—Да будь оно все проклято! — тихо выругался Трент, глядя на Кери, а Квен остановился.

Воздух будто потрескивал, но тут я поняла, что это крылья Дженкса. Пикси висел в воздухе рядом со мной, ожидая указаний. Я чувствовала присутствие Кери за спиной, но не могла оторвать глаз от Квена, стоящего с раскрытым ртом и опущен­ными руками, в своей черной форме.

Очень медленно я выпрямилась, вышла из стойки. Кери вышла вперед, пахнущая мылом, в свежем платье цвета пурпура и золота, скрывающее босые ступни. На груди у нее лежало распятие, и уверенность ее была необъятна. Как и ее гнев.

—Эм, Кери, — начала я, не зная, что еще делать. — Вот этот джентльмен в костюме — Трентон Алоизий Каламак, наркобарон, убийца и бизнесмен из списка «Форчун-20». Перед ним — Квен, его начальник службы безопасности. Трент, Квен, это Керидвен Мерриам Дульчиэйт, из средневековой Европы.

А теперь будем  веселиться!

Трент был бел как стена:

—Давно ли ты слушаешь...

Кери вздернула узкий подбородок:

—Достаточно.

Тут я тоже побелела, поняв, что гудение исходит от Кери, а черная дымка у нее на кончиках пальцев с бантиками бинтов — это магия, ждущая, чтобы ее направили. Ой, блин.

Рэйчел... — позвал меня Дженкс высоким голосом.

Меня при виде гордого гнева Кери проняла дрожь до костей.

—Дженкс, не будем лезть. Дело может обернуться очень плохо.

Неприязненно сдвинутые брови Трента дали мне понять, что он хотел бы сделать вид, будто ничего не случилось, и познакомиться с Кери так, чтобы не вылезли на передний план неприятные подробности его жизни. Щас, разбежалась.

Многоцветное солнце лилось в витражи, придавая всей обстановке оттенок нереальности. Трент стоял возле рояля, и ког­да Квен пошел к нему, Кери спокойно посмотрела на старшего эльфа. Квен остановился. При виде его покорности чернота вокруг ее рук исчезла.

У меня мышцы плеч отпустило, когда я почувствовала, что Кери разорвала контакт с линией. Я-то знала, что она в голове могла накопить достаточно безвременья, чтобы снести у церкви крышу, но Трент и Квен этого не знали.

—   Теперь, когда мы встретились, я вижу, что Рэйчел была права, — сказала Кери, в своем длинном платье грациозно выплывая на середину зала. — Ты демон.

—   Прошу прощения?

В красивом голосе Трента слышалось больше гнева, нежели смущения.

Я понятия не имела, как и чем это кончится, но была рада, что не стою на линии огня. Кери увидела движение Квена, повторившего мою позу, и выпрямилась. Светлые волосы шевель­нулись, когда она царственно наклонила голову.

—   Не говорила ли тебе Рэйчел, что я была фамилиаром демона, пока она не освободила меня? — Увидев, что Трент ее понял, она продолжала: — Я очень хорошо знаю демонов. И знаю, что они делают. Они предлагают тебе нечто такое, что кажется вне твоей досягаемости. Взамен они просят то, что находится вне их досягаемости. Здесь это называется «бизнес­мен». Ты прекрасный бизнесмен.

Он побагровел.

—   Не так я хотел свести знакомство с тобой.

—   Кто бы сомневался, — ответила Кери.

Современность выражения и вложенный в него сарказм

потрясли своей неожиданностью.

Трент, гордый и подтянутый в своем сшитом на заказ костюме, вертя в пальцах подарок, подошел ближе, пряча напря­жение подделанным спокойствием, которому обучился в залах деловых переговоров. Что ни говори, а я впечатлилась подобной решимостью даже в этой ситуации что-то наварить.

—Я принес тебе подарок, — сказал он, протягивая заверну­тую коробочку. — В знак благодарности за образец твоих клеток.

Дженкс сел ко мне на плечо:

—Вот это мужик с яйцами! Призовые быки отдыхают, — тихо сказал он, а у Кери покраснели края ушных раковин.

Она не взяла подарок, и Трент, подержав его, поставил на рояль.

Подчеркнуто игнорируя его, Кери обратилась к Квену:

—Ты сперва не решался напасть на Рэйчел. Почему?

Квен моргнул, явно не ожидав этого вопроса,

—Наиболее сильные стороны в обороне у Рэйчел лежат в

области физических навыков, но не магии, — сказал он, и его

скрипучий голос отлично сочетался с гладкими и правильными интонациями Кери. — Я искусен и в том, и в другом, и было бы бесчестно победить ее там, где она не может себя защитить, в то время как я способен утвердить свою волю там, где у нее есть шанс быть мне равной.

 Дженкс у меня на плече прокомментировал:

—Тудыть мои ромашки! Наконец я понял, что же мне нравится в этом старом подонке.

—Для тебя это важно? — величественно спросила Кери, не обращая внимания на комментарий Дженкса.

Квен опустил голову, но глаза из-под темной челки смотрели без тени раскаяния, Трент переступил с ноги на ногу — я знала, что так он хочет перенести ее внимание на себя, но Кери улыбнулась Квену:

—   Какая-то наша прежняя искра осталась, — сказала она,

потом вздохнула, будто готовя себя к трудной работе.

К окнам снаружи прилипли пикси, и я снова занервничала, когда внимание Кери перенеслось на Трента. Меня порази­ло сейчас, когда я видела их рядом, как они похожи. Волосы та­кие же, тонкие, почти прозрачные и светлые, и лица с теми же точеными, но твердыми чертами. Изящество без потери силы. Сила, для которой не приходится жертвовать красотой.

—Я слежу за тобой уже некоторое время, — сказала Кери негромко. — Ты очень непонятен. И мало что понимаешь сам. Ты ничего не забыл, но ты не знаешь, как это использовать.

Тренту почти удалось не выразить на лице гаев. Почти.

—Мой Са'ан...

Кери зашипела, отступила на шаг, подол платья взметнулся вокруг босых ног.

—И не надо, — сказала она, слегка порозовев. — Только не от тебя.

Квен дернулся, когда она запустила руку за пояс, и она заморозила его взглядом. Потом достала ватный тампон в распечатанном целлофановом пакете. Тампон был из моей аптечки.

—Я пришла подарить тебе вот это, — сказала она, протягивая пакетик Тренту. — Но раз уж я пользуюсь твоим вниманием...

Крылья Дженкса обдували мне шею холодным ветерком, напряжение росло. Кери зачерпнула из линии, волосы ее взметнулись ветром, ощутимым только ей — хотя металлический вкус на языке почувствовала и я. Лицо у меня похолодело, я осмотрела святилище, ожидая, что из воздуха сейчас сгустится де­мон. Потом я глянула на Кери — и побледнела.

—Черт меня... — выдохнул Дженкс, и крылья у него остановились недвижно.

Кери застыла как мертвая, сосредоточиваясь и собирая силу, будто замещая свою поврежденную ауру. Несомненная ее красота стала красотой феи, дикой и бледной, жесткой и неумоли­мой. Она двинулась к Тренту, и Квен не шевельнулся, даже ког­да она подошла так близко, что их волосы соединились. Так близко, что она могла бы втянуть в себя его ауру при вдохе.

—Я — черная, — сказала она, и меня проняло трепетом. — Я осквернена тысячей лет демонских проклятий. Не становись на моей дороге, или же тебя и дом твой низвергну. Рэйчел — единственное чистое, что у меня есть, и ты не замараешь ее ради своих высоких целей. Это ясно?

Потрясенное выражение на лице Трента сменилось жестким — и я вспомнила, кто он и на что способен.

—  Я увидел в тебе не то, что ждал увидеть, — сказал он, и Кери позволила себе улыбнуться уголками рта в жестокой гримасе.

—  Я самый страшный твой кошмар по эту сторону линий. Я — эльф, Трент, а ты уже забыл, как быть эльфом. Ты боишься черной магии, я вижу, как переливается, подобно поту, страх под твоей аурой. Я же ею живу и дышу. Я так ею отравлена, что воспользуюсь ею не думая, не чувствуя вины, не зная колебаний.

Она шагнула к нему вплотную — и Трент отступил.

—Оставь Рэйчел в покое, — сказала она, и слова ее прозвучали ласково, как дождь, и беспощадно, как приказ бога.

Она протянула к нему руку, и Квен бросился вперед быстрее мгновения ока.

Я не успела крикнуть, предупредить, как Кери обернулась, взмахнув черным шаром безвременья.

—   Finire!

—   Кери! — крикнула я и сжалась в комок, когда шар ударил в круг, вздернутый Квеном, и рассыпался черными искрами.

Разъяренная Кери шагнула к Квену, и латынь выходила из нее потоком, как черный дым.

—Quis custodiet ipsos custodies?— спросила она гневно — и белым кулачком двинула в этот круг.

На глазах у пораженного Квена его круг рассыпался.

—    Finire, — повторила Кери, протягивая к нему руку.

Квен перехватил ее запястье, собираясь что-то сделать — и застыл. Потом медленно упал без сознания на паркетный пол.

—   Твою мать... — тихо чирикнул Дженкс из-под потолка, и Кери отвела глаза от Квена. Гнев сделал ее бледное лицо страшным.

—   Кери! — позвала я просительно — и осеклась, когда она повернулась ко мне:

—   Замолчи. Тобой я тоже недовольна. Никто за всю мою жизнь не посмел меня толкнуть.

Я смотрела на Трента, отвесив челюсть. Потрясенный миллиардер пятился к двери.

—    Прошу прощения, — сказал он. — Это была ошибка. Если вы соблаговолите отпустить Квена, я уйду.

Кери развернулась к нему:

—    Приношу свои извинения, что задержала столь занятого джентльмена перед, несомненно, важной встречей, — сказала она едко, потом посмотрела на Квена, валяющегося на полу, — Он хороший? — спросила она вдруг.

Трент помолчал, и металлическая  вонь, щекочущая мне нос, стала сильнее.

— Да

—Тебе следует чаще его слушать, — сказала она, присев рядом с Квеном. Платье обливало ее, будто вода стала шелком. — Для этого нам и нужны рядом другие.

Дженкс слетел ко мне, а я подумала, не так ли относится ко мне Кери. Что-то вроде слуги, с которым обсуждаешь то ил и это.

Трент тревожно прищурился, когда Кери забормотала по латыни, и Квена окружило черное мерцание безвременья. Он фыркнул — чернота раскололась и исчезла серебряными нитями, когда он открыл глаза. Кое-как он поднялся, а Кери вып­рямилась более грациозно. По испуганному лицу Квена было видно, что он удивлен и ошарашен. Я не могла подавить в себе сочувствия к нему; Кери — та еще штучка, даже когда не строит нас в линию.

—Ты видел, что я сделала? — спросила она серьезно, и Квен кивнул. Он не сводил с нее глаз, будто увидел свое спасение. — Ты мог бы это повторить? — задала она следующий вопрос.

Квен посмотрел на Трента и кивнул:

—Смогу теперь, когда видел, как это делала ты, — сказал он виновато.

Но Кери довольно улыбнулась.

—Он не знает, что ты практикуешь темные искусства?

Квен опустил глаза, моргнул, когда до него дошло, что она босиком.

—  Нет, Маи Са'ан, — ответил он тихо, и Трент неловко шевельнулся.

Кери засмеялась — чудесный звук, окативший меня будто прохладной водой.

—Может быть, мы все-таки еще живы, — сказала она и коснулась его руки, как будто они старые друзья. — И береги его, если сможешь. Он идиот.

Трент прокашлялся, но они были поглощены друг другом.

—Он таков, каким его создавали, Маи Са'ан, — возразил Квен, изящным жестом целуя ей руку. — У него не было выбора.

Кери слегка фыркнула, забирая руку.

—Что ж, сейчас у него выбор есть, — заметила она несколько презрительно. — Посмотрим, сумеешь ли ты напомнить ему, кто он и что он.

Квен уважительно кивнул и повернулся ко мне. Мне он тоже отвесил такой же почтительный кивок, но сопровождаемый ухмылкой, смысл которой я не поняла. Дженкс у меня на плече вздохнул, и я себя поймала на том, что качнулась назад на пят­ках. Кажется, все кончилось.

—А секундочку, — сказала я, снова подавшись вперед. — Не уходите еще. Кери, не отпускай их.

Оба эльфа застыли. Кери улыбнулась им, а я побежала рыс­цой в свою комнату. Схватив два чехла с платьями, я бросилась обратно. Остаться в живых — ставлю птичку, сделано. Фокус оставить у себя — птичка. Познакомить Трента и Кери — птич­ка. Что-то мне есть хочется. Что там у нас в холодильнике есть? Тут у меня глаза полезли на лоб — я поняла, что это за металли­ческая вонь. Чайник на огне выкипел, черт бы его побрал,

—Вот! — Я вывалила оба платья в руки Тренту. — Я на твоей вшивой свадьбе не работаю. Вернула бы тебе деньги, только ты мне их не давал.

Убийственная ярость вспыхнула на лице Трента, и он бро­сил платья на пол. Резко развернувшись, он зашагал к двери и оставил ее открытой. Я слышала, как он топает по тротуару, потом открылась и закрылась дверца машины — и стало тихо.

Квен элегантно поклонился Кери, которая подобрала по­дол и сделала книксен — я была потрясена. Квен, поколебав­шись, поклонился мне еще раз, и я небрежно махнула ему ру­кой — типа, увидимся. А что, он думал, я книксен умею?

С улыбкой на темном лице Квен вышел вслед за Трентом и аккуратно закрыл за собой дверь.

Мой вздох облегчения показался очень громким.

—Ну и ну, сказал Дженкс, взлетая с моего плеча и кру­жась над Кери. — Черт меня побери, если я когда-нибудь что-нибудь подобное видел!

Будто по этому сигналу святилище наполнилось пиксенятами, У меня сразу заболела голова, и хотя я была счастлива, что все кончилось хорошо, я все же беспокоилась. От фокуса нужно избавиться как можно скорее.

—Кери, — спросила я, разгоняя рукой пиксенят, закидывая брошенные платья на спинку дивана и спеша в кухню вык­лючить огонь, — скажи, кто я для тебя?

Она пошла за мной, и я удивилась, когда обернулась и уви­дела у нее в руках подарок Трента.

—Друг, — ответила она просто.

Воняло в кухне жутко, и я задрала окно повыше. Вот поэто­му, в частности, я и люблю кофе. Когда его готовишь, не на­портачишь. И даже хреновый — хорош.

Взяв прихватку, я сдвинула чайник в раковину и вздрогну­ла от шипения перегретой воды, когда раскаленный металл встал на мокрый фаянс.

—   Хочешь кофе? — спросила я, не зная, что делать. То есть я знала, что она предпочла бы чай, но только не из такого гряз­ного чайника, пусть даже грязного только снаружи.

—   Он мне понравился, — сказала она задумчиво.

—   Квен? — спросила я неуверенно, вспомнив, какой цело­вал ей руку.

Она стояла на пороге кухни, с мечтательным лицом, на ко­тором так недавно можно было прочесть только сокрушитель­ный гнев.

—Нет, — ответила она, как будто озадаченная моим непониманием, — Трент. Он так восхитительно невинен. При всей этой власти и силе.

Я на нее уставилась, а она открыла крышечку оставленной в подарок коробочки и достала оттуда опал размером с куриное яйцо. Поднеся его к свету, она вздохнула:

—Трентон Алоизий Каламак...