Ты убиваешь его.

Мелодраматичные, смешные слова, лишенные всякого смысла. Скажи их кто-то другой, Ниниэн взбесилась бы из-за того, что ее прервали.

Но говорил Рун, и девушку буквально пронзило страхом. Откинув голову на бетонную стену, Трикс резко втянула воздух. Обвела взглядом комнату в поисках возможной угрозы. Ничего. Только сейчас она сообразила, что находилась в кладовой бара.

Tьяго наклонился, чтобы поцеловать ее. Лицо мужчины горело темной чувственностью, острой жаждой.

Ниниэн отвернулась.

— Мы должны остановиться, — каким-то образом удалось выдавить ей.

Он замер с загнанным выражением лица. Страж опустился на колени и она вместе с ним. Трение о стену вырвало блестки с платья на спине и те разлетелись по полу, мерцая, как упавшие звездочки. Тьяго позволил весу ее тела осесть на своих коленях, оперся предплечьями о стену над ее головой и прижался своим лбом к ее.

— Не делай этого, Фейри. Не сейчас, — прорычал Вер.

Руну лучше бы иметь для этого выпада причину поубедительнее, или Ниниэн сдерет с него кожу заживо.

— Мне очень жаль, — всхлипнула она.

Вер запрокинул голову и закричал, колотя кулаками по бетонной стене рядом с головой Трикс. Бетон пошел трещинами, осыпая серой пылью звездочки на полу. У Ниниэн перехватило дыхание от вида агонии на лице мужчины. Она была в ужасе от того, что натворила. Наклонившись вперед, Трикс крепко обняла Тьяго за шею. Он опустил голову и приласкался своей щекой к ее, несмотря на то что все еще шипел от разочарования, а лицо его было искажено мукой. Его кулаки все еще лежали в дырах, которые он пробил в стене. Сидя на бедрах Тьяго, Ниниэн ощущала себя полностью окруженной, защищенной его огромным телом.

— Мне очень жаль, — снова прошептала она ему в ухо, поглаживая по волосам. Тьяго трясся всем телом, но продолжал молчать, борясь за контроль над собой.

Девушка не видела Руна, но тот, должно быть, находился где-то рядом, раз сумел добраться до нее телепатически. Наверняка где-то в коридоре.

“Я только что поступила с нами обоими крайне жестоко, так что, начинай говорить, и лучше, если причина будет достаточно веской,” — прорычала Трикс Стражу.

“Ниниэн, если я ошибаюсь, буду сожалеть больше всех, — заговорил Рун, — но последние несколько часов я провел в компании Tьяго. И он вел себя так, как никогда раньше. Он несколько раз терял самоконтроль, и выглядело это очень, очень плохо.”

Слушая быструю речь Руна, Ниниэн постепенно начала напрягаться. Стараясь защитить Тьяго, она крепко, обеими руками обхватила его затылок. Мужчина дышал глубоко, тяжело и медленно, как бегун в середине марафона, кожа была влажной от пота.

“Никто не будет винить вас за небольшую интрижку, — проговорил Рун. — В обычное время я только “за” такие отношения, если тебе хочется какого-то утешения, перед тем как займешь трон. Но, думаю, что Tьягo начинает образовывать с тобой пару, а ты знаешь, что происходит с Верами, когда они становятся парой. Надеюсь, что он не зашел уже слишком далеко.”

Трикс перестала дышать. Tьягo, образовывает пару? Со мной?

Как великолепно, чудесно. Совершенно, невообразимо и ужасающе.

О Боги, как мне хотелось бы этого.

Я не могу, я не должна.

Шокирующие события начали проявляться одно за другим всего несколько дней назад. Сначала смерть дядюшки. На протяжении многих лет мысль о кончине Уриена была чем-то вроде фантазии, мечты о мести, которая может воплотиться, но когда-нибудь не скоро, а в туманной перспективе.

Убийство Драгосом Уриена буквально катапультировало ее в новую реальность. И теперь, каждый раз, когда Трикс начинала надеяться, что удары судьбы вот-вот замедлятся или совсем прекратятся, она раз за разом получала новые. Ниниэн постепенно начинала чувствовать себя уставшей, неуверенной, будто барахталась против течения, а волны набегали навстречу одна за другой. Они накрывали ее с головой и Трикс только сейчас поняла, что тонет.

Девушка знала, что случается с Верами, когда те находят свою пару. Вер обретает супруга на всю жизнь. Ниниэн не один раз видела подобное, живя при дворе Драгоса. Образование пары происходило в сложном клубке составляющих: в выборе участвовали секс, инстинкт, поведение участников и их эмоции. Никто в полной мере не понимал, когда образование пары становилось необратимым. Это чувство, более глубокое, чем влюбленность, становилось опасным, даже жестоким по отношению к участникам пары. Явление встречалось крайне редко среди долгоживущих Веров, более известных в качестве “бессмертных”. Еще реже Вер находил пару среди кого-то не своего вида. Слишком часто судьба таких союзов имела трагические последствия.

Мать Пии образовала пару с человеком. После его смерти женщине удалось протянуть достаточно долго, чтобы вырастить Пию, но потом она покинула этот мир. Ниниэн вспомнила и другой случай, произошедший примерно в 1835 году, когда Вер создал пару с Вампиром. Они были вместе до Гражданской войны, но их разделили разные политические взгляды. Вампирша оставила Вера, и тот заморил себя голодом до смерти. (Гражданской война — 1861—1865 гг. между Союзом двадцати нерабовладельческих штатов, а также четырех рабовладельческих штатов Севера против одиннадцати рабовладельческих штатов Юга, конфедератов — прим. пер.)

“Я люблю его,” — сказала девушка Руну слабым голосом.

Сделав это, она, наконец, призналась в этом и самой себе. Ниниэн изо всех сил вцепилась в Тьяго руками и ногами. Девушку начало трясти, она будто разваливалась на части.

Выругавшись, Тьяго обнял ее своими руками. Захват грозил оставить на коже синяки.

— Ладно, — сказал он охрипшим голосом. — Не трясись так, черт побери! Все нормально. Просто скажи мне, что случилось. Что пошло не так?

Мне просто было нужно немного времени с тобой.

Жесткий телепатический тон Руна смягчился.

“Если любишь его, отпусти, милая. Ты не сможешь жить его жизнью, а Темные Фейри никогда не позволят тебе разделить трон с Вером.”

Она кивнула, но какое-то время могла не доверять своему голосу.

Голова Tьягo задвигалась под ее руками, лицо повернулось к ней.

— Фейри?

Отпусти его, милая.

Ниниэн порылась в себе, и, собрав остатки решимости, выпрямилась. Приказала себе разомкнуть объятия.

— Пусти меня.

Тьяго немного отстранился и нахмурился. Мгновение назад щеки девушки пылали розовым, она почти светилась от желания. Теперь же, на его острый взгляд, она стала слишком бледной, кончики черных волос растрепались. Ниниэн выглядела пораженной горем. Прекрасные огромные глаза стали бездонными омутами.

— Не думаю, что я должен делать это, — проговорил Тьяго тихим голосом.

Трикс посмотрела на него в упор.

— Пожалуйста, дай мне встать, Тьяго.

У Вера застыло лицо. Он приподнял Ниниэн и поднялся на ноги, дав ей соскользнуть по своему телу, умышленно позволив почувствовать жесткую выпуклость своей эрекции. Вер уставился на тонкую линию ее горла, видел, с каким трудом она сглотнула. Трикс попыталась вырваться, но он, схватив девушку за локти, прижал к себе. Каждый раз, когда он отпускал ее, случалось что-то плохое. Этого не должно произойти из-за спешки и сейчас.

— Теперь, — произнес мужчина, — объясни, что пошло не так.

Она положила руки ему на грудь и растопырила пальцы. Ни единой лишней унции плоти. Одни мышцы, сухожилия и кости. Тело Тьяго обтесала невообразимо длинная жизнь, проведенная в бесчисленных боях. Ниниэн перевела взгляд на свои руки. Лучше так, чем смотреть в его напряженное, застывшее лицо.

Она, наконец, осознала, к чему прислушивалась уже какое-то время. В стенах еще отдавалась танцевальная музыка, но не было слышно ничего, кроме ее басов, — ни шагов, ни звона бокалов, ни громкого смеха, ни каких-либо других привычных для бара звуков. Aрьял с Руном, должно быть, серьезно отнеслись к появившейся угрозе, и, пообещав компенсацию владельцу заведения, очистили здание от посетителей. Так Стражи могли наблюдать за Тьяго с Ниниэн, ждать, к чему все это приведет, охраняя их и удерживая посторонних подальше. Ведь если Вер образовывает с Трикс пару, он может быть опасным для всех, кроме своей супруги.

Она хотела рассказать ему так много всего.

Начиная со слов “я люблю тебя”. Не говори это.

— Ты сказал, что не оставишь меня, — произнесла Ниниэн.

Он неподвижно стоял — будто стойкая, несокрушимая скала.

— Не оставлю.

Ты мне нужен. Заткнись.

— Но ты уйдешь, — пробормотала Трикс ему в грудь. — Тебе придется. Ты не можешь ничего с этим поделать.

— Я останусь, — повторил Громовая птица и на улице вспыхнула молния. — Никакая сила на земле не сможет изменить это.

Усилилось невыносимое давление в ее груди. Ниниэн задыхалась.

— Тебя позовет Драгос, — проговорила она тонким голосом, — и ты вернешься к нему, как ручной ястреб на запястье. Или где-то в мире начнется новый конфликт, и ты отправишься на войну. Вот что ты сделаешь, Тьяго. Ты всегда в движении. Это твоя суть.

Тяжело дыша, Тьяго уставился на Трикс. Он ничего не ответил. Ее ослепила боль.

Она не хотела говорить, но горькие фразы вырвались против воли.

— Я собираюсь выйти замуж, — слова засверкали между ними, как метеориты. — Мне пора начинать искать мужа.

Глаза мужчины вспыхнули абсолютно белым.

— Хрена с два! — отрезал он.

Желудок свело. Она знала, что будет трудно. Но оказалось намного труднее, чем представлялось.

— Он должен быть..., — Ниниэн перевела дыхание. Тьяго не шевельнул ни единым мускулом, но его огромное тело вдруг сжалось, будто взведенное оружие. Сила стала жесткой, удушающей, будто давление готовое разразиться бурей. Он выглядел убийственно, — … он должен быть могущественным и влиятельным...

Тьяго двигался быстрее мысли. Схватив Трикс на руки, он взвился и прижал ее к стене. Ниниэн в шоке замерла.

— Хрена с два! — проорал ей Вер.

Она ударила его. Ничего не могла с собой поделать. Ударила его в грудь.

— И он должен мечтать о троне, но не быть в состоянии получить его самостоятельно...

Лицо Тьяго исказила ярость. Он заорал на нее, будто смертельно раненный зверь.

— Никто не получит тебя, потому что ты — моя!

“Достоинство”, “изысканность”, “манеры”, все это было лишь бессмысленным набором слов перед этими обнаженными эмоциями.

— Я не могу быть с тобой. Рядом со мной должен быть кто-то, чтобы не дать мне погибнуть!

— Заткнись, к чертовой матери, — проговорил он диким голосом. Черты лица изменились, Тьяго стал чудовищным, беспощадным оружием природы, а она хотела его так сильно, что страсть просто разрывала ее изнутри.

Ниниэн продолжала бить его, дикие удары сыпались вслепую.

— Когда ты уберешься отсюда, сукин сын? Возвращайся к своей жизни!

Трикс отвесила мужчине пощечину. Она делала все, чтобы оскорбить его и прогнать прочь. Тьяго принимал каждый удар, даже не поморщившись. Его белые глаза просто испепеляли Ниниэн. Он встряхнул ее один раз, коротким, контролируемым движением так, что она сотряслась всем телом, а потом рванул к себе. Монстр набросился на ее рот и начал пожирать ее всю, ее сердце и душу.

Она сдалась слишком быстро. Тьяго впился в ее рот. Зубы царапались, язык был жестким, будто он наказывал Трикс. Она вцепилась в его футболку, яростно целуя в ответ. Ничего не было достаточно — ни того, как она прижала Тьяго к себе, ни того, как глубоко в его глотку она запустила свой язык.

И тут Вер схватил в кулак ее волосы на затылке, заставляя взглянуть на себя.

— Слушай меня, — прорычал он, — теперь я говорю. Я не оставлю тебя. Если у Драгоса или кого-нибудь другого будут проблемы в связи с этим, я разберусь сам.

— Темные Фейри никогда не примут тебя, — процедила она сквозь зубы.

— Мне, блять, плевать, примут меня Темные Фейри или нет, — отрезал он. — Только один человек может заставить меня уйти, и только по одной причине. Посмотри мне в глаза, Фейри. Скажи, что ты меня не хочешь и лучше уж тебе верить в это.

Навернувшиеся слезы текли из уголков глаз. Сбегая ручейками по щекам, они намочили волосы. Трикс была опустошена. Она пыталась сформировать слова дрожащими губами. Кто-то другой, возможно, сжалился бы над ней, но Тьяго подобные чувства были неведомы. Он знал о борьбе, о выживании. Сейчас он боролся за них обоих, если только она это понимала.

— Я н-не хочу тебя, — прошептала она.

— Лгунья из тебя никакая, — прошептал монстр, в ответ. — Я чувствую запах твоего желания. Я ощутил твою влажность и все, что мне сейчас хочется — слизать ее. Твое желание покрывает все мои пальцы. Это делает меня таким твердым, что я едва могу стоять. Ты — узел в моей груди, который я не могу развязать. Когда ты не со мной, я все время ищу тебя. После того, как ты выгнала меня, я мог думать только о том, сколько времени я должен тебе дать, прежде чем вернуться. Я считал каждый час, каждую минуту.

Трикс не могла отвести от него взгляда, замерев под взглядом белых глаз и искаженного лица.

— Это же просто секс.

— Да ну? — оскалился он. — Как сильно ты скучала обо мне, думая, что я вернулся в Нью-Йорк?

— Н-не очень, — узнав, что Тьяго покинул гостиницу, она просто свернулась калачиком на постели, не имея сил даже двигаться.

— Ты говорила, что сильно скучала. Насколько сильно?

— Немного.

Он склонил голову. Сейчас в свирепости Вера было что-то почти жалобное, недоуменное и это разрывало ее изнутри.

— Почему ты до сих пор лжешь? — спросил мужчина. — Почему не можешь признать правду? Неужели хотеть меня настолько ужасно? Ты пожелала бы не чувствовать этого? Поэтому ты так стараешься прогнать меня?

Он был властелином войны. Тьяго на уровне своих инстинктов знал больше о тактиках нападения, чем она когда-либо сможет узнать. Он, должно быть, прекрасно был осведомлен как обрушить ее защиту. Это была двойная атака, мужчина подобрался к ней как снаружи, так и изнутри и сейчас она стала врагом сама себе.

— Я хочу тебя так сильно, что схожу с ума, — прорыдала девушка.

— Тогда возьми меня, — сказал он. Хватка в ее волосах ослабла. Снова шокировав ее, он встал перед Трикс на колени, обнял за талию и положил свою голову ей на грудь. — Потому что ничто другое не имеет значения.

Вытерев влажные щеки рукой, Ниниэн склонилась над Тьяго и обняла его голову.

— Мы такие разные.

— Перед нами долгая жизнь. Так даже лучше, не наскучим друг другу.

— Мне нравится розовая помада, — всхлипнула Трикс. — И красивые туфли.

— Я был ужасно удивлен, когда обнаружил, что мне это тоже нравится, — проговорил монстр. Его большие руки двигались вверх и вниз по изящным изгибам Ниниэн. Тьяго обхватил сзади ее стройные колени. Длинные когти ни разу не задели тонкую, нежную кожу девушки.

— Я пыталась придумать, как отказаться от престола и пойти с тобой, — прошептала Ниниэн. — Но уже слишком поздно. Теперь все знают, что я жива и за мной обязательно будут охотиться.

— Я нужен тебе, Фейри. Я защищу тебя, — Вер потерся лицом об это вычурное, смешное, прекрасное платье “сердечный приступ” и крошечные нити блесток и бисера защекотали его нос. Он улыбнулся, почувствовав маленькие пальчики в своих коротких волосах. Очень скоро эти кошачьи коготки вцепятся в его спину, когда он заставит ее кричать от удовольствия. Голос Тьяго стал глубже. — Ты понимаешь, что нам хорошо вместе. Даже скандалить — одно удовольствие.

Им действительно было хорошо. Трикс уткнулась лицом в его волосы.

— Рун прав, Темные Фейри никогда не примут Вера своим правителем, — прошептала она.

Рун? Обдумывая новую мысль, Tьягo немного склонил голову. Он знал, когда в бар прибыл Первый; слышал как они с Арьял всех эвакуировали, но тогда Страж даже не обратил на это внимания. Рун говорил с Ниниэн. Да, точно. Это все объясняет. Девушка была с Тьяго все время. Пока так внезапно не передумала, что он все еще чувствовал ментальную пощечину. Она попыталась прогнать его. Не ради себя, ради него. Тьяго был уверен, что обязан “благодарить” за это Руна.

Tьягo сделал пометку лично сказать “спасибо” Стражу.

Но обо всем по порядку.

— Зря они так, — заметил Тьяго. — Потому что мне, блять, на хрен не нужен трон и власть над Темными Фейри. Впрочем, ты должна знать, что они все равно будут возражать.

У Ниниэн перехватило дыхание, она начала лихорадочно соображать. Сложно это делать с надеждой, скручивающей внутренности в крендель. Могут ли они это сделать, могут ли осуществить это? Мысль о том, что Tьягo будет с ней полностью меняла условия игры, Трикс даже не могла представить последствия.

Tьягo откинул голову, чтобы взглянуть на нее. Его белые глаза снова потемнели до обычного черного, линии лица вернулись в нормальную форму.

— Перестань пытаться просчитать все ходы. Там нечего просчитывать.

— Но, Tьяго…

— Никаких “но”, — отрезал он. — Я не знаю ответов на все вопросы. Никто не знает, никто не может знать. Начни с этого, Ниниэн. Держись за меня и ни за что не отпускай. Нам просто нужно сделать одну вещь. У нас впереди будет несколько адских схваток и это нормально. Мы можем встретить любое будущее. Ты знаешь, что у тебя впереди не будет ничего простого.

Девушка дотронулась до нижней губы мужчины, изучая его лицо. Она была совершенно серьезна.

— Ты любишь воевать.

Его губы растянулись в медленной улыбке.

— И очень хорош в этом.

Все походило на авантюру, но в конце концов, сейчас вся ее жизнь была одной сплошной авантюрой. Возможно, им с Вером отведен короткий век вместе, но Трикс уже была готова к этому и в одиночку. С Tьягo в качестве ее охранника и защитника у них появится шанс дать отпор, к тому же, Трикс больше не будет одна.

— Тебе придется от всего отказаться.

Тьяго тепло улыбнулся девушке.

— Ты дашь мне все, что важно для меня, — и вдруг улыбка исчезла, а лицо стало жестким. — Но если ты выберешь меня, в твоей жизни не будет больше никого. Я не потерплю этого, Фейри.

Ниниэн знала об этом и без напоминаний. Он был слишком доминантным, слишком большим собственником. Можно было бы сказать, что он — все, на что она могла бы надеяться и гораздо больше, о чем когда-либо мечтала. Можно было бы признаться, что она не меньшая собственница и ревнивица, чем он. Можно было бы напомнить, что ее оружие по-прежнему отравлено и она прекрасно знает, как с ним обращаться.

Вместо этого Трикс выпятила нижнюю губу и надулась на Тьяго.

— Я тебя еще даже не попробовала, — проворчала она. — Вот ты говоришь о “навсегда” и “один ты”, но я даже не знаю, насколько ты хорош. Не думаю, что справедливо топать и фыркать по поводу других вариантов...

Вер с недоверием уставился на девушку.

— Кто это тут топает?

Ее рот приоткрылся.

— Я бы сказала, что это не вы, но это не так, мистер.

— Я разве говорил, что ты не можешь сказать мне “нет”? — потребовал ответа Тьяго. — Нет, не говорил, даже когда это чуть не лишило меня члена. Поэтому, подумай, прежде чем сказать “нет”, иначе будешь жаловаться на результаты, Ниниэн.

Она сузила глаза и усмехнулась.

— Сделаешь ли ты скидку на то, что я схожу с ума, когда сексуально не удовлетворена?

Мужественные черты смуглого лица напряглись, обсидиановый взгляд стал ярче. Его Сила усилилась, перейдя в нападение. Он провел руками вверх по ее телу и встал.

— Бедная малышка Фейри, — пробормотал он. — Так ты сексуально не удовлетворена?

— Возможно, чуть-чуть, — моргнув, пробормотала в ответ девушка. Тьяго не сводил взгляда с Трикс, будто она была его любимой закуской. Сейчас Трикс делала кое-что гораздо более безумное, чем простое дерганье тигра за усы.

— Ты должен признать, что у нас было несколько довольно сложных моментов в прошлом, — пролепетала она.

— Разве я не сказал, чтобы ты заткнулась на хрен? — произнес он мягко, и, схватившись за платье обеими руками, разорвал от декольте до подола.

Блестки разлетелись во все стороны, засыпав комнату серебряными искрами. Ниниэн вытаращила глаза на свисающую разорванную ткань. Пожалуй, нужно проверить голову. Тигры — котята по сравнению с этим ходящим, говорящим истребителем. Клацнув зубами, она обрела голос.

— Как ты посмел, идиот? Мне нравилось это платье!

— Мне тоже, — выдохнул он.

Тьяго зачарованно уставился на Трикс. Он уже снял с нее стринги, а бюстгальтера не было с самого начала. Девушка была сложена именно так, как подсказывало раньше его воображение: с округлой грудью цвета спелого персика с бусинами-сосками, узкой грудной клеткой и еще более тонкой талией, плоским животом, переходящим в точеные бедра. Там, между ее изящных ног, темнел небольшой треугольник черных волос.

Он знал каким шелковым было это местечко, ведь не так давно он уже гладил ее там.

И, святый Боже, она все еще была в серебряных “трахни меня” туфлях на четырехдюймовых (ок. 10 см — прим. пер.) шпильках.

Встретившись с ней взглядом, он гортанно произнес:

— Я куплю тебе тысячи красивых платьев, гору розовых помад, драгоценности, достойные Королевы и я никогда не позволю причинить тебе боль.

Эмоции на лице девушки изменились. Гнев исчез, сменившись чем-то более важным и дорогим для него: доверием и надеждой. Склонив голову и удерживая его взгляд, Ниниэн позволила соскользнуть на пол остаткам разорванного платья.

Он шагнул вперед подхватил ее на руки. Развернувшись на пятках, Тьяго отнес девушку на диван. Опустившись на одно колено, он положил ее на подушки, а потом избавился от оружия, разместив пистолеты и ножи на полу в пределах досягаемости.

Ниниэн скинула свои туфли и, не отводя взгляда от Тьяго, погладила его мускулистую руку.

— Теперь футболку, — прошептала она, когда мужчина разоружился.

Вер сделал глубокий вдох. Закинув руку, он схватил свою футболку и, стащив через голову, швырнул на пол. Мужчина выдержал взгляд Трикс, а потом расстегнул пряжку ремня и молнию на брюках. Ниниэн будто тонула, наблюдая за тем, как Страж постепенно обнажал массивную архитектуру своего тела. Он выпрямился, мышцы его груди и рук напряглись, пока Тьяго, скидывал обувь, а затем штаны.

Ниниэн жадно поглощала вид его обнаженного тела. Его сильные, поджарые ноги казались бесконечными, плоский живот прочерчивали восемь идеальных кубиков. Свидетельствуя о его желании, над круглыми, тяжелыми, напряженными яичками возвышался эрегированный член. Протянув руку, Трикс погладила его. Ствол был таким большим, что она не могла охватить его рукой. Когда девушка погладила толстую, широкую головку пениса своим большим пальцем, Тьяго с шипением втянул в себя воздух, мышцы на его мощных бедрах задрожали.

Она наслаждалась сексом довольно долгое время и не собиралась ни перед кем за это извиняться. И окружающая их сейчас обстановка никак не могла смутить Трикс — во время сумасшедшей сексуальной революции шестидесятых прошлого века она повеселилась на славу. Но что-то с ней произошло на этом пути. Ниниэн, кажется, переросла все это, — не совсем безразличная, но беспристрастная и довольно равнодушная к красавчикам и пустому флирту. Даже несмотря на свою любовь к сексу, она обнаружила, что больше не хочет его. Объевшись за десертным столом, Трикс, как оказалось, не наелась.

И сейчас ее пронзил самый сладкий голод, который она когда-либо испытывала. Желание подпитывали его нежность, смягчившая это ястребиное лицо и ее огромная любовь к этому мужчине. Ниниэн ласкала его член, пробегая пальцами вдоль его огромной бархатной длины и наблюдала, как Тьяго омывает чувственное удовольствие, как ослабевает напряжение, охватившее его тело.

Он опустился на Трикс, прижал своим весом, и это ощущалось лучше, чем все, что Вер когда-либо испытывал. Мужчина оперся на одно предплечье и стал ласкать ее лицо и шею, глядя на Фейри сверху вниз. Он пустился в путь, по которому никогда прежде не путешествовал; к новому и такому желанному месту. Он даже понятия не имел, что скучал по нему. Все это началось с первых же шагов по направлению к ней еще там, в Нью-Йорке.

На ее лице все еще было перехватывающее дыхание выражение крайней ранимости.

— У меня довольно давно никого не было, — прошептала Ниниэн.

Тьяго проложил путь от ее горла к груди. Обвел пальцем вокруг ее соска, наблюдая за тем, как напрягается сочный маленький бутон. Мужчина с трудом вспомнил, что нужно глотнуть немного воздуха. Ниниэн была прекрасно сложена и такая маленькая, а он — огромный, грубый, неуклюжий зверь.

— Рад, что ты треснула меня по голове и успокоила, — прошептал он. — Тебе нужно время.

Передвинувшись на сторону, мужчина лег на бок рядом с Трикс, его напряженный член уперся в изгиб ее бедра. Она вздрогнула, когда длинные пальцы начали порхать по ее телу, поглаживая, рисуя круги, мягко зажимая ее сосок, теребя дужку тонкого золотого колечка в пупке, прежде чем двинуться вниз, чтобы подразнить возбужденную, ставшую гиперчувствительной плоть между ног. Тьяго погладил шелковистые половые губы. Дыхание Ниниэн стало прерывистым, когда ее пронзило самым мощным импульсом желания, который она когда-либо ощущала. Девушка схватила Тьяго за локоть.

— Плевать. Войди в меня.

Нахмурившись, он бросил на нее быстрый взгляд.

— А мне нет, — пробормотал он. — Сейчас мы тебя подготовим. Приподними ногу, Фейри.

Она повиновалась: согнув ногу, опёрлась о спинку дивана. Ниниэн не сводила глаз с Тьяго. Он наклонился, чтобы приласкать ее рот своим и ввел в нее палец.

Оба зашипели от потрясения. Мышцы ее живота задрожали и она заскулила от вспышки удовольствия.

Тьяго взмок, когда ее жаждущий звук обрушился на его губы. Он проглотил его с жадностью. Ниниэн была такой роскошно сочной и узкой, ее внутренние мышцы впились в его палец. Член дернулся. Двигайся медленно и аккуратно, жеребец. Это самая важная вещь, которую ты когда-либо делал в своей жизни. Тьяго подумал, что взорвется, когда ее рука опустилась на его член и погладила по всей длине.

— Остановись, — проскрипел он сквозь стиснутые зубы.

Трикс замерла, нерешительно глядя на мужчину.

Он сумел-таки натянуто улыбнуться.

— Позволь мне сделать это для тебя, — проскрежетал Тьяго.

— Это для нас, — прошептала в ответ Ниниэн и, убрав руку с его члена, положила ее ему на щеку и приподняла голову, чтобы поцеловать Вера.

Его глаза закрылись. Страж наслаждался ртом этого восхитительно сексуального котенка, нежно трахая ее пальцем. Ее бедра двигались в ритме с его рукой, истекая влагой на его руку. Тьяго нашел тугой маленький бутон ее клитора и потер его большим пальцем, жестко и грубо двигая своим языком у нее в рту, отчего Трикс, удивленно и приглушенно взвизгнув, кончила.

Потрясенный, он низко и хрипло зарычал ей в рот. Вылизывая ее губы, Тьяго ввел в ее узкое влагалище второй палец отчего девушка в ответ выгнулась всем телом, ни на секунду не переставая двигать бедрами.

— Ты меня прикончишь, — выдохнул мужчина, — но я умру чертовски счастливым.

Она сексуально хихикнула, веки ее закрылись. В затененной комнате зоркий взгляд хищника подмечал каждую деталь в ее теле: как зажигался румянцем от возбуждения ее бледная кожа. Как приоткрылись влажные губы. Как маленькие белые зубы впились в пухлую нижнюю губу в ответ на то, как он снова начал поглаживать клитор.

Когда эти прекрасные глаза открылись и их взгляды встретились, Тьяго почувствовал потрясение от установившейся между ними связи. Он приблизился на шаг какой-то важной точке.

— Я хочу, чтобы ты кончил вместе со мной и был во мне, — прошептала Ниниэн, — пожалуйста.

Пробормотав что-то неразборчивое, он поднялся над ней.

Когда он начал устраиваться между ее ног, Трикс еще шире раздвинула их перед ним. Она не отводила глаз от того, как Тьяго с осторожностью располагал свой член у её входа. Мужчина перенес вес на предплечья, протолкнув в нее широкую, теплую головку и напряженно застыл, тяжело дыша.

Боль была именно такой, как она себе ее представляла. Пожалуй, даже лучше. Он ощущался словно бархат, обернутый вокруг стали. Ее сводило с ума то, насколько Тьяго старался быть осторожным. Ниниэн уперлась ногами в диван и задвигала бедрами, насаждая себя на него. Впившись ногтями ему в спину, она прорычала:

— Ну же!

И он потерял контроль. Зверь с ревом вырвался наружу и Тьяго вонзился в Трикс. Почти полностью вышел, и, недоверчиво взглянув на девушку, снова врезался в нее. Она была такой узкой и мокрой! Заскользив обратно, Вер почувствовал крошечные ожоги боли на спине, — там, где девушка впилась в него своими ногтями. Именно так, как он и представлял себе, кажется, целую вечность. А потом Ниниэн в знак подчинения откинула голову, обнажив для него свое горло (как только она узнала, что нужно это сделать?) и вот он уже мчится к своей кульминации.

Он вздрогнул, кончая в нее, увлекая ее за собой, вбиваясь в нее бедрами. Ниниэн сжала его своими ногами, когда ее пронзил оргазм, более глубокий и насыщенный, чем первый. Тьяго скользнул рукой под ее зад, чтобы прижать покрепче и уткнулся лицом в ее изящную шею.

Она погладила кончик его уха, поцеловала в висок. Я люблю тебя. Правильно ли произнести это вслух сейчас?

Мужчина поднял голову. Тьяго смотрел серьезно, почти отчаянно. Он трясся всем телом.

— Я еще не закончил, — выдохнул он, — я не… Мне нужно...

О Боги, она слышала о том, какими становятся Веры во время брачного безумия. Схватив Тьяго за подбородок, она заставила его взглянуть на себя. Глаза мужчины сверкали.

— Мне нужно все, что у тебя есть и все чем являешься ты сам. Не останавливайся.

Зарычав и вытащив член, Вер перевернул ее так быстро, что закружилась голова. Он дернул ее тело и Ниниэн оказалась на коленях, на полу, склонившись над диваном. Раздвинув ее ноги, Тьяго резко вошел в нее сзади. Трикс вскрикнула от силы проникновения и упала на диванные подушки. Под этим углом он ощущался еще более огромным и оказался глубже, чем был до этого.

Мужчина замер, склонившись над девушкой, мощные бедра прижимались к ее, грудь слилась с ее спиной. Ниниэн чувствовала, как билось его сердце.

— Ты в порядке, Фейри? — голос Тьяго дрожал.

Она повернула голову и приласкалась к Веру щекой.

— Лучше и быть не может. Я маленькая и шумная, но никак не хрустальная.

Он скользнул одной своей рукой к основанию ее шеи. Пальцы накрыли ее ключицу, когда он пробежал губами вдоль линии ее челюсти.

— Ты могла одурачить меня, — пробормотал мужчина и, не имея сил больше сдерживаться, снова задвигался в ней. — Вы полностью моя, юная леди.

Она затаила дыхание от великолепного ощущения.

— Точно?

Тьяго закрыл глаза. Лицо напряглось, когда он ускорил темп. Ниниэн была лихорадкой в его крови.

— Моя, — прорычал он.

— Твоя, — откликнулась девушка.

Он закрывал, окружал ее со всех сторон. Вскоре Вер начал входить в нее длинными, жесткими, мощными толчками. Ниниэн раскинула руки, чтобы удержаться на месте.

— Моя, — прошептал он ей на ухо.

— Да, — всхлипнула она.

Схватив за подбородок, Вер повернул Трикс, чтобы она могла посмотреть на него. Глаза сверкали белым, когда он впечатал ее в диван. Тьяго оскалился на нее.

Вот оно. Ее губы пытались сформировать слова, но у нее не хватало дыхания. Он был таким смертельным, таким красивым и сексуальным, абсолютно всем для нее.

— Моя, — прошипел монстр.

Ох, Боже, да.

На его лице отразилось бесконечное удивление. Оргазм сотряс его всего, начавшись у основания позвоночника. Будто он оседлал молнию, пропуская сквозь себя шторм. Его Сила ревела вокруг Ниниэн, пока, содрогаясь, он полностью выплескивался в нее. Трикс закричала, когда ее бросило в оргазм вместе с Вером. Она вцепилась в Тьяго изо всех сил и задрожала так сильно, что решила, что вот-вот разобьется на кусочки. В течение нескольких мгновений девушка думала, что наконец-то поняла, что значит быть им, потому что ощущала себя летящей в воздухе.

Он обнял девушку, изо всех сил прижимая ее спину к своей груди.

Это место совершенно необходимо. Теперь, получив его, он произнес:

— Конечно. Теперь я понимаю.

Впервые за свою долгую жизнь, Тьяго понял, что значит оказаться дома.