— Ну, давай же, Морган, — выдохнул Джонатан. — Сделай хоть что-нибудь.

Палочка резко меня ткнула, едва не переворачивая меня на спинку. Я дрожала, отчаянно стараясь никак на это не реагировать.

— Я знаю, что ты страшно злишься, — сказал Джонатан, чуть-чуть сдвигаясь на корточках, чтобы ему было удобнее всадить палочку в мой беззащитный бок.

Весь пол моей клетки был усеян карандашами. Каждый карандаш был перегрызен ровно напополам. Все утро Джонатан то и дело меня мучил. После нескольких часов злобного шипения и бросков на проволочную сетку я поняла, что подобное поведение не только истощает мою ярость. Хуже того, оно вселяло в грязного садиста все больше энтузиазма. Игнорирование Джонатана совершенно меня не удовлетворяло. Гораздо приятнее было выдергивать карандаши из его хватки и перегрызать их напополам. Зато теперь я по крайней мере надеялась, что этот гад в конечном счете устанет и уберется восвояси.

Трент минут тридцать тому назад ушел на свой ленчеводремотный перерыв. В здании царила мертвая тишина. Теперь, когда Трент убрался с этажа, все как могли расслаблялись. Джонатан, однако, явно никуда уходить не собирался. В перерывах между засовыванием себе в пасть очередной порции нанизанных на вилку макарон вонючий урод неустанно меня изводил. Даже если я замирала в самой середине клетки, это никак мне не помогало. Джонатан просто подыскивал себе палочку подлиннее. Домика у меня уже не было.

— Проклятая ведьма. Делай же что-нибудь. — Джонатан приподнял палочку и принялся стучать меня по голове. Раз, другой, третий — аккурат промеж ушей. Мои усы затрепетали. От колоссальных усилий, которые я предпринимала, чтобы не отвечать, мой пульс отчаянно заколотился, а голова заболела. После пятого удара промеж ушей я сломалась, подаваясь назад и одним бешеным укусом перегрызая палочку напополам.

— Ты труп! — запищала я, бросаясь на проволочную сетку. — Слышишь? Как только я отсюда выберусь, ты труп!

Джонатан выпрямился, слегка пробегая ладонью по волосам.

— Я знал, что заставлю тебя двигаться.

— Попробуй сделать то же самое, когда я отсюда выберусь, — прошептала я, содрогаясь от ярости.

Стук высоких каблучков в коридоре стал громче, и я облегченно присела на ляжки. Этот ритм был мне знаком. Джонатану, судя по всему, тоже, поскольку он выпрямился и сделал шаг назад. Сара Джейн без своего обычного стука вошла в кабинет.

— Ах! — негромко воскликнула женщина, и ее рука невольно потянулась к воротнику нового делового костюма, который она только вчера себе купила. Трент платил своим работником вперед. — Вы здесь, Джон. Извините. Я не думала, что здесь еще кто-то остался. — Последовала неловкая пауза. — Я собиралась отдать Ангелу остатки своего ленча, прежде чем уйти по своим делам.

Джонатан с высоты своего длинного носа внимательно на нее посмотрел.

— Я сделаю это за вас.

«Ох, нет, только не это», — подумала я. Скорее всего, он сперва окунет объедки в чернила, если вообще мне их отдаст. Недоеденный ленч Сары Джейн был теперь моим единственным кормом, и я почти голодала.

— Нет, благодарю, — сказала Сара Джейн, и я опять облегченно присела на ляжки. — Я запру кабинет мистера Каламака, если вы хотите уйти.

«Да-да, уходи, — подумала я, пока кровь бешено стучала у меня в голове. — Уйди, чтобы я смогла попытаться сообщить Саре Джейн о том, что я разумная личность». Я весь день пыталась это сделать, но в тот единственный раз, когда я на глазах у Трента действительно попыталась обратиться к Саре Джейн, Джонатан «случайно» задел мою клетку, и она перевернулась.

— Я жду мистера Каламака, — сказал Джонатан. — А вы действительно не хотите, чтобы я отдал ей ваши объедки? — Самодовольная улыбка наползла на его обычно стоическую физиономию, когда садист зашел за стол Трента и притворился, будто стряхивает оттуда пыль. Моя надежда на его уход испарилась. Джонатан был чертовски осмотрителен.

Сара Джейн присела на корточки, и ее глаза оказались на одном уровне с моими. Мне думалось, они у нее голубые, однако, не различая цвета, с уверенностью я этого сказать не могла.

— Нет, не хочу. Я хочу сама ее покормить. А что, мистер Каламак весь ленч работает? — спросила Сара Джейн.

— Нет. Он просто попросил меня его подождать. Почуяв запах морковки, я устремилась вперед.

— Вот, Ангел, возьми, — сказала миниатюрная женщина. Ее высокий голос поразительно меня утешал, пока ока разворачивала салфетку. — Сегодня только морковь. Сельдерей у них кончился.

Я с подозрением глянула на Джонатана. Он проверял остроту карандашей в стаканчике у Трента, так что я осторожно потянулась к морковке. Но тут раздался громкий хлопок, и я невольно подскочила.

Самодовольная улыбка изогнула тонкие губы Джонатана. Он только что уронил на стол одну из папок. Гнев в глазах Сары Джейн запросто мог свернуть молоко.

— Прекратите, — возмущенно сказала она. — Вы же весь день ее изводите. — Сжав губы, Сара Джейн принялась просовывать кусочки морковки сквозь сетку. — Вот, возьми, сладенькая, — утешным голосом заворковала она. — Скушай морковку. А «вискас» тебе не по вкусу? — Просунув в клетку всю морковь, женщина оставила свои пальцы в проволочной сетке.

Я осторожно их обнюхала, позволяя ее потрескавшимся, натруженным ногтям слегка поскрести мне макушку. Я доверяла Саре Джейн, однако это доверие пришло ко мне не так просто. Думаю, все вышло из-за того, что мы обе оказались в ловушке, и обе хорошо это понимали. То, что Сара Джейн уже узнала о делишках Трента с биолекарствами, казалось в высшей степени невероятным, но она была слишком умна, чтобы не поинтересоваться насчет того, как умерла ее предшественница, и этим не обеспокоиться. Трент намеревался использовать Сару Джейн точно так же, как он использовал Йолин Бейтс, после чего оставить ее умирать в каком-нибудь темном закоулке.

Внезапно моя грудь напряглась, словно я была готова расплакаться. От Сары Джейн исходил едва различимый запах красного дерева, почти полностью подавленный ароматом ее духов. С жалким видом я как можно скорее утянула кусочки моркови подальше и в темпе их заглотала. От них сильно отдавало уксусом, и я подивилась тому, что Сара Джейн выбрала такую приправу для салата. Она дала мне всего три кусочка. Я запросто съела бы вдвое больше.

— А я думал, вы, фермеры, ненавидите тех, кто убивает цыплят, — с деланным безразличием сказал Джонатан, в то же самое время пристально наблюдая за мной на предмет какого-либо ненорочьего поведения.

Щеки Сары Джейн густо покраснели, и она быстро встала. Не успев ничего сказать, она вдруг зашаталась, протянула руку к моей клетке и оперлась об нее.

— Ох-х, — выдохнула миниатюрная женщина. — Нельзя так быстро вставать.

— С вами все хорошо? — спросил Джонатан. Его ровный тон недвусмысленно указывал на то, что ему глубоко плевать, хорошо ей или плохо.

Сара Джейн приложила ладонь к глазам.

— Да. Да, все хорошо.

Заслышав негромкие шаги в коридоре, я ненадолго перестала жевать. В кабинет вошел Трент. Он снял с себя плащ, а лишь этот предмет одежды и заставлял его скорее казаться крутым воротилой, нежели чьим-либо главным телохранителем.

— Сара Джейн, а вы почему не на ленче? — любезно спросил Трент.

— Уже ухожу, мистер Каламак, — ответила миниатюрная женщина. Выходя из кабинета, она бросила тревожный взгляд сперва на Джонатана, затем на меня. Каблучки Сары Джейн глухо простучали по коридору и затихли. Я испытала прилив облегчения. Теперь, когда Трент здесь, Джонатан, скорее всего, оставит меня в покое, и я смогу поесть.

Высокий мужчина осторожно уселся в одно из кресел напротив стола Трента.

— Сколько еще? — спросил он, кладя лодыжку на колено и бросая взгляд на меня.

— Поживем увидим. — Трент достал что-то из морозильно-сушильной сумки под резервуаром и скормил это своей рыбине. Желтый Тан подскочил к поверхности аквариума, производя негромкие звуки.

— Должно быть, сильная штука, — сказал Джонатан. — Я сомневался, что она вообще на нее подействует.

Я резко перестала жевать. «На нее? На Сару Джейн?»

— А я считал, что подействует, — сказал Трент. — С ней будет полный порядок. — Задумчиво наморщив лоб, он повернулся к Джонатану. — В дальнейшем мне, вполне возможно, придется быть более прямым в наших с ней отношениях. Вся информация касательно технологии выращивания сахарной свеклы, которую она мне принесла, тенденциозно указывала на скверное деловое предприятие.

Джонатан откашлялся, явно стараясь создать ощущение заботы. Трент закрыл сумку и сунул ее обратно в шкафчик под аквариумом. Затем продолжил стоять за своим столом. Прекрасная голова Трента склонялась, пока он раскладывал свои документы.

— А почему не заговор, Са’ан? — Джонатан распрямил свои длинные ноги и встал, разглаживая морщины на брюках. — Мне думается, так было бы надежнее.

— Против правил заговаривать животных на состязании. — Трент накорябал заметку у себя в блокноте.

Сухая улыбка скользнула по лицу Джонатана.

— А наркотики применять можно? Согласитесь, выходит извращенная логика.

Я опять перестала жевать. Они говорили про меня. Последний кусочек морковки еще сильнее отдавал уксусом. И мой язык пощипывало. Выплюнув морковку, я принялась ощупывать десны. Они занемели. «Проклятье, — подумала я. — Сегодня пятница».

— Ублюдок! — заорала я, швыряя кусочек морковки в Трента, но дальше проволочной сетки мой снаряд не улетел. — Ты меня наркотиком накачал! Ты накачал наркотиком Сару Джейн, чтобы добраться до меня! — В бешенстве я бросилась к дверце и высунула лапку наружу, пытаясь дотянуться до щеколды. Тошнота и головокружение стремительно нарастали.

Двое мужчин подошли поближе, внимательно вглядываясь в меня сверху вниз. От властного выражения на лице Трента по всему моему телу пробежал холодок. До смерти перепуганная, я взбежала по скату на второй этаж, затем снова метнулась вниз. Свет резал мне глаза. Весь рот онемел. Я зашаталась, теряя равновесие. «Он накачал меня наркотиком!» — в отчаянии подумала я.

Внезапное понимание когтями продралось сквозь панику. Очень скоро дверца должна была открыться. Здесь мог быть мой единственный шанс. Тяжело дыша, я замерла в центре клетки. Затем медленно перевернулась на спинку. «Пожалуйста, — лихорадочно думала я. — Пожалуйста, открой дверцу, прежде чем я действительно вырублюсь». Мои легкие раздувались, а сердце бешено колотилось. И я не могла понять, то ли это от моих отчаянных усилий, то ли от наркотика.

Двое мужчин молчали. Джонатан ткнул меня карандашом. Я позволила своей ноге задрожать, словно уже была неспособна ею двинуть.

— По-моему, она готова, — сказал Джонатан. В голосе его звучало волнение.

— Надо еще подождать. — Свет резко ударил мне в глаза, когда Трент двинулся прочь, и я их закрыла.

К счастью, Джонатан был чертовски нетерпелив.

— У меня уже наготове контейнер для переноски.

Вся клетка задрожала, когда он открыл щеколду на дверце. Кровь еще стремительней побежала у меня в жилах, стоило только длинным пальцам Джонатана сомкнуться вокруг моего тельца. А затем я резко ожила, вцепляясь зубами в его палец.

— Ах ты подлая тварь! — выругался Джонатан, невольно отдергивая руку и вытягивая меня наружу. Разжав челюсти, я с глухим стуком упала на пол. От удара у меня ровным счетом ничего не заболело. По всему телу растекалась немота. Я бросилась было к двери, но почти тут же растянулась на полу, когда лапки отказались меня нести.

— Джон! — воскликнул Трент. — Закрой дверь!

Пол задрожал, а секунду спустя последовал грохот захлопнутой двери. Я заколебалась, неспособная толком подумать. Я должна была сбежать. Но где, черт побери, была дверь?

Тень Джонатана приблизилась. Я оскалила зубы, и он заколебался, напуганный моими крошечными резцами. От него шла резкая вонь страха. Он боялся меня, этот отважный фехтовальщик карандашами. Наконец, резко выбросив руку вперед, Джонатан ухватил меня за шкирку. Я тут же выгнулась, погружая зубы в самую мясистую часть его большого пальца.

Садист захрипел от боли и разжал хватку. Я ударилась о ковер.

— Проклятая ведьма! — завопил Джонатан. Я стояла на лапках и шаталась, совершенно неспособная бежать. На языке у меня была кровь Джонатана со вкусом корицы и вина.

— Только тронь, — выдохнула я, — и я тебе весь палец оттяпаю.

Джонатан испуганно отпрянул. Теперь меня уже поднял за шкирку Трент. Целиком под воздействием наркотика, я уже ничего не могла сделать. Пальца Трента приятно меня холодили, пока он баюкал мое беспомощное тельце у себя на ладонях. Наконец он аккуратно опустил меня в контейнер для переноски и запер дверцу на щеколду. От стука щеколды весь контейнер задрожал.

Мой рот словно набили шерстью, а в животе все сжималось. Контейнер поднялся, покачиваясь по плавной дуге, после чего приземлился на стол.

— У нас еще есть несколько минут до ухода. Давай посмотрим, нет ли в столе у Сары Джеки какого-нибудь антибиотического крема для этих твоих укусов.

Приятный голос Трента становился столь же невнятным, что и мои мысли. Тьма сделалась всеобъемлющей. Кляня себя за свою глупость, я почувствовала, что окончательно теряю сознание.