Когда солнце село, на море упала густая мгла. Дождь сначала измельчал, а потом, пресытив собой воздух, и вовсе обратился в туман. Похолодало и вместе с тем стало душно, как под стеклянным колпаком. Наступил полный штиль.

— Слышишь, какая тишина? — пиратка покосилась на обвисший парус. — Никогда она не была к добру.

Рэн молча согласился со спутницей, работая веслом. Даже вода плескалась глухо, будто вдалеке, холодная мгла ненасытно глотала каждый звук, и казалось, что она вот-вот проглотит само море. Ни звёзд, ни Нира давно не было видно. Если бы не магический огонёк пуэри, их лодка осталась бы в кромешной темноте.

Корабль с выжившими в Нанторакке, «Беранна», взял курс на юг, вдоль берега, хоть и держался на почтительном расстоянии от последнего. Рэну и Хелии такой вариант подходил больше всего: переплыть море на четырёхместной лодке они вряд ли смогли бы, а значит двигаться им оставалось только в Илиавию — ведь земли к северу от Узкого залива наверняка опустошила орда. К счастью, корабль шёл не очень быстро, и охотнику с пираткой удавалось не отставать.

По крайней мере до тех пор, пока пространство не сожрала непроницаемая завеса тумана. Всю ночь беглецы медленно плыли вслед за «Беранной», каждую минуту рискуя потерять судно из виду. Они надеялись, что поднимется хотя бы небольшой ветер, способный разогнать мглу, но к рассвету завеса уплотнилась настолько, что в ней канули не только огни корабля, но и верхушка мачты парусника.

— Треклятая муть, — зло сказала Хелия, вглядываясь туда, где ещё недавно маячило судно с беженцами. — Видимость меньше сотни саженей.

— Если не десятка, — буркнул Рэн, но его не услышали.

— Бросай вёсла. Пока туман не рассеется, плыть нельзя. Повернём на палец в сторону и через несколько часов окажемся слишком далеко от берега. Или налетим на прибрежные скалы — одно другого не лучше.

— Так мы совсем потеряем корабль.

— А и кит с ним, — пиратка махнула рукой. — На кой он нам сдался? Сами доберёмся до берега. Их там, видимо, крушение не особо пугает — вот и пусть плывут.

— А как же течение?

— Вряд ли оно здесь сильное. Честно говоря, я его вообще не ощущаю. Мы как будто в студне завязли, — девушка поморщилась. — Никакого движения.

— А я чувствую что-то, — сказал Рэн, прислушавшись к ощущениям. — Лодку понемногу сносит в сторону.

Пиратка фыркнула.

— Глянь за борт! Там волна, как на деревенском пруду в безветрие. То есть никакой.

— Что тогда нас раскачивает?

Вопрос повис в воздухе. Хелия смотрела на спутника немигающим взглядом, который с каждой секундой нравился пуэри всё меньше. Путники замерли и только тогда услышали невнятный шум, нарушающий полную тишину. Трудно было определить, откуда он шёл на самом деле, но Рэну показалось, что шипело снизу.

— Ты тоже слышишь? — напряжённо спросил охотник.

— Да.

Пуэри осторожно встал и подошёл к краю лодки, прихватив с собой магический огонёк. Поверхность воды не была абсолютно гладкой: она колыхалась, но высота волны вряд ли превышала пол-ладони. Рэн осмотрелся и, не обнаружив вокруг посторонних предметов, опустил огонёк под воду. Под беспокойной плёнкой голубизны затаилась тьма.

— Плыву по Бирюзовому морю впервые, а мне уже не нравится, — пробормотала пиратка, и в ту же секунду Рэн отпрянул от борта.

Что-то промелькнуло рядом с огоньком. Оно выплыло из-под лодки и быстро скрылось в глубине: белое, длинное, гибкое, не похожее ни на одно знакомое Рэну существо. Тварь двигалась так проворно, что нисколько не потревожила поверхность воды.

— Ты чего? — тревога теперь добралась и до Хелии.

— Там кто-то… что-то есть. Может, акула.

— Не пори чушь, — отмахнулась пиратка, в свою очередь заглянув за борт. — Даже ты должен знать, что акулы не шипят.

Низкий гул возник внизу и разошёлся во все стороны, заставив дно лодки еле заметно вибрировать. Вода и туман сглаживали остроту звука, но от этого он казался только мощнее. Девушка так и замерла над водой, слушая, как гул превращается в рокот и постепенно удаляется.

Рэн дождался, пока всё стихнет и неуверенно позвал:

— Хелия?

— Что-о? — протяжно отозвалась пиратка. Она явно занервничала сильнее.

— В море могут быть выродки?

— Ты какой ответ хочешь услышать?

В дно их посудины что-то стукнуло, и девушка, вскрикнув, отскочила к мачте.

— Тварь глистоголовая! — орала она, оправляясь от испуга. — Дерьмоед водоплавающий! Да чтоб у тебя кишки узлом завязались!

— Ты видела его?

Пиратка смачно сплюнула в море и оскалилась.

— Их!

За кормой, в тумане, раздался плеск. Шипение стало громче и временами переходило в бульканье.

Хелия метнулась к носу лодки и схватила весло, но тут в дно снова ударили, намного сильнее, и девушка едва не кувыркнулась за борт.

— Сматываем отсюда! Не собираюсь ждать, пока нас перевернут!

Рэн, следуя примеру спутницы, начал активно грести.

— Кто это?

— Да мне почём знать?! В этом море всё, что угодно может водиться!

Вода у бортов забурлила. Пуэри волновался, а потому не сразу заметил, насколько сильно похолодало, однако когда лодка набрала скорость, увидел, что висящий до сей поры парус даже не шелохнулся — околел.

— Тут что-то не так!

— Да ладно?! — крикнула пиратка, изо всех сил орудуя веслом. — Ты тоже заметил?!

— Я не об этом! — Рэн, бросив взгляд в сторону, увидел, как из воды появляется и исчезает острый гребень плавника. — Тут какая-то магия! Холод и туман…

— Да какая, на хрен, разница? — прервала его Хелия. — Греби давай!

Охотник сидел ближе к корме и временами слышал, как неизвестная тварь выныривает совсем рядом, рычит и стрекочет, он оборачивался, но видел только блики волн и туман. От страха пуэри так заспешил, что лодку занесло.

— Эй! — крикнула на него пиратка. — Ты чего творишь? Хочешь, чтобы нас развернуло?

Рэн пересел к другому борту и выправил — насколько это было возможно — курс. Преследующие их существа сновали поблизости: с боков, сзади, снизу, но пока не нападали и даже перестали бить в дно лохани.

— Они куда-то нас гонят! — Хелия думала о том же, о чём и Рэн.

Начало светать. Сквозь серую завесу свет пробивался с трудом, но всё же видимость значительно улучшилась. Из-за холода и влажности одежда беглецов промокла до нитки, и от этого им стало ещё холоднее. Твари, шныряющие повсюду, даже при утреннем свете каким-то чудом умудрялись оставаться невидимыми. Пуэри с радостью взглянул бы в лицо опасности — всё лучше, чем терпеть её незримое присутствие, действующее на нервы.

В тумане, на самой границе видимости, появился смутный силуэт чего-то большого, тёмного. Охотник тут же крикнул спутнице, указывая на потенциальную опасность. Хелия присмотрелась и погребла в обратную сторону.

— Это корабль! Давай к нему!

Посудина, заложив вираж, сменила курс. Шипение несколько стихло, плеск отдалился. Тёмное пятно постепенно обретало черты, вскоре стало ясно, что лодка подплывала к кораблю сзади, и всё чётче вырисовывалась обшивка торгового судна, покрытая инеем. Однако с его приближением Рэну становилось всё тревожнее.

— На нём ни одного огонька, — сказал охотник, вглядываясь в туман. — И никого у бортов.

Пиратка перестала грести и тоже присмотрелась к кораблю.

— Это не «Беранна», — сказала она. — Это «Райский Вестник», второе судно. Я видела его в порту перед битвой.

— Где тогда его пассажиры? В трюме?

— Если мы его нагнали, значит дрейфует он уже давно, — сказала пиратка, будто рассуждая вслух. — Что-то меня не тянет подняться на борт.

— Смотри.

Пуэри указал в сторону. Там в воде лицом вниз плавало тело, судя по сложению — мужчины.

— Он давно мёртв, — сказала пиратка и неуверенно взглянула на Рэна. — Посмотрим?

Тот пожал плечами. С одной стороны, было интересно, с другой — жутко. Тем не менее, тревожно озираясь в поисках притихших подводных тварей, они подплыли ближе и толкнули тело веслом.

Несчастный так долго находился в ледяной воде, что полностью окоченел. Одна рука мёртвой хваткой сжимала обломок вёсельного черенка. Охотник не заметил, чтоб мужчина был ранен. На бледной спине под тонким слоем инея выделялись лишь бордовые полоски от ударов кнута.

— Раб, — заключила Хелия. — Не утонул только потому, что был почти голый. Переверни его.

Рэн перевернул.

— Твою флотилию! — вскрикнула пиратка и зажала рот ладонью, сдерживая рвотный позыв.

Пуэри торопливо отдёрнул руку и брезгливо поморщился. У трупа не было лица. Точнее, некогда оно было, но теперь от него остались лишь ошмётки, висящие на лоскутах кожи. Создавалось впечатление, что голова бедолаги попросту взорвалась изнутри.

— Его не съели, — сказал пуэри. — Просто убили. Морские гады так не убивают.

— Тут ты прав, — девушка всё еще старалась не смотреть на мертвеца. — Теперь мы знаем, что случилось с пассажирами «Вестника». Поплыли-ка дальше.

— Куда?

— Да хоть куда, лишь бы подальше отсюда.

Рэн бросил ещё один взгляд на мёртвое тело и мысленно согласился со спутницей. Ему вовсе не улыбалось встречаться с тварями, взрывающими головы жертв ради удовольствия.

Путники снова взялись за вёсла и встали на прежний курс. На их жизнь больше не покушались, но и расслабиться не давали: волны шипели на незваных гостей, на поверхность иногда вырывались пузыри воздуха, а из-за туманной завесы периодически доносилось стрекотание.

Они плыли так около часа — не быстро, но и не теряя времени понапрасну. Здешние хозяева немного успокоились, и всё, о чём думал пуэри — как бы снова их не разозлить. До него стало доходить, что они с Хелией, должно быть, чем-то спровоцировали существ, и очень старался не повторить тех ошибок.

Сначала стало теплее. Основательно замёрзшая пиратка перестала дрожать, а Рэн почувствовал, что в онемевшие пальцы возвращается подвижность. Уставшие от постоянного напряжения беглецы восприняли эту перемену как добрый знак и несколько воодушевились. Лодка снова набрала скорость.

Туман кончился так резко, что непривычно яркий солнечный свет ударил по глазам. Пытаясь проморгаться, пуэри ещё раз утвердился в мысли, что мгла и холод имели искусственное происхождение. Воздух посвежел и даже появился слабый ветер. Звуки стали звонкими, насыщенными, среди них охотник отчётливо различил отдалённые крики.

Берег тонкой линией виднелся справа по борту — лодка Рэна и Хелии всё-таки значительно отклонилась от курса. «Беранна» отклонилась ещё больше: корабль шёл прямиком к суше вдоль стены тумана, но находился слева. Крохотные фигурки людей сновали по палубе, пытаясь совладать с рангоутом.

— Глянь, они тоже выбрались! — сказала пиратка, приложив руку козырьком. — Идут на сближение!

— Кажется, у них неприятности, — отозвался Рэн.

— Ещё бы! Среди них, небось, ни одного бывалого моряка!

— Я не об этом. Посмотри на воду вокруг корабля.

Девушка присмотрелась и выругалась: среди волн мелькали белёсые фигуры с острыми плавниками. Твари пока держались на расстоянии от судна, но окружили его со всех сторон, то и дело высовываясь из воды. Было слишком далеко, чтобы разглядеть существ получше или оценить их численность, но пассажиры «Беранны» выглядели очень взволнованно.

— На что спорим, что это те же самые креветки, что атаковали нас возле «Вестника»? — сказала пиратка. — Корабль идёт прямо на нас, поворачиваем!

— Куда?

— Раскудахтался! К земле, конечно!

Пуэри сделал несколько гребков и остановился, задумавшись. В море их преследовали недружелюбные твари, но на берегу велика была вероятность столкнуться с отродьями. Это по морю путь занял больше полсуток, а по земле до этого места орда добежала бы за несколько часов. Кроме того, если он не ошибся в расчётах, они собирались высадиться на полуостров, а куда с него убежишь?

Однако, оглянувшись, на «Беранну», Рэн согласился с Хелией, решающей проблемы по мере поступления. Вёсла судна неистово били по волнам, гребцы очень торопились к берегу, видимо, натерпелись жути, пока плыли через туман. Стоило лишь вспомнить труп, плавающий рядом с «Райским Вестником», чтобы последовать их примеру.

Корабль приблизился настолько, что уже можно было различить носовую фигуру — женщину с длинными волосами, раскинувшую руки в стороны. Вместе с тем стали видны и твари. Одна из них выпрыгнула из воды и вцепилась всеми шестью руками в обшивку возле носа корабля. Округлый торс, покрытый белой поблёскивающей кожей. Хребет из острых плавников, плавно переходящий в мощный длинный хвост. Рэну сначала показалось, что у существа нет головы, но потом, приглядевшись, он понял, что отсутствует только шея, а башка, округлая, гладкая, почти сливается с плечами.

Пуэри бросил весло, потому что Хелия наконец разобралась с оттаявшим парусом и села к рулю. Теперь он наблюдал за происходящим, уже не отвлекаясь на греблю.

Люди на «Беранне» не сразу заметили лишнего пассажира, а разглядев его, запаниковали. Сверху на тварь полетели какие-то мешки и утварь, существу такой приём явно не понравился, потому что оно дёрнулось и нырнуло обратно в море. Мореплаватели не остановились на достигнутом и начали бросать груз в других тварей, стрелять по ним из луков.

Это стало их роковой ошибкой.

«Беранна» уже почти поравнялась с лодкой, а потому пуэри отчётливо видел, что было потом.

Твари рассвирепели настолько, что пошли в атаку. Они выпрыгивали из воды на невероятную высоту — около пяти саженей — и порой с лёгкостью перепрыгивали корабль. Из их рук вылетали тонкие водяные струи, режущие паруса и сбивающие людей с ног, те пытались сопротивляться, но их потуги были слишком жалкими, чтобы остановить водных существ. Началось безжалостное истребление пассажиров «Беранны».

Над кораблём взлетели отчаянные крики и стрекотание. Многие мореплаватели улетали за борт и навсегда исчезали в волнах. Рэн видел, как одна из тварей напала на человека сзади. Она опоясала несчастного одной парой рук так, чтобы тот не мог шелохнуться, а двумя другими надавила ему на уши. Мужчина успел только коротко вскрикнуть перед тем, как его лицо взорвалось, извергая смесь мозгов, крови и воды.

— Вот же дерьмо! — крикнула пиратка и бросила руль.

С лицом, на котором крупными буквами были написаны обида и отчаяние, она села рядом с охотником и стала наблюдать за убийством последних выживших в Нанторакке.

— После «Беранны» они ведь возьмутся за нас, так?

Пуэри не ответил. Он пытался придумать выход из ситуации, но не получалось. Их лодка ни за что не разогналась бы настолько, чтоб оторваться от таких быстрых преследователей. Договориться с ними тоже не представлялось возможным. Драться… что ж, это единственное, что оставалось. Но победить в таком бою не было шансов, и Рэн это понимал.

Некоторые люди попытались запереться в трюме, но морских тварей это не остановило: они удивительно ловко карабкались по обшивке и мачтам на своих шести руках. В такие моменты они напоминали скорпионов, разве что самым смертоносным у них был не хвост, а лапы. С помощью мощных водяных струй существа разобрали часть обшивки и одно за другим втянулись в брюхо корабля. Судя по воплям, там началась настоящая бойня.

— Знать бы хоть, что меня убьёт, — сказала Хелия и закусила губу. — Никогда прежде не видела таких уродов.

У Рэна имелись догадки насчёт происхождения тех, с кем они столкнулись, и это удручало его ещё больше. Существа повторяли друг друга как две капли воды: не было больших и маленьких особей, тощих и упитанных, а были только одинаковые, словно кто-то взял за основу одного и скопировал его множество раз. То, как твари чувствовали себя в воде и пользовались ей, наводило пуэри только на одну мысль.

— Это элементали, — сказал он. — Очень злые водные элементали.

На палубе замедлившей ход «Беранны» осталось лишь несколько человек. Море вокруг торгового судна начало парить, словно закипая, мгла не рассеивалась, а скапливалась в разрастающееся сизое облако. Корабль плавно погружался в густой туман.

В воде рядом с лодкой мелькнул сначала один белёсый силуэт, потом другой, третий. Рэн напрягся, готовясь дать отпор.

Элементаль вынырнул совсем рядом с охотником и выпрямился во весь рост, опёршись на борт посудины. На каждой его руке имелось шесть пальцев — по три с каждой стороны ладони, в центре которой находилось отверстие водомёта. Белая кожа была чуть прозрачной и напоминала лёд, под ней виднелись сосуды, по которым текла голубоватая вода. Существо не имело ни чешуи, ни жабр и совсем не походило на что-то живое — словно статуя талантливого скульптора, оно не дышало и не издавало характерных для морских обитателей звуков. На голове не было лица. Лишь единственный глаз, большой, чёрный, без зрачков и мембран, смотрел на замерших в лодке двуногих.

Этот взгляд намного красноречивее слов говорил о том, что элементаль в близком к безумию бешенстве. Существо неотрывно смотрело на Рэна, будто говоря: «Давай, спровоцируй меня хоть чем-нибудь, хоть одним движением, и я тебя разорву».

Пуэри не шевелился и смотрел в ответ. Каждая его мышца была готова к действию. Он точно знал, что не сможет долго сражаться — элементали просто опрокинут или сломают лодку, и тогда, в воде, их с пираткой очень быстро убьют. Так или иначе, охотник не собирался сдаваться без боя. Просто ждал, что противник не выдержит и нападёт первым.

Но элементаль явно ждал того же.

И тут Хелия, опередив обоих, сделала то, чего не ожидал никто. Она повернулась к Рэну и, закрыв глаза, обвила его шею руками.

Две пары лап элементаля взметнулись и замерли, направив водомёты на пуэри, а тот так опешил от выходки девушки, что не смог даже шелохнуться.

Существо сверлило взглядом недвижимую пару и не атаковало. Крики гибнущих людей эхом неслись над поверхностью воды, постепенно распадаясь на короткие, теряющие смысл звуки, что медленно умирали в подступающей тишине. Рэн услышал её так отчётливо, что собственное дыхание показалось ему противным, неуместным шумом. Вместо того чтобы взорваться убийственным вихрем, он сжал зубы, плавно обнял пиратку за талию и опустил веки.

Впервые в жизни он не думал о том, что важно, а что нет. Борьба за жизнь потеряла всякий смысл. Холод и страх отступили, имело значение лишь тепло девичьего тела, что прижималось к нему в предсмертный миг.

Какое-то время пуэри слышал лишь знакомое шипение, а потом лодка вдруг закачалась. Раздался тихий всплеск. Рэн, больше не ощущая постороннего присутствия, открыл глаза.

Элементаля не было. В воде рядом с посудиной тоже никто не плавал. Только «Беранна», оставшаяся позади, постепенно обращалась в собственный призрак.

Охотник осторожно осмотрелся, не веря тому, что видит.

— Они ушли, — прошептал он.

— Правда? — девушка тут же отлипла от пуэри и завертела головой. — Почему?

Наваждение схлынуло, но его отголосок навсегда засел в голове охотника-пуэри.

— Затрудняюсь тебе ответить, — сказал Рэн, пристально глядя на спутницу.

Он догадывался, почему элементали оставили их лодку в покое. Собственно, вариант был только один. Однако охотник не спешил делиться им, потому что совершенно по-новому увидел вроде бы хорошо знакомую пиратку. Получалось, что на этот раз Хелия вытащила их из передряги, только сделала это куда более неожиданным способом, чем Рэн мог представить.

— Вот те раз! — девушка хлопнула себя по коленям. — А ведь я думала, что мне сейчас мозги вышибут!

— Думаю, нам лучше поторопиться, пока они не передумали, — пуэри взялся за весло.

— Точно. Идём к берегу!

Охотник снова обернулся на то, что осталось от «Беранны» и кивнул:

— Согласен, лучше пойти по суше.

— Вовсе нет. Мы просто поплывём вдоль неё, не сильно удаляясь.

— Почему?

— Потому что так быстрее, балда! Ветер поднялся хороший, восточный — на нём мы доберёмся до Илиавии быстрее, чем пешком! Как думаешь, есть у нас шанс добраться до города раньше отродий?

Пуэри задумчиво посмотрел в сторону земли и ответил:

— Сам хотел бы знать. Но отсюда берег кажется нетронутым. Орда здесь не проходила.

— Небось до сих пор пируют в Нанторакке, сволочи, — с ненавистью сказала пиратка и схватилась за голову. — Эх, да как же такую ораву одолеть-то?

Рэн помолчал какое-то время, не зная, что ответить.

— Не знаю. Что-нибудь придумаем.

Едва я вышел из Тропы, в нос тут же полез приятный запах мокрой земли. В Укромной Долине недавно прошёл дождь. За неполный год она ничуть не изменилась — всё так же дика и красива. Я ожидал и здесь увидеть следы энтропии, но магия Муалима Иль-Фараха пока хранила Долину от возвратов. Некромант приложил немало усилий, чтобы сюда не попало ни одно порождающее их существо, а в особенности — человек.

Вот он удивится, когда снова меня увидит! Хорошо, что он уже мёртв, а то его от злости удар бы хватил.

Пришлось основательно поработать, чтобы пробиться сквозь защиту, возведённую чародеем Вне Лестницы. В конечном итоге я, конечно, справился, хоть и потратил на это полдня. Муалим был силён, но глубиной Дара он мне всё-таки уступал.

Особо не спеша и предаваясь на ходу воспоминаниям, я нашёл памятный пень. Ненадолго остановился возле тайного прохода, в который тогда ловко нырнул Кир. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Я был уверен, что после всего пережитого останусь спокоен, но внутри что-то всё же шевельнулось, заскребло, будто кто-то потянул за ржавый нож, засевший под рёбрами.

Это болезненное чувство заставило меня улыбнуться. Нечасто теперь удаётся порадоваться тем крохам человеческого, что остались во мне вопреки стараниям сильных мира сего.

Я с трудом заставил себя идти дальше.

В маленьком раю некроманта и эльфийки тоже ничего не изменилось. Всё осталось точно так, как мы оставили, уходя в горы. Теперь, когда я познакомился с расой эльфов поближе, какие-либо тёплые чувства между Перворождённой и некромантом казались мне ещё более противоестественными. Даже невероятными. Противоположности притягиваются, верно, но это уже совсем ни в какие ворота! Какая любовь может быть между жизнью и смертью? И всё же…

Я так погрузился в рассуждения о превратностях судьбы, что не заметил, как добрался до двери с ручкой в виде черепа. Как же всё-таки здорово, когда Его Двойничество не лезет с бесконечными разговорами! Хоть подумать можно в спокойствии.

Скрипнули проржавевшие петли. Воздух с едва заметным запахом разложения, лежащие в кровати скелеты, посох у изголовья — всё как в прошлый раз. В слое пыли на полу отчётливо выделялись следы трёх пар ног. Ностальгия.

Шумно вздохнув, я сосредоточился на предстоящем разговоре и уверенно дотронулся до посоха.

Пространство тотчас выгнулось, затряслось и утратило резкость, на смену ярким краскам реального мира пришла монохромность глубин Эфира. Вокруг раскинулись барханы праха, тревожимые лишь пропитанным тленом ветром. Я припомнил, в какой ужас эти изменения повергли меня в прошлый раз и усмехнулся. Призрак Муалима поднимался из-под земли медленно, угрожающе, словно напоказ, я терпеливо ждал, когда некромант наиграется в страшное привидение.

— Конец тебе, смертный, — произнёс призрак злобно. — Зря ты хватаешься за…

Скрестив руки на груди, я насмешливо смотрел на сбившегося с мысли некроманта.

— Ну что, узнал?

— Ты! — При таких интонациях живой человек вытаращил бы глаза. — Какого ляда ты опять сюда заявился? Я что, неясно выразился в прошлый раз?

Он и впрямь разозлился.

— Не кипятись, — сказал я примирительно. — Поговорим, и можешь дальше наслаждаться прекрасными пейзажами Эфира.

— Может, мне проще вышвырнуть тебя отсюда? — продолжал яриться некромант.

— А силёнок-то хватит? Ещё не увидел? Тягаться со мной в силе ты не способен, убить — тем более. Я мог бы с помощью посоха вытащить тебя в реальный мир и допросить с пристрастием, но вместо этого стою здесь и пытаюсь договориться по-хорошему. А ты, вместо того, чтобы оценить мою доброту, грубишь почём зря. Некрасиво. Повторяю в первый и последний раз: после того, как я получу информацию, ты получишь свой покой. Откажешься — хрен с тобой, давай подерёмся.

Муалим злобно сверлил меня взглядом. Уступать ему явно не хотелось, но ситуация для него и впрямь была безвыходной.

— Эк тебя потрепало, — сказал он намного спокойнее. — В прошлый раз ты выглядел лучше. Да и узлы событий вокруг тебя затянулись туже некуда. Недолго тебе осталось.

— Сколько ни осталось, всё моё, — парировал я.

— Чем короче будет наш разговор, тем лучше.

— Полностью согласен. Меня интересует твой… способ существования.

Призрак выдвинул челюсть, сжал губы, а потом вопреки только что сказанному взмахнул руками и исчез.

Я почувствовал, как плетение, удерживающее меня в Эфире, разлетелось в клочья. Энергетическое пространство затряслось от возмущений, вызванных инородным предметом, то есть мной. Пришлось сплести инверсный оберег, чтобы не превратиться в пыль под давлением взбесившихся потоков, до сей поры мне не представлялось случая узнать, что бывает с теми, кто оказывается в Эфире без вакуумного пузыря, но некромант помог мне заполнить этот пробел в знаниях. Вместо сравнительно плавного перехода начался стремительный полёт через Эфир. При прохождении сквозь каждый стык слоёв на щит обрушивался мощный удар, и трясло так, что я расквасил губу об собственное колено. Пришлось очень плотно сгруппироваться и пристально следить за подпиткой оберега, чтобы последняя стена между мной и энергетическим ураганом не лопнула.

Тряска резко прекратилась: меня вышвырнуло в материальный мир как из катапульты. Щит, моментально потеряв сопротивление извне, взорвался. Раздался грохот, треск, в глаза ударил яркий свет. Мгновение спустя я оказался в воде и даже немного успел её наглотаться, но озеро очень кстати смягчило падение, так что обошлось без переломов.

Вылезая из воды, я костерил Муалима на чём свет стоит. Домика больше не существовало: старые доски разнесло в щепки, деревья, составлявшие остов строения, сломало ударной волной. Часть красивого эльфийского сада тоже пострадала. Даже кровать с останками разметало по окрестностям. Только посох с черепом в полной неподвижности замер внутри защитного магического поля, парящего в двух саженях над землёй.

Некромант всё-таки решил помериться силами.

Осмотрев последствия своего возвращения, я смачно сплюнул. Так как осязание на днях отказало мне, потребовалось проверить всю кожу на предмет повреждений. К счастью, обнаружилась лишь пара лёгких ожогов.

— Ну ладно, умник, — сказал я, подходя ближе к посоху. — Хочешь по-плохому — будет по-плохому.

Защитное поле, которым Муалим оградил посох, подверглось тщательному анализу. Через несколько минут я узнал в обереге слегка изменённое «яйцо дракона» — высшая магия, многоуровневое плетение с сотнями связок. Заклинание испепеляет любой прикоснувшийся к нему объект, исключает энергетическое проникновение и отзеркаливает направленные извне магические удары. Настоящая крепость.

Между тем достать вредного некроманта я мог только через посох. Этот артефакт служил одновременно якорем и проводником, благодаря которому Муалим и его эльфийка комфортно существовали внутри искусственной структуры, зафиксированной в спокойном участке Эфира. Он же позволял некроманту наблюдать за тем, что происходит в материальном мире. Так что у меня не оставалось иного выхода, кроме как взломать выставленную южанином защиту.

По пути сюда я даже не рассчитывал, что будет так весело.

Вместо того чтобы ломать щит ударами космической силы, я очертил вокруг него большую магическую фигуру и под завязку напоил её энергией. В каждом узле фигуры — а их получилось больше сотни — расположил маленький отражатель, настроенный таким образом, чтобы отзеркаливать мою магию без затрат энергии. Затем начертил неподалёку круг, несколько иного назначения.

— Давай посмотрим, насколько ты хорош, — сказал я и запустил механизм отражателей.

Тысячи крохотных импульсов атаковали заклинание некроманта. Их целью было вовсе не одолеть защиту числом: «яйцо дракона» исправно отражало каждый из них, но после этого импульс попадал на мой отражатель и возвращался к щиту, окружившему посох. Суть была в том, чтобы настолько загрузить защитный механизм «яйца», что оно начало бы пожирать слишком много энергии. Для этого понадобилось около миллиона импульсов, мечущихся между вражеским щитом и моими зеркалами.

Дальше пошло совсем интересно. Я направил поток стабильной энергии якобы на подмогу «яйцу». Как и ожидалось, «умное» заклинание некроманта было слишком занято отражением микроатак, чтобы заметить примешанные в свободную силу коварные связки Материи, способные заменить любую связку других Начал. «Яйцо» жадно поглощало дармовую энергию и восстанавливалось за счёт неё. Дождавшись, пока добрая половина «яйца» заменится моим заклинанием, я создал внутри щита некроманта своё собственное поле, и посох оказался в моей власти. Поток силы Муалима теперь лежал передо мной как на ладони.

— А вот и ты, приятель.

Я спустился по энергетическому каналу и без труда нащупал созданную некромантом структуру — крохотный мир, в котором обитали души двух разумных существ. Одна душа была сильно повреждена и не производила ни малейшей активности, вторая же усиленно пыталась отсеять мои заклинания из своего потока, но безуспешно. Муалим сопротивлялся, явно не желая покидать насиженное место, и когда я потянул его к себе, упёрся изо всех сил. «Как будто крысу за хвост тащу», — мелькнула мысль.

Воспользовавшись заклинанием Материи, я спеленал душонку некроманта и одним рывком протащил через захваченный мной канал. «Яйцо дракона» тотчас исчезло, моя магическая фигура выплюнула остатки энергии и тоже умерла. То, что осталось от Муалима, полетело в заранее приготовленную ловушку.

— Мразь! — завопил призрак, оказавшись в западне. — Сволочь! Верни меня сейчас же!

— Не покидай круг, и ничего с тобой не случится, — сказал я, подойдя ближе. — Вернёмся к нашему разговору.

— Даже не рассчитывай, что я открою тебе секрет своего изобретения!

— Секрет? — я усмехнулся. — Да кому нужен твой секрет, я уже и так знаю, как ты это сделал! Мне нужна информация об искривлениях эфирного пространства. Слабые места, прогибы в верхних слоях. Раз уж ты обитаешь в глубине Эфира, я подумал, что ты должен знать.

Полупрозрачный некромант смотрел на меня волком. Сейчас он уже не казался страшным, скорее жалким. Говорить он, однако, не торопился.

Мнит себя непробиваемым.

— Что-то мне подсказывает, что ваша трогательная история любви слегка надумана, — проговорил я, теряя терпение. — Душа твоей возлюбленной в плачевном состоянии.

— Это не твоё дело! — рявкнул Муалим с ненавистью. — Сраный ты ублюдок, верни меня назад!

— Она не хотела умирать с тобой, не так ли? — продолжил я, нисколько не заботясь о чувствах некроманта. — Эльфы не убивают себя и не мыслят существования без природы. Ты утащил её с собой силком. Неудивительно, что её душа там окаменела от тоски.

— Заткнись, ты, выродок! — орал призрак в бессилии. — Куда тебе понять, что такое любовь?! Ты же ходячая бесчувственная глыба, голем! Тебе не дано испытывать настоящие чувства!

Отрицание. Как тривиально.

— Ты жалок, — лениво бросил я. — Убил свою женщину, а теперь заставляешь её душу существовать в полупустом потустороннем мирке, насильно поддерживаешь в ней остатки жизни. Оправдываешься перед самим собой любовью, которая сильнее смерти. Даже для такой бесчувственной глыбы, как я, это слишком.

Лицо Муалима исказила мука. Стало даже немного жаль его, но он сам не оставил мне выбора.

— Ответь на мои вопросы, и я отправлю тебя обратно. Даю слово.

— Пошёл ты, — тихо ответил призрак, глядя мне в глаза. — Ничего я тебе не скажу. Прикончи меня или проваливай туда, откуда выполз.

Не сломался. Жаль.

— Не заставляй меня прибегать к крайним мерам.

— Я тебе уже всё сказал. Катись.

Не на это я рассчитывал. Очень не хотелось идти на сделку с совестью и ухудшать и без того дерьмовое положение Муалима. Да и где гарантия, что это поможет? Судя по всему, хуже его душе уже некуда.

Я оказался в затруднительном положении, и не знаю, чем бы всё закончилось, не приди мне в голову одна совершенно дикая мысль.

— А знаешь, твоё право, — сказал я. — У меня есть всё, что нужно. Прощай.

Секунду спустя несколько удивлённый призрак исчез, вернувшись в свой утлый мирок. Я подобрал украшенный черепом посох, немного подумал и швырнул его в озеро. Надеюсь, Муалим сможет и дальше наслаждаться своей драгоценной вечной смертью.

«Проваливай туда, откуда выполз». Умышленно или ненароком, но некромант дал отличнейший совет. Я всерьёз вознамерился ему последовать. Осталось кое-что проверить, и, если всё сойдётся, очень скоро моя борьба подойдёт к концу.

Магическая Тропа распахнула тёмный зев, и самый прекрасный уголок Укромной Долины исчез в пёстром мельтешении эфирных слоёв.

— Он не придёт, — сказал Норлан после долгого молчания.

— Я бы больше опасался, что придёт не он, — пробубнил Лей в ответ.

Найти Хеса было не так-то просто. Оказалось, что он крайне редко встречался с клиентами лично, действуя через нескольких связных, которые в свою очередь мастерски растворялись в толпе. Тем не менее, поспрашивав в определённых кругах, группе отступников удалось найти одного такого человека.

Так как Литессу в лицо знали слишком многие, на встречу со связным пришлось пойти именно Лею. Архимагесса наблюдала за ними через подслушивающее заклинание. Диалог состоялся такой:

— Говори от кого пришёл, да побыстрее, — голос грубый, с угрожающими интонациями.

— Мне нужен Хес.

— Всем нужен. Ты кто такой ваще? Хес со всякой голытьбой не работает.

— Речь идёт об очень прибыльном заказе.

— Да в пердельник себе его засунь! Ты непроверенный человек, усёк? Говори от кого ты, или я пошёл.

— Уверен, тебе тоже перепадёт немало…

— Не, ты не понял. Времена нынче опасные, ага? А Хес ещё опаснее. Собственная шкура всяко дороже денег выходит. Усёк?

— Усёк. Только я не заказчик. Я его представитель, а он — очень богатый и влиятельный человек. Я не буду раскрывать его имя обычному уличному головорезу. Господин будет разговаривать только с самим Хесом. Или так, или никакой сделки. И никакого вознаграждения.

После такого ультиматума преступник явно призадумался. Литесса мысленно похвалила Лея.

— Вот оно как. Как бы… Короче, я передам кому нужно. Только ничего не обещаю, понял? Хесу могут не понравиться такие условия.

— Дело срочное. Встреча должна быть не позднее, чем завтра.

— Думается мне, твой влиятельный человечек за день в такую даль не доберётся.

— Это не твои проблемы. Назови место.

— Прям щас не скажу. Будь в «Пьяной сове», с тобой скоро свяжутся. И чтоб никаких выкрутасов со слежкой, усёк?

— А то. Я жду до полуночи и ухожу. Если возникнут проблемы или непонятки, сам будешь с Хесом объясняться.

— Не дрейфь, всё пройдёт, как Боги завещали. Бывай.

Сразу после этого разговора Лей направился в указанное заведение и прождал там больше шести часов, пока перед самой полуночью к нему не подбежал мальчишка и не передал записку. Грамотным языком, ровным почерком, явно не принадлежащим памятному связному, в ней было написано: «Аль-Назир, Анараффат, что к юго-востоку от Неф-Суфума, корчма „Семь Лун“, завтра на закате».

Разумеется, Литесса и её помощники прибыли туда заранее. Они тщательно изучили место встречи, но не обнаружили никаких следов наёмника. Дело ещё осложнялось тем, что никто не знал, как именно выглядит Хес, а народу в корчме собралось предостаточно. В поле зрения оказалось не меньше двух десятков мужчин среднего роста с тёмными волосами. Компании чародеев не осталось ничего, кроме как занять стол и ждать.

Солнце уже наполовину заползло за горизонт, а к ним так никто и не подошёл.

— Может, он нас не узнал? — Норлан от нечего делать строил теории. — Он ведь тоже не знает, как мы выглядим.

— Лея точно должен узнать, — Литесса по очереди рассматривала каждого посетителя.

Корчма находилась на отшибе, а потому контингент здесь подобрался соответствующий. Мелкие купцы, плотники, каменщики, гончары. Несколько гулящих девиц шлялись от одной компании к другой, выбирая клиентов побогаче. В углу бренчал на лютне странствующий трубадур. За одним из столиков стремительно накачивалась дешёвым вином группа потрёпанных чистильщиков. В Аль-Назире люди знатного происхождения не посещали подобных заведений, а потому чародеев окружали лишь потные тела простых работников и черни.

В иные времена при таком скопище народа в любой корчме кутёж шёл нешуточный, перед входом постоянно кто-то дрался, а увеселительные напитки лились рекой. Но теперь люди приходили сюда лишь затем, чтобы найти убежище. Судя по подстилкам, разбросанным вдоль стен, многие оставались спать прямо в большом зале. Причину понять нетрудно: раньше вероятность столкнуться с выродком была в разы меньше, чем угодить к грабителям, в последнее же время любого, кто не вернулся засветло, уже не ждали, а то и начинали поминать. Даже рабов стали сгонять на ночь в подвалы и сараи, потому что от оставленных без защиты невольников почти всегда к утру оставались одни кандалы. Каждый новый день люди любых возрастов и положений провожали с надеждой, что доживут до завтра.

— Он не придёт, — повторил Норлан хмуро.

— Придёт, — сказала Литесса. — Уж слишком удачное место выбрал.

Возле их стола, откуда ни возьмись, появилась местная мамзель и без всяких церемоний бухнулась Лею на колени.

— Здравствуй, золотой мой. — От потаскухи несло винным перегаром, а голос её скрипел как старое седло. — Найдётся ли у тебя время для готовой на всё дамы? Я может и не так красива, как твоя спутница, — едкий взгляд в сторону Литессы, — но могу показать такое, о чём ты и не мечтал…

Архимагесса, глядя на молодого Волшебника, насмешливо вскинула брови.

— Не сегодня, милая, — Лей вежливо улыбнулся. — Я занят.

Девица снова посмотрела на Литессу с выражением «этой, что ли?», но промолчала, только вздохнула и освободила мужчину от душных объятий.

— Я так и знала, — разочарованно сказала она, вставая. — Тот мужик мне так и сказал.

— Какой ещё мужик? — Литесса тут же повернулась к потаскухе.

— Ну, мужик, обычный, — девица пожала плечами. — Дал мне серебряк и велел пригласить его, — кивок в сторону Лея, — наверх. В самую дальнюю комнату.

Чародеи переглянулись.

— Спасибо, дорогая, можешь идти, — сказал Норлан, и мамзель, хмыкнув, удалилась.

— Опять пойду один? — Лей скорчил кислую мину.

— Нет, — чародейка поднялась со стула. — Пойдём вместе.

Компания магов-отступников взошла по лестнице и попала в длинный коридор. Второй этаж корчмы был больше первого, поэтому гостевые комнаты располагались с обеих сторон, а свет просачивался только сквозь окно в конце коридора. Уже наступили сумерки, так что помещение тонуло во мраке.

— Место в самый раз для засады, — сказал Норлан.

— Почти все комнаты пусты, — глаза Томве шевелились под закрытыми веками. — Во второй слева спит женщина. В третьей слева играют двое детей. В самой дальней справа четверо мужчин. Среди них ни одного мага.

— Моё заклинание говорит то же самое, — кивнула Литесса. — Пошли.

— Что, просто войдём? — шепотом спросил Лей уже у двери.

Вместо ответа чародейка повернула ручку и вошла первой.

В комнате царили тишина и полумрак. Окно занавешено, на столе под ним — масляная лампа. Пятеро мужчин. Четверо стояли вдоль стен и ещё один в капюшоне, чьего лица было не разглядеть из-за того, что лампа светила ему в затылок, сидел на стуле напротив двери.

— Входите, — произнёс надтреснутый голос. — Но держитесь на расстоянии. Для вашего же блага.

Чародеи один за другим прошли в проём и столпились у входа. Норлан, вошедший последним, закрыл за собой дверь.

— Я догадывался, что это будете вы, Леди Фиорана, — сказал сидящий мужчина. — Никто кроме чародеев не смог бы так быстро добраться из Лотора в Аль-Назир. Поэтому прежде чем приступить к разговору, хочу вас предупредить: я подготовился к встрече, — наёмник поднял руку, и на одном из пальцев сверкнуло кольцо с топазовым виртулитом. — Так что давайте поговорим как взрослые люди, без магии и грубостей, и мирно разойдёмся. Я слушаю.

Литесса усмехнулась. «Понятно, почему заклинания не обнаружили пятого человека».

— Ты — Хес?

— Так меня называют.

— Твой хозяин знает об этой встрече?

— Вы хотите меня унизить? — голос наёмника неприятно скрипнул. — У меня нет хозяина. Есть лишь наниматели.

— Ты знаешь, о ком я.

Хес тихо фыркнул. Остальные наёмники молчали и не шевелились.

— Обычно я соблюдаю тайну и не называю имён. Но нынешние обстоятельства заставляют меня по-новому взглянуть на взаимоотношения с заказчиками. Полагаю, речь идёт о Верноне Фельедере. И пришли вы за информацией, касающейся его и его дел.

— Ты прозорлив.

— Благодарю. Но вы должны понимать, что ставите меня в неловкое положение.

— Ставлю, — кивнула Литесса и впилась глазами в темноту под капюшоном. — Я хочу, чтобы ты выложил мне всё, что знаешь, максимально честно, или мирно мы не разойдёмся.

— Не надо мне угрожать, — голос Хеса вдруг стал ровным и сильным. — Стоит мне подойти на расстояние двух шагов, и вы четверо станете лёгкой добычей. Мне ничто не помешает сделать эти шаги.

— Ты не первый умник с нейтрализатором в моей жизни, — невозмутимо парировала Литесса. — Но я стою здесь, а где все те люди?

Наёмник едва слышно вздохнул.

— Нам не обязательно выяснять, на чьей стороне сила, — мужчина скрестил руки на груди. — Я скажу всё, что вас интересует, но только если вы выполните два условия.

— Предашь своего нанимателя? — Литесса вскинула бровь.

— Технически это не предательство, — в голосе Хеса угадывалась улыбка. — Предыдущая работа мной выполнена, а за текущую я ещё не получил денег. Кроме того, в мире стало очень опасно жить, а работать и того опаснее. Никакие деньги не убедят меня совать голову в пасть химеры. Я вправе отказаться от дел, которые считаю слишком опасными.

— Иными словами, ты хочешь смыться, — подхватил Лей. — Выйти из игры.

— Если вкратце, то так и есть, — без тени смущения подтвердил наёмник.

— Каковы твои условия? — Литесса взяла стоящий рядом стул, поставила его напротив Хеса и села. — Одно из них, я так понимаю, деньги?

— Деньги… не универсальны. Меня интересуют только драгоценные камни и чистое золото. Два фунта первого или полпуда второго. Это четыре моих обычных ставки.

— Мы располагаем такими средствами. Но откуда мне знать, что твои сведения того стоят?

— Я выполнил более полусотни заказов Вернона. Так что они наверняка стоят. Но если платы не будет, сведений тоже не будет.

— Откуда мне знать, что ты точно так же не продашь меня Вернону за ещё большую сумму?

— Ниоткуда, — Хес развёл руками. — Но у вас будет моё слово. Четверную ставку вы платите в том числе за то, чтобы меня не перекупили.

Чародейка недоверчиво улыбнулась, но чутьё подсказывало ей, что сделка стоящая. Если наёмник надумает обмануть её, Стальная Леди его из-под земли достанет, и этого даже не требовалось озвучивать. Хес и так всё понимал.

— Норлан, — архимагесса повернулась к товарищу. — Приготовь плату.

Пожилой советник хмуро кивнул и вышел.

Его не было больше часа, и всё это время в комнате висела напряжённая тишина, нарушаемая лишь приглушёнными голосами собравшихся внизу людей. Хес сидел недвижимо, точно статуя. Его подручные вроде бы вели себя расслабленно, но не сходили с мест, оставаясь начеку. Литесса даже продумала, как будет действовать в случае драки — просто на всякий случай.

Наконец в коридоре раздались шаги. Лей облегчённо выдохнул — видимо, ему ожидание далось тяжелее остальных. Дверь отворилась, Норлан вошёл и передал Литессе мешочек с каменьями. Чародейка развязала шнурок и показала содержимое Хесу. Наёмник даже не наклонился, чтобы рассмотреть свою плату.

— Итак, первое условие мы выполнили. Какое второе? — архимагесса завязала кошель и бросила наёмнику.

Тот ловко поймал мешочек и спрятал в карман.

— Узнав всё, что хотите, вы не станете творить глупостей.

— Сведения настолько интересны? — Литесса сощурилась.

— Некоторые из них могут задеть вас лично, — пояснил Хес. — Так как я принимал некоторое участие в свержении вас с поста архимага, вы должны вовремя вспомнить, что я — всего лишь наёмник, и не имел ни в одном из дел личного интереса. Думаю, и вам, и нам будет лучше, если из этой комнаты выйдет столько же людей, сколько вошло.

— Ты чрезвычайно заботлив для «всего лишь наёмника», — улыбнулась чародейка, немного удивившись предупредительности собеседника.

— Предпочитаю прежде подуть, а потом уже пить.

— Хорошо, — Литесса закинула ногу на ногу. — Обещаю держать гнев при себе.

Хес чуть склонил голову.

— Что вас интересует?

— Начни с последнего задания, которое дал тебе Вернон.

— Я должен был найти седьмую эссенцию. Эссенцию Материи. Уверен, вы знаете, о чём речь. Поначалу приходилось искать вслепую, но потом Вернон уточнил, что искомый артефакт скорее всего находится внутри пространственной аномалии. Я нашёл несколько таких мест, но все они оказались пустышками. Насколько мне известно, архимаг по сей день не нашёл искомое.

— Что с другими эссенциями?

— Все они у Вернона, — наёмник пожал плечами. — Шесть штук. Я помог ему найти эссенцию Света. Остальные он раздобыл другими способами. Не знаю, какими.

— Что ты знаешь о Гроггане?

— Почти ничего. Видел лишь однажды, и то мельком. Архимаг не особо старается ему угодить, но и не перечит. Создаётся впечатление, что они идут к одной цели, но разными путями.

Литесса помолчала, думая, стоит ли уточнять, почему Хес так думает, и в итоге решила, что ей неинтересен ход мыслей наёмника.

— Ладно. Пока сведения не очень ценные.

— Вы задаёте не те вопросы.

— Ожидаемый ответ, — Литесса невозмутимо поправила косу. — Мне нужна информация о ресурсах, которыми располагает Вернон. Как для поисков, так и общее количество его сторонников.

— Вот здесь я могу рассказать многое, — лёгкий кивок. — Я лично участвовал в расширении зоны влияния архимага. На это ушёл почти десяток лет. На сегодняшний день у Вернона есть высокопоставленные сторонники в каждой стране мира. Я вербовал их любыми способами, кроме подкупов, потому что Вернон запретил это делать. Мол, продажная лояльность недостаточно крепка. Кого-то я запугал, кому-то помог, некоторых принудил к сотрудничеству шантажом. Были даже такие, кто встал на его сторону из идеологических соображений.

— Сколько их?

— Сотни. И все они занимают не последние места в своей сфере или регионе. Думаете, короли могущественны? Забудьте. Вернон Фельедер с помощью соглядчиков при желании может свергнуть любого правителя. Я лично об этом позаботился. Некоторых он уже сверг, например, хана из Дель-Хорунна, что к югу от Опавших Гор. Власть архимага простирается от западного океана до восточного, от Северного Моря до льдов на юге, и мне с трудом представляется человек более могущественный. С ним могут соперничать разве что крупнейшие банки, но они сами подверглись шпионажу, так что… Сейчас сеть Вернона несколько ослабла, но вовсе не развалилась. Его агенты прячутся, но как только опасность минует, они вернутся в строй. Могу дать вам список известных мне агентов.

— Не имеет смысла. Ты знаешь слабые места в своей работе. Есть ли способ быстро лишить его влияния?

— Я делаю свою работу на совесть. Чтобы выбить пьедестал из-под ног архимага, вам потребуется убить каждого его агента по отдельности. Большинство из них не знают друг о друге и скорее дадут себя убить, чем согласятся на предательство. И, как я уже говорил, они прячутся. Даже имея список имён, вам потребуются месяцы или даже годы, чтобы разыскать всех. Либо убейте самого Вернона.

— Хреново, — Лей дёрнул головой.

Литесса мысленно выругалась. Всё выглядело хуже, чем ей казалось изначально.

— Они тоже участвуют в поисках эссенции? — подал голос Норлан.

— Не думаю, — Хес покачал головой. — Разве что некоторые. Почти все эти люди… как бы это сказать… годятся только для политики. Они из знатных семей, имеющих определённое влияние, либо добились влияния сами. Такие не марают руки. А их слуги — уже ненадёжные люди. Им Вернон не доверит столь секретную информацию. Думаю, не надо говорить, что начнётся, если история с эссенциями выплывет наружу.

— Ты сам-то знаешь, что будет, если Вернон найдёт седьмой протоэлемент? — Литесса скрестила руки на груди.

— Мне платят не за то, чтобы я лез в дела заказчика, — парировал наёмник. — А за то, чтобы его дела шли в гору.

— Такие принципы и губят наш мир, — тихо сказал Томве.

Ему никто не ответил.

— Ладно, я поняла про сеть агентов, — продолжила Литесса. — Теперь самые интересные вопросы. Они касаются событий девятилетней давности.

Хес бесшумно вздохнул.

— Я надеялся, до них не дойдёт. Но, вижу, от вас сложно что-то утаить.

— Только не вздумай лгать.

— Зачем лгать? У меня есть ваше слово, честность меняется только на честность. Остальное меня не волнует.

— Рассказывай по порядку.

— Как пожелаете, — голос наёмника оставался непробиваемо спокойным. — Началось всё с того, что тринадцать лет назад на моего человека вышел некто из Ордена Меритари. Потребовал личной встречи, прямо как вы сегодня, прикрываясь высоким положением. Я согласился. Так я познакомился с Верноном Фельедером. Он сказал, что обращается ко мне исключительно благодаря моей безупречной репутации наёмника. Я ответил, что в этом он не оригинален. Он сразу сказал, что дело очень деликатное, и если я попадусь, от меня не останется даже мокрого места.

— Он заказал тебе найти мою дочь, — бросила Литесса.

— Именно так. Он сказал, что предполагает, будто вы спрятали ребёнка где-то на виду. И потребовал найти, где именно. Разумеется, чтобы архимагесса, то есть вы, ничего не узнала. Честно говоря, я удивился его словам, потому что знал, что искусственное продление жизни само по себе делает носителя Дара бесплодным. Временами мне казалось, что Вернон не в себе, настолько странно он себя вёл. Но он, не торгуясь, согласился на завышенную плату, так что я взялся за работу. И… нашёл девочку.

— Как?

— Сначала следил за вами. Это оказалось сложно, а в итоге ещё и бесполезно. Вы предусмотрительно не виделись с дочерью. Тогда я подумал — кому попало она охрану своего единственного ребёнка не доверит. Начал копаться в ваших знакомствах и родословной. В итоге я обнаружил, что у вас был брат, умерший почти две сотни лет тому назад. Он, в отличие от вас, Даром не обладал, а потому умер от старости, оставив после себя целый выводок. Кто-то из них в итоге обзавёлся семьёй, кто-то нет. Ваша карьера в Ордене уже набрала обороты, а потому ваши родственники оказались под ударом, и вы их спрятали. Но недостаточно хорошо. Я скрупулёзно отслеживал каждую ниточку, из поколения в поколение, из века в век, пока не вышел на нескольких ныне живущих людей. Большинство из них даже не знали, что состоят в родстве с самой Стальной Леди и вели самую обычную жизнь. Но один мужчина знал. Он оказался потомком вашего брата в десятом поколении. У него-то я и нашёл маленькую Лину.

Наёмник замолчал, будто давая архимагессе время на переваривание информации.

— Продолжай, — процедила Литесса.

— Я передал всю информацию Вернону, и мы распрощались на неполных четыре года. Пока он не нашёл меня снова и не поведал о плане захвата власти в Ордене.

Чародейка до хруста сжала зубы. «Ну и дура же я! — думала она. — Проспала заговор против себя! Восемь лет, восемь лет вокруг меня затягивалась удавка, а я звёзды считала! Теперь даже смешно вспоминать, о чём я тогда думала…»

— Вернон вёл себя ещё чуднее, чем в прошлый раз, — тем временем продолжал Хес. — Был нервный, вспыльчивый и как будто испуганный. Но к делу он подошёл с умом. Первым делом он сговорился с Мальдеоном.

— С королём Либрии? — Лей выпучил глаза.

— Королю не нравилась политика, которую проводили вы, Леди Фиорана. Не знаю как, но Вернон связался с ним, и они договорились. Фельедер должен был выкрасть девочку и передать её людям Мальдеона, а те в свою очередь должны были взять на себя шантаж. Требование у Вернона было только одно — полностью изгнать вас из Ордена. Чего хотел король, мне неизвестно. И всё бы у них получилось, если бы я тогда нашёл Лину. Но не нашёл. Вашего родственника пришлось убить, потому что он мог вывести на меня. Вернон одобрил такое решение, хотя в целом, конечно, был недоволен. Осторожно выражаясь.

Литесса чувствовала, что ненависть буквально заполняет каждый уголок её души. Вернон — предатель, аморальная сволочь, тварь! Когда-то Стальная Леди хотела сделать его своим ближайшим, сильнейшим союзником в Ордене. Подняла с низов, выпестовала, взяла в ученики. А теперь ненавидела так сильно, что с удовольствием посмотрела бы, как он подыхает в грязной канаве, лишённый всего. Даже если бы Вернон умолял добить его, она бы и пальцем не пошевелила, лишь устроилась бы поудобнее, чтоб понаблюдать за его предсмертными муками. «Нет, этого тоже не хватит, — в запале думала чародейка. — Даже если Фельедер сдохнет, я не смогу простить ему то, что случилось с Лилианой».

Одного Литесса не могла взять в толк: как Вернон умудрялся годами врать ей в лицо, да так умело, что она ничего не заподозрила до самого последнего момента?

— Продолжай, — выдавила она сквозь зубы.

— Надо ли говорить, что планы заговорщиков посыпались прахом? Король посредством Соколов выразил Вернону своё недовольство, но было уже поздно — вы узнали о пропаже Лины и взялись за её поиски. Иных рычагов давления на вас не было, и король отступил, а Вернон решил не ввязываться в открытое противостояние. Оставалось лишь убить вас, но поддержки одного лишь Мальдеона для этого было маловато. Поэтому ваш ученик постепенно, не без моей помощи, начал наращивать влияние. Он так или иначе решился бы на покушение. Просто до определенного момента это было слишком рискованно.

— Пока не объявился Грогган.

— Именно так. Надеюсь, я достаточно полно ответил на ваш вопрос.

Литесса помолчала.

— Знаешь, где Вернон сейчас?

— Нет. И никогда не знал. Он всегда сам находил меня. Иногда связывался со мной через магическое окно, но недавно я… потерял устройство, с помощью которого создавалось заклинание. И надел это кольцо.

Архимагесса поднялась со стула и уже через плечо бросила наёмнику:

— Если я узнаю, что ты меня обманул, это кольцо тебя не спасёт.

Хес не ответил.

Вместе с другими чародеями она вышла из комнаты и спустилась в общий зал. Народу здесь уже почти не осталось, кроме того, что спал на полу. Все лампы были зажжены — никто не хотел оставаться в темноте.

— Кажется, я только что придумала, как лишить Вернона влияния и покончить с Орденом, — архимагесса села за стол.

— И как же? — лицо Лея выражало скепсис.

Стальная Леди помолчала, глядя в одну точку.

— Заканчивайте свои дела, — сказала она наконец. — Ещё раз хорошенько подумайте, до какого предела вы готовы дойти. Следующую ночь мы можем не пережить.

— Питьевая вода закончилась, — Рэн вытряхнул из мехов последние капли. — Придётся причалить и поискать ручей.

Хелия без особой приязни смотрела в сторону суши.

— Нам осталось плыть меньше дня. Конечно, если я не ошиблась, и если ветер не сменит направление.

— Предлагаешь потерпеть?

— Не знаю. Но если сойдём на берег, потеряем больше времени. Нечисть может нас нагнать.

— Мы ведь не уверены в том, что орда двинется сюда.

— Да брось! — пиратка сдула прядь со лба. — Куда им ещё идти? На востоке они уже были, значит, теперь побегут сюда.

— Мы не знаем, что именно ими движет.

— Жрать они хотят, вот что. Ты уж мне поверь, тут вариант один.

Пуэри промолчал, наблюдая, как медленно мимо них движется полоска земли. Отсюда казалось, что лодка плывёт очень медленно. Слишком медленно.

— Я, кстати, тоже уже почти трое суток не ела, — проворчала Хелия, обеими руками схватившись за живот. — Повезло тебе, ты воздухом питаешься.

— Светом.

— Да без разницы. Полсвиньи бы сожрала…

Охотник промолчал. Находись они ближе к берегу, он попытался бы поймать рыбы, но на плаву её всё равно никак не приготовить.

— Слушай… — девушка вдруг заговорила тише. — Ты не шутил, когда говорил, что прибыл из далёкого прошлого?

Рэн немного удивился, что пиратка подняла эту тему, но всё же ответил:

— Нет, не шутил.

— Значит, ты умеешь… ходить… путешествовать… во времени?

— Нет, — пуэри грустно улыбнулся. — Меня так спасли. Насильно.

— От чего?

— Мой народ истребляли. Не спрашивай, не хочу вдаваться в подробности. Меня обманом заманили в портал, чтобы спасти. Но так получилось, что я вошёл в него, когда рушился мой мир, а вышел через десятки тысяч лет уже в мире людей. Я провёл бы там вечность, даже не осознавая течение времени, но Эн случайно вызволил меня из ловушки. Он был первым человеком, с которым я познакомился.

Пиратка смотрела на Рэна с пониманием.

— Дико тебе здесь, наверное.

— Поначалу — да. Но потом я привык.

— Презираешь нас? — во взгляде Хелии мелькнул стыд. — Людей.

— С чего ты взяла?

— Ну, не знаю, — девушка потупилась. — Я просто наблюдала за тобой. Ты такой… необычный. Лучше нас. Ты сам рассказывал, что во всём, что происходит, виноваты только мы. При вас такого, небось, не было.

— Не было, — кивнул Рэн. — Мы жили сотни лет, были сильнее и вообще опережали вас во всём. Человечество рассматривалось как очень слабо развитая раса. Поэтому мир не страдал от нас так, как страдает от вас. Когда пришла беда, мы боролись за своё существование, и всё же проиграли. Я — живое тому доказательство. Последний пуэри. Жизнь людей коротка, но вы каким-то чудом выживаете, несмотря ни на что. Даже когда сам мир пытается от вас избавиться. Мне кажется, это потому, что вы любите жизнь намного сильнее, чем мы.

— Может, и так, — пиратка пожала плечами. — Но… знаешь, есть такие черви, паразиты, они попадают в рыбу и жрут её изнутри. До тех пор, пока от рыбы не останется одна оболочка. Они, наверное, тоже любят свою жизнь.

— У природы много законов, — сказал пуэри, пристально глядя на собеседницу. — Некоторые из них кажутся нам неправильными, но они есть. Почему ты завела этот разговор?

Ветер трепал волосы девушки, задумчиво смотрящей в сторону берега. Она помолчала немного, опустила голову.

— Да думаю… Как так вышло, что я перестала чувствовать завтрашний день? Как будто сегодня — всё, что у меня есть. Раньше я размышляла, знаешь, что будет со мной лет через десять или двадцать. Куплю ли свой корабль, или навсегда сойду на берег, как Кривой. В общем, строила планы. А теперь одна забота — новый рассвет увидеть.

— У всех сейчас так.

— Вот именно. У всех. Значит, все делали что-то не так. И я тоже. Никогда о таком не думала, а теперь не могу во всём этом разобраться. Всякие твари да мутанты всегда были, сколько себя помню, но я даже не думала никого спросить — почему? Откуда они берутся? И почему элементали, которых ни один моряк в глаза не видел, уничтожили вдруг целых два корабля? Да, знаю, ты говорил почему… Но у меня теперь такое чувство, будто я что-то проморгала, упустила что-то очень важное для себя. Понимаешь? Раньше даже не задумывалась, правильно я поступаю или нет, просто делала. А теперь засомневалась. Может, всё было неправильно? Что делать, если так и есть? Как будто вся жизнь впустую…

Рэн молчал. Сбивчиво и неумело, но Хелии удалось донести до пуэри свои мысли. Он понял, что с ней происходит, и догадывался почему.

Девушка вздохнула и, щурясь, посмотрела на солнце.

— И вот с этим изо дня в день. Временами даже кажется, что это всё не со мной происходит. Началось это, когда я вашу компашку встретила. Нет, ты не подумай, что я обвиняю, у меня просто… будто ещё два глаза открылись. И обалдела я от всего увиденного. А потом закрутилась история с Лабиринтом, ордой, Нантораккой, и я вообще что-либо понимать перестала. Боюсь теперь, что однажды не проснусь. Не того, что умру, а того, что умру с этой кашей в голове. Ты говоришь — у всех сейчас так. А я вот думаю, чего же мы все тогда сто̀им. Сами не знаем, живём или нет.

Пуэри мог бы всё ей объяснить, но отчётливо понял, что не нужно. Вместо этого он сказал то, в чём, как ему показалось, пиратка нуждалась больше всего.

— Это пройдёт, — Рэн положил руку на плечо девушки. — Ты во всём разберёшься, в своё время.

— Да дожить бы до того момента…

— Погоди, — прервал её пуэри и прислушался. — Слышишь?

Шум, который на самой грани слышимости уловило его ухо, уже стих.

— Что именно?

— Как будто грохот какой-то. Очень далёкий.

Пиратка оглянулась и пожала плечами.

— Небо чистое. Давай-ка к берегу. Может, ягод каких-нибудь найдём заодно…

Путники взяли курс на ближайшую заводь. День подходил к концу, поэтому солнце светило прямо в глаза, на море зажглась сверкающая дорожка, уходящая к горизонту. До заката оставалось не больше получаса.

Лодка подошла к суше, и Рэн с удивлением обнаружил, что линия берега сильно сдвинулась. Хелия тоже это заметила и встревожилась, оглядывая оказавшиеся на воздухе водоросли и огромное количество ракушек.

— Ничего себе отлив, — пуэри наблюдал за группой рачков, торопливо семенящих к солёным волнам.

Пиратка резко обернулась и буквально подскочила.

— Зараза! На берег, быстрее!

— Почему? — охотник тоже посмотрел на море, но не заметил ничего необычного.

— Это не отлив! — девушка выпрыгнула из лодки.

И тут до Рэна дошло. Он присмотрелся к линии горизонта внимательнее, и на этот раз увидел, как она плавно ползёт вверх.

Не теряя ни секунды, он сорвался вслед за спутницей.

— Надо найти укрытие!

— От волны-убийцы? — пиратка обернулась на бегу. — Нигде ты от неё не укроешься! Надо убежать как можно дальше!

Путники сломя голову неслись прочь от воды, они пересекли сильно удлинившийся пляж, миновали небольшой барьер из камней и побежали к покрытым зарослями холмам. Позади них, точно наступающий на пятки преследователь, нарастал шум вздыбившегося моря. Рэн оглянулся и оторопел: волна, поднявшись на десятки саженей, с огромной скоростью неслась к берегу.

— Это не просто волна! Это настоящее цунами!

— Беги давай, умник!

Отвлёкшись, Хелия споткнулась и разодрала коленку. Рэн тут же подхватил её и поволок за собой — прямо как в тот раз, когда они убегали от червеподобных химер. Цунами подкатилось к самому берегу, немного замедлилось, выросло ещё больше. Море будто готовилось проглотить сушу и сделать своим дном, а потому раскрыло пасть во всю ширину.

— Сейчас обрушится! — крикнула пиратка, сбивая дыхание. — Давай быстрее!

Пуэри и так уже выжимал из себя максимум, и болтающаяся прицепом медлительная девчонка отнюдь не добавляла ему скорости. Беглецы ворвались в лес, и навстречу им понеслись деревья и кустарники, Рэн перепрыгивал через пни и поваленные стволы, от всей души надеясь, что Хелия не переломает себе ноги.

Охотник не видел, как это случилось, но явственно услышал, как на берег и прилегающие к нему территории обрушилась исполинская масса. По земле прокатилась дрожь, чуть не сбившая пуэри с ног, тот с трудом удержал равновесие, но тут же услышал шум водного потока, сминающего всё на своём пути. И тем этот звук был страшнее, что раздался прямо у него за спиной.

— Держись! — завопил Рэн и прыгнул к ближайшему дереву.

В тот же миг в спину ударил исполинский кулак и пригвоздил пуэри к стволу. Хелия не успела схватиться за опору, поэтому её скрыло с головой, вода забрала бы пиратку, если б не рука охотника, вцепившаяся в предплечье девушки.

Разъярённая стихия устремилась вглубь леса, волоча за собой грязь, камни и вырванные с корнем растения. В поясницу пуэри врезалось что-то твёрдое, и тот взвыл от боли, с большим трудом заставив себя не разжимать руки. В рот хлынула вода, Рэн закашлялся, задрал голову, пытаясь ухватить хоть немного воздуха. Он уповал только на одно: что дерево, которое служило им якорем, выдержит.

И оно держалось.

Грохот и шум начали стихать, напор воды ослаб, и пуэри смог наконец полноценно вдохнуть. Он попытался подтянуть к себе Хелию, но не смог: рука девушки обмякла, пальцы, поначалу больно царапавшие его кожу ногтями, разжались. Охотник быстро огляделся и увидел, что от леса осталось лишь несколько накренившихся деревьев. Остальное вырвало и унесло прочь.

Уровень воды постепенно спал, и из неё показалась безвольно повисшая голова пиратки. Рука, за которую держал её пуэри, была вывернута под неестественным углом.

Вскоре вода остановилась, а потом и вовсе потекла в обратном направлении, но уже не представляла опасности. Корчась от боли, Рэн спустился, поднял спутницу на руки. Осмотрелся. Взобрался на ближайшее сломанное дерево и положил на него девушку. Бегло осмотрел её руку.

Не теряя драгоценного времени, пуэри повернул травмированную конечность под нужным углом и дёрнул. Плечо Хелии чуть слышно хрустнуло. Тут же, сев сверху, Рэн несколько раз надавил на грудную клетку пиратки, из приоткрытых губ толчками выходила вода, но в сознание девушка так и не пришла.

Неизвестно откуда взявшаяся кровь залила глаза. Охотник вытер её ладонью, набрал как можно больше воздуха и, зажав Хелии нос, попытался вдохнуть в девушку жизнь. Потом ещё раз. И ещё. Несколько раз надавил на сердце и снова вдохнул.

Наконец тело пиратки содрогнулось, и в рот Рэну попала солёная вода. Хелия закашлялась.

Охотник, облегчённо вздохнув, приподнял спасённую спутницу, та вдруг вскрикнула и сквозь судорожный кашель выдавила:

— Ру… кха… Больно!..

— Всё хорошо, — пуэри непроизвольно гладил девушку по волосам. — Я вправил вывих. Всё обошлось.

Вода как ни в чём не бывало возвращалась восвояси, мирно журча под поваленным деревом. Стихия выплеснула злобу, показала, на что способна, и теперь успокоилась.

Пока Хелия приходила в себя, никто не проронил ни слова. Только сейчас охотник ощутил, как сильно ему досталось: лоб рассекло чем-то острым, а спина ныла и отдавала болью в ноги при каждом движении. Чтобы оправиться от таких травм, даже пуэри требовалось время. Будь он человеком, в лучшем случае остался бы калекой.

— Спасибо, — вдруг проговорила Хелия. Её голос всё ещё был слаб. — Что не бросил меня. Ни разу.

Она держалась здоровой рукой за больное плечо, прислонившись к груди Рэна, и тяжело дышала. Пожалуй, более беззащитной пуэри не видел её никогда.

«Как же они хрупки, — подумал он. — Как трудно сохранить всего одну человеческую жизнь. Ей повезло, что я рядом. Но миллионам других кроме самих себя надеяться не на кого».

Он тяжело вздохнул и ответил:

— Не благодари. Я только так и могу.

— Если благодарить не за это, — Хелия подняла взгляд на охотника, — то за что?

Рэн не нашёлся с ответом. Но на душе у него отчего-то стало хорошо и спокойно.

Нужно было куда-то идти, а двое путников так и сидели, не шевелясь и не нарушая молчания. Уже в который раз им удалось выбраться из смертельной опасности, и пуэри спрашивал себя: закончится ли это когда-нибудь? Хватит ли им сил и удачи избежать всех несчастий, или один из капканов судьбы всё-таки сломает им ноги?

Перейти этой тревоге в отчаяние мешала лишь одна мысль. Она пришла, когда Рэн вспомнил о человеке, что сидит рядом.

«Я не один».

— Есть хочу, — Хелия отстранилась. — Если не поем, склею ласты к утру.

— Да, нужно поискать что-нибудь, — Рэн спрыгнул с дерева и скривился от боли. — Здесь мы вряд ли найдём что-то съедобное. Сможешь идти?

— За едой? Конечно, смогу.

Охотник помог девушке спуститься, и они вместе, как двое увечных, направились на поиски пищи. Наступили сумерки, и всё ближе к путникам подбиралась ночь. Идти сквозь бурелом, во мраке, с болью в теле было трудно, но они шли. Им не попадалось ни зверья, ни птиц: все звери необъяснимым природным инстинктом почуяли неладное и загодя покинули опасную область. Даже там, куда гигантская волна не достала, местность оставалась пустой. Уже затемно Рэн нашёл чистый ручей и несколько съедобных кореньев, но насытиться ими как следует пиратка не смогла. Перекуса хватило лишь на то, чтобы идти дальше.

Через час блужданий путники наткнулись на тропку, что убегала сквозь чащу на северо-запад. По ней пришлось пройти несколько вёрст, прежде чем узкая дорожка влилась в более широкую. Именно она и вывела пуэри и его спутницу к покинутой деревне, что стояла на опушке.

Селяне покидали дома в спешке: прямо на улице лежали мешки с утварью, инструменты, тряпьё, в одной из стаек обнаружилась брошенная скотина. Двери некоторых домов стояли нараспашку. Рэн готов был поклясться, что люди ушли не раньше, чем прошлым утром.

В одном из дворов пировала семейка гулей, доедая останки коровы. Безопасности ради охотнику пришлось перебить их, хоть на это и ушли последние силы. Только после этого путники наконец смогли привести себя в порядок: заменили прохудившуюся одежду, набрали в огороде овощей и даже помылись. К тому времени ночь миновала почти наполовину, и беглецы так вымотались, что решили заночевать в одной из хат. Рэн вызвался дежурить первым, но спустя какой-то час его свалил сон.

И уже на следующее утро пуэри сильно пожалел, что дал волю слабости.

Его разбудил крик одинокого петуха. Быстро продрав глаза, охотник выглянул в окно: солнце встало, стало быть, петух прокричал уже не первый раз.

Вскочив, Рэн первым делом растолкал пиратку. Просыпалась девушка с трудом, но на тычок в больное плечо отреагировала мгновенно:

— Ай! Очумел, что ли?!

— Мы проспали!

Хелия в свою очередь глянула на окно и с укоризной посмотрела на пуэри.

— Ты заснул на дежурстве? Как только нас не сожрали!

— Уж прости! Давай убираться отсюда!

— Да к чему так торопиться?

Охотник бросил на пиратку угрюмый взгляд и ехидно ответил:

— А как ты думаешь, местные просто так отсюда бежали?

Начиная понимать причину спешки, Хелия округлила глаза.

И почти сразу они оба услышали отдалённый гул. Очень знакомый гул.

Пуэри только сжал губы и выбежал на улицу. Пиратка последовала за ним.

Зловещий звук доносился с северо-востока, его источник было не разглядеть из-за холмистой местности.

Рэн уже знал, что там увидит, но всё равно побежал к ближайшему дереву и полез наверх. До последнего он надеялся, что ошибается.

— Ну, что там? — крикнула Хелия, оставшаяся внизу.

Пуэри не ответил. Просто смотрел вдаль сквозь листву.

Там, через несколько вёрст, зелень холмов постепенно исчезала под тёмно-серой массой.

Я нашёл то, что искал.

Это оно. Аномалия с углублением в эфирной прослойке. Всё это время она находилась у меня под носом. Да, ещё несколько месяцев назад я не смог бы ей воспользоваться. Но теперь могу. Это значит, что от финала всей этой треклятой истории меня отделяет всего несколько шагов. И всё закончится.

Никогда прежде я не был так сосредоточен. Обнаружив аномалию, я дал себе целую минуту на ликование, а потом сразу взялся за дело.

В походном котелке бурлит мерзко поблёскивающее варево. При взгляде на него вспоминается зелье, которое я силком выпоил Лине перед Вратами Хорта. Оно было отвратительным? Ерунда. То, что я готовлю сейчас, отвратительнее стократ. И да, чуть позже я это выпью.

Большинство реагентов я позаимствовал в Башне Меритари во время своего недавнего визита. Как знал, что добро не пропадёт. Только надо было ещё прихватить кальцинатор и перегонный куб. Лопухнулся, что сказать.

Высыпаю в котёл последний и ключевой ингредиент — толчёные зубы умруна. Свежие, добытые час назад на близлежащем погосте. Человек, которому не повезло стать донором, погиб давненько, но умрун из него получился отличный.

С помощью магии отделяю от зелья пену и осадок. Испарение от варева скапливается прямо над котлом в специальном энергетическом поле. Его нужно будет кристаллизовать, а потом провести возгонку. Только так получается кристально чистый концентрат. Малейшая примесь, и зелье меня убьёт.

Интересно, если бы мне год назад сказали, что я пойду на такой риск, я бы поверил? Очень сомневаюсь. Тогда я ещё боялся неточностей, огрехов. Не доверял себе, потому что люди совершают ошибки. Теперь во мне осталось так мало человеческого, что я больше не боюсь напортачить. Зелье получится чистым, и я переживу его действие.

Охлаждаю испарение. Параллельно сливаю оставшийся в котле бесполезный бульон прямо на землю. Мерзость шипит, пузырится, но не впитывается. Через час или около того кипящая жидкость превратится в металлическую лужу.

Сублимирую твёрдый концентрат. Жаль, что в моём распоряжении нет алхимических приборов. Возгонка магическим методом — процесс крайне тонкий и требует времени, но на поиск лаборатории времени ушло бы ещё больше.

Сжижаю очищенный концентрат и помещаю в стеклянную пробирку. Теперь надо подождать, пока само остынет. Смесь имеет апельсиновый оттенок. По виду и не скажешь, насколько эта дрянь ядовита. А вот вонь вполне соответствует!

Зелье мнимой смерти. Оно погрузит меня в глубокую кому: до предела замедлит сердце и полностью парализует. Тело остынет до температуры окружающей среды. В итоге даже самый лучший врачеватель не отличит меня от свеженького трупа. Примерно через сутки концентрат разложится в крови, и жизненные процессы возобновятся. Опять же, если организм достаточно сильный, а зелье достаточно чистое. Словом, убойная отрава.

Честно говоря, я собираюсь использовать зелье не совсем по назначению: обычно его пьют, если хотят притвориться мёртвым. В моём же случае требуется подобраться к смерти так близко, как это только возможно, и при этом всё-таки не сдохнуть. Хорошо, что у Отражения выходные. Оно бы сильно возмущалось.

Настраиваю защитные круги. Ложусь. Складываю рядом всё необходимое: оружие, воду, противоядие, приготовленное из отфильтрованного осадка. Устраиваюсь поудобнее. Как-никак, до завтрашнего утра шевелиться мне не придётся.

Глубоко вдыхаю и на всякий случай желаю себе удачи. Пью.

В глотке вспыхивает инферно, и я жалею, что чувствительности лишилась только моя кожа. Впрочем, жжение быстро уступает место онемению, и мне кажется, что я проглотил кусок льда. По конечностям растекается слабость. Пытаюсь пошевелить пальцами и понимаю, что не могу. Быстро же действует эта гадость! Не получается даже приоткрыть веки.

Паралич добирается до диафрагмы, и моё дыхание прерывается. Сознание начинает мутнеть, но его ещё хватает на то, чтобы подумать: «Ну вот, теперь я и впрямь как живой мертвец».

Мои чувства одно за другим отказывают.

Я проваливаюсь в глухую тьму, которая отчего-то совсем не чёрная. Она не имеет цвета, не имеет глубины. В ней нет времени, и все мои мысли теснятся в одном мгновении. Здесь есть только нечёткий образ, недвижимый, почти не выделяющийся из общей беспредельности. Пятно пустоты в не имеющем измерений вакууме.

Пятно притягивает меня к себе и, словно нехотя, обретает форму. Девушка: серые волосы, серое платье. Старая знакомая. Она понимающе улыбается.

— Безымянный. Ты пришёл ко мне. Сам.

Я бережно извлекаю из спрессованного клубка мыслей ту самую, что привела меня сюда. Тщательно продумываю её ещё раз, прежде чем озвучить.

— Да, Малика. Всё как ты говорила.