—Улетай, Дженкс! — взвизгнула я, вскакивая.

Миниас рванулся в ванную Айви, гладкое его лицо скривилось морщинами раздражения. Я в панике вжалась в черное махровое полотенце, висящее между комодом и ванной.

—Не трогай меня! — крикнула я и запустила в него содержимым флакона с таблетками.

Что-то дернулось — это он поставил круг. Дженкс что-то завопил из-под потолка, а беленькие таблетки бессильно отскочи­ли от черного слоя безвременья, поставленного Миниасом.

Нужно выбраться! Слишком здесь много труб и проводов, чтобы поставить демоноустойчивый круг.

—   Что за черт? — спросил Миниас недоуменно, разглядывая пойманную таблетку. Чтобы ее схватить, ему пришлось снять круг, и я неуклюже схватила спрей для волос Айви.

—   Вон из моей церкви! — крикнула я, поливая демона из флакона.

Спрей-выпрямитель с апельсиновым ароматом брызнул Минасу прямо в глаза. Завопив, он отшатнулся в коридор — и ударился о темную стену, соскользнул на пол, раскидав ногируки. Я не стала ждать и проверять, отключился ли он — в кино на таких дур насмотрелась.

С колотящимся пульсом я бросилась вон прямо по нему. Он ухнул, когда я во что-то попала ногой, и я вскрикнула — он расплылся туманом, нога прошла насквозь и уперлась в пол.

Оттолкнувшись руками от стены, я рванулась в кухню. Там у меня круг, и соль никуда не делась. Передо мной полосой золотой пыльцы мелькнул Дженкс.

—Берегись! — крикнул Дженкс, и я рухнула — меня дернули за ноги.

Воспоминания об Але нахлынули волной. Я не вернусь. Я не буду ничьей игрушкой.

Изо всех сил я отбивалась молча, молотя ногами во все стороны, забыв годы обучения боевым искусствам.

—Да что с тобой такое? — возопил Миниас и тут же издалухающий звук — моя босоножка попала в какое-то чувствитель­ное место. Он стал туманным, хватка его распалась.

Я рванулась вперед, почти проползла через кухню, пока между нами не оказался мой круг. Миниас висел у меня на пятках.

—Rhombus! — воскликнула я, подключаясь к линии и хлопая рукой по черте на линолеуме.

В реальность вторглось безвременье. От страха я потеряла контроль, и через меня хлынуло больше силы, чем мне хотелось бы — это было больно. Но круг взмыл вверх, и Миниас влетел мордой в его стенку — изнутри.

—  Ой! — воскликнул демон, падая на кухонный стол — взметнулась пурпурная мантия. Зажав рукой нос, он уставился на копоть, ползущую по пузырю. Шляпа с него упала, он глядел на меня злобно из-под курчавых прядей, он чуть не взбесился, когда увидел, что у него нос разбит.

—  Ты мне сломала нос! — воскликнул он. Из него хлестала ярко-красная демонская кровь.

—  Ну так почини, — ответила я, трясясь.

Он был в круге. В моем круге. Я сделала вдох, потом еще один. Медленно подобрала под себя ноги и встала, дрожа от холода в теплую ночь.

—  Какая тебя, черт побери, муха укусила? — снова спросил он, явно в ярости. Над ним надувался пузырь безвременья. Демон отнял руку от носа — крови не было.

—  Меня? — спросила я, злостью отчасти выжигая первобытный страх. — Ты же говорил, что позвонишь сперва, а не будешь вламываться!

—  Я и звонил! — Миниас резко оправил мантию. — А ты не ответила, и вообще... — Он сорвался на крик, поддел пальцем мою дорогую грифельную доску и сбросил на пол. — Мож­но же было просто сказать: «Я сейчас занята, зайдите позже, если не трудно», — так нет, ты мне дверь захлопываешь прямо в морду! Нет, урегулируем эту метку, что между нами созда­лась, потому что ты грубая, невоспитанная и невежественная, как жаба.

—Эй! — С горящими щеками я заглянула за стол и увидела, что доска треснула. — Ты мне грифельную доску разбил! — Тут я запнулась, подалась назад, скрестив руки на груди. — Это ты меня заставил чихать? — Он кивнул. — У меня нет аллергии на кошек? — Я посмотрела на Дженкса. Душа моя воспарила. — Дженкс, у меня нет аллергии на кошек!

Миниас скрестил руки на груди и прислонился к кухонному столу.

—Невежественная, как жаба. Бесцеремонная, как незваный гость. Ал просто святой, что с тобой имел дело — если не говорить о таком раритете, как твоя кровь.

Дженкс гнал от окна детей, уверяя их, что тут все в порядке, и наказывая, чтобы маме не говорили.

—Это я бесцеремонная? — ошалелая, натягивая юбку туда, где ей положено быть, и чувствуя взгляд Миниаса у себя на пупке. — Это не я завалилась без предупреждения!

 —Я говорил, что сперва извещу. И не соврал. И не я тут кидаюсь таблетками и брызгаюсь слезоточкой, — добавил он, подбирая шляпу и нахлобучивая ее на голову. Кудри выбивались из-под нее со всех сторон, и черт побери мою душу, если это ему не шло. Нет, Рэйчел, нет! Противная девчонка! Вспоминая, что говорила мне Айви весной — насчет того, как мне необходим смертельный риск, чтобы доказывать себе, что я живая, я быстро запихнула подальше любые мысли о том, как хорош Миниас. А он был хорош.

Миниас увидел, как я вскипаю злобой, и, явно имея опыт общения с переменчивыми женщинами, опустил взгляд. Когда он снова его поднял, взгляд был намного спокойнее, хотя не менее сердитый.

—Я приношу извинения, что напугал тебя, — заявил он официальным тоном. — Очевидно, ты думаешь, что тебе есть чего бояться. Хватать же тебя руками явно не было лучшим решением.

—   Еще как не было, — согласилась я, вздрогнув, когда Дженкс приземлился ко мне на плечо. — И не надо вешать мне на уши лапшу про доброго демона. Я знаю теперь троих вашей породы, и все вы — злые, безумные или просто обыкновенные мер­завцы.

Миниас улыбнулся, но мне от этой улыбки ни на йоту не стало легче. Глаза его шарили по моему пузырю изнутри.

—   Я не добрый и, если бы мне это сошло с рук, утащил бы тебя в безвременье и дал бы кому-нибудь продать — но тут бу­дет замешана Тритон... — Он посмотрел на меня: — Сейчас она тебя не помнит. И я хотел бы это так оставить.

—   Тинкины красные плавки! — шепнул Дженкс, хватаясь за мое ухо для равновесия. Чувствуя, как сжимается под ложечкой ком, я отступила, пока не уткнулась в холодильник — хо­лод нержавеющей стали через тонкую майку.

—   Пока между нами этот долг и даже метки нет, чтобы все было аккуратно, уволочь тебя в безвременье было бы проявлением дурного вкуса. — Миниас сдвинул рукава к запястьям. — Когда я выполню ту чушь, что ты пожелаешь, я уже не должен буду себя ограничивать. Но до тех пор ты в относительной бе­зопасности.

Я вздернула подбородок. Ах ты сволочь, он меня нарочно напугал! Сейчас я совсем не жалела, что брызнула ему в глаза, и что наступила на нежные части, и что он вписался в мой пузырь. И нисколечко не верила, что я для него неприкосновенна, пока мы не утрясем это дело.

—Дженкс, — сказала я негромко, и Миниас оглядел кухню, — ты не можешь послать кого-нибудь из своих детей за Кери?

Вероятно, Кери уже перестала плеваться по поводу моей медвежьей неуклюжести при работе с лей-линиями. А решать этот вопрос без нее мне не хотелось.

—Сам слетаю, — ответил он. — Им не разрешено вылетать из сада. — Шею обдало прохладным ветерком от его крыльев, и он взлетел и повис в воздухе. На треугольном личике выразилась тревога: — А ты тут пока нормально?

Я посмотрела, как Миниас трогает травы, которые сушатся на полках, и мне захотелось попросить его держать руки при себе.

—Нормально, — ответила я. — Он в хорошем круге.

Глаза Миниаса проводили вылетевшего Джеикса с несколь­ко неожиданным интересом. Придав себе скучающий вид, он потер босыми ногами по линолеуму, и на них появилась пара вышитых домашних туфель. Постепенно разгладился лоб под каштановыми кудрями. Я сосредоточилась на инородности его глаз, пыталась увидеть скошенные зрачки в темной радужке. Опершись спиной на кухонный стол, он ждал, скрестив ноги. Рядом с ним стояло мое зелье от чихания, и мне не понравился снисходительный взгляд, которым он подарил меня, слегка покосившись сперва на пентаграмму.

—   Ты невероятно невежественна в этикете линий, — сказал он сухо, — но должен признать, что это все же лучше заплесне­велого подвала, о которых мне вечно рассказывают.

—   Я не знала, что ты можешь заставить меня чихать, — ответила я раздраженно. — Не могу же я знать то, чего мне не говорили?

Миниас оторвался от созерцания темного сада, приподнял бровь.

—Вполне можешь. — Он отвернулся, углубился в остатки моих лей-линейных чар. — Так что это будет? — спросил он, держа тигель в одной руке, а другой трогая сажу. — Вечная жизнь, немыслимое богатство? Безграничное знание?

Мне не понравилось, как он потирал большой и указатель­ный пальцы, нюхая пепел, будто этот пепел что-то значил.

—Прекрати, — потребовала я.

Поглядывая на меня из-под каштановой шевелюры, он поставил тигель на место. Странно было, когда этот элегантный демон в ниспадающей мантии самым обыкновенным образом оторвал кусок бумажного полотенца и вытер палец. Я нахмурилась, и мне стало еще неуютнее, когда он нагнулся посмот­реть мои книги заклинаний.

—Убери руки, — буркнула я, досадуя, что Кери не торопится.

Миниас убрал руки, выругавшись по-латыни. Когда он разогнулся, у него в руках был мой набор вложенных друг в друга кастрюлек для зелий, а в самой маленькой уютно лежал мой пейнтбольный пистолет. Я забеспокоилась, что в заключенных в нем чарах, пусть они и выдохлись, есть достаточно моей ауры, чтобы прорвать круг. Но Миниас глянул на него только мель­ком, обратив все внимание на самую большую кастрюлю — ту, на которой осталась вмятина от головы Айви. Мне не понрави­лось, с каким презрительным отвращением он держал ее в руках.

—   Ведь ты же ею не пользуешься? — спросил он.

—   Тебе все равно не отдам, — огрызнулась я. Господи, да что с ним такое? Хуже Дженкса — везде залез.

Подняв брови в некоторой веселости, Миниас поставил кастрюлю и взял открытую книгу заклинаний на столе. Я стиснула зубы, но на этот раз ничего не сказала. С тем же веселым удивлением Миниас раскрыл книгу одной рукой, поправил шляпу, приподнялся и сел на стол рядом с моим лей-линей­ным натюрмортом. Кудрявая голова оказалась почти среди ка­стрюль и трав.

Медленно выдохнув, я шагнула вперед.

—Послушай, — начала я, и он обратил ко мне взгляд своих инопланетных глаз. — Я прошу прощения, Я не знала, что это ты пытаешься со мной связаться. Нельзя ли утрясти все это насчет метки, чтобы мы могли каждый и дальше жить своей жизнью?

Снова глядя в книгу, Миниас снял шляпу и буркнул:

—Я, собственно, для этого и пришел. У тебя было время придумать желание. Уже почти пятьсот лет, как я с временными дела не имел, и не хочу начинать снова, так что давай мы его услышим.

Я уронила голову на грудь, внезапно занервничав, и запрыгнула на стол возле раковины. Временные, да? Обхватив колени, притянутые к подбородку, я подумала о коротком сроке жизни Дженкса и о том, как желания оборачиваются и всаживают в тебя зубы. Конечно, желание выбраться из ОВ у меня сбылось, но я до сих пор пытаюсь выбраться из-под тех меток демонов, кото­рые при этом заработала. Если я сейчас пожелаю более долгой жизни для Дженкса, он может оказаться в состоянии, когда ни­чего не сможет сделать. Или же станет первым в мире пикси-вампиром, или еще чем-нибудь столь же неприятным.

—   Не хочу я желания, — прошептала я, чувствуя себя трусихой.

—   Не хочешь? — Явно удивленный демон расплел ноги, опустил их со стола, скрыв мои книги заклинаний. — Хочешь проклятие? — Выбритое лицо скривилось кислой гримасой. — Никогда не учил ведьму, но, быть может, смогу что-то вдолбить в твой крепкий череп. Интересно.

—Я не хочу учиться творить проклятия, — ответила я. — От тебя, во всяком случае.

Блуждающий взгляд Миниаса оторвался от засыхающих в углу срезанных веток тиса. Наклонив голову, он глянул на меня так, будто только что я обратила на себя его внимание.

—Нет? — повторил он, удивленно взмахнув рукой. — Чего же ты тогда хочешь?

Чувствуя, что нервничаю, я спрыгнула со стола. Без Кери я ничего не хотела делать, но просто сказать «нет» — это, пожалуй, вреда не принесет.

—Я ничего не хочу.

Очень снисходительной стала улыбка Миниаса:

—   В это я поверю, когда два наших мира сольются.

—   Ну, это да, я до фига много всякого хочу, — сказала я едко, потому что мне не нравится, когда мне предлагают все на свете, а я знаю, что получить это — будет куда больше геморроя, чем вообще не иметь. — Я хочу, чтобы мой напарник про­жил долго, а не вонючие двадцать лет. Хочу, чтобы моя подруга обрела какой-то мир в своей жизни и чтобы выбор у нее не был так мучителен. Чтобы эту занюханную церковь... — я двинула рукой по столу так, что даже ладонь заболела, — переосвятили и я могла не бояться нежити, пока сплю! И избавиться от этой дряни в морозильнике, прежде чем: а) она вызовет во Внутриземелье борьбу за власть или: б) снова в мою дверь постучится среди ночи Тритон за чашкой сахару. Но ты, — ткнула я в него пальцем, — ты мне это дал бы таким образом, что никакой ра­дости мне бы от этого не было, так что не надо!

Злясь и волнуясь, не допустила ли я ошибку, я сложила руки на груди и надулась молча.

Миниас звучно захлопнул книжку. Я вздрогнула, и его красные глаза уставились на меня с тревожной пристальностью. Он спрыгнул со стола и сделал два шага вперед.

—   Ты знаешь, зачем она приходила? И это у тебя? Пульс у меня зачастил, я выпрямилась в тревоге:

—   Думаю, что да.

Миниас встал неподвижно, как столб, только подол ман­тии шевелился.

—Отдай мне. И я сделаю так, что Тритон никогда больше тебя не побеспокоит.

У меня пересохло во рту. Видя, как яростно он хочет заполучить этот предмет, я понимала, что отдать ему эту штуку — очень большая ошибка. Но он даже не знает, что это такое.

—Ага, — сказала я недоверчиво. — Как в ту ночь, да? Ты ею управлять не можешь, и сам это знаешь.

Он хотел было возразить, и я подняла брови. Опустив голо­ву в задумчивости, Миниас шагнул назад.

—   У тебя ничего нет из того, что я хочу, демон, — сказала я. — Ты будешь у меня в долгу.

—   Ты думаешь, я буду носить твою метку?— спросил он, и я подняла голову, услышав в его голосе неверие, нежелание верить. — Нет, твою метку я носить не буду.

Щеки его остались бледны, но в глазах читался глубокий  гнев.

—А почему нет? — Мне эта идея понравилась хотя бы тем, что не понравилась ему. Потом я вспомнила слова Трента — что я принимаю решения на основе того, насколько сильно они разозлят окружающих, — и нахмурилась. Но Миниас этого не видел, потому что возмущенно фыркнул и повернулся ко мне спиной.

Плечи у него были широки неимоверно, и в мантии он выглядел просто царственно, особенно рядом со мной в босонож­ках, джинсах и майке. Я все еще была подключена к линии и ощутила, как перепутываются волосы. Проведя рукой по куд­рям, я успела подумать, что все-таки я дура: беспокоиться о кудрях, когда у меня в кухне торчит демон.

Миниас поднял голову — и тут хлопнула входная дверь.

Кери. Наконец-то.

Ее легкие шаги тихо прозвучали в коридоре, приятный голос, напряженный от тревоги, окликнул меня. На пороге Кери остановилась, большими глазами глядя то на Миниаса у меня в круге, то на меня. Она все еще была одета в тот же летний на­ряд, легкое полотняное платье, и ноги у нее были мокрые — она по росной траве прошла босиком. Дженкс сидел у нее на плече так, будто там ему самое место, и я не удивилась, увидев Рекс, кошку Дженкса, на руках у Кери. Апельсиновый котенок мурлыкал, закрыв глаза, и лапки у кошечки тоже были мокрые.

—   Храни нас господь, — вздохнула облегченно Кери. Дженкс взлетел, рассыпая золотые искорки, а кошку Кери спустила на пол. — У тебя все хорошо? — спросила она у меня, подходя, но не беря меня за руки, как обычно.

—   Пока что, — ответила я, думая, не злится ли она на меня за прошлую ночь, хотя и говорит, что нет. Я соорудила круг вызова как следует — я только не знала, как он звонит. Кери — суровая учительница, но она не затаила бы зла только за то, что до меня медленно доходит. Или все-таки?

Рекс встала посреди кухни, подергивая хвостом — ей не нравилось быть на линолеуме. Мне она в руки не давалась, зато демон в трех футах от нее не волновал ее совершенно. Дура, а не кошка.

—   Добрый вечер, Кери, — приветливо поздоровался Миниас, но она его не хотела замечать. Только слегка поджатые губы да поднятые к распятию пальцы были сигналом, что она его услышала.

—   Вы пришли к соглашению? — спросила она, не скрывая беспокойства на осунувшемся лице.

Дженкс вернулся от окна, куда подлетел проверить, как там его детки:

—Мы ждали тебя.

У меня ком в груди собрался. Мы. Мелочь, но для меня то, что он не повернулся ко мне спиной за дела с демонами, значило очень много. Черт побери, не просила я такого!

—Отлично. — Кери опустила настороженные узкие плечи. И только сейчас она подошла, встала рядом со мной, лицом к лицу с Миниасом. — Я помогу тебе составить контракт, который нельзя будет извратить.

Лающий смех Миниаса поймал меня врасплох. Он заложил руки за спину, придавая себе вид неколебимости, и я нахмурилась.

—Нет, — сказал он просто. — Я слыхал, что ты сделала с

Алом. Договариваться я буду с ней. — Прорези его зрачков сузились, взгляд скользнул по мне, и у меня мурашки поползли по коже. — С тобой я не буду вести переговоры и не разрешу тебе  действовать как ее представителю.

Кери застыла с красными пятнами на щеках:

—Ты  не  имеешь права  ни на какие предварительные  условия, ты... левитер-недоучка!

Я не знала,  что такое «левитер», но Миниас поморщился. Дженкс приземлился ко мне на плечо:

—Она ему  только что  сказала, что в  переговорах он  чайник, — шепнул  он, и  я промычала что-то  понимающее и  толь­ко потом подумала: а откуда он знает?

Миниас положительно разозлился, и мне не понравилось, как он постукивает шлепанцами по основанию круга, будто выстукивая слабину, ведущую наружу.

—Прекратите оба, — велела я,  чтобы  привлечь  их  внима­ние. — Кери, это не существенно.  Я ничего  от него  не  хочу, так что ему придется носить мою метку.

Миниаса это настолько не устраивало, что он с размаху хря­стнул кулаком по барьеру и ойкнул от боли. Отчетливо послы­шался запах жженного янтаря, я наморщила нос. Демон повер­нулся ко мне спиной, взметнув полы мантии и рассматривая свой кулак, а Рекс бросилась прочь. Послышался скрип коша­чьей дверцы, из сада донесся радостный щебет. Рекс лаской прыгнула обратно, царапнув когтями пол, и бросилась прятать­ся — наверное, к Айви под кровать.

Дженкс подлетел ко мне, повис так близко, что мне пришлось глаза скашивать.

—   Ты это можешь?

—   Кажется, он так думает.

Я махнула рукой, отгоняя Дженкса, и увидела, что Кери смотрит на меня с тревогой.

—   Я этого делать не буду! — вмешался  Миниас, и я  покосилась на него, потом на часы. Черт возьми, скоро придет Айви, и совсем не надо, чтобы эти двое встретились.

—   Будешь, — сказала я,  поставив  руки  на  бедра  и  придвига­ясь ближе. — Нет ничего, что ты мог бы мне дать, ничего, чему мог бы меня научить. — Либо ты снимешь с меня метку Ала или Тритона  взамен на  свою,  либо примешь мою метку и  провалишь с моей кухни ко всем чертям!

—Легче, — предупредила Кери, и я вздрогнула под прикосновением ее руки.

У меня покалывало кожу,  я чувствовала  приближение  силы из линии,  и контроль  над ней ослабевал, когда росла моя злость. Быстро сделав вдох, я прикрутила входящий поток, пока ци не переполнилось и не пришлось энергию накапливать.

—Все в  порядке...  все нормально, — сказала  я,   отталкивая руку  Кери.  Мне  было  очень  неуютно, и  даже  легкое  прикосновение Кери выводило из себя.

Она с неспокойной душой отступила, и Джейкс сел ей на плечо.  Я  отвернулась  от этого  сдвоенного  тревожного взгляда. Да черт побери, все со мной в порядке!

Собираясь настоять на своем, я хотела наброситься на Миниаса, но демон отступил к середине стола, его гладкое лицо стало безмятежным, и козьи глаза смотрели на меня, поблес­кивая рассуждением. Меня стукнуло страхом, гнев испарился.

При виде этого Миниас улыбнулся.

—    Я приму твою метку, ведьма. Я даже научу тебя, как ее ставить. Бесплатно научу, — добавил он, и я с шипением втя­нула в себя воздух.

—    Рэйч! — зазвенел Дженкс. — Это плохое  решение!

Но Миниас уже пришел в движение, и подол его мантии остановился, качнувшись, когда он остановился сам в несколь­ких дюймах от барьера. Он улыбнулся — я поежилась, У него были абсолютно идеальные зубы и безупречная кожа. Точно как у меня.

—    Не нравится мне это, — сказала Кери, вдруг оказавшись рядом со мной.

—    Ах, Кердивен Мерриам Дульчиэйт это не нравится. — Миниас поднял брови, скривился в насмешливой гримасе. — Она это сделает. И однажды ей чего-то захочется. Захочется до невозможности. А вызовет она тогда меня. — Он надел свою круглую шляпу. — С нетерпением жду этого момента.

Наверняка,  не сомневаюсь,  есть  демоны  и  пострашнее  Миниаса,  но  то, что  он у меня в долгу — это  вроде  как  задняя дверь  в беду, а не парадная дверь из беды.  Но я снова посмотрела на часы:

—   Ладно, давай этим займемся.

Кери тихо ойкнула, Дженкс застрекотал крылышками. У обоих  был  несчастный  вид.  А  Миниас  был  доволен.  Отступив  от края круга, он сделал приглашающий жест:

—Через круг нам этого не сделать, — сказал он, наклонив голову.

Я сжалась, подумав, не лучше ли было высказать какое-нибудь дурацкое желание — коробку конфет, что ли. Потом я вспомнила Ала, как он ставил на мне метки, потом ставила мет­ку Тритон.

—   Тритон ко мне не прикасалась, — сказала я, отчетливо ощущая эту метку у себя на подошве.

—   Ты это знаешь? Откуда? — спросил он, отчего мне еще лучше стало.

Бог ты мой. У меня просто свело судорогой диафрагму при мысли выпустить Миниаса наружу. Кери может удержать круг побольше, чем мой круг на кухне. Создать что-то вроде воздушного шлюза.

—   Кери?

—   Я могу его сдержать, но верить его слову, что он тебе не сделает ничего плохого? Мне... мне это не нравится.

Это был едва слышный шепот, и я отвела глаза от стоящего с довольным видом Миниаса. Глаза у Кери были встревоженные, она была напугана.

—Я ничего другого не могу сделать, — ответила я. — И он

меня не тронет. — Я повернулась к нему так резко, что подошвы скрипнули. — Правда ведь?

Он поклонился — свободно и раскованно.

—   Я обещаю, что не трону тебя. В смысле, пока я здесь.

—   Обещай, что ты удалишься немедленно, как только будет поставлена метка, — возразила я. — Удалишься один, оставив меня в неприкосновенности.

Он выпрямился, коснулся рукой шляпы, поправляя ее.

—Как скажешь.

Ага, как же. Я посмотрела на Кери, та кивнула, хотя краска еще не вернулась на ее лицо. С угнетенным и несчастным видом она сняла с пояса кусок магнитного мела и одним штри­хом начертила круг на фут шире моего. Загудели в возбужде­нии крылья Дженкса, и я, заставив себя успокоиться, шагнула в этот круг. Демон смотрел на все это со скучающедовольным видом. И зачем я опять это делаю?

 —Я с тобой, — сказал Дженкс, обдувая меня ветерком от крыльев. Он парил рядом с моей шеей.

—   Нет. — У меня не было времени с ним спорить.

—   А ты разве можешь мне помешать?

—   Дженкс…— Но было поздно. Я только и смогла, что очень неприятным взглядом посмотреть на Кери, когда взметнулся барьер над ее кругом, заключив в себе меня и Дженкса.

—   Нужно, чтобы тебе кто-то прикрыл спину, — сказала она тоном, в котором не было даже намека на извинение.

Ну уж... — подумала я, разглядывая ее через вставшую между нами пленку безвременья. Когда у нее глаза становятся вот такими твердыми, дальше спорить бесполезно. Дженкс, самодо­вольно урча, приземлился мне на плечо. От него пахло маслом, которым он чистит свой садовый меч, и я не удивилась, что он обнажил это смертоносное лезвие.

—Давай этой свинье ума вобьем, — провозгласил он, пытаясь поднять настроение.

Свинье ума вобьем? Может, лучше ведьме? Ей это явно необходимо.

Я обернулась к Миниасу:

—Ты не возражаешь?

Символически отступив на шаг, Миниас жестом пригласил меня проходить.

Я собралась, подняла руку и разрушила внутренний пузырь —  застыла, когда державшая его энергия полилась в меня, переполняя мое ци и выливаясь из него обратно в линию за цер­ковью. Линию я не отпускала, держала на случай, если при­дется действовать быстро, но все же облегчением было сни­зить курсирующую энергию до более приемлемого уровня. Крылья Дженкса обдували мне шею, кончики моих собствен­ных волос ее щекотали.

Миниас глубоко вдохнул, будто определяя мой запах по каталогу — теперь, когда он не фильтровался через слой безвре­менья, — и у меня свернулся ком под ложечкой,

—Я очень рад, Рэйчел Мариана Морган, — сказал он.

У меня кровь побежала быстрее при этом новом звучании его голоса — более глубоком.

—Просто Рэйчел, — ответила я, надеясь, что делаю не такую большую ошибку, как мне кажется. Миниас улыбнулся.

Черт, опять обаятельный демон попался. Нет уж, лучше сумасшедшие.

Мой взгляд метнулся к часам. Надо все это закончить до прихода Айви.

Демон шевельнулся, я дернулась, но он только лишь взял нож, который я оставила у него за спиной на столе. О господи, сейчас меня стошнит.

Дженкс взлетел, когда Миниас протянул мне лезвие рукоятью вперед.

—Этим ножом порежь меня со словами: «Abyssus abyssum invocat», и тогда включится проклятие.

Дрожащей рукой я взяла нож из его длинных пальцев. Это проклятие? А то, подумала я, вспоминая, что демонские метки превратились вместе со мной, когда я стала волчицей. Проглотив слюну, я с трудом оторвала взгляд от курчавых волос и этих глаз, таких неправильных.

—И это и все?

Он кивнул с ничего не выражающим лицом, и я напряглась чуть сильнее.

—Общеизвестный вариант. Осуществить его несокращенную версию — это потребовало бы некоторого времени и было бы совершенно бесполезно.

Я приняла кинжал. Он был тяжел и гладок на ощупь, резьба рукояти отчетливо ощущалась пальцами.

—   Кто принимает на себя дисбаланс? — спросила я. Вот тут Миниас удивился:

—   Ты знаешь о цене?

—Конечно, знает! — выступил Дженкс. — Ты думал, перед тобой левитер-недоучка?

Он нахмурился, а я улыбнулась — думаю, что криво. Кери встала так, чтобы я ее видела. Она была довольна, как учитель, у которого ученик отлично работает самостоятельно.

—Копоть кому пойдет? — спросила я снова.

Миниас провел пальцем по вышитому краю рукава.

—Носителю. Но тут, в отличие от других проклятий, копоть исчезает вместе с меткой. Если только носитель не умрет сперва, не заплатив.

Кери кивнула, показывая, что он говорит правду. У меня дрожали колени. Мне нужно избавиться от меток демонов. Не знаю, сколько времени мне удастся удерживать душу в теле, если демоны будут по-прежнему появляться в моей церкви.

Зажав в руке кинжал, я уставилась на Миниаса. Сейчас мне его резать. Противная штука — демонская магия.

—Скажи, в каком месте, — попросила я.

Миниас отодвинулся, пурпурная мантия шевельнулась вокруг ног.

—   Ты меня спрашиваешь?

—   Ну ты же не хочешь, чтобы я тебе букву «Р» вырезала на лбу?

Казалось, что его подмывает улыбнуться.

—Тогда за ухом, если не трудно.

Я смерила взглядом его немалый рост.

—Тебе придется тогда нагнуться.

Дженкс мерзко хихикнул:

—   Лубрикант тебе дать? Рэйчел сейчас тебя продерет как следует.

—   Дженкс! — прикрикнула я и едва удержалась от визга, когда Миниас резко нагнулся вперед и раньше, чем Дженкс успел бы отреагировать, схватил меня за талию, изогнулся и посадил на стол.

—   Теперь достанешь? — спросил он, довольный, что смог меня напугать.

Черт побери, нет мне здесь безопасности. И не важно, на что он согласился.

Кери металась за кругом, Дженкс рассыпал раскаленные добела искры.

—   Не прикасайся ко мне, — сказала я голосом таким же высоким, как моя нынешняя посадка. Меня трясло, я крепко стискивала в руке рукоять ножа. — Еще раз меня тронешь, и я... и я... и я что-нибудь сделаю!

—   Никогда еще не было у меня такой тягомотной сделки, — Мрачно пробормотал Миниас, совершенно не испуганный моей угрозой. Он посмотрел на Дженкса, мотающегося в воздухе с клинком наголо вне досягаемости, потом сказал:

         — Ну?

Рука у меня дрожала по-прежнему. Сейчас он был на нужной высоте, и я протянула свободную руку, отвела в сторону прядь, открывая бледную кожу. От него пахло безвременьем, но этот запах, смешиваясь с ароматом окружающих трав, был почти приятным. Я пропустила сквозь пальцы шелковистые волосы и снова взялась за его кудри, наслаждаясь ощущением.

—Еще раз так меня тронешь, — негромко сказал Миниас, —  и я тебе пальцы оторву.

Я глянула на Кери, вспомнила ее извращенную привязанность к демону-тюремщику.

—Прошу прощения, — сказала я и тут же усилила свой контакте линией. Собралась, почувствовала, как скользит рукоять ножа во вспотевшей ладони. — Извини, я больше так не буду.

И резко провела ножом сверху вниз. Потекла совершенно нормального вида кровь, Дженкс за­жужжал крыльями. Миниас сжался, напрягся.

—Да произноси проклятие, дура! — рявкнул он.

Кери беспомощно стояла за пределами круга, и я, пока не прошел кураж, быстро произнесла слова. Меня наполнило любопытное ощущение, как когда я вызвала Миниаса в первый раз. У меня отвисла челюсть, а Дженкс тихо выругался: порез закрылся прямо у нас на глазах, и осталась лишь ниточка рубца там, где исчез мазок безвременья.

—Черт побери! — выпалил Дженкс, и Миниас отдернулся.

Отойдя от меня на три шага, он потрогал метку за ухом и

скривился. Вспомнив, что у меня в руке нож, я разжала паль­цы. Он звякнул довольно громко, упав на кухонный стол.

—Ты обещал уйти, — напомнила я. — Сразу же.

Козьи глаза уставились на меня. Я понимала, что это невозможно, и все же мне казалось, что я вижу свое прошлое — или, быть может, будущее. Миниас подался ко мне поближе с непроницаемым видом. Удушающий запах жженого янтаря смешался с сухим ароматом шелковой мантии, но я заставила себя не податься назад.

—Я умею менять глаза, если постараюсь, — сказал он тихо,

и я отдернулась, — Возможно, ты не слышала моего голоса, являясь незарегистрированным пользователем, — сказал он, будто предыдущие слова и не были сказаны. — Это необходимо исправить.

Кери побледнела, и я почувствовала это.

—Я не желаю числиться ни в каком регистре у демонов. Изыди.

Миниас тронул тигель, отнял пальцы в пепле.

—Поздно. Ты ввела себя туда, когда впервые меня вызвала. Либо обнови о себе информацию, чтобы я мог к тебе обратиться, или у меня будет право выскакивать каждый раз, когда мне покажется, что я нашел способ убрать с себя метку.

Я вскинула голову и уставилась на него, чувствуя, как меня от ужаса подташнивает. Черт побери. Так поэтому он вообще согласился носить мою метку? Глаза его светились огнем успеха, и я опустила голову в сложенные ковшиком ладони. Черт и еще раз черт?

—   Как регистрироваться? — спросила я спокойно, но он хихикнул.

—   Нужен пароль. Подключись к своему кругу вызова, будто хочешь со мной установить связь, и, не разрывая подключения, произнеси мысленно свое имя, а потом — свой пароль. QED.

В общем, просто.

—   Завести себе пароль, — сказала я, ощущая усталость. —

Ладно, могу.

Миниас разглядывал меня из-под выбившихся прядей. Минуту он помолчал, а потом, будто нехотя, скрестил руки на груди и сказал:

—У тебя есть общеизвестное имя, которым тебя называют все, и пароль, который ты хранишь про себя. Выбирай его тщательно. Именно так вызывают демонов по линиям.

Я в ужасе посмотрела на Дженкса, на Кери, которая держалась за живот.

—Имя вызова? — спросила я, заикаясь, когда сообразила, как оно. — Твой пароль — это имя для вызова?

Демон поморщился:

—Да, если он станет известен, его можно использовать, чтобы заставить тебя появиться. Вот почему пароль надо выбирать такой, чтобы никто его не мог подобрать.

Я отступила, пока не уперлась спиной в круг Кери.

—   Не хочу я пароля.

—   Меня устраивает, — ехидно отозвался Миниас. — Но если я не буду в состоянии с тобой связаться, то буду приходить, когда удобно будет мне, а не тебе. А поскольку мне все равно, это может быть прямо перед восходом, когда ты пытаешься заснуть, или готовишь обед, или трахаешься со своим другом... — Он оглядел кухню: — Или подругой?

—   Заткнись! — рявкнула я,  обеспокоенная  и смущенная.  Но я влипла, и влипла всерьез.

—   Сделай  так,  чтобы его нельзя было угадать, — сказал Ми­ниас.  Бессмысленный набор слогов.

У меня рот раскрылся — дошло.

—   Вот почему у демонов такие чудные имена! — Кери за его спицой кивнула. Лицо у нее было белым, как мел, и потрясена она была не меньше меня.

—   Вовсе они не чудные, — возмутился Миниас. — Они выбираются для вполне  понятных целей.

Дженкс приземлился ко мне на плечо:

—А что, если взять твое имя задом наперед? Нагроманаирамлечйэр?

Меня аж перекосило. Ну совершенно демонское имя на слух.

—   Ужасно, — ответил Миниас, и я отодвинулась — он взял кусок мела и положил его на стол. — Имена наоборот — это первое, что попробует Ал, и если подберет верно, то сможет натворить под твоим именем несказанных пакостей. И забудь про даты рождения, хобби, любимое мороженое, кинозвезд или прежних бойфрендов. Никаких цифр или экзотических непро­износимых символов. Насчет других слов задом наперед тоже остерегись. Слишком легко пробежать словарь и тебя найти.

—   Так на это же вечность уйдет! — возмутилась я, но сник­ла, когда Миниас глянул на меня красными глазами:

—   Это как раз тот интервал времени, который имеется в нашем распоряжении.

Я ощутила, как что-то сдвинулось, и смотрела на него, го­товая действовать, если начнет он. Но он только отвернулся, посмотрел на висящие над раковиной часы:

—   Тебе пора уйти, — сказала я, слыша, как дрожит мой го­лос.

Дженкс затрещал крыльями, взлетел, повис между нами.

—   Гм... — Миниас наклонил голову. — Согласен. Сейчас мы закончили, но между нами есть эта метка, которую мы дол­жны урегулировать, и потому я еще буду говорить с тобой. Это богом данное мне право — пытаться расплатиться с тобой, что­бы ее снять.

Он приложил руку к полям шляпы и исчез в каскаде пленок безвременья.

Я крепче вцепилась в линию, ощутив, как он воспользовался ею, чтобы уйти в безвременье. А я таращилась, остолбе­нелая, на место, где он только что стоял. Что же я сейчас натворила-то?

Кери тут же убрала круг, чуть не сбила меня с ног, когда бросилась меня обнять, убедиться, что я все еще жива.

—   Рэйчел!

Черт побери, что же я сейчас натворила-то?

—    Рэйчел! — Кери меня трясла за плечи, и я посмотрела на

нее мутным взглядом. Видя, что ко мне возвращается сознание, она с облегчением вздохнула, убрала руки с моих плеч. — Знаешь, Рэйчел, — сказала она уже тише, — я думаю, тебе ни­ когда больше не следует творить демонскую магию.

Дженкс опустился ей на плечо, откуда ему была видна я. И он был напуган.

—   Ты так думаешь? — спросила я мрачно, рукой вытирала уголок глаза. Рука стала мокрой, но это я не плакала. На самом деле нет,

—   Видишь ли... — Кери опустила голову, видимым образом обеспокоенная. — Я думаю, тебе и лей-линейную магию больше творить нельзя.

Я спрыгнула со стола, посмотрела мимо Кери в темный сад, освещаемый только случайными вспышками пыльцы пикси. Мой отец не хотел, чтобы я занималась чем-либо даже близким к магии лей-линий. Может быть... может быть, мне следует поговорить с Трентом и выяснить, почему так.