Красное солнце Безвременья причиняло боль глазам, и я прищурилась, подняв руку, чтобы защититься от ярких лучей. Я стояла на пыльной красной земле, состоящей из мелких камней, сильный песчаный ветер сдувал с ног. Мы с Алом находились на небольшом возвышении. Перед нами змеилось высохшее русло реки. Слева возвышалась груда разрушенной скалы, где в реальности располагался Замок Лавленда. Вокруг неравномерно росли пучки желтой травы по пояс длиной, и несколько низкорослых деревьев — все, что осталось от леса, окружающего замок в реальности. В Безвременье здесь была пустошь.

Между нами и кучей камней мерцала линия, имеющая еще более раскаленный вид, чем все остальное под высушенным на солнце ветром. Я чувствовала легкую тошноту от линии, почти морскую болезнь. Протечка? Как горгулья, Биз бы это знал, но его будет трудно разбудить пока не сядет солнце.

Ал рядом со мной был снова одет в привычный сюртук из зеленого жатого бархата, кружева и все остальное. Черные сапоги с пряжками растирали пыль, он лихо размахивал обсидиановой тростью и носил соответствующую шляпу. Темные круглые очки защищали его глаза, но я догадывалась, что недостаточно, судя по его болезненному выражению лица. Солнце казалось, сжигало наши ауры, пока мы тут стояли.

Одной из причин, почему демоны прятались под землей в огромных пещерах, укрываясь иллюзией внешнего мира, было солнце. Другой служил тот факт, что строения на поверхности, как правило, всегда разрушались. Было странно видеть, как Ал в цилиндре элегантными движениями ищет следы других демонов, используя для этого кончик своей трости.

— Никаких поверхностных демонов, — сказала я. Грудь ныла от горячего воздуха.

— Солнце сегодня совсем плохое. — Ал присел, чтобы перевернуть камень, который кто-то передвинул.

Я вздрогнула, когда моя тога затрепетала на ветру и крошечные острые камни ударились в голые ноги. Со всех сторон от меня были видны отчетливые признаки присутствия других демонов: следы тут, потертости там, овальный отпечаток в пыли, похожий на след от посоха Тритон. Они здесь были, видели повреждение, случайно уничтожив возможные следы и доказательства того, что Ку'Сокс побывал здесь раньше, чтобы увеличить протечку в моей линии. Я почти поняла, что чувствуют в ОВ в подобные моменты.

Ал медленно выдохнул и поднялся на ноги, с пустым выражением переводя взгляд с высохшего русла реки на кустарники и деревья. Его пальцы нырнули в крошечный кармашек, демон вдохнул щепотку бримстона.

— Это место чертовски мерзкое для лей-линии.

— Начнем с того, что я не собиралась ее создавать, — сказала я, а потом вздрогнула: меня накрыла волна Безвременья, опадая и показывая, что демон переодел меня из тоги в черную кожу с головы до ног. Ни лифчика ни трусиков, зато теперь песчаный ветер не царапал меня, и солнце не сдирало ауру невообразимым жаром. К тому же, этот наряд, в отличие от большинства, шел именно мне, а не Кери.

О Боже, Кери. С того момента, как оказалась здесь, я совершенно не приблизилась к их возвращению. Не догадываясь о моих мыслях, Ал сунул мне в руки элегантный бело-розовый кружевной зонтик.

— Держи.

Хрупкая вещица не подходила к кожаному одеянию, но я тут же почувствовала облегчение в его тени.

Я видела Ку'Сокса. Он знал, что я в курсе того, что он сделал. Очень скоро этот ублюдок предъявит свои требования, а до тех пор я должна верить, что с Кери и Люси все хорошо.

— Спасибо, — сказала я, взглянув на груду камней. — А разве линия не должна быть за камнями? Там, где я вошла.

Ал начал прокладывать свой путь к моей лей-линии, тростью отбрасывая острые куски камня со своей дороги.

— Линии дрейфуют, — ответил он, опустив голову. — Движутся. Как магниты, отталкивающие друг друга. Если им дать достаточно времени и хороший толчок, они могут пересечь континенты. Они только кажутся стационарными поскольку сбалансированы друг с другом много лет назад. Твоя же… — Ал задумчиво фыркнул. — Похоже, больше не сможет много двигаться. Она всегда была такого размера?

Я кивнула, вставая рядом с ним и глядя на едва заметное мерцание в воздухе. Лей-линия на которой был построен университет была достаточно широкой, чтобы четверть мили по ней могла пройти упряжка лошадей. Та, что на моем кладбище была около четырех футов в ширину и двадцать футов в длину — довольно небольшая линия. Моя здесь была примерно такой же, может немного длиннее.

Ал сжал губы, с сопением выдыхая и глядя, казалось, в пустоту, но вероятно он смотрел на мою линию вторым зрением.

— Ты быстро выбралась. Чем дольше это происходит, тем шире разрыв.

— Правда?

Значит то, что она маленькая — хорошо, что заставляет меня думать о том, кто же создал линию на моем кладбище. Потом я задумалась, кому могла понадобиться вечность на то, чтобы выбраться из той линии, что рядом с университетом.

Алу, возможно?

Прогулявшись вдоль мерцания в воздухе, Ал развернулся и пошел обратно, оставляя туманную дымку между нами.

— Линия такого размера не может так сильно протекать сама по себе.

— Когда я уходила, она не была такой, — я оперлась на бедро, чувствуя себя голой без своей наплечной сумки.

Глаза Ала остановились на мне.

— Ты это слышишь? — спросил он и мои губы изогнулись от отвращения.

— Ты не используешь своего второго зрения, — добавил он, и я покачала головой, убирая пыльную прядь волос за ухо. Но когда он театральным жестом поторопил меня, я выдохнула и открыла свое второе зрение.

Звон стал хуже, продираясь сквозь мое сознание с нестройным звоном, как красное солнце, будто сдирающее мою кожу. Но как бы плохо линия не звучала — выглядела она еще хуже. Линия казалась обычным мерцанием на уровне груди, но в ее центре по всей длине тянулась резко очерченная полоса фиолетового, особенно толстая в центре и очень тонкая по краям. В середине она была почти черной, и полоски затухающей красноты направлялись к ней как энергетические линии, ускользающие в черную дыру. Я почти увидела течь, пока линия засасывала все вокруг и от этого мой желудок сжался.

— А ее безопасно так использовать? — спросила я Ала, который выглядел деформированным и красным сквозь энергию линии. За его спиной зловеще маячила каменная кладка.

Он пожал плечами.

— Мы использовали ее для того, чтобы добраться сюда.

Расстроенная, я приложила руку к животу и опустила второе зрение.

— Ал, — сказала я. — Этой фиолетовой сердцевины не было в последний раз, когда мы тут были.

— Я знаю.

— Что Ку'Сокс с ней сделал? — спросила я расстроенно.

Уперев руки в бока, Ал осмотрел линию. Почему-то в этот момент он напомнил мне Дженкса, хотя был совершенно на него не похож.

— Я не знаю.

Он верил мне. Расслабившись, я опустила плечи. Я поразмышляла на тем, перейти ли к Алу свозь линию, но потом обошла ее также как он, сапогами отбрасывая камни и щебенку со своего пути.

— Ну-у-у, — протянула я, чувствуя себя маленькой рядом с ним, — и как вы нарушаете баланс линии?

Вытянув руки по бокам, он взглянул на меня, потом в сторону.

— Понятия не имею, — ответил демон, выглядя так, будто признание этого причиняет ему физическую боль. — Я тебе вот что скажу. Перейди сквозь нее на другую сторону в реальности и посмотри, как она выглядит оттуда.

Я сделала шаг назад.

— Ты серьезно?

Нахмурившись, он оценивающе посмотрел на меня, пока ветер раздувал его волосы над очками.

— Полезай в линию, пройди сквозь нее, и посмотри, как она выглядит в реальности. Если нам повезет, она такой не будет. Возможно, это просто проклятье, которое мы можем разрушить.

Я помедлила, потом подпрыгнула, когда он бросился вперед и схватил меня за руку, вместе с собой утягивая в линию.

— Эй! — вскрикнула я, мой желудок упал и ощущение бесконечного трения зубцами прошлось по моим нервам. Напрягшись, я вырвалась из его хватки, но не покинула линии, поскольку Ал все еще стоял в ней. Если он может это вынести — я тоже смогу.

Чувствую дурноту, я воспользовалась вторым зрением. Фиолетовая линия была так близко, что я могла коснуться ее. Мое сердце заколотилось, и крошечные уколы энергии казалось, забили по мне. Судя по всему, линия высасывала энергию, но нестройный звон ясно показывал, что что-то она еще и отдавала.

— Я останусь здесь в линии, — сказал Ал, и я тяжело сглотнула. — Таким образом ты сможешь сказать мне, что видишь. Как думаешь, ты на это способна?

— Конечно, — я облизала губы, затем пожалела об этом, когда на языке остался песок.

— Тогда сделай это побыстрее, — попросил Ал, расправляя рукава. — Мне понадобится несколько часов на то, чтобы очистить волосы от песка. И держись подальше от этого фиолетового дерьма.

Я посмотрела на зловещую фиолетовую линию с завитками красного в черных недрах.

— Не проблема.

Сделав успокаивающих вздох, я закрыла глаза, силой воли желая пересечь реальности. Это не было похоже на использование линии для прыжка, и демоны этим редко занимались, не считая моментов, когда их принудительно, как рабов тащили через реальности — ощущение было сродни езде на лошади в центре города, когда у всех остальных были автомобили на воздушной подушке.

Завывание линии изменилось, и я открыла глаза, видя полупрозрачного Ала, все еще стоящего рядом со мной, и красную дымку между нами. Воздуху не хватало запаха жженого янтаря; проклятый ветер, который, казалось, постоянно дул в Безвременье, исчез. Я слышала птиц, и под ногами у меня были растения и трава. Звук бегущей воды был слабым и меня окружали деверья, покрывающиеся весенней листвой. Выдохнув, я развернулась. За спиной был снова целый замок Лавленда, тем не менее это унылое небольшое строение ветшало — без необходимых вложений чья-то мечта о дворянстве разрушалась. В современном мире титулы, мечты и деньги не всегда сопутствовали друг другу.

— Ну что? — спросил Ал, и я повернулась к нему, с удивлением ловя равновесие. Странность линии влияла на все. На вид пыльной, жаркой поверхности Безвременья наслаивалась пышная зелень приподнятой садовой территории замка, но фиолетово-черная линия с этой стороны выглядела почти также, как с обратной. Уродливо.

Я опустила зонтик и, щурясь, посмотрела на желтое солнце.

— Трудно сказать. Не против, если я выйду и посмотрю, как она выглядит вне линии?

— Давай быстрее, — проворчал демон, и я сделала несколько поспешных шагов назад, пока тревожащий скрежет по моим нервам не исчез. Вместе с этим ушла моя слабая головная боль, я полной грудью вдохнула чистый воздух. Я была полностью в реальности и, вытащив телефон из заднего кармана, проверила время. У меня было где-то пятнадцать минут до того, как Дженкс меня вызовет и зная, что Ал начинает терять терпение, я написала Тренту сообщение о том, что со мной все в порядке и попросила Дженкса дать мне еще час.

К сожалению, в реальности линия выглядела почти также паршиво, хотя оставшийся резкий вой имел немного более высокую тональность. Закрыв телефон, я осмотрела территорию, пытаясь определить, есть ли здесь кто-нибудь. Растительность под линией тянулась вертикально вверх, как будто ее туда тянуло. Это было странно, и присев рядом с линией, я провела под ней рукой, глядя как трава пружинит обратно. Земля между зарослями кустарника выглядела так, будто ее пропылесосили. Я подавила дрожь и поднялась. Думая, что мой зонт, должно быть, выглядит глупо, я сложила его. Иногда к замку водили экскурсии. Я не заметила следов того, что кто-либо был здесь в последние несколько недель, и шагнула обратно в линию. Ал словно расслабился, когда я стала для него немного более настоящей, немного ближе к его реальности.

— Ну что? — поинтересовался он.

Я пожала плечами, сапогами растирая траву.

— Выглядит также, но тон воя выше. Тем не менее, трава… — я пнула пучок травы, — забавно растет. Вертикально вверх, как будто ее тянут. Даже земля выглядит так, будто все что не прибито засасывает в нее.

— Может и так, — Ал нырнул под фиолетовую линию, с содроганием выбираясь на другой стороне, ближе ко мне. — Фиолетовая линия, кажется, является физическим проявлением огромной утечки энергии.

— Куда она идет? — спросила я. — Энергия, я имею в виду?

Ал сложил руки за спиной, приняв наставительную позу знакомую мне с дней и ночей в его кухне.

— Когда солнце наверху, энергия течет из реальности в Безвременье; когда солнце садится, поток переворачивается. — Его голос отражался призрачным эхо. — Проблема в том, что чем меньше течет в Безвременье, тем меньше вытекает наружу. Что касается этой фиолетовой линии… В двух мирах я не встречал подобного. Кажется, она нарушает естественный прилив и отлив, засасывая энергию как «горизонт событий». Делая ее хуже, чем она должна быть.

«Горизонт событий»? Я пожалела, что не уделяла больше внимания современной физике лей-линий. Ал вздохнул, и я переместилась обратно в Безвременье. Ветер ударил меня, как пощечина, и я снова раскрыла свой зонтик.

— Прости, — сказала я, обходя линию, чтобы присоединиться к нему.

— За что именно? — спросил он саркастично.

Я замялась.

— Полагаю за создание линии, с которой все это началось. Как ты балансировал свою?

Ал окинул меня взглядом прежде, чем покачиваясь отодвинуться, дистанцируясь.

— Я корректировал ее, пока она не стала соответствовать нужным параметрам, но мы не можем сделать этого с твоей линией, потому что она из реальности в реальность. Кроме того сначала тебе надо научиться прыгать по линиям.

Я сжала челюсть, потом расслабилась. Биз учил меня, но он был слишком молод.

— Тем не менее, — продолжил Ал, бросая сухой стебель травы Безвременья через фиолетовую линию, а потом ища на ней повреждения и ворча так, будто его что-то порадовало. — Не думаю, что знание как прыгать по линиям поможет. Нет, это фиолетовое дерьмо что-то иное.

Он выпрямился и отбросил стебель.

— Мы должны с этим что-то сделать. Купить нам немного времени. Вернуться туда, где мы были вчера.

Во мне стали пробиваться первые слабые ростки надежды.

— Что ты придумал?

Ал сверкнул быстрой улыбкой и я почувствовала, будто сделала что-то правильное.

— Стой тут, — сказал он, театрально махая своими руками в белых перчатках. — Я сейчас вернусь.

— Ал? — позвала я, но он исчез. Я нервно посмотрела на мрачную выжженную солнцем землю и высохшее русло реки, чувствуя, как кусочки поднятой ветром земли бьются в меня. Мне не нравилось быть одной на поверхности. Покручивая зонтик, я подумала, что сегодня вечером будет почти невозможно расчесать мои волосы.

В тот же миг Ал вернулся, его голова была опушена и спина сгорблена.

— Эм, вот, — сказал он, его глаза с козлиным зрачком встретились с моими над его темными очками. — Надень это.

Это было маленькое черное кольцо, и я внимательно посмотрела на него на своей ладони, заметив выпуклый кружок под его перчаткой. Я посмотрела на него в нерешительности.

— Я не отдаю его тебе, — угрожающе проговорил он. — Это на время. На несколько минут. Я заберу его.

— Это кольцо, — сказала я ровно, не в силах решить, было ли это золото черным или просто потускневшим.

— Как всегда, очень сообразительна, — проворчал Ал. — Теперь ты оденешь его? Поднимай палец.

Я растопырила пальцы на левой руке и клянусь, демон издал слабый испуганный звук. Я подняла взгляд, замечая, как сжалась его челюсть.

— Что оно делает?

Ал скривился, переминаясь с ноги на ногу.

— Я, хм, оно что-то вроде страховочного троса. Это для того, чтобы я в Безвременье мог вытащить твою задницу из огня, если ошибусь, и тебя в реальности, закрепляющей ее.

Вся суть была в фиксации линии, и я не возражала против страховочного троса. Если это было кольцо, то так даже круче. И все же я медлила; это кольцо словно поглощало яркий свет. Оно было тяжелым на моей ладони, и у меня было безумное желание бросить его в огонь и посмотреть, появится ли надпись. Я положила раскрытый зонтик, и он покатился от ветра, пока не уперся в огромный камень.

— Кольца позволят нам функционировать как единой энергетической сущности сквозь реальности, — сказал Ал, стоя почти боком ко мне и глядя в пустоту. — Я думаю.

— Ты думаешь? — сказала я, начиная понимать. — Это похоже на выталкивание силы?

Ал хитро посмотрел на меня, ветер пошевелил его пыльные прямые пряди волос.

— Если ты этого хочешь.

Качая головой, я протянула кольцо обратно ему.

— Нет.

Демон закатил глаза, глядя на выцветшее небо и отказываясь его принимать.

— У тебя сегодня совершенно отсутствует чувство юмора, — сказал он, и моя рука упала. — Мы просто сможем на время позаимствовать и найти ци друг друга с минимальными потерями.

Там было что-то большее, чем просто кольца, и я хотела знать об этом правду.

— Ал, — произнесла я решительно. — Что это такое? У тебя тоже такое есть. Я вижу его под твоей печаткой.

Опустив плечи, Ал повернулся ко мне спиной.

— Ничто, — сказал он, ветер почти глушил его голос. — Сейчас они ничто, кроме способа выдернуть твою задницу из огня.

Он обернулся, и его потерянный взгляд поразил меня.

— Перейди через линию в реальность, — попросил он, махая. — Если наденешь кольцо, ты сможешь меня слышать и в линии и вне ее. У тебя будет больше шансов исправить линию, если ты будешь работать из реальности, в которой ты ее создала.

Я поколебалась и он добавил:

— Думай о них как о зеркале вызова без прослушки.

Я неуверенно посмотрела на простую полоску потускневшего металла. Частная связь между мыслями друг друга была довольно сомнительным союзом — не являясь изнасилованием как таковым, но очень… личным. И то, что они выглядели как обручальные кольца, не помогало.

Несмотря на свое трезвое суждение, я надела кольцо на указательный палец.

Покачнувшись, я почувствовала, как мое сознание расширилось. Это было точно также как с зеркалом вызова, но связь была лучше, намного интимнее. Я чувствовала не только присутствие Ала, но и ощущала его мужественность, беспокойство, интерес. Я ощущала пределы его ци и знала до последней йоты, сколько оно сможет держать, какой силой он может обладать. Ее было не так много, как у меня. Но он не испытывал в этом нужды.

Демоницы от природы имели повышенные способности, чтобы питать две души одной аурой в случае рождения ребенка.

— Гнойное ведро матери, — с придыханием сказал Ал. — Ты расширила свои пределы, Рэйчел.

Видимо он тоже мог видеть мои способности.

— Это так и должно быть? — спросила я, с колотящимся сердцем бросив на него быстрый взгляд.

— Это не очень хорошая идея, — сказал Ал, которому, казалось, было также неудобно. — Возможно, мы сможем это сделать с зеркалами вызова.

Я вздрогнула, когда он взял мою руку, чтобы снять кольцо. Внутри его глаз была боль, не имеющая никакого отношения ко мне. Мое сердце заколотилось, и не зная почему, я согнула пальцы в кулак. Ал глянул на меня, я знала, что должно быть выгляжу испуганной, и он замер.

— Эм, я в порядке, — сказала я напряженно. — Конечно, если у тебя все нормально.

Его губы дрогнули.

— Я не ожидал, что это будет так…

— Как? — переспросила я, когда он запнулся.

— Похоже на то, что я помнил, — сказал он горько, и бросил мою руку. — Иди. Дай знать, когда будешь стоять в реальности за пределами линии. Как я уже упомянул, кольца очень похожи на зеркало вызова.

Он отвернулся, ожидая, и я помедлила. Он пристально разглядывал разрушенный пейзаж Безвременья, думая о ком-то. Я чувствовала это в его мыслях: стремление к чему-то, что он потерял настолько давно, что даже забыл как скучал по этому.

Я шаркнула ногами, и он напрягся. Вертя кольцо на пальце, я шагнула в линию, стараясь держаться подальше от фиолетового центра. Резкий диссонанс тут же обновил мою головную боль, но прежде чем я узнала ее, боль казалось уменьшилась. Ал забрал часть себе.

— Прости, — сказала я, и он развернулся, взмахнув фалдами и тщательно скрыв страдание.

— Это то, что делают кольца, — ответил он, махая мне своими руками в перчатках, чтобы я уходила. — Здесь нет ничего неожиданного. Иди.

Кивнув, я вздохнула и переместилась в реальность. Я снова дышала свежим воздухом, наслаждаясь теплом желтого солнца и тихим шуршанием ветра в деревьях. Не удивительно, что у демонов такой скверный характер. Они живут в виртуальном аду.

Вспомнив Ала, я окрасила свои мысли облегчением.

Хорошо, они работают, подумал он и я заерзала из-за его давящего мужского присутствия, укрепляющегося во мне. Я не был уверен, что они сработают между реальностями.

— Господи, ты можешь расслабиться? — попросила я, чувствуя, будто он дышит мне в затылок и ощутила его смешок.

Неудобно?

Я посмотрела на дикий, задушенный сорняками сад, видя в очертаниях человеческой мечты идеальное выражение правды.

— Да, немного, — сказала я, потом с облегчением вздохнула, когда острые ощущения, которые он внушал мне, исчезли. Близость мужского присутствия в мыслях лишала меня сил.

— Спасибо, — поблагодарила я, пятясь с линии и глядя на нее вторым зрением. Я видела что Ал следит за мной, как щеголеватый призрак из любовного романа. — И как я смогу исправить ее?

Я передумал. Ты смотришь. Я исследую. Я собираюсь проникнуть внутрь фиолетовой линии, посмотреть есть ли там отпечатки ауры. Может, я смогу ее заткнуть. Это явно созданная щель, а следовательно у нее есть начало и конец, при помощи которых ее можно будет распутать.

Я улыбнулась.

— А с доказательством они отправятся к Ку'Соксу!

Я бы лучше исправил ее, подумал он сухо в ответ. Если мы не сможем этого сделать — мы все равно все умрем. Кроме тебя и Ку'Сокса, конечно.

Я отвела взгляд от места, где растирала траву.

— Значит, ты думаешь, что у него есть способ обойти то проклятие?

Ал кивнул, и мое сердце заколотилось.

— Но ты говорил не вставать в эту фиолетовую линию.

Это было до колец.

Не веря в происходящее, я уставилась на него сквозь красное сияние пространственного барьера между нами.

В реальности нет ничего, что сможет разорвать нашу связь через кольца, подумал Ал, глядя на меня. Если я застряну — вытащи меня. Гм, только физически не заходи в это фиолетовое дерьмо. Если мы оба очутимся там, какой смысл в спасательном тросе.

У нас нет времени на поиски плана, который тебе понравится.

Его мысли скользнули в мои, обманчиво вкрадчивые.

Тритон платит за потерянное пространство своим собственным жильем. Чем быстрее мы заткнем эту дыру, тем лучше. Я только что вернул свой атриум и не хочу его терять.

Он двигался к сторону фиолетовой линии, и по моей спине скользнул страх, усиленный беспокойством Ала.

— Ал! — выкрикнула я, вытянув руку.

Ал остановился, обернулся, и напоследок послал мне взгляд.

Держи меня, увидела я его слова, тут же услышав их отражение в своих мыслях. Не отпускай.

А потом он шагнул в фиолетовую линию.

Я ахнула — мне показалось будто в мой череп вбили пестик для колки льда с верхнего правого края в левый нижний. Я закричала, падая на колени.

Боль Ала. Это была боль Ала, и я с трудом открыла глаза. Я не видела его и задыхалась, почти теряя демона в своих мыслях. Проглотив желчь, я закрыла глаза и поискала его в своем разуме. Я плыла в черном кислотном облаке, не в силах открыть глаза, раскинув руки и горя, пока следовала вниз по поднимающимся следам агонии как пузырькам, ища его.

— Поймала! — прохрипела я, и обвила его душу своей.

Я потянула себя назад вместе с ним, плача, потому что мне казалось будто мои мысли разрывают на части. Я упала спиной на редкие пучки травы, и уставилась на бесподобное голубое небо.

Боль ушла. Ала со мной не было.

— Ал! — я вскарабкалась на ноги, понимая что случилось. Я пыталась вытащить его в реальность, когда солнце наверху. Это невозможно. Я больше не чувствовала его, и в панике, ворвалась обратно в линию, в полном отрешении перемещая себя в Безвременье.

Линия обжигала, двигаясь по мне, как наждачная бумага. Даже со своим вторым зрением, я не видела Ала и гадала, не засосало ли его в ту фиолетовую линию. Если я физически пойду за ним, мы вместе потеряемся. Я должна оставаться на месте. Но может при помощи колец… Возможно, я смогу найти его мыслями и привести его тело и душу обратно?

Я в последний раз взглянула на разрушенный, сияющий красным мир, к которому были привязаны демоны — их личный ад, созданный для того, чтобы поймать и убить эльфов, но проклявший их самих. А потом, упав на колени, я закрыла глаза и отправила свой разум в линию, позволяя ему втянуться в это фиолетово-черное ничто.

Мое дыхание вышло болезненным хныканьем, и я упала на сухую землю, мои руки сжимались на раздробленных камнях, щека прижималась к грязи. Мой разум сжался в тонкую линию, мысли стали бесцветными. Сердце колотилось, и это причиняло еще больше боли.

Ал! — подумала я, и боль удвоилась, когда я нашла его — он с трудом думал, находясь под сокрушительным давлением. Мои далекие пальцы рук и ног стало покалывать. Я задыхалась. Если я скоро не выберусь отсюда, то забуду как дышать и мы оба умрем.

Моя кожа и мысли горели, я обернула все что могла вокруг отражения эмоций, оставшихся от Ала. С последним мучительным рывком воли, я отправила нас домой — обратно туда, где мое тело дергалось в конвульсиях в красной пыли.

Резкий ветер Безвременья ударил по мне, как пощечина. Ал тяжелым грузом врезался в меня, мы оба вскрикнули, и он соскользнул на землю. Острые осколки камня врезались мне в бок, и я услышала, как он сделал всхлипывающий вздох. Я попыталась пошевелиться, мой болезненный крик вышел хныканьем. Мысли все еще горели и я, наконец, открыла глаза.

Мы были в Безвременье, гудящая линия оставалась прежней над нами, все также удерживая сердцевину фиолетового ничто. Рядом со мной распластался Ал, его зеленый бархатный сюртук обуглился, имитируя состояние его ума, ауры. Мучаясь от боли, я с трудом села, по моему лицу бежали слезы, пока глаза пытались очиститься. Моя одежда осталась нетронутой, и я задумалась, сколько этой боли было моей, а сколько Ала.

Тело Ала двинулось, он сделал прерывистый вздох и я коснулась его дрожащей рукой. Кольцо сверкнуло ярко-белым серебром в красном воздухе. Оно больше не было черным.

— Ал? — каркнула я. Солнце жгло, но я не могла дотянуться до зонта, качаясь вперед-назад под ветром, который пронизывал меня до костей.

— Я думал ты… бросила… меня.

Я едва слышала его, и оперлась о его плечо, резко придвинувшись. Он ахнул под дополнительным весом, и боль в голове удвоилась.

— Я не могла вытащить тебя в реальность, — объяснила я. — Для этого мне надо было переместиться в Безвременье.

— Я выбрался? — спросил демон, его челюсть сжалась, и он открыл глаза. Он где-то потерял свои очки и его глаза были черными, как у Тритон. Он закрыл глаза, заметив мой страх.

— Мы выбрались, — ответила я, все еще задыхаясь от боли. Мы выбрались, но не думаю, что это имело значение.

— Я верну нас домой, — сказал Ал, а потом мы оба заорали, когда он попытался прыгнуть по линии.

Огонь прошелся по нашим синапсам и я упала на спину, со стоном пытаясь заставить работать свои легкие. Если я дышу — значит живу, верно? Тогда почему от этого так больно? Я горела. Мы оба сгорали заживо изнутри.

— О Боже. О Боже, — стонала я, с удивлением глядя на свою руку. Она выглядела также, но мне казалось будто она горит, обугливается. — Не надо. Больше не делай этого. Пожалуйста.

— Я не могу перенести нас, Целфна. Мне жаль. Спасайся сама.

Страдание в голосе Ала прорвалось сквозь агонию и я сосредоточилась на нем, видя как он сжался от боли. Целфна?

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — спросила я недоверчиво, мои слезы снова текли, но было ли это для очистки глаз от песка или из-за Ала, я не могла сказать. Ал застонал, и сделав резкий рывок, наконец, снял кольцо с пальца. Я резко втянула воздух, когда боль испарилась. Он сделал еще один дрожащий вдох, а затем потерял сознание — все его тело обмякло. Моя рука быстро дернулась вперед, когда кольцо Ала зазвенело по камню, и поймала его.

Меня наполнила тишина, отсутствие боли казалось почти нереальностью, пока ветер не передвинул слипшийся локон мне на глаза. Осталась только увядающая боль глубоко во мне, как будто у меня была лихорадка.

— Ал? — я коснулась его плеча, рука окрасилась кровавым потом, насквозь пропитавшим его одежду. Он все еще дышал, но был без сознания.

— Не смей спать, Ал! — закричала я, вставая на колени рядом с ним. — Останься со мной!

С таким же успехом я могла говорить с мертвецом. Я одела его кольцо на большой палец, чтобы не потерять. Потянувшись, я достала свой зонтик, держа его над нашими головами. Проклятье, теперь у нас крупные неприятности.

Моя голова резко поднялась от внезапного стука камней, и сердце, казалось, сжалось при виде тощей, угловатой фигуры, выделяющейся на фоне красного неба; ее лохмотья раздувал никогда не прекращающийся ветер, придавая ей вид трепещущих остатков ауры. Я напряглась. Там где есть один поверхностный демон, есть многие, а они нападали только на слабых.

Ага, сейчас мы подходили под это определение.

— Ал! — прошипела я, тряся его за плечо, но он лишь застонал. — Проснись! Я не могу перенести нас. Проклятье, я знала, что это плохая идея!

Нас накрыла огромная тень и исчезла. Посмотрев вверх, я встала на свою сломанную линию, вскрикнула и оттолкнула ее из-за нестройного звона, пронзившего меня. Или я повредила ауру, или линия действительно отравлена. Глядя на пустое небо, я вскарабкалась на ноги, не зная, смогу ли дотянуться отсюда до другой линии, но желая попробовать. Но я замерла, увидев, что создавало тень. Это была огромная горгулья: ее кожа была серой и бугристой, а кожистые крылья были больше автобуса в длину. Моя паника медленно перешла в настороженность, заставляя меня дрожать и неловко стоять.

Поверхностный демон исчез, и я уставилась на огромную горгулью, сделавшую еще один круг и опустившуюся на его место, как будто бросая тому вызов. Мой взгляд метнулся к солнцу. Либо эта горгулья была слишком старой, либо здесь в Безвременье они жили по другим законам.

Мое внимание упало на тяжелый, зазубренный меч, который она держала в когтистой лапе, и я попятилась к Алу, чувствуя страх по совершенно новой причине.

— Кто ты? — спросила горгулья, ее гласные звучали, как трение камней, согласные как железная стружка, прилипшая к магниту — резко и отрывисто. — Что ты делаешь с новым разломом?

Ее меч немного опустился, и я сделала медленный вздох. Горгульи были защитниками. Либо у меня большие проблемы, либо я, наконец, получила передышку.

— Мы пытались сбалансировать линию. Пожалуйста, вы можете нам помочь? Он обгорел. Нам нужно убраться от солнца.

Горгулья бросила меч, как будто это была бесполезная палка, и тот прозвенел по камню, пока не остановился. Ее морщинистые задние ноги раскрошили камень, когда она изменила свою хватку.

— Балансировали линию? — спросила она, ее голос поднимался и опадал. — Это спорный вопрос, но единственный возможный ответ, который я приму. На данный момент. Я знаю тебя. Твоя горгулья слишком молода, чтобы помочь исправить новую. Это твоя линия. Она звенит, как твоя аура. Ты позволила ему сломать ее. Почему?

Ему? Подумала я, пытаясь прикрыть Ала своим телом. Должно быть, она говорит о КуСоксе, и мне захотелось, чтобы в демонском суде принимали свидетельские показания горгулий.

— Я не разрешала ему ломать ее. Он сделал это, чтобы обвинить меня в уничтожении Безвременья. Ты знаешь, как мне исправить то, что он сделал?

Горгулья зевнула и посмотрела на солнце.

— Ее повредило изменение. Изменение ее исправит. Со временем она исправится сама, но уничтожит здесь все вместе с собой.

У моих ног пошевелился Ал, шепча:

— Тритон. Позови Тритон.

Мой взгляд метнулся к нему, радуясь, что он в сознании.

— Тритон?

Его глаза распахнулись, и я уставилась в их черноту.

— Она сможет нас перенести, — выдохнул он, явно ничего не видя. — Она услышит тебя. Эта сумасшедшая летучая мышь беспокоится за тебя.

Морщась, Ал попытался передвинуться, потом передумал.

— Поспеши. Я чувствую себя хуже, чем обычно.

Чувствуя тошноту, я ослабила контроль над мыслями, ища демонский коллектив. Я бы никогда не стала пытаться связаться с кем-то без зеркала вызова, но как Ал и сказал, она услышит.

— Тритон! — закричала я, и горгулья подняла крылья в тревоге. — Тритон, ты мне нужна. Ты нужна нам!

Горгулья один раз взмахнула кожистыми крыльями, затем помедлила, все еще сжимая лапами руины замка.

— Тебе не хватит времени до того, как она исправится сама. Линии слабеют. Разрушитель просыпается. Мы должны уходить. Спасай тех, кого сможешь.

Она прыгнула в воздух, ветер от ее ухода заставил меня прищуриться и сдул мои слипшиеся волосы. Она сделала еще круг, прежде чем потеряться в красном солнце. Сильно волнуясь, я посмотрела на Ала, снова потерявшего сознание. Пот на нем высох, и он дрожал.

— Наверное, стоило попросить у нее помощи, — прошептала я, потом обернулась на стук камня по древесине. Это была Тритон, и я на мгновение онемела, вспоминая нашу первую встречу.

Она была судьей, которая должна была проследить сколько я смогу продержаться после заката, затерявшись в Безвременье с «лучшим другом» Трента. На ней была длинная, струящаяся одежда, как у шейха пустыни, в одной руке был черный посох, другая закрывала одежду от ветра. Хотя на этот раз ее сознание было чистым, и уверенно шагая, она направилась к нам с новой поспешностью.

— Помоги мне отправить его домой, — сказала я прежде, чем она преодолеет расстояние, и была потрясена пониманием, что заплачу за это что угодно.

Ее длинные несколько костлявые руки аккуратно двигались, когда она присела рядом с Алом, держа над ним руку, словно проверяя его ауру.

— Что он сделал? — сухо поинтересовалась она, затем остановилась, когда ее взгляд упал на меч, брошенный горгульей.

Я фыркнула, делая шаг назад и обнимая свой живот.

— Он пытался выяснить, была ли эта фиолетовая линия сделана Ку'Соксом и упал на ее дно.

Тритон развернулась, мгновенно вставая на ноги.

— И ты позволила ему?

— Он не предупреждал, что это сдерет его ауру! — закричала я в ответ. — Я вытащила его, но…

Мои слова дрогнули, и я почувствовала покалывание слез, ненавидя их. Ради Бога, это был Ал.

— Ты вытащила его? — уставилась на меня своими черными глазами Тритон, выпрямляясь, когда заметила кольцо на моей руке.

— Ах, — она помедлила. — Он дал тебе… А где второе?

Я нервно подняла другую руку, показывая ей большой палец.

— Он снял его. Забрал всю боль, чтобы я позвала тебя.

Тритон недоверчиво фыркнула.

— Он забрал всю боль, чтобы это тебя не убило.

Нервничая, я подошла ближе. Она будет нам помогать или нет?

— Тритон. Пожалуйста. Солнце.

Ее бесполое лицо сморщилось, почему-то став более женственным, и она прищурилась на лежащего демона.

— Действительно, — сказала она кисло, отдергивая от Ала подол своей робы. — Это похоже на вдыхание кислоты.

Песчаный ветер врезался в меня с неожиданной силой, и я закрыла глаза, но пыль неожиданно остановилась и упала прежде, чем удариться в меня. Это Тритон утащила меня в лей-линию, и с тошнотворным вращением, ужасное красное небо мигнуло, исчезая.

Мое сердце глухо стукнуло один раз, потом второй, но мы так и не возникли где-нибудь. Мои легкие начали болеть, и в последний миг, когда я уже решила, что она забыла обо мне и собиралась прорвать еще одну линию в попытке выбраться, она выдернула меня в реальность.

Споткнувшись, я устояла благодаря спинке кровати в комнате Ала. Масляная лампа рядом с кроватью была зажжена, создавая тени в углах небольшой комнатки. Коричневые, золотые и зеленые цвета имитировали первобытный лес, а элегантные, сдержанные текстуры создавали закрытое, безопасное пространство.

— Извини за это, — пробормотала Тритон, с почтенным видом укрывая Ала одеялом, уже отдыхающего в моей, или вернее его кровати. — Мне понадобилось время, чтобы обойти защиту комнаты. Я решила, что один прыжок прямо в его кровать будет лучше скольжения в библиотеку и необходимости тащить его сюда.

— Да, — прошептала я, достаточно напуганная. Ал говорил мне, что его старая спальня была абсолютно надежна, но видимо не защищала от сумасшедших демониц. Я отпустила спинку и Тритон села на кровать рядом с Алом, выглядя как медсестра. Я видела только его лицо, остальное терялось под роскошными покрывалами.

Легонько потрепав Ала за щеку, Тритон подняла взгляд, ее черные глаза запомнили все за один осмотр.

— Это не спальня Ала. Здесь все слишком… элегантное.

— Она моя, — быстро сказала я. — Он отдал ее мне. Заставил взять. А сам спит в кладовке.

— Ты заставила его спать в кладовке? Очень хорошо. Возможно, тебе удастся пережить его.

Я подошла ближе чтобы посмотреть на Ала, оставляя кровать между собой и Тритон.

— Это не совсем кладовка. Это я ее так называю. Это небольшая комнатка девять на двенадцать, которую я получила, создав Трону машину.

— О, — ее рука коснулась ладони Ала, переворачивая ее так, будто искала кольцо с моего большого пальца.

— С ним все будет хорошо?

Тритон снова прищурилась на меня, ее глаза выглядели почти нормально в тусклом свете.

— А тебя это волнует?

Ее взгляд остановился на кольце, которое он мне дал, и я спрятала его другой рукой. Мои мысли вернулись к Целфне, но я не собиралась спрашивать об этом у Тритон.

С кровати голос Ала прохрипел:

— Конечно ее это волнует. Я бог для нее.

— Ал! — я склонилась над ним, и он скорчился, как от боли.

— Гнойное ведро матери, — выругался он, проведя потной, грязной рукой по лбу. — Я чувствую себя так, будто меня несколько раз очень быстро пропустили через терку для сыра.

Его взгляд заострился, и он попытался сесть, охваченный паникой.

— Где мои кольца? Мои кольца!

— Вот, — сказала я, когда Тритон силой уложила его обратно, и сняла оба кольца с указательного и большого пальцев, бросая их в ждущую ладонь демона. Ал расслабился, закрыв глаза и сжав их пальцами. Его рука дрожала и я вспомнила боль, которую мы разделили. В удвоенном размере она бы меня убила.

— Я отпустила его, — сказала я, пятясь от кровати и чувствуя себя виноватой. — Мне пришлось. Я не могла вытащить его в реальность, пока светило солнце. Я должна была отпустить, чтобы перейти в Безвременье и достать его.

— Прекрати этот лепет, — проворчал Ал, пытаясь отбить руку Тритон, когда та попыталась увидеть его глаза. — Это была не твоя вина. Дайте мне поспать.

Он открыл глаз, чтобы посмотреть на Тритон.

— Что у тебя за проблема, сука?

Тритон прекратила попытки поднять его веки и я закрыла рот.

— Я не оправдываюсь, — сказала я, звуча угрюмо даже для самой себя.

Все еще сидя на краю кровати, Тритон подтянула одеяло до его подбородка.

— Хорошая идея, но плохая реализация.

Казалось, что с ним все будет в порядке, и я задумалась, неужели Тритон однажды уже видела дно фиолетовой линии и выжила.

— Могу ли я что-нибудь сделать? — спросила я.

— Ты? Нет, — сказала Тритон. — Но у меня есть аура, которую я могу дать Алу, если…

— Нет! — воскликнули мы с Алом, и она с оскорбленным видом поднялась, чтобы расправить свою робу.

— Не нужно так кричать. Тогда тебе просто придется ждать, пока ты не вылечишься. Здесь, в комнате Рэйчел.

Ее глаза прошлись по потолку.

— Где стоит вся твоя защита.

Я начала расслабляться. Не прошло и трех секунд, как Ал снова оттолкнул руки Тритон от себя, бормоча:

— Это сделал КуСокс, — я застыла, и он добавил. — Вся протекающая линия — уловка, чтобы заставить нас убить Рэйчел вместо него. Очень дорогая, рискованная уловка.

Он скривил кислое лицо в мою сторону.

— Наверное, тебе не стоило его проклинать.

— Выбор был невелик — он или я, а мне нравится там, где я живу, — громко возразила я, и Ал поморщился.

Тритон отстала от Ала и поднялась, скрестив руки на груди.

— Я видел дно этой фиолетовой линии, — сказал Ал. — Там след от его ауры. Это он вызвал это, чем бы оно не было.

Я погладила ладонями копну своих спутанных волос, ничего не желая больше, чем горячего душа и коробки мороженного.

— Значит, мы можем пойти к коллективу и заставить его исправить это, да? — спросила я, почувствовав себя хорошо впервые за… несколько часов? Неужели прошло столько времени?

Тритон отошла от кровати, переставляя маленькие вещи тут и там, суя повсюду свой нос, и я начала терять терпение.

— Если это сделал он, то он сможет это исправить, — сказала она. — Но будет ждать, пока ты не умрешь, а потом «спасет» нас, чтобы мы стали еще больше ему обязаны.

Ал фыркнул:

— Этот ублюдок мне не по душе. Конечно за минусом части про убийство Рэйчел.

— Но ты знаешь, что это сделал он! — сказала я. — Мы нашли доказательство!

Ал промолчал и моя улыбка увяла.

— Ал? — позвала я и он вздохнул. Даже Тритон избегала меня и я начала злиться.

— Мы же можем заставить его исправить это, да? Ал, ты видел его следы в утечке.

— К сожалению… — начал Ал, и я приблизилась к его лицу, размахивая рукой под его носом.

— Нет, нет, нет! — воскликнула я. — В твоем следующем предложении не будет «к сожалению». Мы заставим его исправить это! Я не буду тем, кто разрушит Безвременье!

Ал вздохнул, потом вздрогнул, когда черный слой Безвременья накрыл его. Он опал, оставляя демона чистым и в мягкой форме старомодной пижамы, мелькнувшей между его кожей и покрывалом. Очевидно, это Тритон позаботилась.

— Рэйчел, — сказал он, изучив свои голые руки. — Моя аура сгорела до души. Ты можешь подождать несколько дней? Потом мы пойдем туда, разбрасываясь обвинениями и скрытыми колкостями, хорошо?

Я сморщила нос, ненавидя смех Тритон надо мной.

— Ах, энергичность молодости, — сказала она, делая ситуацию еще хуже. — Если бы это была я — то не пошла бы туда даже тогда.

— Почему нет? — спросила я, чувствуя приближение другого «к сожалению».

Тритон коснулась ручного зеркальца, которое было похоже на то, которым на моих глазах пользовалась Кери.

— Свидетельство Ала будет спорным, даже если он чуть не убил себя. Никто не станет рисковать и проверять его правдивость, видя что это сделало с ним. Ал был бы сейчас мертв, если бы… ты не вытащила его.

Она собиралась сказать «эти кольца», но я промолчала. Ее выбор слов был продуманным.

Я расстроено нависла над Алом, и он закрыл глаза, игнорируя меня.

— Ал, — сказала я решительно, и он открыл их. Я заколебалась при виде его черных глаз, потом кинулась вперед. — Я не стану снимать проклятие с Ку'Сокса. Это единственная причина, по которой я сплю по ночам. Кроме того, мне кажется, что он хочет не только моей смерти — он хочет, чтобы и вы все были мертвы, иначе зачем эта возня с детьми с Роузвудом?

Тритон взглянула на Ала с незнакомыми следами страха в глубине глаз.

— Я тебе верю, — сказала она, ее пальцы пробежались по нескольким вещицам на комоде. — Но тебе никто не поможет.

— Почему? — спросила я в отчаянии.

— Потому что мы знаем, что не сможем его контролировать, и мы трусливы, — сказала она. — Его освободил твой фамилиар, и поэтому это ты обязана его контролировать. Если ты не сможешь, мы отдадим ему тебя для успокоения и собственного спасения.

Вот отстой.

— Я заставила его вернуться в Безвременье, — сказала я, и она взяла зеркальце.

— Туда, где мы не хотели его видеть, — сказала она, и я сгорбилась. — Разберись с ним, иначе мы убьем тебя ради нашего спасения. Я вообще удивлена, что коллектив дал тебе время. Должно быть, ты им нравишься.

Как я не пыталась, но не смогла прогнать со своего лица хмурость. Нравлюсь, да? Какой забавный способ это показать.

Ал потянулся взять зеркальце, которое Тритон поднесла к кровати.

— Отправь ее домой, — сказал он устало, а потом уставился на свое отражение. — Что, черт возьми, случилось с моими глазами?

Тритон забрала зеркальце, несмотря на протест Ала, и с необычно сексуальным видом плавно пересекла спальню, чтобы положить его обратно на комод.

— Они станут нормальными? — спросил он, и она пожала плечами.

— Нет! — громко сказала я, и Ал посмотрел на меня. — Это бычье дерьмо! — добавила я, чтобы он не подумал, что я говорю о его дурацких глазах. — Ку'Сокс должен в этом сознаться!

— Он скажет, что ты была с ним заодно и теперь решила сбежать, любовь моя, — сказала Тритон.

Моя реакция на это прозвище улетучилась, и похолодев, я помедлила со своей злостью. Мне не нравилось быть «любимой» для демона. Это означало, что я была глупой и бестолковой.

— Тритон, отправь ее домой, пожалуйста, — попросил Ал низким от усталости голосом.

Демоница склонила голову и я протестующе замахала руками.

— Эй! Подождите! А кто за тобой присмотрит?

— Мне не нужен присмотр, — пробормотал Ал, глубже зарываясь в складки гусиного пуха и шелка. — Иди домой. Позвони мне через три дня.

Три дня?

Ал улыбнулся, его глаза закрылись.

— Тритон?

— Проклятье, нет! — заорала я, но мои слова застряли в горле, меня неожиданно окружило сознание Тритон. Я поставила защитный круг вокруг себя прежде, чем это сделала она. Отправляете меня домой, как маленькую девочку, да? — подумала я, меня распирало от злости.

Но как только реальность завертелась вокруг меня, и я обнаружила себя стоящей на залитом солнцем кладбище перед моей церковью впереди в послеобеденном свете, я отрезвела. Ку'Сокс мог появиться в моей церкви днем и ночью благодаря Нику. И нужно было еще подумать о Кери и Люси — заложницах на крайний случай. Я не могла рисковать тем, что Ку'Сокс отыграется на них, превращая мою потенциальную победу в поражение.

Заставить его признать, что я не имею ничего общего с этой уродской фиолетовой линией, всасывающей Безвременье без ущерба для безопасности Кери и Люси, будет непросто.

В тот же миг я нащупала телефон, прокрутив список звонков, пока не обнаружила номер Трента. Я должна поставить его на быстрый набор или что-то такое. Отовсюду стали слетаться пикси и отмахиваясь от них, я направилась к задней двери церкви, склонив голову и ожидая, пока кто-то возьмет трубку.

— Твой отец в порядке, — сказала я, радуясь, когда Джумок погнал большинство из них на свои посты.

Три гудка и щелчок и мои ноги остановились, когда я услышала через телефон плач Рэй. Это были тихие, мучительные рыдания о потере, которой десятимесячные не должны понимать. Дженкс пел ей о кроваво-красных ромашках.

— Я вернулась, — сказала я еще до того, как убедилась в том, что это Трент. — Не вызывайте меня.

— Ты их видела? — спросил Трент, его голос был шокирующе пустым. Я сделала вдох, чтобы ответить, но горло сжалось и я не смогла выдавить ни слова. На глазах выступили слезы. В течение трех ударов сердца никто из нас ничего не говорил, а потом Трент тихо добавил:

— Нет, думаю не видела.

— Я думаю они в порядке, — сказала я, но это звучало неутешительно даже для меня. В груди болело и я начала медленно продвигаться мимо могильных плит, одной рукой придерживая живот. В тихом звуке крыльев и пыльцы, Джумок сел на мое плечо.

— Они у Ку'Сокса. Он собирается использоваться их, чтобы заставить нас с тобой делать то, что он хочет. Трент, дай мне немного времени найти способ вернуть их. Ку'Сокс не имеет на это права. Кери — освобожденный фамилиар. Мне только нужно подать надлежащие документы.

— У меня нет времени на документацию, — проговорил он горько, а потом я услышала его вздох, и Рэй, наконец, перестала плакать. Я услышала сопение малышки и поняла, что он взял ее на руки.

— Тогда дай мне время поговорить с Дали, — сказала я. — Мне нужно объяснить ему происходящее и тогда он, возможно, поможет.

— Зачем демону мне помогать? — спросил Трент и я подняла взгляд на церковь, щурясь в попытке отыскать Биза. Там сидела незнакомая огромная горгулья, я нахмурилась.

— Он поможет мне, а не тебе. И я не стану просить его делать это бесплатно, — ответила я, потом смягчилась. — Дай мне несколько часов. Ты сможешь привести Дженкса домой? И еще мою машину? Скажем после полуночи? К тому времени я должна закончить и у меня для тебя будет больше информации.

— Полночь! — услышала я пронзительный голос Дженкса, потом нахмурилась, поскольку Трент прикрыл телефон.

— Хорошо, полночь, — согласился пикси мрачно, когда я снова смогла его слышать.

— Трент? — осторожно позвала я.

— Увидимся в полночь, — сказал Трент, а потом телефон замолчал.

Испуганная, но не удивленная, я закрыла телефон и спрятала в сумку. Обняв себя руками и опустив голову, я шагнула на заднее крыльцо и с трудом распахнула дверь-ширму.

Потребуется хороший план, чтобы разобраться со всем этим дерьмом.

Надо позвонить Айви.