Вздрогнув, Кенди Уивер проснулся и открыл глаза. Он не понимал, где находится. Белые стены и потолок издавали слабый запах свежей краски. Никаких балок наверху, и подушка вовсе не из…
В этот момент он вспомнил все. Матушка Ара. Беллерофон. Монастырь. Он в своей комнате.
Его комната. У Кенди никогда в жизни не было отдельной комнаты, ни в крошечной квартирке, где семья жила в Сиднее, ни уж, конечно же, на ферме госпожи Бланк. Мальчик сел на кровати. Окно выходило на восток, и небо, видимое лишь кое-где в просветах между ветвями дерева, едва начинало светлеть. Утренняя прохлада дышала росистой сыростью листвы, лишь отдаленно напоминая тяжелую удушливую влажность, которая так давила на него на лягушачьей ферме.
Кенди с удовольствием потянулся, ощущая кожей гладкость простыней, особенно приятную человеку, привыкшему к грубой ткани подстилки на лежаке. Комната была не такой уж большой, длиной около пяти и шириной приблизительно три метра. Из мебели имелись только кровать с тумбочкой, стол со стулом и платяной шкаф. Стены голые, только в одном месте темнеет пятно видеоэкрана с высвеченными цифрами хронометра. Узкие стеклянные двери рядом с окном вели на общий балкон. Снаружи уже доносились первые робкие птичьи голоса.
Накануне вечером мальчик попал в свою комнату достаточно поздно — много времени заняло оформление документов в космическом порту. Матушка Ара оставила всех четверых на попечении своего коллеги брата Мэнни, объяснив, что ей необходимо поспешить домой, поскольку она хочет поскорее увидеться с сыном. Ребята наскоро поужинали, а потом на монорельсовом поезде добрались до общежития. Кенди слишком устал, чтобы рассмотреть как следует свое новое жилище, и заснул в тот самый момент, когда голова его коснулась подушки.
Взглянув на часы, мальчик понял, что спал не более пяти часов, однако трехлетний опыт подъемов на заре давал себя знать. Откинув простыни, он встал с постели. Как здорово не ощущать на запястье и лодыжке уже ставшей привычной тяжести кандалов!
Наскоро одевшись, Кенди потрусил по коридору туда, где располагалась общая ванная с множеством раковин и душевых кабин. Конечно, ей не сравниться по роскоши с ванной в доме Бланк, где ему однажды привелось мыться вместе с Щеном, но она все равно в тысячу раз лучше, чем нехитрые удобства в бараке для рабов, где к тому же запрещалось задерживаться в душе хоть на одну лишнюю секунду. Заинтересовавшись вмонтированным в стену ящиком, мальчик сообразил, что это мини-прачечная для одежды. Закончив с мытьем, он вернулся и свою комнату. Солнце уже показалось из-за горизонта, но сейчас разгар лета, и час еще очень ранний. Стоя перед своей кроватью, Кенди вдруг отчетливо осознал, что не имеет ни малейшего понятия о том, что же делать дальше. В животе у него заурчало.
«Может, меня поведут завтракать?» — подумал мальчик. Возможно, ему следует разобраться в этой проблеме самостоятельно. А платят ли здесь за еду?
«Где-то просыпается сейчас мама?» — была его следующая мысль.
И эта мысль вытеснила из головы предшествовавшее ей приятное ощущение. Кенди не знал даже, кто купил его мать. Мальчик представил себе, что маме страшно, тоскливо и одиноко. И вдруг, сам не зная почему, он подумал, будто кто-то прошептал ему на ухо: «Прими то, что не можешь изменить».
Девиз реальных людей. Кенди кивнул, он ведь был шустрой и сметливой волшебной ящерицей. Сейчас он не может отправиться на поиски своей мамы и всех родных, но это еще не значит, что так будет всегда.
Снаружи послышались приглушенные голоса. Отбросив тревожные мысли, мальчик приоткрыл стеклянную дверь и подошел к перилам балкона. У него перехватило дыхание. Глазам предстала восхитительная картина, которую вчера, в темноте, он рассмотреть не мог. Общежитие было выстроено на одном из самых высоких деревьев в лесу, а комнаты новоприбывшим студентам выделили на последнем этаже. За ветвями, обрамлявшими балкон, расстилался ковер белого тумана, раскинувшийся до самого горизонта, где уже медленно поднималось вверх алое солнце. Из тумана кое-где высовывались верхушки исполинских деревьев, и с дерева на дерево ловко перелетали какие-то странные создания. Кенди показалось, что он попал в огромный сказочный сад.
Балкон, один для всех комнат на этаже, тянулся во всю его длину, и здесь уже собрались несколько человек. Мальчик с облегчением заметил среди них Джерена, Кайта и Уиллу. Кайт увидел его и помахал рукой.
— Что-плох-сплось-ночью? — спросил он.
Кенди слегка задумался, стараясь распутать этот клубок из слов.
— Нет. Просто хочу все здесь обследовать. Весь монастырь стоит на деревьях, верно?
Джерен сплюнул вниз и проследил взглядом за траекторией плевка.
— Далековато лететь, если сорвешься. Сколько времени пройдет, как думаешь, пока тебя размажет по земле?
— Не надо, — попросила Уилла, зябко передернув плечами. — Как ты вообще можешь смотреть вниз?
Джерен усмехнулся и вспрыгнул на балконные перила высотой примерно до пояса. Он ловко, словно кошка на карнизе, балансировал на узкой планке. Уилла пронзительно взвизгнула и закрыла лицо руками. Кайт тоже явно встревожился. Кенди судорожно сглотнул.
— Джерен, — начал он, — может быть, не стоит…
— Эй, да все очень просто, — засмеялся Джерен. Он небрежно прошелся по перилам взад и вперед, потом остановился и посмотрел вниз. Землю скрывала белая пелена тумана.
— Не-кажсяли-тебе…
— О-о-ох! — Джерен судорожно замахал руками. Уилла, которая подглядывала за происходящим в щелку между пальцами, отчаянно вскрикнула. Кенди бросился было к Джерену, но тот сумел удержать равновесие и опять твердо стоял на ногах, по-прежнему усмехаясь во весь рот.
— Что, напугал? — воскликнул он. Кенди метнул на него недовольный взгляд и едва сдержался, чтобы не ткнуть юношу в бок.
— Парень, за такое поведение полагаются штрафные очки, — раздался чей-то незнакомый голос.
Все как по команде обернулись. К ним приближалась девушка с черными вьющимися волосами и изумрудно-зелеными глазами на кукольном, слегка заостренном личике. Ее движения, быстрые и стремительные, вызывали в памяти полет колибри. На вид ей можно было дать около двадцати пяти лет.
— Привет, сестренка, — сказал Джерен. — У меня что, проблемы?
— Я еще не сестра, братишка, — ответила девушка. — Я студентка второго курса, и меня назначили вашим куратором. Меня зовут Дорна Селайн. Спускайся вниз, пока тебе не задали трепку.
Резко взмахнув руками, юноша спрыгнул на балкон. Уилла наконец отняла руки от лица.
— Если есть желание полетать, Джерен, смотри вон сюда.
Девушка показала им два каната с узлами на концах. Совершенно очевидно, что эти канаты были предназначены для того, чтобы раскачиваться на них, но Кенди с сомнением подумал, что мало найдется таких смельчаков или, лучше сказать, дураков, кто на это решится. Как будто читая его мысли, Дорна добавила:
— Там внизу есть страховочная сетка, так что не упадешь. Ее просто не видно из-за тумана, понял?
— Откда-ты-знашь-какнс-звут? — спросил Кайт.
— Матушка Ара рассказала мне, какие вы из себя, — ответила Дорна. — Ты ведь Кайт, верно? Ты — Уилла, а ты — Кенди. Добро пожаловать в орден Детей Ирфан. Вы, наверное, уже проголодались?
Никто не стал с этим спорить, и Дорна повела их завтракать. Они прошли по балкону, потом спустились по ступенькам, миновали еще один подвесной переход и оказались у главного входа в общежитие. Кенди восхищенно огляделся. Огромное здание с деревянными стенами поднималось вверх на пять этажей. Основная опора приходилась на ствол дерева, расположенный прямо по центру здания, его поддерживали также несколько мощных ветвей. Все утопало в зелени, покрытой свежей утренней росой. Балконы на этажах соединялись друг с другом ступеньками, веревочными лестницами и даже шестами, по которым можно было съехать вниз. Из многих окон свисали канаты. Центральные двери выходили на большую площадку, сходную по размерам с футбольным полем. Кенди подошел к ее краю и заглянул вниз. Раскинувшийся внизу лес окутывала пелена белого тумана. Мальчик подумал о том, как все вокруг прекрасно и как великолепно он здесь себя чувствует, нигде, даже дома, в Сиднее, ему не было так хорошо. Маме бы тоже здесь понравилось, и Кенди всей душой пожелал, чтобы когда-нибудь вся его семья смогла бы собраться здесь.
«Такой день наступит, я сделаю все для этого», — пообещал он себе.
Дорна провела их через главный вход, махнув на ходу рукой заспанному дежурному у стойки посреди высокого фойе, и вскоре вся компания оказалась в столовой. Вдоль одной из стен тянулась стойка буфета, а по всему залу были расставлены длинные столы.
— Перекусить можно когда угодно, хоть ночью, — объяснила Дорна, — но горячие блюда подают в определенное время. Кормят у нас совсем неплохо, скоро сами убедитесь. Мы пришли слишком рано, так что горячего завтрака пока нет, но я знаю, что бывшие рабы привыкли к ранним подъемам, поэтому решила, что не стоит терять времени.
«Бывшие рабы, — подумал Кенди. — Я — бывший раб».
После завтрака, который состоял из овсяного пудинга, сока и булочек, Дорна снова вывела всю компанию на улицу, чтобы провести с ними экскурсию по монастырю.
— Сначала можно запутаться, — сказала она. — Многие так просто начинают плутать.
И действительно, не прошло и нескольких минут, как Кенди понял, что окончательно утратил представление о том, где находится. Монастырь — как, впрочем, и все остальные здания города — располагался на ветвях гигантских деревьев, и поэтому было невозможно возводить сооружения в строгом порядке привычных улиц. На разных уровнях во всех направлениях разбегались подвесные переходы и деревянные лестницы, окруженные страховочной сеткой, обвитой плющом. Дома были разными по размеру — от совсем крошечных гнездышек до многоэтажных зданий, таких как студенческое общежитие, — но материалом для всех них служила древесина. Они увидели и жилые дома, и учебные помещения для работы и исследований, а также офисы. Дорна показала, где новые ученики будут заниматься, и мальчику очень захотелось раздобыть где-нибудь путеводитель, который сможет помочь ему самостоятельно ориентироваться в этом зеленом лабиринте.
Шли медленно, разговаривая, обмениваясь впечатлениями и останавливаясь, чтобы внимательнее взглянуть на что-нибудь интересное. Дорна их не торопила, давая возможность вдоволь насмотреться на все, что привлекало внимание. Солнце, которое к тому времени уже довольно высоко поднялось над горизонтом, разогнало почти весь туман внизу. Кенди быстро привык не обращать внимания на головокружительные пропасти, открывавшиеся внизу на каждом шагу. Воздух был свежим и чистым, среди листвы порхали, распевая свои утренние песни, птицы, сновали маленькие юркие ящерицы. Время бежало, и вокруг начали появляться люди. Они передвигались пешком по подвесным тротуарам, проплывали мимо в металлических гондолах. На многих, хотя и не на всех, были свободные одеяния коричневого цвета, а шею украшал гладкий золотой медальон, что свидетельствовало о принадлежности человека к ордену Детей Ирфан.
— В ордене все Немые? — спросила Уилла. Девушка кивнула, тряхнув черными кудрями.
— Это непременное условие. Но в монастыре работают и не-Немые.
— Нам тоже надо носить все коричневое? — поинтересовался Джерен. — Как-то скучновато.
— Надевай, парень, что захочешь, — ответила Дорна с безразличным видом. — И студенты, и члены ордена предпочитают этот цвет для того, чтобы всем было ясно, что они Немые. Но это не обязательно. А вот медальон носить необходимо.
— А для чего он? — задал свой вопрос Кенди. — Я как раз хотел спросить.
Девушка, как опытный экскурсовод, спускалась по лестнице спиной вперед, не сводя взгляда со своих подопечных.
— Медальон символизирует, что вы находитесь под защитой Ирфан и являетесь членами ее ордена. Медальоны разрешается носить только членам ордена и студентам, прошедшим базовый курс обучения.
Переходы слегка покачивались под ногами. Кенди это ничуть не тревожило, но вдруг он заметил, что Уилла прямо-таки позеленела. Он проследил за ее взглядом, и у него перехватило дыхание. Прямо за спиной Дорны, которая так и шла, не оборачиваясь, задом наперед, возникло удивительное существо, получеловек-полуконь, сразу же напомнившее мальчику мифических кентавров. Крепкое коренастое тело создания покрывал светлый мех, четыре ноги заканчивались массивными копытами. Широкие плечи венчала изогнутая шея, крепкие мускулистые руки были четырехпалыми. Над широко расставленными глазами, в самой середине лба существа темнело какое-то непонятное отверстие. Передние ноги были более мощными и крепкими, чем задние, и поэтому весь корпус странного создания казался наклоненным назад. Кенди, как, впрочем, и его товарищи, уставился на него во все глаза. Дорна заметила их интерес и обернулась, чтобы узнать, что происходит.
— Отец Чед-Хисак! — воскликнула она и прижала пальцы ко лбу. Мальчик не слишком понял, что означает этот жест. — Рано ты сегодня поднялся.
Существо принялось быстро лязгать и щелкать зубами, раздался треск, сопровождаемый еще и трубным звуком, который оно издавало через отверстие во лбу.
— Я провожу обзорную экскурсию для вновь прибывших студентов, — сообщила ему Дорна. — Они прибыли вчера вечером. Это Джерен, Уилла, Кайт и Кенди.
И она снова приложила пальцы ко лбу, на этот раз выразительно глядя на своих подопечных, пока те не догадались, что полагается сделать то же самое. Кенди не мог глаз оторвать от удивительного существа. Несмотря на крепкое и мощное телосложение, Чед-Хисак двигался с неспешной грацией, что совершенно очаровало мальчика.
Отец Чед-Хисак вновь затрещал зубами и загудел. Кенди заметил, что на шее у него висит золотой медальон, а на толстом пальце красуется перстень с нефритом.
— Он рад тому, что Ирфан направила ваши стопы сюда, — перевела Дорна. — И надеется, что когда-нибудь вы посетите его занятия.
— Он будет нашим учителем? — выпалила Уилла.
Девушка засмеялась, а Чед-Хисак опять загудел.
— Конечно. Среди ваших преподавателей будет много чед-балаарцев. Они впервые открыли для людей Мир Мечты, когда Ирфан Квасад прибыла на Беллерофон со своей экспедицией около… около девятисот лет назад. И они прекрасные наставники.
— А как же мы будем общаться? — спросил Кенди.
— Вы будете изучать их язык, а они учат наш, — ответила Дорна. — Люди не в состоянии воспроизводить звуки их речи, как, впрочем, и они с трудом говорят по-нашему, но мы можем понимать друг друга.
Чед-Хисак снова «произнес» несколько слов.
— Спасибо, отец, — сказала Дорна. — Увидимся позже, да?
И получеловек-полуконь, которого их гид назвала чед-балаарцем, поспешил прочь, цокая копытами по деревянному тротуару. Кенди провожал его взглядом, пока наконец не заметил, что Дорна уже ушла дальше и ему придется теперь догонять всю группу.
— …Они-скакойто-дргой-плнеты? — услышал он вопрос Кайта.
— Свою родную планету они называют «мир», — ответила Дорна. — На занятиях по истории вы многое узнаете о чед-балаарцах, а сейчас я скажу лишь пару слов. Ирфан Квасад, основательница ордена, была капитаном колонизаторского корабля, который во время оно стартовал с Земли. Тогда еще не было открыто смещенное пространство, и космические корабли летали со скоростью меньшей, чем скорость света. И вот их экспедиция прибыла на Беллерофон, но чед-балаарцы, как оказалось, опередили людей, они уже открыли эту планету. К счастью для нас, людей, они оказались дружелюбной расой, готовой к сотрудничеству. В чем здесь причина, до конца неизвестно, потому что с тех времен сохранилось крайне мало документов, многое было уничтожено или утеряно. Сейчас некоторые полагают, что чед-балаарцы увидели в людях потенциальную способность достигать мира Мечты, и они захотели приобщить нас к этому. Пригласив Ирфан принять участие в некой церемонии — ну, знаете, в целях укрепления отношений между двумя расами и все такое прочее, — они предложили ей попробовать наркотическое средство, благодаря которому они попадали в Мечту. Ирфан Квасад смогла перенять у чед-балаарцев эту их удивительную способность и стала считаться первой Немой человеческой расы, но тогда этим словом их еще не называли.
— А почему нас называют Немыми? — спросил Джерен.
— Точно никто не знает, — ответила Дорна. — Наиболее правдоподобным кажется такое объяснение, что те, кто наделен генами Немоты, начинают говорить гораздо позже, чем обычные дети, и в младенчестве почти не плачут.
Снизу раздался громоподобный рев. Ему ответил еще один, потом второй и третий. Джерен свесился за увитую плющом ограду, стараясь рассмотреть что-нибудь внизу, за ветвями. Уилла пискнула и зажала уши руками. Кенди последовал примеру товарища, но густые ветви и листва, к его разочарованию, полностью скрывали землю от глаз.
— Че-такое? — спросил Кайт.
— Это динозавр, — объяснила Дорна, тоже наклонившись вниз. — Такой огромный ящер. Судя по звуку, там целое стадо мелкощетинистых. Травоядные размером с хороший грузовик. А есть еще с крыльями, их мы называем птеродактилями. Эти твари безобидны, если только не трогать их детенышей или не попасться случайно такому под ноги.
— Поэтому мы и живем наверху? — поинтересовался Кенди. — Потому что они — внизу?
— Точно. Первые колонизаторы могли бы, наверное, их истребить, но никто не хотел устраивать на Беллерофоне такую же бойню, какую учинили когда-то на Земле. И тогда стали строить жилища на деревьях. — Дорна заулюлюкала. — Живем на ветках, как обезьяны, да? По мне так ничего, даже нравится.
— Да, здесь совсем неплохо. — Все обернулись. К ним приближалась Ара. Сегодня на ней тоже было коричневое одеяние. — Доброе утро, ребята. Я вижу, вы уже познакомились с Дорной.
— Доброе утро, матушка. — Девушка поднесла пальцы ко лбу так же, как она приветствовала отца Чед-Хисака. — У вас усталый вид.
Кенди повторил приветствие Дорны. Он тоже заметил, что Ара, судя по ее глазам и осунувшемуся лицу, действительно выглядит усталой.
— Спала плохо, — ответила матушка. — Но это не важно. — Она повернулась к небольшой группке тех, кто еще совсем недавно был рабом. — Дорна уже свела вас на завтрак?
Все закивали.
— Отлично. — Ара улыбнулась. — Я не только матушка, но и просто мама, и мне важно знать, что вы как следует подкрепились. А сейчас мы пойдем по магазинам.
— Так и знал, — застонал Джерен. — Это что, обязательно?
— Если предпочитаешь ходить каждый день в одном и том же, милости прошу, — сказала Ара. — В мои планы вовсе не входит приучать тебя к основам цивилизованной жизни. Нормальные люди, однако, предпочитают некоторое разнообразие.
В конце концов Джерен согласился пойти со всеми, и Кенди подумал, что все эти его протесты — чистая показуха. Вместе с матушкой Арой они уселись в гондолу, укрепленную на мощном тросе, и та понеслась вперед. Мимо проплывали дома, открытые площадки и подвесные переходы. Обитатели монастыря жили активной жизнью, и повсюду по своим делам, несмотря на ранний утренний час, спешили как люди, так и чед-балаарцы. Попадались и отдельные представители других инопланетных рас. Вот по веревочной лестнице из окна проворно спустился человеческий ребенок, за ним последовал второй. Снаружи слышался заливистый смех, гондола быстро плыла вперед, и смех смолк в отдалении.
— А на землю люди когда-нибудь спускаются? — спросила Уилла тихо.
Она сидела между Арой и Дорной и старалась не смотреть вниз. Кенди, Джерен и Кайт сидели на скамейке напротив. Матушка Ара, казалось, не расслышала вопроса девочки. Она смотрела куда-то вдаль, и на ее лице было отсутствующее выражение. Женщина явно о чем-то задумалась, но о чем именно, Кенди не имел ни малейшего представления.
— Матушка, — позвала ее Дорна.
Ара вздрогнула и посмотрела на нее.
— Извини, я замечталась. О чем ты спросила, дорогая?
Уилла повторила свой вопрос.
— Люди часто спускаются на землю, — сказала матушка. — Космический порт, разумеется, находится внизу, мы также выкачиваем воду из озер и подземных хранилищ. Еще имеются сельскохозяйственные угодья, но их мы стараемся свести к минимуму. Даже удивительно, сколько пищевых продуктов можно получить, применяя методы генной инженерии и используя должным образом оборудованные теплицы.
— А кто всем управляет? — спросил Кенди.
— Это достаточно сложный вопрос, — начала Ара. — Существует Древесный город, есть Благословенный и наипрекраснейший монастырь ордена Детей Ирфан, или просто «монастырь», как его все называют. И тот и другой основала сама Ирфан, хотя Древесный город в ту пору еще и городом-то назвать было нельзя. А чуть позже на расстоянии нескольких километров от него был создан монастырь. В настоящее время, однако, Древесный город разросся так сильно, что практически окружил монастырь, так что мы теперь как государство в государстве. Здесь верховная власть сосредоточена у праотцов-наставников, а городом управляет совет, причем они действуют в тесном контакте. У нас, к примеру, общий космический порт, монастырю также принадлежат кое-какие сельскохозяйственные угодья у границ Древесного города, так что все очень тесно взаимосвязано. На нашем континенте имеются и другие города-государства, но Древесный город и монастырь — самые крупные.
— А что означает это кольцо? — спросил Джерен, показывая на изумрудный перстень на руке у Ары.
— Перстень символизирует ранг. Все студенты носят кольцо с рубином. Вы тоже скоро получите такие. Топазы оранжевого оттенка носят те, кто уже закончил курс обучения и теперь проходит стажировку как член ордена. Действительные члены братства — братья и сестры — носят перстни с янтарем. Для матушек и отцов предназначается нефрит или изумруд. Следующий ранг — это матушки-наставницы и отцы-наставники, у них в кольцах бирюза. Праотцы и праматери носят перстни с флюоритом, это камень цвета индиго, и, наконец, праотец-наставник — это высший ранг в иерархии ордена — имеет кольцо с аметистом.
— Цвета идут в порядке радуги! — захлопала в ладоши Уилла.
— Отлично! — похвалила ее Ара. — Ты наблюдательна, девочка.
Уилла густо покраснела, и Кенди подумал, что нечасто, наверное, в своей жизни ей приходилось слышать похвалу. Он свесился за борт гондолы и некоторое время любовался на открывавшийся глазам зеленый океан. В обществе матушки Ары он чувствовал себя легко и непринужденно. Давно уже ему не было так хорошо.
Гондола остановилась у небольшой пристани, откуда, как объяснила Ара, она отправится по параллельному тросу в обратном направлении. На остановке стояла очередь из нескольких человек, большинство в коричневом, и шестеро из них заняли места в гондоле, когда из нее, с помощью служителя, выбралась вся их компания. Гондола плавно описала круг и исчезла в густой листве. Ара повела своих подопечных по лестнице вниз, потом направилась к следующему подвесному переходу.
— Где мы находимся? — поинтересовался Кенди.
— Это торговый район Древесного города, — отозвалась матушка. — Я уже говорила, что город строился вокруг монастыря, и многие или сами работают на Братство Детей Ирфан, или этим занят кто-то из их семьи.
Мальчик огляделся. Здания мало чем отличались от теx, что он видел на территории монастыря, только окна — витрины с выставленным товаром — у них были больше. Никаких сомнений, это магазины, но как они не похожи на те мрачные, холодные заведения, какие он помнил по Сиднею. И в магазине я не был уже более девятисот лет, подумал вдруг Кенди со странной болью. Люди, которые работали в тех магазинах и делали там покупки, давно уже превратились в пыль.
Ара выбрала ближайший магазин, двухэтажное заведение под названием «Торговый дом Миллисент». Она придержала дверь, пока ее спутники входили внутрь.
— Первая остановка, — объявила матушка, — модная одежда.
Кенди в нерешительности остановился у двери.
— А как мы будем расплачиваться?
— Я уже говорила, что орден берет на себя все ваши траты, включая и одежду, — отозвалась Ара. — Вам придется выплачивать этот долг, но мы не начисляем проценты, как это обычно делают корпорации. Такое правило завела сама Ирфан, и я думаю, она была права. Денежная единица Беллерофона — фримарка. За пять фримарок, к примеру, вы можете перекусить в ресторане быстрого питания, за десять — пообедать в приличном заведении, ну а за тридцать вас обслужат официанты, и блюда перед вами будут стоять на белоснежных полотняных скатертях.
В магазине ощущался запах ткани и кожи. Две большие винтовые лестницы, соединявшие первый этаж со вторым, вели на балкон-галерею, который тянулся по всему периметру помещения. На стойках, на вешалках и даже на стенах была развешана самая разнообразная одежда. Кенди глазел по сторонам в благоговейном страхе. Он ни разу не совершал покупок в те три года, что провел на ферме Жизель Бланк, да и в прежней жизни у него было не слишком много такого опыта, потому что их семья жила небогато, и они очень редко могли позволить себе приобретать вещи в подобных магазинах. Огромный выбор прямо-таки ошеломлял. Остальные тоже стояли в нерешительности.
— Вперед, — легонько подтолкнула их Ара. — Не стесняйтесь, примеряйте все, что приглянется. Ну же, смелее!
— Пошли, Уилла, — сказала Дорна. — Давай посмотрим, что тут есть для тебя. А мальчики сами разберутся. — И она увела ее с собой.
Что-то привлекло внимание Джерена, и он расплылся в улыбке.
— Ух ты! Мне вон туда! И тебе тоже должно понравиться. — Схватив Кайта за рукав, он потащил его к стойке с одеждой из черной кожи.
— А мы с тобой остались вдвоем. — Ара улыбнулась Кенди. — Дай-ка взгляну на тебя. — Она окинула мальчика внимательным взглядом. — Хм-м… Надо же, как удачно — тебе к лицу коричневый, а в этом сезоне он — самый модный.
— Ив коричневое к тому же одеваются все члены ордена? — улыбнулся Кенди.
Следующие два часа мальчик с удовольствием перебирал и примерял самую разнообразную одежду. Кенди охватило чувство свободы, радость от возможности выбора. Он знал, что мог бы, если захотел, выбрать в этом магазине любую вещь, и ни у кого и в мыслях не было его поторапливать. Мальчик наслаждался происходящим.
Ара тем временем пояснила, что хотя сейчас, в разгар лета, очень тепло, все же в целом на Беллерофоне несколько холоднее и более влажно, чем на планете Июль IV или в Австралии. Поэтому необходимо купить свитера, плотные брюки, непромокаемую одежду и теплые рубашки. Эти вещи оказались подороже, чем шорты и легкие футболки, составлявшие основной гардероб мальчика в Сиднее, и неожиданно высокие цены несколько охладили его первоначальный пыл. И, несмотря на уговоры Ары («качественная вещь и носится дольше, и выглядит лучше»), Кенди изо всех сил старался быть аккуратным в расходах. Он позволил себе единственную роскошь — пару сапог из тонкой замши. Они были мягкими, как бархат, и доходили ему почти до колена.
— У нас еще есть куртка из такого же материала, — сказал продавец и, достав вещь, набросил ее мальчику на плечи.
Кенди вдел руки в рукава куртки и посмотрел в зеркало. У него перехватило дыхание. Просто великолепно! Куртка из мягкой замши, по тону чуть светлее, чем его собственная кожа, плотно облегала тело, не стесняя в то же время движений, будто была сшита специально на него.
— Выглядит восхитительно, — прошептала Ара у него за спиной. — Сшито прямо как на тебя.
— Она с водоотталкивающей пропиткой, — сообщил продавец. — Выдается также пожизненная гарантия. Если станет мала, можно прийти к нам, и мы слегка переделаем ее так, чтобы было по размеру. Это касается и ботинок.
Кенди вертелся перед зеркалом, не в силах оторвать глаз от куртки. Ара права — создана как будто специально для него. Ничего подобного еще не было в его жизни, и никакую другую вещь мальчик так страстно не желал, как эту куртку.
— Сколько она стоит? — спросил он.
— Четыреста фримарок, — отозвался продавец, и Кенди побледнел.
— Слишком дорого, — сказал он, неохотно снимая куртку. — Я уже и так на ботинки изрядно потратился.
— Не так уж важно, сколько стоит, если вещь хороша и так тебе подходит, — сказала Ара. — Надо ее взять.
— Опять потакаешь человеческим прихотям, верно, матушка? — раздался голос подошедшей к ним Дорны. — Держу пари, ты предложила бы шампанское в награду тому, кто только что вышел из запоя!
— У Ирфан нигде не сказано, что роскошь безоговорочно может считаться злом, — парировала Ара.
— А вот реальные люди как раз так и считали… то есть считают, — вставил свое слово Кенди.
— Реальные люди? — переспросила матушка озадаченно.
Мальчик вернул куртку продавцу, тот принял ее, не произнеся ни слова.
— Это мой… народ. Их основной принцип — умеренность во всем. Ботинки еще можно оправдать, мне нужна хорошая обувь, но куртка — уже лишнее.
— Кенди, ты три года провел в рабстве, — тихо произнесла Ара. — Нет ничего дурного в том, чтобы теперь немного себя побаловать. И не забывай, ты ведь потом за все рассчитаешься. Если будешь хорошо учиться, оглянуться не успеешь, как станешь членом ордена.
Мальчик снова взглянул на куртку, которую держал в руках продавец. Он все еще ощущал на плечах ее мягкость, чувствовал приятный запах новой кожи. Но все же решительно покачал головой, хотя и не мог скрыть разочарования, прозвучавшего в его голосе, когда он заговорил:
— Не стоит. Это на самом деле слишком дорого. Для баловства достаточно и ботинок.
— Что ж, тебе виднее. — Ара пожала плечами. — Давай посмотрим, как там остальные.
Все трое, Уилла, Кайт и Джерен, набрали себе приличную гору одежды. Джерен не стал ограничиваться в выборе одной лишь черной кожей, и его вкус в одежде был, несомненно, весьма дерзок и вызывающ. Вещи, выбранные Кайтом, представляли собой сплошную мешанину стилей, а Уилла ограничилась несколькими неприметными одеяниями коричневого цвета самого что ни на есть консервативного фасона.
— Больше ничего не желает покупать, — заявила Дорна, в шутливом отчаянии воздев руки. — А уж как я ее уговаривала!
Девочка, услышав эти слова, отчаянно покраснела.
— Подготовить на все счет и оформить доставку, матушка? — обратился к Аре продавец.
— Да, будьте любезны. — И женщина сообщила ему адрес. — Благодарим за помощь.
Уже выходя из магазина, Кенди бросил на куртку последний грустный взгляд, вздохнул и пообещал себе, что непременно вернется сюда и купит эту куртку, ну или другую такую же, как только выплатит монастырю все долги, которые ему еще предстоит сделать.
Когда вся компания вышла из магазина, Ара объявила, что пришла пора пообедать. Матушка привела их в открытое кафе, где они заняли столик в тени у перил. Едва они успели сделать заказ, как вдруг пол под ногами задрожал, и на столах зазвенела посуда.
— Что еще за черт! — воскликнул Джерен. Дорна наклонилась за ограду и показала пальцем вниз.
— Вон, смотрите.
Кенди, Кайт и Джерен наклонились через перила и стали смотреть вниз; Уилла же, наоборот, отпрянула назад. Далеко внизу они увидели около дюжины здоровенных, тяжелых, неуклюжих на вид созданий с длинными шеями и крепкими длинными хвостами. С такого большого расстояния было трудно определить истинный размер этих существ. Но когда их огромные ноги опускались на землю, дрожали даже гигантские деревья.
— Они каждый размером с небольшой дом, вы видите? — пояснила Дорна, когда Кенди спросил ее об этом. — Гораздо крупнее, чем мелкощетинистые. Эти твари страшно глупы и неповоротливы и совсем не смотрят, куда ставят ногу, так что не стоит подходить к ним слишком близко.
— А интересно было бы прокатиться на нем верхом, — заметил Кенди.
Ара в ужасе замахала руками.
— Без такой разновидности острых ощущений ты вполне, я уверена, сможешь обойтись, — заявила она. — У тебя, поверь мне, хватит приключений и без скачек на спине динозавра.
— Тк-вордне-мнго-прключен? — спросил Кайт.
Ара не отвечала. Она опять сидела, устремив взгляд прямо перед собой.
— Матушка Ара, — позвал Кенди.
Ара растерянно поморгала.
— Опять я размечталась. Извини. Ты что-то спросил, Кайт?
— Вордне-мнго-прключен? — повторил тот свой вопрос.
— Ты хочешь знать, много ли приключений в ордене? Все зависит от того, чем заниматься, — ответила Ара. — У меня, например, часто бывают поручения за пределами планеты, также я занимаюсь поисками Немых и их вызволением из рабства, поэтому иногда попадаю в… непростые ситуации. — Она рассмеялась. — У меня больше фальшивых паспортов, чем у какого-нибудь преступника. Но такая жизнь — скорее исключение. Большинство членов ордена занимаются проблемами коммуникаций через Мечту, или преподаванием, или научной работой. Когда вы получите степень, то сможете заниматься практически всем, чем пожелаете.
— Получим степень? — прошептала Уилла зачарованно.
— Ну да. Чтобы работать в Мечте, необходимо сначала получить степень. Во всяком случае, чтобы работать с нами. В монастыре предоставляется весьма обширное общее образование, а сам студент выбирает для себя некоторые предметы для более глубокого изучения и последующей специализации.
— Какие, например? — поинтересовался Джерен.
В это время к ним приблизился официант с подносом. Кенди заказал сэндвич с ветчиной и жареную картошку — кое-какая еда, как видно, пережила и века и расстояния. И теперь ноздри мальчика дразнил восхитительный запах. Кенди едва не застонал от удовольствия, вонзив зубы в сэндвич, щедро сдобренный белым соусом с чуть сладковатым, острым привкусом, и попробовав горячей хрустящей картошки фри. Жареный картофель не входил в меню рабов на ферме у Жизель Бланк, и ничего подобного мальчик не ел уже много лет.
Когда официант отошел, Ара ответила на вопрос Джерена.
— Специализироваться можно практически по любому предмету, какие предлагаются и в любом университете для не-Немых. Это математика, музыка, информатика, генетика… Желающие могут обучиться пилотированию летательных аппаратов.
Кенди чуть не подскочил на своем стуле.
— Пилотированию? То есть я смог бы управлять и космическим кораблем?
— Ну конечно. Нам всегда требуются хорошие пилоты. Изучать можно все что угодно. Как сказала Ирфан, «чем больше знаешь, тем меньше рискуешь».
Мальчик живо представил, как он стоит у руля звездолета, мастерски проводит машину через вражеский огонь, ловко уклоняясь от смертоносных лучей лазерных орудий. В детстве больше всего ему нравились космические игрушки-стрелялки, и он всегда представлял себя на месте капитана. И, кроме того, став пилотом, он получит дополнительные шансы отыскать свою семью…
— Кнди-ты-че-задумался? — Кайт прикоснулся к его плечу и тут же резко отдернул руку, что тем не менее не спасло Кенди от сильного удара, пронзившего его до самых пяток. Мальчик потер занывшую руку.
— Эй, поаккуратнее, — велела Дорна. — Не забывай, что здесь, когда прикасаешься к человеку впервые, скорее всего испытаешь удар.
— Извини-Кнди, — сказал Кайт.
— Ничего. — Кенди все еще потирал руку, как вдруг ему пришла в голову неожиданная мысль. — Ведь моя мама тоже Немая. Почему же, когда она прикасалась ко мне, я ни разу не почувствовал удара?
— Так ведь мама, наверное, часто тебя обнимала, — объяснила Ара. — И скорее всего, однажды — как правило, Немота впервые проявляется примерно в десятилетнем возрасте — ты и получил такой удар. Но поскольку не понимал, что это такое, то решил, что это разряд статического электричества, и просто забыл об этом случае.
Мальчик посмотрел на сэндвич с огромным куском нежной ветчины, который держал в руке, и подумал о том, что же сейчас ест его мама. И от этой мысли даже жареная картошка перестала казаться ему такой аппетитной.
— Я обязательно найду и ее, и всех остальных. Они где-то далеко, но я непременно их найду, чего бы то ни стоило.
— Мы тебе поможем, — серьезно сказала Ара. — Дети Ирфан не могут смириться с рабством, да и сама Ирфан была твердо настроена против него. Мы прилагаем все усилия, чтобы при любой возможности освобождать людей из рабства.
Члены ордена ему помогут? Кенди почувствовал себя немного лучше. Что ж, наверное, его не обманывают. В конце концов, его-то ведь Ара освободила… Но сколько еще времени пройдет, прежде чем он сможет начать поиски, и сколько времени потребуется, чтобы найти родных?
— Ирфан считается первым Немым из человеческой расы, я правильно понял? — спросил Джерен. — О ней здесь все говорят с придыханием, словно она богиня какая-то. Вы что, на самом деле ей молитесь?
Матушка Ара улыбнулась.
— В ордене вас не станут учить, кому следует молиться. Могу только сказать, что Ирфан Квасад была умной и сильной женщиной, и даже теперь многие обращаются к ее высказываниям, когда нуждаются в совете и поддержке. Она длительное время руководила работой совета Беллерофона, но отошла от дел, когда основала орден Детей, и именно благодаря Ирфан связь через Немых получила широкое распространение по всей галактике. А ведь изобретение сверхскоростных кораблей, перемещающихся в смещенном пространстве, стало возможным только благодаря существованию такой связи. — В голосе Ары слышалось восхищение.
— Что с ней случилось потом? — спросил Кенди.
— На этот счет нет точных сведений, — сказала женщина. — Большинство ее трудов было утрачено — потеряно или уничтожено, а сама Ирфан исчезла. Даже ее собственные дети не знали, что с ней произошло, или делали вид, что не знают. Некоторые считают, что она вернулась к Даниелю Вику, своему мужу. — Это имя Ара произнесла с таким отвращением, будто сам звук был ей омерзителен. — Но я не разделяю этого мнения. Ирфан Квасад не могла совершить подобной глупости.
— А кто такой Даниель Вик? — спросил Джерен.
— Один из самых отвратительных злодеев, каких только знала история, — отозвалась матушка. — Немых он ненавидел и буквально взбесился, когда узнал, что и у его детей есть гены Немоты. Мне вообще непонятно, почему Ирфан вышла за него замуж. Когда она наконец разобралась, что он за человек, и потребовала развода, Вик в отместку похитил одного из их сыновей и бежал с ним на противоположную сторону континента, в те места, где впоследствии появился Другой город. Его бегство некоторые склонны расценивать как доказательство того, что он не был биологическим отцом ее детей, во всяком случае тех, кого не взял с собой. Преступным путем он добился диктаторской власти и объявил о своем намерении начать войну с целью истребления всех Немых человеческой расы. Ирфан едва удалось удержать его, хотя отобрать у него власть она не смогла. До его смерти она только тем и занималась, что удерживала бывшего супруга от развязывания междоусобицы.
— А что с ним случилось? — поинтересовался Кенди. Эта история произвела на него сильное впечатление.
— Погиб в результате покушения, — ответила Ара. — И поделом ему, я так считаю. Так, кто хочет десерт? Мороженое здесь, должна сказать, весьма неплохое.
После обеда матушка снова отвела Кенди и его товарищей в монастырь, в солнечную, просторную комнату, где они должны были пройти тестирование по множеству разнообразных предметов. Ара объяснила, что тестирование проводится для того, чтобы преподаватели могли получить представление об уровне их знаний, а также об индивидуальных склонностях. Когда были готовы результаты, Кенди обнаружил, что неплохо справился с заданием по математике — и полностью провалил все остальное. Щеки его запылали от стыда и унижения, когда он узнал, что его результаты — самые низкие в группе. Ара, заметив, как мальчик расстроен, отвела Кенди в сторону и обняла за плечи.
— Тебе нечего стыдиться, — тихо сказала она. — Ты девятьсот лет провел в состоянии криосна, а потом жил в далекой глуши на какой-то лягушачьей ферме. И за это время не изменились лишь основополагающие математические принципы. Кенди, никто не думает, что ты тупой или ни на что не способен. Я-то уж точно так не считаю. За то время, что я тебя знаю, ты успел произвести на меня впечатление очень неглупого человека.
Кенди недоверчиво пожал плечами. Он все еще чувствовал себя ужасно.
— И вот еще, посмотри сюда. — Ара показала на голографический экран, где возникли красные цифры, обозначающие полученные им баллы. — У тебя хорошая реакция, а, следовательно, имеются задатки к управлению летательными аппаратами.
Глаза мальчика широко раскрылись. Радость и интерес быстро вытеснили стыд и унижение.
— Вы правда так думаете?
— Похоже на то. Надо будет, конечно, проверить более тщательно. — Она повернулась к остальным. — Скоро время ужина. Вашу одежду, наверное, уже доставили к вам в комнаты. Почему бы не пойти ее примерить, перед тем как отправиться на ужин? Вечером можете делать, что захотите. На первом этаже общежития есть зал видеоигр, если кому это нравится. Играйте, смотрите или просто отдыхайте. Выбор за вами.
В своей комнате Кенди обнаружил большую коробку. Как Ара и говорила, его новую одежду уже доставили. Что-то тихо напевая, он раскрыл коробку и замер на месте. Изумленно присвистнув, он достал из нее замшевую куртку. И мгновенно ощутил свежий запах тончайшей кожи. К ярлычку была приколота записка. «Если не хочешь получить ее в подарок от меня, считай, что тебя побаловала Ирфан. Матушка Ара».
Секунду поколебавшись, мальчик натянул куртку, и его лицо расплылось в счастливой улыбке.
Ара неторопливо шла к дому, впервые за весь день чувствуя себя по-настоящему хорошо. Она всегда любила знакомить с монастырем новых студентов, а эта группа привлекла ее особое внимание, и больше всех — Кенди. Возможно потому, что он был таким открытым и общительным по сравнению с ее сыном Беном, замкнутым и сдержанным, или же потому, что этот мальчик сумел поставить перед собой четкие цели и был полон решимости выполнить намеченное. Такой подход чрезвычайно нравился Аре. И она решила не противиться внезапному желанию порадовать его курткой, хотя это и означало, что во время тестирования надо было незаметно ускользнуть, чтобы добраться до магазина и приобрести подарки и остальным: черную шелковую рубашку для Джерена, тончайшую шерстяную шаль для Уиллы и мягкий голубой свитер для Кайта. Ну что ж. Теперь она уже носит звание матушки и вполне в состоянии позволить себе время от времени такие незапланированные траты.
Однако в памяти опять вспыхнули леденящие кровь картины, увиденные в Мечте. Они разрушили ее благодушное настроение. Словно какая-то тяжесть навалилась на плечи Аре, как будто возросла сила притяжения. Каким же надо быть чудовищем, чтобы сотворить подобное с другим человеческим существом? Матушка не сомневалась, что это убийство — не последнее. А им так не хватает улик! В Мечте не оставалось никаких физических, материальных доказательств, а на месте преступления служба охраны не смогла ничего обнаружить. Как можно найти убийцу, который не оставляет никаких следов?
Переход мягко покачивался под ее ногами. Ара тряхнула головой. Расследование не имеет к ней прямого отношения. Ее пригласили для консультации, она сделала все, о чем ее просили. А остальное — дело инспектора Тэн и инспектора Грея.
Матушка Ара фыркнула. Тэн и Грей
Внезапно женщина вздрогнула. А нужны ли ей эти подробности? И она усилием воли заставила себя не думать об убийстве, отодвинула подобные мысли на периферию сознания. Лучше она будет думать о новых студентах. Завтра они запишутся на занятия, и Аре надо будет переговорить с Тошибой по поводу занятий по пилотированию для Кенди.
Кенди. Ара провела рукой по зеленому тросу, который поддерживал подвесной переход. Прошло уже больше двух лет, с тех пор как она была личным наставником студента. Ей нравилось работать с небольшими группами, а также индивидуально. Наставничество считалось, как правило, необходимым для дальнейшего продвижения в иерархии ордена. Матушка Ара была самой молодой из Немых, достигших звания родителя — отца или матушки, и теперь, в возрасте сорока одного года, перед ней возникла реальная перспектива стать в недалеком будущем самой молодой матушкой-наставницей. Убийство и расследование здесь ни при чем, настало время возобновить индивидуальное наставничество.
А найдется ли более подходящая кандидатура для этого, чем Кенди?