4 день 11 месяца 987 года общего летоисчисления

Мой прежний дневник остался на Рже, поэтому на корабле я решил начать новый. Сейчас все сильно переживают, поэтому я стараюсь не мешаться под ногами. То есть я в основном сижу у себя и балуюсь всякой всячиной на компьютере, вот как сейчас.

Корабль называется «Пост-Скрипт», крутая машина, хотя Кенди называет его старой развалиной, несмотря на то, что у них и гравитация есть. В невесомости я чувствовал себя паршиво, как последняя собака, и так целый день. Кажется, будто ты падаешь, но стены-то стоят на месте, и ты ничего не задеваешь. От малейшего прикосновения начинаешь вертеться волчком, но ощущение такое, что это окружающие предметы вертятся вокруг тебя, а ты остаешься на месте.

Хорошо еще, я не начал блевать, как Фен. Он стравил прямо в свой шлем, и блевотина прямо там и болталась, как какое-то облако. Гадость какая. Но смешно. Гретхен, высокая блондинка, что-то есть в ней знакомое, так вот, она принесла какую-то вакуумную штуку и все это дело засосала, но кое-что застряло у него в волосах. А снять шлем, чтобы помыться, он не мог. Атмосферы нет.

Так вот. Кенди привел меня в комнату, где я буду жить. Он сказал, что мне лучше не выходить, пока они не закончат ремонт. И вот я выделываю тут всякие штуки, пользуясь нулевой гравитацией, и прочесываю компьютерную базу данных в поисках чего-нибудь почитать. Атмосферу восстановили через несколько часов, когда Харен закончила основные ремонтные работы, но Фен все равно не смог помыться в душе. Гравитации нет. А я как обезьяна выделываю всякие штуки в невесомости да знай себе долбаю компьютер. Мне пока не скучно. Еще много играю на флейте. Сижу на скрещенных ногах вниз головой и играю. А комната, где я живу, намного лучше той, что была у меня до… нет, что была у меня на Рже.

Я стараюсь не называть Ржу своим домом. Больше я там не живу. Все так странно. Многие годы я только о том и мечтал, как бы выбраться со Ржи, но теперь у меня прыти поубавилось. Я не знаю, что случится со мной в будущем. Кенди говорит, что мы направляемся в монастырь на Беллерофоне, это в Конфедерации Независимости, и там они научат меня правильно использовать мои способности.

Я — Немой.

Печатая, я произнес эту фразу вслух.

Я — Немой.

Сколько свободы в этих словах! Я даже и не понимал, как сильно меня пугали эти голоса и сновидения, пока Кенди не дотронулся до меня тогда в ресторане, так что у меня искры из глаз посыпались, и не сказал мне, что я Немой. Голоса и яркие сны — это все совершенно нормально, так Кенди говорит. Я не сумасшедший! У меня будто выросли крылья, и нулевая гравитация здесь ни при чем.

Мне нравится Кенди. И не только потому, что он меня спас… сколько раз? Два? Три? Он меня слушает, он мне верит. Не знаю пока насчет Ары. Матушка Ара, так, наверное, я должен ее называть. Получается, она меня выслеживала? И она так на меня смотрит, будто бы оценивает. Иногда на меня так смотрели некоторые клиенты, и тогда мне хотелось убежать, убежать побыстрее и подальше, потому что они хотели от меня чего-то такого, чего я вовсе не хотел и не собирался им давать. А иногда она бывает вполне милой и заботливой. В такие минуты она напоминает мне маму.

Не знаю, что и думать про маму. Она столько мне всего наговорила прямо перед нашим отлетом, а сейчас ее не спросишь. А вопросы у меня есть. Еще бы, у меня, оказывается, где-то есть два брата да еще сестра, которую похитили. А еще папа. На мои вопросы о нем мама всегда отвечала, что его «не стало», и я решил, что она имеет в виду «умер». И вдруг я узнаю, что он (вместе с моей сестрой!) просто в один прекрасный день взял и исчез! У меня, оказывается, большая семья, но теперь, покинув Ржу, вряд ли я смогу разузнать о них побольше. Как она могла скрыть от меня все это? И по какому это праву она так на меня набросилась, когда эта сука Харен ляпнула, что я зарабатываю на улице? Она продала своих собственных детей, разве может она что-то от меня требовать?

Иногда меня так пробирает, что хочется хорошенько кому-нибудь треснуть, но я не такой дурак, чтобы по глупости испортить себе репутацию на «Пост-Скрипте». Я любезен даже с этой паршивкой Харен.

Надеюсь, мама нашла деньги. Я за нее переживаю.

Так вот. Корпус почти починили. Там были пробоины, по нам врезали, когда мы удирали от Единства. Я думал, мы точно все погибнем, и у меня до сих пор бывают ночные кошмары на эту тему. Один из экипажа, тот, кто выводил нас с Кенди из космического порта, его звали брат Питр, погиб, помогая нам выбраться целыми и невредимыми. Я его даже и не знал, говорил-то всего пару раз, но он отдал свою жизнь за меня. Матушка Ара провела по нем заупокойную службу, а потом катапультировала тело в открытый космос. После этого все Немые с нашего корабля — то есть матушка Ара, Кенди, сестра Гретхен, сестра Триш, — все они отправились в Мечту. Кенди потом мне рассказывал, что там они встретились с кучей других Немых и провели еще одну службу. Потом все занялись починкой корабля.

Вот. Я уже говорил, что ремонт почти полностью закончен, и это хорошо. Рыжеволосый парень по имени Бен сделал так, что они смогли восстановить основной источник питания, и теперь можно снова включать гравитацию. Сначала я чувствовал себя слишком тяжелым, но быстро привык Фен, во всяком случае, значительно с тех пор повеселел.

Вспомнил, где я раньше видел Гретхен, то есть сестру Гретхен. Она налетела на меня на улице, когда я выходил из клиентской машины. Кенди сказал, что она посадила мне жучок, чтобы за мной легче было следить. Я просто взбеленился тогда, а он объяснил, что они просто хотели приглядывать за мной на случай, если произойдет что-нибудь нехорошее. Ну не знаю. Не злиться же мне на всех подряд. Или злиться? Все не так-то просто.

Вот. Но Кенди мне нравится. За обеденным столом его место рядом с моим, и он отпускает такие шуточки, что я от смеха каждый раз готов штаны намочить. И он понимает, что это такое — опасаться своей Немоты.

Он рассказал мне о Братстве Детей Ирфан, о том, откуда они пришли и чем занимаются. Я стану одним из них. Я и радуюсь и нервничаю одновременно. И я не сумасшедший!