Несмотря на то, что Гиги «занималась» с Беном, когда я переступила порог, она сидела за кухонным столом, обложенная со всех сторон домашним заданием.

Кэл сидел рядом с ней, держа в руке материалы по делу, и спорил с ней об известных фактах Троянской войны. Вампирский объект моего гнева с негодованием опровергал утверждения учебника Гиги о том, что «похищение» Елены привело к началу войны.

Когда Гиги назвала Елену «персоной, за которой отправились тысячи кораблей», Кэл прямо-таки обиделся.

— Елена была желанной, — подчеркнул Кэл. — Ничего более. — Лично я думаю, моя собственная жена была красивее, но я могу относиться предвзято. Елена была избалованной, глупой девчонкой, недовольной тем, как повернулась к ней судьба. Честно говоря, она оказалась лишь пешкой в грандиозном плане. Агамемнон использовал бы любой предлог, чтобы напасть на Трою. А очевидное оскорбление чести его семьи стало удобным поводом. Люди любят огульно придавать истории романтический налет, потому что им нужно видеть в ней последовательность и причину. Правда заключается в том, что события в истории не всегда черно-белые и благоразумные. Они редко имеют смысл, пока мы не обратим взгляд в прошлое.

Гиги включает харизматичную личность и уводит глубже в разговор того не осознающего Кэла. Мне просто необходимо выяснить, как она это делает.

— Насколько ты был близок?

— К чему, к военным интригам? — спросил он. — Я был рядовым солдатом, но вот мой капитан, Паламедес, помогал собрать войско в первые дни. Я был умным и преданным, поэтому он доверял мне поручения и сообщения, а так же охранять его спину на поле боя.

Так что я стал свидетелем сотен причудливых драм. Помнишь, Менелай потребовал от всех бывших ухажеров Елены исполнения их клятвы, что они будут помогать ему защищать её честь. Освобожденные от власти красоты Елены и пришедшие в чувства, женихи отказались присоединиться к нему. Одиссей прикидывался безумным, пока мой капитан обманом не заставил его признать, что тот был здоров. Царь небольшого Кипрского царства обещал Агамемнону пятьдесят судов для греческого флота и сдержал обещание — но там оказался лишь один реальный корабль, которым командовал его сын. Остальная его армада представляла собой лишь глиняные игрушки.

— А разве Троя не пала из-за импровизированного деревянного коня?

— Да, спустя почти десять лет. Но без всякой мистификации. Конь был, но маленький и вырезанный из цельного куска дерева. Его оставили около ворот Трои, а вокруг понаставили вина, которого хватило бы на целую армию. Веруя, что мы покинули поле боя в отчаянии, троянцы взяв вино, отметили победу, и после того как они изрядно напились, ворота оказалось весьма легко взять.

Гиги нахмурилась:　

— Такое чувство, что все, что я знаю об истории, — ложь.

— Большинство популярных историй ею и являются. Они очень романтизированы и наивны. Очень далеки от реальной жизни. Трудно сказать, где там реальные герои, а где настоящие злодеи.

— Ну, вряд ли можно ожидать, что у них на груди будет висеть бейджик, — пробормотала Гиги. Просияв, она улыбнулась Кэлу и добавила: — Я так легко получу высший балл с этим эссе по истории.

Кэл почесал подбородок в попытке спрятать намек на ухмылку.　

«Не меняй решение из-за кого-то, понимающего Гиги, так же как и ты, — сказала я сама себе. — Он плохой человек, который думает, что ты отчаянная, озабоченная неудачница. Допустим, он ошибается лишь на один счет… И неважно насчет какого».

Идем дальше.

— Это считается жульничеством использование свидетеля исторических событий в качестве источника информации? — спросила я. Кэл кивнул в качестве приветствия, которое я вернула с холодным взглядом.

— Нет, если мы никому не скажем, — пропела Гиги.

Я достала коробку из «Пирогов Пита». Лицо моей сестры засияло от восторга, и она бросилась ко мне.

— Пепперони и ананасы? — закричала она, открывая коробку и радостно пританцовывая.

— Звучит отвратительно, — вздрогнул Кэл.

— Ага, — сухо уверила я его.

— Айрис всегда заказывает пиццу только с сыром, — донесла Гиги ему, на полпути поднося кусок ко рту. — Скууууучно.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказала я, в то время как Гиги взяла тарелки и чашки из шкафа.

— О, мне тоже нужно с тобой поговорить. — Его лицо стало красным, пока Гиги стояла к нам спиной. — Гиги, ты нас извинишь?

— Конечно, — согласилась она, махнув рукой и возвращаясь к пицце.

Кэл схватил меня за руку, пока я пальцами сжимала ручку огромной сумки. Он потащил меня по коридору в спальню и затем закрыл за нами дверь.

Учитывая мое нынешнее настроение, я скорее приветствовала рукоприкладство. Это дало бы мне повод отыграться на его пальцах. Кэл хмыкнул и отпустил мою руку, толкнув, весьма бесцеремонно, на кровать. Я подпрыгнула на матрасе.

— Ты рехнулась? — спросил он. — Ты ушла, ничего не сказав и не разбудив меня. Знаешь, как это было глупо?

Я скрестила руки на груди, встретив его ярость с каменным безразличием на лице.

— Даже не могу передать, как это было унизительно, когда тебя голого, лежащего на полу, будит истерический крик девушки-подростка, которая хочет знать, почему я голый и что сделал с её сестрой. Или то, как я успокаивал бьющегося в истерике подростка и уверял её, что не убивал тебя и понятия не имею, где ты и когда будешь дома — и это всё, сидя без штанов, так как они лежали в другом конце комнаты. Но сейчас давай сосредоточимся на том, что, несмотря на то, что я тебе говорил, ты, не опасаясь за собственное благополучие, так или иначе, отправилась в офис Совета! Я не позволял тебе этого делать, Айрис. Я не буду прятаться за женской юбкой, пока женщина сбегает…

— Чтобы добыть нужную информацию без всяких происшествий? — говорю я это таким сладким тоном, который должен сообщить Кэлу о том, что здоровье его яичек в серьезной опасности.

Вытащив из сумки сканер, я помахала им перед лицом Кэла, который хмуро посмотрел на меня. Я пересекла комнату, вытащила карту памяти и вставила её в ноутбук. Открыла диск и выбрала «Распечатать всё», и принтер начал выплевывать так нужные Кэлу отчеты.

Я кидала документ за документом ему в руки и позволила просмотреть информацию. И даже дала ему время порадоваться. А затем перешла к следующей части плана, включающей убийство.

— Знаешь, что я действительно нашла интересным? — Я швырнула в него папку «Билайн» с моими данными. Летя словно подвыпившая птица, папка ударилась об грудь Кэла, а затем упала на пол.

Кэл смотрел, как страницы плавно падали вниз, его глаза расширились, когда он узнал почерк.

— Неудивительно, я полагаю, ты проверял того, кто придет в твой дом, Кэл. Но зачем тогда вел себя так, словно никогда не слышал моего имени? Зачем спрашивал о моем прошлом? Зачем притворялся, что интересуешься моей глупой жизнью?

— Потому что только так ты смогла расслабиться рядом со мной, — тихо признался он. — Так ты сблизилась со мной. И мне стало интересно, как многим ты можешь поделиться.

— А секс со мной, это что, часть сближения? Или тебе стало любопытно, смогу ли я самовоспламениться от сексуальной неудовлетворенности?

— Айрис, не…

— Я хочу, чтобы ты убрался из моего дома, — зарычала я, тыча пальцем ему в грудь. — Я достала твои документы. Ты явно чувствуешь себя лучше. Время уходить. Уверена, кто-нибудь из твоих источников без проблем анонимно снимет тебе номер в гостинице. Не хочу, чтобы ты был рядом со мной и Гиги.

— Я не могу уйти прямо сейчас, — настаивал он. — С одной стороны, стоит вопрос о моем расследовании. Мне нужна надежная, незаметная база для работы. Мы договорились на неделю. Мне нужна целая неделя. И не притворяйся, что сможешь обойтись без остальной оплаты, потому что мы оба знаем, что ты сводишь концы с концами. А так же стоит маленький вопрос о человеке, который одержим мыслью убить меня. И вампир, который напал на тебя в моем доме. Можешь мне не верить, но я не брошу тебя и Гиги без защиты.

— Да, я чувствую себя очень защищенной с лживым, подлым вампиром, прячущимся в моем доме.

— Ты можешь мне доверять. Сейчас ты немного злишься на меня, — сказал он, ловко увертываясь в сторону от мыльного кролика, которого я швырнула ему в голову. Статуэтка со стуком отскочила от стены, оставляя вмятину в гипсокартоне размером с баскетбольный мяч.

— О, я не слегка злюсь. Я в бешенстве! — закричала я. — То, чем с тобой поделилась, я никому больше не рассказывала. Даже Полу. Не знаю, что больше беспокоит: тот факт, что ты лжешь, не моргнув при этом и глазом, или то, что я этого не поняла. Ты вампир. Подобное естественно для тебя. Мне следовало этого ожидать. Я имею в виду, ты по-настоящему был отравлен? Или изображал «беззащитного, раненого вампира», чтобы обманом заставить меня предоставить тебе расположенное на отшибе убежище? Ты выполнил своё домашнее задание. Уверена, что мое досье подразумевает, что бедная Айрис Скэнлон сделает всё ради денег. И эй, если ей кинуть косточку и переспать с ней, то она будет так благодарна, что разрешит тебе есть непосредственно из источника!

В гневе я оттянула воротник, обнажая след от укуса на моей груди. Выражение лица Кэла изменилось на открытую жалость, и от этого я еще сильнее взбесилась. Поэтому схватила другую статуэтку бурундука и швырнула его в Кэла.

— Где твоя мама купила такой убойный зверинец? — взвыл он, увертываясь от летящей в него статуэтки. В ответ я быстро бросила одного за другим олененка, кардинала и енота.

Кэл нырнул под летящих лесных животных и схватил меня за руки. Мы боролись за последнюю статуэтку, которой оказалась пара кардинала.

— Я не хотел лгать тебе. Я не знал, что ты… не знал, что захочу узнать о тебе больше. Что ты станешь гораздо большим, чем безопасный коридор и средство выживание. Я знаю тебя, Айрис. Может быть, я и не встречал тебя в детстве. Возможно, пропустил этап неловких подростковых «детских цветов». Но я знаю тебя.

«Прошу, обрати внимание на то, что он не сказал, что ему понравилось то, что он обо мне узнал».

— Я не сделаю ничего, что может причинить тебе вред, — произнес он. — Но прежде чем уйду, мне необходимо знать, что ты в безопасности. Пожалуйста, не выгоняй меня сейчас.

Я отвернулась от него. Не хочу, чтобы он видел мои слезы. И так уже показала, как сильно он обидел меня.

— Через три дня ты исчезнешь, — сказала я тихим и ровным голосом. — Видеть тебя не желаю. Не хочу говорить с тобой. Я была безопасным коридором для тебя. Теперь ты для меня талон на питание и ничего более.

Прошмыгнув мимо него, я вернулась в кухню. Гиги изображала, что занимается домашкой, нервно теребя пальцами бумажное полотенце.

Я сжала её плечо и улыбнулась. Услышала, как хлопнула позади дверь в подвал, указывая, что Кэл ретировался на остаток вечера.

— Что происходит? — спросила Гиги, кусая корочку пиццы. — У нашего вампира ПМС?

— Я не понимаю живых мужчин, — пробормотала я, взяв кусок пиццы. — Думаешь, понимаю немертвых?

Ответ Гиги прервал «Полет шмеля». Я достала телефон, не упуская из внимания разочарованный взгляд, который сестра на меня бросила.

Я, морщась, нажала «Ответить» и приняла звонок, покорно записывая изменение в заказ цветов на свадьбу Карвер-Оуэн. Живой дядя невесты уверял, что у него аллергия на розы, а это значит нужно полностью менять тему.

Я предложила несколько альтернатив, и мы решили заменить всё дерзкими розовыми лилиями-звездочет. Я завершила звонок в быстром, деловом ключе, не выслушав о моем обычном восторженном таланте.

И от этого Гиги нервно прикусила губу. Когда я повесила трубку, она спросила:

— Айрис, всё в порядке?

Я прочистила горло и улыбнулась ей самой обнадеживающей улыбкой, хотя ничего подобного не чувствовала:　

— Ничего такого, что не будет исправлено в течение трех дней.

* * *

Мне удавалось избегать Кэла в следующие два дня, просыпаясь после того, как он ложился спать на весь день, и закрываясь в своей комнате на ночь. Гиги уверяла, что Кэл вел себя дружелюбно, если они с ним случайно пересекались в доме. Видимо то, что она нашла Кэла голым на нашем полу, своего рода их сблизило.

Кэл оставался в подвале и читал отчеты Совета каждый раз, когда я была дома. Я оценила приложенные усилия с его стороны обеспечить меня комфортом, хотя по-прежнему считала, что врежу ему лопатой по лицу, если представится такая возможность.

Снова и снова я собиралась спуститься и обсудить мой разговор с Офелией, и странный смысл комментариев мистера Крауна, с которым я столкнулась в коридоре.

Но не могла себя заставить сделать несколько шагов и спуститься в подвал. Не хочу больше помогать Кэлу никоим образом. Не хочу, чтобы он подумал, что я простила его и заинтересована выполнять что-либо помимо вышеупомянутой лопаты, встречающейся с его лицом.

Я хорошо разбиралась в беспристрастных отношениях после секса. Если он думал, что я буду вешаться на него, то серьезно ошибался.

Я устала от околачивающихся вокруг эмоционально закрытых мужчин, с пульсом или без. Войдя в офис Совета, я наконец-то почувствовала, что вернула контроль над своей собственной жизнью после недели хаоса и неопределенности.

Хотя не обошлось и без болезненных откровений, но они уже все окупились. В последнее время не так их много было.

И честно говоря, я с облегчением вздохнула, вернувшись к обычному распорядку дня. Гиги и я в течение дня не находились дома. Я полностью погрузилась в работу и увязла во всех фантастически обыденных мелочах жизни моих клиентов.

Я вернулась к моему саду и с трудом себя сдерживала, чтобы не заходить домой до захода солнца или до прихода Гиги из школы, поэтому могла уйти с головой в то, что не успела сделать во время кризиса Кэла.

Я пополнила мои сладкие хранилища и нашла новые тайники. Вырвала сухие растения и подрезала розы. Избавилась от сорняков и разбросанной измельченной яичной скорлупы вдоль цветочных клумб.

Выбросила давно увядшие букеты, стоящие в вазах в гостиной и заменила пробными композициями из лилий и папоротников или роз с розмарином.

Я присутствовала на одном из волейбольных матчей Гиги, продавала попкорн и мирилась с пассивной агрессией соперничающих матерей девочек по команде Гиги.

Не было никаких последствий от моего «визита» в Совет, поэтому я вернулась к деловым, на расстоянии отношениям с клиентами, которые не хотели оторвать кусок от меня или жить со мной.

Я доставила ящик крови. Получила груз безвкусной мебели в стиле Лас-Вегаса. И отправила уборщицу в дом мистера Ричека, чтобы убрать кишечные доказательства несовместимости его обоев и гипоаллергенной кошки Джинджер.

Мой день омрачала ранняя встреча с жутким мистером Доддом, одним из низших сотрудников Совета, который с момента подписания контракта — три месяца назад — стал немного более бесцеремонным.

Я совершила ошибку, когда слишком рано прибыла в его дом, чтобы привезти картину, которую доставили из Чикаго в шесть утра в муниципальный аэропорт Пустоши Убывающей Луны.

Я работала несколько недель, чтобы достать эту картину — экземпляр живописи эпохи Возрождения, которая, по-видимому, напоминала мистеру Додду его первую «любовницу». Я проявила непредусмотрительность и должна была бы находится на чеку рядом с тем, кто без содрогания от неловкости употребляет слово «любовница».

Солнце едва выглянуло из-за горизонта, когда я повернула на Дир Хевен Роуд. Мне как можно скорее нужно было доставить портрет. В противном случае, я бы весь день таскалась с очень дорогой, деликатной картиной в незащищенном кузове моего фургона.

Я как можно тише прошла через входную дверь и оставила портрет в шкафу спальни мистера Додда, как мы и договорились. В ничем не примечательной комнате его не было. Большинство старых вампиров не разделяло идею спать в кроватях, поэтому они создавали мало освещенные и тесные укромные места в других частях их домов.

В доме было тихо, и окна по-прежнему закрыты от солнечного света. Я повернула налево в сторону кухни, чтобы проверить запасы крови мистера Додда. И почти добралась до входной двери, когда неожиданно меня схватили за руку.

Дернув руку, я завизжала, но хватка оказалась слишком крепкой. Меня втолкнули в кухню и прижали к столешнице, ручка ящика впилась мне в спину.

Я зашипела от боли, зная, что на том месте останется синяк. Зажглись конфорки на плите. Освещая передо мной высокого, долговязого вампира с растрепанными темно-русыми волосами. Он ухмылялся мне, пока буравил меня холодными голубыми глазами, а затем протяжно произнес:

— Так ты та самая трудолюбивая пчелка, которая снабжает меня едой.

— Айрис Скэнлон, компания «Билайн». Я надеюсь, вы мистер Додд.

С натянутой профессиональной улыбкой на лице я пожала ему руку. Он наконец-то ослабил хватку и шагнул ближе, прижимая меня к столешнице.

— Я очень доволен вашими… услугами, — сказал он, но осмысленно скользил взглядом вниз — Думаю, я расширю спектр услуг в моем контракте. Мне необходимо больше твоего внимания.

Я могла воспользоваться баллончиком с жидким серебром. Несмотря на жутковатость, мистер Додд ничего не сделал, чтобы на его лицо направили едкие химические вещества.

До сих пор он выказывал льстивое, чрезмерно агрессивное обаяние, которое стало второй натурой для вампиров, имеющих слишком много человеческих поклонниц и рассказывающих им, какими таинственными, сильными и обольстительными они были.

Они привыкли играть с женщинами определенным образом и никак не могли выйти из этой роли в повседневных взаимодействиях.

Он вел себя, как павлин-вампир. Шоу грандиозное, но в принципе не представляющее никакой угрозы.

Мистер Додд наклонился ближе, руками он упирался в выступ слегка открытого ящика. Держа руки по швам, я выпрямилась и бедром задвинула ящик, который придавил его пальцы. Мистер Додд раздраженно прошипел, и я быстро обошла его, пока он отвлекся.

— Мы немного расширили пакет услуг, — сказала я ему, шагая вдоль декоративного, но абсолютно бесполезного кухонного островка. — Просто просмотрите контракт и решите, что вас устраивает.

— Если я захочу связаться с тобой напрямую, как мне это сделать? — спросил он, обойдя вокруг островка и следуя за мной к двери.

В фойе я взяла сумочку со стола. Рукой в кармане сжимала баллончик с серебром, потому что хищная поступь мистера Додда начала меня нервировать.

— Просто позвоните мне на сотовый и оставьте сообщение. Или можете связаться по электронной почте, адрес которой указан на визитке.

Догнав меня, он встал рядом со мной, когда я уже дошла до двери и положила руку на дверную ручку. Он ухмыльнулся, его голос стал низким и наигранно страстным.

— А если я захочу чего-нибудь особенного? Чего-нибудь более личного?

— Позвоните на сотовый и оставьте сообщение, или отправьте по электронной почте, — повторила я.

Он навалился всем весом на дверь, в то время как я безуспешно дергала за ручку.

— Но что, если я захочу увидеть тебя лично?

— Я так не делаю, — хмыкнула я, дернув сильнее за ручку двери.

Потому что ясно, что вся эта ситуация с дверью не имеет никакого значения по сравнению с его силой вампира. Мне просто нужно было дернуть сильнее.

— Но ты ведь делаешь это прямо сейчас? — сказал он, смотря на меня с ухмылкой.

— Обычно я так не делаю.

— Я первый твой клиент-вампир? — не сводя с меня взгляда, задал он вопрос.

— Вы первый вампир, которого я вижу за несколько месяцев, — соврала я, приятно улыбаясь. — Я стараюсь работать в дневные часы. Если вы меня извините, я закончу здесь. Пора уходить.

Проигнорировав меня, он стал подходить все ближе и ближе. Дверная ручка упиралась мне в спину, пока я по мере возможности отклонялась от вампира.　

— Ты так невероятно пахнешь. Тебе кто-нибудь говорил об этом?

От страха свело горло. Мне ведь уже такое говорили, в доме Кэла, а потом вонзили клыки в шею.

Я откашлялась, осторожно выдыхая через нос:　

— Нет, на самом деле никто ничего подобного мне не говорил.

— У тебя есть планы на вечер? — спросил он.

Да, я планировала познакомить его с радостями ухода за лицом с помощью коллоидного серебра примерно на протяжении четырех секунд. Четыре секунды — это ведь не много?

— Я ухожу. Сейчас.

Он хмыкнул:　

— Ты так думаешь?

Додд протиснулся в пространство между мной и дверью. Сверху вниз он смотрел на меня с ухмылкой на губах, его лицо находилось в опасной близости с моим. Он приоткрыл губы и наклонился, чтобы поцеловать или вонзить в меня клыки.

Шагнув в сторону, я дернула дверь, и пусть слабый, утренний солнечный свет озарил фойе. Спотыкаясь, мистер Додд ретировался обратно в затемненную гостиную, его, казалось, забавляли мои выходки.

Он скривил губы в хитрую ухмылку и окинул взглядом мое тело:

— О, а ты ведь занятная штучка? Я дам… о себе знать, вскоре.

Прежде чем хлопнуть дверью, я выпалила:

— Считайте наш контракт аннулированным.

Я побежала к машине, дрожащими пальцами пыталась вставить ключ в замок зажигания. Склонив голову на руль, я сделал несколько глубоких вдохов. Что со мной не так?

Почему я не брызнула серебром из баллончика этому дебилу в лицо и не удрала оттуда?

Я так боюсь потерять бизнес, что поставила себя в опасность, чтобы только этот псих остался довольным? Пришло время пересмотреть модель ведение бизнеса.

Что именно в этой ситуации нужно сделать по протоколу? Я должна позвонить Офелии и пожаловаться на неадекватное поведение мистера Додда?

Стоит ли упомянуть, что основываясь на «вкусных» комментариях, вполне возможно, что именно Додд напал на меня в доме Кэла? Опять же, как именно об этом сказать, не объясняя, что я делала в доме Кэла после того, как Совет его запер?

Я скучала по своей старой жизни. С теплотой вспоминала, что самыми большими переживаниями были возможность Гиги получить плохие оценки на промежуточном тесте по испанскому и грядущая гибель нашего водонагревателя.

Я тщательно создавала для себя спокойную тихую жизнь, а чтобы она разрушилась, потребовалась всего несколько минут на кухне Кэла. Теперь я борюсь с вампирами в мягко декорированном фойе и занимаюсь диким сексом у стены с древнегреческим квартирантом.

С которым в настоящее время я не разговаривала.

Черт возьми.

* * *

Я не рассказала Кэлу о моей стычке с мистером Доддом. Во-первых, потому что мне бы пришлось спуститься к нему в подвал, чтобы рассказать, а я ещё к этому не готова. И, во-вторых, потому что я не знаю, был ли мистер Додд вампиром, напавшим на меня в доме Кэла, или он просто озабоченный вампир с ограниченным словарным запасом.

Я позвонила Офелии на закате и объяснила, что контракт её подчиненного аннулирован и почему. Холодным, суровым тоном она меня заверила, что «этот вопрос решится немедленно», от чего мне захотелось залезть на кровать, укутаться пледом и свернуться калачиком, а на самом деле мне стало немного жаль мистера Додда.

Это длилось недолго.

После работы у мистера Додда, который причастен к выбросу адреналина в моем организме, я почти забыла обо всем, что произошло на прошлой неделе.

За исключением ночи — после того как ложилась до смешного рано — когда Кэл тихо ходил по темному дому. Я слышала, как он разогревает кровь на кухне и что-то печатает на ноутбуке.

После нескольких часов работы он принимался шнырять между передним и задним окнами. Я хотела спуститься и потребовать, чтобы он объяснил свое нелепое поведение.

Но было намного легче оставаться лежащей в кровати с ромашковым чаем, делая вид, что его там не было, делая вид, что я не смотрела на дверь моей комнаты при каждом звуке снаружи.

Как будто мне необходимо больше тестостерона в драме моей жизни, тут начал звонить Пол. Было несколько звонков, которые я с легкой душой отправила на голосовую почту, но какая-то нездоровая часть меня просто не могла их не прослушать.

По словам Пола, он просто хотел убедиться, что со мной все в порядке. Он скучал по мне. Скучал по нам. Хотел сходить поужинать и поговорить. С каждым сообщением его голос звучал более натянутым.

Таким образом, я взяла на себе новую миссию: избегание. Если в следующие дни я смогу избегать Пола и Кэла, то могла бы получить огромное состояние, которое увеличит дистанцию между моей семьей и финансовым крахом, и, возможно я смогу вернуть, хоть немного, самоуважения. Ладно, просто получу огромное состояние.

Моё везение закончилось в пятницу вечером. Согласно её странице на фейсбук, Гиги планировала поехать на какую-то смутно описанную «вечеринку» сразу после того, как вернется из школы.

Чтобы предотвратить катастрофу, я пришла домой пораньше, пока Гиги ещё собиралась. Я обнаружила, что элемент неожиданности является важной частью воспитания детей.

Следуя на звук мощного рева фена Гиги, я вошла к ней в ванную. Моя сестра мастерски взмахнула волосами, которые легли в идеально неуклюжие, блестящие локоны. Гиги улыбнулась мне, выключила фен и нанесла слой шеллака для волос.

— Какие планы на вечер? — спросила я.

Гиги смотрела на меня в зеркало, пока наносила жирный слой малинового блеска на губы.　

— Я просто собираюсь потусить с Кристен.

Это насторожило меня. Кристен Даффи была достаточно милой девушкой, подругой по волейбольной команде, но её родители слишком много работали и часто оставляли её одну, предоставляя полную свободу.

Иногда эта свобода включала семейный винный бар или неудачно продуманные фотографии, размещенные на фейсбук. Я подталкивала Гиги встречаться с другими друзьями, без откровенных запретов видеться с Кристен.

Дружба подростков и так драматична, даже без всяких элементов из трагедии «Ромео и Джульетта». Я сделала круговой жест пальцем:

— И?

— Мы встретимся с братом Кристен и его друзьями и посидим в парке у костра.

— Это тот брат Кристен, который уже в колледже? — спросила я, выгибая бровь. — Что означает и его друзья из колледжа?

Она кивнула.

— И я так полагаю, родителей Кристен там не будет? — наклонив голову в сторону, сухо спросила её. — Прости, но я что наглоталась кучу психотропных лекарств, чтобы согласиться на это?

Гиги фыркнула:

— Нет.

— Тогда ты звонишь Кристен и говоришь ей, что отклоняешь её заманчивое приглашение, потому что этого не произойдет, пока я ещё дышу.

— Айрис, ничего не случиться! — плакала Гиги. — Я ведь не идиотка.

— Я никогда не говорила, что ты глупая, — уверила я её. — Но взрослые парни плюс темнота, нелюдное место плюс, я знаю что, там будет пиво, — милая, сама подумай.

Гиги вздохнула, но не ответила.

— Это не значит, что я не доверяю тебя, — продолжала я.

— Спасибо.

— Просто я никому не доверяю, — добавила я, обхватив её за щеки.

Она заворчала:

— Хорошо, и поэтому я не могу пойти с Кристен. А можно тогда с Беном?

Внезапная смена темы застала меня врасплох. Эта идея возникла слишком быстро. Гиги никогда не ждала, что мальчик позовет её погулять.

Иногда она нервничала всю неделю, когда не было никаких планов на выходные, и потом становилась ещё более раздражительной, если приглашения исходили не от тех парней. Я с подозрением посмотрела на неё:

— У тебя уже есть планы с Беном?

Она обхватила руками талию:　

— Он, возможно, упомянул о кино сегодня вечером. Пожалуйста, Айрис, могу я пойти? Он такой милый, и даже ты должна признать, что он хороший парень.

Я закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться:

— Так ты выдумала эту лесную оргию под воздействием переизбытка пива, чтобы кино с Беном казалось совсем невинным и разумным свиданием. Молодец, юный Падаван. Очень хитро.　

— Я понятия не имею, как ты узнаешь мои оценки по химии, но ты определенно мастер в этом.

— Не буду раскрывать секреты, пока не увижу промежуточной аттестации, — сказала я ей. — Скажи Бену, что он должен забрать тебя отсюда. Ты знаешь правила. Все ухажеры должны быть предварительно осмотрены и обысканы. И готовы подписать бланк на разрешение проверки личных данных.

— Нет! — закричала Гиги. — Ни один из родителей не делает так!

— Ну, три твои одноклассницы собираются заказать выпускные платья для беременных, так что думаю, мы и дальше будем придерживаться моего архаичной и нерациональной политики. Слушай, Гиги, я не буду просить у него образец крови. Просто хочу встретиться с ним.　

— Тьфу, почему ты просто не можешь быть крутым предком, который хочет стать моим другом?

Я пожала плечами, и тут затрезвонила мелодия моего телефона «Полет шмеля».　

— Я привожу домой вампиров. Куда еще круче может быть?

Гиги включила фен, заглушая грубый ответ, который я едва ли смогла увидеть в зеркале ванной.

Я мило улыбнулась и послала ей воздушный поцелуй, пока отвечала на звонок и принимала заказ на три вида соли для ванн из трех различных бутиков для миссис Векслер.

Затем я побежала вниз и врезалась в Кэла, который выходил из кухни. Протаранив головой его грудь, я отскочила от Кэла словно мячик и впечаталась в столешницу.

— Мать честная! — взвизгнула я, приложив руку к ушибленному бедру. Кэл схватил меня за плечи, чтобы остановить мой обезумевший рикошет по кухне. Мои волосы упали мне на лицо, словно непроницаемая завеса.

— С тобой все в порядке? — спросил он, притягивая меня ближе к нему и его бедрам, чтобы проверить мои ушибы.

— В порядке, — выдавила я, отталкивая его и убирая волосы с лица. Отвернувшись от Кэла, я начала рыться в кухонном ящике, где хранятся специи в поиске пакетика с «Лаффи Таффи», который я там припрятала.

Кэл хмуро посмотрел на моё странное место для хранения конфет.　

— Почему у тебя конфеты… — я вздернула бровь. Он шагнул назад. — Не обращай внимания.

Разрывая пакетик, я уставилась на хитро выцветший воротник его джинсовой рубашки, точно в такую же он был одет в день «инцидента». Это совсем не улучшило моё настроение.

Так или иначе, увидев это, я очень разозлилась по причинам, которые мой рациональный ум, кажется, не мог связать.

— Чем могу поспособствовать, чтобы последний день твоего пребывания стал более комфортным? — спросила я твердым тоном. Кэл выгнул черные брови, пока я смотрела на него сверху вниз. — Перенести твои сумки к двери? Собрать остатки крови в пакетик? Запустить тебя в закат с крыльца из катапульты?

— Мы можем продолжить нашу дискуссию снаружи? — спросил он, многозначительно поглядывая наверх, где Гиги пела какие-то отвратительные песни подростковых поп-групп, в тексте песен которых в каждой второй фразе было слово «мальчик».

Я кивнула и последовала за ним на задний двор. Остановилась у двери, но Кэл продолжил углубляться в сад, шагая между покрывал белых и фиолетовых ирисов, нежные, мягкие лепестки которых трепетали на ветру.

Я позволила идти ему впереди. Он бы не стал меня трогать. Я была вне его досягаемости. По крайней мере, я так себя уверяла.

— Я понимаю, почему ты так расстроена. Читая мои записи, это… Когда писал те вещи о тебе, я не был знаком с тобой, — тихо сказал он. — Ты была еще одним безымянным, безликим человеком, столь маленьким и, по-видимому, безопасным, что я едва считал необходимым проверить информацию.

Я фыркнула:　

— О, да, гораздо лучше делать необдуманные, обидные суждения на счет того, кого ты не знаешь.

— Прости меня. Я сожалею, что не думал о тебе, кроме как о том, что ты можешь сделать для меня или со мной. Я привык воспринимать людей как средства для достижения цели. Это не оправдание, просто так и есть. И я не знаю, окажись ты…

Его тяжелое молчание начало трепать мне нервы, поэтому я взмахнула руками:

— Что?

Он провел рукой по темным волосам, отчего те растрепались. Его глаза в тусклом свете выглядели устрашающе черными, без зрачков.　

— Нет слов, чтобы отдать тебе должное.

— Ну, ты найди какие-нибудь.

— Айрис, ты заставляешь испытывать меня чувство стыда.

Я хмуро посмотрела на него:

— Найди другие слова.

— Ты хоть представляешь, как трудно сказать тебе «спасибо» за то, что отправилась и рискнула собой, чтобы защитить меня, и за то, что заботилась обо мне? Несмотря на несдержанность, всё же ты нежная и щедрая. Ты посвящаешь свою жизнь заботе о других людях, даже если это означает отказаться от собственных желаний. Даже когда это означает подвергнуть себя риску. Ты вызываешь чувство стыда во мне. А я уже тысячелетие не испытывал стыда. Самая трудная задача в том, что год назад, месяц назад… черт, на прошлой неделе, мне было бы плевать. Если бы какой-нибудь человек добровольно согласился помочь мне, при этом давая возможность беспрепятственно завершить быстрее задание, я бы и глазом не моргнул. Если бы она подвергала себя опасности, ну, это было бы неприятно, но я бы удостоверился, что она в курсе всех возможных рисков, и затем отправил бы её восвояси. Я беспристрастный, последовательный и сосредоточенный на цели. Именно так ты выживаешь тысячи лет на этой земле. — Он продолжал ходить по траве, задевая цветы, которые оставляли на его джинсах следы от росы. — Но ты, ты просто закралась и… несколько дней в твоем подвале и та райская встреча у стены твоей гостиной… и я уже эмоционально вовлечен, — выплюнул он слова, словно те были грязными. — Ты делаешь меня слабым, Айрис. Удерживаешь от того, что для меня будет наилучшим.

— Мне трудно понять, почему ты винишь меня за то, что не является проблемой.

— Это настоящая проблема! — крикнул он. — Я не даю обещаний. Не привязываюсь. Не ухаживаю за местными. Я делаю мою работу, забираю гонорар, а затем перехожу к другому заданию, где бы оно ни было. Это моя жизнь, и я люблю её. Когда я закончу, то уеду. И ничто не изменит мое решение. Даже несмотря на эту странную власть, которую ты, кажется, имеешь надо мной.

— А кто просил у тебя обязательств? — в ответ бросила я. — Я просила кольцо? У меня не было обязательств с последним парнем. Я «ухаживала» за его мозгами в течение многих лет. Если ты чувствуешь, что должен мне потому, что мы видели друг друга голыми, то не беспокойся. — Я развернулась на каблуках, чтобы уйти, но тут же обернулась и ткнула пальцем ему в грудь. — И, между прочим, я уверена, что это ужасно, упаковывать всю свою жизнь в картонную коробку и переходить от одной стерильной квартиры к другой. Поэтому, как только ты закончишь здесь, чувствуй себя свободным, таскаясь по миру и совершая все те прихоти, который живут в твоем воображении в данный момент, как какой-то непринужденный путешествующий секс-пират!

Теперь наступила его очередь тыкать пальцем мне в лицо, что вероятнее всего безопаснее, так как я не была сердитым вампиром.

— Даже не пытайся меня сравнивать с Пигмеем. То, что вы оба вытворяли — не «ухаживания». Если бы это было так, и у него имелась хоть одна извилина в голове, здесь прямо сейчас стоял бы он, а не я. Ты не та женщина, которую мужчина любит одну ночь, а затем уходит. — Он внезапно замолчал и уставился на меня, сузив глаза. — Ты только что назвала меня «секс-пиратом»?

— Надеялась, что ты не заметишь, — вздохнула я, вытирая глаза. — Я даже не знаю, что это значит.

Он приятно и искренне засмеялся. Выпрямившись, Кэл схватил меня за плечи и притянул к себе. Он обнимал меня, прижимая мое лицо к своей груди, где я наслаждалась его ароматом — смесью кожи и сандала.

— Я не знаю, что сказать тебе, — произнесла я, отстранившись от него. С вытянутыми перед собой руками сделала шаг назад, чтобы предотвратить дальнейший контакт. — Прости, если я вмешиваюсь в твою способность быть бесстрастным и рассудительным вампиром. Я не собираюсь меняться. Если для тебя это неудобно, то может тебе стоит уйти.

— Ты ведь знаешь, что не могу, — сказал он.

— О, да. У тебя нет других вариантов, — проворчала я.

— На самом деле.　

Он откашлялся, и вся веселость в его голосе в момент исчезла. Голубоватый лунный свет придавал его лицу более худые, потусторонние черты.

Я вспомнила об Аиде, боге подземного царства, который скрывался в тенях… мне нужно завязывать с чтением греческой мифологии перед сном.　

— Ситуация становится все более серьезной, Айрис. Сегодня в новостях я видел, что неподалеку от Сиэтла произошел пожар в общежитии колледжа. Четыре человека умерли.

— И какое это имеет отношение к тебе?

— Я просматривал события онлайн, — сказал он. — Школа может похвастаться самой современной системой пожаротушения и сигнализацией. Всем остальным удалось эвакуироваться, но почему-то в одной комнате четыре человека умерли от отравления угарным газом и обгорели до неузнаваемости. Это работа Совета. Они прикрывают еще одно нападение. Вопрос: как на этот раз вампиров отравили, если вся испорченная кровь была изъята?

Я вздрогнула, отмахиваясь от образов, всплывших в голове, и перешла к составлению списка рутиной работы, которую необходимо проделать в саду. Мульчирование, прополка, подрезка, подготовка.

У меня была навязчивая идея организовать огородик в дальнем углу двора — это особенно важный проект, учитывая, если вдруг Гиги станет вегетарианкой.

Я так и видела грядки с кабачками и патиссонами. И как большинство моих соседей, я никогда не нарадуюсь моим помидорам…

— Айрис? — встряхнул меня Кэл. — Айрис, пожалуйста, сфокусируйся. Мне необходимо больше времени здесь. Мне необходимо и дальше не попадать на радар Совета, и лучший способ это сделать — остаться там, где они уже искали. Ты позволишь мне остаться? Пока я сам не решу, что лучше для меня будет уйти?

Я медленно кивнула, растирая, чтобы согреть, руки, несмотря на теплый весенний вечер.　

— Как ты думаешь, сколько они ещё смогут скрывать нападения до момента, когда это начнет замечать человеческое правительство?

— Не долго. И если это произойдет… может стать гораздо хуже, чем было сразу после Великого Выхода. Мир, который мы достигли с людьми, будет разрушен. Человеческая пресса нас очернит. Пройдут протесты и пожары, которые рано или поздно охватят все дома вампиров. Айрис, если это случится, то мне придется исчезнуть. Без прощаний. И обмена электронными почтами. Это будет так, словно ты никогда меня не встречала, — пообещал он. — Большинство старых вампиров поступят также. Черт, некоторые из них не выходят из укрытий, поскольку в последнее время люди враждебно относятся к нам. Так было бы лучше для тебя. Ни один из твоих соседей не узнал бы, что с тобой живет вампир. К тебе не относились бы с пренебрежением.

Я скрестила руки на груди, глядя на него сквозь упавшие мне на глаза волосы:　

— Да, в этом много смысла… за исключением той части, где буду разорена и без работы, потому что все мои вампирские клиенты уйдут в подполье. Я на тебя не давлю, но ты хоть что-нибудь разузнал?

— Я нахожу много интересных маленьких кусочков головоломки, но пока что они не сложились вместе, — признался он. — Я составил список возможных подозреваемых вампиров, который достаточно смелые, чтобы проникнуть в мой дом и напасть на того, кто со мной связан. Но список постоянно растет, и я продолжаю ходить по кругу. Хорошая новость заключается в том, что файлы «Ви-бальзам» оказались очень полезными. «Ви-бальзам» — по-видимому, какое-то сочетание профилактической вакцины и лекарство от отравления. Национальный Совет только что завершил тестирование и счел его безопасным для использования. Местные Советы будут заказывать его по всей стране в огромных количествах, чтобы защитить вампиров от «заранее неизвестной уязвимости».

Все попытки были профинансированы международным филиалом.

— Что это?

— Я изучал этот доклад в течение двух дней и должен сказать… я действительно ничего не знаю. Там выявлено множество растительных соединений. Я пытался отследить их по химическому анализу, но это очень трудно. И только так я могу сузить список подозреваемых, так сказать. Если бы я только знал кого-нибудь, кто изучал ботанику.

Я фыркнула:

— Почему ты просто не попросил меня помочь?

— Ты дала ясно понять, что твоя дверь закрыта для меня.

— А ты что никогда не стучишь?

— Вампиры никогда не… стучат.　

Он напрягся рядом со мной, склонил голову и словно прислушивался к какому-то надвигающемуся шуму.

Я хмуро посмотрела на него:

— Мы все еще говорим о стуке или «стуке», которое означает нечто иное? — Когда он не ответил, я вздохнула.

— Мы можем поговорить об этом попозже? У меня подросток тут с психологической травмой. — Я услышала, как к дому подъехала машина. И пихнула Кэла локтем. — Расслабься. Это Бен, он ведет Гиги на свидание.

Кэл побледнел, а затем нахмурился:

— Свидание?

* * *

Кэл, видимо, забыл ту часть, где говорилось, что он должен оставаться незамеченным в моем доме. Кэл последовал за мной в гостиную и практически наступил мне на пятки, когда я открывала дверь Бену.

Бен смущенно стоял в коридоре, солнечно-желтые стены которого потеряли всю теплоту, пока там стоял Кэл, скрестив руки на груди и сверля парнишку взглядом.

— Здравствуйте, мисс Айрис, — произнес Бен, краснея.

Для своего возраста Бен был достаточно высоким, но все же Кэлу он достигал по плечо. Воспользовавшись этим в полной мере, Кэл уставился на него с ожесточенным взглядом, от которого, скорее всего, древние солдаты писались в их кожаные юбки. К счастью, Бен много времени проводил за компьютерными играми и поэтому был невосприимчив к подобным вещам.

Я закатила глаза. Честно говоря, почему Кэлу не вытащить ружье и не освободить гостиную?

— Хм, привет, — сказал Бен, слегка пискнув, он все же протянул руку для мужского рукопожатия. — Я Бен.

Кэл выгнул бровь, глядя на вытянутую (потную) ладонь, словно Бен пытался вручить ему пару потных носков. Я весьма откровенно толкнула локтем его в бок. Кэл откашлялся и, наконец, соизволил обменяться рукопожатием:　

— Кэл.

— Ты друг мисс Айрис? — осторожно спросил Бен.

Кэл улыбнулся, обнажая острые, весьма не дружелюбные, белые острые зубы:

— Очень близкий друг семьи.

— О, ну это здорово, — расслабившись, произнес Бен, но все-таки отошел немного назад.

— Скажи мне, Бен, какие у тебя планы на вечер? — спросил Кэл, слегка подталкивая Бена в гостиную и ведя приямком к председательскому креслу.

Кэл стоял над ним, как мафиози из фильма Скорсезе. Бен откашлялся и вытер руки о джинсы. Я стояла позади Кэла и пыталась показать успокаивающий жест.

— Эм, Гиги обычно строит планы, — сказал он. — Я думаю, мы сходим в кино, а потом поедим мороженное в «Дейри Фриз».

— И когда повезешь Гиги ты, конечно же, будешь соблюдать все правила дорожного движения, как по написанным инструкциям, так и здравому смыслу, — произнес Кэл. И Бен покорно кивнул.

— И ты поедешь непосредственно к месту назначения и обратно и нигде при этом не остановишься по пути?

— Да, сэр. То есть, нет, сэр… какой ответ подразумевает, что я не буду останавливаться и сворачивать, пока не прибуду в пункт назначения? — спрашивает он, ещё больше покраснев при этом.

— Я не хотел пугать тебя Бен, — сказал Кэл, хлопнув парня по плечу. — Но здоровье и безопасность Гиги очень важны для меня. Она должна прийти домой в том же состоянии, в каком ушла, и если на ней будет хоть одна царапина… я лишь хочу сказать, что мне будет очень жаль того молодого человека, который её подведет.

Он низко наклонился и что-то пробормотал на ухо Бену. Я всего не услышала, но разобрала «проселочные дороги» и «лопата». Со щек Бена сошел румянец, оставляя его бледным, как мел.

И внезапно я обрадовалась тому, что Бен не знал, что Кэл вампир. Скорее всего, Бен бы обделался.

Гиги спустилась по лестнице в обтягивающих джинсах, черной, с глубоким V-образным вырезом футболке и с завязанным на шее красивым розовым платком. Она мило улыбнулась, когда увидела Бена:

— Бен!

Бен слегка расслабился, словно присутствие еще одного свидетеля в гостиной заставляло его чувствовать себя в большей безопасности.　

— Гиги, отлично выглядишь!

Кэл сурово на него посмотрел.

Запинаясь, Бен произнес:

— Я… я имею в виду, ты очень красивая. Хм… очень привлекательная в чисто порядочном, совсем неизвращенном смысле.

Гиги посмотрела на меня с расстроенным выражением, которое портило её тщательно накрашенное личико. Я пожала плечами.

— Ты готова?

У Бена чуть щеки не треснули от широкой счастливой улыбки, но точно не уверена, было ли это влияние моей сестры, или он радовался тому, что уходит от моего «друга».　

— Могу я взять твой серый пиджак? В зале всегда прохладно, — спросила Гиги.

Кивнув, я отправилась на кухню, чтобы взять пиджак для Гиги. Вдруг почувствовала, как меня схватили за руку и дернули назад.　

— Ой!

Чёртова скорость вампира.

— Что ты делаешь? — прошептала я, не обращая внимания на Кэла, который встал позади дверцы холодильника и следил за каждым движением Бена.

Бедный ребенок с трудом соединял слова в предложения без запинок, и не краснея. И Кэл пялился на Бена, словно мальчик напрямую связан с открытием караоке.

— Не думаю, что мне нравится этот парень, — прорычал Кэл для пущего эффекта на тот случай, если я не поняла его тонкие межличностные сигналы.

— Он милый мальчик, — настаивала я, перекидывая серый пиджак через руку.

— Он подросток, — сузив темные глаза, сказал Кэл. — Внутри они все сексуально-озабоченные извращенцы. Я знаю. Я ведь был подростком.

— Тысячи лет назад, — возразила я.

— Время меняет многое, но только не тестостерон.

— Я обязательно напишу в ежедневнике Гиги данное утверждение, — хихикнула я, закрыв холодильник и направляясь в гостиную. Кэл схватил меня за руку и притянул обратно.

— Лааадно, это уже начинает раздражать, — фыркнула я, подойдя к холодильнику за имбирным пивом.

— Знаешь, в мое время девушки в возрасте Гиги уже были замужем и вынашивали второго, а то и третьего ребенка. Девушки не ходили на «свидания». Об их замужестве договаривались родители. Лично я думаю, что мы должны вернуться к этой системе.

— Да, отобрав у них право выбора, с кем провести остаток своей жизни, будет огромным шагом в правильном направлении, — парировала я. — Это не тот предмет, над которым ты должен рассуждать. Неважно, что ты говоришь, но ты постоянно выводишь меня из себя.

— Я не могу доверять любому молодому парню, который думает, что он достаточно хорош, чтобы ухаживать за ней. — Кэл снова коснулся моей руки, на этот раз слегка, его голос звучал тихо и ровно. — Она хорошая девочка с милым нравом. Не хочу, чтобы ею кто-нибудь воспользовался в своих интересах. Не думаю, что смогу сегодня вечером расслабиться, пока она не будет в безопасности и дома, возможно, под замком.

Я схватила его за рубашку, притянула и быстро обняла.

Когда он уйдет — именно потому, что должен уйти, что дал ясно понять, — я снова останусь одна. Но сейчас здорово чувствовать, что кто-то рядом принимает участие в моей семье.

Да, он вел себя высокомерно и нагло, но с Гиги соблюдал приличия и относился к ней очень хорошо, хотя и не должен был. Кэл заставлял меня смеяться, в то время как бывших парней это не волновало. И он слушал о моих новых замыслах.

Конечно, он психовал, если мои же идеи ставили меня в затруднительное положение, и написал действительно обидные замечания обо мне. Мне необходимо отпустить это, если я собираюсь выжить на следующей неделе или около того.

Кэл не знал меня тогда, но теперь знает. И думаю, что он в курсе того, что если еще раз скажет подобное, то ссоры нам не избежать.

— И если я пронюхаю, что с Гиги что-то случилось под его опекой, всем правоохранительным органам этой захудалой дыры в жопе мира придется поломать головы, что я сделала с его телом, ну, и вообще, — это уменьшит шанс, что ему придет в голову что-то сделать с Гиги.

— Да уж, удачно ты выбрал время, а в конце перегнул палку, — вздохнула я, уткнувшись лицом в его плечо.

Гиги просунула голову в дверной проем. Хихикнула и тихо сказала:

— Айрис, разберись с вампиром и вали отсюда.

Я выпрямилась, протягивая Гиги пиджак:

— Хоитау c ампиромвау, (прим. «Тихо с вампиром») — пробормотала я, бросив взгляд в сторону Бена.

Гиги усмехнулась:

— Ты ведь знаешь, что поросячья латынь умерла с резинками для волос и Смурфиками?　

— Полегче, — предупредила я.

— Мы уходим.

— Вернуться в одиннадцать, — напомнила я ей и при первых признаках её стонов перебила: — Выразишь недовольство, и они превратятся в десять тридцать… и если ты не перешагнешь порог этой двери вовремя, то я в халате припрусь в «Дайри Фриз» и стану громко выкрикивать твое полное имя.

— Не посмеешь, — прошипела она.

— Испытай меня. А теперь, хорошо провести вам время. — Я поцеловала её в лоб. Гиги вырвала из моих рук пиджак и, схватив Бена за шиворот, потянула в сторону двери.

— Спокойной ночи, мисс Айрис, — прокричал Бен, когда Гиги дернула его.

Кэл откашлялся:

— Помни то, что я сказал тебе, Бен.

Парень сначала покраснел, потом побледнел и исчез в тени крыльца.