Прометавшись, проворочавшись несколько часов, в течение которых в голову лезли безотвязные мысли, чудились кошмары, Абигейл потеряла всякую надежду уснуть. Она нутром чувствовала, что на улице прячется Жан-Поль Жерар. Он наблюдает за ее домом, с радостью отмечая каждый признак ее беспокойства, упивается ее дискомфортом. Сон ему как будто вовсе не нужен. Поднявшись с кровати, Абигейл не стала включать свет, чтобы Жан-Поль не радовался ее вынужденному бодрствованию.
Он там. Она это знала.
Абигейл набросила на плечи халат, провела пятерней по волосам. Какие сухие, жесткие — просто солома какая-то. Последние несколько дней она совсем не следила за собой. Вот и заколки позабыла вытащить. Пищеварение ни к черту. С того дня, как она увидела эту проклятую фотографию в «Успехе», перестала делать зарядку. А днем она обычно прогуливалась в ближайшем парке или по набережной, чтобы быть в форме.
Она прошла в ванную, плотно притворила дверь, зажгла свет и плеснула в лицо холодной водой из крана. Под глазами отвисли мешки, на коже — серый налет, на лице — выражение безмерной усталости, предчувствие поражения. Ну до чего отвратительный вид.
А когда удавалось вздремнуть, ей снился Жан-Поль Жерар во время их медового месяца на Ривьере. Господи, какой же он был сексуальный. Ни одного мужчины ей не хотелось так, как его. Томаса Блэкберна она хотела покорить.
С Жаном-Полем она хотела просто быть в постели, снова и снова…
— Боже мой…
Она промокнула лицо полотенцем и спустилась на первый этаж, стараясь впотьмах не пропустить ступеньку. Коленки дрожали. В одной даже что-то хрустнуло. Ты становишься старушкой, милая моя. Чепуха. Ей всего шестьдесят. Взгляните на Томаса в его семьдесят девять!
Не хочу думать ни о нем, ни о Жане-Поле Жераре!
В голове у нее кружились образы, воспоминания, упущенные возможности… Кем она была в жизни — неверной женой, властной матерью, нечистоплотной женщиной-бизнесменом? Ну почему именно от женщин ждут особого совершенства?
— Позаботься о себе, идиот, — вслух произнесла она.
Даже если Жан-Поль разболтал по всему городу об ее делах, он не может ничего доказать. Кто поверит этому ходячему мертвецу?
Но что задумал Томас?
Неужели Камни Юпитера и правда у него? Видимо, он очень много знает. А о том, чего не знает, догадался.
Я этого не потерплю!
В халате, как была, она вышла на улицу, удивительно спокойную в предрассветный час. Загнанная в угол, отчаявшаяся, она все же видела, что где-то вдали брезжит план. Наверное, стоит сделать последнюю попытку и избавиться навсегда от Жана-Поля Жерара и, если все сложится как надо, от Томаса Блэкберна.
Все, что для этого нужно, — это последовать совету Томаса.
Она оглядела улицу в оба конца, выискивая приметную фигуру Жана-Поля Жерара, но никого не увидела. Может, я схожу с ума?
— Не спится, ma belle?
Абигейл испуганно обернулась. Он стоял совсем рядом. Почему она не услышала его приближение? Белые волосы поблескивали в лунном свете. Шрамы придавали ему устрашающее сходство с монстром.
Этот человек поистине бессмертен.
— Хорошая ночь, — сказала Абигейл, сдерживаясь из последних сил. — Я знала, что увижу тебя.
Он лишь улыбнулся.
Абигейл почти физически ощущала на себе его взгляд. И как во сне вновь нахлынули воспоминания о былой любви. Даже печальная действительность: его возраст, изуродованное лицо, безобразные зубы, болезненная худоба — не могли оттолкнуть ее. Она по-прежнему хотела Жана-Поля. И если бы у нее была надежда, что он не пренебрежет ею, то она скинула бы свой халат и занялась с ним любовью прямо на холодной мостовой.
— Жан-Поль. — В голосе слышалась страсть. Она чувствовала, как под тонким халатом набухли соски. А что чувствует он, кажется ли она ему желанной? Абигейл проглотила слюну и подалась вперед. — Жан-Поль, мне не спится, потому что я все думаю: не совершила ли я ошибку тридцать лет назад?
Ей показалось, что взгляд его потеплел.
— Много же тебе понадобилось лет, чтобы прийти к этому, ma belle.
Она пропустила мимо ушей несомненный сарказм. Так больше не может продолжаться — надо что-то делать!
— Вот видишь, — продолжала она, — я лгала тебе. Бог мой, Жан-Поль, я никогда не держала в руках Камни Юпитера. Я сказала неправду, чтобы причинить тебе боль, потому что я знала: они тебе очень нужны. Я считала, что ты предал меня, думала, что ты украл камни у моих друзей, людей, которых я хорошо знала. Поэтому я считала, что ты предал меня…
— Абигейл…
Она схватила его за руку. Рука была удивительно теплая, мозолистая и жесткая.
— Нет, выслушай меня. Я провела бессонную ночь, думая, не совершила ли ошибку, когда показала на тебя как на Кота? Я думала… вспоминала… Жан-Поль! Томас Блэкберн в то время очень нуждался в деньгах, чтобы открыть собственное дело, эту свою консультационную фирму. За несколько месяцев он не один раз приезжал во Францию. — Она отпустила его руку. К горлу подступал комок, но она заставила себя продолжать. — Жан-Поль, ты ведь был невиновен? Ты не имел ничего общего с Котом, правда?
Взгляд Жана-Поля стал мягче.
— Ты знаешь, чего я хочу.
— Да, да, эти проклятые Камни Юпитера! Но послушай меня!
— Абигейл, какая разница, был я Котом или нет? С тех пор прошло тридцать лет.
— Говорю тебе: я совершила ошибку.
— Мои поздравления.
— Ублюдок…
Он пожал плечами. Ему было все равно, что скажет Абигейл.
— Чего ты хочешь?
— Ты думаешь, что я бесчувственная? Думаешь, я не переживаю от того, что сделала? — Она смахнула слезы, однако Жан-Поль оставался невозмутимым. — Ко мне приходил Томас. Ты видел, как он входил в сад?
— Что если видел?
— Тогда ты поймешь, что я говорю чистую правду.
— Хорошо, я видел его.
Она улыбнулась. Завоевание не ахти какое, но она сумела хоть чуть-чуть растопить его скептицизм.
— Томас сказал, что Камни Юпитера у него.
Никакой реакции. Жан-Поль даже не шевельнулся.
— Ты понял? Камни Юпитера у Томаса!
— Понял, — отозвался Жан-Поль еле слышно.
— Гизела была его хорошей знакомой, а он предал ее. Он выкрал Камни, которые так много значили для нее. Это он посеял ненависть, что сжигала нас все эти годы. Это с его согласия я заявила на тебя в полицию. Жан-Поль, он ведь мог остановить меня, но вместо этого он позволил, чтобы я сломала тебе жизнь. А когда ты появился в Сайгоне в 1963 году, он организовал поездку, потому что знал, что машина попадет в засаду. Он рассчитывал, что тебя убьют. А иначе как объяснить то, что в последнюю минуту он отказался? Он знал, что должно случиться.
— А что ты скажешь про 1975 год?
Абигейл колебалась лишь мгновение… Перед глазами промелькнул Жан-Поль, выходящий из квартиры Джеда Слоана… Она вновь испытала тот ужас, какой почувствовала в 1975, когда узнала его. И вновь пережила роковую минуту, когда выстрелила ему прямо в лицо. А потом наступило облегчение. Чувство очищающего, благословенного облегчения. Наконец-то, думала она, с Жаном-Полем покончено.
Но только неуязвимый мерзавец умудрился выжить.
— В Сайгоне я была затем, чтобы остановить в ту ночь заказное убийство, — спокойно сказала Абигейл. — Там узнала, что Томас Блэкберн ответствен за смерть ее отца и стала шантажировать его в надежде, что тот поможет ей выехать из страны. Ответом Томаса явилось наемное убийство. Я не знала тогда, что именно он нанял убийцу, но знала, что Там в опасности. Я хотела помочь ей, Жан-Поль. Это не означает, что мне было приятно видеть ее своей невесткой, но я хорошо ее помнила еще девочкой. И мне плевать, веришь ты моим словам или нет, но стреляла я в тебя, потому что считала тебя одним из наемных убийц.
Жан-Поль оставался бесстрастным.
— Мне нужны только Камни Юпитера.
Абигейл сжала кулаки.
— И еще отомстить мне за то, что я тебе причинила, потому что была одурачена!
— Вовсе нет. Месть принесла бы мне лишь малое удовлетворение.
— Я совершила ошибку. Камни у Томаса. Он держал их все эти годы, хотя знал, что ты думаешь, будто они находятся у меня. Он использовал нас обоих. — Она словно вся поникла, измученная, побежденная, и взмахнула рукой в отчаянии. — Не знаю, зачем я пытаюсь объясниться. Ты ненавидишь меня. Ты имеешь на это право. Но в качестве компенсации за все, что я тебе поневоле причинила, я хочу взять для тебя Камни Юпитера у Томаса. Приходи завтра в мой дом на взморье, в Норт-Шор. Приходи после обеда. Давай покончим со всеми обидами. Жан-Поль, пока не дошло до беды.
Жан-Поль наклонился к ней, приблизив лицо почти вплотную.
— Я буду там, Абигейл, но предупреждаю: не делай глупостей, не то я убью тебя, как это следовало сделать тридцать лет назад.
— Ты мне не веришь…
— Верю-не верю, какая разница? Верни мне Камни Юпитера, и на том разойдемся. — Он поднял локон у нее со лба. — Желаю крепкого сна, ma belle.