— Некоторые люди обладают странной способностью, — сказал Пол Гибсон, когда Себастьян встретился с ним тем же днем за кружкой эля в пабе недалеко от Тауэра. — Похоже, они выбрасывают из памяти неприятные или не очень лестные для них эпизоды, оставляя только то, что им льстит или, по крайней мере, не вызывает стыда. В какой-то степени даже можно сказать, что они не совсем кривят душой, когда прибегают к вранью, ибо они честно верят в свою извращенную версию события. Воспоминания о каких-то особенно страшных эпизодах могут быть просто полностью стерты из памяти.

Себастьян откинулся спиной на старую деревянную перегородку, положив руки на потертую столешницу.

— Хорошо, что принц был в Брайтоне в тот день. Иначе я мог бы задать себе вопрос, а не стер ли он из памяти неприятное воспоминание об убийстве леди Англесси.

— Теперь мы хотя бы точно знаем, откуда взялся кинжал. Значит, убийца — кто-то из тех, кто близок к принцу.

— Не обязательно. Шкафы не запираются. Сотни людей имеют доступ в ту комнату.

— Возможно. Но я плохо себе представляю, чтобы некто, вроде Бевана Эллсворта, слонялся по Карлтон-хаусу.

— Не он, конечно. Зато его добрый приятель Фабиан Фицфредерик, безусловно, мог бы позаимствовать кинжал.

Гибсон нахмурился.

— А они действительно добрые приятели?

— Видимо, да.

— Но… зачем сыну герцога Йоркского свержение Ганноверов?

Себастьян наклонился к столу.

— Принни давно вызывает у людей недовольство. Возможно, здесь действуют две различные силы: целью одной является устранение Ганноверов, тогда как другая просто заинтересована в том, чтобы регента сменил его брат, Йорк.

Гибсон замер, так и не поднеся ко рту кружку.

— Но перед Йорком еще есть принцесса Шарлотта.

— Да. Но родной отец принцессы Шарлотты частенько обзывает ее мать шлюхой. Шарлотту легко отодвинуть и сторону. Такое и раньше случалось.

Гибсон задумчиво приложился к кружке.

— А ты не думал, что убийца Гиневры Англесси и тот, кто устроил отвратительную шараду в Павильоне, не одно и то же лицо?

— Да, — Себастьян поерзал немного, чтобы вытянуть ноги, — Я все время думаю, если бы мне удалось понять, зачем она отправилась в Смитфилд, то картина начала бы проясняться.

— Не очень типичное место для любовного свидания, — сказал Гибсон.

Себастьян покачал головой.

— Не думаю, чтобы это было любовное свидание. Мимо промаршировал отряд из Тауэрского гарнизона. Гибсон повернул голову, рассматривая солдат с поблескивающими на солнце мушкетами.

— Я слышал много недовольных рассказов о празднике, который собирается устроить принц в четверг. Дело тут не в цене, хотя, насколько я понимаю, денег он стоит немалых. Просто не годится принцу праздновать свой новый титул регента, если он получил его из-за душевной болезни отца, как ты думаешь? Говорят, его мать и сестры отказываются принять участие в празднике.

Себастьян тоже наблюдал за солдатами. Совсем юные, почти мальчишки.

— Сомневаюсь, что их кому-то будет не хватать. Уже объявлено, что из женщин приглашение получат только обладательницы титулов не ниже графской дочери, а это, естественно, исключает из списка много амбициозных лондонских дам. Они наверняка будут изо всех сил стараться, чтобы ради них сделали исключение. Список гостей не удастся сократить до двух тысяч.

— Когда принц намерен вернуться в Брайтон?

— На следующий день после праздника. — Себастьян задумчиво разглядывал марширующие мимо ряды солдат в красных мундирах. — Ты подумай вот о чем: если бы тебе нужно было организовать переворот, то когда, по-твоему, его лучше всего начать?

Взгляды собеседников встретились.

— Когда принца не будет в Лондоне.

— Совершенно верно, — заметил Себастьян и допил свой эль.