Постепенно, по мере того как поднималось солнце и день вступал в свои права, Пламя уснула. Это был сон расслабления, освобождения натянутых до предела нервов. Различные образы стали возникать в ее спящем сознании и растворяться как привидения. Лица, места — сначала в беспорядке, в непоследовательности… Затем дымка рассеялась, и образы стали проявляться более отчетливо.

Пламя увидела саму себя, лежащую на дне возка. Она спала, а по ее лицу текли слезы. Как это странно, смотреть на себя как бы со стороны, как бы находясь за пределами своего тела! Она почувствовала, как возок скрипит и прыгает на ухабах, как ударяются один о другой горшки. Она услышала, как торговец погоняет лошадь, когда она замедляет ход, и увидела выражение вожделения на его лице, когда он обернулся и бросил взгляд на лежавшую в возке женщину. От страха я безысходности по ее телу пробежала дрожь.

Пламя видела это в своем сне с необычайной ясностью. Она увидела, каким скупым и жадным человеком был на самом деле торговец. Ей удалось даже проникнуть в его мысли, в его мысли о ней самой. Он думал о золоте, которое она везла, о том, как он потратит его на покупку новой лошади, на виски, на женщин. Он думал о той прибыли, которую получит, когда продаст беглянку знакомому воину из племени ута. Пламя задрожала от ярости и страха одновременно. Она обрадовалась тому, что, прежде чем покинуть хижину, прихватила с собой большой острый нож. По крайней мере, она не останется совершенно беззащитной перед этим полудиким зверем в его двуколке! И она будет осторожна — да, она будет хорошо подготовлена к от — . пору этому похотливому желанию, блеснувшему в маленьких узких глазках торговца.

К своему удивлению, она продолжала читать его мысли и узнала, что он получил плату от Кривой Стрелы и Маленькой Крольчихи за то, чтобы увезти ее из поселка шайенов. Откуда они узнали, что она задумает бежать в тот самый день? Что они могли извлечь из ее исчезновения? О, она наконец поняла, что они заплатили торговцу Джеку, чтобы тот продал ее в одно из племен. Как много она сумела извлечь из мыслей Джека! Было совершенно очевидно, что эти люди желали, чтобы она исчезла из поселка, из жизни Ночного Ястреба и из их жизни навсегда. Единственное, чего она не могла понять, зачем они поставили себя в столь сложное положение, заплатив Джеку. Если они так мечтали избавиться от нее, почему они просто не убили ее, вместо того чтобы устраивать все это? В этом не было никакого смысла.

Затем она увидела во сне другую сцену, получив таким образом ответ на свой вопрос. К своему ужасу, она увидела перевернутый сломанный возок, в котором она сейчас ехала! Возок лежал на боку, товары были разбросаны вокруг, полуживая лошадь растянулась прямо на дороге. С одной стороны возка она увидела торговца Джека — он лежал, запрокинувшись, с лицом, искаженным от ужаса. Его шея и живот были вспороты, а с головы был снят скальп. Мухи и мошки уже пировали на его теле.

Вздрогнув от отвращения, Пламя против своей воли стала искать среди обломков свое собственное тело. Со смешанным чувством страха и облегчения она не нашла никаких признаков своей собственной смерти. Итак, если ей не суждено умереть вместе с Джеком, то что же тогда с ней произойдет? Удастся ли ей сбежать, или тот, кто устроил эту кровавую резню, прихватит ее с собой? Она могла лишь предполагать, кто организовал это побоище, но у нее . было совершенно определенное чувство, что оно так или иначе связано с ее планами. Это было предупреждением ей о том, как будут развиваться события дальше. Это было предупреждение, что ей надо бежать отсюда — от этого возка и этого торговца — и как можно скорее!

Неожиданно Пламя проснулась, все еще скованная ужасом от увиденного во сне. В ее сознании вертелась только одна мысль: ей надо сбежать раньше, чем торговец Джек возжелает приступить к реализации своего гнусного плана! Несмотря на жару внутри возка, озноб пробирал ее до мозга костей. Капли холодного пота катились по ее лбу, вискам, стекали за воротник платья. Медленно она собрала свои украшения и спрятала узелок в складках своего платья. Ее пальцы нащупали лезвие привязанного к бедру ножа, после чего девушка немного успокоилась. Она убежит при первой же возможности, чем спасет себя и своего ребенка.

В том, чтобы предупредить Джека о его судьбе, не было никакого смысла — он либо не поверит ей, либо просто не обратит внимания на ее слова. Ему было предначертано умереть, как она видела эго в своем сне, — и ничто не сможет помешать этому. Она не в силах изменить го, что явилось ей в видении. Это обязательно произойдет, желает она того или нет. Пламя может сделать лишь одно: спастись сама.

Будто почувствовав, что она проснулась, Джек метнул на нее горящий взгляд. Его глаза оглядывали ее с дьявольским намерением, которое он даже не пытался скрыть.

— Впереди небольшая речка, — сказал он ей по-шайенски, заставив ее усомниться, говорит ли он вообще по-английски. — Переехав ее, мы остановимся на привал.

Поглощенная своими ужасными мыслями, Пламя и не заметила, что день был уже на исходе. Солнце уже почти зашло за горизонт. Похоже, она проспала намного дольше, чем ей показалось сначала. Менее чем через час стемнеет. Сбежать от Джека в темноте будет гораздо проще. Ее мало беспокоило то, что она может заблудиться, поскольку она совершенно не представляла, где они находятся в данный момент. Она подумала также, что если солнце садится сейчас слева от возка, то они едут на север, а ближайший форт — в этом она была абсолютно уверена — находился на запад от той шайенской деревни, которую они покинули утром. Джек и не собирался везти ее в форт. Напротив, с каждым поворотом колеса он завозил ее глубже и глубже на индейскую территорию! Чертовы глазки! Этот жадный дьявол, без сомнения, заслужил свою судьбу!

Пламя подумала также, что произошедшее является своего рода наказанием ей за то, что она так доверчиво отнеслась к этому мерзавцу! Это была ее собственная ошибка — просить помощи у первого встречного незнакомца. Но что еще ей оставалось делать? Ладно. Теперь она сама будет искать свой путь к форту. Она должна подумать о себе и своем не родившемся ребенке и довериться Богу, который позаботится о них обоих.

Несколько минут спустя Джек остановил двуколку неподалеку от берега небольшой речушки. Не теряя времени, Пламя спрыгнула с возка и, переминаясь с ноги на ногу, попыталась разогнать застывшую в жилах кровь. Время от времени она поглядывала за торговцем.

Он, казалось, не заметил ее пристальных взглядов.

— Припасы для ужина в бауле под сиденьем, — процедил он сквозь зубы. — Там осталась пара бисквитов от завтрака и небольшой кусок копченой ветчины. Этого хватит. Если хочешь одну из тех картошек, что лежат в мешке, будешь есть ее сырой. Мы не можем рисковать, разжигая костер. Потом, когда мы отъедем на приличное расстояние от людей твоего мужа, может, у меня и найдется время для охоты, но не сейчас.

Пока он не заговорил о припасах, у Пламени и мысли не было о еде. Теперь же она подумала о том, как неосмотрительна была, и мысленно поблагодарила Джека за то, что он напомнил ей об этом. Ей надо постараться утащить с собой немного еды, иначе, прежде чем она доберется, она умрет с голоду. Также ей следует захватить бурдюк с водой.

Как бы читая ее мысли, Джек продолжил:

— Бурдюк для воды — под сиденьем. Возьми его и наполни в реке, пока не стемнело.

Быстро собрав еду, которую она могла унести с собой, и спрятав ее от взора Джека, Пламя схватила бурдюк и направилась к реке. По дороге, не оборачиваясь, она крикнула Джеку:

— Я сначала схожу в кустики, так что не беспокойтесь, если меня долго не будет.

Поняв смысл ее слов, он ухмыльнулся:

— Только не очень задерживайся, женщина. Скоро на водопой выйдут дикие животные, а мне очень не хотелось бы отдавать тебя какому-нибудь голодному волку.

Скрывшись за первым же раскидистым деревом, Пламя вспомнила тот ужасный день, когда Ночной Ястреб в самый последний момент успел спасти ее от когтей того бешеного волка. Холодок пробежал по ее спине.» Однако, — подумала девушка, — я предпочту испытывать свою судьбу с дикими зверями, чем с Джеком «. Заставляя себя дышаться бесшумно, она поначалу шла очень медленно. Затем, отбросив ко всем чертям осторожность, она побежала так быстро, будто за ней гнались все демоны ада.

Ночной Ястреб не спеша возвращался со своими воинами в деревню, находясь в блаженном неведении о том, что ждет его по возвращении. Они победили всех своих врагов, и сегодня ночью в его племени будет большой праздник. Он чувствовал себя триумфатором, лично отличившись в этом рейде. Он предвкушал песни и танцы его соплеменников, но еще больше он предвкушал нежную встречу со своей красавицей-женой, которую не видел уже девять долгих дней. Его сердце начинало бешено стучать только от одного воспоминания о ее золотистых волосах и небесно-голубых глазах. Они уединятся вдвоем еще до начала праздничной церемонии. В этом не может быть никакого сомнения!

Сияющая Звезда первой встретила возвратившихся воинов. Радость и успокоение можно было прочитать на ее лице, когда она увидела среди них Каменное Лицо. Затем лицо ее омрачилось при виде Ночного Ястреба и при мысли о том, что она должна ему сказать. Если она умолчит об исчезновении Пламени, он все равно узнает об этом, только от других. Она же считала, что правильнее будет, если вождь узнает обо всем от нее, поскольку именно она первая заметила исчезновение Пламени.

Минуло три дня с тех пор, как Пламя видели в последний раз. Никто не знал точно, где она может находиться. Никто даже не мог вспомнить, что видел ее в то утро, когда торговец Джек приехал с ним в деревню. Поглощенные торговлей, индейцы я не обратили внимания на отсутствие Пламени. Чуть позже Сияющая Звезда решила навестить подругу, но обнаружила, что свисающий с двери ее хижины ремень был затянут крест-накрест. Это означало просьбу не беспокоить. Сияющая Звезда тихонько окликнула Пламя. Не получив никакого ответа, она тихонечко удалилась, не желая беспокоить подругу.

Однако она задумалась, с чего это вдруг Пламя заперла себя в хижине? Может, она заболела? Может, она расстроилась из-за отсутствия Ночного Ястреба и хотела скрыть от других свои слезы? Потом еще одна неприятная мысль пришла ей в голову: может быть, Пламя просто ничего не нашла для обмена с торговцем и почувствовала себя лишней в шумной атмосфере торговли? Сияющая Звезда как-то не подумала об этом раньше, но теперь, когда эта мысль пришла ей в голову, она устыдилась тому, что плохо заботилась о Пламени. Может, девушка и не знала даже, что разрешено для обмена, а что — нет.

Уже совсем стемнело, когда Сияющая Звезда снова вернулась к хижине Ночного Ястреба. Ремень все еще перекрещивал вход в хижину. Однако из отверстия не вился дымок, хотя, по идее, в этот час Пламя должна была готовить ужин. Снова Сияющая Звезда тихонько окликнула ее, но опять не услышала в ответ ни звука. Испугавшись, что Пламя тяжело заболела, Сияющая Звезда решила нарушить правила приличия. Она отвязала ремень и проникла внутрь. Когда ее глаза привыкли к полумраку, она увидела внутри лишь привязанного к центральному столбу енота, издающего жалобные писки. Бедняга перевернул ковшик с водой, который Пламя специально оставила для него, и крутился теперь вокруг столба, пытаясь освободиться.

Сияющая Звезда стала размышлять. Как давно могла уйти из хижины Пламя? И куда она могла пойти? Может, она пошла за водой и с ней что-то случилось, а никто этого не заметил? Зачем тогда она привязала Бандита к столбу и оставила одного? Может, она пошла купаться и не хотела, чтобы енот мешал ей? Может, она пошла в лес за корнями или за ягодами?

Исследовав все эти места, Сияющая Звезда нигде не нашла своей подруги.

Последующие дни поисков Пламени закончились безрезультатно. Поисковая группа ушла, едва только начало светать, и вернулась, когда уже стало смеркаться. К этому времени вернулись из похода воины во главе с Ночным Ястребом, и Сияющая Звезда решилась рассказать эту печальную новость другу ее мужа. Но это следовало сделать немедленно, поскольку Ночной Ястреб направился прямо к своей хижине.

Собрав все свое мужество, Сияющая Звезда окликнула его:

— Ночной Ястреб!

Он обернулся.

— Ночной Ястреб, есть нечто важное, что я должна сообщить тебе.

— А это не может подождать, Сияющая Звезда? Думаю, после столь долгой разлуки мне больше хочется повидать свою жену, нежели тебя. — Улыбка озарила его лицо.

— Пламени там нет, Ночной Ястреб, — нерешительно сообщила она и, не зная, как смягчить силу удара своих слов, добавила: — Она исчезла.

Каменное Лицо подошел к ним как раз в тот момент, когда она произнесла последние слова. Теперь уже оба мужчины с удивлением уставились на нее.

— Как нет? — спросили они почти одновременно. Не веря своим ушам, Ночной Ястреб повторил еще раз:

— Что ты хочешь этим сказать? Как нет? А где же она?

— Не знаем, Ночной Ястреб. Пламя исчезла из деревни три дня назад. Мужчины до сих пор ищут ее, так же как искали вчера, а мы с женщинами — позавчера.

Ночной Ястреб бросил на нее такой взгляд, будто он получил удар в живот. Лицо его побледнело, мускулы напряглись, воздух со свистом вылетал сквозь раздутые ноздри.

— Как? Почему? — С большим усилием он заставил себя собраться. — Сияющая Звезда, ты должна рассказать мне обо всем, что здесь произошло. Может, тогда мы что-нибудь поймем.

Она рассказала ему обо всем, что случилось во время его отсутствия. Когда она сообщила, что исчезновение Пламени по времени совпало с появлением в поселке торговца, Ночной Ястреб дико зарычал. Зерно подозрения стало разрастаться в его душе.

— Кто-нибудь из мужчин пытался найти этого торговца? — спросил он.

— Торговца Джека? Да, — кивнула Сияющая Звезда. — Мужчины пытались, однако дождь размыл колею от его возка, и потому никто не знает, куда он направился торговать дальше. — Ее большие карие глаза вспыхнули удивлением, когда Сияющая Звезда посмотрела на него. — Неужели ты и впрямь думаешь, что торговец мог украсть ее? — спросила она. — Он не мог не подумать о том, что наши воины будут его искать. Я не уверена, что он настолько храбр, чтобы осмелиться украсть жену могущественного индейского вождя! Для него этот, поступок равнозначен смерти.

— Верно, — согласился Ночной Ястреб, а его глаза похолодели, как камень, — но этот жадный торговец мог бы осмелиться на что угодно, полагая, что сумеет смыться раньше, чем его поймают.

— Если с Пламенем ничего не случилось, я склоняюсь к мысли о том, что она, скорее всего, с торговцем Джеком, — обратился к своей жене Каменное Лицо. — Ты говорила, что поисковая группа не обнаружила никаких ее следов ни рядом с деревней, ни около реки?

— А ее лошадь на месте? — спросил Ночной Ястреб.

— Да, и никакая другая лошадь не исчезла.

— А украшения Пламени? .

На лице Сияющей Звезды отразилось смущение.

— Я и не подумала проверить, — сказала она. — Почему ты спрашиваешь о них? Даже если Пламя была похищена, ее похититель вряд ли бы стал грабить твою хижину и собирать украшения. Не понимаю, о чем ты, Ночной Ястреб?

Каменное Лицо и Ночной Ястреб обменялись угрюмыми взглядами.

— Наш вождь считает, что его молодая жена решила вернуться к своему народу и что ее исчезновение далеко не случайно. Прав я или нет, мой друг?

Сияющая Звезда прочитала подтверждение этим словам на бесстрастном лице Ночного Ястреба прежде, чем тот успел что-либо ответить.

— Ты ошибаешься, Ночной Ястреб, — проговорила она. — Этого не может быть — Пламя обожает тебя. Она очень скучала, пока тебя не было в деревне. И я ни разу не видела ее глаза счастливыми с тех пор, как ты уехал в рейд. Все это время они напоминали дождевые облака, закрывающие солнце.

— Тогда пойдем, — мягко произнес он, хотя сердце его бешено колотилось в предвкушении того, что он мог обнаружить в своей хижине. — Пойдем и посмотрим, что там, в хижине.

Как он и опасался, многие из вещей Пламени исчезли. Исчез и маленький мешочек, в котором лежали ее свадебное ожерелье и серьги, да и другие украшения, которые Ночной Ястреб дарил ей. Исчезло и ее любимое платье. Когда индеец закончил осмотр своей хижины, лицо его исказилось от боли и гнева.

— Я найду ее, — поклялся он. — Я найду ее, и она испытает на себе всю силу моего гнева за то, что осмелилась выставить меня дураком перед моим народом. И если торговец Джек помог ей, он также заплатит за это своей кровью и жизнью. Если же он осмелился дотронуться до жены вождя Ночного Ястреба, то я отниму у него жизнь в наиболее медленной и мучительной пытке, какую только смогу придумать. В этом я клянусь перед могилой своих великих и могущественных предков!