– Какой страшный удар, моя милая девочка! Какой кошмар! – воскликнула Сильвия Осборн, заключая Джоанну в объятия. – Я до сих пор не верю!

Она отстранилась и пытливо взглянула гостье в глаза.

– Я тоже, – печально поддакнула Джоанна. – Мне постоянно кажется, что Лайонел вот-вот войдет…

– Понимаю, понимаю, моя дорогая! – Сильвия подвела ее к удобному диванчику и, усадив на него, устроилась рядом, сжав ладони Джоанны. – Жаль, что мы с Чарли были в отъезде, когда все это случилось… Зато Гейбриел вернулся!

– Да, – потупилась Джоанна. – Вы слышали об условиях завещания?

– Гейбриел рассказал мне, – кивнула Сильвия. – Все это чрезвычайно странно!

– Он, наверное, был очень рассержен? – спросила Джоанна.

– Естественно! – воскликнула Сильвия. – Сперва мальчика вынудили вступить в брак, заведомо обреченный на крах, а теперь, после всех пережитых невзгод отец вновь им манипулирует, но уже из могилы! Горький урок вашего супружества не пошел Лайонелу впрок, он не сделал никаких выводов!

Джоанна вздохнула.

– Я говорила Гейбриелу, что готова отказаться от своей доли наследства и уехать, чтобы начать новую жизнь. Но он воспротивился этому!

– Иначе и не могло быть, моя милая! – энергично затрясла головой Сильвия. – Лайонел обеспечил твое будущее, и Гейбриел не мог допустить, чтобы ты из ложной гордости отказалась от такого поистине королевского подарка. Таковы все мужчины рода Берн! Они упрямы и чертовски озабочены своей репутацией, особенно в том, что касается зависимых от них людей.

– Я не хочу зависеть от Гейбриела!

– И он это понимает, как мне кажется, – кивнула Сильвия. – Я думала, что вы приедете вместе. – И шутливо погрозила пальцем. – Признавайся, что ты с ним сделала? Убила и труп выбросила из автомобиля?

Джоанна громко расхохоталась.

– Жаль, что подобное не пришло мне в голову! Гейбриел прибудет с минуты на минуту. Я вышла из дома пораньше, чтобы прошвырнуться по магазинам.

После нелегкого разговора с мужем она действительно отправилась в город. Слегка перекусив в чайной, побродила по магазинам и даже купила абсолютно ненужную кремовую шелковую блузку.

– О, он уже здесь! – выглянув в окно, воскликнула Сильвия. – Чарлз показывает ему побитые морозом деревья. Пошли накрывать на стол! Домашние хлопоты помогают отвлечься от грустных мыслей.

Выкладывая в вазочку мармелад, Джоанна подумала, что в кухне Сильвии с любым человеком происходят чудесные метаморфозы. Хозяйка дома обожала готовить: ячменные лепешки, недавно извлеченные из духовки, выглядели весьма аппетитно. Здесь все находилось на своем месте: надраенные до блеска разиокалиберные сковороды и прочая утварь висели по ранжиру на крючках, а в кухонном шкафу красовался веджвудский фарфор.

– А я ведь испекла любимый пирог Гейбриела – с цукатами, изюмом, орехами и пряностями! – похвалилась Сильвия.

– Действительно, он его обожает… – растерянно пробормотала Джоанна. – А я про это совершенно забыла!

– Но почему ты обязана все помнить? – удивилась Сильвия. – Разве ты для него когда-нибудь готовила? Откуда же тебе знать его вкусы! После медового месяца вы с ним, насколько я понимаю, жили как соседи. Во всяком случае, Гейбриел обращался с тобой не так, как все нормальные мужья с молодыми женами.

– Нашему браку не благоволили небеса, – улыбнулась Джоанна. – Чему же удивляться?

– Так или иначе, не нужно превращать жизнь в ад, моя дорогая! – наставительно сказала Сильвия. – Возможно, тебе следовало найти другое жилье, а не оставаться с Гейбриелом под одной крышей.

Джоанна промолчала, сосредоточенно выставляя чашки и блюдца на поднос. Гейбриелу удобнее было держать ее в Уэстроу, пока он жил своей жизнью, не заботясь о том, каково приходится его новоиспеченной жене.

– Он, видимо, полагал, что ты довольствуешься обществом своей мачехи, – язвительно заметила Сильвия. – Уж ее-то клещами не оторвать от поместья!

– Не совсем, – ответила Джоанна, едва не пролив молоко мимо серебряного кувшинчика. – Синтия переезжает в коттедж «Три клена» не меньше чем на год. Эту мысль ей подал Гейбриел.

– Вот как! – воскликнула Сильвия, заваривая чай. – Выходит, вы с Гейбриелом останетесь в доме одни.

– Исключительно из-за завещания Лайонела, – пояснила Джоанна, ставя на поднос сахарницу. – Меня это не радует.

– Ты во всем винишь Гейбриела, не так ли? – не стала скрывать недовольства Сильвия. – Тебе станет легче, если я скажу, что он знал о намерениях отца и пытался отговорить его от этой затеи?

Джоанна пожала плечами и вяло откликнулась:

– Наверняка у него имелись на это причины.

– Нет, он заботился о твоих интересах! – с жаром возразила Сильвия. – Он хотел, чтобы ты жила свободно, не связанная никакими узами, и надеялся убедить в этом Лайонела.

– Простите! Я совсем забыла, что Гейбриел ваш крестник. Разумеется, вы пытаетесь его защитить.

– Ничего подобного! Я не одобряю его поведения, и он это знает. Он не глуп, но ведет себя как законченный идиот. Ну, пожалуй, теперь все готово! Можно подавать чай в гостиную.

Чарлз приветствовал Джоанну цветистой тирадой. Гейбриел же подчеркнуто вежливо улыбнулся и на протяжении всего чаепития держался холодно. Разговор перекинулся с сада на картины, привезенные Сильвией из Португалии. Потом Чарлз обратился к Гейбриелу:

– Знаете, нам наконец удалось сдать коттедж привратника. Мы уж было совсем потеряли надежду, но, пока мы находились в отъезде, агенты нашли желающего арендовать его.

– Жаль, мы не знали, что Синтия ищет себе жилье! – ввернула Сильвия. – Уж лучше, как говорится, знакомый черт по соседству…

Джоанна уставилась в чашку, не решаясь посмотреть, какой эффект произвело ее замечание на Гейбриела. Но он невозмутимо спросил:

– Ваш новый жилец не внушает вам доверия?

– Откровенно говоря, мы предпочли бы сдать домик супружеской паре, а не холостяку, – пояснил Чарлз. – Но он гарантировал регулярную оплату, и мы согласились.

Джоанна догадалась, что речь идет о Поле Гордоне, с которым она познакомилась на днях. Сообразив, что румянец на ее щеках может привлечь внимание мужа, она, низко наклонившись, стала стряхивать с юбки несуществующие крошки, успев, однако, заметить, что Гейбриел внимательно за ней наблюдает.

После чая мужчины удалились в кабинет выкурить по сигаре и обсудить новости. Джоанна вызвалась помочь помыть посуду, но Сильвия решительно отвергла ее предложение и проводила гостью до машины.

– Можешь в любой момент перебраться к нам, если жизнь в Уэстроу покажется тебе невыносимой! – обняв ее на прощание, сказала Сильвия.

Выслушав напутствие, Джоанна сдержанно кивнула и уехала. Проезжая мимо сданного в аренду коттеджа, она заметила вьющийся из трубы дымок. Из домика вышел Пол Гордон и помахал ей, когда она притормозила у ворот. Джоанна решила поболтать с ним и подождала, пока он подойдет к автомобилю.

– Привет! – наклонился к окошку Пол. – Вы знакомы с домовладельцами?

– Да, мы старые друзья. Сегодня они пригласили меня на чай.

– Значит, я не могу рассчитывать, что вы выпьете со мной чашечку? – расстроился Пол.

– Нет, благодарю вас, – улыбнулась Джоанна. – Мне пора домой.

– А как-нибудь в другой раз? Честно говоря, мне здесь одиноко. Хозяева не выказывают желания общаться со мной.

– Видимо, они предпочитают чисто деловые отношения.

– И все же я не теряю надежду, что Осборны радушные люди, – возразил Пол.

– Так и есть, – кивнула Джоанна. – Но в провинции принято хорошенько присматриваться к новым соседям.

– Я закоренелый горожанин – вы понравились мне с первого взгляда.

Джоанна густо покраснела.

– Это лишь подтверждает, что скороспелые суждения крайне опасны.

– Я не боюсь рисковать. И в этом мы с вами похожи, миссис Берн.

– Напротив, я очень осторожна, – покачала головой она, включая скорость.

– Однако вы не побоялись оседлать пугливую лошадь!

В этот момент Джоанна взглянула в зеркальце: из-за поворота появилась машина Гейбриела.

– Лошадь принадлежит моему супругу, – поспешно сказала она, – и вряд ли мне удастся снова покататься на ней. Извините, но мне действительно пора ехать.

– Разумеется, – отошел от машины Пол. – Надеюсь, мы обязательно вскоре увидимся!

Джоанна ожидала, что Гейбриел притормозит, проезжая мимо, но он притворился, что не заметил ее. Она последовала за ним на безопасном расстоянии, но на развилке он свернул на дорогу, а не к поместью. Джоанна съехала на обочину, желая успокоиться.

Впервые ее ровесник проявил к ней живой интерес. Раньше все ее знакомые мужского пола, кроме, разумеется, Гейбриела, были одногодками Лайонела. И вот наконец кто-то взглянул на нее как на женщину, причем, привлекательную, и это не могло не взволновать Джоанну.

Пол Гордон показался ей симпатичным и обаятельным. В иной ситуации, возможно, его ухаживания не остались бы без ответа, но сейчас все ее мысли замыкались на Гейбриеле, и это выводило Джоанну из себя.

Ну почему любовь предстала предо мной в обличье жестокой и разрушительной силы, уносящей меня в ад? Отчего приносит мне только страдания вместо удовольствия? А человек, столь желанный, что без него мне и жизнь не мила, оказывается недоступен?

Джоанна уставилась в лобовое стекло, с тоской осознавая, что не в силах привести мысли в порядок: они скользили по бесконечной спирали, вызывая головную боль и слезы. Она завела машину и поехала домой, отчаявшись найти выход из тупика. Впереди ее не ждало ничего, кроме клетки, в которой она обречена целый год влачить серое и унылое существование.

Навстречу ей вышла взволнованная Грейс Эшби.

– Миссис Элкотт увезла персидский ковер из холла, мадам! – воскликнула она. – И фарфоровые подсвечники! Вместе с декоративными тарелками! В ваше отсутствие приехал грузовик, на который погрузили два кресла из малой гостиной, всю мебель из комнаты миссис Элкотт, обеденный сервиз на двенадцать персон, сундук с льняными скатертями и салфетками и коллекцию табакерок мистера Лайонела. Не говоря уже о мелочах!

Джоанна подавила желание зарычать и спокойно сказала:

– Миссис Элкотт получила разрешение забрать эти вещи, Грейс. Мистер Гейбриел сказал, что она может взять все, что захочет. Несомненно, она забрала вещи на время и потом вернет.

– Вам виднее, мадам, – с сомнением ответила миссис Эшби. – Насколько я понимаю, ни миссис Элкотт, ни мистер Берн сегодня не приедут к ужину. Может быть, приготовить для вас что-нибудь особенное?

– Спасибо, я не голодна, – отказалась Джоанна. – Меня вполне устроит бульон.

Она приняла ванну, переоделась в теплое серое шерстяное платье и не без колебаний надела жемчужное ожерелье, подаренное Лайонелом, чтобы хоть как-то оживить свой скромный наряд. Поужинав в одиночестве, Джоанна пошла пить кофе в гостиную. Включила телевизор, однако вскоре поняла, что ни одна из программ ей не нравится, и решила послушать музыку.

Лайонел не любил технические новшества, однако потратился на замечательную стереосистему. По вечерам они часто слушали любимые мелодии. Джоанна поставила диск с записью концерта для виолончели и, удобно устроившись на диване, закрыла глаза, окунувшись в бушующее море пронзительной музыки. Неожиданно ее сердце застучало сильнее, подсказывая, что кто-то за ней наблюдает. Джоанна открыла глаза и обернулась. В дверях застыл Гейбриел.

Она поспешно спустила с дивана ноги и распрямилась, лихорадочно соображая, что сказать. Но он приложил палец к губам, призывая ее дослушать концерт до финала. Как только стихли завершающие аккорды, Гейбриел подошел и с улыбкой спросил:

– Ты всегда слушаешь печальную музыку, оставшись одна?

– Даже и не знаю, что ответить! – пожала она плечами. – Я ведь недавно столкнулась с одиночеством. Но этот концерт вовсе не печальный, он полон энергии, возбуждает и зовет к действию…

– Поразительная проницательность! – заметил Гейбриел, снимая пиджак и присаживаясь на стул. – По-моему, ты чем-то обеспокоена.

– Просто не ожидала, что ты вернешься так скоро.

– Я не говорил, что задержусь, – нахмурился Гейбриел. – Тебе придется свыкнуться с моими внезапными отъездами и возвращениями. А теперь мы могли бы послушать еще какую-нибудь мелодию, если ты не возражаешь.

– Я собиралась лечь спать, – смутилась Джоанна.

– А мне показалась, что ты расслабилась и настроилась на длительное слушание музыки, – вскинул брови Гейбриел.

– Тебе только показалось.

– Возможно, ты права… Извини, что я вторгся сюда в неподходящий момент. Но мне подумалось, что музыка помогла бы нам общаться без ссор и скандалов.

– Сомневаюсь, что такое возможно!

Гейбриел ухмыльнулся и скользнул по жене испытующим взглядом. Его золотистые глаза задержались на обнаженной шее, и, обласкав стройные бедра, обтянутые серой шерстяной материей, сосредоточились на вырезе платья.

– Ты напоминаешь мне призрак, – тихо сказал он. – Серое привидение. Но ожерелье моей матери тебе к лицу.

– Твоей матери? – Джоанна прижала ладонь к горлу. – Я не знала… Лайонел мне ничего не говорил!

– А зачем говорить? При нормальном стечении обстоятельств оно рано или поздно все равно перешло бы к тебе. Например, в качестве подарка к рождению нашего первенца…

Джоанна, взглянув на Гейбриела, поняла, что он отнюдь не шутит, и вспыхнула.

– Значит, я не имею на него права! Забери!

Она попыталась расстегнуть замочек, но Гейбриел протестующе взмахнул рукой.

– Не торопись! Если жемчуг не носить, он умирает. Пусть это ожерелье украшает твою шею.

Джоанна вспомнила, что Синтия давно с завистью посматривала на украшение, и возразила:

– Моей преемнице вряд ли понравится, если я буду носить его.

– Пусть тебя это не волнует! – довольно резко сказал Гейбриел. – Считай, что я тебе его одолжил. Давай не спорить из-за пустяков!

– И в самом деле, зачем волноваться из-за какой-то безделицы, когда добро из поместья вывозят грузовиками! – пробормотала Джоанна.

– О чем это ты? – насторожился Гейбриел.

– Не обращай внимания! Так, мысли вслух.

– Нет, тебе определенно нужно расслабиться перед сном? Желаешь ли чего-нибудь выпить?

Здравый смысл подсказывал, что лучше отклонить это предложение и уйти в спальню. Но излишнее упрямство было неуместно. Поколебавшись, Джоанна сказала:

– Я бы выпила бренди.

– Прекрасно! – кивнул Гейбриел. – Поставь какую-нибудь пластинку по своему вкусу.

Джоанна, совершенно не желавшая превращать вечер в семейные посиделки, неохотно встала и подошла к проигрывателю.

Гейбриел решил взять реванш за неудачное свидание с Синтией…

Она остановила свой выбор на симфонической сюите Римского-Корсакова, музыка которой, как ей казалось, была не столь откровенно романтичной, как большинство других произведений в коллекции Лайонела.

– Прекрасный выбор! – наполняя бокалы, заметил Гейбриел. – Одна из моих любимых вещей.

– Впервые об этом слышу, – вдыхая аромат напитка, сказала Джоанна.

– Мы вообще плохо знаем вкусы друг друга, – усмехнулся Гейбриел. Подбросив в камин полено, он распрямился и отряхнул руки. – Я видел, как сегодня ты разговаривала с джентльменом, арендовавшим коттедж привратника у Чарлза и Сильвии. Когда вы успели познакомиться? – Он взял со стола бокал.

– Сегодня утром.

– А я подумал, что он твой старый, проверенный друг! Если не секрет, при каких обстоятельствах вы встретились?

– Не думаю, что это будет тебе интересно, – холодно ответила Джоанна. – В конце концов, это мое личное дело.

– Ты заблуждаешься, – рассматривая бренди на свет, заметил Гейбриел. – Пока мы еще супруги, любые твои знакомства продолжают интересовать меня.

– Хорошо, – уступила Джоанна. – Я встретилась с ним во время верховой прогулки. Мы разговорились о разных пустяках, вот и все знакомство. В этом есть что-то предосудительное? – Она с вызовом взглянула на мужа.

– Тебе лучше знать, – развел руками Гейбриел.

– Может быть, мне вообще впредь ни с кем не знакомиться? – повысила голос Джоанна.

– Этого я не требую! – Гейбриел сделал глоток. – Как его зовут?

– Пол Гордон. Тебе это имя что-нибудь говорит?

– Нет, слава Богу! Надеюсь, ты будешь осмотрительна в своих отношениях с мужчинами и не дашь повода для сплетен, – бархатным голосом добавил он.

Джоанна оторопело уставилась за него и, поставив бокал на столик, возмущенно воскликнула:

– Поздравляю! Только что ты сам себя объявил королем двойного стандарта.

– Как прикажешь понимать?

– А так, что тебе самому не помешает быть более разборчивым в интимных связях! Газеты весьма красочно описывали твои многочисленные романы, – выпалила Джоанна.

– Кто верит сплетням бульварных изданий? – пожал плечами Гейбриел.

– Уж не хочешь ли ты убедить меня, что жил монахом все эти годы?

Он поморщился.

– Нет, разумеется. Но голодный рад любым крохам.

– Особенно если у него отменный аппетит, – дрогнувшим голосом добавила Джоанна. – Впрочем, мне нет дела до твоей личной жизни! Только учти: дама, которая займет мое место, скорее всего посмотрит на это иначе.

– Надеюсь, что так и случится. Я не перенесу еще одну безразличную жену.

– Жалкий лицемер!

Джоанна вскочила, до глубины души возмущенная несправедливым упреком. Не Гейбриел ли оставался к ней равнодушным и месяцами отсутствовал, даже не вспоминая о молодой жене?

– Не много ли ты себе позволяешь? – тоже вставая, раздраженно спросил он. – Придется преподать тебе урок хороших манер!

Гейбриел подошел к проигрывателю и выключил его.

– Сначала поучись супружеской верности! – парировала Джоанна.

– Не волнуйся, дорогая, – приторно улыбнулся Гейбриел. – Моя следующая невеста не будет иметь оснований для жалоб, можешь не сомневаться! Любовь творит чудеса!

И он по-мефистофельски расхохотался. Превозмогая душевную боль, Джоанна улыбнулась.

– Тебе виднее. Но, возвращаясь к Полу Гордону, хочу заверить тебя, что буду осмотрительна. Спокойной ночи!

Джоанна направилась к двери, но он догнал ее и больно сжал пальцами плечо.

– Послушай….

– Катись к черту! – резко обернулась она. – Убери руки!

В комнату внезапно вошла Синтия. Окинув разъяренных супругов саркастическим взглядом, она воскликнула:

– Боже мой! Это исключительно ваш поединок или мне тоже можно встрять в драку?

– Первый раунд закончился! – бросила ей Джоанна. – Я победила по очкам.

Она вздернула подбородок и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Услышав издевательский смех Синтии, Джоанна припала к стене и бессильно уронила руки. От ее боевого задора не осталось и следа. Да и чего стоит одна победа, если война проиграна?!

Понурившись, Джоанна пересекла зал и стала медленно подниматься в свою одинокую обитель.