. — И ты сможешь сделать все, что у тебя на уме. Я знаю, ты сможешь.

Я вздохнула.

— Ты не видел этот дом. Я боюсь просить родителей о помощи в его покупке, потому что Миа может оказаться права. Но он мне так сильно нравится.

— Покажи его мне.

— Показать его тебе? Когда?

Ник выпустил меня и потянулся за сметаной.

— Может, завтра утром? Мы можем проехать через Индиан Вилладж, прежде чем отправимся на ферму.

— Правда? — я сцепила руки вместе под подбородком.

Ник добавил столовую ложку сметаны в миску и туда же чайную ложку соды.

— Да. Как думаешь, мы сможем посмотреть внутри? Если мне придется давать тебе совет о разумности инвестиций с точки зрения времени и денег, я бы хотел увидеть все.

— Может быть. Сейчас напишу своему агенту. — Поспешив к двери, где бросила свою сумочку, я вытащила телефон и увидела. что у меня четыре сообщения: одно от Эрин, которая хотела узнать, как дела (из-за этого я улыбнулась), одно от Миа — она извинялась, что была такой резкой со мной (из-за этого я почувствовала вину), одно от поставщика, который уверял меня, что я могу получить всю садовую мебель, которую хотела (из-за этого я подумала: Боже), и одно от Анджелины, которая спрашивала, могли ли мы изменить задумку всей вечеринки на тематику «Гавайская» (из-за этого я нахмурилась в замешательстве, потому что она написала говаискоя). Она хотела, чтобы я немедленно перезвонила ей, неважно во сколько.

Я застонала.

— Какие-то проблемы? — спросил Ник, заглушая грубое пение Джонни Кэша.

— Нет. Но дай мне минутку. Можем мы немного приглушить музыку?

— Конечно. — Он взял пульт и убавил громкость.

Я подошла к окну с телефоном у уха. Анджелина подняла после первого же гудка.

— Ты получила сообщение?

— Да, но, Анджелина, я правда считаю, что первая идея была лучшей для твоего мероприятия

— Но она была без тематики. А я хочу тематику.

Я начала быстро соображать.

— Конечно... Итальянская роскошь, мы сделаем передний двор твоих родителей в стиле гостиной Донателлы Верчасе.

— Хмм. Мне нравится Версаче.

— Доверься мне. Это идеально подходит тому, что мы обсуждали ранее.

— Но у Джоди Манино была тематика, и все до сих пор говорят об этом.

— Какая тема?

— Игра престолов.

О боже. Вероятно, сейчас она захочет драконов.

— Анджелина.

— Поэтому, может, тоже могу взять телевизионную тематику? Как насчет, «Ходячие мертвецы»? Это будет безумно круто, зомби и вся атрибутика! Но не для меня, конечно. Я хочу быть сексуальной, поэтому, тогда «Ходячие мертвецы» не подходят. Может, другой сериал. Или фильм.

— Анджелина.

— Или... ох! Я знаю, какая должна быть тематика: «50 оттенков серого»! Мы можем сделать хлысты, цепи и все такое. Я могу одеться как Домина. Это будет сексуально.

В моей голове начало пульсировать, и я приложила два пальца к виску.

— Анджелина!

— Да?

— Я правда думаю, что мы уже все отлично спланировали. Ты наняла меня, потому что тебе понравилась «Свадьба года», помнишь? Красивые, роскошные мероприятия, которые пестрят гламуром и сиянием, как ты — вот в чем я лучшая.

Позади меня Ник начал смеяться.

— Наверное. Но это не кажется веселым.

Я могла только представить, как Анджелина надула свои розовые губки.

— Будет весело. Я обещаю. И все будут говорить об этом месяцами — до твоей свадьбы, которая будет еще грандиознее, красивее и веселее. Девушки будут говорить своим планировщикам мероприятий, что хотят все, что было у тебя, но даже и близко не приблизятся к твоему уровню.

— Мне нравится это.

— Хорошо. Кстати, я договорилась с Ником Лупо.

Мне пришлось отодвинуть телефон подальше от уха из-за пронзительного визга, который она издала.

— О боже мой, — сказа Ник, снова рассмеявшись.

Я повернулась и увидела, что он стоит с миксером в руке, и ждет, когда я повешу трубку, прежде чем включить его.

— Поэтому видишь, все получается именно так, как ты и планировала. Давай придерживаться этой задумки. Хорошо?

— Хорошо. Пока что,— сказала она, и я сердито посмотрела на свой телефон. — Ты правда заполучила Ника Лупо?

— Да, я на самом деле сделала это.

— Что он сказал? Это было сложно?

Черт, да, так и было. Улыбаясь, я побрела назад на кухню.

— Было немного сложно его уговорить. Ты ведь понимаешь, звезды телевидения — капризные и все такое.

Ник зарычал, вытянув руку, как будто хотел задушить меня.

— И его эго довольно большое. — Обходя кухонный островок, он положил руки мне на горло, нежно сжимая его. — Такое же огромное как Эйфелева башня. Но у нас получилось договориться.

— Я не могу дождаться встречи с ним. Кого заботит, что он капризный? Он чертовски горячий.

— Он хорош.

Внезапно Ник развернул меня, обхватив мое туловище, и начал щекотать мою грудную клетку другой рукой, прямо над моей левой грудью, где он знал, я безумно боялась щекотки. Я завизжала в трубку и стала извиваться в его руках.

— Ты прекратишь? Нет, не ты, Анджелина. Но мне нужно идти, я перезвоню тебе завтра. Пока. — Я закончила звонок и потянула за локоть вокруг моей шеи. — Перестань! Из-за тебя я только что накричала на свою клиентку!

Он зарычал мне в ухо, а затем отпустил.

— Хорошо. Но она прерывала мое время с Коко. Которое ограничено.

— Твое время с Коко. — Я закатила глаза, и начала листать список контактов, чтобы найти номер своего агента. — Ладно, дай мне две секунды, я напишу моему агенту, и затем ты получишь меня обратно.

— Правду? Я получу тебя обратно?

Мой желудок ухнул вниз, когда я посмотрела на него. Он широко улыбался, но я не знала, шутит он или нет. Лучше перестраховаться.

— Да. На целых два дня. — Я снова опустила глаза на экран.

Но мой телефон дрожал.