К адвокату Флеминг явился все в той же черной майке, только сменил шорты на аккуратно отглаженные брюки защитного цвета. Волосы он зачесал назад и надел темные очки.

Во время разговора он ни во что не вмешивался.

Когда они с Карой покинули адвокатский офис, солнце уже клонилось к западу, и хотя легкий бриз шевелил листья пальм, в воздухе не чувствовалось прохлады.

По дороге от здания до автостоянки оба не произнесли ни слова.

Кара совсем не удивилась, когда Флеминг подошел к коричневому джипу, припаркованному рядом с ее машиной. Чистый, отполированный и мощный вездеход восхитил Кару и очень подходил его хозяину. Бесконечные вмятины и царапины, как боевые шрамы, украшали джип.

Кара взглянула на Флеминга и быстро отвела глаза в сторону. Затем протянула руку к дверце машины.

— Ну? — прервал долгое молчание Ник.

— Что ну? Я собираюсь ехать в свой мотель, — резко ответила Кара.

— Не сказав ни единого слова? — поинтересовался он.

— Хорошо. Полагаю, вы желаете услышать от меня, что не лгали, и что мой отец продал вам половину бара.

— Я хочу, чтобы вы мне поверили.

— Разумеется, я верю. Перед нашей встречей я навела справки в банке, и мистер Мелендес получил самые высокие рекомендации. Все бумаги, которые он показал мне, в порядке. Вы удовлетворены?

— Да, если вы тоже. Я предлагаю вам отправиться назад в Атланту, предоставив мне управление баром.

— Подождите…

— Не беспокойтесь, — прервал Ник. — Все будет по-честному. Каждый месяц я стану присылать вам отчет о доходах и чек с вашей долей прибыли. В конце концов, я выкуплю у вас бар. Я бы рассчитался с вами уже сегодня, если бы имел нужную сумму, но за восемь или десять лет вы получите все сполна. Вы счастливы. Я счастлив. А главное, нам больше никогда не придется видеть друг друга.

Он прислонился к джипу и ждал ее ответа.

— Это один путь решения проблемы, — сказала Кара. — Ваш путь. Но я, мистер Флеминг, намерена идти своим путем. Более того, есть недостающее звено, о котором вы не знаете. — Она с громадным удовлетворением процитировала Нику его же слова. — Я абсолютно не заинтересована в незначительных суммах ни теперь, ни потом, а, зная вас, пусть даже столь поверхностно, я могу предположить, что присылаемые вами суммы будут слишком маленькими и приходящими очень редко. Нет, меня интересуют крупные суммы и в ближайшее время. И я не хочу ждать восемь или десять лет, пока вы сумеете расплатиться со мной. — Она сняла темные очки и, прищурившись, взглянула на него. — А теперь мое предложение. Мы обращаемся к агенту, продаем бар и делим полученную сумму. Вы идете своим путем. Я иду своим. Но итог тот же самый: нам больше никогда не придется видеть друг друга. Я даже увеличу на пять процентов вашу долю.

— Никаких предложений. Я не продам, и это мое последнее слово. — Он покачал головой. — Похоже, мы с вами зашли в тупик. Но мне хотелось бы знать, почему вы так страстно желаете поскорее отделаться от бара. Вам нужны деньги или что-то еще?

Кара задумчиво посмотрела на него и сказала:

— Я хочу… осуществить особый проект, который требует средств.

— Что за особый проект? — настойчиво спросил Ник.

— Это не ваше дело, — нахмурилась Кара, открывая дверцу машины.

— Возможно, и не мое.

— Ну, хорошо. — Пожалуй, она расскажет ему о своих планах. Вдруг он даже поймет ее. — Честно говоря, я занимаюсь искусством…

— О нет, — в очередной раз прервал ее. Ник. — Так вы — художница, одна их тех богемных штучек. Черт возьми, мне стоило бы догадаться.

Услышав в голосе Флеминга презрение, Кара мысленно выругала себя. С чего ей вздумалось рассказывать ему о себе?

— Нет, мистер Флеминг, — холодно произнесла она. — Я не, художница, но в колледже я специализировалась по истории искусств. Последние два года я работала помощником менеджера в галерее, и творчески меня работа не удовлетворяла.

Кара не добавила, что зарплата была грошовой, а, кроме того, у нее постоянно возникали из-за каждой мелочи бурные разногласия с владельцем галереи.

— Тогда позвольте мне самому угадать, — сказал Ник. — Вы хотите открыть собственную галерею, правильно? И вы хотите вести дела так, как считаете нужным.

— А вы умнее, чем кажетесь, мистер Флеминг. Да, я хочу открыть собственную галерею. У меня есть связи, знания и вкус.

— Понятно. Вы собираетесь поддерживать молодых, красивых голодающих художников, которые в ответ будут доказывать вам свою признательность.

Кару обидело его бестактное замечание.

— Если я и буду поддерживать некоторых художников, то лишь потому, что они талантливы. А совсем не ради того, на что вы намекаете. От вас мне необходимо только согласие на продажу бара.

Ник снова покачал головой.

— Почему бы вам не занять нужную сумму у вашего отчима? — спросил он.

— Мой отчим не имеет обыкновения давать взаймы. Кроме того, ни в каких займах я не нуждаюсь. У меня есть половина бара.

— Вы действительно хотите продать его и выбросить свои деньги на ветер, вложив их в столь рискованное предприятие? — с презрением сказал Ник. — В Атланте наверняка есть десятки подобных галерей.

— Точнее, сотни.

— И все это ради кучки людей, которым нравится искусство.

— Очевидно, вы не разбираетесь в предмете нашего разговора, а у меня нет времени просвещать вас. К тому же, — насмешливо прибавила Кара, — чтобы понять искусство, требуется целая жизнь. Главное, половина бара — моя, и когда мы его продадим, я смогу использовать деньги по своему усмотрению. Ведь мне вашего позволения не требуется?

Стоять под солнцем Кара устала, ее начало все раздражать, а Ник, судя по всему, сдаваться, не собирался.

— Вы ничего еще не поняли, Кара? — В его голосе чувствовалось скрытое раздражение. — Бар — не просто здание. Он стал домом. Не только для меня, но и для многих людей.

Кара усмехнулась.

— Вы тут не родились. Может, лишь случайно попали сюда. С таким же успехом вы могли оказаться в другом месте. При ваших талантах вы сумеете найти другой бар, чтобы управлять им.

Он промолчал, только взгляд его опять стал жестким, но она продолжала говорить:

— Я права, не так ли? Вы неожиданно появились здесь и вкрались в доверие к моему отцу.

Ник слегка вздрогнул.

— Да, я оказался тут случайно, — честно ответил он. — Я искал работу, Шон приютил меня, полюбил, и постепенно я взял ответственность на себя. Ему требовался помощник, я был рядом. Если вы думаете, что здесь кроется какое-то мошенничество, то ошибаетесь. Семь лет я вкладывал большую часть своего жалованья в бар и упорно работал, чтобы выплатить свой пай, Кара.

— А я нет. Вы ведь так думаете? — Она не могла понять, отчего все сказанное им заставляет ее обороняться.

— Бар стал для Шона его жизнью. Это было все, что он имел. Я бы никогда его не разочаровал.

— Не то, что я?

— Вы сами так сказали. — Ник помолчал. — Вы даже не приехали на его похороны…

— У меня была веская причина, — ощетинилась Кара. — В то время я была за границей и узнала о его смерти лишь неделю спустя. Иначе бы я непременно приехала.

— Приехали бы? — спросил Ник.

— Вы не имеете права меня допрашивать, — процедила Кара.

— Я не намерена стоять здесь на жаре и выслушивать намеки, отвечать на которые не испытываю ни малейшего желания. Я хочу вернуться в свой мотель, принять холодную ванну и подумать о деле. Полагаю, вы сделаете то же самое.

— Правда? Вы хотите, чтобы я поехал в ваш мотель принять холодную ванну? Наконец-то я услышал стоящее предложение. — Он с непристойной улыбкой посмотрел на безоблачное небо. — При таком жарком солнце плескаться с вами — что может быть лучше!

Кара решила не отвечать ему. Что она еще могла сделать! Надев темные очки, она села в машину и с негодованием проговорила:

— Вы прекрасно знаете, что я собираюсь вернуться в свой мотель одна. Приехав к Мелендесу, я рассчитывала уладить возникшее недоразумение. Я предположила, что вы сделаете то же самое. — Ник еще шире улыбнулся, и она прибавила: — До встречи утром. Давайте попытаемся обсудить наше дело Спокойно и более основательно.

Теперь она была довольна — она высказалась как профессионал и деловая женщина.

— О'кей, — пожал плечами Ник. — Поступайте, как хотите, Кара, но решение может быть только одно: возвращайтесь в Атланту, оставьте в покое меня и бар.

Включив мотор, она рванула с места, и Ник едва успел отскочить.

— Жаль, я не задела его, — пробормотала Кара. — Черт возьми!

В номере она сразу же включила на полную мощность кондиционер, потом достала ведерко со льдом, приготовила стакан газированной воды и сделала несколько больших глотков.

Теперь можно расслабиться. Наполнив ванну, Кара с облегчением сбросила одежду, поставила стакан на край ванны и легла в прохладную воду.

Через несколько минут ей стало значительно лучше, и она вернулась мыслями к главному: как уговорить Ника продать бар.

Зачем ей нужны деньги, он знает. Она не сказала ему лишь о том, что уже бросила прежнюю работу. Узнав о наследстве, она, наконец, осмелилась высказать своему боссу все, что она о нем думает. Она сказала ему, что он выставляет посредственные картины и продает их за непомерную цену, что он старается угодить вкусу покупателей, которые выбирают их под свой интерьер, он никогда не пытался воспитать клиентов, он игнорирует действительно превосходные работы, созданные в Атланте. Галерея модерн была посмешищем, не то, что старинная галерея, которая выполняет все функции пропагандирования и воспитания настоящего искусства. Теперь, говорила она своим друзьям, она сама сможет открыть галерею.

Что она скажет им теперь? Все ее планы грубо перечеркнуты мускулистым великаном, который называет захудалый бар своим домом. Она осталась без денег и без надежды на другую работу, поскольку с прежней работы ушла, не получив рекомендации.

Вздохнув, Кара еще глубже погрузилась в воду. Ей необходимы деньги за ее половину. Для нее это единственный шанс. Другой возможности у нее нет.

Ее отчим Джеймс Селвин всегда был щедрым и не жалел денег на воспитание падчерицы. Он послал ее в лучшую частную школу, оплатил учебу в колледже и год занятий в университете Флоренции. За его счет она проводила отпуск на лыжных курортах Швейцарии, а когда умер ее отец, Джеймс все расходы взял на себя.

Однако он имел твердый принцип никому не давать взаймы. И для Кары он не делал исключения, тем более что деньги нужны были ей на столь неопределенный проект, как открытие еще одной картинной галереи, которых и без того расплодилось в городе великое множество.

Его совсем нетрудно понять: он был человеком, любящим контроль, а такой человек не дает взаймы. Никому. Он ей отказал, банк сделал то же самое. Потом она получила наследство, и, казалось, ее молитвы услышаны.

Кара опять вздохнула, допила остатки содовой и вылезла из ванны. Итак, сейчас у нее два выхода. Один совершенно неприемлемый. Она возвращается в Атланту и дожидается ежемесячных выплат за свою половину бара в течение следующих десяти или более лет. Может случиться и так, что львиная доля ее скудных доходов уйдет на оплату адвокатов, если она доверит счета Флемингу.

Значит, остается второй путь. Кара обернула волосы узким гостиничным полотенцем и голой пошла к стенному шкафу. Она привезла с собой одежды на несколько дней, предполагая, что ей потребуется время, чтобы выбрать агента для продажи бара, и у нее могут возникнуть непредвиденные проблемы.

Решено: она выбирает второй путь — остаться в Сайпрес-Ки…

Правда, еще неизвестно, верен ли он. Ей надо преодолеть сопротивление Ника, но как, она еще не знала. Что пользы гадать! Она остается, вот и все.

На следующее утро Кара вошла в бар. Было ровно десять часов. Отсутствие Ника ее не удивило. Он явно не желал возвращаться к неприятному разговору, вызывавшему у них обоих столь отрицательные эмоции.

Пройдя через бар на внешний помост, она сразу увидела Ника. Он легкой, походкой шел по берегу, словно ребенок, поддавая ногой песок, а за ним трусил странного вида желтоватый пес.

— Ник! — позвала Кара.

Тот быстро пересек пляж и взбежал по лестнице на помост. Он был в обрезанных джинсах, белой майке и босиком.

— Сегодня вы решили быть не такой официальной. Я уже Ник. Мы делаем успехи.

Флеминг распахнул перед ней дверь бара. Они вошли и, пройдя к стойке, сели на табуреты. Желтый пес устроился возле ног Ника.

Кара оглядела бар. Идеальная чистота, ни единого пятнышка, сверкают ряды стаканов, бутылки аккуратно расставлены по сортам, раковина из нержавеющей стали безупречна, стойка отполирована до блеска. Кара невольно провела по ней пальцем.

— Удивлены? — спросил он. — Я горжусь своим заведением, Кара.

— Рада слышать, но мы должны поговорить, Ник.

Он перегнулся через стойку и налил себе кофе, на этот раз не предложив ей.

— Если наш разговор опять превратится в препирательства, то, я думаю, не стоит и начинать.

— И я того же мнения.

— Значит, мы договорились. Уверен, принимая вчера холодную ванну в своем мотеле, вы пришли к разумному решению и согласны на мое предложение. Томми может оформить все документы.

— Конечно, может. Только он зря потратит время, потому что я остаюсь.

— Что?! — Его рука с чашкой кофе замерла в воздухе. — Что вы сказали?

— Я остаюсь. В баре моего отца я решила владеть своей половиной. Не понимаю, чем вы так потрясены. Вы же сами, Ник, ругали меня за желание продать его, — напомнила Кара. — Похоже, теперь мы с вами будем работать вместе.

Собака встала, лизнула ему руку и начала тыкаться в него носом.

— Сидеть, Топаз, — приказал он. Пес выполнил команду, но перешел к ногам Кары. — О чем вы толкуете?

— О том, что я остаюсь тут, чтобы управлять своей частью бара. Я пришла к разумному выводу, что совместный бизнес — лучший выход из положения. — Она сделала ударение на «совместный и, когда он побледнел, добавила: — Разумеется, я хотела бы посмотреть бухгалтерские книги.

Не получив ответа, Кара взглянула на своего компаньона.

— Ник, вас, вероятно, кофе делает таким нервозным? — с усмешкой поинтересовалась она.

— Вы не в своем уме, — рявкнул он. — Вы не можете говорить серьезно.

— Поверьте, я отвечаю за каждое свое слово. Я — хозяйка половины бара, у меня есть право тут оставаться. И не хватайтесь за телефон, — посоветовала она. — Я уже звонила Тому Мелендесу, и он считает, что я нашла идеальное решение проблемы.

— Нет!

Ник разъяренно стукнул кружкой о стойку, расплескав кофе по блестящей поверхности. Топаз испуганно прижался к ногам Кары. Нагнувшись, она погладила его по голове. В конце концов, бедный пес не должен страдать из-за плохих манер своего хозяина.

— Нет, черт побери! — кипел от злости Ник. — Я не позволю. Скажите мне, что вы не серьезно, что вы просто пошутили.

Но он понял, что Кара Селвин не шутит. У нее было время подумать, и, по-видимому, у нее созрел план, как завладеть половиной бара, вмешиваясь в его жизнь, сводя его с ума.

Возможно, так оно и есть, возможно, она рассчитывает, что, сводя его с ума, ей удается от него отделаться. Погруженный в свои мысли, Ник взял мокрую тряпку, вытер на стойке пролитый кофе, наполнил другую чашку и глубоко вздохнул. Он должен сохранять хладнокровие. Нельзя терять над собой контроль. Сделав любезную улыбку, Ник произнес;

— Я весьма удивлен, что вы хотите здесь остаться, Кара. — Я не думал, что так понравился вам.

— О нет. Я просто выполняю свой долг. Вы тоже со временем поймете меня.

Он сделал последнюю попытку образумить ее.

— Разве у вас в Атланте нет работы, дома? Неужели вас там ничто не держит и вам не хочется туда вернуться?

— Нет. Абсолютно ничего, — весело сказала Кара. — Работу я оставила, когда узнала о наследстве, а квартиру решила передать в субаренду на тот срок, пока я буду находиться здесь.

— Ради Бога, Кара…

Он не верил, что она действительно собирается посягнуть на его жизнь. Слишком все нелепо.

— Вы думаете, я шучу, не так ли? Вы думаете, раз у меня богатый отчим, то я ни в чем не нуждаюсь, и в баре тоже? — Кара широким жестом обвела бар, вынудив Топаза опять подняться. — Но, что бы вы ни слышали от Шона о моем отчиме, Джеймс Селвин не преподнес мне весь мир на серебряной тарелке.

Да, Ник многое слышал про се отчима. Жена оставила Шона, когда он все их многолетние сбережения вложил в этот бар. Маленькую дочку она увезла с собой, потом развелась и через год снова вышла замуж за человека, абсолютно не похожего на ее бывшего супруга, — искушенного в житейских делах и процветающего.

Шон всегда обвинял Джеймса Селвина за то, что он запрещал ему видеться с дочерью. Возможно, у Кары есть другая сказка. Но прошлое уже не имеет значения, ибо по странной прихоти судьбы дочь Шона теперь намерена остаться и управлять баром.

— В вашем поступке нет смысла, Кара, — наконец сказал он. — Вчера вы больше всего хотели от него избавиться, сегодня хотите помогать в управлении. Я вас не понимаю.

— Вы не оставили мне выбора, Ник. Я не могу выкупить его, вы не продаете. О, я бы, конечно, могла найти адвоката, обратиться в суд, подать ходатайства, иски. Таким образом, я, возможно, и прогнала бы вас. Но, честно говоря, не могу себе этого позволить. Поэтому я отказываюсь уезжать.

Ник молчал, не видя способа отговорить ее. Зато ему очень не хотелось, чтобы она устраивала судебную возню по поводу бара.

— Послушайте, — снова начал он, — у нас с Шоном все здесь обстояло неплохо. Мы разработали надежный способ…

— Не беспокойтесь. Я не планирую какие-либо изменения. По крайней мере, не сразу, — добавила Кара, махнув рукой.

Ее слова не обманули Ника и, конечно, не успокоили. Напротив, он был уверен, что не успеет даже оглянуться, как она все здесь перевернет вверх дном.

— О’кей, вы остаетесь, — устало согласился он. — Но где вы будете жить? У вас есть жилье? — спросил он.

Кара покачала головой.

— На побережье немало хороших квартир… — сказал Ник.

— Слишком дорого, — возразила она. — Не забывайте, я еще не сдала квартиру в Атланте и продолжаю за нее платить. Но тут ведь есть квартира, где жил мой отец?

— Да, наверху,

— Тогда я буду жить в ней.

— Сейчас там живу я, и переселяться не собираюсь.

Как бы ни сопротивлялся Ник, он вынужден был признать, что Кара — его партнер, и ничего тут не поделаешь. Но он не позволит ей выгнать его из квартиры, из его дома.

Помолчав, она сказала:

— Возможно, поскольку я дочь Шона, то все, что…

— Нет. — Раз она не уверена, он должен проявить настойчивость. — Закон на моей стороне. Хотя вы можете жить вместе со мной. Кровать у меня большая, широкая, с видом на залив.

— И не мечтайте, — отрезала Кара.

Она твердо выдержала его взгляд, и Нику вдруг стало не по себе. Вчера он внимательно оглядел ее с головы до ног, отметил ее фигуру и осанку, но не потрудился заглянуть в глаза. Как сейчас. Это были глаза Шона — голубые, чистые, слегка насмешливые. Он никогда не знал, что скрывается за взглядом его друга, не смог ничего прочесть и во взгляде Кары.

— Ладно, я могу спать в своей машине, — сказала она, пожав плечами.

Ник вздохнул.

— Думаю, вы можете поселиться в моей старой квартире у реки. Она, правда, маленькая, но вполне сносная. И я позволю вам жить в ней бесплатно.

Кара улыбнулась. Впервые это была настоящая открытая улыбка, осветившая ее лицо, и Ник вдруг осознал, насколько она красива.

— Спасибо. Я ценю ваше предложение. Что у нас дальше на повестке дня?

— Ну, с одним из персонала, как вы нас называете, вы уже знакомы. — Он старался не поддаваться на ее улыбку. — Полагаю, я должен познакомить вас с остальными.

Кара соскользнула с табурета. Он, наконец, увидел ее во всем великолепии. Зрелище для него было потрясающим. Кара надела белые шорты, но не столь короткие, в каких обычно щеголяли девушки вокруг. Они доходили ей до середины бедра, однако вызвали у него даже больший интерес, чем Ник ожидал: не вполне достаточный, чтобы удовлетворить любопытство, но более чем достаточный, чтобы поддаться искушению. Кара выглядела сексуальной и, казалось, излучала нечто, идущее у нее изнутри, — юное, трепещущее, живое. Она слегка повернулась, и Ник увидел, как шорты обтянули ее ягодицы. Заметив его взгляд, Кара лукаво спросила:

— Я прошла осмотр? Достаточно хороша, чтобы обслуживать посетителей бара?

Ник вовремя опомнился, едва успев сдержать восхищенный свист. Раз уж мисс Селвин вынудила его к сотрудничеству, он хотя бы попытается проявлять любезность (во всяком случае, пока не найдет способ от нее избавиться). Ник решил быть галантным.

— Вы прошли осмотр и достаточно хороши, чтобы управлять баром. Кухонная команда должна быть на месте.

Идемте с ними знакомиться. Он махнул ей рукой, предлагая следовать за ним.