Харпер Атанаис Сигизмундовна

Розовый снег

 

Глава 1

Один человек, в свое время доказал, что мы легко запоминаем самое интересное из повседневной, окружающей нас информации. И любое событие в нашей жизни, воспринимаем только исходя из своих потребностей. Не вглядываясь между строк и опуская детали, мы стараемся провести сегодня в надежде, что завтра будет лучше, чем вчера. Да, и разве можно с уверенностью сказать, что из происходящих вокруг нас событий ежедневная рутина, а что выходящая из ряда вон ситуация. Хватит, хватит, не будем углубляться в философию! События уже развиваются.

А это утро начиналось как самое обычное утро, и если бы не события, которые последовали вслед за этим, никто бы и не вспомнил о том, что случилось в это утро.

Как обычно, в эти утренние часы солнечный луч скользнул в простую небольшую комнату. Даже этот солнечный луч был самым, что ни наесть, обычным пучком света, который совершал свой утренний путь. Он освятил комнату, пробежал по стене, перебрался на кровать и уже собирался разбудить спящую в кровати девушку, но его опередили неторопливые шаги и звук речи диктора из телевизионной передачи. Девушка проснулась и удивленно села на кровати. Ее сознание постепенно прояснилось, из отрывочно долетавших до нее фраз она услышала главную новость дня, которая станет решающим поворотом в ее жизни.

— Дочь одного из самых богатых людей мира — Мистера Джоунса пропала, три месяца назад и до сих пор не была найдена. У двадцатилетней Джуди вошло в привычку появляться на первых страницах газет как самой неуемной искательницей приключений. Ее любящий отец обеспокоен таким долгим отсутствием и….

Звук телевизора заглушил шум, доносившийся со стороны кухни.

— Алекс, дочка ты уже проснулась?

— Да, мама я уже почти совсем проснулась, и сейчас встану.

Сладко потянувшись, она откинула одеяло и спустила ноги на пол.

— Ох, почему воскресенье только раз в неделю, а идти в университет нужно шесть раз в неделю? Это не справедливо — последнюю фразу девушка сказала почти про себя, времени для рассуждений было слишком мало. Начинался обычный день с совершенно необычными последствиями.

…..и предлагает 1 млн. $ наличными тому, кто предоставит информацию об его дочери или сможет привезти ее к нему…

Раздался едва уловимый щелчок пульта, и телевизор послушно замолчал, хотя на экране все еще мелькали фигуры дикторов. Рука, сжимавшая пульт управления швырнула его в сторону. Звон разбитого стекла говорил о том, что снаряд попал в цель.

— Спокойно, мальчик мой. Береги свои нервы и напряги все свои мозги, нам нужны идеи, которые дают деньги, — в голосе говорившего пожилого человека слышался легкий акцент, обращаясь к своему собеседнику, он с видимым усилием иронизировал свои слова.

— Это говорите вы, дядя? Мне кажется, что я ослышался. Нам грозит, главный заправила всего южного побережья, а вы говорите спокойней! Для кого вы хотите казаться хозяином положения?

— Вы лучше меня знаете, что наше положение — хуже некуда, — раздражаясь все более и более, молодой человек сопровождал свои слова делом, швырнув в стенку стакан с отражавшимися на его боках солнечном луче. Раздавшийся звон заставил обоих собеседников надолго задуматься.

Тем временем солнечный луч осветил просторную светлую комнату, с различной техникой, зеркальной мебелью в техно-стиле, и самыми различными безделушками собранными водной комнате, которые свидетельствовали скорее о наличии денег, чем о хорошем вкусе. Луч света осветил также и собеседников, которые сидели в креслах разделенные столом. На столе стояли бутылки с различными винами и легкие закуски. Их одежда не давала повода сомневаться в их высоком положении в деловых кругах, но вид обеспокоенных и даже злых лиц говорил о навалившихся на них проблемах, с которыми бывают, связаны большие деньги. Племянник и дядя имели большое сходство, в чертах лица и их можно было бы принять за отца и сына. Племянник был молодым человеком среднего роста с приятной внешностью, которая сглаживала резкость в его словах и действиях. У него тоже был едва заметный акцент, особенно выделяющийся, когда он бывал раздражен. Его волосы были темнее русых, а карие глаза в данный момент с выражением тупой злости сверлили висок дяди.

Его дядя пожилой человек примерно шестидесяти лет имел завидное спокойствие, возможно, оно и было напускным, потому что в его глазах мелькнул неподдельный страх. Его суховатая рука потеребила пуговицу на пиджаке, порылась в карманах, после чего дядя снова заговорил.

— Ну, что же нам остается, только один вариант — попросить об отсрочке этого…

— Джонни — подсказал племянник — что нам это даст? Мы же не сможем вернуть товар, который пропал неизвестно где! А этот дубина Джонни делает все, что скажет его босс, только прикончит нас с большим удовольствием, чем босс.

— Какой резон убивать нас, не дав нам шанса выкрутиться? Они не получат денег после наших похорон. Я решил мы едем к этому Тони, собирайся!

— Джонни дядя, Джонни! — племянник рывком встал с кресла. В то время как дядя с усилием поднялся из своего.

Поток машин тек непрерывной лентой. Хсити был самым обычным городом с серой и незаметной жизнью. Возможно, не каждый человек помнит лица всех своих знакомых, а тем более людей, которых он видит всего один раз в жизни. Но случаю было угодно, чтобы это лицо надолго запечатлелось в памяти этой парочки.

Светофор на перекрестке трех дорог загорелся красным светом — машины остановились. Водители гордо смотрят на пешеходов, которым вынуждены уступать дорогу. Черный автомобиль наших знакомых также остановился первым в правой колонне перед светофором. Пешеходы в свою очередь презрительно посмотрели на преграждавших им недавно дорогу автомобили. Иногда взгляды водителей и пешеходов встречаются, водители рассматривают пеструю толпу спешащих пешеходов, а те с особым удовольствием отмечают, если машина имеет какие-то неполадки. Такая история происходит каждый день, сотни раз в день. Здесь мелькают люди и лица, проносятся и проходят мимо этого перекрестка, подчиняясь законам и правилам уличного движения, где водители и пешеходы смотрят друг на друга свысока.

Племянник, воспользовавшись передышкой, курил сигарету. Дядя сидел на переднем сидении и оба невидящими происходящее вокруг глазами смотрели перед собой в эту пеструю толпу. Племянник выпустил клуб дыма в сторону и заметил сквозь зубы:

— Глянь, как похожа. Я бы не отличил, если бы не знал где она сейчас.

— Да, ты прав и стиль совсем не ее, помнишь в последний раз ее фотографию в газете в этом жутком наряде из кожи. Там еще была подпись. Ну, как же это… э…

— Джуди идет на бал!?

— Точно, точно я еще подумал, что при ее деньгах.

— Но ведь она следила за собой всегда такая замазанная, совсем не такая.

— Да, но на Джуди она, похожа.

Разговаривая об этом, они проводили взглядом девушку, которая переходила дорогу, и тронулись с места. Но через пять метров машина, взвизгнув тормозами, оставила на асфальте черные полосы. Гудение машин и крики не волновали ни дядю, ни племянника они переглянулись, и синхронно рассматривая, что-то вдалеке сказали.

Племянник: — В этом городе в таком виде?

Дядя: — Она не может сейчас быть здесь.

В следующую секунду машина сделала резкий поворот и помчалась назад.

— Куда она свернула?

— Не помню, а хотя на лево туда, где сквер скорее.

Фигурка девушки показалась в конце сквера, который она успела уже пройти.

— Черт побери, придется вылезти из машины!

— Ну, так иди быстрей она же уходит, идиот!!!

Племянник выскочил из машины и почти побежал вслед за девушкой.

Девушка не спеша, шла по тропинке и вовсе не замечала произведенного ею впечатления. Она была немного выше среднего роста, стройная, с рыжевато-каштановыми волосами до плеч, достаточно просто одетая, что вполне подходило к ее облику. Словом это была Алекс с ее серо-голубыми глазами и лицом, которое казалось, не знает, что на свете существует макияж. Она не была девушкой с отталкивающей внешностью, не была обворожительной красавицей, но она была тем типом девушек, что привлекают своей простотой и естественностью.

Алекс всегда шла именно этой дорогой потому-то, это был самый короткий путь до университета, через сквер, мимо детской площадки. Болтая, по пути с друзьями о сегодняшних занятиях в университете, скрылась в дверях. Племянник, стараясь сократить дистанцию между ними до десяти шагов, пытался рассмотреть ее поближе. Проследив ее до самых дверей университета, племянник вернулся к машине, где с нетерпением его ожидал дядя. Его взгляд не нужно было переводить, все было ясно и понятно, как погода в безоблачный день, он горел желанием узнать, узнать хоть что-нибудь.

Племянник только дотронулся до дверцы машины, как тут же услышал голос своего дяди.

— Ну… ну что?! — повторил он снова.

— Что ну? Учится в университете, больше ничего.

Дядя кинул на племянника успокоенный взгляд и откинулся на спинку сиденья.

 

Глава 2

Как всегда за полчаса до занятий Алекс вышла из дома и пошла по направлению к скверу. Но сегодня ее взгляд выражал тревогу и беспокойство. Уже неделю по дороге в университет и домой за ней следили какие-то странные личности. Они не были похожи на уличных прилипал, пьяниц, шатающихся без дела они вполне осмысленно смотрели, как она проходит мимо, с кем она разговаривает, что делает. Их не смущало то, что она это заметила, и совершенно не волновало то, что свой обычный шаг она сменила на нечто напоминающее утренний бег трусцой.

Сегодня они выглядели еще более странно, после столь открытого наблюдения за ней, они решили спрятаться. Лысый читает газету, тот носатый что-то высматривает на детской площадке, а этот высокий как верста урод ковыряется возле пруда.

"Зачем им это сегодня? Кто они такие? Что им от меня надо?"

Ответить на эти вопросы, теснившиеся в голове у Алекс, они явно не собирались, и поэтому Алекс еще больше начинала их бояться. Чем дальше в сквер заходила Алекс тем, больше оживлялись эти "странные личности" они все ближе и ближе подбирались к ней, сужая свой круг. Высокий урод даже подошел к ней… и заговорил.

— Извините нас, пожалуйста. Мы уже целую неделю, наблюдаем за вами, и наверно, это показалось вам странным. Но понимаете, мы просто снимаем один фильм, и вы очень подходите для главной роли в этом фильме…

— Что вы говорите, какой фильм!? — Алекс не верила своим ушам, но своим глазам она вполне доверяла, получалось, что кто-то из них врет и, скорее всего, врет этот длинный, складно без запинки вот у нее "и рост подходит и глаза " только поведение у них не подходящее для тех за кого они себя выдают. Больше всего они смахивают на каких-то бандитов. И зачем наблюдать за ней семь дней, если хватило бы и одного. Ей пришлось остановиться и выслушивать эти бредни в пол уха, потому что все ее остальное внимание было занято наблюдением за ним и его дружками. Одна рука у него в кармане может он что-то там держит или ей только кажется? Говорит с ней, но оглядывается по сторонам, как будто чего-то ждет, наверно он должен подать знак своим людям которые нарочито медленно сползаются все ближе к ней.

Резкое движение его руки и Алекс увидела наручники, самые настоящие наручники которые предназначаются для нее. Ну, уж нет! Алекс вскрикнула и отскочила от него в сторону. Длинный попытался схватить ее снова, но она уже сорвалась в другую сторону, там ее ожидал лысый. Ему она кинула свой рюкзак с книгами, он по инерции поймал его и, не зная, что ему с ним делать дальше посмотрел на "длинного". По-видимому, как главный "длинный " отдавал приказы, и уже кричал своим олухам, не думая о том, что его могут услышать другие люди.

— Быстрей хватайте ее!

Алекс хорошо знала скверик, поэтому ей хватило сделать парочку крутых виражей, чтобы оторваться от преследователей. Страх придавал ей сил, но она уже выдыхалась, а топот ног преследователей слышался все ближе и ближе. Это было как наваждение безлюдные переулки и полупустые улицы. Она даже не пыталась кричать прохожим, ей не хватало сил бежать, если она закричит сил не останется даже на это. В маленьком городке даже на шумных перекрестках делают все что, угодно, что смогут сделать прохожие люди? Алекс уже несколько минут не слышала топота ног позади себя, но обернуться ей было слишком страшно. Перед ней возникла стена, она забежала в тупик, и прошло несколько секунд, пока она стала карабкаться по этой стене. Ей повезло, стена была старая кирпичная с выступами и дырами. Добравшись до верха, Алекс села на стену и в этот момент услышала приближающийся топот ног ее преследователей, выбора не было, и она спрыгнула со стены вниз. Она оказалась почти на окраине города — перед ней открылось шоссе с редкими домишками по краям. Шоссе! Шоссе с множеством машин, это то, что нужно. Только так она сможет спастись. Бежать в дома, нет толку, в это время дня там никого нет. Она бросилась к шоссе выбежала почти на середину дороги и остановила первую проезжавшую машину, черную с тонированными стеклами. Она почти повисла на остановившейся машине, ноги больше ее не держали. Склонившись, к дверце Алекс постучала в окно. Говорить она уже не могла, даже дышала с трудом, у нее получилось только прошептать:

— Пожалуйста, увезите меня отсюда. За мной гонятся. Я больше… не могу.

Тонированное стекло поползло вниз и последним, что она увидела, было каменное лицо "длинного" в машине. Темнота накрыла Алекс, и она почувствовала, как к ней приближается земля.

Очнулась Алекс уже в богато обставленной комнате, глаза резал яркий свет, в соседней комнате она расслышала обрывки разговора. Говорили двое человек и, судя по голосам один из них был моложе, другой постарше. Кое-что в этих обрывках разговора, которые до нее доносились, привлекло ее внимание.

— Возмутительно твои оболтусы… за нею целую неделю… столько шума.

— Но они догадались наплести что-то о съемках фильма.

— Э… и ты хочешь, что бы я сказал тебе спасибо… твоя идея.

Алекс напрягла слух, понимая, что любая информация необходима ей сейчас как воздух, но голоса перекрывались посторонними звуками с улицы.

— Но ты как всегда утвердил, а она… вообще может не подойдет.

Пожилой повысил голос:

— Хватит, приступим к делу, она, наверное, очнулась. И если она не подойдет для нашего дела ей будет только хуже.

Сначала Алекс хотела притвориться спящей, но затем передумала и резко выпрямившись, села на кровати. Дверь в комнату открылась, и в нее вошли двое. Для Алекс это были совершенно незнакомые люди, но она с первого взгляда оценила степень исходящей от них опасность. Если тот, что помоложе показывал это всем своим видом, то человек, который был постарше скрывал это за холодной и напускной вежливостью. Вместе же эта парочка производила впечатление парочки ядовитых змей.

— Наша гостья уже проснулась — произнес "старший" из вошедших незнакомцев.

— Она не настроена, разговаривать с нами — ответил ему "молодой".

— Джерими, — укоризненно сказал дядя — она ведь устала, очень устала. Она же не знала, что мы просто зовем ее в гости — закончил дядя.

— А вы всегда приглашаете в гости в наручниках или только по средам? — глаза Алекс превратились в две узкие щелочки, которые мечут молнии.

— Я бы не советовал, начинать тебе разговор именно так — процедил сквозь зубы Джерими.

Они смерили друг друга, испепеляющими взглядами жалея, что нельзя пустить в ход руки.

— А я не слушаюсь советов, которые мне не нужны, если в гости я не собиралась.

— Ну-ну, дорогая моя, все зависит только от тебя.

— От меня? Я не знаю вас, никогда не имела с вами дел. Что вам от меня нужно?

Усевшись в кресла, дядя и Джерими переглянулись.

— Мы тоже не хотим иметь с тобой дела, ты просто кое-что для нас сделаешь и все, иначе побываешь на обеде у червей.

— Джерими ты пугаешь нашу гостью, нам просто нужно хорошенько ей все объяснить, в пределах необходимости конечно.

Алекс переводила глаза с одного на другого и хотела проснуться. Ее зовут не Алиса, и она не просилась в страну чудес, это просто какая-то ошибка.

— Понимаешь, ты очень похожа на одну девушку, которая пропала. В то время как ее папочка очень по ней скучает, очень безутешен и хотел бы ее вернуть. Ты будешь ее изображать. Ты ведь нам не откажешь?

— Прежде всего, это противозаконно, выдавать себя за другого человека так же противозаконно, как и держать меня здесь без моего согласия.

Джерими оскалился в довольной ухмылке:

— Да, противозаконно также как если мы… лишим тебя жизни в таком юном возрасте, неправда ли дядя?

— Что? — Алекс никогда не играла со своей жизнью в такие игры, и ей не верилось, что такое предложение вообще может иметь отношение к ней. Ее втягивают в какое-то темное дельце, под угрозой ее жизни, такая реальность слишком отличается от всей ее жизни до этого. Этот лживый и мерзкий старикашка, со своим психопатом и грубияном племянником могли сделать с ней все что угодно, Алекс уже готова была расплакаться, но не сдаться.

— Вам не заставить меня — глаза заблестели от слез, но она их подавила.

— Тебя возможно, а вот наркоманку, которую можно из тебя сделать можно заставить сделать все, что угодно — и Джерими зловеще улыбнулся, посмотрел ей в глаза своими полными злобы глазами.

Он искал на ее лице испуг, но Алекс не боялась его. Она думала, искала любой выход, который мог бы спасти ее из этой ловушки. Ее глаза встретились с полным злобы взглядом Джерими: "Да уж если бы твои слова были ядом, ты мог бы прожигать в ковре дырки".

— Мы даем тебе право подумать, через двадцать минут ты дашь нам ответ.

Глаза дяди уставились на Алекс в ожидании ее реакции, а сухие узкие губы сложились в довольную улыбку. Алекс сидела, опустив голову, ей было не под силу преодолеть эту стену, сплошную отполированную без единой щелочки. Можно пройти только в дверь, но за эту возможность нужно заплатить. У нее нет другого выхода, она подняла голову, посмотрела на этих неизвестно откуда взявшихся ее мучителей и кивнула головой.

 

Глава 3

Время завертелось как карусель, и дни пробегали незаметно для Алекс только лошадки на этой карусели были все серые. Если бы ей сказали, что прошло всего лишь две недели, она бы в это не поверила. В это время ей пришлось измениться не только внешне, но и внутренне, учить не свойственные ей ужимки и манеры, привыкать говорить "ее" любимые слова, использовать жесты, повторять за ней все вплоть до последних мелочей. Алекс казалось, что она ворует чью-то жизнь и теряет частицу себя, забывает какая она сама. Если с привычками и жестами она осваивалась довольно сносно, то некоторые вещи у нее не выходили совершенно.

— Ну, как ты привыкаешь к курению моя дорогая?

Алекс закашлялась и не смогла ответить дяде, который только что вошел в комнату вместе с племянником, у нее из рук упала сигарета, и она стала махать руками. Эта парочка с большим интересом следила за ее занятиями и иногда целыми днями, племянник и дядя могли мучить ее своими придирками, заставляя ее повторять ту или иную фразу сотни раз.

— Нет, я не умею курить и точка — она отпихнула сигарету ногой подальше от себя и стала махать газетой перед лицом.

— А как с приказами, и непререкаемым тоном? Прикажи что-нибудь!

— Я не могу так приказывать, сначала мне нужно подумать взвесить все слова и движения, иначе я путаюсь — Алекс получала удовольствие, видя, их озабоченные лица и в ее сердце начинала теплиться надежда, что они откажутся от своих планов.

Дядя слегка поерзал в своем кресле:

— Так не пойдет, из нее получилась плохая актриса — он перевел взгляд на племянника.

— Придется сделать, так как я говорил — Джерими выдержал паузу, явно издеваясь над Алекс — накачать ее наркотой и дело с концом.

— Что? Вы говорили, что сделаете это, если я не соглашусь с вами сотрудничать, я согласилась, и вы опять ведете разговор про эту гадость! Какой тогда был вам толк от моего согласия на занятия по перевоплощению? — Алекс возмущалась до тех пор, пока не заметила, что ее страх доставляет настоящее удовольствие Джерими.

— Но мы же не могли учить наркоманку, а теперь ты знаешь теорию. В практике мы нашли тебе отличное средство для прогресса. Вот увидишь, все пойдет как по маслу.

— Может, еще сверху мармеладом смажешь, или джемом, чтобы лучше скользила? Валяй! — Алекс начинала по настоящему нервничать.

— Не смей, так со мной разговаривать, иначе я тебе всыплю — Джерими угрожающе поднял руку и в его глазах, вспыхнула неподдельная злоба.

— Всыпь, чего ты ждешь? Может у вашей Джуди синяки были в природе вещей или доставишь меня "папуле" в виде бефстрогана, чтобы легче было подменить — Алекс казалось, что больше всего ему можно насолить именно так, разозлить его без права дать за это сдачи.

— Спокойно дорогая моя, спокойно. В этом случае ты должна придумать выход, мы должны тебя привезти к отцу, он должен признать тебя и в наши планы не входит твое моментальное разоблачение.

— То есть вам нужно время, чтобы скрыться?

— Ну, конечно мисс Догадливость мы не собирались ждать пока начнут сличать ваши родинки и отпечатки пальцев.

— В таком случае можно было не убивать столько времени зря — в ее голосе послышались нотки снисходительности как к существу находящемуся на низшей степени развития.

— Не понимаю, объясни подробней — все так же спокойно спросил дядя.

— Она решила поумничать? Может, плюнем на все это дядя, я готов пожертвовать собой потом, чтобы успокоить свои нервы сейчас. Мне очень хочется свернуть ей шею прямо здесь.

Не обращая, на своего оппонента, никакого внимания Алекс обратилась только к дяде:

— Все очень просто не надо знать никаких жестов и мимики, привычек и курения. У меня просто будет растерянный вид человека, который ничего не помнит. Ни-че-го.

— Что это значит?

— Ты что шутишь? — слова Джерими можно было принять за шипение змеи, которой наступили на хвост, и топчутся на нем уже минут десять.

— Нисколько мистер Умник. Амнезия лучшее средство при незнании чего-либо ведь я не знаю ни своих друзей, ни врагов, ни расположение комнат в доме, свои вещи, я не смогу броситься на шею "папочке". А так, мне не нужно, ничего этого знать — я не помню этого и все.

— И правда, хорошо выходит, главное экономия времени — дядя многозначительно посмотрел на племянника и, хлопнул себя по колену, перед тем как встать — Сегодня вечером вылетаем, можешь забыть, все чему ты здесь научилась.

 

Глава 4

После перелета на самолете они тут же пересели в машину, которая помчала ее на встречу с неизвестным ей "папой". От усталости и волнения Алекс забыла, о своем решении вредить похитителям и даже попыталась вслушаться в то, что они говорили.

— Мы заранее позвонили ему, сообщив о твоем приезде и амнезии. Тебе остается только сыграть бедную беспамятную — было заметно, что дядя нервничает, он не мог найти занятие для своих рук, на чем остановить свой взгляд.

Джерими последние часы, особенно надоедал Алекс со своими дурацкими придирками.

— Почему ты такая бледная? Это характерно при амнезии?

— Нет, просто я боюсь!

— Я так и знал, дядя нужно было делать, как я сказал тогда сейчас мы бы…

— Замолчи, ты порядочно надоел, и действуешь всем на нервы. Хватит, она сделает все как надо — взгляд дяди долго сверлил Джерими, потом он перевел взгляд на Алекс. И от этого взгляда, несмотря на усталость, девушку пробрала дрожь.

— Смотри, ты должна продержаться хотя бы неделю, иначе, мы не отвечаем за твою жизнь. Они уже выехали за черту города, дядя сказал, что мистер Джоунс ждет их в загородном доме.

Дорога открывала перед Алекс все новые и новые виды, которыми ей хотелось подольше полюбоваться, и в другое время даже большая спешка не смогла бы ее остановить. Но сейчас, к сожалению, ей приходилось думать совсем о другом, отметая всю эту красоту вокруг себя и окунаясь в реальность. Она уже составила свой план действий: задачей номер один, было отделаться от этих двоих, а затем с помощью этого "папочки" или без него, но она вернется к себе домой. А вовсе не за решетку как надеются эти двое. Ведь с самого начала было видно, что в этом — то и заключается гениальность их плана, когда все раскроется, никто не сможет себе представить, ее жертвой. Нет для всех, она будет только сообщницей, которую с удовольствием засадят в тюрьму.

Машина отсчитывала километры дороги, приближая их к месту назначения. На дороге показались массивные ворота такие огромные, что они показались ей воротами в новый мир. Возле этих ворот машина остановилась, и они тут же бесшумно распахнулись как бы, приглашая их к себе. По саду они ехали уже очень медленно и осторожно. "Вот это сад! Здесь, наверное, трудится целая команда садовников, которые трудятся с утра и до вечера". Да, в этом саду было на что посмотреть, фантастические беседки, клумбы, фигуры животных. А розы, какие они крупные, красивые все виды, оттенки, сорта, и они растут до самого дома. Глядя, на дом у Алекс перехватило дыхание, он восхищал ее не своими размерами, а отделкой такой необычной и в то же время простой. Дом похож на средневековый слегка подправленный под современный стиль замок. Там были балконы, лесенки, башенки все такое воздушное невесомое, и все это сочетается в строгой красоте и изяществе. Площадка и лестница перед домом были заполнены людьми. Алекс заметила, что это все слуги: повара, горничные, шофера, садовники. И все они ожидали ее приезда, словно, принцессу этого замка. Шофер развернул машину у самых ступенек, нужно выходить, Джереми и дядя уже вышли, смотрят на нее с такой нежностью и заботой, что она чуть не рассмеялась. Она вышла из машины, чувствуя, на себе взгляды множества людей, ощущала, как они ее изучают, разглядывают. Ее удивляла, что она не видит своего любимого "папочки". Как настоящие артисты дядя и Джерими взяли ее под руки и подвели к ступеням, и только сейчас она заметила невысокого пожилого человека. Она вглядывалась в его черты лица, и не могла их разобрать, казалось, что на его лице живут только глаза полные любви и счастья. Ее подвели к нему, и он долго не мог решиться взять ее за руку, наконец, он взял ее за руку, нежно и заботливо посмотрел ей в глаза. Затем неожиданно для Алекс ровным и спокойным голосом сказал:

— Теперь ты дома все будет в порядке. Все будет в порядке.

После этого, из его глаз заструились слезы, и Алекс почувствовала, как он ее обнял. А еще она почувствовала злобу на эту девчонку — Джуди, за то, что она не ценила этого прекрасного человека, и за то, что ей — Алекс приходилось теперь его обманывать. Как можно было иметь все это и совершать такие безумства со своей жизнью? Неужели здесь можно было быть несчастной? "Как же можно так наказывать человека за его любовь к дочери, я просто — чудовище" — и Алекс отстранилась от обнимавшего ее мистера Джоунса. Он вздрогнул и тихо сказал:

— Мы поможем тебе все вспомнить, ты снова все узнаешь — он подавил вздох, и только тут Алекс услышала смех и приветственные возгласы слуг, Алекс почувствовала себя самой худшей на свете и опустила голову, что бы скрыть слезы.

— Ну-ну все хорошо, все пройдет. Мери отведет тебя в твою комнату, пока я улажу одно дело. Ты устала и тебе надо отдохнуть.

Алекс дала себя увести в этот огромный дом, даже не оглянувшись на своих провожатых, и не задумываясь о них. Мери оказалась суховатой старушкой, которая вела ее по, коридорам и лестнице повторяя, снова и снова.

— Мы все так рады, что ты вернулась, так рады. Мы так ждали твоего возвращения, мы…

Алекс показалось, что она это вызубрила и повторяет, словно дятел свою дробь, но, увидев, что старушка вытирает слезы руками, хотела броситься к ней на шею, и плакать, как плачет она, от радости и счастья, и не знать ни каких условий и сделок. Комната, где она теперь будет жить, была просторной светлой, напротив кровати были высокие двери, выходящие на балкон. Ее потянуло к дверям балкона, она подошла к ним открыла двери, и сердце ее забилось словно птица, она почувствовала, что это настоящий рай. За стеклами балкона, внизу открывался вид на целое море роз, оно начиналось у самых ног и заканчивалось почти у самого горизонта. Так она и стояла, пока Мери не вышла, закрыв за собой дверь. Стояла и плакала, и хотела только одного, отдать все на свете, что бы это был не сон длиной в неделю и не сказка, которая кончится в пять минут, а ее — ее жизнь прекрасная как сказка.

 

Глава 5

Алекс лежала в кровати, а вокруг столпились самые близкие из слуг почти все из них пожилые люди. Мистер Джоунс стоит возле нее, а на кровати сидит доктор, он щупает ей пульс, измеряет давление, спрашивает, как она себя чувствует, и отмахивался от бесконечных вопросов.

— Она немного истощена, но это только результат волнения, все остальное в порядке. Теперь ей нужен только покой и она потихоньку все вспомнит — доктор говорил нехотя, видимо устал повторять это по третьему кругу.

— Значит, волноваться не о чем?

— Спасибо доктор, а можно ей видеть своих друзей?

— Да, конечно можно, но ненадолго, она не должна утомляться.

— Джуди дорогая к тебе пришли друзья, ты хочешь их увидеть? — мистер Джоунс посмотрел на нее внимательно и как ей кажется, что с подозрением. Боже мой, а ведь сегодня только третий день как она здесь.

— Да, я хочу их увидеть, спросить кое — о чем, — поспешно сказала Алекс.

— Только не долго — наставительно сказал доктор.

Мистер Джоунс похлопал ее по руке и вместе со всеми вышел из комнаты. Алекс подтянулась и села на кровати. Друзья? Ее друзья это мои враги, они хорошо ее знали, и могут, что-нибудь заподозрить. Нужно быть с ними предельно осторожной. Дальнейшие размышления прервали шаги и звук открывавшейся двери. Алекс показалось, что вошел оригинал и копия, или отражение и его хозяин — близнецы! "Они как картинка найди десять отличий" — она переводила взгляд с одного близнеца на другого, чтобы найти хоть какое-то отличие. Оба в джинсах, футболках, немного худощавы со светлыми выгоревшими волосами и голубыми глазами. Они молча прошли в комнату и сели по обе стороны от нее, но тут их серьезные лица сначала расплылись в улыбке, а затем близнецы рассмеялись громко и весело. Широко открыв глаза, Алекс смотрела на них.

— Привет, Джей не делай вид, что ты не можешь различить нас — сказал тот из близнецов, что сидел слева. Алекс повернула голову в его сторону и удивленно посмотрела на него силясь, что-нибудь сказать.

— Мы специально так оделись, что бы ты вспомнила, кто из нас кто — закончил второй.

— Ну, как вспомнила?

Алекс покачала головой, но не смогла сдержать улыбки.

— Тогда нам придется представиться я — Тед, а это…

— Мет его брат, тебя мы знаем, и можешь не представляться.

Алекс улыбнулась еще раз, но уже по другой причине она нашла, чем они отличались друг от друга. Это можно было сразу увидеть, посмотрев им в глаза, это были совершенно разные люди. Глаза у Теда спокойные, добрые похожие на синее море, а глаза его брата напротив настороженные зеленые с какой-то тайной в глубине.

— Почему ты молчишь, может ты не рада нашему приходу? — спросил Тед и его глаза смеялись, не веря в такое предположение.

— Нет, что вы просто я ничего не помню — ответила Алекс.

— Совсем, совсем? — и ей опять в это утро показалось, что на нее смотрят с подозрением.

— Ага, совсем — подтвердила она.

— Ничего, мы тебе все расскажем главное, что ты вернулась — из Теда просто бьет фонтан жизнелюбия и радости.

— Это было бы хорошо, мне неудобно чувствовать себя не такой как все.

— Ты что-нибудь помнишь? — Тед загорелся от желания восстановить ее воспоминания.

— Только то, как нужно, ходить, говорить и есть — и Алекс снова весело улыбнулась.

— А ты помнишь, как нужно плавать? — это Мет спрашивал ее без тени улыбки на лице, что это шутка или проверка.

— Да, помню, почему ты это спрашиваешь? — Алекс попыталась прочитать хоть что-нибудь на его лице. Он усмехнулся, но ничего не сказал.

— Он спросил, потому что ты обожала раньше плавать в бассейне.

— Хочешь, сходим сейчас к нему?

— Я не видела здесь бассейна.

— Ну, правильно он с другой стороны дома там ты его и увидишь.

— Т-ссс, это будет наш секрет — Метью сделал лицо заговорщика и первый раз улыбнулся весело.

— Но я не спрашивала разрешение выходить из комнаты и…

— Что ты спрашиваешь разрешение? Никогда бы не поверил, что это говоришь ты, если бы не услышал сам! — Метью казалось, был поражен.

— Да, ты никогда не даешь нам скучать, в жизни бы не подумал, что Джей может быть такой.

— Может тебя подменили? — Тед рассмеялся, проверяет, нет, только шутит.

— Слушай братишка сходи ради Джей спроси разрешение на торжественный выход к бассейну — Мет говорил, разглядывая в упор противоположную стену, словно на ней висела знаменитая Мона Лиза из Лувра.

Тед тут же сорвался и побежал вниз. Метью повернулся к Алекс, посмотрел на нее в упор, потом еще раз оглядел с ног до головы.

— Я подумал, что ты притворяешься, но не вспомнить о Ричарде за все время нашего разговора, это не похоже Джей. Я прав! Тебя не просто подменили, тебя подменили до неузнаваемости.

Алекс молча, смотрела на него и думала, чтобы сказала Джей на ее месте, ей повезло, в этот момент вернулся запыхавшийся Тед, и ей не пришлось ничего отвечать.

— Нам разрешили пойти к бассейну при условии, что ты сегодня не будешь возиться с водой. Ты не расстроена?

— Мне не очень то и хотелось просто хочу увидеть сюрприз.

— Тогда мы покажем его со всеми предосторожностями.

— Зачем? Он что кусается?

— Нет брызгается.

— Тед ты меня провоцируешь бежать к бассейну как можно быстрей.

— Все может быть — Тед улыбнулся озорной улыбкой, в то время как, Метью заскучал.

— Ну, уж нет, я увижу сюрприз без всякой беготни- запротестовала Алекс-Джуди.

— Идет! — они с Тедом ударили по рукам. И все втроем медленно пошли вниз к бассейну.

 

Глава 6

Они прошли через дом, и вышли с другой стороны. Алекс соврала, сказав, что не видела бассейн, из одного окна ее комнаты он хорошо просматривался, только она не интересовалась им. Бассейн действительно заслуживал внимания, он был огромный необычной формы, а вокруг него стояли столики с зонтиками от солнца. Вода так играла и переливалась на солнце, что Алекс как завороженная смотрела на солнечные блики.

— Эй, ты меня слышишь? Я спрашиваю, на счет сюрприза не передумала?

— Нет, Тед я нисколько не забыла и не передумала, просто залюбовалась водой.

— В таком случае мы пойдем уговаривать сюрприз показаться, а ты сядь вон туда поближе к бассейну.

— Хорошо я уже иду и умираю от любопытства.

Алекс пересела на указанное ей место. Близнецы удалились минут на пять, а затем еще издалека, стали ей показывать на воду, она послушно стала туда смотреть и не увидела ничего кроме какой-то тени в нескольких метрах от нее. Пришлось встать со своего места и подойти ближе к бассейну что-то серое находилось близко от нее в воде. Вдруг туча брызг окатила Алекс с головы до ног, и она услышала звук похожий на плач маленького ребенка.

— Дельфин?! Почему вы мне сразу не сказали, я наверно его испугала.

Тед и Метью смеялись и не могли сказать что-либо вразумительное, они сели на один из шезлонгов, но смеяться не перестали.

— Что? Что вы смеетесь, вы специально это сделали, да? Ну, все я с вами не вожусь — Алекс была возмущена, она впервые видела дельфина, а ей подстраивают такое непрезентабельное купание вместо знакомства.

— Не обижайся, ты просто не помнишь. Это твой дельфин, которого зовут Ричард. Ты не нашла с ним общего языка и поэтому ваши встречи сопровождаются вот таким душем.

— Как? Мой, личный дельфин? — ей захотелось крикнуть, не может этого быть, ей всегда так хотелось увидеть живого дельфина и теперь это возможно — Ему не подходит имя Ричард.

— Это имя ты сама ему дала.

— Почему именно это? — Тед и Метью как по команде переглянулись и нахмурились.

— Я что-то не то сказала?

— Нет, просто, тот в честь кого ты назвала своего дельфина, не любит тебя, также как дельфин — сделав ударение, на слове не любит, Метью, как-то странно, на нее посмотрел.

— А откуда он взялся?

— Когда вы с отцом отдыхали на островах, тебе понравились дельфины, и ты захотела иметь такого же.

Не обращая, внимание на них, Ричард плавал кругами и громко, как казалось, Алекс жаловался. Ей хотелось остаться с ним наедине и объяснить ему, что она не виновата в том, что его лишили свободы. Это не она была с ним так жестока.

— Что это за белая полоска у него на голове?

— Это твоя работа. Ты швырнула в него бутылку после очередного купания брызгами — Мет говорил об этом с явным удовольствием, как будто именно такие поступки Джуди восхищали его больше всего.

Алекс нахмурилась и исподлобья посмотрела на братьев, они словно проверяют ее, расспрашивают, ждут реакции. Девушка сдвинула брови и бросила взгляд на дельфина в бассейне. Она приняла решение, и отступать ей было не куда. Скорее это даже не решение, а способ выжить на относительной свободе:

"Так я могу разоблачить себя, постоянно думая, где я, а где, она. Алекс больше нет, есть Джей, и нужно узнать как можно больше о ней и ее жизни".

 

Глава 7

Каждый раз, возвращаясь, в дом Джей чувствовала неизъяснимый восторг потому, что это все для нее: море роз, дельфин, этот дом. И только одно чувство не давало ей покоя не позволяло насладиться всем этим полностью — угрызения совести. С одной стороны перед "отцом" с другой, то, что ее ждут дома. Этот "приемный отец" заботится о ней, любит ее и она ощущает это каждую минуту. Правда покажется ему тем тяжелее, чем дольше она будет продолжать всю эту комедию. Как интересно, что для нее открытие правды избавление, дорога домой, а для мистера Джоунса — большое горе.

Послышался стук в дверь. Кто бы это мог быть, мистер Джоунс? Нет, только не сейчас, рядом с ним она робеет и ей хочется срочно заболеть амнезией, хотя бы на половину, чтобы не чувствовать себя такой виноватой. Может близнецы? Они ушли несколько дней назад с заверениями, что будут приходить каждый день, а сами уже давно не появляются.

— Да войдите.

— Простите мисс Джуди. Можно войти? — в комнату вошла молодая служанка — девушка лет двадцати пяти. Смотрит на ее с каким-то страхом, "я же не кусаюсь — мелькнула мысль, — это просто раздражает".

— Вы должны что-то делать или передать мне что-нибудь?

— Я должна… у вас… вернее вам — девушка замолчала и больше не смогла сказать не слова.

"Да, что же это такое? Нужно выяснить" — теряя терпение она подошла к ней ближе…

— Что вы так на меня смотрите, неужели я такая страшная?

Алекс скорчила ей рожу, служанка пришла в себя и даже слегка рассмеялась.

— Нет просто, когда я вошла, вы сидели с нахмуренными бровями, как раньше, и даже показалось, что вы сейчас закричите.

— А как это раньше?

— Ну, когда… по пустякам.

— Не бойтесь, я не могу вспомнить без вашей помощи, поэтому важно все, что вы об этом знаете. Вы ведь хотите мне помочь вспомнить?

Обращение на вы победило ее робость окончательно.

— Вы были очень злая и нервная последнее время, часто ругались и кричали. Могли кинуть, чем-нибудь — теперь ее было не остановить, простоватая по природе она считала теперь своим долгом рассказать все до малейших подробностей.

— Неужели я такая была? А когда я была особенно злой, после чего?

— Это было — прейдя на шепот, она продолжила — когда к вам приходил один из близнецов.

— Близнец? Который из них.

— Он назывался Тедом, но в отличие от него был очень грустный.

Это ничего не дает, ведь он мог, и притворятся, все только запуталось еще больше. Интересно связано ли это с ее исчезновением.

— Вас кажется, зовут Кити? Вот и хорошо, можете идти.

Кити с радостью вышла из ее комнаты, ведь поручение то она не выполнила, сказать об этом даже сейчас страшно, а оставаться здесь пока молодая хозяйка не догадается тоже не безопасно. На самом деле близнецы ждали Джей внизу и Кити послали об этом сказать.

— Джей ты совсем не слышишь нас — не поднимая головы, она узнала полный возмущения и жизнелюбия голос Теда. Как же разгадать эту загадку с близнецами? Может попробовать то, что она сейчас придумала? Она подняла голову и посмотрела им в глаза по очереди быстро и внимательно. Тед не заметил этого взгляда, а Мет удивленно поднял брови, и обеспокоено поинтересовался:

— Ты что-нибудь вспомнила? — в его голосе почувствовалось легкое волнение.

— Да, я вспомнила, какое у меня было настроение перед моим исчезновением, я была очень нервная и злая, а кто-то из вас, приходил ко мне очень часто — Джей снова посмотрела на обоих братьев.

Лицо Теда стало вдруг злым, а Мет опустил голову вниз.

— Ну, конечно ты последнее время хотела видеть только этого…

Тед с гневом в глазах указал на Мета. Алекс впервые услышала и увидела, чтобы жизнерадостный Тед так злился. Что же ему было от меня нужно?

— Мет может, ты помнишь, что мы с тобой обсуждали? — он молчит, даже не поднимает головы, что с ним такое. Тед грустно усмехается:

— Нетрудно догадаться, что речь шла о Ричарде — и больше не сказав, ни слова Тед вышел из комнаты, Джей хотела встать и остановить его, но он сделал ей знак рукой, что это бесполезно, тогда она подошла к Мету и присела перед ним на корточки. Странно, с его лица пропала обычная резкость и раздражение. Из его губ вырвался горький вздох, и он поднял на нее глаза полные тихой грусти. Затем взял ее руку и приложил к своему лицу.

— Не думай, что я скрывал от тебя что-то важное все это только ради тебя. Есть в твоем прошлом такие люди и события, которые лучше не вспоминать. Я так надеялся, что ты это забыла навсегда, но все, похоже, идет по тому же графику.

Задумавшись о своем прошлом, университете, Джей тихо сказала:

— Без прошлого человек не может жить, как растение он начинает свой рост с корней, с самого отдаленного прошлого.

— Нет, не проси меня больше об этом — Мет ушел, оставив ее наедине со своими мыслями.

Как же все они ее любят, а она была не такой уж хорошей. Медленно, в унисон со своими мыслями она спустилась вниз к бассейну. Дельфин свистит в своем бассейне — такой же пленник, как и она. Так же обманут и похищен, без надежды на что-то лучшее. Джей подошла к краю бассейна и присела на его бортик, похлопала по воде. Дельфин нырнул в воду, вынырнул и с удивлением на нее посмотрел.

— Неужели ты не видишь что я не та? Не могу же я быть похожа на нее до такой степени? Ну, же посмотри внимательно.

Дельфин плавал кругами, медленно подплывая ближе.

— Ну, же иди сюда. Иди. Мы с тобой друзья по несчастью оба пленники чужой воли. Сидим в золотой клетке без права выбора. А вчера у себя в комнате я нашла письмо. "Живи здесь, пока тебя не разоблачат. Твоя жизнь не продлится дольше одного дня, если ты уйдешь отсюда сама". Представляешь, я здесь на такой же неизвестный срок, как и ты.

Дельфин подплыл к ней совсем близко и позволил погладить спинку, казалось, он все понял и внимательно слушает ее.

— И я вынуждена из-за сходства с ней жить здесь. А ты из-за ее каприза. Глупо, правда?

Больше дельфин ее не боялся, он подставлял ей спинку, голову понимая, что теперь это его друг. И в глазах этого молчаливого друга девушка нашла, именно то чего ей здесь не хватало понимание и поддержку. И не важно, что она там болтает, главное что теперь они оба не будут так одиноки

 

Глава 8

Прошла еще одна неделя. Пролетевшие дни показались для Джей, самыми пустыми, близнецы не появлялись и не звонили, совсем забросили ее, а за что? Она ничего им не сделала. Без них тоска по дому стала невыносимой. "Может съездить к ним самой? — мелькнула смелая мысль, и тут же пропала — Но я же не знаю, где они живут". Тоска все больше и больше давила на нее, хотелось уйти отсюда и никогда не возвращаться. Она встала с шезлонга в саду, вошла в гостиную и наткнулась на Кити.

— Кити, а где мистер Джоунс?

— Ваш папа у себя в кабинете, и хочет о чем-то с вами поговорить, я сама это слышала — Кити хотелось сказать что-то еще, но Джей ласково ее остановила.

— Спасибо я сама сейчас все узнаю — иногда болтливость этой девушки ее просто раздражала.

Она подошла к двери кабинета и в нерешительности встала, затем медленно подняла руку и постучала. Кити пожала плечами и пошла по своим делам. Когда Джей повернула голову посмотреть вслед Кити, дверь уже оказалась открытой. С порога кабинета на нее смотрел мистер Джоунс, так заботливо и с такой любовью, что Джей захотелось стать совсем незаметной и маленькой.

— Входи доченька, входи. Я хотел поговорить с тобой, а ты сама пришла ко мне — он пропустил ее в кабинет и закрыл дверь. — Так нельзя, ты заперлась в четырех стенах, я понимаю для тебя здесь все чужое, но ты должна привыкать — голос его звучал мягко, проникновенно.

Как хочется сделать этому несчастному человеку что-нибудь хорошее, и ни в коем случае не огорчать.

— Я как раз хотела спросить…

— Говори, конечно.

— Можно мне съездить к близнецам?

— Что за вопрос конечно можно и нужно. Поезжай, но сначала я попрошу тебя об одной вещи. Неужели тебе так трудно говорить со мной почаще и называть меня папой, как раньше, — он посмотрел на нее так, словно просил у королевы ничтожной милости, поцеловать ее следы на песке.

— Я просто еще не привыкла. Я совсем вас не помню — Джей прошептала эти слова, как будто это самое ужасное признание в мире.

— Ты и не сможешь вспомнить, если не будешь разговаривать со мной.

Джей смущенно улыбнулась и кивнула головой. Ну как она может не выполнить такую просьбу?

— Ну, вот и хорошо. Ты больше ничего не хочешь мне сказать? Ты качаешь головой, хорошо тогда поезжай Ральф довезет тебя до их дома — он сел за письменный стол, а Джей наоборот поднялась из кресла. Уже у двери взявшись за дверную ручку, она обернулась, чтобы сказать:

— Спасибо… папа — мистер Джоунс поднял голову, но дверь уже закрылась, а Джей бежала к машине, чувствуя на себе, взгляд любящего отца которого у нее никогда не было.

К удивлению Джей близнецы жили не так уж далеко от ее дома, когда она позвонила в дверь, у дворецкого, который открыл ей дверь, были круглые от удивления глаза, и он с запинкой произнес:

— Проходите, пожалуйста.

Он провел ее в комнату, где на кровати лежал Мет. Его взгляд блуждал по потолку, университет он уже год как закончил вместе с братом, а работой он себя утруждать пока не собирался. Заметив, ее в своей комнате он очень удивился.

— К вам пришла гостья Сэр.

Метью перевел взгляд на дверь и почти подскочил на кровати. Дворецкий вышел все еще ужасно удивленный приходу такой гостьи.

— Ты? Ты, пришла!? Я бы никогда не подумал, что ты можешь придти сама.

— Разве есть в том, что я пришла узнать, почему меня бросили два лучших друга что-то странное?

Мет смутился, но все же ответил.

— Я думал, что ты никогда не захочешь говорить с нами.

— Ты показал мне, что ты мой настоящий друг разве это плохо? Теперь я знаю, что есть на свете два человека, на которых я могу положиться. Ведь вы не оставите меня?

— Ни за что и никогда — ответил с порога входивший в комнату Тед — я так рад, что ты пришла. Еще день и я поехал бы сам.

— Я тоже рада значит, вы не оставите меня? Не ту вчерашнюю Джей, а сегодняшнюю — новую?

— Об этом можно было и не спрашивать.

— Тогда я спрошу вас о другом. Поедем куда-нибудь, я устала от всего… — этого спектакля и одиночества хотела сказать Джей, но вовремя остановилась — обыденного. Поехали? — Джей наклонила голову и скорчила такую гримасу, что ей нельзя было отказать.

— Обязательно и я даже знаю куда — Тед подмигнул брату, но тот лишь недоуменно пожал плечами.

— Если ты не любишь и не хочешь быть старой Джуди, то нужно сделать новую, и для начала ее нужно одеть.

Джей взвизгнула от удовольствия, но вскоре веселье в ее глазах пропало.

— Но я совсем без денег.

— Деньги в больших магазинах можно отдать и с помощью пластиковой карточки или чековой книжки — и Мет помахал вытащенной из кармана кредитной карточкой.

— Я про это совсем забыла. А вы будете меня сопровождать?

— Конечно — Мет с поспешностью взял ее за руку. Другую руку она протянула Теду.

— Идем?

Тед радостно кивнул головой. И они, втроем весело смеясь, поехали к центру города.

 

Глава 9

Весь день внутри Джей пело что-то невидимое, но превосходно ощущаемое. А жизнь подчинялась ритму милого старого вальса. Раз, два, три… и четыре близнецы помогают ей собираться. Раз, два, три, четыре она готова и они в машине, Раз, два, три, четыре все прекрасно и она постукивает каблучками туфелек от удовольствия. И вдруг при этом четком кружении после и раз, и два, и три. Четыре не последовало. Во-первых, у папы срочные дела, во-вторых, машина попадает в пробку.

Наконец-то! В мире все же есть справедливость, колонна машин сдвинулась с места. Джей усиленно смотрела в окна, чтобы не пропустить особняк тетушки. "Милая, милая тетушка — с восторгом думала Джей — насколько же она мила и хороша, должна быть, если пригласила такую скандалистку и злюку как я". Подшивки газет в городской библиотеке рассказали Джей историю полную скандалов и крика поднятого из-за нее не без основания. Надо же так втянуться в роль? Я принимаю на свой счет все ее проделки.

Машина остановилась а одной из улиц и красота открывшаяся ей за окном заставила ее отвлечься от грустных мыслей. О-о, если это здесь, то тётушке нет равных по доброте. Запах чудных цветов перед особняком почти невидимых в темноте, подъезжающие роскошные машины. Джей почти выбежала из машины. —

— Джей, Джей не забудь про свое обещание — крикнул Мет.

— Слушаюсь мамочка, слушаюсь папочка. Можно вашей девочке повеселиться в вашем присутствии?

Бедняга Тед принял ее шутку всерьез:

— Ну, Джей ты же обещала, вспомни сама.

— Естественно помню, иначе я была бы уже там.

Вечер в таком месте вообще не может быть скучным и неинтересным. Только представьте коллекцию из самых красивых и элегантных нарядов в одном месте. Возможно, их владельцы не покажутся вам столь же блистательными, как все эти наряды, но это не причина пропускать такой вечер, особенно если он у вас впервые в жизни.

Близнецы выполняли возле Джей роль балласта, который великолепно сковывал ее движения и скорость, с которой она двигалась среди всего этого великолепия. Подумать только ее хотели лишить всего этого света, запахов, музыки, шума. Немыслимо! Нет, ни за что, ее отсюда не утащат. Что бы не привлекать внимание, Джей утащила близнецов ближе к клумбам, и прочно встала, заставив их обратить на себя внимание.

— Так дело не пойдет. Вы что не дадите мне даже посидеть?

— Ну что ты Джей просто мы хотим найти уединенное место.

Джей задохнулась от возмущения:

— Это чтобы где-то в кустах я сидела как бледная розовая поганка, в этом чудном платье — и она с сожалением взглянула на свое платье, в магазине оно сразу бросилось ей в глаза утонченное нежно розовое, но не вульгарное. Это платье было для нее пропуском в самую веселую компанию, где у нее не было бы ни одной свободной минуты для скуки.

— Нет, это всего лишь на тридцать от силы сорок минут.

— Твоя серьезная мина Мет, не может заменить восторженных взглядов и ведра мороженного.

Несчастные близнецы вздохнули и восприняли шутку как отсутствие гнева.

— Честное благородное всего полчаса.

— А потом?

— Все что хочешь и где хочешь.

— Ведро мороженного?

— Хоть сейчас.

— Только посиди, пожалуйста, в этой беседке — Мет указал на увитую розами беседку немного вдалеке от света и шума.

— Что в этой темноте? — она взглянула в неумолимые глаза близнецов чтобы развеять последние сомнения по этому поводу — По вашему взгляду вижу, что именно в этой темноте. Тогда идите за мороженным — удрученно закончила Джей хотя и не видела во всем этом смысла. Хотя, кто знает, может гламурное общество придерживается именно таких странных неизвестных ей правил…

— Вот и умница.

— Посиди здесь, мы сейчас придем.

— Надеюсь не после судного дня?

— Нет Джей намного раньше этого.

— Спасибо. Нечего сказать утешили.

Она коснулась цветов, и пошла вдоль цветника, не отрывая от лепесков руки. Дойдя до беседки, она присела на скамейку, и только здесь заметила, что за ней наблюдает какой-то человек. Увидев, что его присутствие открыто человек оказавшийся молодым парнем не спеша, направился к ней. Когда он вышел, на свет, ближе к беседке в его взгляде она заметила какое-то презрение, чувство превосходства и что-то еще возможно гордрсти. "Напыщенный индюк — мелькнуло у Джей — и откуда столько гордости?".

Когда он вышел на свет полностью, она увидела, что хотя бы, его внешность заслуживает восхищения и его гордость возможно обоснована. Это был высокий темноволосый молодой человек с матовой кожей, изящным и в то же время спортивным телосложением одновременно. Его глаза были ярко синего почти нереального цвета, что не портило общего впечатление. Это было не лишнее украшение, напротив именно синие глаза и слегка волнистые волосы дополняли его естественную красоту.

Сначала Джей решила встать и уйти, но потом подумала что даже место "розовой поганки " в темноте нельзя сдавать без боя. Однако, приблизившись к беседке, незнакомец не спешил заговорить с ней или что-нибудь делать. Он просто смотрел на нее, возможно, ждал ее реакции, а возможно… "Он знал меня раньше и ждет что-то от меня что-то конкретное, интересно что?".

Незнакомец посмотрел ей в глаза, улыбнулся и заговорил:

— Неплохо выглядишь.

Джей удивленно приподняла брови, если они знакомы то, что ей нужно ответить, о нем близнецы не рассказывали. Если предположить, что они не знакомы, то он слишком фамильярен.

— Спасибо — это я могу сказать в любом случае.

В ответ на это она услышала тихий горловой смешок.

— Так это правда, что ты ничего не помнишь. У тебя никогда не получалось меня обмануть. Вот только твое спокойствие кажется мне каким-то временным.

"Ты хочешь поиграть со мной в игру, знаю — не знаю, попробуй — подумала Джей и с вызовом посмотрела на незнакомца".

— Может, мое беспокойство было временным, а спокойствие постоянное? А?

Незнакомец прислонился к столбику беседки, и, улыбаясь, посмотрел ей в глаза.

— Это уже интересно в таком настроении я тебя еще не видел.

Джей начал раздражать этот самоуверенный красавчик, большой поклонницей мужской красоты она не была. Ей больше нравились умные и образованные люди. Поэтому без всякого сожаления Джей решила променять его общество на общество, более интересных для нее людей. Пусть даже, придется наслаждаться этим обществом, под аккомпанемент ругательств близнецов. Она решительно встала со скамейки, и направилась к другому выходу из беседки. Повернувшись к нему спиной и сделав один шаг, она почувствовала, как ее руку у локтя сжимает рука незнакомца.

— Постой. Мы еще даже не начали разговора.

— Но придется его закончить — голос Мета раздался почти у беседки.

— И не забудь убрать от Джей свои руки. — Тед был явно зол, как и Мет.

— А, верные рыцари. Вы как всегда опоздали. Ваша неверная леди пойдет со мной. Ведь так Джуди?

Джей отбросила от себя его руку как ядовитую змею.

— С чего бы это я пошла с тобой? Ты что особенный? — Джей удивилась уверенности незнакомца, но не показала этого, а он был по настоящему ошарашен ее необычным поведением, не меньше чем близнецы.

Тем временем Джей вышла из беседки и взяла Мета под руку. После чего они вместе гордо удалились. Ближе к настоящему свету она увидела, как их распирают невысказанные вопросы. Возле ближайшего столика Джей решительно кинула якорь.

— Привал дальше я не пойду.

И не дожидаясь их разрешения села за столик. Близнецы последовали ее примеру.

— Вы вроде ходили за мороженым.

И она посмотрела сначала на одного потом на другого. Тед приоткрыл рот, как будто мимо что-то пролетело, а он пытается это поймать.

— Я… я его выкинул.

— Ну, уж это свинство. Я что зря ждала.

Мет нахмурил брови, и наконец задал вопрос.

— Что он тебе говорил?

— Кто?

— Только не говори, что он тебе даже не понравился.

— Этот дурак, ты шутишь? Он может и красив, но не в моем вкусе совершенно. Надутый индюк! Сказать, что я выгляжу неплохо в моем розовом платье. Да он просто свинья.

Близнецы переглянулись и вдруг расхохотались.

— Джей можно было просто сказать, что он тебе не понравился.

— Это само собой, если ему не нравится мое платье. Знаете, что ребята я собираюсь домой.

— Почему? — воскликнули в один голос близнецы.

— Как почему? За все время пока я здесь, мимо меня прошли самые веселые танцы и море мороженного. И вообще прятаться на балу по кустам я не желаю.

— Ну, если причина только в этом, то теперь этот бал будет работать только на тебя. Договорились?

Джей приподняла брови и улыбнувшись чокнулась с близнецами. Наконец-то можно повеселиться. Но на секунду сердце ее кольнуло легкое беспокойство, когда где-то справа мелькнул силуэт незнакомца. "Как же все запутанно и странно" — снова подумала она, и больше не вспоминала об этом весь вечер.

 

Глава 10

Сидя на велотренажере Джей с удовольствием вспоминала прошедший вечер, может не совсем удачно начавшийся, но зато хорошо продолжившийся. В дверь комнаты постучали.

— Входите. О, могли бы и не стучать, для вас я всегда держу двери открытыми.

В комнату вошли близнецы, Джей почувствовала, какими родными и близкими стали для нее эти два человечка.

— Привет. Джей ты же раньше не занималась спортом?

— Ты прав Тед раньше не занималась. Потому что раньше я пила, курила, нюхала кокаин, что немало способствовало хрупкому и бледному виду, а теперь этого по мне не скажешь. Я становлюсь день ото дня все толще и толще.

Пока близнецы усаживались поудобней Джей приступила к намеченному заранее плану. Ей было ужасно интересно, кто был этот человек в беседке.

И судя по реакции близнецов, уговоры здесь не помогут надо идти напролом.

— Ну, я жду ваших объяснений по поводу вчерашнего разговора у беседки.

— Каких еще объяснений?

— Очень простых, Тед. Не делай из себя овечку, которая пасется на лугу. Выкладывай!

Мет взглянул на нее с укоризной:

— Зачем он тебе нужен?

— Ошибаешься, он мне не нужен. Я хочу знать, что он от меня хочет — и Джей хитро прищурила глаза — Или мне спросить у этого парня?

Близнецы молчали, казалось, перед ними лежит большая и непростая проблема, и на что решиться они не знали.

— Ребята я вас не узнаю что такого страшного в этом человеке? А? — Джей перестала вертеть педали велотренажера, и удивлено развела руками.

— Да, страшный! Ты просто не помнишь, как он с тобой поступил. Да даже если бы, и вспомнила, ты не хотела ничего видеть и слышать — Мет выпалил все это, с такой злобой и ненавистью что Джей, просто потеряла дар речи.

— Может действительно лучше, если все это расскажем ей мы? Она сможет понять, почему мы так к нему относимся.

Тед был расстроен, но был спокойней, чем брат, Мет махнул рукой, что означало "делай, что хочешь мне все равно".

— Когда ты была — начал было объяснять Тед, когда Джей умоляюще подняла руку, словно школьник на занятьях.

— У меня просьба, можно я пересяду со своего железного коня, ближе к вам? Пожалуйста?

Тед улыбнулся и кивнул головой, Джей в два прыжка, перескочила на свою кровать и удобно устроившись, приготовилась слушать.

— В общем, до того, как ты потеряла память, в твоей жизни было только одно, необходимое как воздух условие для твоей жизни.

— Стоп, стоп, стоп! Кто он откуда? Значение это уже потом.

— Хорошо Ричард Хайстоун, двадцать четыре года отроду, единственный и горячо любимый сын, одного из последних аристократов юга. Кроме, настоящей голубой крови наследует огромное наследство, которое начал проматывать уже сейчас. Занимается он только собой и светской жизнью, посвящая, этому все свободное время. Вы с ним познакомились на одном из вечеров, в скором времени, — Тед неопределенно махнул рукой — вы стали любовниками. Причем, только когда этого хотел он, а в остальное время: ты пила, курила, нюхала и ждала, когда он позовет. А, ему нравится, когда за ним бегают девушки, и не важно кто — главное, что бы бегали.

Джей слушала эту историю спокойно, а вот Мет становился все печальней и печальней. В этом месте истории Мет поднялся и подошел к Джей. Взяв ее за руку, он с такой тоской посмотрел ей в глаза, что она, просто готова была заплакать от жалости. Внезапно раздался звонок мобильного телефона. Тед вытащил телефон из своего кармана.

— Ало. Да. Джей извини мне нужно выйти.

Тед вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. В то же мгновенье, Мет слегка сжал ее руку, чтобы обратить ее внимание на себя.

— А, затем, он при всех сказал, что ты ему надоела, и вообще у него нет ничего общего с тобой, и не будет. Но ты, в это не поверила. Ты продолжала унижаться день за днем, а я с братом уговаривал тебя взяться за ум. Потом, в один прекрасный день, ты пропала… я думал что ты умерла, не находил себе места, повсюду искал тебя. И сейчас, когда ты снова рядом, я не позволю ему играть тобой снова. Слышишь? Не позволю!

Закончив телефонный разговор, из коридора пришел Тед.

— Ну что ты закончил рассказ?

— Еще не все. Выйди, пожалуйста, и подожди меня в холле.

Тед казалось, не удивился такой просьбе брата, а только пожал плечами, и бросил на ходу: "Пока, Джей". Когда шаги Теда удалились, на лице Мета появилась улыбка.

— Тед всегда был тебе как брат по играм и шалостям, вам всегда было легче найти общий язык. А, я всегда был вашим приложением и я долго не мог понять почему. А, знаешь, почему Джей?

Потому что я люблю тебя! И даже видя со своим родным братом, ревную, боюсь, страдаю. Ревную ко всем, потому что ты можешь полюбить их, а не меня боюсь, потому что они могут тебя обидеть и страдаю, потому что чувствую, что ты не любишь меня и вряд ли полюбишь. Что ты мне скажешь Джей?

Джей пожала плечами. Такой разговор, был для нее полной неожиданностью, она еще раз пожала плечами и опустила голову. Мет напряженно смотрел на нее, затем встал и пошел к дверям.

— Я так и знал. Но только запомни, в этот раз у него ничего не получится. Я готов, помогать тебе, строить счастье с кем угодно кроме него. Потому что он не достоин тебя особенно теперь.

После этого он закрыл дверь, и Джей услышала, как Мет спускается по лестнице, их с Тедом голоса преимущественно звучали в холле, а затем и вовсе пропали, звука мотора их машины она так и не услышала. Она лежала на кровати и плакала от собственного бессилия. Ее впутали в чужую жизнь, всунули в самую середку букета, который стоит в холле самого огромного и красивого дома. И все восхищаются букетом, трогают руками, вдыхают его аромат. Но когда они заметят, что в центре букета не пурпурная роза, а простая ромашка ее безжалостно вырвут и, не задумываясь, растопчут. Так почему же ей полевому цветку так жалко эти розы, для которых она ничего не может сделать. Тед, Метью, отец все они по-своему несчастны и зависят от нее, а она не может ничего сделать, ведь когда-нибудь все это откроется. Захотят ли они ее тогда пожалеть.

 

Глава 11

Спортивная машина Ричарда неслась по дороге, обгоняя встречные автомобили. Сам он разговаривал по мобильному телефону.

— Да я знаю. Но все-таки, неужели это правда. Попробуй узнать еще что-нибудь. Ладно. Пока.

Приехав, домой Ричард швырнул ключи от машины на столик у лестницы и собрался подняться к себе в комнату на второй этаж, но дверь кабинета приоткрылась, и отец поманил его рукой. Ричард тяжело вздохнул и впорхнул в кабинет отца. Не глядя ему в глаза, он шлепнулся в кресло и сделал комичную рожу, приготовившись слушать.

— Послушай, я же просил тебя быть у тети Луизы на чае вчера? Почему ты не пришел?

Ричард сделал извиняющий жест, признавая этим свою вину.

— Прости, забыл, забыл. Были дела.

— Ты не должен забывать такие вещи. Я ведь просил тебя быть там.

— Хорошо, больше не буду. Кстати отец, у тебя не намечается бизнес — встреч с Мистером Джоунсом?

Хайстоун старший прикрыл глаза. У него был очень усталый вид, его лицо поражало сосредоточием мысли и усталости одновременно. Возможно, в молодости его красота не уступала красоте его сына, но сейчас этот уставший пожилой человек боролся из последних сил.

— Ты знаешь, почему я хотел вчера видеть тебя у тети Луизы — он открыл глаза и Ричард понял что, громы в его голову полетят именно сейчас.

— Ты бегаешь за этой девчонкой, вместо того чтобы вникать в дела компании, которая будет не просто твоей, а уже непосильна для меня. Я не поверил тете Луизе, когда она мне такое сказала, но твои слова прекрасно это подтверждают. Девочке пошла на пользу эта травма, хотя и жестоко так говорить. Теперь она общается только с порядочными людьми и не доставляет отцу хлопот. Ее отец уже несколько месяцев живет в покое в отличие от меня. А когда о твоем поведении узнает твоя мать, будешь объяснять ей все сам. Она всегда жалела бедную девочку.

— Ха, бедная девочка была худшей из скандалисток.

— На людях я на твоей стороне, но сейчас скажу правду, ты сам во всем виноват! И то, что теперь она избегает встреч с тобой, говорит о ее незаурядном уме.

— Я хочу знать, почему она меня избегает!? — Ричард ударил кулаком по подлокотнику кресла.

— Потому что ты ей не нужен.

Ричард задохнулся от злости, вскочил с кресла и крикнул "Это мы еще посмотрим!" и выбежал из кабинета. Его отец только покачал головой.

— Когда же он вырастет и поймет что жизнь вовсе не игрушка, что нельзя делать игрушками других людей. Когда, Господи?

В это время Ричард уже мчался обратно в город. Он беспрерывно звонил по мобильному телефону. За последние минут пять он выкурил несколько сигарет. Он искал Джей везде, где только она могла быть и, наконец, удача оказалась на его стороне.

— Вы видели ее на Пятой авеню. Хорошо. Да я понял.

Он еще не знал, что она там делает, что он скажет ей. Но одно он знает точно, никто не смеет его отталкивать.

Джей вышла из магазина с Дереком Хелбуотом. Ее глаза смеялись в руках упакованный подарок. Что она нашла в этом невысоком аскете с таким острым носом, что он может кого-нибудь проткнуть, в неизменном темном костюме. Сидя в машине этого не узнаешь, тем более что они уже идут к своей. Ричард не стал больше ждать он открыл дверцу своей машины и в несколько шагов подошел к ним.

— Как поживаешь Джей? Общество Дерека тебе, похоже, нравится?

Джей вскрикнула от испуга, а затем рассмеялась. Дерек выразил свое удивление только тем, что приподнял брови.

— Ты напугал меня. Да мне приятно общество Дерека. Он очень милый и добрый и его помощь была для меня неоценима.

— О, чем же тебе помогла его постная рожа?

— Ричард если ты решил меня оскорблять…

— Дерек ты умеешь что-то чувствовать?

Джей нахмурилась и, взяв под руку Дерека, направилась к машине. Сделав молниеносное движение, Ричард вырвал из рук Джей упакованную коробку.

— Отдай, сейчас же!

— Ну, уж нет, я хочу знать, что тебе подарил этот маленький пройдоха.

Ричард больше не контролировал себя, ему казалось, что его не просто забыли, а растоптали, променяли на этого шута горохового, который к тому же дарит ей подарки. Она всегда принадлежала ему и будет, принадлежать. Обертки полетели на землю и уже не были чем-то праздничным и смелым, а лишь напоминанием о празднике. Рассыпавшаяся упаковка открыла ему серебряную зажигалку с филигранной работой по всему корпусу.

— Он подарил тебе зажигалку? Ты что опять куришь?

— Нет. Это подарок моему отцу. — Джей не была в ярости или бешенстве у нее на лице была какая-то ленивая усталость. Она повернулась к Дереку.

— Дерек спасибо за помощь, я больше не буду тебя задерживать.

— Подожди, Джей может я смогу тебе помочь?

— Упаковать в магазине еще раз я могу и сама. Еще раз спасибо тебе.

Они обменялись рукопожатием, и Дерек уехал в своей машине. Злость Ричарда мгновенно улетучилась, как он мог подумать о Дереке что-то большее, чем всегда, он же параллелен к девушкам. Для него на первом месте стоит костюм от А'круа и галстук от Гучи.

— А теперь отдай мне зажигалку — ее глаза блестели, но она протянула руку и ждала, хотя зажигалка лежала у него на ладони свободно. Ричард слегка отодвинул ладонь от Джей.

— Это же была всего лишь упаковка, ее можно сделать еще раз.

— Верни мне зажигалку! Если бы она не была эксклюзивным образцом, я бы лучше купила другую, чем просить тебя.

— Я могу помочь упаковать.

По щекам Джей уже текли слезы.

— Да, кто ты такой чтобы врываться в мою жизнь и все портить? Ты знаешь, сколько времени мы с Дереком искали что-то по настоящему стоящее? Уже двадцать минут как я должна быть дома. А тут являешься ты и все портишь.

Только теперь Ричард понял, что сделал что-то не то, он протянул ей зажигалку и, заглянув в глаза, просто сказал:

— Прости меня.

— Ало, это Метью?

— Да это я.

— Это Дерек. Мне нужно сказать тебе одну очень важную вещь.

— Постой, ты же должен выбирать подарок вместе с Джей?

— Я еду домой но…

— Где Джей?

— В том то и дело, что возле магазина нас ждал Ричард. Он порвал упаковку на подарке. Когда я уезжал они, по-моему, ругались.

— Что и ты оставил ее одну?

— Она сама меня отправила и потом мы с ней договаривались только до 3.00., потому что в 3.00 у меня дела.

— Где ты ее оставил? Точный адрес?

Продавщица в магазине недоуменно поглядывала на Джей, упаковывая зажигалку второй раз.

— Джей мне, правда, очень жаль, что так вышло. На меня просто что-то нашло.

— Хватит. Я устала, моя затея с подарком провалилась. Я терплю твое присутствие просто, потому что не люблю ругаться.

Продавщица закончила упаковывать и протянула подарок

— Спасибо — Джей направилась к выходу, Ричард шел рядом с ней. У выхода из магазина она остановилась в поисках такси.

— Ты что без машины?

— И без охраны, если ты не заметил. И стоило мне это больших трудов.

— Давай я быстро довезу тебя до дома.

— Спасибо мне больше не нужна твоя помощь.

— Ну, позволь мне хоть как-то загладить вину?

— Довольно.

— Я…

— Не хочу больше слушать, это был для меня такой важный день, а теперь я не успеваю. Понимаешь?

Рядом с ними затормозила машина, вот показалось, встревоженное лицо Мета.

— Мет! Как хорошо, что ты приехал. Мне нужно срочно домой. Отвези меня, пожалуйста.

— Садись в машину, мы сейчас поедем.

Ричард понял, что сегодняшняя встреча не только не вернула ему прежней Джей, но и увеличила между ними расстояние. Он подошел к машине, Джей уже села, но на дороге у него стоял Мет.

— Я бы на твоем месте больше не подходил к ней.

— Ты угрожаешь мне? — Ричард усмехнулся, — "Верный рыцарь" — с издевкой произнес он, но Мет не прореагировал на его выпад.

— Нет. Это предупреждение.

Ричард смотрел вслед удаляющейся машине, и все больше злился на себя. Возможно, прежняя Джей, приняла бы его в любое время и в любом виде, но эта Джей, воспринимает его только как досадливую помеху. Он пнул свою машину по колесу и помчался домой. Ему нужно сосредоточиться, понять, что в ней изменилось. Почему теперь ему так нужно ее присутствие и внимание.

 

Глава 12

Ужин прошел как обычно, сюрприз Джей стал чем-то обыденным. "Еще бы при таком опоздании он выглядит как оправдание": Джей все еще злилась на Ричарда, хотя из-за усталости ей было уже все равно. Казалось, мистер Джоунс был занят своими мыслями, но взгляд его неотступно следил за Джей. Наконец он решил заговорить о том, что его волновало.

— Мет сказал, что ты сегодня виделась с Ричардом?

Джей фыркнула.

— Лучше бы не видела.

— Что так плохо? Раньше тебе нравилось бывать с ним.

— Видимо я поумнела.

— Правда?

— Мг-г. Можно я пойду пап?

Мистер Джоунс посмотрел на нее внимательным пристальным взглядом.

— Почему же ты хочешь уйти?

Джей подошла к отцу и обняла сзади за плечи, и улыбнулась.

— Просто это так неприятно. Мой сюрприз не удался.

— И только? А как же Ричард, может причина в нем?

— Нет пап, причина в том, что он все испортил.

— Но ведь это не важно, что не получилось главное, что ты старалась.

— Ну, если ты так считаешь, то я не буду расстраиваться.

Мистер Джоунс похлопал ее по руке.

— Я пойду к Ричарду.

— Что-то?

— К дельфину — Джей сделала строгое лицо, а затем внезапно рассмеялась — Пап, а почему вы его так боитесь и ты и близнецы?

— Потому что дочка ты не помнишь, а мы помним, как ты из-за него страдала. Не бери в голову.

— Хорошо я пошла.

После ее ухода в столовую впорхнула Мери.

— Здесь помочь сможет только Господь Бог — произнес мистер Джоунс.

— Неужели она его вспомнила? Мистер Джоунс мы так все за вас волнуемся.

— Нет, пока не вспомнила.

— Но разве мало того, что она им заинтересована. Разве ты бы устояла перед ним? А Мери?

— Скажите тоже, на меня он и не посмотрел бы даже в молодости.

Мистер Джоунс поднял на Мери глаза и с сомненьем покачал головой.

— Сейчас она стала для меня как никогда роднее и ближе. И я не хочу потерять ее.

Джей плескалась с Ричардом у бассейна, хотя вернее будет сказать с Ричем — дельфином. Они стали хорошо друг друга понимать, и дельфин всегда выражал свою радость тем, что начинал шлепать хвостом по воде, но теперь он вовсе не хотел ее обрызгать.

— Джей тебя к телефону — Мери вышла на террасу позади дома.

— Да, а кто это?

— Он не назвался.

— Наверно это кто-то из близнецов. Я сейчас возьму из своей комнаты. Ричи пока.

Дельфин что-то нежно просвистел ей вслед. Джей добежала до своей комнаты и взяла трубку.

— Алло Я слушаю.

— Привет. Как у тебя дела?

— Спасибо, хорошо. А, кто это?

— Один очень несчастный человек.

— Этот человек может назвать свое имя?

— Только если ты пообещаешь не класть трубку.

— М-м-м дай подумать…. Ну, хорошо обещаю.

— Точно?

— Да.

— Это Ричард. Я хотел еще раз перед тобой извиниться.

— Уже проехали что-нибудь еще.

— Джей ты знаешь, мне очень повезло сегодня. Обычно, когда я звоню тебе, мне отвечают что тебя нет дома или ты не хочешь со мной говорить.

— Вот как. Вообще то, мне не говорили, что ты звонил. Но это, не имеет значения, я все равно не стала бы с тобой разговаривать.

— Но почему Джей? Что я тебе сделал?

— Только не разыгрывай передо мной скромного мальчика. Мне много что про тебя рассказали.

— И ты поверила в это?

— А почему я не должна доверять своему отцу, близким людям, друзьям?

— Может все дело в них? Неужели раньше тебе было со мной так плохо? Ведь ты сама хотела быть со мной.

— А теперь не хочу.

— Ну почему Джей?

— Наверно потому что я тебя не знаю.

— Ну, так давай начнем все сначала.

— Начнем что? Хочешь снова играть мной?

— Нет, хочу чтобы в моей жизни… — Ричард вдруг замолчал и Джей услышала, как он тяжело дышит от волнения — был человек, который всегда сможет, простить, понять, чтобы я не сделал. Раньше ты была именно такой.

— Только ты видимо этого не ценил.

— Да это так, но не будь ко мне жестокой сейчас.

— А ты был ко мне милостив? Я только со всех сторон и слышу, как плохо ты вел себя по отношению ко мне. Потом ты появляешься и говоришь парочку красивых заученных фраз после, которых я должна тебе верить. Может, я многое не помню, но я прекрасно вижу то, что происходит сейчас.

— А если бы ты узнала меня заново? Я открою тебе все свои тайны, все, о чем думаю. Ты сможешь мне поверить?

— А, как узнать когда ты говоришь правду, а когда врешь?

— По глазам.

— Нет, как узнать когда ты говоришь по телефону.

— По голосу.

— Тогда начинай рассказывать.

— Сейчас?

— А чего ждать?

— Хорошо, я начну с самого начала — голос Ричарда смягчился, стал, более ровным и Джей убаюканная звучанием его голоса слушала, поглощая слово за словом.

— Мое детство проходило довольно скучно. Бесконечные закрытые колледжи, пансионы, светские рауты. Родители очень меня любили, но редко спрашивали, чего я хочу и нужно ли это мне. Чем больше проходило времени, тем сильнее мной овладевала непроходимая скука. Все было решено за меня на много лет вперед, что одевать, где учиться и с кем встречаться. И больше всего меня раздражали эти циничные дуры, которым не имело значения, когда и с кем, завести роман они все равно будут это усиленно отрицать, а потом вместе смеяться в каком-нибудь салоне красоты. Тогда я решил, что этих кукол не стоит жалеть. Им ведь все равно.

— А со мной было так же как с очередной надоедливой куклой?

— Нет, с тобой все было совсем по-другому.

— Я не верю тебе Ричард ни единому слову. Неужели все остальные стали бы мне врать о наших отношениях. Не знаю, зачем тебе это нужно, но ты меня не убедил. Не звони мне больше, пожалуйста.

— Джей подожди. Ведь ты судишь обо мне, по словам других людей. Разве у тебя нет своего мнения?

— Свое мнение можно составить по каким-то поступкам. А, в этом случае сам понимаешь, ты не много выигрываешь. Сначала ты пытался применить ко мне грубую силу там, в беседке как будто я твоя собственная вещь, а затем ведешь себя как настоящий дикарь. Что же я должна подумать?

— А если я докажу тебе что я не такой на самом деле?

— Зачем? Я ведь не прошу тебя что-то доказывать.

— Но это нужно мне.

— Вот одна из черт твоего характера ты — эгоист.

— Почему?

— Потому что мне эти доказательства не нужны. Прощай.

В трубке послышались гудки, Ричард сжал трубку телефона и продолжал ее держать, как будто она еще может вернуться к телефону, потом зашвырнул трубку в стену.

Ричард встал с кресла прошелся несколько раз по комнате и подошел к зеркалу:

— Ну, что ты будешь делать теперь красавчик? Она тебя сделала, сделала!

Он прижался лбом к зеркалу.

— Буду думать.

Джей положила трубку и пожала плечами. Она определенно не понимает что ему от нее нужно. Вроде хочет что-то сказать, но она не слышит что-нибудь по-настоящему стоящее.

 

Глава 13

Следующее утро началось для Джей совершенно неожиданно. Она еще нежилась в постели, когда внизу, начался топот, беготня, хлопанье дверей. Джей повернулась на бок и стала думать. Отца нет дома, вчера он поехал по делам. Если это пожар то почему нет криков, если ограбление то не похоже. Теперь кто-то стремительно поднимается по лестнице, а через некоторое время стучит в дверь ее комнаты.

— О, похоже, добрались и до меня — сказала Джей, вставая с кровати. Стук повторился, выдавая нетерпение стучавшего человека.

— Кто там?

— Мисс Джуди, это Мери.

— Заходите Мери.

Дверь открылась, и горничная почти влетела в комнату.

— Мисс Джуди позвольте помочь вам одеться.

— А что случилось?

— Понимаете, там внизу посыльный. Он доставил кое-что для вас, но может вручить это только вам в руки лично.

Мери была сильно возбуждена и явно что-то недоговаривала.

— Мери в чем дело?

— Он сказал, что это сюрприз, и вы должны увидеть это все сами.

Она помогла Джей надеть темно синее кимоно и причесать волосы. Джей удовлетворенно окинула себя взглядом в зеркале и вдруг почувствовала какое-то непонятное волнение.

— А кто прислал?

— Мисс Джей он не сказал, но у него есть письмо.

Джей замахала в нетерпении рукой.

— Ты разожгла мое любопытство, скорей зови его.

Мери распахнула дверь, а вслед за ней слуги начали вносить корзины с розами: алыми, белыми, бордовыми все оттенки и цвета. Джей встала с кресла в немом восхищении этим чудом. Одна из корзин была, наверное, самой чудесной, с темно бордовыми едва раскрывшимися розами, на бархатных лепестках этих роз лежали маленькие капельки воды, и аромат, который они источали, тоже был необыкновенно нежный. Она провела по ним рукой, нагнулась вдохнуть аромат. Легкое покашливание оторвало ее от созерцания этого чуда. Джей обернулась и только теперь заметила, что по середине утопающей в цветах комнаты стоит скромный рассыльный в бейсболке с документами на подпись.

— Здравствуйте, скажите, кто это прислал?

— Я могу дать вам только визитную карточку. Вот она.

Странно, что посыльный разговаривал с ней, так низко опустив голову. Хотя возможно у него плохое зрение и он не может прочитать, что-то в документах. Но это уже не важно в нежно голубом конверте небольшой листок. Ну, же что там?

"Позволь мне доказать тебе мою…." — Джей вертела листок в руках ни подписи ни инициалов. Что это за шутки? Она обернулась к посыльному:

— Так кто же прислал?

Джей подняла голову, на нее смотрел Ричард. Он стоял посреди ее комнаты утопающей в цветах и смотрел на нее.

— Я могла бы догадаться, чья эта шутка — внезапно ей стало по-детски обидно, она надеялась, что это проявление чувств хотя бы и не очень сильных.

— Но это не шутка Джей это все по настоящему. И ты не видела главного.

— Главного?

— Да. Подойди к балкону.

Он подошел первый, и распахнул перед ней дверь, Джей шагнула и тут его руки закрыли ей глаза.

— Джей пообещай, что вашему садовнику ничего не будет.

— А что такое?

— Просто пообещай.

— Хорошо обещаю.

Ричард убрал руки, и у Джей хватило сил только на то что бы прошептать:

— О-о-о!

Все море роз, было теперь охвачено огромным сердцем из роз, которые снизу были какими-то синеватыми. Джей пригляделась, ленточки, каждая роза снизу обвязана, синей ленточкой. Сколько же нужно человек и терпения чтобы сделать такое?

— И сколько человек делали это?

— Твой садовник и я. Ты думала, что я не могу сделать, что-нибудь руками?

— Да.

— А я могу, как видишь.

Быстрым движением Джей взяла его за руку и перевернула ладонью вверх.

— Да твои розы такие же колючие, как и ты, а в перчатках завязывать ленточки не удобно.

Вся его ладонь была в мелких точках, вокруг которых кожа заметно покраснела. Джей подняла на него глаза, он смеялся.

— Ты мне веришь?

— В этом случае да.

— Джей я хочу попросить тебя об одном одолжении.

Серьезный, спокойный, таким она его еще не видела, впервые его красота выигрывала в ее глазах, на фоне этого поступка.

— Я знаю, что твоего отца и близнецов не будет неделю и поэтому, именно, сейчас я хочу показать тебе настоящего Ричарда, не с чужих слов и воспоминаний. А, по твоему собственному суждении. Я не зря, оставил на визитной карточке место, ты сама можешь вписать там то, что будет соединять или разлучать нас с тобой: ненависть, дружбу, недоверие. Ты можешь сама увидеть, что я из себя представляю. Только не отказывайся, прошу тебя Джей. Не молчи, скажи, что ты об этом думаешь.

— А как ты будешь, мне показывать себя?

— Ну, по разному.

— А если мне не понравиться?

— Ты можешь уйти в любой момент.

Да это уже серьезно ни близнецов, ни отца нет рядом, это только ее выбор. Ричард взял ее за руку.

— Ну, же Джей посмотри на меня. Дай мне один шанс.

Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.

— Объясни, зачем тебе это?

— Поверь мне это очень нужно. Но объяснить тебе это сейчас я не могу. Это не эгоизм поверь мне. Просто ты сейчас не поверишь мне.

Столько твердости и силы вложил он в эти слова, что Джей перестала колебаться.

— Ну, хорошо я согласна.

Ричард радостно улыбнулся, отпустил ее руку и пошел к двери.

— Я оставлю тебя наедине с этими красавицами, — он кивнул головой на розы — и буду ждать тебя завтра на Риджент стрит в 10.00 часов.

— Ричард ты забыл бейсболку.

— Спасибо мисс — он подхватил бейсболку и вышел из комнаты.

Джей села в кресло и неожиданно громко рассмеялась. Она не ожидала такого от Ричарда особенно после того происшествия у магазина, когда она выбирала подарок отцу. В комнату заглянула Мери.

— Что-то не так мисс?

Отдышавшись, от своего бурного смеха, она сказала:

— В жизни бы не подумала. Рассыльный! А, добился своего.

Мери охнула:

— Он вам угрожал?

— Нет Мери, что ты. Пригласил на свидание.

— И вы пойдете?

Джей закатила глаза к потолку и скорчила гримасу.

— Наверное, да — и снова засмеялась.

Если в первый день у Джей были какие-то сомнения, то на второй день, она забыла что такое возможно. Он повез ее на ипподром, а узнала она об этом плане только в машине.

— Куда ты повезешь меня в первый день?

— На ипподром.

— Куда, куда?

— На ипподром.

— Делать ставки?

— Нет, кататься на лошадях.

— Но, я не умею.

— Я тебя научу.

На ипподроме они переоделись в костюмы для верховой езды и им вывели двух лошадей черную и шоколадную. Джей растеряно посмотрела на Ричарда.

— Кто из них он, а кто она?

Ричард рассмеялся.

— Зачем тебе это?

— С незнакомыми мужчинами я как-то теряюсь.

— Черный это — жеребец, а шоколадная — кобылка.

Джей обреченно вздохнула и пошла к шоколадной кобылке. Вроде бы она стоит смирно смотрит на нее большими лиловыми глазами. Любопытно, о чем она думает.

— Подойти, и погладь ее Джей, она не укусит тебя.

— Да-а тебе легко говорить, а я боюсь.

Ричард подошел к ней.

— Дай мне руку?

Джей убрала свою руку за спину.

— Зачем?

— Джей ты ведешь себя как ребенок. Они ведь не кусаются.

— А я слышала что кусаются.

Он взял ее другую руку снял перчатку и поднес к своим губам.

— Вы позволите?

Джей молчала, это все было слишком, и он слишком хорош, что бы быть настоящим. Поцеловав ей руку, он осторожно начал водить ею по челке лошади, а затем убрал свою руку, позволяя Джей самой почувствовать связь с лошадью. "Это необыкновенно — подумала Джей, — она косится на меня, пофыркивает, но продолжает стоять, может быть привыкает ко мне". Лошадь переступила с ноги на ногу, Джей подняла и вторую руку и стала придерживать ее за поводья.

— Тише, тише. Как ее зовут?

— Шоколадка.

— Красиво, правда? Ты моя красавица.

— Джей, теперь закинь эту руку на седло, так ногу, сюда на стремя, а теперь тебе надо слегка подпрыгнуть.

С этими словами он легко подсадил ее в седло. Джей вцепилась в поводья.

— А что теперь?

— Ничего подожди меня — он легко вскочил на своего коня и подъехал к ней.

— Теперь расслабься и доверься Шоколадке, она знает, что делать.

Сначала шагом, а затем все смелее и смелее они катались верхом, весело болтали и смеялись. И Джей не видела в этом ничего страшного. Спрыгнуть с лошади показалось Джей еще страшней, чем залезть в седло.

— Просто перекинь ногу и прыгай. Хочешь, я тебя поймаю?

— Нет, нет. Я хочу сама.

Но также красиво как у него у Джей не получилось. Затем он отвез ее домой, но она еще долго вспоминала Шоколадку, зеленые луга с белыми оградками и маленькое озеро.

И время летело. Проходил день за днем, а они проводили эти дни вместе в кафе, в музее, просто гуляя по улице, и Джей казалось, что этого человека она знает давно, и не мог он причинить ей зла, унизить, растоптать. Зачем ему это? Ведь вот они идут рядом по аллее болтают о всякой чепухе и им хорошо вместе. Да, нужно признать он берет ее за руку в кафе, держит за плечи в галереях перед картинами великих мастеров. И это так естественно ведь и близнецы делают так же. Вот только от их прикосновений не становится жарко, не бьется, так сильно сердце. Аллея уже кончается, и Ричард задает ей этот вопрос.

— Завтра последний день. Что мы будем делать?

— Не знаю. Придумаем.

— Скоро приедет твой отец и близнецы. Они начнут учить тебя жизни, и говорить какой я "хороший" во всех отношениях.

— Ну, я теперь знаю о тебе больше и могу составить свое личное мнение.

— А что ты напишешь в визитку?

— Это обязательно?

— Да — Ричард посмотрел ей в глаза.

— Сказать сейчас?

— Если можешь, скажи — они остановились друг напротив друга, в его голубых глазах загорелись искорки.

— Я напишу там дружба.

Наверное, это был всего лишь лучик солнца, вот они его глаза, немного печальные без блеска, улыбки. Так же внезапно как они решили остановиться они продолжили прогулку по аллее.

— Так куда мы пойдем завтра… в последний день?

— Давай навестим Шоколадку. Может, она меня еще не забыла.

Ричард невесело улыбнулся.

— Может быть.

Странно, что последний день этой недели, Джей чувствовала что-то неопределенное, тягостное, и ждала это приближение с равнодушием. Вот завтра приедет отец, она знает, что сказать ему значит ощущение не от этого.

В конюшне ее огорчили, Шоколадку уже забрали на целый день.

— Может, возьмешь того черного коня, на котором ездил я?

— А он меня не скинет?

— Нет, что ты он спокойный.

— Тогда оседлать вам его? — спросил конюший.

— Да, если можно.

Ричард взял себе другого коня, серого нервного с белыми ногами и челкой. Они ехали шагом и молчали. Разговор не клеился, им сразу стало неуютно рядом друг с другом. Чего-то не хватало.

— Джей давай чучуть прибавим ходу, нарежем пару кружков и домой.

— Хорошо давай.

Ричард подхлестнул своего жеребца, Джей последовала его примеру. Только сегодня Джей заметила, как красиво он держится в седле, какая у него посадка. Его четко очерченная на фоне неба фигура, стала быстро удаляться от нее, и Джей пришлось еще раз подхлестнуть своего черного жеребца. Только он что-то заупрямился, замотал головой, и Джей оказалась на земле. Ей показалось, что она вскрикнула, потому что Ричард, вдруг обернулся и уже скачет к ней. Он спрыгивает с коня подбегает к Джей.

— Как ты? Что-нибудь болит?

— Все хорошо, вот только нога что-то побаливает.

Он окидывает взглядом местность вокруг, затем обхватывает ее руками.

— Обними меня за шею. Я отнесу тебя вон в ту конюшню нужно осмотреть ногу.

Джей послушно обняла его за шею и почувствовала, как сладкий ток разлился по ее телу. И чем сильней он прижимал ее к себе по дороге к конюшне тем, меньше становилась боль в ноге. В одном из углов конюшни оказалось достаточно сена, чтобы уложить Джей на него.

— Давай снимем сапог, и я осмотрю ногу, хорошо?

Джей кивнула и закусила губу. Ричард очень медленно и аккуратно начал снимать сапог, он смотрел на лицо Джей, а она все больше морщилась и бледнела. Когда он снял сапог, и стал ощупывать ее лодыжку, Джей почувствовала боль и вскрикнула.

— У тебя растяжение. Ты неудачно упала.

— Спасибо Ричард — Джей откинулась на сено, Ричард присел рядом с ней и придвинулся как можно ближе.

— Я смогу идти сама?

Ричард отвел с ее лица прядь волос.

— Да, детка сможешь только не уходи от меня сейчас.

От удивления Джей приоткрыла рот и скорее по инерции, чем от удивления спросила:

— Что? Как ты меня назвал?

Ричард наклонился над ней так близко, что она почувствовала тепло его тела на своем лице. Почти на своей коже. И прямо в приоткрытые губы он повторил ей:

— Не уходи любимая.

А затем Джей почувствовала небывалую волну жара внутри себя, его губы словно уже знали, как нужно к ней прикасаться, и наполнили ее новым не бывалым до этого чувством. Ее руки на его шее, как же нежно он ее держит. Она просто погрузилась в эту жаркую нежность, не смея сопротивляться ему и зная, что оттуда уже не вырваться.

Внезапно она почувствовала его руку на своей шее, а через некоторое время на груди прямо на обнаженной коже. Нет, невозможно, Джей очнулась, оторвалась от его губ и отодвинулась от Ричарда. Он открыл глаза и удивленно на нее посмотрел.

"Несчастная дура — это все была игра, а ты поверила. Всего лишь за неделю он усыпил все твои подозрения и сомнения". Джей занесла руку для пощечины и опустила ее на щеку Ричарда. Он только удивленно поднес свою руку к красной щеке, на которой остались следы ее пальцев. Затем поворачивает к ней голову другой стороной.

— Хочешь, ударь по второй то же — Ричард спокойно смотрит на нее, он не удивлен этой пощечиной, не раздосадован, как будто ничего и не было — только скажи, тебе было со мной плохо?

— Нет, даже слишком хорошо…. И ведь стоило ради этого поразвлечь такую дуру как я? Поэтому меня не очень удивила такая оплата за удовольствие.

— Неужели ты не видишь…

Джей не дала ему договорить.

— И не хочу ничего видеть. Я иду домой.

Она попыталась встать, но сморщилась от боли. Уставшим ничего не выражающим голосом Ричард указал ей явное упущение с ее стороны.

— Лучше застегнись пока — и он кивнул ей на верхние пуговицы блузки, Джей стыдливо стала застегиваться. Терпеливо ожидая, окончания, этого процесса Ричард молчал. Затем поднял ее на руки и понес, Джей задохнулась от злости.

— Куда… куда ты меня несешь?

— К машине тебе лучше сейчас не двигаться из-за растяжения.

Ричард посадил ее на заднее сидение машины и повез домой. Они молчали, хотя Ричард пытался поймать ее взгляд в зеркале. У ворот ее дома Ричард остановил машину и обернулся.

— Нам нужно поговорить с тобой.

— Я не хочу все и так ясно. Раньше я бы захлопала в ладоши, а теперь все слишком очевидно. Все кончено, эксперимент удачно провалился.

— Не говори так, пожалуйста.

— Теперь нам уже не о чем говорить. Прощай.

Охранник открыл дверцу и помог ей войти в дом. Ричард еще долго сидел в машине, у ее дома, затем медленно отъехал.

 

Глава 14

С отцом у нее был крупный разговор. Но что она могла сказать в ответ, действительно, глупо было, так пойматься на простые уловки. И ведь ее все предупреждали. Тем обиднее и противней. Мет обиделся и уже три дня не появляется, а Тед заходит изредка. Они с братом с недавних пор ведут все дела своей семьи.

Нога уже почти прошла. Только иногда слегка дает о себе знать. Но ходить все равно некуда и не хочется. Целыми днями она сидит дома и читает, играет с дельфином, и ругает себя, ругает за такую детскую наивность. Как она могла поверить, в то, что Ричард мог просто общаться с ней без всяких задних мыслей. Мет вообще выразил всю эту ситуацию в одной фразе:

— Он хотел доказать тебе, что хватит и недели, что бы добиться того что он хочет.

Близнецам она рассказал все, краснея и сгорая от стыда, но все, что было за эту неделю между ней и Ричардом.

— Неужели ты не поняла, что он тебя просто приучает к себе. Поэтому он брал тебя за руку, держал за плечи.

— Тед, но ведь вы тоже так делаете, и это ничего не значит, я полностью вам доверяю.

— Джей ты, по-моему, вместе с памятью утратила и немного мозгов тоже. Разве мы с Метом когда-нибудь имели на тебя виды?

Джей вспомнила, разговор с Метом, его лицо в этот момент, и тихо сказала:

— Может и имели.

— Что? Значит, Мет что-то говорил?

Джей кивнула головой.

— Даже если и так разве пытался он как-то повлиять на тебя, создать для этого какую-то атмосферу?

Тед прошелся по комнате, подошел к балкону, там все еще виднелось розово-голубое сердечко.

— Да, Джей тогда все понятно. Он усыпил твою бдительность. А так как в сущности ничего необычного вы не делали, ты ему поверила. Тебя не в чем обвинить. И знаешь что?

— Что?

— Если бы я не знал его раньше, я бы даже поверил, что он в тебя влюблен. Но, к сожалению, я знаю его давно. Просто ты изменилась, и он стал искать к тебе другой подход.

— Но зачем Тед? Неужели ему мало других девушек, которые сами ищут с ним встреч?

— Не знаю Джей это странно. Любовь бы все объяснила, но Ричард он, по-моему, никого не любит кроме себя.

Тед отошел от балкона и подошел к креслу Джей.

— А ты Джей, что чувствуешь к нему ты?

— Я?

— Да, подумай хорошенько.

— Мне было с ним — хорошо он общительный, умный.

— Нет, Джей не то. Возможно, он добивался не пятиминутной близости, а чего-то большего.

— Ты имеешь в виду моей привязанности как раньше, чтобы я за ним бегала?

— Может быть.

Вскоре Тед ушел, а Джей все еще сидела и думала.

"А, если отбросить в сторону Джей ее прошлое знакомых привычки. Ведь Алекс было с ним хорошо. Она же почувствовала что-то необычное совершенно новое в своей жизни. В отличие от Джей Алекс всегда была скромницей. Да она целовалась с мальчишками из университета, перебрасывалась записками, но у нее не было таких ощущений. Какие глупости приходят в голову на Алекс такой красавчик даже и не посмотрит. Ему нужна была Джей, которая не может допустить повторения старых ошибок. Алекс не имеет здесь право голоса".

Джей спустилась в сад, где уже хозяйничали синие сумерки. Ровные ряды розовых кустов у забора упирались в ряды аккуратно подстриженых деревьев. Томас-садовник называл эти деревья не то хлебными, не то томатными. Странно, кажется, кто-то стоит там, под деревьями наверно это Томас выполняет новое поручение Ричарда. Как же, завтра утром над деревьями появится транспарант: "Начнем сначала"? Нужно поговорить с Томасом отец еще зол на него, зато, что он согласился на этот фокус с розами еще, одну шутку он не потерпит.

— Томас, это вы? Что вы там делаете?

Фигура шевельнулась, она права Томас опять получил задание от Ричарда. Джей решительно направилась к деревьям фигура все еще там, но в саду уже темнеет, может лучше позвать его для разговора в дом, нет, там отцу доложат, что он приходил.

Она подошла к деревьям уже совсем близко и хотела окликнуть его еще раз. Она протянула руку, что бы отвести одну из веток дерева и пройти вперед. Но ее грубо схватили за руку, дернули и сильно прижали одной рукой тело, а другой рот. Она ощутила ужас от этого положения неизвестности и только теперь ощутила, что ее прижимает к себе какой-то человек настолько крепко, что она не может пошевельнуться. Чего он хочет этот маньяк, похитить, ограбить? И когда этот вихорь мыслей проносился в ее голове, она почувствовала на своих волосах поцелуй, еще один и еще.

— Джей как хорошо когда ты со мной рядом. Когда ты моя.

Ричард! Зачем? Что он хочет, зачем он лишает ее возможности двигаться?

— Пообещай мне, что ты не уйдешь, не будешь кричать. Я хочу поговорить с тобой. Ты бросаешь телефонную трубку никуда не ходишь. Я сошел с ума, уже два дня я провел в твоем саду, и на третий небо решило сжалиться надо мной.

Джей почувствовала, что может немного двигаться, стало свободней.

— Обещаешь остаться? Кивни если да.

Джей кивнула и тут же почувствовала, что он отпустил ее, как же холодно стало без его рук. Она обернулась, едва различая, в темноте его силуэт и ей вдруг захотелось убежать потому что, Джей здесь быть не должна, а Алекс сюда никто не звал. Он ведь даже не знает, что на свете есть какая-то Алекс. И она решила бежать сейчас пока еще может, Джей не должна, вот так попасться из-за Алекс снова. Она только повернулась, что бы бежать, как тут же оказалась в его руках. Ну, зачем же бежать от него вот сейчас она в его руках, но ей не страшно, наоборот нет никаких мыслей, желаний. Просто стоять вот так и все.

— Куда же ты бежишь от меня?

— Как ты сюда попал? Тебя Томас пустил?

У него такой грустный голос, почему, неужели можно так играть.

— Нет, Джей, я перелез через забор.

— Ты врешь это двухметровый каменный забор.

— Правильно, но если подогнать к нему машину и залезть сначала на нее, а потом на забор то это не так высоко.

— А как ты уходишь?

— Лезу на дерево потом на забор, а оттуда на машину.

Не хочу я с ним спорить просто нужно уйти и все.

— Отпусти меня Ричард.

— Нам нужно поговорить.

— Зачем я все равно тебе не верю.

— Почему? Почему, ты веришь близнецам, отцу, но не веришь собственному сердцу?

— Потому что ты причинил мне зло, унижал. Я не могу это забыть.

Ты не можешь забыть, того, чего не помнишь. А если бы ты вспомнила, мы бы уже были вместе.

— Это все ложь. Только я не знаю, зачем тебе это. Ведь раньше ты обходился без меня.

— Я был глупец, ты была рядом, и я не понимал, как сильно люблю тебя. А теперь я знаю, ты нужна мне.

— Как новая игрушка или старая привычная вещь?

— Нет, малыш совсем не так что тебе мешает мне поверить, скажи, я сделаю, все что захочешь: поговорю с твоим отцом, с близнецами… Просто скажи и все. Я люблю тебя, Джей, слышишь, ты не можешь отрицать это, потому что не веришь сама.

— Не верю. Нельзя сказать я люблю, и зачеркнуть все прошлое так не бывает.

— Тебе мешает прошлое? Но разве нельзя изменить его в настоящем?

— Я не знаю.

— Разве ты не стала другой? Там в конюшне я просто забыл, что ты не помнишь. Ты была рядом, такая как всегда. А ты восприняла это как наглое соблазнение? Признайся это так?

— Да. Ты пытался за одну неделю, приучить меня к себе, играл на моем хорошем отношении.

— Нет, Джей не играл. Разве твое сердце не сказало тебе, что это правда разве ты ничего не почувствовала какое значение имеет прошлое если мы с тобой рядом сейчас?

— Имеет, прошлое всегда останется рядом оно не исчезнет.

— А хочешь, я то же потеряю память, начну все сначала. Не было ни этой недели, никакого прошлого. Хочешь?

— Ты сошел с ума Ричард.

— Да и сойду еще больше, если ты не поможешь мне не сделаешь шаг на встречу.

Он повернул ее лицом к себе. Джей не видела его лица, глаз, только чувствовала тепло его рук на своих плечах. Губы, ведь его губы где-то рядом, они где-то совсем близко, чего же он медлит. Ведь это так просто, когда они совсем близко. И она потянулась сама к его лицу, губам и почувствовала, как он ее обнял какой сладкий поцелуй такой нескончаемый, что оторваться от него было бы слишком больно.

— Мисс Джей вы в саду?

Джей отпрянула от него, и ей сразу стало холодно и невыносимо одиноко. Ее ищут все это глупо, нужно идти домой. Отец приехал и может догадаться, что она с ним виделась.

— Мисс Джей — позвал ее женский голос, кажется это Мери стоит на веранде и зовет ее.

— Прощай Ричард, давай все забудем.

— Я не хочу забывать.

Он обнял ее начал осыпать поцелуями лицо, голову плечи, но она уже не та, что была минуту назад, теперь она чужая холодная. Он представил себе ее отчужденный взгляд.

— Дай мне один шанс.

— Не надо прошу тебя. Так не должно быть.

— Я стану другим, и тогда ты будешь моей.

Какие-то фигуры уже вышли в сад.

— Меня ищут, Ричард пусти.

— Джей только одно слово скажи да.

Она молчит, потому что скоро игра закончится, и она снова будет Алекс и все пройдет совсем скоро. Он отпустил ее и взбирается на дерево, вот он уже на заборе.

— Молчание знак согласия. Спасибо за шанс Джей.

— Нет, я ничего не обещала!

— Уже поздно — и он спрыгнул.

Джей побрела к дому, сказав слугам, что засиделась в саду. Странно но она не жалела о сегодняшней встрече и поцелуе. В комнате она упала на кровать и долго так лежала витая где-то в своих мыслях.

 

Глава 15

Офис корпорации Хайстоун находился в 20-этажном здании напротив здания телевидения. Когда Ричард появился там ровно в восемь часов утра в офисе своего отца, служащие компании были в шоке. Ричард бывал в офисе не просто редко, а считанные количество, раз и причиной таких приходов была крайняя необходимость в большой сумме денег, в таких случаях разрешение выдачи этой суммы должен был подтверждать его отец. Пока Ричард проходил по коридору почти все сотрудники на этом этаже удивленно смотрели на него, а затем еще долго оглядывались на него. Ричард постучал в дверь кабинета отца, затем тихо открыл дверь и вошел, зная, что секретарша не успеет его остановить. Мистер Хайстоун сидел, не поднимая головы от бумаг, Ричард слегка покашлял.

— Доброе утро.

Наконец Мистер Хайстоун оторвался от бумаг и взглянул на сына.

— Здравствуй. Ты за деньгами? Что собрался покупать на этот раз, яхту или может быть виллу?

— Нет. Я не за этим — и он сел в кресло.

Только сейчас Мистер Хайстоун заметил, что его сын одет в строгий черный костюм.

— Постой, а, сколько сейчас времени?

— Две минуты девятого.

— А почему ты пришел так рано ко мне в офис? Что-то случилось?

— Ничего, я хочу начать делать, то о чем ты мне всегда говорил — вести дела корпорации не считая редакции нашего журнала.

У мистера Хайстоуна от удивления не было слов.

— Я понимаю, что должно быть некоторое но?

— Да пап ты прав. Я буду заниматься делами, но… ты будешь брать меня на все встречи, где может быть Мистер Джоунс. Если встреча будет у него дома я должен присутствовать в обязательном порядке. Это главное условие — на последней фразе он сделал особенный нажим.

— Я даже не спрашиваю, зачем? Вполне понятно и я согласен даже с такой причиной и условиями.

— Давай не будем касаться причин, с сегодняшнего дня я начну.

— Хорошо.

Посмотрев вслед, выходившему из его кабинета сыну, Мистер Хайстоун еще долго думал, как сильно может повлиять на его сына увлечение дочерью Джоунса.

Время шло, а от Ричарда не было никаких вестей и Джей казалось, что это к лучшему так и должно быть, потому что Джей с ним быть не может, а Алекс ему не нужна. Она повторяла себе это день за днем, но это мало помогало. Мысленно она возвращалась к этим дням, когда они были вместе, и можно было надеяться что все это правда.

Они сидели с отцом за завтраком на залитой солнцем террасе. Отец поглядывал на дочь в нерешительности, казалось его, мучает какая-то новость, но стоит ли о ней говорить дочери. И она могла бы сама это заметить, но ее внимание трудно было бы привлечь. Мысли Джей витали где-то очень далеко отсюда. Наконец Мистер Джоунс решился ей сказать:

— А ты знаешь поразительную новость о корпорации Хайстоун?

Джей продолжала мысленно бродить где-то далеко, к тому же для нее сигналом для действия сейчас могло стать только имя Ричард. А название какой-то компании она восприняла холодно, у отца столько деловых сделок с множеством всяких компаний.

— Знаешь, папа не слышала, но ты мне расскажешь?

— Да конечно.

Джей подняла на него глаза.

— Три недели назад в восемь часов утра в кабинет Мистера Хайстоуна явился его сын и заявил, что теперь будет вести дела корпорации вместе с ним, хотя раньше категорически отказывался. И вот уже три недели как он прекрасно с этим справляется. И многие кто давно его знают удивлены. Надо признать не без основания, неправда ли это удивительно Джей.

— Весьма удивительно — она слегка улыбнулась и налила себе еще кофе.

— Сегодня вечером они придут к нам на ужин: Мистер Хайстоун и его сын. Мы хотели обговорить одно совместное дело. Ты не против? — и мистер Джоунс внимательно посмотрел на дочь, Джей беззаботно на него посмотрела.

— Да конечно. Я буду рада гостям. Но почему ты так волновался о мое мнение по этому поводу? Я ведь никогда не кусала твоих гостей.

Мистер Джоунс скомкал салфетку и отодвинул от себя тарелку.

— Просто у тебя всегда были неважные отношения с Ричардом.

У Джей округлились глаза, и вытянулось лицо.

— Ричард??! Папа, но причем здесь Ричард.

— Как это причем ведь это их корпорация.

— И ты хочешь сказать, что Ричард ведет себя как… настоящий деловой человек.

— Да, и мне даже стало казаться, что он может быть вполне искренним и достойным молодым человеком. Так ты будешь на ужине?

Джей отпила из чашки, чтоб потянуть время, сделала неопределенный знак рукой.

— Ну…. в общем да.

Мистер Джоунс улыбнулся, вышел из-за стола и на ходу поцеловал дочь в лоб.

— Я в офис и не хмурься, пожалуйста. Это всего лишь ужин. Ведь я тоже не особо люблю его, хотя как видишь теперь, нам есть о чем подумать.

— О чем ты папа? — Джей подумала, что он мог что-нибудь знать, об их последней встрече.

— Я о том что, он, возможно, перерос свои глупости и повзрослел.

Ничего, не отвечая, Джей просто механически допивала свой кофе, теперь ей стало понятно, о чем говорил ей Ричард, предлагая забыть прошлое. Но она даже не догадывалась, как были рады оба отца, обсуждая это событие совсем недавно в кабинете мистера Джоунса.

Ужин начался в довольно натянутой обстановке. Отец Ричарда и Джей постоянно переглядывались, Джей не понимала в чем дело, но старалась за всеми незаметно наблюдать. Ричард смотрел по сторонам и довольно холодно на нее. Последнее обстоятельство немного задевало Джей. Отцы семейств вели оживленный разговор, но в этом было что-то наигранное и у Джей появилось желание задать отцу пару вопросов относительно этого ужина. Ближе к концу, когда подавали кофе и десерт, мистер Хайстоун неожиданно обратился к Джей:

— Неправда ли мисс Джуди Ричард так сильно изменился, что его можно принять за другого человека.

Она подняла глаза на чинно сидящего в костюме Ричарда. Его можно было бы принять за чопорного и холодного англичанина, если бы после слов отца глаза Ричарда не заблестели так лукаво.

— Да, можно — согласилась Джей.

— Ну, в таком случае я должен вам его представить Ричард Хайстоун — мой сын и правая рука в корпорации Хайстоун — затем он сам рассмеялся своей шутке и обратился уже к мистеру Джоунсу. — Я думал, что ему нельзя поручать что-нибудь важное, но оказалось, что его голова в состоянии мыслить в масштабе целой корпорации.

Джей смотрела на Ричарда и не могла понять, кто из них сошел с ума. Хорошо возможно он изменился, но почему в этом так старательно хотят убедить ее. Ужин был окончен, и она встала, собираясь уйти в свою комнату, хотя она сгорала от желания поговорить с отцом об этом ужине.

— Дочка ты надеюсь, составишь компанию нашему гостю. А то у нас с мистером Хайстоуном есть кое-какие дела.

— Хорошо.

Дверь кабинета закрылась. Ричард подошел к одному из кресел в гостиной.

— Ты не против, если я сяду?

— Против.

— Вот как. Почему же?

— Потому что у нас тоже есть кое-какие дела, которые мы обсудим в моей комнате!

Скрывая приступ смеха, Ричард наслаждался видом недоумевавшей Джей и все же сдерживая свой смех, сказал:

— В твоей комнате мне будет как-то неудобно и потом…

— Тогда сиди один — и она легко взбежала по лестнице наверх.

Он не заставил себя долго ждать вошел в ее комнату, закрыл за собой дверь и вдруг совершенно преобразился. Его лицо стало тем самым знакомым и милым для нее как ту неделю, когда они были вместе.

— Ну, так какие у нас дела?

— Объясни мне, что это за комедию вы все разыгрываете целый вечер?

Ричард подошел к ней ближе, а затем резко повернулся и сел в кресло.

— Старики правильно истолковали мое поведение, только и всего.

Джей тоже присела в кресло, но в отличие от Ричарда на самый кончик сиденья наклонившись вперед, и внимательно посмотрела ему в глаза. " Просто старики правильно истолковали твое поведение?" отразилось в ее глазах, на немой вопрос Джей Ричард ответил:

— Как настоящее чувство, ради которого я даже жертвую свою свободу и время.

— О, а они так много стоят?

— Твой сарказм тут неуместен, раньше я дорого все это продавал, но давай закончим на этом. Иди ко мне — в его голосе слышалось не просьба, а приказ.

Джей покоробило, она откинулась на спинку кресла и села подальше.

— Нет, мое время стоит дороже твоего.

— Неужели я не заслужил твоей ласки?

— Нет.

— Ого, я знаю, в чем дело ты не можешь простить меня, потому что я пришел как победитель.

— И кого же ты победил?

— Твоего отца, например, он вполне смирился с моим присутствием в твоей жизни.

Джей закрыла глаза рукой и собралась с силами ей нельзя уступать даже немного одно дело представляться другим человеком какое-то время и совсем другое обрекать себя на эту роль на всю оставшуюся жизнь.

— Пойми же, Ричард я не хочу твоего присутствия. Даже если с этим все согласятся.

Глаза Ричарда резко сузились, он резко встал и подошел к ней.

— Ты уверена в том, что ты говоришь?

— Да.

— Тогда посмотри мне в глаза и скажи это еще раз.

Джей отвела медленно руку от своего лица и подняла на него глаза, он вдруг опустился перед ней на колени и крепко обхватил ее руками.

— Что же ты делаешь со мной и с собой, а Джей? Кого же ты хочешь обмануть. Тебе же хорошо со мной, я знаю, чувствую. А как же наш поцелуй в твоем саду, как же то чувство когда ты была рядом? Хорошо я не буду называть это любовью, если ты не веришь в мою любовь, но это был не просто поцелуй.

Джей чувствовала, что больше не может сопротивляться ему и, собрав последние силы, отпрянула от Ричарда и закричала.

— Неправда! Неправда! Это был обыкновенный поцелуй!

— Нет, ты лжешь мне. Ты что-то скрываешь, не может человек без причины любить, а потом тут же возненавидеть и дело здесь не в нашем прошлом.

Джей отвернулась от него.

— Уходи. Слышишь, уходи.

— Я уйду Джей и даже постараюсь забыть тебя, забыть, как было хорошо мне и тебе. Только не ты и не я не сможем этого забыть. И я вернусь, вернусь за тобой, как бы ты не пряталась, что бы не говорила.

Ричард встал и вышел из комнаты затворив за собой дверь. Джей же так и сидела в кресле и никак не могла остановить слезы, которые текли и текли по лицу. Ведь не может же она обманывать сама себя, когда-нибудь все это кончится и Ричард тоже кончиться, так же как и начался.

Так зачем же начинать эту жизнь в вечном страхе?

Разговаривать с отцом о Ричарде, не имело смысла он, был прав. За эти три недели он показал, что может быть не просто избалованным сынком, но и ответственным человеком способным принимать самостоятельные решения. О, как он правильно все рассчитал, за такое смирение перед обществом ему простят все, а ей — самозванке никогда не простят, если она хотя бы попытается быть с ним рядом. Пусть даже по его принуждению. И как же ей сейчас страшно одной, нет никого — кто мог бы помочь ей выбраться из этой паутины лжи.

 

Глава 16

Теперь Джей видела Ричарда очень часто на вечерах, приемах, деловых ужинах. Но это ему не помогало, она не могла преступить своего страха перед разоблачением. А еще больше ее мучил страх что, узнав, кто она такая Ричард просто отвернется от нее, потому что любит другую. Десятки, раз она проигрывала все в голове, но не видела выхода из этой ситуации, вот они останутся вместе, отец захочет, чтобы они поженились, в этом она уверена. И тут, начнется путь к разоблачению, ведь муж-Ричард может узнать не те родинки, не те привычки. А если у меня другая группа крови?

Уже прошло несколько месяцев как Джей в исполнении Алекс жила в этом доме, виделась с ее друзьями и родными, любила ее возлюбленного. И если раньше Алекс могла отгонять от себя тоску по дому, забываться благодаря новым впечатлениям, то теперь все чаще она чувствовала что еще немного, и она сломается. Да у нее не такой роскошный дом, и не такие интересные друзья, но за то дома она может быть, такая, как есть и не нужно притворяться. А еще дома ее ждет мама! Пусть они не всегда могут найти общий язык, но то, что любят друг друга по настоящему это правда.

Джей переходила от одной группы гостей к другой, пытаясь отыскать на этом приеме близнецов или хороших знакомых. У отца, которого она сопровождала, как всегда были дела. И поэтому в этой толпе Джей бродила одна. Наконец где-то ближе к выходу она нашла Теда.

— Тед, где ты прятался от меня? Я обшарила все углы в твоих поисках.

— О, я просто увидел своих кузин, остановился с ними поболтать. Познакомьтесь это Бетти, Анна, а это Джей.

— Очень приятно с вами познакомиться. Тед можно тебя на минутку?

— Да, конечно. Простите, я сейчас.

Тед кивнул своим жеманным на взгляд Джей кузинам. Они отошли немного в сторону.

— Честно говоря, я рад тебе даже больше чем ты. Кузины меня просто замучили своими сплетнями.

— Тогда зачем ты с ними стоял?

— Ну, они впервые здесь не мог же я их бросить.

— Ох, Тед доброта тебя погубит.

Он развел руками, и они засмеялись. И пока они шутили и смеялись, за спиной Теда промелькнул кто-то очень знакомый, но так быстро, что она не разглядела кто это. Вечер шел своим определенным порядком, и не было ничего удивительного в том, что на нем были все знакомые Джей и Теда и они теперь уже вместе переходили от группы к группе. Остановившись, в очередной раз, поболтать еще с одним знакомым она услышала, как зазвучала знакомая ей мелодия, и к ним подошел Ричард, официальный серьезный.

— Тед разрешишь пригласить твою даму на танец?

— Только если она захочет.

— Нет, Ричард я…

Он не стал даже слушать ее ответ, а, взяв за руку, уже тащил в самую середину кружащихся пар. Никто не успел опротестовать его стремительное похищение ни Тед, ни Джей не ожидали от него такой наглости и применения грубой силы, при столь многочисленных свидетелях.

Они закружились вместе с остальными парами, его руки хотели стиснуть ее как можно сильнее возможно сделать ей больно, но он не смог. Держа ее руку в своей ладони, а другой рукой обнимая за талию, он даже не видел ее глаз, она упорно не хотела смотреть на него.

— Может, поговорим?

— Нет.

— Почему тебе нравиться строить между нами стену?

— Потому что она была и будет.

— Неужели ты не чувствуешь боль так, как чувствую ее, я? Нам не нужна, эта стена мы же любим друг друга. Джей, я прошу тебя.

Ему кажется или она действительно дрожит.

— Ты не понимаешь, она была и будет эта стена. Она всегда будет.

Джей вывернулась из его объятий и побежала искать отца. Наконец совершенно вымотавшись от этих бесконечных переходов, и поисков Джей все же нашла его. Только вытащить его из этой толпы домой оказалось не просто.

— Ну, что ты дочка. Я ведь здесь не просто так.

— Но я устала. Давай поедем домой?

— Может, ты поедешь с Тедом?

Джей представила, как нужно искать еще одного человека в этой толпе, и отрицательно покачала головой.

— Опять просить его, да? Он и так мне скоро заменит тебя.

— Это последний раз. Иди же, я уверен, он не откажет. А, еще лучше, если ты просто заберешь мою машину, шофер тебя довезет, а потом вернется за мной.

— Хорошо, только попрощаюсь с хозяйкой дома и поеду.

— Тогда пока дочка, встретимся дома.

Он осторожно поцеловал ее в лоб и улыбнулся. Успокоенная Джей стала пробираться через эту толпу назад к выходу, она оглядывалась по сторонам и боялась снова увидеть Ричарда. Ну, почему же, он не отстанет от нее, ведь ей еще тяжелее, чем ему. Знать, что могла бы быть с ним счастлива, а вместо этого, она вынуждена скрывать свои чувства и постоянно бояться, быть разоблаченной и посаженной за решетку.

Попрощавшись с хозяйкой дома, она вышла на улицу к машине, которую шофер тут же подогнал к дверям. Шофер медленно вез ее домой, а она все думала и думала: " Как интересно складывается у нее жизнь, такие счастливые мгновения, идут рука об руку с горечью обид и поражений. И ведь она самый обыкновенный человек, и не ищет всего этого, что же было бы, если бы она искала себе эти приключения"?

Джей взглянула в зеркальце заднего вида и встретилась с встревоженным взглядом шофера.

— Что случилось Джерри?

— Какая-то машина мисс. Она все время едет за нами.

— Может он просто живет рядом с нами?

— Нет, эти номера мне незнакомы.

— Хорошо пусть едут за нами, посмотрим, что будет дальше.

— Я позвоню вашему отцу.

Почему-то ей стало страшно оглянуться и посмотреть на эту машину. "Почему у меня такое неприятное ощущение" — подумала Джей, она съежилась на заднем сиденье в комочек и почувствовала что ей холодно в этом вечернем платьем, а может в этой машине.

За окном пронеслась какая-то машина и в следующее мгновенье, шофер резко затормозил, Джей кинуло на переднее сиденье. Тут же заныли ушибленные локти и висок. Дверца рядом с ней открылась, чьи-то руки вытащили ее из машины, посадили в другую машину. Джей не чувствовала всей реальности происходящего ей было слишком больно: "Наверно это и есть шоковое состояние" — пронеслось у нее в мыслях. Вот только, не было у нее ощущения опасности, где-то подсознательно она видела в этом что-то родное и близкое. Машина тронулась с места и Джей начала приходить в себя. Она сидит на первом сидении машины, рядом сидит Ричард. У него очень напряженное и злое лицо. Вот они проезжают мимо ее машины, шофер-Джерри держится за голову, сидя возле машины. От машины валит дым, она развернута почти поперек дороги. Значит, Ричард перегородил дорогу, и шоферу пришлось резко затормозить. Кажется у Джерри на голове кровь. Она посмотрела на Ричарда, что он делает, зачем все это?

Он остановился возле аптеки, бросил на нее взгляд, который как бы спрашивал, будет ли она здесь, когда он вернется. Затем он вышел, что-то купил в аптеке и вернулся с пакетом. Они проехали немного вперед и у какого-то каменного глухого забора снова остановились.

— Мы должны обработать твои ушибы, там кровь.

— Кровь? — Джей поднесла руку к виску и почувствовала, как рука коснулась чего-то влажного.

Ричард вылез и подошел к машине с ее стороны.

— Джей давай я перенесу тебя на заднее сидение?

— Нет, я сама.

Она отстранила его руку и пересела на заднее сиденье. Он сел рядом, достал пакет с лекарствами и прикоснулся к ее локтю чем-то жутко жгучим.

— Ау! — вскрикнула Джей.

— Прости, я знаю, что это больно и неприятно, но я должен все обработать.

Джей молча повернула к нему руку так, чтобы ему было удобней, и закрыла глаза. Закончив смазывать ее ушибы антисептиком, Ричард наклеил сверху пластырь. А потом Джей почувствовала на своей руке поцелуй.

— Я не хотел делать тебе больно, но у меня не было другого выхода. Мне нужно было с тобой серьезно поговорить, причем наедине.

Джей не отвечала ему она сидела совершенно безразличная к происходящему вокруг нее.

— Тебе больно? Ты злишься на меня?

Она покачала головой и вытащила свою руку из его ладони.

— Говори то, что хотел.

— Скажи мне откровенно, что ты чувствуешь по отношению ко мне? Нет, подожди не говори сначала я — его голос слегка дрожал, сам он был очень бледен. — Джей я люблю тебя, ты очень, нужна мне, пойми, что все, что я теперь делаю это только для того чтобы быть с тобой. Не злись, прошу тебя я просто дурак. Не подумал, что могу причинить тебе боль, прости меня.

— Я вовсе не злюсь. Просто давай закончим этот разговор и… наши отношения тоже.

— Нет, я не смогу. Ты нужна мне.

— Почему же раньше ты меня так не любил?

— Потому что ты была рядом, любила меня, и мне даже не приходило в голову, что ты когда-нибудь сможешь избегать встречи со мной.

— Знаешь Ричард, — Джей повернула голову и стала смотреть ему в глаза — тебе нужна не я, а твоя старая игрушка, которая вдруг смогла, прожить без тебя. И когда, твоя уязвленная гордость возмутилась, ты решил, все поставить на свои места, как было. А я совсем другая — я не та. Я больше не твоя игрушка, и меня ты не любишь.

Ричард смотрел на нее, и казалось, не дышал от возмущения готовый в первую же секунду тишины отрицать такое нелепое предположение.

— Как ты можешь так говорить? Да, я был много раз не прав по отношению к тебе груб и даже жесток, но только не сейчас.

— Что же изменилось сейчас? Сегодня ты рисковал жизнью людей только для того, что бы поговорить со мной.

— У меня не было другого выхода, и ты права, я могу рисковать только своей жизнью. Но только ответь мне честно, что за причина заставляет тебя находить столько доказательств моей вины. Тебе как будто доставляет удовольствие прибавлять к моим старым грехам все новые и новые. Ты словно ищешь то условие для решения своей непонятной мне задачи, где мне нет места рядом с тобой. Почему ты отпускаешь глаза?

Ричард взял пальцами подбородок Джей и хотел поднять ее голову, но она ударила его по руке и отвернулась. После короткой борьбы Джей оказалась в руках Ричарда. Они оба тяжело дышали от борьбы, а еще больше от гнева.

— Я же знаю, что ты меня любишь.

— Нет, ты ошибаешься.

— Скажи, что ты тоже любишь меня, и мы будем вместе.

— Мои слова ничего не решат.

— Почему?

— Ты прав есть причина, по которой мы не можем быть вместе.

— И что же это за причина? Твоя вновь обретенная гордость?

Джей закрыла глаза и попыталась изобразить на лице крайнее равнодушие, и презрение.

— Я не люблю… тебя.

Ричард ослабил хватку.

— Вот как? А, как же тот поцелуй? В твоем саду, под деревьями. Ведь это ты ко мне подошла, а не я.

— Всего лишь зов плоти. Ты теперь всю оставшуюся жизнь будешь вспоминать мне мою минутную слабость?

Он отпустил ее, и в его глазах показался странный блеск, как будто, какая-то новая мысль зародилась в его голове.

— Я тебе не верю!!!

— Не надо кричать! Я все слышу и так. Не веди себя, как ребенок, это достаточно веская причина даже для тебя.

— Твоя причина это ложь. И ты сама прекрасно это знаешь.

— Какая бы не была лживая или правдивая моя причина, но она есть, и говорить об этом снова и снова с твоей стороны глупо — Джей замолчала, подыскивая слова. Эта ложь надоела и ей самой тоже, но что делать? Она должна убедить его, иначе, его победа сегодня, однажды ее погубит — Эта причина все равно против нас.

— Так это правда?

— Думай, что хочешь, я устала повторять тебе одно и то же.

— Я все равно буду за тебя бороться.

— С кем ты будешь за меня бороться, если это мое желание. Может, ты как сильный и доблестный рыцарь, будешь бороться с беззащитной дамой, как сегодня вечером?

— Да, именно, с тобой.

— Сам, понимаешь, удачи я тебе желать не буду.

Они снова замолчали, изучая друг друга, тяжело дыша в молчании. Алекс сидела и думала, что будь она в этой роли всегда, она бы не смогла, до конца поверить в искренность чувств, этого избалованного жизнью человека. Только почему же ей так хочется сделать именно это, любить его и быть любимой, желанной. Ах, что бы она только не отдала за то, что бы это было правдой, и, что бы любил он Алекс, а не Джей. Как нравятся ей его руки, волосы, глаза, походка. Нет, нельзя перечислить всего, что она хотела бы запомнить в эту минуту навсегда. Ей нужно уехать как можно дальше от него.

— Нет, Джей ты не сможешь от меня сбежать.

Она вздрогнула, неужели это промелькнуло у нее на лице.

— С чего ты это взял?

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, поверь мне.

Его рука вдруг легла ей на плечо (ее вечернее платье обнажало ее плечи и шею) и начала подниматься все выше к ее шее, лицу, вот она уже ласкает ее лицо. Как же хочется, коснуться губами этих пальцев, прижать эту руку к себе.

— Да, может тот поцелуй, мог бы, быть зовом плоти, как ты говоришь, но тогда, почему ты не услышала этого зова от Мета.

Он наклонился к ней, и приник к ее губам. Джей бросило в жар, она знает, что нужно делать, но как можно прервать такое блаженство. Она попыталась освободить свою руку, и он уверенный, что теперь она не сможет уйти, отпустил ее. Все еще, сомневаясь, Джей положила свою руку на его голову и зарылась пальцами в его волосы.

"Что же я делаю? Я сошла с ума, этого не должно быть" — с ужасом подумала Алекс. Она медленно подняла руку и словно во сне отпустила на щеку Ричарда. Он отпрянул от нее, скорее от неожиданности, чем от боли. И тут же этот зачарованный сон кончился, туман рассеялся: "Я больше не должна ему позволять касаться себя".

— Довольно наш разговор окончен.

Ричард молчал одну или две минуты, а затем, подняв на Джей глаза, спросил:

— Ты думаешь, у тебя всегда хватит сил сопротивляться самой себе?

— Да!

Ричард открыл дверцу, пересел на переднее сиденье и завел машину.

— Тебе, полагаю нужно домой.

— Да, ты угадал.

— Стараюсь.

За всю дорогу они ни обмолвились, ни словом, хотя их взгляды, как клинки скрещивались в зеркальце заднего вида. Остановив у ворот ее дома машину, он автоматически закрыл все двери в машине.

— Последнее слово, Джей.

— Ну, да!? Неужели последнее?

— Не надо сарказма Джей. Я действительно не могу без тебя. И если твоя причина, не позволит быть нам вместе, я найду другой выход, который сможет, преодолеть это препятствие. И даю слово ты никогда не пожалеешь о том что это препятствие было сломлено.

— Это твое право — искать другой выход. Но из этой ситуации нет выхода.

— Я пока не буду с тобой прощаться — и он открыл двери.

— А я напротив, спешу с тобой попрощаться. Прощай.

В доме царила паника и Джей сразу заметила, как постарел за эти несколько часов отец. Он кинулся к ней, крепко обнял, и Джей даже показалось, что его щека была мокрой от слез.

— Где же ты была дочка? Я так волновался. Ты в пластыре, у тебя что-нибудь болит?

Она отстранилась и посмотрела на отца.

— Это все Ричард пап. Но давай забудем о нем как будто… его и нет. Ладно?

— Хорошо если так хочешь.

— Да хочу. А еще я хочу спать, сегодня я очень устала.

— Может, сначала вызовем врача для осмотра?

— Нет, просто будем отдыхать. Пап еще я хочу уехать отсюда.

Отец посмотрел на нее с испугом и болью.

— Почему? Куда ты собралась?

— Подальше от него, как можно дальше.

Облегченно вздохнув, мистер Джоунс проводил ее до комнаты и сидел с ней до тех пор, пока она не заснула. Затем, тихо затворив дверь, вышел из комнаты. Как же он испугался, что она ушла от него, но она не сбежала, его маленькая девочка, просто запуталась в своих чувствах с этим мальчишкой.

 

Глава 17

Этой ночью, Алекс не видела снов, она просто, провалилась в бездонный черный колодец. Разбудили ее утром скрип двери и голоса в коридоре.

— Нет, она еще не проснулась — шептал голос ее отца.

— Но я должен поговорить с ней. Это чрезвычайно важно — отвечал ему кто-то таким же шепотом. Голоса ненадолго замолкли, но через секунду настойчиво продолжали свой спор.

— Вы не верили, что она спит, а теперь вы убедились, что я вас не обманываю. Пойдемте. Она вчера сильно пострадала и морально и физически. Я больше не допущу, что бы ее беспокоили.

— Но я должен…

Дверь снова приоткрылась, Джей уже открыла глаза. "Я чувствую, что это утреннее вторжение дело грязных ручонок Ричарда". Вставать не хотелось, в кровати так уютно спокойно. Вообще самое лучшее место на свете это кровать. В это время мысли Джей были нарушены поднявшимися внизу криками. Пришлось откинуть одеяло надеть халат и спуститься вниз.

Спускаясь, по лестнице Джей увидела необычную картину, ее отец пытался выставить из дома мистера Хайстоуна старшего, причем оба отца непрестанно спорили. Слуги застыли чуть поодаль, в смущении забыв о своих обязанностях. Они никогда еще не видели, что бы в этом доме кого-то выгоняли.

"Так и знала, что здесь замешан Ричард. Черт бы его подрал!"

— Всем доброе утро. В чем собственно дело?

Все головы повернулись в ее сторону, а отец Джей взволнованно взмахнул руками.

— Все в порядке детка, мы сами, ты иди не волнуйся.

— Как это иди!? Я не могу этого допустить — мистер Хайстоун обошел отца Джей и направился к лестнице, где она стояла.

— Я должен просить тебя, об одной очень важной вещи…

— Подождите, давайте пройдем в гостиную. Сядем и спокойно поговорим.

Вынужденные ей подчинится, непрестанно переглядываясь, оба отца прошли в гостиную и уселись в кресла. Когда принесли кофе, мистер Хайстоун немного успокоился и распустил галстук. В гостиную вошла Мери и что-то прошептала на ухо мистеру Джоунсу, его глаза округлились, и он воззрился на нее как на статую Свободы.

— По каким каналам?

— Уже по всем.

Мистер Джоунс повернулся к отцу Ричарда:

— Вы только не волнуйтесь, уже известно, что задумал ваш сын.

— Откуда?!

— Это транслируют по телевиденью.

Мистер Хайстоун как-то посерел.

— Включите ради Бога скорей!

Телевизор включили и на первом же канале в теленовостях они увидели лицо Ричарда крупным планом, а затем чуть подальше. Он стоял на мосту, на самом его краю у одного из огромных тросов поддерживающих мост. Он одет в белую рубашку, которая трепетала на ветру, и рядом с ним постоянно появлялись то те, то другие журналисты и он всем что-то отвечал, что в этот момент говорил диктор они даже и не слышали, но когда в поднесенный микрофон стал говорить Ричард, у Джей сжалось сердце. Какие у него сейчас глаза хуже, чем у побитой собаки. Не только отчаянье можно прочитать в его взгляде, но и боль страдание, гнев.

— Я буду стоять так до десяти часов утра. Пока не приедет Джей Джоунс и не скажет, что любит меня. Если она не приедет до этого времени или придет, и не скажет мне это, я спрыгну с этого моста.

Мистер Джоунс выключил телевизор. Отец Ричарда сидел с опущенной головой. "Бедняга, — подумала Джей — ну почему этот человек наказан таким сыном?".

— Я знал, что он задумал что-то дурное, но до такой степени. Вчера вечером он пришел сам не свой какой-то потерянный, разбитый. А я так радовался тому, что мой мальчик, наконец, повзрослел. Утром, уходя, он сказал, чтобы я не искал его и не волновался. Я думал, что смогу найти ответы на вопросы в его комнате, но в комнате не было никаких бумаг кровать не тронута, последние звонки сделанные с его телефона были звонками на телевиденье. Боже мой, как он мог не подумать обо мне и матери она так его любит. Это убьет ее.

— Вот что. Позвоните домой и не разрешайте включать телевизоры в доме. Пусть прислуга вывернет пробки, испортит телевизоры. Иначе ваша жена вздумает туда поехать.

— Спасибо за совет старина — мистер Хайстоун вытащил мобильный телефон и набрал домашний номер.

— Лари, это я ни в коем случае не включайте телевизоры сегодня в доме. Так надо. Оторви провода, выключи электричество сделай, что хочешь только быстрей.

Джей сидела и не знала, как отреагировать на такое заявление Ричарда. Как воспринимать это требование публичного объяснения в любви. Возможно, этим можно гордиться, а может плакать от унижения и обиды, ведь он выставляет ее напоказ перед всеми, или топать ногами от гнева какое право он имеет так поступать с ней, если он хочет выставлять свои чувства напоказ, то почему и ей нужно это делать.

— Мистер Хайстоун как вы думаете то, что говорит Ричард правда? Он способен это сделать?

— Я думаю да. И поймите правильно Джей. Я уже не представлял, что Ричард сможет, когда-нибудь вести дела, но оказалось что он смог. Затем мне казалось, его не хватит больше, чем на неделю, но уже больше месяца он ведет дела нашей корпорации.

Подняв глаза, Джей увидела растрепанного, пожилого человека, который ужасно боится, что не сможет предотвратить эту ужасную ошибку, которая может вот-вот случиться с его сыном.

— Папа как ты думаешь, мне стоит ехать?

— А, ты сама Джей, что думаешь ты?

Джей вздохнула, посмотрела отцу в глаза.

— Я думаю надо. Папа ты же поедешь со мной?

— Да, конечно.

— Тогда я пойду одеваться уже десятый час.

Она встала и пошла медленно к лестнице. Мистер Хайстоун вскочил с дивана и подошел к Джей:

— Я так благодарен вам за ваше решение. Мне известно как с ним тяжело, но он мой сын и я так боюсь за него.

Джей слегка улыбнулась:

— О чем вы, ведь я еще ничего не сделала.

— Одно ваше желание помочь значит очень много.

— Я рада, что могу помочь вам — и она пошла дальше, наверх, мистер Хайстоун повернулся к мистеру Джоунсу.

— У вас прекрасная дочь, а я раньше этого не замечал. Только моя жена всегда ее обожала.

— Да, да. Нам тоже надо идти.

Джей оделась, привела волосы в порядок и почувствовала, что не стоит ей ходить на этот мост. Она задержала свой взгляд в зеркале на своем отражении и, глядя себе в глаза, попыталась побороть этот неожиданный страх: "Да чего я собственно боюсь, нужно только прийти крикнуть я люблю тебя и все. Лучше пойти сделать это, чем мучиться сомненьями сможет он спрыгнуть с этого моста или нет".

В это время, часы пробили половину десятого, и Джей поторопилась спуститься вниз. В машине все трое сидели в молчании. "О чем они думают? О том, что во всем виновата я или о том, как все это закончится"? Возле моста было множество полицейских машин, журналистов с телевизионных каналов. Почти никого не пропускали за оцепление возле Ричарда, там стояли лишь несколько журналистов и один полицейский. Джей назвалась и ее тут же пропустили, но мистера Хайстоуна и ее отца не хотели пропускать, пришлось доказывать полицейским, что это необходимо. Прямо ей в глаза направляли свет, щелкали фотоаппаратами, пытались вытянуть хотя бы слово.

Мост не имел обычных ограждений у края, и Ричард стоял на самом краю моста. Для равновесия он держался одной рукой за опору моста. Увидев, кто к нему приближается, он поднял другую руку, остановив их.

— Все, отойдите не менее чем на десять шагов! Ко мне подойдет только Джей.

Журналистка с микрофоном неприязненно посмотрела на Джей и обратилась к Ричарду:

— Неужели вы не позволите 4-му каналу присутствовать при этой встрече.

Ричард даже не посмотрев в ее сторону ответил:

— Нет.

Наконец все ушли, и он кивнул ей, что уже можно подойти. Не зря все-таки, она надела плащ, здесь был такой сильный ветер, он почти закрыл ей глаза прядью волос. Она отвела волосы назад и медленно пошла к нему. Да эту ночь он явно не спал у него измученное лицо, круги под глазами, бледный цвет кожи. Только вот глаза блестят ярче обычного.

— Я знал, что ты придешь. Ты ведь сомневалась придти или нет.

Джей горько усмехнулась, да он все знает. Как же щедро его наделили Бог: умен, красив, проницателен.

— Да и все же я здесь.

— Я жду, что ты мне скажешь.

Почти скороговоркой она выпалила.

— Я тебя люблю.

Ричард сделал движение как для шага назад, Джей почти задохнулась и схватила его за другую руку. Репортеры отчаянно защелкали своими фотоаппаратами.

— Ну, что убедил я тебя, что это не шутка?

— Да только не пойму, зачем тебе это? Ты же красивый, богатый, умный за тобой всегда будут бегать девушки, любая согласиться быть с тобой. Перестань глупить.

Его рука сжала ей пальцы.

— Моя гордая славная девочка. Я все понимаю тебе тяжело перед всем этим сбродом показать себя такой, какая ты есть, а тем более сказать такое, но иначе я бы никогда и не вырвал у тебя это признание.

— Если ты уверен, что я люблю тебя то зачем тебе мое признание сейчас?

— Потому что я не хочу, ждать долгие годы, пока ты сама это осознаешь и поймешь, что мы должны быть вместе. Ты права я действую грубо, но это сработало, ты пришла. В своем завтрашнем дне я хочу видеть тебя, знать, что ты будешь рядом со мной, а не с кем-то другим.

Джей казалось, что будет бессмысленно, уговаривать его отказаться от этого единоборства характеров, он все равно настоит на своем. Что же ей делать, как выйти из этой ситуации. Если он умрет, она не простит этого себе. И потом ведь полиция начнет выискивать причины его самоубийства, может, она довела его до этого, чтобы он не выдал узнанной им тайны. В противном случае, после официального признания в любви, он не даст ей вернуться к своей настоящей жизни, не привлекая внимания журналистов и полиции. "Боже мой, что же делать, я попала в мышеловку, из которой нет никакого выхода. Я не верю в сказки для золушек, что, узнав обо мне всю правду, он будет любить меня. Нет, не возможно. Может действительно рассказать ему всю правду может этот единственный шанс на миллион будет моим? Если это не поможет она признается во всеуслышание и сбежит. А если поверит…. ей тоже придется уехать. Ведь он расскажет все остальным".

— О чем ты думаешь Джей?

— А если я скажу тебе причину, по которой мы не можем быть вместе? Ты передумаешь? Ведь если это серьезная причина, то не имеет значения, люблю я тебя или нет.

— Говори, я тебя слушаю.

Джей крепче сжала его руку, она даже не подумала о том что, падая, он может потянуть ее за собой.

— Я не та, за кого себя выдаю. На самом деле я не Джей. И продолжая отношения с тобой, могу себя выдать. Пока, я нигде расписывалась и юридически ничего противозаконного не сделала. Но, оставаясь с тобой, я буду вынуждена играть эту роль до конца моей жизни. И когда-нибудь мне придется за это расплачиваться. Поэтому я боюсь, я не хочу расплачиваться так дорого. Понимаешь, я не хочу найти тебя, а потом потерять сразу все. Ведь каждый день этой жизни, это страх что сегодня я буду разоблачена, что вернется настоящая Джей, что кто-то узнает меня. Не могу я быть с тобой, пойми.

"Что я говорю? Он же поверит мне, смотрит своими синими глазами и видит насквозь, что я уеду, хотя и люблю его, как только все кончиться" — по щекам Джей потекли слезы бессилия в горле стоял ком от подавленных рыданий она замолчала и просто смотрела на него. Ричард отпустил вторую руку с опоры и вытер бежавшие по ее щекам слезы.

— Как же ты умудрилась придумать такое? Это же смешно сочинять такую чушь только чтобы оттянуть время. Мне тоже было тяжело признаться, что я люблю тебя, но я это сделал и теперь, знаю чего, я хочу. И ты тоже поймешь.

— Но мы не будем вместе, я это знаю, чувствую. Ну, поверь мне Ричард, зачем тешить себя такими надеждами им не суждено сбыться. Прошу тебя не мучай меня.

— Ты еще совсем ребенок. Вот увидишь, все будет хорошо — он отпустил ее руку и подвинулся назад — У тебя осталось три минуты на раздумье. Ну, же.

— Не заставляй меня это делать, пожалуйста. Зачем тебе это?

— Потому что я хочу, что бы ты меня тоже любила. Еще минута Джей.

Его тело качнулось. И она не выдержала, закричала, как он того и хотел.

— Да, да я люблю тебя, только не делай это!

Ричард улыбнулся и взял ее лицо в свои руки.

— Вот и все. Теперь мы на равных. Ты не представляешь, как тяжело сознавать, когда кто-то занимает твое сердце, душу, мысли, когда уже нет тебя, а только мысли и желания о другом человеке. Но перед нашей новой жизнью я покажу тебе еще кое-что.

И Ричард отпустил руки и шагнул назад. Алекс рухнула на колени и стала смотреть в это синее небо. Толпа дружно охнула, но потом стала радостно восклицать и аплодировать.

"Они все сейчас презирают меня за его смерть. Но разве я не сделала то, что он просил?" Кто-то обхватил ее за плечи и поднял на ноги, повел через строй вездесущих репортеров, камер, вспышек фотоаппаратов, этих неотъемлемых спутников сенсаций.

— Каково чувствовать себя униженной?

— Мисс Джуди вы знали, что он так сделает?

— Что вы намерены сказать теперь Ричарду?

"Вы хотите сказать, что я смогу сказать над его телом?" — Джей хотелось крикнуть всем этим уродам. "Что вы понимаете в настоящей жизни? Только и умеете, что щелкать фотоаппаратом, измышляя целые истории из одной оброненной фразы. И не знаете, какое это тяжелое наказание любить так сильно".

Отец усадил ее в машину, обнял и стал укачивать словно маленькую. В открытое окно машины уже смотрел очередной репортер.

— Ничего родная моя Джуди. Все пройдет. Ты забудешь его, и все будет хорошо. А я то старый дурак думал, что он изменился, притащил его к нам на ужин.

— Как вы воспринимаете трюк Ричарда Хайстоуна с этим тросом мисс Джуди?

"О чем он говорит, какой еще трос?". Стекло в машине немедленно подняли, и машина медленно поехала сквозь толпу, отчаянно сигналя всем встречным любопытным. В голове у Джей вертелось слово трюк, какой еще трюк. Она подняла голову к отцу.

— Папа о чем он?

— Мое бедное дитя, ты же ничего не видела и не слышала. Ты была не слишком близко к краю — мистер Джоунс замолчал, подыскивая слова. — Он не упал Джей…. к его ногам был привязан трос.

Алекс вспомнила, как он стоял, как шагнул назад.

— Но я не видела троса.

— И никто не видел, до того как он спрыгнул, он все точно рассчитал. Ричард не зря, не подпускал к себе близко посторонних людей, особенно, журналистов они ведь могли заметить подлог. Трос ему помогли спрятать во внутренней полости моста, а другой конец аккуратно привязали за ногу. Вот почему он так близко стоял к краю, что бы не было видно.

"Интересно, когда, кажется, что хуже быть уже не может, жизнь доказывает что это не так. Шкала несчастий не имеет предела, а вот деления счастья весьма ограничены". Она прижалась лбом к стеклу машины. "Нужно закончить всю эту карусель сегодня, как бы я не оттягивала свое разоблачение, как бы не надеялась на лучшее, жизнь упрямо толкает меня на это". Алекс отвернулась от окна и посмотрела в глаза отцу, затем передумала и снова уперлась лбом в стекло. Безжизненным голосом произнесла:

— Нам нужно поговорить.

— Да дочка конечно. Вот только приедем домой.

"Несчастный человек, сейчас он гладит меня, а через некоторое время он лишится дочери. Старается унять мою боль, а потом сам от боли возненавидит меня".

Приехав, домой они сразу прошли в кабинет. В доме стояла мертвая тишина, видимо слуги следили за всем по телевизору и теперь стараются не попадаться на глаза. Какие они все-таки славные люди. Алекс не села ни на стул, ни в кресло. Она подошла к окну и оперлась об него ладонями.

— Дело в том, что я собиралась это сделать в ближайшее время, а теперь решила, сделаю это сегодня — она обернулась отец, нет впрочем, не ее отец смотрел на нее так понимающе таким добрым взглядом, и это тоже надо выдержать.

— Я должна признаться, что я не ваша дочь. Я… я простая самозванка, правда, ставшая ею по принуждению, но теперь это уже не важно.

Лицо Алекс горело от стыда и снова в этот день потоки слез потекли по ее щекам, и она спрятала свое лицо в ладонях. Через минуту, ожидая криков, приступа гнева она почувствовала, как ее руки отодвигают. Нет, этот чудный человек совсем не зол он смотрит на нее все тем же понимающим взглядом.

— Я все давно знаю Алекс.

— Вы знаете? — вот она нескончаемая шкала несчастий.

— Да, конечно. Ты очень похожа на мою дочь, но вот твой характер совсем не похож на ее — он подвел ее к креслу и заботливо усадил, сам же сел в другое кресло.

— Ты слишком мягкая, Мет и Ричард принимали тебя за ту, которую им хотелось бы видеть. А мы с Тедом скоро поняли различие и стали искать причину. Но я вовсе не злюсь на тебя, у меня, наконец, появилась дочка, которая могла бы по-настоящему меня любить. Дочка, которая живет со мной не ради денег, не призирает меня. Ты же не откажешься Алекс быть дочерью одного несчастного старика.

Алекс смотрела на него во все глаза и начинала верить в сказки о золушках.

— Нет… папа.

Алекс обняла теперь уже своего отца.

— У меня столько к тебе вопросов. Можно их задать?

— Да, конечно.

— Как же настоящая Джей?

— Я не оставлял своих поисков ни на минуту. Как только мы с Тедом узнали кто ты, я продолжил ее поиски. Она была и будет моей дочкой. И ты можешь, ничего не боятся, я оформлю тебя своей приемной дочерью, а всем остальным скажем, что не хотели открывать эту тайну раньше времени.

— А какая моя самая грубая ошибка?

— Ты любила всех окружающих. Джей любила меня только при остром недостатке денег, близнецов при необходимости, и только Ричард был ей по настоящему нужен и дорог. И потом ты часто порывалась мне все рассказать, и я даже узнал, что ты оставалась здесь под страхом смерти, а не из желания обогатиться моими деньгами. Но я так и не смог выяснить, кто из слуг подкинул тебе то письмо.

Алекс облегченно вздохнула и прижалась к своему названному отцу.

— Пап, а ты не сердишься на меня за то, что я вечно попадаю в переделки?

— Ты в переделки? Да по сравнению с Джей ты еще ничего и не делала.

— Я хочу еще попросить тебя об одной очень важной услуге.

— Проси разве я смогу тебе отказать.

— Я хочу к маме.

Мистер Джоунс поглядел на нее и с легкой обидой в голосе сказал.

— Я уже подумал об этом, мы вызовем ее сюда. В моем доме хватит места даже на всех твоих тетушек.

Послышался телефонный звонок, мистер Джоунс поднял трубку, его лицо изменилось, стало напряженным:

— Да, да я сам разберусь — и положил трубку — Ты иди, отдохни. Мы потом еще поговорим. И только, пожалуйста, не забивай себе голову сегодняшним происшествием. Мы о нем потом поговорим, вечером. Иди к себе.

Она была разбитой обманутой, но любимой дочерью и успокоенная этим некогда чужим ей человеком закрыла за собой дверь. Как только дверь за Алекс закрылась, мистер Джоунс снова взял телефон, но теперь набрал номер сам.

— Да она увидится с тобой завтра в три часа. До свиданья — положив трубку, он покачал головой и сказал — Бедняжка моя как же он мог с тобой так поступить?

Мистер Джоунс тяжело оперся об стол и сел в кресло за столом. Набрав еще один номер, он откинулся в кресле назад.

— Кори, это я. Да я все о том же. В какой части света ты посоветуешь девушке отдохнуть в это время года?

 

Глава 18

Новый день не принес Алекс желаемого покоя. Ей было невыносимо больно ощущать себя игрушкой в руках самодовольного красавца. Не хотелось, не есть, не спать, не одеваться. Она сидела перед балконом в кресле, обняв себя за плечи. Она слышала, как пару раз отец проходил мимо ее комнаты, но входить не стал. Наконец на третий раз он робко стучит в дверь.

— Да, входи пап.

Вошедшему отцу Алекс улыбнулась нежно и как ей, казалось совершенно спокойно.

— Поговорим?

Усевшись в кресло, отец ласково посмотрел на Алекс.

— Я думаю тебе нужно уехать отдохнуть. Конечно, ты не сможешь все забыть за одну ночь. Но я думаю, в этом случае, нужно разобраться тебе самой, сначала понять, а потом забыть.

— Папа я согласна и даже думала об этом сама. Я хочу куда-нибудь к морю. Знаешь почему?

— Почему же?

Глаза Алекс загорелись.

— Я хочу освободить дельфина, ты не против?

— Нет. Я даже рад, что могу помочь тебе. Тот центр, который помог мне купить дельфина может помочь и отпустить его.

— О, папа! — Алекс обняла отца за шею — Как хорошо, что ты меня понимаешь.

Конечно, он понимает, что она не может сейчас встретиться с мамой или с кем-нибудь еще. Она хочет побыть одна, а благодаря дельфину она сможет отвлечься, быстрей все забыть, хотя бы на время.

— Сейчас я бы не смогла остаться здесь мне нужно все это забыть — она подняла голову. — Мне нужно все это забыть, правда? — в ее голосе прозвучала просьба — Папа, а ты бы любил на его месте Джей или Алекс.

— Конечно Алекс.

Она знала, что он просто ее утешает, но она благодарна ему за эту маленькую ложь, как любящая дочь.

Алекс начала собирать вещи и совершенно не хотела думать ни о чем кроме отъезда, поэтому не заметила, как в их доме побывал один гость.

Это был Ричард, по-прежнему самоуверенный, в прекрасном настроении. Кто бы мог подумать, что еще вчера этот человек устроил целый спектакль на мосту. По приказу мистера Джоунса его тут же провели в его кабинет, и он вошел туда совершенно естественно, как будто ничего и не было. С каким бы удовольствием мистер Джоунс сейчас выставил бы этого наглеца из своего дома, но он не может сделать это сейчас. И дело вовсе не в совместном бизнесе с их корпорацией, а в том чтобы оградить свою дочь от этого человека навсегда.

Он выпрямился в кресле и, положив руки на стол, заставил себя успокоиться и принять холодное и даже вежливое выражение лица. "Я даже уверен, что этот мальчишка заговорит первым" — и не успел мистер Джоунс подумать об этом как Ричард начал говорить.

— Мистер Джоунс я не понимаю, почему меня провели не к Джей, а к вам?

— На это есть очевидные причины.

Брови Ричарда поползли вверх.

— Ого, вы наверно имеете в виду, что я намерен делать дальше?

— Да именно это — в голосе мистера Джоунса послышалось любопытство, скрытое под сарказмом.

— Я собираюсь жениться на Джей. Она, конечно, сейчас расстроена, но я могу объяснить ей, что это все было ради нас.

— Хорошо я тебя слушаю.

— Простите, я не понял, что вы еще хотите услышать?

— Сначала ты расскажешь мне, то о чем будешь говорить с ней, и я подумаю, нужно ли ей это знать. Только после этого я разрешу вам встретиться.

Теперь на лице Ричарда стала проступать краска стыда и гнева, он хотел войти в этот дом как победитель, а ему говорят, что он здесь лишний и не нужный гость.

— Я очень уважаю вас и ваш возраст, но я не собираюсь давать отчет даже своему будущему тестю. — Вскочив с кресла, Ричард схватился за ручку двери, но открыть ее не смог. Он начал трясти ее сильней, но толку от этого не было, дверь была заперта.

— Молодой человек вы сказали, что уважаете, мой возраст с презрением в голосе и совершенно зря, потому что с возрастом становишься умнее и не повторяешь дважды одних и тех же ошибок. Садитесь на место и послушайте меня внимательно. Вчера я разрешил моей дочери поговорить с вами наедине сегодня она не хочет этого сама. Да я видел ваши способы уговаривать и убеждать и они мне совершенно не нравятся. Я приказал без моего разрешения впустить вас только в мой кабинет, а выпустить на улицу.

Ричард задыхался от гнева и процедил сквозь зубы:

— И что же вы мне предлагаете?

— Я предлагаю рассказать вашу убедительную историю сначала мне, а потом ее услышит Джей.

— Вам? — съязвил Ричард — Она для Джей и я расскажу эту историю только ей.

— Похоже, что ум, которым так восторгался ваш отец, тоже был спектаклем. Джей не хочет не только вас видеть, но и слышать о вас. Так что я делаю вам одолжение, слушая вас. Если вы меня убедите, я передам наш разговор своей дочери.

— Ну, хорошо я расскажу вам. Я хотел, чтобы она призналась мне при всех в любви, потому что иначе она мне бы не поверила. Вчера мы с ней стали на равных, я при всех признавался ей в любви, делал сумасбродные поступки, и вчера просто пришла ее очередь. Я очень сильно люблю ее, и теперь мы испытали с ней одинаковые ощущения.

— Нет, этот разговор не дойдет до моей дочери.

Рука Ричарда схватила мистера Джоунса за воротник.

— Что это значит?

— Это значит, что ты любишь ее как законченный эгоист и требуешь от нее того, что ей совершенно не нужно. Вы никогда больше не увидитесь — мистер Джоунс спокойно отвел руку Ричарда от своего воротника.

— Что вы говорите? Я сейчас вышибу дверь и пойду к ней.

— Вышибай, двадцать минут назад Джей улетела путешествовать. Я сразу понял, что вам не стоит больше встречаться.

— Но я же люблю ее. Я хотел как лучше…

— Хотел, но только для себя. Можешь идти.

— Я старался… я думал — в голосе Ричарда не чувствовалось не боли ни страданья только растерянность.

— Я с ней уже попрощался, а ты можешь уходить, Джей сейчас пролетает, наверное, над нашим домом хочешь помахать ей рукой из окна? Нет?

Ричард выбежал из кабинета и прислонился к двери.

— В чем же я ошибся? — он повернулся лицом к стене и стукнул по ней кулаком.

 

Глава 19

Уже седьмой день Алекс жила в гостинице с видом на море. Она ходила, пила, ела и не переставала думать о том, как же она могла влюбиться в человека, о котором ей столько говорили и предупреждали. Что ее привлекло: красота, манера держаться, слухи о его похождениях? Странно ей кажется, что она до сих пор его любит, но возможно это ей кажется. Ей вдруг вспомнилось, как она улетала на другое утро после всего, что было на мосту. В аэропорте уже почти у самого окошка на регистрацию ей показалось, что Ричард где-то в толпе и ищет ее. Она стала пробиваться через толпу назад к проходу, кидая извините, простите, пробираясь к тому высокому парню, который оказался совсем другим человеком.

Центр, занимающийся изучением дельфинов, находился в заливе, там же располагались и "вольеры" — часть залива, огороженная сетью. В таких вольерах дельфины были почти на свободе. И Алекс видела, как дельфин Джей резвился, он пока еще узнавал ее, радовался, когда она приходила, играла с ним, разговаривала. Конечно, было очень грустно расставаться с этим милым существом, но другого выхода не было. Ведь он был рожден свободным, и поэтому жить должен тоже на свободе.

Кори Браун, занимавшийся дельфинами, которых отпускают, на волю подошел к Алекс.

— Любуетесь морем? Доброе утро мисс Джоунс.

Алекс отслонилась от перил. Она стояла на площадке, с которой открывался прекрасный вид на море.

— Да этот танец волн просто завораживает.

— Танец? Вы случайно не пишете стихи.

— Нет, что вы, к сожалению не пишу. Из всех талантов мне досталась только богатая фантазия.

Они направились к выходу их Центра.

— В скором времени можно будет выпустить Ричарда.

— Что? Кого?

— Вашего дельфина — Ричарда — Браун растерянно посмотрел на нее.

Алекс усмехнулась.

— Просто также зовут одного человека, поэтому мне кажется это немного странным.

— Ясно.

Около машины когда они с Кори прощались, из центра выходил довольно импозантный мужчина с властным взглядом. Он бегло осмотрел Алекс и что-то бросил своему спутнику.

— Кто это такой? Он так странно на нас посмотрел.

— Он может себе это позволить. Наш центр стоит на земле, которая принадлежит ему вплоть до черной скалы.

Алекс еще раз попрощалась и поехала в город. Проезжая по узкой улочке она подумала о небольшой чашечке кофе, и свежей булочке, поэтому, не задумываясь, заехала в одно из уличных кафе. Она заказала кофе и снова погрузилась в свои мысли, пока ей не принесли кофе. Оглянувшись по сторонам она заметила за ближайшим столиком того мужчину из центра. Он ей зачем-то улыбнулся и кивнул головой. Алекс тут же отвернулась от него. "Какой неприятный у него взгляд" — подумала Алекс, и не успела она развить свою мысль, как незнакомец уже уселся за ее столик. Ей ничего не оставалась, как разглядеть незнакомца получше. Прямые черные волосы, круглое лицо, рот портят хищные узкие губы. Но главное на его лице все-таки глаза. Сейчас они проницательные спокойные, но она была уверена, что его глаза могут метать и молнии, он довольно жесток в делах, об этом говорят грубые складки по бокам рта.

— Доброе утро сеньорита.

— Доброе утро.

— Вы удивляетесь моей наглости? Это вполне естественно. Я даже пойму, если вы раздражены и злы на меня.

Алекс слегка пожала плечами.

— Пожалуй, больше удивлена.

— Но ведь мы с вами встречались.

— А, у ворот центра. Да, помню.

Незнакомец рассмеялся, а Алекс нахмурилась.

— Я сказала что-то смешное.

— Нет. Просто редко увидишь искреннего человека тем более женщину.

— Значит, вам попадаются только наглые лгуньи.

— По большей части, да. А еще корыстные, распутные и ужасно глупые. А, вам?

— Мне все больше наглые разговорчивые незнакомцы.

Теперь он рассмеялся в полный голос, обращая на себя внимание людей за соседними столиками.

— У вас есть чувство юмора, а я признаться не поверил в эти рассказы.

Вскинув, на него удивленные глаза Алекс, на этот раз промолчала.

— Вы, правы, я заболтался, и не представился. Меня зовут Марио Сантандер, я та самая личность, которая вам надоедает, последние пять минут. А вы Джуди Джоунс, так что можете мне не представляться. Предупреждая, ваш вопрос: мне рассказал о вас наш общий знакомый.

Алекс фыркнула и отпила глоток уже остывшего кофе: "Какая-нибудь подружка Ричарда разболтала, что я здесь".

— Вы чем-то расстроены?

— Ну, наш общий знакомый, который как я думаю, женщина посвятил вас и в это.

— Нет, он давно вас не видел.

— Мг.

— Что вы думаете сейчас?

— Я подумала, что наш общий знакомый рассказал вам о другом человеке, потому что я недавно потеряла память. Так что сами понимаете, он не мог знать какая я сейчас.

Марио уставился на нее, пристальным взглядом и Алекс подумала, что общее впечатление от его лица и внешности теперь намного лучше, чем ей показалось в первое мгновение: "Надо признать, что он очень умный и в то же время как большинство мужчин считает женщин низшими существами".

— Видимо я не вовремя решил к вам подойти, вы очень расстроены. Хотите, я уйду?

— Да, сделайте мне такое одолжение.

— Хорошо. Только не забудьте обо мне, когда станет слишком скучно.

Он положил на стол свою визитную карточку и ушел. Алекс допила кофе, но еще долго сидела, провожая глазами проезжающие машины. Затем встала и механически положила его визитную карточку в свою сумочку. Ей нравилось это южное солнце и прогулки по этим старым узким улочкам, выложенным булыжникам, и конечно слушать этот певучий и удивительно красивый язык, который звучит на каждом шагу, каждый день. Прогулки по живописным местам не мешали ей вспоминать и думать о Ричарде и переживать все снова и снова. "Мне просто нравится заниматься самоистязанием. Как же это глупо". Наступил вторник день, когда Ричард — дельфин станет абсолютно свободным. Алекс приехала в центр пораньше, ей хотелось попрощаться с ним. Браун велел ей надеть специальный костюм и только затем разрешил спуститься в воду. Дельфин, наверное, чувствовал, что им предстоит разлука, он был так печален и рад одновременно, что Алекс не удержалась и заплакала, хотя обещала себе этого не делать. Затем сетку подняли, и Ричард уплыл в море, радостно посвистывая. Она проводила его взглядом, пока он не уменьшился до размеров точки, и пошла по ступеням к выходу, из центра. Затем в парке недалеко от центра села на скамейку и неожиданно горько и громко расплакалась. От нее уходят все хорошие люди и даже дельфина она больше не увидит. Почему же все кого она любит, не могут или не хотят быть с ней. Как же она устала от всего этого, как ей хочется к маме, домой.

— Может быть, я могу помочь сеньорите?

Алекс вздрогнула, но поднять глаза боялась, все-таки стыдно так разревется посреди аллеи пусть даже по важной причине. Она принялась вытирать слезы руками.

— Нет, спасибо. Я не нуждаюсь в помощи. Мне просто нужно побыть одной.

— А, я думаю, что вам нужно не быть одной и поговорить с кем-нибудь. Держите платок.

Алекс взяла протянутый платок, но считала своим долгом возмутиться.

— Откуда вы знаете, что мне нужно? — Она подняла глаза. — Вы?

— Да, я. Вам повезло, что я был здесь по делам и услышал ваши излияния деревьям.

Алекс покраснела, Марио видит ее второй раз в жизни и в таком неудобном положении.

— Давайте поговорим за чашкой кофе.

— Я не могу, простите.

— Вы прекрасно можете и сами знаете это.

Они поднялись и дошли до машины Алекс, но Марио в знак протеста, поднял руку.

— Сейчас вы должны успокоиться поедем мы на моей машине, а вашу машину поведет мой шофер. Садитесь.

Сейчас Алекс заметила, что он немного полноват, но в костюме это почти незаметно.

— Это неправильно. Я вас совсем не знаю, а вы меня куда-то везете.

— Зато я знаю вас. А едем мы, в какой-нибудь спокойный и неброский ресторан, кафе нам сегодня не подходит.

Вскоре они подъехали к небольшому ресторану и заняли там свободный столик.

— Давайте по одной чашке кофе?

— Хорошо.

Он сделал заказ официанту и посмотрел на нее.

— Я вас слушаю Алекс может, перейдем на ты?

— Вы считаете, что уже пора?

— Да тогда тебе будет легче мне все рассказать.

— Да, с чего вы взяли, что я собираюсь что-то вам рассказывать?

Алекс снова покраснела и попыталась встать, но Марио посмотрел на нее спокойным и теплым взглядом.

— Прости меня, иногда я бываю, груб, но это издержки профессии. Тебе действительно нужно с кем-то поделиться. Ты ведь мучаешься.

Алекс опустила голову: "Может он и прав, тем более что некоторые мужские поступки она никак не может понять, а он смог бы ей их объяснить".

— Ну, хорошо я расскажу вам… тебе при условии, что ты потом объяснишь мне потом кое-что с мужской точки зрения.

Марио кивнул головой и стал слушать про сердце из роз, прогулки на лошадях, в музеях, по аллеям, просто их разговоры. Не перебивая, ее он внимательно слушал и не сводил с нее своих черных глаз. Закончив свой рассказ, Алекс долго не поднимала на него взгляда, что он сейчас о ней подумает, что она непроходимо глупа, если попалась на эту удочку.

— Знаешь, что я об этом думаю? — Марио снова угадал ее мысли.

— Что же ты подумал, скажи мне?

— Тебя заставили полюбить этого парня, почти насильно.

— Насильно полюбить? Как это?

— Очень просто. Ты возвращаешься домой и не знаешь этого человека, но по слухам он необычайно красив и к тому же имеет успех у женщин. Кроме того, ты его уже любила до этого. Все начинают предупреждать тебя. Не думай о нем не смей с ним встречаться. Так заботясь о тебе, твои близкие только разжигали твое любопытство. Когда Ричард появляется перед тобой, в образе рыцаря на белом коне замочек на твоем сердце защелкивается.

— Значит, я его не любила?

— Наоборот, даже слишком, потому что он напоминал тебе живой идеал любой женщины, которого на самом деле нет. Мы ведь совсем не идеальны — это предложение Марио произнес с особым ударением.

— А он? Он любил меня?

— Конечно, любил, но все дело в том, что он любил тебя по-своему, так как он считал нужным.

Глаза Алекс заблестели от слез, и она сказала с отчаяньем в голосе.

— Тогда почему же он так поступил со мной? Почему?

— Все очень просто. Он хотел показать всем свою победу. Ведь рано или поздно ты бы перестала сопротивляться, но об этом никто бы не узнал. Ты была не просто его любовью, это уже было дело принципа. Подчинит он тебя своей воле или ты его. И потом Джей ведь у тебя была причина, что бы избегать его. Не так ли? И нет, та, о которой ты говорила ему.

Сердце в груди Алекс забилось слишком быстро и громко.

— Что ты имеешь в виду?

— Не бойся твоя тайна в надежных руках.

— О чем вы, какая тайна?

Марио усмехнулся и похлопал ее по руке.

— Алекс ты дрожишь и совсем не умеешь врать. Послушайте теперь еще одну историю.

Однажды один властный, но глупый старик и его такой же точно племянник заняли денег у человека, который работал на меня. А это значит взять почти у меня. Они не знали, что он работает на меня, но это не снимает с них ответственности. Отдавать этот долг они хотели не за свой счет. Алекс ты побледнела. Тебе плохо?

Алекс провела рукой по лбу: "Как же это страшно быть разоблаченной и в то же время освободиться от этого бремени".

— Нет, нет продолжайте.

— Тогда они нашли девушку, которая была внешне похожа на одну из богатейших девушек в мире, которая по воле случая пропала. Девушку они доставили к отцу, получили за это один миллион долларов. Но на этом не успокоились, они решили сбежать с этими деньгами, не отдавая долгов. А девушка жила тем временем в страхе боясь что все откроется, поэтому она не оставляла своих автографов, мало писала и почти не фотографировалась. И этой девушкой была ты Алекс.

У нее не было сил, что бы ответить, язык прилип к гортани, голова закружилась.

— Возможно, но что это дает тебе?

— Не бойся — Марио взял ее за руку — Они были должны мне, и при встрече с ними я узнал о тебе.

— Так вот откуда вы меня знаете — она слабо улыбнулась.

— Тебе легче? Не бойся эта тайна мне не нужна.

— Марио я хочу домой к маме — Алекс просительно посмотрела на него.

— Бедная девочка — он стал гладить ее по голове — Это зависит только от тебя, когда я здесь тебя увидел, я сначала подумал, что ты сбежала. А когда я узнал что ты здесь ради освобождения дельфина, стало понятно, что ты сбежала от себя. — Его рука задержалась на ее голове. — Поехали, я отвезу тебя в гостиницу.

— А зачем ты мне рассказал эту историю с деньгами?

— Так надо. Ты мне веришь?

Их глаза встретились, и Алекс почувствовала себе лучше.

— Да.

Назад их вез его шофер, они молчали сидя на заднем сидении машины. Только у гостиницы Марио спросил ее:

— Когда ты едешь назад?

— Завтра наверно. Здесь мне делать больше нечего. Я слишком от всего устала и ужасно скучаю по маме.

— А вы были в галерее?

— Нет.

— А в опере?

— Тоже нет.

— Тогда останьтесь еще на два-три дня. Когда вы еще сможете выбраться из дома сюда? Домашние дела отнимают слишком много времени.

Он поцеловал ей руку, и Алекс ушла. В эту ночь ей впервые за последнее время снились цветные сны.

 

Глава 20

После разговора с Марио ей действительно стало легче. Она стала собирать вещи для возвращения домой, строила планы. Хотелось наконец-то вернуться к маме и не хотелось бросать своего приемного отца так без объяснений. А если она поедет без объяснений это будет некрасиво. Перебирая, вещи в сумочке, в поисках записной книжки, ей в руки попала визитка Марио. "Нужно его поблагодарить, ведь он был прав, и мне стало легче после разговора с ним": Алекс подошла к телефону набрала номер гудки первый, второй, третий наверно телефон отключен, наконец, он взял трубку.

— Ало.

— Да, я слушаю — по телефону у Марио был немного уставший голос.

— Марио это я помните, в кафе и у центра?

— Конечно, Алекс я помню — его голос потеплел, стал близким — что-нибудь случилось?

— Пока нет. Но завтра я собираюсь уезжать домой, поэтому и звоню, попрощаться и сказать огромное спасибо за все.

— Не стоит Алекс. Я рад, что смог помочь тебе. Я хочу сделать тебе подарок на память не уезжайте пока не получите его хорошо?

— А когда ты собираешься его дарить?

— Завтра мой шофер подарит его тебе прямо перед отлетом. Желаю тебе удачи.

— Спасибо Марио, прощайте.

— До свидания Алекс, всего хорошего. Алекс положила трубку и пожала плечами, какой еще подарок, зачем он ей.

Вылет самолета был назначен на 9 часов утра, и в 8.30 Алекс подъехала к аэропорту. Там у входа ее встретил человек, представившийся, как шофер сеньора Марио и что он привез для нее подарок.

— Хорошо принесите его.

Они подошли ближе к черной машине с тонированными стеклами, шофер вытащил оттуда великолепную корзину с цветами. Да, ради таких красивых роз можно и немного задержаться.

— Посмотрите в розах, для вас там письмо — наклонившись над розами, и вдыхая их аромат, Алекс почувствовала легкое головокружение и уже вяло, перебирая розы рукой начала мягко падать. Корзина с розами упала на асфальт, а девушку шофер подхватил. Он усадил ее на заднее сиденье, поднял затемненные стекла и медленно поехал.

Пробуждение казалось ей повторением чего-то пройденного, de' javu. "Такое уже было со мной" — думала Алекс где-то громко тикали часы и в то же время стояла мертвая тишина. Алекс чувствовала, что лежит в кровати укрытая одеялом, но открывать глаза ей совершенно не хотелось. Она повернулась на бок и стала припоминать, что же с ней случилось на самом деле.

"Мне уже плевать" — мысленно решила Алекс — "Чего я еще могу увидеть, это уже второе похищение ничего необычного для меня не случилось". В том, что это похищение она не сомневалась. Кто еще захочет тащить ее таким манером неизвестно куда. И вдруг сердце у нее забилось быстро и громко, а если это Ричард?! Узнал где она и выкрал, хотя нет, он сделал бы это более романтично. Дядя с племянником? Алекс нахмурилась, стараясь представить себе их лица. Ее поразил громкий неожиданно прозвучавший рядом смех. Она открыла глаза и снова закрыла, не веря тому, что она видит перед собой. Затем медленно приподнялась на локте.

— Марио!? Объясни мне, что это значит. Почему ты смеешься?

— Ох, Алекс ты еще такой ребенок, такое дитя. Сейчас пока ты лежала с закрытыми глазами, у тебя на лице промелькнули все твои мысли, столько чувств.

— Объясни, что все это значит? Ты хочешь выдавать меня за еще одну миллионершу?

— Нет, наоборот я вытащил тебя из всей этой истории как морковку из грядки.

— Я не понимаю, ты рассказал мне эту историю с подлогом в ресторане — Алекс слушала его и одновременно оглядывалась они в светлой со вкусом обставленной комнате, судя по веткам деревьев за окном это не первый этаж.

— Так вот все началось с Джуди. Она не просто пропала, она попала в большую переделку, из которой едва выбралась живой. И тут она решает стать хорошей и милой девочкой далеко от своего папаши, и все идет хорошо пока у нее не кончаются деньги. Джуди решает вернуться домой, но в газетах неожиданно появляются громкие статьи о том, что она уже вернулась. И самозванка в твоем исполнении Алекс даже сумела покорить Ричарда ее любимую занозу в сердце. Она решает непременно вернуться домой. Но как быть с тобой, я уговариваю ее пожить здесь и дождаться удобного случая. Когда можно будет удалить тебя из игры. Со вчерашнего дня она уже должна быть дома и изображать тебя.

— Зачем же изображать? Не легче ли быть самой собой?

— Нет, она хочет потешить свое самолюбие за ту любовь, которую ее отец подарил тебе. Поэтому она хочет взять у него крупную сумму денег под твоим именем. Это простая месть.

— Месть родному отцу? Но ведь он любит ее и до сих пор ищет.

— Она решила, что уже нет и видимо у нее есть основания, чтобы предположить такое. После того как она заберет деньги, появилась бы ты, а она снова исчезла. Так что, дурной сон, которого ты так боялась, мог бы сбыться, тебя посадили бы в тюрьму. И я оставил тебя здесь.

Алекс не хотелось думать об этом новом несчастье, вообще ни о чем не думать. Почему-то в ее жизни встречаются люди с резким плюсом или минусом и нет средних людей. Она отвернулась от Марио, на глаза навернулись слезы, но даже сквозь них она рассмотрела портрет Марио на стене. "Да, Марио разве он не помог ей сейчас!?" Резко сев на кровати она первый раз взяла его за руку и посмотрела ему в глаза.

— Марио, пожалуйста, помоги мне. Я хочу домой.

Он вдруг как-то странно посмотрел на нее.

— Я постараюсь тебе помочь, но сейчас тебе лучше быть здесь. Нужно, чтобы там, все закончилось хоть как-нибудь.

Он начал вставать с кресла и уже отвернувшись, сказал.

— Здесь есть одежда. Одевайся, я буду ждать тебя внизу.

Оставалось только сидеть и думать, почему Марио вдруг так резко ушел. Алекс уперлась локтями в колени и положила голову на руки. Тут она все поняла и запоздалый жгучий стыд начал ею овладевать: "Совсем забыла, что ты не у себя дома, конечно, он не смог мне ничего сказать". На Алекс была только тонкая рубашка от ее утреннего костюма, да и та расстегнута на две верхние пуговицы. Она совсем не подумала об этом — "Бедный Марио, что он обо мне подумал?". Одежда лежала на соседнем стуле она стала поспешно одеваться, вспомнив про волосы, даже стукнула рукой по кровати с досады. Ведь Марио живет не один в таком доме, а она появится в первый раз и в таком растрепанном виде. Когда она, наконец, собралась и стояла уже у двери она вдруг поняла, что ее по воле судьбы кидает из одной неприятности в другую и конца им она пока не видит.

Марио ходил кругами возле лестницы и о чем-то думал, не замечая ее. Алекс кашлянула, привлекая его внимание.

— Наконец-то ты спустилась. Тебе хочется есть? Я умираю от голода.

Алекс пожала плечами она не против ужина. Он проводил ее в столовую, за накрытый стол, отодвинул кресло и помог сесть, сам сел в соседнее кресло. Марио налил в два бокала вина, жестом пригласил ее взять бокал и произнес тост.

— Наш ужин лучше начать с бокала красного вина, чтобы отметить наш с тобой первый совместный ужин. За Джуди? — они чокнулись.

Они выпили из своих бокалов до дна и приступили к ужину.

— А почему такой странный тост?

— Нет, он не странный, ведь сегодня решается твоя судьба. От того, как сегодня у настоящей Джуди пройдет встреча с вашим отцом. Я буду решать, что мне делать дальше.

Морщась, как от удара Алекс спросила:

— И ты так равнодушно обсуждаешь мою жизнь или смерть?

— Почему же смерть, только жизненные условия. Почти "царские" в доме твоего отца или тюремные за решетчатой дверью.

— А если бы тебе нужна была моя смерть, ты бы спокойно убил меня?

Марио молча, продолжал есть.

— Молчание знак согласия. Значит, ты равнодушен к судьбам людей, которые находятся в твоей власти.

Марио поднял голову и посмотрел ей в глаза.

— Впервые в жизни я не равнодушен к чьей-то судьбе. Ведь в принципе тебя засунули в самую гущу клубка переплетенных между собой змей. А виной всему деньги твоего отца. Хоть и говорят, что деньги не дают счастья все борются за право обладать ими — и словно опомнившись, Марио произносит уже другим тоном — Алекс поговори со мной.

— О чем же?

— Все равно, с тобой легко разговаривать даже когда ты молчишь. Ведь у тебя есть редкий дар — ты умеешь слушать.

— Мой приемный отец тоже любил со мной разговаривать о чем-нибудь простом. Но разговаривать обо всем откровенно я могу только с тобой, хотя ты и можешь изменить всю мою судьбу. Отцу я постеснялась бы что-нибудь сказать, а тебе нет. Мне интересно как у Джуди появилось столько долгов?

— Это обычное дело для человека, который никогда не знал ограничения в деньгах, а потерять счет деньгам наркоманке почти ничего не стоит.

— Она настоящая наркоманка?

— Да, на одной из последних стадий. Алекс ты так спокойно ужинаешь со своим похитителем. Тебя не заботит твоя судьба?

— Заботит, но я уже устала от всего этого. Сначала я боялась Джерими и его дядю, потом всех кто мог меня вывести на чистую воду, а потом я стала бояться…

— Себя?

— Да, именно так. Боялась не выдержать и кинуться Ричарду на шею. Это глупо?

— Нет, нам всегда нужен кто-то. Именно близкое и родное существо, которое все поймет и простит без слов и жестов. Завтра все решится, и я уже почти жалею о том, что согласился на эту сделку с Джуди. Но иначе нельзя, если я прощу долг одному, другие перестанут меня уважать а, следовательно, и платить — в голосе Марио послышалась досада.

— Почему же ты жалеешь, о своем решении?

— Есть такое правило у настоящих убийц не общаться со своими жертвами до указанного в заказе срока, иначе возможны накладки.

Алекс стало не по себе, он говорит об убийстве так спокойно, неужели он живет благодаря такому ремеслу. Марио зажег сигарету и, выпустив дым, посмотрел на Алекс.

— Твое лицо как открытая книга. Теперь ты меня боишься.

Вздрогнув всем телом, она не стала притворяться.

— Да теперь боюсь, хотя пока мне род твоей деятельности не известен.

— И не нужно. Сейчас ты должна отвлечься и отдыхать до завтра. А в другом дне нас ждут новые дела.

В это время появилась служанка, что бы проводить ее в комнату. Когда он успел подать ей знак что она нужна? Служанка проводила ее до комнаты и бесшумно ушла. На кровати Алекс увидела ночную сорочку. "Что же это к стати" — затем одела ее легла на кровать и моментально уснула.

 

Глава 21

Утром Алекс не увидела Марио, служанка, которая проводила ее вчера вечером в комнату, сказала, что он уехал и поручил заботы о гостье ей.

— И что же мне делать?

— Все что вы захотите.

— Здесь есть библиотека?

— Да конечно.

— Проводите меня туда.

Алекс всегда любила читать и сейчас такое долгое ожидание неизвестности она решила заполнить книгами. Служанка не уходила, хотя Алекс долго сидела, уткнувшись в книгу.

— Вы можете идти. Хотя постойте, почему в этом доме так тихо, здесь больше никого нет?

— Здесь живет только он и слуги. Хозяин не любит шума.

— А как же работают слуги?

— Дом большой и когда он дома нам приходиться работать в той части дома, где нас не будет слышно. Пока хозяин не позовет.

— И так всегда?

— Кроме тех случаев, когда у нас гости.

— Спасибо вы свободны.

Алекс залезла в кресло с ногами, удобно устроилась и принялась читать. Сколько прошло времени, она не заметила, только появилось ощущение, что за ней наблюдают. Некоторое время она еще поколебалась, затем подняла голову.

— Марио? Давно ты приехал?

Он стоял в проеме двери и с улыбкой наблюдал за ней.

— Да, давно.

— Почему же ты стоишь молча, и не говоришь, что пришел?

— Потому что смотреть на тебя со стороны доставляет мне еще больше удовольствия, чем говорить.

Алекс стало смешно.

— В чем же заключается это удовольствие?

— В том, что ты непосредственна как ребенок и я знаю, что ты скажешь, твои мысли написаны у тебя на лице. Такое можно заметить только у детей.

Он подошел к ней сел на подлокотник ее кресла и стал гладить Алекс по голове.

— Ребенок, ты еще совсем ребенок — этими словами Марио казалось, успокаивал себя, а затем внезапно поцеловал ее в голову. Алекс ахнула и подняла голову к нему. Он успокоил ее, а затем начал к ней подбираться да еще после вчерашнего разговора.

— Как ты можешь говорить мне такое и так себя вести ты же хочешь убить меня?

Вот так глядя ей в глаза, сверху вниз он покачал головой.

— Я не хотел, так нужно было, но сегодня все решилось, и мы еще поговорим об этом — он взял ее за подбородок.

— Ты доверяешь мне?

Алекс задумалась, что она знает об этом человеке: он связан с какими-то темными делами, хотел ее убить и в то же время, с ним рядом на удивление спокойно. Да она верит его словам.

— Да, верю, но боюсь.

— Не бойся, все будет хорошо. Иди к себе в комнату и оденься, в то платье, которое там лежит. Затем тебе сделают прическу. Сегодня мы едем в оперу.

Он встал, подошел к двери и у выхода добавил:

— Я буду ждать тебя внизу.

Алекс вернулась в свою комнату, открыла в дверь и застыла от удивления, на кровати лежало вечернее платье именно такого цвета как ее глаза. Она потрогала его рукой, прикинула к себе перед зеркалом. Прелесть! Одевшись и повертевшись у зеркала, в этом платье, Алекс услышала стук в дверь. Пришла девушка, чтобы сделать ей прическу. "Прическа — это здорово!" — терпеливо, не открывая глаз, она ждала завершения работы девушки.

— Синьорина может открывать глаза.

— О, это просто чудо. Огромное, вам спасибо!

Спуститься по лестнице, было делом нескольких минут, как и вчера Марио прогуливался внизу.

— Ну что скажешь?

Он поднял голову, долго смотрел на нее.

— Ты прекрасна! — сказал он без пафоса, так просто и искренне. Потом он подал ей руку и довел до машины.

— Знаешь Алекс как здорово, если рядом есть человек, который не притворяется, не лжет тебе.

— Но ведь правда бывает жестокой.

— Ты бы соврала мне?

— Не знаю, я не думала об этом.

Он посмотрел ей в глаза и поцеловал ее руку после поцелуя он так и держал ее руку и в опере тоже. Их места были в верхней правой ложе, но в этот раз его телохранители остались за дверью. Наконец-то она увидела, как он отсылает людей жестом руки.

— Почему ты не задаешь мне вопросов более личного характера?

— Потому что знаю, что наполовину из них ты не ответишь, а вторую половину я смущаюсь задавать.

— Так какой же вопрос тебя смущает?

— Например, сколько тебе лет?

— Да ты права, по отношению ко мне это слишком бесцеремонный вопрос. Когда мужчина находится рядом с прекрасной дамой пусть даже незнакомой и всего несколько минут. Он хочет быть равным ей, что бы она не отвергала его… даже в мыслях о ней.

И так о возрасте — я старше тебя на двенадцать лет. Это много.

Он немного помолчал что-то вспоминая.

— Я хотел поговорить с тобой. История с твоей "сестрой" окончена.

Алекс смотрела на сцену, там внизу тоже разыгрывалась драма, обставленная так же пышно, как и в ее жизни. "Почти одинаковые декорации" — подумала Алекс, и ее сердце начало биться быстрее.

— Она не доехала до своего дома, еще в аэропорте она приняла большую дозу наркотиков и умерла. Твой приемный отец назначил похороны на завтра, но объявил, что у него есть еще и другая дочь, которую он продолжает искать. Не надо так на меня смотреть Алекс я знаю, что ты хочешь сказать, но я еще не закончил.

Прошло слишком мало времени с нашей первой встречи, но я понял, что ты нужна мне. Сейчас ты меня не знаешь, боишься. И все же я прошу тебя стать моей женой — он вытащил из кармана футляр, открыл его и надел ей на палец кольцо.

— Ты скажешь, нет, я знаю, молчи. Но я не тороплю тебя, я даю тебе срок один месяц. Потом я спрошу тебя еще раз.

— А разве я не могу поехать домой? — Алекс была ошеломлена всем происходящим и не могла поверить, что все это может уже закончиться.

Предложение Марио, она восприняла, как небольшое отступление от темы. Он взял ее за обе руки.

— Можешь, но лучше, если ты останешься сейчас здесь. Журналисты подняли большую шумиху, подожди, пока все уляжется и потом…. Я прошу тебя остаться. Всего четыре недели. Прошу тебя Алекс? Пожалуйста.

Она смотрела ему в глаза и мучилась сомненьями, зачем ей эти четыре недели, если все и так ясно. С другой стороны от него зависела ее жизнь, а теперь он просит ее остаться, не причинит ли он ей зло? Отец?! Мама!? Если она приедет сейчас, а тут куча журналистов, вопросы, статьи. Надо оградить от этого папу и маму, ведь они не виноваты, что все так сложилось.

— Хорошо я останусь.

Глаза Марио засияли, и он вдруг наклонился к ее губам, Алекс отвернулась от него и вытащила свои руки из его ладоней. Сумрак в ложе, скрыл от Алекс, как сильно Марио стиснул зубы и сжал кулаки. Она не знала, что он не прощает обид и идет к своей цели любыми путями.

— Прости Алекс. Всегда путаю тебя с Джуди, она не была такой скромницей — он попытался пошутить, но шутка вышла грубой и неуместной. — Прости, пожалуйста. Я поспешил, давай послушаем оперу.

Алекс сидела, откинувшись в своем кресле боясь пошевелиться, и горько жалела о своем согласии остаться. Но после слов Марио она начала немного успокаиваться. В конце концов, он мужчина, а все дело в том, что он ей не нравиться. Если бы это был Ричард, эта попытка ее бы так не напугала.

 

Глава 22

Марио сдержал свое обещание. Он больше не говорил ей о своем предложении, они проводили вместе время, разговаривали, ходили в театр, оперу. У Алекс было все кроме газет, календаря, телевизора, телефона, всего того, что могло бы ее связывать с внешним миром. В комнате, где она жила всегда стояли самые красивые цветы, столик у зеркала заполняли многочисленные подарки. Но все это не могло заменить ей друзей и близких. Часто она задавала себе один вопрос, что же представляет из себя этот Марио? Он очень умен как собеседник, с ним интересно говорить на любые темы, в нем есть что-то яркое и привлекательное. Но увидеть его в роли мужчины не получалось даже из чувства благодарности за его внимание и заботу.

Утро Алекс обычно проводила, погружаясь в очередную книгу. Ближе к полудню приезжал Марио они болтали и вместе обедали. Если у него были дела, то он снова уезжал, а если нет, то они куда-нибудь ездили и проводили вместе время до позднего вечера. Алекс заметила, что ближе к вечеру черные глаза Марио блестят как-то особенно, и он не отрывает от нее взгляда. Несколько раз она заводила разговор о том, что он мог бы стать ее лучшим другом, и каждый раз он прерывал такие разговоры, даже не дослушав до конца.

Алекс лежала на животе в шезлонге с увлекательной книгой в руках. Сад возле дома Марио не был такой большой как у ее отца, но все же был лучше чем четыре стены ее комнаты. Она вздрогнула от неожиданного прикосновения к своей голове, и подняла глаза наверх. Марио стоит над ней улыбаясь, он сегодня в голубых джинсах и белой футболке и ему это идет больше чем его черный костюм.

— Привет тебе не жарко, на самом солнце?

— Нет садись. Ты сегодня хорошо выглядишь, так лучше, чем в костюме.

— Да? Решил устроить себе выходной.

— Значит, ты сегодня никуда не пойдешь?

— Никуда. Может, съездим погулять по пляжу?

— Да, конечно.

Им обоим нравилось гулять по пляжу, у самой воды иногда по воде. В этот раз они шли без обуви по самой воде и говорили о том, как можно завоевать женщину.

— Ты зря думаешь, что главное для женщины подарки.

— Именно подарки и не просто подарки, а весьма дорогие.

— Если тебе попадались только такие женщины, то это не значит, что всем остальным женщинам нужно было это.

— А что же им нужно?

— Хорошие отношения, понимание, доброе слово.

— Алекс ты просто большая идеалистка. Куда ты?

Алекс нагнулась, что бы подобрать красивую ракушку.

— Да возможно я идеалистка. Тебе она нравится? — их головы стали склоняться над раковиной одновременно, и они столкнулись лбами.

Они рассмеялись. Марио коснулся рукой своего лба и сморщился.

— Тебе больно Алекс?

— Пока не знаю как-то непонятно.

— Позволь я посмотрю.

— Только аккуратно.

Марио завел уже протянутую к ней руку за спину.

— Тогда надо сделать, так как делала моя мама.

Он внезапно резко наклонился над ней и нежно губами поцеловал покрасневший лоб Алекс.

— Ну, как болит? Похоже на шишку.

— Спасибо уже нет — волосы, растрепанные ветром все время падали ей на лицо и приходилось постоянно их отбрасывать назад.

Они так и стояли друг напротив друга, Алекс так и держала в руках раковину. Руки Марио стали осторожно убирать волосы от ее лица и удивительно, что такие большие руки могут быть такими нежными. Алекс зачарованно стояла в нерешительности отвернуться, бросить раковину или так и стоять. Его руки уже держат ее лицо, он уже совсем близко она чувствует его дыхание на своем лице. Он целует ее в лоб щеки, а затем касается губ, и только почувствовав это прикосновение к своим губам, Алекс просыпается, делает шаг назад. Раковина из ее рук падает в воду между ними, и брызги летят на них обоих. Она посмотрела ему в глаза и побежала по песку к машине. Марио зло посмотрел ей в след и медленно пошел за девушкой. Домой они ехали, как чужие, молчали, не смотрели друг на друга. Во всем случившемся Алекс винила себя, надо уезжать отсюда объясниться с ним насчет предложения отдать кольцо и скорей уезжать. На Марио она боялась поднимать глаза, как глупо все получилось.

Когда машина подъехала к дому, Алекс тут же пошла в свою комнату, хотела все обдумать побыть одной. Но это ей это не удалось, уже через минуту в ее комнату вошел Марио.

— Я не помешал? Прости что я без стука, просто не подумал об этом.

— Нет, ничего страшного я просто читала книгу.

Он перевел взгляд на нераскрытую книгу, которая лежала на кровати.

— Куда ты хочешь пойти сегодня вечером?

— Мне как-то никуда не хочется, может, посидим дома.

— Дома? Что ж хорошо. Сегодня поужинаем дома, у тебя в комнате.

— У меня в комнате???

— Да. Сегодня прошел последний день месяца для раздумий.

Алекс почувствовала сильное головокружение. Марио направился к двери.

— Тебе занесут платье для сегодняшнего ужина — в его голосе чувствовалось какая-то новая интонация.

Все было, так как он сказал, служанка занесла ей белоснежно белое платье с глубоким декольте и открытыми плечами.

— Боже, как я такое одену?

Потом ей вспомнилось другое платье, которое она одевала в оперу в первый раз, к тому платью прилагался легкий шарф. Она примерила его перед зеркалом, накинув на плечи. Вместе это не смотрится, но так она чувствует себя уверенней.

Голова больше не кружилась, головокружение перешло в тупую боль. И чтобы не напрягать голову прической, волосы она просто распустила. В обычное время для ужина слуги сервировали столик в ее комнате, а затем вошел Марио. Он всегда ходил очень бесшумно, но сегодня он вдруг возник за спиной у Алекс, пока она стояла у зеркала. Зеркало было высокое и узкое, и сбоку, рядом со своим отражением она не могла его увидеть. Когда он резко повернул ее за плечи к себе, она вскрикнула. Ее испуг, наверное, только доставил ему удовольствие, он рассмеялся.

— Неужели ты меня испугалась глупышка? Я уже соскучился без тебя.

Он схватил ее за талию, поднял и закружил по комнате, дойдя до кровати, опустил ее на край.

— Заносите — его слова были сигналом для слуг, которые внесли корзины с красными розами.

— Они тебе нравятся?

Алекс улыбнулась, разве цветы могут не нравиться:

— Да, очень.

— Я рад — он протянул ей руку — можно пригласить вас на ужин прекрасная сеньорита?

— С удовольствием приму ваше приглашение.

Они сели за столик и по заведенной Марио традиции выпили сначала по бокалу вина, он не спускал с нее глаз, и ей казалось, он насквозь видит ее, и знает, каким будет ответ.

— К этому платью не нужен шарф.

— Да я знаю это от другого платья.

— Он сюда не подходит. Сними его.

Алекс удивленно посмотрела на него, он никогда не вмешивался в то, как она одевалась.

— Здесь слишком большое декольте я не могу так.

— Сними его! — тон, которым, это было сказано, уже имел повелительный характер. Она подняла глаза и увидела жесткий и неумолимый взгляд. Тогда она повиновалась, сняла его и бросила рядом, ее лицо залилось краской.

— Ты не понимаешь Алекс, в этом вся прелесть платья.

Он немного помолчал.

— Что ж Алекс я повторю свой вопрос еще раз. Выйдешь ли ты за меня замуж?

Не зная с чего начать, она отложила вилку и отпила глоток вина из бокала.

— Марио я очень благодарна тебе за все, что ты делаешь для меня ты очень хороший человек, но я не могу выйти за тебя замуж — подняв на него глаза, она увидела два бездонных черных колодца вместо глаз и где-то на дне этих колодцев вместо глаз загоралась злость.

— Почему?

— Не знаю.

— Я не нравлюсь тебе?

— Нравишься, но для такого шага нужно намного больше, чем симпатия, хотя дело не в этом.

— Я не забочусь о тебе?

— Ты очень заботлив.

— Тогда в чем же дело?

Алекс молчала.

— Я… не люблю тебя.

— Ты любишь Ричарда, я знаю. И много счастья, принесла тебе эта любовь?

— Но я не могу так Марио.

— Не можешь? — непонятно спрашивал ли это он или утверждал — А если я скажу тебе, что я люблю тебя.

Алекс была поражена он сам утверждавший, что в любых отношениях лучше придерживаться логичных рассуждений говорит ей о любви. Он встал из-за стола и подошел к ней, ей пришлось так же встать.

— Я не могу в это поверить Марио, ты говорил мне до этого другое.

— Другое?! — почти прорычал он.

Он вдруг схватил ее за волосы и резко потянул голову назад, крик который должен был сорваться с ее губ, не успел. Марио впился в ее губы, словно пытался их расплющить. Она пыталась ослабить его хватку своими руками, но силы были неравными. Другой рукой Марио сначала водил по ее телу, а затем стал скидывать свой пиджак. Для Алекс любая попытка пошевелиться была адской болью, но ему не было до этого никакого дела. Наконец он отодвинулся от ее лица и заглянул ей в глаза.

— Еще ни одной женщине, я не признавался в любви, ни с одной женщиной не был так добр и мягок, но ты этого не оценила. Теперь я покажу тебе другого — человека, Марио, которого знают все. Этот Марио берет все что захочет.

Он отпустил ее волосы и опрокинул девушку на кровать. Алекс стала отползать к спинке кровати. Это какой-то дурной сон. "Что же делать?" — она уже прижимается к спинке кровати и с ужасом наблюдает, как в неверных бликах свечей Марио расстегивает свою рубашку и идет к ней. Свечи! Марио приказал еще до ужина выключить свет и внести подсвечники со свечами, тяжелые трехлапые подсвечники их расставили по всей комнате. Алекс бросила взгляд на один из таких подсвечников на ночном столике. В следующую секунду Марио навалился на нее и начал срывать с нее белое платье. Алекс решила перехитрить его, и притворилась беспомощной от испуга, не оказывая сопротивления. Видя, ее реакцию, он спокойно начал раздеваться дальше. В этот момент Алекс схватила подсвечник и ударила его по голове. Марио тут же повалился на кровать, а его голова упала ей на колени. Боясь пошевелиться, она осторожно отодвинула его, потом слезла с кровати и включила свет.

На кровати лежал мужчина, который так хотел причинить ей боль и теперь истекал кровью, Алекс медленно подошла к двери открыла ее и позвала слуг. Ни слова не говоря, она, показала им на кровать и слуги так же молча подняли тело Марио и вынесли его из комнаты.

А, Алекс все еще в шоке от случившегося, содрала с постели испачканные кровью простыни, свое платье, и зашвырнула в угол комнаты. Приняла ванну и села в кресло лицом к окну. Она так и сидела в кресле до утра, только на рассвете она встала, чтобы закрыть дверь и затем снова села в кресло. Ей не хотелось плакать, как обычно с ней бывало в трудных ситуация, она была слишком поражена тем что Марио пытался ее изнасиловать. Только сейчас она поняла, что он бы не отпустил ее домой, даже если бы она не дала своего согласия остаться.

 

Глава 23

Сон не шел к ней, не было даже желания заснуть. Когда почти рассвело, Алекс подошла к шкафу и достала из него свой скромный костюм, в котором оказалась здесь и переоделась в него. Она уже немного пришла в себя и почувствовала, что сидеть в махровом халате слишком холодно и неудобно.

Сад за окном наполнялся щебетаньем птиц, все постепенно просыпалось и оживало. Алекс продолжала сидеть в кресле без движенья. Ближе к полудню в дверь постучала служанка. Она принесла завтрак, и молча убрала со стола вчерашний ужин. Так же тихо она ушла из комнаты. Алекс устала от ожидания, что именно она ждала неизвестно. Только чувствовала, что должно случиться что-то еще. "Все решено за меня и мне остается только ждать". Ей было уже безразлично, что будет дальше, что может быть страшнее вчерашней ночи, когда человек пусть не совсем близким и надежный, но желающий стать таким, казаться, пытается тебя изнасиловать.

Он пришел ближе к вечеру. Алекс не слышала, как он вошел, но почувствовала в комнате его присутствие. Ей вдруг стало смешно, от мысли как он был разъярен, когда очнулся с дыркой в голове и понял, что его план провалился со всех сторон. Она не удержалась и громко рассмеялась в этой тишине, отдышавшись от этого истерического смеха, она почувствовала себя намного лучше. Минут через пять она услышала его голос немного хриплый и удивительно спокойный.

— Я смотрю, ты оделась. Уж, не празднуешь ли ты свою победу?

— Нет, Марио я просто жду тебя.

— Вот как, зачем же ты ждешь меня?

— Я хочу домой. Отпусти меня, пожалуйста.

Он молчит, почему он просто не отпустит ее. Алекс почувствовала, как ее шею стали сжимать с такой силой, что у нее потемнело в глазах, и так же внезапно Марио отпустил ее.

— Вот так твоя жизнь всегда будет в моих руках.

Алекс хватала воздух ртом и не могла отдышаться. Когда она отдышалась, Марио снова положил свои руки на ее шею, но теперь он не сжимал, а поглаживал. Алекс казалось, что противней его прикосновений нет ничего на свете.

— Мне вчера повезло, ты ударила меня левой рукой. Повернись ко мне лицом!

Алекс послушно повернулась, за одну ночь он сильно постарел и осунулся, очень бледный с кругами под глазами. На голове ближе к правой стороне что-то белое. Марио поворачивает голову, что бы ей было видно, пластырь, скрывающий рану.

— Ты довольна, своей работой?

— А чего ты ждал? Ты хотел меня изнасиловать, у меня не было выбора — Алекс произнесла это спокойно, несмотря на то, что он пытался ее сейчас задушить или испугать. Она знала, что все это должно скоро закончиться так не всели равно как.

— Может сказать тебе за это спасибо?

Алекс посмотрела на него и пожала плечами. Марио сел в кресло напротив нее.

— Скажи все-таки, почему ты меня оттолкнула, из-за Ричарда?

— Нет, я просто всегда тебя боялась пусть даже подсознательно.

— А теперь боишься и ненавидишь?

— Теперь мне все равно.

— Значит, ты просто боялась — в его голосе прозвучала усмешка. — А знаешь ли ты, каково было мне? Как каждый вечер я надеялся снова и снова, а потом видел твое равнодушие, и от этого моя страсть разгоралась еще больше. Я полюбил тебя за твой характер, за твое отношение к людям, за твой восторженный взгляд которым ты на меня смотрела. Но твое сердце было занято, душа витала в облаках. Ты любила когда-нибудь Алекс? Ричард был просто принцем, и ты влюбилась в него просто, потому что иначе быть не могло.

— Нет, Марио наверно ты прав по-настоящему я не любила ни его, ни кого-то другого.

— Тогда ты не сможешь понять, как тяжело видеть тебя прикасаться и знать что ты не моя.

— Это не оправдание твоей вчерашней попытке изнасилования.

— Возможно, но теперь я знаю, что или ты будешь моей или ничьей. Я просто убью тебя. Я дам тебе новый срок на размышление, только условия будут другими. Ты будешь жить в небольшой квартире под присмотром одного из моих людей. Теперь у тебя не будет ни подарков, ни прогулок. Твой домашний арест будет длиться до тех пор, пока ты не согласишься быть моей женой. И не думай, что я от любви к тебе стану жалостливым и добрым ничего подобного. Я специально отправляю тебя подальше от себя, за этот месяц я забросил свои дела, что бы уделить больше внимания тебе. И теперь за время твоего отсутствия я смогу поправить кое-что. А в том, что ты вернешься ко мне, с другим решеньем, я не сомневаюсь, потому что другого выхода у тебя оттуда не будет. Или ты будешь моей женой или не будешь.

— Вот как?

Алекс хотелось плакать от жалости к себе, за время пока Марио объявлял ей этот приговор, она поняла, что попала не просто в тупик, а в узкую щель, из которой невозможно выбраться. И тут ее осенило, она спокойно будет жить под домашним арестом столько что Марио и не снилось. Он изучал ее лицо, как будто силился прочитать ее мысли.

— Я не советовал бы тебе надеяться, что я о тебе забуду. Разлюбить я тебя могу, но из принципа хотя бы на одну ночь, но ты будешь моей. Чего бы мне это не стоило.

Алекс вдруг рассмеялась ему прямо в лицо, громко и без всякого стеснения, отсмеявшись, она его спросила:

— Значит, если бы ты переспал, за это время со мной хотя бы раз, вся твоя любовь тут же и кончилась бы?

Глаза Марио потемнели от гнева: "Дерзкая девчонка, она смеется над ним, не воспринимает его всерьез". Она скоро пожалеет об этом, Марио схватил ее за руку и сильно сжал, пока не услышал ее крик от боли и внимательно наблюдал, как она морщится от боли в запястье.

— Ты все равно будешь моей, и ты будешь умолять меня о внимании или хотя бы улыбке, но я уже не буду слышать тебя — он отпустил ее руку.

— Никогда! Слышишь, никогда я не буду твоей! Лучше убей меня сейчас — спокойствие покинуло Алекс в одну секунду она кричала глядя ему в глаза, не чувствуя как по ее лицу текут слезы.

— Ну, с этим ты можешь не торопиться, я ведь забыл тебе сказать, если мне наскучит ждать, пока ты передумаешь — я тебя убью.

Алекс молча выслушала дополнение к приговору и отвернулась от него.

— Но перед этим я все равно получу то, что хочу, даже если мне придется применить силу — и он повернул ее лицо к себе, взяв рукой за подбородок.

Алекс вскочила с кресла и подошла к окну, уже отвернувшись от него, вытерла слезы и тихо сказала:

— И получишь запуганное бревно в своей кровати.

Марио посмотрел на нее ничего невидящим взглядом и громко позвал:

— Фрэнк.

Дверь открылась, и вошел довольно худощавый высокий человек. Алекс бросила на него один взгляд и снова отвернулась к окну.

— Алекс это Фрэнк не просто мой человек, а мой лучший друг. Это он, будет за тобой наблюдать, если я кому-то и доверяю, то это только ему. Ты не хочешь с ним познакомиться?

— С моей тюремной крысой я еще успею наговориться.

— Ошибаешься, он не очень разговорчив с женщинами.

— Тем лучше.

— Спустись вниз, там стоит машина, посиди пока в ней. Ребята тебя проводят.

Он снова крикнул:

— Антонио.

Вошедшей горилле, Марио указал кивком головы на стоящую у окна девушку. Алекс скрестила на груди руки и с независимым видом вышла из комнаты, Антонио последовал за ней. Фрэнк не спрашивая разрешения сел в кресло напротив Марио.

— Ну что ты о ней думаешь?

Фрэнк прищурил глаза.

— Истеричка.

Марио покачал головой.

— Нет, она не такая. Я восхищаюсь, тем как стойко она все переносит, от злости я сделал вид, что хочу ее задушить, а она, не смотря на свой страх, продолжает бороться.

— Зная, что никуда не сможет от тебя деться?

— Да, зная, что я даже могу убить ее, она продолжает надеяться на лучшее.

— Тогда она просто чокнутая.

— Послушай, я полностью тебе доверяю. Самое необходимое ты будешь покупать для нее сам. Связь держим по телефону раз в неделю, деньги на счете который я тебе скажу. Уходя из квартиры дверь, будешь закрывать, хотя без денег и документов ей некуда пойти от нее всего можно ждать. К вам будет приходить донья Росита прибираться и готовить, впускать и выпускать ее будешь ты сам. Полиция села мне на хвост, поэтому лучше отправить ее пока подальше.

— Это надолго?

— Нет, вот только решу все проблемы и возьмусь за нее как следует. Я хочу, что бы она стала моей женой — голос Марио потеплел, и он посмотрел на собеседника с гордостью — Со временем она привыкнет к этой мысли, а не привыкнет, я ее сломаю. Но мы заболтались нам пора.

Они встали и спустились на улицу, где стояла машина. Алекс нервно барабанила по стеклу машины, около нее кругами ходил Антонио.

— Ну, вот и все Алекс вам с Фрэнком пора ехать.

— А ты не боишься, что я пересплю с ним вместо тебя?

Марио недоуменно посмотрел на нее и терпеливо как маленькому ребенку объяснил:

— К женщинам он равнодушен.

— Значит, к мужчинам он не ровно дышит. И что этот толстяк в твоем вкусе? — кивнула она на Марио, с удовольствием замечая, как у обоих загораются глаза от злости. Этому верзиле ее слова явно не понравились, потому что он покраснел, но явно не от смущения. Не давая им опомниться, Алекс задала еще один вопрос.

— А подписи уже поставили?

— Какие еще подписи не мели чушь.

— Что не поставили под такой бумажечкой, где один вещь сдал, а другой принял? И идет описание этой вещи: два уха, два глаза, две ноги, в постели пока лично не опробована и так далее. Он ведь может меня испортить.

Марио нахмурил брови, но ни один из них ничего не сказал, верзила сел в машину рядом с ней с невозмутимым видом.

— Впереди есть место, мог бы сесть там — Алекс в упор посмотрела на этого человека сидящего рядом с ней.

— Нет, я буду сидеть здесь — и он закрыл дверцу машины. Марио долго стоял и смотрел в след удалявшейся машине, понимая, что отсутствие Алекс не избавит его от мыслей о ней. Марио медленно побрел в дом и сел прямо в гостиной возле бара. Из первой попавшейся бутылки он налил себе полный стакан. Затем откинулся на спинку кресла и стал вспоминать все, что касается этой девушки, неожиданно вошедшей в его жизнь и прочно занявшей так много места в его жизни.

Впервые он увидел ее возле центра. Благодаря этому центру он проворачивал большинство своих дел. По сути деньги, вкладываемые, им в этот центр были прекрасным прикрытием, но и обязывали некоторыми делами. Так он должен был бывать в центре раз в месяц проверять, как были использованы его деньги, и выслушивать нудистику этих мозговитых очкариков.

Он уже возвращался, когда заметил ее стоящей у перил на террасе. Она смотрела на море и так была поглощена своими мыслями, что не видела ничего вокруг. Если бы не настоящая Джуди, которая уже порядком поднадоела ему, он бы и не обратил внимания на эту девушку. Но у них с Джуди были определенные планы, которым она мешала, а затем стала занимать в них главное место. И глядя, как она стоит, и смотрит на море, Марио почувствовал желание узнать ее ближе. Нет, они с Джуди совершенно не похожи. Джуди не умеет видеть вокруг что-либо кроме тряпок и мужчин, а эта совсем не такая, это видно с первого взгляда. Для их плана она была крайне необходима, и теперь задача становилась еще проще она приехала к ним сама. Марио решил задержаться, что бы подстроить их первую встречу у входа. Как же ему повезло, что он заметил ее. Ведь никто из, его людей не знал, куда она уехала, а теперь он может все исправить сам. К своей машине он подошел у нее на виду. А затем заехал в то кафе, где она сидела, задумавшись над чашкой кофе. Она совсем другая, и у нее есть то, чего нет у Джуди спокойная безмятежность, искренность, доброта, такой уникальный и в то же время простой человек. После встречи в кафе за ней следили специально приставленные люди. Вот почему именно он смог ее утешить в тот день в сквере.

Если бы собираясь уезжать, она не позвонила ему, им пришлось бы помешать ее отъезду другим способом. У них с Джуди был план, как выкачать деньги у ее отца, и эта вздорная девица даже не подумала о том, что потом ее могут просто убрать за ненадобностью, а в случае неудачи выставить виновной во всем, перед лицом закона.

Джуди не просто исчезла из дома, ее компания предложила ей не выпрашивать больше денег у папочки, а потребовать в виде выкупа за себя. Но Джерими и его дядюшка уже нашли Алекс, и их план провалился. Случай свел Джуди и Марио вместе во время одной из его поездок, и они решили действовать сообща. По плану они выкрадывали Алекс и одновременно с этим объявляли ее самозванкой. Объявляется настоящая Джуди, заявляет отцу об огромных долгах и снова исчезает и уже под угрозой смерти дочери ее якобы кредиторы выбивают крупную сумму денег. Когда же обнаружится обман, в это осиное гнездо всунули бы Алекс. Но из-за ее отношений с Ричардом выкрасть Алекс не удавалась, она постоянно сидела дома или была с кем-то из друзей. И это сильно мешало делу. Ведь по сценарию она сама без насилия, уезжает, поэтому свидетелей Марио особенно опасался. Случай помог им с Джуди, и Алекс приехала сама ее почти сразу ликвидировали, а Джуди поехала вместо нее домой.

Марио налил в стакан из бутылки еще. Какая глупость так рисковать из-за огромных денег, которые все равно стали бы ее деньгами. Но еще глупее умирать в туалете аэропорта от передозировки. Когда утром Джуди улетала Марио наблюдал за спящей Алекс. Как она красива, и не обязательно рядиться в какие-то тряпки ради этого. Вот она проснулась, открыла глаза. Естественная красота этой девушки опьяняет его, и он делает ей предложение этим же вечером в опере. Это была его обычная уловка, для того чтобы девушка начала доверять ему, и можно было бы переспать с ней. Такой спектакль не раз помогал Марио добиться своего, а с невестой можно и поругаться. Но с ней все получилось по-другому. Она смотрела на него не как глупая кукла.

Она осмысливала его слова, смотрела ему в глаза с восхищением. И в один прекрасный день он решил: "Она должна стать моей женой". Именно такая жена нужна Марио Сантандеру скромная, добрая, красивая, но не слащавая, умная, но не выставляющая этого на показ. Теперь он уже сам верит в этот срок на раздумье. И он начинает заваливать ее подарками, водить в театры и рестораны. Все-таки между ними двенадцать лет разницы вдруг девчонка заупрямиться, а тут еще Ричард. Каждый вечер Марио боролся со своим желанием получить все и сейчас же. Он прощался с ней, желал спокойной ночи, и уходил в свою комнату, где начинал метаться не находя себе места.

На самом деле наступил двадцать седьмой день, когда он поцеловал ее на пляже. И вечером когда она отказал ему он просто не выдержал. Еще ни одна женщина не отвергала его: кто из страха кто из корысти, любопытства, честолюбия, похоти становились его на ночь иногда больше. Да некоторые его боялись и поэтому считали необходимым сделать это ради себя. Только Алекс боялась, но продолжала сопротивляться ему. Может потому, что не знала на что именно, он способен. После удара по голове той ночью Марио очнулся в своей кровати только утром, рядом с ним на кровати сидел врач. Марио с трудом разлепил веки, огляделся вокруг, кроме врача в комнате сидели Фрэнк и Антони.

— Что со мной?

— Небольшая рана на голове.

— А сколько я уже так лежу?

— Это для вас сейчас не имеет значения.

— Я получил такую серьезную рану?

— Нет, но я бы посоветовал вам отдохнуть.

— Уходи — врач давно работал на Марио и поэтому, не стал с ним спорить, тут же ушел.

— Фрэнк? — высокий молодой человек сел рядом с ним.

— Это она меня так огрела?

— Да. Тебе повезло, что удар был левой рукой и затем позвали слуг.

— Кто вызвал слуг?

— Она сама.

Марио был поражен, на месте этой девушки он просто стоял бы и смотрел, как умирает его враг или сразу добил бы.

— Что ты думаешь о ней Фрэнк?

Молодой человек безразлично посмотрел на Марио, который продолжил:

— Я все равно хочу, что бы она стала моей.

Фрэнк невесело улыбнулся.

— Ты знаешь, что мое мнение о женщинах это полное отсутствие женщин.

— Я решил, что она должна быть моей, а ты мне в этом поможешь.

Его собеседник с удивлением и интересом посмотрел на Марио.

— Хочешь, что бы я помог тебе ее изнасиловать?

— Нет, я знаю, что такие поручения не для тебя. Ты равнодушен к женщинам и поэтому я смогу на тебя положиться.

— Ты уже придумал, как подчинить ее себе?

— В принципе это я придумал уже давно на случай непредвиденных обстоятельств. Ближе к вечеру вы с ней уедете. А теперь оставьте меня все, мне нужно подумать.

Мысли Марио прервал слуга, и он снова очутился в гостиной со стаканом в руке.

— Сеньор Марио, только что звонил Фрэнк.

— Что он сказал?

— Все нормально, доехали благополучно.

Марио разрешил ему уйти, но еще долго сидел в компании с бутылкой.

 

Глава 24

"Черт бы вас всех подрал!!" — Алекс хотелось кинуться на этого серьезного дурака рядом с собой. "Представляю, какие задания он исполняет для Марио". Она еще раз окинула взглядом человека рядом с собой. Немного худощавый, темноволосый. "Да что же это такое? Почему вокруг меня одни темноволосые!" — глаз не видно, сидит так прямо, как будто скалку проглотил. Всю дорогу Алекс мучилась от сознания собственного бессилия. Ее взгляд упал на окно машины, за окном мелькал серый асфальт дороги. Она протянула руку к двери, и ее плечо сжало словно тисками.

— Не советую даже думать об этом

Алекс замерла.

— И что дальше?

— Придется держать так всю дорогу.

Не позволяя себе даже вздохнуть, Алекс убрала руку от дверцы, и тут же железные пальцы отпустили ее плечо. Кажется, они въехали в какой-то маленький городок, почти у самой его окраины. Сколько они ехали? Пять-шесть часов может и больше, машина останавливается у небольшого четырех этажного дома. Ее провожатый вышел из машины, и ждет ее снаружи.

— Поторопись!

"Ого, какой командир и с места не двинусь" — Алекс только плотней вжалась в сиденье машины ближе к окну.

Фрэнк потерял терпение, но показывать это не хотел, просто стоял и ждал, пока она вылезет. Алекс демонстративно продолжает сидеть в машине, тогда он наклонился, схватил ее за руку и грубо потащил наружу. Шофер вытаскивает пару чемоданов из багажника и смотрит на Фрэнка.

— Помоги отнести их наверх и затем можешь уезжать.

Все еще держа за руку Алекс, он идет к дому и тащит ее за собой. На втором этаже он передает ключи шоферу, который открывает им дверь и вносит чемоданы. Фрэнк втаскивает Алекс в квартиру, словно багаж не обращая, внимание на то, что делает ей больно.

— Пройди в комнату!

"Снова этим приказным тоном, что я ему сделала"? Она прошла в квартиру, потирая ноющее запястье. Квартира оказалась совсем крошечной, и со странным расположением комнат. Сначала прямо из коридора попадаешь на кухню затем из кухни в одну просторную комнату, из которой можно попасть ванную. Алекс подошла к большому окну и оглядела всю комнату. Прямо напротив окна у стены стоит большая кровать с небольшим ночным столиком, совсем у окна небольшая кушетка, у соседней стены, где расположена дверь в ванную, стоит шкаф, у двери из кухни одно кресло. Какая скучная комната. Она выглянула в окно, внизу небольшой садик, одна клумба и несколько деревьев, но немного. Вдалеке виднеется большой фруктовый сад. Да, вот тебе и перспектива вместо моря роз, одна жалкая клумба. Вот вышел из дома шофер, подходит к машине, значит сейчас…

Алекс вскрикнула, ее опять грубо схватили за запястье и поволокли к кровати. "Только не это, неужели Марио приказал меня изнасиловать?" — она попыталась вырвать свою руку, но у нее ничего не вышло. Такой худощавый на вид, этот человек обладал силой стальной пружины. Не обращая внимания на ее попытки освободиться, он дотащил девушку до кровати и швырнул, словно ненужную вещь. От испуга и ужаса, от такого грубого обращения Алекс почти не дышала. Она так и лежала на кровати в той позе как упала, на спине приподнявшись на локтях, и наблюдала за своим новым стражем.

— Сейчас мы расставим все точки над i. Никакого самовольства я больше не потерплю. Ты находишься под моей ответственностью, и моя работа состоит в том, что бы ты жила здесь до каких либо изменений. В машине ты пыталась бежать, поэтому я не доверяю тебе. Все время, что мы здесь проживем, ты будешь проводить только в трех пунктах

А. На кровати ни в коем случае не у окна оно без решеток и поэтому, увидев тебя рядом тебя с ним, я подумаю о том, что ты намериваешься бежать.

Б. В ванной — предварительно спросив у меня разрешение.

В. На кухне, в моем присутствии.

С разговорами ко мне не лезть, на жалость не бить. Тебе все ясно или есть вопросы?

Алекс робко подняла руку.

— Говори.

Она начала тоном робкой, маленькой и запуганной девочки.

— А скажите у вас такой большой рот, потому что вы всегда так орете или только когда, лижете жирный зад Марио?

Кулак Фрэнка погрузился в кровать рядом с лицом Алекс.

— Это было последнее предупреждение учти.

Он отвернулся и пошел к окну. "Ах, ты дрянь, тебе смотреть в окно значит можно?" — Алекс приподнялась на локтях и крикнула ему в спину.

— Тюремная крыса!

Фрэнк обернулся и подскочил к кровати. Схватив ее за запястья, больно сжал.

— Что ты сказала?

— Тюремная крыса! — с ненавистью процедила сквозь зубы Алекс, и почувствовала, как сильно он сжал ее запястья.

— Хочешь, убей сразу.

Гнев Фрэнка сразу исчез, по щекам у девушки струились слезы, лицо побледнело, она даже губу закусила от боли. Каким же грубым он бывает с женщинами, с этими обманщицами и лгуньями. Все они циничные и лживые, и эта такая же, как все. Он отпустил ее запястье и увидел, какие пятна остались на ее руках. Алекс закрыла глаза и осталась так лежать — "Большеротая лягушка! Животное! Близнецы уложили бы тебя одной левой". Фрэнк отошел к окну и сел на кушетку.

— Разложи сегодня свои вещи.

Ни слова не говоря, Алекс откинула одеяло, заползла под него, удобно устроившись комочком, она обняла подушку и прижалась к ней.

— Я сказал тебе разложить вещи!

Алекс накинула на голову одеяло, раньше такая темнота ее спасала от реальности и всех ее ужасов. Фрэнк уже хотел накричать на нее еще раз, но заметил, что тело девушки сотрясается под одеялом от рыданий. Он покачал головой, обхватил голову руками. "Зря Марио это придумал ничего хорошего из этого не выйдет". Посидев еще немного, он разложил свои вещи, осмотрел всю квартиру и, раздевшись, лег спать. Несколько раз он посмотрел на девушку, но она за все это время ни разу не шевельнулась.

 

Глава 25

В дверь квартиры постучались, и Фрэнк соскочив с кровати, начал одеваться. Уже на ходу он застегнул рубашку до конца и подошел к двери. Осторожно приоткрыв дверь, он выглянул наружу. У двери стояла невысокая, пожилая женщина, полноватая, но с приятной внешностью.

— Доброе утро, я донья Росита. Может, я рано пришла?

— Нет, входите.

Он пропустил донью Роситу в квартиру и закрыл дверь. Они прошли на кухню, где Фрэнк остановился и пригласил ее сесть за стол.

— Донья Росита меня зовут Фрэнк. Я буду впускать, и выпускать вас из квартиры. Я знаю, что вы давно уже работаете у Марио, и поэтому я доверяю вам. Прошу вас как можно меньше разговаривать с девушкой.

Фрэнк встал из-за стола.

— Сейчас вы готовьте завтрак, а пока она будет завтракать, вы составите мне список всего необходимого, и я схожу в магазин.

Донья Росита кивнула головой и прошла ближе к шкафам и плите. Открыв дверь в комнату, Фрэнк взглянул на кровать, девушка лежит все в той же позе. Ему нужно было еще убрать свою подушку и одеяло с кушетки в шкаф, но первым делом он решил разбудить Алекс. У самой кровати он задумался, а потом сказал:

— Вставай. Пора завтракать, ждать тебя никто не будет.

Он думал услышать слабый больной голос, но вместо этого одеяло резко откинулось, и в него впились глаза стального цвета.

— Я запрещаю тебе обращаться ко мне как к вещи. У меня есть имя, и откликаться я буду только на него. Меня зовут — Алекс запомни это.

Этот непререкаемый тон, холодный решительный взгляд сбили Фрэнка с толка. Никаких следов вчерашнего отчаянья и слез. Он отошел от ее кровати и начал убирать свои вещи. Алекс вскочила с кровати и заправила ее. Затем гордо удалилась в ванную, не спросив у него разрешения. Фрэнк оторопел с подушкой в руках. "Стоит проглотить хоть одно слово или уступить, как эти женщины садятся на голову" — он бросил подушку, подошел к двери и сначала слегка постучал, затем стал барабанить изо всей силы, подумывая о том, что бы снести эту дверь вообще. Дверь открылась минут через пять так неожиданно, что он чуть не потерял равновесие и столкнулся нос к носу с Алекс.

— Я сказал, что когда ты хочешь пользоваться ванной ты должна спрашивать у меня разрешение. Почему я не слышал такого вопроса?

Алекс смерила его уничтожающим взглядом сверху вниз, а затем снизу вверх.

— А ты слышал, как лилась вода?

Фрэнк не задумываясь, ответил:

— Нет.

Алекс торжествующе приподняла брови:

— Вот видишь. Ты же не говорил, что нужно спрашивать разрешение на использование туалетной бумаги.

Она проскользнула между ним и дверью, но, остановившись у кровати, обернулась.

— И запомни еще вот что, я буду ходить в ванную, зачем угодно и когда угодно. Когда я этого захочу! А сейчас я иду завтракать и мне плевать на твое мнение по этому поводу.

С этими словами она ушла на кухню. Закипая от злости, Фрэнк пошел за ней, собираясь лишить ее завтрака как минимум. На кухне он увидел ее уже за столом готовую к приему любой съедобной субстанции. Донна Росита боязливо покосилась на Фрэнка, улыбнулась ей и спросила, что она будет на завтрак.

— Все что можно жевать и пить. Я умираю от голода, ужина меня вчера милостиво лишили, а обеда никто и не предлагал.

С этими словами она вооружилась ножом и вилкой, засучив перед этим рукава своего костюма. "Какова нахалка" — подумал Фрэнк собираясь ее проучить, когда заметил испуганный и удивленный взгляд доньи Роситы. Он проследил ее взгляд и увидел, что ее так поразило. Алекс засучила рукава и на ее запястьях показались фиолетово-черные синяки, сильно контрастирующие с ее светлой кожей. Она тоже перехватила их взгляды, и стала с каким-то удовольствием разглядывать свои запястья.

— Ах, это! Если вам интересно это был воспитательный процесс, вчера вечером. И я не сомневаюсь что этот господин — надсмотрщик шел сейчас сюда с мыслью продолжить вчерашний урок — она в упор посмотрела на Фрэнка и отложила вилку с ножом. Затем закатал рукава повыше, и протянула ему свои руки.

— Можешь сделать это еще раз, но в ванную я буду заходить, когда захочу.

Фрэнк почувствовал, что зашел вчера слишком далеко, но уступить все поле боя он не собирался.

— Между прочим, у меня тоже есть имя. Меня зовут Фрэнк.

Алекс уже начала есть протянутую ей доньей Роситой яичницу и прожевав кусочек, сказала:

— Я знаю и буду это помнить — и потом уже более тихо добавила — Только звать я тебя не собираюсь.

Фрэнк вышел в соседнюю комнату их "совместную спальню". "Черт возьми, он был вчера слишком груб с ней в физическом плане. Нужно себя сдерживать ведь ему она ничего не сделала, именно ему". Он наподдал, своей кушетке ногой и снова вышел на кухню. Глядя, с каким удовольствием, она уписывает завтрак, Фрэнк тут же захотел есть. Он обошел стол и сел завтракать с другой стороны, донья Росита писала что-то в блокноте и, закончив писать, протянула ему листок. Вытерев салфеткой губы, Фрэнк взял листок в руки и начал его читать, затем, закончив завтрак, встал и подошел к входной двери.

— Донья Росита я выхожу за покупками, дверь закрываю, и вы пока остаетесь здесь с Алекс — он сделал упор на имени и взглянул на девушку, она не отреагировала на его выпад.

Спокойно, совершенно не торопясь, она продолжала пить сок из высокого стеклянного стакана и глядя прямо перед собой. Не дождавшись ее реакции, Фрэнк вышел и закрыл за собой дверь на ключ. Как только шаги на лестничной площадке затихли, донья Росита с жалостью посмотрела на Алекс, та словно почувствовав ее взгляд, повернула к ней голову. Кивнув головой на ее запястья, донья Росита с жалостью спросила:

— За что они тебя здесь держат?

Девушка пожала плечами и грустно улыбнулась.

— Не знаю. Мужчины, которые мне встречаются, имеют три характерные черты:

Во-первых — они смуглые, темноволосые

Во-вторых — говорят что любят

В-третьих — причиняют мне потом боль.

— И Фрэнк тоже говорит что любит?

— Нет. Этот не из моего списка первый признак не сходится. Этот честно заявляет, что при первой же возможности сделает из меня отбивную.

Донья Росита горестно вздохнула и положила руку на плечо Алекс.

— Может лучше покориться судьбе?

— Судьбе я бы покорилась, а мужчинам, которые вообразили себя судьбой — нет.

Глаза женщин встретились, и они поняли, что друг друга им бояться нечего. Когда Фрэнк вернулся из магазина, Алекс разбирала свои вещи, вытаскивала из чемодана, вешала в шкаф и с какой-то странной улыбкой усмехалась своим мыслям. На кухне донья Росита мыла посуду. Еще раз, заглянув в комнату Фрэнк начал задумываться, чем бы заняться самому. Он сел в кресло и лениво наблюдал за тем, как Алекс раскладывает вещи. Вот она разложила последние мелочи и запихивает в шкаф чемодан. Она пофыркивает, как рассерженная кошечка, хотя видит, что места в шкафу нет, она продолжает запихивать. "Интересно о чем она сейчас думает, я бы уже наподдал этому чемодану ногой". Каким-то чудом дверца шкафа закрылась, спрятав в своих недрах злополучный чемодан. Отряхнув с рук воображаемую пыль, Алекс прошла мимо него на кухню. "Она же уже позавтракала, что ей там делать?" — подумал Фрэнк.

— Алекс? — он позвал ее тоном не таким требовательным, как раньше, но все же его недовольство чувствовалось. В дверях как кукушка из часов появилась Алекс.

— Что тебе?

— Что ты делаешь на кухне?

— Помогаю готовить обед.

— Твое место на кровати.

— Правильно мое место на кровати ночью. А днем в пределах квартиры, но не возле окна и двери. Согласен?

— Ты, кажется, испытываешь мое терпение. Я не собираюсь ходить за тобой по пятам. Сядь на кровать сейчас же!

Алекс усмехнулась в ответ на его угрожающий тон.

— Твое задание состоит в том, что бы не дать мне глотка свежего воздуха и поэтому я должна плесневеть от безделья на этой кровати или на кухне моя кастрюли.

И даже не дав ему что-то ответить или подумать, ее голова исчезла в дверях. Возможно, она и права, Фрэнк пожал плечами и достал из под кушетки простую синюю тетрадку. Бережно открыв, ее он перелистал несколько страниц и начал писать. Строчки скоро заполнили несколько страниц, когда он услышал возглас: "Ого!".

— Ого! Да ты видно поэт или писатель.

Фрэнк залился краской и захлопнул тетрадь.

— Мне кажется, я дал тебе слишком много воли и пора ее укоротить — он вскочил с кресла, отложил тетрадь на кушетку и подошел к ней почти вплотную.

У нее засверкали глаза, а на губах появилась улыбка.

— Ну, чего же ты ждешь, ударь!

Он схватил ее за ворот костюма и просто швырнул на кровать.

— Ты ведь появилась здесь, чтобы плесневеть на кровати, не так ли?

Алекс подняла голову с кровати и спокойно на него посмотрела.

— Вообще то я пришла тебя позвать на обед.

— Советую в другой раз звать меня на обед другим способом.

Вытянувшись на кровати во весь рост Алекс молча на него смотрела.

— Ты звала меня на обед? Как долго? Что ты прочитала, отвечай?

Закрыв глаза, она устало произнесла.

— Успокойся, я ничего не видела, твои донесения останутся строго конфиденциальными.

Фрэнк решил спрятать тетрадь надежней и больше не доставать ее, так открыто.

— Можешь идти на кухню.

Ни слова, ни говоря, Алекс встала и вышла из комнаты, а Фрэнк кинулся к своей тетради. И снова засунул ее под кушетку — "Хорошо, что она ничего не видела, нужно быть как можно осторожней".

 

Глава 26

Алекс лежала на кровати и напрягала свой слух изо всех сил. Наконец она услышала журчание воды и тут же кинулась к окну. Сегодня первый раз пошел такой сильный дождь. Уже сколько времени она не выходит на улицу не видит ни солнца, ни растений. Свое одиночество Алекс воспринимала с вполне осознанным отчаяньем — другого выхода пока нет. Но вот цветы, воздух, солнце — были для нее куда нужнее для нормальной жизни. Она не показывала вида, как тяжело ей дается эта борьба, как она устала от грубостей Фрэнка. Нет, пока он не пытался ее ударить по настоящему. Хотя его железная хватка каждый раз оставляет на ней страшные синяки, а сердце начинает, бешено колотиться от страха. Сейчас она могла любоваться дождем и жалкими цветами там внизу на единственной клумбе. Ей вдруг захотелось почувствовать эти холодные мокрые капли, она открыла окно, села на подоконник и подставила лицо и руки под дождь. Как же это хорошо почувствовать капли дождя на своей коже, руке, лице. Алекс улыбалась, ей хотелось смеяться от счастья. Что-то мелькнуло в стекле, отразилось и пропало. У Алекс мелькнула мысль о Фрэнке. Она спрыгнула с подоконника и обернулась. Он уже здесь, глаза пылают знакомой злобой, одна рука сжата в кулак — "Самодовольная девчонка снова меня ослушалась, а как она светилась от счастья из-за этой холодной воды, которая капает с неба". Фрэнк был в ванной и вышел как всегда через десять минут, но, открыв окно, Алекс не услышала за шумом дождя звук открывшейся двери.

Алекс так и не закрыла окна. Прижавшись к стене, она молчала и словно искала немой поддержки у этой каменной стены. Фрэнк тоже молчит, смотрит на ее мокрые волосы и одежду впереди, окно открыто. Может выпрыгнуть? Нет, это слишком малодушно и глупо.

— Ты опять за свое?! Сколько раз я говорил тебе, что бы ты была подальше от окна. На этот раз ты сама во всем виновата.

Он вышел на кухню где послышался стук и грохот падающей посуды. Сердце Алекс затрепетало от страха — "Что он ищет? Что собирается делать?" Послышался звук открывшейся и закрывшейся двери. Снова шаги он возвращается, идет сюда у него в руках что-то белое. Она пригляделась веревка. Зачем?

Он схватил ее за руку выше локтя и рывком подтащил к кровати. Одним концом веревки он стянул ее руку, а другим ножку кровати. Не смотря на то, что Алекс было больно, она не возмутилась и не пожаловалась на боль. Только удивленно посмотрела на Фрэнка.

— Я же просто смотрела на дождь, неужели ты не, понимаешь?

— Ты лжешь! Ты хотела сбежать, я замечал это и раньше, но не мог застать тебя, а сегодня увидел. Что ты можешь сказать на это? Я видел все собственными глазами.

— Это просто дождь! Я смотрела на дождь!

Крик Алекс показал ему насколько ей тяжело и больно и как низко он стоит в ее глазах. "Лгуньи, вы все жалкие изворотливые лгуньи".

— Ты будешь так сидеть до тех пор, пока не научишься соблюдать установленные мной правила.

Он отвернулся и тяжело ступая, подошел к креслу.

— Тюремная крыса!

Этот крик заставил его не просто вернуться к ней, а подбежать. Алекс зажмурилась, но головы не отпустила, она видела, как сжималась и разжималась рука Фрэнка, пока он шел к ней. Но удара не последовало, Алекс открыла глаза, Фрэнка уже не было рядом и даже в этой комнате. Она облегченно вздохнула и откинулась на спинку кровати.

— Сколько я уже здесь месяц, два. Почему ты так меня ненавидишь Фрэнк? За что ты мне мстишь?

Она говорила это негромко, но, услышав ее слова, Фрэнк застыл и вода, которую он пил показалась ему горькой и мерзкой. Первый раз за все время она назвала его по имени. Требуя от него уважения, она настаивала на том, что бы он называл ее только по имени. Но сама она никогда по имени его не называла. В ее глазах не было страха, даже когда его злоба переливала через край, и он был готов ударить ее. Во взгляде, устремленном на него, он видел только презренье и бесконечное терпенье. "Мщу? Как точно ты это подметила. Да, я мщу тебе за всех кем играла ты и подобные тебе" — Фрэнк присел на край стола и поставил стакан с водой рядом.

— Ты не будешь есть, пока не будешь вести себя, так как я сказал.

— Можешь снять веревку я объявляю свою голодовку, лучше умирать, зная, что причина не в грубых уродах и мужланах, которые воображают себе невесть что, а по своему собственному желанию.

Фрэнк выглянул в дверь и их взгляды встретились.

— Посмотрим, сколько ты выдержишь.

 

Глава 27

На второй день Фрэнк снял с нее веревку, но Алекс продолжала сидеть на кровати, уставившись в окно на крыши соседних домов. Фрэнку пришлось волей неволей весь день сидеть возле нее. Перед каждым обедом, ужином и завтраком напряжение в квартире нарастало. Алекс с отвращением смотрела на свою "тюремную крысу", как будто он завязал ей рот и посадил возле накрытого по-королевски стола. Минут пятнадцать они выжидающе смотрят друг на друга, а затем Фрэнк уходит на кухню. Несколько раз донна Росита выглядывала из кухни, но при ее страже подойти к Алекс она боялась. Через день другой им повезло и они смогли поговорить, когда Фрэнк вышел за покупками.

— Что же ты делаешь девочка? Ты посмотри на себя только глаза на лице остались, кожа уже не просто белая, а какая-то прозрачная. А круги, круги под глазами. Ну, ничего ты ему не докажешь Алекс.

— Неужели ему будет все равно, если из-за него умрет человек.

— Да он же ненавидит всех женщин, поэтому Марио и приставил его к тебе, что не боится его ухаживаний.

— Ну, что же мне делать донья Росита? Он же даже за человека меня не считает. Если бы я не настояла на своем в тот день, он бы и по имени меня не называл. Представляете, как дворняжку сидеть, лежать.

— Так зачем же морить себя голодом из-за него? Все равно это не поможет, а ты должна быть сильной, чтобы все выдержать.

— За что же он меня так ненавидит? Что я-то ему сделала?

Донья Росита пожала плечами и развела руками. Алекс задумалась и уставилась куда-то в окно.

— Да, вы правы, он не стоит того, что бы за него умирать. Сделаем так, когда он будет уходить в магазин я буду есть, если что посуду будем прятать под кровать, он сюда не подходит.

— Тогда поешь сейчас.

— Нет, после такого поста, нужно начинать есть постепенно, налейте мне молока или сока.

Алекс положила свою руку на руку доньи Роситы:

— Спасибо вам за все.

Они еще посидели так немного, потом Алекс выпила сок, и ее потянуло в сон. Она сладко потянулась, завернулась в угол одеяла и уснула. Когда Фрэнк вошел в комнату, она уже спала, и он вернулся на кухню снова обедать в одиночестве. Впервые в жизни ему не хотелось, есть, он вяло ковырял ложкой в тарелке и думал, что делать с Алекс — "Пожалуй, заморит себя голодом. Пригрожу ей, что расскажу все Марио, может хоть это приведет ее в чувство. Хотя нет, она скорее придумает, чем бы еще его огреть".

Он вернулся в комнату и сел в кресло. Бросив взгляд на кровать, он вдруг почувствовал жалость к этому слабому сопротивляющемуся существу. Прошло еще три дня, Фрэнк знал, что нужно что-то предпринять, но что. Он позвонил Марио и тот обещал приехать, как только сможет. Он вошел на кухню может донья Росита что-нибудь ему подскажет.

— Донья Росита, что же мне с ней делать она не ест уже больше десяти дней скоро от нее ничего не останется.

Пожилая женщина ничего не сказал, но он почувствовал, что она считает виноватым во всем именно его.

— Может мне пригласить врача?

— Попробуйте, я в этом ничего не понимаю.

Фрэнк усмехнулся и кивнул головой. Он позвонил со своего мобильного телефона и вызвал врача. Алекс безучастно сидела на кровати и смотрела на него как будто он предмет мебели. Немного помявшись, он все же подошел к ее кровати.

— Алекс я вызвал врача. Он скоро приедет осмотреть тебя.

— Зачем? Если диагноз будет плохой, ты не будешь обращаться со мной как с вещью?

— Это моя работа.

— Мучить меня?

— Нет, контролировать.

В дверь постучали. Пришел доктор неопределенного возраста, лысоватый с удивительно заспанным лицом. "Интересно — подумала Алекс — он тоже доверенное лицо Марио?". Доктор пощупал пульс, осмотрел глаза и стал собираться уходить, когда неловко повернувшись на кровати, задел что-то звякнувшее на полу. Алекс закусила губу, брови Фрэнка приподнялись, но его лицо тут же приняло прежнее выражение. Он проводил доктора и сидит уже пять минут на кухне. "Он все понял. Но сейчас он не поверит, что в начале я не ела по настоящему" — Алекс не знала, что ей делать, дернуло же этого доктора сунуть свои ноги именно с этой стороны кровати. На кухне послышался голос Фрэнка:

— Донья Росита я отпускаю вас, можете завтра не приходить. Я думаю все понятно и без объяснений.

За донной Роситой закрывается дверь и с каждым поворотом ключа в замке сердце Алекс ничинало биться все сильнее и быстрее — "Он убьет меня, поэтому он ее и выгнал". Но вместо того чтобы кинуться к ней он проходит через всю комнату в ванную и включает там краны, вода с шумом наполняет ванную. Алекс вцепилась руками в одеяло. Фрэнк подошел к ней и пнул стоявший под кроватью стакан. Алекс закрыла глаза и представила, что с ней теперь будет. Одеяло полетело на пол, и он схватил ее за талию.

— Нет! Нет! Не трогай меня! Ты хочешь меня утопить? Помогите!

Фрэнк перекинул ее через плечо и, не обращая, внимание на то, что Алекс стучит кулаками по его спине, донес ее до ванны.

— Ты любишь шутить неправда ли? Или скорее лгать! Это лекарство вылечит тебя от этой болезни.

И к ужасу Алекс он скидывает ее в ванную. Она падает и погружается в ледяную воду, ее крик затихает, а голова вскоре появляется над водой. В нос и в рот ей попала вода, она начинает отплевываться, и откашливаться. И не замечая холода и воды, которая стекает струйками с ее одежды она вбегает в комнату, где Фрэнк спокойно читает газету сидя в кресле. С Алекс льется вода, она подходит к нему, оставляя мокрые следы на ковре, становится перед ним.

— Ты грязная тюремная крыса! Я голодала целую неделю и только в последние два дня ела один раз в день. Мне хотелось простых человеческих отношений, а ты обращаешься со мной хуже, чем с собакой. Даже пытался посадить на веревку.

Фрэнк спокойно поднял глаза с газетного листа на Алекс.

— Еще одно слово и ты об этом пожалеешь.

— Что засунешь в холодильник или сразу головой в печку?

Терпение Фрэнка лопается, он кидается к Алекс и хватает ее за руку.

— Ах ты, лживая дрянь! У тебя хватает наглости требовать лучшего обращения, ты этого не заслуживаешь. Он снова тащит ее в ванную, но Алекс хватается свободной рукой за кровать.

— Нет, не хочу! Грубиян, садист, животное!

— Еще одна ванна тебе совсем не помешает.

Наконец он отцепляет ее руку от кровати и снова кидает в ледяную воду. У Алекс кружится голова, она, шатаясь, вылезает из ванной и стоит, прислонившись к двери, пока не приходит в себя. Затем медленно входит в комнату и подходит к шкафу. Пытается открыть шкаф, но у нее ничего не получается. Она изо всех сил трясет дверцу и понимает, что он специально ее закрыл.

— Открой шкаф! Мне нужно взять одежду.

— Не к чему. Походишь и в этой, тебе же нравится мокнуть под холодным дождем. Представь, что ты была под ливнем и получи удовольствие.

Она с ненавистью посмотрела на Фрэнка с его газетой. От холода зубы Алекс выбивали настоящую дробь. "И ведь уже конец осени" — подумала вдруг Алекс и села на кровать. После борьбы кровать была в мокрых пятнах и смятая. Еще раз, оглянувшись на читавшего газету Фрэнка Алекс скинула верхний свитер и, оставшись в одной блузке и джинсах забралась под одеяло. Там она еще долго ворочалась, пока не затихла, хотя зубы у нее продолжали стучать. Фрэнк с интересом наблюдал, как она возилась в мокрой одежде и не менее мокрой постели. Время от времени ей нужно давать хороший урок.

 

Глава 28

Фрэнк напрасно ждал, что придумает Алекс к утру, она ворочалась в постели всю ночь и на утро вовсе не собиралась вставать. Читая в кресле газету, он изредка, как и вчера на нее посматривал, но не замечал никакого движенья. В одиннадцать часов утра ему надоело ждать, он подошел к кровати и сдернул с кровати одеяло.

— Пора вставать и даже завтракать.

Алекс не отреагировала на это не взглядом, ни словом, только сжалась в маленький комочек и зажала рот рукой. Что-то не так, с ней определенно что-то случилось. Когда она обижалась на него, это длилось не более десяти минут, и потом она считала лучшим ответом, не сдаваться. Кровать и одежда сухая, значит, за ночь все уже высохло, чем же она недовольна. Фрэнк посмотрел на нее еще раз, она дрожит, от страха? Нет, это что-то другое, и еще какой-то странный звук.

— Алекс что с тобой?

Она мотает головой и молчит, может она над ним издевается. Нет, она слишком спокойна без своей обычной ухмылки. Зачем зажимать рот рукой? Он протянул руку и отодвинул ее ладонь ото рта, и сразу все стало ясно. Тот неясный звук, который он слышал, оказался стук, который беспрерывно выбивали ее зубы, а рука просто горела. Фрэнк нахмурился и прикоснулся к ее лбу, у нее видимо ужасно высокая температура.

— Отойди от меня и не трогай. Не прикасайся ко мне.

— Ты же вся горишь.

— Это имеет для тебя значение? Отойди в любой из трех пунктов, где ты всегда находишься, и это тебя беспокоить перестанет.

Фрэнк подошел к шкафу открыл его и достал пижаму, в которой она обычно спала. Положил на ее кровать.

— Переоденься в пижаму я пока выйду на кухню, и вызову врача.

— Отдай мне одеяло и проваливай куда хочешь — она прикрыла глаза и откинулась назад — хоть к черту хоть к Марио.

— Алекс послушайся меня хотя бы раз.

— Оставь меня в покое.

— Тогда я приведу врача, и перед осмотром, мне самому придется тебя раздеть.

Ее глаза тут же открылись и, несмотря на болезненный блеск, он впервые увидел в ее глазах ненависть.

— Вот как! А описание досмотра в письменном виде отправишь Марио?

Она села на кровати и начала расстегивать блузку, Фрэнк добившись своего, пошел на кухню, и уже у самой двери ему в голову полетела ее блузка.

— Куда же ты самое интересное впереди?

Не оборачиваясь назад, Фрэнк прошел на кухню, подобрав по дороге блузку Алекс.

— Ало, доктор. Это опять я. Нет, с голодовкой покончено, она простыла. Да. Нет, приняла холодную ванную. Хорошо я буду вас ждать.

Он еще немного посидел на кухне, потом, подумав, достал из холодильника молоко подогрел его, налил в высокий стеклянный стакан и понес в комнату — "Ну, вот я начал раскисать и зачем я только устроил ей эту ванну?".

Алекс уже переоделась и лежала под одеялом. Он присел с края кровати и легонько потряс ее за плечо.

— Я принес тебе горячего молока, ты должна его выпить.

Не открывая глаз, Алекс перевернулась на другой бок, чтобы быть спиной к Фрэнку.

— Это новый вид истязательства?

— Нет, при простуде нужно пить молоко.

— Не волнуйся когда я сдохну, Марио погорюет первое время, а потом развеселиться и все забудет. Под старость, когда у него будет приступ угрызений совести, он все же вспомнит об этом и свернет тебе шею. Так что пока можешь жить спокойно и сильно не дергаться.

Фрэнк и сам почувствовал угрызения совести, но все же старался их не проявлять.

— Хватит! Ты должна его выпить.

— Иди, умойся и проснись. Я ненавижу молоко тем более из твоих рук.

Что ей ответить на это, она имеет полное право не просто ругать его, а сделать даже что-то посерьезней. Во входную дверь постучали.

— Я сейчас это доктор.

Он поставил молоко на ночной столик и пошел открывать дверь. Тот же доктор, как и накануне, осмотрел ее, прослушал, постукал и выписал кучу лекарств. Фрэнк посмотрел на длинный список лекарств потом на Алекс. Чтобы впихнуть в нее все это ему придется очень постараться.

После того как врач ушел, Алекс открыла глаза и категорически заявила:

— Лекарства пить не буду, есть, не буду. А ты пошел вон на свое кресло.

Сейчас, когда она была так больна, Фрэнку казалось кощунством даже отвечать на ее слова, хотя несколько часов назад он уже пылал бы от желания ударить. Этот маленький комочек на кровати вызывал у него такую жалость. В детстве он болел очень редко, и ему всегда казалось, что болезни это просто притворство и выдумка пока не заболела его мать. Тогда он понял, что болезни это совсем не вымысел, а очень жестокая реальность.

Время тянулось медленно и в какое-то мгновенье Фрэнку показалось, что комочек под одеялом не дышит. Он кинулся к кровати и приоткрыл одеяло. Она спокойно дышит, просто заснула, лоб все так же горит. Успокоенный он сел в кресло, а когда стемнело, посмотрел на нее еще раз и лег на кушетку.

Ночью он услышал сдавленный крик и тут же проснулся, кричала, конечно, Алекс. Что-то случилось? Уже стоя возле ее кровати, он заметил, как неестественно она поворачивается во сне. Подошел ближе включил настольную лампу. Нет, это не сон, скорее бред, она беспрестанно мечется, что-то шепчет.

— Мама, мама.

Зовет маму, кажется ей очень плохо. Алекс открыла глаза, на бледном лице блестят глаза, щеки пылают. Вдруг она останавливает свой взгляд на нем и хватает его за руку. Фрэнк присел на ее кровать.

— Она зовет меня — жалобно как ребенок сказала Алекс — я не хочу к ней. Я пока не хочу.

— Кто тебя зовет Алекс?

— Мама, она меня все время зовет. Я знаю, я виновата, мне надо было не бежать от Ричарда, а ехать к ней. Но я так боялась что сдамся, так боялась. А теперь она зовет меня куда-то.

Она опять закрыла глаза и сдавила его пальцы, затихла на какое-то время, и Фрэнку показалось, что она заснула, но как только он попытался освободить свою руку, ее глаза опять открылись.

— Нет, не уходи иначе она меня заберет.

Посмотрев на ее сухие губы и горящие глаза, Фрэнк решил схитрить.

— Я останусь, если ты выпьешь молоко.

Лицо Алекс сморщилось.

— Молоко?

Фрэнк привстал с места, сделал вид что уходит, и тогда она сдалась.

— Ну, хорошо я выпью.

Он тут же пошел на кухню, приготовил горячего молока, засыпав в него приготовленные доктором лекарства, так же чашку для компрессов и полотенце. Он спешил, как только мог, пока была возможность дать ей лекарство хотя бы так.

Безропотно, но, морщась, она выпила стакан молока. Она держала руку Фрэнка забыв, кто он и что он здесь делает, и он не переставал удивляться этой детской способности все прощать, понимать, и забывать. Остаток ночи он провел, меняя ей, компрессы на лбу, ближе к рассвету он так и заснул сидя боком на кровати. Разбудил его стук в дверь, Фрэнк открыл глаза и пошел к двери. Едва он открыл замок двери, как на нее с силой надавили, и в коридор ворвался Марио.

— Где она?

Фрэнк кивнул на комнату.

— Там.

Марио прошел в комнату и кинулся к кровати, сел с боку и стал убирать волосы с ее лица поправлять одеяло. Фрэнк почувствовал, что он здесь лишний и хотел выйти, но Марио махнул ему рукой. Пришлось сесть на кушетку.

— Как ты довел ее до такого состояния? — Марио говорил шепотом, что бы не помешать больной.

— Хотел ее успокоить холодной водой.

— Ты же говорил, что она отказалась, есть, причем здесь вода?

— Это было до этого.

Марио внимательно посмотрел на Фрэнка.

— Она любит бороться, может многое вытерпеть и умеет ждать. Я выбрал неправильную тактику, но сейчас уже поздно. У меня сидит на хвосте полиция, поэтому поместить ее в больницу нельзя. Это слишком опасно. Ты сам поставишь ее на ноги. Как и из-за чего так вышло разбираться не будем, но теперь ты отвечаешь мне за нее головой.

— Почему полиция у тебя на хвосте?

— Они всегда меня сильно любили, а теперь еще и выяснили, что какое-то время Джуди была у меня. Нашлись свидетели, которые подтвердили, что видели ее со мной. Алекс ищет даже ИНТЕРПОЛ.

— А где Антони?

— Дома. Я приехал один. Никто не должен знать, что здесь живете вы с Алекс.

Алекс вдруг пошевелилась и прошептала.

— Мама, мама.

Марио нахмурился и взглянул вопросительно на Фрэнка.

— Она повторяет это постоянно со вчерашнего вечера. У нее опять жар?

— Да. Она вся горит — он гладил ее по голове, затем снял пиджак и бросил его у кровати. Отжав полотенце в чашке с водой, приготовил компресс. Алекс вдруг открыла глаза и посмотрела сначала вокруг, потом на Фрэнка и снова закрыла глаза.

— Что именно она вчера говорила?

— Сказала, что мама зовет ее.

Рука Марио застыла на волосах Алекс, он нагнулся и поцеловал ее в губы.

— Нет, моя крошка я тебя не отдам, никому не отдам — и уже другим голосом он сказал Фрэнку — поговорим потом.

Он еще раз поправил одеяло, компресс на лбу, погладил ее по голове и встал с кровати. Кивнув Фрэнку, Марио прошел к двери. В коридоре он сообщил Фрэнку, то что Алекс не должна была слышать.

— Я не могу остаться сейчас с ней. Как бы мне хотелось сделать это самому, видно не судьба. Фрэнк, доверяю ее тебе, ты должен поставить ее на ноги, тем более теперь. Вчера вечером умерла ее мать.

Фрэнку стало ясно, почему Марио так испугался за Алекс, он был очень суеверен.

— Не отпускай ее сейчас, она меня боится и ненавидит. Жаль, что наша встреча так закончилась, но я все исправлю, увидишь.

Фрэнк закрыл за ним дверь и прошел в комнату, Алекс лежала, открыв глаза.

— Мне показалось, что здесь был Марио.

— Тебе приснилось.

— Приснилось? Правда?

— Да. Попей молока.

Алекс вздохнула:

— Хорошо выпью.

Она выпила молоко и обняла подушку. Фрэнк вдруг страшно захотел спать и решил прилечь на кушетку перед сном он позвонил донье Росите и попросил прийти на следующий день, объяснил, тем, что Алекс заболела и, прислушавшись, к спокойному дыханию девушки тут же уснул.

Вечером у нее опять поднялась температура, она металась на кровати и дрожала от холода. Фрэнк накинул на нее еще одно одеяло, но она продолжала дрожать. Звонок к доктору ничем не помог, доктор посоветовал согреть любыми способам, грелками, теплыми вещами и обязательно дать лекарство. Фрэнк кинулся на кухню, затем в ванную в квартире не было никаких грелок. Теплые вещи? В шкафу теплых вещей нет, он не успел ей купить зимние вещи, а те, что были в чемодане, под определение теплые не попадали.

Фрэнк снова пытается делать ей компрессы на лоб, но это не помогает. Ее руки холодные как лед и он никак не может согреть ее.

Он не знал, что делать, как поступить, звать на помощь? Нет, Марио сказал, что нужно быть осторожными и не привлекать внимание. Кинув взгляд, на больную девушку, Фрэнк снова занялся компрессами, но у него появился страх, что если он что-нибудь не предпримет, она просто умрет. И тут ему в голову пришла одна очень простая мысль. Ведь он сам может согреть ее надо просто лечь рядом, не колеблясь, он откинул одеяло и лег рядом с Алекс. "А если она очнется и решит меня огреть чем-нибудь как Марио? Ладно, утром разберемся". Он притянул ее к себе и попытался согреть ее ступни, он просто ужаснулся какие холодные у нее ноги. При этом он не переставал менять ей компрессы, под утро, незаметно для себя Фрэнк наал. Когда Алекс начала согреваться и жар отпустил, она затихла, тогда Фрэнк начал клевать носом и вскоре уснул и сам.

Голова Алекс лежала на его груди, в его объятьях, пока она не проснулась. Сегодня ей было намного лучше, чем вчера и даже захотелось есть. "Я лежу на чем-то теплом и шевелящемся, наверно, у меня опять поднялась температура, а это все просто бред. Показалось же мне что Марио в комнате и даже пытается поцеловать меня". Она открыла глаза и увидела на своем плече чью-то руку.

"Даже так, я видимо многое пропустила" — Алекс продолжала оглядываться и прислушиваться к своим ощущеньям. "Я лежу в одежде, в чьих-то объятьях, интересно в чьих?" — она осторожно освободилась из объятий и села на кровати.

Полусидя, опустив голову на грудь, рядом с ней спал Фрэнк. На ночном столике горит ночник, в руке у него зажато полотенце на ночном столике чашка с водой. "Фрэнк!! Боже мой, неужели я спала с этим человеком? Или…он насильно спал со мной?!" — глаза Алекс потемнели от гнева, она чувствует, что не только сверху, но и снизу на нем нет одежды.

— Фрэнк!! — от такого крика он сразу встрепенулся и уставился на Алекс.

— Что случилось? У тебя что-то болит? — привычным движеньем он подносит руку к ее лбу. "Никакой температуры, я то думал что это опять бред".

— Фрэнк, ты просто скотина!

Его глаза округляются, брови поднялись, он не понимает в чем дело.

— Что ты забыл в моей постели? Сейчас же пошел вон отсюда! — она еще никогда не была с ним такой, может это от болезни. Он медленно откидывает одеяло и спускает с кровати ноги. Она снова думает о том, что вчера между ними могло что-нибудь быть.

— Стой! Отвечай, что ты вчера со мной сделал?

— Я с тобой сделал?

— Да, ты! Почему ты в моей постели… голый.

— Да, я не голый — он начинает понимать, в чем дело и встает с кровати на нем только нижнее белье, но он и раньше всегда так спал.

— Тогда объясни, что вчера между нами было!?

— Ничего Алекс посмотри на себя: ты одета, никаких разбросанных по полу вещей нет.

Алекс успокоилась и задумчиво на него посмотрела.

— А, что же было? Почему я спала с тобой в одной постели?

— Просто я делал тебе ночью компрессы и уснул.

Она снова посмотрела на него, и, вздохнув, закопалась в одеяло, вспомнила, что забыла сказать ему одну вещь. Алекс выглянула из под одеяла, но его уже нет в комнате, тогда она робко позвала его.

— Фрэнк?

Он появился из дверей кухни со стаканом молока в руках.

— Да.

— Спасибо за компрессы. Извини что я так.

Кажется, он покраснел. Он уже одет, но Алекс запомнила какие у него широкие плечи, гладкая теплая грудь и мышцы, мышцы. У него и нет больше ничего кроме мышц, ни одного простого кусочка тела.

— И тебе тоже спасибо.

— За что?

— За то, что не огрела как Марио, а сначала спросила. Выпей молока.

— Не хочу молока.

— Надо. Его нужно выпить.

Алекс повернулась на бок.

— Знаешь я, кажется, хочу есть.

Они улыбнулись, друг другу Фрэнк хотел ей что-то сказать, но стук в дверь прервал их разговор. Оказывается, пришла донья Росита, она сразу влила в Алекс все необходимые лекарства и приготовила завтрак.

— Главное сейчас это хорошо питаться. Твой организм ослаблен твоим голоданием и болезнью, ты должна, много есть.

Послушно поедая все, что ей принесли из кухни на подносе, Алекс смотрела на Фрэнка: "Неужели этот грубый и бессердечный человек менял ей компрессы всю ночь?". Вот он подходит к ней, забирает поднос, хочет что-то сказать.

— Как ты теперь себя чувствуешь?

— У меня как будто чужая голова такая пустая, легкая.

— Попробуй поспать.

Алекс легла на бок и по-детски, положила голову на руку.

— Я и так все время сплю. Мне вчера показалось, что здесь был Марио.

Фрэнк присел рядом и заглянул ей в глаза.

— Тебе это приснилось.

Он потрогал ее лоб и вдруг ужасно захотел погладить ее волосы, но не так как делал это Марио, а совсем по-другому, но он этого не сделал.

— Чем больше ты будешь спать, тем быстрей поправишься.

— Нет, я не хочу поправляться.

— Почему?

— Ну, потому что мы с тобой сейчас не ругаемся — Алекс закрыла глаза и сладко улыбнулась, Фрэнк встал и решил уйти, чтобы не мешать ей. — И потом ты сейчас такой милый, что начинаешь мне нравиться. Мне бы не хотелось, чтоб ты снова стал таким как раньше.

Фрэнк застыл с подносом в руках, и почувствовал, как где-то глубоко в сердце начинает копошиться что-то большее, чем жалость к этому человечку. Повернув голову, он еще раз посмотрел на нее и вышел.

 

Глава 29

Алекс тяжело и долго болела. Температура начинала повышаться к вечеру. И дежурство Фрэнка длились всю ночь, и заканчивались только к утру. Утром он ложился спать, а на смену к нему приходила донья Росита оставляя его отсыпаться до обеда.

В этот день они запланировали принятие ванны для Алекс. Она уже вставала, но была еще очень слаба и у нее часто кружилась голова.

— Я сам отнесу тебя в ванну.

Алекс покраснела, вспомнив последний раз, когда он относил ее в ванную комнату.

— Я не смогу при тебе раздеться. Может донья Росита мне поможет, она ведь обтирала меня губкой с уксусом, ее я не стесняюсь.

Фрэнк покачал головой.

— Вряд ли у нее хватит сил. Сделаем так, ты просто завернешься в халат и прямо в нем ляжешь в ванную, а когда я выйду, снимешь его. Хорошо?

— Хорошо.

Пока он нес ее на руках, каждый из них думал о последнем происшествии в ванной. "Сейчас в ее глазах я кажусь самым грубым и диким монстром, сколько она терпит из-за меня". Алекс только один раз пошутила на эту тему, когда он уже положил ее в воду.

— Фрэнк?

— Что?

— Ты знаешь вода почему-то горячая.

Фрэнк хотел уйти, но Алекс удержала его за руку и повернула к себе лицом.

— Я пошутила, улыбнись.

— Только не мочи волосы, пожалуйста, а то опять простынешь.

— А зачем вообще тогда принимать ванную? Все иди, иди. Я сама как-нибудь разберусь. — Фрэнк покачал головой и вышел. Потом Алекс позвала его, и он снова отнес ее на кровать и заставил просушить волосы феном.

— Фрэнк знаешь, кого ты мне напоминаешь?

— Нет, не знаю. Кого же?

— Мою маму. Нет, правда. Мы с ней не очень хорошо понимаем, друг друга, но она всегда желала мне добра.

Их взгляды встретились, Фрэнк вдруг почувствовал, что подошел к запретной черте и сейчас он или переступит ее или останется за ней. Ведь она просто не заметила, как дрожали его руки, пока он ее нес.

— Алекс, я хотел тебя спросить, почему ты так ведешь себя?

— Как?

— Ну, как ребенок что ли.

Она на секунду задумалась, потом с сожалением посмотрела на него.

— По-вашему взрослый человек не может от души улыбаться говорить то, что думает? Неужели мне нужно быть такой как все, и делать кислые мины только потому, что это нужно?

— Я не буду с тобой спорить. И вообще тебе пора спать. Ложись, я сейчас выключу свет.

Фрэнк выключил свет и стал прислушиваться к мерному дыханию Алекс. "Если бы она только знала, как мне хочется поверить в то, что на свете еще есть такие женщины, которым можно доверять свое сердце до самых последних уголков".

— Алекс ты еще не спишь?

— Нет, а что?

Фрэнк немного поколебался, ведь это глупо надеяться, что она сейчас скажет правду.

— О чем ты сейчас думаешь?

— Ну, я бы очень хотела, очень, очень…. одну вещь.

— Ты хочешь сыграть на моем терпении?

Алекс засмеялась.

— Нет, я хочу, что бы ты лег на мою кровать возле меня.

Сердце Фрэнка как будто захотело вырваться из груди, так сильно оно застучало после ее слов.

— Я не ослышался? Ты же сама меня чуть не убила за это.

— Ты не так понял. Я хочу что-нибудь послушать, какую-нибудь историю. Спать совсем не хочется. И зову я тебя не под мое одеяло, а на одеяло. Ты ляжешь на мое одеяло, а укроешься своим.

— Нет, я совсем не умею рассказывать истории.

— Ну, одну. Ну, совсем маленькую.

— Может поддаться? — Фрэнк задал этот вопрос вслух, как бы спрашивая, у себя самого.

— Да, только один раз. Поддайся, пожалуйста.

— Ну, хорошо — он взял свое одеяло и лег с другой стороны кровати. Алекс тут же перевернулась со спины на бок, и удобно положив подушку, приготовилась слушать.

— Я уже готова.

— Подожди, я не знаю, что тебе рассказывать.

Фрэнк задумался, так ли нужно ему играть в эту игру под названием история на ночь. Он действительно поддался ее обаянию, доброте может пора остановиться. Он уже поддался так же, но другой девушке. Вот так же. А она вовсе не пожалела его и смогла вылить много грязи прямо в распахнутое для нее сердце.

— Если ты меня стесняешься я, закрою глаза — сопровождая, свои слова делом, она тут же закрыла глаза.

— А как начинаются обычные истории?

— Правдивые истории всегда начинаются, со слов жили-были.

Фрэнку стало смешно, он действительно жил и был, а сейчас он даже не может вспомнить, что было за эти годы. Все событья кажутся серыми и безликими.

— Жил был один человек, родители его разошлись, когда он еще был маленький, и ему казалось, что это из-за него. Когда ему исполнилось шестнадцать, его мать серьезно заболела, он проводил возле нее все дни и ночи. А когда она нашла свое успокоение в другом мире, этот человек решил найти своего отца. Он отправился на его Родину, и долгое время искал его. За время этих поисков он понял, что все его мечты просто смешны. Родина отца, казавшаяся издалека таким раем оказалась такой же страной, как и все остальные. Здесь так же ценили деньги, и ему нужно было, научиться зарабатывать деньги не только на свой хлеб, но и столько денег, что бы приобрести уважение друзей и подруг. И он добился своего, хотя ради этого ему приходилось иногда преступать черту закона. Я не буду его защищать и то, что он жалеет о многих своих поступках, сейчас его не оправдывает. Совсем неожиданно в этом мире, где все можно купить и продать он полюбил одну скромную девушку. Очень красивую, веселую, просто невыносимо красивую и в скором времени они захотели разделить свою жизнь на двоих. Назначили день свадьбы, купили белое платье, пригласили гостей, но этому человеку пришлось уехать по делам в другой город на три дня. Он догадывался, что его невеста нравится его другу, но усомниться в его порядочности у него причин не было. Поэтому со спокойным сердцем он уехал.

Когда он вернулся, его ждала ужасная новость. В первый же день его отъезда невеста изменила ему. Сама она в этом ему не призналась, была все так же весела и красива. Эту горькую правду он узнал от своего друга накануне свадьбы.

Друг пришел к нему на квартиру и крепко обнял его:

" — Я должен рассказать тебе правду, потому что я твой друг. В первый день после твоего отъезда Мария и я — знаешь его невесту, звали Мария, — были вместе в кафе и мы заговорили о подарках. В шутку я предложил ей давно приглянувшееся ей платье за одну ночь, проведенную с ней.

Но к моему удивлению она согласилась на полном серьезе. И ты знаешь, как она красива, а в тот вечер в кафе я выпил больше чем обычно и не смог устоять перед ее согласием".

Тогда жених бросился к своей любимой и спросил, правда ли то, что рассказал ему друг. Она сказала, что правда, но любит она только его, и всегда будет любить.

Фрэнк повернул голову в сторону Алекс, кажется, она спит, как тихо она заснул. Он хотел потрогать ее лоб, но вместо этого вдруг погладил ее по волосам. "Какие у нее шелковые волосы" — подумал Фрэнк.

— А он простил ее — сонный голос Алекс заставил Фрэнка очнуться и, прикоснувшись к ее лбу, он почувствовал, что температура снова поднялась.

— Тебе не надо было принимать сегодня ванну, температура опять поднялась.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— И не отвечу, пока ты не выпьешь лекарство — он встал с кровати и принес ей лекарство, Алекс молча выпила и стала смотреть на Фрэнка.

— Ну, он простил свою невесту?

— Нет.

— Почему?

— Потому что, променяв его на один подарок, перед самой свадьбой она сможет сделать это много раз и после свадьбы — Фрэнк забрал у нее стакан и поставил на ночной столик, потом забрал свое одеяло и ушел на кушетку, чувства вдруг нахлынули на него как тогда обида и боль переполняли его сердце.

— Фрэнк этот человек был не прав.

В нем начинала закипать злость.

— Это почему же, потому что она женщина как ты?

— Нет, просто это неестественно бросать жениха ради одного подарка. Она ведь знала, какой будет реакция, и потом для женщины решиться на замужество это очень серьезный шаг не меньше чем для мужчины. И после такого решения вдруг изменить с его другом? Подумай сам.

— Да, знала. Но и он знал, как любит она деньги и дорогие подарки и что его друг может себе позволить больше чем он.

— А, я думаю, что это подстроил его друг.

Фрэнк сел на кушетке и уставился на Алекс.

— Ну, зачем ему это Алекс, он ведь сам все рассказал?

— Правильно. Если бы он любил эту девушку он бы на ней женился сам. Он ведь не женился на ней.

— Нет.

— Если девушка польстилась просто на подарок, то она бы и не стала выходить за небогатого человека. Вот. Значит, был, какой то другой смысл, имевший значение именно для друга.

— А в чем смысл? Соблазнить невесту друга, разрушить свадьбу?

— Возможно.

— А, еще он наверно завидовал их счастью и поэтому все это подстроил? Глупости. Засыпай и забудь то, что я тебе говорил — Фрэнк повернулся к Алекс спиной и скоро заснул.

 

Глава 30

За завтраком Алекс была задумчивой и молчаливой.

— О чем ты думаешь? — поинтересовался Фрэнк.

— Если я скажу, ты будешь злиться.

— Ну, скажи.

— Я думаю, о вчерашней истории, которую ты мне рассказал.

Фрэнк нахмурился и вышел из кухни. Алекс вопросительно посмотрела на донью Роситу.

— Может, вы знаете, что с ним?

— Нет, даже не представляю.

Алекс вошла в комнату и взглянула на Фрэнка украдкой, сидит в кресле, как ни в чем не бывало, что-то читает. Пришлось снова лечь на кровать. Она легла на кровать долго ворочалась, подбила подушку, а затем стала наигрывать пальцами какую-то мелодию по спинке кровати. Фрэнк смог терпеть это музыкальное отступление только в течение пяти минут, затем он отложил книгу и строго посмотрел на Алекс.

— Не стучи, пожалуйста.

— Мне скучно. Поговори со мной.

— Я не хочу сейчас разговаривать. Не смотри на меня так, займись чем-нибудь.

— Чем? — Алекс вызывающе развела руками намекая, что он мог бы поделиться книгой.

— Тем чем ты занималась раньше.

— Ну, хорошо — с оскорбленным видом Алекс достала из полки ночного столика несколько листков бумаги и карандаш.

Сначала она рисовала молча, только изредка поглядывала на Фрэнка, затем стала улыбаться и тихонько смеяться, но Фрэнк не поддавался своему любопытству. Тогда она, перестав сдерживать свой смех, рассмеялась громче. Алекс закидывала голову назад, временами задыхалась от смеха, но не могла остановиться. Фрэнк отложил свою книгу, поднялся и подошел к ней.

— Что тебя так развеселило?

— Так ничего.

— Покажи мне свои листки.

— Ни за что на свете.

— Ну, пожалуйста.

— Нет.

— Чуть-чуть.

— Нет.

Фрэнк обиделся и снова сел в свое кресло, но стоило ему взяться за свою книгу, как она снова принялась хохотать.

— Алекс что у тебя там?

С таинственным видом она прижала листки к груди.

— Нет, это слишком для меня дорого, чтобы показать это тебе.

— А, если я с тобой поменяюсь?

— На что? — она задумалась и с любопытством посмотрела на него.

— Ну, хочешь, поменяемся на — он посмотрел на нее еще раз и сказал — на мою книгу.

— Книгу?

— Да.

— Хорошо только передаем одновременно.

— Ладно.

Они протянули друг другу свои сокровища и вернулись на свои места. Алекс жадно вцепилась в книгу и стала с удовольствием наблюдать за реакцией Фрэнка, который разворачивал листок. Сначала его лицо выражала любопытство, но по мере того как его взгляду открывалась картинка, его лицо становилось все более растерянным и хмурым. Дело в том, что Алекс нарисовала карикатуру на Фрэнка, изобразив его кем-то очень похожим на крысу в очках, которая с умным видом смотрела в раскрытую книгу, этот рисунок был снабжен и подписью, чтобы ошибки не было: "Моя милая тюремная крыса".

— Ну, как тебе понравилась моя шутка?

— С рисованием у тебя плоховато.

Алекс пожала плечами и грустно улыбнулась.

— Увы, из всех талантов мне досталась только фантазия.

— Карандаш тоже отдай мне, я же отдал тебе всю книгу.

— Ты будешь меня рисовать?

— Да, кидай карандаш.

Алекс кинула ему карандаш и углубилась в чтение, не замечая, как пристально смотрит на нее Фрэнк. Наконец он решил ей сказать:

— Может ты сядешь поинтересней.

Она подняла глаза и удивленно посмотрела на него.

— А, зачем на моем рисунке не видно как ты сидел.

— Для меня важно.

— Хорошо как мне сесть?

— Ну, у тебя богатая фантазия придумай сама.

Алекс изогнулась, подняла одну бровь выше другой и взлохматила волосы.

— Нет, что-нибудь другое.

Она развернулась в его сторону, легла на живот и, вздохнув, просто посмотрела на него.

— Добавь какой-нибудь штрих.

Задумавшись на секунду, она встрепенулась, ее лицо озарилось радостью, и она подмигнула Фрэнку.

— А если так?

Она растянула ворот свитера и оголила одно плечо, лицо подперла рукой и с интересом посмотрела на Фрэнка. Он оглядел ее с видом знатока и кивнул головой. Его рука стала быстро двигаться по бумаге, наносить один за другим штрихи, черточки. Но вот он все реже смотрит на нее, все медленнее водит рукой по бумаге.

— Уже закончил?

— В принципе да.

— Покажи мне скорей.

Фрэнк переводит взгляд с Алекс на листок бумаги и обратно и с сомненьем качает головой.

— Нет.

— Ну, пожалуйста.

— Не, покажу, не приставай.

Она вскакивает с кровати и протягивает ему книгу.

— Меняемся?

Выхватив друг у друга из рук, книгу и листок, они возвращаются на исходные позиции. Алекс открывает листок и видит себя. Рисунок набросан легкими штрихами, едва проступает на бумаге, но узнать ее на рисунке не трудно.

— Фрэнк ты прекрасно рисуешь.

— Правда? Я и не знал.

— Да, ты очень хорошо рисуешь. Я сохраню рисунок, а потом заберу его с собой.

Глаза Фрэнка вдруг заблестели, и он оторвался от книги.

— А куда ты его заберешь?

— Не знаю — радость Алекс потухает она садиться на кровать, и задумчиво смотрит в окно. Рисунок ее больше не радует, она убирает его в полку и ложится на кровать, отвернувшись от Фрэнка.

Некоторое время в комнате держится мертвая тишина. " Кажется, она снова легла спать. Наконец-то можно посидеть в тишине". Он отпускает глаза на страницу книги, но, кажется что-то не так. Затылок, плечи, свитер все еще на одном плече спущен, да ему не показалось, у нее дрожат плечи. Она плачет. Фрэнк швыряет книгу в угол и садится рядом с ней на кровать. Но она слишком гордая и тут же прячет голову в подушку и переворачивается на живот.

— Алекс я не хотел. Глупая была шутка.

Он медленно поднимает руку, чтобы погладить ее по голове и опускает ее назад на свое колено, сжимает руку в кулак. Она не примет сейчас его жалость лучше и не пытаться этого делать.

— Ну, хорошо это была не шутка. Я просто дурак. Ты ведь написала что крыса милая.

Ее плечи все еще вздрагивают. Он решается, погладить ее по голове, но она отбрасывает его руку.

— Ах, так! Я все равно тебе это скажу.

Фрэнк берет ее за плечи и поворачивает к себе эти мокрые щеки и несчастные глаза.

— Прости, слышишь? Я был не прав, ты же знаешь, иногда, я бываю слишком жесток. Просто мне бывает обидно, когда ты называешь меня тюремной крысой. Я не хотел себе такой работы. Понимаешь?

Пальцы Фрэнка, нежно держат ее за плечи, и то плечо где свитер спущен, начинает гореть под его пальцами. Алекс качает головой.

— Да ты не тюремная крыса, ты тоже меня прости. Только, пожалуйста, не подходи больше ко мне и не говори со мной и не делай для меня ничего. Потому что я привыкаю к тому, что ты становишься милым.

— Я больше не буду Алекс — он копирует ее интонацию — Ну, пожалуйста, пожалуйста.

Укоризненно на него посмотрев, Алекс нехотя улыбнулась.

— Не смеши меня.

— Почему?

— Потому что все это очень серьезно. Я слишком много прошу?

— Да. Неужели, ты не понимаешь, что овцы и волки не дружат.

— Ну, мы же не делали ничего плохого друг другу, почему мы должны постоянно ругаться?

— Потому что в жизни не бывает других цветов кроме черного, белого и серого, а серый это разбавленный черный. Я работаю на Марио. Я работаю на того, кто держит тебя здесь.

Алекс закрыла глаза, и слезы снова покатились по ее щекам.

— А ты кого-нибудь убивал? Если да убей меня сейчас. Другого выхода у меня отсюда нет.

Фрэнк достал свой носовой платок и начал вытирать ей слезы.

— Что ты говоришь?

— То, что знаю.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом?

— Зачем?

— Мне скучно. Расскажи что-нибудь.

— Не хочу — Алекс отворачивается от него — Уходи, я не должна привыкать к Фрэнку только к подчиненному Марио.

Фрэнк берет в руки ее волосы и начинает пропускать их через свои пальцы, перебирать эти каштановые пряди.

— Знаешь, я учился рисовать в Париже в одной из самых известных студий. Мастер называл меня одним из лучших учеников.

— Ты все врешь. Если бы ты был одним из лучших. Ты никогда не оказался бы здесь, ты посвятил бы себя искусству и стал бы знаменитым художником.

— А, ты была такой плохой дочерью и поэтому не живешь дома, а живешь здесь со мной?

Алекс повернулась к нему.

— А, вот здесь ты прав. Если бы вместо дурацкого бегства от самой себя, я поехала бы к маме, то меня здесь бы не было.

— Вот видишь, не все в жизни зависит от нас.

— Да, но кое-что, вполне можно поменять.

— Так ты все еще не хочешь со мной разговаривать?

— Не знаю.

— Решай быстрей иначе я уйду в магазин — Фрэнк отпустил ее волосы и приготовился встать.

— Нет, не уходи, пожалуйста. Знаешь, как это плохо быть совсем одной.

— Знаю.

— Тогда посиди со мной еще.

— Только при условии, что ты расскажешь, о чем думала утром.

— Утром? Так всякие глупости забудь.

— Нет, совсем не глупости я хочу знать о чем.

— Я хотела сказать, что этому человеку, про которого ты рассказывал, нужна помощь. Он наверно очень страдает.

— Страдал раньше. Теперь он привык быть один и совсем на это не жалуется.

— Значит это твой друг?

— Знакомый.

— Мне очень жаль, что он стал таким… — она попыталась найти точное определение.

— Черствым?

— Да, и жестоким по отношению к себе. Ведь не все девушки любят только ради подарков.

— Все.

— Нет не все. Я же не полюбила Марио за подарки.

— Просто для тебя он немного староват и толстоват.

— Ты действительно считаешь, что я могла бы его полюбить?

— Да.

— Ты не прав. Разве можно полюбить, потому что надо? От нас это не зависит.

— Не воспринимай все в розовом цвете. Любовь — это когда ты находишь человека с тем минимумом недостатков, который тебя устраивает.

— Нет же Фрэнк. Представь себе горшочек для цветов и в этот горшочек приносит ветром семечко, из которого вырастает цветок. Как будет расти этот цветок, зависит от нас, но что это будет за цветок, мы не знаем, потому что семечко приносится ветром. Так вот горшочек для цветов это наше сердце, а семена любовь. И закрывать наш горшочек крышкой только потому, что одно семечко было плохое глупо.

— Тебе нравится сочинять сказки хорошо. Сердце это горшочек. И у этого человека была такая большая любовь, что она выросло в огромное дерево, которое заняло все место в горшочке. А его сломали, растоптали и сожгли, и теперь все место занято одним большим трухлявым пнем, поэтому места для других цветов больше нет, и не будет. У тебя действительно очень богатая фантазия Алекс.

Фрэнк встал с кровати и вышел на кухню, взяв у доньи Роситы, список покупок он ушел в магазин. Алекс прислушалась к шагам на лестнице и подошла к окну. Высокая и тонкая фигура Фрэнка показалась на улице и тут же пропала за углом.

"Он такой злой и добрый одновременно": она еще долго смотрела в окно, даже когда вернулся Фрэнк, и принес ей новую, купленную им книгу, Алекс отказалась читать и продолжала смотреть в окно.

К вечеру ей стало хуже, снова поднялась температура. Приехавший доктор объяснил это тем, что у нее стал очень слабый организм, и возможно даже приоткрытое окно стало причиной новой болезни.

— А если она стояла, прижавшись к холодному окну, а на нее дуло, скажем, из щелей?

Доктор задумчиво посмотрел на него и покачал головой.

— Во всяком случае, постарайтесь сбить температуру.

Заспанный доктор и донья Росита ушли. Фрэнк начал готовиться к бессонной ночи, приготовил чашку для компрессов, молоко с лекарством. Алекс уже металась в бреду и что-то беспрерывно повторяла, но так невнятно, что ему не удавалось нечего разобрать. Пощупав ее холодные руки, Фрэнк откинул одеяло и лег рядом с Алекс.

— Ты опять будешь утром на меня кричать, и будешь права, потому что я забыл купить тебе грелку. Вместо грелки могу предложить только себя.

Алекс вдруг словно очнулась, посмотрела на Фрэнка удивленным взглядом и провела по его волосам рукой.

— Давно ты здесь?

— Да, ты разве не помнишь?

— Нет. Я так рада, что ты со мной.

Фрэнк не знал, что и подумать о таком проявлении нежности со стороны Алекс. Она обняла его за шею и, положив, голову ему на грудь затихла.

— Алекс я же живой человек, не надо так шутить со мной.

— Не говори ничего, разве тебе со мной плохо?

— Хорошо.

— Тогда молчи.

Вскоре ее дыхание выровнялось, и она заснула. Фрэнк погладил ее по голове.

— Ты меня удивляешь все больше и больше, интересно, что ты хочешь сделать насолить Марио или просто развеять скуку?

Он еще раз провел рукой по ее волосам, Алекс пошевелилась и прижалась к нему еще сильней. Фрэнк вздохнул, некоторые шутки обходятся ему слишком дорого. Она ведь не знает, какая у нее тонкая пижама. И не смотря, на неудобство своей полусидячей позы он почувствовал себя счастливым, таким счастливым, каким он еще никогда не был: "В чем же дело? Чем это слабое, существо смогло его так осчастливить уж конечно не своей тонкой пижамой. Может ощущение необходимости кому-то и есть настоящее счастье?".

Он снова взглянул на спящую Алекс, наклонил голову и поцеловал ее волосы.

— Спи, я буду рядом.

Сам он тоже прикрыл глаза и собирался поспать, но в этой тишине раздался телефонный звонок. Фрэнк открыл глаза и стал лихорадочно искать телефон на столике возле кровати. "Да, где же он, черт возьми?". Он нащупал телефон и шепотом спросил:

— Ало.

— Фрэнк это я — голос Марио спустил его с небес на землю — как Алекс? Я хочу поговорить с ней.

— Она опять болеет, и только сейчас уснула.

— Передай ей телефон.

— Ты с ума сошел! Она металась в бреду и только что заснула.

— Значит, ты сидишь возле нее?

— Да.

— Скоро я заберу ее, и ты освободишься от своей роли няньки. Вот только разберусь до конца с полицией.

— Хорошо, я понимаю.

— Скажи ей, что я звонил и спрашивал, как она себя чувствует.

— Скажу.

Марио отключился, и Фрэнку захотелось зашвырнуть телефон в стену. Его руки бережно обняли спавшую Алекс.

— Бедняжка, мне очень жаль, что так получилось.

Утром проснулся Фрэнк, в том же приподнятом настроении сам приготовил завтрак и принес его на подносе Алекс в кровать.

— Засоня, хочешь позавтракать в постели?

Алекс сладко потянулась и умильно посмотрела на Фрэнка.

— Мне снился замечательный сон.

— О чем же твой сон?

— Он напомнил мне времена, когда в моей жизни были несколько часов счастья — она улыбнулась и села в кровати — я очень рада, что иногда сняться такие сны, и я могу увидеть его. В настоящей жизни мы больше не увидимся.

Фрэнк приподнял одну бровь и провел рукой по своему лицу, словно что-то ему мешало. Алекс не заметила его реакции и продолжала делиться своими мыслями.

— Он темноволосый смуглый и даже немного на тебя похож.

Теперь по лицу Фрэнка словно прошла тень, и он вышел из комнаты так резко и быстро, что Алекс захотелось кинуться за ним следом, спросить, чем она его обидела. Она поколебалась секунду или две, затем кинулась за ним на кухню. Он сидел за столом, над чашкой кофе, уставившись в одну точку.

— Фрэнк что с тобой? Я тебя чем-то обидела? Тебе плохо? Не молчи, пожалуйста.

Даже не смотрит в ее сторону. В чем же дело. Она подошла к нему и коснулась его руки. Фрэнк вздрогнул и поднял на нее глаза.

— Не стой босиком. Я не собираюсь всю жизнь сидеть у твоей постели.

— Хорошо, я не буду, только скажи, что случилось?

Невесело усмехнувшись, он покачал головой.

— Мне тоже приснился хороший сон, только оказалось, сон этот придумал я сам. Иди в комнату Алекс.

— Не могу же я оставить тебя одного в таком настроении.

— Можешь.

— Нет, не могу.

— Ты же знаешь, что со мной спорить глупо — он встал и схватив ее на руки, донес до кровати — Может тебе, еще приснится твой прекрасный сон.

— Но тебе тоже может присниться твой сон.

— Нет, я не люблю сны, которые так далеки от реальности. Не забудь выпить лекарство — Фрэнк бросил взгляд на бледную Алекс и подумал о вчерашнем разговоре с Марио. "Я не скажу ей, что звонил Марио ей это знать ни к чему".

 

Глава 31

Несколько раз, поблагодарив за книгу, Алекс с удовольствием читала, посвятив этому все свое свободное время. А Фрэнк все никак не мог найти себе покоя. "Что со мной? Ведь я всего лишь помечтал о том, что я кому-то нужен, о том, что смогу быть небезразличен. Почему же это признание так сильно меня ранило? Значит, я всего лишь на кого-то похож. Она бледный призрак Джуди, а я кого-то еще и все мы находимся в вечных поисках невозможного".

— Фрэнк ты сегодня весь день молчишь и смотришь на меня так странно.

— Да, у меня меланхолия.

— Как интересно, а на какую тему?

— О смысле жизни.

— Тогда не смею нарушать твоих раздумий.

— Эти стихи в мою честь?

— Да и твоей темы для раздумий.

— И моей темы — задумчиво проговорил Фрэнк.

Вот она сидит там и не знает, почему именно она так нужна Марио. Что он нашел в этой тихой и неприметной девушке? Скоро она будет принадлежать ему по своему желанию или нет. Алекс еще раз взглянула на Фрэнка, потом подошла к его креслу и присела на корточки возле него.

— Тебя что-то мучает, я это вижу.

— Алекс, а чего ты боишься в жизни?

— Много чего. Раньше я очень боялась темноты. Как только наступал вечер, я спешила домой в свою крепость, где уже под светом лампы продолжалась моя жизнь. А потом я стала подрабатывать няней и вечером возвращалась домой на автобусе. И я поняла, что ночь это тоже прекрасно эти звезды, фонари, неосвещенные дома.

Он слушал ее молча, не перебивая, словно она открывала ему что-то давно им забытое.

— А, Марио? Ты боишься его?

Алекс сморщилась, словно от саднящей раны.

— Боюсь. Он очень хочет подчинить меня себе. И так же как Ричард твердит, что любит, и не задумывается о том, чего хочу я. Он очень властный и жестокий человек.

Их взгляды встретились, и они почувствовали что-то новое в своих отношениях. Алекс первая отвела взгляд в сторону и вернулась на свое место. После этого разговора и обмена взглядами они стали избегать друг друга, словно боялись чего-то. Марио звонил еще раз, интересовался, как Алекс отнеслась к его звонку.

— Она очень холодно о тебе отозвалась.

— Тогда ей будет полезно пожить там еще. Ты не против.

— Пока нет — ответил Фрэнк, стараясь скрыть свою радость.

Он оттянул, как мог отъезд Алекс, но не мог ничего поделать с собой. Ему хотелось внимания Алекс, ее заботы, доброты и он понимал, что не может это желание осуществиться и от этого, хотелось быть с ней рядом еще больше. Не признавая того, что Алекс становится день ото дня все ближе и ближе для него, Фрэнк перестал ночами спать. Старался наблюдать за ней, не замечая, что и она делает то же самое. Ночью, когда Алекс заснула, он подошел к кровати и присев возле нее стал смотреть на спящую девушку. "Еще недавно я мог быть с ней рядом и не чувствовать при этом ничего, а сейчас я хочу коснуться ее и боюсь". Фрэнк протянул руку и погладил ее волосы, расправил их по подушке и нечаянно коснулся ее лба. Девушка тут же проснулась.

— Фрэнк, что ты делаешь?

Он убрал руку и встал.

— А, я проверял у тебя температуру. Мне показалось, что у тебя жар.

Она посмотрел на него долгим внимательным взглядом, но ничего не сказала. На следующий день позвонила донья Росита и сказала, что сильно болеет и не сможет прийти в этот день.

— Придется нам сегодня готовить самим.

— А я даже рада. Хочется сделать что-нибудь самой.

— Тогда пойдем на кухню.

Они вышли на кухню и в нерешительности встали друг перед другом.

— Что будем готовить? — Алекс первая нарушила молчание.

— Ты предлагаешь мне быть шеф поваром?

— Да, ты не против?

Фрэнк улыбнулся и проскользнул мимо нее к плите.

— Тогда тебе придется чистить и резать, а я буду готовить.

Они разделили обязанности и принялись каждый за свое дело, изредка переглядываясь и перекидываясь фразами.

— Только не режь мясо, это я сделаю сам особым способом.

— Значит, ты умеешь, готовить?

— Я жил в величайшем городе, где вкус и любовь к красоте присутствуют во всем.

— Где же находится этот чудо город?

— Во Франции, и этот город Париж. Была там когда-нибудь?

— Нет. У нас с мамой не было средств на путешествия, а в роли Джуди я боялась что-нибудь делать лично для себя.

Фрэнк достал из холодильника мясо и начал резать его тонкими ломтиками. Внезапно он остановился и посмотрел на свою руку.

— Алекс сходи, пожалуйста, до аптечки.

Она обернулась, и подошла к Фрэнку, он держал вытянутую руку над раковиной, а из ранки на руке капала кровь. На ее испуганный взгляд он ответил виноватой улыбкой.

— Просто нож соскользнул, принеси аптечку, пожалуйста.

— Нужно сдавить артерию, чтобы прекратить кровотечение —

Алекс взяла его руку и сдавила чуть выше пореза — второй рукой она держала его за запястье и слегка притянула к себе. Фрэнк почувствовал шелковистость ее кожи, аромат волос. Он накрыл ее руку своей рукой и ощутил что это прикосновение ей не безразлично, у нее даже порозовели щеки.

— Кровь больше не идет, подожди меня здесь.

Алекс вышла и почти тут же вернулась с бинтом и дезинфицирующим средством.

— Рану нужно хорошо обработать.

Низко склонившись, она нежно и аккуратно перевязала его руку. Фрэнк с замиранием сердца смотрел на то, как она это делает, и ждал одного мгновенья, которое никак нельзя упустить.

Когда Алекс, уже хотела убрать от него руки, он успел схватить ее за руку.

— Я хочу сказать тебе спасибо — он слегка сжал ее руку и, подняв к лицу, поцеловал кончики ее пальцев.

— По сравнению с твоими бессонными ночами это ничтожно мало.

Ее глаза заблестели, а дыхание участилось, потому что рука Фрэнка поползла выше от запястья к локтю по незащищенной коже. У локтя, где рукав был поднят, Фрэнк немного задержался, а затем снова стал двигаться выше по ее руке. Большой палец его руки был на внешней стороне ее предплечья, а остальные пальцы на внутренней стороне. Алекс вдруг вздрогнула и отодвинулась от него.

— А, нам нужно еще готовить ужин. Может я сама? А ты посидишь рядом — она отвела от Фрэнка взгляд и повернулась к плите.

Ему ничего не оставалось, как только сесть на стул возле нее. "Она тоже почувствовала. Я видел, значит, я не сошел с ума. Нужно смотреть правде в глаза, а я так боюсь что мои чувства, правда. Но еще хуже, если, это не правда, а только мое желание выдать это все за правду".

— Ужин уже готов, хочешь попробовать?

Она поднесла ему ко рту ложку, но он не рассчитал, что будет так горячо, обжегся и схватился за рот. Алекс рассмеялась. Затем, устыдившись своего смеха, спросила:

— Сильно обжегся?

Фрэнк только помотал головой.

— Значит, будем есть? Если конечно ты считаешь что это съедобно?

— Да. Вполне съедобно.

Но есть им вовсе не хотелось, они только вяло ковырялись в тарелках. Алекс считала неестественным поведение Фрэнка, но и объяснить свою реакцию не могла: "Я уже ничего не знаю и ни в чем не уверена. Один твердит, что любит и унижает, другой пытается изнасиловать. А Фрэнк, все делает молча, а сама я слишком бурно и эмоционально на все реагирую. Пора перестать забивать себе голову романтической дурью. Со мной романтика играет злые шутки". Посмотрев на Фрэнка, она встретилась с ним взглядом и стала убирать со стола.

Погрузившись в свои мысли Алекс и Фрэнк, не заметили, какая ранняя в этом году наступила весна. И это открытие поразило Алекс на следующее утро. Они еще лежали в своих постелях, стараясь не нарушить тишины первыми. Взглянув в окно, Алекс стряхнула остатки сна и удивленно села на кровати.

— Фрэнк!

Ее крик подбросил Фрэнка на постели, он откинул свое одеяло и сел к ней на кровать. Руки уже лежат на ее плечах, он заглядывает ей в глаза с тревогой.

— Что случилось Алекс?

— Какое сегодня число?

— Не знаю точно, но уже март.

— Значит, наступила весна, а ты мне даже не сказал!

Тревога Фрэнка усилилась: "Бедняжка что ей пришло в голову"?

— Не смотри на меня так. Лучше посмотри в окно там же розовый снег.

— Что с тобой бедняжка моя? — его рука проводит по ее лбу, но температуры нет, здесь все в порядке.

— Да, нет же Фрэнк, взгляни в окно.

Он бросает взгляд на пейзаж за окном и пугается еще больше, там нет, не дождя не снега. Она просто сошла с ума.

— Алекс, может у тебя что-нибудь болит?

— Глупый ты невнимательно смотришь — она берет своими руками его лицо и поворачивает в сторону окна.

— А теперь посмотри туда, где через дорогу, растет фруктовый сад.

Под порывами ветра действительно летит розовый снег. Как? Откуда? Да, это же лепестки с фруктовых деревьев. Под порывами ветра они поднимаются с земли и летят.

— Алекс, какая красота!

— Знаю, я почти пропустила бы, еще день или два и все бы закончилось. Я наблюдаю это каждый год, это мое любимое время в году.

Фрэнк поворачивает к ней голову, ее руки еще на его лице и, вспомнив об этом, она хочет их убрать. Но он накрывает ее руки своими руками, и по очереди целует каждую ладошку, отслонив немного от своего лица. Словно просит оставить их там еще немного. Правой рукой он прикасается к ее щеке, нежно гладит рукой, а большим пальцем проводит по линии ее губ. У него оказывается очень нежные пальцы, а Алекс этого не знала. Она не отрывает от него взгляда, ее губы приоткрываются, и она чувствует, как волна чувств поднимается по ее телу к губам. Фрэнк склоняется к ней, их губы сливаются изгиб в изгиб, словно две половинки одного целого. Не сознавая, что с ней Алекс обнимает его плечи и привлекает к себе, он такой теплый нежный. Под тонкой кожей она ощущает выпуклые мускулы и ей нравится проводить руками по его коже все больше и больше.

— Алекс! — его шепот пробуждает ее к новым ощущениям, и она чувствует, как он оторвался от ее губ, и покрывает поцелуями ее шею, грудь.

— Алекс, любовь моя.

Алекс чувствует нестерпимый жар от мысли, что все это уже было, нет, только не это. После этих слов она чувствует только боль, обиды, унижения. Фрэнк отстраняется, чтобы посмотреть ей в глаза и видит там страх.

— Фрэнк не надо, пожалуйста — она шепчет ему эти слова и выскальзывает из его рук, отползает к другому концу кровати.

— Не бойся, я же не собираюсь тебя заставлять что-то делать. Алекс родная, не бойся меня. Я защищу тебя от всех, я буду любить тебя.

Нет, она не хочет слушать его слова, вырывает у него свои руки, и зажимает уши ладонями.

— Замолчи Фрэнк, замолчи. Это же не любовь. Неужели ты не понимаешь что это просто жалость. Тебе меня жалко.

— О чем ты? Я люблю тебя! Люблю тебя!

— Нет! Нет! Нет! — с каждым криком она становится от него все дальше и дальше. — Фрэнк, прошу тебя я не хочу. Не надо. Я многим обязана тебе, и очень благодарна тебе за все, но я не могу.

Он попытался взять ее за руку, но она вырвалась и смотрит на него как загнанный упрямый зверек.

— Фрэнк я прошу тебя.

— Алекс что с тобой, неужели я настолько тебе противен?

— Нет, просто так не должно быть. Мы не можем этого сделать. Я хочу только искренней дружбы, дружбы человека, который спас мою жизнь, доброго, заботливого, сильного человека. Мне понятно, что я неправильно вела себя, но больше я не буду так себя вести.

Голос Алекс дрожал, но был таким убедительным, что Фрэнку показалось, что все, что было между ними до этого просто сон. "Что со мной? Неужели ты только что обнимал и целовал эту женщину и был на вершине блаженства, а теперь вместо этого пустота".

— Ты же согласен со мной?

Фрэнк рассеянно провел рукой по своим волосам, плечу. Она сейчас меня обнимала, и целовала, у нее с ума сводящие губы. Как же можно теперь зачеркнуть эти минуты? И не узнавая своего голоса, Фрэнк соглашается с Алекс, встает и уходит.

Вот и разрешились все его сомненья. После этого поцелуя он понял, что нашел то, чего ему так недоставало, человека который стал ему нужен как воздух. Какая злая насмешка судьбы она уже не хочет любить, ее мучили любовью, истязали и почти убили.

Несчастная Алекс как же сильно над тобой издевались и ведь я не исключение, я тоже причинял ей боль. И сейчас, когда они все знают, понимают причину своих мук и страхов, расстояние между ними увеличилось до небывалых размеров. Оказывается с этим даже можно жить. Невыносимо, на грани безумия, но можно. Живут же они так уже два дня. Алекс старается проводить все время на кухне с доньей Роситой, а после ее ухода, отгораживается от него книгой. Теперь он часто смотрит в окно на эти дома, которые кажутся ему серыми, этих людей. Как же они живут без чувств, вот у него — Фрэнка они переливают через край и это невыносимо и в то же время единственный способ жить. Ведь он помнит каждую секунду своих страданий, месяцы незнания рядом с ней. А годы, проведенные без нее, утонули в неведении, разве жил он раньше — нет, только существовал.

Алекс смотрит на него с подозрением и настороженным любопытством, так дальше нельзя, он еще может спасти ее сейчас, но чем больше проходит времени, тем сложнее будет спасти ее от Марио. Фрэнк входил в комнату, когда увидел, что Алекс сидит на окне, подняв ноги, на подоконник и смотрит в окно. Он решил больше не тянуть с этим разговором.

— Алекс нам нужно поговорить.

У нее бешено заколотилось сердце, в голове всплыли лица Ричарда и Марио те же самые слова ей говорили и они. Спрыгнув с подоконника, она хотела проскользнуть на кухню, но он поймал ее за руку. Фрэнк обнял обеими руками дрожащую Алекс и поцеловал в губы, она пытается отклонить от него голову. "Я тебя отогрею и больше никогда не обижу" — шепчет он, одной рукой он обхватывает ее за талию и поднимает над полом, а другой прижимает ее голову к себе. Но зачем он это делает? Она же не сопротивляется, ее губы отвечают на его поцелуй так же жадно как его. Алекс и рада бы оторваться от него, но не может, оказавшись на полу, она лишь сильнее обнимает Фрэнка. Наконец он отпускает ее губы, но руки все еще обнимают тело. Со страхом Алекс открывает глаза и снова оказывается в этой ужасной комнате, в этой квартире.

— Зачем же ты мучаешь меня? Я же не могу так, не могу! — кулачки Алекс стали бить Фрэнка по груди.

— Я не хочу тебя мучить и не буду. Ты мой розовый снег — Алекс. Не хочется даже думать о том, что я мог не знать тебя, не увидеть, как сильно я люблю тебя. Да, я не могу сказать, что я лучше всех на свете что не обижал тебя. Мое поведение чудовищно, но если бы я не чувствовал ответного чувства от тебя у меня не хватило бы смелости подойти.

— Что ты говоришь Фрэнк? Посмотри, где мы живем? Я пленница Марио, а ты работаешь на него. Ты же сам говорил, что не бывает других цветов кроме белого и черного.

— Мы уедем далеко отсюда. Марио никогда нас не найдет.

— Фрэнк посмотри на вещи реально. Это невозможно.

— Только если ты этого не хочешь.

Алекс замолчала и застыла в нерешительности.

— Я еще никого и никогда так не любил и вряд ли смогу. Помоги мне вырастить в сердце новый цветок.

Она опустила голову и грустно вздохнув, покачала головой.

— Ничего хорошего из этого не выйдет, лучше не начинать.

Его руки опустились, и она вышла из этого замкнутого круга.

— Алекс, неужели ты хочешь сидеть здесь, и ждать Марио пока он не придумает нового способа завладеть тобой?

— А что же мне, по-твоему, делать? Снова поддаваться своим чувствам? Нет, с меня хватит — она сжала свою голову руками — во все мои переделки я попадаю только из-за этого.

— Хорошо, что тебе мешает просто принять мою любовь и помощь как свершившийся факт? Ответь мне без всех этих иносказаний.

— А что мешает тебе принять только мою дружбу?

— Ты не знаешь, что ты говоришь. Находиться рядом с любимым человеком и не сметь прикасаться к нему, это невыносимо больно.

— Конечно, вам всем больно не прикасаться ко мне а, мне больно от ваших прикосновений. Я уже начинаю бояться, когда мне говорят о любви. Всю свою жизнь я читаю романы о любви, стремлюсь к ней, а в ответ получаю какую-то пародию на любовь. Ведь тот, кто любит по-настоящему не требует ничего взамен, он только отдает свое сердце, душу время, чувства.

— Но я же готов отдать тебе все это.

— Слишком поздно — Алекс с грустью посмотрела на Фрэнка и была готова заплакать — Я больше не хочу такой любви не хочу.

Фрэнк снова привлекает ее к себе, она податливо прижимается к нему и кладет голову ему на плечо.

— Алекс ты не хочешь или не можешь любить?

Алекс вздрогнула и отстранилась от него. Затем медленно прошла на кухню и уже оттуда ответила.

— Закончим разговор на этом.

— Я знаю, ты имеешь полное право быть ко мне жестокой, но я прошу тебя, не будь такой.

Вместо ответа Фрэнк услышал только тиканье старых часов и тишину. Пользуясь тем, что Алекс нет в комнате он достал из под кушетки синюю тетрадь и стал что-то писать. Закончив записывать, он спрятал тетрадь на прежнее место и лег на кушетку. Поздно ночью, когда Алекс уснула, Фрэнк подошел к ее кровати и долго смотрел на нее, потом на ночной столик он положил ключи, мобильный телефон и вышел из квартиры, тихо закрыв дверь. На столике, кроме тех вещей, что он оставил, белела еще небольшая записка.

 

Глава 32

Алекс долго не вставала с постели утром. Небо за окном было серое, затянутое тучами. И совершенно не было желания видеть несчастные глаза Фрэнка. "Я чувствую, что мне лучше вообще не полагаться на влюбленных мужчин". Она тихонечко приподнялась и облегченно вздохнула, Фрэнк в ванной или на кухне, можно спокойно встать. Откинув одеяло, Алекс спустила ноги на пол и прошла на кухню. Фрэнка не было на кухне. Странно, ведь в ванной тихо, она прошла в комнату и на цыпочках вернулась к двери. Приложила ухо к двери ванной комнаты и долго прислушивалась, но кроме тишины ничего не услышала ни единого звука.

— Куда же он запропастился? Может, я поздно встала, а он уже вышел в магазин? — она посмотрела на часы — 7.00. еще рано для магазина. Ее взгляд остановился на ночном столике там лежат ключи, сотовый телефон и листок бумаги. Алекс подошла ближе взяла в руки листок бумаги и присев на кровать прочитала.

"Алекс любимая позволь мне в последний раз назвать тебя так. Теперь ты можешь уехать домой не чувствуя себя обязанной мне. Я исчезну из твоей жизни раз и навсегда. На мобильном телефоне записан номер счета, с которого ты можешь снять сколько угодно денег. Это мой счет и мне он больше не нужен.

Прощай".

Алекс не верила своим глазам. Неужели она, наконец, сможет поехать домой. Ей хотелось прыгать от счастья. Как же так случилось, что этот нелюдимый и злой человек дал ей шанс на свободу. И вдруг Алекс вспомнила его глаза, полные нежности, когда она болела, его заботу о ней с первого и до последнего дня после болезни, как он молчал и скрывал от нее свою любовь, и признался не в силах сдержаться, как они вместе готовили, прикосновение его руки, поцелуй. Тоска по Фрэнку внезапно заполнила все ее сердце.

— Какая же я дура. Вместо того чтобы лететь домой снова поддалась своим чувствам.

Некоторое время она еще сидела в нерешительности, а затем стала лихорадочно искать что-то в шкафу и по всей квартире.

— Куда же ты мог деть его Фрэнк? Куда?

Алекс вспомнила, как украдкой, по ночам Фрэнк что-то записывал, в толстую синюю тетрадь и ей пришла в голову мысль, что это его дневник. Она уже перерыла всю квартиру, в поисках синей тетради, но ее нигде нет.

— Как же я тебя найду Фрэнк? Ты оставил мне дурацкую головоломку.

Пометавшись еще немного по квартире, она села на кушетку Фрэнка и нежно провела по ней рукой. Ей вдруг страшно захотелось увидеть его обнять, почувствовать, что он ее любит. Как же она не хотела ему верить, а он взял и просто ушел. Доказал ей что любит он ее не как все эгоистично и жестоко, а с добротой и нежностью. Алекс только сейчас поняла, что он предал Марио и теперь его могут если не убить, то искалечить. В ужасе от этой мысли она зажала себе рот рукой, чтобы не закричать. Немного успокоившись, она стала водить рукой по кушетке, напрягая свою память. Ведь должен он упомянуть хоть какую-то деталь. Нет, ничего он ей не говорил. Алекс вскочила с кушетки и подошла к окну. Закрыв глаза, она прижалась лбом к стеклу.

Думай, куда же он мог пойти? Как бы ты поступила на его месте. Нет, ничего не приходит в голову. Она снова села на кушетку и несколько раз стукнула по кушетке кулаком.

— Черт возьми! Фрэнк куда ты делся?

В ответ на ее вопрос послышался легкий шум, снизу упала синяя тетрадь.

— Ты засунул ее в кушетку сзади. Хитрец!

В ее руках оказалась потрепанная старая тетрадь, исписанная почти до конца, которую она стала лихорадочно листать.

— Хорошо, что у тебя такой приличный почерк, мою писанину ты бы прочитать не смог. Прошлый год, так это мне не нужно. Что Мария твоя невеста? Так и знала, что это твоя история. А это что такое?

"Она снова бредила, потому что к вечеру у нее поднялась температура. Я снова провел с ней всю ночь, меняя ей компрессы. В какую-то минуту она открыла глаза и стала говорить, что рада меня видеть, а потом обняла и спала так всю ночь. В ту ночь я почувствовал себя бесконечно счастливым, но утром выяснилось, что это было не моим счастьем. В бреду ей хотелось видеть не меня. А, как жаль. В то утро когда приезжал Марио и держал ее на руках, я почувствовал себя плохо, словно прикосновение, его рук передается мне, но уже как удар". Боже мой, Фрэнк я же ничего не знала. Идем дальше, так вот и вчерашний день.

"Мне больше не на что надеяться и я понимаю, почему она так поступает. Слишком поздно я понял, как люблю ее, и как много боли я причинил ей. Но теперь всему настанет конец. Она будет свободна, а я попытаюсь освободить себя. Как же она прекрасна, когда спит, я посмотрю на нее еще немного. А затем прогуляюсь вдоль побережья и попробую навсегда расстаться со своей болью. Кажется, я уже писал об этом, но у меня путаются мысли, и я пишу что-то бессвязное…. Только это уже не имеет значенья".

Конец записей больше нет.

Она поднесла руку ко лбу, и проводит по нему рукой, стирая холодный пот. "Это сон так уже было и раньше. Любовь и уверенья в верности, клятвы, нежность страсть переходящая в жестокость. Я пережила все это, переболела, а теперь снова на моем пути то же самое. И меня тянет к нему, хотя я знаю, что этого делать нельзя".

Алекс прошла в ванную, и стала умываться холодной, водой пытаясь разобраться, где здесь сон, а где явь. Может можно еще проснуться и вернуть все назад. На краю ванной с остановившимся взглядом, сидела девушка с мокрым лицом в забрызганной водой пижаме, и не могла решиться оставить свою надежду на возвращение домой.

"Пойми же ты это твой шанс вернуться домой к маме, папе, близнецам" — ей представился дом, лица матери, отца, друзей, но четче всех перед глазами было лицо Фрэнка. Ей захотелось снова ощутить на своих губах его губы, прикосновение нежных и сильных рук на своем теле. Внутренний голос сделал последнее усилие — "Вернись домой ведь Марио не простит не тебя, не его".

— Нет. Не могу! Я не могу и не хочу быть без него! — своим криком Алекс отогнала последние сомненья и стала лихорадочно собираться, ключи, телефон, пластиковую карточку, все, что было на ночном столике, она сгребла в карман и впервые выбежала из этой квартиры сама без никого.

На улице она поймала первое попавшееся такси и села в него.

— Куда едем? — поинтересовался водитель.

— Сколько у вас причалов на побережье?

— Три причала.

— Значит, объедем все три.

— Как скажите.

Нужно полагать из дома он вышел ближе к рассвету, а гулять он мог только от ближнего причала к дальнему.

— Езжайте к самому дальнему отсюда.

Небо оставалось таким же серым, как и на рассвете. Дул легкий ветерок и Фрэнк прогуливался, засунув руки в карманы куртки. Он взглянул на небо, где летали неугомонные чайки, и пошел по причалу до того последнего уступа с перилами.

"Никогда бы не подумал, что из меня выйдет такой Ромео. А вот сейчас я бы позавидовал его участи, ведь они то друг друга любили. Почему же ее губы отвечали на мои поцелуи, а тело трепетало от прикосновений? Нет, не надо тешить себя надеждой. Я не любим ею, хотя есть в моем положении и один плюс Марио она тоже не любит. Мне не нужно себя даже убивать достаточно, позвонить и сказать, что я, ее упустил. А если пожелать себе быстрой смерти, то можно сказать что перед этим я ее соблазнил" — Фрэнк невесело улыбнулся своим мыслям и вцепился в перила. Волны всегда догоняли друг друга, там нет ничего интересного. А вот выступ скалы, на совершенно гладкой каменной глыбе Фрэнка заинтересовал. И только на середине отвесной скалы располагался узкий каменный карниз.

"Интересно за те несколько часов пока Алекс собирается домой, смогу ли я себя заставить гулять по пляжу, вместо того чтобы бежать к ней?". Потом его мысли приняли совсем другое направление. "А, если бы я захотел умереть, смог бы я спрыгнуть отсюда?". Фрэнк не задумываясь, берется за перила и перепрыгивает через них. Сердце начинает усиленно биться, пока ноги не попадают на каменный карниз.

— Не смей этого делать!

У Фрэнка перехватило дыхание, и ноги соскользнули с карниза, но не от желания покончить с собой, а от неожиданности ее прихода. Алекс взяла его за руки, попыталась его поднять на верх.

— Немедленно прекрати! Поднимайся.

— Алекс, зачем ты пришла? — у него мелькнула идея притвориться, что он на самом деле хотел спрыгнуть. Он достал ногами до карниза и продолжал "висеть" держась за перила.

— Сама не знаю. Мне полагается быть уже в самолете по пути домой, а меня потянуло сюда.

— Если ты пришла сюда из жалости, то просто уходи.

Их глаза встретились, и они старались прочитать мысли друг у друга. У Алекс мелькнула мысль: "Он опять ожесточился", у Фрэнка: "Любит, но не хочет признать это. Она меня любит!?".

— Убери от меня руки или я сейчас спрыгну.

— Фрэнк опомнись, ты сошел с ума.

— Да лучше сойти с ума, чем думать о том, что ты меня не любишь.

Алекс стало казаться, что она сама уже сходит с ума, все это было уже в ее жизни и признание и угрозы и мольбы то же были.

— Что же ты делаешь со мной? Я же чувствую что все это ложь, а меня снова затягивает как в паутину.

Она выпрямилась во весь рост и крепко взяла его за запястья.

— Если ты сейчас же не поднимешься сюда, я не знаю, что я с тобой сделаю.

— Нет, не поднимусь, в этом нет никакого смысла — Фрэнк покачал головой.

— Поднимайся! Я последний раз тебя предупреждаю.

— Зачем? Тебе же все равно, что со мной будет.

— Нет не все равно.

— Тебе все равно, что я чувствую, значит и все равно, что со мной.

— Нет не правда, для меня это важно.

— Тогда почему ты не можешь об этом просто поговорить? — Фрэнк почувствовал что игра, которую он придумал становиться слишком реальной

— Потому что я не могу Фрэнк.

Даже стоя на карнизе Фрэнк почувствовал, как его руки начинают затекать, ладони вспотели и начали скользить по перилам. Алекс тут же заметила, как тяжело ему стало держаться за перила.

— Фрэнк довольно поднимайся. Ты же можешь сорваться.

— Я поднимусь, если ты пообещаешь, что мы поговорим.

— Хорошо, я обещаю — Алекс устало закрыла глаза, она не может сбежать от своей судьбы и все время возвращается к этому месту. Фрэнк подтянулся на руках и с помощью Алекс поднялся на площадку. Минуты две они молча смотрели друг другу в глаза не зная, что сказать, несмело протянув руки, Фрэнк притянул к себе Алекс и обнял ее, а ее голова легла ему на плечо.

— Я тебя люблю Алекс.

— Не надо не говори так, у нас ничего не получится.

— Почему?

— Я не могу — она жалостливо посмотрела ему в глаза — ну пойми…

— Ты не любишь меня, но боишься сказать мне. Конечно, боишься сказать, потому что тебе меня жалко. А ты прекрасно знаешь, чем это закончиться — он сделал движение, как будто хочет подойти к перилам.

— Ну, зачем ты мучаешь и меня и себя!?

— Потому что так не бывает. Я чувствую, как ты тянешься ко мне, а потом словно чужая отталкиваешь.

Он заметил, как Алекс заколебалась и отвела от него глаза.

— Ответь Алекс, почему или я сейчас по настоящему спрыгну — он шутливо пригрозил ей, и ждал ответной реакции. Алекс медленно повернула голову и в упор посмотрела на него.

— По-настоящему? А что было до этого? — мягкий и спокойный тон, которым она так неуверенно спрашивала, почему-то вызвал у Фрэнка угрызения совести.

— Понимаешь, я хотел попробовать, что чувствуют самоубийцы, стоя на краю смерти и перелез через перила, там был такой карнизик, и я на него встал. А когда ты крикнула я случайно…. сорвался и висел на руках, пока ты меня не подняла, — он поцеловал ее руку и заглянул в глаза.

— Значит, ты мне все врал. Как же я опять сглупила, поверив в этот бред. Боже мой, как глупо! — Алекс схватилась за голову и попыталась вырваться из его объятий.

Боль, с которой она говорила, разрывал Фрэнку сердце, и он только сильней обхватил ее руками.

— Алекс, родная я по-настоящему люблю тебя. Ну, прости, меня за эту комедию. Мне нужно было сразу вылезти, как только ты пришла. Ведь если ты пришла сюда значит, я тебе не безразличен. А я испугался, что потеряю тебя навсегда, и поэтому продолжал притворяться. Прости, прости, прости, я больше не буду.

Слушая, сбивчивые оправдания Фрэнка Алекс смягчилась и смотрела ему в глаза совсем по-другому.

— Это правда? То, что ты говоришь?

— Да, Алекс.

Она как-то странно посмотрела на него и вдруг ударила его по щеке. Прижав руку к щеке, Фрэнк посмотрел на нее, ожидая объяснений.

— Это тебе за комедию. Ты…ты просто играл моими чувствами.

Не успев опомниться, Фрэнк получил пощечину по другой стороне.

— А это за то, что ты ушел и ничего не сказал мне, я думала, что с ума сойду.

Алекс тяжело дышала и смотрела на него с какой-то жалостью и тревогой. Она приблизила к его уху свои губы и еле слышно прошептала.

— А, это за то, что я тебя люблю.

Их губы соединились, и они долго так стояли, боясь спугнуть свое счастье, и отпустить друг друга. Потом, крепко обнявшись и все еще не веря в происходящее, смотрели друг другу в глаза, и смеялись.

— Алекс я больше тебя никуда и никогда не отпущу.

— И это говоришь мне ты? Разве не ты сбежал и оставил меня одну.

— Да, это было глупо, но я больше не мог находиться так близко и так далеко от тебя. Знаешь, кого я сейчас понимаю.

— Кого же?

— Марио. Когда ты пробуешь самый краешек счастья, а затем теряешь его. Невозможно жить уже как прежде. Один твой поцелуй и я сразу понял, что со мной, почему я не могу себе найти места. — Он поцеловал ее в губы и крепче обнял — Любить по настоящему это так больно и такое счастье. Мне больно только от одной мысли, что я могу тебя потерять.

Они переглянулись и рассмеялись, сколько же всего им нужно рассказать друг другу.

— Пойдем домой.

— Моя тюрьма для тебя дом?

— Нет, место, где я нашел, то, что так долго искал.

Держась за руки, не спеша, они, пошли к городу. И многие прохожие недоуменно смотрели на их счастливые лица. У телефона-автомата Фрэнк задержался:

— Мне нужно сделать один звонок, но пока ты не должна знать о чем.

Сердце Алекс гулко застучало в груди, неужели это все ловушка и сейчас приедет Марио. Все же, она отошла чуть подальше, и со страхом наблюдала, как он позвонил и что-то долго обсуждал. Затем положил трубку и подошел к ней.

— Теперь можно не спеша идти домой.

Все еще не совсем ему, доверяя, Алекс с опаской вошла в квартиру, но на кухне Фрэнк ни слова, ни говоря, взял ее на руки и попросил закрыть глаза.

— Ну, будь паинькой родная. В другой раз я послушаю тебя.

Громко вздохнув, она закрыла глаза, через минуту Алекс почувствовала, как он положил ее на кровать и начал осыпать жаркими поцелуями. Она открыла глаза и не поверила тому, что видит. Вся кровать была усыпана лепестками розовых роз.

— Тебе нравиться мой сюрприз?

Вместо ответа Алекс крепко обняла его и начала целовать, она доверилась Фрэнку и лишь трепетала под его поцелуями и ласками. А он ласкал и любил ее так словно это последний раз в жизни, когда он видит ее и может к ней прикоснуться. Когда его руки обняли ее и замерли, Алекс открыла глаза. Фрэнк лежал, рядом, и смотрел на нее.

— Ты мой розовый снег. Такая необыкновенная и простая — он потерся кончиком своего носа, об ее нос, и она рассмеялась. Ее рука легла на его плечо, и стала водить, ею вверх и вниз наслаждаясь его гладкой кожей, рельефом мускул.

— Алекс лучше не делай так.

— Почему?

— Я не железный и могу снова на тебя наброситься.

— А, я не против.

Фрэнк положил голову на ее плечо и прижался к ней.

— О чем ты думаешь Алекс?

— О том, что раньше все это казалось мне пошлым, грязным и форменным издевательством над женщинами.

— Это ты о сэксе?

— Да. Меня всегда бесили все эти разговоры намеки, с которыми ко мне подходили мои друзья и знакомые. Сразу становилось противно. И я знаю почему. Их не интересовали какие-то чувства, они просто хотели попробовать сэкса со всеми девчонками. А с тобой все не так, я понимаю, что это не просто действия, а нечто большее. Мне даже не было страшно.

— Чего же ты боялась? Что я буду грубым и бесцеремонным?

Она поцеловала его волосы и насыпала сверху лепестки роз.

— В первый раз всегда страшно.

Фрэнк приподнялся на локте и с удивлением посмотрел на Алекс.

— Хочешь сказать, что это было в первый раз? Что ты была девственницей?

— Ну, да. Разве ты этого не заметил.

— Я был слишком возбужден, что бы что-нибудь заметить. Правда ты была такой скромницей, что я просто не знал, что и думать — он еще раз взглянул на нее — Нет, ты меня разыгрываешь. Этого не может быть.

— Но почему?

— Потому что тебе не пятнадцать лет, и ты совсем не монашка. По части поцелуев ты можешь дать фору любому.

— А, по-твоему, я должна была переспать, с каждым кто этого захочет?

— Нет, но вспомни хотя бы Ричарда.

— У нас с ним ничего не было.

— А как же ночь под деревом в твоем саду, я же читал эту статью в газете?

— Не было никакой ночи, мы всего лишь пару раз поцеловались, да и то не больше десяти минут.

Фрэнк сел на кровати и взял ее за руку.

— Алекс, я же люблю тебя. Мне все равно кто был до меня. Почему ты этого так боишься?

Алекс возмущенно скрестила руки на груди.

— Значит, по-твоему, я переспала с Марио, а потом ударила его по голове подсвечником, под давлением проснувшейся совести.

— Этого я не говорил.

— Фрэнк, почему ты мне не веришь? Только потому, что я не кричала от боли и не объявила об этом заранее?

— Нет, просто я не верю в эти сказки об идиллии.

Алекс откинула одеяло и, надев халат, закрылась в ванной. Фрэнк тоже встал с кровати оделся и наподдал ногой кушетке. "Черт бы побрал, эти разговоры и женскую гордость. Я ведь не просил ее ждать все это время меня. Какая разница, каким по счету буду я. Мне не важно это, главное что она меня любит".

Он кинул взгляд на кровать и покачал головой. Только что они так были счастливы, а теперь. Лепестки роз уже повяли и валялись вокруг кровати, и на кровати, вызывая только жалость.

— Надо их убрать пока донья Росита не пришла — подумал он в слух. И начал собирать валявшиеся на полу лепестки, постепенно добравшись до кровати. Он откинул одеяло и застыл в таком положении.

— Я схожу с ума — он отодвинул лепестки рукой, но пятно на простыне от этого не исчезло. Бросив собранные лепестки на кровать, он подошел к двери в ванную и робко постучал.

— Алекс родная я был не прав. Прости меня — он постучал еще раз, но за дверью царила полная тишина, не было слышно ни открытой воды, ни какого-либо движения.

— Это все журналисты я поверил их выдумкам. А еще я страшно ревновал тебя к Ричарду, ведь в бреду, ты спутала меня с ним.

Он не услышал никакого ответа и постучал еще раз уже сильней. — Пожалуйста, открой, я буду молить о прощении на коленях. Алекс, почему ты молчишь? — подождав еще немного, Фрэнк убедился, что попасть в ванную он сможет только одним способом.

— Если ты сейчас не откроешь, я вышибу дверь. Раз, два — на счет три он вышиб дверь плечом и влетел в ванную.

Алекс сидела на краю ванной и, положив руки на стену, горько плакала. Фрэнк встал возле нее на колени и повернул ее к себе лицом.

— Я идиот. Ну, ударь меня, поругай, закричи, только не оставляй.

На заплаканном лице Алекс показалась улыбка, и она покачала головой.

— Почему ты мне не верил Фрэнк?

— Потому что слишком люблю тебя.

Они обнялись, и Алекс стала гладить его по голове.

— Нет не поэтому. Ты все еще зол на всех женщин и поэтому не можешь поверить моим словам, но я излечу тебя от этого.

 

Глава 33

В квартире висела напряженная тишина, и донья Росита подумала, что они снова поссорились.

— Алекс, хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь на десерт?

Она взглянула на Фрэнка и отрицательно покачала головой. Донья Росита с удивлением посмотрела на нее.

— Ты же так любишь сладкое.

— Мне сегодня не хочется.

Фрэнк встал с кресла и прошел на кухню, с видом заговорщика донья Росита подошла к Алекс.

— Вы что опять поругались?

Не зная, что ответить Алекс снова посмотрела в сторону ушедшего Фрэнка.

— Ну, можно сказать да.

— Я сразу это поняла, бедная девочка. Мне очень жаль, что я оставляю тебя сейчас с ним один на один, но мне надо идти.

Она вышла из комнаты, и вскоре Фрэнк закрыл за ней дверь на ключ. С победным кличем индейцев, он вернулся в комнату и начал целовать Алекс.

— Я думал, что она уже никогда не уйдет. Так хотелось выкинуть ее из квартиры.

Алекс засмеялась и стала лохматить его волосы на голове.

— Фрэнк надо что-нибудь придумать. Я не могу сидеть с глупым видом и изображать перед доньей Роситой бедную и несчастную.

— А я не могу находиться в одной комнате с тобой и не целовать тебя, не прикасаться к тебе — Фрэнк сопровождал свои слова поцелуями — Давай скажем, что я тебя наказал, и поэтому мы отказываемся от ее услуг как тогда.

Алекс мечтательно закрыла глаза и подставила свое лицо под его губы.

— И что же мы будем делать целыми днями?

Фрэнк повалил ее на кровать и заглянул ей в глаза.

— А почему только днями, есть ведь и ночи.

— Да? — Алекс вопросительно на него посмотрела, словно не верила возможность такого оборота дел.

— Можно я отвечу тебе губами?

— О, я не откажусь.

Алекс погрузилась в огненное кольцо поцелуев и ласк, и теперь она уже сама отвечала ему и ласкала его тело. В какой-то момент Фрэнк остановился и испуганно посмотрел на лицо Алекс, она вскрикнула. Фрэнк со страхом ждал, пока она откроет глаза: "Я просто грубое животное, я сделал ей больно".

— Алекс прости меня, я больше не буду с тобой таким грубым.

На ее лице показалась улыбка, и ресницы затрепетали. Она открыла глаза и нежно поцеловала его в губы.

— Я сделал тебе больно? Ну, скажи что-нибудь.

— Нет, Фрэнк ты вовсе не сделал мне больно.

— Но ты же вскрикнула.

Алекс улыбнулась и прижала его голову к себе.

— Да потому что я теперь знаю, какое это счастье принадлежать любимому.

Они обнялись и молча наслаждались своим счастьем и тем, что самый родной и близкий человек рядом.

— Фрэнк — нарушила Алекс эту тишину — расскажи мне о себе.

Он поднял голову с ее плеча, лег на спину и притянул ее к себе.

— О чем ты хочешь, чтобы я рассказал?

— Обо всем — она нежно провела рукой по его груди и коснулась губами его соска, по его телу словно прошла дрожь. Он крепче обнял ее и шепотом сказал.

— Еще одно такое движенье и ты сможешь разговаривать только часа через два.

— Хорошо я буду лежать тихо как мышка, рассказывай.

Он положил свою руку на ее голову и поцеловал в лоб.

— Я родился во Франции. Моя мать француженка, а отец итальянец.

Тело Алекс начало сотрясаться от беззвучного смеха.

— Алекс в чем дело? Я сказал что-то смешное?

— Нет. Но я теперь понимаю, почему мы проводим большую часть времени в постели.

— Почему же?

— В тебе смешались два самых жгучих южных темперамента.

Фрэнк задумчиво посмотрел в окно и вздохнул.

— Может ты и права. Отец не жил с нами. Он появлялся и исчезал когда хотел. Мать переживала, но в чем дело, почему так все сложилось, я не знал. Мне хорошо давалось рисование и я начал ходить в студию, а затем один из моих друзей увлек меня восточными единоборствами. Вскоре мама заболела. До сих пор не могу понять, почему такая красивая женщина как она ждала человека, который приезжал к ней и к своему сыну как за какую-то провинность. Когда она умерла, я решил найти отца. Моя мать была сиротой, и больше родственников у меня не было. В Италии никто не ждал меня, отца я так и не нашел. Он как будто скрывался от меня. Деньги стали подходить к концу, и я понял, что моя сказка найти отца окончилась вместе с детством. На последние деньги я прошел, курсы телохранителей и поступил на работу. Я работал во многих местах, пока не встретился с Марио. Ему нужен был нейтральный человек, который не был замешен в его делах. Вот так я оказался у него.

Алекс приподнялась на локте, и посмотрел на Фрэнка.

— Ты просто наглый врун — уверенный тон, которым Алекс это сказала, просто ошеломил его.

— Что же я тебе наврал?

— Тебя зовут вовсе не Фрэнк, а Франсуа.

Он улыбнулся и поцеловал ее.

— Понимаешь, раньше мне казалось, что существует два мира, один в котором я Франсуа, и другой в котором я могу стать Франческо. А на самом деле ничего этого нет. Я стал совсем другим.

— А позволит этот другой мужчина поцеловать себя?

— Нет, не позволю.

— Что за серьезный тон?

Фрэнк убрал от Алекс руки и стал насвистывать какую-то песенку.

— Лучше не приставай ко мне. Ты сама меня соблазняешь, а потом жалуешься. Что я тебя не выпускаю из постели.

Алекс лукаво улыбнулась и провела рукой по его груди, дальше вниз и задержала свою руку только на животе Фрэнка.

— Значит, мне нельзя к тебе приставать? — ее рука спустилась ниже, она не отводила глаз от его лица. Наконец глаза Фрэнка заблестели, он обнял ее, и она снова оказалась снизу.

— Как это тебе удается добиться того, что ты хочешь?

Алекс рассмеялась и шлепнула его по плечу.

— Наверно потому что этого хочу не только я. Подожди, подожди. Когда ты начинаешь меня так целовать, у меня совершенно отключается голова.

Фрэнк нежно поцеловал ее в ухо и стал внимательно глядеть ей в глаза.

— А зачем тебя голова?

— Потому что я хочу сказать тебя, что очень сильно тебя люблю.

Их руки сплелись, и Фрэнку захотелось подхватить ее на руки и никогда не отпускать от себя.

— А я люблю тебя в два раза больше.

— А я много раз, столько раз, сколько звезд на небе.

— А я столько же плюс один.

— А я, а я — Алекс задумалась, подыскивая подходящие значения, а потом просто прижалась к нему и тихо прошептала — Хорошо, ты выиграл, сегодня я тебе уступлю.

— Может завтра, тоже уступишь?

— Нет. Завтра будет мой день.

 

Глава 34

Фрэнк сидел на кухне и намазывал свой бутерброд маслом.

— Алекс, ты хочешь со мной позавтракать?

— А, может, ты принесешь мне кофе в постель как вчера — крикнула она из комнаты.

Фрэнк покачал головой и стал вспоминать, как она вчера расхохоталась, и весь кофе оказался в постели, а поднос у него на голове.

— Нет, милая вчерашнего раза хватит.

Он задумчиво помешивал в чашке кофе сахар, но когда он собрался, откусить кусочек от бутерброда, Алекс выхватила у него из рук бутерброд.

— Ты меня звал?

Она присела на край стола, и стала, с аппетитом есть бутерброд. Фрэнк посмотрел на свою пустую руку и принялся намазывать новый бутерброд.

— Можно я отхлебну из твоей чашки?

— Нет, налей в свою.

— Ну, чучуть.

— Нет, и сядь нормально нам нужно серьезно поговорить.

— Это из-за одного бутерброда. Ты просто старый ворчун.

— Я старше тебя всего на пять лет.

— А ворчишь, так как будто на все сорок.

— Алекс, я вовсе не шучу. Сядь за стол, пожалуйста, а не на стол.

Она села за стол, пододвинув к себе кофейник, налила в чашку кофе.

— Я тебя слушаю.

— Как ты думаешь, сколько мы уже так живем?

— Вчера вечером я думала первый день, а сегодня утром поняла, что уже лет десять.

— Целых две недели.

— Не может этого быть.

— Представь себе, а мы совсем забыли, что в любую минуту может приехать Марио — Фрэнк посмотрел внимательно на Алекс и заметил, как она сразу сникла. Он положил свою руку на ее плечо.

— Не бойся Алекс. Я сегодня позвонил одному человеку, который сделает тебе паспорт, и мы уедем отсюда.

Она вдруг встала, подошла к Фрэнку, и сев ему на колени, прижалась к нему, как бы спрашивая у него защиты.

— Если ты поедешь со мной, я даже согласна поехать в пустыню Калахари.

— Ну, если даже в пустыню, тогда я не могу отпустить тебя одну.

Алекс стала гладить его по голове и грустно вздыхать.

— О, чем ты вздыхаешь?

— Ты уже придумал, куда мы поедем?

— Точно еще нет. Но у меня есть пара идей.

— Я знаю куда лучше всего поехать. Слушай, давай поедем к моей маме — ее лицо засияло от счастья, наконец-то она вернется домой и увидит маму. При этом, не расставаясь с Фрэнком. — Она будет так рада нас видеть, и ведь никто не знает где я раньше жила. Правда я здорово придумала?

— Алекс я не думаю что это хорошая идея.

— О, ты переживаешь о ее мнении, расспросах. Вот увидишь, я все расскажу ей, и она поймет.

— Я хотел сказать…

Она положила свою руку ему на губы и слегка прижала.

— Не перебивай, пожалуйста. Я понимаю, что тебе хотелось бы уединения, но давай хотя бы на небольшой срок.

Фрэнк поцеловал ее руку и убрал подальше от своего лица.

— Мне нужно сказать тебе одну очень серьезную вещь. Я не хотел тебе говорить, но лучше это сделаю я. Кто-нибудь другой может, намерено причинить тебе этим боль.

Алекс замерла у него на коленях не в силах побороть дурное предчувствие.

— Фрэнк о чем ты?

— Дело в том, что когда ты болела, приезжал Марио. Он мне все и рассказал. Твой приемный отец нашел твою маму и перевез к себе. Они вместе тебя искали.

— Значит, папа перевез маму к себе? — она уже не сводила испуганных глаз с Фрэнка.

— Да, и тут на следующий день после твоего звонка прилетела Джуди и приняв большую дозу…

— Наркотиков умерла в аэропорте. Все это я знаю. Что дальше?

— Они подумали, что это ты и с твоей мамой случился удар. Она умерла.

Алекс застыла на его коленях и смотрела ему в глаза, словно не веря в это.

— Ты все врешь — наконец прошептала она.

— Нет, родная это правда.

С Алекс случилась истерика. Она стала кричать, плакать, вырываться из его рук. Фрэнку едва удалось донести ее до кровати и хоть немного успокоить. Обессиленная она еще долго лежала, разглядывая потолок. Не обращая внимания на Фрэнка, продолжала тихонько плакать. Полежав еще немного, она затихла, и повернула к нему лицом.

— Фрэнк я так виновата перед мамой. Сколько раз я могла вернуться домой, а вместо этого делала шаг в сторону.

— Ты не могла. У тебя не было другого выбора.

— Нет был.

— Просто тебе хочется быть виноватой, но ты уже не можешь изменить стечение всех обстоятельств.

Он обнял ее и стал укачивать как маленькую.

— Успокойся родная, прошу тебя. Вдруг у тебя опять появиться температура. Что ты сейчас хочешь? Я все сделаю, я тебе обещаю. Ну, что мне сделать?

— Я хочу сходить в церковь.

— Хорошо завтра мы сходим.

— Нет, я должна пойти одна. Так надо.

Он поднял ей голову своей рукой и заглянул в глаза.

— Почему моя упрямица хочет пойти без меня?

— Потому что я буду разговаривать с Богом, а не с тобой. Я очень виновата перед мамой. А тут еще смерть Джуди. Я виновата со всех сторон.

— Твоей вины нет ни в смерти Джуди, ни в маминой смерти тем более. Это наказание всех детей понимаешь? Пережить смерть своих родителей. И поэтому мы все перед ними чувствуем вину за ошибки, которые мы уже не сможем исправить.

Алекс опустила голову на его руку, задумалась и снова взглянула на Фрэнка.

— А, в чем твоя ошибка?

— Мне очень хотелось иметь настоящего отца. И мне казалось, что он не живет с нами из-за мамы. И только потом много лет позже понял, что мы были ему не нужны не я, ни мама.

Алекс прижалась к нему и свернулась в калачиком.

— Знаешь, Фрэнк, сегодня у меня на целом свете нет никого кроме тебя.

— Бедная моя малышка. Я заменю тебе и отца и мать и друзей. Я буду очень стараться. Нам ведь пока придется скрываться. Но потом я верну тебя им.

Они еще помолчали немного, а затем Фрэнк сделал ей чай с мятой и принес на подносе в кровать.

— Дней через пять все будет готово, и мы уедем.

— Хорошо.

Фрэнк хотел встать, но Алекс удержала его руку.

— Фрэнк меня мучают женские глупости. Я раньше над этим смеялась, а теперь боюсь.

— Чего ты боишься, скажи мне?

Она заглянула ему в глаза и горестно вздохнула.

— Я боюсь, что ты меня разлюбишь.

— Никогда тебя не разлюблю. Что еще?

— Ты будешь мне изменять?

— Нет, мне хочется быть только с тобой.

— А, если я растолстею? — она присела на кровати и стала в волнении водить рукой по кровати — Сейчас пухлая, а потом стану толстой.

Фрэнк хотел рассмеяться, но, увидев, как она нервничает, сдержался.

— Я взвешу тебя и поставлю на учет каждый грамм твоего тела, за потерю, которых ты будешь передо мной отвечать — он обнял ее и поцеловал в висок.

 

Глава 35

Спокойствие и торжественность церкви принесли Алекс успокоение, но не забвенье. И чем больше она думала о смерти матери, тем больше понимала, что винить здесь можно только Марио, да и то отчасти. Как он мог держать ее у себя зная, что ее мать и приемный отец сходят с ума от горя. Она прошла к выходу и вдруг заметила, что у выхода из церкви продают небольшие медальончики. Совсем простые, медальоны овальной формы, но было в этих медальонах что-то близкое и родное для нее. Алекс долго смотрела на них, держала в руках вспоминая, где она могла такой видеть раньше, но ей в голову ничего не приходило. Купив два медальона, она вернулась домой. Почти у порога ее ждал Фрэнк.

— Почему так долго Алекс? Я уже начал волноваться.

Она ему слегка улыбнулась и обняла за шею. Потом быстрым движеньем одела ему цепочку с медальоном на шею.

— Это тебе от меня. Носи и никогда не снимай. Он будет тебя защищать.

Фрэнк принялся разглядывать изображение ангела на медальоне, а потом спрятал его под рубашку.

— Я не думал, что ты так веришь в Бога.

Алекс прошла в комнату и села на кушетку у окна.

— А никто этим и не интересовался, моей верой. Сядь со мной рядом, пожалуйста.

Фрэнк присел рядом с Алекс и обнял ее за плечи.

— Но ты ведь никогда не ходила в церковь, когда жила у Марио.

— И в доме у моего приемного отца я тоже не ходила. Я вообще постоянно под каким-то давлением и не могу быть сама собой, с тех пор, как я уехала из родного города, от мамы.

— Причем здесь давление, ты могла попросить Марио сходить туда.

— Нет, не могла. Когда я жила с мамой я ходила в церковь по своему собственному желанию, и никто не обсуждал это, а спроси я разрешение у Марио и он начал бы расспрашивать меня. И не, потому что ему это интересно, просто так полагается, а я не хочу. Ведь на самом деле вера всегда у меня в душе и объяснять свое желание, туда сходить я вовсе не должна и не хочу. Ни Ричард, ни Марио не интересовались моими мыслями и желаниями, они отводили мне такую роль в своей жизни, которую считали необходимой.

Ты заметил, какой сложился стереотип мышления. Если не ходишь в церковь, значит, не веришь. А если люди ходят в храм не от необходимости помолиться, а просто показать себя верующими. А, настоящий верующий сидит дома и молиться.

— Алекс тогда почему ты ходишь в церковь?

— Там другое мироощущение. Нет фальши, обмана, я имею в виду обстановку саму атмосферу церкви. Я забиваюсь в самый уголок и просто смотрю, но не глазами и ушами, а душой.

Фрэнк прижал ее крепче к себе и нежно погладил по голове. Какая же она все-таки чудная.

— Алекс послезавтра мы с тобой улетаем. Твой новый паспорт уже готов и я продумал, куда и как мы полетим.

В назначенный день Алекс с самого утра была как на иголках, но все уже было готово к отлету, и волноваться, было не о чем. Они с Фрэнком собрали чемоданы, и ждали только, когда придет время отъезда.

— Фрэнк я так волнуюсь, не знаю почему.

— Может, примешь какую-нибудь успокаивающую таблетку?

— Нет, нет, нет. Я лучше умоюсь.

Она вошла в ванную и включила холодную воду. После того как она умылась, ей стало немного легче. Фрэнк стоял в комнате у окна и барабанил пальцами по стеклу, на подоконнике рядом с ним лежал мобильный телефон. За те несколько минут пока ее не было в комнате, он стал каким-то другим напряженным, и она сразу это почувствовала.

— Фрэнк, что-то случилось? Ты нервничаешь?

Он обернулся к ней с виноватой улыбкой и развел руками.

— Сам не знаю что со мной. Хотя погоди тебе пора ехать — он протянул к ней руки — Подойди ко мне Алекс.

Она послушно подошла к нему и пытливо заглянула ему в глаза.

— Ты же говорил, что у нас есть еще два часа в запасе.

Фрэнк крепко обнял ее и стал осыпать поцелуями ее лицо и волосы.

— Пора родная, малышка моя. Я так люблю тебя.

— Я тоже.

Он взял в руки ее лицо и начал целовать. Руки Алекс легли на его плечи, голова привычно закружилась от его поцелуев. Но вот Фрэнк с усилием прерывает свой поцелуй и отодвигается от нее.

— Послушай Алекс, сейчас приедет такси, ты сядешь в него и доедешь до автобусной станции, затем сядешь там, на автобус до соседнего города. В этом городе есть небольшой аэропорт. Здесь в конверте паспорт деньги и билеты. Адреса и все необходимое тоже в конверте.

— Стой! А, почему я еду одна?

— Потому что, искать будут мужчину и женщину, а двух одиночек искать не будут. Я приеду позже, но другим рейсом. Ты меня поняла?

— Да.

— Такси уже приехало, пойдем, я донесу чемодан.

Они спустились по лестнице к машине и еще раз поцеловались. Сидя уже в машине Алекс схватила Фрэнка за руку.

— Фрэнк только обещай, что приедешь ровно через два часа.

— Я тебе обещаю любовь моя. Поезжай.

Он закрыл дверцу машины и махнул водителю такси. Машина тихо отъехала, и на повороте встревоженное лицо Алекс еще раз мелькнуло в окне.

— Ну, вот любовь моя, счастье и кончилось. Я знал, что у нас слишком мало времени.

Фрэнк медленно поднялся в квартиру и, не закрывая двери, лег на кровать. Закрыв глаза, он тихо лежал на кровати и вспоминал, как совсем недавно рядом с ним была Алекс….Услышав звук открывающейся двери, он открыл глаза и, увидев, входящих в нее людей сказал:

— Я так и знал.

На его голову обрушился удар и Фрэнк потерял сознанье.

Через час Алекс была уже на автобусной станции и садилась в автобус, который шел до соседнего города. В автобусе она заняла место у окна и решила проверить, где лежат документы, и билет. Конверт лежал в сумочке, и она открыла его, высыпав все содержимое конверта на свои колени. Вот паспорт, листок с адресом, деньги, билеты, кредитная карточка. Подожди все правильно, но здесь два билета, один на его имя, а второй на ее.

— Стойте! Остановите автобус.

Алекс пробиралась по автобусу к выходу и даже не подумала о том что бы взять свой чемодан. Через несколько минут она уже ехала в такси назад. У нее в голове мелькали сотни разных мыслей, но о том, что случилось самое страшное, думать не хотелось. Ей вспомнилось, как напряжен, был Фрэнк перед ее отъездом и мобильный телефон лежавший на подоконнике. Дверь в квартиру открыта и Алекс с опаской зашла на кухню. Она не видела ничего подозрительного, Фрэнка в комнате нет, но дверь в ванную закрыта, значит, он там. Открыв дверь до конца, она шагнула в комнату и тут же задохнулась от волнения. В кресле сидел Марио, и его люди тоже стояли в комнате позади и рядом с ним. Алекс инстинктивно отшатнулась назад к двери, но на ее плечо сзади легла рука одного из его людей.

— Здравствуй, Алекс. Может, присядешь, и мы поговорим.

Алекс прошла и села на край кровати, напротив Марио, стараясь подавить свой страх. И все же взгляд черных глаз Марио заставлял ее съеживаться от страха.

— Где же ты была? Пыталась сбежать, пока Фрэнк был в ванной.

— Да, то есть нет. Просто врач после болезни велел мне бывать на свежем воздухе.

— И Фрэнк отпускал тебя гулять одну?

— Ну, у меня нет ни денег, ни документов, я просто физически не могу сбежать.

— А гуляешь ты, всегда, прихватив с собой все свои вещи? В шкафу нет ни одной твоей вещи. Ни твоей, ни его.

— Он…. Он меня наказал и поэтому выбросил все мои вещи, а про его вещи я ничего не знаю.

Неуверенный голос Алекс и эти наспех придуманные ответы явно не удовлетворяли любопытство Марио. Он презрительно посмотрел на нее и подошел к ночному столику.

— Я полагаю, здесь лежат только твои вещи.

Марио положил руки на ручку ящика и стал медленно его открывать, наблюдая за ее реакцией. Сначала Алекс не понимала в чем подвох с этим ящиком, а когда вспомнила что в нем лежит, чуть не крикнула ему, что бы он не открывал этот злополучный ящик. Но в этом не было смысла, если он так уверенно открывал этот ящик в поисках доказательств, то он уже наверняка знал что там. Марио вытащил из ящика рисунок Фрэнка, улыбающаяся Алекс смотрела на него с листка бумаги, волосы распущены, одно плечо обнажено. Он резко сунул листок ей в лицо и почти крикнул:

— А как ты это объяснишь?!

— Это рисовал уличный художник, когда я гуляла.

— И ты так раздевалась на улице?

— Ну, да.

— Значит, глубокое декольте тебе не мешало позировать?

Он смял рисунок и швырнул его из окна вниз. Снова усевшись в кресло, Марио продолжал свой допрос. Алекс не терпелось узнать, где Фрэнк, что с ним, но умом она понимала, что сейчас говорить о нем не самый подходящий момент. Марио не просто подозревал он по-видимому все знал, но откуда? Надо постараться разубедить его, но где же Фрэнк?

— Я уже начал думать, что ты не вернешься.

— Но я не сбегала Марио. Какой мне смысл возвращаться, если есть шанс навсегда уехать отсюда.

— Алекс ты не умеешь врать, у тебя на лице написано, что это неправда. Дайте мне ее сумку.

Алекс вцепилась руками в кровать, и почему она не выкинула билеты. Конечно, Марио достал их и прочитал, на чьи имена они выписаны.

— Значит, он хотел бежать вместе с тобой. Любовники всегда бегут вместе и не могут друг друга оставить.

Алекс глубоко вздохнула и решила попробовать еще раз разубедить его.

— Хорошо, я расскажу тебе всю правду. Я специально его соблазнила, что бы он помог мне сбежать. Поэтому я забрала оба билета, я не хотела, что бы он со мной ехал.

— А, зачем ты вернулась?

— Забыла взять одну важную вещь.

— Уж не тот ли рисунок что валяется теперь под окном?

— Нет.

— Ты спала с ним?

— А как, по-твоему, еще можно соблазнить мужчину. Я спала с ним, всего один раз — щеки Алекс вспыхнули, но она уже не думала об этом.

— И за один раз он забыл все и решил тебе помочь. Не узнаю старину Фрэнка, хотя…

— Он ни в чем, ни виноват, это я во всем виновата, я одна.

Марио задумчиво посмотрел на нее и подозвал одного из своих людей. Выслушав его приказание, человек Марио прошел в ванную и там тут же открыли воду. Прислушиваясь, к этим звукам, доносившимся из ванной, у Алекс похолодело сердце.

— Я знаю, что ты мне изменила и даже знаю, когда это было в первый раз. Но я хочу услышать это от тебя и него. Но он молчит, а ты совсем забыла, что не умеешь врать.

Алекс взглянула на Марио и заметила, что его рука на подлокотнике кресла приподнялась, и все его люди смотрят именно на его руку.

— Я думаю, твоему охраннику не помешает такое же купание как тебе.

Кинувшись к нему, она схватила Марио за руку и посмотрела ему в глаза с немой мольбой.

— Я расскажу тебе все, что ты захочешь только не трогай его.

По лицу Марио словно прошла тень, он вырвал у нее свою руку и отпустил на ее щеку. От этой пощечины Алекс упала на пол.

— Шлюха! Ты мне изменила!?

Отдышавшись от приступа гнева, он подозвал одного из своих людей.

— Поднимите ее и отведите в машину. Того в ванной тоже, я разберусь с ним потом.

Алекс вели по лестнице к машине, и она понимала, что это конец. Больше она не увидит Фрэнка, а он ведь хотел спасти ее и остаться один на один с Марио.

В машине она стала смотреть в окно на тот дом, где столько времени она мучилась и так была счастлива. Марио сел рядом и неотступно за ней наблюдал. Вдруг глаза ее широко открылись, лицо побледнело, и она скатилась на пол машины.

— Алекс! — Марио подхватил ее и взял на руки, оглянувшись, назад он, увидел, как его люди пытаются посадить бесчувственного Фрэнка в ту же машину. Его лицо было залито кровью, волосы тоже слиплись от крови, ссадины и кровоподтеки проглядывали на его теле сквозь порванную рубашку.

— Какой идиот решил посадить его в мою машину?!

— Но вы же сами приказали — Антони с жалостью посмотрел на Фрэнка.

— Я сказал в машину, но не в мою! — он посмотрел на девушку. Все еще находясь в бессознательном состоянии, она лежала на его руках. Ее ноги он положил на сиденье, а голову держал на своих коленях. "Я всегда тебя буду держать в своих руках, и так крепко, что ты будешь только моей" — Марио нагнулся и начал целовать ее в губы. Через несколько секунд Алекс очнулась от своего обморока и забилась в угол машины подальше от Марио. Ужас и отвращенье были написаны на ее лице, она почувствовала, как он ее целовал. Марио снова захотелось ударить ее за измену, за такое отношение к нему, за то, что Фрэнка она целовала сама. Но он удержался и кивнул шоферу, машина тронулась с места и быстро поехала.

 

Глава 36

Машина остановилась у незнакомого для Алекс огромного дома, и она вопросительно посмотрела на Марио.

— В этом доме я полноправный хозяин, а мое слово закон. Если тебе вдруг, захочется закричать, запомни, что здесь тебя никто не услышит пока, я не скажу, что можно услышать.

Два человека Марио, проводили ее на второй этаж и закрыли в комнате. Она тут же кинулась к окну, но Фрэнка уже увели, на улице Марио не давал ей оборачиваться, а спрашивать было бессмысленно. Алекс прижалась к окну щекой и стала думать и уговаривать себя, что все изменится к лучшему, но присущий ей оптимизм покинул ее.

— Бедный мой Фрэнк, что они с тобой сделали.

Она ходила по комнате из угла в угол и не могла найти себе места. Обед, который принес один из людей Марио, так и лежал не тронутый, пока Алекс не заставила себя съесть немного. Она понимала, что теперь ей не приходиться рассчитывать на жалость или любовь Марио. Нужно придумать что-то, что помешает его планам относительно нее и Фрэнка, но что же можно придумать. Дверь в ее комнату с треском открылась, и она, даже не оборачиваясь, поняла, что это Марио.

— Я не стал ждать глубокого вечера для встречи с тобой моя красавица. Видимо, я не ошибся, ты меня ждешь.

"Он немного пьян и жаждет разоблачить во мне отъявленную дрянь в женском обличье. Ну, подожди же" — подумала Алекс. Она почти вплотную подошла к нему и с презреньем посмотрела на него.

— Ну, конечно ждала. Такого красавца как ты трудно забыть — послышавшийся в ее голосе вызов поразил Марио.

Неужели она сейчас его не боится. Он схватил ее за руку и больно сжал. Она продолжает стоять перед ним и смотреть ему в глаза.

— Может, хочешь ударить? Давай не стесняйся. У тебя это хорошо, получается, сказывается большой опыт общенья с женщинами. Правда, Марио!?

— Да, как ты смеешь так со мной разговаривать? После того как изменила мне?

Алекс вырвала у него свою руку и почувствовала что она на правильном пути именно так и нужно вести себя с ним. Показать, что она не только боится его, но и знает что сила на ее стороне. Она опускается в кресло и продолжает смотреть ему в глаза. Тяжело дыша, Марио опускается в другое кресло и пожирает ее глазами.

— Я тебе не изменяла. Ты что-то напутал дружок.

— Ты изменила мне с Фрэнком, и не надо больше это отрицать!

— Переспала с Фрэнком — да. Но для того чтобы изменить тебе, нужно быть твоей невестой, женой или любовницей. А, я всего лишь твоя пленница и требовать от меня верности ты не можешь, потому что я ничего тебе не обещала.

— Еще пообещаешь.

— Нет, только под страхом смерти, но это еще не точно.

Марио прищурил глаза и хрипло рассмеялся.

— Ты слишком плохо меня знаешь. До твоей смерти не так уж и далеко. Теперь я буду с тобой по настоящему жесток.

— Вот как. Значит то, что ты не сообщил мне о смерти моей матери и больше того держал меня в это время взаперти, считается твоей добротой?

Марио опустил голову и задумчиво провел рукой по ручке кресла.

— Значит, он тебе рассказал. Да, хорошего друга я привечал в своем доме и доверял ему свои тайны. А он украл мою девушку и предал меня.

— Ну, он не менее хороший друг, чем ты. Ведь ты тоже предал его с его же невестой. Марией, если не ошибаюсь.

Он поднял голову и с интересом взглянул на Алекс.

— Это он тебе так сказал?

— Нет, у него и в мыслях этого не было. Я сама догадалась об этом, когда мне все рассказал. Не знаю чем, ты соблазнил эту девушку или может, заставил. Мне это неинтересно, но Фрэнку ты преподнес эту историю, так как было нужно тебе. В результате, ты получаешь надежного, но злого ангела. Удобно ведь воспользоваться услугами такого человека, а если он еще и честен.

— Не подозревал, что ты так проницательна.

— Разгадать твой план, после того как я узнала твое истинное лицо довольно просто. А ты неплохой психолог получил и девочку и верного друга. И я не сомневаюсь, что ты ее потом бросил.

— Да, ты права. Но с тобой такого не будет. Ты будешь только моей или ничьей.

Алекс промолчала. У нее истощился запас идей, как можно ударить Марио побольней, а он и не думает останавливаться на этом.

— Что же ты замолчала? У тебя так хорошо получалось меня подкалывать.

— Я устала, а с тобой так скучно, что меня потянуло в сон. Может, уберешься из этой комнаты?

— Ни за что моя прелесть. Я уйду отсюда не раньше утра — лицо Марио расплылось в улыбке, и Алекс прочитала на его лице, желание повторить попытку изнасиловать ее. Она кинулась к ночному столику и взяла в руку настольную лампу.

— Лучше тебе даже не пытаться это делать. Сегодня за такую попытку я убью тебя. Клянусь тебе Марио, убью.

Его губы изогнулись в наглой улыбке, и он захохотал. Встав с кресла, он подошел к ней на расстояние вытянутой руки.

— Ну, давай же. Только возьми лампу в правую руку и кидай.

Пока он не делал движений, чтобы схватить ее Алекс не могла ударить беззащитного человека. И он это знал, с досады она швырнула лампу об пол прямо ему под ноги. Новый взрыв смеха потряс тишину комнаты.

— Ты не можешь этого сделать. Тебе же даже комара, которого ты случайно прихлопнешь жалко. Тебе ли грозить мне смертью.

Он схватил одной рукой ее руки, а другой рукой притянул ее голову. Своими губами он прижался к ее губам и почувствовал, как она вся напряглась, сопротивляясь ему. Марио продолжал целовать сопротивлявшуюся Алекс, когда ее губы приоткрылись и нежно захватили его губы. Он тут же ослабил свою хватку и, не веря себе, и своим ощущеньям взял ее лицо в свои руки и начал целовать со всей присущей ему страстью. "Она моя!" — радостно подумал Марио, но дикая боль в губе вернула его с облаков на землю. Алекс обманула его своей покорностью и укусила за губу, выскользнув из его рук, отбежала в другой конец комнаты. Из губы Марио тоненькой струйкой текла кровь, он поднял руку к лицу и долго разглядывал кровь на руке. Он громко вздохнул и повернул голову к Алекс.

— Что ты делаешь? Неужели ты думаешь, что после этого я буду хотеть тебя меньше. Да, я и с пробитой головой умирал от желания, закончить то, что было начато.

Он подошел ближе к Алекс которая, прижалась к другой стене тяжело дышала.

— Я тебе так сильно противен?

— Да.

— Чем же?

— Не знаю.

— Не знаешь? Жаль очень жаль, что я не могу изнасиловать тебя при участии других людей. Конечно в качестве помощников.

— Неужели после этого тебя заест совесть?

— Нет. Просто я уже сказал, что ты будешь моей женой. Пусть даже на один час или несколько часов. Поэтому мою жену насиловать с участием посторонних я не могу и не хочу. Обойдусь своими силами, но не сегодня. Тебе повезло, теперь я хочу, чтобы ты сама этого захотела и ты этого захочешь.

— Никогда!

— Просто я тебе не сказал ради чего, а может и кого. Но сначала пусть заживет моя губа, я хочу получить полное удовольствие.

— И не надейся!

— Это мы еще увидим.

Хлопнув дверью, Марио вышел из комнаты, оставив Алекс наедине со своими мыслями, и страхами.

В следующие несколько дней Марио не появлялся и это еще больше пугало Алекс. Такое долгое отсутствие означает только то, что он придумывает какой-то новый план. Алекс целыми днями вспоминала все их разговоры и старалась хотя бы немного предугадать его следующие шаги. Еду ей приносил один и тот же человек здоровый и крепкий мужчина с немного глуповатым видом. Алекс вспомнила, что его Марио называет Антони и про него рассказывал ей Фрэнк. И когда на следующий день Марио снова не пришел, она решила поговорить с этим человеком. Как обычно с робким видом он поставил поднос с едой на столик, когда Антони уже собирался повернуться и уйти, Алекс схватила его за руку.

— Постойте. Ведь вас зовут Антони?

Этот огромный человек так испугался ее прикосновения, что чуть не бросился бежать.

— Я прошу вас, скажите мне, что с Фрэнком, вы ведь живете в этом доме. И вам, наверное, все известно.

Он вырвал у нее свою руку и отрицательно покачал головой.

— Не могу ничем помочь.

— Я прошу вас. Для меня очень важно знать, что с ним. Хотите, я встану перед вами на колени — Алекс вскочила с подоконника и сделала движение, как будто собирается встать на колени, но он не дал ей этого сделать.

— Нет, нет. Не делайте этого.

— Антони, я прошу вас. Помогите, мне, я должна знать, что с ним.

Не слушая ее мольбы, Антони уже уходил. Сделав последнюю попытку, Алекс крикнула ему в след:

— Заклинаю, только скажите, жив он или мертв?

Антони повернулся к ней и медленно закрыл глаза, а потом показал взглядом куда-то под потолок.

— Я очень люблю его. Вы мне верите? — по ее щекам потекли слезы — Скажите мне, где он?

Тяжело вздохнув, Антони показал ей глазами на пол и вышел из комнаты. Алекс повалилась на кровать и, закрывшись подушкой начала плакать от счастья. Конечно же, она поняла что, медленно закрыв глаза, Антони сказал ей, что он жив, а, взглянув на пол, имел в виду, что Фрэнк в подвале. "Бедный мой Фрэнк, как же ты наверно страдаешь там в подвале" — Алекс перестала плакать и стала думать о том, почему Антони так зашифровал свои ответы. Первое что пришло ей в голову это камера для наблюдения. Надо придумать, как осмотреть комнату на предмет камер. Алекс выбралась из подушек и, сделав отсутствующий взгляд, уставилась в потолок, а затем стала медленно поворачивать голову во все стороны. Вот он и глазок камеры, такой небольшой вделанный в стену глазочек. Каждое ее действие, а возможно и слово передается ее стражам, так что о побеге можно и не думать — "Умно, я бы и не подумала об этом, если бы не Антони".

Дверь распахнулась, и в комнату вкатился столик с различными блюдами, которые с ловкостью жонглера начал расставлять слуга, вкативший столик. Вслед за слугой появился и Марио. Тут же встав с кровати, Алекс пересела на подоконник. Ей стало не по себе, один такой ужин уже сервировали в ее комнате, и чем он закончился, она прекрасно помнила.

— Ты не хочешь сказать мне добрый вечер Алекс?

— Нет, твое присутствие не дает вечеру стать по настоящему добрым.

— Очень жаль. Но тебе придется смириться с моим присутствием в твоей жизни, и чем быстрей, тем лучше — он присел на край ее кровати и начал с жадностью ее разглядывать, не скрывая своих желаний. Алекс передернуло, но она смело ответила на его взгляд, и когда слуга вышел, задала ему вопрос:

— Марио, скажи честно, ведь в твоей жизни были женщины намного красивей меня. На кой черт тебе сдалась я?

Он взглянул на нее с удивлением и слегка улыбнулся.

— Не ожидал услышать от тебя такой вопрос, неужели ты не считаешь себя красавицей?

— Нет, не считаю.

— Да, были женщины намного красивее тебя. Но их проблема в том, что, полагаясь на свою красоту, они не имеют ничего за ней. Таким пустышкам с красивыми телами лучше быть проститутками и любовницами. Тогда отношения с мужчинами будут складываться честно без взаимных обид, когда мужчины ценят их тело и не интересуются душой.

— Почему же ты решил, что они пустышки?

— Это написано в их глазах. Может, сядем за стол и продолжим нашу беседу.

Они сели за стол и Марио начал разливать вино по бокалам.

— Жаль что ты сегодня не в том платье, тряпки сильно украшают женщину. Но у тебя своя естественная красота.

— А потом такие праздничные тряпки удобно срывать.

Он мечтательно закрыл глаза, а потом бросил на нее взгляд.

— Ты права, а еще лучше, если девушка снимает эти тряпки сама. У меня не было сегодня времени заказать тебе платье.

— За что я тебе крайне благодарна — Алекс слегка улыбнулась и заметила что Марио не пьет вино, как всегда до ужина, а наблюдает за ней. "Хочешь напоить меня? Ничего не выйдет" — она отодвинула от себя бокал вина взяла из вазы с фруктами персик.

— Наверно я тебе представляюсь каким-то похотливым монстром.

Их взгляды встретились, и Алекс снова продолжила очищать персик от кожуры.

— Да, твой взгляд очень красноречив. Почему же ты бросилась защищать Фрэнка? Хотя подожди, вернемся к вопросу о моей личности. Страсть влюбленного мужчины, который всего лишь старше тебя ты принимаешь за похоть, а свои отношения с охранником твоего похитителя чем-то более высоким, возвышенным. Он был с тобой груб, заносчив, искупал в холодной ванне, а ты даже не подумала ему отказать.

— Прости, что перебью тебя. Как ты узнал, что мы с Фрэнком спим вместе. За нами шпионили?

— Нет. Просто Фрэнк, романтичный дурак. С того дня как вы переспали, он брал деньги только со своего счета. Заметив, в конце месяца, что сумма денег на моем счете не уменьшается, а его первые потраченные деньги были заплачены за цветы… — отвечая на немой вопрос Алекс, Марио поспешно объяснил — Здесь только один цветочный магазин и вообще проследить траты Фрэнка не составляет для меня труда. Когда он покупает билеты, я понимаю, что пришла пора действовать. Я звоню ему и говорю, что скоро приеду. Тебя он отправляет в аэропорт, а собой жертвует кровожадному тирану, то есть мне. И мне, было, крайне интересно узнать вернешься ты ради него или нет. Ты закончила с персиком, может, все-таки выпьем вина?

— Ну, хорошо давай выпьем.

Они взялись за бокалы и поднесли их к губам. Алекс сделала один глоток и почувствовала какой-то странный вкус. Она тут же замахала руками и стала кашлять в платок, как будто подавилась. Бросив взгляд на бокал Марио, она отметила, что вина там не уменьшилось, значит, ей не показалось, он что-то добавил в вино, а возможно и в еду.

— Я слишком поторопилась проглотить — Алекс скомкала платок и засунула его в свой карман.

— Алекс давай вернемся к начальной теме разговора.

— Давай.

— Почему ты считаешь, что Фрэнк лучше меня?

— Он никогда не принуждал меня ни к сексу, ни к любви, не держал в страхе быть изнасилованной. Ты же не просто демонстрируешь мне свое желание, ты еще и хочешь деморализовать меня этим желанием.

— Браво! С каждым днем ты понимаешь меня все лучше и лучше.

— К моему большому сожалению.

— Почему же к сожалению?

— Потому что, ты падаешь в моих глазах все ниже и ниже. Например, сегодня ты пытался чем-то напоить меня.

Глаза Марио заблестели от знакомого ей уже гнева, он схватил со стола ее бокал и бросил на пол. Алекс вздрогнула и слегка отодвинулась от столика.

— Откуда ты это знаешь!?

Молча, глядя на Марио, она указала ему кивком головы на вино.

— Это отразилось на вкусе, а у тебя слишком хороший вкус, что бы выбрать такое вино.

По его лицу прошла тень, а рука сильно сжала салфетку и была готова швырнуть ее вслед за стаканом.

— Кстати что ты туда подсыпал наркотик или снотворное?

— Это имеет для тебя значение? Довольно играть со мной. Я отпущу тебя, клянусь своей жизнью, за одну ночь с тобой. Ты слышишь? Алекс всего за одну единственную ночь!

Алекс стало по-настоящему, страшно, он сошел с ума, он просто одержим своей идеей. Она покачала головой и почти с жалостью посмотрела на этого мужчину.

— Нет, Марио. Ты должен забыть меня.

— Почему же нет Алекс, чего ты теперь боишься? Девственности тебя Фрэнк лишил.

"Откуда он это знает?" — во взгляде Марио читалась такая страсть, что его голос звучал для нее особенно страшно.

— С чего ты это взял?

— С таким упорством защищаются только девственницы и только Фрэнк и Ричард этого не поняли. Узнаю романтика Фрэнка, он витает в облаках и не видит самого очевидного.

Он схватил руку Алекс и начал покрывать ее поцелуями.

— Я обещаю тебе, что наутро ты уже полетишь домой.

Вырвав у него свою руку, Алекс обняла себя за плечи, и ей захотелось сжаться в маленький комочек, от мысли, что с ней случиться дальше, потому что согласиться на это предложение она даже и не думала.

— Алекс, прошу тебя, подумай.

— Нет, я не хочу.

— Ну, почему, почему!?

Марио схватил рукой стол и перевернул его, блюда и тарелки полетели на пол и разбились вдребезги.

— Так значит это, правда!? То, что ты сказала сегодня охраннику? Ты любишь Фрэнка?

Он стал трясти ее за плечи, пока она ему не ответила.

— Да, люблю!

Услышав это, он отвернулся от нее, и начал почти бегать по комнате, рассуждая вслух.

— Так вот почему ты вернулась из аэропорта. Это была совсем не жалость, иначе ты бы давно меня пожалела. — Марио остановился посреди комнаты и, обернувшись к Алекс, прошептал. — Я убью его, убью, и ты будешь только моей, — он направился к двери и уже открывал ее когда, на его шеи повисла Алекс.

— Нет, Марио прошу тебя, не делай этого, не надо.

— Почему же нет?

— Ты… старше меня ты знаешь, что так не должно быть. Его не стоит убивать из-за меня.

Марио внимательно слушал ее, и боялся пошевелиться, ведь она сама сейчас обнимала его, сама! Вот чего он хотел по-настоящему, что бы она сама захотела быть с ним. Наконец он не выдержал и сам обнял ее. Нет, она не сопротивляется, но в ее глазах он видит как ей это противно. Марио отпускает Алекс и в его голове начинает зарождаться новый план: "Да, ради Фрэнка она была бы моей, но я хочу не только ее тело. Я хочу, чтобы она вся принадлежала мне".

— Алекс, а ради Фрэнка ты бы смогла стать моей? Молчи, я вижу по глазам. Если бы я пригрозил тебе его смертью, ты бы сделала это? Возненавидела бы себя и меня, но сделала бы. Ты права убивать Фрэнка еще рано. Это я всегда успею сделать это.

Рука Алекс сжалась в кулак. Он всегда знает, о чем она думает и как поступит, всегда знает и играет на этом. А теперь из-за нее будет страдать ни в чем, ни повинный Фрэнк.

— Ненавижу тебя! Ненавижу!

Кулачки Алекс застучали по плечу Марио. Он спокойно отстранил Алекс и открыл дверь.

— Мы поговорим с тобой завтра.

Дверь закрывается на ключ, за Марио и Алекс ничего не оставалось, как снова мучиться до их следующей встречи.

 

Глава 37

Охранники больше не смотрели в ее сторону, а Антони не приходил, видимо его не пускали к ней после того разговора. Алекс вяло ела то, что ей приносили, стараясь не думать о том, что ее могли накормить транквилизаторами или еще какой-нибудь дрянью. В этот раз Марио явился в ее комнату очень серьезный и спокойный. Войдя в комнату, он долго молча сидел и смотрел на Алекс, которая сидела на окне. Именно возле окна она чувствовала себя более защищенной и ближе к свободе.

— Алекс сядь в кресло, пожалуйста. Я обещаю, что не буду делать тебе больно.

Его голос звучал так грустно, и с такой уверенность, что Алекс решила поверить ему на слово. Между их креслами стоял столик, который Марио отодвинул в сторону и вдруг встал перед ней на колени.

— Дай мне свою руку. Я прошу тебя.

Алекс сдержала свой крик удивления и страха, когда он встал перед ней на колени, но дать ему свою руку она не решалась.

— Я умоляю тебя Алекс.

Все еще сомневаясь в правильности того, что она делает, Алекс протягивает ему свою руку. Он с благодарностью посмотрел на нее и поцеловал ее пальцы, затем прижал к своему лицу и, наконец, сжал обеими руками.

— Алекс я очень перед тобой виноват, прости меня за все, прости, пожалуйста. Я действительно хочу, чтобы ты стала моей женой. Я обещаю любить тебя, быть заботливым, ласковым. Я брошу то чем занимаюсь, не сомневайся во мне. Просто поверь мне, и я все смогу.

Подумай, прежде чем ответить нет, только не качай головой, не говори ничего. Пока не говори. Неужели ты смотришь на мир через розовые очки и не видишь реальности? Я тебя люблю, понимаешь, люблю. Мне больно видеть рядом с тобой кого-то другого знать, что он прикасается к тебе. Я понимаю, что с Фрэнком… ты, просто захотела романтики, свечи, звезды, ужин на двоих. Но ведь все это могу тебе дать и я. Разве ты не видишь что ради тебя я готов на все….

— Да ты прав. Все очень просто мне захотелось романтики самой настоящей. Понимаешь? Когда он любит ее, а она его, когда они живут друг для друга и счастливы одной мыслью, что могут быть рядом. Но разве ты сам хотел не этого? Разве не требуешь от меня любви, романтики. Но ты не учитываешь одну вещь, когда живешь в реальном мире, за все приходится платить и за романтику тоже. Ты с насмешкой говоришь о любви, романтику, считаешь, моим капризом и в то же время желаешь этого же, так же, и там же. Может это твоя любовь каприз, может, ты просто хочешь сделать из меня очередную игрушку?

— Я бы давно сделал из тебя эту игрушку, если бы хотел, но мне не нужно больше игрушек. Мне нужна ты! Слышишь? Ты!!! — Марио задыхался от чувств, которые его душили, они смешались боль, и гнев, любовь, жалость, бессилие. Да, бессилие больше всего его душит. Бессилие, вот она перед ним, его пленница, его жертва, вещь, и все равно не его, не с ним.

— Ты не подумал о последствиях, прежде чем меня похищать. А, что ты будешь делать со мной? Как я себя поведу? Разве не ты толкнул меня в его объятья? Не ты заставил нас жить в одной комнате? Мы были просто обязаны привыкнуть к друг другу. А любовь это уже побочный эффект как у лекарств знаешь? — Алекс вдруг почувствовала страшную ненависть к этому человеку, который не хочет понять одной простой вещи, что любовь не зависит от его желания, внушить эту любовь ей.

Марио прикрыл глаза, сжал кулаки, пока на руках не побелели костяшки пальцев, Алекс забрала у него свою руку еще до этого.

— Неужели, до тебя так и не дошло что ты в моих руках? Что я сделаю с тобой все что захочу?

— Ты хочешь сказать сделаешь с бревном, а не со мной. Каким бы всесильным ты не был, ты не сможешь убить мою любовь к Фрэнку. Потому что любовь не убивают, ее можно растоптать и облить грязью, но ее ростки все равно пробьются и останутся жить.

Марио поднялся с колен, подошел к столику и швырнул вазу в стену, осколки вазы разлетелись по всей комнате.

— Хорошо, тогда я вырву и растопчу вашу любовь.

— Ты все еще считаешь себя всесильным?

Он подошел к креслу напротив нее и сел в него совершенно другим человеком. На его лице играла жестокая улыбка полная уверенности в своих силах.

— Шутки кончились. Начинается настоящая жизнь. С завтрашнего дня для тебя начинается новая жизнь. Ты любишь Фрэнка, а меня нет. Что ж прекрасно, тогда ты выберешь верное решение. Или ты завтра выходишь за меня замуж, и я отпускаю Фрэнка, он уходит на все четыре стороны, или один из вас умирает, а другой уходит с миром из моего дома. Выбирай быстрей, у меня больше нет желания и времени возиться с тобой! — Марио уже не просто говорил, а кричал на Алекс.

— Ты это серьезно?

— Серьезней не бывает!

Они смотрели друг другу в глаза, и Алекс видела, что все это правда и другого пути нет. Марио выжидающе смотрел на Алекс и искал на ее лице хотя бы тени тех мыслей, что проносились в ее голове. Но ее лицо оставалось все таким же непроницаемым и холодным. Она словно застыла, обдумывая его слова. Через несколько минут такого молчания он заметил, как по ее щекам поползли две серебристые дорожки из слез. У нее не поменялось ни выражение лица, ни взгляд.

Марио захлопал в ладоши и Алекс, словно очнулась, осмысленно посмотрела ему в глаза.

— Браво! Ты решила показать пример настоящей самоотверженной любви. Я прав? Ты выбрала второе условие новой жизни, или пардон смерти.

— Да, я выбираю второе условие.

— И, конечно же, умереть должна ты сама?

— Ты снова прав. Только зачем эти расспросы ты же все понимаешь сам.

— Как-то не хочется верить, что на свете еще есть такие наивные и глупые люди. Он же предаст тебя в первую же минуту сомнений.

— Пусть даже так.

— И ты, конечно, попросишь увидеться с ним в последний раз. Вижу по глазам что да. Хорошо, его сейчас приведут, но если ты хочешь его увидеть, тебе нужно выполнить еще одно условие.

— Какое?

Марио достал из кармана футляр и вынул из него кольцо. Взяв ее руку, он надел его на безымянный палец. Такое простенькое кольцо с одним небольшим зеленым камнем в середине.

— Это кольцо ты снимешь только перед смертью, а если снимешь его до этого, встречи с Фрэнком не будет.

Алекс еще раз внимательно посмотрела на кольцо и кивнула головой.

— Сколько времени ты нам дашь?

— Один час.

— У меня тоже есть условие. Для Фрэнка я не умираю, а уезжаю далеко и надолго.

Глаза Марио потемнели от злости, но он попытался это скрыть.

— Поступай, как знаешь — ответил он ей и пошел к двери.

— Подожди — Алекс окликнула его у самой двери.

— Сколько у меня еще есть времени?

— Твое время кончится утром.

 

Глава 38

Ей казалось, что она слышит его шаги быстрые и уверенные. Они эхом отдавались в ее сердце, наполненном страхом и болью. Она выдержала эту пытку, вынесла борьбу с жалостью к себе с желанием притвориться побежденной, спасти себя…. Но все это было ничто по сравнению с этим разговором, она должна была спасти Фрэнка, убедить его заставить верить в свои слова. Кольцо Марио жгло ей палец, она все чаще возвращалась к мысли снять и выкинуть его в окно, она протягивала к нему руку, а потом силой воли заставляла себя вспомнить о камере наблюдения. "Кольцо, кольцо ведь он не спроста дал мне его. Ему не удалось напугать меня, и поэтому он придумал что-то еще". Ее мысли проносились одна за другой, но не одна из них ее не удовлетворяла, не могла дать исчерпывающего ответа. Страх какого, она никогда еще не испытывала, наполнял ее, страх перед неизвестностью. Даже радость от встречи с Фрэнком не приносила ей успокоения, Марио так легко согласился сейчас и так упорно отказывался все это время. "Он не мог смириться так легко не мог, скорее всего, он придумал что-то еще, но что, что?" Она очнулась, только услышав повороты ключа в замке, сердце сжалось от непонятного предчувствия. Как пройдет эта встреча?

В открывшуюся дверь вошел Фрэнк, исхудавший бледный в его взгляде она смогла прочитать столько вопросов и столько радости, что на мгновенье сомненья рассеялись — это просто прощальная встреча Марио сдержал слово, он ничего ему не говорил. Для обоих время тянулось так долго, пока с него снимали наручники, даже длиннее чем этот месяц. Охранники делают последнее предупреждение и дверь закрывается.

Возможно, время остановилось, им казалось, что прошло несколько секунд пока они держали друг друга в своих в своих объятьях и, повторяя "люблю", целуясь, и вытирая друг другу слезы. Алекс снова и снова держала руку Фрэнка у своего лица, чувствовала его поцелуи на своих щеках, губах, шеи ей казалось, что это сон пока она не заметила на его плече свою руку с кольцом Марио.

Она очнулась, нежно отстранила его и произнесла, не веря себе:

— Нам нужно поговорить Фрэнк — она умоляюще посмотрела на него — это очень важно, пойми меня.

— Неужели у нас так много времени что мы будем тратить его на разговоры — за этой шуткой Фрэнк пытался укрыться от реальности забыть обо всем кроме нее. Его глаза просили забыть, где они и зачем, не думать не о чем.

— Нет Фрэнк у нас слишком мало времени, всего один час. Мы уже истратили из него десять минут — она подошла к креслам и села в одно из них, взглядом попросила довериться, выслушать ее. Он с недоумением сел в другое кресло его глаза блеснули:

— Так значит, Марио смягчился, нет, ты качаешь головой. Нам представился случай сбежать, снова нет.

— Я должна тебя огорчить Марио теперь не просто чувствует себя обманутым, он разъярен.

Во взгляде Фрэнка был немой вопрос и легкое удивление.

— Да, да вчера он снова просил меня стать его женой — я отказала ему — она сказала это с видимым облегчением, фундамент для ее лжи был заложен.

— Но что в этом необычного это не впервые.

— Он просил на коленях, после того как я была с тобой — он считает это унижением.

Фрэнк оценил всю ситуацию, если Марио, не прощал мелкие обиды, то унижение повлечет за собой нечто очень серьезное.

— Позже он зашел ко мне и предложил мне условия — она держала свою руку так, чтобы закрывать кольцо, оно мешало ей, сковывало движенья.

— И что же это за условия и условия чего? Почему он сам не сказал мне об этом? — Фрэнк почувствовал угрозу, которую он не сможет отвести не от любимой не от себя, и по сравнению с домашней тюрьмой месть будет страшной.

— Условия нашего будущего Фрэнк. Условия он сообщил мне, как главной виновнице всего и выбирать буду я. Подожди Фрэнк мне тяжело об этом говорить, выслушай, пожалуйста. Он предложил нам три варианта один из них, я уже выбрала и надеюсь, что ты поймешь меня.

Фрэнк молчал, ему не хотелось в это верить, в словах Алекс была такая тревога и обреченность, словно этого уже не исправить. Да месть Марио должна быть страшной, но что можно забрать кроме жизни. Назначать свои правила не в его характере и зачем ведь все в его руках.

— Ну и какие же это условия?

— Первое условие — мы с тобой умрем вместе — ей казалось, что Фрэнк ее не слушает, он не обратил внимания на всю важность этой фразы — мы умрем, понимаешь, умрем, так как захотим.

Фрэнк очнулся и спокойно произнес:

— А, еще два условия?

— Второе условие: я выхожу за него замуж, ты остаешься жить в этом доме, как друг и мы будем видеться каждый день, но если мы сделаем хотя бы одно неверное движение, мы умрем.

Ее голос уже дрожал, чувствовалось, что-то тягостное низкое какое-то давящее ощущение может это из-за камеры или безвыходности из этой ситуации.

— Но еще осталось третье условие — он не хотел ей показывать, что его надежды были разбиты, двумя этими условиями. Фрэнку не хотелось верить, что нет выхода из этого тупика.

— Третье?… третье мы расстаемся без права переписки и звонков мы никогда не увидим друг, друга, а если увидим, то Марио нас убьет — слезы, которые она не смогла сдержать при Марио, теперь оставались где-то там возле сердца, которое хотело разорваться от нестерпимой тоски и боли.

Алекс хотела прочесть мысли Фрэнка в его взгляде, но взгляд Фрэнка блуждал далеко отсюда, об последний риф разбился его кораблик надежды самый последний. Оставались спасательные круги, и он за них уцепился.

— И что ты выбрала?

— Я выбрала третье Фрэнк. Это будет, самое лучшее я долго думала над этим, другого выхода нет!!!

— Но ведь выход есть — мы прорвемся мы убежим отсюда ты и я, прямо сейчас — он схватил ее за руку, но она вырвала ее с большой поспешностью.

— Фрэ-э-энк неужели ты так хорошо подумал о Марио здесь есть камера наблюдения и звук тоже слышен.

— Хорошо мы не можем бежать, но мы можем быть вместе рядом все время…. если ты выйдешь замуж за Марио, мы будем, хотя бы видится.

— Это тебе будет лучше, а мне? Представь себе, я буду каждый день видеть его быть рядом с ним терпеливо выносить его нежность и ласки, а тебя только видеть! Ты надеешься, что это будет фиктивный брак!? Это медленная смерть для нас обоих.

— Извини, прости меня родная, я не подумал об этом. Тогда мы всегда будем вместе только не здесь в другом мире, давай выберем первое условие.

— Нет, Фрэнк нет, я выбираю третье условие, потому что наши жизни в моих руках. Как ты себе представляешь, что я смогу выбрать условие, которое тебя убьет. И даже если бы я тебя не любила разве я смогла бы лишить жизни человека. А я люблю тебя больше своей жизни, разве я позволю тебя убить! Я не смогу этого сделать Фрэнк не смогу.

— Но и я не смогу жить, если ты выберешь третье условие. Мне нужно хотя бы видеть тебя. Я не смогу без тебя жить, эта разлука была для меня, самой худшей пыткой, я почувствовал, что забрали половину моей души. Все мои мысли были только о тебе. Это невозможно это тоже подобно смерти. Если ты соглашаешься на это, значит, можешь так жить и хочешь.

— Нет, же Фрэнк просто это самое приемлемое самый лучший вариант. Приняв его, у нас будет шанс если не забыть, то хотя бы найти способ для существования, надеяться что мы сможем встретиться.

— Нет, ты просто не любишь меня ты отвергаешь все, не даешь мне доказательств своей любви и отнимаешь у меня последнюю надежду.

Алекс быстро заговорила, стараясь убедить Фрэнка, и сдержать свою слабость, что бы не броситься к нему с криком "ради любви к тебе, ради того чтобы ты жил я готова умереть". Сколько времени она уговаривала сказать трудно, очнулась она от непонимания в глазах Фрэнка, который смотрел на ее руку, вернее на кольцо.

Его взгляд говорил о борьбе, которую вел его рассудок и сердце. Она перехватила этот взгляд, в нем больше не было непонимания, в нем читалась горькая безысходность, и смертельная тоска и, не зная, причины такой перемены она чувствовала себя обманутой и побежденной. Фрэнк смотрел на нее сначала укоризненно как бы спрашивая, зачем она это сделала, затем весь он стал олицетворением холодного безразличия. Безразличия, которое хуже ненависти, в его глазах она не была не достойна даже ненависти. Ей хотелось, чтобы это был всего лишь сон плохой сон. Почему ее Фрэнк смотрит на нее взглядом заклятого врага. Он молча смотрел на нее, но это не из-за условий это что-то другое. "Он увидел кольцо, я держала руки у лица. Он хочет что-то сказать ей, силиться, это сделать, но не может. Я должна знать, в чем дело".

— Фрэнк я…

Он перебил ее неуверенный голос, который растворился в тишине. Фрэнк заговорил сам и в его голосе послышались металлические нотки ни любви, ни обиды, только металлической злобы и ненависти.

— Кем я для тебя был Алекс, неужели одной из тех вещей, которые нужны в повседневной жизни? Как машина чтобы ездить, как часы, чтобы следить за временем, или как запасной вариант, если что-то не выйдет.

Кем я для тебя был? Ну же ответь, мне. У тебя всегда были такие возвышенные мысли, которые соответствуют твоей низкой роли. Ты смотришь на меня так, как будто я открываю тебе что-то новое, неужели ты удивлена моим словам. Ты хотела сбежать с моей помощью и поэтому играла роль бедной несчастной узницы. Ты влезла в мою душу, ты дала мне надежду, что на свете существуют женщины, умеющие просто любить, без всяких причин. Да я понимаю твой взгляд, я действительно глупец, который верил каждому твоему слову, как я мог? А эти слова "я не могу тебя убить" знаешь, я почти растаял, тебе удалась эта роль влюбленной, которая готова пожертвовать всем ради своего любимого. Ты отрепетировала роль, все очень удачно сочетается, но, играя две роли сразу, ты перепутала костюмы. Возлюбленная Фрэнка не может носить такого кольца. Его носит жена Марио! — его голос уже звучал не как метал, а как голос судьи, который выносит приговор, и приговор этого человека для нее было слышать больнее всего. Эти упреки казались ей горной лавиной, которую нельзя остановить. Алекс вскочила с кресла, она поняла всю роль этого кольца на ее руке, она подошла к окну, ей нужно было собраться с мыслями.

— Только я не понимаю, зачем этот маскарад с условиями все эти люблю, не могу, умру. Я бы понял, если бы ты просто сказала, что не любишь меня, и никогда не любила. Ты продалась Марио, продалась!!! — его голос все громче звенел у нее в голове.

— Нет! — Алекс не смогла сдержать слезы и этот слабый протест. Опомнившись от минутной слабости, она отвернулась к окну и зажала себе рот руками.

Фрэнк не ожидал этого ответа, он встал и подошел к ней ближе, встал за ее спиной, быть может, ему послышалось.

— Браво! Ты великолепно играешь эту роль. Театр горит, но актриса продолжает играть, сцена еще держится. Какой же я был дурак, что верил тебе. А эта речь "я хочу только искренней дружбы и больше ничего". Ты приручала меня, словно глупую зверюшку. Теперь мне ясно, почему ты сразу не стала завоевывать Марио. Тебе не нужно завоевывать, твоя цель покорить и растоптать. Знаешь, я ни сколько не завидую Марио, но я завидую тому, кто раздавит тебя как ядовитую змею. Скольким же ты еще пела свои песни, пропитанные ядом. Ну, двоих я знаю, а других, может, назовешь хотя бы сейчас.

Ему показалось, что она отвернулась к окну, чтобы не слушать его. Он и не представлял, что эти злые слова она услышала бы, даже если бы он говорил их шепотом, их нельзя не услышать. Фрэнк взял ее за плечи, и грубо развернул к себе, Алекс даже не сопротивлялась. Она только повторяла про себя, что должна держаться, вынести все до конца. Слезы на ее лице распалили Фрэнка, еще больше, она будто смеется над ним, не признает свое поражение, и продолжает играть свою роль дальше.

— Тебе можно позавидовать, как актриса ты потрясающа. Нет, правда, ты так похожа на невинного ангела. Надеюсь, Марио знает, кто ему достался, вы будете прекрасная пара! А мне противно находится рядом с тобой, даже в одной комнате. Я себе даже не представляю, что видели эти стены, пока я сидел в своей мрачной подвальной каморке. Мне жаль твоего приемного отца мне жаль всех кто тебя окружает. Надеюсь, судьба отплатит тебе тем же.

Он направился к двери, он уходил, и сердце Алекс разрывалось на части, одна Алекс хотела броситься за ним и разубедить его, другой хотелось отплатить ему той же монетой.

Она слышала голос охранника, который шел открывать дверь, слышала, как Фрэнк просил его поторопиться. Все кончено она выдержала, она победила, но какой ценой. Победа чертова победа, да Марио знал, что он делает. О, он сейчас расскажет всю правду Фрэнку, и он будет мучиться всю оставшуюся жизнь, ведь он не простит себе этих десяти минут гнева. Она должна сделать последнее усилие последний рывок. Алекс вышла из оцепенения и бросилась к Фрэнку, который стоял в открытой двери, она взяла его за руку.

— Фрэнк — он обернулся и посмотрел на нее взглядом человека, который брезгует даже стоять с ней рядом. Человека ненавидящего ее, чужого для нее. Но она не выпустила его руки, она лишь широко раскрыла свои глаза, неужели это ее Фрэнк. Она еще раз умоляюще взглянула на него и прерывающимся голосом произнесла то, что он не ожидал услышать.

— Фрэнк я прошу тебя, во имя всего святого никогда не ходи за мной никогда не ищи со мной встреч пока я сама не приду за тобой. Поклянись мне Фрэнк, я умоляю тебя.

Он вырвал свою руку и с презрительной усмешкой посмотрел на нее.

— Твои способности потрясают меня все больше и больше. Даже, если бы, ты не просила, меня об этом, я бы сам дал себе такую клятву.

Он уже выходит это конец, силы ее оставляют, она упала на колени. Не было больше ни сил, ни желания, только боль. Фрэнк обернулся в последний раз посмотреть на нее, комично поклонившись, сказал:

— Ни в чем, не могу отказать, такому таланту как ты, ты неподражаема. Я клянусь тебе. Ах, да, по твоей роли, ты веришь в Бога. Я клянусь твоим Богом. О, чудеснейшая из комедианток. Возьми! — он сорвал подаренный ею медальон с груди и швырнул ей на колени.

Дверь закрылась, это была простая дверь, для охранников или любого другого человека, но для Алекс это была дверь в жизнь, и она сейчас закрылась. И это не страшно умирать, совсем не страшно. Страшнее всего умирать, ради любимого, который ее ненавидит.

 

Глава 38

Марио сидел глубоко в кресле, выкуривая сигарету за сигаретой, он пытался понять то упрямство, с которым Алекс не хотела покориться его силе, своей судьбе. Он смотрел на кольца табачного дыма, мониторы и снова спрашивал себя, почему она это делает. Монитор, на котором была видна Алекс, каждый раз возвращал его к этим мыслям. Неужели, она не понимает, что она должна принадлежать ему, и только ему. Он затушил очередную сигарету.

— Сколько она уже так сидит у двери? — Марио обратился к охраннику, который сидел в комнате наблюдения у мониторов.

— С того самого времени как ушел Фрэнк — охранник говорил с явным сочувствием, и приказ хозяина для него ничего не значит!?

Марио нахмурился, его люди должны исполнять его приказания не задумываясь, над тем, что кому-то будет плохо. Сейчас ему некогда терять время на поучения этого придурка. Он выпустил дым в потолок.

— А сколько точно она так сидит?

Охранник посмотрел на ручные часы.

— Примерно три часа.

На его лице Марио снова заметил чувство жалости.

— Она все время сидит так возле двери, даже не разу не шелохнулась.

Он вздохнул и посмотрел на Марио. Сначала до Марио не дошло смысл его слов, его ошеломила сама наглость этого охранника. Он заговорил сам, его никто не спрашивал, а он указывает ему на что делать, выражает сочувствие этой дуре. Марио вытащил сигарету изо рта, движеньем головы подозвал охранника, который тут же нагнулся к нему. Думая, что ему дадут приказание. Вместо этого Марио резко выпрямил руку и ударил его в лицо. Охранник зашатался и упал на пол. Удар был так страшен, что его лицо тут же залилось кровью.

— Скотина, тварь. Сегодня ты работал на меня последний день — он не крикнул это, процедил сквозь зубы, и резко встав, вышел из комнаты.

Нет, он не должен этого делать, не должен. В его сердце закрадывалась жалость. Жалость проникала в его душу через малейшие щелочки. Он и не знал что у него есть что-то похожее на это чувство, ведь он мог убить человека не испытывая при этом раскаяния, и угрызений совести, а теперь из-за какой-то девчонки он забросил все дела стал посмешищем для своих врагов. Хватит, сейчас он положит этому конец раз и навсегда. Он прошел по коридору движеньем руки убрал охрану и подошел к двери. Приказал одному из них открыть дверь. То, что он увидел за дверью, заставило его забыть свое желание покончить со всем этим. За дверью он увидел самое дорогое в своей жизни существо, скорченную фигурку, которая сидела на коленях на полу.

Он наклонился к Алекс, провел рукой по ее волосам, она не шелохнулась, ему даже показалось, что она умерла из-за него. Он взял ее руки, и поразился тому, как они были холодны и податливы, словно у куклы.

— Алекс, почему ты сидишь на полу, сядь на кровать или в кресло. Так сидеть холодно.

Алекс молчала, когда он приподнял ее, то увидел глаза, в которых ничего не было, ни злобы, ни страха, ни упрека, только пустота, от которой страшно всем остальным, но только не ей. Он поднял ее на руки и отнес на кровать. Алекс по-прежнему молчала, Марио не знал чем объяснить ее молчание. Сейчас он готов был просить прощение даже, если бы она его убила за все те страдания, что он причинил ей. Он держал ее за руку, смотрел ей в глаза и видел только пустоту.

— Алекс, зачем ты упрямишься? Я ведь тебя люблю. Ты себе не представляешь, как мне больно видеть тебя в таком состоянии Алекс не молчи, скажи что-нибудь. Ты слышишь Алекс? Зачем тебе это, зачем, мы будем счастливы ты и я. Я никогда бы не поверил, что ты можешь так привязаться к человеку, ты просто упрямишься ты…

— Нет, это ты слишком упрям и не хочешь понять, что я его люблю так же сильно как ты меня. Понимаешь? — у Марио было ощущение, что с ним разговаривает труп. Бледное осунувшееся лицо, отсутствующий взгляд и только губы немного шевелятся, роняют слова, от которых Марио хочется рвать волосы на голове. Даже после того как он смешал ее с грязью, после этой несправедливой бури она любит его! Любит Фрэнка!

— Алекс, пожалей меня и себя. Я не могу видеть тебя в таком состоянии, и я не могу допустить, что бы ты была с ним, не могу. Разве так необходимо биться головой об стену? — Марио смотрел на Алекс и не мог поверить, что это говорит он, Марио Сантандер перед которым трепещут подчиненные и враги.

— Поздно Марио, поздно. — Алекс уже не могла говорить она шептала — Я не буду себя беречь. Не буду. Я хочу, что бы он жил, что бы он забыл меня и жил счастливо еще долгие годы. Я понимаю тебя Марио, понимаю как никто другой. Я сама жила всю жизнь только для себя, но миром движет любовь, ради которой мы должны идти на любые жертвы. Любить — значит для кого-то жить. А, если я не могу любить Фрэнка, быть с ним рядом, то мне не зачем жить.

Марио боролся со своей жалостью из последних сил, и только мысль о ее измене подкрепляла его решимость. Марио встал и решил уйти из комнаты, у двери он услышал вопрос, направленный в пространство.

— Сколько еще до рассвета? — и в этом вопросе было столько боли, что Марио невольно вернулся назад.

— Еще три часа не больше.

— Три часа… я не могу столько ждать. Убей меня сейчас.

— Нет, нет… — Марио вышел из комнаты он не мог больше выносить этой борьбы с самим собой. Он победит эту свою слабость и сделает, так как уже решено, и больше он никогда не будет плакать из-за нее.

Фрэнк лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку, он не видел молнии, которые освещали его маленькое окошко, он не слышал грома, монотонный стук капель дождя. Он почувствовал боль острую невыносимую от своих воспоминаний. Его память была похожа на китайские фонарики, которые вспыхивали в темноте на секунду и освещали дни, где они были вместе счастливы, что бы он почувствовал боль снова и снова. Он ненавидел себя и ее, Марио, он ненавидел всех и вся. Фонарик вспыхнул, и он увидел розовый снег, он никогда этого не видел раньше, еще один фонарик — причал, скала, Еще и еще вспыхивают фонарики — ее комната засыпана лепестками роз. Зачем он во все это поверил, в этот мир, который она рисовала для него. Теперь он всегда будет чувствовать тьму, непроглядную тьму, которая хочет и может поглотить его. Раздался скрежет ключа в двери вошел один из охранников, его шаги дробно отдавались в этой крохотной комнате. Он подошел к кровати и потрепал Фрэнка по плечу. Не добившись никакого результата, он присел на кровать.

— Послушай Фрэнк, ты можешь уйти. Марио согласен отпустить тебя. Слышишь?

Фрэнк пошевелился, но ничего не произнес.

— Ты можешь уйти прямо сейчас.

Фрэнк повернул голову и посмотрел на него.

— Тони ты шутишь — проговорил он хриплым, больным голосом.

— Да, нет же это правда. — Тони явно обрадовался тому, что Фрэнк заговорил — Марио сначала злился и не хотел даже говорить о тебе, но потом после этого разговора — Тони говорил захлебываясь от волнения, как будто ему дали на это слишком мало времени, но Фрэнк остановил его.

— Пожди, после какого разговора, что за разговор?

Антони выпучил глаза и сказал тоном заговорщика:

— Когда Алекс и Марио разговаривали вчера, они еще так сильно друг на друга кричали. После этого тебя отвели к ней — закончил он шепотом.

Фрэнк усмехнулся снова мираж, наверно торговалась, чтобы ее свадьба с ним проходила где-нибудь на островах, а ему свобода была бы утешением.

— Спасибо старина. Я сейчас же уйду отсюда — сказал Фрэнк, отвернувшись к стене.

— Да, не за что. Там, на кухне кое-какие твои вещи. Я сам собрал их тебе, не забудь взять их — Антони поднялся и направился к двери.

— Дождь уже кончается на улице жутковато… знаешь Фрэнк, мне будет тебя не хватать.

— Прощай — прошептал Фрэнк. Антони, согнувшись, вышел в коридор.

Серое свинцовое небо нависло над Алекс, оно хотело раздавить ее своей тяжестью, расплющить, задушить этим серым и липким. Алекс обернулась к дому, в окне мелькнуло лицо Фрэнка, он увидел ее. Она пошатнулась и почти повисла на руке Марио.

— Почему нет чемоданов? Ведь я как будто уезжаю? — Марио не отреагировал на ее вопрос. Алекс снова повторила свой вопрос уже уверенным голосом, хотя взгляд ее снова стал отрешенным.

Марио усмехнувшись, сказал:

— А не все ли равно тебе, если ты умрешь через двадцать минут?

— Эти двадцать минут он должен думать, что я уезжаю навсегда. Слышишь? — ее ногти впились в руку Марио.

— Ты думаешь, мне больно? Больно мне было вчера, когда ты решила умереть ради него, а сегодня я сам тебе помогу умереть, слышишь Алекс? — Марио посмотрел на нее глазами полными ненависти, но увидел только равнодушное ко всему существо, лицо готовое к смерти, с отпечатком смерти. Захлопнувшаяся за ними дверца машины не вызвала у нее никакой реакции.

"Комедиантка, лицемерка даже сейчас она играет свою роль, сейчас, когда уезжает с Марио на его глазах. Уехать самому, немедленно прочь отсюда. Зачем я проходил именно по наружному коридору. Забрать вещи и уезжать". Фрэнк шел на кухню, чтобы забрать свои вещи, которые собрал для него Тони. Он прошел по коридору, свернул на лево и вошел на кухню, так быстро и стремительно, что чуть не столкнулся со стоявшей там женщиной. Увидев Фрэнка, она всплеснула руками:

— Фрэнк это ты? Неужели это ты. Такой похудевший, грустный, — она подошла к Фрэнку и обняла его, в то время как Фрэнк не сопротивляясь, стоял, глядя на нее.

— Я рад, что я встретил здесь вас донна Росита вы единственный человек, которого я хочу здесь видеть — он попытался улыбнуться, но у него вышла только гримаса похожая на улыбку.

— Прощай мой мальчик, прощай и попробуй начать жизнь заново. Ты еще молод, ты сможешь.

— Нет, донна Росита вы не понимаете, молодость не означает, что можно все исправить, она означает, что нужно не повторять прошлых ошибок. И я их не повторю…. Вот увидите.

Донна Росита смахнула слезинку и погладила Фрэнка по руке, она все знала и догадывалась об их отношениях с Алекс.

— Я зашел за вещами. Тони сказал, что оставил их здесь.

— Да, да. Фрэнк сразу за шкафом стоит чемодан, посмотри.

Он направился к дальнему концу кухни, где за огромным шкафом стоял чемодан. В то время как он наклонился к чемодану, в комнату влетела молодая служанка, которую, Фрэнк не видел до этого. Впорхнув, на кухню и не замечая ничего вокруг, она подбежала к донне Росите.

— Донна Росита вы себе не представляете, что там было. Его отпустили, можете не волноваться. Но главное не в этом, а в том, что мне рассказал Ричи. Помните, шофер, про которого я вам говорила. Уф, — она перевела дух и продолжала дальше. — Он мне рассказал, что хозяин вне себя от гнева всю ночь не спал и повторял "завтра все решится", а еще он сказал, что она по… — ее взгляд упал на Фрэнка, и она осеклась, не смея продолжать дальше. Фрэнк подскочил к ней, схватил ее за руку и дернул, как ему показалось не очень сильно.

— Говори, что еще он сказал? Говори же!

— Говори Лусита, ну же — попросила ее донья Росита, думая о том, как больно сейчас Фрэнку.

Он, молча, смотрел на нее, но его взгляд красноречивей любых слов умолял ее продолжать.

— Он сказал, что они поедут на скалу — выдохнула Лусита и подняла на Фрэнка глаза.

— Зачем на скалу? Почему?

— Я не знаю… честное слово, не знаю.

— Ты должна знать, должна — Фрэнк тряс молодую девушку за плечи, не замечая, как у нее закатываются глаза. Донья Росита схватила его за руку.

— Фрэнк она бы сказала, если бы знала это. Отпусти ее, отпусти Фрэнк.

Фрэнк отпустил руки. Да, он ошибся, он поверил комедии, которую устроил для него Марио. Скала! Зачем ехать на голую скалу, которая стоит над морем? Он очнулся от своих мыслей только когда почувствовал что бежит по коридору на улицу. Машину, он должен найти, машину. Должен успеть. Вот почему он чувствовал, что здесь что-то не так, он исправит свою ошибку. Ему нужно только вовремя успеть и все. Машина, ему нужна машина. Возле гаража должна стоять хотя бы одна! Он бежал изо всех сил вот и гараж две машины здесь, значит, Марио поехал на одной. В машине кроме него и Алекс поместятся еще, только два человека, у него есть неплохой шанс. Антони заметил его и уже машет ему рукой.

— Фрэнк что ты здесь делаешь?

— Антони мне нужна машина.

Антони удивленно посмотрел на него.

— Зачем тебе машина? Если ты уже уходишь…. — Фрэнк не стал дожидаться, пока Антони продолжит свои рассуждения, на глазах у остальных охранников он ударил Антони в лицо. Не обращая внимания на крики охранников кинувшихся ему на помощь, Фрэнк распахнул дверцу ближайшей машины и мгновенно сел за руль, взвизгнув тормозами на крутом повороте, набрал скорость. Теперь он боялся только одного опоздать.

Всю дорогу Алекс смотрела на небо. Она не боялась смерти. Ее уже не интересовало все это, она исчерпала свои силы, сделала все что могла, а теперь она заснет, что бы не проснуться. Вглядевшись в небо еще раз, она прошептала довольно громко.

— Быстро, слишком быстро.

Марио обернулся к ней:

— Разве ты не хотела умереть побыстрей? А теперь говоришь слишком быстро.

Алекс отрицательно покачала головой.

— Я про небо одна половина серая свинцовая, а другая такая синяя пустая. — Алекс вздохнула и снова заговорила, как будто торопилась сказать все, что еще можно было — синее и в то же время пустое. Видишь, какое оно бездонное и без единого облака….

Марио пристально посмотрел на нее и не верил своим глазам, неужели это она ударила его подсвечником по голове, осмеливалась с ним спорить, обманывать. Неужели это она хочет теперь вот так, вот умереть за человека, который так несправедливо обвинял ее, и смог поверить в то, что она его предала? Она такая умиротворенная спокойная, может, она сошла с ума? Просто не выдержала физически?

— Алекс ты нормально себя чувствуешь?

— Да, долго еще ехать?

— Нет, мы почти на месте.

Машина остановилась почти у самого моря. Казалось именно здесь, сливается море и небо, именно здесь можно достать до неба, стоя по колено в воде и волны окатывают тебя, увлекая за собой. Шум прибоя напоминал Алекс другой берег другое время, когда она искала Фрэнка. Может, она сейчас спит и, проснувшись, увидит Фрэнка, он придет к ней и они вместе уйдут? Но нет, море не сливается с небом, здесь только скала пустая голая как небо. Скала, за которой пропасть ведущая во мрак. Она приведет ее в вечность, где Алекс будет одна, снова одна. Все молчали и чувствовалась, что никто из сидящих в машине не хочет быть на этой скале, никто! Только чайки оглашали воздух, своими пронзительными криками, они уже ее оплакивали, они единственные кто мог, открыто, ее пожалеть.

— Алекс ты передумала? — Марио старался не смотреть на Алекс.

Может она увидит в его глазах, как он ждет последнего акта, когда исполнится его план.

— Нет, я не передумала. Куда я должна встать? — она посмотрела на него и подумала, будет ли Фрэнк ее оплакивать или так и не узнает о том, что здесь произошло. Он должен все забыть, жить, радоваться, солнцу, жизни и любить сильно, горячо.

— Встань ближе к краю.

— Вот так? — Алекс подошла ближе к краю скалы.

— Да, сойдет. Тебе дать немного времени?

— Если можно. Я хочу попрощаться.

Марио махнул своим людям, и они подошли к нему. Оглядываясь на Алекс, Марио спросил одного из них:

— Ты приготовил пистолет с холостыми патронами.

— Да, босс все сделано, пистолет в машине.

— Хорошо, тогда по моей команде поменяешь пистолеты, и будешь стрелять — затем повернулся к другому и отдал приказание ему — А ты подхватишь ее, когда она будет падать.

Один из охранников обернулся в сторону дороги.

— Босс кто-то едет. Он уже близко.

Марио обернулся сам в сторону дороги и, посмотрев на клубившееся перед машиной облако пыли, топнул ногой:

— Черт побери! Кого это несет на скалу?

— Босс, но это же наша машина — охранник обернулся к Марио.

Глаза Марио мгновенно потемнели от гнева, и он почувствовал, что все пройдет не так, как он задумал.

— Кто отвечает у нас сегодня за машины? — посмотрев еще раз на человека, который вел машину, Марио усмехнулся — Я, кажется, знаю, кого это сюда несет.

— Босс там за рулем вы видите?

— Что я должен видеть!? — рявкнул Марио — Это ваша работа делать все, так как я хочу, а не моя. Как он здесь оказался?

Машина приближалась с каждой секундой, и сомнений уже не оставалось. За рулем этой машины сидел Фрэнк.

— Стреляйте по машине! Стреляйте!

Беспорядочные выстрелы не помешали Фрэнку круто развернуть машину почти перед Марио и его людьми. Распахнув дверцу машины, он начал отстреливаться, прячась за машиной. Они не ожидали его здесь увидеть. Ну, что ж хоть в этом ему повезло. Кувырок, прыжок он почти возле нее — "Кажется, она удивлена его присутствием, но ничего. Вот сейчас все кончится, и он сможет объяснить ей все, что произошло. Мы вместе любимая, осталось совсем немного. Хотя бы умереть я хочу рядом с тобой".

Фрэнк уже почти возле нее хочет встать перед ней, чтобы защитить от любой опасности, которая может ей угрожать. Он не видит, как Марио в приступе ярости дает знак стрелять в него на поражение. Люди Марио направляют оружие на него, только Алекс заметила, как Марио дал им знак. Ее глаза широко открываются, она понимает, что сейчас может произойти непоправимое. Из-за нее Фрэнк становится мишенью, она может стать причиной его смерти.

Алекс отталкивает приблизившегося к ней Фрэнка, но охранники уже успели выстрелить и одна из пуль попадает в нее. Оттолкнув Фрэнка, Алекс потеряла равновесие, а попавшая в нее пуля довершила дело, она потеряла равновесие и упала со скалы прямо в море. Последнее что мелькнуло перед ее глазами, был Фрэнк который сидел на земле с глазами полными ужаса и неестественно открытым ртом. Его крик она уже не услышала. Его "нет" услышали только трое на скале и чайки, парящие в небе. Фрэнк больше не шевелился, он смотрел туда, где только что была Алекс. Марио и его люди подбежали к краю скалы. На воде не было видно тела или всплывших вещей наверно ее закружило течением. Волны накатывались на камни, но на поверхность больше ничего не всплывало, только камни показывались из воды, когда откатывалась вода.

— Да — сказал один из охранников — точно не выживет, упасть с такой высоты еще и на камни.

Марио вырвал из рук Фрэнка пистолет и с силой опустил ему на затылок, связь с этим миром прервала не только душа Фрэнка, но и его тело. Не успокоившись на том, что он потерял сознание, Марио несколько раз ударил его по лицу и поднялся тяжело дыша. Кивком показал одному из своих людей на окровавленную голову на земле. Охранник склонился и прижал палец к шее Фрэнка.

— Вроде как жив, босс.

Марио указал ему на машину.

— Погрузите в машину, на которой он приехал. Поменяй номера и брось где-нибудь на безлюдной дороге. Если выживет, для него будет лучше забыть о том, что здесь было.

Марио еще раз взглянул вниз со скалы, море, пена, волны и больше ничего. Он покачал головой: "Вот я с ней и покончил. Или она с нами обоими". Он махнул рукой и обе машины поехали со скалы вниз.

 

Глава 39

Алекс очнулась глубоко под водой, рана на плече жгла, воздух в легких уже почти кончился. Вокруг нее была тьма, темно-синяя зыбкая. "Если это смерть, то я была о ней лучшего мнения". У Алекс не хватило бы сил подняться наверх, она только приподняла голову и взглянула на свет, который виднелся там. Свет! Как же ей хотелось жить именно сейчас. Вторично теряя сознание, она заметила неясную тень возле себя. Тень приблизилась к ней, и оказалось на удивление ощущаемой гладкой и упругой, Алекс ухватилась за эту тень, а через секунду смогла дышать, ровно и спокойно. Да, это то чего она хотела сейчас — дышать. Человеку для счастья нужно совсем мало только дышать. С этой мыслью Алекс снова потеряла сознание, даже не заметив, что тень рядом фыркает и брызгает на нее водой, пытаясь привлечь ее внимание. А потом затихает и терпеливо ждет ее пробуждения.

Весь путь обратно Марио был погружен в свои мысли, он почти забыл, что в машине, которая едет следом за ним, лежит бесчувственный Фрэнк и скоро машину вместе с ним столкнут с какой-нибудь высоты вниз. Его руки нервно сжались, пока не побелели костяшки пальцев, лицо было страшным в своем гневе. На мгновение Марио очнулся:

— Посигналь, ему пусть съедет с дороги здесь и столкнет машину.

Они остановились, чтобы подобрать потом охранника после завершения работы. Марио не обернулся Фрэнк давно умер для него как друг. Это он Марио мог отбивать девушек у друзей, и его должны прощать. Но у него нельзя забирать ничего. Он не простил его ни как друга, ни как своего верного человека. Людей с чувствами кроме него не существовало, все вертится ради него и вокруг него, то чего он добился, было оплачено за счет других. Фрэнк не стал исключеньем. Марио прислушивался к шелесту шин по гравию у края дороги, к сопению толкавшего машину охранника. Наконец послышался грохот упавшей машины, звон стекол и стук падающих камней. Марио немного успокоился, закурил сигарету, с правой стороны открылась дверца и охранник сел рядом с ним.

— Все босс, машина упала.

— Бак не загорелся?

— Нет.

— А, жаль.

— Спуститься и выстрелить один раз в бензобак?

— Нет, привлекать внимание полиции не стоит. Взрыв будет виден издалека и его будет легче найти.

Только теперь Марио заметил, что охранник бледен как стенка и уже несколько раз перекрестился. Он с удивлением посмотрел на побледневшего охранника, его люди не отличались сентиментальностью, и могли по его приказу сделать все что угодно.

— Что случилось? Решил в святоши записаться? У меня на работе в них не записывают.

— Можете не верить босс. Но когда я столкнул машину, мне почудился ее голос. Она его звала по имени…. За собой.

Марио выплюнул сигарету и с большим чувством отвесил ему затрещину.

— Думаешь, что я не понял, в чей огород камень, скотина!? Они не смогут быть вместе!! Он атеист и виноват в ее смерти сам! Понял?!

— А, если он поверит теперь?

— Все равно я не позволю этому случиться, если он выживет. Не позволю!

Скатившаяся машина, не упала на нижний уровень дороги полностью, лишь передние колеса уперлись в начало ската. Возможно, если бы Фрэнк пошевелился, машина поехала бы дальше, но от ударов Марио Фрэнк был все еще без сознанья. Ближе к вечеру по этой дороге медленно проезжала другая машина. Она тихо остановилась рядом. Из нее вышел человек в скромной черной одежде, в вечерних сумерках нельзя было разглядеть какая именно у него одежда. Человек был невысокого роста с удивительно спокойным лицом. Сначала он осмотрел машину снаружи, затем рискнул вытащить лежащего в ней человека. Фрэнк так и не очнулся, пока человек перетаскивал его на заднее сиденье своей машины, он очнулся только по дороге. Во дворе церкви под звук колоколов Фрэнк поднял голову и огляделся. Крикнув на помощь, человек в черной одежде и белом воротничке помог ему подняться, подбежавшие люди подхватили его на руки. Фрэнк блуждал взглядом по двору церкви, и остановил свой взгляд на одном из крестов на крыше. Он горько усмехнулся и еле слышно прошептал:

— Не я, не ты не смогли ее спасти.

Человек в белом воротничке удивленно приподнял брови, расслышав его слова. Но он не успел ничего спросить, поднеся руку к голове и застонав от боли, Фрэнк снова потерял сознание. Его унесли в здание, которое серой громадой вырисовывалось на фоне заката. Повернувшись лицом к закату, человек в воротничке перекрестился, его белый воротничок священника стал отливать красным, делая, его похожим на невиданную молчаливую птицу.

Здесь было темно и сыро, где-то впереди слышался звук падающих капель, воздух был влажным и спертый. Алекс открыла глаза от боли в плече, рана нестерпимо болела и чтобы хоть как-то отвлечься, Алекс поползла все дальше и дальше от воды пока не уперлась в стену. У нее появилась странная бредовая мысль — "Вот сейчас здесь столько воды и ни капли пресной". Ей вдруг стало смешно, словно это все происходит не с ней. Все в жизни взаимосвязано, когда-то она подарила Ричарду свободу, а теперь он спасает ее. И как он только оказался здесь в самый нужный момент. В дельфинах больше благодарности, чем в людях, он вспомнил о ее доброте. Ей было все равно, что будет, когда в пещере кончится весь кислород. Алекс верила в Ричарда и интуитивно не думала об угрозе своей жизни. Самое страшное теперь позади. Ричард дождался пока она придет в себя и, вытолкнув ее выше на берег подводной пещеры, поплыл на поверхность воды.

Берег возле бедной рыбачьей деревни купался в закатных лучах солнца. Волна за волной море наступало на берег, принося с собой водоросли и ракушки. Извитые, перламутровые, с розовым нутром и морским гулом в глубине ракушки всегда находили себе новых хозяев, которые слушали их шепот. Иногда море выносит раковины вместе с их владельцами спешащими назад в море. Эти перламутровые завитушки собирала стайка шумевших детей. Самые старшие из них двенадцати-тринадцати лет со смехом наблюдали за малышами, какими еще недавно были сами. Иногда ребятишки уплывали подхваченные волной и со смехом возвращались назад. В очередной раз волна утащила за собой малыша, посягнувшего на ее добычу. Но к удивлению остальных детей назад он не вернулся. Он смеялся и барахтался, где-то на гребне волны, не спеша вернуться на берег. Трое старших ребят кинулись в море, и быстро сокращая, расстояние до малыша поплыли к нему. Подплыв ближе, они увидели малыша на спине дельфина, который вовсе не боялся людей и спокойно ждал их приближения. Испустив резкий свист, дельфин поплыл к скале, оглядываясь на них.

 

Глава 40

Дождь. Это слово само по себе должно быть серым и нудным. Оно стоит между тобой и реальностью, которая происходит вокруг тебя. Серая стена воды чаще всего заставляет тебя вспоминать. Под порывами ветра ветки старого дерева начинают стучать в мое окно. Я уже давно живу и не живу. Мне остается только ждать когда она за мной придет. Я сам поклялся ей, что никогда не пойду за ней, и буду ждать ее. Поэтому мне остается только вспоминать. Струйки воды ползут по стеклу, мутные холодные, струйки воды. Я не узнаю себя сильного, жестокого, не верящего никому. Хочется жить ради нее и ею, жить надеждой встречи хотя бы там. Если там реально, значит в это нужно верить, надо ждать, надеяться, терпеть. Скоро будет пол года как я начал так отвратно проводить все оставшееся мне время.

Мне пришлось остаться жить при церкви, сначала из-за моих ушибов, особенно сильно досталось голове. Дон Винченце сказал, что было легкое сотрясение мозга. А потом я вспомнил, что не умею ничего кроме защиты чьего либо тела посредством физической расправы над другим телом. Мой Бог, о чем я думаю, как говорю? Вскоре я открыл свою школу телохранителей. Каждый урок был для меня пыткой и спасением одновременно, мне приходилось лепить из этих людей свое подобие, но работа на некоторое время спасала от воспоминаний. Мои ученики еще не знали через, сколько своих "но" им придется переступить, став телохранителем. Может я не прав, и их хозяин окажется простым человеком, не таким как был Марио.

На работу добираюсь, долгие сорок минут, моя школа находится на другом конце города. На эти сорок минут в шумной толпе автобуса я сливаюсь со всеми этими людьми, становлюсь безликим, безголосым. Доходы от школы позволяют мне купить машину, но в этом нет необходимости.

Иногда я думаю тот ли я Фрэнк, что был раньше. Нынешнему Фрэнку ничего больше не нужно. Только Марио напоминает мне, что когда-то я был совсем другим. Ему доставляет удовольствие напоминать, что я виноват в смерти Алекс, он не понимает, что я и так не могу этого забыть даже на минуту. Лишь однажды Марио пришел ко мне один без своей охраны. Можно конечно уехать отсюда подальше от него и этого моря, но это не имеет значения. Ждать и вспоминать я могу везде.

Он пришел ко мне в один из тех часов, когда часами обвиняя себя в смерти Алекс я стоял в церкви на коленях. Я не ожидал его и этим приходом он застал меня врасплох, обычно его обвинения не причиняли мне боли. Я ведь и сам знал все то, что он мне говорил, но в этот раз все было совсем по-другому. Марио вошел так тихо, что я и не смог бы услышать, что кто-то пришел. Его голос раздался где-то надо мной, голос не знающий возражений и жалости, всезнающий голос человека который хочет отнять у меня последнюю надежду:

— Пытаешься замолить свои грехи?! Не выйдет. Ведь ты даже не знаешь, насколько ты виноват перед ней.

— Она бы простила меня, потому что любила в отличие от тебя.

Марио лишь засмеялся в ответ на мои слова.

— Нет, она не смогла бы простить тебе все.

— Это ты! Ты! Убил ее.

— Ты, а не я — его голос отразился от стен и загрохотал вокруг меня — Да, ты же сам не веришь в то, что говоришь Фрэнк. Она была бы жива, если бы не ты.

Я не верил своим ушам, о чем он говорит?

— Жива?

— Да, жива. Мои люди должны были стрелять холостыми, перед твоим приездом я должен был дать им холостые патроны. Твой приезд все погубил. Она не должна была достаться тебе, и сама судьба была на моей стороне.

— Только ты один виноват в этом. Зачем вообще нужно было привозить ее на эту скалу?

— Я полюбил ее первый! Я! А ты украл ее у меня. Я всего лишь хотел напугать ее. Ты вынудил меня причинять женщине, которую я люблю боль — после этих слов меня окутала черная ватная тьма. И я был благодарен Марио за этот удар, на некоторое время я забыл обо всем. В этот день я так и не видел лица Марио он стоял за моей спиной. И если бы не этот удар можно было бы подумать, что это был всего лишь разговор с моей совестью.

Нашли меня на полу церкви и снова с окровавленной головой. Объяснениям про нападение никто не поверил, служители церкви всегда готовы помочь и находят всему объяснение сами. Они просто помогают таким как я: читают лекции о жизни и бытие человека в этом мире, водят на богослужение чуть ли не за руку.

Жизнь обрела для меня своеобразную постоянность. Если бы не числа в календаре я подумал бы что прошел всего лишь один день. Один из таких дней изменился благодаря моему сну. Это была моя самая счастливая ночь, мне снился день, когда я рисовал Алекс, а она смеялась. Мы были в этом сне снова вдвоем. Как жаль, что это больше не повториться. Утром я пожалел, что ночь была такой короткой, и вместе с ней закончился мой сон. А в реальности от нашей любви не осталось ничего кроме воспоминаний, ничего, что я мог бы подержать в руках или просто увидеть. Никто не знает, сколько раз я корил себя за то, что отдал тебе свой медальон. Позже тем же утром впихивая в себя чашку кофе и булочку под пристальным взглядом дона Венченце, я вспомнил о том рисунке. По разговорам Марио швырнул его за окно той квартиры, где мы жили, я сомневаюсь, что он сохранился под дождями на земле маленького садика. Заниматься самоистязанием конечно плохо, но я вдруг захотел увидеть это место еще раз.

Попрощавшись с доном Венченце, я ушел, но совсем не на работу как он мог подумать. Мой спаситель с сомненьем посмотрел на меня, и я был уверен, что этот человек с незаурядным умом в недалеком будущем будет знать, где я был сегодня. Я шел по улице к автобусной остановке и продолжал думать о своем милом спасителе, человеке не лишенном определенного обаяния. Я не испытывал к нему неудовольствия или раздражение. Его лекции по отношению к жизни затрагивали мою жизнь довольно косвенно, не заставляя перекраивать свои взгляды и принципы, но ставили иногда в положение легкого недоумения. Неужели же я не видел этого всю свою жизнь и был так слеп. Скорее всего, его беседы помогали посмотреть на все, что было вокруг с другой точки зрения. Так углубившись в свои мысли, я не заметил, как успел добраться до своего места Х.

Дом остался таким же, как был, но для меня в нем не хватало чего-то существенного. Нечто составлявшее его я. Теперь он стал просто зданием, а прежде был обителью моего счастья, пусть даже и временного.

Как же я противен сам себе, наверное, если бы кто-нибудь услышал все мои мысли, ему просто не захотелось бы жить от тоски. Войти в квартиру я не решился, хотя выломать эту дверь для меня не составило бы труда. Я напоминал старого пса, которого выгнали из дома, а он возвращался снова и снова к своей старой двери. Я представил себе вид с балкона, маленькую клумбу, крыши соседних домов и фруктовый сад через дорогу. Постояв еще немного на лестничной площадке, я медленно стал спускаться вниз. Проходя мимо двери, одной из квартир на первом этаже, я заметил какое-то движение за дверью. Дверь немного приоткрылась и снова захлопнулась, словно нерешительный хозяин хотел взглянуть на меня украдкой, но передумал. Видя, его сомненья я решил ему помочь и, взявшись за дверную ручку, хорошенько дернул. Широко распахнувшись, дверь, вытащила на лестничную площадку и старичка, который держался за дверную ручку с той стороны. Я встречался с ним на лестнице и раньше, но теперь он был для меня чем-то далеким, а не просто соседом по дому. Старичок неестественно дернул головой, взглянул на меня и отлепился от дверной ручки. К моему удивлению он пригласил меня войти к нему в квартиру:

— Я так и подумал что это вы. Входите же, входите.

Его надтреснутый старческий голос раздавался без его воли, можно было подумать, что он говорит со мной по какой-то необходимости. И я вошел, в его квартирку, которая тонула в сумраке и походила на музей или лавку антиквара. Здесь было так тихо торжественно, что как-то само собой хотелось сохранить тишину. Мы прошли в крошечную гостиную и сели за стол.

— Вы хотели побывать в квартире?

— Нет, вспомнить, то чего уже нет.

— Я понимаю вас как никто другой. Иногда все, что остается от счастья это воспоминанья.

— Это мало утешает.

— Действительно, иногда хочется почувствовать и более материальные вещи.

Старичок все время смотрел, куда-то мне за спину и я тоже решил взглянуть что там. Когда я обернулся, на меня со стены смотрела моя Алекс. Она лукаво улыбалась, и на одном плече свитер был спущен. Как же это возможно? Задать вопрос я не успел, хозяин квартиры сам поспешил ответить.

— Да, я сразу подобрал листок. Местный художник сделал мне копию, кое-что подправил и вот она скрашивает мои дни. Она чудесная девушка.

Он еще что-то долго говорил, но я ничего не слышал, я только смотрел и думал, как мне забрать домой мой рисунок.

— Хотите взять ее с собой?

— Да, если можно.

— Берите, берите, у меня есть еще одна копия.

Он снял со стены картину и вместе с рамкой вручил мне. Я прижал это сокровище к груди, и даже забыв попрощаться и поблагодарить старичка, поехал к себе. Там я первым делом повесил ее на стене почти у самого окна, чтобы можно было скрыть ее занавесью.

Так Алекс теперь была все время со мной, а еще Мауриция. Племянница дона Венченце, она сирота и дядя воспитывал ее с младенческого возраста один. Это очень гордая и красивая девушка, кажется, она влюблена в меня и постоянно пытается возбудить мой интерес к себе. Мне жаль ее, но поделать я с этим ничего не могу. Она и слушать не хочет о том, что можно любить человека и после его смерти, и постоянно высмеивает меня по этому поводу. Портрет Алекс она долго рассматривала, а затем сказала что в ней нет ничего красивого кроме глаз. Я подозреваю, что она жаждет порвать его на мелкие клочки, но я все время оказываюсь рядом.

Вот так я и живу, снова начал вести дневник только теперь на отдельных листках и от случая к случаю.

 

Глава 41

Солнце раздражало своим ярким светом. Сегодня все не так, не радует не море роз, ни ясная погода. Алекс стукнула кулаком по двери балкона, и оперлась об косяк головой.

Почему у нее из головы не идет этот сон: Фрэнку плохо, он зовет ее, а потом исчезает в толпе. Почему, почему она медлит? Жалеет отца? Боится. Да, боится, что он забыл ее, боится, что нет больше ее Фрэнка. Алекс подняла голову, в приоткрывшуюся дверь, вошел отец. Опережая его, Алекс заговорила сама.

— И не нужно меня больше отговаривать, я все решила — Алекс отвернулась от отца и стала смотреть на розы.

— Дочка ну как еще мне объяснить тебе? Это опасно! Неужели ты опять хочешь попасть в руки Сантандера? Да, и что ты сделаешь, придешь и скажешь вот она я?

— Нет, папа. Нет, я же говорила, у меня есть план.

— План, план — ворчливо отозвался отец и тоже стал смотреть через балконную дверь на розы.

— Близнецы его одобрили.

— Да?

— Да — услышав в голосе отца сомненье, Алекс с удвоенной силой принялась его упрашивать — Папа прошу тебя, ну позволь мне, пожалуйста.

— Ну, о чем ты говоришь? Вспомни, как тяжело ты болела.

— Потому что мое лекарство было далеко отсюда.

— Я не хочу, чтобы ты рисковала. Мне очень не хочется терять еще одну дочь.

Алекс умоляюще посмотрела на отца.

— Папа я тоже не хочу тебя потерять, но пойми меня. Без него я не могу.

— Прости дочка, а если он забыл тебя, прошло столько времени… и вообще.

— Ты имеешь в виду, что он забыл меня, ради другой женщины тогда я ничего не скажу и уйду.

Мистер Джонс покачал головой, но говорить ей ничего не стал.

— Ну, если только нет другого выхода.

— Папа — Алекс повисла на шее у отца — папа можно я позову близнецов мне нужна их помощь.

— Конечно дочка.

Мистер Джонс нежно обнял Алекс и вышел из комнаты.

Алекс обессилено опустилась в кресло. Ну, вот первый шаг сделан. Что теперь? Получится ли у меня? Да, тогда в пещере ей было все равно кто и как спас ее. Вместе со спертым воздухом в ее легкие вливалась жизнь, в то время как из раны на плече уходила капля за каплей. В темной подводной пещере едва проглядывали очертания стен. Это все Алекс вспомнила позже. А тогда у нее не было ни сил, ни желания о чем-то думать. Свет фонариков принадлежавших местным подросткам нисколько ни испугал ее. Как ее перенесли в бедную рыбацкую хижину, сколько она провела там времени, Алекс не могла сказать. Помнит только смуглые натруженные руки, что вытирали ей пот, во время горячки. Как удалось рыбакам связаться с ее отцом, осталось для нее загадкой. Но уже на следующие сутки вертолет забрал Алекс из рыбачьей деревушки ночью. Лишь со временем, после выздоровления Алекс рассказали, что у дельфина, который ее спас были белые шрамы на голове. Возможно, это был Ричард, возможно и нет. Но все это время ее неотступно преследовали воспоминания о Фрэнке, любит ли он ее? Ждет ли? И сердцем она чувствовала, что он ее не забыл и ждет. Она стряхнула остатки воспоминаний и подошла к телефону, набрав номер близнецов, она закрыла глаза:

— Все! Будет! Хорошо! Пора начинать — она глубоко вздохнула и услышала, как где-то далеко голос Мета произнес "Ало".

— Мет, здравствуй. Это Алекс. Ты и Тед, вы мне очень сейчас нужны. Все решилось. Я жду вас.

Чуть позже они втроем сидели в ее комнате и обсуждали детали плана.

— Тед, тебя я прошу заняться "Монинг стар", видом, имиджем, стилем. Только учитывай, пожалуйста, мою нынешнюю худобу — Она повернулась к Мету — тебя я попрошу разыскать такую женщину как нам нужно.

— Почему именно я? Думаешь, что в злачных местах чаще бываю я?

— Нет, просто ты более смелый. И задавать вопросы подобного рода тебе будет значительно проще, чем Теду.

— А, что ты будешь делать сама? — спросил Тед.

— Мне еще нужно найти одного шустрого человечка.

— Ты уверенна, что справишься?

— На все 100 %.

На табличке из проржавевшего местами железа виднелась затейливая, но потертая надпись: "Самуэль Квист частный детектив". Внутри его контора состояла из коридора и небольшого кабинета, причем оба помещения были в весьма плачевном состоянии. Сам Самуэль Квист закинув ноги на стол, читал какую-то статью в газете, немало не волнуясь о беспорядке который царил в кабинете и мог отпугнуть клиентов. А беспорядок уместней было назвать полным хаосом, где необходимые документы вперемешку с полной чепухой из старых газет и ненужных бумаг заполняли всю комнату. В дверь его комнаты постучали два раза, и дверь открылась. Самуэль бросил взгляд на вошедшую девушку и поспешил отложить свою газету на стол, а свои ноги спустить со стола.

— Доброе утро. Это вы Самуэль Квист.

— Да, я.

— Разрешите сесть?

— Да, конечно.

Незнакомка не стала церемониться с вещами, которые лежали на стуле, и просто столкнув их на пол, села.

— Мне сказали, что вы очень проворный малый тридцати двух лет отроду с большим опытом работы.

— Я не просто имею опыт, я имею талант, совать свой нос в чужие дела. И совать не просто так, а с пользой для себя и своего клиента.

— Прекрасно. Значит, мы с вами договоримся. Только запомните что за ту цену, которую назначите вы, я куплю ваш талант и любопытство и вы проявите их в деле с одним человеком. Вам ясно?

— Пока ничего не ясно.

— Вам должно быть ясно только то, что должно быть ясным для вас. Все остальное просто забудьте. Я оставлю вам гонорар, мобильный телефон и письменные инструкции на первое время. Остальные поручения и информацию вы будете получать по телефону.

— А, этот ваш приход мне тоже забыть? — он взял ее руку и поцеловал кончики пальцев. Незнакомка покраснела и, выдернув свою руку, погрозила ему пальцем.

— Самовольства я не потерплю, с завтрашнего дня вы выполняете только мои указания.

— И вы даже не спрашиваете, сколько я запрошу за свои услуги.

— Нет — девушка вытащила из сумочки подписанный чек и протянула ему.

Глаза Квиста округлились, когда он посмотрел на указанную там сумму.

— Вижу, что вы согласны. Прекрасно. Сейчас я передам вам нужную информацию, и можете приступать.

После того как незнакомка ушла, Квист взял со стола оставленную ею визитную карточку и прочитал имя.

— Кристина О`Рокк.

Затем он встал, подошел к зеркалу, и осмотрел себя с головы до ног.

— Малый тридцати двух лет отроду — он в задумчивости уставился на свое отражение в зеркале — Вы тоже ничего Кристина О`Рокк, особенно если ваша оплата не задержится.

 

Глава 42

Самуэль Квист ждал в аэропорте посадки самолета, в котором летела принимать его работу Кристина О`Рокк месяц спустя после их первой встречи. Объявили посадку на тот рейс, которым она должна была прилететь, пассажиры стали заполнять коридор. У него всегда была хорошая память на лица, но теперь, сколько он не разглядывал толпу пассажиров, разглядеть приходившую к нему женщину он не смог. Но вот одна из пассажирок делает ему знак рукой. Он подходит ближе и с трудом узнает посетившую его недавно девушку. Она поменяла не только свою внешность, но и выражение лица, жесткость и вызов всему миру читался теперь в ее взгляде.

— Вас, довольно трудно узнать.

Ее лицо на миг осветила улыбка, появилось прежнее выражение лица, а затем лицо снова окаменело.

— Вы сняли дом на окраине города?

— Да, он почти у самой рыбачьей деревушки. Вы можете поселиться туда прямо сегодня.

— Завтра, вы встретите еще одну женщину, которая прилетит в это же время. Ее вы сопроводите в этот дом. А, сейчас мы заедем в какое-нибудь кафе и обсудим все остальное.

Устроившись в ближайшем кафе, они заказали кофе и, выжидая, стали смотреть друг на друга. Кристина вытащила из сумочки сигареты и стала нервно курить. Наконец официант принес кофе, и она заговорила.

— Покажите и расскажите, все, что вы сделали за это время.

— Честно говоря, я не понимаю, что интересного вы нашли в этих мужчинах. Почему вас не привлекает такой высокий, голубоглазый и милый во всех отношениях блондин как я? — Сэм поднял глаза на свою собеседницу и осекся, на него смотрели не два женских глаза, а настоящие лезвия. — Хотите сказать, что такие девушки как вы не встречаются с такими парнями как я?

Выпустив ему в лицо, сигаретный дым Кристина затушила сигарету в пепельнице и с расстановкой сказала.

— Напоминаю последний раз. Ваше финансовое благосостояние сейчас в моих руках, а поэтому заткнитесь. Никаких посторонних тем, и будьте добры дать полный отчет о проведенной работе. Оплата вашего труда зависит сейчас от вашего отчета.

Сэм горько усмехнулся и достал из кармана пачку фотографий.

— Да, вы знаете способ взбодрить своих наемных работников.

— Ближе к делу.

Он разложил на столе несколько десятков фотографий, где постоянно мелькали только два лица. Квист взял в руки чайную ложечку и указал на фотографию мужчины примерно за тридцать.

— Значит так. Этот субъект проводит на одном месте мало времени. Все время какие-то дела, встречи. Свободное время проводит, терроризируя вот этого молодчика — он указал на второго мужчину. В чем дело я пока выяснить не могу. Хотя говорят, что этот молодой работал охранником у первого господина и даже считался его другом.

— Ты можешь достать улики, свидетельствующие о делишках этого господина?

— Ты имеешь в виду толстяка?

— Именно.

— Только фотографии. С местной полицией я не знаком, а найти компрометирующие документы, не зная языка практически невозможно.

— Хорошо, достань мне фотографии, но это должны быть настоящие компрометирующие фото. Чем занимается второй мужчина?

— Живет при церкви на окраине города. На другом конце города открыл школу телохранителей, где учит защищать чужие тела, маленьких и худеньких хозяев с большими карманами.

Кристина закурила еще одну сигарету и задумчиво посмотрела на Сэма.

— Где я могу найти их сегодня?

— Лучшего дня для встречи и не придумать. Оба будут в церкви один, что бы молиться другой, что бы наблюдать за ним. Кстати если толстяк находится далеко отсюда, за ним наблюдают его люди.

— Зачем?

Сэм развел руками в стороны.

— Мне это не известно, но складывается такое впечатление, что толстяк чего-то боится. Слушай, почему я не могу назвать их просто по именам?

Кристина подняла на него глаза.

— Понял, понял. Спасибо за объяснение.

— Я сама позвоню тебе, когда понадобишься. Самостоятельно звонишь только если достанешь улики.

Она положила фотографии и сигареты в сумочку и словно вспомнила незначительную деталь, снова обратилась к Сэму:

— Кстати, эта девушка на фотографиях возле молодого. Кто она?

— Племянница священника, который спас и приютил его.

— Хорошо. Пока.

Кристина ушла, а Сэм еще долго смотрел ей вслед, и когда она совсем скрылась, передразнил ее:

— Пока! И зачем тебе эти уроды, когда рядом есть такой мужчина как я? Да, что с тобой говорить она даже не поймет — сказал он, обращаясь к чашке кофе.

Сэм немного помолчал и подозвал официанта. Подошедшему официанту он горестно шепнул на ухо:

— Виски друг мой. Сердце требует виски — и уже почти про себя добавил. — Тем более, когда он так хорошо оплачен.

 

Глава 43

Ей оставалось только пересечь площадь перед церковью, и она увидит обоих, сигарета падает из ее руки на землю. Поднявшись по высокой лестнице, она очутилась в церковном пределе. Перед крестом и небольшим алтарем Кристина встает на колени, долго молится. Закончив молитву, она приоткрывает дверь и заглядывает внутрь церкви, в зал, где идет воскресное богослужение.

— Вот один, вот и второй. Пора.

Ее лицо становится совсем другим, решительность и цинизм появляются в ее взгляде, походке, облике. Она взяла в рот жвачку и резко открыла дверь до конца, затем Кристина вошла в главный зал церкви. Богослужение уже давно шло, и опоздавшие прихожане обычно стараются пройти незаметно, но она не старалась идти тише. Ее шаги были слышны во всех уголках и отдавались эхом где-то под высокими сводами потолка. Головы всех сидящих как по команде повернулись в ее сторону, и на ее лице появилась самодовольная улыбка. Да, она добивалась именно этого — шумихи, усиленного внимания вокруг нее. "Я отличаюсь от других. Смотрите, и запоминайте меня" — говорил ее взгляд.

По проходу, печатая шаг, шла девушка, одетая во все черное, большой разрез на длинной облегающей юбке доходил почти до основания бедра, распахиваясь при каждом шаге. Бледное, худое лицо было обрамлено черными длинными волосами. Больше всего в ее облике выделялись ярко-синие глаза, которые отвечали на любой осуждающий взгляд с готовностью дать отпор. Кристина подошла к скамье, где сидел Марио, и что-то сказала охраннику, который сидел с краю. Тот тут же пересел на заднюю скамью, а возмутительница спокойствия села на его место. Прихожане церкви громко обсуждали ее поведение, наполнив гулом голосов всю церковь и заглушив священника на кафедре. Наконец после просьбы священника они замолкли, но некоторые из них продолжали оборачиваться и разглядывать ее. Кристина не оборачивая головы, обратилась к Марио:

— Это вы Марио Сантандер?

— Да, это я. А, кто вы?

— Кристина О`Рокк журналистка из "Монинг стар". Хочу взять у вас интервью.

— У вас может не получиться.

— У меня всегда все получается — она закинула ногу на ногу и, развалившись на скамье, с явным вызовом посмотрела в глаза Марио.

— Даже я считаю такое поведение не допустимым в церкви.

Кристина широко открыла глаза, и вытащив изо рта жвачку, удивленно спросила:

— Так вы об этом? Это пустяки — ее хриплый низкий голос раздался в тишине церкви, головы всех сидящих снова обратились к ней.

— О, простите, я совсем забыла. Я бываю иногда очень шумной — она прошептала, это как бы извиняясь, перед всеми и повернулась к охраннику на задней скамье, который уступил ей до этого место.

— Будь другом найди, куда ее бросить — с этими словами она вложила в его руку свою жвачку, сомкнула его пальцы, и повернулась назад. Совершенно не заботясь о том, что охранник подумает или сделает дальше. Все внимание по-прежнему было направлено на нее, и она снова прокомментировала свои действия:

— Недостаток воспитания со временем сказывается, знаете ли — затем обратилась к Марио — Когда мы сможем с вами поговорить?

— Никогда.

— Ого. Вы, похоже, не знаете, как я бываю настойчива. Хотите рискнуть видеть мое наглое лицо не только здесь, но и в любом месте, где вы появляетесь в течение долгих месяцев.

Марио встретился с ней взглядом, но ничего не сказал.

— Как насчет чашки кофе в соседнем баре?

— Вы зря теряете время.

— Просто вы не понимаете то, что я вам говорю. Я хочу взять у вас правдивое интервью. Хотя если вы откажитесь побеседовать со мной я могу и придумать тему нашей беседы. В этом случае гарантировать вам хоть какую-то правдивость я не могу.

Марио тяжело вздохнул.

— Давайте обойдемся без этого. Надеюсь, вы понимаете, что ваши попытки угрожать мне просто смешны.

Кристина улыбнулась ему и, подмигнув, прошептала на ухо.

— Так все дело в этом святоше в левом ряду на второй скамье — она отодвинулась что бы увидеть реакцию Марио на ее слова. И вскоре ее лицо снова украшал самодовольная улыбка. Лицо Марио выражало не только удивление ее осведомленностью, но и злость, которая копиться все больше и больше. Убедившись в меткости своих суждений, она продолжила более громким шепотом:

— Ваши взгляды, которые вы так милостиво ему посылаете, говорят о вашей взаимной "любви". Может мне взять интервью о вас у него?

Марио схватил ее за запястье, пытаясь заставить ее замолчать.

— Довольно — процедил он сквозь зубы — я поговорю с вами. Но сейчас извольте посидеть один час молча.

До конца богослужения с кислой миной на лице Кристина сидела на скамье рядом с Марио. По окончанию проповеди и молитвы Марио и Кристина в сопровождении охранников вышли из церкви, здесь же на лестнице, они увидели Фрэнка. Кристина стала отчаянно искать в сумочке свои сигареты. Прикурив одну сигарету, она взглянула на Фрэнка, прищурив глаза, а затем на Марио.

— Жаль, но поговорить с тобой сейчас я не могу — не выдержал первым Марио.

— Действительно жаль — Фрэнк спокойно смотрел на него и Кристину. Сзади подошла молоденькая девушка и взяла его под руку.

— О, я смотрю, ты не теряешь времени даром. Нашел замену. Где? Когда? Может, поделишься Фрэнк?

Фрэнк кинулся к Марио, но на его пути встала Кристина, и положила руку с сигаретой ему на плечо.

— Подождите немного. Сначала я с ним поговорю, а потом ты сделаешь из него отбивную — она повернулась к Марио — Идем.

Они повернулись и стали уходить к машине. Кристина села в машину к Марио без тени сомнений и продолжала курить. Когда охранник хотел закрыть дверь Марио не выдержал и выхватив у нее из руки сигарету выкинул ее на улицу.

— В моей машине не курят. Что это у вас за манера так себя вести?

— Вы про церковь? Хотите сказать, что вы там были по велению души? Не смешите меня.

— Разговор идет о том, как вы себя вели там, а не я.

— Я всего лишь не так цинична как все. И не собираюсь прикрывать походами в церковь свои грехи. Могу без всякого стеснения признать, что грешу, причем часто и помногу. Неужели у вас нет смелости, признать, что вы такой же. Я же видела, в церкви вы были совсем с другой целью.

— Откуда тебе знать, что я не замаливал там своих грехов?

— Переходим на ты. Прекрасно. Вот и бар зайдем в него?

Они вышли из остановившейся машины, вошли в бар и сели прямо у барной стойки.

— Давай закажем что-нибудь и продолжим беседу.

Марио кивнул головой, к ним подошел бармен и не дожидаясь, когда закажет Марио, Кристина заказала сама:

— По одному виски с содовой.

— С утра виски? — удивился Марио.

— Философские темы всегда пробивают меня на выпивку и наоборот. Но вернемся к твоему вопросу. Прежде чем писать что-то о человеке я стараюсь узнать о нем как можно больше.

— И пишешь честные выдумки.

— Нет, иначе я бы тебя не искала. Ты сам расскажешь мне что писать, я только буду внимательно слушать.

— С чего ты взяла, что я буду тебе что-то рассказывать?

— Потому что я первоклассная журналистка и не собираюсь писать о тебе что-то жалкое и невразумительное, как другие. У тебя есть шанс увидеть в газете то, что ты хотел бы там видеть. А добиться того, что бы ты мне рассказал стоящую историю, есть уйма способов.

— Меня тяжело испугать если ты еще не заметила.

— А, я и не стараюсь испугать, это всего лишь предупреждение, перед тем как я накопаю что-нибудь сама. Но в этом случае, ты не будешь знать, содержания статьи, до того, как она выйдет в свет.

— А, ты не боишься, что я просто устраню тебя?

Глаза Марио сверкнули из под бровей, а затем он снова опустил голову вниз.

— Вполне допускаю такую мысль. Но, видишь ли, всем известно, что я всегда занимаюсь стоящими делами и поэтому мое устранение или похищение может поднять вокруг тебя много шумихи.

Кристина закурила сигарету и стала наблюдать за его реакцией. Она должна была заинтересовать его на столько что бы ее присутствие рядом с ним, казалось ему самым обычным делом и не вызывало никаких подозрений. Еще раз, бросив взгляд на его людей, сидящих за столиком, неподалеку от них, Кристина выпустила дым от сигарет к потолку. Марио отпил из своего стакана и, поморщившись, отодвинул стакан в сторону.

— Я больше люблю вино.

— С южных виноградников.

— Откуда тебе это известно? — с подозрением в голосе спросил Марио.

— О, мне известно о тебе очень многое. Ты любишь подчинять себе людей, ходишь всегда в костюме, но изредка надеваешь простые джинсы и футболку, перед тем как начать ужин, выпиваешь, бокал вина, не реже одного раза в неделю бываешь в опере, считаешь, что любая женщина покупается и так далее. Этот список я могу продолжать до бесконечности.

— Браво! Браво! — Марио хлопнул пару раз в ладоши — тебя можно поздравить с таким количеством информации.

— Между прочим, полиция сказала бы мне за это спасибо.

— А я…

— Знаю, знаю. Ты меня, потом убьешь, или как ты сказал, устранишь.

— Хочешь сказать, что ты этого не боишься?

— Смерти бояться все. Просто, дело в том, что я своих целей добиваюсь любыми путями, и не обращаю внимание на сопутствующие этому опасности — она закинула ногу на ногу, и разрез юбки снова поднялся на опасную высоту. Взгляд Марио скользнул по ее стройным и длинным ногам, затянутым в черные чулки.

— И на что же ты способна ради достижения своей цели?

— Подставить, оклеветать, шантажировать, интриговать, переспать и даже слегка искалечить.

— Значит постель это тоже один из твоих способов достижения своей цели?

— Да. И один из самых действенных, если хочешь знать.

— И там ты так же вульгарно и нагло себя ведешь?

— Нет, просто получаю удовольствие.

— Но ты же делаешь это не по своему желанию? Ты ведь не хотела, скажем, своего редактора, но для того, что бы выпустить свою статью тебе приходиться с ним спать.

Кристина тихо рассмеялась и отпила глоток из своего стакана.

— Не обижайся, но у тебя такие примитивные суждения в этих вопросах.

— Значит, ты умудряешься получать от этого удовольствие.

— Конечно. Он же не насилует меня, не вяжет веревками, значит, я сама могу выбрать где, как и когда. Как правило, он женат и староват, и потом его можно будет запросто шантажировать.

— А если он урод?

— У меня есть один проверенный старый рецепт и от этой напасти. Виски, виски и еще раз виски.

— Что же ты можешь сделать, для того чтобы я дал свое согласие на интервью.

— А, что ты хочешь?

— Станцуй.

Кристина, нисколько не удивившись, встает со своего стула и снимает плащ. — Я полагаю стриптиз?

— Да.

Она начинает медленно расстегивать свою юбку. Когда остается сделать только одно движение, она замирает. Кристина поднимает голову и без стеснения спрашивает у всех сидящих в зале бара:

— Может вы хотите это увидеть?

Из зала раздается несколько пьяных мужских голосов.

— Да, давай.

— Главное не останавливайся.

Она встает на стул и спихивает ногой со стойки все стаканы и бутылки, посуда падает на пол и бьется. Все взгляды в баре впиваются в нее. Кристина встает на барную стойку напротив Марио и полностью расстегивает юбку, затем поворачивается к Марио, собираясь скинуть ее полностью. Рука Марио поднимается и хватает ее за руку, он тянет ее вниз.

— Довольно я вижу, что ты можешь это сделать. Не будем устраивать здесь бордель.

— А вы обещаете дать мне интервью? Я выполнила ваше условие, но вы сами отказались — она подняла палец и указала на него. Он глядит ей в глаза своими черными глазами и подает ей руку, которую она принимает и спускается вниз.

— Обещаю.

Зал разочарованного бормочет и охает, но пойти против Марио никто не решается. Его здесь все знают, и понимают чем может все закончиться, если они произнесут хотя бы одно слово. Кристина читает в его глазах неподдельный интерес и самодовольно улыбается.

 

Глава 44

В саду при церкви гулял Фрэнк и та молоденькая девушка, которая стояла с ним на лестнице церкви в воскресенье. Они прогуливались по аллее о чем-то, оживленно беседуя, вернее беседовала только девушка, а Фрэнк иногда вставлял несколько слов. Вскоре девушка начала что-то яростно ему доказывать, пытаясь заглянуть в его глаза, но ее собеседник был далеко отсюда и почти престал поддерживать разговор. Сегодня он ушел с работы на 2 часа раньше, Мауриция очень настаивала на этом накануне.

— Мауриция хватит ходить вокруг да около. Говори, в чем заключается твой спешный разговор, ради которого я пришел пораньше.

— Фрэнк я же просила тебя не называть меня так.

— Но почему это? По-моему это прекрасное имя.

— Да, имя какой-то лошади. Только мой горячо любимый дядя мог выбрать для меня такое имя.

— Не говори так. У тебя прекрасный дядя. Он ведь познакомил нас с тобой, чтобы я не умер от тоски — с легкой иронией произнес Фрэнк.

— Да, и поэтому ты как прежде пялишься на этот портрет все свободное время. Я просто разорву ее в мелкие клочки в один прекрасный день.

— Мари ты сегодня слишком агрессивна, я просто не узнаю тебя.

— А, обычно я простая кокетка?

— Ты чем-то расстроена? Мы же с тобой друзья ты должна мне все рассказать.

На лице у Мауриции было написано такое отчаянье, что Фрэнку стало ее по настоящему жалко. Он взял ее за руку и остановился посреди дорожки.

— Эта женщина тогда в церкви. Ты так на нее смотрел.

— Мне показалось, что я знал когда-то эту женщину. Но тогда у нее не было такой родинки на щеке.

— А, где были родинки у женщин, которых ты знал?

Фрэнк охнул и укоризненно посмотрел на Маурицию.

— Некоторые вещи нельзя спрашивать даже у друзей Мари.

Мауриция уже собиралась ему ответить, когда заметила что в конце аллеи идут два человека. Один из этих двоих была та самая женщина. Они подошли ближе и Мауриция с Фрэнком разглядели, что вторым человеком оказался мальчик из хора, который, проводив ее, тут же ушел.

— Добрый день всем — сказала, подойдя к ним ближе Кристина и повернулась к Фрэнку — Мне нужно с вами поговорить.

Мауриция подошла к Фрэнку и снова взяла его под руку.

— О чем же вы собираетесь с ним говорить? — Мауриция немного выдвинулась на встречу незнакомке и произнесла свой вопрос вызывающим тоном.

— Мауриция!? — возмущенно шепнул Фрэнк ей на ухо.

— Ого! — у незнакомки приподнялись брови — ты можешь не волноваться темой для обсуждения будешь точно не ты. Тем более что разговаривать мы будем не в твоем присутствии.

Мауриция вопросительно посмотрела на Фрэнка, но он был занят только незнакомкой и не обратил на ее красноречивый взгляд никакого внимания. Разозлившись на него, Мауриция побежала по аллее к церкви, вытирая на бегу слезы.

— О чем вы хотели со мной поговорить?

— Я пишу статью о Марио Сантандере. Вы можете рассказать мне о нем что-нибудь? — она взглянула на Фрэнка, который тут же нахмурился.

— Я ничего не знаю.

— Совсем ничего или вы боитесь его? Я же видела тогда на ступенях церкви, что вы с ним знакомы.

— Я бы не хотел обсуждать с вами свое знакомство с ним.

— Но ведь я все равно все узнаю через других людей. Почему вы не хотите рассказать мне сами?

— Потому что не хочу.

— В таком случае мы еще встретимся. И я не буду прощаться с вами надолго.

Они уже дошли до ворот церкви, где их поджидала Мауриция, которая пожирала взглядом Фрэнка. Кристина уже хотела уйти, когда Мауриция громко сказала, обращаясь к Кристине:

— Дрянь!

Кристина обернулась к ней лицом и обворожительно улыбнулась, а затем начала рассматривать ее со вниманием не лишенным каких-то целей.

— Это слово употребляют ко мне реже, чем другие слова. В основном разговор начинают со слов шлюха, стерва, интриганка и так далее. Хочешь, я запишу их для тебя, а ты потом выучишь? — она засмеялась красивым низким смехом.

— Простите, ее она сегодня чем-то расстроена — заступился за нее Фрэнк. Почувствовав его поддержку Мауриция, тут же вцепилась в его руку. Кристина оглядела их обоих и обратилась к Фрэнку.

— У вас премиленькая любовница, но у нее маловато опыта. Я научу тебя, что нужно делать. Когда мужчина становится к тебе равнодушным его нужно чем-нибудь поразить — с этими словами Кристина подошла к Фрэнку и начала целовать его в губы, придерживая его голову одной рукой.

Стоявшая рядом Мауриция просто дрожала от злости и уже была готова ее ударить, когда Кристина остановилась и отошла от него на шаг назад. Фрэнк был просто ошеломлен, и на его лице можно было прочитать не удивление, а какое-то давно забытое чувство. Их взгляды встретились, и Кристина с Фрэнком долго смотрели друг на друга.

— Шлюха! — крик Мауриции вывел их из этого состояния. Кристина бросила взгляд на Маурицию и самодовольно улыбнулась.

— Ты быстро учишься. Из нее выйдет толк — она помахала рукой Фрэнку и уехала в своей машине.

— Как ты мог целоваться с ней Фрэнк? Мне ты даже не позволяешь брать себя под руку!

Фрэнк рассеяно посмотрел на Маурицию, как будто только что, очнувшись от сна, произнес:

— Я знал ее до этого.

— Ну, и что?

— Ты не понимаешь, я знал ее раньше. Я это чувствую. Но я не помню ни одной женщины с такой родинкой.

— Фрэнк ну почему ты меня не любишь? — Мауриция взяла его за руку и жалобно посмотрела ему в глаза. — Я сделаю все, что ты захочешь.

— Ты же знаешь, что я люблю Алекс, и всегда буду любить.

— Но она умерла!

Лицо Фрэнка словно окаменело, он вырвал у нее свою руку и терпеливо как ребенку объяснил:

— Это не имеет для меня никакого значения — он развернулся и пошел в церковь.

У Мауриции от досады выступили на глазах слезы, и она топнула ногой.

— Ты смотришь на эту стерву, хотя и любишь Алекс, а на меня нет.

Она побежала к себе домой и не заметила, что у всей этой сцены был невидимый свидетель. Ее дядя дон Винченце, который наблюдал все это из окна.

Кристина поехала к себе в отель. В холле ее окликнул портье.

— Сеньорита, вам принесли письмо — он вытащил запечатанный конверт и передал ей.

— Кто принес письмо?

— Какой-то мальчишка.

Кристина поднялась в свой номер и распечатала конверт. На небольшом листке бумаги, вырванном из записной книжки, была написана всего одна фраза — "У меня есть новости". Достав из сумочки мобильный телефон, она набрала номер и стала ждать.

— Да я тебя слушаю. Выкладывай свои новости.

— Вы даже не хотите со мной поздороваться?

— Если я этого не сделала, значит, не хочу. Выкладывай!

— Я сделал фотографии, которые могут стать веским аргументом в споре.

— Прекрасно отпечатай один экземпляр и положи в камеру хранения номер и шифр скажешь мне по телефону. Негатив положишь в другую камеру.

— Слушаюсь и повинуюсь — Сэм отключился.

Кристина подошла к бару оставила там телефон и налила себе в стакан виски. Большими глотками она выпила весь стакан и немного подумав, поставила его на стол. Потом снова взялась за телефон и, набрав номер села на кровать.

— Здравствуй Мет. Да, это я — ее голос вдруг стал слабым и еле слышным. — Папа был прав. Во всем прав. У него есть другая.

— Ты уверена, что он ее любит.

— Нет. Но она с ним рядом. Она так смотрит на него. Это не выносимо! Что мне делать Мет? Что? Как ты смог прожить столько времени с этим чувством?

— Это все очень сложно, но это не конец жизни поверь мне. Подумай сама, если она любит его, у тебя есть доказательства его ответных чувств?

— Нет.

— Не поддавайся своему первому впечатлению и ревности.

— Но она держала его за руку. Я сегодня же приеду назад. Зря только затеяла все это. Если бы ты знал, как я об этом жалею.

— Нет, не делай этого. Попробуй узнать о ней больше.

— Я не знаю, может ты и прав. Мне надо подумать обо всем. Прости, что позвонила.

Она отключила телефон и взяла в руки свою сумочку. Вытащила из нее сигареты и начала нервно курит, докурив одну сигарету, она налила себе еще виски и залпом выпила. Из зеркала бара на нее смотрела темноволосая женщина с несчастными глазами и бледным лицом, на ее правой щеке чернела родинка. Кристина уже немного захмелела, и ей пришлось держаться за стол.

— Как ты мог Фрэнк? Как ты мог? Я спешила, как могла — она прошептала эти слова и в ее глазах показались слезы. Она сжала в руках стакан и, дойдя с ним до кровати, упала на нее. Швырнув стакан в стену, Кристина застонала, словно от нестерпимой боли. Обняв подушку, она скоро уснула.

 

Глава 45

Раздавшийся утром звонок телефона разбудил Кристину в 8 часов утра. Не открывая глаз, она нащупала трубку телефона и почти прошептала:

— Ало.

— Доброе утро. Ты хотела взять у меня интервью, а вместо этого пропадаешь неизвестно где — голос Марио в трубке был настолько дружелюбен, что с Кристины слетели последние остатки сна.

— Я буду у тебя через час.

— Так долго. А хотя как я мог забыть, что женщинам на сборы необходимо много времени. Вы уделяете своей красоте столько часов, что иногда становится страшно. Не боишься, что я передумаю за это время?

— Нет.

— Тогда я жду.

Кристина встала с постели и привела себя в порядок, попутно сделав один звонок с мобильного телефона. По пути к Марио она заехала еще в одно место и вошла в его дом с пухлым конвертом в кармане.

Охранники беспрепятственно пропустили ее и проводили в его кабинет. Марио сидел в кресле и читал какие-то бумаги. Не говоря ни слова, Кристина села в кресло, напротив него, и подперев голову рукой, молча смотрела на него. Наконец он поднял голову и посмотрел на нее.

— О, прости, я что-то увлекся.

— Не оправдывайся тебе нравиться показывать свою занятость, чтобы люди ценили время, которое ты им уделяешь — она попала в самую точку, но Марио сделал вид, что его это не касается.

— Ты сегодня плохо выглядишь.

— Ты про это? — Кристина провела пальцами, по синим кругам под глазами — я вчера философствовала в обществе бутылки с виски.

— После разговора с Фрэнком?

— Нет, после некоторых вопросов о смысле жизни, которые вдруг всплыли в моем сознании. А твоя осведомленность о моей встречи с Фрэнком меня не удивляет. Я знаю, что ты следишь за ним.

— И что он не купился на твою наглость?

— Нет, у него есть для этого не менее наглая любовница. И потом он слишком приличный для меня. Не люблю таких святош — она фыркнула и посмотрела на Марио с раздражением. Этот вопрос был ей явно не приятен.

— Но это не его любовница.

— Правда, а ревновала она его по всем правилам.

— Кстати — Марио бросил взгляд на обтянутые узкими джинсами ноги Кристины — почему ты всегда выставляешь на показ свои ноги и никогда грудь?

— А тебе нравятся мои ноги? — она приподняла одну ногу и покрутила ею воздухе.

— Да, они длинные, не толстые и не худые, и ты прекрасно ходишь на высоких каблуках.

— Спасибо. А теперь посмотри сюда — Она прикоснулась руками к своей груди — В ее качестве я не сомневаюсь, а вот количество оставляет желать лучшего. Ты когда-нибудь видел, чтобы компания рекламировала недостатки своего товара?

— Ты права — Марио снова усмехнулся и взглянул оценивающим взглядом на ее грудь. — И все же я бы посмотрел на нее.

— В другой раз. Поговорим об интервью.

— Я хочу, чтобы ты написала о несправедливых нападках полиции на честных людей.

— Это ты то честный? — она усмехнулась и вызывающе посмотрела на Марио. — Я передумала. Расскажи мне историю Фрэнка.

Взгляд черных глаз Марио потемнел, и его рука сжалась в кулак, все его настроение разом улетучилось, и он готов был на нее наброситься.

— Это Фрэнк тебе сказал? — процедил он сквозь зубы.

— Нет, он, к сожалению молчит.

— Убирайся отсюда! Никаких интервью не будет, и советую больше не появляться рядом со мной или с ним. Ты меня поняла!?

Кристина спокойно выслушала его и вытащила из кармана конверт.

— Думаю это, заставит тебя передумать.

Марио схватил конверт, из которого высыпались фотографии. Он долго рассматривал их, косился на нее, а потом швырнул их на стол.

— Зачем тебе эта история? — уже более спокойно произнес он.

— Жизненные истории хорошо продаются, особенно если их пишу я.

— Ты сошла с ума. Если ты напишешь всю эту историю, меня тут же посадят в тюрьму.

— Я изменю имена, некоторые детали.

Их взгляды скрестились, и Марио покачал головой.

— У меня страшное желание оставить тебя здесь и собственноручно задушить.

— И совершенно зря, негатив останется у моих знакомых и после моего исчезновения….

— Не продолжай. Твоя взяла — Марио протянул ей руку, и Кристина ее пожала.

— Давай постараемся закончить все это в два три ужина. У меня есть еще дела в другом месте — она встала из кресла и громко зевнула.

— Ты вытащил меня из постели своим звонком, пойду досыпать.

— Можешь выспаться в моей постели.

— Не сегодня. Звучит банально, но у меня болит голова. Слушай, чем можно надавить на Фрэнка, что бы он что-нибудь рассказал?

— Не знаю, если получится что-нибудь из него вытащить, поделись секретом.

— Идет. А та девчонка значит не его любовница?

— Нет.

— А жаль. Ну, я пошла — Кристина вышла из кабинета Марио и застыла у двери, шепотом повторяя — Не любовница не любовница.

Затем она медленно вышла из дома Марио и поехала по своим делам.

Когда дверь за ней закрылась, Марио снова стал угрюмым по его звонку в комнату вошел один из его верных помощников.

— Следи за ней и днем и ночью. Выясни о ней все что можно. Покопайся в ее вещах, но аккуратно. Действуй!

Сэм стоял в аэропорте и смотрел на Кристину О`Рокк с чувством неподдельного восхищенья.

— С вами приятно было работать. В банках хорошо оплачиваются ваши чеки.

Она слегка улыбнулась и хлопнула его по плечу.

— Ты тоже ничего, хотя тебе пора стать серьезней.

Сэм поставил свой чемодан на пол и сложил руки, на груди. Сначала молча, умолял ее, а потом высказал свою просьбу вслух.

— Позвольте бедному и несчастному человеку на прощанье взять вас за руку?

— Ну, не такой уж ты и бедный — Кристина подняла одну бровь, она была удивлена такой просьбой.

Сэм взял протянутую ему руку и нежно поцеловал.

— Вы очень красивая и смелая женщина, хотя раньше вы нравились мне больше. О, кажется, объявили мой рейс. Прощайте.

Он подхватил свой чемодан и пошел к выходу на посадочную полосу, затем резко повернулся и подбежал к ней.

— Совсем забыл вам сказать — он нагнулся к ее уху — Зовут тебя вовсе не Кристина и фамилия твоя на букву "Д" — он чмокнул ее в губы и кинулся назад.

Сначала на лице Кристины было написано такое возмущение, что она была готова кинуться за ним. А секунду погодя она начала смеяться. Проводив взглядом Квиста, до самого самолета, она сама направилась к выходу и обратила внимание на человека, который подозрительно смотрел на нее, а потом отвернулся. Кристина медленно прошла мимо него, и у выхода из аэропорта смешавшись с толпой, юркнула за угол одного из ближайших магазинов. Следивший за ней человек выбежал следом и начал оглядываться по сторонам в поисках девушки. Кристине пришлось войти в магазин и двадцать минут ходить вдоль витрин.

— Значит, Марио воспринял мои слова всерьез. Это утешает.

 

Глава 46

Они выбрали небольшой ресторан у моря. Тихая музыка не заглушала шум моря, и Кристина смотрела на Марио сквозь рубиново красный бокал с вином.

— Хочешь получить негатив?

Марио отпил глоток вина из своего бокала и посмотрел ей в глаза.

— Да. Поэтому, я и согласился рассказать тебе всю эту историю.

— И поэтому приставил ко мне своего человека?

— О чем ты говоришь?

Кристина взяла в руку нож и вилку и начала нарочито громко резать и кромсать что-то в своей тарелке. Не услышав ответа от Марио, она обозлилась еще больше и швырнула вилку с ножом на стол. Посетители ресторана обернулись, а она очаровательно улыбнувшись всем, как ни в чем, ни бывало, отпила из своего бокала.

— Милый, не разыгрывай из себя дурака. Хочешь, знать, что я буду делать спроси меня? Но, приставлять ко мне каких-то уродов!?

— Ты что хочешь устроить мне истерику?

— Нет, всего лишь сказать, чтоб ты не считал меня дурой. Я прекрасно соображаю.

— Я тебя чем-то обидел?

— Нет, что ты — она промокнула губы салфеткой — Кровно оскорбил! Негатив даже не в этой стране!

Ее крики снова привлекли внимание к их столику. Марио схватил ее за руку и изменился в лице.

— Куда ты его дела?

— Не твое собачье дело! Ты хотел меня надуть, и теперь мы будем играть по другим правилам. Вернее моим правилам.

— Говори, что ты с ним сделала?

— Только не делай такие страшные глаза или я плесну в них сейчас вином.

С минуту они смотрели друг на друга испепеляющими взглядами. Кристина первая успокоилась и стала поправлять свои волосы.

— Прости за сцену. Ненавижу, когда меня пытаются обвести вокруг пальца.

— Ты тоже прости. Мне показалось, что ты хочешь чего-то другого. Кто был тот блондин в аэропорте? Это он увез негатив?

Кристина самодовольно улыбнулась, так как только она это умела делать и покачала головой.

— Это мой любовник и отправлять негатив с ним было бы величайшей глупостью на свете, он красив и хорош в постели, но мозги у него никогда не работали. Теперь ты получишь негатив, после того как я опубликую эту историю.

— С чего ты взяла, что я хотел тебя надуть?

— Ты хочешь сказать что, найдя среди моих вещей негатив, твои люди оставили бы его на месте.

— Нет.

Она развела руками и стала, есть дальше. Марио налил себе еще вина и задумчиво на нее посмотрел.

— Что ты будешь делать теперь? Ведь половину истории я тебе рассказал.

— Я вся обратилась во внимание, и жду продолжения.

— Нет, продолжение будет в другой раз и в моем доме.

Кристина подняла брови и издала возглас удивления.

— Приглашаешь в свою крепость?

— Да.

— Прекрасно. Я прибуду. Кстати для твоих соглядатаев на будущее, я буду ездить к Фрэнку может получиться его расколоть.

— Желаю удачи — Марио вышел из-за стола и поспешно вышел из ресторана, словно его кто-то догонял.

Посетители снова оглянулись на столик, где сидела Кристина. Она лишь улыбнулась и, покрутив пальцем у виска, произнесла, обращаясь ко всем сидящим.

— Иногда он такой псих. Зато в постели просто ураган.

На работе Фрэнк почувствовал себя немного лучше. Работа отвлекла его от плохих мыслей и этого непонятного ему чувства. Эта женщина — Кристина, такая наглая, распущенная, он мысленно снова и снова возвращается к их встречам. Она стала часто к нему заглядывать, иногда она вообще ничего не говорит, просто смотрит на него и чего-то ждет.

— Показываю этот прием еще раз — Фрэнк отработал прием захвата нападающего через плечо с одним из учеников и снова погрузился в свои мысли. Она даже заслонила собой память об Алекс. Он стал думать чаще о Кристине. Занятья закончились, и Фрэнк стал закрывать входную дверь. Когда он уже собирался обернуться, чьи-то руки закрыли ему глаза.

— Мауриция что за шутки посреди улицы? Ты же знаешь, я этого не люблю.

Руки остались на его глазах, и он услышал за собой низкий приятный смех. Фрэнк отдернул от себя эти руки и обернулся.

— Прости, Фрэнк, я убила твою надежду, на встречу с твоей маленькой любовницей. Насколько она младше тебя?

— Вы судите людей по своим меркам. Мы с ней просто друзья.

— Неужели? Поэтому она закатывает тебе сцены ревности.

— Нет, никакой ревности, просто она — он запнулся, подыскивая нужные слова, и Кристина тут же этим воспользовалась.

— Твердит, что любит тебя и пытается облить меня грязью, одолевает тебя непристойными желаньями. В общем, бедная девочка влюблена в тебя по уши и страшно ревнует. Разве для этого дон Винченце вас познакомил?

— Хватит. Я не хочу больше от тебя это выслушивать.

— Мы перешли на ты. Это прогресс.

— Да, вы вообще не отличаетесь культурой поведения.

— О, это насчет ты и вы. Бери пример с меня, если мужчина не старше меня лет на двадцать значит еще мальчик.

Фрэнк развернулся и направился к остановке автобуса, он был зол на себя и на нее. Когда ее нет рядом, он забывает о ее грубостях и оскорблениях. И начинает думать об их новой встрече, а рядом с ней чувствует, что готов если не убить ее, то хотя бы засунуть головой в мусорный ящик.

Кристина забежала вперед и перегородила ему дорогу.

— Постой, как насчет подвезти?

— Спасибо. Нет желания ехать в одной машине…

— Ехать в моем обществе. Договаривай свои мысли. Я не из обидчивых, скорее из понятливых.

— Тогда дай мне пройти, ты ведь все понимаешь — Фрэнк сделал шаг вправо Кристина тоже, шаг влево она снова на его пути.

— О, да понимаю как никто другой, поэтому вместо шумной толпы после долгого рабочего дня предлагаю просторный салон моей машины.

Фрэнку удалось прорваться, и он зашагал к остановке быстрыми шагами, на этот раз Кристина осталась на месте и лишь крикнула ему в след.

— Представь себе автобус, набитый людьми в такую жару, целых двадцать минут. А я обещаю тебе молчать всю дорогу как рыба.

Слегка замедлив шаг, Фрэнк уже забыл о своей поспешности. Она догнала его через несколько шагов.

— Честное слово я буду молчать.

Они посмотрели друг на друга и зашагали к ее машине.

В черных очках за рулем своей машины Кристина стала совсем серьезной и опять показалась Фрэнку на кого-то очень похожей.

— Хочешь мне что-то сказать?

— С чего ты это взяла?

— Ты так на меня пялишься, как будто увидел приведенье.

— Мне показалось.

Они снова замолчали до самой церкви. У ворот церкви Фрэнку стало неудобно, выходить из ее машины, не поблагодарив Кристину за ее услугу. В принципе она не плохая, сдержала слово и всю дорогу молчала.

— Спасибо, что подвезла. Я тебе очень признателен.

— Еще бы после того, что ты мне наговорил — она сняла очки, и он увидел взгляд серьезной обиженной женщины.

— Я? Что я тебе сказал?

— Ты меня обозвал приведеньем.

— Прости, если тебя это задело.

— Нет. Так просто так ты от меня не отделаешься. Ты мне должен одно желанье.

— Покорнейше благодарю. Опять заведешь разговор об этой истории — Фрэнк взялся за ручку дверцы — лучше я останусь неблагодарным хамом.

— Обещаю не расспрашивать ни о чем таком. Слышишь? — ее рука легла ему на плечо.

— Чего ты хочешь? Говори прямо.

— Ты мне обещаешь? — ее лицо, осветила мимолетная улыбка.

— Хорошо, обещаю.

— Покажи мне рисунок, который висит в твоей комнате.

— Нет! — Фрэнк вышел из машины и хлопнул дверцей.

Голос Кристины прозвучал ему в след как неумолимый рок.

— Ты мне обещал.

Фрэнк остановился и снова пошел, но она уже успела его догнать. Перед дверью в свою комнату он остановился.

— Я дам тебе посмотреть, и ты тут же уйдешь.

— Да, будет так — Кристина подняла вверх правую руку.

В комнате Фрэнка была почти спартанская обстановка, но не было видно пыли или следов неряшливости. Кристина вопросительно посмотрела на него никаких следов картин или рисунков на стенах не было видно. Она прошлась по комнате в круговую и вернулась в исходную позицию.

— Почему ты живешь здесь? У тебя так плохо с деньгами?

— Нет, мне этого хватает. Все свои деньги я отдаю на нужды церкви и малоимущих.

— Значит, ты так сильно веришь в Бога?

— Это мой единственный шанс — Фрэнк подошел к окну и открыл занавеску. На стене почти у самого окна скрытый от посторонних глаз занавесью висел простенький портрет, набросанный карандашом. Кристина подошла ближе и стала рассматривать картину, заложив руки за спину как в музее.

— Так вот какая она была — эта Алекс. И эта простушка сумела свести с ума такого мужчину как Марио.

Словно пораженный громом Фрэнк смотрел на нее.

— Что ты сказала? Откуда ты это знаешь?

— Марио рассказал мне.

— Ты все врешь, он не мог тебе рассказать.

— Ну, почему же. Ту часть истории, которую он делал сам, для него рассказать не проблема.

— Как ты смогла его разговорить?

— О, это мой личный профессиональный секрет.

Фрэнк встал рядом с ней и тоже стал смотреть на рисунок, затем перевел взгляд на Кристину и схватил ее за руку.

— Вас послал ко мне Марио?

— Опять это старообразное вы. Нет. Ты ему зачем-то нужен. Но пока я не знаю зачем. Будь осторожен.

— Уходи — он отпустил свою руку и открыл ей дверь.

Кристина усмехнулась и, подойдя к нему, сзади положила руки ему на плечи. Он вздрогнул и хотел обернуться, но она тут же обняла его еще сильней.

— Почему ты меня боишься Фрэнк?

— Я не знаю.

Ее руки скользнули вдоль его тела, и она вышла за дверь.

— Тебе нужно завести какую-нибудь защиту от страха. Носи хотя бы медальон или крестик на шее — с этими словами она потянула за цепочку у себя на шее и вытащила овальный медальон. Глаза Фрэнка округлились, и он прошептал:

— Не может быть.

— Не может быть чего?

Он схватил медальон из ее руки и притянул к самым глазам.

— Я просто схожу с ума. Откуда он у тебя?

— Купила.

— Ты снова лжешь.

Кристина вытащила из его рук медальон и закрыла перед его носом дверь. Оглянувшись назад, она вздрогнула, в коридоре ее поджидал дон Винченце.

— Вы меня напугали.

— Простите, нам с вами нужно поговорить.

— Ну, что ж дон Винченце подозреваю, что наша беседа будет содержательной.

Они направились в его кабинет. Видимо церковь славилась своей спартанской обстановкой. Кабинет дона Винченце был обставлен ничем не лучше комнаты Фрэнка. Несколько шкафов с книгами, стол, стулья и одна картина с морским пейзажем.

— Прошу вас садитесь за стол.

Дон Винченце прошел к столу и отодвинул для Кристины стул. Ее лицо поражало своим спокойствием, не было видно и следа обычного самодовольства и наглости.

— Может быть, мои слова покажутся вам обидными, но я не могу наблюдать все это и бездействовать. Только вот ваша реакция я боюсь, будет… — дон Винченце запнулся и слегка покраснел.

— Вы хотите сказать, что я отвечу вам хамством. Продолжайте. Сегодня вам бояться нечего — ее голос стал вдруг неожиданно мягким и не лишенным тепла.

— Я имел ввиду, ваши встречи с Фрэнком. Он очень сильно страдал и страдает, а вы почему-то вызываете у него нездоровый интерес.

— Почему же нездоровый?

— Потому что вы причиняете ему боль, а он этого словно не замечает.

— Но я не хочу причинять ему боль. Я лишь хочу, чтобы он вспомнил и понял, зачем я здесь. Видите, я с вами предельно откровенна. Теперь очередь за вами, кого вы жалеете больше свою племянницу или Фрэнка?

Дон Винченце печально посмотрел на нее и громко вдохнул:

— Фрэнка. Мауриция очень ветреная девушка, ей было смешно, что на свете есть мужчина, который может умирать от любви. И хотя она смеялась над ним, над его холодностью к ней. Именно своим невнимание он и покорил ее сердце. Я думаю, что Фрэнк просто ее каприз. Может, вы все-таки оставите его в покое.

— Нет, он принадлежит только мне.

Дон Винченце удивленно посмотрел на нее и вдруг широко открыл глаза, и понимающе закивал головой.

— Рисунок!

— Да, дон Винченце. Да, он мой и только мой. Мне жаль, что ваша племянница оказалась втянутой в эту историю.

— Почему же Фрэнк этого не видит?

— Потому что он в это не верит — Кристина встала со стула и направилась к двери.

— А, когда вы его заберете?

— Скоро. Очень скоро.

 

Глава 47

В дом к Марио на последнюю беседу Кристине не хотелось идти. Скрепя сердце она собралась, взяла с собой диктофон и поехала к нему. Слуги провели ее в кабинет, и Кристина не сразу узнала Марио, таким угрюмым и печальным она его еще не видела. Она присела напротив него и попыталась заглянуть ему в глаза.

— Может мне лучше уйти?

— Нет, останься.

— Тебе плохо? Что-нибудь болит?

— Да, я больше не могу оставить все так.

— О чем ты?

— Об этой истории, чем больше я о ней вспоминаю, тем больнее мне становится. Слушай внимательно.

Утром на следующий день я повез ее на скалу. Но я не хотел ее убивать. У меня был план, как сделать ее своей навсегда. На скале я давал последние указания своим людям, а потом должен был дать им холостые патроны. У меня была надежда, я только сейчас понимаю, что это все было очень глупо. Вообще я думал, что после ссоры с Фрэнком она в последний момент испугается. И потом… Все уже было готово, когда приехал Фрэнк. Чертов герой! Это он во всем виноват! Ведь я даже не думал ее убивать.

Он кинулся к ней, и я скомандовал стрелять в него, в Фрэнка, но Алекс заслонила его и одна из пуль попала в нее. В этот момент она была на самом краю скалы и упала вниз. Пули были настоящие выдать холостые я еще не успел. Фрэнка я ударил по голове пистолетом, и мои люди бросили его в машине на горной дороге. Он всегда был везунчиком, и его спасли, он продолжает жить. Только представь себе, он живет на свете и продолжает делить со мной ее любовь. Ненавижу его!

Марио замолчал, и в наступивших сумерках Кристине показалось, что его плечи вздрагивают от сдержанных рыданий.

— Кристина — его голос жалобно позвал ее из темноты кабинета.

Она обошла стол и села на подлокотник его кресла боком, немного подумав, она, положила на его голову свою руку.

— Я здесь?

— Ты меня осуждаешь?

— Это сложный вопрос чтобы ответить так сразу.

— А, Фрэнка ты, конечно, оправдываешь во всем! — с горечью сказал Марио, он поднял голову и попытался разглядеть ее в мягких сумерках кабинета.

— Нет, он виноват не меньше тебя, но у вас всех есть одно оправдание, вы любили. Только одно я не могу понять, зачем ты мучаешь сейчас Фрэнка?

— Потому что он виноват в ее смерти. Видит Бог, я не хотел ее убивать. А, теперь он делает из себя великомученика, который любит ее до сих пор. Но ведь я тоже люблю ее, и никто не думает жалеть меня. Я первый увидел ее и полюбил, а он украл ее у меня.

Кристина стала гладить его по голове и почувствовала к этому человеку настоящую жалость.

— Ты должен забыть ее, начать все заново. Ведь все уже прошло.

— Это невозможно. Воспоминания об Алекс преследуют меня всюду. Если бы ты знала, какие мученья я испытываю в одиночестве.

— Не возводи свои воспоминания в ранг культа. Ты просто не хочешь ее забывать и в этом твоя проблема.

Марио обхватил девушку за талию, и она соскользнула с подлокотника на его колени. Кристина даже не подумала возмутиться его наглостью и бесцеремонностью, она обняла Марио за шею и прижалась к нему.

— Кристина — снова жалобно повторил Марио — останься со мной.

— Зачем? Тебе не хватает хамок и наглых девиц.

— Нет, в тебе что-то есть. Ты настоящая, живая. С тобой я смогу все забыть — его губы потянулись к ней, и она подставила ему свои губы. Марио долго целовал, сидящую на его коленях девушку, пока она не шевельнулась.

— Марио мне пора идти.

— Останься, прошу тебя — он обнял ее и прижал к себе.

— Завтра. Сначала я закончу свои дела, отправлю статью своему редактору. А, завтра вечером ты оставишь предупреждение своей охране и дверь комнаты открытой.

— Ты хочешь меня обмануть?

— Нет. Я приду, обещаю. Только оставь дверь комнаты открытой не люблю стучать.

— Хорошо, я буду ждать.

Кристина встала с колен Марио и вышла из его кабинета, как всегда не попрощавшись.

Фрэнк сидел в своей комнате и что-то писал на листке бумаги. В дверь его комнаты постучали несколько раз.

— Да, войдите.

Дверь открылась и в комнату вошла или вернее впорхнула Мауриция. Она кинулась к Фрэнку и, обняв его за шею, стала целовать в щеки.

— Я так скучала по тебе.

— Прекрати, целовать и обнимать меня — он отвел ее руки и, закончив писать, встал из-за стола. Мауриция застыла с поднятыми руками, затем подошла к Фрэнку, который смотрел в окно, и повернула его лицом к себе.

— Фрэнк, почему ты меня все время отталкиваешь?

— Ты прекрасно знаешь почему.

— Только не говори, что ты все еще любишь ее!

— Да, люблю.

— Она же умерла! А, я рядом с тобой.

— Не смей так говорить! — закричал на нее Фрэнк.

Мауриция разрыдалась и села на его кровать, Фрэнк опустился на колени рядом с ней.

— Прости меня, я не хотел на тебя кричать. Мари?

Она лишь отодвинулась от него и стала рыдать еще громче.

— Я схожу за водой. Посиди пока здесь — с этими словами Фрэнк вышел из комнаты. Мауриция поплакав еще немного, решительно встала с кровати и подошла к занавеси на окне. Она дернула занавеску в сторону, и ее взгляду открылся висевшая на стене картина. Девушка на картине лукаво улыбалась ей, посмотрев на картину еще немного, она сорвала ее со стены.

— Я сделаю так, что он тебя забудет — она отодрала рисунок от рамки и начала рвать его на мелкие кусочки, войдя в комнату, Фрэнк застал ее именно за этим занятьем.

Стакан с водой выпал из рук Фрэнка, и он бросился к Мауриции.

— Что ты наделала!?

— Ты должен забыть ее, а картина все время напоминает тебе о ней.

Встав на колени Фрэнк начал собирать клочки бумаги на полу, но они были настолько мелкими, что сделать, что-либо для восстановления рисунка было уже невозможно.

— Как ты могла Мари? — он поднял на нее глаза, и она увидела в них слезы — Это было единственное, что у меня было. Теперь у меня ничего нет.

Мауриция встала на колени рядом с ним и обняла его.

— Я буду всегда с тобой, сделаю тебя счастливым. А, воспоминания о ней делают тебя только несчастным. Забудь ее Фрэнк.

Он только покачал головой и встал с колен. Взяв с вешалки куртку, Фрэнк молча вышел из комнаты.

— Фрэнк куда ты? — Мауриция хотела кинуться за ним, но потом передумала и, взяв со стола его записи, вырвала последний листок и стала читать, не заметив, как в дверь постучали, и открыли. В комнату вошла Кристина и, оглядев всю комнату, остановила свой взгляд, на стене где еще недавно висела картина и на клочки бумаги на полу.

— Читаешь чужие письма? Не хорошо.

Мауриция вздрогнула и спрятала письмо в карман своих джинсов.

— Тебя не касается, что я читаю.

— Где Фрэнк?

— Так я тебе и сказала.

Кристина начала смеяться и подойдя, к клочкам бумаги на полу, подняла и расправила один из них.

— Порвала. Ну, ты и вандалка. Говори, куда он ушел.

Мауриция подошла к ней вплотную и стала пристально ее разглядывать.

— Ты не сможешь его найти.

— Почему же?

— Потому что мы поругались, и он ушел, а письмо где он написал, куда идет, я тебе не отдам.

Глаза Кристины засверкали и она, схватила Маурицию за плечи и начала ее трясти.

— Сейчас же отвечай, куда он пошел!? Сейчас же!?

Ее тревога передалась и Мауриции она вдруг снова расплакалась.

— Я не знаю.

— А, если с ним что-нибудь случиться. Говори!

— Но я действительно не знаю, в письме не было сказано, куда он пошел — она протянула Кристине листок из тетради. Мельком прочитав его, Кристина бросилась за дверь.

Мауриция осталась в комнате одна, и ей захотелось убить эту женщину, потому что она уже забирает ее Фрэнка.

 

Глава 48

— О чем ты думаешь?

Этот низкий голос вернул Фрэнка к действительности, и он снова оказался на причале. Под ними шумели волны, а в небе кричали неугомонные чайки.

— Как ты узнала, что я здесь?

— Очень просто у тебя выходной, в твоей комнате рыдает подружка, а на полу куча мусора. Все ясно ты ищешь уединения, а что может быть спокойней моря?

— А, почему именно на этом причале?

— Женская интуиция.

Фрэнк и Кристина замолчали и лишь пытались прочитать мысли друг друга. Затем они встали у перил и молча наблюдали, как волны совершают свой обычный путь к берегу и от него снова и снова.

— Кто ты на самом деле?

— Я лучик солнца, а может капля дождя, а возможно всего навсего розовый снег.

Эти слова поразили Фрэнка, словно гром он обернулся к Кристине и стал смотреть ей прямо в глаза.

— Откуда ты это знаешь? Медальон, розовый снег? Говори или я сойду с ума.

Кристина взяла руку Фрэнка и положила в нее ключ.

— На окраине рыбацкой деревушки есть небольшой дом с садом. Если ты хочешь получить ответы на все вопросы, приходи туда завтра в семь часов вечера — она поцеловала его в губы и ушла.

Через несколько шагов, Кристина обернулась и встретилась глазами с Фрэнком, потом быстро зашагала к своей машине чувствуя на себе его взгляд.

Дон Винченце пытался поговорить с Маурицией, но все это было безрезультатно. Ревность к Фрэнку заполняла все ее мысли. Выбежав из кабинета дяди, она побежала на улицу, а, затем, не задумываясь, пошла к пляжу. Немного успокоившись прогулкой у моря, Мауриция медленно побрела домой. У окраины рыбачьей деревеньки мелькнула знакомая фигура, но в сумерках наступившего вечера ей могло это показаться. Она прибавила шаг, и теперь фигура женщины впереди раздвоилась у нее на глазах. Она прислонилась к стене почти возле них и до нее донеслись обрывки разговора.

— Тебе нужно провести с ним всего одну ночь. Утром ты должна незаметно покинуть дом.

— А, что делать, если он захочет включить свет?

— Не допускай этого.

Мауриция еще раз выглянула из своего убежища и чуть не вскрикнула. Перед ней стояли две Кристины О' Рокк похожие как две капли воды.

— Сегодня он сам придет ко мне и тогда все решится. Я оплачиваю твои услуги очень высоко, и он должен остаться, тобой доволен, чтобы не вспоминать об этом до следующего вечера. Записку оставишь на столе.

— Напомни еще раз его имя.

— Марио. Его зовут Марио.

Обе Кристины сели в машину и тихо отъехали. Мауриция почувствовала, что именно сейчас необходимо что-нибудь сделать. Но зачем этой Кристине Фрэнк? Она не сомневалась ни одной минуты в том, что одна из них встретится именно с Фрэнком. Мауриция дошла до дома и подумала о том, что неплохо спросить совета у дяди. Он хорошо знает Фрэнка, может, он поделился с ним своими мыслями. Она подошла к двери кабинета, из которого, совсем недавно не желая слушать советов, выбежала, куда глаза глядят. Робко постучав в дверь, она открыла ее и проскользнула внутрь.

— Мауриция, что-нибудь случилось?

— Нет, дядя мне просто нужен твой совет. Ты не знаешь, почему Кристина так интересуется Фрэнком?

— Она пишет статью и ей приходится собирать разную информацию, в том числе у Фрэнка.

— И ты веришь в это сам?

Дон Винченце пожал плечами и углубился в свои бумаги на столе.

— А, кто такой Марио?

— Старый знакомый Фрэнка.

— Это тот тип, что приезжает всегда по воскресеньям и ругается с Фрэнком?

— Да.

— Ничего не понимаю — Мауриция встала со стула — Дядя, я пойду к Фрэнку поговорю с ним.

— Его нет в комнате. Он недавно ушел.

— Ушел? Но куда?

— Понятия не имею. Он мне не сказал.

Мауриция топнула ногой.

— Голову даю на отсечение к ней. Кристина просто манипулирует им, словно он принадлежит ей и она знает, как его заставить.

Дядя встал из-за стола и обнял дрожащую от гнева племянницу за плечи.

— Девочка моя, именно это я и пытался сказать тебе сегодня, когда ты не захотела меня слушать.

— Дядя, но почему он должен быть именно с ней. Я ненавижу эту Криcтину! Ее волосы, глаза, руки, лицо — она вдруг замолчала и представила себе лицо Кристины, на кого она похожа? Кого-то кто все время мелькал перед глазами.

— Дядя, а ты замечал, что она похожа на кого-то и, причем я видела это лицо еще раньше, даже сегодня — она отстранила рукой дона Винченце и села на стул, сжав руками свои виски. — Особенно ее улыбка. Она сегодня так смеялась когда увидела порванный рисунок — у Мауриции мелькнула догадка.

— Дядя, а может, это Алекс? Она не умерла и вернулась за ним?

— Что ты говоришь Мауриция у Кристины синие глаза, и черные волосы.

— Откуда вам знать какие были у нее глаза, ведь рисунок был черно-белый.

Их взгляды встретились, и Мауриция поняла, что для ее дяди это давно не новость. Мало того он еще и помогает им. Она встала со стула и с оскорбленным видом посмотрела на дядю.

— Как ты мог дядя? Как ты мог молчать и скрывать это от меня?

— Я пытался тебе это сегодня объяснить, но ты не захотела слушать. Они должны быть вместе и будут.

— Этого не будет! Фрэнк будет только моим, и я знаю, где мне искать помощь — с этими словами Мауриция вышла за дверь. Дон Винченце опустился на стул без сил, остановить племянницу сейчас не смог бы даже взвод солдат ее упрямство не возможно перебороть: "Надеюсь, они уже уехали и она не сможет им навредить".

 

Глава 49

С того момента как Кристина ушла из его кабинета Марио не мог найти себе места. После гибели Алекс ни одна женщина не интересовала его, так как она. Было в ней что-то чего не доставало всем другим женщинам вокруг него. Она совершенно не похожа на Алекс, но в ней есть, что-то, что привлекает его все больше и больше.

Он предупредил охрану, что она придет сегодня вечером, и оставил дверь своей комнаты открытой, как они и договаривались. Когда в тишине своего дома он услышал стук ее каблучков, его сердце громко застучало как перед первым свиданьем в жизни. Дверь открылась шире, и он узнал ее тонкий силуэт. Без тени стеснения она разделась и скользнула в его постель прямо в подставленные Марио руки. Он заключил ее в свои объятья, не веря в то, что это правда.

— Кристина, ты пришла?

— Я же обещала тебе — раздался ее шепот совсем рядом с ним.

Он потянулся к ее губам и почувствовал, что она отвечает на его поцелуи. Позже она так и заснула в его объятьях. Раздавшийся стук в дверь разбудил их. Марио поцеловал Кристину в губы и, накинув халат, вышел из комнаты.

— Почему ты беспокоишь меня по ночам? Черт возьми! — спросил он шепотом у охранника.

— Я бы не будил вас, простите. Но здесь пришла девушка, которая требует с вами встречи.

У Марио на лбу появились морщины.

— Какая девушка? Причем здесь я?

— Я бы не обратил, на нее внимания вообще, но она упомянула Фрэнка, и я подумал, что это важно.

— Фрэнка? — Марио отпустил ручку двери и решительно завязал на халате пояс — Пошли в кабинет.

В кабинете его уже ждала девушка, которую он уже видел рядом с Фрэнком в церкви. Увидев Марио, она кинулась к нему.

— Вы были сейчас с ней?

— Кто ты такая и что тебе от меня нужно?

— Мне нужен Фрэнк, а вам нужна Алекс, не так ли?

Марио удивленно взглянул на своих людей:

— Где вы взяли эту сумасшедшую?

— Я говорю с вами вполне серьезно. Сегодня Фрэнк исчез. Вам ничего это не говорит?

— Нет. Иди домой и твой Фрэнк к утру вернется — Марио повернулся к двери.

— Вы видели портрет Алекс у Фрэнка? — крикнула Мауриция.

Марио вернулся назад и раздраженно уставился на нее.

— Да, видел.

— Сравните лицо на портрете с лицом Кристины их улыбку, лицо, разрез глаз. Все остальное можно легко изменить.

Марио задумался на минуту и сказал:

— Люди бывают на кого-то похожи.

— Но я видела сегодня двух Кристин. И одна из них собирается остаться с Фрэнком.

— Ты несешь полную чушь.

— Я бы хотела, чтоб это было так. Давайте посмотрим на вашу Кристину вместе.

— Ну, хорошо давай посмотрим, и затем я вышвырну тебя из своего дома.

Они поднялись на второй этаж и открыли дверь в его комнату. Темноволосая женщина все еще спала на кровати. Он включил ночник и под его светом они вдвоем принялись разглядывать ее. Мауриция победно рассмеялась и указала ему на правую щеку. Он развернул лицо женщины и не увидел на лице родинки только темный след на том месте, где она должна быть.

— Родинка была нарисована! — торжествовала Мауриция.

Марио схватился рукой за черные волосы спящей женщины и резко дернул. Женщина вскрикнула от боли и открыла глаза. Мауриция нащупала на стене включатель, и комната осветилась ярким светом.

При таком освещении стало заметно, что женщина похожа на Кристину только в общих чертах, телосложением, цветом волос, глаз.

— Кто ты такая? — буквально прорычал Марио.

— Это я Кристина.

Он дернул ее за волосы, не обращая внимания на ее крики, затем отпустил и женщина, натянув на себя простыню, прижалась к спинке кровати.

— Если ты не скажешь мне правды, вряд ли ты сможешь дожить до следующего дня.

Женщина затравленно посмотрела на Марио и его людей, а затем бросила умоляющий взгляд на Маурицию, но та не собиралась, ни помогать ей, ни сочувствовать.

— Где твоя подружка, которая называет себя Кристиной?

— Я не знаю, она мне ничего не говорила.

— Ты врешь, она ведь сказала, что ты придешь сюда, а к ней придет Фрэнк.

— Да она так сказала, что к ней придет какой-то мужчина, но она не говорила кто это.

Марио не выдержал таких долгих расспросов и решил добиться ответов по-своему. Он схватил женщину за руку и сильно сжал, затем другой рукой отвесил ей щедрую оплеуху.

— Что еще она говорила? Отвечай!

— Я должна была уйти еще до рассвета и оставить записку здесь на столе.

— Где записка?

— Там в сумочке.

Мауриция уже доставала из сумочки записку, и пробежав ее глазами, отдала Марио. "Прости, но мне нужно уехать по делам. Кристина". Было написано в записке.

— Куда она поехала? — спросил Марио, прочитав записку.

— Но я действительно не знаю. Она рассказывала мне только то, что я должна была знать.

Марио и Мауриция переглянулись, наверное, ей действительно ничего не говорили.

— Где ты жила все это время?

— В небольшом доме на окраине.

— Точный адрес?

— Меня оттуда никуда не выпускали, а снаружи я видела его всего один раз.

— Тебе придется его узнать — Марио кинул ей одежду — одевайся.

Фрэнк без труда нашел дом, о котором ему говорила Кристина. У самой двери он долго думал и вертел в руках ключ пока не открыл дверь. В доме было всего две комнаты, он остался во второй комнате, окно которой выходило в сад. Кристины нигде не было.

— Я немного опоздала, прости — раздался ее голос у него за спиной — Значит, ты решил прийти ко мне.

— Да, я хочу все знать — Фрэнк повернулся к ней лицом.

— Тогда тебе осталось сделать последний шаг. Там на столе стоит бокал с вином, ты должен выпить его.

— Зачем?

— Когда ты проснешься у тебя появиться шанс все исправить.

— Все?

— Абсолютно все. Я тебе обещаю.

— И ты откроешь мне кто ты?

— Да.

— Хорошо, я выпью — он подошел к столу и залпом выпил все вино.

Кристина подвела его к кровати, Фрэнк лег на нее и почти сразу уснул. Дождавшись пока он крепко заснет Кристина курила сидя в кресле и смотрела на Фрэнка. Потом переоделась, положила свой медальон на стол и вскоре тоже уснула.

 

Глава 50

Начинало светать, когда Фрэнк открыл глаза и огляделся вокруг. В комнате никого не было, если не считать спящей в кресле женщины, но это не Кристина. У этой женщины светлые коротко остриженные волосы. Фрэнк встал с постели, и стал подходить ближе к ней. Он наверно сходит с ума на щеке женщины чернеет родинка. Фрэнк закрыл глаза и снова открыл, но все осталось на месте, только теперь рядом с креслом он заметил лежащий на столе медальон.

Он берет его в руки и вспоминает, что видел его до этого у Кристины. Чему же он должен верить глазам или сердцу?

Женщина в кресле пошевелилась во сне, и ворот шелкового халата немного опустился вниз, открывая взгляду Фрэнка небольшой белый шрам. Всего секунду он смотрит на эту женщину с удивлением, а потом кидается перед ней на колени и обнимает.

— Алекс! — его губы целуют ее глаза, волосы, щеки он ничего не видит и не слышит, только крепче сжимает ее в своих объятьях.

Женщина открывает свои серые глаза и улыбается, обнимает его, ожидая его первых слов, поцелуев всего того без чего она не смогла бы жить.

— Алекс, прости меня. Как я мог подумать, что ты можешь остаться с Марио. Прости меня, родная, прости.

Их взгляды встретились и из глаз Алекс потекли слезы, рука Фрэнка потянулась, что бы их вытереть, но она не позволила ему этого сделать. Алекс поцеловала его руку и их пальцы переплелись.

— Это слезы счастья Фрэнк мне так хотелось, что бы пришел этот день. Ты тоже прости меня, пожалуйста, за весь этот маскарад.

— Я просто слепой. Как я мог не заметить что это ты? Я чувствовал, что ты мне не чужая, но представить себе такое не мог.

Они снова обнялись и стали делиться своими чувствами и впечатлениями.

— Меня все время отвлекала твоя родинка. Я попытался вспомнить, где я мог видеть женщину с такой родинкой, но не смог.

— Это не настоящая родинка, ее вживили под кожу. Не знаю что это за материал.

— Алекс, родная моя — он снова начал нежно целовать ее и у края ворота прикоснулся к шраму.

— Можно, мне его осмотреть?

Она кивнула головой и спустила плечо халата. Фрэнка нежно прикоснулся к нему пальцами и поцеловал.

— Ты мне все расскажешь, правда?

— Да, обязательно. Фрэнк ты забыл надеть свой медальон — она взяла со стола медальон и одела ему на шею. Глаза Фрэнка заблестели, и он сжал ее руки.

— Я тогда бросил его тебе на колени и наговорил столько гадостей. Значит, ты меня простила?

— Да, еще тогда.

Их губы слились в долгом поцелуе и все смолкло вокруг только солнце вставало все выше и выше и его лучи все смелее пробирались по комнате.

— Как же ты не испугалась вернуться сюда, увидеть Марио? — спросил Фрэнк, наконец-то оторвавшись от ее губ.

— Я очень боялась, поверь мне. Но еще больше я хотела увидеть свою любовь, быть с ней рядом — она поцеловала Фрэнка в макушку и прижала его голову к себе — Однажды Марио чуть не разоблачил меня.

Фрэнк поднял голову и посмотрел ей в глаза.

— Он тогда спросил меня, почему я выставляю напоказ только свои ноги и никогда грудь? А я просто не могла из-за шрама. Правда он меня уродует?

— Шрам? Что ты говоришь родная. Я бы очень хотел получить ту рану за тебя. Я считал, что во всем виноват только я. И это так мы должны были сразу уехать из квартиры, как только выяснили свои отношения.

— Глупый, не надо теперь себя ругать. Мы все равно вместе.

Возле входной двери послышался страшный шум и крики, Алекс вскочила с кресла и схватила за руку Фрэнка.

— Марио все понял. Мой двойник не справился с работой.

— Нам нужно бежать.

Входная дверь начала трещать под ударами охраны Марио. Алекс заметалась по комнате, на ходу одеваясь.

— С минуты на минуту прилетит вертолет. Черт возьми, но я не могу бежать голышом.

Наконец она оделась, и они подбежали к окну, которое выходило в сад. Голос Марио уже слышался в соседней комнате, Алекс сидела на подоконнике когда Марио и его люди ворвались в комнату.

— Алекс! — крикнул Марио и кинулся вперед к окну.

Она обернулась и, посмотрев ему, в глаза спрыгнула в сад. Фрэнк задержался у столика и, схватив железный поднос, метнул его в непрошенных гостей. Затем спрыгнул в сад сам. Поднос попал в голову одному из мужчин. Марио поднял руки и громко прокричал:

— Не стреляйте! Я сам скажу, когда будет нужно. А теперь за ними.

Его люди кинулись в окно, Марио мрачно смотрел вслед убегавшим Алекс и Фрэнку. В комнату вбежала Мауриция, она была взволнована. У людей Марио были пистолеты, и они могли ранить Фрэнка.

— Где он?

— Они бегут к пляжу. Мы доедем туда на машине.

— Ты что хочешь их упустить? — она кинулась к окну, но Марио удержал ее за руку.

— На этот раз не уйдут. Идем.

Алекс уже задыхалась, и Фрэнк схватил ее за руку, увлекая дальше от погони.

— Нам уже не долго. Вертолет должен приземлиться вон там левее — от быстрого бега Алекс едва выговорила все это.

Погоня из трех человек уже приближалась к ним, Фрэнк начал надеяться только на себя, подумывая остановиться и дать им отпор. Но у них есть пистолеты, а это веский аргумент не в его пользу. Вдруг Фрэнк широко улыбнулся и повернул голову к Алекс.

— Он летит, слышишь?

Алекс подняла голову кверху и услышала шум приближающегося вертолета. Быстро приближаясь, вертолет, завис над ними, Алекс с криком радости забралась в вертолет первая, тут же попав в объятья своего отца. Машина Марио остановилась в сотне шагов от погони и приближавшегося вертолета. Выскочив из машины, Марио побежал туда, Мауриция кинулась следом за ним. Он смотрел на забравшуюся в вертолет Алекс и понимал, что теперь теряет ее уже навсегда.

— Стреляйте! Стреляйте! — раздался крик Марио, заглушивший на мгновенье шум от лопастей вертолета.

Фрэнк уже почти забрался в вертолет, который начал взлетать, он обернулся на крик Марио, и в его грудь попала пуля. Несколько пар рук тут же потянулись к нему, схватили и потащили внутрь вертолета. Вертолет поднимался все выше и выше, поднявшись на максимальную высоту, над стоявшими внизу людьми полетел прочь.

— Нет! Только не это! — Алекс кинулась, к Фрэнку который лежал на полу вертолета, и положила, его голову к себе на колени. — Фрэнк!!! Ты меня слышишь? Потерпи немного, мы сейчас прилетим. Правда, папа?

Фрэнк открыл глаза и провел рукой по своей груди, цепочка с медальоном оказалась в его руке. Он приподнялся на локте и поцеловал Алекс в мокрые от слез глаза, затем разжал ладонь и показал ей медальон. Глаза Алекс удивленно блеснули, когда она разглядела застрявшую в медальоне пулю.

— Ты снова спасла мне жизнь Алекс.

Мистер Джоунс радостно посмотрел на них и положил одну свою руку на голову Алекс, а другую на плечо Фрэнка.

— Надеюсь, дочка теперь все закончится свадьбой. Ведь у всех историй должен быть счастливый конец?

Фрэнк взял ее за руку и поцеловал, глядя прямо в глаза.

— Я надеюсь, твой отец отдаст тебя мне в жены, а ты согласишься стать моей женой.

Алекс посмотрела сначала на отца, а потом на Фрэнка.

— Вы считаете, что со свадьбой все кончиться?

— Алекс!? — воскликнули хором испуганные отец и Фрэнк.

— Неужели, ты собираешься искать еще одного зачарованного принца? — поинтересовался у нее отец.

— Я что-то пропустил? — Фрэнк с опаской и тревогой взглянул сначала ей в глаза, а затем на мистера Джоунса.

Она звонко рассмеялась и никак не могла остановиться, потом, взяв их за руки, сказала:

— Милые мои, но свадьба это не конец. Это только начало любой истории.