Я потратила час, вывихнула плечо и, игнорируя кое-какие законы физики, наконец, смогла выбраться из-под своего немертвого гостя.

Когда кровь вновь прилила к ногам и рукам, я споткнулась о собственные ноги и снова растянулась на полу. Пока лежала на полу, я кое-что узнала о Кэле. Первое — он тяжелый, как мешок жидкого бетона. Второе — даже весь растрепанный, он все еще хорошо пах. Третье — его руки имели плохую привычку падать на близлежащие груди, даже если он в бессознательном состоянии.

Мертвые или не мертвые, мужчины практически все одинаковые.

Наконец-то, освободившись от веса моего вампира, я жадно и глубоко вдохнула. Я морщилась от каждого движения, так как в боку отзывалась тупая боль. Мне стало интересно, а он бы компенсировал трещины в моих ребрах.

Медленно сев, я отползла к раковине, в надежде сделать глоток так необходимой мне воды. Вытерла пот с лица влажной тряпкой и осторожно сняла грязную, липкую футболку. К счастью, это была футболка Гиги, весьма непристойная с надписью: «Голая студентка волейбольной команды», из-за которой сестру чуть не отстранили от занятий. И выкинула прямо в мусор.

После того, как позвонила Гиги, чтобы убедиться, что она благополучно добралась до дома Сэмми Джо, я достала свежую футболку.

На обратном пути к моему отключившемуся клиенту, я прошла мимо родительской спальни на первом этаже. Когда мы переехали в дом, никто из нас не мог просто открыть дверь и заглянуть в комнату, в которой спали родители. Мы не могли спокойно смотреть на неуклюжую мамину одежду для работы в саду или на вечный папин флакон «Аква Вельва».

Но пару месяцев назад в очередной приступ полуночной бессонницы мне удалось направить поток «травмы, нанесенной Полом» энергии на уборку. Я побросала все, кроме фотографий и ювелирных изделий, в коробки и спрятала их в подвал или отдала на благотворительность.

Теперь комната была пустой, в ней стояла лишь кровать и тумбочка. Я шагнула внутрь, моргая от пылинок, которые танцевали в лучах солнца. Воздух был спертый и затхлый, но он будет таким до тех пор, пока я благополучно не притащу сюда Кэла.

Я закрыла фольгой окна и застелила кровать свежими простынями. Мне каким-то чудом удалось перекатить Кэла на старую, еще из моего детства, простынь и протащить его по коридору.

— Где же вы, мистер Вулф, когда так сильно нужны? — пробормотала я, аккуратно затаскивая Кэла на кровать. — Он бы затащил тело, разгреб бардак, организовал непристойный тюремный душ на заднем дворе… и я разговариваю сама с собой… про «Криминальное Чтиво», что само по себе хорошим знаком не является.

Я только еле-еле затащила Кэла на кровать, как он сполз вниз снова, всё еще находясь в отключке. Я налила в таз теплую воду и захватила старую мочалку на обратном пути к спальне моих родителей. В состоянии покоя, лежа на старой кровати, с простынёй прикрывающей, как попало талию, Кэл напоминал мне печальную мраморную статую — бледную, застывшую и удивительно красивую. Я поставила таз рядом с его головой и задумалась, какими правилами стоит руководствоваться при обтирании мочалкой вампира.

Я нервно теребила ткань в руках, не зная, с чего начать. Хотя знаю его короткий, однако, полный событий период времени, мне однозначно нравился Кэл в его безжизненном, не язвительном состоянии.

Мужчина выбивал из колеи — по-другому и не скажешь. Мне кажется, что рядом с ним я теряю все навыки ведения диалога. И очевидно, негативно влиял на мою способность принимать решения, потому что я согласилась жить с кем-то настолько капризным, снисходительным и склонным к приступам ошеломляющей бесчувственности. Если бы я этого хотела, то завела кота.

Содрогаясь от одной мысли, я вымыла лицо Кэла, осторожно протирая кожу вокруг рта, маленькое углубление между губой и носом.

Кровавое месиво стекало по его шее и груди прямо к талии, поэтому я провела мочалкой вниз по его телу мягким, уверенным жестом. Кончики моих пальцев слегка покалывало от соприкосновения теплой, влажной ткани с холодными, твердыми мускулами.

Ощущения распространялись вверх по руке, через грудь и внизу живота разливались теплом. Кусая губы, я поправила ткань между моей рукой и его кожей.

— Держись, женщина, — пробормотала я. — Или тебя внесут в тот специальный список правонарушителей.

Ради моего собственного достоинства я старалась пялиться не слишком похотливо. Но у него были широкие плечи и узкие твердые бедра — таких мужчин я видела только на обложках журналов, посвященных мужскому здоровью… в которых я читаю статьи.

Мои глаза опустились южнее. Пару раз.

Я всего лишь человек.

Мой подопечный, однако, не был человеком. И он, вероятно, скоро очнется, или его вырвет, или он закусит мной. Поэтому мне нужно обтереть его мочалкой и идти на работу, которая не связана с Мистером Чувствительным к Рвотным Рефлексам.

У меня и другие клиенты есть, которым я не могла сказать, что ими пренебрегли, только потому что я притащила к себе бездомного вампира. Это их может навести на какие-нибудь идеи.

Я вернулась к своей первостепенной задаче, тщательно отмывая засохшую кровь из необыкновенных небольших впадинок между его мышцами пресса и из пупка. Пока обтирала его тело, кожа на ощупь казалась теплой, мягкой, почти как у человека. Кровь прилипла к волоскам, которые покрывали его бедра. Я приподняла простынь, чтобы вытереть и пискнула.

Как-то забыла, что он голый. Плотно зажмурив глаза, я сбросила простынь.

«Думай о деньгах, — ругал себя мой мозг. Погоди, нет, не думай о деньгах — это неправильно».

Я обернула вокруг его бедер простыню и взяла полотенце, чтобы вытереть воду. Прижала его к груди Кэла и почувствовала, как сильная рука сжала мое запястье.

Ироничный, рокочущий голос произнес:

— Не знаю, что именно вы ожидаете от нашей договоренности, мисс Скэнлон. Но я не заинтересован в предоставлении дополнительных услуг в обмен на мое здесь времяпрепровождение.

Я была в замешательстве. Он что думает, что я какая-нибудь там озабоченная старая дева? Я чувствовала себя менее провинившейся, когда ударила его по носу.

Дернув руку из его захвата, я язвительно улыбнулась.

— Уверена, ты думаешь, что мне это доставляет удовольствие, но позволь тебя заверить, что не заинтересована в тебе или в твоем… комплекте вампира.

Я гордилась собой, что смогла убедительно и надменно произнести опровержение. Но малюсенький голос в моей голове отметил, что я, по сути, заинтересована в его комплекте вампира, а то в противном случае, не продолжала бы на него пялиться.

Он улыбнулся, почти хитро, как старушка, которая слишком много выпила вина на заседании книжного клуба.　

— Да неужели? Потому что я уловил приятный, терпкий аромат женского возбуждения в комнате. И не думаю, что он исходит от меня.

Я наклонилась ближе, что было, вероятно, целесообразнее, когда имеешь дело с не всякого рода существами ночи.

И прорычала:

— Я знаю, что вампиры должны быть сексуальны, как фестиваль, посвященный Спейс Маунти. Но поставила цель не становиться непосредственным участником чего-нибудь в твоем мире, что включает в себя…

— Вести себя, как сумасшедшая обезьяна-ревун? — вежливо предположил он, склонив голову на бок и изучая мое лицо.

Я опустила голову в знак поражения.

— Гиги.

— Твои глаза приятного синего цвета, — сказал он, наклоняя мой подбородок так, чтобы суметь посмотреть на меня. Я покраснела и стала перекладывать влажную тряпку. И тогда ему просто было необходимо разрушить момент, Кэл прищурился и спросил:

— У тебя всегда было их четыре?

— Четыре чего?

— Глаза.

— Эй, ты в порядке? — спросила я, положив руку ему на щеку. Его кожа была липкой, влажной, совсем как у меня во время лихорадки.

Вампиров не должно лихорадить.

— Кэл?

Он провел рукой перед своим лицом, словно никогда прежде не видел пальцев, а затем спросил:

— О чем я?

— Об обезьянах- ревунах.

Он криво ухмыльнулся.　

— Это было последнее, что я слышал, прежде чем…

— Упал в обморок, — закончила я.

Он нахмурился.

— Вампиры не падают в обмороки.

— Падают, если их отравили, и они слабы.

Он прищурился на меня.

— Ты наслаждаешься, каждый раз на это указывая?

Я улыбнулась, и его губы растянулись в ухмылке тоже.

— Чуть-чуть.

* * *

Когда Кэл снова неизбежно задремал, я проверила свое расписание. У меня запланировано несколько поставок на завтра, не говоря уже о собрании в химчистке миссис Векслер и встрече с поставщиками, которые установили большую холодильную установку для крови в кладовой кухни мистер Краснова.

У меня было три пропущенных звонка, не говоря уже о нецензурном количестве сообщений на электронной почте. Отработав запросы, жалобы и требования, я сделала заметки и внесла их в свой ежедневник. Составила списки и подвела суматошные расчеты.

Все-таки, если Кэлу не станет лучше, мне будет не по себе оставлять его одного в доме, пока я на работе. Ему явно плохо. А что если ему станет хуже и его вырвет чем-то невосполнимым? Сомневаюсь, что его позабавит, когда он проснется и обнаружит, что один. Вероятнее всего, он посчитает это нарушением нашего устного договора.

Я собиралась позвонить моей замене — Джолин Лавел, подруге Джейн, которая иногда подменяет меня. Джолин, безработная мать близнецов, была рада любому поводу, чтобы покинуть дом. И только езда на машине помогала ее малышам вздремнуть после обеда. Это беспроигрышный вариант.

Черт.

Джейн.

Я планировала свадьбу Джейн Джеймсон с ее прародителем, Габриэлем Найтенгейлом, год назад. Недавно обращенный библиотекарь открыла оккультный книжный магазин и стала полезным справочником для новообращенных вампиров в том районе, и всегда было интересно наблюдать, как Джейн создавала проблемы для себя.

Например, в ночь ее свадьбы она была похищена неотесанным болваном, одержимым жаждой мести. Я несколько часов уговаривала ее родных остаться на свадебной церемонии, открыв пораньше бар, творчески использовав шарады и, наконец, спрятала столько сумочек, сколько смогла найти потайных мест в доме Джейн, чтобы гости не смогли уйти.

Я стерпела пассивно-агрессивные оскорбления, угрозы «надрать задницу» и несколько попыток упаковать меня в пластиковый контейнер. И это только от кузины Джейн — Джун.

Когда она узнала о моих «подвигах» с ее родственниками, Джейн поклялась мне в вечной дружбе — которая приобретает совершенно новый смысл, когда это озвучивает вампир.

Смешно, гениально и просто достаточно неловко, чтобы сделать свою работу интересной, она была из немногих невест, с которой я хотела поддерживать контакт после церемонии. Я заходила к ней в магазин «Особенные Книги» просто, чтобы перекинуться парой слов.

Мы провели несколько ночей в кино, неудачно сходили на экскурсию в ночной спа и провалили попытку организовать книжный клуб. Мы так и не смогли выбрать книгу для обсуждения, так как Джейн все время отвлекалась на закуски.

И поскольку Джейн стала одним из моих клиентов, ходячих днем, я за неделю до этого привезла ей коробку синтетической крови первой группы. Джейн, ее муж Габриэль и недавно обратившийся их протеже-подросток Джейми регулярно ее употребляли.

Кэл сказал, что большую часть испорченной бутилированной крови Совет изъял, но что делать, если какая-нибудь бутылка попала в ее поставку? Что если Джейн выпьет ее рядом с ее очень человеческим другом Зебом?

Или Джолин с близнецами? Или, не дай Бог, рядом с родными? Я не могу рисковать, чтобы моя подруга пострадала или, пострадали те, о ком она заботилась так же нелепо, как о пропаганде вампиров.

На цыпочках я прокралась в дальнюю часть дома. Глядя в коридор и прислушиваясь к звукам, исходящим из комнаты Кэла, я тайком набрала номер Джейн. На другом конце провода услышала зевок и череду проклятий, пока Джейн пыталась взять сотовый — она уронила его на тумбочку, а затем, наконец, поднесла к уху.　

— Алло?

— Джейн, это Айрис.

— Айрис? — промямлила она. — Это ты сперла кассету Q-tips из магнитофона?

— Джейн, проснись!

— Я проснулась, — пробормотала она. — У меня желание добраться до тебя через телефон и ударить, что означает — я проснулась.

— Уж кто бы говорил. Слушай, я не могу все сейчас рассказать, но мне нужно, чтобы ты сделала мне одолжение. Не пей никакую синтетическую кровь. Выбрось все, что у вас есть дома. Скажи Дику и Андреа сделать то же самое.

— Знаешь, ты уже второй человек за неделю, который дает рекомендации по питанию, — сказала Джейн, громко зевая.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты знаешь подружку Джейми — Офелию из Совета? Она приходила к нам на днях с целым ящиком донорской крови. Сказала, что хочет, чтобы Джейми лучше питался и беспокоится, что синтетическая кровь не подходит для его полноценного рациона. В этом нет ничего необычного, потому что она частенько говорит, что я неправильно его воспитываю. Но странно было то, что она настояла на том, чтобы я вылила в канализацию весь запас синтетической крови первой группы, — Джейн замолчала и зевнула. Я услышала на заднем фоне бормотание Габриэля.　- Я так понимаю это не просто заговорщическая акция, чтобы не дать мне насладиться всеми прелестями замужней жизни?

— Не могу сказать.

— Ну, если я чему-то и научилась после обращения, так это тому, что если люди дают тебе корявые, загадочные советы, касающееся твоего благополучия, то ты должна следовать им досконально, — сказала она, громко фыркая.

— Просто пообещай, что не будешь больше покупать кровь. Оставайся на донорской крови до следующего предупреждения. И я знаю, ты не всегда пьешь живую, но, возможно, тебе следует рассмотреть вопрос о привлечении на время суррогатной крови. У меня есть пара контактов из этой области, неболтливые, здоровые…

— Мы можем держаться подальше от мероприятий, которые звучат, словно ты занимаешься торговлей людьми для меня?

— Джейн.

Я услышала, как Джейн уткнулась лицом в подушку, и ее голос стал приглушенным.　

— Хорошо, а сейчас я собираюсь немного поспать. Я последую твоему расплывчатому, бесполезному совету, так как это часть моей жизни. Я позвоню Андреа сегодня вечером.

— Умница. Крепких снов.　

Я повесила трубку и почувствовала себя немного лучше от моего участия в этих странных вампирских махинациях. Я уже размышляла о чашечке ромашкового чая, как услышала голос позади меня.

— Ты не очень хорошо выполняешь инструкции, да?

Я повернулась и увидела Кэла, который стоял позади меня, прислонившись к дверной раме. Он выглядел истощенным, вымотанным, и думаю, что сон по такой странной схеме, сбил его внутренние часы. Так оно и было — он едва стоял на ногах, но все еще выглядел достаточно раздраженным, чтобы снести мне голову без малейшего повода или физического усилия.

На нем были темные спортивные штаны, которые едва держались на бедрах, при этом демонстрируя хорошо выраженный низ живота, который я нашла таким поразительным буквально несколькими часами ранее.

Теперь я едва могла смотреть на него, то есть смотреть на Кэла. А он так пристально уставился на меня, что я боялась пошевелиться, — замерла, как мышь, преследуемая коброй. Внезапно потолочный плинтус стал необыкновенно притягательным.

Я отошла от стола, когда он ввалился в комнату, не спуская с меня глаз. Его кожа все еще бледная, но уже проступал румянец. Его глаза были стеклянными и яркими, словно лихорадка бушевала в организме. Он остановился прямо передо мной и, покачнувшись вперед, уперся руками об столешницу по обе стороны от моих бедер.

Он прорычал:

— Я сказал никому не говорить. Ты думаешь это означало «за исключением людей, которых ты считаешь достаточно особенными, чтобы рассказать»?

Я боролась с желанием отскочить назад, словно загнанный в угол зверь. И стояла по стойке смирно, буравя его глазами.

— Моя подруга Джейн живет с двумя вампирами, так что у них немного бутилированной крови проходит через холодильник. Она работает в магазине, который люди посещают каждый день. Она общается со своей семьей. Ты бы предпочел, чтобы она навредила кому-то, кто ей не безразличен? Чтобы оставить тебя разбираться с еще большим беспорядком? Я сделала тебе одолжение.

— Зараженную кровь тихо и быстро выследили и убрали с прилавков. На полках больше нет ни единой испорченной бутылки. Ты бы знала, если бы спросила.

— Тогда зачем Офелия поменяла кровь Джейми?

— Офелия параноик и чрезмерно охраняет своего парня, — зарычал он, ощетинившись на мой, разумеется, чопорный тон. — Так что в следующий раз вместо того, чтобы высказывать свое мнение, я бы предпочел, чтобы ты делала то, что я прошу, особенно когда просьба весьма здравомыслящая. Я хотел бы доверять тебе.

Я фыркнула.

— Ой, так же как я доверяю тебе?

— Ты доверяешь мне достаточно, раз привела в свой дом, и с абсолютной уверенностью могу сказать, что ты делаешь это впервые.

— Ты ничего обо мне не знаешь.

— Какой-нибудь другой вампир видел этот дом изнутри? — потребовал он. Когда я прикусила губу и скрестила руки на груди, он ухмыльнулся. — Так я и думал. Знаешь, это слишком лицемерно работать на вампиров, при этом думать, что ты слишком хороша, чтобы быть «непосредственно вовлеченной в наш мир».

— Я не думаю, что слишком хороша! — возмутилась я. — Я только что обнаружила, что за несколькими редкими исключениями, как Джейн, ты не заслуживаешь доверия. Вампиры ставят их интересы превыше всего, независимо от того, что стоит на кону. Если бы мое благополучие стояло против твоего выживания, меня бы осушили быстрее, чем бы ты успел произнести «пушечное мясо».

— В отличие от людей, которые так великодушны и самоотверженны.

— Я не говорю, что мы идеальны, но, по крайней мере, мы не едим людей.

Он что-то пробурчал себе под нос.

— Что такое?

— Я сказал, некоторые из вас так делают! — воскликнул он. — Люди столь разрушительны и эгоистичны, а также близоруки, и как мы могли только подумать, чтобы быть такими.

— Ну, ты раньше был человеком, поэтому… поэтому выкуси! — прокричала я вся взбудораженная, брызгая слюной.

Он приподнял бровь.

— Выкуси?

— Не самое мое зрелое возражение, — призналась я, прежде чем поспешно добавить «или приглашение».

Он снова ухмыльнулся.

— Ты не производишь впечатления на меня, как девушка, которая набивает себе цену.

Я закипела.

— Ну, я могу вскоре сразить тебя.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты склонна к насилию, чтобы решать проблемы?

— А тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что твои перепады настроения почти столь же надежны, как дешевые колготки? От чего становиться очень тяжело проводить с тобой время.

— Ты думаешь, я здесь без всякой на то необходимости? Думаешь, мне легко? — потребовал он. — Думаешь, мне нравится зависеть от людей? Все, что я хочу сделать, — это закончить работу, свалить из этого захолустного городишки и вернуться к своей обычной жизни!

— Поверь мне, ты определено ясно дал понять, что чувствуешь, находясь здесь! — крикнула я в ответ. — Ты относишься ко мне и моему дому с презрением и снисхождением с тех пор, как появился здесь. Итак, экстренное сообщение — мне плевать, что ты обо мне думаешь. Возможно, перестала смущаться перед тобой в тот момент, когда тебя вырвало на меня.

Он замолчал, когда раздражение на его лице сменилось ухмылкой.　

— Меня на тебя вырвало?

— Сильно.

Он расхохотался, смеялся так сильно, что его мышцы на животе сжались, а Кэл чуть не упал на меня.

— Я так рада, что мои испорченные вещи и личная травма веселят тебя. Мы всегда так будем спорить, решая каждый незначительный вопрос?

— Надеюсь, что да. Я чувствую себя намного лучше каждый раз, когда мы спорим. И… забавно смотреть на тебя разгоряченную в такой момент.

У меня перехватило дыхание от возмущения.

— Ты провоцируешь меня на споры с тобой?

— Я не специально, но ничего не могу с собой поделать. Ты такая красивая, когда раздражаешься. На щеках появляется румянец. А цвет глаз меняется на этот красивый насыщенный оттенок синего, как молния, собирающаяся ударить. А рот…

— С тобой определенно что-то не так.

— Вот опять. — Усмехнулся он. — Розовые щеки и все.

— Если ты и дальше продолжишь, так называемое «ухаживание» за мной, я ударю тебя в горло, — сказала я ему.

— Можешь попробовать, — парировал он. Прежде чем он успел тщательно аргументировать мои человеческие хлипкие боевые способности, Кэл встал и начал прислушиваться, склонив голову на бок, как любопытная собака.

— Что такое?

— Едет машина, — сказал он. Он подошел к окну и выругался на языке, похожем на греческий. Очень грязный греческий. — Это автомобиль Совета.

Я тоже вскочила на ноги и выглянула в окно. Ничего не было видно, кроме приглушенного света фар в конце моей извилистой дороги.　

— Ты уверен?　

Он смерил меня убийственным взглядом.

— Ну, у меня же нет сверхчеловеческого слуха! Не паникуй. Все будет хорошо.

Я резко развернулась к нему.

— Не паниковать? От «никаких вампиров дома» я пришла к тому, что одного притащила к себе в подвал, и еще неизвестное количество вампиров соберется у меня на подъездной дорожке, а ты говоришь «не паниковать»? Почему ты сейчас не можешь с ними просто поговорить?

— Потому что я все так же слаб и болен, как мне кажется. И если тот, кто отравил меня, — один из членов Совета, то я с легкостью нарисую у себя мишень на спине.

Я вздохнула. Я была так близка к тому, чтобы помахать приближающимся членам Совета и позволить им увезти его извергающий кровью зад домой.

Кэл бесил меня. И он оскорблял меня, постоянно, с точностью лазера. Но он, правда, выглядел испуганным, и я могу сказать, что это не привычные для него эмоции. Поэтому я медленно кивнула, сжав губы в тонкую линию.

Он обхватил мою руку и нежно сжал.　

— Я иду вниз. Буду ждать там, пока они не уйдут. Сомневаюсь, что они обыщут весь дом. Вероятнее всего, они просто хотят задать тебе несколько вопросов. Отвечай честно и не пытайся придумать правдоподобную историю. С тобой все будет хорошо.

— Разве они не в состоянии учуять твой запах здесь? — спросила я.

Он задумался на секунду.

— Отведи их в сад. Предложи лимонад и чай со льдом.

Я воскликнула.

— Они не пьют лимонад или чай со льдом!

— Но они оценят «человеческое» гостеприимство. Как правило, люди с нечистой совестью не принимают гостей и не предлагают напитки.

— У меня нет угрызений совести. Кроме того, что привела тебя к себе, я больше в последнее время никакого зла и глупостей не совершала, — прошипела я, когда Кэл направился к двери подвала.

— Не иди вниз, поднимись наверх и оставаясь на чердаке. Ты сможешь подслушать наш разговор, если откроешь окно. Позже я не захочу разговаривать с тобой.

Он пожал плечами и направился к лестнице, ведущей наверх. Я открыла старый комод и порылась по отсекам в поисках садовых ножниц с зелеными пластиковыми ручками. Кэл остановился, чтобы взглянуть.

— Зачем ты рассматриваешь старые меню и батареи? — спросил он.

— Я собираюсь пойти туда и подрезать куст герани, — сказала я, размахивая ножницами.

Он подошел, держа руки вверх.

— Я знаю, что сказал тебе быть гостеприимной хозяйкой, но не думаю, что сейчас подходящее время для садоводства.

— В герани содержится огромное количество эфирных масел, от которых вонь будет стоять до самых небес. Если я пойду туда и отрежу несколько веточек, то запах герани перебьет твой.

— Хорошая идея. — Он опустил руки и сменил позу. Кэл расслабился, казалось, он так удивился, что я сказала нечто дельное, что даже забыл про смерть на колесах, которая катилась вверх по моей дороге.

— Мне только сарказма твоего сейчас не хватало! — воскликнула я.

— Нет, серьезно, звучит как стратегия.

— Ну, тогда, я не уверена, как стоит на это реагировать, — сказала я, запустив руки под кран с водой и смывая следы его запаха.

— Обычно на комплемент отвечают «Спасибо».

— Работаю над этим, — проворчала я.