Кара еще спала. Ник тихонько встал, принял душ, надел шорты и подошел к окну. Утро было светлое и жаркое. Услышав какое-то движение за спиной, Ник, стоявший у окна, повернулся и взглянул на Кару, которая еще совсем недавно спала, свернувшись калачиком в его постели. Теперь она проснулась и заворочалась.

— Ты не сбежала. — Ник не мог скрыть облегчения. Сев, она натянула на себя простыню. Солнечный свет, лившийся из широкого окна, испещрил узорами пол спальни, придал яркий блеск взъерошенным рыжим волосам Кары.

— Я была слишком… — Она искала подходящее слово. — Была слишком утомленной, чтобы двигаться.

Кара еще выше натянула простыню, закрывая грудь.

— Ты не должна прикрываться, — сказал Ник.

— Видимо, при свете дня я становлюсь застенчивой. Кроме того, сам ты уже оделся.

— Если можно назвать одеждой мои шорты. Ни рубашки, ни обуви.

— В другой одежде я тебя практически и не видела. За исключением вчерашнего смокинга.

— В котором я чувствовал себя идиотом.

— Но выглядел очень красивым. Тем не менее, ты хотя бы частично одет, а я все еще лежу голая и ленивая. — Взбив подушки, Кара с довольным видом зарылась в них.

— Ты мне больше всего нравишься такой. — Ник сел на край постели. Заметив, что она цепляется за простыню, он наклонился и поцеловал ее голое плечо. — Ты не можешь теперь меня стесняться, Кара. После нашей ночи.

Она слегка покраснела, но глаз не отвела, когда погладила его по лицу. Нику очень нравился ее жест, нежный, любящий. Ночью Кара даже сказала, что любит его. Она — красивая и страстная, но слишком легко отдает свою любовь. Она же ничего не знает о нем.

— Я принес завтрак. — Поцеловав ей ладонь, Ник показал на стоявший рядом поднос. — Кофе и свадебный торт.

— Да, почему бы нам не позавтракать свадебным тортом? — засмеялась Кара.

— Я добавил в твой кофе сахар и немного молока. — Он протянул ей чашку. — Но возможно, ты любишь черный.

— Я как раз люблю с молоком и сахаром. Должно быть, ты прочел мои мысли. А свадебный торт — вообще идеально. — Кара открыла рот, когда он поднес вилку к ее губам. — Ты можешь каждый день подавать мне завтрак в постель.

— По-моему, весьма разумное предложение, — ответил Ник, глядя, с каким аппетитом она поглощает торт.

— А сам ты что-нибудь ел?

— Я выпил кофе. Честно говоря, торт на завтрак не для меня.

— Но ты знал, что я люблю его?

— Наверно.

— Кажется, ты знаешь обо мне довольно много.

— Шон рассказывал мне все, что знал. Конечно, он не говорил, что ты любишь, есть торт на завтрак, но у меня было ощущение, словно я действительно знаю тебя. Во всяком случае, я знаю тебя лучше, чем ты меня.

Несколько секунд он молча смотрел на нее с выражением, которое она не могла понять.

— В чем дело, Ник? Тебя что-то не устраивает?

— Мы должны поговорить. — Неожиданно встав с постели, он пересел на стул в ногах кровати.

— Прошлой ночью… что-то случилось? — с тревогой спросила Кара, ставя чашку на стол.

— Ничего плохого не случилось. Все было очень хорошо. В том-то и проблема.

Сердце у нее заныло в ожидании беды. Ни сегодня утром, ни даже ночью, когда они были так поглощены друг другом, он не сказал ей ни слова о любви. Зато она признавалась ему не раз, что любит, и, видимо, оттолкнула его.

— Теперь я, в самом деле, испугалась, Ник. Скажи мне, о чем ты думаешь.

— О чем я думаю? Я думаю, что ты ничего обо мне не знаешь, Кара. Я не из тех парней, кто должен в тебя влюбляться.

— Твое прошлое меня не беспокоит, Ник. Оно не имеет значения.

— Мое прошлое — часть меня, как твое прошлое — часть тебя, Кара. Оно влияет на настоящее, и я хочу, чтобы ты все знала обо мне.

— О, Ник, с твоим прошлым я могу справиться, — облегченно вздохнула Кара. Что бы ни произошло с ним до их встречи, теперь не имеет уже значения, как не имеет отношения к ним сегодняшним. — Пожалуйста, иди сюда, чтобы я могла прикоснуться к тебе, держать за руку.

— Я хочу говорить с тобой отсюда, — покачал головой Ник. Темные волосы, еще влажные после душа, падали ему на лоб, бронзовая кожа будто светилась под утренним солнцем. Для Кары он был особенным человеком, она любила его и считала, что его слова ничего не изменят.

— Мой отец сбежал, когда мне было три года. — Ник откинулся на спинку стула и закрыл глаза. — Моя мать очень страдала и, думаю, потому иногда вымешала свое горе на мне. Она долго болела, и когда мне исполнилось тринадцать, умерла от воспаления легких. Без того плохая жизнь стала еще хуже. Никто в семье меня не любил. Тогда я ушел из семьи, работал в спортивных залах, убирался там, а позже участвовал в поединках с боксерами легкого веса. В семнадцать лет я уже дрался профессионально.

— Ты был боксером? Я считала, что у тебя сломан нос, только не думала…

Ник открыл глаза и посмотрел на нее.

— Мне еще очень повезло, что я отделался лишь сломанным носом, поскольку не был опытным бойцом. Закончил я в Майами, участвуя в предварительных боях второсортной программы. Как видишь, совсем не блестящее прошлое, Кара.

— Я уверена, ты сделал все от тебя зависящее.

— Не думаю. Может, я просто не знал, на что способен. Наконец я перебрался на западное побережье Флориды. Как-то вечером я зашел в этот бар, начал разговаривать с твоим отцом о пиве. Совершенно неожиданно Шон предложил мне работать у него барменом и, если возникнет необходимость, вышибалой. Ресторан был тогда намного беспокойнее. В общем, я согласился. Шон принял в моих делах большое участие.

Слушая его рассказ, Кара уже не обращала внимания на то, что простыня соскользнула у нее с плеч.

— Шон был для меня всем, Кара. Я многое перенял у него. Он научил меня читать. — Заметив ее удивление, Ник быстро пояснил: — Конечно, я знал, как читать, но совсем не знал, что нужно читать. Я начал с газет, которые прочитывал от первой до последней страницы, и вскоре мог вполне разумно высказывать свое мнение по поводу событий в мире. Свободное время я проводил в библиотеке и получил диплом об окончании средней школы. Если бы не Шон, я бы ничего не достиг.

— Я не знала, — тихо произнесла Кара.

— Важно, что он доверял мне, передал некоторые из своих обязанностей и со временем позволил мне выкупить бизнес. Меня радовала не только возможность иметь нечто свое, но и то, что мне доверяют. Шон предложил мне партнерство. Никто и никогда еще не предлагал мне такой благоприятной возможности. Он был для меня больше чем отец, Кара. Он стал моей семьей. Он спас меня. Без твоего отца я бы оказался в тюрьме, а может, и умер бы. Он хотел видеть меня своим партнером, Кара… но я не уверен, что он хотел, чтобы мы были вместе, Кара.

— Ник…

— Это правда. Он называл тебя своей маленькой девочкой и всегда надеялся, что у тебя будет только все лучшее. Да, Шон любил меня. Но он знал, кто я такой, откуда родом, и, думаю, он бы не хотел видеть рядом с тобой меня. Он хотел кого-нибудь, кто был достаточно хорош.

— Достаточно хорош для меня? — Забыв, что совсем голая, Кара соскочила с постели, бросилась к нему и села на колени. — Ты говоришь как человек из другого столетия, Ник.

— Нет, Кара, я… — Он бессознательно обнял ее.

— Теперь послушай меня. Шон был моим отцом, и позволь мне судить о том, чего он хотел для меня.

— Я знал его лучше, чем ты.

— В таком случае, я уверена, что он хотел, чтобы я была счастливой.

— Конечно.

— Я счастлива, Ник. И только это имеет значение. Я счастлива, быть с тобой. Кроме того, Шон не знал о магии.

— Какой магии? — Ник поцеловал ее в шею.

— О магии происходящего между двумя людьми, которые подходят друг другу. — Кара поцеловала его в губы. — Он не знал, как я люблю тебя целовать. — Она слегка куснула его. — Или обнимать. — Кара обхватила руками его голую спину, прижалась к его щеке. — О, ты не брился.

— Нет.

— Я рада. — Она поцеловала колючую щеку. — Шон ничего такого не знал. Он не знал, насколько замечательно я себя чувствую, когда ночью мы рядом, Ник. И как мы счастливы вместе, да? — Ник кивнул. — Тогда скажи мне, — прошептала она, — скажи, что ты еще не сказал мне.

— Я люблю тебя, Кара. Люблю тебя больше всего на свете.

Улыбнувшись, она соскользнула на пол.

— В таком случае…

— Ты хочешь, чтобы я это доказал? — усмехнулся Ник.

— Вот именно. — Она взяла его за руку и потянула к кровати. — Бар закрыт…

— Так что весь день в нашем распоряжении, — удовлетворенно подхватил он.

День перешел в ночь, а когда они снова проснулись, так и не выпустив друг друга из объятий, уже было утро следующего дня.

Ник встал первым.

— Нужно открыть бар, — сказал он, поцеловав ее в щеку. — Постоянные клиенты всегда приходят рано.

Кара лениво перевернулась на спину и смотрела, как он надевает шорты.

— Я скоро встану.

— Хорошо.

У двери Ник задержался и посмотрел на нее. Кара знала, что любовь, которую она прочла в его глазах, останется с ней.

— Правда, Ник. Мне так скучно здесь одной без тебя. Кроме того, сегодня праздник у шестнадцатилетних.

— Ага, настоящая причина.

— Ну, скажем, часть ее. — Кара села. — Без Бетти и Артура мне будет нелегко.

— У меня для тебя сюрприз. Они вернулись.

— Что?!

— Я слышал шум их машины, когда они подъехали рано утром. Перед тем как мы немного вздремнули.

— Ник, ты… — Она запустила в него подушкой, но промахнулась. Он захохотал и не мог остановиться. — Что тут смешного, Ник?

— Ты плохой стрелок. Если бы даже швырнула ту самую вазу, то не принесла бы никакого вреда. Ты совершенно не умеешь целиться.

В воздухе пролетела вторая подушка и тоже мимо. Кара слышала его смех, даже когда он спустился по лестнице в бар.

Она встала и начала одеваться. Среди ночи они вместе приняли душ, поэтому она еще чувствовала себя освеженной, хотя тело продолжало ныть от усталости.

Она шла вниз улыбаясь, вспоминая чудесные день и ночь, проведенные с Ником, и предвкушая грядущую ночь, которую она уже не могла вообразить без него.

Бетти приветствовала ее в столовой многозначительным подмигиванием, и Кара поняла, что их с Ником отношения перестали быть тайной.

— Черт возьми, что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Очень милое приветствие, — подбоченившись, процедила сквозь зубы Бетти.

— По-моему, вы с Артуром собирались провести медовый месяц?

— Мы с мужем собираемся проводить медовый месяц до конца нашей жизни. Мы беспокоились, как вы с Майклом справитесь одни со всеми этими девчонками подросткового возраста.

Кара пылко обняла ее.

— Ты лучше всех, и ты права. Нам требуется помощь. Где Артур?

— Ссорится в кухне.

— О нет.

— А чего ты могла ожидать, Кара? Ему положили все его кухонные принадлежности не туда, куда нужно. Во всяком случае, он так говорит. Именно поэтому он и захотел вернуться. У Артура все должно быть под контролем, — усмехнулась Бетти. — Ему не нравится, когда Ник нанимает в помощь другого шефа. Говорит, что все приходится налаживать заново.

Обе начали приводить в порядок цветы для встречи гостей.

— Остались от вашей свадьбы, — сказала Кара.

— Замечательная была свадьба. Вы с Ником устроили настоящий прием.

— Мы так и хотели. В конце концов, вы нам как семья.

— А бар мне как дом. Ощущение семьи здесь и заставило меня вернуться в Сайпрес-Ки. Артур, конечно, тоже сыграл роль, — снова усмехнулась Бетти. — Но очень важно быть с семьей, чувствовать связь с ней.

Кара понимала, что она имеет в виду. Дом и семья так важны, Бетти с Артуром здесь на своем месте. И вдруг Кара осознала, что она тоже здесь на своем месте. С Ником. Теперь она была уверена, что должна связаться с Лари Хартвеллом и остановить его, прежде чем он приведет свои планы в исполнение. Бар не продается.

* * *

Как только довольные тинэйджеры покинули ресторан, Кара тут же направилась к двери, бросив передник на стол возле кассового аппарата.

Она приехала в офис Лари без предупреждения, среди рабочего дня. Он, видимо, был очень занят, поэтому Кара приготовилась к долгому ожиданию.

Однако, увидев Кару, Лари сразу пригласил ее войти.

— Я освобожусь через пару минут, — сказал он мужчине в приемной и обратился к секретарше: — Пока не соединяй меня ни с кем, хорошо, дорогая?

Смущенная взглядами, которыми проводили ее мужчина и секретарша, Кара последовала за Хартвеллом в его кабинет.

— Лари, я не хотела, чтобы вы…

— Не беспокойтесь, пожалуйста. Я как раз собирался с вами связаться, чтобы сообщить о результатах… и пригласить на обед, который мы пропустили.

— Лари, я передумала.

— Насчет обеда?

Она села в кожаное кресло перед его письменным столом, а он продолжал молча стоять.

— Вы не хотите продавать бар? — наконец спросил он.

— Не хочу. У нас все наладилось. В новой столовой полно клиентов, и все завсегдатаи опять вернулись в бар. Я начинаю понимать, отчего мой отец так любил свое заведение. Люди там стали для меня семьей. У нас уже прошла свадьба и…

— Обождите минуту. Давайте все по порядку, — сказал Лари, прислонившись к столу. — Признаться, меня несколько смущают ваши разговоры о свадьбе и семье. В прошлый раз я слышал, что вы хотели непременно избавиться от бара,

— Да. По крайней мере, я так думала. Но сейчас, когда дела идут так хорошо, сердце болит, как подумаю, что его придется продать.

— Сердце? — удивленно произнес Хартвелл, словно никогда не слышал такого слова. — Кара, не позволяйте сердцу управлять своим рассудком, когда дело касается денег.

— Мое сердце говорит мне то же самое, — твердо ответила Кара. — Мы делаем приличные деньги и можем сделать еще больше. Я намерена превратить бар в самый процветающий ресторан на западном побережье.

Обойдя письменный стол, Лари сел на крутящийся стул, немного помолчал и сказал:

— Если бы вы пришли ко мне раньше, Кара. Я уже дал ход вашему делу и вряд ли теперь смогу его остановить.

— Какое дело? — нервно спросила она. Ладони у нее вдруг стали влажными.

— Я сделал несколько звонков.

— Ничего страшного. Несколько звонков еще не…

— И обнаружил некоторые любопытные детали, — прибавил Хартвелл. — Детали, которые мы никак не можем игнорировать, Кара. Вы меня слушаете?

— Да, — сумела выдавить она. — Продолжайте.

— Последний раз бар инспектировался округом, и тогда были выявлены нарушения, которые требовалось устранить. Например, в кухню следовало добавить новое оборудование, не хватало мощности электросети, нужно было повысить напряжение. Вся электрическая панель износилась и требует замены.

— Все не так серьезно, — с надеждой возразила Кара.

— Может быть, но я сказал не все. Главная проблема с сантехникой, а пожарную охрану беспокоило отсутствие полагающихся выходов. Картина не очень приятная, Кара. — Он взял папку, открыл, просмотрел бумаги. — Хочу освежить память. О да. Округ послал инженера для проверки состояния настила и свай. Часть юго-восточного угла нужно укрепить, для чего должна быть поднята целая секция здания.

— И когда… когда все, что вы сказали, выяснилось? — едва слышно произнесла Кара.

— Полагаю, еще до смерти вашего отца. Но поскольку Шон был так популярен, многие ведомства дали ему отсрочку. Теперь время истекло. Скоро они проведут новую проверку, и если нарушения не устранены, то более чем вероятно — бар закроют.

— Закроют?

— Похоже на то. Он не представляет никакого интереса для застройщиков, но они мгновенно купят его, чтобы тут же выстроить многоквартирный лом, гостиницу или что-нибудь еще. Мы с вами это уже обсудили, не так ли?

Кара молча кивнула. У нее было ощущение, словно ее ударили кулаком в живот. А Лари, ни о чем, не догадываясь, продолжал:

— Когда они вынесут решение, мы вступаем в игру и разговариваем с Флемингом о продаже.

— Лари, пожалуйста… Я хочу, чтобы вы их остановили, — уже более твердо сказала она.

— Если бюрократы взялись за дело, их почти невозможно остановить, Кара.

— Вы должны попытаться.

— Хорошо, я позвоню, но боюсь, как я уже говорил, шансов почти нет…

— Сделайте, что сможете, Лари. Я вас очень прошу, остановите их. — Кара поднялась, он тоже.

— Разрешите вам напомнить, что я начал дело по вашему требованию.

— Да, я знаю. — Кара пыталась не выдать своего отчаяния. — Я совершила ошибку. Мы с Ником оба владеем баром и хотим его сохранить.

Она вышла из кабинета, понимая, что ее чувства не имеют отношения к Лари. Он сделал лишь то, о чем она просила, но Кара не ждала от него столь быстрых действий или такой горячности. Казалось, он получает удовольствие, обнаружив нарушения в их баре.

Винить ей нужно только себя, думала Кара, идя к машине. Она бы уехала отсюда, не останавливаясь, не оглядываясь назад. Но бегство — не выход. Она должна пойти к Нику, рассказать ему, что наделала. Вместе они могут придумать, как спасти бар.

Возможно, нарушения и не такие большие. Возможно, они сумеют устранить их по одному, постепенно. Возможно, все не так страшно. Возможно, возможно…

Тем не менее, Кара понимала, что нарушения, перечисленные Хартвеллом, очень серьезны.

Уже сев за руль, она вздрогнула. Рассказать обо всем Нику будет для нее самым трудным делом.

Кара устроилась на палубе. Лимонный запах горящих свечей отпугивал москитов, легкий ветерок шевелил листву виргинского дуба, склонившегося над водой, луна серебрила ее глубокую темную гладь. Спокойная, мирная сцена лениво текущей реки напомнила Каре, насколько она полюбила свой плавучий дом.

Теперь она была счастлива здесь, хотя два месяца назад она и предположить такое не могла. Тем не менее, она довольно быстро сделала лодку уютной, и не любить ее было уже невозможно. Кару успокаивали тишина и покой реки. Вниз по течению гнездилась пара белых цапель, а ночью у воды играло семейство енотов. Она находилась в полной гармонии с окружающим миром.

Но сегодня в ожидании Ника ее снедала тревога, и, лишь увидев фары его джипа, она почувствовала облегчение. Он здесь. Она все ему расскажет, и они вместе найдут способ спасти бар. Может быть, дела не настолько плохи, как она думает или как предполагает Лари.

Однако, услышав веселый свист Ника, идущего по тропинке, Кара вдруг осознала, что рано успокоилась.

— Кара!

— Я на палубе, — крикнула она.

Лодка закачалась, когда Ник ступил на борт и пошел к ней.

— Привет, дитя природы. — Он поцеловал ее в губы. Едва Кара пылко обняла его, Ник запустил

руки под халат и одобрительно прошептал: — Уже раздета и ждешь…

— Ник…

— Да? — Он, не спеша, и основательно целовал ее.

— Ник… Мне нужно… Мы должны…

— Я знаю… Тебе нужно… И мне нужно.

Хотя он неверно истолковал ее слова, Кара не могла сопротивляться. Мысли вылетели у нее из головы, она все сразу забыла. Она могла думать только о Нике.

Он повел ее в каюту, где по сравнению с тяжелой влажной духотой на палубе царила восхитительная прохлада. Ослабевшие ноги едва держали Кару, она в изнеможении упала на кровать. Когда Ник освободил ее от халата, мысль о крушении бара возникла у нее в голове и пропала, ибо в следующий момент он уже покрывал ее поцелуями. Они занимались любовью, а остальное не имело значения.

Маленькая лодка раскачивалась в такт их движениям, волны плескались в ее борта.

— Я люблю тебя, Кара, — шептал он. — Я так люблю тебя.

Она попыталась ответить, сказать ему, как он ей нужен, как она хочет его… и тоже любит. Но они почти достигли последней точки и не могли больше оттягивать сокровенный момент.

Кара утонула в потоке чувств, Ник тоже. Сейчас они с ним были едины телом и душой. Против их ожидания момент экстаза длился и длился намного дольше, чем прежде.

— Невозможно понять, — наконец выдохнул Ник.

— Что?

— Наше занятие любовью. Каждый раз лучше предыдущего. Через пятьдесят лет…

Кара напряглась. Она не может позволить ему говорить о будущем, которое столь неопределенно.

— В чем дело, мисс Селвин? Вы не хотите провести следующие пятьдесят лет со мной? Или вы из тех женщин, кто предпочитает одну ночь?

Он шутил, но Кара слышала в его голосе тревогу. Подобрав с пола халат, она соскользнула с кровати, включила лампу и увидела его хмурое лицо.

— Ты меня беспокоишь, Кара. Может, ты решила все прекратить, вернуться в Атланту… — Заметив ее слезы, Ник сел. — Что случилось? Почему ты плачешь?

— Из-за бара, — всхлипнула она. — Я сделала ужасную вещь, Ник, и, боюсь, мы его потеряем.

— О чем ты говоришь? Потеряем? — Он покачал головой. — Каким образом?

— Лари Хартвелл…

— Хартвелл — мерзавец. Ему ни в чем не угодишь, он всегда против. А какое отношение Хартвелл имеет к бару?

— Я с ним встречалась… — Кара всхлипнула.

— Что?

— С месяц назад. Я хотела продать бар, ты сам знаешь.

— Да, — устало ответил Ник.

— Но я ничего не предпринимала до тех пор… — Он молча ждал. — Пока у нас не произошла та ссора, закончившаяся постелью. Я была очень смущена и напугана. Больше напугана. Лари сказал, что займется моим делом и посмотрит, нельзя ли тебя переубедить.

— О!

— Потом все изменилось, и я просто не думала ни о чем, пока не вернулись Бетти с Артуром. Мы говорили о семье и…

— Ближе к делу, Кара, — резко перебил ее Ник.

— Тогда я снова поехала к нему, чтобы сказать, что передумала.

— После того как ты решила, что любишь меня, да?

— Я все время любила тебя! Просто не сознавала этого.

— Продолжай. Расскажи мне про Хартвелла.

— Вероятно, он проверил документы на собственность и обнаружил среди них отчет, составленный округом. Там указаны нарушения, имеющиеся в баре.

— Нарушения?

— Электричество, сантехника и еще что-то по поводу фундамента.

— О нет! — простонал Ник, хватая шорты. — Теперь я вспомнил. Шон говорил мне про отчет, но сказал, что не стоит беспокоиться. Он сказал, они никогда не дадут делу ход. После его смерти я больше ничего не слышал. Проклятие. — Он ударил кулаком по переборке.

— Я уверена, что вместе мы сумеем справиться, — сказала Кара, но ее голос выдавал сомнение.

— Ах, ты уверена?

— Лари сказал, что была шестимесячная отсрочка. Время почти истекло, тем не менее, я знаю…

— Я больше не желаю слушать твои глупые предположения, Кара. — Лицо у него потемнело от гнева. — Ты не понимаешь, что временная полугодовая отсрочка, данная округом, может длиться всю жизнь. Пока кто-нибудь из всезнаек-застройщиков не пронюхает о лакомой недвижимости и не начнет раздувать дело.

— Я не думала, что все так серьезно.

— Разумеется. — Ник в три шага пересек комнату и, обернувшись, посмотрел на нее.

Кара запахнула халат, ее начала бить дрожь.

— Но ведь рано или поздно они бы пришли с другой проверкой? — спросила она.

— Какое это имеет значение? Теперь они придут «рано» благодаря тебе и твоей жадности. Черт возьми, ты же все время хотела уничтожить бар и освободиться от меня, разве не так?

— Нет! — закричала Кара. — Раньше, может быть, но не сейчас. Я расстроена не меньше тебя. Я не представляла, что у тебя будет такая реакция.

— А чего ты от меня ждала, Кара?

— Не знаю. Я думала, мы вместе посидим, спокойно все обсудим и решим, что нам предпринять дальше.

— Дальше? После того как ты все испортила?

— Ладно. Может, я все испортила, но я тоже расстроена, Ник.

— Видимо, не слишком, если легла со мной в постель, — сухо заметил он.

— Нечестно так говорить. Ты хотел так же, как и я. Не обвиняй меня, что я тебя соблазнила.

— Прости, но я чертовски взбешен, Кара.

— Я тоже могу быть злой и обвинить тебя в том, что ты никогда не упоминал ни о каких проверках или нарушениях.

— Ты абсолютно права. Я виноват, и я очень зол на себя. Ну что, тебе стало легче?

— Мне не будет легче до тех пор, пока мы не найдем выход из положения и не спасем бар.

— Слишком поздно, Кара.

— Я попросила Хартвелла отвлечь внимание округа, и он сказал, что попытается сделать все возможное.

— И ты, конечно, поверила, — саркастически произнес Ник. — Как бы не так. Неужели ты еще не поняла методов его работы? Он рассчитывает на большие комиссионные, а получить их сможет лишь в том случае, если ты продашь бар. Не удивлюсь, если он «подмазал» кого нужно, чтобы сделать наши проблемы непоправимыми. Мы близки к разорению, Кара.

Встав, она хотела подойти и успокоить его, однако его мрачный вид не предвещал ничего хорошего. Кара опять села, испуганная, но еще не побежденная.

— И все-таки я могу кое-что сделать.

— Тебе не кажется, что ты сделала уже достаточно? Лицо у нее вытянулось. Да, она совершила ужасную ошибку. Тем не менее, она надеялась, что вместе они могли бы ее исправить, и никак не ожидала от него такого поведения.

— Нужно что-то делать. — Надев сандалии, Ник взял ключи от машины. — Я позвоню Тому Мелендесу.

— Ник, сейчас уже полночь.

— Дело не терпит отлагательства. — Кара начала одеваться.

— Тогда я поеду с тобой. Мы…

— Забудь слово «мы», Кара.

— Но бар принадлежит и мне.

— Тебе следовало подумать об этом раньше, когда ты наносила свой визит к Лари Хартвеллу.

— Я допустила ошибку. Как и ты, Ник. Но все уже в прошлом. Сейчас нужно действовать.

— Что я и намерен сделать. Без тебя. — Выйдя за дверь, Ник исчез в темноте.