Нью-Йорк
Поезд линии «А» грохотал по туннелю где-то под Гарлемом. Свет из вагона выхватывал пыльные кабели и ржавые трубы на стенах. Ник прижал голову к исцарапанному стеклу и закрыл глаза.
Джиллиан была единственным человеком, с которым он познакомился в вагоне, возможно, единственным, с кем мог бы познакомиться. В середине дня в электричке Метро-Норт из Нью-Хейвена не было никого, кроме нескольких детишек из частной школы и семьи, направляющейся в город — в театр. Она села в Гринвиче и, хотя вагон был практически пуст, уселась прямо напротив него. Он избегал ее взгляда (истинный ньюйоркец), сосредоточенно вглядывался в экран ноутбука у него на коленях. Но Джиллиан была не из тех, кто легко сдается.
— Вы знали, что «коммьютер» происходит от латинского слова commutare? Которое означает «полностью измениться»?
Пристальный взгляд. Ник отрицательно покачал головой и уставился на экран.
— Есть в этом некоторая ирония.
Ник уклончиво хмыкнул. Но это ее не остановило.
— На самом деле если вы коммьютер, то никогда ничего не меняется. Вы в одно и то же время садитесь в один и тот же поезд, сидите против одних и тех же людей, которые ездят на одну и ту же работу. Потом возвращаетесь домой в тот же дом, к той же жене и тем же детям, к той же ипотеке и тому же пенсионному плану. — Она выглянула в окно — там мелькала чересполосица пригородного ландшафта. — Я вот говорю, эти места — Рай, Нью-Рошель, Гаррисон… Они разве существуют? Вы встречали когда-нибудь местных жителей?
Ник смутно помнил, как мальчишкой был в парке аттракционов в Райе.
— Людей я там видел, но были ли они местные…
Она, словно ребенок, заелозила на сиденье.
— А вы знаете, что по-настоящему коммьютирует?
— Смертный приговор?
Она засияла.
— Точно. Да, кстати, меня зовут Джиллиан. — Она с преувеличенной официальностью протянула руку.
Как он узнал позднее, все в Джиллиан было преувеличенным — этакий небрежный способ сообщить о ее иронической отстраненности. А еще позднее он понял, что это был ее способ самозащиты.
— Вы, наверное…
— Ник. — Он неловко протянул пятерню над крышкой ноутбука, и они обменялись рукопожатием.
Она не была красива на манер «Мэйбелин»: на подбородке чересчур глубокая ямочка, руки слишком длинные, каштановые волосы тусклые. Похоже, она была из тех женщин, которые пренебрегают косметикой. Но таилось в ней нечто, приковывающее взгляд, — энергия или аура, то, что притягивает к себе.
— Я не коммьютер, — добавил он, чувствуя необходимость оправдаться.
Она развернулась и пересела на место рядом с ним.
— Где вы работаете?
Ник закрыл крышку ноутбука, потом неловко рассмеялся. Оглянулся, не зная, куда бы ему посмотреть, потом его взгляд встретился с ее взглядом. Зеленые озорные глаза без всякого смущения смотрели на него.
— Вы мне поверите, если я скажу, что у меня секретная работа?
Она закатила глаза, на лице у нее появилось выражение типа «не морочь мне голову», которое перешло в восторженный писк, когда она поняла, что он говорит серьезно.
— Правда? Вы шпион?
— Не то чтобы шпион. — Он откашлялся. — Так, собираю отдельные части в одно целое…
Колеса заскрежетали, когда поезд метро начал тормозить на станции «Четырнадцатая улица».
Ник двинулся по улице за толпой коммьютеров. Снова шел дождь, струйки стекали по ступеням, а потому он чувствовал себя как лосось, идущий на нерест. Когда он добрался до аукционного демонстрационного зала в двух кварталах, то уже промок до нитки. Хорошо хоть надел плотное пальто. Похоже, он был единственным человеком в здании, пострадавшим от дождя. Он видел вокруг идеально отглаженные, безукоризненные рубашки, словно эти люди обитали в мире, где всегда светило солнце и температура не опускалась ниже двадцати одного градуса по Цельсию. Отполированный мир стекла, стали и мрамора, если судить по холлу. Жесткий мир. Он казался таким не похожим на мир Джиллиан.
— Чем могу вам помочь, сэр?
Администратор был молодым человеком с растрепанными волосами и в очках без оправы. Его английский сдабривался сильным европейским акцентом. Улыбка молодого человека, казалось, говорила, что у него есть дела и поважнее, чем общение с Ником.
— Я пытаюсь найти моего друга — Джиллиан Локхарт. Мне сказали, что она, возможно, работает здесь.
— Подождите, пожалуйста, я проверю.
Он принялся стучать по клавиатуре компьютера у него на столе.
— Мисс Джиллиан Локхарт. В нашем отделе манускриптов и печатных материалов позднего Средневековья. — Еще несколько ударов по клавиатуре. — Она работает в нашем Парижском отделении.
— А номер телефона у нее там есть?
— Я могу вам дать номер телефона демонстрационного зала. — Он взял ручку и, постукивая запонками по столу, принялся писать номер телефона на задней стороне визитки. — Вы, конечно, знаете, что для международного звонка вам нужно набрать ноль одиннадцать.
Ник бросил взгляд на ряд часов, которые, словно трофеи, висели за спиной администратора. Четыре часа в Нью-Йорке, десять в Париже.
— Наверное, они сейчас уже закрылись.
Еще несколько ударов по клавиатуре.
— Возможно, вам повезло. У них сегодня вечерняя продажа. Манускрипт герцога де Бери — на него очень большой спрос. Я думаю, мисс Локхарт должна быть там.
Ник направился в кофейню на другой стороне улицы. Его сотовый был выключен — еще в музее. Он включил его и набрал номер, написанный на карточке.
— Стивенс Матисон, bonsoir. — Голос женский, но не Джиллиан.
— Bonjour. — Нет, не так. — Прошу прощения, могу я поговорить с Джиллиан Локхарт?
— Moment, s’il vous plait.
Вместо женского голоса зазвучал концерт Вивальди. Ник старался не думать, сколько ему стоит каждая нота. Что он скажет Джиллиан? С чего начать?
Гудок в трубке сообщил ему о входящем вызове. Он посмотрел на экран — высветившийся номер был ему знаком, хотя он и не сразу понял откуда. Звонили из его квартиры. Брет?
Вивальди смолк. Ник перевел второй звонок в голосовую почту и снова прижал трубку к уху. И как раз вовремя — он услышал мужской голос:
— Кто говорит?
Он попытался скрыть разочарование.
— Меня зовут Ник Эш. Я хочу поговорить с Джиллиан Локхарт. В вашем нью-йоркском офисе сказали, что она, возможно, работает сегодня вечером.
— А у вас есть от нее известия? — Акцент был британский, аристократический. На заднем плане Ник слышал голоса и звон бокалов.
— Я получил письмо по электронной почте. Она не сообщила, где находится. — Он помолчал. — Откровенно говоря, я немного беспокоюсь за нее.
— И мы тоже. Мы вот уже почти месяц как не видели Джиллиан.
— Вы хотите сказать, что она уволилась?
— Я хочу сказать, что она исчезла.
И снова перед мысленным взором Ника появилось лицо человека, бросающегося на камеру. «Помоги мне они пришли за мной». Но то было всего лишь вчера.
— Вы сказали, она уже месяц как отсутствует?
Несколько мгновений он слышал только шипение, воды Атлантики бились о кабель.
— Прошу прощения… кто вы такой, вы сказали?
— Ник Эш. Я друг Джиллиан. Из Нью-Йорка.
— И вы вчера получили от нее письмо по электронной почте?
— Да.
— Ну, это означает, что она хотя бы жива. — Из-за британского акцента разобрать, шутка это или нет, было невозможно. — Она не написала, где находится?
Ник не знал, насколько может быть откровенным.
— Письмо было очень коротким. Судя по нему, она попала в какую-то переделку.
— О боже. — И опять акцент не позволил Нику почувствовать интонацию. То ли его собеседник говорил с отчаянием, то ли его одолевала скука. — Вы в полицию звонили?
— Да мне им и сказать-то нечего.
— Я звонил. Совершенно бесполезное занятие. Они мне сказали, что молодые женщины постоянно исчезают. Сказали, что это, возможно, дела сердечные… в особенности когда я показал им фотографию. Ну, вы же знаете французов. Да, если уж зашла речь о наших галльских друзьях, герцог де Бери сейчас пойдет с молотка, и боюсь, я должен…
— Еще одно. — Ник внезапно скороговоркой произнес: — Вы слышали о Мастере игральных карт?
Кажется, в голосе собеседника послышалась нотка удивления.
— Конечно. Немецкий гравер пятнадцатого века. Такие замечательные карты.
— Джиллиан упомянула его в своем письме.
— Правда?
Ник ждал, рассчитывая услышать еще какой-нибудь вопрос. Но никаких вопросов не последовало.
— Она работала над чем-то, связанным с игральными картами? — подсказал Ник. — Например, для аукционной продажи?
— Мне неизвестно, чтобы за последние сто лет появлялись какие-либо новые работы Meister der Spielkarten. И уж у нас они точно не появлялись.
Еще одна пауза. На линии слышался шум набегающих и отступающих волн.
— Извините, но мне нужно идти — клиенты. Благодарю вас за звонок. Позвоните, если узнаете что-нибудь еще. Мы все очень беспокоимся за Джиллиан.
Только повесив трубку, Ник понял, что даже не спросил имя собеседника. Он выругался и решил было перезвонить, но у него было такое ощущение, что ответа он не получит. На улице темнота уже положила предел короткому январскому дню. Сейчас он допьет кофе и отправится домой.
Сотовый на столе вдруг засветился и издал несколько разъяренных «бипов» подряд. Он посмотрел номера — все звонки из его квартиры.
Он не стал справляться с голосовой почтой и позвонил Брету. Тот по первому звонку схватил трубку.
— Ник, это ты? — У Брета вроде бы перехватывало дыхание, чуть ли не слезы слышались в голосе. — Ты должен немедленно приехать. Это Джиллиан.
Ник заставил себя успокоиться.
— Она что — звонила? С ней все в порядке?
— Да, Джиллиан звонила. Слушай, ты должен сейчас же приехать.
— Ты с ней говорил? Что она сказала? Она попала в переделку?
— В переделку? Да я бы сказал, черт знает в какую переделку. Это… слушай, ты даже представить себе…
Он замолчал, словно его душили рыдания, но секунду спустя проговорил:
— Извини. Давай возвращайся, понял? И позвони мне, когда придешь.
Дорога заняла у Ника двадцать пять минут. В дождливый пятничный вечер в городе такси не найти, и он чуть не всю дорогу бежал. Когда он оказался перед своим домом, его шерстяное пальто можно было выжимать. Он поднялся в вестибюль, прошел мимо почтовых ящиков и плохо освещенного пульта домофона.
«Позвони мне, когда придешь».
Зачем звонить, когда у него есть ключ?
После прибытия послания от Джиллиан стали происходить какие-то необъяснимые вещи. Может быть, если бы он остановился и подумал… Но он не мог остановиться, не хотел думать. Он хотел получить ответы. Все остальное могло подождать. Он нажал кнопку вызова лифта, потом решил, что по лестнице будет быстрее. Он перепрыгивал через две ступеньки, проносясь мимо испуганных соседей, имен которых не знал. Добежав до третьего этажа, он толкнул пожарную дверь.
В коридоре было темно. Он щелкнул выключателем. Застрекотав, включилась энергосберегающая лампа.
«Позвони мне, когда придешь».
Почему Брет был так испуган? Что такого сказала ему Джиллиан? И какое дело ему до этого? Насколько было известно Нику, до сего дня Джиллиан для Брета была всего лишь рыжеволосой девчонкой с хорошими сиськами.
«Помоги мне они пришли за мной».
В двадцать первом веке существовал не один-единственный способ позвонить человеку.
В конечном счете он сам не знал, почему сделал это… может быть, только потому, что его мир стал настолько необычным и даже самые странные вещи казались вполне нормальными. Ник вытащил из сумки ноутбук и, раскрыв его, поставил на пол. Он был совсем рядом со своей квартирой, а потому без труда поймал сигнал с маршрутизатора. Он кликнул по иконке на панели задач. На мониторе появилась заставка новой программы.
Добро пожаловать в «Базз»
Звонки Послания Видео Передача файлов
Его контакты были приведены ниже, Джиллиан продолжала оставаться в верхней строчке.
Последняя связь: 06 января 07:48:26
Никаких изменений. Ник прокрутил контакты до Брета.
Последняя связь: в настоящее время в онлайне
Ник чувствовал себя довольно нелепо, сидя на коленях на покрытом линолеумом полу перед дверью собственной квартиры. Он нажал кнопку «видео».
На экране появилось нечеткое изображение его квартиры. На переднем плане он увидел лицо Брета, ссутулившегося на стуле. Глаза его были широко раскрыты, словно он пытался закричать, хотя изо рта, заклеенного скотчем, не доносилось ни звука. Из ранки на виске сочилась кровь. За его плечом в середине комнаты Ник увидел человека в кожаной куртке и черном вязаном шлеме-маске — тот ждал против двери. Человек повел руками, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. В руке человека был длинноствольный пистолет.
«Помоги мне они пришли за мной».
Кто бы они ни были — они пришли.