Взглянув на свои часы, вижу, что время больше пяти вчера. Как пролетел день?

Тепло распространяется по моему лицу. Я точно помню, как он пролетел.

Престон.

Когда захожу к себе в квартиру, слышу, как течет вода на кухне. Я вешаю пальто в шкаф, а затем прохожу внутрь и нахожу Сидни, которая заполняет кастрюлю водой.

— Я делаю пасту. Может, хочешь вина?

— Не откажусь. По какому случаю?

— Ну, во-первых, я слышала, что ты отлично провернула сделку с Posh Life.

— А, во-вторых?

— Ну, это очевидно, ты не вернулась на работу по причине того, как выглядит твоя… — она пробегает по мне взглядом вверх и вниз, и я замечаю, что в спешке, когда одевалась, забыла застегнуть две пуговицы на блузке.

— Кажется, ты должна кое-что объяснить.

Я сглатываю и открываю холодильник, чтобы взять бутылку.

— Но сначала бокал вина, — говорю я, и она поднимает брови.

— Ого, все так плохо? Или, похоже, что хорошо?

— Хорошо, да… но… Я реально облажалась. В прямом и переносном смысле.

Открываю бутылку, беру два стакана и наливаю вино. Быстро выпиваю содержимое своего, едва почувствовав вкус.

— Подожди, что?

Сидни упирает руки в боки и постукивает ногой. Когда я не сразу отвечаю, а сперва наливаю себе еще один стакан, она жестом руки подгоняет, чтобы я побыстрее начала говорить. Я не могу смотреть ей в глаза и признаться во всем, и решаюсь не сразу, тяну время, смотрю вниз и убираю нитку на своей юбке.

— Я переспала с Престоном, — признаюсь я на вдохе, и она от удивления прикрывает рукой свой рот. — Хочу сказать, что не ожидала, что это случится, но это будет ложью.

— Что случилось?

Закусив губу, я поднимаю брови.

— Ты понимаешь, что я имею в виду. Как это произошло… о, просто расскажи мне все.

Протянув ей руку с наполненным бокалом, занимаю место за островком на нашей маленькой кухне.

— Итак, я пошла туда сразу после встречи, чтобы забрать свою лечебную карту и направление у секретаря. Ну, моя встреча затянулась, и к тому времени, как я там оказалась, девушка, которая должна была отдать мне документы, ушла на поздний обед. Я пошла искать кого-нибудь, кто мог бы мне помочь, и наткнулась на Престона. Одно перешло в другое…

— И ты попала на его член. Хороший итог.

Ее слова сочатся сарказмом.

— Сидни! Боже. Серьезно?

— Что? Разве не так, выкладывай, мне нужны подробности.

— Хорошо. Все гораздо сложнее, в двух словах не опишешь. Итог всей истории, мы занимались сексом… на его столе.

И на последних моих словах она подпрыгивает, махнув рукой, и соус из ложки, которую она держала, разлетается по кухне.

— Вот черт, — говорит она, вытаращив глаза на беспорядок.

— Не волнуйся. Ты готовишь, я убираю. В любом случае, это по моей вине.

Встаю, прихватив со стола тряпку, и начинаю вытирать со шкафов соус. Когда я все вытираю и решаю уйти, встречаюсь взглядом с подругой.

— Что? — спрашиваю я, а она хмурится.

— А что теперь? Он же твой врач. Как вы сможете быть вместе после случившегося?

— Он больше не мой врач, — уточняю я и потом, тяжело вздыхаю. — Но да, ты права. Мы не можем быть вместе.

*** 

Когда несколько дней спустя звонит мой телефон, я чуть не падаю со стула. Престон? Я не ожидаю услышать его так скоро, скорее никогда. Чего он хочет? Он скучает по мне?

Престон: ты забыла забрать свое направление.

Я разбита его словами, или больше даже их смыслом. Я хочу, чтобы он скучал по мне. Я хочу, чтобы он просил меня о новой встрече. Чтобы он чувствовал то, что чувствую я, как будто моя душа разбита на тысячи осколков, настолько мелких, что вы не можете собрать их вместе. С поникшими плечами я продолжаю свой путь. Как правило, в плохую погоду я не хожу гулять, но после сообщения Престона мне нужен воздух. Мне нужно вдохнуть свежего воздуха. Воздух горчит на моих губах, а может, это просто боль, которая проявляется у меня в таких неожиданных аспектах.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох.

Сегодня движения даются с большим трудом. Каждый шаг — настоящий подвиг. Но, что бы ни происходило, я стараюсь избавиться от своего уныния, пытаясь взглянуть на мир вокруг меня, чтобы увидеть красоту этого дня, и не имеет значения, что мое тело с трудом передвигается по тротуару, пока я не оказываюсь у квартиры своей мамы.

— Мама, ты проснулась?

Она не отвечает, как обычно, но я быстро нахожу ее. Последние лучи солнца освещают ее, проникая через окно. Она похожа на ангела, красивого и прекрасного, сидящего на кровати. От нее исходит свечение, и впервые в жизни она кажется адекватной. В гармонии с собой.

— Привет, — я делаю шаг ближе, оценивая ее, прежде чем решаю не упускать благоприятный момент, чтобы, наконец, не потерять шанс и поговорить с ней о некоторых вещах. — Ты выглядишь хорошо. Как ты себя чувствуешь?

— У меня болит голова.

Она перекатывается на кровати, поворачиваясь спиной. Как будто щелкнул выключатель света. Она становится другим человеком. Она всегда в здравии, когда меня нет рядом? Или делает это только, чтобы привлечь мое внимание? Игнорируя ее комментарий, сажусь ближе к кровати и смотрю на нее. Как влияет мое присутствие, что заставляет ее действовать подобным образом?

— Мама, несколько недель назад я спрашивала тебя о компании Ричарда. Зачем ты вкладывала свои деньги в его компанию?

— Мы должны обсуждать это прямо сейчас?

— Мне бы хотелось. Я просто ничего не понимаю. Ты никогда не говоришь о папе. Ты молчишь о той аварии. Ты не рассказываешь мне, почему занималась инвестициями в бизнес. Ты моя мама, а я ничего о тебе не знаю.

— Это все прошлое. Не могли бы мы оставить его в прошлом?

Она закрывает глаза и откидывается на подушку позади нее, по сути, опять меня игнорируя.

— Но это не мое прошлое, мама.

Она приоткрывает глаза и щурится.

— После того, как умер твой отец, я не могла работать. Ричард дал мне возможность инвестировать часть страховых денег в стартап своей компании. Это была авантюра, но, в конце концов, все окупилось.

— Зачем было так рисковать?

— Я всем обязана Ричарду. Всем. Если б не он, я не знаю, где бы мы были.

Она снова переворачивается, и я понимаю, что ее откровения со мной закончены. Ну, теперь, по крайней мере, у меня появился еще один кусочек головоломки, какой бы сложной она ни была. Ричард нас спас. Не понимаю, о чем точно речь, и в следующий раз, когда она будет разговорчива, я выясню больше.

Как только дыхание мамы выравнивается, понимаю, что она засыпает, я направляюсь обратно в свою квартиру. Когда оказываюсь в своем квартале, звонит мой телефон.

— Привет.

Голос Престона низкий и хриплый. Просто слыша его, мне удается забыть все печали, появившиеся после визита к маме, тепло разливается по моему телу.

— Привет, — выдыхаю я.

— Ты снова не забрала свои бумаги.

— Я помню.

— Почему ты не ответила?

— Мне нечего было сказать.

Мы молчим в течение нескольких долгих минут, пока я не слышу, как он вздыхает.

— Я могу заскочить завтра, — говорю я.

Он обдумывает секунду, прежде чем ответить.

— Думаю, это не лучший вариант после того, что случилось в прошлый раз.

Я издаю смешок и он тоже.

— Да, ты прав. Возможно, нам стоит встретиться где-то еще. Где-то, где будет больше публики?

Я закрываю глаза и сглатываю, затем молча молюсь, чтобы он вновь не предложил воспользоваться курьерской службой. Я хочу увидеть его. Хотя бы на мгновение.

— У меня завтра вечером пациент, но после я могу зайти к тебе и оставить все у швейцара.

— Позвони мне, когда оставишь, и я их заберу.

На другом конце повисает пауза, и я удивляюсь, что звонок не прерван.

— Я хотела бы вкратце пробежаться с тобой по списку.

— Да, в этом есть смысл. Ладно, мой следующий пациент уже здесь. Увидимся завтра.

Повесив трубку, я клянусь, что чувствую каждую мышцу в своем теле: они сначала расслабились, затем снова напряглись. Я не готова отпустить его. Я не готова двигаться дальше.

*** 

Один день спустя

Я должна еще быть на работе. Я должна заканчивать последние детали для нового проекта. Я, безусловно, не должна находиться дома, слоняясь из угла в угол. Но вот я здесь, перед зеркалом, обновляю блеск на губах в сотый раз. Правда, уже пять часов вечера, но с новым проектом, который дает мне реальный шанс проявить себя, доказать всем, что я — неотъемлемая часть команды Ричарда. Погрузиться в проект недостаточно и прибить себя гвоздями к проекту недостаточно. Мне нужно показать высший класс, но вместо этого все мои мысли только о том, как я буду выглядеть, когда встречусь с Престоном. Черная юбка и шелковая блузка, черные туфли. В этом образе выгляжу так, будто только что вернулась домой с работы.

Наконец, после того, как, кажется, прошла вечность, мой телефон вибрирует новым сообщением.

Престон: Я внизу в холле.

Я: Поднимайся.

Я печатаю быстро, пока не передумала. Интересно, что он скажет. Мое сердце прыгает в груди, я жду.

Вдох. Выход.

Вдох. Выход.

Гудит домофон.

— Слушаю.

— Здравствуйте, мисс Гамильтон. К вам пришел Престон Монтгомери.

— Пропустите его.

Оставляю дверь открытой, моя грудь сжимается от волнения. Прошло всего несколько дней с тех пор, как его губы прикасались к моим, но я хочу этого снова и снова. Наши глаза встречаются, и я понимаю, что не единственная, кому этого хочется. Он тоже чувствует это. Его дыхание поверхностное, пока он изучает меня, заставляя учащаться мой пульс. Мы на расстоянии одного шага. Так близко, что если я протяну руку, то прикоснусь к нему. Внутри меня зарождается желание, подняв руку, кончиками пальцев провожу по его щеке. Его резкий вдох эхом разлетается по комнате.

— Неважно, что случится после, правда, даже если я потеряю свою лицензию, мне плевать.

Он сжимает нижнюю губу между зубами, и я боюсь, что может появиться кровь. Наконец-то отпуская ее, он говорит.

— Пойдем со мной.

В его голосе твердость, и это мой единственный шанс быть с ним.

— Что?

— Мне нужно время, что бы побыть с тобой. Мне нужно снова увидеть тебя, прежде чем я отпущу тебя. Я не готов к этому окончательно.

Вижу, как он делает глубокий вдох, и в своей голове слышу слово, которое он не договорил… пока.

— Знаю, что на кону моя работа, но, возможно, мы сможем найти способ, чтобы решить это.

Интересно, слышит ли он свою ложь или, как и я, также отчаянно верит, что у нас еще есть шанс, и цепляется за надежду.

— Но как? Что, если кто-нибудь нас увидит?

— Мы уедем куда-нибудь. Только ты и я, — он махнул рукой между нами. — Я знаю, что не должен предлагать такое, это неправильно, но я все равно спра…

— Да.

— Да?

Выражение его лица меняется сначала это неуверенность и страх, а потом облегчение. Это может быть наш единственный шанс быть снова вместе.

— Да, одна поездка. Одна прекрасная поездка, и потом…

Делаю глубокий вдох, но мне не хватает сил, чтобы произнести остальные слова, я знаю, в один прекрасный день это разобьет мое сердце.

— И потом я тебя отпущу.