Снег повалил незадолго до полудня.

Себастьян брел по извилистым средневековым улочкам. Воду в открытых сточных канавах затянуло ледком. Мимо него быстро прошла женщина в лохмотьях, закутав плечи в шаль и съежившись от холода. Дыхание ее в холодном промозглом воздухе выходило облачками пара. Он шел, пока не ощутил запаха реки и не услышал криков чаек. Брусчатка под ногами стала скользкой от снега, падавшего огромными мокрыми хлопьями с желтовато-белого неба.

Срезав путь между обнесенным забором складом и высокой каменной стеной, он спустился по короткой старинной лестнице туда, где перед ним раскинулась коричневая Темза, широкая и медлительная. Ветер был таким сильным, что на воде виднелись белые барашки, а воздух наполнился запахами далекого моря. Даже на таком ветру и холоде река была полна лодок, лихтеров, барж и плашкоутов, направлявшихся по реке к Грейвз-энду и далее, в открытое море. Река являлась артерией города, но как же редко он бывал среди немногочисленных домов на ее берегу и, по сути дела, многие недели не вспоминал о ее существовании.

Ее легко было не замечать, как не замечаешь далекий плач голодного ребенка в ночи или приглушенный грохот похоронной телеги, что каждым утром объезжает город, собирая белые свертки, пополнявшие могилы для бедных на кладбищах Сент-Мэтью, Сент-Эндрю, Сент-Панкрас и странноприимного дома.

Так же просто было не обращать внимания на существование темных, невзрачных дыр в Филд-лейн и Ковент-Гарден, где за несколько медяков можно купить право запереть комнату и проделать что угодно с дрожащим, перепуганным ребенком или всхлипывающей женщиной. Места, где свистит кнут и тела содрогаются от боли, где нет надежды, нет Бога, а есть лишь смирение и ожидание смерти. Чего только ни пожелает извращенец, на все в этом городе есть цена и все можно приобрести.

Снег пошел сильнее. Себастьян поднял лицо, подставив его под мелкую колючую крошку. В душе его снова поднимался страх, что он никогда не сумеет оправдаться от обвинения в этом жутком преступлении. И что потом? Что, если Рэйчел Йорк убили случайно и он не сможет найти человека, который перерезал ей горло и утолил свою похоть мертвым, окровавленным телом? Что тогда станется с его обещанием добиться справедливости для нее и себя?

Он говорил себе, что убийца должен быть кем-то, кого она знала, кому было известно, что она будет одна в этой церкви, так поздно вечером. А теперь Себастьян понимал, что преступник просто мог увидеть ее на улице и последовать за ней, полюбоваться, как она зажигает свечи на алтаре, а затем наброситься на нее из темноты. Жестокий похотливый незнакомец.

Себастьян провел рукой по лицу. Ему смертельно хотелось спать. Покинув дом своего отца на Гросвенор-сквер, остаток ночи он бродил по городу под медленно светлеющим небом.

Старый граф клялся, что актриса не шантажировала его, но Себастьян вынужден был признать, что объяснение отца походило на отговорку. Как бы там ни было, Гендон очень хотел заполучить эту вещь и даже преодолел ужас и отвращение, обыскав окровавленное, изуродованное тело Рэйчел Йорк в надежде найти ее.

Значит, Себастьян не мог списывать со счетов вероятность того, что его отец солгал. И все-таки обнаружил искомое.

Внезапно его пробрала дрожь. Себастьян поправил воротник. Отказ Гендона говорить с ним раздражал его. После трехчасового блуждания по улицам, после прокручивания в уме всех возможностей Себастьян так и не пришел ни к какому выводу. Только сейчас, глядя, как на землю с низкого неба падают хлопья снега, он признался самому себе, что под смятением и яростью, постоянно охватывающими его при мысли о разговоре с отцом, таится глубокое чувство обиды. Как он ни старался, ему не удалось придумать такой важной тайны, которую отец мог бы поставить выше жизни и свободы единственного из оставшихся у него сыновей.

Днем Себастьян нанес интересный визит в маленькую ювелирную лавочку напротив театра Ковент-Гарден. Он уже собирался уходить, как вдруг заметил Тома, укрывшегося в широком подъезде театра, где его не донимал холодный ветер. Мальчик сосредоточенно строгал ножиком кусок дерева.

– Что ты тут делаешь? – поинтересовался Себастьян, подходя к нему.

– Жду мисс Кэт. Она знает человека, которому может быть известно, где Мэри Грант. Но она решила, что будет лучше, если сама сведет меня с этим парнем.

– Ага, – кивнул Себастьян, понимая, какие «друзья» остались у Кэт с ее прежних дней. Наклонившись, он посмотрел на фигурку животного, выходившую из-под лезвия. – Это что?

– Лошадь, – сказал он, гордо показывая свою поделку.

– Ты любишь лошадей?

Том смущенно опустил голову.

– Мне всегда думалось, как здорово быть берейтором, сидеть за каким-нибудь джентльменом в экипаже да управлять парой первостатейных рысаков…

Сам Себастьян не следовал моде последнего времени держать в грумах мальчиков. Но, глянув в сверкающие глаза паренька, он неожиданно для себя пообещал:

– Как только выберусь из всей этой заварухи с убийством, возьму тебя в грумы. Если захочешь, конечно.

Том прищурился. В ожидании подвоха он насторожился, дыхание его участилось, рот раскрылся от изумления.

– У вас есть экипаж?

– Да.

– А грум?

– Пока нет.

Мальчик хмыкнул, пытаясь сдержать улыбку.

– А куда вы сейчас?

Себастьян поднял воротник.

– Поговорить с Гамлетом.