Когда настало время обеда, Этингер закрыл очередной снимок и в глубокой задумчивости поплёлся в столовую. Боевой настрой был подорван, но сдаваться историк по-прежнему не собирался. Напротив, на место адреналиновых взрывов пришла холодная сосредоточенность, и если организм Руна нуждался в обеденном перерыве, то мозг его не прекращал работать ни на секунду. Даже во время еды историк мысленно изучал отсмотренные снимки — благо, его память позволяла делать ещё не такое.

Он не замечал никого и ничего вокруг, пока не получил ощутимый толчок в плечо.

— Клянусь Великой Виртуальностью, ты ничуть не изменился, — сказала Амина. — Начал что-то вспоминать — и всё, «мы его потеряли».

Канзи сидела рядом и смотрела на Руна, изогнув бровь. Тот сразу же переключился на недавние воспоминания и понял, что айтишница подсела с полминуты назад и всё это время пыталась его дозваться.

— Извини, — смутился Рун, сам не зная почему. — Ничего не могу с этим поделать.

— Ещё не лишился своей суперпамяти? — Амина отхлебнула из кружки. — По-прежнему помнишь всё?

— Каждую секунду. — Историк скривил рот в подобии улыбки. — И это не суперпамять, а…

— Гипертимезия, да, — отмахнулась Канзи. — Вот так же ты и в колледже всех поправлял.

— А ты так же всех перебивала, — ядовито ответил Рун. — Знаешь, как это бесит?

— А то! — Амина откусила от яблока и продолжила с набитым ртом: — Если бы ты видел своё лицо в такие моменты, сам бы себя перебивал!

Этингер собрался было ответить очередной колкостью, но в последний момент рассмеялся. Несмотря на некоторую беспардонность, Амина была скорее непосредственной и забавной, нежели стервозной. Правда, в юности Рун не мог оценить этого качества по достоинству — гордость мешала.

— А что случилось с твоей роскошной рыжей шевелюрой? — продолжала Канзи. — Как будто инеем покрылся!

— Я рано начал седеть.

— Ого. И до такой степени? Время беспощадно.

— Да к чёрту время. Как только седые волосы стали видны невооружённым глазом, я обесцветился.

— Свежее решение. Обычно седину наоборот закрашивают.

— Потому что обычно её считают признаком старости. А я ещё хоть куда! — Рун демонстративно расправил плечи.

На этот раз рассмеялась Амина. На её щеках на несколько секунд появились милые ямочки.

— Тебе всего тридцать восемь, обалдуй! Никто и не подумал бы называть тебя старым!

— Вообще-то пока тридцать семь. И я намерен выглядеть на тридцать с хвостиком как минимум до семидесяти.

— Самонадеян, как всегда, — Канзи покачала головой. — Скажи мне, белоголовый, как продвигается твоя работа над «Хроносом»? Чем ты вообще тут занимаешься?

Мысли Руна вернулись к работе, и поднявшееся было настроение тут же упало до прежней отметки.

— Я аналитик. Анализирую экспериментальные данные.

— Как и я, ищешь, откуда эти дырки на снимках. — Амина вздохнула. — И что, получается?

— Пока не особо. Сплошные тупики.

— У меня то же самое. Нашла несколько недочётов в коде хроносовского софта, но на этом всё. Результаты не улучшились. Софтинка-то не из самых сложных, я видала и позапутаннее системы… Так что мне чем дальше, тем больше кажется, что проблема не в программном обеспечении.

— Меня касательно экспериментальных данных такие же мысли посещали. Была одна зацепка, интересный снимок, но отчёта по нему нет, а ответственного инженера я в базе не нашёл. Как будто его и не существовало вовсе.

— Арджун Крипалани?

Рун с удивлением посмотрел на собеседницу.

— Да, он. Откуда…

— Я тоже натыкалась на это имя в технической документации, — снова перебила Амина и задумчиво добавила: — И тоже ничего про него не нашла.

— И тебе тоже это кажется странным?

— А то! Информация по другим бывшим сотрудникам хоть и закрыта другим уровнем доступа, но есть, а по нему вообще ничего. Как будто его аккуратно из базы… вычистили.

— Но имя-то в документах осталось.

— А что имя? Думаешь, есть только один Арджун Крипалани на весь белый свет? Без личного файла невозможно сказать, кто этот человек.

— А жаль, — угрюмо вздохнул Рун. — Судя по всему, он мог бы чем-то помочь.

— Я бы на твоём месте не стала задавать о нём вопросы, — осторожно сказала Амина.

— Тёмная история, согласен. Но как тогда заставить «Хронос» работать правильно?

— Тебе это так важно?

— А тебе — нет?

— Да я в основном из-за денег нанялась. Но и интересно было чуть-чуть, это да.

— А я — историк, и потому согласился только из-за перспектив «Хроноса», — Этингер чуть повысил голос и даже начал жестикулировать от волнения. — Представь, сколько всего мы можем выяснить о прошлом человечества. И не только человечества — планеты, вселенной! Мы воочию увидим всё, что раньше было лишь домыслами! Прошлое будет у нас как на ладони, протяни руку — и прикоснись. Любое мгновение, любое место. А уж какой рывок вперёд совершат науки… Это же стоит всех чудес вместе взятых!

Амина смотрела на Руна задумчиво и даже будто понимающе.

— Вижу, тебя всё это и впрямь вдохновляет.

— Не то слово, — сказал Этингер, успокаиваясь.

Ему стало немного неловко, что он так распалился перед старой знакомой. «Как бы она не сочла меня чокнутым фанатиком, — подумал Рун, одёргивая себя. — Как-то совсем не здорово оставлять такое мнение о себе после первого же разговора».

Этингер украдкой глянул на собеседницу: та невозмутимо доедала обед и казалась разве что чуть более задумчивой, чем прежде. И всё же он решил сменить тему. На всякий случай.

— Ты живёшь прямо надо мной, — сказал Рун, и, поймав на себе растерянный взгляд Амины, пояснил: — Заметил надпись на звонке.

— Так вот кто въехал в те апартаменты! — Канзи хлопнула себя по коленке. — Если бы не зажигающийся по вечерам свет, я бы до сих пор думала, что они пустуют.

— С головой ушёл в работу, — историк виновато пожал плечами. — Да и беспокоить тебя лишний раз не хотел. Я всё-таки приходил поздно, уходил рано и…

— Ну и напрасно! — Амина фыркнула. — В этом захолустье из развлечений только старинный бар, да и тот закрывается в полночь. За всем остальным нужно ехать как минимум в Кемпер.

— А ты, значит, любительница оторваться?

— Вообще-то не очень, но скука творит с людьми удивительные вещи.

— Видимо, не со всеми, — подхватил Рун. — Все кто здесь работает как будто…

— Гики, — кивнула Канзи, от чего её ярко-красная прядь соскользнула на лицо. — Говорят только о работе, как помешанные. Нормальных шуток никто не понимает. Разве что этот русский, который тоже эксперт, но он какой-то зажатый.

— Вот и мне так показалось. А ещё Венсан выглядит весёлым дедулей.

— Да, он душка. Но с ним тоже на равных не пообщаешься. Так что я очень рада, что у меня — наконец-то! — появился сосед с чувством юмора.

Амина легко улыбнулась, и Руну почудилось, что её взгляд задержался на его лице чуть дольше необходимого.

— Я тоже рад. Не терпится узнать, где ты пропадала все эти годы.

— Обязательно поговорим об этом в нерабочее время, — Канзи поспешно поднялась. — Мне уже пора. Если что, ты знаешь, где меня найти. Чао!

И она ушла, а Рун, сам того не заметив, улыбнулся ей вслед.

Он покончил с едой и пошёл обратно в смотровую, но уже без особого желания. Разговор с Аминой вернул историка в реальность. При мысли об ещё одном дне в безликой комнате с голографическими проекторами Руна передёрнуло. За последние несколько суток он вглядывался в слепки так долго, что пресытился этим занятием. Поэтому, желая потянуть время, Этингер замедлил шаг и начал оглядываться по сторонам.

В дверях столовой ему встретился Юрий — Рун поздоровался, но тот в чисто русском стиле лишь хмуро кивнул в ответ и прошёл мимо. У гермодвери в рабочий сектор о чём-то спорили два молодых инженера, которые перешли чуть ли не на шёпот, когда историк приблизился. Он уже привык к недоверию со стороны персонала «Миллениума», но не удержался и пошёл ещё медленнее. Инженеры замолчали, дожидаясь, когда заторможенный эксперт покинет зону слышимости. Боковым зрением Рун видел, что они провожают его взглядами, и внутренне усмехнулся. «Как будто мне есть дело до их секретов».

Этингер повернул за угол и нос к носу столкнулся с Этаном Лебронном и офицером Ноа Валлтери, которые беседовали вполголоса, неспешно прогуливаясь по коридору. Физик посмотрел на Руна исподлобья, натянул излишне вежливую улыбку и поздоровался. Глава службы безопасности ограничился одним долгим взглядом, от которого по спине историка пробежал холодок. Так всегда происходило, когда их взгляды пересекались. Несмотря на внешнее спокойствие, Ноа чем-то походил на голодного тигра, готового к прыжку. Пожалуй, он был единственным в «Миллениуме», с кем Этингер не желал встречаться ни по какому поводу.

Рун поспешил к лифту, и тут его нагнал месье Венсан, который вошёл в кабину почти одновременно с историком.

— А, герр Этингер! Добрый день, — лаборант приятно улыбнулся. — Как прошли первые рабочие дни? Всё ли вас устраивает?

— Спасибо, всё замечательно, — Рун пожал протянутую руку. — Мне здесь нравится.

— Наверное, даже больше, чем в новых апартаментах, — сказал Венсан и, заметив вопросительный взгляд историка, добродушно пояснил: — Вчера вы ушли с работы затемно.

— Да, есть такое дело, — рассмеялся Рун. — Но дело не в квартире, нет. И, сказать по правде, сегодня я собираюсь уйти пораньше.

— Вы не первый, кого этот проект настолько увлёк, — лаборант понимающе кивнул. — Но делу время, а потехе час. Всем нужно отдыхать.

Двери лифта открылись на нужном этаже и мужчины вышли.

— Но если в пределах «Миллениума» вам что-то понадобится, то можете смело обращаться ко мне, — сказал Венсан после короткой паузы. — Герр Флагстад поручил мне помогать новым работникам с любыми запросами.

Рун тут же вспомнил о таинственном инженере, имени которого нет в базе. Сам историк ни за что не заговорил бы о нём, но тут просто грех было не воспользоваться случаем.

— Знаете, вообще-то есть кое-что, — сказал он, когда лаборант уже развернулся, чтобы уйти. — Я копался в экспериментальных данных и наткнулся на одно имя… Аржун Карипани, кажется?

Разумеется, Этингер точно помнил имя и ошибку сделал нарочно. Но реакция месье Венсана тут же избавила его от необходимости притворяться дальше.

Лицо лаборанта приобрело печальное выражение, и весь он как будто ссутулился, от чего наружу проглянул его истинный возраст. Месье Венсан был очень стар.

— Арджун Крипалани, — поправил он. — Это бывший руководитель проекта. Он стоял у самых истоков «Хроноса». Его, к сожалению, уже нет в живых.

— Вот как?! — Рун удивился не так сильно, как показал. — Что случилось?

Лаборант нахмурился, будто сомневаясь, стоит ли рассказывать подробности.

— Его убила аневризма, — сказал он, помолчав. — Во всяком случае, так говорят. Его смерть не стали афишировать, сами понимаете… Такие новости деморализуют людей. Герр Флагстад сказал, что у господина Крипалани было редкое генетическое заболевание, о котором тот предпочитал молчать. Якобы оно истончало сосуды, и летальный исход был только вопросом времени…

«Летальный исход — всегда вопрос времени» — подумал Рун, но вслух сказал другое:

— Вы говорите так, будто сомневаетесь в этой версии.

— Не знаю, герр Этингер, — Венсан сокрушённо покачал головой. — Несмотря на высочайшую степень защиты, мы работаем не в самом безопасном месте. «Хронос» — это ни больше, ни меньше, чем дверь в новую эпоху, и поэтому многие хотели бы обладать его секретами, — старик вдруг понизил голос, и в его глазах мелькнул испуг. — Я просто не хочу строить никаких предположений.

Рун не совсем понял, что Венсан хотел сказать последней фразой, но прозвучала она жутковато.

— Всё, что я знаю — господин Крипалани был сам не свой в последние пару дней, — продолжал лаборант. — Засиживался допоздна, почти ни с кем не разговаривал… Может, и правда чувствовал приближение смерти.

— Давно это случилось?

— Недель за пять до вашего появления здесь. Он был замечательным человеком. Приветливым. Честным… — голос старика дрогнул, и на него стало вовсе жалко смотреть.

— Простите, месье Венсан, я не хотел вас расстраивать, — совершенно искренне сказал Рун, не ожидавший от лаборанта такой ранимости. — Простите моё любопытство. Я надеялся, что разговор с господином Крипалани кое-что прояснит в моей работе. Видимо, придётся искать другие пути.

— О да, если кто-то и знал о «Хроносе» всё, так это был Арджун Крипалани, — кивнул Венсан и вздохнул. — С его уходом работа над проектом почти встала и не сразу вернулась в прежнее русло. Но, может быть, вам сможет помочь герр Флагстад? Он ведь был главным помощником господина Крипалани.

— Я обязательно обращусь к нему, спасибо, — улыбнулся Рун, отметив про себя, что новый руководитель проекта и словом не обмолвился о своём предшественнике. — И ещё раз простите, месье Венсан.

— Да, не берите в голову, — старик махнул рукой и печально улыбнулся. — Это я стал излишне чувствительным. Годы берут своё, знаете ли. Всего хорошего, герр Этингер.

— До свидания.

Лаборант ушёл, а Рун продолжил путь в смешанных чувствах. Разговор с Венсаном встревожил его — теперь историку казалось, что в «Миллениуме» совершенно точно происходит нечто подозрительное. Внезапная смерть инженера, о которой даже местный завхоз не знает подробностей — это, по меньшей мере, странно. Со слов лаборанта выходило, что Крипалани был главным специалистом и чуть ли не идейным вдохновителем всего проекта. И ещё подозрительнее, что его личные данные исчезли из базы, будто он никогда тут и не работал.

«Амина права, — подумал Этингер. — Лучше не лезть в это дело. Уж слишком дурно от него пахнет. Да и вообще, надо отвлечься. Уйду-ка и впрямь пораньше, высплюсь как следует и завтра подумаю обо всём этом на свежую голову».