Зет

Эта девчонка — бомба замедленного действия. И будьте уверены, взорвется она именно в моей кровати. Я тщательно позабочусь об этом, я собираюсь ее хорошенько отблагодарить за то, что она не обмочилась, когда я сказал, что убивал, и в последний раз убил меньше месяца назад. Многие девушки бы отреагировали именно так, но не она. Я не хренов глупец, и тем более не слепой, я прекрасно понимаю, что напугал ее. Но это, в свою очередь, значит, что она не просто безмозглая идиотка, чтобы быть полностью бесстрашной в отношении меня. Немногие женщины не обратили бы внимание на то, что мне приходится отнимать жизни у людей, когда мне прикажут. И знаете, мне нравится называть таких «трахнутыми на всю голову». Так почему мне хочется спать именно с такими?

Слоан чувствует по отношению ко мне оправданный страх, и меня это устраивает. Она даже не представляет, на что подписалась, но часть меня, определенно, не может не радоваться такому исходу. Я все еще хочу напугать ее, попробовать ее ужас на вкус, но также я хочу, чтобы она получила удовольствие от этого чувства страха.

Я улыбался как кот, который получил чашку сметаны, когда она ответила мне «да». Я знал, что именно так все и будет; даже в гребаной параллельной реальности, она бы не отказала мне. Оставляя ее на кровати одну, я подхожу к дверному проему.

— Поднимайся, — обращаюсь я к ней.

Она медленно начинает двигаться, смотря на меня, по-видимому, ожидая, когда я превращусь в ненормального монстра. Бедная зверушка. Ей пора бы узнать, что именно так и выглядит монстр. Когда она выпрямляется, я прислоняюсь плечом к дверному косяку и складываю руки на груди.

— Раздевайся.

Я вижу по ее лицу, что она хочет отказать мне, но она очень старается не огорчать меня. Слоан слегка приподнимает подол платья, и я вижу, что на ней надеты кружевные чулки и пояс с подвязками. Внутренне мне хочется буквально кричать от радости и правоты. Ни одна девушка не наденет эти гребаные штуки, если не задумывается о сексе. Слоан может отрицать все, что ей хочется, но она, бл*дь, точно понимала, что у нас сегодня будет секс. Ее пальцы ласкают кружево чулка, нежно поглаживая его, затем она ставит одну ногу на кровать и начинает аккуратно снимать чулок. Когда он снят, она ставит правую ногу на кровать и в точности повторяет свои действия. Она делает это все медленными и дразнящими движениями не из-за того, что хороша в этом, а потому что боится за свои крохотные кружевные трусики. Мой член уже пульсирует в брюках от дикого желания, пока я продолжаю наблюдать за ее неспешными движениями. Но я не прикоснусь к ней. По крайней мере, не сейчас.

— Теперь платье.

Неспешно она снимает платье, стягивая его с тела, и мои руки охватывает чувство зуда, потому что я мысленно представляю, что мои пальцы — это ее пальцы, что это я касаюсь ее тела. Я бы снял это платье по-другому. Я бы просто напросто разорвал его на мелкие кусочки. Когда она стягивает платье через голову, волосы рассыпаются по ее плечам, словно гребаный водопад. И да, я был абсолютно прав насчет ее белья, на ней кружевной бюстгальтер, который, судя по всему, из одного комплекта с трусиками. Это, бл*дь, восхитительно. Но я мгновенно вспоминаю гребаного Эли, который сказал ей надеть крутой комплект черного белья, чтобы доставить мне удовольствие, и сейчас она сделала то же самое. Это говорит о многом.

— Сними бюстгальтер, — жестко приказываю я.

Она выглядит ошеломленной, как будто, наконец, до нее доходит, что произошло и теперь она хочет удрать отсюда, словно кошка от воды. Я бы не попытался ее остановить, если бы она захотела сделать это, но все равно я не хочу лишний раз подначивать и провоцировать ее. Особенно теперь, когда мы установили наши рамки взаимоотношений, и, в конечном итоге, я желаю, чтобы она расплатилось за все поддразнивания.

— Делай то, что я тебе сказал, Слоан. Не испытывай моего терпения. Если не сделаешь, то будешь наказана.

Ее карие глаза, которые едва можно разглядеть в темной комнате, округляются в удивлении. Но она продолжает хранить молчание. Внутренне я аплодирую ее отчаянной смелости, затем вижу, что она проскальзывает пальцами под бретельки бюстгальтера, склоняет плечи немного вперед, и нежная кружевная ткань легко соскальзывает с ее груди. Ее грудь пышная, упругая и натуральная, она была точно такой же, как я представлял себе в течение этих лет, она была такой, как ее запомнили мои пальцы тогда в темной комнате отеля. Я облизывал, посасывал и ласкал ее грудь, но я всегда сожалел, что так и не смог увидеть ее, до настоящего момента.

Ее соски сжимаются в жесткие бутоны, когда я пристально смотрю на ее грудь, пытаясь сосредоточиться и принять прежнее жесткое выражение лица. Это не то чтобы прям сложно, я мастер в сфере запугивания и угроз, поэтому для меня это то же самое, что забрать у ребенка леденец. Ее тело восхитительное, идеальное в каждом смысле этого слова, каждая его черточка, каждый уголок, но я не дам ей увидеть мое восхищение ею. Я должен продолжать играть свою роль, поэтому мне нужно оставаться полностью беспристрастным.

— А теперь ляг на кровать, на спину.

Она, слегка пошатываясь, начинает отходить назад. На ней все еще высокие каблуки, когда она осторожно опускается на кровать. О боже... Она чувствует себя некомфортно. Пришло время исправить это. Пришло время избавить ее от чувства неловкости, пока она не станет податливой, слова глина в моих руках. Есть только единственный способ достигнуть этого, сделать ее тело моим, так она не будет больше думать, что оно принадлежит ей. Сосредоточить ее мир на одной вещи, которая будет занимать ее мысли — желание.

Я тянусь рукой, хватаю ее за ноги и подтягиваю ее к краю кровати, ближе к себе. Таким образом, я могу расположиться между них. Я присаживаюсь на пятки, усмехаясь, когда она думает, что я собираюсь накрыть ее своим телом. Ни хрена подобного, милая.

— А теперь прикоснись к себе.

— Ч-что? — с запинкой говорит она.

Моя маленькая мышка напугана, загнана в угол. Я не теряю ни минуты, щипая ее за внутреннюю часть бедра, где кожа нежная и чувствительная, достаточно сильно, отчего ее тело вздрагивает.

— Я повторяю, потрогай себя. Прикоснись к своему клитору пальцем.

Я удивлен, когда она делает в точности то, что я ей говорю. Ее маленькая ладошка устремляется между ног, и она начинает ласкать пальцами клитор, вырисовывая круги поверх трусиков. Это, конечно, хорошо, но мне этого явно недостаточно. Я издаю недовольное рычание и слегка шлепаю ее жалящим ударом по тому самому месту, где я ее ущипнул пару секунд назад. Она останавливается, и я вижу, что ее глаза прикрыты. Затем я легко проскальзываю рукой под кружево трусиков, сдвигая материал в сторону, и замечаю, что она подавляет хныканье.

— Хорошая девочка, — вознаграждаю я ее поощрением.

Так как трусики сдвинуты в сторону, я могу прекрасно видеть, как она ласкает себя, и я благодарен Богу, что ее глаза прикрыты, потому что я теряю голову. Впервые в жизни я теряю голову. Я наблюдаю за тем, как она поддразнивает свой трепещущий клитор, распределяя влажное желание по своей плоти, этого достаточно, чтобы заставить меня застонать. Мне приходится сжать руку в кулак и прикусить костяшки, чтобы не застонать в голос. Внезапно в проходе появляются наши гости, Слоан моментально прекращает прикасаться к себе. Ее глаза распахиваются, и мы вместе поворачиваемся в сторону непрошеных гостей, к нам присоединяются парень в тигровой маске и высокая блондинка в коротком черном блестящем платье. На девушке все еще находится ее простая золотистая маска, но нижняя часть ее лица открыта. Ее губы складываются в соблазнительную улыбку, когда она видит, что происходит в этой маленькой комнате.

— О боже, — с губ Слоан срывается стон, и она предпринимает попытку сесть.

В моей голове уже сложился идеальный план того, что произойдет далее. Поэтому я мгновенно кладу руку на ее живот и принуждаю опуститься на кровать.

— Быстро прими лежачее положение, не заставляй меня повторять дважды.

— Но...

Я смотрю на нее боле жестко, предостерегая ее довольно четко и понятно. Если она хочет доставить мне удовольствие, то сейчас она двигается в противоположном направлении. Нерешительность в ее глазах привлекает меня. Внутренняя борьба, которую она ведет сама с собой, длится десять долгих секунд. Наконец, она опускается на кровать, смотря сосредоточено и боязливо на пару, которая проходит в комнату.

— Присаживайтесь на диван. И никаких прикосновений, ее трогать нельзя, — говорю я им. — До того момента, пока моя подруга не даст вам своего разрешения.

Тут я даю Слоан немного свободы, потому что прекрасно понимаю, что именно это ей так необходимо. Насколько я могу судить, после моих слов она расслабляется, хотя еще немного вздрагивает, когда пара усаживается на двухместный диванчик, который находится позади меня у стены. Я снова устремляю свое внимание на Слоан.

— Так на чем мы остановились?

Она хнычет, но понимает меня с полуслова и продолжает ласкать себя. Она пока еще не знает, но справляется она с моим заданием очень хорошо. И, если честно, она просто идеальна для меня и моих извращенных желаний. Я поглаживаю руками внутреннюю сторону ее ног, скользя руками все выше и выше, останавливаясь у ее киски. Она приподнимает бедра вверх в соблазнительном движении. Еще не пришло время. Не сейчас, милая.

Несмотря на ее расширенные глаза и сомнение, что плескается в них, она настолько заведена, что я чувствую тонкий аромат ее возбуждения. Ее киска не просто влажная, она течет от желания, хотя я еще даже не прикасался к ней. Она проскальзывает пальцем в узкую киску, и с ее губ срывается стон, я слышу, как девушка позади меня втягивает шумный вдох. Я не виню ее, потому что она видит то, что вижу я, через плечо и смотреть на это просто охренительно горячо. Я слышу тихий шелест материала, мои гости начинают двигаться. Это нормально, им позволено прикасаться друг к другу. Я всегда устраиваю такие вечеринки, чтобы они могли посмотреть и поучаствовать в том, что еще не пробовали делать.

— Сними с себя трусики, — приказываю я Слоан.

Она отвечает мне своим спешным действием, стягивая с себя трусики по бедрам, затем снимает их и окидывает в сторону. Она снова прикрывает глаза, что позволительно для нее сейчас, но это не может длиться вечно.

— Раздвинь ноги.

Когда она раздвигает ноги, мой член отдается острой болью, упираясь в материал брюк, умоляя меня выпустить его на свободу. Я удивлен, что еще не сошел с ума от того, сколько крови прилило к моему члену, и я не сделал ничего, чтобы удовлетворить свою жажду. Пришло время моей сумки с девайсами. Я поднимаюсь с кровати, направляясь прямиком к двери, останавливаясь только для того, чтобы убедиться, что наши гости удовлетворяют себя: блестящее короткое платье девушки приподнялось на ее талии, а пальцы парня жестко, в одном ритме, трахают ее киску. Она медленно поглаживает его, расслабленно откинувшись на спинку дивана.

Слоан издает приглушенный вздох, она открывает глаза и отваживается посмотреть на гостей, и... она больше не выглядит такой напуганной. Какая хорошая девочка. Я поднимаю сумку и спешно направляюсь к кровати, сгорая от желания, наконец, взять ее. Я достаю из сумки то, что ранее приготовил именно для этой вечеринки — четыре пары манжетов из жесткой кожи. Я смотрю на нее и вижу, что в ее глазах зажигается огонек осознания, она понимает, при помощи чего я обездвижил ее в отеле. Она ведет себя очень спокойно, когда я обхватываю ими ее щиколотки и запястья, пристегивая их за цепочки к столбикам кровати. Я вижу в ее взгляде доверие, и от этого у меня скручивает живот. Одному Богу известно, что я сделал, чтобы заслужить его.

Женщина, которая сидит на диванчике, издает легкий стон, и Слоан опять поворачивает голову, чтобы посмотреть, что там происходит. Парень снимает свою маску и становится на колени, собираясь расположиться между ног девушки. Она обхватывает свою грудь, перекатывая сосок между пальцами, призывно посматривая на соблазнительное тело Слоан. Я прекрасно знаю, чего хочет эта цыпочка, что именно ей нравится, только я не знаю, как к этому отнесется Слоан. Я опускаю руку в сумку и достаю именно ту вещь, о которой я думал все это время, которой я мечтал воспользоваться, как только повстречаю ее. Мой нож. Блондинка издает громкий стон, в котором смешиваются удовлетворение и предвкушение от зрелища. Слоан же лежит на кровати, не двигаясь. Она все помнит, помнит холодную сталь лезвия.

— Помнишь, что нужно делать? — я требую четкого ответа.

Слоан отвечает одним единственным кивком.

— Нужно сохранять спокойствие и не двигаться, — шепчет она.

Я уже сейчас могу сказать, что все пройдет шикарно. Многие бы начали кричать при виде ножа, но Слоан видимо принимает то, что нравится мне. Я и так ждал достаточно долго, поэтому сейчас позволяю себе раздеться, скидываю ботинки, избавляюсь от брюк и следом стягиваю боксеры, что удерживали мой член. Теперь я стою полностью обнаженный. Затем обхватываю свой член, крепко сжимая, жестко поглаживая. Это, бл*дь, великолепно. Я смотрю краем глаза на блондинку, она прижимается своей киской ко рту парня, принуждая его лизать ее сильнее. Ее рот раскрывается в немом крике удовольствия. Глаза Слоан мечутся между парой наших гостей и мной. Я коварно улыбаюсь ей и забираюсь на кровать. Она вздрагивает всем телом, когда я подношу острую сталь охотничьего ножа к ее коже.

— Зет, — слетает с ее губ мое имя.

Мы никогда не используем имена в этих играх. Я смотрю на нее предостерегающим взглядом. Она закусывает нижнюю губу, посылая мне кивок, тем самым понимая свою ошибку. Я никогда не давал обещания, что не причиню ей боль, но смягчаю выражение, что стоит у меня в глазах, чтобы она понимала, что та боль, которую я собираюсь причинить, не настоящая, это только для ее удовольствия. Я не причиню ей вреда.

Она наблюдает за мной с близкого расстояния, потому что сейчас я склоняюсь над ней и провожу лезвием ножа по ее коже. Лезвие ласкает ее грудь, соски, обводит ее плавные изгибы, задерживается на бедрах. Она настолько сильно дрожит, что я боюсь ее поранить. Блондинка на диване начинает всхлипывать от удовольствия, когда наблюдает за моими действиями. Она на грани, сейчас кончит, ее оргазм почти накрыл ее волной похоти и вожделения. Я переворачиваю нож, так я удерживаю пальцами острое лезвие, а кожи Слоан касается полированная деревянная рукоятка. Затем я ухмыляюсь сам себе, оборачивая пальцы вокруг острой стали, стискивая ее покрепче, знакомая боль прошивает мое тело, разрезает кожу. Теперь я устремляюсь рукояткой между ее ног.

Страх охватывает ее на долю секунды, пока она не осознает, что я еще не закончил начатое. Я плавно и бережно массирую ее клитор рукояткой ножа, поглаживая свой член все быстрее и жестче, когда понимаю, что ее ощущения возобладали над ней. Да, может, она и напугана, но чувство похоти оказалось сильнее. И, бл*дь, ей это нравится. Теперь я начинаю действовать смелее, проводя рукояткой от клитора до сердцевины ее киски, раздвигая внутренние лепестки, распространяя влагу. Затем одним резким движением я погружаю рукоять в ее узенькую киску.

— О... черт.

Она дублирует это движение бедрами, пытаясь получить желаемое проникновение еще раз, сжимая кулаки в попытке дотянуться до шелка простыней, но они лишь сжимают пустоту, потому что ее руки удерживают крепкие манжеты.

— Это самая сексуальная вещь, которую я только видела, — постанывает Блондинка.

Парень прекращает лизать ей киску, чтобы выяснить, о чем именно она говорит. Когда он видит, что я делаю, его взгляд наполняется чем-то животным, и глаза темнеют. Я вижу, что он такой же, как я. Он поднимается на ноги и рывком поднимает девушку вверх, усаживая ее на свой член, спиной к себе, так чтобы они могли вдвоем наблюдать за моими действиями. Они вдвоем не могут отвести взгляда от того, как я трахаю Слоан рукояткой ножа, а она дублирует мои движения, все яростней насаживаясь на нее. Ни за что бы не подумал, что такое возможно. Никогда бы не подумал, что она позволит мне сделать такое. И уж точно я никогда бы не подумал, что ей понравится это. Реальность вызывает будоражащие чувства, но, в то же самое время, и пугающие. Если она позволяет делать мне это, тогда где же ее гребаная черта, которую нельзя переходить? Потому что это... все, что я сейчас делаю, ничто для меня. Я вытаскиваю рукоятку и сильнее сжимаю сталь лезвия, настолько, что я могу ощущать, как оно разрезает кожу сильнее, принося мне некоторое облегчение. Через мгновение я отбрасываю нож как можно дальше от себя. Нож вонзается в стену на расстоянии семи футов, покачиваясь в стене от силы моего броска

Моя рука истекает кровью, и в это время тело Слоан выгибается, умоляя, чтобы я взял ее. Я приникаю губами к ране и провожу языком по всей ее длине, когда кровь попадает в рот, она отдается медным привкусом. Я наклоняюсь к Слоан и шепчу ей на ухо.

— Что думаешь, зверушка? Хотела бы поиграть с нашими друзьями?

Гортанный стон вырывается из ее горла.

— Я не знаю... Я не знаю.

— Будет весело, я тебе обещаю, детка.

Ее взгляд встречается с моим, и я опять вижу там гребаное выражение доверия. Как бы я хотел, бл*дь, не видеть его там.

— Хорошо, — говорит она еле слышно.

Я разворачиваюсь и киваю блондинке, до того как Слоан не успела передумать

***

Слоан

Девушка быстро отходит от своего партнера, как будто его больше и не существует. Я борюсь за то, чтобы взять под контроль свое чувство страха, пока Зет сидит на пятках совершенно голый.

Он продолжает скользить рукой по всей длине члена, смотря, как я извиваюсь от желания на кровати. Я прекрасно понимаю, некоторые парни буквально сошли бы с ума прямо сейчас: две девушки, одна из которых обнаженная, обездвиженная с помощью манжетов, другая на половину обнаженная направляется к кровати, готовая сделать неизвестно что. Часть меня печально вздыхает, глядя на это, и качает головой от разочарования, насколько низко я пала, что вообще пришла на эту вечеринку. Это именно та самая часть, что совершенно противилась надевать высокие кружевные чулки и кружевное белье.

Другая же часть меня пребывает в откровенно возбужденном и радостном настроении, потому что она полностью одобряет мои действия. Потому что никто не принуждал меня делать это, я сама этого захотела. На протяжении долгого времени я мечтала провести такую же ночь, как была тогда в отеле, просто я была недостаточно смелой, чтобы признать это. Зет, с его противоречивой натурой, вытащил эту правду из меня. Он мой творец. Он создал монстра. Я в ужасе от того, что мне нравится нож и то, как он использовал его. Это заставило меня столкнуться с двумя мощными эмоциями: ужасом, от которого сотрясалось тело, и желанием, от которого рушились все стены самоконтроля.

А теперь еще и это...

Никогда до этого момента я не была близка с девушкой. Но как мне кажется, когда блондинка забирается на кровать и стреляет в Зета собственническим взглядом, это явно не в первый раз для нее. Зет усмехается, его кривая улыбка настолько сексуальная, что это заставляет мою кожу пылать. Она располагается у меня между ног, смотря с желанием.

Блондинка опускается ниже и жадно начинает кружить кончиком языка по клитору и чувствительной вершинке, ее прикосновения нежные и ласковые, не такие как у Зета. Тогда он приник к моей киске, глубоко целуя меня и проникая в ее жар языком со всей яростью, будто лев, который рвался на охоту. Она работает языком тоже достаточно искусно, но все же не как Зет. В тот момент, когда ее язык проникает в меня, она наблюдает за мной, но я сосредоточена на Зете.

Он улыбается мне умопомрачительной улыбкой и продолжает скользить рукой по бархатной длине своего члена, не стыдясь своих откровенных ласк. Он владеет своим телом, он преподносит свое тело с самодовольной уверенностью, что заставляет меня желать делать так же.

— Хочешь, чтобы я освободил твои руки? — спрашивает он.

Я киваю. Он поднимается и отстегивает манжеты с моих запястьев, укладывая меня поудобнее на кровать, и когда склоняется надо мной, то его член находится всего в паре сантиметров от моего рта. Я хочу облизать его. Хочу взять его в рот и пососать. Я хочу погладить его настолько сильно, что мои губы покалывает в предвкушении. Это будет достаточно дерзко, если я осмелюсь, но, не смотря на это, я поворачиваю голову, немного приподнимая ее, и провожу зубами по коже на его бедре. Он беззвучно смеется, когда смотрит на меня.

— Если ты хочешь мой член, прелесть, тебе придется о нем умолять.

Со свободными руками дотянуться и взять его член в руку проще некуда, но я инстинктивно понимаю, что это очень-очень плохая идея, потому я навлеку на себе целую кучу проблем. Я откидываю голову обратно на кровать, постанывая. Девушка начинает лизать и посасывать мой клитор все сильнее, изредка покусывая его, при этом сама стонет от удовольствия. Затем, когда она всасывает клитор в рот, в то же время проскальзывает в меня пальцем. Ощущения не передать словами, они возбуждающие, переполняющие и пугающие, но не только потому, что она трахает меня пальцем, а потому что Зет нависает надо мной, толкаясь к себе в руку, жестко сжимая член. Я думала, что до этого была возбуждена, но это просто ничто по сравнению с тем, как он наблюдает за моим удовольствием. Я тянусь руками и запутываюсь в волосах девушки пальцами, притягивая ее сильнее, толкаясь бедрами ей навстречу, когда она трахает меня пальцами.

Я полностью забываю о ее партнере. Я вспоминаю о его присутствии, когда он поднимается на кровать, полностью обнаженный. Зет смотрит на него предостерегающим взглядом, яростным и собственническим, парень кивает ему, понимая без слов, что имеет в виду Зет. Он пододвигается к девушке, его взгляд полностью сосредоточен на мне, когда он вонзается в нее, одним толчком входя до основания. Блондинка вскрикивает, прекращая вылизывать мою киску. Парень начинает яростно трахать ее, все еще пристально смотря на меня и на мое обнаженное тело.

Блондинка вскидывает руку и тянется к члену Зета, желая заполучить его. Он молниеносно, с пластикой хищника, отступает назад, смотря на нее раздраженно, затем шлепает ее по заднице, настолько сильно, что даже у меня начинает щипать глаза от слез. Она громко вскрикивает, но на этот раз от боли.

— Это не для тебя, — рычит он.

Он смотрит на меня, и бл*дь, я чертовски сильно хочу его.

— Только для нее. И только когда она попросит об этом.

Девушка совершенно не парится по поводу того, что Зет не доступен для ее ласк. Она только сильнее приникает к моей киске, проникая в ее жар, поддразнивая кончиком языка трепещущую вершину клитора, заставляя мои ноги подрагивать от удовольствия. Это просто крышесносные ощущения, но я жажду не этого. Я нуждаюсь в нем. Я знаю, что мне нужно сделать, чтобы получить то, в чем я так нуждаюсь. И мне кажется, я примирилась с этим

Он хочет, чтобы я просила его разрешения... я буду просить.

Он хочет, чтобы я умоляла... я буду делать и это.

Потому что он знает, что в данный момент я исполню любое его желание... И это именно так, как и должно быть. Я трахнутая на голову. Я полностью запуталась в своих чувствах. Я потерялась в своем желании. Я принадлежу ему.

— Зет...

Эти слова звучат будто предзнаменование, колокольный звон, предрешающий мою судьбу.

— Я хочу тебя. Только тебя. Пожалуйста... сделай меня своей.