Перевод Lilith

Я ничего не могла сделать и, беспомощная, смотрела на них вниз.

«Дженкс…»

Мои слезы падали на землю рядом с ним, и я старалась что-нибудь сделать – что угодно – но я была бесполезна. Я была слишком, черт побери, большой.

– Дженкс? – прошептала я, оградив его руками.

Он моргнул, его зеленые глаза смотрели вглубь меня.

– Она не здесь… – произнес он, словно в шоке.

Я была слишком большой. Я не могла обнять его. Я не могла сказать ему, что все нормально, обнимать его, пока он не придет в себя.

– Айви! – закричала я, потом опустилась на локти, пытаясь, оказаться ближе. Лицо Маталины было окрашено полосками крови и серебряной пыльцы, делавшими ее похожей на уставшего ангела.

– Дженкс, мне жаль, – прошептала я, мое горло слишком сильно сжалось, чтобы сказать больше.

«Боже, мне так жаль».

Его глаза были все еще широко распахнуты, и из них все еще лились слезы, превращавшиеся, высыхая, в сверкающие блестки. На его щеке был виден кровавый мазок, в том месте, куда его в последний раз коснулась Маталина.

– Она отправилась охранять заднюю дверь, – сказал он потрясенно. – Фэйри, должно быть, прятались здесь, – продолжил он, и у меня встал комок в горле. – Я должен был спеть ей колыбельную. Она была такой уставшей и хотела, чтобы я ей спел.

Озадаченный, он посмотрел на меня, его крылья не двигались.

– Я один, – сказал он, словно размышляя. – Я обещал навсегда остаться с ней. И вот, я здесь. Один. А она ушла.

– Ты не один. Дженкс, пожалуйста, – выговорила я, не в силах остановить слезы. Где-то я слышала, что пикси умирают от душевной боли, потеряв супруга. – Все будет нормально. У тебя есть Айви и я. Мы здесь. Ты нам нужен. Маталина сказала тебе оставаться с нами.

Стрекот крыльев пикси раздался как раз перед тем, как послышались шаги Айви. Рекс незаметно съежилась. В вихре окровавленного шелка весь клан опустился на землю, пока большой человек продолжал приближаться. Не выдержав этого, кошка убежала прочь. Айви встала над нами, и я увидела, что ее глаза были заполнены слезами. Я ничего не могла сказать, мое сердце ныло от боли.

«Маталина».

– О, Дженкс, – выдохнула Айви, падая на колени. – Мне так жаль.

Он повернулся к своей жене, пытаясь улыбнуться, вытирая ее лицо и поправляя ее волосы.

– Она здесь, но я один, – произнес он, словно пытаясь это осознать. – Я не понимаю.

Раздался постепенно усиливающийся плач, и челюсть Айви сжалась.

– Ты не один, пикси. Не смей уйти куда-нибудь умирать!

С измученным лицом, он безучастно посмотрел на нее.

– Я один, – сказал Дженкс просто.

Встав, он заметил печально стоящего Джакса, придерживающего плачущую на его плече Джи.

– Джакс, сад твой, – произнес он, и молодой пикси вздрогнул. – Береги Рэйчел, если в тебе осталась хоть толика уважения к твоей матери, – закончил он горько.

И под нашими с Айви взглядами Дженкс взял Маталину и ушел в тень, скрывающую вход в тоннель, ведущий к их дому.

Скорбные причитания усилились, превратившись в созвучие без слов, душераздирающее в своей красоте. Пикси объединились, взлетая с посиневшими от горя крыльями, слезы, падающие с них, заставляли их светиться. У всех, кроме Джакса – его ноги были прикованы к земле.

– Нет! Я не хочу сад! – закричал он в небольшое отверстие. – Мне не нужны твои мечты, старик! У меня есть свои!

Я повернулась к Айви, напуганная.

– Что он имел в виду, говоря, что сад Джакса?

Джакс взлетел, и я села на корточки, чтобы видеть его.

– Что я должен найти жену и охранять землю, – сказал он.

Его крылья зажужжали, и он подлетел ко входу в тоннель, не входя туда.

– Я не хочу его! Ты не можешь заставить меня это сделать! – яростно закричал он в темноту. - Этого не должно было произойти!

– Это земля Дженкса, – сказала я в панике. – Он моя поддержка, не ты.

Айви плакала, слезы катились по ее бледному лицу в безмолвном страдании.

– Он ушел в землю вместе с ней, – произнесла она. – Он не выйдет оттуда. Никогда.

Страх заставил меня выпрямиться.

– Что значит, никогда?

– Он убьет себя, чтобы остаться с ней.

– Дженкс! – закричала я в панике, падая, чтобы разместить свое лицо рядом с дырой и впервые видя маленькие черные камни, которые покрывали стены, придерживая землю и заставляя открытый вход выглядеть, как тень.

– Дженкс, ты мне нужен! – закричала я. – Вернись!

Ответа не было, и я повернулась к Джаксу, внутри меня трясло.

– Иди внутрь и приведи его.

Джакс склонил голову, его руки были скрещены на животе.

– Я не могу, – сказал он, отворачиваясь.

«Он не может», – подумала я в замешательстве.

С бешено стучащим сердцем я встала. Утро было таким же красивым, деревья такими же зелеными, и приглушенные звуки города слабо доносились, поскольку люди были на работе. Но теперь все было по-другому. Разбитым. Должен быть способ справиться с этим. Я не приму такого конца. Никоим образом.

Словно во сне, я направилась обратно к церкви, моя обувь стала мокрой из-за вчерашнего дождя.

– Кери? – позвала я, резко остановившись, когда Пирс вышел из-за своего собственного надгробия.

– Дженкс? – спросил он с надеждой в глазах, но его поза была изнуренной.

Мой рот открылся, чтобы сказать ему, и горе ударило меня, выбивая дыхание.

– Маталина, – задыхаясь, произнесла я. Я не могла сказать этих слов. Если бы сказала, я бы снова начала плакать и никогда бы не остановилась. Это было так ужасно.

Пирс взял меня за руку и притянул ближе, утешая, и не важно, насколько я была храброй, но мой следующий вздох вышел рыданием.

– Ее нет, – произнесла я. – Дженкс хочет убить себя, чтобы остаться с ней. Мне нужно стать маленькой.

С мокрыми глазами я посмотрела на него, и Пирс убрал волосы с моих глаз.

– Ты знаешь для этого проклятие? – спросила я.

– Нет, – ответил он мягко; боль в его глазах переплеталась с его потерями в прошлом.

– Все в порядке, – сказала я; голова у меня раскалывалась, и я пыталась остановить слезы. – Кери, скорее всего, знает.

Высвободившись из его объятий, я пошла обратно через кладбище. Мою кожу покалывало, когда я проходила через лей-линию. Я слышала, как Пирс позади меня разговаривал с Айви. Отчаяние заставляло меня идти вперед, и наконец, я достигла ограды, высотой по колено, разделяющей кладбище и сад – мертвых и живых.

Несчастная, я перешагнула через нее, думая, могут ли духи умерших следить за нами, просто перейдя барьер. Мысли о моем отце снова вызвали у меня слезы, и я вытерла свои глаза тыльной стороной руки.

– Кери?

Судя по тому, как она сжимала руки перед животом, было очевидно, что она знает о случившемся. Высоко над садом я слышала детей Дженкса, наполняющих мир своим горем. Слезы блестели в ее глазах, и она протянула руки, чтобы обнять меня, когда я подошла ближе.

– Ты будешь очень по нему скучать, – сказала она, распространяя запах корицы и земли.

Положив руки ей на плечи, я отодвинула эльфийку от себя.

– Мне нужна твоя помощь, – произнесла я, мое сердце разрывалось. – Мне нужно стать маленькой. Я должна спасти Дженкса.

Периферийным зрением я заметила, что Сидерал обернулся, заставив замолчать женщину-фэйри, с которой он разговаривал. Глаза Кери расширились, и, сделав шаг назад, она спросила:

– Зачем?

Отчаяние перешло в чувство разочарования.

– Зачем? Он не выйдет, а я должна ему сказать, что все будет в порядке, – объяснила я. – Уменьши меня так, чтобы я смогла войти в его пень. Сможешь?

Издалека донесся голос Пирса, а это значило, что либо он использовал свою магию, чтобы слышать нас, либо Айви ретранслировала наш разговор.

– И меня тоже сделай маленьким! – прокричал колдун, его голос становился тише по мере того, как он приближался. – Я иду с ней.

Я увидела, как Айви и Пирс перешагнули через ограду.

«Из могилы в сад одним движением».

Потом я повернулась обратно, глаза Кери были глубокого зеленого цвета от слез, но ее лицо было решительным.

– Рэйчел, – начала она, беря меня за руку и сжимая ее. – Я понимаю, что это трудно. Особенно для тебя, уже потерявшей многих, но для кого ты это делаешь?

Сомнения ударили меня, а за ними тут же пришла решимость.

– Что ты имеешь в виду, для кого я делаю это? – спросила я, представляя душевные страдания Дженкса, сидящего в одиночестве в своем пне с Маталиной и считающего, что жизнь кончена. – Дженкс поддерживал меня в течение двух лет, несмотря на две смертельные угрозы, сумасшедшую баньши и по меньшей мере двух серийных убийц. Настало время мне вернуть услугу! И если я не смогу, тогда я буду сидеть у его кровати и держать его руку, пока он будет умирать, потому что у меня есть огромный опыт в таких делах!

Дерьмо, я снова плакала, но Кери покачала головой, опустив глаза.

– Я понимаю твое отчаяние, но он потерян, Рэйчел, – сказала она. – Мне жаль.

Ее взгляд переместился за меня на Айви и Пирса.

– Таких, как он, больше не будет, – прошептала она.

– Он еще не умер! – закричала я с внезапной злостью, рожденной от беспомощности. – Маталина хотела, чтобы он жил дальше, а ты уже похоронила его, ты холодная, бесчувственная сука!

– Рэйчел! – воскликнула Айви, и я сразу же смягчилась.

– Кери, извини, – сказала я неохотно. – Я не хотела тебя обидеть. Но Дженкс один. – Мои глаза стали снова наполняться влагой, и я вытерла их рукой. – А так не должно быть.

– Я понимаю, – сказала она сухо. – В тебе говорит вина. Ты понимаешь, что ничего из этого не произошло бы, если бы ты убила фэйри.

Мои челюсти сжались, и я отвернулась. Наверное, я заслужила это, назвав ее сукой. Подавленная, я резко уселась на стол для пикника, так далеко от фэйри, как могла. Это было так неправильно. Дженкс думал, что он один, и пока я не попаду туда, он будет одинок. Черт побери, он не может умереть. Не может! И не в одиночестве.

Пирс опустил руку на мое плечо, но я не подняла взгляда. Мое сердце разрывалось, и я сдерживала дыхание, пока голова не начала болеть.

«Почему? Почему я просто не убила их?»

Но что за монстром я была бы, если бы выбирала, кому жить, а кому умереть?

Айви стояла, скрестив руки на груди, ее вид выражал неловкость, и глаза были красными.

– Кери, она права. Сможем мы убедить Дженкса или нет, но одна из нас должна быть вместе с ним. Его жена только что умерла. Не дай ему горевать в одиночестве.

– Я никогда не говорила, что не сделаю этого, – едко сказала Кери, и моя голова поднялась. – Я просто считаю, что Рэйчел пора вырасти. Столкнуться с фактами. Пикси умирают молодыми. Поэтому вы приютили семью, а не одного его.

Я развернулась на том месте, где сидела, чтобы в ужасе посмотреть на нее, даже если моя грудь болела от борьбы со слезами.

– Ты самая настоящая бессердечная сука. Ты считаешь, что мне пора вырасти? – спросила я, вставая. – Принять все, что происходит со мной, за факт? Дженкс – не жизненный урок, чтобы помочь мне вырасти. Он мой друг, и ему больно!

Я не могла думать ясно, но мне было все равно. Дженкс был уверен, что его жизнь кончена, а я не могла добраться до него.

– Он пикси, Рэйчел, – повторила Кери, метнув взгляд на Айви, по-видимому, подсчитывая вероятность того, что следующие слова заставят вампира напасть на нее. – Так они устроены.

Со смешанными чувствами и оцепеневшая, я поискала в саду что-то, что угодно, и увидела фэйри, стоящих на границе своей тюрьмы и прислушивающихся. Дженкс позволил им жить. А это то, чего никогда не сделал бы другой пикси.

– Да, – сказала я резко, еще не готовая его отпустить. – Дженкс пикси. И пикси умирают от душевной боли, когда их пара гибнет. Но Дженкс больше, чем пикси. Он стал нам с Айви партнером; никакой другой пикси не сделал бы этого. Он владеет собственностью. У него есть кредитная карточка. Он пользуется телефоном. Вероятно, он будет жить еще двадцать лет, потому что я случайно сбросила его биологические часы прошлым летом. Он проявил милосердие и позволил тем, кто напал на его сад, жить. То, что случилось с Маталиной, трагедия. Это моя вина в том, что она погибла. Я не могу сидеть здесь и просто позволить ему умереть, не могу.

– Люди умирают, Рэйчел, – бросила Кери, ее щеки горели.

– Нет, если я могу исправить это, – огрызнулась я. – И не от разбитого сердца. Если бы ты могла, ты была бы уже мертва.

Я отвернулась, расстроенная.

– Пожалуйста. По крайней мере, позволь мне быть там, чтобы он умер не в одиночестве.

Дыхание Айви перехватило.

– Я тоже хочу идти, – неожиданно сказала она, и я повернулась к ней, потрясенная. Она примет проклятие?

– Я тоже, – сказал Пирс.

Губы Кери сжались, когда она увидела нашу сплоченность.

– Хорошо, – наконец, согласилась она, и внезапное облегчение чуть не заставило меня рухнуть на колени. – Я не согласна с этим, – добавила Кери. – Вы все только причините Дженксу боль. Пирс, ты знаком с плетением проклятий. Мне нужно будет помочь, чтобы составить три проклятия достаточно быстро, и сделать это хорошо. Ты можешь пригодиться.

Выражение лица Пирса было смесью облегчения и страдания.

– Конечно, – сказал он, указывая Кери следовать за ним внутрь.

Но эльфийка, так и не получив никаких проявлений учтивости от него, высоко подняла голову и последовала вверх по лестнице в дом, громко стукнув стеклянной дверью.

Айви выдохнула длинно и медленно. Пирс, казалось, расслабился, и, коснувшись моей руки, улыбнулся.

– Это проклятие, – сказал он, поразив меня, когда наклонился и целомудренно поцеловал в щеку, оставляя на мне запах красного дерева, ввинчивающийся в мой мозг. Уверенно шагая, он тоже поднялся по лестнице и бесшумно закрыл за собой дверь. Через минуту окно на кухню захлопнулось, на подоконнике показались женские пальцы.

Намек был очевиден. Не входить.

Дрожа, я снова села. Айви со вздохом скользнула вниз, садясь напротив меня. Мы обменялись длинными взглядами, каждая из нас знала, что у Кери и Пирса была легкая роль. Нашей задачей было найти способ убедить Дженкса, что эту жизнь стоит прожить, хотя ее смысл для него исчез. Решение о том, что делать с фэйри, могло подождать.