Гонцы, которых Маклин посылал в замок Мингари, вернулись с известием, что не застали там Эвина Макдональда. Как им было сказано, Эвин со своим сыном отправился в Стокер просить аудиенции короля.

Рори никак не прореагировал на эту новость. У Эвина ничего не выйдет. Идея объединить два клана путем женитьбы Рори на наследнице Макдональдсе крепко засела в голове Джеймса Стюарта. Им, конечно, двигали соображения политического характера. Поэтому брак Рори и Джоанны Макдональд предрешен, и никакие просьбы и уверения ничего не изменят.

Образ Джоанны с широко распахнутыми испуганными глазами и чуть приоткрытым в изумлении ртом возник перед его внутренним взором. Рори так и не понял, что могло столь сильно ее потрясти. Можно было подумать, что перед ней вдруг появился дикий варвар, а не Рори Маклин. Но еще удивительнее было то, что его это беспокоило и раздражало. Ну, казалось бы, какое ему дело, как именно прореагировала на него эта девчонка? Он пытался отогнать от себя это видение, но оно досаждало ему, как назойливая муха.

Чтобы унять беспокойство и раздражение, Рори решил проехаться верхом. Замкнутое пространство Кинлохлевена действовало ему на нервы. Он привык к морскому простору, к вою ветра в парусах, к постоянному плеску волн, к качающейся палубе под ногами. А здесь, в замке, он задыхался.

Чтобы не терять время, Рори решил, что оседлает своего жеребца сам. Он вошел в полутемную конюшню, и лошади тихим ржанием приветствовали его. Его внимание вдруг привлекли какие-то странные стоны в дальнем конце конюшни. Рори направился туда, слой сена на грязном полу заглушал его шаги.

Там он увидел Джоанну. Она сидела на корточках и через щель подсматривала за тем, что происходило в соседнем стойле. Рори с высоты своего роста прекрасно видел, что именно там происходило. На большой куче сена Тэм Маклин занимался любовью с хорошенькой служанкой. Килт Тэма валялся рядом, юбка девушки была задрана гак, что были видны белые пышные бедра и ягодицы. Тэм ритмично двигался, служанка обхватила ногами его тело, а руками прижимала к себе его голову. Слышно было громкое дыхание, прерываемое стонами наслаждения.

Ухмыляясь, Рори протянул руку и схватил Джоанну за шиворот. Она громко вскрикнула от неожиданности, и ее крик спугнул незадачливых любовников. Они вскочили на ноги и быстро привели свою одежду в порядок. Движением брови Рори отправил их вон из конюшни. Ему не пришлось повторять дважды – Тэм и пунцовая от смущения девушка мгновенно исчезли.

Рори поставил свою невесту на ноги.

– Ты не придумал ничего лучше, чем подглядывать за взрослыми? – сердито нахмурив брови, спросил Рори.

– Я не подглядывал, – с вызовом ответила Джоанна. – Я просто услышал стоны Мэри и подумал, что этот здоровый негодяй бьет ее. Я взял вилы, чтобы заколоть его, но тут она стала просить, чтобы он не останавливался, и я решил посмотреть, что там происходит и что будет дальше.

Рори прочел в огромных глазах девушки потрясение и понял, что она не лжет. По-видимому, никто не потрудился просветить ее в этом вопросе и объяснить, откуда берутся дети.

При виде изумления, которое было написано на лице у Джоанны, Рори с трудом удерживался от смеха.

– А когда ты понял, что он не бьет ее?

Джоанна опустила голову.

– Ну, я довольно скоро догадался, что они делают, – призналась она носкам своих ботинок. – Но только им надо было подождать до свадьбы, – возмущенно добавила она.

Рори рассмешило это возмущение.

– Конечно, надо было, – согласился он, – но люди не всегда ждут свадьбы.

Джоанна глубже натянула на уши вязаную шапку, ее брови почти сошлись на переносице.

– Не понимаю почему, – сердито сказала она. – Я думал, что это делают только потому, что так полагается.

Рори поудобней устроился на куче сена, не отрывая взгляда от Джоанны. Ее наивность и искреннее любопытство забавляли его. Но ему совсем не хотелось, чтобы его невеста в первую брачную ночь оказалась полностью не подготовлена к тому, что ей предстояло пережить.

– Ты знаешь, Джои, когда твое собственное тело начнет просыпаться, ты поймешь, что это не так уж возмутительно. А если тебе повезет, то девушка, которая тебе понравится, будет испытывать те же чувства и желания.

Джоанна, все еще хмурясь, бросила на него быстрый взгляд из-под опущенных ресниц.

– А вы тоже будете делать это с леди Джоанной, когда найдете ее? – с подозрением спросила она.

– После свадьбы – обязательно, – ответил Рори, и при этой мысли острое желание пронзило его тело. – Все мужчины делают это после свадьбы со своими женами, парень. В этом нет ничего постыдного. И вреда тоже от этого не бывает.

Она отступила на шаг назад, все еще глядя на него с подозрением.

– А если жена этого не захочет?

– Ну, это забота мужа – сделать так, чтобы жена захотела. – Рори постарался, чтобы его голос звучал мягко и успокаивающе.

Джоанна не отводила взгляда, полного мучительных сомнений, от могучего воина, сидящего перед ней на сене. Вдруг ужасная мысль заставила сжаться ее сердце. Ведь это настоящий бандит, от макушки до пяток! Так каким же способом Морской Дракон может заставить подчиниться непокорную жену?

– Он будет ее бить? – со страхом спросила девушка, почти не сомневаясь в ответе.

Рори улыбнулся, и от уголков его глаз к вискам разбежались тоненькие морщинки.

– Знаешь, Джои, для того чтобы женщина захотела выполнить твое желание, кнут не нужен.

Джоанна судорожно вздохнула. Не кнут? А что же тогда? Неужели магия? Она знала, что Морской Дракон – существо греховное и безнравственное, но неужели он еще и колдун? А что, вполне возможно, что колдовские способности передаются у них от отца к сыну вместе с драконьим хвостом. Во всяком случае, тогда становится понятно, почему он так странно действует на нее.

– Так как же он может добиться своего? – От волнения у Джоанны пересохло во рту.

Рори повернул голову и посмотрел на жеребца, стоявшего в соседнем стойле. Тот, встретив взгляд человека, тихонько заржал.

– Точно так же, как Джок учил тебя приручать норовистых лошадей, – морковкой и яблоками. Как только конь начнет есть из твоих рук, считай, что он тебе подчинился и выполнит любое твое приказание.

Разочарованию Джоанны не было предела.

Господи, морковка и яблоки!

А где же тогда романтические ухаживания, где баллады, которые влюбленный мужчина должен распевать под окнами любимой женщины? Где цветы и признания в вечной и страстной любви?

От разочарования у Джоанны перехватило дыхание. То, что делали Тэм и Мэри, никак не соответствовало ее представлениям о первой брачной ночи. По ее понятиям, это должно было быть романтическое свидание, полное любви и признаний, цветов и поэзии. И конечно, поцелуев…

Неожиданно перед ее внутренним взором возник образ Маклина, почти обнаженного, в одной набедренной повязке. При воспоминании о его сильном, красивом теле сердце Джоанны забилось в сладкой истоме. Она представила себе, как его губы касаются ее обнаженной груди, и ее охватило странное томление. Даже сейчас от одного только звука его глубокого баритона ее кожа покрывалась мурашками. Она уже поняла, что он не будет прибегать к насилию, чтобы соблазнить ее, но волшебству она сопротивляться не сможет. А в том, что он пользуется магией, у Джоанны не было сомнений. Ничем другим, кроме колдовства, Джоанна не могла объяснить странную реакцию своего тела только на одно его присутствие.

– И много девушек вы приручили с помощью морковки и яблок? – спросила Джоанна, замирая от ожидания ответа.

Она чувствовала странное покалывание под ложечкой.

Вместо ответа Маклин коротко хохотнул. Джоанна поняла этот смех как утвердительный ответ.

– И ни разу не получили отказа? – скептически прищурилась она.

Его улыбка стала еще шире.

– И вы никого из них не били?

Изумрудные глаза Маклина искрились весельем. Его явно забавлял этот разговор.

– Знаешь, Джоуи, ты ужасно любопытный, – со смехом ответил он. – Умный мужчина никогда не применит кнут к своей жене, так же как не будет без нужды хлестать хорошего коня.

На этот раз ответ Маклина окончательно смутил Джоанну. Воспитанная на балладах и поэмах, она мечтала о рыцаре в сверкающих доспехах, который прискачет в замок на белом скакуне и увезет ее. Вместо этого она должна выйти замуж за человека, для которого нет никакой разницы между женщиной и лошадью.

– Значит, для вас жена – все равно что домашняя скотина?

– Ну, не совсем так, – терпеливо объяснял Маклин. – Но жена принадлежит мужчине, так же как и его земля, и его скот. И он должен заботиться обо всем, что ему принадлежит, и защищать все это от алчных соседей. Не то можно лишиться всего, что имеешь.

Джоанна молчала, и он продолжил, сменив серьезный тон на веселый:

– Ты же знаешь старинную шотландскую поговорку: «Мое добро, моя жена и «пойдем домой» – самые лучшие слова для шотландца».

Маклин выразился ясно и точно, точнее не скажешь, – он считает и ее, и замок Кинлохлевен своим добром.

– Сьюмас говорил, что вы собираетесь что-то изменить в защитных сооружениях замка, – решила сменить тему разговора Джоанна. – А вам не кажется, что следует сначала посоветоваться с леди Джоанной?

Маклин сел, положив руки на согнутые колени, и недоуменно посмотрел на девушку.

– Что может женщина понимать в фортификации? – изумленно спросил он.

– Ну, вы могли бы объяснить ей все.

Маклин одарил Джоанну широкой улыбкой и потряс головой.

– А она расскажет мне, как вести домашнее хозяйство? Или как отбеливать холсты?

Джоанну возмутило его стремление удалить жену от принятия решений, касающихся ее собственного замка. Она с небрежным видом засунула большие пальцы за пояс и с вызовом посмотрела на него:

– Вы считаете, что она ничего не поймет, потому что она – женщина?

Он с интересом глядел на нее некоторое время, потом пожал плечами.

– Леди Джоанна несколько туповата, – сказал он, покрутив пальцем у виска. – Даже для женщины.

Джоанна пылала негодованием.

– И почему же это вы так решили?

– Мне об этом сказали в первый же день, как я приехал. К тому же леди Джоанна не сказала мне и трех слов за все это время. Как только я появляюсь в поле ее зрения, она таращится на меня так, как будто у меня две головы, а потом стремглав убегает. Я убедился, что леди Беатрис говорила правду, когда рассказала мне, что наследница бегает по долинам и оврагам, не отдавая себе отчета в том, что делает.

– О… – только и смогла произнести Джоанна.

Она опустила глаза, вспомнив, что сама же и придумала эту небылицу.

– Ведь это правда, не так ли? – Маклин испытующе смотрел на нее.

– Ну да, конечно, – ответила девушка уже без прежнего вызова. – Но я думаю, что вы все равно должны сначала обсудить свои планы с ней. Она понимает гораздо больше, чем вы думаете.

– Понимает она или нет, это не имеет никакого значения, парень, – отрезал Маклин. – Я не намерен обсуждать с моей женой ни планы укрепления защитных сооружений замка, ни стратегию ведения боя. Защита замка от врагов – обязанность мужчины.

– А женщина обязана создавать мужу все удобства, рожать наследников и не совать нос в его дела, – с горечью закончила за него Джоанна.

Маклин взял соломинку и стал задумчиво вертеть ее пальцами.

– Знаешь, Джоуи, для парнишки своего возраста ты слишком много и серьезно рассуждаешь на эту тему.

Джоанна спохватилась, плюхнулась на сено рядом с ним и пожала плечами:

– Я просто так, к слову. Мне ведь никогда не придется беспокоиться о замках и землях, как, впрочем, и о женщинах, если уж на то пошло.

Маклин весело хлопнул ее по спине так, что она чуть не свалилась с кучи сена.

– Считай, парень, что тебе повезло, – сказал он. – Ты сможешь выбрать себе невесту сам, по своему вкусу. Тебе не придется жить с той, на которой тебе приказано жениться.

Она удивленно взглянула на него:

– Разве вы не хотите жениться на леди Джоанне?

– А почему я должен этого хотеть? – ответил он вопросом на вопрос.

Она не успела ответить, как он поднялся на ноги.

– Ну, хватит бездельничать. Давай отправляйся работать.

Джоанна накладывала сено в кормушки и краем глаза наблюдала за Маклином. Он оседлал своего коня и вывел его под уздцы из конюшни. Джоанна молила всех святых, чтобы Эвин поскорее вернулся, потому что она никогда не допустит, чтобы бедняжка Иден попала в лапы этому мужлану, который обладал чувствительностью садовой скамейки и романтизмом дубовой двери.

После разговора на конюшне интерес Рори к его невесте возрос многократно. Ему хотелось узнать о ней как можно больше. Да, черт побери, он хотел знать о ней всё, и для начала: как она выглядит без этой дурацкой мальчишеской одежды. И вообще без всякой одежды, если на то пошло. Рори поймал себя на том, что мечтает о брачной ночи и обо всех удовольствиях, которые она обещает.

Однако он не мог расспросить Джоанну обо всем, что его интересовало, поэтому решил прибегнуть к помощи Мод Беатон.

Рори был в библиотеке и стоял, опершись на каминную полку, когда вошла Мод.

– Мне сказали, что ты была кормилицей леди Джоанны и ее няней, – обратился он к женщине.

Мод уселась в кресло, на которое ей указал Маклин, и поставила на колени корзинку с мотками разноцветной шерсти, которую принесла с собой. На ней было надето добротное шерстяное платье, на голове – отделанный бархатом чепец. Женщина держалась спокойно, с достоинством. Все это вместе указывало на ее довольно высокое положение в замке. В ее умных серых глазах не было страха, как у большинства здешних женщин, с которыми до сих пор общался Маклин, и это ему очень понравилось.

– Именно так, милорд, – ответила она. – Надо сказать, нянчить ее было совсем не трудно. Она практически не болела, а ухаживать за здоровым ребенком – одно удовольствие. Когда Джоанна явилась в этот мир, она вопила во всю силу своих легких, ее руки и ноги беспрерывно двигались. С тех пор она не сильно изменилась. А вот ее мать не отличалась здоровьем. С того дня, как леди Анна узнала, что ее муж погиб в бою, она начала чахнуть, а потом и вовсе умерла. Ее бедное сердце не перенесло такого горя.

– Именно тогда эта леди и вернулась в Камберленд с дочерью? – уточнил Маклин.

Мод кивнула, из ее груди вырвался горестный вздох.

– Я настояла на том, чтобы поехать с ними. И хотя это означало жить среди англичан, я не могла и подумать о том, чтобы расстаться с моей малышкой. И, скажу я вам, хорошо, что я все эти ужасные семь лет была рядом с ней, дай ей бог здоровья.

– Ужасные? Почему ужасные?

Мод смотрела на могучего воина, стоявшего перед ней, и размышляла, насколько она может быть искренней с ним. Когда Джоанна придумала этот план с переодеванием, Мод была уверена, что Морской Дракон именно такой, каким рисует его народная молва, – жестокий, злобный, безжалостный и… не очень умный. Но в первый же день своего пребывания в замке он проявил удивительное терпение и понимание по отношению к обитателям Кинлохлевена. За то время, что он правил замком, ни один из Макдональдов не пострадал.

Мод увидела разложенные на столе планы и схемы и догадалась, что Маклин собирается что-то изменить в своем новом доме, а не просто выжать из него все, что можно, и бросить. А то, как он обращался с людьми, и вовсе было выше всяких похвал. Он говорил кратко и доходчиво, был вежлив и доброжелателен. Насколько ей было известно, ни одна служанка или дворовая девушка не ночевала в постели Маклина, хотя некоторые из них и поддались на уговоры его воинов.

И Мод преисполнилась уверенности, что очень скоро маскарад Джоанны закончится. Умный взгляд проницательных зеленых глаз убедил ее в этом. Всю оставшуюся жизнь Маклин и леди Джоанна проведут вместе, связанные узами брака. И лучшего мужа для леди, пожалуй, и желать было бы нельзя. И Мод решила, что будет предельно откровенной.

– О, милорд, Невилы так и не приняли бедную девочку как равную. Ведь она наполовину шотландка, и этим все сказано, – отвечала Мод. – Они постоянно издевались над ее акцентом и манерой вести себя. Даже слуги позволяли себе быть с ней непочтительными. Однажды я услышала, как одна из служанок назвала мою бедную девочку за ее спиной выродком. И, будьте уверены, я этого так не оставила. Та служанка очень пожалела о своих словах, уверяю вас.

Заинтригованный, Рори сел на стул напротив Мод, круглое лицо которой пылало от негодования.

– И Невилы позволяли так обращаться со своей единственной внучкой?

– Дед и бабушка Джоанны редко бывали в Аллонби, – пояснила Мод. – Маркиз оставался в Лондоне, пока позволяло здоровье, и только потом отправился на отдых в Аллонби. Спустя несколько недель после этого он умер, а его жена вернулась ко двору, едва завяли цветы на его могиле. – Мод махнула рукой. – Да и невелика потеря, знаете ли.

Рори положил локти на колени и сцепил пальцы. В тот день, когда король повелел ему взять в жены леди Джоанну, он рассказал Рори, что Джордж Невил, маркиз Аллонби, был лицом приближенным к королю Генри Тюдору, а его супруга была фрейлиной английской королевы.

Рори жестом попросил Мод продолжать.

– Леди Анна очень любила свою дочь, – заверила Мод Маклина. – Но в последние годы своей жизни она была больна. Поэтому бедняжка Джоанна росла одинокой и забытой всеми.

– И что же, никто не позаботился о том, чтобы научить ее манерам или ведению хозяйства? – Удивлению Рори не было предела.

– Как вам сказать, милорд… У Джоанны было много учителей и наставников. Но все это были холодные, бездушные люди, которые за малейшую ошибку в ответе били мою бедняжку по рукам.

– А она часто допускала ошибки? – тихо спросил он, хотя при мысли о том, что кто-то смел причинять Джоанне боль, у него на скулах заходили желваки.

– Достаточно часто. Во всяком случае, почти ни один урок не обходился без ее слез. – Глаза Мод потемнели от гнева. – Учителя! – презрительно фыркнула она. – Джоанна ничем не могла угодить этим самодовольным лицемерам! Им не было до нее никакого дела, даже когда она седлала своего пони и часами скакала по долине совершенно одна! Единственной отдушиной для нее были мечты и фантазии, да еще те сказки, которые я рассказывала ей перед сном. Она жила в своем выдуманном мире, населенном рыцарями и их прекрасными дамами, трубадурами, драконами, с которыми сражались рыцари. Там, в этом мире, она пряталась от ужасной действительности.

– Понятно, – задумчиво протянул Маклин.

Однако ему ничего не было понятно. Рыцари? Драконы? Прекрасные дамы? В этом не было никакого смысла. А Рори был, помимо всего прочего, довольно здравомыслящим человеком.

Мод взглянула на разложенные на столе листы бумаги.

– Вы хотите что-то изменить, милорд? – спросила она тоном человека, ответственного за все происходящее в замке.

Барабаня пальцами по ручке кресла, Рори с отсутствующим видом кивнул. Он представлял себе наследницу клана Макдональдов чопорной английской леди, которая с рождения получала все, чего ни пожелает. А вместо этого перед ним предстал образ одинокой девочки, которую третировали за то, что в ее жилах текла шотландская кровь. Он почувствовал укол совести – все-таки душа у него не зачерствела. Но ведь он думал о ней как о наследнице Макдональдов – его заклятых врагов!

– Значит, Джоанна вернулась в Шотландию, потому что с ней плохо обращались? – спросил он.

– Господь с вами, милорд, – улыбнулась Мод. – Это было не ее решение. За нее решили ее дядя и тетя Блитфилды.

Это удивило Рори. Обычно родственники богатых сирот заботятся о них и стараются держать их поближе к себе.

– И они отправили Джоанну обратно в Шотландию?

– Не совсем так. – Мод не поднимала глаз от ярких клубков шерсти, поглаживая их пальцами.

Но на ее лице появилась хитрая улыбка.

– Расскажи мне, что произошло, – попросил заинтригованный Рори.

– Ну что ж, слушайте. Вскоре после того, как леди Анна умерла, лэрд Филипп и леди Кларисса приехали за Джоанной, чтобы забрать её с собой в Лондон. Кларисса – это младшая сестра леди Анны. Поскольку Блитфилды были очень заняты, а замок Аллонби находился, по их мнению, на краю света, им не терпелось отряхнуть его пыль со своих модных туфель. Они собирались быстренько упаковать вещи Джоанны и увезти ее в свои владения в Суррей, но, по счастью, не успели. У ворот замка появился отряд воинственно настроенных шотландцев. Их командир заявил, что они намерены забрать с собой наследницу Макдональдов, в противном случае они будут штурмовать замок и перебьют всех, кто в нем находится. Эти трусливые англичане решили, что лучше отдать Джоанну, чем лишиться жизни. Ни один из них даже не попытался поднять аркебузу или вытащить меч из ножен!

Рори нахмурился. В такое было трудно поверить.

– Ты хочешь сказать, что родственники Джоанны отдали ее без борьбы? – с сомнением спросил он.

– Ах, милорд, вы что, не знаете англичан? – Губы Мод скривились в презрительной усмешке. – Они никогда не отличались ни честью, ни храбростью.

Рори, как и все шотландцы, тоже был не слишком высокого мнения об англичанах.

– Ее забрали, чтобы получить выкуп? – предположил он.

Мод выразительно хмыкнула и покачала головой:

– Командиром шотландцев был не кто иной, как старый Сомерлед Макдональд, дедушка Джоанны. Блитфилды никогда до этого его не видели, поэтому не могли узнать. А он назвался Рыжим Волком из Гленко. Это имя им тоже ничего не сказало. Они просто подняли решетку в воротах и выпихнули бедную девочку наружу.

– И никто в замке не попытался их остановить?

– Один офицер из охраны попробовал вступиться. Капитан Петчелл сказал, что он и все его люди готовы отдать жизнь за Джоанну. Но когда Джоанна узнала, что снаружи людей гораздо больше, чем в замке, она решила пожертвовать собой, чтобы спасти остальных.

– Разве она не знала, кто командир шотландцев? – удивился Рори.

– Не знала, – ответила Мод. – Она поняла это, когда уже была за воротами замка. А до этого никто не сказал ей, что это был Рыжий Волк. Когда она вышла, Сомерлед позвал ее по имени, и Джоанна побежала к нему. Он сказал ей, что приехал, чтобы отвезти ее домой, в Шотландию.

– А почему он с самого начала не сказал Блитфилдам, кто он, а начал угрожать?

– Потому что прекрасно понимал: они ни за что не отдадут ее добровольно. Вы ведь и сами знаете, милорд, что Джоанна, к счастью, довольно богата. А Блитфилдам совсем не хотелось выпускать такую добычу из рук. Да только страх перед шотландцами оказался сильней их жадности.

По тому, как многозначительно произнесла Мод фразу о богатстве Джоанны, Рори понял, что она и о нем думает не лучше. Так, значит, она считает его просто еще одним охотником за приданым, которому не терпится завладеть богатством и землями девушки?

Но, черт возьми, он ведь пытался отвертеться от этого альянса, навязанного ему королем! Впрочем, какой смысл говорить сейчас об этом. Все равно Мод ему не поверит.

– Если все, что ты говорила, правда, – скептически заметил он, – то леди Джоанна проявила завидную доблесть.

Мод приподняла удивленно брови. Она не привыкла к тому, что ей не верят.

– Да, милорд, это истинная правда. У Джоанны мужества и отваги побольше, чем у иных мужчин. И потом, она же Макдональд!

С задумчивым видом Рори поднялся с кресла:

– На сегодня все. Ты можешь идти.

Мод присела с поклоном и оставила Маклина погруженным в раздумья. Она искренне надеялась, что ее рассказ хоть немного смягчит его гнев, когда он узнает, кто именно скрывается под именем дворового мальчика Джоуи Макдональда.