«СРОЧНЫЕ НОВОСТИ! Инфинити Джеймс Клайд и Бонни Рэй Шелби, которые несколькими часами ранее появились на церемонии вручения наград Американской киноакадемии, шокировав всю страну и обратив на себя внимание полиции, были задержаны сразу после церемонии и поодиночке доставлены в тюрьму округа Лос-Анджелес. По словам очевидцев, молодожены находились в своем лимузине и не успели далеко отъехать от театра „Кодак“, когда полиция окружила машину и задержала пассажиров, надев на них наручники. Обвинения еще не предъявлены, но ордера на арест скоро будут выданы. Есть основания полагать, что Клайду все же будет предъявлено обвинение в похищении, хотя его трудно будет подкрепить фактами, учитывая сегодняшнее событие. Вероятно, в список обвинений войдут покушение на убийство и угон автомобиля, а также несколько сопутствующих преступлений. О том, будут ли предъявлены обвинения Бонни Рэй Шелби и если да, то какие, пока ничего не известно, но певицу также задержали, и сейчас она находится в тюрьме округа Лос-Анджелес».

∞

Он уже проходил через все это и знал, чего ожидать. Но полиция арестовала Бонни, и ее увезли куда-то в другое место. Финн помнил страх и унижение, которые испытал, впервые попав в тюрьму. Бонни придется пережить то же самое, а он ничем не сможет ей помочь. Финн видел, как по ее лицу текла кровь, видел, как ее бросили на землю в порванном платье. В его памяти отпечатались широко раскрытые глаза Бонни, пытавшиеся поймать его взгляд, когда ее грубо обыскивали. В тот момент ему хотелось выть от ярости.

Когда его впервые привезли в тюрьму, Финн был в ужасе, но шок от произошедшего притуплял чувство унижения. У него взяли отпечатки пальцев, сделали фото, раздели, обыскали и наконец оставили за решеткой, и он сумел все это выдержать. В восемнадцать лет он был, по сути, еще ребенком, и ему просто хотелось плакать.

Тогда его задержали прямо в больнице. Тело брата лежало рядом на каталке. Он просто не знал, куда еще обратиться, поэтому доехал до больницы, хотя Фиш, лежавший у него на коленях, уже не дышал. Его веки не двигались. Кровь была повсюду. Весь перепачканный, Финн ворвался в двери приемного отделения, умоляя о помощи. Фиша тут же отвезли в реанимацию, но он был уже мертв. Мертвому ничем не поможешь. Потом кто-то вызвал полицию и позвонил их матери.

Когда приехали копы, Финн тусклым, лишенным эмоций голосом рассказал им обо всем, что случилось. И его арестовали. Мама стояла возле трупа одного сына, беспомощно наблюдая, как уводят второго.

Он не винил ее за то, что она осталась с Фишем. Ей бы все равно не разрешили с ним поехать. За три дня до этого Финну исполнилось восемнадцать, и с ним обращались как со взрослым. Полиции не требовалось присутствие родителей, чтобы допросить его, и ему грозил полноценный срок. На этот раз Финна не стали оформлять сразу. Похоже, пока его просто задержали. Ордера на арест еще не доставили, объяснил полицейский, который принес ему стакан воды и желтый блокнот с ручкой, а также снял с него наручники и снова надел их таким образом, чтобы он мог писать.

– Вы имеете право хранить молчание и не отвечать на мои вопросы. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

Но Финн не хотел молчать. Он будет говорить без остановки, расскажет им все, что они хотят услышать, и даже то, чего не хотят. После прибытия в тюрьму его на час поместили во временный изолятор – якобы для того, чтобы он успокоился. Это была холодная комнатка размером с ванную. Финна оставили одного. Полное одиночество вызывало странное чувство. Он почти не расставался с Бонни с тех пор, как нашел ее на вершине горки посреди ночного парка, желая провести с ней каждую следующую секунду жизни.

– Вы имеете право обратиться к адвокату. Если вы не можете позволить себе оплату юридической помощи, вам назначат государственного защитника.

Разумеется, он не мог позволить себе нанять адвоката. Но Бонни сможет, и это главное. Финн надеялся, что она воспользовалась правом сделать звонок и Медведь с бабулей уже спешат к ней на помощь. Ему позвонить не разрешили. Этого права он лишился, поддавшись гневу, когда Бонни посадили в другую машину. Но это не имело значения. Ему все равно некому было звонить.

– Понимаете ли вы свои права, которые я вам зачитал?

Финн понимал. И сомневался, что это понимание его спасет. Еде-то между Массачусетсом и Лос-Анджелесом его мир перевернулся вверх ногами, мелочь посыпалась из карманов, мозги в черепной коробке перемешались, голова закружилась, и все это сбило его с толку и полностью дезориентировало.

– Имя?

– Инфинити Джеймс Клайд.

Полицейский и так это знал: перед ним лежали бумаги с полной информацией. Но он все равно задал вопрос, как будто не мог поверить своим глазам. Полицейский приподнял брови с легкой усмешкой, но Финн никак не отреагировал. Ну да, дурацкое имя, и что теперь? Детский сад какой-то. Впрочем, озвучивать эти мысли Финн не стал.

– Вы понимаете, почему оказались здесь, мистер Клайд?

Финн с каменным лицом уставился на полицейского, который представился детективом Келли.

– Честное слово, детектив, понятия не имею.

Снова ухмылка.

– Тут сказано, что вас подозревают в похищении, шантаже, нападении, краже, угоне и покушении на убийство. Ничего не припоминаете?

Финн пораженно уставился на полицейского, дожидаясь, когда тот скажет, что пошутил. Но этого не произошло.

– Как вы сказали? – хриплым шепотом спросил он.

– Похищение, шантаж, нападение, кража, угон и покушение на убийство, – снова зачитал коп.

Финн не понимал, что все это значит, кроме разве что похищения, – это было, по крайней мере, объяснимо. Он решил начать с самого страшного обвинения и очень старался не повышать голос, но кровь стучала у него в висках с того момента, как Бонни Рэй бесцеремонно уволокли прочь, и теперь его снова накрыла волна ярости. С каждым вопросом он говорил все громче:

– Кого я пытался убить? Какой такой угон? Кого я шантажировал и на кого напал? Просветите меня, уж будьте добры!

– Кончай валять дурака, парень. Угон машины, – устало вздохнул детектив.

Был час ночи, понедельник, и коп явно чертовски устал. Он просто делал свою работу, вот только по окончании смены он уйдет домой и ляжет спать, а Финн вернется в камеру. С трудом справившись с раздражением, полицейский попытался сосредоточиться.

– Так, ладно. По очереди. Чью машину я украл? – спросил Финн. – Как я могу защищаться, если не знаю, в чем именно меня обвиняют?

– Ты не вернул машину, взятую напрокат, но это мелочи. Мы ждем ордер на арест по подозрению в покушении на убийство Малкольма Джонсона и угон его машины.

– Да я вообще не знаю, кто это! Я понятия не имею, о чем вы! – Финн помотал головой, уставившись на полицейского, который, похоже, уже готов был в любую минуту закончить допрос.

– Не знаешь Малкольма Джонсона, которого родные и друзья зовут Медведь Джонсон? Телохранителя Бонни Рэй Шелби? И не на его ли машине вы проехали через несколько штатов, а потом бросили ее, испугавшись, что вас задержат?

– Медведь?! – Финну показалось, что земля уходит из-под ног. В глазах у него на мгновение потемнело, будто мозг решил отключиться, не справляясь со всем этим абсурдом.

– А, значит, вспомнил все-таки? – произнес детектив с притворным интересом.

– С ним все в порядке? – Так вот почему все их звонки и сообщения оставались без ответа. А они с Бонни были настолько поглощены друг другом, что даже не забеспокоились. В тот момент им важно было двигаться вперед и добраться до цели. – Вы сказали, покушение на убийство. Он ведь жив? – продолжил спрашивать Финн. Бонни узнает обо всем так же, как только что узнал он. Как она переживет эту новость?

– Он поправляется. Больше ничего сказать не могу.

– Что произошло?

– Видеозаписей с камер у нас нет, но мы и так неплохо представляем, как развивались события. Видишь ли, некий бывший уголовник договорился с мистером Джонсоном о встрече на заправке неподалеку от Сент-Луиса. Возможно, телохранитель полагал, что девушку отпустят с ним, или же условия были другие. Так или иначе, бывший уголовник выстрелил в мистера Джонсона, когда тот в наушниках стоял у бензоколонки, заправляя бак своего автомобиля, и не слышал, как к нему подошли сзади. Подозреваемый выстрелил ему в спину и бросил его умирать, а сам уехал на его машине. Но ты и так это знаешь.

Финн решительно помотал головой.

– Нет! Медведь был не на своей машине. Это была машина, которую я арендовал. Мы поменялись в Сент-Луисе, в доме моего отца. Он должен был сдать автомобиль в Нэшвилле. Я позвонил в прокат и сказал, чтобы ждали машину к четырем часам дня в четверг.

– Но они ее не получили, потому что ты забрал «Чарджер» мистера Джонсона и бросил автомобиль из проката на заправке.

– Говорю вам, Медведь ехал на арендованной машине, а мы с Бонни уже двигались в противоположном направлении. Медведь сам отдал нам «Чарджер». И насколько тупым надо быть, чтобы бросить арендованный автомобиль на месте преступления?

Детектив приподнял брови и посмотрел в свои бумаги.

– Давай-ка начнем с самого начала – с отъезда из Массачусетса. Хорошо? Ты распишешь мне, где и когда вы находились. Все до мельчайших подробностей. Когда закончишь, я изучу хронологию событий и проверю, можно ли подкрепить твой рассказ фактами, а дальше будет видно. – Он пододвинул к Финну блокнот с ручкой и встал. – Сейчас мы ждем ордера на арест. Тогда мы тебя оформим. Завтра или послезавтра ты встретишься с судьей на оглашении обвинения, а потом тебя отправят в Сент-Луис. Но я зайду еще раз, чтобы забрать все, что ты напишешь. – Полицейский повернулся к выходу.

– Когда я узнаю, что с моей женой?

Детектив Келли остановился и снова повернулся к Финну. Потом сунул руки в карманы и склонил голову набок.

– С женой. Да уж. Интересно, как долго протянет этот брак… Насколько я знаю, ее еще допрашивают. Вспыльчивая – жуть! И за словом в карман не лезет. Еще одна избалованная знаменитость… Каждый месяц таких оформляем. Но ее, похоже, освободят.

От облегчения у Финна закружилась голова, и он уткнулся лбом в блокнот на столе, вдыхая запах чистой бумаги и жалея, что не может исписать все эти страницы числами вместо слов – числами, которые будут расти и расширяться до бесконечности, пока не сломают стены тюрьмы, создавая вокруг него силовое поле. У него возникла идея. Финн поднял голову и посмотрел на чистую страницу, думая о числах, которые сопровождали его в пути, начиная с моста в Бостоне и заканчивая камерой в тюрьме Лос-Анджелеса.

– Уверен, она зайдет тебя навестить, как только сможет, – добавил детектив, отрывая Финна от размышлений, а потом рассмеялся. – Ну, или нет.

∞

Когда из прокуратуры штата Миссури, которая вела дело, пришел ордер на арест, Финна официально оформили в тюрьму округа Лос-Анджелес. Отпечатки пальцев, фотографии, медосмотр, обыск с полным раздеванием. Он не раз через это проходил. В тюрьме заключенных регулярно обыскивали. Но сейчас, когда у него забрали одежду, сложили ее в мешок и велели встать, вытянув руки и расставив ноги, привычность процедуры не сделала ее менее унизительной. Когда ему велели высунуть язык, отогнуть уши, запрокинуть голову, пошевелить пальцами на руках и ногах, поднять по очереди руки и ноги, Финн задавил поднимающееся в душе возмущение и подчинился. Он думал лишь о Бонни. При мысли о том, что ее подвергают такому же осмотру, его охватили гнев и отчаяние, и, когда ему велели нагнуться и раздвинуть ягодицы, Финн не смог заставить себя это сделать.

Он повел себя неправильно. Разозлился, начал упрямиться, оттолкнул полицейского, проводившего осмотр. В конце концов Финна повалили на пол и оставили без одежды на целый час, после чего снова провели осмотр, обращаясь с ним уже более грубо. На этот раз он все вытерпел, получил тюремный комбинезон и резиновую обувь и вернулся в камеру.