Запах жженого янтаря сразу же прошел через мое сознание, перетаскивая остальное за собой. Я покинула лей-линию с благодарностью, резкий вкус/звук заставил меня содрогнуться. Не Ку’Сокс вызвал меня, или мне бы пришлось бороться за свою жизнь, я облегченно вздохнула, когда решила, что была в безвременье: синее небо, белое солнце и соленый на вкус ветер. Нигде в реальности не воняло настолько плохо. Мой нос приспособился к запаху даже раньше, чем я закончила осознавать, что стою на круглом возвышении из белого камня, передо мной были одетые в тогу, как судьи, демоны, позади меня была толпа, которая что-то бормотала.

Я вздрогнула, пытаясь отбросить неправильное ощущение линии. Я, казалось, была в греческом зале с вырезанными из камня скамьями и величественными колоннами с белой тканью, натянутой между ними, чтобы скрыть демонов от ненастоящего солнца. Горизонт был потерян за абсолютной белой линией, и я стала искать музыкальный автомат, когда поняла, что была в Даллансе. Он мог выглядеть так, будто мы были снаружи, но мы были глубоко под землей. Ресторан был удобным местом для собраний, и я задумала, почему демоны придерживались здесь правил дресс-кода, поскольку было ясно, что его не использовали в качестве ресторана, а скорее… зала суда? Сердитые демоны входили, их различная одежда менялась на тоги, когда они пересекали порог.

Ал был рядом со мной на возвышении, и найти сосредоточенного, немного огорченного демона было облегчением. Он тоже был в тоге вместо его обычного зеленого бархатного сюртука, прекрасная ткань перевязывалась настолько ярко-красным поясом, что это заставило меня зажмуриться. Его волосы были уложены локонами, заставляя его и так большое лицо выглядеть еще больше. Из под тоги выглядывали сандалии, и я уставилась на его черные ногти на ногах. Это было ново.

Его поведение также изменилось, его красные козлиные глаза превратились в щелочки с блеском нервозности, когда он быстро поверхностно осмотрел меня и нахмурился. Это не было хорошим предзнаменованием. Он всегда был уверенным, даже когда не должен был таким быть, и я последовала за его взглядом к длинной скамье перед нами, как раз с другой стороны неглубокого рва мне огорченно улыбались Тритон и Дали. Не самые мои любимые обитатели безвременья.

— Так ты всегда разговариваешь с Дали перед аудиторией? — язвительно заметила я, и Ал поморщился.

— Встань. Собери волосы, — сказал Ал, когда он с силой поставил меня, придерживаясь своего обычного британского акцента дворянина, хотя теперь он больше был похож на греческого члена совета.

— Боже мой, во что ты одета? Джинсы? От тебя воняет, как из конюшни.

— Это потому, что я была там, — сказала я, рассердившись. — Кто-то из безвременья украл Кери и дочь Трента. Три предположения кто. И почему.

Мой тон был язвительным, но Ал шикнул, как будто ему было не все равно, и я вздрогнула, когда волна безвременья пролилась на меня и спала, испорченная его аурой. На мгновение, растущий шум демонов позади меня был приглушен, а затем он вернулся, когда аура Ала спала, и я оказалась в сандалиях и домотканой одежде с фиолетовой шелковой подкладкой. Сырой ветер незнакомо стянул мои волосы, и я потянулась, чтобы обнаружить кольцо увядающих цветов. Весь наряд имел привкус Кери, экс-фамилиара Ала, и возможно хорошо выглядел. А вот я, не очень.

— Так. Теперь ты вписываешься. — Ал напрягся, когда вернул свое внимание к этим двум демонам, откинувшимся на длинной скамье перед нами. Было зловещее широкое кольцо осевшей земли между нами, как барьер.

— Ты обещал, что никогда не будешь вызывать меня, — сказала я, нервно, когда Тритон ярко и зло улыбнулась мне и подняла бокал с чем-то красным, что не соответствовало периоду времени. — У нас был договор. Я не дергаю тебя через линии, а ты не дергаешь меня. — Я попыталась не жаловаться, но я все еще избавлялась от адреналина, и это было мое данное Богом право злиться.

— Я пыталась добраться до моего зеркала вызова, но мне нужно было ехать через весь Цинциннати от Трента. — Я колебалась. — Прости, — добавила я. — Я действительно пыталась.

Ал не смотрел мне в глаза, вместо этого он смотрел вперед, в никуда, когда расправил плечи.

— Они попросили, чтобы я вызвал тебя, и так как ты не связалась со мной, я подчинился.

Они? Он имел в виду Тритона и Дали, и я тревожно потопталась, чистя сандалии. Все лучше и лучше. Ал гордился отказом работать в системе — соблюдение этого означало, что мы были в кучи дерьма. Снова. Нервно, я последовала за его пристальным взглядом к возвышению и попыталась улыбнуться большим и страшным демонам, улыбающимся мне в ответ.

Тритон был единственным другим существующим демоном женского пола, возможно сошедшая с ума, потому что эльфы убили ее «сестер», но вероятнее потому что Ку’Сокс обманул ее, убив тех, кого они пропустили. Тонкая и нейтрального пола, у нее снова была спортивная лысина. Темный черный карандаш для глаз был единственным женским прикосновением, после ее изгибов, вырисовывающихся под тогой. Ее полностью черные глаза прошлись по мне, и похожая на тюрбан шляпа появилась на ее голове, делая ее больше похожей из гермафродита на женщину. Демон не помнила то, что она делала, но она была влиятельна, она была сумасшедшей Венди потерянных мальчиков Повелителя мух. Она, казалось, добивалась большего успеха, когда я была рядом, что заставляло всех нервничать.

За добрых шесть футов от нее на той же самой скамье, сидел Дали, он очевидно бездельничал. Он подозрительно и раздраженно поглядывал на меня, его решительное круглое тело было одето на половину в гражданского служащего, на половину в судью. Его тога не была чем-то необычным для него.

Я поглядела на демонов позади нас, пришедших, чтобы посмотреть или поучаствовать. Я не знала, зачем именно кто пришел, но различие казалось важным. Некоторые лица были знакомы, демоны, которые попросили, чтобы я сделала им иллюзию: от бассейнов на заднем дворе и автомобилей до люстр. Я напряглась, когда увидела, как Ку’Сокс прокладывал себе путь сквозь презрительные взгляды.

У него были Кери и Люси, когда я подумала об этом, мои руки сжались в кулаки, и мне пришлось бороться с желанием пустить их в ход. Я спасла высокому, психопату демону жизнь при усилии спасти свою собственную, и я доверяла ему настолько, чтобы сбросить его с горы. По общему признанию привлекательный демон был спроектированным ребенком демонов вокруг меня, созданный наукой и магией в попытке обойти проклятие эльфов, которое удерживало их в безвременье и не давало рожать детей. Кроме того, теперь он был прикован здесь даже больше, чем они… так как я прокляла его находиться в безвременье и днем и ночью.

Чем больше я узнавала его и его род, тем больше я раздумывала, могла бы большая часть демонского уродства за столетия лечь на него. Сумасшедший обычно съедал людей живьем, полагая, что, делая так, он поглотит их души; очевидно, он питал сомнения, что у него была д душа. Еще лучше демоны спроектировали его способность управлять таким же количеством энергии лей-линий, как мог демон женского пола. Это оказалось не очень хорошим решением, потому что, вероятно, Ку’Сокс обманул Тритон, убив всех, у кого могла быть надежда управлять им.

И теперь он использовал Ника, чтобы проскочить в реальность всякий раз, когда он чувствовал себя таким. Должно быть, Ку’Сокс забрал Кери и Люси. У него было достаточно причин. Это было очевидно, и я огрызнулась на демона, прокладывающего себе путь к основанию арены. Ал пытался развернуть меня обратно, но я вырывалась из его хватки.

— Я знаю то, что ты делаешь, Ку’Сокс! — прокричала я, когда мое лицо вспыхнуло, и несколько демонов по соседству толкали друг друга локтями, чтобы заставить их соседей замолчать, надеясь на какую-то сплетню.

Немного изможденный, моложавый демон в сером улыбнулся мне, его обаяние не имело успеха.

— Я сомневаюсь относительно этого, — сказал он, его гладкий, мелодичный голос нисколько не был похож на Трента.

— Ты не достаточно страшная, — добавил он, отпихивая несколько демонов с его пути ногой, так, чтобы он мог занять место спереди.

— Если ты тронешь хоть волосок на голове Люси, то я брошу тебя обратно в лей-линию, туда, откуда я вытащила твою жалкую задницу! — прокричала я, и Ал дернул меня, чтобы я заткнулась. Ты думаешь, что я прокляла тебя, подожди, пока не засуну твое уродливое лицо в банку!

Ал двинул мне в живот, и я замолчала и развернулась.

— Ал, — прошипела я, поскольку арена начала успокаивать. — Ку’Сокс что-то замышляет.

— Ку’Сокс всегда что-то замышляет, — пробормотал Ал.

— Он украл Кери и Люси! — О, Боже. У этого поганого ублюдка была Люси. Кери могла, вероятно, позаботиться о себе, но если он повредит, хоть пальчик девочки, я бы оторвала миры друг от друга, чтобы заставить его заплатить за это.

Ал фыркнул, как будто ему было все равно.

— Как? Как ты говоришь, ты прокляла его находиться в безвременье, и даже если он нашел путь обойти это, почему он сделал это?

— Потому что он не может поймать Трента, и если у него есть Кери и Люси, то Ку’Сокс взял яйца Трента в тиски.

— И-и-и? — он растягивал слова, пристально глядя в небо, которое никогда не видело следа самолета.

— Боже мой, Ал, ты действительно слепой? Я же говорила тебе, что Ник украл выживших детей с синдромом Розвуда. Трент может сделать лечение постоянным. Если он даст его Ку’Соксу, то тот не будет больше в вас нуждаться! Ни в ком из вас!

Выражение лица Ала внезапно стало взволнованным.

— Тебе нужно думать о более важных вещах, чем о том, что Ку’Сокс собирается делать следующую сотню лет, — сказал он, кладя тяжелую руку мне на плечо и разворачивая меня.

— Мы находимся под следствием.

— Опять? — спросила я, вздрогнув, когда я наклонилась мимо Ала, чтобы проследить за Ку’Соксом. — Что, мы без денег?

— Нет. — Голос Ала был кислым. — Это из-за твоей проклятой лей-линии. Она стала ненадежной. Течет как кровавый Титаник.

Вспоминая все более и более едкий звук линии, я повернулась к нему лицом. Моя линия? Она действительно была ужасно несбалансированной?

Глаз Ала дергался. Кусок льда скользнул по моему позвоночнику, заставляя меня напрячься. Мы пытались в течение многих недель исправить линию, которую я проложила между реальностью и безвременьем. Мы пытались закрыть или, по крайней мере, сбалансировать ее, но пока я не знала, как нужно прыгать по линиям, чтобы не проламывать новые. Дисбаланс медленно протекал из безвременья в реальность, и единственная причина, что никто ничего не говорил прежде, состояла в том, что эта была всего лишь струйка… было достаточно времени, чтобы исправить ее. А также, потому что я была единственным демоном женского пола, и они могли бы получить маленьких демонов, которых я могла укрепить в реальности для них. Они теряли, возможно, кубический фут своих измерений в год — не очень много.

— Насколько это плохо, — прошептала я, пытаясь улыбнуться, когда посмотрела на Дали, начальника Ала по условно-досрочному освобождению.

— Плохо. — Голос Ала был слабым, но решительным. — Встань. Попытайся выглядеть сексуально.

— В простыне? — пожаловалась я, проводя руками вниз. — Как я могу выглядеть сексуально в простыне? — Он откашлялся, а я поморщилась. — Ладно уж.

Нахмурившись, я снова наклонилась мимо Ала, чтобы впиться взглядом в Ку’Сокса, уверенная, что он был причиной, почему моя линия стала неустойчивой. Улыбка демона подтвердила это, и внезапно я поняла, как глубоко в дерьме мы были. У Ку’Сокса были выжившие дети с синдромом Розвуда. У него были рычаги, чтобы заставить Трента дать ему постоянное лечение. У него была линия — моя линия — достаточно вытекающая из безвременья, чтобы стать настоящей проблемой. Он собирался уничтожить безвременье и обвинить меня в этом.

— Вот, дерьмо, — прошептала я, и Ку’Сокс наклонил голову, когда понял, что я раскусила его замысел. Я вздохнула, чтобы выкинуть правду из головы, колеблясь только потому, что Ку’Сокс, казалось, хотел, чтобы я волновалась. Там было что-то еще; я видела это в его лице, чувствовала в воздухе, сыром и тяжелом. В бешенстве, я повернулась к Алу.

— Ал, — прошипела я. — Скажи им, что это он сломал мою линию!

— Верно, — пробормотал Ал. — Мы не знаем этого наверняка, и, озвучив это, мы попадем в тюрьму, где ты ничего не сможешь сделать.

— Но это он! — Дерьмо на тосте, это становилось все хуже и хуже, и это не волновало Ала.

— Ничего не говори, чтобы отправить меня в тюрьме, любимая, — выдохнул Ал, едва слышно из-за шума. — У тебя нет достаточно доказательств, чтобы вытащить нас обоих из этой передряги. Мы выясним насколько серьезно повреждение и устраним его.

Я не была уверена, имел ли Ал в виду повреждение моей линии или повреждение моего авторитета. Разбитая, я хлопнула себя по бедру и рассердилась.

Дали, который, видимо, считал головы, встал, поднял руки, чтобы успокоить толпу позади нас.

— Тихо! Тихо! — прокричал он, его звучный голос быстро разлетелся по аудитории.

Демона привыкли слушаться, и последние демоны протолкнулись, чтобы занять свои места. В безвременье все демоны были равны, но у некоторых было больше силы, чем у других, а у некоторых было больше денег. У Дали было превосходство и в том, и в другом.

Рядом со мной, Ал ткнул меня под ребро, чтобы заставить меня резко выпрямиться.

— Я начну, — сказал он.

— Если вы не сможете закрыть свои рты, а затем и свои умы, именно в этом порядке, то я очищу аудиторию! — проревел Дали. — Ни один из вас не сможет выступить!

Тритон фыркнула, вытягивая ноги на скамье, чтобы выглядеть, как ни странно, сексуально.

— И Поворот побери, Вы должны выступить, — сказала она, ее мягкий голос дошел до задних рядов. — Тут воняет, как в хлеву.

Мужчины немного поржали, и наконец они все замолчали. Это было похоже на жизнь с бесконечными шестиклассниками.

Дали опустил руки, перемещаясь для своих средних лет слишком изящно, когда он шел к центру по узкому проходу. Демоны могли показываться так, как они хотели. Я все еще не понимала, что Дали находил подкупающего в том, чтобы быть сорокалетним, немного тучным, седеющим государственным чиновником.

— Как надзиратель по условно-досрочному освобождению Ала, я несу ответственность за то, чтобы Алгалиарепт соблюдал правила поведения в зале, — сказал он, и Ал откашлялся и изящно поклонился.

— А ты, — добавил Дали, указывая на Ала, — в ответе за свою ученицу.

Это было обо мне, и я немного повернулась, чтобы похвастаться моими изгибами. Таким образом, я хотела казаться привлекательной. Поэтому подайте на меня в суд. Я была окружена совершенством.

Ал явно проглотил свою ярость. С маленьким выдохом он, казалось, вырос на два дюйма, снова поклонился с преувеличенным размахом и пнул меня, чтобы я попробовала сделать тоже самое.

— Собратья мои, — сказал он, грациозно выпрямляясь. — Могу я сказать…

— Нет, Галли, — перебила Тритон, снова поднимая свой бокал. — Ты достаточно говорил. Лей-линия твоей ученицы деградировала до точки, где мы теряем достаточно безвременья, чтобы у меня началась головная боль.

Это могло быть вино — то, что она пила, но мягкое пульсирование в основе моего черепа говорила, что не в это утро. Я винила это за то, что было в холодильнике Трента, но возможно это было больше. Позади нас демоны пробормотали, соглашаясь.

— Почему, — сказала Тритон, когда она закрепила свой жуткий взгляд черных глаза на Але, — разве ты не учил ее, как прыгать по линиям, так чтобы она могла исправить это?

— Ты думаешь, что я не хочу исправить это? — Ал сделал пару шагов от меня, и я почувствовала себя одиноко. — Ее горгулья — ребенок пятидесяти лет отроду, но он уже связан с ней, поэтому мы должны просто подождать. И прежде, чем ты упомянешь, что моя ученица оставила шрам на временной ткани, это случилось из-за того, что кретин в первом ряду заманил ее в ловушку в лей-линии, и горгулье пришлось прорываться через ее ауру, вместо того, чтобы учить ее.

Это была правда, и я вздрогнула, когда Ку’Сокс поднялся, выглядя худым и изящным.

— Возлагать ответственность за это на меня? Как бестактно. — Его выражение лица стало насмешливым. — И, боюсь, типично.

— Почему нет? — рявкнула я, неспособная промолчать. — Ты в этом виноват.

Демоны вокруг него подались назад, чтобы дать ему больше места и поднялся неловкий ропот.

— Осторожнее, Рэйчел, — сказал Ал, наклоняясь вперед, загораживая мне обзор.

Нервно, я отдернула его руку от себя.

— КуСокс похитил дочь Каламака и его, хм, неофициальную жену, — сказал я, преувеличивая. — А затем линии прокисли? Все они? Разве кому-нибудь из вас это не кажется немного странным?

Снова, демоны начали перешептываться между собой, осведомленные и не симпатизирующие геноцидной тенденции Ку’Сокса. Ал был гораздо более непосредственным, и я отстранилась, когда он ущипнул меня за локоть.

— Прекрати отвлекать их. Это прозрачно и очевидно.

— Да? — сказала я громко Алу, но говоря со всеми ними. — Их отвлеченность, кажется, работает на него! Кто-нибудь из вас уделил хоть какое-то внимание тому, почему он мог похитить ребенка и жену моего бывшего фамилиара? Моего эльфа-фамилиара?

Упоминание об их давних врагах создало ожидаемое ворчание, но Тритон и Дали слушали. Война демонов и эльфов почти всех их уничтожила.

— Я говорю, что нам нужно убить ее и покончить с этим! — сказал Ку’Сокс громко.

Озадачено, я повернулась, кольцо из цветов упало c меня и приземлилось в сухой пропасти между нами.

— Убить меня? — спросила я, практически неслышно из-за растущих жалоб. — Ты что, рехнулся?

— Я не могу мыслить трезво, моя голова так ужасно звенит от линий! — закричал один демон, когда он встал, получая подтверждения от других демонов прежде, чем снова сесть.

— Я был в самом разгаре работы, и я все потерял! — воскликнул второй. — Вы должны заплатить мне компенсацию за неделю работы с дерьмом!

Ал наморщил лоб.

— Моя ученица не несет ответственности за твой отказ записать проклятия в коллективном сознании, — сказал он, и Дали кивнул, соглашаясь.

— У нас проблема, — сказал третий в голубой тунике, накинутой на плечи. Его голос был тверд, и я задумалась, кем он был.

— Дисбаланс влияет на все. Потребовалось двое из вас, чтобы вызвать ее через линии. Двое! Это не нормально. И становится все хуже!

Я сделала шаг вперед.

— Ну, это было из-за Трента, — сказала я, и Ал ткнул меня с локтем, чтобы я замолчала.

Тритон и Дали перенесли свое внимание от возрастающего шума позади меня.

— Трент попытался заблокировать наш вызов? — спросила Тритон, ее длинные ноги показались из-под тоги прежде, чем он закрыла их.

— Никогда не нужно было использовать коллектив, чтобы вызвать кого-нибудь! — громко сказал демон в синей тоге, наслаждаясь вниманием, которое его заявление к нему привлекло.

— Безвременье разваливается!

«Небо падает, небо падает», — подумала я насмешливо, и Тритон поставила ноги на пол, ее выражение лица, кажется, отражало мои мысли.

— Это бессмысленно, — сказала Тритон, ведя себя почти застенчиво. — Оставайтесь на верном пути, господа. Рэйчел, любимая, ты можешь исправить линию?

Мне не нравилось, когда меня называли «любимой», особенно она, но я позволила себе пропустить это мимо ушей.

— Нет, — сказала я угрюмо.

— Конечно, она может! — прокричал Ал, чтобы заглушить непосредственные жалобы, он умоляюще поднял руки, одновременно бросая на меня испепеляющий взгляд. — Нам просто требуется больше времени.

— У нас нет времени! — утверждал Ку’Сокс, настойчиво раздражая демонов. — Она нарушила баланс. Ее убийство исправит это.

— Этого не будет! — воскликнула я, но дрожь Ала и внезапный судорожный выдох Дали, когда тот сел, заставили меня задуматься. — Этого не будет, правда? — спросила я Ала мягко.

Демон издал долгий, затянувшийся, опечаленный вздох о моей дальнейшей перспективе.

Дали наклонился вперед, уперев локти в колени, игнорируя растущий шум позади нас на мгновение.

— К сожалению, так может быть, — сказал он мне, давая демонам немного времени на споры. — Линии, созданные из прыжков между реальностью и безвременьем, постоянные, по большей части. Но линии, сделанные между реальностью и реальностью, могут уничтожить безвременье.

— Могут? — паникуя, я глянула на Ку’Сокса, ненавидя его самодовольную улыбку. — Это подстава, — сказала я, желая отступить, но было некуда. — Линия была устойчива. Ну, не слишком устойчива, но она так не протекала! — Это было насколько близко, насколько я смела подойти к этой теме, фактически не обвиняя Ку’Сокса, и даже в этом случае, Ал хлопнул меня по плечу, чтобы я заткнулась.

— Нам некуда будет пойти, если безвременье будет уничтожено, — сказал Ку’Сокс, его голос громко звучал над возрастающим шумом. — Убейте ее прежде, чем будет слишком поздно!

— Вранье! — прокричала я, и Ал еще сильнее вздохнул. — Им некуда идти. А тебе есть куда.

Ку’Сокс посмотрел на меня, сияя, как будто я играла ему на руку.

— Больше нет, Рэйчел, а вот тебе… Возможно, ты пытаешься убить нас.

— Я? — я запнулась, мысленно идя на попятный, когда поняла, почему он был таким самодовольным. Он собирался уничтожить безвременье и всех в нем… обвинив в этом меня. У него был способ обойти проклятие. Должен был быть. Или он знал способ заставить меня снять его. Возможно, он похитил Люси и Кери, чтобы связать руки мне, а не Тренту. Будь все проклято до Поворота и обратно.

— Я этого не делала! — я повернулась, чтобы встать лицом к толпе, затем развернулась к Дали. — Я была на лошади в реальности, когда линия стала пропускать магию.

Ку’Сокс встал.

— Значит, ты признаешь, что линия протекает? И ты никому об этом не говорила?

Ал уронил голову на руки, и мне было жаль, что я не удержала язык за зубами.

— Не совсем, — сказала я, затем мне пришлось повысить голос, потому что они все начали говорить. — Я пыталась исправить это до того, как кто-нибудь заметит!

Ал встал натянуто рядом со мной, он волновался, и, возможно, только я могла это видеть.

— Теперь ты замолчишь? — выдохнул он, грубо поворачивая меня, чтобы я оказалась лицом к Тритон и Дали.

— Но это он сделал!

— Но ты не можешь это доказать! — Ал передразнил мой плаксивый тон.

— Он украл выживших детей с синдромом Розвуда, и похитил заложников, чтобы вынудить моего освобожденного фамилиара сделать эффект от лечения постоянным! — прокричала я. — Разве это не странно? — Но всем было все равно.

— Ты закончила? — пробормотал Ал, жестко выпрямляясь, когда столкнулся лицом к лицу с Тритон и Дали.

Выглядя связанным по рукам и ногам, Дали встал, поднял руки, чтобы успокоить их.

— Рэйчел, поскольку это твоя линия и ты — единственный демон, который может выжить и без безвременья, мы, ясное дело, обеспокоены, что твое намерение состоит в том, чтобы уничтожить нас и безвременье.

Мое поспешное протестующее дыхание было выбито, когда Ал ткнул меня под ребра, чтобы я молчала.

— Поскольку я сожалею о своем решении, — сказал Дали, двигаясь вперед, чтобы встать между нами, — моя рекомендация: если Рэйчел признает, что она не может сбалансировать линию, то тогда, возможно, ее смерть — лучший способ гарантировать наше длительное существование.

Я не могла говорить. Они не серьезно, да? Ку’Сокс что-то сделал. Я знала это по его самодовольному выражению лица, когда он слушал демонов, призывающих пролить мою кровь. Стоя там, мое сердце колотилось, и я попятилась к Алу. Они не могли. Я ничего не сделала!

Дали посмотрел на меня, и я испугалась.

— Если будет выбор между твоей жизнью и нашими, то тогда ты умрешь. — Он колебался, затем добавил спокойнее. — Даже если ты фактически не та, кто должен быть обвинен в этом.

Его глаза скользнули за меня к Ку’Соксу, и моя надежда возросла. Он поверил мне. Я поглядела на Ала, чтобы увидеть, что он тоже это понял. А Тритон, теперь пила ее вино, поднимая свой бокал за меня.

Доказательство. Нам необходимо доказательство. Я могу найти его. Я могу найти это чертово доказательство. Мне просто нужно еще пара дней.

— Дорогие единомышленники, дорогие единомышленники! — сказал Ал, его голос прогрохотал через меня, а я прижималась к нему. — Конечно, она может сбалансировать свою линию. — Его дыхание было похоже на самородную серу, острую и сбивающую с ног. — Скажи им, Рэйчел, — позвал он, в его голосе звучала угроза.

— К-конечно, — пролепетала я, до смерти запуганная.

Глаза Ала закрылись в облегчении.

— Мы можем исправить ее, — сказал он, снова открывая их.

— Тогда почему вы этого не делаете? — спросил Ку’Сокс мягко, дразня нас.

— Мои комнаты сжимаются! — завопил другой демон.

— Нам некуда идти. Убейте ее теперь прежде, чем будет слишком поздно! — кричал третий, и все началось по новой. Я начала паниковать. Только крепкие руки Ала, держащие меня, не дали мне упасть. Он не был моим тюремщиком, он был моей опорой. Что бы ни случилось со мной, тоже произошло бы с ним. В целом я не доверяла Алу, но касательно этой ситуации я верила ему.

— Нет. — Это было произнесено мягко, и мои глаза нашли Тритон, все еще спокойно сидящую на скамье, поджав ноги. — Я сказала нет! — сказала она громче, и шум позади меня и Ала уменьшился.

— Я говорила вам несколько месяцев назад, что линия Рэйчел не сбалансирована, и вы сказали, что я сошла с ума.

— Ты сошла с ума! — прокричал кто-то с задних рядов, и она улыбнулась, как будто благословляя кричащего.

— Ве-е-ерно, — она растягивала слова, пока они успокаивались. — Но вы не слушали. Вы будете слушать меня теперь. Зовите это коллективным раскаянием.

Мое сердце пропустило удар, и я напряглась в руках Ала. Это был шанс или приговор?

Зная, что все взоры были устремлены на нее, Тритон грациозно встала.

— Я дам вам пространство из своих собственных комнат, чтобы компенсировать вашу утрату, Сайсларенадамакитн. Я компенсирую ваши однодюймовые, двухдюймовые потери, потому что я знаю, насколько важен каждый дюйм для дряхлых мужчин в возрасте. Но взамен, я хочу посмотреть, может ли она это сделать. Это навык, который стоит иметь… разве вы так не думаете? Способность балансировать линии, царапины от скачка из реальности к реальности? В случае, если мы когда-нибудь сможем вернуться в реальности и полностью оставить безвременье?

Я сглотнула, когда Тритон устремила взгляд черных, невыразительных глаз на меня.

— Если она не сможет, тогда вы можете убить ее.

Наступила тишина, в которой я почти могла слышать, как демоны обдумывают это. Позади меня Ал вздохнул, его руки, держащие меня за плечи, расслабились. Это был шанс.

Я посмотрела на Ку’Сокса и его очевидный гнев, но он молчал, когда демоны пришли к согласию. Я не могла сказать, был Дали рад или раздражен, когда он встал, хмурясь, когда Тритон сияла победоносной улыбкой над всеми.

— Так! — сказал Дали, возвращая общее внимание к себе. — Мы пришли к единому решению? У Рэйчел и Ала есть время, чтобы сбалансировать линию, если Тритон дает всем компенсацию?

Ал задержал дыхание, когда никто ничего не сказал, каждый ждал, чтобы сначала кто-нибудь другой что-нибудь скажет.

— Ку’Сокс? — спросил Дали. Было ясно, что ублюдок не был рад, но если бы он продолжил требовать моей смерти, то стало бы очевидно, что он ее хотел.

Его лицо было лишено эмоций, Ку’Сокс развернулся на пятках, проталкиваясь мимо окружающих его демонов, он отстранился, а затем, с мягким глотком воздуха, он исчез.

— Я приму это в качестве «да», — сказала Дали, когда остальная часть демонов начала покидать аудиторию, в свою очередь тихо бормоча.

Наконец я начала расслабляться, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Ала, когда он отпустил мои плечи.

— Что теперь? — В аду не было такого пути, чтобы я могла сбалансировать ту линию.

Ал не смотрел на меня, и я снова задумалась, как я могла дойти от страха и недоверия к пониманию и уверенности за такой небольшой промежуток времени.

— Мы найдем способ исправить это, — сказал он. — Или способ обвинить в этом кого-то еще, — добавил он, напрягаясь, когда Тритон встала и направилась к нам.

Дали был занят несколькими старыми демонами, а я смотрела, как Ал, казалось, изменился. Маска, которую он всегда носил, снова встала на место, когда Тритон подошла к нам.

— Вот оно! — сказал он бодро, снова потирая ладоши. — Я предполагаю, что мы пойдем, чтобы посмотреть на линию. Посмотреть, что мы можем сделать.

— Да, — сказала Тритон, ее улыбка охладила меня, когда она взяла мою руку и посмотрела на нее, возможно, отметив, что у меня теперь было металлическое кольцо на мизинце вместо деревянного.

— Вы идете балансировать линию. И в то же время, долг Рэйчел передо мной растет с каждой минутой.

Я вздрогнула, и выдернула руку, но что я могла сказать? У меня действительно был некоторый доход здесь от использования моей иллюзии, которую я сделала для Далланса.

Ал был раздражен и пыхтел, но я знала, что лучше сделки, кроме той, что могла гарантировать наше дальнейшее выживание, мы заключить не могли.

— Ал, — сказала Тритон резко прежде, чем он смог высказаться. — Если твоя ученица умрет, этот долг становится твоим.

Ал глянул на Дали, затем снова на нее.

— С нетерпение этого жду, — проворчал он, его рука сжалась на моем плече.

Черный пристальный взгляд Тритон направлен на часть моей татуировки, которая показалась, и я нервно улыбнулась.

— Спасибо, — сказала я, когда она повернулась, чтобы уйти, и она медленно развернулась обратно к нам.

— Не благодари меня сейчас, любимая. Сохрани благодарность после утра.

В безмолвии внезапного воздуха Тритон исчезла, как Чеширский кот. Чувствуя себя уставшей и испуганной, я повернулась к Алу.

— Мы можем пойти домой?

— Нет, — сказал он, одновременно ведя меня с возвышения вниз и махая Дали, как будто все было в полном порядке, а не в дерьме. — Но я согласен, что мы должны уйти.

Я спрыгнула с помоста, и руки Ала оставили мои запястья. Я почувствоваал себя маленькой, когда посмотрела на каменную скамью, на которой сидел Ку’Сокс.

— Это он, — сказала я, и Ал зарычал.

— Ку’Сокс что-то сделал с линией. Ты тоже знаешь это. У него есть те дети, и весь этот тщательно продуманный довод «против», чтобы разрушить безвременье и обвинить меня в этом.

— Если ты не можешь это доказать, то это яйца выеденного не стоит, — сказал Ал, но когда я уперлась, он вздохнул и потер голову. — Прекрасно, — проворчал он, когда взял мою руку, чтобы сопровождать меня.

— Солнце все еще в небе, но давай взглянем на твою линию.

— Как? — спросила я, он не мог быть в реальности, когда солнце еще не село, но было слишком поздно, чтобы что-либо возражать, мягкая боль лей-линии забрала меня.