- Ну почему ты не хакер? - спросила я Толливера. - Тогда ты бы проник в компьютеры полиции или в домашний компьютер Тигов, раздобыл бы важную информацию, а я бы ею воспользовалась.
- Тебе на время лучше перестать читать детективные романы, - бросил Толливер, плавно затормозив у очередного светофора. - Или завести нового спутника.
- Спутника?
- Да, если ты у нас блестящий сыщик, я должен быть слегка туповатым, но в своем роде бесподобным, полезным спутником, верно?
- Да, Ватсон.
- Скорее, Шарона, - пробормотал он.
- Тогда я Монк?
- Сама призналась.
Вообще- то мне было немного обидно -так бывает, когда шутка чересчур похожа на правду.
- Ты, конечно, намного умнее, - рассудительно сказал Толливер, и мне стало легче. Немного.
- Послушай, то, что она сказала о Хелен Хопкинс, показалось тебе правдой?
- Нет, - без колебаний ответил Толливер. - Кстати, куда мы едем?
- В дом Хелен Хопкинс. С нами хочет встретиться Джей Хопкинс.
- Зачем?
- Понятия не имею.
- Что ж, похоже, ни Сибил, ни Хелен не делали усилий, чтобы поговорить друг с другом, хотя одна из них была матерью погибшего мальчика, а другая - матерью пропавшей девочки. А ведь их дети любили друг друга. Но должно быть, известие о беременности Тини было для них как ведро ледяной воды на голову.
- Да. И, судя по всему, Тини не призналась матери, а Делл - ясное дело - не говорил Сибил. Зато сказал младшей сестре. Тебе это не кажется странным? - спросила я.
- Нет. В чем бы ни было дело, я бы прежде всего рассказал тебе, а потом уж отцу и мачехе.
У меня сразу потеплело на душе.
- Но здесь совсем другие обстоятельства. Эти двое выросли в нормальных семьях.
- Нормальных? Хелен была алкоголичкой и развелась с мужем, потому что тот пил и избивал ее. Сибил Тиг - одна из самых холодных женщин, каких я когда-либо видел, и чтоб я пропал, если она вышла замуж за того беднягу не ради денег… Мне кажется, на первом месте у нее был сын Делл, на втором - она сама, а на третьем, с большим отрывом, Мэри Нелл.
- Верно, - сказала я. - Верно.
Иногда Толливер меня удивляет, как сейчас.
Мы ехали по городу. Выходные закончились, город начал готовиться к зиме. Флаги сняли с украшенных орнаментом уличных фонарей, никто не ходил в красивых костюмах. В витрине «Мороженое от тетушки Хэтти» висело объявление «Закрыто на зиму». Лошади и экипажи исчезли с площади.
Наш мобильник зазвонил, когда мы находились недалеко от домика на Фридом-стрит. Ответила я, потому что Толливер сидел за рулем.
- Алло.
- Харпер? - спросил издалека чей-то голос.
- Да?
- Это Иона, тетя Толливера.
- Иона, - прошептала я Толливеру и снова прижала ухо к трубке. - Да, чем могу помочь?
- Ваша сестра сбежала.
- Какая?
- Мариелла.
Мариелле недавно исполнилось одиннадцать. Мы с Толливером послали ей поздравительное письмо и деньги. В ответ, разумеется, не получили благодарности, а когда позвонили (я позвонила), Иона сказала, что Мариеллы нет дома, хотя вдалеке я слышала ее голос.
Все это кошмарно походило на историю с Камерон. Я заставила себя спросить:
- Она убежала с кем-то или просто исчезла?
- Она убежала с тринадцатилетним мальчиком. Хулиганом по имени Крейг.
- И?
- Мы хотим, чтобы ты приехала и поискала ее.
Я отвела мобильник от уха и уставилась на него с недоумением, которого заслуживало подобное заявление.
- Вы несколько лет твердили ей, какие мы с Толливером мерзкие, - напомнила я тете Ионе. - Даже если я ее найду, она со мной не вернется. Она побежит в другую сторону. Кроме того, я отыскиваю только мертвецов. Так что ищите ее сами. И конечно, позвоните в полицию. Держу пари, что вы туда не обращались.
Я нажала на кнопку, закончив разговор, если это можно было назвать разговором.
- Что? - спросил Толливер.
Я передала ему слова Ионы.
- Тебе не кажется, что ты слегка поторопилась?
Слова его прозвучали мягко, но обожгли меня.
- Нас ждут в Мемфисе и Миллингтоне, и мы уже опаздываем. Невозможно сказать, где сейчас Мариелла и этот Крейг. Как далеко они могли сбежать? Они не могут править машиной. Держу пари, они сейчас где-то недалеко от Ионы. В полицию она не пошла, потому что слишком горда, чтобы признать, что Мариелла сбежала.
- Ты помнишь, какой была Камерон в одиннадцать лет? - спросил Толливер. - Я тогда ее не знал. Но держу пари - она тоже сбежала, а?
- Нет, - ответила я. - Когда Камерон исполнилось одиннадцать, мы были в безопасности.
Хотя признаки разлада между родителями уже наметились, мы были слишком маленькими, чтобы понять, что происходит. Мы все еще находились в уютном коконе уверенного в себе среднего класса.
- Возможно, Мариелла и ее приятель присоединились к бродячему цирку, - предположила я. - Или путешествуют с рок-группой.
- У тебя старомодные представления, - сказал Толливер. - Нынешние девочки мечтают стать дизайнерами или супермоделями.
- Ну, Мариелле это не удастся, - возразила я.
Когда мы видели нашу сестру Мариеллу в последний раз, та была маленькой и пухлой и не годилась в модели. Она была еще слишком мала, чтобы начать вытягиваться.
- Теперь они позвонят Марку, - сказал Толливер.
Его старший брат жил недалеко от Уилла и Ионы.
- Бедный Марк, - вздохнула я.
Он всегда кому-то помогал, и ему требовалась передышка. Первый его брак развалился эффектно и быстро, и с тех пор он встречался с неудачницами.
Марк был хорошим парнем и заслуживал лучшей участи.
- Мы должны позвонить ему вечером.
- Хорошая мысль. Ну вот, мы снова здесь.
Сегодня домик как будто тонул во мраке. Джею Хопкинсу нелегко будет его продать, хотя дом был свежеокрашен и двор находился в хорошем состоянии.
Джей оказался таким же худым, как и его бывшая жена. Я представила, как во время секса они стукались костями, но тут же выкинула эту картину из головы. Джей сидел на крыльце, и, пока мы шли через двор, я хорошенько его разглядела: исхудавшее лицо пьяницы, жидкие светлые с проседью волосы. Бывшему мужу Хеллен можно было дать и сорок с небольшим - вероятно, столько ему и было, - и все шестьдесят. Он курил, делая быстрые нервные затяжки.
- Спасибо, что пришли. Вы, должно быть, леди-экстрасенс.
- Я не экстрасенс, - объяснила я, наверное, уже в сотый раз.
Хотела добавить, что и леди меня не назовешь, но скучно было утверждать очевидное.
- Я просто нахожу трупы.
- Я Толливер Лэнг, брат Харпер.
Толливер протянул Джею руку.
- Соболезную вашей потере.
- Вся моя семья теперь мертва, - сказал Джей Хопкинс. - Обе дочери и жена. Большей потери и представить себе нельзя.
Как ни старалась, я не придумала, что ответить, и промолчала. Наверное, на это и в самом деле нечего было сказать.
- Садитесь, - предложил Джей, когда пауза слишком затянулась.
- Прежде мне хотелось бы задать один вопрос, - начала я. - Ваша жена оставила комнату Тини в прежнем состоянии?
- Да. Потому что ждала возвращения Тини. Салли и Тини жили в одной комнате, пока Салли не вышла замуж за Холлиса, а потом комната перешла в полное распоряжение Тини. А что вы хотите узнать?
- Могу я на нее посмотреть?
- Вы же сказали, что вы не экстрасенс. Что вы надеетесь там найти?
Джей Хопкинс оказался умнее, чем я думала. Может, с утра еще не пил?
Я поколебалась.
- Хочу посмотреть, не остались ли на ее гребенке волосы, - сказала я.
- Это еще зачем?
Он зажег еще одну сигарету.
Это его дом, напомнила я себе.
- Я хочу, чтобы их проверили, - ответила я.
- На предмет чего?
Теперь он задал на один вопрос больше, чем следовало.
- Думаю, вы знаете, - неожиданно вмешался Толливер. - И сами хотите это проверить.
Джей сердито погасил сигарету.
О чем вы толкуете, мистер?
- Вы хотите узнать, кто был ее отцом.
Джей замер. Должно быть, изумился, что кто-то набрался наглости произнести такое вслух.
- Она была моей дочерью, - заявил он не терпящим возражений тоном.
- Разумеется. Но мы хотим знать, кто был ее биологическим отцом, - сказал Толливер.
- Зачем? Хоронить ребенка буду я. Вы не можете мне это запретить.
Он говорил как человек, переживший слишком много потерь, хотя я не сомневалась: многое он потерял по своей вине.
- Если отец до сих пор не заявил на нее права, то и сейчас не заявит, - резонно заметила я.
- Есть все шансы, что отцом Тини могу быть я. Я не хочу, чтобы кто-нибудь плохо думал о Хелен.
Поздновато он задумался об этом.
- Полагаю, все знают, что Хелен была человеком из плоти и крови, - сказала я мягко. - Стыдно должно быть настоящему отцу - за то, что он отказался от ответственности за ребенка.
Вот бы Толливер его задержал, пока я сбегаю в комнату…
- Ну ладно, - буркнул Джей Хопкинс.
Он говорил как побежденный, сломленный человек, и я знала: эта уступка означала для него еще одно проявление слабости. Но в тот момент его самоуважение не значилось в списке важных для меня вещей. В любом случае я сомневалась, что у него сохранилось много самоуважения.
- Что вы сделаете с ее волосами? - спросил он.
- Пошлю в лабораторию. Там их проверят на ДНК.
- Каким образом пошлете?
Я пожала плечами.
- Думаю, с помощью UPS [20] .
- Ее комната налево.
Джей поставил локти на костлявые колени и положил голову на сложенные ладони. Теперь в нем чувствовалось некое самодовольство. Мне следует быть осторожной.
В таком маленьком доме невозможно было перепутать, какую именно комнату он имел в виду.
Здесь все еще стояли две кровати со втиснутой между ними тумбочкой. На стенах висели плакаты и памятные вещицы. Были тут и высушенные букеты, и приглашения на вечеринку, и записки от друзей, и значки с интересными высказываниями, и большая соломенная шляпа, и салфетка из «Дэйри куин» [21] . Такие мелочи были памятными лишь для той, которая их хранила, а теперь этих воспоминаний больше не существовало. Я готова была поручиться, что все сувениры Салли убрали в день ее свадьбы и оставшиеся здесь предметы принадлежали Тини.
В расческе на полке под маленьким зеркалом я не обнаружила волос. Может, полиция забрала их, когда Тини исчезла. На старом комоде я увидела сумку, высыпала ее содержимое на ближайшую кровать - и была вознаграждена, увидев маленькую расческу с запутавшимися в ней темными волосами Тини. Я положила расческу в конверт, который захватила с собой, и огляделась по сторонам. Я знала: кто только ни прочесывал эту комнату - и полиция, и, конечно же, Хелен. Если бы моя дочь пропала, я непременно осмотрела бы ее комнату. Я бы даже разобрала половицы. Похоже, бесполезно искать здесь еще какие-то улики.
Я взяла образец волос у Джея Хопкинса, и тот отпустил мрачную шуточку, дескать, у него теперь столько волос, что он не может уделить мне слишком много. Ну вот, у меня есть образцы волос Тини и Джея, и что мне это дало? Впрочем, обязательно пошлю их на анализ.
У Толливера имелись знакомства в большой частной лаборатории в Далласе. Он мог добиться того, чего не сумела бы я. Его знакомым специалистом была женщина, и ему придется подольститься к ней, но от сладких речей еще никто не погибал. Ну, при мысли об этом у меня все переворачивалось в животе, но ничего, переживу.
Мне не терпелось уйти, но Джей захотел узнать о моем последнем разговоре с Хелен, и я чувствовала себя обязанной рассказать ему все, что поведала в полиции. Он же разрешил мне взять образец своих волос и волосы с расчески Тини. Похоже, в нем неожиданно проснулся интерес - был ли он биологическим отцом Тини, - перевесивший печаль, которую он испытывал при мысли об этом.
- И ты заплатишь за тесты? - спросил Толливер, когда мы сели в машину.
Мы приехали в филиал UPS - он находился в магазине автозапчастей, в нескольких кварталах от площади.
- Да, заплачу.
- Господи, да чего ради?
- Даже не знаю. Я хочу уехать, но прежде должно свершиться правосудие. Мне очень жаль Хелен. Легко ли потерять обеих дочерей?
- А может, все дело в Холлисе? - резко спросил Толливер. - Может, тебе хочется произвести на него впечатление?
Мне захотелось отвесить Толливеру пощечину или заорать. Но я просто молча уставилась на него, не сделав ни того ни другого.
- Ладно, извини, - произнес он после долгой паузы.
- Она сказала, что на предварительный ответ уйдет три дня?
- Да. На точный ответ понадобится еще больше времени. Все-таки в нашем распоряжении имеются только волосы, а не образцы крови.
Когда мы выходили из магазина, возле нашей машины припарковался полицейский автомобиль и из него вышел незнакомый мне офицер. Высокий, худой, средних лет, с бесцветными, очень короткими волосами. На носу у него сидели безобразные очки, и он был напряжен, словно свернувшаяся в клубок змея. Он остановил свою машину позади нашей и посмотрел на наш техасский номер так, словно номер был немецким.
- В Монтане есть ордер на ваш арест, - сказал он.
- Это неправда, - начала было я, но Толливер схватил меня за руку.
- И у вас разбит задний габаритный фонарь.
Он показал, где именно, но у меня хватило ума не подойти к нему, чтобы посмотреть самой. Он подождал нашей реакции и, не дождавшись, был слегка разочарован.
- Это вы, сэр, владелец автомобиля?
- Да, - осторожно ответил Толливер.
- Встаньте возле машины, положите руки на капот. Я должен вас обыскать.
Я почувствовала шум в голове, отдаленный, тихий, и застыла на месте, пока брат молча, почти небрежно повиновался полицейскому. Толливер, как и я, заметил, как тот напряжен.
- Что… - Мне пришлось откашляться, прежде чем продолжить: - Что вы делаете?
- Возможно, есть ордер на его арест. Он должен проследовать в тюрьму, пока дело не прояснится.
- Что?
Я никак не могла его понять, потому что шум в голове усилился.
- В город скоро прибудет судья. Если произошла ошибка, его мигом отпустят.
- Что?
- Вы меня не понимаете? - спросил полицейский. - Вы говорите по-английски, женщина?
- Вы арестовываете моего брата, - сказала я.
- Так и есть.
- Потому что, судя по вашим словам, в Монтане есть ордер на его арест.
- Да, мэм.
- Но ведь это неправда. Обвинения были сняты.
- Компьютер утверждает обратное. И, мадам, кроме того, у вас разбит задний фонарь.
Он снова показал. Толливер оставался на месте, а я осторожно обошла нашу машину, держась на безопасном расстоянии от помощника шерифа. Задний габаритный фонарь был разбит.
- Он был цел, когда мы вошли в магазин, - возразила я.
- Прошу прощения, но мы не можем верить вам на слово, - злорадно усмехнулся полицейский.
Он тоже обошел автомобиль, при этом явно стараясь держаться подальше от меня - точно так же, как я от него. Затем обыскал Толливера. Я заметила блестящие куски разбитого фонаря, рассыпавшиеся по улице.
- Когда я смогу его забрать? - спросила я, всеми силами притворяясь, что полицейского для меня не существует.
Это было чистой воды враньем, но что еще я могла сделать?
- После того как судья назначит штраф за разбитый фонарь и мы разберемся с тем ордером на арест, - сообщил офицер. - Судья у нас не заседает все время, так что придется его подождать.
Я задохнулась - просто не смогла удержаться. Каждое проявление моего испуга прибавляло полицейскому властности и самодовольства, но я ничего не могла с собой поделать. Меня охватила паника, я пыталась найти способ, как выкарабкаться из положения. Немедленно.
- Как ваше имя? - спросила я.
- Бледсо, - нехотя ответил он.
- Харпер, - вмешался брат.
Он был уже в наручниках. Я посмотрела на металлические браслеты, шум у меня в ушах становился все оглушительнее. Полицейский бросил на меня неуверенный взгляд. Он больше не усмехался.
- Просто позвони Арту. Он кого-нибудь порекомендует.
Арт Барфилд был нашим юристом. Его офис находился в Атланте. Там мы с ним и познакомились, когда нам впервые понадобились услуги юриста.
Полицейский забеспокоился еще больше, уяснив, что нас защищает какой-то известный юрист (что вообще-то было не так), и начал было что-то говорить. Потом передумал и остановился на полуслове, но после решился снова.
- Не нервничайте так, молодая леди. В тюрьме с вашим братом ничего не случится.
Об этом я даже не подумала. До сих пор я сосредоточилась на своей эгоистичной нужде в Толливере и паниковала из-за страха - как я справлюсь без него. Но теперь я сразу поняла, что боялась не того, чего следовало. Я поняла, что Толливер окажется в руках обладающего властью дурака.
Толливер попытался подойти ко мне, но полицейский дернул его за наручники.
Я должна была взять себя в руки. Я полностью сосредоточилась и сделала медленный глубокий вдох. Мне следовало сосредоточиться на Толливере, а не на себе и не на своих дрожащих руках. Моя голова заработала снова, возможно, не слишком хорошо, но, во всяком случае, в ней снова начали рождаться мысли.
Я заглянула Бледсо в глаза.
- Если в тюрьме с Толливером что-нибудь случится, у вас будут очень большие неприятности.
Это ведь не угроза, верно? Мне не хотелось, чтобы он арестовал и меня.
- Теперь я хочу забрать у брата наш мобильный телефон. Он у него в кармане, - произнесла я чуть слышно.
Я положила сумочку на капот машины, чтобы было видно - я не вооружена. Никто не двинулся, когда я подняла руки и очень медленно подошла к Толливеру. Я желала полицейскому смерти. Мне хотелось постоять на его могиле. Я в упор смотрела в его узкие водянистые голубые глаза. Веки его дрогнули, и он отвернулся к своей машине, притворяясь, будто прислушивается к рации.
Я опустила руку в карман Толливера и вынула телефон.
- Я горжусь тобой, - пробормотал он, и я постаралась улыбнуться.
На секунду я прислонилась головой к его плечу, выпрямилась, растянула губы в улыбке. Полицейский запихал Толливера на заднее сиденье патрульной машины, сел в нее сам, и автомобиль уехал.
Я оставалась на месте, пока из магазина не вышел продавец и не спросил, все ли со мной в порядке.