Услышав тихий стук в дверь, я подняла голову. Айви бросила на меня предупреждающий взгляд, потягиваясь чуть ли не до потолка.

– Я открою, – сказала она. – Наверное, опять цветы.

Я откусила кусок от коричного тоста и промычала с полным ртом:

– А если еда, принеси ее сюда, ладно?

Айви вздохнула и вышла, сексуальная и непринужденная одновременно в своих обтягивающих спортивных штанах и в мешковатом свитере до середины бедра. В гостиной было включено радио, и я со смешанными чувствами слушала голос диктора, сообщающий о трагедии – взрыве судна этой ночью. И даже вставили запись, когда Трент всем рассказывает, как я погибла, спасая ему жизнь.

Действительно странно, думала я, вытирая пальцы от масла. К нашей двери все приходили и приходили. Приятно было знать, что по мне будут горевать – я даже не подозревала, что значу что-то для стольких людей. Конечно, когда я вылезу на свет божий и объявлю, что я жива, будет не больно красиво – не встану же я у алтаря раздавать обратно все, что принесли? Хотя если быя умерла сегодня, то ушла бы в могилу, зная, кто мне друг. Здорово похоже на ощущения Гека Финна.

– Да? – разнесся по церкви настороженный голос Айви.

– Это Дэвид. Дэвид Хью, – ответил знакомый голос, и я, проглотив последний кусок тоста, побежала в передние залы церкви. Мне дико хотелось есть, и я думала, уж не подсыпала ли мне Айви «бримстона» в кофе, пытаясь мобилизовать резервы моего тела после этого купания в речке.

– А это кто такая? – услышала я недружелюбный вопрос Айви, входя в святилище и увидев ее с гостями у дверей. Луч заходящего солнца косо проникал внутрь мимо их ног.

– Я его секретарь, – ответила, улыбаясь, подтянутая женщина, стоящая рядом с Дэвидом. – Можно нам войти?

Я широко раскрыла глаза:

– Стоп-стоп-стоп! – сказала я, взмахивая руками в жесте протеста. – Я не могу за вами двумя присматривать и при этом Ли скрутить.

Дэвид оглядел мой домашний свитер и джинсы, и видно было, как в его глазах мелькают цифры моей оценки. Взгляд задержался на моих подстриженных волосах, только сегодня временно выкрашенных в каштановый, как предложил он по телефону.

– Миссис Эйвер с нами не поедет, – сказал он и одобрительно кивнул головой в неосознанном жесте. – Разумно будет, если твои соседи увидят, как я приехал с женщиной и уехал с женщиной. У вас приблизительно одинаковые фигуры.

– А!

Идиотка. Как я сама об этом не подумала? Миссис Эйвер улыбнулась, но видно было: она тоже подумала, что я идиотка.

– Я только зайду в вашу ванную и переоденусь, а потом уйду, – сказала она весело. Шагнув в комнату, она поставила кейс рядом со стулом у рояля и остановилась в нерешительности.

– Сюда, – сказала Айви, сделав женщине знак идти за ней.

– Спасибо, вы очень любезны.

Состроив рожицу по поводу всего невысказанного вслух, я смотрела вслед миссис Эйвер и Айви – первая шла довольно шумно в черных туфлях на каблуках, вторая – совершенно беззвучно в тапочках. Их разговор прервался щелчком замка в моей ванной, и я обернулась к Дэвиду.

Без своих спортивных брюк и рубашки он выглядел совершенно другим вервольфом. И уж совсем-совсем не тем, которого я видела в парке, прислонившегося к стволу дерева в пыльнике, доходящем до верха ботинок, и надвинутой на глаза ковбойской шляпе. Жесткая щетина исчезла, открыв подрумяненные солнцем щеки, длинные волосы уложены и пахнут мхом. Только самого высокого ранга вервольфы могут выглядеть лощеными и при этом естественными, но у Дэвида получалось. Этому способствовали костюм-тройка и маникюр. Он выглядел старше, чем могло показаться по его спортивной фигуре – с очками на носу и галстуком на шее. На самом деле он смотрелся хорошо – как грамотный и умелый профессионал.

– Еще раз спасибо, что помогаешь мне выйти на Саладана, – сказала я, чувствуя себя неловко.

– Не надо меня благодарить, – сказал он. – Я получу хороший бонус. – Кейс дорогой кожи он поставил на скамейку возле пианино. Казалось, он поглощен другими мыслями – не злится на меня, а насторожен и не одобряет того, что мы делаем. Мне от этого стало еще более неловко. Он ощутил мой взгляд и поднял голову: – Не возражаешь, если я кое-какую подготовительную бумажную работу сделаю?

Я отступила на шаг:

– Нет-нет, не стесняйся. Кофе хочешь?

Дэвид посмотрел на стол Дженкса и задумался, наморщил лоб, сел верхом на фортепьянный стул и открыл кейс.

– Нет, спасибо. Это буквально минута.

– О'кей.

Я отступила, отчетливо ощущая его недовольство. Я знала, как ему не понравилось, что я утаивала информацию от своего партнера, но мне от него только и нужно, чтобы он отвел меня к Ли. У конца коридора я остановилась:

– Я пойду переоденусь. Хотела посмотреть, во что ты одет. Дэвид оторвался от бумаг. Карие глаза смотрели куда-то вдаль, пока он пытался делать две вещи сразу.

– Ты наденешь вещи миссис Эйвер. Я подняла брови:

– Ты такое уже делал!

– Я тебе говорил, что моя работа куда интереснее, чем может показаться, – сказал он, возвращаясь к своим бумагам. Я подождала, чтобы он еще что-нибудь сказал, но он молчал, и я с чувством подавленности и неловкости пошла искать Айви. О Дженксе Дэвид не сказал ни слова, но все и так было понятно.

Когда я вошла, Айви возилась со своими картами и ручками и ничего не сказала, когда я налила кофе сперва себе, потом ей.

– Что ты думаешь про Дэвида? – спросила я, ставя перед ней чашку.

Она опустила голову, постукивая цветной ручкой по столу.

– Вроде нормальный. И знает что делает. Только я все равно предпочла бы с вами пойти.

Прислонившись к столу, я двумя руками взяла кружку и сделала большой глоток. Кофе пошел вниз, снимая мое напряжение. Что-то в позе Айви привлекло мое внимание. И щеки у нее чуть порозовели.

– Кажется, он тебе нравится, – сказала я, и она резко вздернула голову. – Я думаю, тебе нравятся мужчины постарше. Особенно мужчины постарше в таких костюмах, а еще такие, которые кусаются. И которые умеют планировать лучше, чем ты.

Вот тут она покраснела:

– А я думаю, тебе надо заткнуться.

Мы обе обернулись на тихий стук в дверях коридора. Там стояла миссис Эйвер, и нас озадачило, что ни Айви, ни я не слышали, как она вышла из ванной. На ней был мой халат, через руку висела ее одежда.

– Держите, милая, – сказала она, протягивая мне свой серый костюм.

– Спасибо, – ответила я, ставя кофе на стол, чтобы его принять.

– Если не трудно, забросьте это потом в «Вер-чистку». Там отлично умеют удалять пятна крови и зашивать разрывы.

Я оглядела почтенную даму, стоящую передо мной в моем пушистом синем халате, с каштановыми волосами до плеч. Примерно одного со мной размера, только в бедрах пошире. И волосы у меня чуть темнее, но довольно близкого цвета.

– Не вопрос, – ответила я.

Она улыбнулась. Айви вернулась к своим картам и, не обращая на нас внимания, потихоньку качала ногой.

– Отлично, – сказала вервольфица. – А я сейчас переоденусь и скажу Дэвиду «до свидания» перед тем, как уйти на четырех ногах. – Оскалив зубы в улыбке, она шагнула в коридор и остановилась. – А где у вас задняя дверь?

Айви встала, звучно скрипнув креслом.

– Сломана и заколочена. Я ее для вас открою.

– Спасибо, – сказала она с той же вежливой улыбкой. Они вышли, а я медленно поднесла вещи этой женщины к носу. Они все еще хранили тепло ее тела, и едва слышный запах мускуса примешивался к легкому запаху трав. Я скривилась недовольно при мысли надевать чужую одежду, но ведь основная идея была именно такой – пахнуть вервольфом. И ведь она же не лохмотья мне принесла надеть – такое сукно на шелковой подкладке стоило приличных денег.

Медленными и размеренными шагами я прошла к себе в комнату. Руководство по поведению на свидании все еще лежало у меня на комоде, и я посмотрела на него со смешанным чувством вины и стеснения. О чем я думала, желая прочитать его снова с мыслью завести Кистена до безумия? Очень собой недовольная, я сунула книгу обратно в шкаф. Господи, какая же я идиотка!

Оставив эти мысли, я сняла джинсы и свитер. Вскоре в коридоре послышался стук когтей, и пока я натягивала чулки, раздался звук выдираемых из дерева гвоздей. Новую дверь не привезут до завтра, но не в окно же ей выпрыгивать.

Что-то все это дело не внушало мне уверенности, и я даже не могла конкретно ткнуть пальцем, в чем тут дело. Не в том, что идти придется без амулетов, подумала я, натягивая серую юбку и заправляя в нее белую блузку. Айви и Кистен принесут все, что мне нужно будет, моя сумка с колдовскими приспособлениями уже собрана и стоит в кухне. И не в том дело, что мне придется выступать против того, кто лучше владеет магией лей-линий – это со мной сплошь и рядом случается.

Я накинула жакет, сунула ордер на Ли во внутренний карман. Вставив ноги в туфли на низких каблуках, добытые из глубин шкафа, я уставилась на свое отражение. Лучше, но все равно это была я, и потому я полезла за контактными линзами, которые Дэвид прислал предварительно с курьером. Моргая слезящимися глазами, я поставила на место эти кусочки пластика и решила, что беспокойство мое связано вот с чем: Дэвид мне не доверяет. Он не верит в мои способности и не доверяет мне. Никогда раньше не приходилось мне работать ни с одним партнером, который бы во мне сомневался. Да, меня считали легкомысленной, психованной, даже неумелой, но никогда – ненадежной. Но если вспомнить, как я поступила с Дженксом, то я это заслужила.

Двигаясь медленно и печально, я собрала волосы в экономный делового вида пучок. Густо накрасилась, намеренно взяв слишком темный тон, так что пришлось на руки и на шею тоже наложить его приличный слой. Зато грим закрыл мне веснушки, так что, пусть нехотя, я сняла деревянное колечко с мизинца и вместе с ним – чары. С темным гримом и карими контактными линзами я действительно выглядела иначе, но все-таки весь фокус был в одежде. Стоя перед зеркалом в тусклом тоскливом костюме, с тусклой тоскливой прической и с тусклой тоскливой рожей, я подумала, что меня бы даже мать родная сейчас не узнала.

Я плеснула на себя дорогими духами Айви – теми, которые скрывают мой запах, – и добавила чуть-чуть мускусных духов, которые, по выражению Дженкса, пахли лесной подстилкой: земной и густой запах. Прицепив на пояс телефон Айви, я вышла в коридор, необычно громко стуча каблуками. Тихий звук разговора Айви и Дэвида привлек меня в святилище – они сидели за роялем. Здорово жаль, что Дженкса с нами нет: он мастер в рекогносцировке и обращении с камерами. Мне его по-настоящему не хватало.

Дэвид и Айви посмотрели в мою сторону, заслышав шаги – и Айви рот раскрыла.

– Закусай меня кто хочет! – ахнула она. – Никогда не видела тебя одетой в такую жуть. У тебя и правда респектабельный вид.

– Спасибо, – слабо улыбнулась я и остановилась, по-футбольному сложив руки, пока Дэвид меня оглядывал. Чуть заметное движение брови – это и было все его одобрение. Отвернувшись, он бросил бумаги в кейс и застегнул его. Миссис Эйвер свой кейс оставила, и Дэвид мне показал, чтобы я его взяла.

– Амулеты мои принесешь? – спросила я у Айви.

Она вздохнула, посмотрела в потолок.

– Кистен уже в пути. Я с ним еще раз все повторю, потом мы запираем церковь и уходим. Я тебе просигналю, когда будем на месте. – Она посмотрела на меня: – Ты мой запасной телефон взяла?

– Ой… – Я схватилась за пояс. – Да, вот он.

– Ладно, езжайте, – сказала она, отворачиваясь и шагая прочь. – Пока я какой-нибудь глупости не сделала, вроде как обнять тебя на прощание.

Подавленная и неуверенная, я пошла к выходу. Дэвид шел за мной, шагая бесшумно, но его присутствие ощущалось едва уловимым запахом папоротника.

– Темные очки, – напомнил он тихо, когда я взялась за дверную ручку, и я остановилась, чтобы их надеть. Потом открыла дверь, прищурилась на заходящее солнце и двинулась мимо выражений соболезнования – от созданных профессиональными флористами букетов до вырванных листиков из книжек-раскрасок. Было холодно, морозный воздух бодрил.

Я подняла голову, заслышав машину Кистена, и пульс у меня пустился вскачь, я застыла на ступенях, и Дэвид чуть не наткнулся на меня. Его нога зацепила невысокую вазу, та покатилась по ступеням на тротуар, из нее пролилась вода и вывалился единственный бутон красной розы.

– Знакомый? – спросил Дэвид, тепло выдохнув мне прямо в ухо.

– Это Кистен.

Я смотрела, как он паркуется и выходит из машины. До чего же он красив, весь такой элегантный и сексуальный.

Рука Дэвида легла мне на локоть, подтолкнула вперед.

– Иди молча. Проверим, как работает твоя маскировка. Моя машина на той стороне улицы.

Мысль мне понравилась. Я пошла вниз по ступеням, остановилась только подобрать вазу и поставить ее на нижнюю ступеньку. На самом деле это была банка от варенья с нарисованной пентаграммой защиты, и я тихо хмыкнула, узнав ее, когда вставляла обратно красную розу. Я уже много лет таких не видела. У меня в груди затрепетало, когда шаги Кистена стали громче.

– Благослови вас Господь, – сказал он, решив, что я принесла этот цветок, а не просто подняла. Я открыла рот, чтобы что-то ответить, но Дэвид ущипнул меня за локоть, и я промолчала.

– Айви! – крикнул Кистен, стуча в дверь. – Поехали! А то опоздаем!

Дэвид перевел меня через улицу к пассажирской дверце своей машины, твердо держа под локоть – было скользко, а мои туфли не были рассчитаны на хождение по льду.

– Отлично, – – сказал он с грубоватым восхищением. – Хотя ты ж с ним не спала.

– Вообще-то спала, – ответила я, когда он открывал мне дверь.

Он резко посмотрел на меня с выражением внезапного отвращения. Из церкви донеслись приглушенные возгласы:

– Да ты, блин, шутишь, на фиг? Она? Быть того ни фига не может!

Я прижала пальцы ко лбу. Хорошо он хотя бы при мне так не выражается. Я посмотрела на Дэвида, с которым меня разделяла дверь.

– Межвидовые связи тебе не нравятся? – спросила я ровным голосом.

Он ничего не ответил. Стиснув зубы, я сказала себе, что пусть он думает, что хочет. Я не обязана жить по его стандартам. Такое очень многим не нравится. И очень многим глубоко на это плевать. С кем я сплю – никакого отношения не имеет к нашему профессиональному партнерству.

С еще более мрачным настроением я села и закрыла дверь раньше, чем он успел бы это сделать. Щелкнула ремнем безопасности, Дэвид сел за руль и поехал. Я не сказала ни слова, пока он выезжал на дорогу, ведущую к мосту. Запах его одеколона был удушлив, и я приоткрыла окно.

– Ничего, что тебе придется действовать без амулетов? – спросил Дэвид.

В его голосе не было ожидаемого отвращения, и я на это обратила внимание.

– Мне приходилось действовать без амулетов, – сказала я. – И я надеюсь на Айви, что она мне их привезет.

Он не повернул головы, но в уголках глаз собрались морщинки.

– Мой прежний партнер никогда не выходил без амулетов. Я над ним смеялся, когда мы шли на дело, а у него на шее висели три-четыре погремушки. «Дэвид, – говорил он, – вот это – чтобы видеть, когда врут. Вот это – чтобы видеть, когда они под маской. А вот это мне сообщает, нет ли у клиента в ци такого запаса энергии, который уже готов нас разнести в клочья».

Я посмотрела на него, несколько смягчившись.

– Ты не против работать с колдунами?

– Не против. – Он убрал руку с руля, переезжая рельсовые пути. – Его чары избавили нас от кучи неприятностей. Но я не мог бы тебе сказать, сколько раз он перебирал амулеты в поисках нужного, когда старый добрый крест устаканил бы все куда быстрее.

Мы переехали через мост в Цинциннати, и здания замелькали мимо, скрываясь позади. Предрассудки у него, значит, проявляются, только когда дело касается секса. Тогда еще жить можно.

– Я не совсем беспомощная еду, – сказала я, потеплев. – Если надо, я могу воздвигнуть вокруг себя круг защиты. Но на самом деле я – колдунья земли. Из-за чего могут возникнуть трудности, потому что тяжело взять кого-то, если ты не владеешь его магией. – Я состроила гримасу, которой он не видел. – Но опять-таки мне ни за что не одолеть Саладана в магии лей-линий, так что можно даже и не пытаться. Я его возьму либо чарами земли, либо ногой в живот.

Дэвид плавно затормозил на красный. Проявляя первые признаки интереса, он обернулся ко мне.

– Я слыхал, ты взяла трех наемных убийц – лей-линейщиков.

– Ах, это… – Мне еще полегчало. – Я тогда помогала. Работало ФВБ.

– А Пискари ты брала сама.

Светофор переключился, и я с удовольствием отметила, что – Дэвид не стал подползать к впередистоящей машине, а подождал, пока она поехала.

– Мне помог начальник охраны Трента, – призналась я. – Он его только отвлек, – тихо сказал Дэвид. – А ножкой от стула его оглушила ты.

Стиснув колени, я повернулась к нему лицом:

– Откуда ты узнал?

Он шевельнул желваками на скулах, но глаз от дороги не оторвал.

– Говорил сегодня утром с Дженксом.

– Что? – воскликнула я, чуть не стукнувшись головой об потолок. – Как он? Что он сказал? Ты ему сказал, что я прошу прощения? Он будет со мной говорить, если я позвоню?

Дэвид покосился на меня, и я затаила дыхание.

– На последний вопрос ответ отрицательный. Он очень расстроен.

Я плюхнулась на сиденье, взволнованная и встревоженная.

– Ты должна сказать ему спасибо, если он еще когда-нибудь станет с тобой говорить, – напряженно произнес Дэвид. – Он чертовски хорошего о тебе мнения, и это – основная причина, почему я не пошел на попятный насчет взять тебя к Саладану.

У меня внутренности свело судорогой:

– Что это значит?

Он помолчал, пропуская какую-то машину.

– Ты его обидела недоверием, но он слова о тебе плохого не сказал и даже заступился за тебя, когда я сказал, что у тебя ветер в голове.

У меня горло свело спазмом, я отвернулась к окну. Какая же я дура была.

– Задним числом он думает, что заслужил, чтобы ты ему врала; что ты не сказала ему, чувствуя, что он не сможет удержать язык за зубами, и в этом ты была права. Ушел он, потому что чувствовал, что он для тебя обуза, а не наоборот. Я ему сказал, что ты вела себя как дура, и любой партнер, который вздумал бы соврать мне, кончил бы перегрызенным горлом. – Дэвид презрительно фыркнул. – А он меня вытолкал тебе помогать. Четырехдюймовый человечек вытолкал меня взашей. Сказал мне, что если я тебе не помогу, как обещал, он меня выследит, когда станет теплее, и сделает мне во сне лоботомию.

– Это он мог бы, – сказала я, чувствуя, как подступают слезы.

– Я знаю, что мог бы, но не из-за этого я здесь, а из-за того, чего он не сказал. Твой поступок с твоим партнером – прискорбен, но столь благородная душа не будет так высоко ценить того, кто этого не заслуживает. Хотя не понимаю, почему он тебя так ценит.

– Последние три дня я все время пытаюсь поговорить с Дженксом, – сказала я, преодолевая ком в горле. – Пытаюсь извиниться. Пытаюсь исправить.

– Вот еще одна причина, почему я здесь. Ошибку можно исправить, но если ты ее повторишь, это уже не ошибка.

Я ничего не сказала. Когда мы проехали выходящий на реку парк и свернули в переулок, у меня заболела голова. Дэвид поправил воротник, и по его виду я поняла, что мы почти приехали.

– И это в чем-то моя вина, что это выплыло наружу, – тихо сказал он. – Дурь нередко развязывает языки. Я виноват, но все равно с твоей стороны это было неправильно.

Как оно выплыло наружу – не важно. Дженкс был на меня зол, и заслуженно.

Дэвид погудел и свернул на мощеную дорожку. Я одернула юбку и поправила на себе жакет. Протерев глаза, села прямо и попыталась придать себе деловой вид, будто и не рушился мой личный мир, и не был сейчас моей опорой вервольф, считавший меня мерзавкой из мерзавок. Что угодно я бы отдала, чтобы сейчас на плече у меня сидел Дженкс и отпускал свои шуточки насчет моей новой стрижки, или как от меня несет деревенским сортиром. Любые шуточки.

– Я бы на твоем месте держал язык за зубами, – мрачно сказал Дэвид, и я, и без того подавленная, кивнула. – Духи моей секретарши в перчаточном ящике. Брызни на чулки как следует, остальное все в порядке.

Я послушно сделала, как мне было сказано – моя обычная горячая неприязнь к чужим указаниям поутихла от мысли, что он так плохо обо мне думает. Похожий на плесень запах духов заполнил машину, и Дэвид, скривившись, открыл свое окно.

– Сам сказал, – буркнула я, когда холодный воздух подул мне на лодыжки.

– Как только мы туда попадем, дальше все будет быстро, – сказал Дэвид. Глаза у него слезились. – У твоей напарницы-вампирши максимум пять минут, пока Саладан рассвирепеет из-за отказа и выставит нас вон.

Я крепче прижала к коленям кейс миссис Эйвер.

– Она приедет.

Дэвид лишь тихо буркнул в ответ. Мы петляли по подъездной дорожке, выписывавшей причудливые зигзаги. Ее расчистили и вымели, и красные кирпичи промокли от талого снега. В конце стоял величавый дом, белый, с красными ставнями и высокими узкими окнами. Один из немногих старых домов, переоборудованный без утраты обаяния старины. Солнце стояло за домом, и Дэвид припарковал машину в тени за черным пикапом и выключил двигатель. В окне дома шевельнулась занавеска.

– Тебя зовут Грейс, – сказал он. – Если попросят документы, они в бумажнике у тебя в кейсе. Вот, – протянул он мне свои очки, – надень.

– Спасибо.

Я надела на переносицу пластиковые очки и поняла, что Дэвид – дальнозоркий. У меня заболела голова, и я спустила их ниже, чтобы смотреть на мир поверх них, а не через них. Чувствовала я себя ужасно, и нервная дрожь трясла меня так, будто слоны джигу плясали.

Он тихо вздохнул и протянул руку к заднему сиденью за кейсом.

– Пошли.