Был теплый апрельский день. Послеобеденное солнце прогрело крошечную прогалину. Таня натянула мокасины и отправилась в лес искать целебные травы в коренья. Она взяла с собой Кит. Ее волосы лежали на плечах. Они искрились на солнце, и легкий ветерок играл с ее рыжеватыми локонами. Скоро ее волосы отрастут настолько, что она опять сможет заплетать их в косы.

Таня копалась во влажной земле и была настолько занята работой, что сначала не обратила внимания на легкий звук! Потом она напряглась, почувствовав, что за ней следят. Она продолжала стоять, нагнувшись, потом резко обернулась. В ее руках был нож, она осматривала окружавшие ее деревья. Кит тоже услышала еле заметные движения, напряженно смотрела вперед. Она подняла уши и слушала, а ее тело приготовилось к прыжку.

В течение нескольких напряженных секунд ничто не шелохнулось, а потом из-за деревьев показалась высокая фигура мужчины. Он стоял в тени, наблюдая за Таней и ничего не говоря. На нем были темные брюки и рубашка, прогулочные туфли, а через плечо висела куртка. Его лицо закрывала шляпа с широкими полями.

Кит предупреждающе зарычала. Мужчина, что-то сказал так тихо, что Таня не расслышала, но Кит явно услышала его. И прежде чем Таня смогла вымолвить слово, пантера прыжками ринулась к нему. К огромному удивлению Тани, вместо того чтобы наброситься на мужчину, кошка встала на задние лапы, потерлась головой о его грудь и с любовью лизнула подбородок влажным языком.

И тогда Танино сердце бешено забилось. Ее ноги ослабли. Ее взгляд скользнул по лицу и фигуре, и, хотя она почти ничего не видела, внутри нее вспыхнула надежда. Ее голос сорвался, когда она попыталась сквозь ком в горле спросить:

— Пантера?

Мужчина сделал шаг вперед, и теперь при свете солнца Таня узнала эту куртку. Это была меховая куртка, которую она с любовью шила для него. Ее истосковавшийся взгляд скользил по его лицу, которое все еще было скрыто под полями шляпы, но теперь она была уверена.

— О, Пантера!

Голос, вырвавшийся из самого сердца, разнесся по ветерку. А потом она не помнила, как бежала к нему, как очутилась в его крепких объятиях.

— Дикая Кошка, — прошептал он, а потом почти сразу его губы нашли губы Тани. В этом поцелуе слились напряжение и тоска, накопившиеся за месяцы разлуки.

Танины руки скользили по его плечам к чистым подстриженным волосам. Она изгибала свое тело, стараясь быть еще ближе к нему, хотя даже воздуху не оставалось места между ними. Слезы радости текли по ее лицу. От них сделались мокрыми не только ее щеки, но и его, и к нектару поцелуя добавился привкус соли.

Ее глаза, не отрываясь, разглядывали любимые черты.

— Ты похудел, — затаив дыхание, сказала она, — и обрезал свои волосы.

— Ты тоже, — напомнил он ей.

Он подвел ее к упавшему бревну и сел рядом. Она положила голову ему на грудь.

— Прошло столько времени, Пантера. Я так волновалась!

— Ты думала, я не приду? — спросил он.

— Нет, я знала, что ты придешь за нами, но я беспокоилась, почему тебя так долго нет. Ты говорил, что только смерть разлучит нас. Я боялась, вдруг с тобой что-то случилось.

Пантера кивнул:

— Я был ранен. Я пришел сразу, как только смог.

Услышав это, Таня подняла голову и посмотрела ему в лицо глазами, полными тревоги.

— С тобой все в порядке сейчас? Тебя сильно ранили? Когда это случилось? Кто заботился о тебе вместо меня?

Пантера усмехнулся.

— Да, Женщина, Задающая Много Вопросов, — поддразнивал он. — Со мной все в порядке. Хотя только Застенчивая Лань была свидетельницей тому, как сильно я хотел быть с тобой. Она спасла мне жизнь. Много недель она и Утиная Походка ухаживали за мной. Пуля застряла у меня в плече в последней перестрелке на Вошите. Это — единственное, что мешало мне вернуть тебя скорее.

— О, Пантера! А ты уверен, что с тобой все в порядке сейчас? Должно быть, это была серьезная рана, раз она так долго тебя задерживала.

— Я потерял много крови и до сих пор не набрал своего веса, но я сильный и чувствую себя хорошо, и теперь я здесь, пришел за тобой.

Он притянул ее к себе:

— Как наши сыновья, Дикая Кошка?

— Они в порядке, — заверяла она. — С тех пор, как ты видел их в последний раз, они сильно выросли.

— Я очень хочу быть с ними, но прежде всего нужно решить много дел, — сказал он. — Расскажи, как у тебя дела. Ты живешь сейчас со своими родителями?

Таня вздохнула:

— Да, сейчас все хорошо, но поначалу это было странное воссоединение. Они не знали, что и думать, когда я прибыла с двумя сыновьями и Кит! Моя сестра Джулия ненавидела меня, а мать жалела. Отец сердился и сначала отказывался признавать Охотника и Стрельца. Они все не могли понять, как я могу тебя любить.

Она сделала паузу, а он спросил:

— Теперь они признают своих внуков как законных сыновей чейинцев?

— Они все обожают мальчиков. Я не знаю, что они подумают о тебе. Кажется, они все верят, что когда-нибудь я тебя забуду, но они ошибаются! Моя любовь слишком глубока для этого, Пантера!

— Мое сердце жаждало услышать это из твоих уст, — сказал он, награждая ее коротким крепким поцелуем, а потом спросил: — А что сталось с Мелиссой?

Она живет в доме моих тети и дяди. Они удочерили ее. Тебе понравится тетя Элизабет. Она одна поняла мою любовь к тебе. С самого начала, как только я приехала, она не осуждала меня за мои поступки. Она приняла меня такой, какая я есть, и спокойно отдавала мне свою любовь. Пантера задумчиво посмотрел на нее:

— Что еще в твоем поведении так расстроило их, кроме того, что ты привела моих сыновей в их дом?

Таня гордо подняла подбородок.

— Когда я увидела их реакцию на меня и детей, я отказалась вообще разговаривать по-английски, говорила только по-чейински. Исключение составлял лишь Джереми, это племянник моей тети. Ему двенадцать лет от роду, он обожает меня и Кит, — рассказывала Таня, а потом покачала головой: — Бедной Мелиссе пришлось переводить и все объяснять. Я продолжала одеваться в шкуры, носила повязки на голове, настояла на том, чтобы Кит жила в доме и защищала нас. Я даже отказалась спать в кровати. А больше всего я отвергала заявления Джеффри о любви. Потом я плохо поступила, попытавшись убежать. Я хотела вернуться к тебе. Темные глаза Пантеры расширились:

— Что? Когда это было?

— Это было два месяца назад, но Джеффри поймал меня с отрядом солдат. Мне удалось дойти только до реки Арканзас.

— Этот Джеффри, — нахмурился Пантера, и есть тот мужчина, за которого ты обещала выйти замуж до того, как я тебя похитил? Таня кивнула:

— Да. Он лейтенант кавалерии. Он был на Вошите с генералом Кастером и нашел меня. Сначала моя семья надеялась, что мы поженимся. Джеффри все еще хочет жениться на мне, но этого не будет. Я сказала им, что у меня уже есть муж.

— Они по-прежнему хотя принять этого мужчины? — хмуро спросил Пантера.

— Джеффри непреклонен, но моя семья увидела, каким он может быть ненормальным, и теперь они оберегают меня от него. Мой отец спас меня, когда он пытался меня изнасиловать после того, как я убежала из дома.

Пантера схватил Таню за плечи. Его лицо стало тревожным.

— Он изнасиловал тебя?

— Нет, Пантера. — Таня обхватила руками его лицо. — Он пытался, но у него не получилось. Потом он извинялся, но никто из нас не слушал, за исключением Джулии. Он вскружил ей голову, и она мучается оттого, что он преследует меня. Я надеюсь, что ее страстное увлечение скоро пройдет. Порой мне кажется, что Джеффри не совсем в своем уме.

— Пока я жив, он никогда не получит тебя, — страстно поклялся Пантера, ласково гладя ее волосы.

— Ни при каких обстоятельствах, — мягко поправила его Таня. Ее золотистые глаза блестели; О, Пантера, это такое блаженство снова оказаться в твоих объятиях! Я так по тебе скучала!

Таня провела руками по его волосам, сбивая его шляпу. Мысль, которую она до сих пор отгоняла, снова пришла ей в голову. Она задумчиво нахмурила брови, рассматривая его одежду:

— Пантера, почему ты так одет? Где ты взял эту одежду?

Казалось, тень скользнула по его лицу, когда он пристально смотрел на нее.

— Таня, существуют вещи, о которых ты не знаешь, и я должен тебе объяснить.

Он замолчал, ожидая, стараясь оценить ее реакцию. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить его слова, а потом она воскликнула:

— Пантера, ты разговариваешь со мной по-английски! — Ее лицо выражало потрясение, ее глаза расширились от удивления. — Сколько времени ты говоришь по-английски? Я вообще не улавливаю акцента.

— С детства. Я вырос, разговаривая на английском, испанском и чейинском.

Он крепче удерживал ее, когда она попыталась отстраниться. Чувствуя боль и злость, Таня уставилась на него.

— Ты понимал каждое слово, когда я говорила тебе! — обвиняла его Таня. — Ты делал из меня дуру! Ты видел, как мне трудно приходилось увязать мысли со словами, и не сдавался! Ты заставил меня все делать самой до тех пор, пока я не выучила чейинский!

Пантера спокойно кивнул:

Ты должна была выучить чейинский. И ты выучила его быстро, потому что у тебя была потребность в общении.

— Но ты бы мог сказать мне после, — настаивала Таня.

— Я не видел в этом необходимости до настоящего момента.

Что-то в его лице заставило ее спросить:

— Почему сейчас?

Ты должна кое-что еще услышать, — серьезно продолжал он. — Мой отец был вождем Белой Антилопой, это тебе известно. Он был братом Черного Котла. Но я тебе никогда не говорил о том, что моя мать была белой женщиной.

От удивления Таня чуть не задохнулась, а Пантера приложил палец к ее губам, заставляя замолчать.

— В действительности она мексиканская испанка. Отец захватил ее в плен возле Санта-Фе. Она ненавидела образ жизни чейинцев. Хотя она стала женой моего отца и они любили друг друга, после моего рождения она пожелала вернуться к своему народу. Мой отец отпустил ее. Она уехала вместе со мной. Теперь ты понимаешь, почему Черный Котел подвергал тебя таким жестким испытаниям. Ты должна была подтвердить свои намерения. Он видел, как страдал мой отец, когда разлучился со своей женой и сыном.

Ракель и ее отец, Мигель Валера, переселились в Пуэбло. Здесь они купили ранчо в северной части города. Никто не знает о моем происхождении, поскольку мой дедушка предложил матери играть роль вдовы. Чувствуя обиду от такого предложения, моя мать выбрала фамилию Сэведж. Так ее называли чейинцы, что в переводе означало «дикарка». В Пуэбло ее знают как Ракель Сэведж.

— Всю мою жизнь меня знали здесь как Адама Сэведжа. Ни одному человеку не известно, что каждое лето я проводил вместе с отцом в чейинской деревне. Все думали, что я отправился в Санта-Фе или Мексику к родственникам, были уверены, что мой отец англичанин, а цвет волос и кожи я унаследовал от своих испанских предков.

Меня воспитали как белого человека и дали образование. У меня есть старые друзья в городе, каждый здесь знает и уважает фамилию Сэведж. В мое отсутствие мать управляет ранчо, с годами у нас появились богатство и престиж. Несколько лет я учился в колледже на Востоке. За два года до смерти отца я решил, что буду постоянно жить с чейинцами. Их стиль жизни мне нравится больше. Чтобы объяснить мое отсутствие, моя мать придумала легенду, что я живу в Европе.

Я знаю, ты обижена, потому что я тебе не рассказывал этого. Сначала я не видел для этого причины. Затем, когда ты стала моей женой и носила моего ребенка, я чувствовал, что если расскажу, ты захочешь, чтобы я отвез тебя к твоим родителям. Я не мог этого сделать, Таня. Я выбрал жизнь среди народа своего отца. Тебе тоже пришлось выбрать такую жизнь, свободно и полностью, без сожаления и каких-либо связей с прошлым. Позже казалось, что рассказывать тебе все это не обязательно. Я не мог предположить, что однажды нас разлучат и что мы встретимся вот таким образом.

Ты обманул меня, — осуждала его Таня дрожащим от неприкрытых слез голосом.

— Нет, — быстро возразил он. — Я был таким, каким ты меня видела. Было очень важно, чтобы ты приняла меня таким, каков я есть, чтобы у тебя не оставалось надежды вернуться когда-нибудь в мир белых людей. Я — Гордая Пантера, вождь чейинского племени, а ты — моя жена и мать моих сыновей. Ничто не может этого изменить; ни твоя боль, ни твои гнев. Я знаю, что ты потрясена, но это ничего не меняет. Моя любовь к тебе по-прежнему тикая же сильная, твое сердце все так же зовет мое сердце. Если ты отрицаешь это, значит, ты лгунья.

Борясь с обидой и смущением, Таня ничего не сказала.

— Ты давала мне клятву, Таня, клятву с обязательствами, — серьезно напомнил он ей. — Ты обещала подчиняться мне, следить за моим уютом, воспитывать детей и следовать за мной, куда бы я ни шел. Я придерживаюсь только твоих слов, ты моя жена в любом смысле этого слова, и я тебя никогда не отпущу. Мы оба страдали от этой дли тельной разлуки, но она произошла не по нашей вине. Сейчас мы вместе, как и должны быть, и будет глупо, если гордость встанет на пути счастья. Ты будешь себя сейчас вести как любящая жена или собираешься показывать свое упрямство и тем самым сделать больно и мне, и себе?

Он нежно ей улыбнулся, пока она обдумывала сказанное.

— Моя настойчивость сильнее твоего упрямства, малышка. Ты знаешь, что в конце я выиграю, почему бы не поберечь силы для других целей?

Он закончил говорить. Потом наклонился над ней, и их губы слились в поцелуе. Она капитулировала. Вздохнув в знак покорности, она обняла его за шею, полностью поддаваясь его сладкому убеждению.

— Пантера, я так тебя люблю, шепотом призналась она. — И всегда буду тебя любить.

— Покажи мне эго, — нежно скомандовал он. Здесь, под сенью деревьев, она отдалась ему после долгих месяцев мучительной разлуки. Пантера раздел ее, медленно обнажая каждый сантиметр ее нежной кожи.

— Я знал, что есть смысл одевать тебя в шкуры. У этого платья тысяча пуговиц. — Он сердито хмыкнул.

Видя выражение его лица, Таня рассмеялась:

— Я сбросила шкуры только два месяца назад, после попытки вернуться к тебе. Они больше были непригодны для носки. Кроме того, мои родители на тот момент полностью признали Стрельца и Охотника, и я также начала разговаривать по-английски.

— Сейчас я имею дело с белой женщиной? — неуверенно спросил Пантера.

Таня покачала головой:

— Я такая, какой ты меня сделал, какой ты хотел меня видеть: твоя жена и твоя любовь.

Ее ответ развеял все сомнения. Его губы требовали ее. Этот поцелуй означал его власть над ней, говорил о том, что она принадлежит только ему.

Она охотно подчинилась, осознавая его потребность восстановить свое господство над ней. Она получала наслаждение, чувствуя вокруг себя его руки, губы, руки, которые раздевали и ласкали ее.

Следуя его примеру, она помогла ему сбросить одежду, потом стояла как пьяная при виде его славного бронзового тела. Ее пальцы коснулись еще розовых шрамов от недавней раны на плече. Ее глаза застилали слезы, когда она подалась вперед, чтобы, нежно поцеловать рану, словно хотела своими губами залечить ее, впитать в себя часть боли, которую ему довелось испытать.

— Не думай об этом, дорогая, — сказал он ей. — Просто дай мне любить тебя, я так соскучился за эти месяцы.

Он ласкал ее глазами, губами, руками, вновь открывая для себя линии ее тела. Кончики пальцев нежно задерживались, сознание затуманивалось. Ее кожа трепетала от его прикосновения и воспламенялась, когда он прикасался губами и языком к чувствительным местам, которые на долгое время были забыты. Ее груди поднимались, чтобы чувствовать его ладони, а боль в животе стала ощутимее, когда он ласкал ее соски. Вскоре она прижимала его к себе, умоляя еще раз сделать ее своей полностью.

Когда их тела слились в одно, Таня растворилась в сладостном наслаждении. Они поднимались вместе к вершинам экстаза до тех пор, пока на самом пике каждую клеточку не сразила молния, обжигая их тела и сердца. Они снова были удовлетворены, и вздох Таня был эхом его вздоха.

Удлиняющиеся тени говорили о том, как быстро прошел день.

— Становится поздно, Пантера. Мы должны идти: Меня могут начать искать.

Выражение сожаления пробежало по его лицу.

— Давай оденемся и составим план, — сказал он ей.

Когда они снова были одеты, он притянул ее к себе:

— Мне нужно многое обдумать. Я не могу появиться на пороге твоего дома как муж. Личность Гордой Пантеры нельзя раскрывать, особенно теперь, хотя молодой лейтенант меня никогда не видел близко, чтобы узнать.

Таня согласилась:

— Да, и нужно принимать во внимание Сьюллен. Она все еще находится в Пуэбло и ждет своих родителей из Калифорнии. Насчет Мелиссы можно не беспокоиться. Она не станет разглашать тайну твоей личности. Я уверена.

— А что случилось с остальными пленницами? — поинтересовался Пантера.

— Нас осталось только трое, Мелисса, я и Сьюллен. Розмари продали другому племени весной, рабыню Черного Котла убили во время нападения на деревню, Нэнси умерла на обратном пути в военном лагере от преждевременных родов.

Пантера обдумывал все это.

Будет лучше всего, если ты познакомишься со мной как с Адамом Сэведжем. Но это нужно тщательно спланировать. Твои родители не должны ничего заподозрить.

Таня кивнула:

— Что ты предлагаешь?

— Ты знаешь судью Керра и его семью? Они одни из наших самых близких друзей. Я вырос вместе с их сыном Джастином, а моя мать и Эмили близки, как сестры.

— Я встречаюсь с ними, — улыбнулась Таня и добавила: — Кажется Джастин проявляет интерес к Мелиссе. Вероятно, он будет увиваться в надежде повысить свои шансы и завтра, когда мы придем к ним на чай.

Пантера крепко поцеловал ее в губы, улыбаясь как подросток.

— Ты только что решила нашу проблему, моя восхитительная жена, — ликовал он. Завтра, пока ты будешь пить чай с семьей Керров, Адам Сэведж придет навестить своего старого друга Джастина. Естественно, он заметит прекрасную Таню Мартин с ее неповторимыми золотистыми глазами и потребует, чтобы его познакомили с ней. Как ты думаешь?

— Прекрасно! — Таня согласилась, довольно усмехнувшись, но потом она опомнилась и сказала серьезно: — За исключением одного. Мы по-прежнему будем отдельно друг от друга. Я хочу снова быть твоей женой.

— Тогда я добьюсь твоей руки, — заявил Пантера. Его темные глаза блестели. На сей раз мы добьемся благосклонности твоих родителей!

— Но для этого понадобится гак много времени — застонала она, — а я хочу быть с тобой постоянно, хоть это поможет мне отделаться от Джеффри Янга. Если ты станешь моим новым женихом, он должен будет признать поражение. Но я сомневаюсь, что он сделает это благородно.

— Не отчаивайся, дорогая. Период ухаживания пролетит с молниеносной скоростью, я смогу уладить все проблемы с лейтенантом Янгом. Тем временем мы будем устраивать тайные свидания, что бы удовлетворять наши горячие желания и мою похотливую натуру. — Поддразнил он и одарил ее долгим поцелуем. Сейчас ты должна идти, чтобы нас не застали вместе.

Подожди! Tbi мне ничего не рассказал о наших друзьях. Где сейчас чейинцы? Где Кэт?

— Кэт находится в деревне с Утиной Походкой. В мое отсутствие Зимний Медведь исполняет обязанности вождя. Для чейинцев зима выдалась суровая. Мы теснились вместе в одолженных нам хижинах, было мало еды. Теперь, с приходом весны, станет лучше. Воины уже выезжают на охоту, чтобы снова пополнить запасы еды и шкур.

Таня закусила губу от отчаяния:

Интересно, как вам удалось пережить зиму, не имея крова и продуктов питания. Даже лошадей уничтожили.

Ее голос задрожал, когда она вспомнила резню, свидетельницей которой стала. Нежданные следы покатились по ее щекам.

— Мне никогда не забыть того дня, даже если мне суждено будет прожить до ста лет! Везде были тела и кровь! И крики. О, Господи, пронзительные крики!

Таня даже не почувствовала его руки на себе, живо представляя тот день.

— Головы детей разбивались, как дыни, обезглавленные, без конечностей трупы, пронзенные штыками младенцы! Они застрелили Черного Котла и Женщину Будущего и втоптали их в речную грязь, их кровь окрасила воду! Они разрубили живот Лесного Папоротника, и ее неродившийся ребенок выпал из него на землю!

Она была близка к истерике, когда рассказывала ему, что происходило рядом. Ее голос искажался прерывистыми всхлипами.

— Солдаты отрезали части мертвых тел, ужасно уродуя их. Они смеялись, рассказывая, как сделают кисеты из интимных мест мужчин и женщин. Потом они насиловали женщин, которых захватывали в плен, и я не могла предотвратить это. Это был кошмар! Даже сейчас все кажется слишком страшным, чтобы быть настоящим, — плакала Таня.

— Ш-ш-ш, моя дорогая, — успокаивал ее Пантера, держа ее в своих объятиях и лаская. — Теперь все позади. Наши люди вернулись назад и похоронили мертвых, хотя я мало что помню. Многие из наших друзей погибли в тот день, но приличное число выжило. Как раз в прошлом месяце Джордж Бет и другие пленники присоединились к нам. Они привели свежих лошадей с ранчо его отца. Именно, от него я узнал, где ты находишься. Я думал, что, возможно, тебя продержат с отрядом Кастера до весны.

— Нет, Джеффри привез меня и Мелиссу прямо домой как раз к Рождеству. Генерал Кастер и я встречались лицом к лицу. Мне кажется, он почувствовал большое облегчение, когда отделался от меня.

Таня втянула носом воздух и высморкалась в платок, который протянул ей Пантера, и спросила:

— Скажи, с Сорокой и ее младшим сыном все в порядке?

— Да. Они с Джорджем снова вместе, теперь у них есть дочь. Зимний Медведь, Улитка и Высокая Сосна хорошо ведут дела в лагере. У Застенчивой Лани и у ее ребенка все хорошо. Она просила меня поскорей привезти тебя. Она скучает по тебе. Утиная Походка сильно горюет, что тебя нет, и страшно тоскует по Стрельцу и Охотнику. Я думаю, она даже по Кит скучает.

Таня в последний раз вздрогнула, устало вздохнула и прислонилась к широкой груди Пантеры. Он погладил ее блестящие волосы:

— Жизнь продолжается, Таня, и мы должны как можно полнее пользоваться ею. Мы должны продолжать нашу жизнь, оставаться верными своей клятве, с любовью вспоминать того, кого уже нет в живых, и строить будущее для тех, кто придет после нас. Мы снова нашли друг друга и скоро будем жить одной семьей. Я ужасно хочу увидеть своих сыновей. Ты приведешь их с собой завтра к Керрам?

— Если ты этого желаешь, Пантера. Вряд ли ты узнаешь их, они так выросли.

— Сомневаюсь что Охотник даже помнит меня. — Лицо Пантеры моментально стало удрученным. — А если узнает, он не должен показывать этого.

Последовал последний, затяжной поцелуй, а потом он отстранил ее от себя:

— Сейчас ты должна идти. Увидимся завтра. Теперь, когда ты так близко, ожидание завтрашнего дня покажется вечностью, — с тоской сказала она. — До завтра, мой муж.

— До завтра, — мягко повторил он и смотрел ей вслед, пока она не исчезла среди деревьев.

Таня была так возбуждена в тот вечер, что почти не могла есть. Она удивилась, когда никто из семьи не заметил ее волнения.

Как только представилась возможность, она затащила Мелиссу в угол и подготовила к завтрашней встрече. Не хватало только, чтобы Мелисса выдала их своим удивлением. Таня заверила Мелиссу в том, что Пантера не собирается тащить ее обратно к чейинцам, когда заберет с собой Таню и сыновей. Как Таня и надеялась, Мелисса пообещала сотрудничать и поклялась, что будет вечно молчать и будет преданной.

Тот вечер был омрачен лишь приходом Джеффри, но даже он не смог полностью разрушить ее счастья. В ожидании завтрашнего дня она игнорировала его присутствие. Только когда он начал настаивать на ее внимании, она потеряла самообладание.

— Сегодня ты выглядишь особенно прекрасной, Таня. Твои щеки пылают, а глаза блестят. Ты похожа на женщину, которая готова к любви, — предположил он.

— Это весна, Джеффри, спокойно ответила она. — Солнце и ветер освежают бледное после зимы лицо.

— Весной фантазии молодых людей превращаются в любовь, — процитировал он, удовлетворенно усмехаясь.

— А их ум превращается в чепуху, — резко отпарировала она. — Попытайтесь половить рыбу, лейтенант. Это успокаивает нервную систему.

— Я бы лучше поймал на крючок твое сердце, — горячо ответил он.

— У тебя нет подходящей приманки, выпалила она в ответ. — В тебе нет абсолютно ничего, что бы меня ввергло в искушение.

Джеффри снисходительно улыбнулся: Это можно изменить.

У свиней тоже могут вырасти крылья, издевалась она.

— Со временем я заставлю тебя захотеть меня, дорогая, — решительно сказал он.

— Катись к черту, Джеффри! — устало сказала она. — Пойди и окунись в озеро. Может, это остудит твой пыл. Может, это даже уменьшит твой непомерный эгоизм!

В ту ночь Таня спала беспокойно. В мыслях и мечтах был только Пантера. Наконец, почти на рассвете, она погрузилась в легкий сон. Она предвкушала завтрашний день, а ее губы тронула довольная улыбка.