Кэл развернулся вместе со мной, все еще прилипшей к нему, как банный лист, и взглянул на мою сестру, подпирающую плечом косяк кухонной двери и изо всех сил пытающуюся скрыть выражение самодовольного триумфа на своем лице.

— Ну, хоть на этот раз волосы взлохмачены не понарошку, — сказала Гиги, указывая на беспорядок на моей голове.

Кэл вынырнул из тумана похоти и поставил меня на ноги. Аккуратно поправил джинсы и застегнул верхнюю пуговицу.

Вампиры не способны краснеть, но если бы система кровообращения Кэла позволяла оттенить его бледные щеки, уверена, они бы не уступали по цвету пожарной машине.

Кэл держался спиной к Гиги, и казалось, что напрочь забыл, как стоять на ногах. Сжалившись над ним, я обошла и встала перед ним, изображая своего рода живой щит против досадного разоблачения вампира.

— Ты чего так рано? — спросила я.

— Что забавного в том, чтобы заявиться, когда тебя ждут? — спросила она. — А в том, что ничего подобного даже близко не увидишь. Кстати, это не машину Пола я видела на дороге?

— Гладиола.

Та побледнела, услышав свое полное имя:

— Бабушка Сэмми Джо приехала на выходные, сделав сюрприз. Мне пришлось уехать.

Я сочувствующе ей улыбнулась:

— Эта та, которая пыталась окрестить тебя водой из бутылки?

— Это обычная практика сейчас? — тихо спросил Кэл.

Гиги драматично вздохнула и растянулась на диване.

— Бабуля МакКуин говорит, что я плохо влияю на Сэмми Джо, потому что мы не посещаем регулярно церковь.

— Ну, бабуля МакКуин — тайная пьяница, которая лишилась водительских прав в зале для игры в бинго. Я бы не сильно переживала по поводу ее мнения.

Гиги расхохоталась и толкнула меня в бедро.

— Это Кэл, кстати, — сказала я, указывая через свое плечо. — Не уверена, что в прошлый раз вы познакомились.

Кэл напряженно кивнул:

— Подросток.

Гиги насмешливо ему отсалютовала:

— Чудо без рубашки.

И снова мы имеем дело с не краснеющим вампиром. Я бы поправила сестру, но, честно говоря, если она дразнит Кэла, — значит, не дразнит меня. Это смахивало на человеческий — хорошо, вампирский — щит против подростковой надменности.

— Итак, ты вампир. Каково это? — спросила Гиги, игнорируя возмущенный взгляд Кэла.

Который раскрыл рот, драматически обнажая клыки:

— Также как быть человеком, только лучше и дольше.

Гиги рассмеялась, несмотря на демонстрацию клыков. А мне оставалось только дивиться ее непринужденному общению с ходячим национальным достоянием Греции.

Почему моя сестра вздрагивала при виде деления столбиком, а вампир, обнаживший клыки, не пугал ее ни грамма?

Предполагаю, что немертвые совсем не пугали в отличие от следующего итогового теста, королевы класса и все время меняющих частей тела.

Видимо закончив с самоубийственным подростковым сарказмом, Гиги обратилась ко мне:

— Я голодная.

— Ты всегда голодная.

— Ужин у Сэмми Джо был весьма скудным. Бабуля МакКуин считает, что девочки должны есть в два раза меньше мальчиков, потому что те «тяжело работают». — Гиги закатила глаза.

— А разве старшие братья Сэмми Джо не сидят дома весь день, играя в Иксбокс и куря травку?

— Очевидно, это и есть тяжелая работа. — Она выразительно на меня посмотрела и захлопала ресницами. — Блинчики Элвиса?

Я поджала губы, удивленная тем, что Гиги хотела сладостей. Наверное, и вправду эта неделя у Сэмми Джо была очень тяжелой.

— Мне казалось, блинчики Элвиса запрещены после Великого запрета на углеводы. — Гиги обняла меня и, снова толкая в бедро, кивнула в сторону Кэла. — Итак, я думала, ты не берешь работу на дом. Правила созданы, чтобы их нарушать.

* * *

Я не знаю как, но у Гиги получилось заставить Кэла:

а) надеть футболку и б) присоединиться к нам в кухне, пока я готовила совершенно вредный поздне-вечерний перекус.

Кэл несколько раз пытался уйти. Он уже направлялся к двери, но Гиги была так чертовски мила, детально расспрашивая его о том, как разогревать пакет донорской крови, и предлагая ему налить кровь в красивый винный бокал, что Кэл просто не смог уйти из комнаты, не почувствовав, будто пнул прелестного молодого щенка. Если Кэл не побережется, то проснется утром и обнаружит, что Гиги выкрасила его ногти в ярко-розовый цвет.

Подойдя ближе ко мне, но сохраняя расстояние между собой и моей сестрой, Кэл спросил:

— Итак, в чем отличие блинчиков Элвиса от остальных низкосортных блинчиков?

— Ореховое масло и бананы, — ответила я, смешивая «Бисквик» с молоком.

Кэл скорчил рожицу, когда я раздавила два банана и намазала их маслом.

— Здоровой пищей это не назовешь.

— Эй, раньше я жарила целую сковороду бекона с подливой, пока Гиги не начала считать калории.

Я усмехнулась, взбивая арахисовое масло до консистенции крема и вливая его в тесто, перед тем как выложить на сковородку три маленьких блинчика. Гиги нахмурилась, напоминая мне этим то, что мы договорились не обсуждать ее ужасный «я не могу застегнуть мои джинсы!» эпизод.

Я фыркнула и послала ей воздушный поцелуйчик, пока переворачивала блинчики.

— Она так же заставляет использовать низкокалорийный сироп.

Кэл отхлебнул крови. Я выложила блинчики на тарелку и поставила ее перед ним. Он побледнел при виде стопки блинов.

— И как вы наткнулись на этот заветный семейный рецепт?

Я наблюдала, как сестра прилично намазывает маслом каждый блин, потом сверху заливает сиропом. И в завершении добавляет нарезанные бананы и большую порцию мороженого.

— Благотворительный вечер в школе Гиги. А она, между прочим, настаивала, чтобы мы попытались приготовить банановый пудинг на двести человек. Это был ад — липкий, хаотичный со вкусом бананов ад. Закончилось тем, что больше половины бананового пюре прилипло к потолку и около десяти связок бананов еще осталось. Поэтому мы испекли банановый хлеб, банановые блинчики, банановые коктейли. Сделали все, чтобы избавиться от бананов. И я подумала, что будет лучше, если в банановое тесто добавить арахисовое масло, потому что, если честно, меня уже тошнило от бананов. И таким образом родились блинчики Элвиса.

— Эй, ты тогда только начала. И не до конца прочувствовала идею выпечки-продажи-размаха приготовления. — Гиги усмехнулась, накалывая кусочек блинчика.

Кэл нахмурил брови:

— Только начала?

— Как родитель и/или опекун.

Я расплылась в улыбке, когда Гиги подтолкнула свою тарелку нашему гостю.

— Хочешь попробовать?

Кэл попятился от тарелки:

— Уверен, что это выглядело бы отвратительно, даже если бы я был человеком.

— Они вкусные, — сказала Гиги, ее щеки немного вздулись от залитых сиропом блинчиков.

— Меня из-за них вырвет.

Гиги громко сглотнула и одарила его презрительным взглядом.

— Ну, это было грубо.

И впервые, Кэл на самом деле выглядел обеспокоенным тем, что обидел низшего человека. Он покачал головой и объяснил:

— Нет, нет. У вампиров нет энзима, чтобы перерабатывать твердую пищу, вот почему мы инстинктивно ее избегаем. Для нас она пахнет испорченной едой, а на вкус еще хуже. Если бы откусил ее, меня бы затопили запахи и вкусы чего-то похожего на раздавленное животное на дороге, и меня бы тут же вырвало.

— Спасибо за описание. Разговоры о рвоте всегда во мне пробуждают огромный аппетит, — сказала Гиги, поглаживая свой живот. Я залилась смехом, от чего Гиги захихикала.

И когда Кэл растерянно и раздраженно взглянул на нас, мы вдвоем сидели на столе и хихикали, как пара гиен.

— Что не так? — спросила я, когда Гиги еще хихикала.

Кэл нахмурил брови:

— Вы надо мной смеетесь.

— Мы же в шутку. Мы просто тебя дразним. Ты без проблем поддразниваешь меня, когда мы вдвоем, — напомнила я ему.

— Полагаю, я не привык к тому, чтоб меня дразнили одновременно более одного человека.

Одной рукой Гиги потянулась и погладила его руку, а другой уже хватала блинчик.

— Ты привыкнешь. Так обычно поступают в семьях. Семья — это люди, которые всегда выскажутся касательно твоего дерьма и посмеются над тобой, и не важно, насколько серьезная ситуация. Потому что ты знаешь, что они не со зла.

На лице Кэла появились глубокие морщинки. Я могла сказать, что он пытался найти способ, как можно деликатнее напомнить Гиги, что он не член семьи.

На самом деле, он даже не был другом. Он был всего лишь парнем, который спал в палатке в нашем подвале. И честно говоря, я ему благодарна за то, что он не выпалил это, поэтому сказала:

— Я говорила ей, что нужно вышить этот девиз и повесить на стену, но ей не нравится рукоделие.

— Иглы пугают меня, — призналась Гиги.

Кэл усмехнулся, и мелкие морщинки на его лбу разгладились. Гиги оказалась довольно хорошим разговорчивым буфером, засыпая Кэла вопросами и замечаниями по поводу его статуса вампира.

Она никогда прежде не встречала «живого» вампира. Я об этом позаботилась. И сейчас, когда она стояла лицом к лицу с одним из них, хотела знать, кормился ли он от живых доноров, похожи ли его условия сна дома и в путешествиях.

Глаза Кэла остекленели, а уголок рта начал подергиваться. Но вместо того, чтоб опять стать угрюмым и молчаливым, он поменялся с моей сестрой ролями.

Он спрашивал о ее учебу в школе, о ее друзьях, ее предыдущих стычках с бабушкой Сэмми Джо. Он настолько заговорил ее, что она практически заснула, упав на тарелку.

— Это было впечатляюще, — сказала я ему, когда Гиги пожелала нам спокойной ночи и поднялась наверх. — Я никогда не видела, чтоб кто-то мог заговорить Гиги.

— Она кажется очень рассудительной и добродушной девушкой. Думаю, худшее уже позади.

Я окунула чайный пакетик, наполненный шиповником и малиной, в кружку с надписью «Я сердце Моей Старшей Сестры».

— Худшее чего?

— Подростковый возраст, — ответил он, пожав плечами. Я усмехнулась. — Она счастливица, что у нее есть ты: та, кто о ней заботится.

— Я буду почивать на лаврах, когда ей стукнет тридцать, и она начнет самостоятельную жизнь, исключающую работу под присмотром видеокамер, — пробормотала я, подув на свой чай.

Кэл сильно вздрогнул и попятился к двери в подвал.

— И на этой ноте я желаю тебе спокойной ночи. У меня есть кое-какая бумажная работа, прежде чем я лягу спать на рассвете.

— Куда ты собрался?

Посмотрев на лестницу, он мягко сказал:

— Пока тут Гиги, будет лучше, если я вернусь в подвал. Но я благодарен тебе за то, что ты предложила мне «семейную комнату».

Это меня тут же отрезвило. Конечно, он был прав. Чего я ожидала? Что мы продолжим то, что начали в фойе, пока моя младшая сестра спала в двадцати шагах от нас?

Я откашлялась и попыталась скрыть разочарование, исказившее черты моего лица.

— Внизу, в подвале, у тебя есть все необходимое?

Кэл сжал губы, глаза озорно блестели.

— Ну, не все, что мне нужно… но да, все необходимое есть. С тобой будет все хорошо? Нет никаких тянущих ощущений после того, что случилось раньше?

Он говорил о нападении загадочного вампира-взломщика? Или о визите Пола и последующем поцелуе?

Потому что из-за одного меня била нервная дрожь, а другой чертовски раздражал. Если бы я могла решить, про что…

Не в состоянии ответить на его вопрос вслух, я кивнула, не отрывая взгляда от раковины, полной грязной посуды после блинчиков, которую я решила помыть утром.

Между нами повисло тяжелое молчание, я хотела сказать что-нибудь умное на счет его методов. Но стычка в его доме, водка и поздний час взяли свое. Я слишком устала для сарказма.

Кэл прочистил горло:

— Если не сможешь уснуть, то ты знаешь, где меня найти.

* * *

У меня на самом деле были проблемы со сном. Истощенная, я ворочалась и крутилась, не в состоянии найти удобное положение, правильное положение моих подушек. Одеяла казались слишком теплыми, но простыня — слишком холодной.

А в долгие, одинокие часы с двух до четырех ночи я всерьез задумывалась о том, чтобы сбежать вниз по лестнице в подвал и забраться в палатку к Кэлу.

Но мои опасения были двоякими. Во-первых, Гиги могла нас услышать и после замучает своим поддразниванием. Во-вторых, из-за Кэла я становилась неустойчивой и неуравновешенной. И забраться к нему в палатку после того, как он видел эту унизительную сцену с Полом, и после того, как я забралась на него у двери, было бы похоже на признание поражения.

Вместо этого я достала шоколадный батончик, спрятанный в моей тумбочке.

Я не одна из тез злых и импульсивных пустышек, которые опустошают тумбочки со сладостями при малейшем стрессе и извиваются перед любым клиентом только потому, что тот случайно оказался рядом и к тому же без рубашки.

Я уравновешенная, ответственная мать-одиночка, у которой есть обязанности и которая платит по счетам, и у меня нет времени на обреченные на неудачу шашни с нежитью. Вместо того чтобы уснуть, я мысленно составила список причин, что начать какие-либо отношения с Кэлом было бы почти так же глупо, как бороться с аллигаторами или избрать на государственную должность Джерси Шора.

К рассвету у меня получился список из 268 пунктов, в том числе и «Стокгольмский синдром, черт бы его побрал, ты должна быть хорошим примером для Гиги» и «Вампиры не встречаются с «помощниками по дому». Они едят «помощников по дому». Но большинство применимо для всех вампиров, но не для Кэла, недостатками которого пока являлись издевательские замечания и эмоциональная закрытость.

С первыми лучами солнца я вытащила задницу из постели и поплелась к двери, не выпив даже кофе или перекусив сахарком, начался мой обычный рабочий день… спустя некоторое время я остановилась у Уолмарта за одним из тех безвкусных вампирских домашних комплектов защиты.

Викки Стерн, которая уже привыкла видеть у меня в тележке синтетическую кровь первой группы и ополаскиватель с фтором «Белый Клык», бросила оценивающий взгляд на спортивную сумку с изображением Графа Чокулы с маленькими крестиками вместо глаз.

— Это шуточный подарок, — сказала я, закатив глаза, и кинула на ленту батончик «Алмонд Джой». — У одного из моих клиентов очень странное чувство юмора.

Учитывая то, как она зевала, я предполагаю, что интерес Викки угас довольно быстро.

В каждый дом я входила с припрятанным в кармане баллончиком жидкого серебра и колом в рукаве, если у меня их обнаружат, то это сразу приведет к расторжению моих контрактов с Советом.

Словно вор-домушник, я проскальзывала через каждую парадную дверь с наполненным серебром баллончиком наготове и, выполняя свою работу, все время прижималась спиной к стене. От этого работа стала утомительной и напряженной, но, по крайней мере, у меня не дрожали руки, когда пополняла запас крови Мисс Уэллс.

Я спешила закончить дела и покинуть дом последнего клиента задолго до захода солнца. Придя домой, обнаружила, что Гиги уехала заниматься к Бену Оверби. Бен — одноклассник Гиги в школе Пустоши Убывающей Луны и милый мальчик, который упаковывал товары в «Супер Сейвер» и по воскресеньям возил бабушку в церковь.

У Бена были большие щенячьи глаза цвета свежего мха и темные волосы, который падали на лоб. Долговязый, худой и привлекательный, он действительно посещал уроки и делал все, что на них положено делать. Он хороший мальчик, на которого можно рассчитывать, тот, кто звонит вовремя, когда нужно.

Ты можешь быть уверена, что он не подкинет одурманивающее вещество в твою содовую, пока ты отлучилась. Он точно не являлся типом Гиги, которая бежала навстречу всему большому, веселому, «я могла бы задавить тебя, если бы захотела» разнообразию. Я надеялась, что появление Бена — знак наличия у Гиги каких-либо целомудренных отношений.

Кэл сидел за кухонным столом и что-то печатал на ноутбуке, занавески плотно закрывали вид заходящего за горизонт солнца. Кэл посмотрел на меня и улыбнулся. Я почувствовала внутри себя некую дерзость. С чего бы вдруг.

— Сдвинулся с мертвой точки? — сорвался вопрос из моих уст.

Тут и только по делу. Никаких разговоров, прижимаясь к двери, и никаких блуждающих по телу рук. Мысленно я хлопнула себя по лицу и назвала себя трусихой.

Плечи Кэла поникли… от разочарования? Оскорбления? Черт, он, наверное, голоден. Я не могла читать этого мужчину, если только очевидное не написано у него на лбу жирным шрифтом. Кэл быстро опомнился и покачал головой.

— Мне ненавистно упоминать этот факт, но мне все же нужны мои документы. Ты уверена, что их не было в спальне?

— Ну, я провела некоторое время в шкафу. Думаю, я бы заметила большую белую коробку с документами.

Он вздохнул:

— Если сотрудники Совета вынесли документы из моей спальни, то они скорее будут храниться в моем кабинете или Офелии, но скорее Офелии, поскольку она никому не доверяет. И на моем столе есть то, что может быть полезным.

— Как так случилось, что тот, у кого есть секретное место для хранения наличных и спрятанная на кухне сумка на чрезвычайные ситуации, не хранит документы на флешке?

— У меня есть флешка… в офисе Совета. У меня есть сканы некоторых очень важных документов, которые хранятся на жестком диске, но другие отчеты и некоторые образцы остались дома. Если они в офисе Совета, то мне необходимо их забрать.

— Что, позвонить Офелии и сказать, что тебе они необходимы?

— Думаешь, я об этом не думал? Думаешь, эта мысль не приходит мне в голову каждую минуту? Но я не могу сделать это прямо сейчас, не тогда, когда тебя ранили в моем доме. Очевидно, кто-то из Совета хочет навредить мне, даже если им придется действовать через людей, с которыми я отдаленно связан.

Отдаленно связан? Что, черт подери, это значит? Я повернулась к нему спиной, чтобы подогреть воды для чая. Это стало предлогом не смотреть на него и выиграть достаточно времени, чтобы поразмышлять над тем, как быстро исчез мой невольник.

— Ты не можешь их продублировать? — спросила я, ополаскивая заварочный чайник. Кэл хмыкнул, и я предположила что это значит «нет». — Ну, значит, мне придется навести визит в офис Совета.

— Нет.

Захватив с собой сумку для ноутбука, Кэл пошел в гостиную и начал рыться в ней в поисках какого-то клочка бумаги.

— Почему нет? Ты без всяких проблем отправил меня к себе домой, когда тебе понадобилась информация.

— Это было прежде… прежде, чем я мог подумать, что кто-то станет сидеть в засаде у дома и причинит тебе боль. Они не должны были этого делать, Айрис. Они не должны были входить в дом. Мне пришлось сидеть и слушать, пока ты находилась там… этого больше не повторится. Я этого не допущу.

— Не допустишь? — повторила я. — Не допустишь? Где в твоем договоре говориться, что «Кэл принимает решения вместо Айрис Скэнлон»? Ты когда-нибудь видел меня в офисе Совета, Кэл? — спросила я.

Он заскрипел зубами, и я восприняла это за «нет».

— И почему ты так подумал? Я имею в виду, я заезжаю в офис регулярно, собираю документы, разбираюсь со счетами и поставками. Офисы открыты только в ночное время. Как ты думаешь, я веду бизнес, будучи никем не замеченной, за исключением Офелии? Я словно призрак в том месте. Ты проводишь достаточно много времени с людьми, которые рассматривают твой вид в качестве добычи, ты учишься двигаться быстро и незаметно, чтобы оставаться все время в тени и за дверью. Я знаю, как оставаться как можно более незаметной.

— Чтобы закинуть документы, да, — сказал он, закатив глаза. — Ничего не сломай в кабинете Офелии.

— Не собираюсь я ничего ломать, — запротестовала я. — Офелия ненавидит папки. Все ее бумаги хранятся в стопках позади ее стола. И она редко бывает в своем кабинете, если только не ждет меня, поэтому все должно пройти достаточно легко. И если учитывать твой дом, то и на работе у тебя там практически ничего не найдешь. И твой стол наверняка легко будет перелопатить.

— Я сказал нет.

— И это имело бы значение, окажись ты моим отцом. Но раз уж ты не он, то смотри, чем быстрее ты сможешь получить информацию, тем быстрее закончишь расследование и тем самым быстрее покинешь мой дом и сможешь уехать из маленькой убогой дыры. Ты ведь этого хочешь?

— Не совсем.

— Я просто хочу помочь. Как я могу сидеть дома, поливать растения и сводить баланс чековой книжки, зная, что ты отправился в гнездо гадюк, слабый и не способный скрыть свое присутствие, чтобы ты влип в еще большие проблемы?

— Слабый? — прорычал Кэл.

Он толкнул меня к стене, слегка сдавливая рукой моё горло. И снова Кэл прижимался ко мне бедрами в то время, как я боролась с силой притяжения и раздраженным вампиром.

Я молотила руками и ногами. Кончилось тем, что я обвилась вокруг Кэла, словно виноградная лоза. Он буравил меня взглядом, обнажив клыки.

— Вот, что важно. Сила. Даже слабый, как сейчас, я могу причинить тебе боль, Айрис. Это не имеет отношения к полу или насколько ты умна. Мне лучше относиться к тебе, как к равной, как к кому-то, чьи мысли, мнения и чувства, так же важны, как мои собственные? Да, но, в конце концов, единственный способ остаться в живых заключается в силе.

— Да какая у тебя проблема со стенами? — сердито спросила я, отпихивая его руку от моего горла.

Кэл фыркнул и, схватив меня за запястья, прижал их к стене над моей головой. Не важно, как сильно я напрягала мышцы, вырваться не могла. Он схватил меня и приколол к стене, словно бабочку. Я выдохнула и сердито посмотрела на него… и, кажется, его это позабавило.

— Почему ты не можешь бояться меня, как нормальная женщина? — сердито вздохнул он, борясь с улыбкой, которая была готова расплыться на его губах. — Ради всего святого, всего день прошел, как на тебя набросился и укусил злой вампир. Почему ты не боишься меня?

— Потому что знаю, ты не обидишь меня.

Прищурив глаза, Кэл бросился на меня. Закрыв глаза, я напряглась и сжалась, ожидая, как его клыки неминуемо погрузятся в мою кожу, но вместо этого ощутила холодное, настойчивое давления на мой рот.

Кэл скользнул языком мимо губ и ворвался в мой рот. Поцеловал мой подбородок, чуть выше губ, затем горло. Прижимаясь к нему, я вцепилась в его выцветшую темно-синюю футболку. Скользя вдоль стены, мы опустились на колени на пол.

Кэл запустил руку в мои волосы и притянул ближе, прижимая мою грудь к его грубой рубашке.

Я встала на колени, нежно потянув его за волосы назад. Затем села к нему на колени, нежно прижимаясь к твердой выпуклости. Кэл вздрогнул и откинул голову назад, пока я двигалась вверх-вниз. Мое сердце гулко билось, посылая удивительные трепещущие искры от моего живота к бедрам.

— Ты именно так представляешь то, как навредить мне? — спросила я, надув губки. Подавшись вперед и прервав меня, Кэл обхватил мое лицо и заткнул мне рот поцелуем.

Проглотив смешок, я попыталась увернуться, но он крепко удерживал рукой меня за спину. Он вращал бедрами, пытаясь воссоздать то удивительное давление.

Склонив голову, я пробежала губами по его щетинистому подбородку и нежно покусывала ключицу.

Кэл нежно провел рукой по моей спине, стягивая лямки лифчика с моих плеч. Покусывал кожу от ключицы до груди и облизал вершинки каждого мягкого холмика.

Я пробежалась кончиками пальцев вдоль мышц живота Кэла и стащила с него рубашку через голову.

Застежка лифчика щелкнула, освободив мои груди, бюстгальтер упал мне на руки. Кэл, увидев мои груди, большие, упругие, с лакомыми торчащими вершинками, снова зарычал и толкнул меня к стене.

Дернул юбку вниз по бедрам, с легкостью стянув с моих ног. Кэл прильнул губами к моей лодыжке и втянул кожу, нежно щекоча ее грубым языком.

Вывернув шею под неестественным углом, Кэл двинулся вверх, покусывая мою голень, колено, заднюю часть колена, внутреннюю сторону бедра. Добравшись до моих трусиков, он прижался к ткани в поцелуе как раз над разгоряченной плотью.

Кэл осторожно прикусил нежную кожу чуть ниже пупка, двигаясь вверх, чтобы захватить ртом один из моих сосков, пока другой терзал рукой. Я застонала, зарывшись пальцами в его темные волосы, и выгнулась навстречу его рту.

Я скатилась с него, перенеся мой вес ему на колени, и дернула вниз молнию его джинсов. Стянула с себя свитер и кинула на пол. Кэл оторвал губы от моего горла и нежно начал покусывать чувствительную область за моим ухом.

Руки Кэла по-прежнему были заняты, пальцами он трогал и изучал меня. Затем скользнул двумя пальцами внутрь, погружаясь в меня, кружась как раз над нужном местом внутри меня.

Я ахнула и запрокинула голову назад, пока билась в конвульсиях вокруг этих холодных пальцев, ударяясь головой об стену. Его большой палец кружил, дразнил, надавливая именно так, как нужно.

Кэл раздвинул мои бедра шире, закинув одну мою ногу через свое бедро, и вошел в меня одним сильным толчком.

Я прижала руки к его груди, останавливая, пока подстраивалась под него. Он скользил ладонями по моему лицу, не сводя с меня глаз, пока я медленно извивалась под ним.

Кэл запечатлел на моих губах легкий поцелуй, снова толкнулся, двигаясь сначала нежно, а потом усиливая толчки, пока я двигала бедрами в такт ему.

Я провела ноготками вниз по его спине, затем руками обхватила его задницу, чувствуя, как его мышцы сжались и тут же расслабились. Я чувствовала, как давление закручивалось спиралью внутри меня, и поняла, что уже близка к оргазму. Я приподняла бедра, чтобы Кэл мог тереться о нужное местечко, и закричала, когда он попал в цель.

Кэл уткнулся носом мне в шею, клыки царапали кожу на моем горле. Я наклонила голову, предлагая вены, но вампир поцелуями проложил тропинку к моей груди и сосредоточился на участке коже чуть выше левой груди. Обхватив рукой его голову, я направила Кэла обратно к моей шее.

— Все хорошо.

Слова прозвучали едва слышным шепотом. Отозвались эхом в пустой комнате. Темные глаза Кэла всматривались в мои, и он поцеловал меня над сердцем.

А затем порвал кожу клыками. Я ахнула, пульсирующее удовольствие струилось сквозь меня, когда кровь хлынула в его рот. Кэл прильнул к ране, и у меня возникло такое чувство, словно приятная жесткая струна, тянущаяся через живот, связывала мою сердцевину с ранкой, и с каждым глотком натягивалась и дрожала.

Кэл двигал бедрами в унисон глоткам, увеличивая темп. Я сжала ноги вокруг него, когда меня накрыл первый оргазм.

Я думала, что Кэл кончит следом. Спокойная и расслабившаяся, я ждала какое-то время, когда Кэл достигнет кульминации, пока он поворачивал мое тело под разными углами и менял позы.

На самом деле я так долго ждала, что поцелуи сменились, оказывая давление на нужные кнопки, и в итоге меня снова накрыло оргазмом. Мои мышцы болезненно напряглись, так сильно сжав Кэла, что тот тихо замурлыкал.

Очевидно, именно поэтому столько людей занимались сексом с вампирами.

Кэл сильно толкнулся, отрываясь от моей шеи, и прокричал что-то на непонятном мне языке. Я прислонилась лбом к его, когда мой собственный оргазм накрыл меня.

Кэл скользнул рукой вдоль моей шеи и обхватил мой подбородок. Я втянула его большой палец в рот и начала сильно сосать. Кэл вскрикнул, и я улыбнулась ему. Он толкнулся в последний раз, и я прикусила его палец. Вампир нахмурился и одернул руку.

Я засмеялась, когда он опустил меня обратно на пол.

— Эй, ты первый меня укусил.

— Да, но мой укус был утонченным и служил определенной цели, — проворчал он и уткнулся в метку, которую оставил у меня на груди. — Твой укус предназначался, чтобы раздразнить меня и напомнить мне то, как я проигнорировал твой, несомненно, талантливый ротик.

— «Раздразнить» подразумевает, что я не справилась со своей задачей, — напомнила я ему, прикусывая кожу как раз над его соском.

— Ты собираешься убить меня, женщина. — Он вздохнул, когда я обернула руки вокруг его шеи и потянула вниз к себе. — Истинная смерть для меня.

* * *

Проснувшись, я чувствовала себя полностью расслабленной и уставшей, что привносило определенный смысл. Я потеряла кровь и была вовлечена в вампирский секс-марафон. Пребывание в четырехзвездном спа и рядом с этим не стояло.

Кэл так же лежал, растянувшись на полу в какой-то посткоитальной коме. Я скакала на нем и выжала его досуха, словно секс-мочалка, и мысль об этом заставила меня хихикнуть. Он выглядел таким большим и мужественным, но не на этом месте, лежа голым на ковре моей гостиной.

Может, поэтому Кэл не хотел, чтобы я шла в офис Совета от его имени. До сих пор все эти тяготы жестоко отозвались на Кэле, как на вампире, так и на человеке… который за это время в нем очень вырос.

Я понимаю, что полностью положиться на меня очень больно жалит его эго, но зачем же искать трудные пути решения проблемы? Чем дальше затянется его расследование, тем больше людям будет угрожать опасность.

Он находился в опасности, так же как и я с Гиги. И имело больше смысла в том, чтобы быстрее заполучить все средства, которые ему так необходимы.

Я взглянула на часы. Только девять тридцать. Гиги еще занималась с Беном. Офис Совета открыт до двух ночи. На счастливом, расслабленном лице Кэла не было никаких признаков того, что он вскоре собирался проснуться. Он, наверное, не заметит, если я улизну…

Лучше извиниться, чем просить разрешения, пришло мне в голову. Я без особого труда попаду в офис, в отличие от него. И могла вернуться еще до того, как он проснется. Я схватила сумочку со стола и тихо пошла к двери.

Посмотрев вниз и осознав, что стою голая, повернулась обратно к лестнице. Во-первых, мне нужны трусы.