Не сводя глаз с пустого коридора, я махнула рукой Гленну, чтобы не вставал со стула. Объяснять времени не было. Интересно, Эдден его хорошо проинструктировал? Или он придумал для Гленна неприятный, но эффективный способ пообтесаться?

– Рэйчел? – прозвучал музыкальный голос Айви, и Гленн встал, проверяя складку на брюках. Ага, очень это тебе поможет. – Ты знаешь, что перед домом Кизли стоит машина ФВБ?

– Сядь, Гленн! – предупредила я его.

Он не послушался, и я встала между ним и аркой, ведущей в коридор.

– Фу! – воскликнула Айви приглушенным голосом. – У меня рыба в ванне плавает. Хаулерская, что ли? Когда они ее заберут?

Пауза. Я сумела криво улыбнуться Гленну.

– Рэйчел? – позвала она уже ближе. – Ты здесь? Слушай, сегодня нам с тобой надо в торговые ряды. «Бат энд Бодиворкс» возобновляет выпуск старого аромата на лимонной основе. Сегодня будут пробники раздавать, нам надо посмотреть, как он подействует. Отпразднуем твой заработок на квартплату. Какой у тебя сейчас запах? Корица? Приятный, но больше трех часов не держится.

Приятно было бы это знать заранее.

– Я в кухне! – сказала я громко.

Мимо проема шагнула высокая фигура Айви, одетая в черное. Холщовая сумка с продуктами висела у нее на плече. Длинный черный шелковый пыльник развевался позади, и слышно было, как она что-то ищет в гостиной.

– Не думала, что тебе удастся провернуть этот финт с рыбкой, – сказала она. Потом настала пауза, потом: – А куда, к чертовой матери, девался телефон?

– Он здесь, – ответила я, напряженно скрестив руки.

Увидев Гленна, Айви остановилась в проходе как вкопанная. Слегка восточное лицо ее стало непроницаемым. Просто видна была стена, которая тут же возникла, как только Айви поняла, что мы не одни. У нее натянулась кожа возле глаз, крылья миниатюрного носа раздулись, втягивая запахи, мгновенно определяя его страх и мою озабоченность. Поджав губы, она поставила сумку на кухонный стол и отвела волосы с глаз. Они доходили до середины спины гладкой черной волной, и я знала, что раздражение, а не беспокойство заставляло ее затыкать их за уши.

У Айви когда-то были деньги, и она до сих пор одевалась соответственно, но ее прежнее наследство целиком ушло в ОВ на выкуп контракта, когда она оттуда ушла вместе со мной. Проще говоря, она выглядела как модель, только жуткая: гибкая и бледная, но невероятно сильная. В отличие от меня, ногти она не красит, украшений не носит, кроме одинаковых цепочек с распятиями на лодыжках, и почти без косметики – ей не надо. Но она, как и я, практически нищая – хотя бы до тех пор, пока ее мать не помрет окончательно и все состояние семьи Тамвуд не перейдет к Айви. Я думаю, этого еще минимум лет двести не случится.

Приподняв тонкие брови, Айви оглядела Гленна сверху донизу.

– Опять работу на дом берешь, Рэйчел? Я набрала воздуху в грудь:

– Привет, Айви. Это детектив Гленн, ты с ним ведь говорила сегодня? Ты «го послала меня подобрать?– Я взглянула со значением. Об этом мы еще поговорим.

Айви обернулась к нему спиной, распаковать продукты.

– Рада с вами познакомиться, – произнесла она ровным голосом. А потом ко мне, вполголоса: – Извини, случилось кое-что.

Гленн с трудом проглотил слюну. Вид у него был потрясенный, но он держался. Думаю, Эдден ему не рассказал про Айви. Очень мне нравится этот Эдден.

– Вы – вампир! – сказал Гленн.

– Ухты, – ответила Айви. – Смотрите, какой догадливый. Перебирая пальцами ленточку нового амулета, Гленн вытащил из-под рубашки крест. – Но ведь солнце не зашло, – сказал он так, будто его обманули.

– Ох, ох, ох! – Айви сокрушенно покачала головой. – Еще и фенолог. – Она повернулась к нему и посмотрела ехидно. – Я еще не мертва, детектив Гленн. Ограничения по свету относятся лишь к истинной нежити. Приходите лет через шестьдесят – может, тогда меня будут волновать солнечные ожоги. – Увидев на нем крест, она снисходительно улыбнулась и вытащила из-под черной шелковой рубашки собственное дорогое распятие. – И это тоже действует только на настоящую нежить, – пояснила она, снова отворачиваясь к столу. – Вы что, учились по дешевым фильмам?

Гленн отступил на шаг.

– Капитан Эдден не говорил мне, что вы работаете с вампиром, – промямлил он.

На имя Эддена Айви резко обернулась. Движение было неуловимо быстрым, и я вздрогнула. Не к добру такое. А у Айви стала разгораться аура. Черт! Я глянула в окно – закат уже близился. Черт, черт и еще раз черт!

– Я про вас слышал, – заявил детектив, и я сжалась, услышав надменность, которой он пытался прикрыть страх.

Даже у Гленна не хватит глупости выступать против вампира в его собственном доме. И пистолет на боку ему ничем не поможет. Конечно, он может в нее стрелять и даже убить, но тогда она станет мертвой и оторвет ему его пустую башку к чертовой матери. И ни одно жюри присяжных в мире не признает ее виновной, потому что он убил ее первым.

– Вы – Тамвуд, – сказал Гленн, и явно его храбрость выросла из ложного чувства безопасности. – Капитан Эдден вам дал триста часов общественной работы за то, что вы ему разнесли половину отдела? И куда он вас кинул? Детишек в больнице развлекать в полосатой юбчонке и белой блузочке?

Айви подобралась, а у меня аж челюсть отвисла. Хватило, значит, у него глупости.

– Оно того стоило, – тихо сказала Айви.

Слегка дрожащими пальцами она поставила на стол пакет зефира.

У меня дыхание перехватило. А, черт! Карие глаза Айви стали черными от расширенных зрачков – я застыла, пораженная, как быстро это случилось. Уже недели она на мне не вам-нирствовала, и никогда без предупреждения. Приступ гнева – от присутствия у нее в кухне какого-то типа в форме ФВБ, – за некоторое предупреждение сойти мог, но я теперь задним умом сообразила, что вот так выпустить ее на Гленна, не предупредив – не лучшее, что я могла сделать. Ох, не лучшее! Страх его взлетел мощно и быстро – у нее даже времени не было противостоять соблазну.

И от этого внезапного страха воздух наполнился феромонами. Они действовали мощным афродизиаком, который ощутить могла только она; рывком запускались тысячелетние инстинкты, скрытые глубоко в измененной вирусом ДНК. В долю секунды из моей слегка беспокойной соседки она превратилась в хищника, способного убить нас обоих за три секунды, если желание насытить долго сдерживаемый голод перевесит последствия осушения детектива ФВБ. И вот это шаткое равновесие меня и пугало. Где я нахожусь на ее весах между разумом и голодом, я знала, а где на этих весах Гленн – понятия не имела.

Грациозно, как перетекающий песок, она изменила позу, оперлась на кухонный стол согнутым локтем, отставив бедро. Смертоносно тихая, она окинула Гленна взглядом и остановилась на его глазах. Сладострастно медленно склонила голову, разглядывая его из-под прямой челки. И только потом медленно, рассчитанно вдохнула. Длинные белые пальцы играли у треугольного выреза рубашки, заправленной в кожаные штаны.

– А ты высокий. – Этот серый голос вызвал во мне знакомый страх. – Мне нравится.

Не секс ей нужен был сейчас – господство. Она бы зачаровала его, если бы могла, но, чтобы получить власть над несогласными, ей надо подождать, пока она сама умрет.

Ну, супер, подумала я, когда она оттолкнулась от кухонного стола и двинулась к нему. Она утратила над собой контроль. Стало хуже, чем в тот раз, когда она нашла нас с Ником – мы забились на ее диван и не стали смотреть профессиональный реслинг. Я до сих пор не знаю, что тогда ее так взбесило – мы с ней точно обговорили, что я ей не подружка, не игрушка, не любовница, не тень и не как там теперь стали называть вампирских шестерок.

Я лихорадочно пыталась придумать способ ее осадить, не ухудшив ситуацию. Айви остановилась перед Гленном, подол пыльника качнулся, как в замедленной съемке, будто подался вперед к его ботинкам. Язык Айви облизнул белые-белые зубы, и они тут же скрылись, сверкнув мельком. С узнаваемой сдерживаемой мощью она уперлась ладонями по обе стороны от его головы, припечатав Гленна к стене.

– М-м-м-м, – втянула она воздух через слегка раскрытые губы. – Очень высокий. Ноги длиннющие… кожа красивая темная… Тебя Рэйчел для меня привела?

Она подалась к нему, почти его касаясь – он был выше нее всего на пару дюймов. Айви наклонилась, будто собираясь его поцеловать. У него по лицу потекла капля пота, упала на шею, потекла ниже. Он не шевельнулся – был весь скован напряжением.

– Ты на Эддена работаешь, – прошептала она, не отрывая глаз от струйки влаги, скатывающейся по шее в ключичную ямку. – Расстроится, наверное, если ты умрешь.

Глаза ее дернулись на звук его быстрого дыхания, уставились в его зрачки.

Не шевелись, подумала я, зная, что иначе инстинкты возьмут у нее верх. И без того опасно, что он так приперт спиной к стенке.

– Айви? – позвала я, стараясь ее отвлечь, уйти от необходимости объяснять Эдцену, отчего это его сын оказался в реанимации. – Эдден мне дал поручение. Гленн меня подвез домой.

Усилием воли я заставила себя не вздрогнуть, когда черные ямы зрачков обернулись ко мне. Айви не сводила с меня глаз, пока я передвигалась так, чтобы между нами оказался кухонный стол. Она не шевелилась, только рука ее плавала над плечом и шеей Гленна, палец держался над ним точно в полудюйме.

– Айви? – повторила я неуверенно. – Может быть, Гленн уже хочет уехать? Отпусти его.

Кажется, моя просьба дошла. Айви резко, быстро вдохнула, согнула руку и оттолкнулась от стены.

Гленн рванулся из-под нее молнией. С пистолетом в руке он встал в арке двери, расставив ноги, направив оружие на Айви. Щелкнул предохранитель. Глаза Гленна вылезали из орбит.

Она повернулась к нему спиной и вернулась к сумке с продуктами. Как будто его и не замечала, но я знала, что она воспринимала все – вплоть до осы, стукающейся в потолок. Ссутулившись, она достала из сумки пакет нарезанного сыра и положила на стол.

– Скажи этому бурдюку с кровью, своему капитану, что я ему привет передавала.

В ее голосе звучала приличная толика сдержанной злости, но ни голода, но потребности господствовать – не было.

Чувствуя дрожь в коленках, я долгим выдохом выпустила задержанный в легких воздух.

– Знаешь что, Гленн? – предложила я. – Убери-ка ты этот пистолет, пока она у тебя его не отобрала. И если ты еще раз оскорбишь мою подругу, я не буду мешать ей выдрать тебе горло. Тебе понятно?

Его взгляд метнулся к Айви, потом он сунул пистолет в кобуру. И остался стоять в проходе, тяжело дыша.

Думая, что худшее уже позади, я открыла холодильник.

– Айви, – сказала я небрежно, стараясь, чтобы все стало как ни в чем не бывало. – Не бросишь мне пепперони?

Айви посмотрела на меня через всю кухню, мигнула несколько раз, окончательно беря под контроль сорвавшийся с цепи инстинкт.

– Пепперони, – повторила она чуть охрипшим голосом. – Ага.

Она приложила к лицу тыльную сторону ладони, нахмурилась, недовольная собой, подошла ко мне, намеренно – как я поняла – замедлив шаг.

– Спасибо, что привела меня в чувство, – сказала она тихо, передавая мне пакет нарезанного мяса.

– ~ Прости, надо было тебя предупредить. Я отложила пепперони в сторону и выпрямилась, поглядев на Гленна совсем по-черному. У него лицо посерело и осунулось, он стирал пот. Наверное, только что до него дошло, что мы в одном помещении с хищником, которого сдерживают только гордость и любезность. Может, он сегодня чему-то научился. Эддену это будет приятно.

Я перебрала продукты, вытащила скоропортящиеся. Айви наклонилась ко мне, доставая банку персиков.

– Что он тут делает? – спросила она, достаточно громко, чтобы Гленн расслышал.

– Меня к нему нянькой приставили.

Она кивнула, ожидая продолжения. Когда его не последовало, она спросила:

– А работа денежная? Я глянула на Гленна.

– Ага. Розыск пропавшего.

Покосившись на Айви, я увидела с облегчением, что зрачки у нее стали почти нормальными.

– Могу чем-нибудь помочь? – спросила она.

Айви почти ничего другого не делала, как разыскивала пропавших с тех пор, как ушла из ОВ, но я понимала: она станет на точку зрения Дженкса – что это все подстроил Трент Каламак, – как только узнает, что дело идет о бойфренде Сары-Джейн. Тянуть же и не говорить ей было бы еще хуже. И я хотела, чтобы она пошла со мною к Пискари. Так я больше информации добуду.

Гленн стоял с показной небрежностью, глядя, как мы с Айви разбираем продукты, и делал вид, будто ему все равно, что мы его в упор не видим.

– Колись, Рэйчел, – нежно произнесла вампирша. – Кто пропал? Я свои щупы выставлю.

Она сейчас не больше была похожа на хищника, чем домашняя утка. Я привыкла к таким перепадам ее настроения, но Гленн был удивлен.

– Хм, один колдун по имени Дэн. – Я отвернулась, спрятала голову в холодильник, укладывая туда творог. – Он бой-френд Сары-Джейн, и, пожалуйста, не надо возбухать. Гленн пойдет со мной осмотреть его квартиру. Думаю, можно до завтра подождать, а потом проверить у Пискари; он там водителем работает. Но в университет Гленну со мной не пойти.

Секунда молчания; я съежилась, ожидая криков протеста. Их не последовало.

Выглянув из холодильника, я просто офонарела от удивления. Айви встала возле раковины, поставив руки на ее борта. Именно тут она привыкла «считать до десяти». И всегда у нее это получалось.

Она подняла на меня глаза, и у меня пересохло в горле. У нее не получилось.

– Ты эту работу не берешь, – заявила она так, что у меня по телу черный лед проехался.

Полыхнул панический страх и собрался бурлящим огнем под ложечкой. Во всем мире остались только глаза Айви с черными зрачками. Она сделала вдох, втянула в себя мое тепло. Ее сущность будто клубилась у меня за спиной, и мне труда стоило не обернуться. Плечи у меня напряглись, дышать стало трудно… Айви выпустила из себя крадущую души ауру на полную мощь. Но что-то было в этом необычное – не голод я видела, не злость. Это был страх.

Айви – и вдруг боится?

– Беру, – сказала я, слыша сама у себя в голосе нотку страха. – Трент меня не тронет, и я уже дала Эддену согласие.

– Ты ее не берешь.

Колыхнулся шелковый пыльник, и я дернулась: в тот же миг, как я заметила ее движение, Айви уже была передо мной. С побелевшим лицом она захлопнула дверцу холодильника, я отскочила с дороги. И посмотрела ей в глаза, зная, что стоит мне показать страх, от которого у меня сводит поджилки, это будет для нее как еда, укрепляющая ее силу. За последние три месяца я много узнала нового – кое-что на горьком опыте, а кое-что вообще такого, чего мне совсем знать не хотелось бы.

– В последний раз, когда ты взяла поручение на Трента, ты чуть не погибла. – Струйка пота стекала по ее шее, уходя за глубокий вырез рубашки. Айви – и вдруг потеет?

– Главное слово тут «чуть не», – ответила я храбро.

– Не так. Главное слово – «погибла». Ощутив пышущий от нее жар, я шагнула назад. Гленн стоял в арке, вытаращенными глазами наблюдая за нашим спором. В нем-то и была вся штука.

– Айви, – сказала я спокойным голосом, хотя внутри вся тряслась. – Я беру это поручение. Если хочешь пойти со мной и с Гленном, когда мы будем говорить с Пискари…

У меня пресеклось дыхание. Пальцы Айви охватили мне горло. Воздух с шумом вырвался из меня, когда она ударила меня спиной о стену.

– Айви… – успела я сказать до того, как она приподняла меня и к этой стене припечатала.

Воздух проходил недостаточными короткими вдохами, ноги оторвались от пола.

Айви приблизила лицо ко мне. Глаза у нее почернели, но расширены они были от страха.

– Не пойдешь ты говорить с Пискари. – Паника серебряной струйкой змеилась по серому шелку голоса. – Ты это поручение не берешь.

Я уперлась ногами в стену и оттолкнулась. Глоток воздуха прошел под ее пальцами, я снова впечаталась в стену. Я попыталась ударить Айви ногой – она небрежно сместилась в сторону. Хватка ее не ослабла ни на миг.

– Какого черта ты творишь? – прохрипела я. – Пусти!

– МизТамвуд! – гаркнул Гленн. – Отпустите эту женщину и отойдите на середину!

Вцепившись пальцами в душащую меня руку, я глянула Айви за плечо. Гленн стоял у нее за спиной, расставив ноги, готовый стрелять.

– Нет! – проскрежетал мой голос. – Уйди. Уйди отсюда!

При нем Айви меня слушать не будет – она испугана. Чего она могла испугаться? Тренту я сейчас не по зубам. С удивленным присвистом в кухню влетел Дженкс.

– Шикарно, деточки, – сказал он язвительно. – Я вижу, Айви, Рэйчел тебе рассказала о поручении?

– Убирайтесь!

У меня в голове застучали молотки – пальцы Айви усилили нажим.

– Твою мать! – воскликнул пикси под потолком, и крылышки его полыхнули красным цветом страха. – Она не шутит.

– Знаю…

Легкие у меня горели. Изо всех сил вцепившись в душащие пальцы, я смогла вдохнуть. Бледное лицо Айви осунулось, глаза – абсолютно черные. И пропитанные страхом. Видеть это чувство у нее на лице – и мне стало страшно.

– Отпусти ее, Айви! – потребовал Дженкс, порхая перед ее лицом. – Все не так плохо, просто мы пойдем с ней.

– Вон отсюда! – сказала я, успев вдохнуть, потому что в глазах Айви появилось смятение, и пальцы слегка дрогнули.

И когда они дрогнули – тут-то меня и охватила паника. По лбу Айви стекала испарина. Белки глаз сверкали контрастом с чернотой зрачков.

Дженкс метнулся к Гленну.

– Ты слышал, что она сказала. Пошли отсюда.

Сердце у меня забилось сильнее от слов Гленна:

– Ты спятил? Мы выйдем, и эта стерва ее убьет!

Айви выдохнула, чуть слышно скуля. Чуть слышно, но я услышала. Мои чувства переполнил запах корицы.

– Надо выметаться, – объяснил Дженкс. – Либо Рэйчел заставит Айви ее отпустить, либо Айви ее убьет. Выстрели сейчас в Айви – и, быть может, ты их разнимешь, но Айви ее выследит и убьет при первой возможности – стоит ей избавиться от главенства Рэйчел.

– Рэйчел у них главная?

Я слышала неверие в голосе Гленна и лихорадочно молилась, чтобы он убрался раньше, чем Айви меня окончательно придушит.

Жужжание крыльев Дженкса было так же громко, как гудение крови у меня в ушах.

– А иначе, как ты думаешь, чем Рэйчел заставила Айви тебя отпустить? Думаешь, колдунья могла бы такое сделать, не будь она главной? Выметайся, как тебе велели.

Я не знала, правильное ли здесь слово «главенство». Но если они не смоются, вопрос станет чисто теоретическим. Правда как перед Богом – в том, что каким-то извращенным образом я нужна Айви больше, чем она мне. Но «руководство по пове-дению на свидании», которое мне дала Айви прошлой весной, чтобы я перестала случайно включать ее вампирские инстинкты, не содержало главы «Что делать, если окажется, что ты – главная». Я оказалась на неисследованной территории.

– Уйди… – прохрипела я, задыхаясь. Перед глазами начало темнеть.

Щелкнул поставленный на предохранитель пистолет, и Гленн неохотно сунул оружие в кобуру. Дженкс порхал туда-сюда между ним и дверью, и офицер ФВБ отступал нехотя, с сердитым и недовольным видом. Я таращилась в потолок, перед глазами уже плыли звезды. Скрипнула дверь в кухню.

– Айви, – прохрипела я, глядя ей в глаза и леденея пред этим черным ужасом.

В глубине их я видела себя – с распухшим лицом, с разлетевшимися волосами. Вдруг у меня на шее под пальцами Айви забился пульс – там, где она нажала на старый демонский укус. Прости меня Боже, но вдруг это стало приятно – воспоминание об эйфории, что струилась во мне прошлой весной, когда демон, посланный меня убить, разодрал мне шею и влил в рану вампирскую слюну.

– Айви, чуть разожми пальцы, чтобы я могла дышать, – сумела я сказать, брызгая слюной на подбородок.

Под жаром ее руки аромат корицы стал сильнее.

– Ты мне велела его отпустить, – заворчала она, обнажая зубы, и хватка ее усилилась так, что у меня глаза на лоб полезли. – Я его хотела, а ты меня заставила его выпустить!

Легкие пытались засосать кислород, дергались короткими рывками. Хватка Айви ослабла. Я радостно глотнула воздух. Еще раз. И еще раз. Айви с мрачным лицом ждала.

Погибнуть с вампиром – это просто. Жить с вампиром – это требует большего искусства.

У меня болела челюсть – там, где касались ее пальцы.

– Если хочешь его, – прошептала я, – бери. Но не стоит нарушать пост во гневе. – Я еще раз вдохнула, молясь про себя, чтобы этот вздох не был мой последний. – Если не по страсти, оно того не стоит, Айви.

Она ахнула, будто я ударила ее по лицу. Пальцы ее отпустили меня без предупреждения, и я сползла по стене.

Скорчившись, я ловила ртом воздух. Горло и живот сводило судорогой, а укус демона на шее блаженно пульсировал. Ноги у меня подогнулись – я потихоньку их выпрямила. Сидя у стены, прижимая к груди колени, я стряхнула браслет с чарами обратно на запястье, вытерла слюну с лица и подняла глаза.

Как ни странно, Айви осталась со мной. Обычно после таких срывов она бегом бежала к Пискари, но, надо сказать, таких сильных срывов у нее еще не было. Она была испугана до смерти. Она пришпилила меня к стене, потому что боялась. Боялась чего? Что я ей запрещу выдрать глотку Гленну? Подруга она мне или нет, я бы тут же съехала, задери она кого-нибудь прямо у меня в кухне. Мне бы потом эта кровь всю жизнь снилась в кошмарах.

– Как ты? – просипела я и согнулась в три погибели, когда меня скрутил приступ кашля при попытке заговорить.

Она не шевельнулась – сидела за столом спиной ко мне. И голову опустила на руки.

Когда мы с ней поселились вместе, мне скоро стало ясно, что Айви не нравится быть вампиром. Она ненавидела насилие, даже когда его подстрекала. Изо всех сил воздерживалась от крови, как бы ни тянуло ее к ней. Но вампир есть вампир, и выбора, кем быть, у нее не было. Вирус глубоко внедрился в ее ДНК и остался там навсегда. Своей природы не переделаешь. Но когда она теряла над собой контроль и инстинкты срывались с цепи, она это тяжело переживала.

– Айви?

Я поднялась на ноги и поковыляла к ней, слегка кренясь набок. Ощущение ее пальцев еще держалось у меня на шее. Мне пришлось плохо, но совсем не так, как в тот раз, когда она прижала меня к креслу в облаке вожделения и голода.

Я задвинула дурные воспоминания подальше.

– Как ты? – Я потянулась тронуть ее за плечо, но убрала руку.

– Никак, – ответила она придушенным голосом. – Рэйчел, прости меня. Я… я не могу… – Она судорожно вздохнула. – Не бери эту работу. Если она ради денег…

– Не ради денег, – не дала я ей докончить. Она повернулась ко мне, и моя злость на ее попытку подкупа потухла. Полоска влаги блестела там, где Айви пыталась стереть слезу. Я никогда раньше не видела, как она плачет, и присела рядом с ней. – Я должна помочь Саре-Джейн. Она отвела глаза.

– Тогда я поеду с тобой к Пискари, – сказала она, и в голосе прозвучал намек на ее обычную силу.

Я обхватила себя руками, пальцами потирая едва заметный шрам на шее, пока не поняла, что делаю это бессознательно, чтобы ощутить в нем покалывание.

– Я на это надеялась, – ответила я, заставляя себя опустить руку.

Она улыбнулась мне со страхом и тревогой – и тут же отвернулась.