Шалунья

Харт Кэтрин

Действие романа происходит в конце XIX века в маленьком американском городке. Героиня его, избалованная бостонская аристократка, приезжает в гости к отцу, которого никогда в жизни не видела. Образ жизни отца, оказавшегося владельцем салуна и борделя, шокирует дочь. И кто бы мог подумать, что именно здесь её найдёт любовь, волшебно преобразив все вокруг.

 

ГЛАВА 1

Май 1882 года

— Почему, ну почему ты не можешь поехать со мной в Додж-Сити? — воскликнула Хетер Блэйр-Бёрнс, не сводя огорчённого взора с лица своей попутчицы. — Итта, ты должна поехать со мной! Ты просто обязана! Поезд скоро отойдёт, и у нас нет времени на разговоры.

Женщина постарше отрицательно покачала головой. Её лицо выражало уверенность в принятом решении.

— Нет, мисс Блэйр-Бёрнс, я вовсе не должна туда ехать, и я не поеду. Мистер Харвей предложил мне место в качестве одной из дам в своём заведении. Я собираюсь принять это предложение и остаюсь в Сент-Луисе, — сказала она, кивком указывая на ресторан, расположенный в дальнем конце железнодорожного вокзала. — Мне очень жаль, но тебе придётся проделать остальную часть пути одной. У меня свои интересы, и я не собираюсь упускать такую великолепную возможность.

— Путешествовать одной? — повторила Хетер с таким выражением, словно Итта предложила ей пройтись совершенно раздетой по центральной улице у всех на виду. — Но это неприлично! Я так не могу. Маме это не нравится. К тому же она наверняка не одобрит того, что ты меня бросила на полпути, да ещё ночью.

Женщина вздохнула.

— Ты преувеличиваешь. Сент-Луис расположен гораздо ближе к Бостону, чем ты говоришь, а шесть часов вечера едва ли можно считать ночью. Ты будешь в Додж-Сити часов через пятнадцать, и большую часть этого времени ты проспишь. Я уверена, что за это время с тобой ничего не случится.

Хетер надула губы и принялась упрекать свою собеседницу:

— А как же преданность своим хозяевам, Итта? Ты прожила с нами двенадцать лет! И потом, вряд ли ты получишь больше в этом ресторане, чем работая моей горничной.

— Не заработаю, — согласилась Итта, — но есть кое-какие преимущества, которые с лихвой покроют эту разницу.

— Какие? — потребовала объяснений Хетер.

— Известно, что дамы Харвея пользуются уважением среди мужчин, желающих обзавестись достойными жёнами. Многие девушки выходят замуж в первый же год. А мне скоро тридцать лет, и очень хочется, пока не поздно, найти мужа и создать семью, так что эта работа для меня очень кстати.

— О, ради всего святого! — раздражённо возразила Хетер. — В Додж-Сити тоже много холостяков.

Итта усмехнулась:

— На мой взгляд, условия выбора здесь, несомненно, лучше.

— Пожалуйста, поезжай со мной в Додж-Сити, а я попрошу отца купить тебе обратный билет в Сент-Луис. Ты потеряешь немного времени, а потом вернёшься сюда и займёшься поисками мужа.

Итта покачала головой:

— Нет, я не могу рисковать, ведь на моё место могут взять другую девушку. Такую работу каждый день не предлагают. Мне очень повезло с этим предложением.

Теряя терпение; что случалось с нею довольно часто в те редкие случаи, когда ей противоречили, Хетер язвительно заметила:

— Никогда бы не поверила, что ты так глупа! И так упряма! Это так не похоже на тебя, Итта.

Можно подумать, мир прекратит своё существование, если ты не поймаешь мужа в ближайшие пять минут.

— Тебе легко так говорить, — презрительно фыркнув, парировала Итта. — Ты юная и хорошенькая. Твоей руки добивается такое большое количество поклонников, что тебе потребовалось бы месяцев шесть, чтобы решить, кого из них осчастливить. Кроме того, ты помолвлена с одним из богатейших мужчин Бостона, а ещё осуждаешь меня за то, что я хочу найти своего мужчину.

Она сердито погрозила Хетер тонким пальцем.

— Вы вконец испорчены, мисс Блэйр-Бёрнс, такая же избалованная, как ваша капризная маленькая собачка. — Итта с презрением указала на пушистого шпица, нервно перебиравшего лапками на конце поводка. — Разрешите мне предупредить вас, юная леди, наступит день, когда кто-нибудь докажет вам, что солнце восходит не только для вас одной. Как бы мне хотелось присутствовать при этом!

— У-у-у! — В гневе Хетер топнула ногой. — Жаль, что ты больше не работаешь у меня. Я уволила бы тебя немедленно!

В нескольких ярдах от них Морган Стоун наблюдал, как другие пассажиры садились в поезд. Он быстро и внимательно осматривал каждого человека, особенно мужчин, стараясь определить, от кого можно ожидать в будущем какие-либо проблемы. Его задачей, как сотрудника «Уэллс Фарго», являлось предотвращение возможных неприятностей, обеспечение безопасного перевоза ценных грузов, золота, банковских фондов и значительных сумм, принадлежащих частным предприятиям. В этой поездке он и его приятель Дрейк Ивенс работали под прикрытием, пытаясь обезвредить банду грабителей, недавно совершившую налёт на три различных поезда, шедших в Додж-Сити. Этой банде удалось похитить несколько тысяч долларов, и совет директоров транспортной компании решил положить этому конец.

Дрейк, стоя рядом с Морганом, комментировал происходящее:

— Похоже, что этим вечером подозрительных нет. За исключением той золотоволосой малютки. Смотри, какая хорошенькая. Что её так рассердило, как ты думаешь!

Морган посмотрел туда же, куда смотрел Дрейк, и увидел, как леди, о которой шла речь, топнула своей маленькой ножкой. Он негромко рассмеялся:

— Она так рассердилась, что корсет вот-вот лопнет. Эти две женщины спорят уже добрых десять минут. Если они не прекратят препираться, то не только опоздают на поезд, но, вероятно, и не заметят этого, пока он не удалится от вокзала на расстояние в пять миль.

— Мне кажется, наш долг известить их об этом, — сказал Дрейк с лукавой улыбкой. — Хотя опасно растаскивать кошек, шипящих друг на друга.

— Боюсь, ты останешься с исцарапанным носом, дружище, — засмеялся Морган, обнажив в широкой улыбке под тёмными усами ровный ряд белых зубов. Он вздохнул. — Ну что ж, думаю, придётся рискнуть и показать тебе, как следует действовать в подобной ситуации.

Прежде чем Дрейк успел ответить, Морган решительной походкой направился к женщинам. Он только успел подойти к ним и уже собирался вмешаться в их спор, как раздался громкий, продолжительный свисток паровоза. Молодая женщина вздрогнула. Засуетившись, она споткнулась о комочек шерсти у её ног и, совершив непонятный пируэт, упала в объятия Моргана. Комочек шерсти взвизгнул и с пронзительным лаем начал бегать кругами, плотно обматывая своим кожаным поводком ноги удивлённой пары, связывая их вместе.

Споткнувшись и потеряв равновесие, Хетер удивлённо вскрикнула. Размахивая руками, она внезапно наткнулась на что-то жёсткое и крепко ухватилась за это. Двигаясь по инерции, она во что-то врезалась, и прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что схватилась за руки мужчины, в чью рубашку уткнулась носом, в то время как он обнимал её за талию.

Но это было не самое страшное. К своему ужасу, она осознала, что прижата к нему всем телом, вплоть до бёдер, и её грудь буквально расплющена. Ей показалось, что сердце её бьётся как-то неравномерно, но, может быть, это были удары его сердца? Попытка вздохнуть привела к тому, что она оцепенела, почувствовав, как её грудь трётся о него, вызывая в теле прилив теплоты.

Медленно, пылая от стыда, Хетер подняла голову. Насторожённым взглядом она скользнула вверх по широким плечам, крепкой загорелой шее и квадратному упрямому подбородку. На мгновение она задержалась на чувственном изгибе рта и аккуратно подстриженных усах незнакомца. У него были прямой нос, высокие скулы, сверкающие, окаймлённые густыми тёмными ресницами бирюзового цвета глаза, лукаво смотревшие на неё.

Морган поймал её, действуя инстинктивно, и вдруг оказалось, что она прижимается к нему всем телом. Перо на её шляпке дрожало, щекоча его щеку, но это было пустяком по сравнению с ощущением её упругой груди, что действовало на него возбуждающе даже через несколько слоёв одежды. Её узкие бёдра прижались к его члену, который немедленно среагировал на эту неожиданность, какой бы непреднамеренной она ни была.

Он посмотрел на неё сверху вниз и не смог удержаться от улыбки, изогнувшей его губы, а также от желания подразнить её.

— Я слышал о женщинах, набрасывающихся на мужчин, но никогда не слыхивал о тех, которые ещё и привязывают к себе.

Хетер, все ещё растерянная, заморгала огромными карими глазами. Ей понадобилась минута времени, чтобы смысл его слов дошёл до её сознания, а потом она отпрянула от него с такой силой, что, наверное, упала бы, если б он не продолжал удерживать её за талию.

Рукой, затянутой в перчатку, она ударила его в грудь.

— Уберите руки сию минуту! — потребовала она. — Разве вы не видите, что перед вами леди?

— Значит, вы не бросились в мои объятия? — поддразнил он, притворяясь огорчённым.

— И не думала! Я споткнулась и налетела на вас совершенно случайно. Любой джентльмен, обладающий хоть каплей здравого смысла, или просто приличный человек поняли бы это.

— А я и не знал, что существуют правила этикета для подобных ситуаций, — сказал он с" улыбкой. — Правда, я надеялся, что могу рассчитывать на небольшую долю благодарности — ведь я спас вас от падения, и притом дважды.

— Спасибо, — раздражённо сказала она. — Пожалуйста, отпустите меня. Я вполне могу самостоятельно держаться на ногах.

Он насмешливо приподнял брови.

— Очень сомневаюсь. Если вы этого ещё не заметили, обращаю ваше внимание на то, что от колен и ниже мы связаны. — Посмотрев вниз, он добавил, нахмурившись: — И, боюсь, что связавший нас проказник в настоящий момент собирается оторвать мою штанину.

Проследив глазами в направлении его взгляда, Хетер немедленно раскаялась в своих словах и зарделась от смущения.

— О! Я сожалею. Пиддлс! Противная собака! Итта! Ради Бога, помоги нам распутаться.

В то время как Итта пыталась развязать их, Морган с усмешкой разглядывал животное.

— Вы называете это существо собакой? — издевался он. — Оно больше похоже на лохматое зубастое перекати-поле. Я лишь надеюсь на то, что он не оправдает своего имени и не помочится на мои лучшие сапоги.

— Вы заслужили это, сравнив его с каким-то сорняком. Пиддлс очень чувствителен к подобным замечаниям и вполне разумен. К тому же он заслужил своё прозвище за то, что не пропускал ни одного дерева во время своих ежедневных прогулок. Поэтому я сомневаюсь, что его заинтересует ваша драгоценная обувь.

Морган с сомнением ещё раз посмотрел на собачонку.

— Почему-то меня это не успокаивает, — пробормотал он.

Пиддлс рычал и щёлкал зубами, уворачиваясь и не подпуская к себе Итту. Когда собака в очередной раз рванула поводок, Хетер качнулась снова, сильно ударившись о какой-то твёрдый предмет, который выпячивался на бедре Моргана. Почувствовав боль от удара, она инстинктивно попыталась прижать рукой ушибленное место. Внезапно её пальцы наткнулись на холодный металл.

В тот же момент Морган схватил её руку и отвёл в сторону. Взор его бирюзовых глаз стал насторожённым.

— Достаточно того, что ваша собака изжевала мои штаны. Я не хочу, чтобы вы проделали в них ещё и дополнительные дырки.

Хетер широко распахнула глаза.

— Это… это что там, у вас? — запинаясь, спросила она.

Его губы изогнулись в дразнящей улыбке.

— Прекрасная у нас с вами получилась встреча, дорогая мисс.

Она смущённо заморгала.

— Не важно, — сказал он, тряся головой. — Я сомневаюсь, что вы поймёте, если я даже попытаюсь объяснить.

Она посмотрела вниз и увидела пистолет в кобуре.

— У вас… у вас оружие! — выдохнула она. Он согласно кивнул:

— Не стоит беспокоиться. На Западе многие носят при себе оружие.

Итте, наконец, удалось распутать поводок, и Хетер поспешно отступила от него.

— Зачем он вам? — выпалила она.

— Для защиты, разумеется.

— О, Итта, ты слышала? Теперь ты просто обязана изменить своё решение и поехать со мной. Иначе мама никогда не простит тебя.

Как раз в эту минуту паровоз опять пронзительно загудел, и снова от неожиданности Хетер чуть не выскочила из своих туфель. Морган схватил её за локоть, чтобы она не упала.

— А вы очень нервная маленькая мисс, — заметил он со смехом. — И мне кажется, что вы опоздаете на поезд. Почти все пассажиры уже сели.

— О Боже, — разволновалась Хетер. Её взгляд перебегал с него на поезд и на Итту. — Итта, пожалуйста! — взмолилась она. — Ты должна пойти со мной сию же минуту! Забудь всю эту чепуху о новой работе и ухажёрах, Если ты не нашла мужа до сих пор, то, вероятно, никогда не найдёшь. Лучше оставайся у меня горничной.

Глаза Итты сузились, губы плотно сжались, образовав прямую горизонтальную линию на маленьком лице.

— Хетер Блэйр-Бёрнс, вы неблагодарное отродье! Сказать мне такие слова после всего, чему вас учили ваша мать и я! Ну что ж, запомните мои слова, мисс, ваша самонадеянность станет причиной вашего падения, и моей вины в том не будет. — С этими словами Итта буквально швырнула Пиддлса в руки Хетер и в гневе удалилась.

Морган негромко присвистнул:

— Вот так так! Вы, дамы, бываете по-настоящему злыми, когда выходите из себя.

Сверкая глазами, Хетер повернулась к нему:

— Что-то я не помню, чтобы я интересовалась вашим мнением, мистер.

В ответ он только пожал плечами и улыбнулся:

— Может, и нет, но я уже высказал его. Если вы будете хорошо себя вести, возможно, я даже помогу вам с багажом при посадке в поезд, но только в том случае, если вы будете нести на руках эту крысу-переростка, не допуская её к моим лодыжкам.

— Все по ва-а-агонам! Последнее предупреждение! Все по вагонам!

Хетер повернулась и увидела, что кондуктор уже подаёт машинисту сигнал к отправлению.

— Подождите! — закричала она. — Подождите! Я иду!

Второпях она бросилась собирать свой багаж, сваленный в кучу у её ног. Однако собрать все — Пиддлса, сумочку, дорожный чемоданчик и другие саквояжи — было свыше её возможностей.

Морган, понаблюдав немного за суетой, мягко отстранил её и собрал всё то, что не помещалось у неё в руках.

— Морган Стоун к вашим услугам. После вас, мисс Бёрнс, — пробурчал он. — Вы задерживаете поезд, полный пассажиров.

— Блэйр-Бёрнс, — механически поправила она, торопясь впереди него.

— О чём вы? — спросил он.

— Моя фамилия, мистер Стоун, Блэйр-Бёрнс, из бостонских Блэйров.

Его ответ прозвучал насмешливо:

— Я исправлюсь, принцесса.

Едва они вошли в вагон, как поезд рывком тронулся с места, отчего Хетер отбросило назад и она налетела спиной на Моргана, прижавшись к нему ягодицами, а головой ударив его по подбородку. При этом её шляпка съехала набок. Хотя руки его были заняты багажом, Морган ухитрился поймать её. Руками он случайно обхватил под грудью её саму и прижатого к ней Пиддлса, который незамедлительно вцепился зубами в суставы его пальцев.

Охнув от неожиданности, Хетер уже собиралась снова отчитать Моргана, но он решил опередить её и открыть огонь первым. Освободив руку и заодно шлёпнув Пиддлса по морде, он наклонил голову вплотную к уху Хетер и спросил строго:

— Вы всегда такая неловкая или же стараетесь изо всех сил обратить на себя моё внимание?

Отталкиваясь от него, она сильно ударила локтем его по рёбрам.

— И не надейтесь! — отрезала она, сверкая на него через плечо злыми глазами. — И если вы не прекратите фамильярничать, я буду вынуждена заявить о вас кондуктору и потребую, чтобы вас ссадили с поезда. Или натравлю на вас Пиддлса.

— Чудесно. В следующий раз, когда вам вздумается падать, я не стану вас ловить и предоставлю вам возможность усесться на ваш маленький бостонский зад.

Они прошли в вагон первого класса, который из-за дороговизны билетов был наполовину свободен. Пока Хетер устраивалась в купе, Дрейк, пробираясь мимо Моргана, бросил на него завистливый взгляд.

— Тебе всегда везёт, — пробормотал он вполголоса. — Я толкусь впереди в третьем классе с обычными людишками, тогда как ты с шиком едешь с аристократами.

Морган улыбнулся:

— Колесо фортуны. В следующий раз я выдвинусь вперёд, а ты будешь охранять тылы.

— Ты только посмотри, какой тыл ты охраняешь, — заметил, посмеиваясь, Дрейк, глазами указывая на обрисовавшийся под платьем зад Хетер, нагнувшейся, чтобы усадить Пиддлса на подушку сиденья.

Когда Хетер повернулась, чтобы забрать у Моргана чемоданы, Дрейка уже не было.

— Спасибо за помощь, — сухо сказала она. — Теперь вы можете идти и поискать свои собственные места.

— Как великодушно с вашей стороны, — сардонически отозвался Морган. — А ещё говорят, что доброе дело не остаётся без вознаграждения. Очевидно, автор этих слов ни разу не встречался с такими людьми, как вы, мисс Блэйр-Бёрнс из Бостона.

— О, ради Бога! — пробормотала она раздражённо. Схватив сумочку, она выудила из неё четыре цента и сунула их ему в руку. — Вот вам за труды. Теперь, пожалуйста, уходите.

Он насмешливо посмотрел на монеты, затем на неё и, разыгрывая фарс, пробормотал:

— Ей-богу, я богат! Как бы мне потратить такие большие деньги?

— Меня это ничуть не интересует, — заявила она, опускаясь в своё кресло и глядя прямо перед собой, подчёркнуто не замечая его.

Морган опустил монеты ей на колени одну за другой. Когда она не отреагировала на это, он щёлкнул пальцами по съехавшей набок шляпке, выпрямив её на верхушке медных кудряшек. Она гневно сверкнула на него глазами и схватилась за шляпку. Завладев её вниманием, он коснулся пальцем полей своей стетсоновской шляпы и, отступив на пару шагов, с вызывающим видом опустился на свободное сиденье напротив Хетер.

 

ГЛАВА 2

— Что это вы себе позволяете? — сердито спросила Хетер. — Вы не имеете права здесь сидеть. Глядя на неё, Морган надменно приподнял бровь.

— Простите, но мне казалось, что мой билет даёт мне право на место, так же как вам и любому другому пассажиру, оплатившему свой проезд.

— Значит, вы просто дурно воспитаны. — Она вздохнула. Бросив в его сторону ещё один неприязненный взгляд, она добавила: — Настоящий джентльмен, по крайней мере, снял бы шляпу в присутствии дамы.

Он улыбнулся, обнажив белые, как у акулы, зубы, и снял стетсон. Прядь густых чёрных волос упала на лоб, придав ему ухарский вид. Он отвёл её в сторону длинными загорелыми пальцами, а затем извлёк из кармана жилета тонкую сигару.

— Уж не собираетесь ли вы курить здесь эту гадость? — спросила она, сморщив нос, как будто уже ощутила табачный дым. — В поезде есть вагон для курящих, предназначенный для того, чтобы избавить остальных пассажиров от необходимости дышать этой вонью.

— Не дёргайтесь, принцесса. С минуты на минуту появится кондуктор. Отдав ему билет, я уберусь со своей сигарой в более подходящее для этого место.

— Скорее бы уж это произошло, — кратко заявила она. — Я жду этого момента с нетерпением.

— Вы всегда такая нервная, мисс Блэйр-Бёрнс, или эта поездка вас так разволновала?

Её нос вздёрнулся на несколько дюймов.

— Не вижу причин, по которым это может интересовать вас.

В этот момент появился кондуктор, потребовавший у них билеты. Морган сразу предъявил билет, а Хетер долго шарила в сумочке, но так и не нашла своего.

— Я уверена, что, когда садилась в поезд, он у меня был, — заявила она не очень твёрдо. — Разве что…— Она замолкла, вдруг подумав о другой возможности. Эта мысль все больше крепла в её сознании. — О, пропади всё пропадом! Наши билеты были у Итты. Эта идиотка забыла отдать мне мой. Что мне теперь делать'?

— Если ваша приятельница находится в поезде, я могу получить билет у неё, — попытался успокоить её кондуктор.

— Но её нет в поезде, — простонала Хетер. Она решила остаться в Сент-Луисе.

— Тогда, мадам, действительно возникает проблема, — строго сказал мужчина. — По существующим правилам я должен остановить поезд и немедленно высадить вас, если только вы не сможете доказать, что действительно покупали билет.

— Если бы у меня был билет, я могла бы доказать, — с несчастным видом возразила Хетер. — Я купила билет на проезд первым классом от Бостона до Додж-Сити. Должен же быть какой-то способ доказать это, не прибегая к таким крайним мерам. — Она умоляюще смотрела на него тёмными глазами.

Кондуктор сжалился над ней.

— Я думаю, мы сможем телеграфировать в Сент-Луис с первой же станции, если только вам известно, где остановилась ваша приятельница. Она предъявит билет, и вы продолжите поездку.

— О, благодарю вас, — выдохнула Хетер, одарив кондуктора одной из самых ослепительных улыбок. — Я была уверена, что вы примете верное решение.

— Тем временем, однако, — продолжал мужчина, — я должен просить вас оплатить стоимость проезда от Сент-Луиса до Колумбии. Это составит двадцать четыре доллара, которые будут вам возвращены, когда подтвердятся ваши слова.

Хетер смотрела на него, ничего не понимая.

— Но я ведь объяснила вам: я уже оплатила проезд.

— Это ваши слова, мисс, — согласился кондуктор со скептическим выражением лица.

— Уж не хотите ли вы сказать, что я лгу, сэр? — с возмущением возразила она.

— Скажем, у меня остаются кое-какие сомнения, — сказал он. — Если бы вы знали, сколько пассажиров— и мужчин, и женщин — пытаются проехать, не заплатив за проезд и изобретая всякие жалобные истории, вы бы поняли, почему я должен соблюдать правила. От этого зависит моя работа.

Хетер гневно посмотрела на него.

— Когда в железнодорожной компании узнают, как вы обращаетесь с приличными людьми, оплачивающими проезд, вам не придётся больше беспокоиться о работе — вы её потеряете. Моя семья очень влиятельна, и вы ещё пожалеете о своей дерзости.

Кондуктор нахмурился, затем вопросительно посмотрел на Моргана, который молча наблюдал за спором.

— Вы едете вместе с этой женщиной? — спросил он.

— Нет. Я встретил мисс Блэйр-Бёрнс впервые в жизни, — сказал Морган с сочувственной улыбкой. Он затянулся сигарой и засмеялся: — Огненная дамочка, не правда ли? Послушать её, можно подумать, что ей принадлежит весь Бостон.

Кондуктор пристально посмотрел на Хетер:

— Послушайте, леди, мне всё равно, кто вы. У меня на этот счёт свои указания. Не будем больше препираться. Заплатите, пожалуйста, и покончим с этим.

— Я не стала бы платить, даже если бы у меня были деньги, — возразила Хетер. — А их у меня нет. У меня осталось только десять долларов.

Кондуктор с минуту подумал, а затем заявил с напускным оживлением:

— Вам повезло! Десять долларов стоит место в вагоне третьего класса. Там, конечно, многовато народу, и спать вам придётся сидя на жёсткой скамье, но всё будет не так уж плохо, если нам удастся устроить вас рядом с кем-нибудь, кто мылся сравнительно недавно — в прошлом месяце или что-то около того.

Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться:

— Пойдёмте, мисс. Мы посадим вас в другом вагоне.

— Это совершенно излишне, — вмешался Морган. — Я оплачу проезд дамы. Хетер вся напряглась.

— Блэйры не принимают благотворительности, мистер Стоун.

— Тогда посоветуйтесь с Бёрнсами, принцесса. Уверен, вам не понравится путешествие в третьем классе. Как уже сказал кондуктор, там тесно, душно и неудобно, не говоря о грязи и большом количестве людей с мизерными доходами и сомнительной внешностью. Я не могу представить вас в той обстановке.

Хотя она была уверена, что оба мужчины сгущали краски, описывая условия путешествия третьим классом, ей не хотелось проверять их заявления.

— Я позволю вам оплатить мой билет, но учтите: это всего-навсего заём, который будет вам возвращён, как только ситуация изменится.

Морган кивнул в знак согласия:

— Считайте это заемом, если так вы будете чувствовать себя лучше.

В её взгляде отразилось смущение.

— Почему вы хотите помочь совершенно незнакомому человеку, мистер Стоун?

Он блеснул ставшей уже знакомой ей улыбкой.

— Не сказал бы, что вы совершенны, мисс Блэйр-Бёрнс, но я нахожу удовольствие в вашем обществе.

Кондуктор недоверчиво фыркнул, принимая деньги от Моргана, и двинулся дальше.

— Лучше вы, мистер, чем я, — пробормотал он, покачивая головой.

Хетер сверкнула ему вслед глазами.

— Этому мужчине нельзя доверять работу с людьми, он слишком груб. Морган рассмеялся:

— Я слишком нахален, кондуктор слишком груб, ваша горничная глупа. Существует ли кто-нибудь, помимо вашей персоны, достойный вашего одобрения?

— Не будьте смешны. Я одобряю действия очень многих людей. Просто вы не из их числа, — добавила она откровенно.

— Возможно, вы измените своё мнение, если узнаете меня получше, — возразил он.

— У меня нет никакого желания узнать вас лучше, мистер Стоун. На самом деле, я не хотела бы знать вас даже так, как знаю сейчас.

Любой другой из её знакомых понял бы намёк и немедленно удалился на своё место. Морган просто рассмеялся. Глаза его блестели, он жуликовато подмигнул ей:

— Жаль. Особенно учитывая, что мы стали, если можно так сказать, очень близкими друзьями.

Лицо Хетер стало таким пунцовым, что её волосы показались бесцветными по сравнению с ним.

— Мистер Стоун… — только и сумела вымолвить она.

Он встал и, выходя, щёлкнул по её шляпке раз.

— Следите за своей тиарой, принцесса, что она не сбивалась набок. И старайтесь не скучать мне, пока меня не будет.

Она всё ещё думала, как бы поязвительнее брить его, когда он уже шёл по направлению к гону для курения.

«Боже мой, — думала Хетер, обмахивая пылающее лицо рукой в перчатке, — какой ужасный мужчина!» Он был беспредельно нагл. В нём кипела странная смесь нахальной уверенности и необъяснимого обаяния. Проходимец того типа, который дамам следовало избегать. В то же время невозможно было не заметить его чарующие глаза, приятную мужскую внешность, обезоруживающую улыбку. А сам он, похоже, полностью сознавал свою неотразимость и готов был использовать её для достижения максимального преимущества, Интригующий, тревожащий, искушающий мошенник!

Хетер потрясла головой, как бы пытаясь избавиться от этой последней мысли. Тем не менее она не могла отрицать того, что присутствие Моргана оказывает на неё странное воздействие. Это было похоже на лёгкое головокружение и замирание в животе, которые испытывает человек, впервые пользующийся лифтом. Простая улыбка — и у неё перехватывало дыхание; прикосновение — и у неё по коже бежали мурашки. Она была готова поклясться, что даже теперь, спустя какое-то время, все ещё ощущала жар от прикосновения его рук и тела.

Нервно вздохнув, она решила, что в последнее время стала излишне впечатлительной, подверженной воздействию всяких событий и настроений. Возможно, ей надо было успокоить расшалившиеся нервы. Да, все заключалось именно в этом. Её реакция на мистера Стоуна была всего лишь результатом её нервного состояния. В конце концов, за последние несколько недель она пережила достаточно, чтобы выбить из колеи человека самого твёрдого характера.

Всё началось с того самого дня, когда Лайл предложил ей выйти за него замуж. Конечно, это ни для кого не стало сюрпризом, и, прежде всего для самой Хетер, так как в течение последних шести месяцев они всё время проводили в обществе друг друга. Все с нетерпением ждали, когда Лайл наберётся достаточного мужества сделать ей предложение, а Хетер решить, принимает она его или нет.

Немного подумав, Хетер, к удовольствию окружающих, дала своё согласие. Лайл Эшер был довольно выгодной партией, и любая девушка не могла бы желать ничего лучшего. Он был вполне привлекателен, вежлив, воспитан и принадлежал к одному из старейших, богатейших и самых влиятельных семейств Бостона. Эшеры владели большим количеством процветающих предприятий и среди них — издательской компанией, руководить которой было поручено Лайлу.

Конечно, Лайл был несколько напыщен, но это было вполне понятно: его предки были первыми поселенцами, приплывшими в Америку на корабле «Мэйфлауэр». Происхождение семьи Блэйров, предков Хетер по материнской линии, было таким же безупречным.

Единственным пятном на блестящей репутации семьи был отец Хетер, Ангус Бёрнс, выходец из семьи бедных шотландских иммигрантов. Он осмелился ухаживать за матерью Хетер, женился на ней, а затем оставил её вскоре после рождения Хетер. К счастью, Нельсон и Элиз Блэйр быстро аннулировали их брак и таким образом спасли свою дочь Бетси от позора публичного развода. Благодаря их высокому общественному положению Хетер не считалась незаконнорождённой, так как всем было известно, что Ангус и Бетси состояли в законном браке, а Нельсон и Элиз гордо признали Хетер своей внучкой. После этого для Бетси и Хетер было гарантировано законное место среди бостонской элиты. Даже смерть Нельсона и потеря его складов во время ужасного бостонского пожара 1872 года и последовавшая почти сразу за этим финансовая паника 1873 года не привели к краху семью Блэйров и не повредили её положению и популярности в обществе. Нельсон оставил достаточное количество капитала и ценных бумаг, для того чтобы его семья могла содержать свой дом на Бикон-Хилл в надлежащем порядке и поддерживать высокий уровень жизни.

Так, во всяком случае, считала Хетер все эти годы, пока, наконец, не выросла и не превратилась в признанную всем Бостоном красавицу. Её ожидали прекрасный брак и обеспеченное будущее. Но сразу после своего восемнадцатилетия она узнала ужасную правду. Её отец, Ангус, не умер, как сказали Хетер дедушка с бабушкой, когда она спросила о нём в возрасте пяти лет. Она, её мать и бабушка последние десять лет жили вовсе не на сбережения

Нельсона и дивиденды с них. После смерти деда деньги им посылал Ангус, поддерживая женщин семьи Блэйров регулярными переводами. Её отец. Ангус Камерон Бёрнс, был жив и процветал, проживая в Додж-Сити, штат Канзас!

Хетер не узнала бы всего этого, если бы не смерть бабушки, из-за которой пришлось отложить официальное объявление о её помолвке с Лайлом. Да и сама Бетси тоже не знала об истинном происхождении этих денег. Только после похорон Элиз, во время встречи с поверенным семьи мистером Райсом, им стало ясно, что именно Ангус Бёрнс был

их благодетелем и единственной опорой в течение последних лет.

Когда Бетси узнала об этом, её чуть не хватил удар. Она поверила своему отцу, что Ангуса убили в пьяной драке через два года после того, как он оставил их. И вот теперь она узнает, что всё это время Ангус был жив! Что он платил их долги! Буквально поддерживал крышу над их головами, поставлял пищу на их стол. Это не поддавалось пониманию.

— Этого не может быть! — снова и снова повторяла ошеломлённая Бетси. — Ангус умер много лет назад, да и потом, у него никогда не было таких денег. И почему отец и мать скрывали это от меня? Почему они допустили, чтобы я считала его мёртвым все эти годы, когда на самом деле он был жив?

— Возможно, они считали это более соответствующим сложившимся в то время обстоятельствам. Ведь ваш брак с мистером Бёрнсом был аннулирован, — высказал предположение мистер Райс.

— Но как в таком случае могла мама принять его поддержку и не сказать мне ни слова! Я просто не могу этого понять.

— Я тоже не могу понять, — вступила в разговор Хетер. — Может быть, это другой Ангус Бёрнс или, если это тот самый, то, может быть, он оставил после своей смерти наследство, деньги из которого регулярно переводились на наш счёт?

— Нет, твой отец был беден, как церковная мышь. Это уж я знаю наверняка, — волнуясь, говорила Бетси. — Без сомнения, очаровательный, но за душой — ни гроша.

В разговор снова вмешался адвокат:

— Насколько мне известно, мистер Бёрнс жив и здоров. Деньги переводятся регулярно первого числа каждого месяца из Додж-Сити, и ваш бостонский банк посылает ему подтверждения о поступлении денег.

— Ну что ж, существует только один способ разобраться в этом, мама. Ты должна написать этому человеку и выяснить, кто он и почему посылает нам деньги, — предложила Хетер.

Бетси в растерянности посмотрела на неё, а затем внезапно слабо улыбнулась:

— Да хранит нас Господь, если всё это — результат какой-то чудовищной ошибки и он перестанет посылать нам деньги, дочка, мы окажемся на улице! — Она с минуту помолчала и добавила почти игриво:— Слава Богу, если это наш Ангус, после всех этих лет вернувшийся с того света!

Началась странная, натянутая переписка, во время которой выяснилось, что это тот самый Ангус. Он ответил им холодным, официальным письмом, в котором заверял, что будет продолжать поддерживать их обеих. Единственное, о чём он просил, так это чтобы его бывшая жена время от времени присылала ему весточку об успехах их дочери. И тогда Бетси впервые предложила Хетер написать Ангусу самой.

Хетер перепугалась:

— Мама, я не могу! Я не знаю, о чём писать. Ведь я даже нашего бакалейщика знаю лучше.

— А ты не думаешь, что сейчас самое время познакомиться с ним? Ведь как бы там ни было, он твой отец.

— Правда? — враждебно возразила Хетер. — Если это так, то почему же почти в течение восемнадцати лет он не прислал нам ни одного письма? Даже простой открытки на Рождество'? А ведь мы для него не посторонние. Как же ты можешь предлагать написать ему, после того как он покинул нас?

— Возможно, он сожалеет о том, что когда-то ушёл от нас и не может видеть, какой ты стала красавицей, — предположила Бетси с печальным выражением лица. — Он пропустил так много — все твоё детство. Напиши ему, дорогая. Расскажи о себе, поделись своими планами о замужестве. Мы должны сделать хотя бы это — ведь мы в долгу перед ним за то, что все эти годы он бескорыстно поддерживал нас, не требуя ничего взамен.

— Ну, хорошо! Но я не стану приглашать его на свадьбу, мама. Ты всегда все прощаешь, но я не могу так поступить.

Всего одно проклятое письмо человеку, которому она была обязана своим появлением на свет, — и все тут же пошло наперекосяк. Не успела Хетер опомниться, как мать стала уговаривать её отложить до конца лета вечеринку, посвящённую помолвке, и принять предложение Ангуса навестить его в Додж-Сити. После долгих споров Хетер нехотя согласилась, отчасти потому, что ей было любопытно увидеть своего отца, отчасти из опасения, что Ангус может прекратить посылать им деньги, если она откажется приехать.

— Поедем вместе, мама, — упрашивала Хетер. — Ты хотя бы знаешь, как он выглядит, и мне не придётся разыскивать своего отца среди толпы мужчин на вокзале.

— Ангус не звал меня, да я все равно и не поехала бы. Наверное, вы оба будете чувствовать себя неловко, но если поеду я, то будет ещё хуже. Как знать, может, твой отец давно уже женился во второй раз и у него шестеро детей. Нет, Хетер, ты должна сама познакомиться с отцом, а он с тобой. У меня нет никакого желания вмешиваться в ваши отношения или через столько лет бередить старые сердечные раны.

— Тем не менее ты считаешь, что я должна встретиться с мужчиной, который покинул меня почти в тот самый момент, когда я появилась на свет! О, почему у Ангуса Бёрнса не хватило ума умереть? Как смеет он теперь вторгаться в мою жизнь? Это просто несправедливо!

Однако, несмотря ни на что, сейчас она находилась в поезде, идущем в Додж-Сити. Её помолвка с Лайлом была на время отложена. Привычный для неё мир перевернулся вверх тормашками. Она настолько запуталась и изнервничалась, что вообразила даже, будто её притягивает к этому ужасному Моргану Стоуну. Боже милосердный! Что ещё могло случиться с нею, чтобы усложнить и без того запутанную ситуацию!

 

ГЛАВА 3

Морган совершал обход вагонов, проверяя, нет ли где чего подозрительного. Удостоверившись, что всё в порядке, он расположился в вагоне для курения и заказал выпивку для себя и вскоре присоединившегося Дрейка, сказавшего, что на его половине состава также всё в норме.

— Похоже, нам предстоит довольно спокойная ночь, — заметил Дрейк. — Может быть, наши бандиты уже украли всё, что им надо, и решили сделать перерыв.

— Я бы особенно на это не надеялся, — ответил Морган. Один ус у него насмешливо загнулся кверху. — Судя по всему, наши неуловимые грабители являются коллекционерами дефектных монет, возвращаемых на монетный двор для переплавки, а их в настоящее время в почтовом вагоне несколько мешков. Кроме того, у меня все тело словно зудит, и я никак не могу успокоиться, а это подсказывает мне, что нам не следует ослаблять бдительности.

Дрейк захихикал:

— Этот твой «зуд» или как ты там его называешь, возможно, является следствием твоего общения с рыжей кобылицей, которая заставила тебя плясать вокруг неё подобно призовому жеребцу.

— Ха! — усмехнулся Морган. — Она так сильно крутит своим пышным хвостом, что ни один уважающий себя самец к ней и близко не подойдёт.

Дрейк приподнял брови в притворной тревоге.

— Ты хочешь сказать, что она тебя не заинтересовала? В таком случае лучше проверь свой пульс, потому что ты либо мёртв, либо рехнулся.

Морган улыбнулся:

— Нет, она, конечно, очень соблазнительная дамочка, но слишком воображает о себе, прямо-таки до смешного. Тем не менее, очень забавно смотреть, как она жадно захватывает наживку, и трудно удержаться от того, чтобы не подбросить ей ещё. Она просто напрашивается, чтобы её подразнили.

Спустя некоторое время, забрав свой чемодан, Морган вернулся в вагон первого класса и обнаружил, что за время его отсутствия кондуктор переделал сиденья в спальные полки. Все пассажиры, за исключением его восхитительной попутчицы, уже удалились в свои уютно занавешенные на ночь отделения. Увидев Хетер, Морган подумал, что его сравнение с кобылой-вертихвосткой неожиданно оказалось не лишённым смысла. Очевидно, она что-то искала под низкой полкой, потому что лежала на животе, засунув голову и плечи под кровать и извиваясь всем телом. Зад её был вздёрнут самым соблазнительным образом, и с каждым новым движением туго обтянувшая его ночная рубашка задиралась все выше.

Широко улыбаясь, Морган молча прошёл к своей полке, опёрся о неё плечом и громко прошептал:

— Вы знаете, Бостон, главный недостаток игры в «страуса» заключается в том, что, пока вы остаётесь в неведении о приближающейся опасности, ваш зад является очень привлекательной мишенью.

Хетер испуганно вздрогнула и ударилась головой о кровать. Морган не был уверен, кто так раздражённо заворчал — она или её противная собачонка, немедленно высунувшая морду между постельными занавесками, обнажив острые зубы и угрожая неожиданно возникшей помехе. Морган ответно заворчал на собаку. При этом брови его поднимались вместе с подолом рубашки Хетер все выше, пока та, пятясь на четвереньках, выползала между полками.

— Вы… вы дикое животное! — прошипела она, усаживаясь и поспешно поправляя перекрутившуюся рубашку. Глаза её метали молнии. — Откуда вы так неожиданно появились?

Он добродушно улыбнулся:

— Уверяю вас, я появился самым обыкновенным образом. Так как моего появления ожидали в течение многих месяцев, моё рождение не вызвало большого удивления ни у одного из моих родителей.

— Я спрашиваю вас не об этом, и вы отлично это понимаете, подлая вы змея! — Она поднялась на колени и, схватившись за матрац, попыталась встать, но запуталась в длинной рубашке и неуклюже растянулась, упав к ногам Моргана.

Он ловко подхватил её, давясь от смеха.

— Пожалуйста, скажите, ваше второе имя случайно не Грейс? — подколол он её.

— Элиз, в честь моей бабушки, — машинально выпалила Хетер. Она чувствовал сильное тепло, исходившее от его тела, крепкую грудь, к которой вновь прижались её груди. Пальцами он почти охватывал её узкую талию, и ей показалось, будто ей поставили клеймо прямо через тонкую ткань платья.

Прежде чем она успела собраться с мыслями, рукой, соскользнувшей с талии, он поймал свободную прядь её волос. В ответ на его лёгкое прикосновение к уху она задрожала. Большим пальцем он приподнял её за подбородок и, заставляя смотреть прямо себе в глаза, очень нежно коснулся её губ.

Глядя ей в лицо светящимися бирюзовыми глазами, он пробормотал:

— Вас когда-нибудь целовали, Хетер Элиз Блэйр-Бёрнс?

— Д-да…— чувствуя себя словно заколдованной, ответила она, заикаясь.

— Вот так?

Он начал ласкать её губы, легко, подобно прикосновению летнего ветерка, согревая их, проверяя, дразня лёгкими прикосновениями, до тех пор, пока она, трепеща, не растаяла в его объятиях. Только тогда он по-настоящему поцеловал её, втягивая и слегка покусывая полную нижнюю губу. Содрогнувшись, она вздохнула, и он ворвался между раскрытых губ в сладкую глубину её рта.

Когда его язык скользнул, слегка задев верхнее небо, по языку Хетер, у неё вырвался приглушённый стон. В следующее мгновение она плотно сомкнула челюсти, захватив его язык острыми зубами.

— А-а-а! — Широко раскрытые глаза Моргана вылезли на лоб. Он встретил её удивлённый взгляд и отчаянно попытался разжать ей челюсти и освободиться. — Пустите, кройте рот! — неразборчиво бормотал он.

Прежде чем она успела расшифровать его слова и предпринять какие-то действия, Морган испустил ещё один дикий вопль и начал извиваться в странном припадке, дёргая левой ногой. Поражённая, Хетер наконец ослабила свою хватку и только тогда поняла, что у Моргана никакого припадка нет. Он просто пытался освободиться от зубов Пиддлса, вцепившегося в его колено!

— Чёрт возьми! — прорычал он. — Из-за вас и вашей паршивой собачонки я, вероятно, умру от бешенства! — Он пнул Пиддлса, и тот, тявкая, отступил, захватив с собой изрядный кусок штанины.

— Как вы смеете бить мою собаку! — вскричала Хетер.

— Как вы смеете кусать меня! — парировал Морган.

— Ваш язык был у меня во рту, вы… вы извращенец!

— Чёрт возьми! Если вы так шокированы, то это означает только, что раньше вас никогда не целовали по-настоящему. Неужели в Бостоне больше нет истинных мужчин или все они робкие трусы?

— Этот поцелуй был абсолютно неприличным, мистер Стоун.

— Как и ваше разгуливание в ночной рубашке по общему вагону, мисс Жеманница.

— Я не разгуливала! Я пыталась достать щётку для волос из моей дорожной сумки, что не очень-то легко сделать, после того как эти дурацкие сиденья переделали в спальные полки. И уж во всяком случае, я никак не рассчитывала на то, что кто-то увидит меня, особенно вы.

Один ус у него задрался.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно.

— В таком случае я с удовольствием достану вашу щётку для волос, как только вы принесёте свои извинения за то, что чуть было не откусили мне язык и позволили вашему вшивому щенку разорвать мои брюки.

— Скорее вы перестанете дышать и посинеете, чем дождётесь от меня извинений, — резко ответила она. — К тому же у Пиддлса нет вшей, и я не хочу — ни сейчас, ни в будущем, — чтобы вы трогали мой багаж, меня или что-нибудь, принадлежащее мне!

— Боитесь, принцесса, что я доберусь своими грязными лапами до вашего кружевного белья? — поддразнил он.

— Скорее коровы начнут петь в опере, — сухо | парировала она.

— Я буду ждать этого с большим нетерпением, — заверил он, непристойно подмигнув.

Она задумалась, как бы похлеще ответить ему, как вдруг с ближайшей полки раздался негромкий мужской голос:

— Послушайте, ребята, всё это было очень забавно, но, откровенно говоря, мне всё равно, кто в чьё бельё влезет. Я просто хочу немного поспать, поэтому говорите потише.

Карие глаза Хетер стали большими, а лицо пунцовым. Не произнеся ни единого слова, она нырнула на свою полку и задёрнула за собой занавеску.

Морган негромко рассмеялся ей вслед.

— Спокойной ночи, Бостон, — пропел он. — Сладких снов.

— Надеюсь, что во сне увижу вас с общипанными усами, — с раздражением пробормотала она.

Морган проснулся перед самым рассветом со странным ощущением тяжести на груди. «Нечто» слегка пошевелилось. Морган нахмурился и приоткрыл один глаз, затем другой. Удобно устроившись, на его обнажённой груди лежал комок шерсти, очень похожий на кусачую собаку мисс Блэйр-Бёрнс. Морган нахмурился ещё больше. Он и так испытывал достаточно неудобств из-за того, что ему пришлось втиснуть своё длинное шестифутовое тело в пространство чуть больше коробки для сигар. Так ему ещё не хватало делить его с дурно воспитанной, великовозрастной ондатрой!

— Ну погоди, блошиная ловушка, — проворчал он, толкая рукой щенка. — Хорошего понемногу.

Пиддлс с ворчанием проснулся. Обнажив свои готовые к действию зубы, он немедленно кинулся на обидевшую его руку. Острыми когтями собака стала царапать обнажённое тело Моргана.

— Оу-у-у! Чёрт побери! Отстань, слышишь, ты, дурацкий комок шерсти!

Пиддлс сжал челюсти не так сильно, чтобы поранить кожу, но достаточно для предупреждения, что любые дальнейшие действия будут восприняты как объявление войны.

— Хорошо, хорошо, успокойся, — посоветовал Морган. — Надеюсь, ты знаешь, что рукой, в которую ты всаживаешь зубы, я держу пистолет. Ты не мог бы укусить другую, а?

Он с минуту помолчал, обдумывая абсурдность ситуации.

— Эй, Бостон! — позвал он негромко, не желая сердить собаку. Ответа не было.

— Чёрт побери! Да проснитесь же вы, женщина!

За занавесками, разделяющими их спальные полки, не было никаких признаков жизни.

Осторожно вытянув затёкшую ногу, Морган сделал выпад в сторону подушки его спящей соседки, или в том направлении, где, как он думал, должна была находиться эта подушка.

— Эй, крошка! Как насчёт того, чтобы оказать мне небольшую помощь, а то придётся придушить ваше сокровище.

Хетер почувствовала, как что-то стукнуло её по макушке, пробудив от глубокого сна. Не успела она продрать глаза, как последовал второй удар. Тряся головой, плохо разбираясь в происходящем в тусклой предрассветной тьме, Хетер, онемев, уставилась на некий обёрнутый в ткань предмет, который опустился на подушку на расстоянии всего нескольких дюймов от её носа.

— Что такое…

— Давайте, принцесса, просыпайтесь, — позвал сердитый голос, — Помогите мне, да пошевеливайтесь быстрее, а не то ваша вшивая шавка отгрызёт мне пальцы.

Хетер наконец поняла, что прямо у неё перед носом находится одетая в носок мужская нога.

— Мистер Стоун! Будьте любезны, уберите вашу вонючую ногу от моего лица, — потребовала она, брезгливо подталкивая её кончиками пальцев.

— Мисс Блэйр-Бёрнс, — передразнил он её, — будьте любезны, уберите вашу вонючую собаку с моей груди. И пока вы будете это делать, может, вы заодно заставите её разжать зубы, которыми она схватила мою руку.

Потребовалась долгая молчаливая минута, пока его обращение полностью дошло до её затуманенного сном сознания. Наконец все осмыслив, она выдохнула:

— Черт…

— Удваиваю ваше проклятие и довожу их число до трёх. А теперь позовите вашего мелкого хищника!

— Пиддлс! Ко мне, щеночек! Иди к маме, детка! — позвала она таким сладеньким голосом, что Моргана передёрнуло.

Пиддлс заскулил, забил хвостом и остался на месте.

— Пиддлс, не серди мамочку. Будь хорошим пёсиком и пойди сюда. — Она щёлкнула пальцами в дополнение к своей просьбе.

— Попробуйте посвистеть ему. Он, кажется, не воспринимает вас серьёзно, мисс Сладкоголосая, —издеваясь, предложил Морган.

— Я не умею свистеть. К вашему сведению, дамам эго совсем не подходит.

— Тогда перенесите свой милый зад сюда и заберите ваше сокровище, — проворчал Морган. — Он ваш питомец, и я не приглашал его к себе. В прошлом мне приходилось делить своё ложе с собаками, но они были сучками и приходили, только когда их звали.

— Вы… вы прилично выглядите? — спросила она, запинаясь.

Морган рассмеялся:

— Иногда.

— Мистер Стоун, вы отлично понимаете, что я имела в виду, Вы одеты?

— В основном да. Не беспокойтесь, дорогая, ничего важного не видно. Но даже если бы всё было наоборот, я всё равно ничего не смог бы сделать в присутствии этого зверя.

Хетер неохотно выбралась из-под покрывала. Желая удостовериться в том, что никого из пассажиров нет в это раннее время в проходе, она высунула голову из-за занавески и посмотрела по сторонам, прежде чем самой слезть с полки.

С некоторыми опасениями она раздвинула занавеску соседнего отделения и по пояс просунулась внутрь.

— Пойдём, Пиддлс, — сказала она, строго глядя на животное. — Хватит дурить! Отстань от мистера Большого-и-Храброго, пока он своими воплями не поднял на ноги остальных пассажиров.

— Должен ли я рассматривать ваши слова как оскорбление моего мужского достоинства? — потребовал объяснений Морган. — К вашему сведению, я пощадил ваши нежные чувства, а иначе убил бы это отвратительное чудовище уже десять минут назад.

Хетер схватила щенка, который сразу отпустил свою жертву. Она собиралась уже повернуться, чтобы возвратиться к себе.

— Прощайте, мой герой! — насмешливо бросила она.

Но, оторвав Пиддлса от Моргана, она увидела перед собой широкую обнажённую грудь мужчины, грудь, покрытую волосами. Её глаза расширились до размеров больших грецких орехов, и, раскрыв рот, на уставилась на него в безмолвном оцепенении. Наконец, через несколько секунд, обретя дар речи, Хетер завопила на Моргана, который был потрясён услышанным:

— Что вы сделали с моей бедной собакой? Вы вырвали у неё всю шерсть! — Остекленевшим взглядом она посмотрела на Моргана, затем на Пиддлса и, приподняв ничего не подозревающего шпица, стала изучать его брюхо. Брови её нахмурились. Затем она снова внимательно посмотрела на грудь мужчины. Протянув руку и схватив пучок тёмной шерсти, она осторожно потянула за него.

— Оу! Полегче, мисс Любопытная! — посоветовал он, посмеиваясь и лукаво сверкая глазами. — Это моя, и я буду вам признателен, если вы оставите её в покое, чтобы следующей женщине было чем поиграть.

— О Боже мой! — пробормотала она, не веря своим глазам. Так как до этого она никогда не видела обнажённой мужской груди, то вконец растерялась. — Это ваша! Ничего удивительного, что она намного темнее, чем у Пиддлса! Боже милостивый! Я… я… вы…

Из этого затруднительного положения её выручило другое неожиданное событие. Раздался ужасный визг тормозов, оглушительно заскрипели колеса, и поезд внезапно сильно дёрнулся. Прежде чем Хетер. успела за что-нибудь ухватиться, она и Пиддлс свалились на пол, а за ними тут же последовал и Морган, который вылетел со своей полки и приземлился сверху на Хетер. Повсюду вокруг другие пассажиры оказались в подобных ситуациях, выброшенные из спальных отделений вместе со всем своим багажом. В мгновение ока узкий проход оказался забит спутавшимися телами и рассыпанными вещами.

Несмотря на полную неожиданность произошедшего, Морган сразу отметил несколько обстоятельств. По внезапному толчку и продолжительному скрипу колёс он понял, что машинист по какой-то причине начал тормозить. Быстрое снижение скорости привело к опасному раскачиванию вагонов по всему составу. Они качались и подпрыгивали, как корабли во время шторма. Он видел падение Хетер, почувствовал, как скользит сам, на мгновение лишённый способности помочь самому себе или ей. Когда она ударилась об пол, Пиддлс вылетел у неё из рук, как пробка из бутылки — пушистый тявкающий шар, кувыркающийся в воздухе. Щенок благополучно приземлился на спину солидному джентльмену, лежавшему в проходе довольно далеко от его спального места, и Морган с изумлением подумал, что никогда не представлял собаку, способную летать так высоко и далеко.

Все это промелькнуло перед изумлённым взором Моргана в считанные доли секунды, до того как он упал на Хетер, сильно ударившись об неё верхней частью туловища, а лицом крепко вжавшись между грудей. Он попытался оценить ситуацию и возможные повреждения, но в этот момент на него обрушился новый ворох впечатлений. Её тело под тонкой ночной рубашкой было мягким, тёплым и благоухающим чарующим женским запахом, заполняющим ноздри и вызывающим помутнение рассудка. Конечно, что же ещё он мог чувствовать, уткнувшись носом в ложбинку на груди, а щеками покоясь на мягких возвышениях? Губами он чувствовал быстрое биение её сердца. Они буквально вибрировали с каждым ударом пульса, с каждым её дрожащим вздохом. Поддавшись внезапному порыву, он зарылся ещё глубже, прижимаясь к её мягкой груди, дыханием увлажняя тонкую ткань, защищавшую мягкие выпуклости от его прикосновений. Сами собой его руки обвились вокруг тела девушки, и он вдруг понял, что его ладонь покоится на верхней части её правого обнажённого бедра. Задравшийся подол ночной рубашки едва касался его руки. Так близко… так доступно… такое искушение.

Она зашевелилась, и у него вырывался приглушённый вздох. Чёрт возьми, почему всё случилось именно тогда, когда у него нет времени как следует насладиться этим! С большим сожалением, огромным усилием воли он заставил себя вспомнить, что нравится ему это или нет, но к него существуют определённые обязанности и работа, которые необходимо выполнять, и нет времени валяться, предаваясь похотливым фантазиям.

Хетер лежала под ним, прерывисто дыша и не понимая, как она оказалась в таком положении и как из него выбраться. Ошеломлённая, она ощущала на себе вес Моргана, прижимавший её, его крепкое тело и исходившее от него тепло. Мягкое прикосновение усов щекотало грудь под ночной рубашкой. Там, где он прижался к ней лицом, она чувствовала на своём едва прикрытом теле его влажное дыхание. Его блуждающие губы оставляли ощущение ожога, лаская внутренние изгибы грудей. Тёплые твёрдые пальцы сжали бедро, от чего её чувства ещё больше перемешались. У неё кружилась голова, тело лихорадило… оно было охвачено желанием… им овладели незнакомые и таинственные ощущения. Сердце учащённо забилось, в груди покалывало, внизу живота что-то дрожало, дыхание застревало в горле. Не сознавая, что делает, Хетер прижалась к нему, стремясь полностью погрузиться в эту чудесную запретную интимность.

Затем так же внезапно, как и началось, всё закончилось. Она моргала, глядя на него, и все ещё ничего не понимала, когда он поднялся на ноги. Сначала ей показалось, что он потрясён, так же как и она. Но, должно быть, она ошиблась, потому что в следующее мгновение он улыбнулся ей, озорно подмигнув, и медленно проговорил:

— Хотелось бы остаться и поиграть с тобой, дорогая, но долг обязывает.

Прежде чем она сообразила, Морган надел сапоги, схватил рубашку и пояс с пистолетом и стал пробиваться через мешанину человеческих тел и вещей в конец вагона. Добравшись до двери, он уже был полностью одет.

Уходя, он повернулся к ней:

— Если кто-нибудь вооружённый потребует ваши деньги и драгоценности, не спорьте с ним, Бостон. Будьте умницей и вежливо все отдайте. Мне очень не хочется, чтобы вы пострадали.

 

ГЛАВА 4

Морган промчался через следующий вагон, уворачиваясь от попадавшихся на его пути пассажиров и проклиная тот факт, что ему предстояло преодолеть ещё с полдюжины вагонов, прежде чем он достигнет почтового, где в большом сейфе находились деньги, золото и другие ценности. В жемчужно-сером предрассветном тумане сквозь запачканные сажей стекла разобрать что-нибудь было почти невозможно. Не было ни всадников в масках, ни звуков или вспышек выстрелов. Но поезд медленно и со скрипом все ещё двигался, и неприятное ощущение под ложечкой, которое у него всегда было предчувствием несчастья, становилось всё сильнее.

Он находился между вторым и третьим вагонами, когда поезд снова сильно дёрнуло. Пытаясь сохранить равновесие на узкой площадке, соединяющей вагоны, Морган предпринял отчаянную попытку за что-нибудь схватиться. На какое-то ужасное мгновение ему показалось, что он встретит свой конец под колёсами поезда.

Судьба оказалась добра к нему, правда, в довольно причудливой манере. Когда опора выскользнула из-под его ног, Морган, упав с высоты своего роста, с размаху уселся верхом на металлическую перекладину. Он ударился с такой силой, что из лёгких вылетел весь воздух. Это обстоятельство и спасло его от позора, потому что он просто не смог издать вопль, который, вероятно, услышали бы все, живущие на огромном пространстве между двумя побережьями. Острая боль пронзила его, а перед глазами засветились яркие, похожие на фейерверк звезды. Хотя он проклинал все на свете от боли, его утешало то, что он никогда серьёзно не думал заводить семью, ибо теперь, вероятно, лишится такой возможности.

Согнувшись пополам, держась за железную перекладину одной рукой и за ушибленную часть тела — другой, Морган сумел провисеть так до полной остановки поезда. Собрав всю силу воли, он с трудом поднялся. Ставшие ватными ноги подгибались, голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота. Он просто чудом остался жив, хотя теперь ему угрожала перспектива остальную часть жизни провести евнухом.

Оглушённый болью, Морган вопреки всякой логике сразу взвалил всю вину на Хетер:

— Это она во всём виновата! Эта проклятая женщина приносит несчастье! Её неуклюжесть так же заразна, как чума! Сначала я вылетаю из своей постели, а теперь практически кастрирован!

Все ещё ворча себе под нос, Морган вскарабкался в поезд и торопливо заковылял через оставшиеся вагоны к почтовому. Повезло бы так и дальше. Пока никаких признаков ограбления не было. Может быть, непредвиденная остановка поезда была вызвана каким-нибудь препятствием на железнодорожном пути.

Слабая надежда испарилась при виде небольшой группы всадников, несущихся галопом мимо окон вагонов. Рассвело, и можно было разглядеть, что они были в низко надвинутых на лоб шляпах и цветных платках, закрывавших нижнюю часть лица. Все были вооружены.

— Чёрт возьми! Хорошенькое начало дня! — пробормотал Морган, вытаскивая своё оружие, что сразу же спровоцировало отчаянные вопли у нескольких пассажирок.

Не обратив на это никакого внимания, он добрался до последнего вагона, находившегося непосредственно перед почтовым, и остановился, раздумывая, как быть дальше. В дверь проскользнул Дрейк. Он вопросительно взглянул на Моргана, заметив следы смазки на одежде друга.

— Какого чёрта ты ползал под вагонами, пока я карабкался по крышам?

Морган сердито сверкнул на него глазами.

— Я поскользнулся, но это тебя не касается. Удалось пересчитать наших, охочих до денег, друзей?

— Двое впереди. Тот, что следил за машинистом, уже выведен из строя. Его сторожит кочегар, готовый врезать ему ещё, если тот пошевелиться. Второй идёт по вагонам, собирая добычу. Я думаю, мы сможем поймать его, после того как позаботимся о его товарищах, если до этого его не схватит кондуктор. Предполагаю, что четверо занимаются почтовым вагоном — по двое внутри и снаружи.

Морган кивнул:

— Я лезу в вагон, а ты займись остальными.

На расстоянии нескольких вагонов от того места, где находился Морган, Хетер грубо нарушала его совет. Когда вооружённый бандит в маске потребовал от неё добычу, она наотрез отказалась помогать ему.

— Если вам нужна шкатулка с моими драгоценностями, можете сами лезть за ней под полку! — гневно сообщила она ему. — Очевидно, у вас нет никакого представления о том, как трудно доставать что-нибудь оттуда. Возможно, вам и вашим товарищам следовало задуматься об этом, прежде чем нападать на поезд, пока пассажиры находятся в постелях. Если бы вы подождали ещё час-другой, все бы встали и оделись, и полки снова переделали бы в сиденья.

Получивший столь яростный отпор преступник свирепо сощурился на неё из-под нахмуренных бровей. К тому же ему приходилось несладко, так как он был вынужден трясти ногой, отбиваясь от рычащего Пиддлса. Он посмотрел вниз:

— Леди, это маленькое злобное существо, кусающее мои лодыжки, принадлежит вам?

— Этот храбрый пёс защищает свою хозяйку, так что вам следует быть поосторожнее, — предупредила она.

— Что бы вы сказали, если бы я сделал из него коврик? — пригрозил грабитель.

Хетер гневно сверкнула глазами и вызывающе вздёрнула подбородок.

— Я вижу вас насквозь, грубый, неотёсанный негодяй! — Она нагнулась, схватила Пиддлса на руки и гордо посмотрела в лицо своему мучителю.

— Так-то лучше, — сказал он. — В вашем распоряжении пять секунд, чтобы передать мне ваши лучшие безделушки и деньги, или же я понаделаю в вас обоих очень много дырок. Можете начать с этих красивых серебряных серёг и рубинового кольца, которые надеты на вас.

— Это гранат, кретин вы этакий, — сердито поправила она, сдёргивая кольцо с пальца. — А серьги платиновые.

Он пожал плечами и протянул свободную руку ладонью вверх:

— Ну что ж, сколько-нибудь-то они стоят, даже если не драгоценные. Теперь ваши денежки, и побыстрее.

Бормоча проклятия, от которых её мать упала бы в обморок, Хетер сунула руку под подушку в поисках сумочки. Она хотела открыть её, но бандит вырвал сумочку у неё из рук и открыл сам. Высыпав содержимое на полку, он нахмурился.

— Это все? — спросил он недоверчиво. — Занюханные десять долларов и несколько монет? Послушай, лапочка, а ты путешествуешь налегке?

— Это все, — сообщила она ему категоричным тоном. — Бери и проваливай, проходимец.

— О, будь спокойна, я возьму все вместе с этими хорошенькими часиками, — сказал он, сгребая маленькую кучку в раздувшийся парусиновый мешок, привязанный к его поясу.

— Надеюсь, ты сгоришь в аду! — выкрикнула она ему вслед, когда он двинулся дальше в поисках более богатой добычи.

— Меня это не сильно беспокоит, если только дьявол не возьмёт туда женщин с такими же острыми языками, как у тебя, — откликнулся он.

Дрейк вступил в перестрелку со своими бандитами, а Морган, прострелив замок почтового вагона, ворвался в него, перекатываясь и стреляя. Он сразу обезвредил одного бандита, выбив у него револьвер. Другой отскочил от сейфа, но попал под огонь моргановского кольта. Проводник почтового вагона и охранник лежали без сознания среди вороха почты.

— Надеюсь, вы не против моего незваного прихода, ребята, — заметил Морган с напускной беспечностью. — Теперь поднимите руки повыше и держите их так, пока я поговорю с моим товарищем.

Морган подобрался к открытому окну, из которого до его появления бандиты выбрасывали мешки с деньгами.

— Дрейк, эти двое у меня на мушке, — позвал он.

Одновременно со вспышкой огня он услышал, как выругался Дрейк.

— Чёрт возьми! Вот дерьмо! Морган, они уходят! Их трое. Иду за ними! Встретимся в Додже!

— Эй! Брось сначала верёвку! — крикнул Морган.

Верёвка, уложенная витками, влетела в окно. Послышался удаляющийся топот копыт.

— А теперь, ребята, давайте посмотрим, как вы умеете вязать узлы. — Морган бросил верёвку мужчине, не получившему ранений. — Тебе выпала честь связать своего кореша. Сделаешь это хорошо — избавишь меня от необходимости надеть петлю тебе на шею и подвесить к потолку.

Отступив, Морган внимательно следил за действиями бандитов. Первый был уже надёжно связан, и Морган увязывал руки второго, когда услышал слабый шорох у себя за спиной. Не успел он повернуться, как что-то твёрдое ударило его по затылку. Перед глазами закружился туман, в котором мелькали жёлтые пятна, а затем наступила полная темнота.

Морган медленно приходил в себя, полный дурных предчувствий. Он ощущал сильную головную боль, словно в черепе у него была трещина. Осторожно, как человек, боящийся самого худшего, Морган приоткрыл веки и был ослеплён солнечным светом. Он застонал, машинально пытаясь поднести руку к источнику боли, но вдруг осознал, что не может этого сделать. Ему понадобилось ещё несколько секунд, чтобы понять: он лежит на полу почтового вагона, связанный по рукам и ногам.

— Вы никуда не пойдёте, мистер, так что расслабьтесь, — посоветовал ему голос откуда-то сверху.

С трудом открыв глаза, Морган увидел пару ног и длинный ствол ружья, направленный ему в грудь. Охранник почтового вагона с небрежно забинтованной головой хмуро смотрел на него. Пистолет Моргана был у него за поясом.

— Мы схватили тебя и одного из твоих дружков. Жаль, остальным удалось удрать, — сообщил он ему.

— О черт! — простонал Морган разочарованно. — Они удрали?

Ошеломлённый охранник смотрел на него, ничего не понимая.

— Я, конечно, слышал, что попавшие в беду не выносят одиночества, но думал, что ты будешь рад их бегству. Существует же какой-то кодекс чести даже среди бандитов?

— Не хочу огорчать тебя, но я не бандит. Вы схватили не того человека, и я буду очень признателен, если ты развяжешь меня. Я уже по горло сыт подарками.

Его собеседник разразился резким смехом, отозвавшимся резкой болью в голове Моргана.

— Интересно сохранишь ли ты чувство юмора в тот момент, когда тебе затянут на шее петлю.

— К чёрту все это! — Морган скорчил гримасу, так как охранник продолжал смеяться. — Я смотрю, ты веселишься. Может, я неудачно выразился, но тебе недолго осталось смеяться. Ты, мой ошибающийся приятель, схватил агента компании «Уэллс Фарго экспресс».

Насмешливо дёрнув своими кустистыми бровями, охранник осведомился:

— Даже так?

— Именно так, — серьёзно подтвердил Морган. — Я работаю тайно, чтобы схватить тех самых бандитов, которые напали на поезд этим утром.

— Да-да, а я один из маленьких помощников Санта-Клауса, — сказал охранник, хихикая. — Рад знакомству.

Морган вздохнул:

— Послушай, если ты позовёшь кондуктора, он сможет хотя бы подтвердить, что я — пассажир и не имею никакого отношения к банде, ограбившей поезд.

Охранник пожал плечами:

— Он уже был здесь и сказал нам об этом, но это ещё ничего не доказывает. Мы считаем, что парочка подонков могла ехать в поезде, чтобы помогать изнутри. Особенно учитывая то обстоятельство, что ты был пойман с поличным: карманы набиты деньгами, а в твоей алчной лапе зажат большой мешок с золотом.

Морган растерянно замигал.

— Послушай, подожди минуту. Я даже не дотронулся до этих денег. Я держал на мушке двух бандитов, как кто-то огрел меня сзади по голове.

— Правдоподобная история.

— Ладно, тогда кто же ударил меня? Ты и почтмейстер были холодненькие.

— Не знаю, — ответил охранник. — Может быть, Хэл. Кондуктор, — пояснил он. — Когда я пришёл в чувство, ты лежал в обнимку со всем этим добром, а он стоял нагнувшись над тобой. К тому времени, когда мы связали тебя, Шэд только начинал трепыхаться. Тебе повезло, что никто не получил серьёзных ранений, но мне кажется, ты и без этого заслужил, чтобы тебя повесили.

— Ещё ничего не доказано. Я рад, что никто смертельно не ранен, хотя я в этом никакого участия не принимал. В данный момент меня гораздо больше волнуют мои собственные ранения. Голова просто раскалывается!

— Да-да. Ну что ж, мы сделаем всё возможное, чтобы живым довезти тебя до Доджа и организовать приличное линчевание, — заверил охранник. — А шериф будет очень рад оказать нам эту услугу.

Поезд прибыл в Додж-Сити с опозданием на два часа. Примерно за полмили до города машинист серией паровозных гудков сообщил, что они подверглись нападению бандитов. Не успел поезд остановиться, как на вокзале уже началось настоящее столпотворение. Жители города выбегали из близлежащих магазинов и домов подобно стаям крыс, выскакивающих из затопленных нор, и торопились к поезду. Начальник вокзала беспокойно расхаживал по платформе, а билетный кассир топтался в лихорадочной пляске.

— Кто-нибудь, позовите шерифа! — крикнул из кабины машинист.

— Он уже идёт, — ответили ему из толпы.

— Расступитесь, господа, — приказал шериф Ватсон, проталкиваясь к поезду. Следом за ним шествовали его заместитель, мэр города и местный судья, так что, когда охранник столкнул Моргана со ступенек на перрон, его встретила довольно представительная компания. Второй арестант, все ещё в полубессознательном состоянии, спотыкаясь, вышел вслед за ним, и они оба предстали на всеобщее обозрение.

— Так-так! Что у нас здесь? — прокаркал Ватсон. Морган подумал, что шериф вот-вот начнёт в восхищении потирать руки. Не было никакого сомнения в том, что он уже предвкушал лёгкую победу на перевыборах.

— Привёз пару свежепойманных птиц для вашей тюрьмы, — сказал охранник, гордо, как петух перед курами, выпячивая грудь. — Петь вы их заставите сами, а мы рассчитываем на то, что они скажут, кто были остальные и где они собираются прятать те деньги, которые украли сегодня с поезда.

— О, не беспокойтесь, мы заставим их говорить, — заверил его шериф голосом достаточно громким, чтобы его услышала половина города. — А потом мы повесим их, как они того и заслуживают.

Толпа, приветствуя его слова, одобрительно загудела.

— Однако послушай, Джордж, — сказал судья, — мэр Вебстер изрядно потрудился, пытаясь восстановить репутацию нашего городка, и мы не должны запятнать её самосудом. Эти люди предстанут перед судом, причём судом справедливым, и я лично прослежу за тем, чтобы он состоялся. А уж после этого мы снимем с них мерку для петли.

Ватсон, хотя и без большой охоты, согласно кивнул:

— Совершенно верно, судья Свенсон. Как, по-вашему, сколько времени потребуется, чтобы подобрать присяжных и дать ход делу?

Свенсон с задумчивым видом помолчал с минуту, прежде чем ответить:

— Мы могли бы поторопиться и созвать суд сегодня во второй половине дня, но вам необходимо время, чтобы выведать у этих двоих кое-какие сведения. Кроме того, мы собирались сыграть в покер у Гаса, и мне очень не хочется его пропускать. Вот что я вам скажу: давайте наметим на завтра около десяти утра. И позаботьтесь о том, чтобы арестованным дали хороший ужин сегодня вечером и обильный завтрак утром. Может быть, это будет их последний завтрак, а каждый приговорённый имеет право на приличную последнюю трапезу. Да, и попытайтесь не очень грубо обращаться с ними. Надо, чтобы они были бодрыми на завтрашних торжествах.

— Уж не хотите ли вы, чтобы я взбивал им подушки и рассказал интересную сказочку на ночь? — спросил шериф ехидно. — Или, может, оставить дверь камеры незапертой, чтобы они могли пойти погулять?

Вместо того чтобы обидеться, пожилой судья озорно подмигнул и засмеялся:

— Посмейте только заговорить со мной в таком духе завтра в суде, Джордж. Вы окажетесь в вашей собственной камере за оскорбление суда, прежде чем поймёте, что произошло.

— Скорее всего, твой молоток обрушится ему на голову, Нелс, — захихикал мэр, вызвав своим замечанием вспышку одобрительного смеха у присутствующих.

А вот Моргану было не до смеха. Он надеялся, что по прибытии в Додж найдётся кто-нибудь достаточно разумный, кто поймёт нелепость выдвинутых против него обвинений. Однако с каждой минутой дело принимало всё более серьёзный оборот, особенно учитывая судью Свенсона, рвущегося вынести приговор и проявляющего в то же время доброту и внимание к обвиняемым ради соблюдения приличий и нескольких дюжин лишних голосов на предстоящих выборах. Справедливый процесс? Скорее фарс — это предположение будет вернее. Пародия на правосудие.

Морган повёл взглядом по лицам в толпе, надеясь увидеть среди них Дрейка. Его друг, вероятно, находился в настоящее время на полпути к Техасу, преследуя убегающих бандитов. Бог знает, насколько ему повезёт в поимке кого-нибудь из них и когда он снова объявиться в Додже. Тем временем, если только не произойдёт какое-нибудь чудо, Моргану оставалось жить около суток. Скорее всего, он будет мёртв и погребён, прежде чем появится Дрейк, чтобы свидетельствовать о его невиновности и получить его останки.

Наконец взгляд Моргана упал на знакомое лицо. Хетер Блэйр-Бёрнс стояла на верхней ступеньке вагона со своей возлюбленной дворняжкой на руках. Она выглядела несчастной и растерянной от происходящих событий. Очевидно, она никогда не видела линчующую толпу в действии.

В этот момент к ней приблизился какой-то высокий, рыжеватый, крепкий человек. Хотя Морган не мог слышать, о чём они говорили, он увидел, как Хетер вежливо кивнула. Лицо мужчины расплылось в широкой улыбке. Насторожённость на лице Хетер сменилась выражением полной растерянности, когда он сгрёб её своими крепкими руками вместе с собакой и вещами и закружил вокруг себя. К тому времени, когда Хетер снова оказалась на ногах, она обнаружила, что шляпка потеряна, платье сбилось набок и из под него виднеется несколько дюймов нижней юбки, а Пиддлс вцепился зубами в жилет её отца.

 

ГЛАВА 5

Когда мир вокруг неё перестал вращаться, Хетер взглянула в искрящиеся смехом глаза того, кто явился причиной её появления на свет. Он был почти на фут выше её, крепкого телосложения, с густой шапкой седых волос с проблесками огненно-рыжего цвета, характерного для его причёски в дни молодости. С ворчащим псом, вцепившимся ему в грудь, широко улыбаясь, раздув щеки и сверкая голубыми глазами, он показался Хетер походим на весёлого великана.

Спокойно освободившись от собаки, он вернул её Хетер.

— Посмотрите на неё! — воскликнул он с восхищённым удивлением. — Да ты превратилась в настоящую красавицу, точь-в-точь как твоя мама в молодости. Ничего общего с той сморщенной крошкой, которую я когда-то держал на руках, — добавил он с улыбкой.

— Спасибо, мистер Бёрнс, — ответила она холодно, проглотив вопросы, вертевшиеся у неё на языке. Не оставил ли он их с матерью только из-за того, что она была такой непривлекательной в младенчестве? Может быть, он взглянул на неё, маленькую, один только раз и, решив, что её внешность не удовлетворяет его ожиданий, убежал в горы, вернее, в прерии? Неужели в его исчезновении была виновата только она? Может, если бы она была мальчиком, сыном, он остался бы?

Лицо Ангуса Бёрнса затуманилось.

— Послушай-ка, что это за «мистер Бёрнс»? Я твой папа, девочка. Я понимаю, что должно пройти какое-то время, пока ты привыкнешь ко мне, поэтому ты могла бы называть меня Ангусом или, как я известен большинству в этом городе, Гасом. Выбирай, что тебе больше нравится.

— Думаю, Ангус меня устроит. Так вас называет моя мать.

Ангус недоверчиво фыркнул:

— Я удивлён, что она не вычеркнула меня из своей памяти с той минуты, когда за мной захлопнулась дверь.

— Я уверена, она с удовольствием сделала бы это, — согласилась Хетер. — Дедушка. и бабушка забыли о вас безо всяких усилий.

— Не сомневаюсь, — мрачно пробормотал Ангус. В следующую минуту лицо его посветлело. — Пошли, дочка. Давай соберём твои чемоданы, посмотрим город, и я покажу, где ты будешь жить в течение следующих нескольких недель. Додж все ещё шумный, не обустроенный городишко, но гораздо более цивилизованный, чем был несколько лет назад. Я думаю, он понравится тебе, когда ты узнаешь его получше, познакомишься с моими друзьями и ещё кое с кем.

Хетер пошла следом за отцом, и первые впечатления вызвали у неё сомнения в том, что радужные предсказания Ангуса сбудутся. На первый взгляд Додж-Сити, небольшой пограничный городок, не был ничем примечателен, за исключением, пожалуй, полного отсутствия красоты. Не мощёные улицы были испещрены глубокими колеями полузастывшей грязи в несколько дюймов глубиной. Все здания были запущенны, в основном тускло-коричневого цвета, потрёпанные непогодами, некоторые были такими покосившимися, что казалось, вот-вот завалятся от лёгкого дуновения ветра.

В центре города не было ни одного дерева или травинки. Вместо вымощенных тротуаров, имеющихся в большинстве цивилизованных мест, в этом жалком подобии города были деревянные мостки, устроенные только перед магазинами. На некоторых перекрёстках были сделаны переходы из досок, но в основном люди брели по щиколотку в грязи, чтобы просто перебраться с одной стороны улицы на другую.

Проходя мимо различных заведений, Хетер отметила про себя, как мало здесь магазинов дамской одежды, чайных, кондитерских, антикварных и ювелирных магазинов и нет ни одного отделения банка. Мелкие магазинчики гордо именовались универмага-ми. Однако в глаза бросалось обилие ресторанов, аптек, танцзалов, бильярдных; были даже пара картинных галерей и оперный театр. Им встретилось также много баров и салунов, при виде которых Хетер нахмурилась с отвращением и растерянностью.

— Мистер… э-э-э… Ангус, — сказала она, — я удивлена, что здесь есть заведения, которые, судя по всему, процветают, несмотря на то, что, как мне известно, продажа крепких спиртных напитков запрещена в штате Канзас уже в течение двух лет.

— Мы не очень считаемся с этим здесь, в Додже, — сообщил Ангус с лукавой улыбкой. — Мэр Вебстер не советуется обычно с губернатором, как ему управлять городом.

— Очень жаль. Лично я верю в полное запрещение подобных заведений и горжусь тем, что являюсь членом Бостонского общества трезвости.

Шаги Ангуса стали менее уверенными, улыбка исчезла с его лица.

— Зная бабушку Блэйр, я этому не удивляюсь. — Он вздохнул, и его шаги опять стали твёрдыми, хотя теперь он шёл медленнее. — Ну что ж, на это я не стал бы особенно надеяться.

— На что надеяться?

— Ты скоро узнаешь, девочка. — Он говорил с шотландским акцентом, слегка растягивая гласные, поэтому слово «девочка» у него получалось как «деевоочкаа».

Пройдя ещё полквартала, Ангус остановился и указал на противоположную сторону улицы.

— Мы перейдём здесь, — сказал он. — Вон наш дом. Иди осторожно, эти доски могут быть скользкими.

Пока они пропускали фургон и двух всадников, Хетер с интересом разглядывала кирпичное здание, на верхней части фасада которого висела вывеска: «Галерея и Гурди Гаса».

— Я знаю, что такое галерея, но что такое «гурди»? — вежливо осведомилась она.

— А, ну, видишь ли, это сокращённо от «хурди-гурди», — ответил он без прежней решительности в голосе.

— «Хурди-гурди»? — повторила она. — Не думаю, что я слышала это слово раньше.

Ангус проворчал что-то, но она не расслышала, а прежде чем Хетер успела задать ему следующий вопрос, ей потребовалось все её внимание, чтобы удержаться на покрытой грязью доске. Все ещё пытаясь отряхнуть комья грязи со своей обуви, она прошла за Ангусом через двусторонние двери в затемнённый зал его заведения.

Ещё до того, как её глаза приспособились к полумраку, царившему в помещении, Хетер почувствовала сильный запах перебродивших дрожжей, и её совершенно неподготовленному взору открылось ошеломляющее зрелище, от которого она буквально разинула рот. От удивления она чуть не выронила Пиддлса.

Прочитав вывеску над входом, Хетер вообразила, что её отцу принадлежит художественная галерея типа картинной. Действительно, на стенах висели картины, но, уставившись на них с раскрытым ртом, она быстро изменила первоначальное, явно ошибочное предположение. Всего в помещении имелась дюжина картин, все необычайно большие и выписанные маслом до мельчайших подробностей. На них были изображены нимфы и наяды в непристойных позах, абсолютно нагие, бесстыдно демонстрирующие свои прелести. Эти крикливые произведения даже отдалённо не имели ничего общего с настоящей живописью, за исключением, может быть, основных элементов, таких, как полотно и краска.

Затем, к своему ужасу, она увидела, что две трети одной стены были покрыты зеркалами, в которых отражались не только картины, но и длинный ряд бутылок со спиртным, стаканы для виски и пивные кружки. Вдоль задней стены помещения протянулась длинная стойка из красного дерева, окаймлённая полосой жёлтой меди. Напротив стойки, вдоль боковой стены располагались многочисленные, крытые сукном круглые столы, возле которых небольшие группы мужчин были заняты игрой в карты. Широкая лестница отделяла часть помещения, занятую столами, от такого же большого пространства, отведённого для игры в бильярд. В дальнем углу за лестницей Хетер разглядела пианино, установленное на небольшом возвышении вроде сцены. Эта часть помещения, отведённая, вероятно, для танцев, была окружена небольшими столиками. — О Боже милостивый! Это же… питейное заведение! — громко воскликнула Хетер.

Ангус, стоявший рядом с ней и молча наблюдавший за тем, как менялось выражение её лица, сухо ответил:

— Да, мисси, это бар. А также бильярдная и «хурди-гурди», которое является просто выдуманным названием танцзала.

— Но… но…

Большинство посетителей повернулось в её сторону, услышав визгливый голос, которым она произнесла свою фразу. С опозданием Хетер заметила, что присутствующие мужчины разглядывают её оценивающими взглядами, а многие откровенно плотоядными.

Ангус тоже заметил это и поспешил объявить:

— Я представляю всем вам мою дочь Хетер, только что приехавшую из Бостона. Она настоящая леди, поэтому я прошу вас не распускать руки и вести себя пристойно, если вы вообще знаете, что это такое. Если я узнаю, что кто-либо из вас был достаточно глуп и допустил какие-нибудь непристойные выходки по отношению к ней, я разделаю этого субъекта так, что от него останутся только груда костей и зубы.

— О, Гас! — промычал один мужчина. — Чёрт побери, это сущая пытка! Всё равно что дать лисе схватить птицу, а затем сообщить ей, что она не может её съесть.

— Эта хорошенькая голубка занята, ребята. Она решила выйти замуж у себя на Востоке за какого-то богатого городского пройдоху. Поэтому вам следует поберечь свою энергию для какой-нибудь другой, более податливой птички, — коротко изложил Ангус. — Пусть любой из вас попробует выкинуть какой-нибудь фокус, и дорога в мой бар будет для него закрыта, если, конечно, ему удастся остаться в живых.

Разъяснив все своим посетителям, Ангус повёл Хетер вверх по лестнице и дальше, вдоль открытой галереи второго этажа, проходившей по всей ширине здания, с которой очень удобно было наблюдать всё, что происходило внизу. В коридоре вдоль галереи было несколько дверей, одна из которых, как объяснил Ангус, вела в его кабинет и жилые помещения. Вдоль примыкающих к галерее сторон бара были расположены дополнительные комнаты второго этажа.

— У вас здесь очень просторно и много свободного места, — заметила Хетер, не придумав ничего другого. Она всё ещё находилась в потрясении от того, что её только что обретённый отец является владельцем салуна. — Вы могли бы переделать это заведение в небольшую гостиницу, если бы захотели, — предположила она, заставив себя криво улыбнуться.

Ангус отрицательно покачал головой:

— Нет. Не хотелось бы выкидывать на улицу девиц. Они привыкли считать это место своим домом, понимаешь?

— Нет, боюсь, что не понимаю. Какие девицы?

— Ну, те, что работают здесь, конечно.

— О, ваши официантки живут здесь?

— Да. — Он бросил косой взгляд в её сторону. — Это удобно для большинства из них — жить и работать в одном и том же месте.

— Сколько же у вас работников, Ангус?

— Как раз сейчас мне не хватает людей. У меня работают восемь женщин и один бармен, плюс я сам. Надеюсь найти ещё одного хорошего бармена и пару девиц, прежде чем наступит сезон перегона скота. Когда скотоводы нагрянут в городе наступят очень горячие деньки.

— Все это весьма интересно, — неуверенно заметила Хетер, представив себе полчища необразованных, грубых, грязных, испытывающих жажду мужчин, наводнивших город. С надеждой она подумала, что к тому времени будет уже на пути домой.

Ангус остановился перед дверью в заднем конце коридора.

— Я подумал, что тебе, возможно, понравятся эти угловые комнаты, так как в них больше окон, — сказал он, приглашая её войти. — Вид из них вряд ли доставит тебе удовольствие, но воздуха здесь больше. Летом у нас бывает очень жарко. Вот эта комната, наверное, будет потише. Меньше шума с улицы.

Так как была середина мая, а Хетер собиралась пробыть здесь самое большее пару недель, она сомневалась, что ей придётся испытывать какие-нибудь неудобства, связанные с шумом или жарой. Тем не менее она поблагодарила отца за заботу.

Оглядевшись, она поняла, что находится в небольшой гостиной. Через открытые двери была видна спальня. Обе комнаты были аккуратными и на вид чистыми, хотя мебели в них было очень мало. В гостиной стояли старое бесформенное кресло, два мягких стула, пара столиков, две разных по стилю лампы с абажурами, пол был покрыт тонким ковром неопределённого цвета, на окнах висели мрачных тонов занавески.

Спальня была ненамного лучше. Хотя кровать была застелена чистым бельём и покрывалом и выглядела очень привлекательно. Там были также прикроватная тумбочка с лампой, туалетный столик со старым, мутным от времени зеркалом и ненадёжно выглядевшей табуреткой, большой, исцарапанный платяной шкаф и комод, на котором стояли кувшин и чаша. Деревянный пол был покрыт только двумя плетёными ковриками, лежавшими рядом с кроватью. А в углу стояла ширма, разрисованная купающимися восточными красавицами.

— Думаю, это не совсем то, к чему ты привыкла, но девочки постарались убрать все как можно лучше, а Арлен даже прислала одно из своих стёганых одеял. Она сделала его сама, — добавил Ангус с ноткой гордости в голосе.

— Все очень мило, учитывая, что я приехала совсем ненадолго, — заверила она. — Арлен — одна из женщин, которые работают здесь?

Странное выражение смущения появилось на лице Ангуса. Его и без того красные щёки стали ещё краснее.

— Э-э… нет. Видишь ли, девочка, Арлен Клэнси вдовая женщина, с которой я в течение некоторого времени поддерживаю отношения.

Хетер зарделась:

— Понимаю. Ну что ж, мне кажется, этого следовало ожидать. Мама предупреждала меня, что, возможно, за те годы, что вас не было в Бостоне, вы женились вторично и даже имеете детей.

Его лицо вытянулось. Он ответил строго, почти сердито:

— Твоя мама была единственной женщиной в моей жизни, на которой я хотел жениться, дочка. И у меня не было больше детей, во всяком случае, насколько мне известно. Как говорят, обжегшись на молоке, дуешь на воду.

Хетер подняла облачённую в перчатку руку, словно желая заставить его замолчать. Тон её был высокомерен и холоден.

— Довольно, сэр. Вам незачем защищать передо мной избранный вами жизненный путь. Откровенно говоря, мне абсолютно безразлична ваша личная жизнь. Не нужно неуклюжих извинений или оправданий. Оставим все так, как оно есть.

— Да, пожалуй, так будет лучше всего, по крайней мере на данный момент, — согласился Ангус. Кивком он указал на её чемоданы, которые поставил возле туалетного столика. — Я оставлю тебя, чтобы ты разобрала свои вещи. Если тебе что-нибудь понадобится, дай знать.

Он был почти у двери, когда она обратилась к нему:

— Ещё кое-что, если позволите. Не подскажете, где находятся удобства?

— Удобства? — глупо повторил он.

— Да. Ватерклозет, — пояснила она с некоторой растерянностью.

Его лицо прояснилось.

— А, место общего пользования! Если ты выглянешь из окна, то сразу увидишь маленький домик с полумесяцем. Только прежде чем открыть дверь, удостоверься, что там никого нет, и закрой за собой щеколду, чтобы никто не вошёл к тебе. Такое нередко здесь случалось.

Хетер заморгала, с удивлением глядя на него. Её челюсть задвигалась, но она не могла произнести ни слова. Наконец она пробормотала:

— Значит ли это, что внутри дома нет удобств? Ничего более современного, чем этот домик?

В голубых глазах Ангуса заиграл насмешливый огонёк, а на губах появилась дразнящая улыбка.

— Боюсь, что так, девочка. Тебе придётся справлять свои дела в такой же примитивной обстановке, как делаем это мы, бедные пограничные поселенцы. Под кроватью у тебя стоит ночной горшок, если ты предпочитаешь пользоваться им. Но опорожнять его придётся тебе самой. Есть также кадка, которую ты можешь втащить сюда и наполнить водой, чтобы искупаться, если тебе надоест обливаться над чашей из того маленького кувшина. Возможно, ты даже найдёшь кого-нибудь, кто согласится помочь тебе согреть воду и натаскать её в твою комнату, конечно, если у кого-нибудь будет на это время и желание. — И он снова, хихикая, двинулся к двери. — Добро пожаловать в Додж, Хетер. Это далеко от Бостона, и не только в милях.

 

ГЛАВА 6

Чувствуя себя захваченной каким-то бесконечным кошмаром, Хетер с тяжёлым вздохом опустилась на ближайший стул. Её вздох перешёл в приступ кашля, вызванный облаком пыли, поднявшимся из сиденья старого стула. Глазами, полными слёз, она смотрела прямо перед собой.

— Боже! Какое убожество, — негромко пробормотала она. — Ничуть не лучше, чем в том грязном поезде. — Она посмотрела на окно и невольно содрогнулась при одной мысли о необходимости пользоваться этими устаревшими удобствами во дворе.

Слезы жалости к себе смешались с теми, что были вызваны пылью от мебели. «Если этот содержащий бар недотёпа думает, что я буду пользоваться его удобствами, ему придётся вскоре изменить свой мысли на этот счёт, — пообещала она себе, — и я не стану опорожнять ночные горшки, словно какой-нибудь приютский ребёнок! Что он о себе воображает?»

Она склонилась ещё ниже. Лицо её сморщилось. «Во имя всех святых, я не могу этому поверить! Мой отец… содержит салун! Если бы кто-нибудь из моих друзей по обществу трезвости узнал об этом, от меня отвернулся бы весь Бостон! Боже упаси, если Лайл узнает правду о моём отце! А когда я напишу об этом маме, она, наверное, целый месяц будет пить свои сердечные капли!»

Перед её мысленным взором возникли её дорогая мамочка и Ангус, и она попыталась представить их молодыми влюблёнными. Допустим, что Ангус Бёрнс был когда-то симпатичным мужчиной, так как даже теперь он не был лишён привлекательности. Уже только своими размерами он, наверное, выделялся из толпы. К тому же у него были притягивающие, яркие голубые глаза, обаятельная улыбка. Тем не менее Хетер не могла понять, как могла её деликатная, утончённая мать влюбиться в такого простого и грубого человека, каким она увидела Ангуса. Не удивительно, что дедушка и бабушка так противились этому союзу. Ангус, должно быть, выглядел в бостонском высшем свете как осел в конюшне со скаковыми лошадьми!

— Слава Богу, что их брак оказался таким непрочным! — воскликнула она с облегчением. Вновь оглядев окружающую её ужасную обстановку, она с невольным огорчением сравнила с ней свою изящную спальню. Тут ей в голову пришла ещё одна мысль: мать наверняка обслуживала бы посетителей бара, если бы они остались вместе, а это старьё окружало бы их до конца их жалкой жизни.

«Всего лишь две недели, — напомнила она себе с гримасой отвращения. — Четырнадцать дней прожить в этом ужасном месте, и я смогу вернуться назад к цивилизации… и к соответствующим удобствам!»

Недалеко от неё Морган тоже был недоволен. Не то чтобы он ожидал много удобств, так как ему доводилось время от времени бывать е аналогичных камерах— обычно по обвинению в пьянстве или участии в драках. Как правило, он проводил там не более одной ночи и вскоре выходил на свободу. Никогда ему не предъявлялись такие серьёзные обвинения, как на этот раз.

Кроме того, ему не понравились не слишком вежливые методы, которыми пользовались при до-просе его тюремщики. После общения с ними у него ужасно болела челюсть, левый глаз распух до такой степени, что он им ничего не видел, и хотя он не думал, что у него переломаны все кости, одно или два ребра могли оказаться сломанными в том месте, где его грудь украшали тёмные кровоподтёки. То, что его сосед по камере — предполагаемый преступник — снова находился в бессознательном состоянии и имел ещё более жалкий вид, было слабым утешением. Несчастный бандит был избит ещё больше, чем Морган, главным образом за то, что он отрицал всякое знакомство с ним и утверждал, что видит его впервые, тогда как Морган охотно показал, что его сокамерник принадлежал к банде, напавшей на поезд.

Пока в допросе устроили перерыв, для того чтобы дать шерифу и его заместителю время для опроса многочисленных пассажиров, которых все ещё задерживали в городе, пытаясь получить от них какую-нибудь информацию. Несколько несчастных собирались задержать независимо от их желания, чтобы они дали показания на предстоящем завтра процессе.

Морган также предполагал, что пауза в допросах нужна, чтобы допрашивающие могли собраться с новыми силами, а арестованные подумали бы, какие признания они могут сделать. Каким бы плачевным ни было состояние Моргана, он не собирался признаваться в преступлении, которого не совершал. Поэтому он подготовился к новому раунду жестоких издевательств и молился, чтобы у него хватило сил вытерпеть всё это.

«Для чего? — спрашивал он себя. — Чтобы быть повешенным после скорой пародии на судебный процесс? Дрейк, где, чёрт возьми, тебя носит? Проклятие! Почему тебя никогда не бывает там, где ты должен быть и где очень нужен?»

— Что ты там бормочешь всё время? — сердито осведомился заместитель шерифа.

— Просто думаю, не намереваетесь ли вы брать плату со зрителей за присутствие на процессе, — устало ответил Морган.

— Эй, а ведь это неплохая мысль, — оживляясь, сказал заместитель шерифа. — Я предложу это шерифу. Глядишь, мне ещё и жалованье повысят.

Морган проворчал с отвращением:

— Рад был угодить. Только не ждите, что я буду петь и танцевать или показывать карточные фокусы. Сомневаюсь, что сейчас в состоянии выступать с подобными театральными номерами.

Хетер разбирала вещи, с огорчением разглядывая свою мятую одежду и мысленно проклиная Итту за то, что она покинула её, бросив одну в этом захолустном городишке. Ей обязательно надо было постараться убедить Ангуса взять на работу специально для неё новую горничную, так как сама она не могла сделать этого в связи с отсутствием денег и потому что никого не знала в этом городе. С этой мыслью она спустилась вниз, чтобы разыскать его.

Ангус в большом белом переднике, повязанном на поясе, обслуживал посетителей. Это ещё больше убедило Хетер в том неприятном обстоятельстве, что её отец оказался простым барменом. Она просто умрёт от стыда, если кто-нибудь из её друзей в Бостоне узнает об этом!

— Если ты хочешь пить, могу предложить тебе сарсапариллу, — сказал он, заметив её. — Не думаю, что твоя мамочка разрешает тебе употреблять что-нибудь более крепкое.

— Я лучше выпью чаю, если он у вас есть.

— Сейчас подам.

— Я подумала, не сможете ли вы помочь мне в другом вопросе. Видите ли, моя горничная покинула меня в Сент-Луисе, потому что нашла другое место. Мама очень огорчится, когда узнает, какой ненадёжной оказалась Итта.

Ангус согласно кивнул и сказал:

— Ну, на некоторых людей трудно угодить.

— Да, но вся моя одежда помята, и я не могу появиться на людях в таком ужасном виде. Не говоря уже о том, что у меня теперь нет компаньонки для сопровождения в дороге.

— Вернее будет сказать, что у тебя нет теперь оплачиваемого раба, готового выполнять все твои капризы, — подвёл итог Ангус, правильно оценив ситуацию.

Хетер вздёрнула подбородок и сверкнула глазами.

— Не думаю, что вы правильно оценили создавшуюся обстановку. Однако факт заключается в том, что мне нужна новая служанка и я надеялась, что вы сможете нанять её для меня. Я могла бы телеграфировать маме, чтобы она выслала деньги, так как мои похитили во время ограбления поезда. Но, боюсь, она страшно разволнуется, узнав, что я подвергалась такой опасности.

Ангус покачал головой и криво усмехнулся:

— Довольно глупо просить денег у твоей матери, учитывая, что я поддерживал вас обеих все эти годы. Деньги все равно будут из моего кармана.

— Думаю, что так, — неохотно согласилась Хетер.

Он посмотрел на неё оценивающим взглядом.

— Вы знаете, мисси, я все больше убеждаюсь в том, что вас здорово избаловали. Может быть, настало время научиться заботиться о себе самой?

Её лицо мгновенно приняло мрачное выражение.

— Это значит, что вы отказываетесь нанять для меня служанку?

Он улыбнулся:

— Знаешь, что я тебе скажу. Я велю кому-нибудь найти утюг и поручу одной из девушек показать тебе, как им пользоваться. Это пригодится тебе, когда ты выйдешь замуж.

— Весьма сомневаюсь в этом, Ангус. Мой жених, Лайл Эшер, из очень богатой семьи. Да его удар хватит, если я только скажу ему, что хочу погладить одежду. Когда я стану его женой, мне не придётся заниматься подобными делами.

— Тогда я думаю, что тебе лучше не выходить замуж за эту напыщенную задницу. Найди себе настоящего мужчину, девочка. Такого, который сумеет оценить хорошую женщину.

— Кого-нибудь вроде вас, кто удерёт, как только я отвернусь? — язвительно возразила Хетер. — Нет уж, благодарю вас, мистер Бёрнс. Обойдусь без «настоящего мужчины».

Глаза Ангуса превратились в голубые щёлочки.

— А у тебя злой язык, дочка. Кроме того, ты не имеешь ни малейшего представления о том, что говоришь. Заставь мать рассказать правду об этом деле, а потом уже нападай на меня. А пока я предлагаю тебе вырасти немного и научиться некоторым полезным женским делам: готовить обед, шить и стирать. Тогда, если вдруг твои грандиозные планы выйти замуж за мистера Богача не будут вытанцовываться, ты сможешь делать все сама и не будешь обузой для родителей всю оставшуюся жизнь.

— Это не входит в мои планы! — заявила Хетер. — Если вы думаете, что я останусь здесь, чтобы выслушивать ваши разглагольствования, смешные обвинения и всякую чепуху, вы глубоко ошибаетесь. Я уеду первым же поездом, и, можете поверить, мы больше никогда не увидимся.

Ангус ласково улыбнулся:

— И как ты собираешься оплатить свой проезд до Бостона, девочка? Ты только что сообщила мне, что у тебя за душой нет даже медного гроша.

— У-у-у! — вскричала она. — Вы самый противный мужчина из тех, с которыми мне приходилось встречаться, не считая этого ужасного Моргана Стоуна, да и тот оказался грабителем! Вы оба, должно быть, одного поля ягоды. Маме повезло, что она избавилась от вас— так, во всяком случае, я думаю.

Разгневанная, она удалилась решительным шагом в свою комнату, где и провела остаток дня, сердитая на всех.

Морган пытался собрать остатки сил, чтобы справиться с ужином, когда заместитель шерифа объявил ему, что к нему пришёл посетитель.

— Это проповедник, который хочет помолиться за твою чёрную душу, — сказал он, разрушив надежды Моргана на то, что наконец появился Дрейк.

— Как раз то, что требовалось, чтобы окончательно отбить всякий аппетит, — проворчал Морган, когда заместитель шерифа отпер дверь камеры и впустил одетого в чёрное священника.

Священник подождал, пока охранник удалился, и заметил:

— Разве так следует встречать скромного Божьего слугу, движимого самыми добрыми намерениями?

Вздрогнув, Морган поднял голову.

— Дрейк! — прошептал он, всматриваясь в лицо, все ещё находившееся в тени широкополой шляпы.

— Да. — Дрейк улыбнулся и указал рукой на нетронутую тарелку с ужином. — Курица с клёцками. Моё любимое блюдо. Ты ещё будешь или я могу доесть? Я пропустил свой ужин.

— Моё сердце истекает кровью от желания видеть тебя, — с сарказмом сообщил ему Морган. — Я надеялся, что ты придёшь не только затем, чтобы покушать. Например, с какой-нибудь идеей на тему побега из тюрьмы. Шериф настроен враждебно, а судье уже не терпится вынести приговор, за которым последует быстрое повешение.

— Я того же мнения. Более того, заместитель шерифа не дал бы мне свидания с тобой, если бы не надеялся на то, что мне удастся вырвать у тебя предсмертное признание. Чёрт возьми, Морган, на этот раз ты действительно вляпался!

— Не надо насмешек, гений. Итак, что ты собираешься делать, чтобы вытащить меня отсюда? Есть у тебя с собой какое-нибудь припрятанное оружие? Может быть, лишний пистолет или напильник, спрятанный в Библии?

— Прости, дружище. — Дрейк указал на книгу, о которой шла речь. — Это настоящая. Я позаимствовал её в номере гостиницы для придания большей достоверности моему образу. Кроме того, я пришёл не для того, чтобы помочь тебе вырваться из тюрьмы. Я пришёл сообщить тебе возникший в голове нашего босса план, который не предусматривает установление твоей личности, но даёт возможность выручить тебя из тюрьмы.

— Мне очень не хочется тебя огорчать, но я уже сказал этим остолопам, что являюсь тайным агентом фирмы «Уэллс Фарго». Правда, они не поверили мне, иначе у меня не было бы этих живописных кровоподтёков и синяков.

— Ты действительно выглядишь как перегретый навоз, — благодушно согласился Дрейк.

— Я и чувствую себя таковым.

— Ну что ж, тогда тебе будет приятно узнать, что завтра ты выйдешь отсюда, хотя не совсем так, как тебе этого хотелось бы.

— Можешь, пояснишь? Что-то не очень понятно.

Дрейк согласно кивнул:

— Как только мне стало известно, в какую беду ты попал, я послал кодированное сообщение в наше отделение в Сан-Франциско. В ответ босс прислал мне телеграмму, тоже кодированную, конечно, так как мы не хотим, чтобы весь город узнал наши планы. Мы держим в курсе только судью и пару других людей.

— А как со мной? Мне можно узнать? Или ты хочешь, чтобы я всю ночь терзался в догадках? — нетерпеливо пробормотал Морган.

— Я как раз хотел рассказать об этом, — с улыбкой ответил Дрейк. — Мы все подготовили, Фрэнк послал Свенсону телеграмму с просьбой, чтобы судья немедленно конфиденциально встретился и выслушал меня. Я заверил его в том, что весь мой рассказ будет сущей правдой.

— Счастливо оставаться, — грустно пробормотал Морган. — Если всё будет так, как хочет Свенсон, к середине дня моя шея станет на несколько дюймов длиннее, и мне не придётся думать о том, что заказать завтра на ужин. Я буду ужинать под звуки арф.

Дрейк засмеялся:

— Зная тебя, я бы подумал, что бы будешь жарить свою еду на горячих углях с помощью вил. Но это все мечты, так как я уже переговорил с судьёй, и он согласился играть по нашим правилам. Ввиду отсутствия доказательств, свидетелей и всего такого он вынесет приговор о твоём условном освобождении, как поступают с арестантами, отпущенными на поруки. Хотя ты всё ещё будешь под подозрением и надзором на тот случай, если вдруг дашь закону ниточку, ведущую к твоим приятелям-бандитам и к украденным деньгам.

— Повтори это снова, — насторожённо потребовал Морган.

— Свенсон не признает тебя виновным и не приговорит к повешению, но он также не отпустит тебя на все четыре стороны. Вместо этого он передаст тебя под опеку одного из членов городского управления, которому доверит наш маленький секрет. Ты останешься на некоторое время в Додже и будешь работать на этого человека. Таким образом, ты окажешься в курсе всего, что здесь происходит, и, может быть, добудешь какие-нибудь сведения о настоящих бандитах.

Морган нахмурился, обдумывая план.

— Мне кажется, что этот план полон дыр. — Он указал на своего храпящего сокамерника. — А что будет с ним?

Дрейк пожал плечами:

— Как ни крути, ему от виселицы не уйти. Я буду свидетельствовать против него в суде вместе с машинистом и кочегаром.

— По крайней мере, мне не придётся беспокоиться о том, что он сбежит и расскажет обо всём остальным членам банды. А что будешь делать ты, в то время как я буду занят продажей дамских шляпок и другой подобной ерунды?

— Я попытаюсь выследить банду и буду поддерживать с тобой тесный контакт, чтобы находиться в курсе того, что тебе удастся узнать. Помни только одно: во время суда ты должен перестать настаивать на том, что являешься секретным агентом. Было бы лучше, если бы ты заявил, что выдумал все это. Скажи им, что ты коммивояжёр по продаже обуви или что-нибудь в этом роде и просто хотел выглядеть поважнее.

Морган поморщился:

— Тысяча благодарностей, Дрейк. Ты отлично понимаешь, что всё это выглядит очень глупо, и я вытащил короткий конец соломинки.

— Эй, все дело случая, какой конец вытащишь. На этот раз сидеть в тюремной камере суждено не мне.

— Почему-то мне всё же кажется, что моя петля будет трепыхаться завтра на ветру, — отозвался с гримасой Морган. — Откуда тебе известно, что мы можем доверять этому судье и его другу?

— Думаю, все выясним в суде, — спокойно сказал Дрейк. — Если случится худшее, я спасу твою шкуру даже в том случае, если мне придётся сделать. это в последнюю минуту, когда они будут просовывать в петлю твою красивую голову.

— Чёрт возьми, Дрейк, это в самом деле успокаивает, — простонал Морган, закатывая кверху глаза. — Что же такого выдающегося я совершил, чтобы заслужить такого друга, как ты?

Дрейк улыбнулся:

— Думаю, нечто из ряда вон выходящее.

В конце концов голод выгнал Хетер из её комнаты. Она пропустила завтрак, просидела полдня надувшись и теперь ощущала пустоту в животе, о чём свидетельствовали доносившиеся оттуда звуки. Кроме того, Пиддлса надо было срочно выводить на прогулку, иначе произошёл бы несчастный случай. Хетер могла поспорить на свой последний доллар, если бы он у неё был, что тогда отец заставит её саму убирать и чистить комнату.

С большой неохотой Хетер взяла собаку на поводок и направилась к лестнице. Здесь, на галерее, возле её комнаты, шум, доносившийся снизу, был гораздо громче. Слышался хриплый смех, громкие разговоры, стук сталкивающихся бильярдных шаров, звон стаканов и бутылок и бренчание расстроенного пианино, на котором кто-то играл скорее с энтузиазмом, чем с мастерством.

Перед стоявшей на галерее ошеломлённой Хетер открылась сцена, которая в одинаковой мере притягивала и отталкивала её. Она никогда раньше не бывала в салуне, и утром всё было довольно спокойно. Теперь все места, где только можно было разместиться, были заняты людьми всех возрастов, внешнего вида и занятий. Большинство мужчин были, по-видимому, ковбоями, во всяком случае так решила Хетер, хотя она никогда раньше не видела ни одного ковбоя. Мужчины большей частью были одеты в брюки из грубой бумажной ткани и кожаные жилеты, надетые поверх рубашек. Многие всё ещё были в шляпах с пятнами от пота, тогда как у других волосы были прилизаны, а там, где они заканчивались на шее, виднелись бледные, незагорелые полоски кожи, что свидетельствовало о посещении ими парикмахерской. Их ноги были обуты в поношенные сапоги, кое у кого со шпорами.

Некоторое количество посетителей больше походило на джентльменов. Они были одеты в белые рубашки, тёмные брюки, галстуки и жилеты из тканей различных цветов и выделки. На нескольких были даже пиджаки. Один мужчина — Хетер показалось, что она узнала в нём судью, которого видела этим утром на вокзале, — был в цилиндре. К сожалению, он не снял его в помещении. Чувствовалось, что ему не хватает хороших манер.

Почти у всех мужчин, как джентльменов, так и нет, были надеты оружейные пояса, затянутые вокруг поясницы, причём большинство было, слава Богу, с пустыми кобурами. Ангус уже объяснил Хетер, что ношение оружия было запрещено в городской черте по приказу шерифа. Все оружие складывали в бочку при въезде в город и возвращали его владельцу, когда тот уезжал. Однако некоторые местные жители всё же носили револьверы, да и не все приезжие придерживались принятых правил. Поэтому нередко раздавались выстрелы, люди становились свидетелями перестрелок. Гробовщики в этом городе несомненно процветали.

Однако особое внимание Хетер привлекли женщины, обслуживавшие посетителей. Она разглядывала их, не в силах поверить своим глазам, с отвисшей от изумления челюстью. Из полудюжины девиц, разгуливающих среди толпы мужчин, своим туалетом и одеждой ни одна даже отдалённо не напоминала леди. На их лица было наложено большое количество штукатурки, больше, чем требовалось для покраски здания средних размеров, и Хетер готова была поклясться, что она никогда в жизни не видела такого нелепого использования перьев для украшения женских нарядов. Перья были повсюду — они свисали с причёсок, болтались на запястьях, крепились к тесёмкам, уложенные на голые плечи. Посмотрев на них, можно было подумать, что они ощипали всех птиц в округе!

А эти причудливые платья! Боже милостивый! Если бы все они разделись да ещё обнажили свои задницы, всё равно нельзя было бы представить себе большего количества разрезов, чем то, которое здесь так нагло демонстрировалось! Положение ухудшалось ещё и тем, что платья женщин были чрезвычайно короткими и из-под них торчали оборки нижних юбок и виднелись чёрные сетчатые чулки и туфли на высоких каблуках. У многих были отчётливо заметны даже подвязки. Ко всему этому следует добавить обилие кричащих украшений — свисающие серьги, блёстки в волосах, браслеты и ожерелья.

Хетер всё ещё стояла в немом оцепенении, с разинутым ртом, когда открылась какая-то дверь в коридор и появилась ещё одна женщина. На ней совсем не было ничего надето, за исключением нескольких нижних юбок с оборками и кружевного нарядного лифчика. Одежда, если её можно так назвать, вся была ярко-алого цвета, включая большой плюмаж, возвышавшийся над её головой на добрых три фута.

Заметив Хетер, брюнетка направилась к ней и, подойдя, протянула в приветствии руку с длинными ногтями, покрытыми красным лаком.

— Приветик! — сказала она, широко улыбаясь. — Ты, должно быть, маленькая дочка Гаса. Тебя зовут Хетер, правда? Меня зовут Роза.

— Э-э-э… здравствуйте, — заикаясь и робко принимая протянутую руку, откликнулась Хетер. Она не знала, как себя вести и поспешно добавила: — Я только что собиралась спуститься, чтобы прогуляться с Пиддлсом и попытаться поужинать.

Роза взглянула на шпица.

— О, какая прелестная собачка! — проворковала она, нагибаясь, чтобы взять комок шерсти на руки.

Хетер затаила дыхание, не столько обеспокоенная тем, как Пиддлс обойдётся с ней, так как он вообще больше симпатизировал женщинам, чем мужчинам, сколько тем, что скудно прикрытые пышные прелести Розы могут вырваться наружу.

Продолжая держать собаку, которая совершенно не противилась, женщина дружески обняла Хетер за плечи. Инстинктивно Хетер съёжилась, но та или не заметила, или не придала этому никакого значения.

— Знаешь, что я тебе скажу, милочка? Пойдём, я познакомлю тебя с другими девочками, а потом пройдёмся до ресторана Верна, где сможем чего-нибудь перекусить, Мне очень нравится их сладкий пирог.

Хетер отстранилась и протянула руку, чтобы забрать собаку.

— Спасибо, но я, право, не хочу отнимать так много вашего времени, — постаралась отказаться она.

— О, Гас не будет сердиться, — заверила её Роза. — И с моими клиентами ничего не случится, если они немного подождут. Это даже заставит их больше ценить меня, — с лукавой улыбкой добавила она.

— Клиенты? — повторила Хетер. — Вы, наверное, имеете в виду ваших партнёров по танцам?

Женщина рассмеялась:

— Да, думаю, их можно так назвать, хотя большинство из них предпочитают танцевать в кровати лёжа на спине.

Хетер уставилась на свою собеседницу не в силах вымолвить ни слова. «О, силы небесные! Значит, у Ангуса не просто питейное заведение. У него… бордель!»

 

ГЛАВА 7

На следующее утро Хетер проснулась с головной болью, чувством обречённости и полная теми потрясениями, что постигли её накануне. Им не было конца с утра до вечера. Последнее открытие буквально добило её, и ей снова пришлось обратиться за объяснениями к отцу.

Сразу после беседы с Розой она припёрла его к стенке, открыто обвиняя в том, что он владелец дома с дурной репутацией. Он посмотрел ей прямо в глаза одним из своих пронзительных взглядов и спокойно объяснил, что существует разница между содержанием подобного дома и просто использованием услуг такого рода.

— Я не беру ничего из тех денег, которые зарабатывают девушки. Я просто сдаю им в аренду комнаты. Что они там делают — их личное дело.

— Иными словами, ты закрываешь глаза на их недостойное поведение, фактически покровительствуя ему своим молчанием, — с отвращением заявила Хетер. — Я считаю это в высшей степени безнравственным.

Ангус засмеялся:

— Если бы я знал, что это значит, возможно, я согласился бы с тобой.

— Достойным порицания, презрения, позора. Выбирай, что тебе больше нравится.

— В таком случае я пас. Но скажи мне кое-что, кошечка. Что даёт тебе право судить меня или девочек? Они должны иметь какую-то возможность зарабатывать себе на жизнь, а? Не все на этой земле родились с серебряной ложкой во рту, как некоторые, кого я мог бы назвать.

Хетер гневно посмотрела на него:

— Я понимаю, что у меня судьба сложилась лучше, чем у многих людей, но все равно считаю неправильным заниматься тем, чем занимаются эти женщины. Есть масса других дел, которые помогли бы им зарабатывать себе на жизнь, до тех пор пока они не выйдут замуж.

Ангус пожал плечами:

— Может быть. — Его лицо приняло задумчивое выражение. — Мне кажется немного странным, учитывая твою благополучную жизнь и изоляцию от внешнего мира, что ты вообще слышала о такой вещи, как бордель, не говоря уже о том, что там происходит. Откуда ты знаешь, что они не играют там в шахматы, шашки или другие невинные игры?

— Послушай, Ангус! — возразила она. — Конечно, я нахожусь в привилегированном положении, но это не значит, что я глупа, глуха или совершенно необразованна. В конце концов, у нас в Бостоне тоже есть такие заведения. И хотя я лично не знакома с тем, что там происходит, об этом говорят другие люди. Слухи распространяются быстро, и внимательный человек может многое узнать, просто слушая. Совсем не обязательно прыгать с высокого здания самому, чтобы узнать, чем закончится падение, — сообщила она ему высокомерно.

— В твоих словах есть толк, — согласился он. — Хотя мне кажется, следует научиться быть немного терпимее к людям, которым везло меньше, чем тебе, мисси. Я понимаю, что эта черта не свойственна твоей семье с материнской стороны, но это наверняка намного улучшит твой характер.

Теперь, после вчерашнего неприятного объяснения, Хетер без особого энтузиазма ожидала, что принесёт наступающий день. Например, на это утро был назначен процесс по обвинению Моргана Стоуна, и узнав, что она была с ним немного знакома, шериф и судья Свенсон потребовали её присутствия в суде в качестве свидетеля. Ангус согласился сопровождать её.

Хетер боялась этого. Ей ещё никогда в жизни не приходилось присутствовать на судебном процессе, не говоря о том, чтобы выступать на нём в качестве свидетеля. Кроме того, ей очень не хотелось участвовать в такой серьёзной процедуре, результатом которой могла стать казнь человека. Причём не любого человека. Мужчины, которого она знала, хотя и поверхностно. Мужчины, который держал её в своих объятиях и целовал. Мужчины, к которому её так странно влекло, несмотря на то, что здравый смысл подсказывал ей, насколько это неразумно. Симпатичного мошенника, которого она то презирала, то желала за время их коротких, но бурных встреч.

Она всё ещё спорила сама с собой, когда они с Ангусом заняли свои места в набитом до отказа зале суда. Её беспокойство усилилось, когда через несколько минут вошёл шериф, сопровождая Моргана и второго арестованного, и провёл их по центральному проходу в переднюю часть зала. Когда Морган поравнялся с ней, он на мгновение остановился и улыбнулся Хетер кривой ухмылкой, напоминавшей улыбку. Хотя, конечно, это ей могло показаться, так как нижняя губа Моргана треснула и распухла вдвое больше нормальных размеров.

Хетер была неприятно поражена изменениями, произошедшими во внешности Моргана всего лишь за сутки с того времени, как она видела его в последний раз. У него не только была разбита губа, но под глазом виднелся большой синяк, а некогда симпатичное лицо покрывали кровоподтёки. Она могла только догадываться, как выглядит его тело под мятой, грязной одеждой. Мысль о том, что ему причинили боль, вызывала у неё приступ тошноты, хотя, как ни странно, она не испытывала тех же чувств ко второму арестанту, которому, судя по всему, тоже досталось.

У неё не осталось времени подумать об этом, так как судебный пристав дал знак всем подняться и громко объявил:

— Заседание суда начинается. Председательствует достопочтенный судья Свенсон.

Нелс Свенсон, одетый в чёрную мантию, уселся на своё место и ударом молотка по столу дал знать о начале заседания.

— Усаживайтесь и начнём этот спектакль. Так как мы испытываем острый недостаток в адвокатах, я сам выслушаю все обвинения и приму решение. Нет никакой необходимости в присяжных и подобной чепухе. Шериф будет действовать в качестве прокурора, а я буду выполнять также обязанности защиты и вызывать свидетелей. С этим покончено. Представьте дело, шериф.

Ватсон встал:

— Ваша честь, арестованы двое мужчин, которым предъявляется обвинение в ограблении поезда. Обвинение поддерживается несколькими надёжными свидетельскими показаниями.

— Обвиняемые признались в совершении преступления? — осведомился судья.

— Нет, сэр, несмотря на все наши старания.

— Это, я думаю, очевидно всем, шериф, — сухо заметил судья. — Вызывайте вашего первого свидетеля.

Первым давал показания машинист, за ним кочегар и пассажир по имени Дрейк Ивенс. Все они под присягой показали, что Чарли Блэк заставил машиниста остановить поезд, угрожая пистолетом. Затем появился мистер Ивенс, справившийся с преступником ударом рукояткой пистолета по голове. После этого бандита, потерявшего сознание, сторожил кочегар. Все трое опознали преступника.

На вопрос, что он может сказать в своё оправдание, Блэк отказался комментировать показания свидетелей, заявив только, что он невиновен и его подставили.

Затем свидетелей попросили коснуться участия в ограблении Моргана. Изложить свою версию ограбления предложили Джеку Дули, охраннику почтового вагона. Он рассказал, как на них с начальником вагона напали двое вооружённых бандитов в масках. Преступники разоружили мистера Дули и заставили начальника почтового вагона открыть сейф, после чего оба железнодорожных служащих были оглушены и потеряли сознание.

— Как долго вы оставались в бессознательном состоянии, мистер Дули? — спросил судья, когда тот закончил свой рассказ.

— Я, право, не знаю, — признался свидетель. — Когда я пришёл в себя, то увидел Хэла, кондуктора, склонившегося над телом мистера Стоуна. Я помог связать его.

Свенсон кивнул:

— Является ли мистер Стоун одним из тех двух мужчин, которые проникли в почтовый вагон и держали вас и начальника вагона под дулами своих пистолетов?

Дули нахмурился:

— Не могу сказать наверняка. Их лица были завязаны платками.

— Вспомните, было ли лицо мистера Стоуна завязано платком, когда вы очнулись и помогали связать его?

Дули с минуту порылся в памяти.

— Теперь, когда вы спросили об этом, я вспоминаю, что не видел на нём платка, но он ведь мог спрятать его в карман.

Судья снова взял на себя обязанности защитника:

— Кто схватил мистера Стоуна и оглушил его?

— Думаю, это был Хэл.

Начальник почтового вагона ничего нового не показал. Он также не смог однозначно опознать Моргана как одного из нападавших. Не смог этого сделать и кондуктор.

— Он лежал на полу в почтовом вагоне. К тому же он сжимал рукой большой мешок с деньгами, а из его карманов торчали пачки банкнот. Поэтому я решил, что он один из грабителей. Может быть, специально подсаженный в поезд, так как он ехал из Сент-Луиса.

— У него был на лице платок?

— Этого я не видел. Но в другой руке у него был пистолет.

— Было ли что-нибудь подозрительное в его поведении до ограбления?

— Только то, что он оплатил проезд этой женщины, когда она не смогла найти свой билет, — сказал Хэл, указывая на Хетер. — Она доставила мне много хлопот. Настоящая ведьма. Но он почему-то относился к ней хорошо. Если это не подозрительно, тогда я не знаю, что действительно подозрительно.

По залу прокатился смех, и Хетер готова была провалиться сквозь землю, когда все взгляды обратились на неё.

Судья постучал своим молотком и призвал к тишине, затем продолжил:

— Прав ли я, придя к выводу, что никто не знает, как мистер Стоун оказался в бессознательном состоянии в почтовом вагоне? Никто не желает пролить свет на это обстоятельство?

Все молчали.

— Шериф Ватсон?

— Нет, сэр. И прежде чем вы спросите, я должен доложить, что не нашёл у него платка, — добавил он с сожалением.

— Мистер Стоун?

— У меня не было на лице платка, я не видел, кто меня ударил, ваша честь, но кто бы это ни был, удар был очень сильный. Думаю, это был кто-то из грабителей.

— А что вы делали, перед тем как вас ударили?

— Я понял, что происходит ограбление, и отправился в почтовый вагон, чтобы помочь охранникам. Я держал двоих преступников под дулом пистолета, заставив их связать друг друга, когда кто-то напал на меня сзади.

— Шериф говорит, что вы заявили о своей принадлежности к фирме «Уэллс Фарго» в качестве секретного агента, но я не очень в это верю. Вы продолжаете это утверждать?

Морган бросил быстрый взгляд на Дрейка, который слегка качнул головой.

— Нет, сэр, — признался Морган, изобразив глупую застенчивость, и, чтобы скрыть растущее в нём раздражение, чуть не задыхаясь, выпалил следующие слова: — Мне просто хотелось выглядеть героем, На самом деле я всего лишь коммивояжёр по продаже обуви.

По толпе прокатился смешок.

— Каким образом у вас оказались все эти деньги, когда вас нашли кондуктор и мистер Дули?

— Думаю, кто-нибудь подбросил. Уж я-то их точно не брал, клянусь дьяволом!

— Следите за своими словами, мистер, — строго оборвал его судья Свенсон. — Здесь присутствуют дамы.

Как раз, когда Хетер уже надеялась, что дело обойдётся без её показаний, судья вызвал её. Она поведала суду, как впервые встретилась с Морганом на вокзале в Сент-Луисе, как он оплатил её проезд и постоянно надоедал в течение всего пути.

— Мне никогда не приходило в голову, что он может быть преступником, хотя меня беспокоил тот факт, что у него при себе было оружие. Потом, в то утро, когда произошло ограбление, мистер Стоун, казалось, был в курсе происходящего, прежде чем у кого-либо возникли малейшие подозрения на этот счёт.

— Конкретнее, что дало вам основания предполагать, что он знал об ограблении поезда? — спросил Свенсон.

— Он… э-э-э…— Хетер бросила взгляд на Моргана, который смотрел на неё в упор. Сделав глубокий вздох, она быстро закончила: — Он схватил свой пистолет и выбежал из вагона. Перед тем как исчезнуть, он посоветовал мне, что если кто-нибудь подойдёт и потребует у меня мои драгоценности, умнее будет отдать их спокойно, не поднимая шума. Это было очень странно, особенно потом, когда я всё обдумала и поняла, что он сразу предположил возможность ограбления поезда.

Судья кивнул ей и улыбнулся:

— Что-нибудь в его поведении показалось вам подозрительным дли вызывающим?

— Боже мой, конечно! Для такого поверхностного знакомства он вёл себя слишком нахально и фамильярно!

— В чём это выражалось? — осведомился Свенсон.

Хетер снова украдкой взглянула на Моргана. На его лице играла откровенная ухмылка. Она обратила взгляд широко раскрытых невинных глаз на судью.

— Я… я предпочитаю не отвечать на этот вопрос, если вы позволите.

— Я предпочитаю, чтобы вы ответили, мисс Бёрнс.

— Блэйр-Бёрнс, — одновременно механически поправили они с Морганом.

Взгляд судьи Свенсона перенёсся с неё на подсудимого. Извиняясь, Морган пожал плечами:

— Простите, сэр. Она настаивает, что её фамилия Блэйр-Бёрнс, а не просто Бёрнс, и в этом она очень щепетильна.

— Пожалуйста, продолжайте, мисс Блэйр-Бёрнс, — предложил судья. — В чём выражалась фамильярность мистера Стоуна?

Хетер нахмурилась. С пылающими щеками, она ответила кратко:

— Он пользовался любой возможностью… схватить меня, неловко оправдывая это попытками помочь мне.

Когда она взглянула на судью, ей показалось, что он пытается сдержать улыбку.

— Понимаю. Мистер Стоун, у вас есть что сказать в ответ на это обвинение?

— Да, сэр, — с готовностью ответил Морган. — Мисс Блэйр-Бёрнс оказалась самой неуклюжей женщиной из всех, которых мне доводилось встречать, или, возможно, самой нахальной. Я не могу пока решить, на каком из этих двух определений остановиться. В течение всего нашего короткого знакомства она постоянно путалась в своих ногах и падала в мои объятия. Теперь я спрашиваю вас: что мне оставалось делать, как не ловить её? Хотя, если бы все это повторилось снова, я дал бы ей возможность шлёпнуться на её прекрасный… на лицо.

— Он… он поцеловал меня, ваша честь! — неожиданно потеряв самообладание, выпалила Хетер.

— А маленькая скандалистка чуть не откусила мне язык! — возразил Морган.

— Он ударил мою собаку!

— Проклятая собачонка пыталась отгрызть мне лодыжку! Потом она использовала меня в качестве своей подстилки и укусила, когда я попытался её сбросить!

К этому моменту все в зале суда, включая шерифа и судью, заливались хохотом. В попытке восстановить порядок Свенсон, не переставая смеяться, несколько раз ударил молотком. Наконец он нашёл в себе силы произнести хриплым голосом:

— Порядок в суде! Чёрт возьми, успокойтесь или я оштрафую всех вас по обвинению в неуважении к суду! — Подавив последний смешок, он повернулся к Хетер. — Хотите ещё что-нибудь добавить, мисс?

— Только то, что мой пёсик, Пиддлс, не в восторге от мистера Стоуна, а животные обычно разбираются в людях, — назидательно закончила она.

Ангус помахал рукой, стараясь привлечь внимание судьи.

Свенсон вздохнул:

— Чего тебе, Гас?

— Видишь ли, Нелс, я просто подумал, что, может, моё мнение тоже чего-то стоит. Так вот, должен признаться, что Пиддлс и со мной не очень-то уживается, а ведь, не считая того, что я являюсь папашей Хетер, всем известно, какой я добродушный малый.

По залу прокатился ещё один взрыв хохота, после чего Свенсон сказал с улыбкой:

— Спасибо, Гас. Суд примет во внимание твоё скромное мнение.

Были допрошены ещё два свидетеля — пассажиры, находившиеся в одном вагоне с Морганом и Хетер и слышавшие его слова, сказанные при их расставании. Судье Свенсону понадобилось всего несколько минут, чтобы разобраться в свидетельских показаниях перед вынесением приговора.

— Я признаю обвиняемого Чарльза Блэка виновным в вооружённом ограблении. Его помощь позволила другим преступникам, состоявшим с ним в одной банде, похитить с поезда несколько сотен долларов. Я приговариваю его к смертной казни через повешение. Приговор будет приведён в исполнение сразу после окончания этого процесса.

Это решение было встречено гулом одобрения.

— Что касается Моргана Стоуна, то я не могу со спокойной совестью приговорить его к повешению на основании столь косвенных обвинений, в особенности принимая во внимание то обстоятельство, что мистер Блэк отрицает своё знакомство с мистером Стоуном до того момента, как они были арестованы.

При этих словах Морган вздохнул с облегчением, и его вздох громко прозвучал в притихшем зале суда. Большинство из присутствующих не были готовы к такому неожиданному заявлению.

Судья быстро продолжил:

— Однако я не могу и полностью оправдать его. Поэтому до получения дальнейших результатов расследования этого дела я передаю мистера Стоуна под опеку Ангуса Бёрнса на период, продолжительность которого определю позже, или до тех пор, пока не будут арестованы другие члены банды и украденные деньги вернутся их владельцам.

Не обращая внимания на недовольный ропот некоторой части присутствующих, он добавил:

— Мистер Стоун, вы будете выполнять любую работу, которую определит вам мистер Бёрнс. Вы не должны пытаться покинуть пределы города Додж-Сити, до тех пор пока это не будет вам разрешено. Вы не должны носить при себе огнестрельное оружие, до тех пор пока я не разрешу вам этого. Вы, так сказать, условно освобождаетесь из-под стражи, поэтому я рекомендую вам строго соблюдать перечисленные мною условия и не предпринимать попыток к бегству. Не забывайте, что вы все ещё находитесь под подозрением и за вами будет установлено наблюдение. Если вы нарушите какое-либо из перечисленных условий, то будете снова взяты под стражу или застрелены при попытке к бегству. Вам всё ясно?

— Да, ваша честь.

— У вас есть вопросы?

— Только один. Означает ли это, что я буду получать приказы и от мисс Блэйр-Бёрнс тоже?

— Только в том случае, если это позволит её отец, — ответил Свенсон со смехом, ударяя молот-ком, который не был слышен среди хохота и недовольного ропота в зале суда. — Заседание суда закончено!

 

ГЛАВА 8

На протяжении всего короткого пути до «Галереи Гаса» Хетер не переставала бушевать.

— Вы умышленно сделали из меня дурочку в суде! — возмущённо говорила она Моргану, который и сам не был в восторге от создавшегося положения.

— Правда? — возражал он. — А вы сами-то что делали, как не пытались добиться моего повешения? Вы тоже не больно-то хорошо меня охарактеризовали.

— Я никогда не смогу смотреть людям в глаза! — причитала она. — Мало того, что мой отец является владельцем бара в сочетании с борделем, так вы ещё и унизили меня перед всем городом.

— Вы переживёте это, — сердито заверил он её. — А я лично предпочитаю испытать чувство растерянности и смущения, чем умереть!

— Приятно наблюдать за тем, как вы выясняете свои отношения, — с лёгким смешком вставил Гас.

Оба сердито посмотрели на него. Затем взгляд Моргана заметно потеплел.

— Значит, у вас салун, мистер Бёрнс?

— Совершенно верно. И зови меня Ангусом, — предложил он. — А ещё лучше просто Гасом.

Морган кивнул в знак согласия:

— Может быть, всё это будет не так уж плохо. Я боялся попасть в магазин готового платья. Мысленно я уже видел себя продающим ленты, кружева и дамские шляпки! — При одной мысли об этом Морган заметно содрогнулся.

— Даже это было бы шагом вперёд в вашей карьере, — насмешливо заметила Хетер. — Подумать только, коммивояжёр по продаже обуви объявляет себя агентом «Уэллс Фарго»!

— Нет ничего позорного в том, чтобы продавать обувь. И с чего это вы вдруг так загордились, словно уже стали королевой? — парировал Морган. — Спуститесь с небес на землю, принцесса. Вам, по крайней мере, надо подрасти и научиться носить корону.

— Ну-ну, детки, спрячьте свои клыки, успеете, погрызёте ещё друг друга. Кое-кто хочет поздороваться с нами, — сообщил им Гас.

Стройная, нарядно одетая брюнетка поравнялась с ними у входа в заведение Гаса. По нежному поцелую Гаса Хетер догадалась, что это и есть Арлен Клэнси, хотя из уважения к дочери он поцеловал её в щёку.

— Привет, милая, — сказал он. — Я не видел тебя на процессе.

Арлен ответила улыбкой, согревшей задумчивый взгляд её серых глаз.

— Я была там, дорогой, но опоздала, и мне пришлось занять место на задних скамьях. Я присоединилась бы к вам раньше, но попала в толпу и была уже на полпути к месту казни, прежде чем мне удалось выпутаться из этой сутолоки.

Она взглянула на Моргана и сказала серьёзно:

— Вам очень повезло, молодой человек. Я полагаю, вы, конечно, понимаете, что для вас эта история ещё не закончилась. Очень многие наши жители не согласны с решением Нелса Свенсона. Они будут ждать, что вы споткнётесь на чем-нибудь и получите то, чего заслуживаете.

Морган кивнул в знак того, что понимает.

— Я надеюсь, вы не слишком огорчитесь, если я не оправдаю их надежд?

— Напротив, — откровенно заметила женщина. — Было бы жалко, если бы такой симпатичный парень кончил так ужасно.

Когда Арлен обратила наконец своё внимание на Хетер, та все ещё никак не могла решить, то ли ей невзлюбить «подружку» отца, как ей подсказывал дочерний инстинкт, то ли сохранить в отношениях с этой женщиной нейтралитет. Арлен производила впечатление вполне приличной женщины, хотя по какой-то недоступной её пониманию причине Хетер не понравилось, что эта женщина отметила красоту Моргана. Хетер была неприятно удивлена возникшими у неё по отношению к Моргану собственническими чувствами, очень похожими на ревность.

— Значит, это и есть твоя маленькая Хетер, — проворковала Арлен. — Боже, да она хорошенькая! Ты не собираешься нас познакомить, Гас?

— О да, конечно, — поспешно согласился Гас. — Арлен, это моя дочь. Морган Стоун тебе уже известен, так как ты присутствовала на процессе. Морган, Хетер, это Арлен Клэнси, мой хороший друг.

— Я уже поняла, кто это, Ангус, но всё равно спасибо, — ответила Хетер, одарив Арлен ледяным взглядом. — Миссис Клэнси, я думаю, мы ещё не раз встретимся за то время, что я пробуду здесь, но сейчас вы должны извинить меня, за сегодняшнее утро я очень устала.

— Рад был познакомиться с вами, миссис Клэнси, — добавил Морган, вежливо касаясь шляпы. — Простите меня, но я также пойду внутрь, чтобы Хетер познакомила меня с людьми, с которыми мне предстоит работать.

В это время дня работал только один Боб, бармен. Девушки и пианист ещё даже не встали.

— Вы встретитесь с девушками позже, и, держу пари, они вам очень понравятся, — попыталась съязвить Хетер. — После встречи с ними мне, лично, приятно было познакомиться с Бобом и особенно было приятно узнать, что здесь есть люди с человеческими именами вместо каких-то странных кличек вроде Бакенбарды, Гризли или Табачный Джек. Морган озадаченно сморщился:

— О чём это она говорит?

Боб рассмеялся и объяснил:

— Действительно, у наших девушек уникальные имена, смею вас заверить. Давайте-ка проверим, — сказал он, пересчитывая по пальцам: — Сейчас у нас живут Роза, Кружевная, Жемчужина, Перчик, Блёстка, Радость, Ласка и Бренди. Раньше ещё были Звезда, Булочка и Жаворонок. Прямо конюшня какая-то.

Хетер покинула мужчин и направилась к себе в комнату, чувствуя себя очень неважно. Её визит к отцу оказался совсем не таким, каким рисовался в её воображении. Теперь вдобавок ко всему ей предстояла борьба с Морганом и с подружкой отца. Она огорчённо покачала головой. «Ну как тут можно соблюсти этикет? — подумала она. — На уроках по умению правильно себя вести ничего подобного не было!»

— Я считаю, что твоя дочь могла бы быть повежливее, Ангус, — жаловалась Арлен, надув губы, что каким-то образом шло ей, несмотря на её тридцать пять лет и седые пряди на висках.

— Может быть, со временем, когда она лучше узнает тебя, — отвечал Ангус. — По правде говоря, она и со мной не очень церемонится. К тому же она порядком избалована. В этом, вне всякого сомнения, вина её матери, да и бабушка, по-видимому, приложила свою руку. Родители Бетси были очень высокомерны, и Хетер это передалось по наследству.

— Ну что ж, если твоя жена хотя бы отдалённо похожа на своих родителей и Хетер, я понимаю, почему вы не могли ужиться после свадьбы, — посочувствовала Арлен. — Эта женщина была недостойна такого отличного мужчины, как ты.

Ангус печально улыбнулся:

— Бетси не была такой самонадеянной, как все остальные члены её семьи. Она была милой, привлекательной девушкой. Доброй и тёплой, как солнышко. — Он глубоко вздохнул. — По крайней мере, я считал её такой, хотя оказалось, что я ошибался. Она была полна лжи.

— Надеюсь, её дочь не унаследовала этого качества, — сказала Арлен. Она сочувственно положила руку ему на плечо. — Будь осторожен, Ангус. Мне бы не хотелось стать свидетелем того, что она причиняет тебе боль, так же как её мать.

— Если всё останется без изменений, твоё приглашение на воскресный обед у тебя дома остаётся в силе?

— Конечно. И приводи с собой Хетер. Как ты говоришь, возможно, когда она лучше узнает меня, то поймёт, что я для неё не угроза. В конце концов, мы ведь не состоим в брачном союзе.

Брови Ангуса удивлённо поднялись.

— О чём ты болтаешь, женщина? Почему Хетер должна видеть в тебе угрозу?

Арлен снисходительно улыбнулась и покачала головой:

— Мужчины! Вам никогда не понять, как работает женский ум. Ангус, весьма вероятно, Хетер видит во мне врага не только потому, что я заняла место её матери в твоей жизни, но и потому, что она боится потерять твою финансовую поддержку, если мы с тобой поженимся.

— Но это же глупо! — возмутился Ангус.

Арлен пожала плечами:

— Глупо это или нет, только держу пари, что таковы её мысли в настоящее время. Нам обоим надо бы успокоить её в этом отношении.

— Можешь не сомневаться, я вправлю девочке мозги, — сказал ей Ангус, нахмурясь и сдвигая брови. — Если ей попала шлея под хвост, она все равно очень далека от истины. Я слишком стар и достаточно умён, чтобы не дать заманить себя снова в супружескую ловушку.

— Об этом знаем мы с тобой, — спокойно согласилась Арлен, — но совсем другое дело— убедить в этом Хетер.

Ангус устало покачал головой:

— Господи, ну и времена пошли! Нельзя жить своей личной жизнью, без того чтобы кто-нибудь не попытался в неё вмешаться. Даже собственная дочь!

Арлен сочувственно кивнула:

— Я говорила тебе, когда ты собирался вызвать её, что дети могут быть настоящим испытанием. В следующий раз, когда я буду давать тебе какой-нибудь дружеский совет, ты, может быть, прислушаешься к нему.

Морган и Гас сидели друг против друга одни в кабинете Гаса. Для всех остальных Гас разъяснял своему новому работнику его обязанности. На самом деле у них состоялся мужской разговор, во время которого каждый собеседник внимательно изучал другого.

— Ваш друг, судья Свенсон, предупредил вас о том, что никто не должен знать, что я действительно являюсь агентом фирмы «Уэллс Фарго»? И о том, что я продолжаю вести расследование об ограблении поезда под личиной вашего работника? — спросил Морган, начиная беседу.

— Да, и нечего тебе дёргаться. Я никому ничего не говорил, ни одной живой душе. И делать этого не собираюсь.

— Даже твоя дочь не должна ничего знать. Или подружка, миссис Клэнси. Чтобы они ни думали и как бы ни расспрашивали, — упорствовал Морган.

Ангус рассмеялся:

— Мне понятно твоё беспокойство, парень. Большинство женщин не способны хранить секрет, как бы ни старались. Рано или поздно информация выскакивает из них подобно лопнувшей пружине часового механизма. Случаи, когда женщина способна сохранить доверенный ей секрет, очень редки.

— Совершенно верно, и я думаю, будет умно не доверять ни одной из твоих дам.

— Кстати, — заметил Ангус, — мне бросилось в глаза, что вы с Хетер постоянно цапаетесь, и мне стало интересно, что же между вами происходит.

Морган вопросительно поднял бровь и сухо осведомился:

— Вы спрашиваете меня о моих намерениях в отношении вашей дочери, мистер Бёрнс?

— Можно сказать и так. Знаешь, у меня есть на это право. Ведь как-никак я ей отец. Из сказанного в суде мне показалось, что между вами было нечто большее, чем просто мимолётное знакомство.

— Я предполагаю, ты имеешь в виду этот, ставший всем известным, поцелуй? — попытался догадаться Морган.

— Да. Это говорит о какой-то заинтересованности с твоей стороны.

— Естественно, — согласился Морган. — Хетер красивая женщина. Язвительная и злая до чёртиков, с характером прирождённой ослицы, но тем не менее привлекательная.

Гас кивнул в знак согласия:

— А ты энергичный мужчина, полный самомнения, да ещё упрямый, как козёл. Не очень уродливый к тому же. Из тех, что способны вскружить девчонке голову независимо от её желания. — Ангус заговорщически подмигнул. — И не пытайся отрицать, я вижу тебя насквозь. Я и сам в молодости был порядочный повеса.

Улыбка Моргана была слегка снисходительной.

— Мне кажется, что ты рано сбрасываешь себя со счётов, Гас. Я заметил, какие у тебя отношения с вдовой Клэнси. А ведь ты женатый человек! Вот и скажи мне: разве не лицемерно давать мне советы и указания, когда твоя собственная совесть не очень чиста?

Улыбка Гаса улетучилась, он помрачнел.

— Я не женат, Стоун. Если бы я был женат, то не стал бы ухаживать за Арлен.

Морган в растерянности нахмурился:

— Прошу прощения. Я думал, что мать Хетер ещё жива. Или ты хочешь сказать, что вы не состояли в браке? Что Хетер…

Гас быстро перебил его. Его слова прозвучали резко, и в них слышалась горечь.

— Это не твоё дело, и я не позволю говорить плохо о моей дочери. Мы с матерью Хетер состояли в законном браке, как полагается, когда был зачат ребёнок. После рождения дочери мы расстались. Блэйры позаботились о том, чтобы всё было сделано по закону, без ущерба для ребёнка или Бетси. Они назвали это аннулированием брака — это, мол, не так позорно, как развод. Меня, правда, ни о чём не спрашивали, все сделали без моего участия и согласия, хотя, может, в конце концов, это и к лучшему. Все уже в прошлом, и лучше было бы забыть обо всём, если бы не Хетер. Я не жалею, что сыграл свою роль в её появлении на свет, хотя семейка Блэйров с тех пор здорово её избаловала.

После откровенной речи Гаса в наступившей тишине заговорил Морган:

— Я искренне сожалею, Гас. Ты прав, это меня не касается. Но, услышав всё, что ты мне рассказал, мне показалось, что тебе в этой истории досталось больше всех.

Гас хитро блеснул глазами.

— Это ничто по сравнению с теми неприятностями, которые могут возникнуть у тебя, если будешь флиртовать с моей Хетер. Затащишь её в постель, парень, — и придётся жениться. Я тебе это обещаю.

— О! Ты что-то быстро заговорил о нашем браке, Гас, — протянул Морган.

— Если возникнет такая необходимость, хотя я сомневаюсь, чтобы Хетер была этим очень довольна. Она собирается выйти за какого-то богатого парня в Бостоне, друга семьи её матери.

— Я очень рад слышать это, — сказал Морган, хотя мысль о том, что Хетер увлечена другим мужчиной, не очень ему понравилась. — Я сразу признаюсь, что никогда не думал обременять себя узами брака. Коли на то пошло, с моей работой, с постоянными разъездами и связанными с этим опасностями не думаю, что из меня получится хороший муж и отец. Кроме того, мне нравится моя свобода. Быть свободным, не иметь никаких сердечных привязанностей — это по мне.

— Тогда лучше держи штаны застёгнутыми, когда будешь крутиться возле моей дочери, понял? — грубо посоветовал Гас. — Можешь, если хочешь, поступать безответственно с другими девушками, но не с ней.

Морган улыбнулся:

— Я попытаюсь сдерживаться. Однако тебе не мешает дать такие же указания своей любимой доченьке. Для девушки, намеревающейся выйти замуж за кого-то другого, она слишком часто бросается на меня, а мужчина не может нести ответственность за поступки, в которых нет его вины.

Улыбка Гаса была такой же хитрой, как ответ:

— Нет, может. И будет лучше, если ты послушаешь моего совета. Поэтому думай лучше о работе в баре и своём шпионстве.

— Кстати о работе. Ты ведь будешь платить мне достаточную зарплату? В конце концов, ведь я тоже оказываю тебе услугу. Кроме того, мне понадобятся комната, питание и всё прочее.

— В твою зарплату входит комната в этом доме. Та, что расположена в дальнем конце коридора. Я покажу её тебе. Я также буду платить тебе в размерах, достаточных для того, чтобы ты смог обеспечить себя едой и всем необходимым. Но при этом ты должен быть экономным и хорошо выполнять свои обязанности, такие, как уборка помещения, протирка стойки, обеспечение бара необходимыми товарами и удаление из него не в меру расходившихся клиентов, прежде чем они дойдут до крайностей и начнут разносить все вокруг.

Морган состроил гримасу:

— Как же я смогу делать это, когда в соответствии с решением судьи Свенсона мне запрещено носить и применять огнестрельное оружие?

Гас задумался:

— А как насчёт кинжала? Умеешь обращаться с ним?

— Кинжал? — переспросил Морган. — Ты хочешь сказать — нож?

—Да-

Морган пожал плечами:

— Мне приходилось иметь с ними дело, но особой сноровки у меня нет. Вряд ли меня приняли бы на работу в павильон «Нравы Дикого Запада», — правдиво добавил он. Затем задумчиво спросил: — У тебя случайно нет пастушьего кнута? Я довольно хорошо им владею. Мой отец пользовался кнутом, когда создавал свою торговую компанию. Мне приходилось ездить с ним в фургонах, и он обучил меня навыкам, необходимым для владения этим оружием.

Глаза Гаса заметно расширились.

— Ну что ж, насколько я помню, Нелс ничего не сказал о кнутах из бычьей кожи. Думаю, если человек может заставить не нарушать порядок стадо быков, он сможет справиться и с бандой пьяных хулиганов. Сегодня во второй половине дня мы пойдём и купим тебе такой кнут, ты сам выберешь наиболее подходящий. Потом заберём на вокзале твои вещички, и ты будешь готов приступить к работе этим вечером.

— Уже? — простонал Морган. — У тебя совсем нет жалости к людям, Гас. Чёрт возьми, я чувствую себя так, словно меня завязали двойным узлом! У вашего шерифа тяжёлая рука.

Гас засмеялся:

— Я смотрю на это по-другому: если ты будешь чувствовать себя усталым, у тебя не будет силы волочиться за Хетер. Кроме того, ты должен начать работать сейчас, пока не зажили твои кровоподтёки и синяки. С ними у тебя очень уж устрашающий вид.

Морган ответил кривой улыбкой:

— Комплиментами и лестью ты ничего не добьёшься, Гас, но добрая порция крепкого виски может сотворить чудо.

 

ГЛАВА 9

Хетер в невесёлом настроении стояла у перил галереи, обозревая раскинувшуюся внизу людскую массу. Салун снова был переполнен плохо воспитанными мужчинами, не последним среди которых был нахальный новый бармен, выделявшийся синяком под глазом и рассечённой губой.

Нельзя сказать, чтобы его потрёпанная внешность сильно уменьшила природную мужскую привлекательность. При встрече с ним все «девушки Гаса» теряли голову и не делали из этого секрета. Они устремились к Моргану, как пчелы к клеверу, ласкаясь и прижимаясь к нему и чуть не сбивая друг друга с ног в своих попытках привлечь его внимание. Шестнадцать пар накрашенных глаз одновременно мигали и моргали с такой скоростью, что зачернённые сажей ресницы напоминали мечущихся в нервной лихорадке пушистых пауков.

А что же Морган? Он барахтался среди этого женского обожания, как свинья в лохани. Непостоянное животное! На лице его играла восхищённая улыбка. Он смеялся и шутил и был в прекрасном настроении, счастлив, как волк на сборище овец. Это было настолько отвратительно, что Хетер с радостью добровольно вызвалась бы стереть с его лица эту идиотскую улыбку вместе с его усиками! Боже милостивый! Судья Свенсон, должно быть, был не в себе, когда приговорил такого откровенного уголовника к такому… удовольствию!

Все ещё ворча про себя, Хетер спустилась вниз и, пробивая себе дорогу локтями, направилась к бару. По дороге она поспешно и высокомерно отклонила предложения услуг полудюжины ухажёров. Наконец, с ощущением, что она переплыла море, кишащее осьминогами, взъерошенная и раздражённая, Хетер вынырнула у стойки.

Морган подошёл с хмурым видом.

— Ваш отец знает, что вы путаетесь здесь, среди этих подонков? — спросил он.

Поправляя свой лиф, Хетер изобразила на лице фальшивую улыбку.

— Я прошла мимо него около тридцати щупалец назад, — сухо ответила она. Морган невольно рассмеялся. Хетер не разделила его весёлого настроения.

— Я могла бы добавить, что я не ребёнок, которого запирают в комнате. Кроме того, мне не понравилось, когда я узнала, что вы вдвоём обсуждали меня в моё отсутствие. Если у вас есть что сказать мне, мистер Стоун, будьте любезны, говорите мне это в лицо.

— Конечно, Бостон, — дружелюбно согласился он. — Теперь скажи: ты пришла для того, чтобы завести со мной перепалку, почесать языком, или, может быть, ты хочешь 'что-нибудь выпить?

Она изучила перечень напитков на листе, висевшем на стене позади стойки бара.

— Я, пожалуй, попробую Баптистский лимонад.

Морган смущённо кашлянул:

— Э-э-э… как насчёт простого лимонада? Тот, другой, немного… крепковат. Ты ведь не хочешь опьянеть?

— Как вам будет угодно, — сказала она, небрежно махнув рукой.

Он вернулся с её напитком раньше, чем она успела дважды моргнуть.

— Пожалуйста, принцесса. А теперь, почему бы тебе не проковылять с этим к себе в комнату?

— Ты пытаешься избавиться от меня, Морган? — с подозрением спросила она. Он улыбнулся:

— А знаешь, ты не так глупа, как выглядишь.

— Глупа! — повторила она, угрожающе сощурив глаза. — Если вам нужны глупые, мистер, то здесь целая стая женщин, сгорающих от желания показать вам свою глупость.

— Ревнуешь? — поддразнил он.

— К кучке проституток? Вряд ли!

Он окинул её оценивающим взглядом:

— Может быть, и следовало бы. Мне кажется, тебе не мешало бы кое-чему научиться у этих девушек.

— Да? — Хетер надменно приподняла бровь. — Я полагаю, ты думаешь, что я буду выглядеть лучше с лицом, раскрашенным, как у клоуна?

— Мазок тут и там мог бы прийтись кстати, — сказал он с откровенным лукавством в глазах. — У тебя какой-то бледный цвет лица. И то, как ты зачёсываешь волосы назад, тоже тебя не очень красит. Тебе следовало бы попросить Ласку показать, как надо закалывать волосы со всеми этими свободно болтающимися завитками.

— Должна сообщить тебе, что если бы Итта не оставила меня, мои волосы были бы причёсаны во много раз лучше, чем любая причёска Ласки, — парировала она. — Я просто не привыкла причёсывать их сама.

— Похоже на то, что ты также не привыкла гладить свою одежду, — напевно произнёс он с плохо скрываемой насмешкой. — Или это последний крик моды — разгуливать в платье, украшенном следами от горячего утюга?

— Даже опалённое, моё платье предпочтительнее тех безвкусных, которые носят здесь, — бросила в ответ Хетер. — К тому же, может быть, лучше появляться в таком месте в несколько потрёпанном виде, чтобы не привлекать излишнего внимания.

— Думаю, это зависит от вкуса. Мне, например, нравится это пурпурное платье, что на Блёстке, — заметил Морган, указывая на женщину с оборчатыми юбками, задранными выше колен, которая в этот момент уселась за пианино.

Хетер состроила гримасу.

— В самом деле! — насмешливо сказала она. — В этих ярко-жёлтых нижних юбках и плюмажем на голове она похожа на облинявшего попугая, который потерял перья в наиболее важных местах! Я смотрю, у вас отличный вкус, мистер Стоун.

Он сверкнул жуликоватой улыбкой.

— Я всё же утверждаю, что ты выглядела бы чертовски привлекательно в таком платье вместо этой блузки, застёгнутой до бровей, и юбки, волочащейся на три фута позади. Мужчинам нравится время от времени увидеть немного обнажённой кожи или кружев.

— Тогда вы должны находиться в состоянии настоящего экстаза, сэр, при виде всего этого мяса, выставляемого напоказ, — проворчала она. — Но я должна предупредить вас: когда долго пялят глаза, они остаются выпученными навсегда. Если будете таращиться, ваши глазные яблоки могут просто выпасть на пол.

— Я рискну, принцесса, — сказал он, хихикая.

— Мне очень хотелось бы, чтобы ты перестал называть меня так, — отрезала она. — Это меня раздражает и совсем не смешно.

Он пожал плечами, словно отстраняя её просьбу.

— Ты должна согласиться с тем, что это звучит гораздо лучше, чем милочка, как твой отец называет миссис Клэнси.

— Не могу сказать, что мне нравится, когда Ангус называет кого-нибудь милой помимо моей матери. Но вам-то какое до этого дело? — спросила Хетер.

Морган рассмеялся и решил посвятить её в шутку:

— Не милочка. Миличка, что на самом деле является одним из названий мула. Но раз это её устраивает, то и я помалкиваю.

Хетер чуть не задохнулась от внезапно охватившего её приступа смеха.

— О Боже! Интересно, понимает ли сам Ангус, с этим своим шотландским произношением, как он её называет?

— Вероятно, не понимает, — весело заметил Морган. — Но давай не будем говорить ему об этом. По крайней мере сейчас, ладно? Иначе мы лишимся удовольствия слышать это хотя бы время от времени.

Хетер с готовностью кивнула:

— Я согласна. Это будет нашей тайной шуткой.

— Я знал, что ты согласишься, — признался он, — так как у меня сложилось впечатление, что ты не испытываешь особых симпатий к этой даме.

— Это у меня происходит невольно, — призналась Хетер. — Мне просто кажется неправильным, что мой отец связан интимными отношениями с кем-либо помимо матери, независимо от того, насколько привлекательна или мила может быть эта особа.

Ранним ясным воскресным утром Хетер устало поднялась с постели и стала одеваться, чтобы отправиться в церковь. Хотя она не испытывала особого желания оказаться в толпе незнакомых людей, особенно после того как очень долго не могла уснуть предыдущей ночью из-за пьяного шума, доносившегося снизу, она решила всё же придерживаться многолетней привычки, сложившейся у них с матерью. По крайней мере, в церкви она должна наконец встретить соблюдающих правила приличия солидных и почтенных граждан, с которыми, как она надеялась, у неё много общего.

Думая так, она выбрала платье из светло-розовой парчи с длинными рукавами, украшенное рисунком из нежных бутонов роз и отороченное по лифу, рукавам и подолу элегантными кружевными оборками более яркого розового оттенка. Маленькие атласные складочки оттягивали юбку, собиравшуюся сзади в небольшой турнюр. С зонтиком, в перчатках, туфельках и шляпке под цвет платья она выглядела весьма привлекательно, хотя её огорчало то обстоятельство, что морщины на ткани не полностью разгладились, после того как платье повисело в шкафу. Гладить же его она не решалась из боязни сжечь, как она уже сожгла другое.

Пока она шла к церкви, ей не приходило в голову, что она одета слишком нарядно. Только усевшись, она с большим замешательством поняла, что мода в Додже несколько устарела по сравнению с Бостоном. — Из тридцати с небольшим женщин большинство были одеты намного проще, чем Хетер. Только у двух молодых женщин в одежде были использованы ткани пастельных тонов, и в глаза бросалось отсутствие украшений. Быстро оглядевшись, Хетер определила, что у неё одной был зонтик и шляпка и что единственными драгоценностями, украшавшими остальных дам, были обручальные кольца, скромные броши и часы, висящие у некоторых на шее. Таким образом, даже маленькие аметисты, поблёскивавшие у неё в ушах, и небольшая такая же подвеска на шее казались чрезмерными.

Почувствовав себя неловко, как будто она была розовым фламинго среди стаи крапивников, Хетер поспешила найти другое место, где она не так бросалась бы в глаза. Как назло, пастор в это утро выбрал для своей проповеди тему тщеславия. В течение его выступления Хетер чувствовала себя наглядным пособием, и время от времени взоры присутствовавших обращались к ней в молчаливом осуждении. К моменту окончания службы ей не терпелось убежать. Посещение церкви не принесло ей удовлетворения, покоя и новых знакомств, несмотря на её усилия.

Однако ей не удалось так легко убежать. Когда она проходила по заполненному людьми проходу, направляясь к двери, она услышала некоторые замечания, большинство которых, по её твёрдому убеждению, предназначалось для её ушей:

— Подумать только, так наряжаться в церковь! Ну и ну, куда катится мир!

— Послушай, Ада, может быть, на Востоке так принято? — предположила другая женщина.

— Но серьги! Боже! Третья дама заговорила:

— Богатые теперь надевают что хотят, независимо от того, куда они идут, по принципу: если имеешь — выставляй напоказ. Хотя, по-моему, это ужасно глупо и напыщенно — выставлять богатство так нагло перед менее удачливыми людьми.

— Богатая? — переспросил кто-то. — Дочь Гаса Бёрнса? Неужели этот человек так много берет сейчас за выпивку?

— Не только за напитки, дорогуша, — отозвался кто-то вполголоса. — Мы все знаем, что в этом аду происходит кое-что ещё, чем просто утоление жажды. И кто сказал, что она его дочь? Может быть, на самом деле она его… любовница!

— О нет! Разве вы не слышали, что говорили в суде? Даже судья — Свенсон убеждён в том, что она дочь Гаса.

— Хм… Она и там устроила целый спектакль. Похоже, у неё это входит в привычку.

К этому времени спина Хетер стала жёсткой и прямой, как доска, щёки горели от праведного гнева. Подошла её очередь обменяться рукопожатием с пастором, и, пожимая ему руку, она сказала громко и отчётливо, так, чтобы слышали все:

— Рада с вами познакомиться, сэр. Меня зовут мисс Блэйр-Бёрнс. Я из Бостона. У моего отца заведение на Фронт-стрит, как вам, вероятно, известно.

— Приятно было познакомиться, мисс. Как долго вы будете гостить в нашем маленьком городе?

— Пока неизвестно. Мне он показался не очень дружелюбным. Если вы принимаете предложения, то я посоветовала бы вам прочитать проповедь на тему о грехе сплетен. Я уверена, что многим вашим прихожанам такая проповедь пошла бы на пользу.

Лицо священника стало ярко-красным. Он кивнул в знак согласия, избегая смотреть ей в глаза.

— Я подумаю о вашем предложении, и, пожалуйста, не забывайте, что вы всегда желанный гость в нашей церкви. Наши двери всегда открыты для тех, кто нуждается в слове Божьем.

— В таком случае не могли бы вы сообщить мне, есть ли в Додже общество трезвости? — откликнулась она.

При этих словах несколько человек громко ахнули, а у стоявших рядом с ней от изумления отвисли челюсти. Одна дама, оказавшаяся храбрее других, выступила вперёд:

— Конечно, есть, хотя мне не понятно, почему вас это интересует.

Хетер не спасовала и спросила, пристально глядя женщине в глаза:

— Где и когда проходят его собрания? Другая дама пропищала:

— По вторникам вечером в семь часов, прямо здесь.

Хетер одарила их ледяной улыбкой:

— Спасибо. Если буду ещё в городе, я навещу вас.

Вдобавок к утренним переживаниям Хетер пришлось ещё вынести воскресный обед в доме Арлен Клэнси. Следует отметить, что эта женщина попыталась наладить дружеские отношения хотя бы ради Гаса и, очевидно, много потрудилась, чтобы приготовить вкусный обед. Так как после отъезда из Бостона Хетер всё время приходилось есть только в ресторанах, домашний обед должен был стать для неё своего рода праздником. Но атмосфера была такой натянутой, что Хетер не смогла получить от обеда подлинного удовольствия.

Поигрывая едой в тарелке, она тайком следила за «подружкой» своего отца. Отбросив в сторону предвзятости, она должна была признать, что Ар-лён — привлекательная женщина. У неё были изящная гибкая фигура, нежный цвет кожи, густые чёрные волосы и подёрнутые дымкой серые глаза, обрамлённые длинными тёмными ресницами. Хетер решила, что ей около тридцати лет. Вокруг глаз и в углах рта у неё были заметны мелкие морщинки, но зубы были прямые и ровные.

— Вам понравилось в Додже, Хетер? — спросила Арлен.

— Не очень, — прямо ответила Хетер. — Хотя я должна сказать, это в своём роде весёленькое место. Арлен негромко рассмеялась:

— У Доджа есть свои прелести, хотя требуется время, чтобы привыкнуть к нему. Заставь Гаса сводить тебя в оперу, пока ты здесь. Может быть, мы могли бы пойти вместе. У них есть несколько отличных спектаклей.

— Посмотрим, — неопределённо ответила Хетер.

— И ты просто обязан свозить её на ранчо, Гас, — добавила Арлен.

Хетер вопросительно посмотрела на отца:

— Ранчо?

— Да, — ответил он с нотками гордости в голосе. — У меня есть несколько акров земли в паре миль от города. Ничего особенного или выдающегося, просто хороший участок. Много воды и хорошие пастбища для рогатого скота и лошадей, хотя стадо у меня ещё небольшое. Да и дом старый и нуждается в ремонте. В теперешнем состоянии он едва ли пригоден для жилья.

— Послушай, Ангус, не надо скромничать, — промолвила Арлен, прежде чем Хетер успела ответить. С любовью посмотрев на Гаса, она снова повернулась к Хетер. — Боюсь, что насчёт дома он прав. Я предложила помочь ему украсить его, когда он завершит основной ремонт. Но что касается земли, то это, пожалуй, самая лучшая, какую можно отыскать в здешних местах. И я не назвала бы пятьсот акров небольшим участком или стадо рогатого скота в таком же количестве голов всего лишь началом. У него также есть небольшое стадо отличных лошадей, которые всегда в большом спросе у владельцев ранчо и их работников. Повсюду, где разводят рогатый скот, такие лошади ценятся практически на вес золота.

— Это правда? — спросила Хетер.

— Я покупал их, конечно, не по такой цене, — застенчиво ответил Ангус, — но их можно продать довольно дорого. Если ты, в самом деле, заинтересуешься, мы поедем туда как-нибудь, и ты сможешь сама все посмотреть.

Хетер кивнула:

— Да, если это не доставит тебе беспокойства, мне хотелось бы взглянуть.

— Ты ездишь верхом, дорогая?:— вежливо осведомилась Арлен.

— Иногда: Не очень хорошо, но для небольшой прогулки вполне достаточно. Ангус просиял:

— Рад слышать это, дочка. Тогда нам не придётся нанимать коляску. Да так и гораздо быстрее. Если ты поучишься у своего старого отца, мы сделаем из тебя за короткий срок настоящую наездницу.

— Тогда давайте устроим это поскорее, — с улыбкой сказала Арлен, ловко включая себя в экскурсию. — Я приготовлю ленч для пикника, и получится настоящий праздник. Здорово звучит, а?

Хетер подавила стон. О да! Вместе с Арлен это будет здорово! Последнее, чего хотела Хетер, так это находиться в обществе этой женщины в течение всего своего визита в Додж-Сити. Но, похоже, что дама сердца её отца имела на этот счёт свои планы, куда входило вмешательство в жизнь Хетер, хотела она этого или нет.

Изобразив подобие улыбки, Хетер неуверенно ответила:

— Не могу дождаться.

В понедельник утром Хетер почувствовала себя совсем не в своей тарелке. Её волосы нуждались в мытьё и причёске, да и сама она жаждала принять хорошую ванну, полную душистой, ароматной горячей воды. Но с тем же успехом она могла бы пожелать луны с неба, так как у неё не было никакой возможности нагреть и натаскать наверх воды в количестве, достаточном для удовлетворения её потребностей.

— Почему такое кислое лицо? — спросил Морган со своего места за стойкой бара. — Разве я положил мало сахара в твой лимонад?

Она подняла голову ровно настолько, чтобы бросить на него сердитый взгляд.

— Я хочу принять ванну, — мрачно пожаловалась она. — Настоящую ванну. Я хочу погрузиться в неё по шею и мокнуть до тех пор, пока моя кожа не станет красновато-лилового цвета. Хочу, чтобы волосы мои были чистыми и с ними можно было бы справиться и уложить в причёску.

Он удивил её ответом:

— Весьма разумное желание. Я бы сказал, достойное всяческого одобрения, так как уже заметил, что многим нашим клиентам не повредило бы общение с мылом и водой. Я готов биться об заклад, что от скота, который они пригнали в Додж, пахнет лучше, чем от некоторых из них.

— Я это заметила, — проворчала она. — Не согласишься ли ты помочь мне достать ванну и натаскать воды в мою комнату, пока от меня тоже не начал исходить неприятный запах?

— Я мог бы, — сказал он, бросая на неё вопросительный взгляд. — Это зависит…

— От чего? — насторожённо спросила она. Он улыбнулся:

— От того, разрешишь ли ты мне остаться и потереть тебе спинку.

Она гневно сверкнула на него глазами.

— Мне следовало бы знать, чего можно ожидать от такого похотливого грубияна, как ты.

— Тем не менее мы могли бы заключить сделку, — предложил он. — Я помогу разжечь плиту, если ты станешь следить за огнём и поддерживать его. Ты натаскаешь воды и нагреешь её, а я наполню ванну. Но только в том случае, если я смогу помыться после тебя… и если ты согласишься не ароматизировать нашу общую ванну цветочными духами.

— Правда? — спросила она, и лицо её прояснилось.

Он кивнул:

— Видишь, как многого можно достичь, идя на уступки и согласившись взять на себя небольшую долю честного труда? Кстати, какую комнату ты предпочитаешь использовать для этого? Мою или твою? — лукаво добавил он.

— Не поняла, — заметила она с растерянным выражением лица.

— Я согласен наполнить эту ванну только однажды, дорогая, и после того как она будет наполнена, я не собираюсь перетаскивать её с одного места на другое, — объяснил он. — Что означает: или ты будешь мыться в моей комнате, или я в твоей. Вместе или отдельно, как тебе больше понравится.

— Но… это абсолютно не…

— Прилично, — закончил он за неё. — Я знаю, что это самое лучшее предложение, которое ты можешь получить от меня. Принимай или отказывайся от него, принцесса.

— Я принимаю, — безрассудно решила она, — но мы, конечно, не будем мыться вместе, и тебе придётся подождать, пока я полностью не вымоюсь и не уйду из моей комнаты.

— Чудесно. Только забери с собой свою противную собаку, когда уйдёшь. Я не хочу, чтобы он вцепился в мой голый з… мои лодыжки, — заявил он, озорно подмигнув.

Она осуждающе покачала головой.

— Мне не верится, что я только что согласилась с таким ужасным предложением, — удивилась она.

— С планом, — поправил он с хитрой улыбкой. — Я никогда не делаю предложений так рано, и уж во всяком случае не даме, которая отказывается разделить со мной ванну или постель.

 

ГЛАВА 10

Прошло полтора часа, а Хетер все ещё не выходила из своих комнат, и терпение Моргана лопнуло. Держа в руках полотенце и смену одежды, он постучал в дверь Хетер:

— Эй! Ты всё ещё не закончила? Мне надо успеть, до того как начнётся вечерний наплыв посетителей.

Изнутри до него донеслись приглушённые ругательства, следом за которыми раздался треск. Послышался возбуждённый лай Пиддлса и вопли Хетер:

— О нет! О! Помогите! Помогите!

Морган толкнул дверь и, сломав непрочный замок, пронёсся через гостиную в спальню. Он увидел Хетер, в панике колотящую мокрым полотенцем по пламени, распространяющемся от разбитой керосиновой лампы. Оттолкнув её в сторону, Морган схватил покрывало с кровати и набросил его на разгоравшийся огонь. Изрыгая проклятия, он начал топтать покрывало и вскоре погасил пламя. Затем быстро и умело собрал одеяло и все ещё дымившиеся под ним обгорелые вещи и выбросил их в открытое окно спальни, выходившее на аллею.

Морган и Хетер с облегчением вздохнули. Затем, опомнившись, они закричали друг на друга:

— Ты только что выбросил мои лучшие туфли и несколько самых красивых сорочек и платьев! — вопила она.

— То, что не успело превратиться в головешки, пропиталось керосином, — возражал он. — И почему, чёрт возьми, они валялись разбросанными по всему полу? Боже милостивый, женщина! Крыса, и та содержит свою нору в большей чистоте и порядке, чем ты! Ты что, никогда не убираешь свою одежду в шкаф?

Он указал на вещи, разбросанные на кровати, комоде и на полу. Беспорядок не ограничивался спальней, он распространялся и на гостиную. Почти вся мебель в обеих комнатах была завалена одеждой и аксессуарами. Все это странным образом перемешалось с предметами обеденной посуды и засохшими на них остатками пищи и напитков.

— Я не кладу свою грязную одежду вместе с чистой, — надменно сообщила она ему.

— Я также заметил, что ты не укладываешь её аккуратно в стопку и не стираешь, — парировал он с отвращением. — А ещё ты не убираешь за собой грязную посуду и остатки пищи. Как ты можешь так жить?

— Не надо изображать все так, будто это моя вина или мой обычный образ жизни, — ответила Хетер, задрав кверху нос. — Тебе отлично известно, что меня бросила горничная, а Ангус упрямо не хочет найти ей замену.

— Не удивительно, что твоя горничная ушла, если она должна была ходить следом за тобой и собирать всё, что ты бросала. Менее чем за неделю ты ухитрилась превратить в свалку место, которое, как я понимаю, до того как ты здесь поселилась, было двумя совершенно чистыми комнатами.

— Все не так уж плохо, — возразила она.

— Этому беспорядку не хватало только несчастного случая! И вот, наконец, неуклюжая растяпа сбила лампу и чуть не устроила пожар!

У неё хватило ума изобразить огорчённый вид.

— Хотелось бы знать, зачем тебе лампа, когда ещё совсем светло? — осведомился он.

— Я пыталась завить волосы, и мне нужна была лампа, чтобы нагреть щипцы для завивки. — Хетер указала рукой на кучу медных деталей, часть которых расплавилась и превратилась в непонятные образования.

Впервые, после того как он влетел в комнату, Морган как следует рассмотрел её. Сатиновый халат намок и прилип к телу в нескольких интересных местах. Пока она помогала тушить огонь, он съехал в сторону, обнажив значительную часть белоснежного плеча. Волосы спадали блестящим медным каскадом, за исключением нескольких локонов над лбом, сбившихся набок и бывших немного короче остальных.

Он наклонился, чтобы лучше рассмотреть:

— Ты что, опалила волосы?

Немедленно глаза её наполнились слезами.

— Это… это очень заметно? — дрожащим голосом спросила она. — Я пыталась… честно, я пыталась… но это всегда делала Итта, и я не смогла сделать правильно.

— Действительно, выглядит не так красиво, как раньше, — неохотно признался он, — но я уверен, что, когда обожжённые концы будут отрезаны, общий вид будет лучше.

— Нет, не будет! — всхлипывала она. — Я испортила волосы, как и всё, к чему я прикасаюсь!

— Не плачь, Бостон, — чуть не упрашивал он. — Единственное, чего не может вынести взрослый мужчина, это плачущей женщины. — Он осторожно провёл её через разбросанную одежду к табуретке перед туалетным столиком. — Садись, — приказал он. — Итак, где ножницы?

— В моём швейном наборе есть пара маленьких, — всхлипывая, сказала она. — В парчовой сумочке.

Он нашёл её погребённой под горой обуви и юбок. Вытащив ножницы, он спросил:

— Хочешь, я позову одну из девушек помочь тебе, или ты попробуешь сама?

Она закусила нижнюю губу, и взгляд её больших карих глаз встретился с его взглядом в зеркале.

— А ты не можешь это сделать? — тихо спросила она. — Сама я боюсь и не хочу, чтобы кто-нибудь увидел, как я все испортила.

— Я могу попробовать, но ты можешь остаться недовольна результатом.

— Ну, хуже, чем есть, ты уже не сможешь сделать, — заверила она его.

— Хорошо, но только не ругай меня потом.

— Не буду, — пообещала она.

С некоторой тревогой он начал обрезать опалённые волосы. Когда он отрезал все обгоревшие концы и подровнял их, — у Хетер на лбу образовалась чёлка, которая была ей очень к лицу.

— О, мне так очень нравится! — пропела она, с восхищением рассматривая себя в зеркале. — Ну, Морган! Как мне благодарить тебя?

— Просто наведи порядок в этом хлеву и не трогай больше щипцы для завивки, пока кто-нибудь не научит тебя, как правильно ими пользоваться. Иначе ты сожжёшь весь дом, и мы не сможем в течение недели найти твоё тело в этой груде вещей.

— Но я…

— Никаких оправданий, — приказал он. — С головой и конечностями у тебя всё в порядке, и нет никаких причин, чтобы ты не выполнила такой простой работы, как уборка. Результат будет ещё более потрясающим, если научишься стирать кое-что из своей одежды.

Повернувшись, она посмотрела ему в лицо со скептическим выражением:

— Даже не мечтай об этом, Морган.

А он в этот момент как раз замечтался. Потому что, когда она повернулась к нему, халат снова сполз с её правого плеча. Сквозь тонкую завесу рыжевато-золотых волос его дразнило и манило плавное возвышение её груди. Окантовка халата едва прикрывала от его жадного взора кружок вокруг соска. Ещё какая-то доля дюйма — и он мог бы узнать, какого он цвета. Может быть, розовый? Или персиковый? Или, возможно, рыжевато-коричневый?

— Морган? — обратилась она к нему, заметив его зачарованный взгляд, но не понимая, куда он смотрит. Её взгляд последовал в том же направлении, и она вздрогнула: — О Боже! — Её руки взлетели вверх, чтобы стянуть на груди халат.

Он положил свои руки сверху, не давая ей прикрыться.

— Нет, — пробормотал он, — дай мне посмотреть на тебя.

Всё ещё держа её руки, он раздвинул полы халата, обнажив грудь. Сустав пальца задел кончик соска, заставив её вздрогнуть.

— Нежный розовый бутон, готовый расцвести, — прошептал он. — Настоящее совершенство.

Опустившись на колени, он запечатлел на трепещущем кончике соска тёплый влажный поцелуй.

Сердце Хетер на мгновение замерло, а затем начало биться с бешеной скоростью. В течение одного мгновения её бросило в жар, затем в холод и снова в жар. Все тело охватила дрожь. Она замерла, не в силах пошевелиться, ощущая его поцелуй на своей груди, мягкое покалывающее прикосновение усов к коже.

Разочарованно вздохнув, Морган отстранился и соединил края халата на её груди.

— Тебе никогда не понять, какое сильное искушение я испытывал в этот момент, принцесса. Когда ты сидела, такая свежая и сладкая, с глазами, большими, как у молодого оленя. Точно так же, как тебе никогда не понять, как больно мне не овладеть тобою здесь и сейчас… что я, может быть, и сделал, если бы дверь в коридор не была распахнута настежь, а замок сломан. Но в другом месте, в другое время, когда мы будем уверены в том, что мы одни, я обещаю, что не буду таким галантным.

Пока она сидела ошеломлённая, лишившись дара речи, его губы быстро и уверенно прильнули к её губам. Затем он вскочил на ноги и исчез, прежде чем ей удалось вымолвить заикаясь:

— Т-ты, нахальный распутник! П-подлый хамелеон! Не смей подходить ко мне даже на расстояние плевка! И можешь не прикидываться больше хорошим и достойным доверия, всё равно не поверю!

Словно опровергая её поспешные утверждения, сердце забилось учащённо, охваченное страстным желанием. Она ощущала тепло его губ на своей коже. Вкус от поцелуя остался на губах, как нектар.

— О Морган! — простонала она. — Кто бы мог подумать, что какой-то жалкий коммивояжёр по продаже обуви окажется таким симпатичным, очаровательным прохвостом! Это несправедливо. Это просто несправедливо и неправильно, что ты заставил меня так желать тебя!

Чуть позже в комнату Хетер, не постучавшись и не дожидаясь, когда их позовут, ворвались Ласка и Кружевная.

— Хетер, — обратилась к ней Ласка, — Морган просил передать, что через пять минут он придёт мыться, и если ты не хочешь увидеть его голый зад, поскорее выбирайся отсюда.

— Чёрт побери этого мужчину! Судя по тому, как он пытается командовать мной, можно подумать, что здесь всё принадлежит ему! — проворчала Хетер больше себе самой, чем своим посетительницам.

— Может, тебе это и не нравится, милочка, а я согласна, чтобы он приказывал мне все дни недели, — громко сказала Кружевная. — Он, пожалуй, лучшее, что здесь есть, не считая денег.

Ласка засмеялась и кивнула в знак согласия. Оглядев неубранную комнату, она заметила с отвращением:

— Баню так не содержат, дорогуша. У тебя могут стащить корсет, и ты даже не хватишься его. Как вообще ты находишь что-нибудь в этом беспорядке?

— С трудом, очевидно, — ответила Хетер. — И, вопреки злобным сплетням, я не содержу банного заведения. Я просто позволила этой… змее воспользоваться водой, в которой я мылась, так как он был настолько любезен, что натаскал её для моей ванны. Это сделка, о которой я искренне сожалею.

— Хотела бы я, чтобы он предложил такую сделку мне, — завистливо заявила Кружевная. — Я бы с радостью влезла в эту ванну вместе с ним и помыла бы ему за маленькими ушками и во всех других местах, где ему надо почиститься.

Ласка нагнулась и подняла с пола обгоревшее платье:

— Боже, девочка! Что здесь случилось? Ты снова пыталась гладить?

Хетер гневно взглянула на неё:

— Раз тебе обязательно надо знать, я пыталась нагреть щипцы для завивки волос и случайно опрокинула лампу. Наш герой-бармен бросился на помощь, но при этом сломал дверной замок.

— Ах да, — вспомнила Кружевная. — Он велел нам передать тебе, чтобы ты не беспокоилась. Он собирается починить его, сразу после того как помоется.

Ласка продолжала задумчиво смотреть на опалённое платье:

— Если тебе что-нибудь понадобится, я буду рада одолжить одно из моих платьев, Хетер. Я уверена, что другие девушки поступят так же.

— Я не думаю, что наши вкусы в этой области совпадают, — ответила Хетер.

Ласка нахмурилась, её дружеская улыбка исчезла. Она ответила холодным тоном, под стать тону Хетер:

— Забудь, что я упомянула об этом. Конечно, я не учла, что ты не захочешь снизойти до таких простых людей, как мы, с этим твоим благородным зудом, от которого никак не можешь избавиться.

— Послушай, Ласка, не будь ты такой обидчивой, — спала уговаривать Кружевная. — Я уверена, что Хетер не думала обидеть нас своим замечанием. По правде говоря, мне самой тоже не хотелось бы носить её одежду. Я не привыкла к тому, чтобы всё было застёгнуто до ушей, юбки волочились до полу, а на лице не было никакого намёка на краску. Все люди разные, и главное — чувствовать себя удобно. Так я понимаю. Я права, Хетер?

— Думаю, да, — выдавила из себя Хетер.

— Кстати говоря, — продолжала Кружевная, — Морган сказал, что тебе надо помочь с причёской. Я не опытная парикмахерша, но, если ты зайдёшь ко мне, посмотрю, что можно сделать.

Хетер заставила себя улыбнуться:

— Может быть, в другой раз. Сейчас я просто уложу их в узел. Пора вести Пиддлса на прогулку. Кружевная пожала плечами:

— Если передумаешь, то знаешь, где меня найти. Да, если тебе станет одиноко и захочется поболтать, крикни, милочка. Только, пожалуйста, не в рабочие часы. Некоторые любят, когда в постели две девочки, но это не в моём вкусе.

Гуляя с Пиддлсом, Хетер не переставала думать о словах, сказанных Кружевной перед уходом, пытаясь понять их смысл. Что могут три человека делать в одной постели? Ей это представлялось неразрешимой загадкой, особенно если учесть, что она толком не знала, чем в одной постели занимаются и двое — мужчина и женщина — кроме сна. Об этом у неё было очень неясное представление. Она знала, что это связано с их половыми органами и часто приводит к появлению детей, но 'точно, в чём заключались их действия, не могла вообразить. Она предполагала, что должна просто подождать до своей свадьбы, и тогда всё станет на свои места. Лайл, несомненно, ей все покажет.

Эта мысль заставила её нахмуриться. Почему, подумала она с любопытством, мысль о том, чтобы разделить свадебное ложе с Лайлом, вдруг показалась ей неприятной, тогда как мысль о такой возможности с Морганом казалась очень интригующей?

 

ГЛАВА 11

Поначалу во вторник вечером на собрании общества трезвости Хетер встретили так же холодно, как и в воскресное утро в церкви. Двенадцать женщин смерили её гневными взорами, а затем стали игнорировать, разговаривая между собой так, будто её не было там вовсе. Конечно, отчасти их возбуждение было вызвано тем обстоятельством, что Хетер из чистого упрямства оделась в ещё более симпатичное платье, чем то, в котором она была в церкви. В этот вечер на ней были атласное платье цвета мяты с оборкой цвета лесной свежести и маленькая нарядная шляпка, расположившаяся с небольшим наклоном на самой макушке. Она даже осмелилась привести с собой Пиддлса, на котором был повязан бант в цвет её платью.

— Дамы, мы должны проявить большую активность в нашей деятельности, направленной на запрещение продажи спиртных напитков, — заявила мисс Тоди, президент общества. — Сезон перегона скота вот-вот начнётся, а с наступлением лета ситуация ухудшится. Скоро город будет полон пьяных гуртовщиков. Мы должны что-то предпринять, чтобы уменьшить масштабы этого бедствия.

— Труди, мы сделали всё возможное, и нам осталось только прогнать их скот, — сказала Сью Бартон. — Мы не можем помешать вторжению этих мужчин в наш город. Если бы мы посмели только попробовать это сделать, убегать пришлось бы нам. Большинство наших мужей обязаны своими заработками этим голодным, уставшим в дороге толпам погонщиков скота, которые тратят свои деньги на ванны, бани, новую одежду, стрижку и всё прочее. Если бы не было этого летнего наплыва, торговцы потеряли бы большую часть годового дохода.

— К сожалению, вы правы. Мы сможем удержать этих мужчин, да и наших собственных трезвыми только в том случае, если сожжём в городе все пивные и бары.

— Давайте посмотрим, что мы пробовали сделать до сих пор, — предложила Маргарет Хинкль, секретарь, на носу которой красовались очки. Пошарив в своих объёмистых записях, она начала перечислять: — Мы раздавали нашу литературу перед тавернами…

— Что, конечно, имело бы успех, если бы большинство этих ковбоев умели читать, — вставила Нелли Шерман.

Маргарет невозмутимо продолжала:

— Мы собирали группы протеста, выбирая каждый раз различные заведения.

— И нас за наши труды обливали всякой дрянью — от прокисшего пива до содержимого ночных горшков, — вставила Анита Уайт с гримасой отвращения. — Последний раз понадобилось двое суток, чтобы смыть запахи и грязь с волос и одежды.

Глядя через толстые линзы очков, Маргарет удручённо кивнула и продолжала:

— Мы прикрепляли плакаты и лозунги к столбам по всему городу. Мы со знамёнами проходили маршем по улицам, распевая гимны.

— С меня хватит гнилья, которое бросали на нас сверху, — сообщила Шарон Тиббл остальным участникам собрания. — Моя лучшая блузка стала после этого половой тряпкой.

— Предлагали ли вы этим мужчинам какие-нибудь развлечения, чтобы побудить их оставить свои дурные привычки? — спокойно спросила Хетер.

Дюжина голов повернулась к ней. Двенадцать челюстей слегка отвисли.

— Что, во имя всех святых, вы предлагаете?

— Какого рода развлечения?

— В самом деле! Уж не предлагаете ли вы, чтобы мы развлекали их теми способами, которые используют проститутки в танцзале вашего отца?

Хетер улыбнулась:

— Совсем нет, но ведь известно, что можно поймать больше мух на мёд, чем на уксус. Мысль, уважаемые дамы, заключается в том, чтобы путём ненавязчивого, тактичного убеждения заставить этих жалких проходимцев принимать участие в более разумных развлечениях.

— Каким образом?

— Да, — поддержала вторая женщина. — Вспомните другую старую поговорку: «Можно отвести лошадь к воде, но нельзя заставить её пить». После многих недель, проведённых в дороге, у этих испытывающих жажду, уставших пастухов только две вещи на уме: напиться до одурения и завалиться в постель с первой попавшейся женщиной.

— Значит, вам надо убедить их, что им интереснее будет утолить свою жажду менее опьяняющими напитками и пообщаться с порядочными дамами.

Анита задумалась, наморщив от усилия лоб.

— А вы знаете, девочки, пожалуй, в этом что-то есть. Может быть, мы действовали не в том направлении. Вместо завываний, ругани и выставления себя на потеху, наверное, нам надо попробовать другую тактику. Что, если мы организуем несколько пикников и церковных общественных мероприятий и пригласим для участия в них всех, включая гуртовщиков? Мы могли бы угостить их лимонадом и охлаждённым чаем, печёными изделиями и свежим мороженым. Редкий мужчина упустит возможность окунуть язык в такое лакомство.

— Или, может быть, деревенские танцы у платных конюшен, — предложила Шарон. — С пуншем, яблочным сидром и жареными пирожками.

— Как насчёт праздника песни? Или конкурса талантов с пением и музыкой? И призы для лучших исполнителей?

— Мы могли бы организовать уличный базар с товарами для продажи и, может быть, даже будкой для поцелуев, — мечтательно вставила Маргарет.

— А бочку с водой для охлаждения тех, кто, скажем, перегреется, можно установить рядом с будкой для поцелуев.

В глазах Труди появилось задумчивое выражение.

— Мы могли бы таким образом собрать много денег для благотворительных целей и для себя и к тому же составить конкуренцию пивным и барам.

Она повернулась к Хетер и протянула ей руку в знак приветствия:

— Я сожалею о том, что мы проявили такую поспешность, осуждая вас, мисс Блэйр-Бёрнс. Вы внесли этим вечером отличное предложение и подогрели наш воинствующий энтузиазм. Я надеюсь, что вы будете постоянной участницей наших собраний за всё время вашего пребывания в Додже.

— Правильно! Правильно! — поддержали остальные.

Хетер искренне улыбнулась:

— Благодарю вас. Я рада, что смогла быть вам полезной. Однако я не могу отнести эту идею полностью на свой счёт, так как наше Бостонское общество трезвости, верным членом которого я являюсь, вот уже некоторое время использует такие отвлекающие способы.

— Тем не менее мы благодарны вам за то, что поделились с нами. Это открыло новые перспективы в нашем деле.

— Очень рада. Однако я получила бы ещё большее удовольствие, если бы могла найти какой-нибудь способ повернуть на наш путь моего отца. Очень-горько, даже стыдно принадлежать к обществу трезвости, когда один из членов твоей семьи имеет бар.

Собрание общества трезвости в этот вечер закончилось рано. Все женщины были возбуждены и горели нетерпением приступить к распределению обязанностей, составлению перечня намечаемых развлечений и планированию их. В результате осуществления этих мероприятий они надеялись выманить ковбоев из пивных и повести за собой к трезвому образу жизни. Было решено, что все встретятся снова на следующей неделе, чтобы рассмотреть и сравнить планы.

Хетер вышла из церкви и с удивлением обнаружила, что, пока они заседали, уже наступила ночь. Осмотревшись на тёмных, покрытых причудливыми тенями улицах, она порадовалась тому, что взяла с собой Пиддлса и что Морган пообещал встретить её здесь. Ей не хотелось возвращаться одной. Не то чтобы она боялась заблудиться — Додж был небольшим городом. Но когда ковбои «закладывали за воротник» несколько стаканов, они становились буйными, и умный человек, особенно дама, не отваживался бродить по улицам в одиночестве после захода солнца.

— Вы доберётесь домой самостоятельно? — спросила Анита Уайт на лесенке возле входа в церковь.

— Думаю, да, — ответила Хетер. — Ангус обещал прислать мистера Стоуна, чтобы он сопроводил меня назад. Я уверена, он скоро подойдёт. — Глазами она обшарила окружавшую темноту, но не заметила никаких признаков присутствия Моргана. — Во всяком случае, Пиддлс сумеет помешать приблизиться ко мне любому человеку. Он ненавидит мужчин.

— Мы с Маргарет можем проводить вас немного, пока нам по пути, — предложила Анита. — Мы обе живём на Честнат-стрит, всего в паре кварталов от «Галереи» вашего отца. Мы всегда предпочитаем ходить вдвоём или втроём, если нам надо выйти после захода солнца. Обычно к нам никто не пристаёт, но в обществе друг друга мы чувствуем себя увереннее.

Хетер с радостью согласилась, удивляясь, почему Морган не появился, чтобы проводить её, как должен был сделать. Он оказался не таким уж надёжным, по крайней мере, по отношению к ней.

Как и предсказывала Анита, трёх женщин никто не побеспокоил в тихом жилом районе, расположенном к северу от Фронт-стрит. Обе дамы пригласили Хетер к себе на чай на следующей неделе. Затем они помахали ей вслед, посоветовав быть осторожной при подходе к деловой части города.

Распрощавшись со своими новыми друзьями и оставшись одна с Пиддлсом, Хетер поспешила домой, уже не такая храбрая, как раньше. Хотя она не любила темноту, но и не особенно боялась её. Но только до этого момента. Внезапно ей стало казаться, что за каждым углом или кустом скрывается что-то зловещее. Залаяла собака, видимо учуяв Пиддлса, и Хетер чуть не выскочила из туфель от неожиданности, а волосы у неё поднялись дыбом. Пиддлс негромко заворчал.

Хетер торопливо шла мимо аллеи позади угловой аптеки, выполняющей также функции почтовой конторы, радуясь тому, что ей осталось пройти меньше половины квартала, когда к ней из темноты внезапно бросились двое мужчин. Она вскрикнула, сначала удивлённо, а затем испуганно, когда нападавшие схватили её и потащили в темноту. Охваченная ужасом, она брыкалась, визжала и извивалась как безумная, едва сознавая, что Пиддлс лаял и рычал, пытаясь защитить её. Несколькими секундами позже её бросили на землю, одни из нападавших задрал ей руки над головой, другой придавил её своим тяжёлым телом.

— Держи ей руки крепче, Вилли. Она царапается, как кошка! — прошипел мужчина, лежавший на ней. — И не давай ей кричать, а то мы не сможем позабавиться с ней, до того как убьём!

Вытаращив от страха глаза, Хетер билась под ним, тщетно пытаясь сбросить. Внезапно мужчина издал приглушённый крик боли, заглушивший бешеный стук её сердца, когда она туфлей ударила по его голени. Его приятель тоже замычал, а потом раздался громкий визг Пиддлса. Безжалостными руками он грубо шарил по её груди, задержавшись на мгновение на застёжке у шеи. Затем сильно дёрнул материю, разорвав её, и её груди обнажились перед его взглядом и жестокой хваткой.

Съёжившись, всхлипывая, ничего не видя от слёз, Хетер в отчаянии мысленно обратилась с молитвой к Богу: «О Господи! Помоги мне! Пожалуйста, не дай им надругаться надо мной! Порази их… или меня! Пожалуйста!»

Морган сердито торопился назад к салуну, вполголоса ругая Хетер за то, что её не оказалось у церкви, когда он пришёл проводить её домой. Чёрт бы побрал эту проклятую женщину! Неужели она не может хоть один раз сделать так, как ей говорят? Ему не очень-то нравилось нянчиться с этой маленькой ведьмой. Он мог, в конце концов, заняться чем-нибудь получше, а не бегать по её следам. Теперь, так как она не попалась ему навстречу, он пошёл по другому маршруту, методично осматривая улицу за улицей, хотя эта проклятая штучка, может быть, в этот самый момент была уже в своей комнате в полной безопасности.

Он как раз огибал угол между Секанд и Честнат-стрит, когда ночную тишину прорезал пронзительный женский крик. Этот неестественный звук прокатился холодом по его спине. Затем раздался ещё один отчаянный вопль, сопровождаемый яростным лаем маленькой собаки.

Прежде чем Морган окончательно среагировал, он уже нёсся в нужном направлении. У него не было никакого, сомнения в том, что кричала Хетер, хотя теперь призывы о помощи прекратились. Он услышал громкий визг и понял, что Пиддлс пытается защищать свою хозяйку и, наверное, заработал за это пинок.

Пробежав половину квартала, Морган разглядел на улице пушистый комок. Пиддлс! Бешено извиваясь в воздухе, животное шлёпнулось на свои маленькие лапы и снова бросилось в аллею, оглушённое, но не побеждённое.

Морган рванулся за ним. Обогнув угол здания, он заметил несколько фигур, едва различимых в темноте. Один человек согнулся над другим. Третий наклонился над чем-то в паре футов в стороне. Когда Морган приблизился, очертания стали яснее. Один мужчина держал Хетер за руки. Другой, сидя на ней, рвал её одежду. Оба были так увлечены своим занятием и оглушены лаем Пиддлса, что не заметили приближения Моргана.

Как раз в тот момент, когда Морган собрался схватить мужчину, сидевшего на Хетер, Пиддлс проскочил между его ног. Крошечная собака, рыча, погрузила свои острые зубы в пах врага. Морган злорадно улыбнулся, когда тот взвыл от боли.

— Хорошо, Пиддлс. Ты займись этим, а я позабочусь о другом. — С этими словами Морган бросился на второго нападавшего.

Застигнутый врасплох, тот не был готов к атаке Моргана, но, несмотря на свою крупную фигуру, оказался очень проворным и изворотливым. После короткой борьбы на земле ему удалось вывернуться из захвата Моргана. Оба вскочили.

Только по счастливой случайности Морган увидел, как в темноте сверкнул длинный смертельный клинок, выхваченный его противником. Едва Морган успел проклясть судьбу и в её лице судью Свенсона, лишившего его права носить оружие, как противники закружились в напряжённом танце, где каждое движение могло стать роковым. Последовал молниеносный выпад ножом, но Морган был начеку и ударом ноги предотвратил этот, возможно, смертельный для него удар. Твёрдый носок его сапога врезался в запястье врага, выбив нож, который улетел в темноту, не причинив никому вреда. Вскрикнув от боли, мужчина схватился за ушибленное место и опрометью рванулся прочь. Его товарищ вместе с Пиддлсом, все ещё висевшим на его штанах, спотыкаясь, поспешил за ним.

В воцарившейся тишине внимание Моргана привлекли звуки коротких всхлипываний. Он повернулся и увидел Хетер, свернувшуюся в дрожащий комок, а руками плотно обхватившую голову. При виде её, такой растерзанной и потрясённой, его пронзили боль и гнев. Его сердце сжалось от мысли, что кто-то осмелился причинить ей вред. Желание защитить эту женщину — его женщину — завладело им с удивительной силой, в нём боролись гнев и сострадание, все эмоции перемешались. Он опустился рядом с ней на колени и обнял её.

Сначала Хетер попыталась вырваться из его рук. Она вяло отталкивала его. Её жалкие стоны были похожи на писк испуганного котёнка. Они разрывали ему сердце, проникая в самую глубину души.

— Хетер, милая, всё в порядке. Это я, Морган. Я держу тебя, дорогая. Теперь ты в безопасности. В безопасности.

Его слова, должно быть, дошли до её сознания, преодолев то шоковое состояние, в котором она находилась, так как она перестала сопротивляться и затихла в его успокаивающих объятиях. Солёные слезы мгновенно намочили его рубашку, когда Хетер прильнула к нему, сильно дрожа и плача так, что, казалось, этому не будет конца. Морган крепче прижал её к себе. Его собственные руки дрожали, когда он нежно гладил её по голове, давая возможность выплакать свой страх.

Наконец-то, повизгивая, вернулся Пиддлс. Обеспокоенный состоянием своей хозяйки, он попытался втиснуть свой холодный нос между ними, но, обнаружив, что места для этого недостаточно, устроился, положив голову на ногу Хетер, в позе напряжённого ожидания. На этот раз он не проявил никакого желания напасть на Моргана.

Наконец, когда всхлипывания Хетер перешли в слабые икания, Морган тихо спросил:

— У тебя повреждено что-нибудь? Можешь сказать мне?

— Н-н-нет! — простонала она.

Он не знал, как истолковать её ответ. Он спросил снова:

— Где у тебя болит, дорогая?

— Я… я… г-главным образом испугалась, — пробормотала она, заикаясь и стуча зубами.

Морган не был в этом уверен, но он понимал, что они не могут оставаться здесь и ждать, пока не вернутся эти головорезы или другие вроде них. Тем не менее он медлил поднимать её на тот случай, если раны окажутся более серьёзными, чем он предполагал.

— Я понесу тебя на руках. Потом мы пошлём за доктором. Я постараюсь не причинить тебе лишней боли. Надо доставить тебя домой. Оставаться здесь нам нельзя. Думаю, что у тебя шок, если только нет ничего более серьёзного.

— Я… я думаю, что смогу идти.

— Милая, у тебя так трясутся ноги, что ты не пройдёшь и трёх шагов, — сообщил он хриплым от беспокойства голосом. — Теперь обними меня за шею и постарайся не мешать больше, чем это необходимо.

Он легко поднялся. Её незначительный вес был не столь велик, как эмоции, бушевавшие в нём. Никогда раньше он не испытывал таких сильных и смешанных чувств по отношению к женщине. В этот момент он был ошеломлён почти в такой же степени, как и она. Ощущая себя неуверенно, Морган мысленно решил укрыться за более надёжным фасадом сарказма и недовольства. Он привык действовать в сердечных делах скорее грубовато, чем нежно.

— Я надеюсь, что твои повреждения окажутся не очень серьёзными, — сказал он, прижимая её к груди и делая первый шаг на пути к «Галерее Гаса». — Я хочу, чтобы ничто не помешало мне получить удовольствие, отшлёпав тебя по заднице! Почему, чёрт возьми, ты отправилась домой сама, а не ждала у церкви, как мы условились? Проклятье, женщина, у тебя нет ни унции здравого смысла! Когда Бог раздавал мозги, ты, должно быть, стояла за дверью и не получила ничего!

 

ГЛАВА 12

Помня о-порванной одежде Хетер и предвидя унижения, которым она могла подвергнуться из-за этого, Морган воспользовался чёрным ходом. К счастью, им никто не попался на пути. Он нежно опустил её на кровать, все ещё читая нотации и неистовствуя. Пиддлс сразу прыгнул туда же и улёгся рядом с ней, насторожённо глядя на Моргана, но не проявляя никакой иной враждебности.

По дороге домой Хетер не проронила ни единого слова, и это обстоятельство ещё больше волновало Моргана, чем если бы всё было наоборот. Он зажёг лампу и впервые за этот вечер смог как следует рассмотреть её. Его поразило выражение апатии в её обычно живых глазах.

— Хорошо. Я спущусь за твоим отцом и пошлю кого-нибудь за доктором. Ты должна лежать, не шевелясь и не двигаясь, пока я не вернусь. — Хотя он не думал, что она сможет двигаться, даже если захочет. Она выглядела обессилевшей и подавленной. — Я говорю совершенно серьёзно. Ты понимаешь меня, Хетер? — настаивал он, не услышав ни слова в ответ на своё приказание. Обычно в подобной ситуации она реагировала как сварливая женщина в припадке ярости.

Сжимая края своего разорванного лифа на груди одной рукой, она жестом отчаяния протянула к нему другую и ухватилась за него. Слезы снова потекли у неё по щекам.

— Не оставляй меня, — попросила она жалобным голосом. — Пожалуйста, Морган! Не оставляй меня!

Опасаясь, что она опять зарыдает, Морган уселся на край кровати. Нежно убирая ей со лба спутанные волосы, он пробормотал:

— Я с тобой, принцесса. Теперь ты в безопасности, в своей постели. Ничто и никто не причинит тебе вреда. Я обещаю.

Спустя минуту она немного успокоилась, и он предпринял вторую попытку:

— Милая, я должен пойти за твоим отцом и доктором. И возможно, придётся известить шерифа. Я тут же вернусь, так быстро, что ты даже не заметишь.

— Нет! О Боже, Морган! Никто не должен видеть меня такой!

— Хорошо, хорошо. Только успокойся. Ты нервируешь Пиддлса — совсем не нужно, чтобы он намочил постель, — уговаривал он.

Ей удалось слегка улыбнуться:

— У меня нет никаких повреждений, во всяком случае, тех, о каких говоришь ты, — заверила она, почти непрерывно всхлипывая. В её шоколадно-коричневых глазах снова появился испуг. — Я… я не поблагодарила тебя за моё спасение от… от…— Она не могла продолжать, задохнувшись от очередных рыданий.

Выражение его лица стало суровым и безжалостным, когда он снова представил этих двух животных, напавших на Хетер.

— Ты говоришь мне всю правду? Потому что в противном случае, — предупредил он, — я разнесу город, но найду этих сукиных сынов, и прежде чем я покончу с ними, они пожалеют, что не сдохли раньше. На самом деле я сделаю это в любом случае. Они разбудили во мне зверя. — Он прикоснулся пальцами к синякам, уже появившимся на щеках и шее, там, где жестокие руки оставили свои следы.

— Они не довели дело до конца, — настаивала она сквозь слёзы. — Ты успел как раз вовремя. Они немного помяли и испугали меня до умопомрачения, но это все. Я клянусь.

Задрожав, она схватила его руку и прижала к своей груди:

— О Морган! Я так испугалась! Никогда в жизни не хотела бы снова пережить подобное! Я не вынесу этого во второй раз! Я… я думала, что пришёл мой конец!

Мысль о такой возможности промелькнула и в голове Моргана. Собирались ли эти мужчины изнасиловать её и бросить на улице подобно раненому животному? Или же они хотели потом убить её? Его чуть не стошнило, когда он вспомнил тот зловещий нож и представил его входящим в её тело.

— Они ведь хотели убить меня, — говорила она между всхлипываниями. — Я слышала, как один из них сказал об этом другому, но после… после…

— Хватит, — сказал он, прижимая её, дрожащую, к себе. — Всё закончилось. Всё это закончилось.

Постепенно, впитывая своим измученным телом его тепло, она успокоилась.

— Я так устала, — пробормотала она. — Так ужасно устала. — Она всё ещё сжимала его руку, боясь отпустить её хоть на минуту, как будто цепляясь таким образом за жизнь.

— Спи, принцесса, — негромко посоветовал он.

— Останься, — сонно прошептала она. — Держи меня. Я не хочу оставаться одна, а с тобой я чувствую себя в безопасности.

— Понял тебя, любимая. Не беспокойся ни о чём. Просто расслабься. Я буду охранять тебя.

Через несколько минут Хетер заснула, хотя временами дрожь все ещё охватывала её. Морган встал с кровати и осторожно, стараясь не разбудить, накинул на неё лёгкое покрывало. Затем на цыпочках вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.

С тяжёлым вздохом он начал спускаться по лестнице, беспокоясь, как отнесётся Гас к его рассказу обо всём, что произошло. Тем не менее, это необходимо было сделать — даже если Хетер не требовалась медицинская помощь, следовало известить о нападении шерифа. Была небольшая надежда, что Ватсон со своими помощниками сумеет схватить преступников, несмотря на некоторое время, прошедшее с момента нападения.

Губы Моргана изогнулись в мрачной улыбке. Если нападавшие на Хетер находятся ещё в городе, их можно обнаружить довольно легко. Служителям закона нужно искать двух мужчин, у одного из которых сломано запястье, а другой держится за свои яички и поёт голосом сопрано, а также надеяться на то, что Морган не обнаружит этих мужчин раньше их.

— Всего лишь мазок пудры здесь и вон там, чтобы прикрыть синяки на лице и шее, — наставляла Перчик. — Честное слово, милочка, никто ничего даже не заподозрит.

— И немного краски на губах и, может быть, на щеках, — сказала Радость. — Это поможет скрыть их багровый цвет, до тех пор пока не вернётся естественный.

Лицо Хетер выражало сомнение.

— Ты уверена, что это будет незаметно? Бренди состроила гримасу:

— Что бы ты ни сделала, всё будет лучше, чем сейчас. У тебя такой вид, как будто ты боролась с гориллой и она победила!

В конце концов, Хетер поддалась на уговоры, понимая, что девушки хотят помочь. Её тронуло их искреннее огорчение по поводу происшедшего с нею. Все выражали симпатию и давали советы, хотя она с самого приезда относилась к ним не очень дружелюбно. На самом деле, она смотрела на девушек свысока, как последний сноб! Несмотря на это, они были так добры к ней и стремились помочь, что Хетер была тронута до слёз. В глубине души, независимо от того, каким способом эти девушки зарабатывали себе на жизнь, они были очень добрыми и отзывчивыми. Может быть, им не хватало того воспитания, которым отличались люди круга Хетер, но они не были такими ужасными, какими она считала их раньше.

Когда Хетер, наконец, спустилась вниз, то почувствовала на себе нерешительные взгляды Боба, Ангуса и Ллойда — пианиста. Никто из них не мог смотреть ей прямо в глаза. Сама она тоже чувствовала себя неловко. После трудного разговора этим утром со своим отцом для Хетер в этом не было ничего удивительного, она понимала их состояние.

Ангус буйствовал и ревел подобно разъярённому быку, бегая по комнате взад и вперёд.

— Почему ты не дождалась Моргана, как вы договорились? — ругал он её. — С твоей стороны было глупо и неосторожно уйти одной.

— Неосторожно, я согласна, — признала она с долей досады. — Но не глупо. Я ждала несколько минут, но когда другие женщины начали расходиться, а Моргана всё ещё не было, я приняла предложение пройти часть пути с ними. До дома мне оставалась только пара кварталов, и Пиддлс был со мной. Я была уверена, что не может произойти ничего ужасного.

— Ты ошиблась, девочка, — сказал он, что было ясно и так. — Додж — не место для тебя. Я отправлю тебя в Бостон следующим же поездом, который пойдёт на Восток. — Едва он вымолвил эти слова, как тут же переменил решение. — Нет, этого тоже делать нельзя, хотя бы пока не пройдут твои синяки. Твоя мать не должна увидеть тебя в таком виде. К тому же шериф Ватсон ищет напавших на тебя гадин. Ты должна опознать их, а затем дать показания в суде. Поэтому тебе придётся ещё задержаться здесь, нравится это тебе или нет.

— Думаю, что так, — покорно согласилась она. Затем Ангус ополчился на Моргана:

— Он должен был выйти раньше, чтобы встретиться с тобой у церкви. — Затем без всякого перехода он накинулся на дам из общества трезвости за то, что они заканчивают свои собрания так поздно: — Эти женщины повсюду суют нос и не могут ничего сделать нормально.

Затем он начал расхваливать Моргана за то, что тот пришёл к ней на помощь:

— Я не знаю, как мне отблагодарить Моргана — ведь он спас тебя. И подумать только, он справился с двумя вооружёнными мужчинами! Мне кажется, дочка, что лучшего защитника тебе не найти. Он действительно храбрый молодой человек.

Хетер ответила со вздохом:

— Я понимаю, что многим обязана Моргану, Ангус, но не следует его слишком нахваливать. Боже! Послушать тебя, так он самая подходящая кандидатура для зачисления в святые.

— Это наименьшее из того, чего он заслуживает, — заявил Ангус.

В ответ Хетер лишь закатила глаза, удержавшись от реплики, которая вертелась у неё на языке.

Произнося свою обличительную речь, Ангус страшно ругался, обзывая напавших на неё бандитов всеми приходящими ему на ум ужасными словами, а также прозвищами, которые, как подозревала Хетер, он придумал сам. Он напомнил ей, что могло произойти, если бы Морган не подоспел вовремя:

— Тебе крупно повезло, что тебя не изуродовали, а то лежала бы ты сейчас наверху и доктор осматривал бы твоё изломанное и кровоточащее тело, а твой старый папа молился бы о твоём выздоровлении и надеялся, что ему не придётся посылать твоей маме телеграмму с плохими известиями. И твоё будущее было бы опорочено и разрушено. Или, ещё хуже, ты могла бы уже лежать в гробу, а мы готовили бы тебе памятник на кладбище.

— Я знаю, — согласилась она со слезами. — Я понимаю, как близка была от настоящего несчастья. Это приводит меня в ужас каждый раз, когда я думаю об этом!

Ангус, почувствовав себя настоящим чудовищем за то, что заставил её страдать заново, неуклюже извинился:

— Ох! Нет оправданий отцу, пробуждающему в ребёнке такие тяжёлые воспоминания, когда рана ещё свежа в его душе. Меня мало выпороть. Я очень сожалею, девочка, что был так жесток с тобой. Сможешь ли ты меня простить?

Она выдавила улыбку на лице:

— Конечно. Но только в том случае, если ты пообещаешь мне не возводить Моргану памятник. Может, он и совершил храбрый поступок, но, на мой взгляд, он и без того слишком высокого мнения о своей особе.

И Ангус, и Хетер чувствовали себя неловко во время этого разговора, и должно было, вероятно, пройти какое-то время, чтобы они свыклись с произошедшим. Тем не менее странным образом этот разговор сблизил их. Впервые в жизни Хетер почувствовала, что значит иметь отца, который беспокоится о ней, ругает, когда она этого заслуживает, и, вполне возможно, даже любит её.

«Он любит меня, — думала она, охваченная нежностью. — Это невероятно, но мне кажется, что мой отец действительно любит меня, несмотря на такую долгую разлуку. Даже когда он бывает груб со мной или ругает меня, я испытываю чудесное, тёплое чувство от сознания того, что он обеспокоен моим будущим, моими чувствами… он заботится обо мне как о дочери. Я сильно подозреваю, что под этой напускной грубостью скрывается нежное, любящее сердце мужчины, которого мне хотелось бы узнать как можно лучше».

Что касается Ангуса, он впервые почувствовал себя настоящим отцом — суетился, беспокоился и читал своей дочери нотации. Он узнал, что значит неметь от страха при мысль о том, что может что-то произойти, и благодарить Бога за то, что этого не случилось. К тому же он впервые находился в столь щекотливом положении и сильно сомневался в себе. Он просто не представлял, как в такой ситуации вести себя с Хетер. На происшествия такого рода у мужчин был несколько иной взгляд, чем у женщин, и внезапно он почувствовал себя неуверенно идущим по зыбучему песку.

«С этим должна была бы разбираться её мать, — печально думал он. — Находиться рядом с ней, чтобы успокоить её, по-женски сострадая и понимая, задать все необходимые в таких случаях вопросы и дать правильные ответы и советы. Не пристало мужчине обсуждать со своей дочерью такие сугубо личные дела».

Его работники тоже оказались меж двух огней, предпочитая игнорировать все случившееся, но в то же время не зная, как это сделать.

Из всех мужчин только Морган, по-видимому, не беспокоился о том, как вести себя с ней после этого происшествия. Когда она подошла к стойке бара, он посмотрел ей в глаза и сказал:

— Ну вот и пришло время заняться собой, Бостон. Я ведь сказал несколько дней назад, что тебе надо наложить немного краски на лицо. Теперь ты выглядишь значительно лучше. Если ты слегка подкрасишь веки и ресницы, то просто засияешь.

— Я говорила ей то же самое, но она не слушает меня, — важно заявила Кружевная. — Заставить её посидеть спокойно, чтобы нанести пудру и краску, всё равно что другому вырывать зубы.

— Даже это чересчур для меня, — призналась Хетер, с трудом произнося слова, так как у неё болели израненные губы. — К тому же я не уверена в том, что хочу сейчас выглядеть слишком привлекательной. Я всегда нравилась мужчинам, и это, может быть, в первую очередь послужило причиной того, что случилось со мной. Я буду пользоваться краской для лица, только чтобы не быть похожей на урода, пока не пройдут синяки.

Морган закатил глаза, а затем громко произнёс, обращаясь к Гасу:

— Только что благодаря Хетер семья Блэйров лишилась всех своих запасов самомнения.

— Ох, поверь мне, — ответил Гас со страдальческим стоном, — бабушка была вдвое хуже.

— Сейчас должен подойти шериф, — сказал Морган, меняя тему. — Хетер, он хочет, чтобы ты описала мужчин, которые напали на тебя.

Она нахмурилась:

— Зачем? Ты тоже был там. Я думала, ты уже сделал это.

— Я довольно подробно описал бандита, которого, по твоим словам, зовут Вилли. Высокого мужчину с разбитым запястьем. Но мне не удалось как следует разглядеть другого. Ты рассмотрела его получше.

Хетер отрицательно покачала головой и нервно затараторила:

— Было очень темно. Всё случилось так быстро. Я была слишком испугана, чтобы их рассматривать.

— Ты, вероятно, помнишь больше, чем тебе кажется, — настаивал он. — Голоса, характерные запахи, шейный платок, родинки — мельчайшие детали могут помочь в поисках хотя бы одного или даже их обоих.

— Да, — согласился Гас. — И я хочу, чтобы этих двух негодяев поймали и вздёрнули за то, что они попытались сотворить с тобой. Кроме того, с этого момента ты не сделаешь из этого помещения ни шагу без меня или Моргана. Ты уяснила это себе, девочка? Ни шагу. Я не стал писать твоей матери о том, что приключилось, отчасти потому, что она возложила бы всю вину на меня, и, вероятно, это так и есть.

— Ерунда. Нет никакой необходимости в таких строгих мерах, — заметила Хетер. — Я просто буду осторожна: выходить только в светлое время суток и говорить тебе, куда иду…

— Нет, девочка, — перебил её Ангус, качая головой. — Ты вообще не будешь болтаться одна.

Хетер упрямо вздёрнула подбородок, но этот жест вызвал у неё боль. Скривившись, она приняла сердитый вид.

— Я не нуждаюсь в охране, отец.

Ангус заморгал глазами в растерянности оттого, что она впервые назвала его «отцом», и не смог ничего вымолвить. За него ответил Морган:

— С того дня, как я встретился с тобой, принцесса, я придерживаюсь мнения, что тебе нужен кто-то рядом. Ты абсолютно неуклюжа, глупа и представляешь опасность для себя и окружающих даже в тех случаях, когда этого не желаешь. Не то чтобы я был в восторге от такой работы — надеюсь, ты это понимаешь, — но я буду выполнять её из уважения к твоему отцу.

— Я предпочитаю находиться в обществе раненого медведя, — парировала она, забывая в эту минуту, что обязана ему жизнью. — Возможно, он будет более дружелюбен, и уж наверняка его манеры будут лучше!

Он одарил её дразнящей улыбкой:

— Очень жаль, леди, но все медведи отказались от этого места, так что, похоже, нам не отделаться друг от друга.

— Как это мило! — насмешливо произнесла она. — Смогу ли я хоть время от времени избавляться от твоего общества или ты намерен сопровождать меня даже в уборную?

Улыбка на его лице стала шире, приобрела заметно злорадный оттенок, и он озорно подмигнул ей:

— Это доставит мне неописуемое удовольствие, ваше всемогущество!

Следующие несколько дней не были отмечены никакими происшествиями, что в значительной степени всех успокоило. Кроме Хетер, которая тяготилась своим новым положением, стараясь избавиться от постоянного присутствия Моргана и его обычно неприязненного отношения к ней, проявившегося у него сразу после того, что все теперь предпочитали вежливо назвать «инцидентом». Морган тоже переживал не лучшие свои дни, так как теперь они с Хетер соперничали во взаимном стремлении портить друг другу настроение.

Как и предсказывал Морган, когда у неё исчезли остатки страха, Хетер более детально вспомнила обстоятельства нападения. В конечном счёте, однако, была найдена только одна значительная улика, с помощью которой одного из нападавших можно было попытаться выделить из общей массы гуртовщиков, проходивших через город. И эта улика заключалась в том, что от него сильно пахло мятой.

Это воспоминание всплыло совершенно случайно на второе утро после нападения, как раз перед открытием салуна. Роза, которая была родом из Нового Орлеана — во всяком случае, она так утверждала, — только что спустилась по лестнице ещё полусонная. Зевая и потягиваясь, она последовала к стойке бара и попросила свою обычную чашку холодного чая, выбранного ею в качестве взбадривающего напитка.

— Положи в него веточку мяты, если у тебя есть, милый, — попросила она Моргана сонным голосом.

— Конечно, Роза.

Хетер, сидевшая за столиком неподалёку и с нетерпением ожидавшая, когда Морган покончит со своими обязанностями у стойки и пойдёт с ней по магазинам, вздрогнув, подняла голову.

— Ты сказала «мята»?

— Да, крошка. Мы, на Юге, любим эту траву и добавляем её в чай, кофе, джулепы, лимонад — в любой напиток. Тебе надо как-нибудь попробовать. Это создаёт во рту приятное ощущение холода, которое чувствуется довольно продолжительное время и придаёт дыханию запах свежести.

Лицо Хетер сильно побледнело, что сразу заметил Морган.

— Что случилось, Бостон? У тебя такой вид, будто ты проглотила комара.

У Хетер заметно задрожали руки, она широко распахнула глаза, побледнела и промолвила прерывающимся голосом:

— Мята. От него пахло мятой.

Морган нахмурился:

— От кого, Хетер?

— От этого мужчины. Того, который напал на меня. Теперь я вспомнила. Он, должно быть, жевал мяту, потому что от его дыхания исходил сильный запах свежести.

Услышав её слова, Бренди, фыркнув, вмешалась:

— Ну и что из того? Я не вижу в этом никакого смысла. Не хочешь же ты сказать, что он решил освежить своё дыхание, собираясь изнасиловать тебя? Чёрта с два! Каким же идиотом надо быть!

Не обращая внимания на слова Бренди, Морган пристально уставился на Хетер:

— Какой мужчина, принцесса? Тот, у которого был нож? Которого зовут Вилли?

Хетер покачала головой:

— Нет. Другой. Тот, который был… на мне.

Позже Морган передал эту информацию шерифу Ватсону, который не особенно этому обрадовался, считая, что ничего ценного в ней нет. Откровенно говоря, такого же Мнения придерживался и сам Морган, но всё-таки оставался небольшой шанс поймать бандита на основании этой улики, если он ещё находился в городе. Обычно, однако, ковбои и бродяги задерживались в Додже не дольше, чем на сутки или двое, особенно те, что пригоняли скотину. Они оставались ровно на то время, какое им требовалось, чтобы растратить добрую часть заработанных денег на одежду, стрижку, игру в покер, виски и женщин, и вскоре уже отправлялись восвояси до следующего года. Если так обстояло дело и с напавшими на Хетер, то шансы на их поимку были невелики. До сих пор ещё не попался никто, кто хоть сколько-нибудь отвечал скудным описаниям, предоставленными Хетер и Морганом.

Прошло несколько дней, никакого дальнейшего развития дело не получило, и все пришли к выводу, что в данном случае нападение было одиночным и подобное могло случиться с любой женщиной, проходившей в этом районе в этот конкретный момент. Случаю было угодно, чтобы этой женщиной оказалась Хетер. Учитывая все обстоятельства, можно было с уверенностью утверждать, что ей очень повезло!

Хетер, конечно, могла оспаривать это мнение. Как мог его оспаривать и Морган. Он считал, что Хетер способна притягивать на свою голову неприятности, как магнит притягивает железо. Никогда в жизни он не встречал такой чертовски неуклюжей, нахальной, надоедливой и болтливой женщины — или настолько лживой.

 

ГЛАВА 13

Арлен появилась только спустя три дня после нападения. Морган сообщил ей, что Гас находится на собрании городской управы.

— Я знаю об этом, — сказала она ему. — Я пришла специально, для того чтобы поговорить с Хетер.

Увидев Хетер, синяки которой начали уже проходить, хотя теперь вместо чёрных и синих тонов они приобрели более радужные оттенки, Арлен воскликнула:

— Боже! Бедное дитя! Если у тебя сейчас такой ужасный вид, то могу себе представить, в каком состоянии ты была сразу после инцидента. Тем не менее мы все должны быть благодарны судьбе за то, что ты не пострадала серьёзнее.

Хетер состроила гримасу, но вежливо ответила:

— Спасибо, миссис Клэнси. Я чувствую себя гораздо лучше.

— О, я надеюсь на это! Мне не хотелось беспокоить тебя так скоро после случившегося, хотя поначалу я сразу собиралась кинуться сюда и узнать, не могу ли чем-нибудь помочь. Однако, подумав, решила, что, может быть, тебе требуется некоторое время, чтобы прийти в себя.

— Это было весьма тактично с вашей стороны.

Арлен огляделась вокруг, чтобы убедиться в том, что их никто не слышит, затем наклонилась ближе к Хетер и продолжала доверительным тоном:

— Ты, должно быть, очень испугалась. Я совсем не уверена, что сама способна была бы держаться так хорошо, как ты, в подобных обстоятельствах… — Она похлопала Хетер по руке жестом, выражающим симпатию. — Ну, ты понимаешь, — заключила она с сочувствующим взглядом.

— Миссис Клэнси, я не знаю, что вам сказали, но я отделалась, благодаря своевременному вмешательству Моргана, всего лишь ужасным испугом, — парировала Хетер.

— Это то, что рассказал всем твой отец, и я могу понять, что ты не хотела бы, чтобы кто-нибудь мог подумать иначе, независимо от того, что произошло в действительности. В конце концов, никому до этого нет дела, не так ли? Кроме твоей семьи и, конечно, того мужчины, за которого ты собираешься выйти замуж. К счастью для тебя, твои друзья и жених живут на Востоке и никогда не узнают об этом печальном происшествии, если, конечно, ты не решишь рассказать им об этом. А то, что думают люди, окружающие тебя здесь, не имеет никакого значения. Через пару недель ты уедешь, и все разговоры затихнут. Кроме того, возможно, ты никогда больше не приедешь в Додж, или, если всё же это когда-нибудь случится, все уже забудут об этой истории.

— Миссис Клэнси…

— Арлен, — перебила её женщина с улыбкой.

— Арлен, — неохотно поправилась Хетер. — Твои скоропалительные выводы не соответствуют действительности. Однако ты права в одном. Мне в высшей степени безразлично, что местные сплетники говорят обо мне, за исключением того обстоятельства, что это может причинить вред отцу.

— О, дорогая! Неужели я обидела тебя? Это не входило в мои намерения! — настаивала Арлен с тревогой. — Ты неправильно поняла меня, Хетер. Я только хочу помочь тебе в это тяжёлое для тебя время. То, что произошло с тобой, способно на всю жизнь внушить многим женщинам страх перед мужчинами. Было бы просто ужасно, если бы ты не смогла побороть в себе этот страх и впадала бы в панику всякий раз, когда мужчина касается тебя. Подумай о своём бедном женихе и о том, как это отразится в будущем на вашей совместной жизни. Я надеюсь, что ты найдёшь в себе силы справиться с последствиями этого ужасного происшествия и не допустишь, чтобы они или ложное сознание вины отравили всю твою жизнь. В конце концов, ты ведь не просила, чтобы эти мужчины напали на тебя! С какой стороны ни посмотри на это, твоей вины здесь нет.

Морган, намеренно подслушивающий этот разговор со своего места за стойкой бара, был поражён и не на шутку рассержен на Арлен за её выступление. Нечаянно или преднамеренно, но вдова заронила в восприимчивый мозг Хетер огромное множество глупых мыслей и увлажнила их, чтобы они проросли, достаточным объёмом правды. Да, для Хетер после таких переживаний вполне естественно было избегать близкого контакта с мужчинами в течение некоторого времени, даже, может быть, бояться этого. Но говоря об этом, Арлен способствовала укоренению подобных страхов, вселяя Хетер мысль, что она никогда не сможет избавиться от них. Несмотря на содержащуюся в её словах разумную логику, некоторые небольшие зерна сомнения могли пустить корни в сознании Хетер, разрастаясь подобно ядовитым сорнякам.

Он не мог допустить этого, не мог позволить этой женщине сеять в сознании Хетер сомнения и страхи, способные эмоционально изуродовать её! Инстинктивно Морган направился в их сторону, готовый защитить свою даму.

— Я понимаю, ты движима добрыми намерениями, но я просто не хочу больше говорить об этом, — сказала Хетер.

Подойдя к ним, Морган предложил Арлен руку, чтобы помочь ей встать, и сказал откровенно:

— Мне кажется, что время вашего посещения истекло. Хетер все ещё нуждается в отдыхе. — Без лишних слов он проводил вдову к двери. — Я передам Гасу, что вы приходили.

Как только они избавились от Арлен, Морган повёл Хетер наверх в кабинет отца, невзирая на её протесты и сопротивление. Устроив её в кресле, он сам уселся на край письменного стола и смотрел на неё с серьёзным выражением лица в течение нескольких секунд. Наконец он заговорил:

— Я надеюсь, что ты не обратила слишком большое внимание на ту ерунду, о которой болтала вдова Клэнси. Мне хотелось бы надеяться, что ты выше этого.

— О Морган, я просто теряюсь! — беспокойно призналась Хетер. — Я нахожусь сейчас в таком смятении. Разум подсказывает мне одно, а все мои чувства — совсем другое. Арлен, как ты уже понял, была недалека от истины. В некотором смысле я чувствую себя виноватой, как будто сама способствовала возникновению этих проблем.

— Каким образом?

— Видишь ли, я намеренно надела одно из моих самых красивых платьев, только для того, чтобы произвести впечатление на других женщин из общества трезвости, может быть, даже подразнить их. Я и не дождалась тебя, чтобы ты проводил меня домой, как мы договорились. Я вела себя глупо и легкомысленно, и теперь я пожинаю плоды моей собственной глупости.

— Я согласен с тобой в том, что ты не подумала как следует, не воспользовалась своим здравым смыслом, но ты не делала ничего специально, чтобы вызвать это нападение, поэтому не надо взваливать на себя лишнюю вину. У тебя и без этого полна коробочка.

У неё на лице появилась слабая улыбка благодарности.

— Да, но теперь я покрыла позором не только себя, но и заведение Ангуса, и мне в самом деле очень плохо от этого. Он пользуется уважением всего города и не заслужил, чтобы повсюду трепалось имя его дочери, бросая тень на него самого.

— Мне кажется, ты делаешь из мухи слона, Бостон, — сказал ей Морган. — Гас больше беспокоится о твоём благополучии, чем о каких-то сплетнях. Кроме того, я готов побиться об заклад, что Арлен Клэнси раздула все гораздо больше, чем есть на самом деле. Конечно, люди любопытны и любят поболтать, но мне кажется, что большинство из них относится к этому с пониманием, искренне огорчены и даже несколько растеряны и испытывают гнев из-за того, что их гостья подверглась такому зверскому нападению. Это плохо и для них, так как свидетельствует о таком разгуле преступности в Додже, что на его улицах дамы не чувствуют себя в безопасности.

Хетер вздохнула:

— Морган, я понимаю, что ты хочешь успокоить меня, но факт заключается в том, что всегда найдутся люди, которые верят в худшее, что бы им ни говорили, и я просто не могу убедить их в обратном. Я чувствую себя так, словно меня заклеймили алой буквой, и сколько бы я ни старалась смыть или замаскировать её, она всё равно остаётся отчётливо видна всем. Я могу повесить на шею табличку или дать объявление в газету о противоположном, и все равно разницы не будет никакой.

— Ты права, — согласился он. — Люди верят тому, чему хотят, и сами принимают решения. Но мне кажется, принцесса, что ты плохо знаешь друзей Гаса. Они всегда готовы постоять за него, а значит, и за тебя, потому что ты его дочь. А те люди, которые думают и поступают по-другому, не заслуживают того, чтобы на них тратить время.

— Надеюсь, ты прав, — сказала она с виноватым видом.

— Есть ещё кое-что, о чём нам также надо поговорить, — продолжал он немного неуверенно. — Я не знаю, как все это объяснить поаккуратнее, поэтому прости меня, если я буду несколько грубоват и откровенен. — Он сделал паузу, чтобы собраться с духом. — Я считаю Арлен Клэнси настоящей ослицей — ведь она пыталась убедить тебя в том, что отныне ты будешь бояться мужчин. Ты даже не представляешь, как сильно мне хотелось в эту минуту задушить её.

— Но…

Подняв руку, он попросил её замолчать:

— Подожди, дай мне ещё минуту, чтобы я мог закончить. Я понимаю, что ты сильно испугалась и у тебя на какой-то небольшой период появилась нервозная насторожённость в отношении мужчин. Но смешно думать, что это теперь на всю жизнь. Не забудь, что эти грязные подонки хотели изнасиловать тебя, а не ухаживать как приличные представители мужского рода. И в этом заключается вся разница.

— Я знаю это, — согласилась Хетер, — но всё равно мне страшно вспоминать об этом. Они были такие большие… такие сильные… такие грубые! — Её голос дрогнул, и она замолчала.

— Так не должно быть, Хетер, — сказал Морган приглушённым голосом, его глаза мягко засветились, он протянул руку и, запрокинув её голову, посмотрел ей прямо в лицо. — Так не должно быть. Физическая близость между мужчиной и женщиной может быть восхитительно чудесной.

— Для мужчины, вероятно, — с пылающим лицом предположила она.

— Для обеих сторон, — настаивал он. — В этом нет ничего плохого или страшного. Близость в высшей степени естественна. Так предначертано Богом. Если бы Он не хотел, чтобы мы занимались любовью, Он не наделил бы нас желанием любви. И если ты захочешь разделить с кем-либо свою страсть — это прекрасно, и не надо этого бояться.

— Мы… мы не должны вести такие разговоры, — пробормотала она.

— Согласен, — сказал он, наклоняясь к ней ещё ближе. Он почувствовал её сладкое дыхание на своих губах. — Говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Его губы слегка прикоснулись к её губам.

— Ты ведь не будешь кусаться в этот раз?

— Я… я постараюсь, — пробормотала она. У неё перехватывало дыхание. — Но твои усы щекочут меня.

Он негромко рассмеялся:

— Я рад, — и поцеловал её снова. Его губы прижались к ней сильнее. Рукой он обнял её за шею, прижимая ближе к себе. Своим ртом он ощущал трепет её губ.

— Не бойся меня, Хетер, — умолял и соблазнял он её. — Раскрой для меня губки, дорогая. Я хочу ощутить их вкус.

Медленно, нерешительно она делала всё то, что он просил. Их горячее дыхание смешалось. Не торопясь, он провёл языком по её губам, а затем проник сквозь них. Она почувствовала исходящий от него запах кофе и булочек с корицей. Его язык скользнул по её языку, проникая все дальше в глубину рта, и она невольно напряглась.

Он отпустил её, чтобы успокоить снова возникший в ней страх:

— Все хорошо, милая. Просто расслабься. Бояться нечего. Я обещаю тебе.

Его голос был негромким, обволакивающим, манящим ещё раз испытать приятное ощущение. На этот раз она была более податливой, уже как бы привыкшей к его вкусу, его запаху, нежному исследованию её рта. Её губы стали мягче, она слепо поддавалась ему.

Он нежно вёл её в неторопливом путешествии открытий, по извилистой тропе растущего желания, где чувства усиливаются, а страх остаётся далеко позади. Ей казалось, что она плывёт на лёгком облаке, гонимом летним ветерком. И в то же время все её чувства были обострены, кожу покалывало, кровь вскипала. Она ощущала восхитительный трепет, словно внутри махала крыльями стая колибри, стремясь вырваться наружу. С тихим стоном она крепче прижалась к нему, обвив руками шею и погрузив пальцы в жёсткие тёмные волосы на его затылке.

Наконец их губы расстались, и он двинулся вдоль её щеки, усеивая лицо частыми, горячими поцелуями.

— О, милая, — бормотал он. — Что ты делаешь со мной! Ты такая сладкая и нежная, как мёд и сливки. Чем больше я целую, тем больше мне хочется.

Она сжала его лицо ладонями и слегка притянула к себе:

— Поцелуй меня ещё, Морган. Пожалуйста. Поцелуй меня ещё.

Он поцеловал, и глубоко внутри неё вспыхнуло пламя страсти. Вначале оно едва теплилось, но по мере того, как возрастало её желание, стало разгораться всё сильнее. Он прижал её к своей крепкой, горячей груди, и сердца их забились в унисон. Мягко, неторопливо он провёл руками вдоль её спины от затылка к талии, а затем спереди и вверх, задевая мягкие стороны её грудей.

Потерявшись в головокружительном вихре ощущений, Хетер не предпринимала никаких попыток остановить его. Ободрённый, Морган начал нежно ласкать её груди, ощущая с каждым биением её сердца их тёплое пульсирование. Он испытывал неземное наслаждение. Кровь его закипела. Его желание стало таким острым, что он едва подавил стон. Почти сами собой его пальцы нашли две гордые вершины её грудей, нежными поглаживаниями заставляя их подыматься все выше.

При первом прикосновении к соскам Хетер вздрогнула. Ей показалось, что всю её, от головы до пальцев ног, от груди до какого-то тайного чувственного места, пронзили искры, подобные китайскому фейерверку. Разгорячённую> и дикую, её охватила сильная дрожь, заставляя трепетать все тело.

Медленно, неохотно Морган отстранился от неё, стараясь не прикоснуться к ней нижней частью своего тела, чтобы она не почувствовала его возбуждённый член, выпирающий из брюк. Она, несомненно, могла испугаться, увидев это так скоро после совершенного на неё нападения. Его губы с неохотой оставили её, но он всё ещё обнимал Хетер за плечи, поскольку она не стояла на ослабевших, трясущихся ногах.

Он взглянул на неё. Её глаза были широко распахнуты, взгляд затуманен, но в нём не чувствовалось тревоги, только некоторое смятение. Губы, слегка припухшие и розовые, были чуть-чуть раскрыты. Волосы растрепались. Он увидел перед собой женщину, поражённую проснувшимися в ней желаниями.

— Думаю, надо остановиться, пока мы ещё в силах это сделать, — хриплым голосом предложил Морган. — Для меня это очень сильное искушение, дорогая. Достаточно сильное, чтобы забыть о том, что ты помолвлена с другим.

Хетер кивнула, пытаясь разобраться в своих чувствах, которые все ещё владели ею: потрясение, желание, удивление, а теперь ещё и стыд, когда до её сознания дошли слова, сказанные Морганом. Как могла она хотя бы на минуту забыть о Лайле? Как могла она обниматься и целоваться с Морганом, не подумав ни разу о человеке, который ждал её в Бостоне? Неужели она была настолько непостоянна, чтобы позволить себе такое сумасбродство? Обещать себя одному мужчине и броситься так скоро и так охотно в объятия другого!

— Ты… ты совершенно прав, — неуверенно произнесла она. — Мне очень жаль. Не знаю, что на меня нашло. Если ты не против, я, пожалуй, пойду к себе.

Когда она отодвинулась от него и повернулась, чтобы уйти, Морган протянул руку и остановил её:

— Я думаю, теперь мы преодолели твой страх перед близостью с мужчиной. Именно это, если ты помнишь, было основной темой нашей… дискуссии.

Хетер попыталась скрыть своё унижение.

— Я полагаю, ты ждёшь от меня благодарности? — надменно спросила она. Он засмеялся:

— Мне кажется, ты уже поблагодарила меня, принцесс; Но если у тебя остались какие-нибудь сомнения или вопросы, в любое время буду рад повторить наш эксперимент. А если вдруг у тебя возникнет потребность обсудить более деликатные проблемы, связанные с физической близостью мужчины и женщины, может быть, тебе будет удобнее проконсультироваться с девушками. В этой области они — хороший источник информации и не постесняются поделиться ею с тобой.

— Я запомню это.

— Запомни, Бостон. При всех их недостатках, я думаю, они будут откровенны.

На всякий случай Морган, до того как к ним обратится Хетер, намеревался переговорить с девушками лично, попросив их подчеркнуть положительные стороны занятий любовными играми. Ему не хотелось упустить что-нибудь важное или вновь нечаянно возбудить страхи Хетер. Всё было задумано таким образом, чтобы избавить её от неприятных мыслей, уничтожить всякие сомнения, внушаемые ей Арлен Клэнси, что, в свою очередь, должно было помешать ему свернуть вдове шею!

После эпизода, произошедшего в кабинете её отца, Хетер, к большому своему смятению и огорчению, обнаружила, что её интерес к Моргану возрос необычайно. Несмотря на все сознательные попытки обуздать свои чувства и неоднократные напоминания самой себе, что именно Лайл Эшер является тем мужчиной, за которого она выйдет замуж, Хетер теперь мгновенно ощущала присутствие Моргана, стоило только тому войти в комнату. Кожу начинало покалывать, и она заливалась краской, сердце учащённо билось, груди и живот напрягались.

Взор её постоянно обращался к нему. Много раз он ловил на себе её пристальный взгляд, на который отвечал понимающей улыбкой, словно читая её похотливые мысли. Она чувствовала себя растерянной, но не могла удержаться, чтобы не следить за его губами, руками, широкими плечами. Спаси её Господь, она поймала себя даже на том, что следит за его задом! Как Хетер ни сопротивлялась, она была полностью очарована этим симпатичным негодяем, который пользовался её несчастьем и постоянно поддразнивал её.

— Перестань смотреть на меня телячьими глазами, дорогая, — предупреждал он с насмешкой. — Люди начинают обращать на нас внимание, и моя репутация может пострадать.

— Самодовольный мужлан! Наверное, с утра уже присосался к бутылке!

— Я бы присосался к чему-нибудь послаще, если ты мне позволишь, — вызывающе ответил он, нежно поглядывая на её грудь.

— Попробуй апельсин, — отрезала она, — если сумеешь найти его в этих затерянных местах. Я заметила, что здесь очень ограничен выбор свежих фруктов, а также мясных продуктов, подаваемых во время обеда. Свинина и говядина, а главным образом бекон, бифштекс и тушёное мясо, неизменно сопровождаемые бобами и картофелем. Неужели эти люди никогда не слышали о ягнёнке с рисом?

Он рассмеялся:

— Ты находишься в центре скотоводческого района, Бостон, где слово «овца» является ругательным. Кроме того, мне известно, что прошлым вечером ты ела за ужином жареных цыплят, и, может, тебе понравится оленина, когда ты её попробуешь.

— Не думаю, — отвечала она, сморщив от отвращения нос. — Но если мне попадутся лимоны или маслины, либо сочные креветки или омары, я, вероятно, наброшусь на них как умирающий от голода.

— Сожалею, принцесса, но в местной реке нет ни креветок, ни омаров. Самое лучшее, на что ты можешь рассчитывать, это хороший окунь или форель.

— Даже это было бы приятным разнообразием, — сказала она. — А можно похлёбку из морских моллюсков или грибной суп на ленч. А на завтрак пшеничные лепёшки с мармеладом, свежую дыню и чашку пенистого горячего шоколада.

— Звучит хорошо, но, как говорится, «когда находишься в Риме…».

Она удручённо вздохнула:

— Ну что ж, к счастью, я ненадолго задержусь в этом «Риме», не так ли?

 

ГЛАВА 14

Как и предполагал Морган, большинство жителей города поверили рассказу Хетер о случившемся с ней в тот ужасный вечер. Только несколько дам открыто выразили по этому поводу своё недоверие. Большинство же бросило все свои дела, чтобы поддержать её, и первыми среди них были двенадцать членов общества трезвости. Многие выражали откровенное разочарование и сожаление в связи с тем, что Додж не достиг ещё уровня цивилизованных городов, в которых женщина может в безопасности ходить по улицам без страха подвергнуться нападению какого-нибудь пьяного хулигана. К их возмущению, Хетер была не первой и не последней жертвой нападения, несмотря на усилия и обещания многочисленных мэров, шерифов, начальников полиции и губернаторов.

Если Хетер продолжала пользоваться уважением и сердечным расположением большинства жителей Доджа, отношение к Моргану было не таким единодушным. Часть населения продолжала считать его преступником, заслуживающим наказания худшего, чем то, которое он в настоящее время отбывал. Но так как он спас Хетер, некоторые теперь склонны были видеть в нём героя и выражали сомнения в том, что он действительно совершил преступление, в котором его обвиняли. Небольшая часть жителей города не торопилась пока высказывать своё мнение.

Во всяком случае, многие посетители «Галереи Гаса» теперь относились к Моргану насторожённо, хотя совсем по другой причине. Помимо того что, как и многие другие, Морган отлично владел огнестрельным оружием и ножом, он также был непревзойдённым мастером кнута. Это могли засвидетельствовать многие незадачливые посетители, и слава его постоянно росла. С вечера нападения на Хетер, когда, совершенно безоружный, он вступил в схватку с двумя бандитами, Морган никогда не расставался со своим кнутом. Он носил его на поясе, всегда готовый применить в случае надобности.

Однажды вечером за покерным столом поймали с поличным карточного шулера. Один из игроков, раздражённый, встал и выхватил спрятанный под пиджаком револьвер, пригрозив застрелить того на месте. Остальные посетители, сознавая нависшую над ними опасность, немедленно рассеялись, не желая присутствовать при перестрелке в таком ограниченном пространстве, где шальная пуля или рикошет могут стать роковыми для случайного зрителя. Морган спокойно снял с пояса кнут, подождал подходящего момента и нанёс удар. Кнут, обвившись вокруг ствола револьвера, вырвал его, даже не коснувшись руки. Владелец револьвера и все присутствующие были ошеломлены столь блестящим манёвром.

В другой раз Морган разоблачил жулика, сбив с его головы шляпу, из которой выпали спрятанные там карты. Правда, после этого ему пришлось сдерживать и успокаивать посетителей в разгоревшейся в результате драке. Ещё в одном случае пьяница приставал к одной из девушек, заставляя её подняться с ним наверх. Заметив, что Радость этому не рада, Морган использовал свой кнут как лассо, и не только заарканил этого жеребца, но и сбил с ног. Протрезвев, тот оказался достаточно разумным, чтобы поискать развлечений где-нибудь в другом месте. В ряде других случаев Морган разгонял дерущихся, призывал нарушителей к порядку и быстро заставлял удалиться чересчур агрессивных пьяниц. Гас был очень доволен мастерством, с которым его новый бармен поддерживал порядок.

Однако в попытках обнаружить настоящих бандитов, напавших на поезд, Моргану не удалось добиться существенных успехов. Дрейк объезжал близлежащие города, пытаясь собрать информацию в округе, но его успехи тоже оставляли желать лучшего. До сих пор им не удалось обнаружить никого, кто внезапно начал бы тратить большие деньги, или вдруг получил огромное наследство необъяснимого происхождения, или хвастался тем, как ловко обманул закон. Судя по всему, и грабители, и деньги испарились.

С момента нападения прошло ещё некоторое время, и хотя с Хетер не случилось больше ничего подобного, она пережила несколько неприятных эпизодов, явившихся, видимо, следствием её неуклюжести и невезения, которые Морган теперь расценивал как явления, совершенно нормальные для неё. Он никогда не считал себя суеверным, однако пребывание в её обществе заставляло его всё время ожидать каких-нибудь происшествий.

Сперва она поскользнулась, наступив на шарик мороженого на полу спальни. Она чуть не врезалась в оконное стекло, но вовремя успела схватиться за раму, что спасло её от падения из окна со второго этажа. Хетер клялась, что раньше мороженого на полу не было. Кроме того, скользкой массы не было возле её туалетного столика, и её нашли только под небольшим ковриком возле бокового окна, выходившего на аллею. Было странно и то, что коврик, по её словам, тоже оказался не на месте. Обычно он лежал возле кровати.

Двумя днями позже она чуть не проглотила зазубренный кусочек стекла, незаметно плававший в кружке с имбирным лимонадом. Ещё несколько осколков было обнаружено на дне. Никто не имел ни малейшего представления, как они попали туда, и Морган категорически утверждал, что, когда он наливал для неё напиток, осколков в кружке не было. К счастью, она всего лишь слегка уколола язык. Серьёзных повреждений не было, но стоило ей проглотить хоть один из этих осколков, последствия были бы непредсказуемы.

Затем, ко всем неприятностям, у Хетер случился аллергический приступ: однажды утром она съела ореховый хлеб, и через несколько минут после этого у неё на теле появились большие рубцы, которые сильно чесались. Лицо и конечности стали опухать. В течение пятнадцати минут её глаза превратились в щёлки, и она с трудом могла дышать.

— Позови доктора! — приказал Морган Бобу. — Быстро!

К тому времени, когда Морган и Гас перенесли её наверх в кровать и расстегнули воротник блузки, язык Хетер увеличился вдвое больше своего обычного размера, а опухоль почти закрыла горло. Роза прибежала к ним в комнату с куском узкой резиновой трубки, используемой для переливания пива из одной бочки в другую.

— Вот. Протолкни ей это в горло, чтобы она могла дышать.

— Давай, Морган, — скомандовал Гас. — Я запрокину ей голову и буду держать рот открытым, пока ты будешь проталкивать трубку.

Лицо Хетер уже посинело, но, когда Моргану удалось протолкнуть трубку до половины горла, ей стало немного легче. К счастью, вскоре после этого пришёл доктор и, похвалив их за изобретательность, приступил к осмотру и лечению. Только спустя примерно двенадцать часов, вколов Хетер последнюю дозу лекарства, чтобы ещё больше уменьшить её внутренние отеки, врач решил наконец, что его пациентка теперь в безопасности настолько, что он сможет покинуть её.

— Она чуть не умерла, — сообщил он им серьёзно. — Однако она хорошо реагирует на лечение. Я предполагаю, что теперь всё будет в порядке. Дайте ей пару дней отдыха, чтобы восстановить силы. Содовая ванна будет способствовать уменьшению зуда, можно даже просто обтирать её губкой. Давайте ей побольше жидкости. Пудинги и супы благотворно подействуют на горло.

К следующему утру Хетер смогла говорить.

— Мы все ели этот ореховый хлеб, — прохрипела она. — В нём был сладкий картофель?

Гас нахмурился:

— Не знаю, девочка. А какая разница?

— У меня с детства сильная аллергия на сладкий картофель. Я никогда не ем его.

Странно, но никто не мог вспомнить, как попали в заведение Гаса два свежеиспечённых батона. Никто не признался в том, что он покупал, выпекал или доставлял их. И никто не видел, чтобы кто-нибудь другой делал это.

— Я не помню, чтобы видел этот хлеб, когда первым спустился и отпер заднюю дверь, — сказал Гас.

— А я тем утром встал вторым и когда спустился, эти два батона, все ещё горячие, лежали на самом виду на стойке бара, — сказал Морган.

Появление орехового хлеба и личность, принёсшая его, остались тайной, но с этого дня Хетер очень осторожно относилась к тому, что ела или пила.

Когда визит Хетер уже подходил к концу, Гас решил показать ей своё ранчо. Хотя он сомневался, что оно произведёт на неё большое впечатление, но решил, что пребывание там будет для неё менее опасным, чем до сих пор в городе. Возможно, ей будет там спокойнее, и она вернётся в Бостон, увозя с собой несколько приятных воспоминаний о своём отце и о месте, где она побывала. Гас чуть не лопался от гордости, потому что Хетер, сначала отказавшаяся называть его отцом и неосознанно изменившая потом своё решение, сейчас называла его так намеренно и делала это все чаще.

Гас хотел, чтобы дочь вспоминала о нём с любовью, поэтому решил, что будет лучше, если Арлен Клэнси не поедет с ними на ранчо. Хотя обе женщины были взаимно вежливы, признаков зарождающейся близкой дружбы между ними не было. Скорее, можно было сказать, что они просто терпят присутствие друг друга.

Вместо этого сопровождать их Гас пригласил Моргана. Хетер не пришла в восторг от этой мысли, но Гас в присутствии постороннего человека чувствовал себя увереннее в новой для него роли отца и ему было легче вести разговор.

А поддерживать разговор Морган был мастер. Всего лишь одним словом он мог поднять Хетер настроение. Он говорил колкости, дразнил и мучил её, доводя почти до безумия. Гасу было забавно наблюдать за тем, как они пикируются. Фактически, с их появлением люди стали приходить в салун, только для того, чтобы понаблюдать, как они переругиваются, словно это было какое-то комическое представление, которое Гас давал для своих клиентов.

Они выехали на ранчо рано утром. Гас ехал на своей собственной лошади, которую держал на платной конюшне. Там же были арендованы лошади для Моргана и Хетер. Так как они собирались вернуться в город к позднему ужину, то взяли еды только для ленча.

Морган начал дразнить Хетер, подсмеиваясь над манерой её езды верхом:

— Чёрт возьми, женщина! У тебя вид наседки, нервно подпрыгивающей на качающемся насесте! С такой грацией ты слетишь с этого дамского седла носом в землю, прежде чем мы выедем за пределы города. Если бы я заранее знал, что ты поедешь верхом, я поставил бы ставку на тотализаторе на то, как долго ты продержишься в седле, и, вероятно, выиграл бы кучу денег наличными.

— И много ты видел женщин, которые ездят верхом? — попыталась отбиться она. — Да знаешь ли ты вообще дам помимо меня?

— Коли на то пошло, знаю. Но не здесь.

— Где же?

— Главным образом в Сан-Франциско.

Хетер немного подумала:

— Почему именно там?

У Моргана на языке вертелся ответ: «Потому что там находится главное управление фирмы „Уэллс Фарго“. Но он вовремя сдержался и придумал:

— Там находится обувная компания, в которой я работаю.

— Ты напомнил мне, что я ещё не видела обуви, которую ты якобы продаёшь, — заметила она. — Разве у тебя нет с собой чемодана с образцами или чего-нибудь подобного?

Морган поймал насмешливый взгляд Гаса, который давал ему понять, чтобы он выкручивался сам и не ждал помощи от него.

— Я… видишь ли, у меня был такой чемодан, но я потерял его при ограблении поезда. Я предполагаю, что его украли.

На лице Хетер появилось недоверчивое выражение. Она рассмеялась:

— Воображаю воров, крадущих обувь! Их, наверное, очень легко обнаружить, да? Это гордые владельцы новой обуви, которая им не очень по ноге, правильно? Мы должны сообщить шерифу, чтобы он искал людей, ковыляющих в модной обуви и обладающих свежайшими мозолями!

— Очень смешно, Бостон. Кстати, — добавил Морган, — ты говорила с девушками о своих маленьких проблемах?

Хетер сердито посмотрела на него:

— Тебе отлично известно, что говорила! Ты сам их подбил на это. Не успел закончиться тот день, как они все до одной по очереди заходили ко мне для откровенного разговора.

— Надеюсь, ты почерпнула для себя кое-что из этих разговоров, — издевался он, и усы его дёргались от удовольствия.

— Боже, да! — воскликнула она с иронической улыбкой. — Ты даже не подозреваешь, как много они мне дали!

Всю остальную часть пути Морган думал, что же такое узнала Хетер из этой женской болтовни и как ему убедить её раскрыть некоторые секреты, которыми поделились с ней женщины.

Старый деревенский дом и различные служебные постройки располагались в центре владений Гаса, окружённые акрами пастбищной земли. Хотя Хетер была предупреждена о жалком состоянии хозяйства, увиденное поразило её. Все строения выглядели одно хуже другого. Жилой дом — двухэтажное деревянное здание — был сильно повреждён непогодой и остро нуждался в ремонте. Окна с выбитыми стёклами были заколочены досками для защиты от ненастья и чтобы в дом не проникли змеи или грызуны. Небольшое парадное крыльцо сильно покосилось. Половина черепицы на крыше отсутствовала. Полы так сильно покоробились, что напоминали волны в открытом море, а стены покрылись плесенью в тех местах, где отсутствовали краска или обои. Даже старая уборная стояла, наклонившись под углом в сорок пять градусов. В общем, это было не самое привлекательное жилище.

Увидев все это, словно впервые, глазами Хетер, Гас состроил гримасу и, извиняясь, пожал плечами:

— Конечно, это далеко не Букингемский дворец, но у меня полно времени, чтобы привести здесь все в порядок. А древесину и всё остальное можно доставить теперь по железной дороге. Когда дом строился, всё было дороже, поэтому, например сарай получился такой низкий.

Хетер удивилась про себя, почему то, что он назвал сараем, выглядит так странно. Не то чтобы ей приходилось видеть на своём веку много сараев, но она предполагала, что у них должно быть четыре стены. У этого же сарая их было всего три: передняя стена с широкой дверью и две короткие боковые, подпиравшие собой небольшой холмик.

— Неверное, в этом есть какой-то смысл, — предположила она. Морган кивнул:

— Особенно в этих местах, где ураганы возникают внезапно, и ничто не в силах остановить ветер.

Как раз в этот момент из сарая появился невысокий толстый мужчина, похожий на мексиканца.

— А вот и Педро, — обратился к нему Гас. — Подходи и познакомься с моей дочерью и новым барменом.

Когда Педро приблизился, Гас сказал:

— Педро сторожит и ухаживает за животными, пока я в городе. Он также хороший повар, если вы, конечно, не боитесь устроить у себя в горле пожар. Он очень любит блюда с острым перцем чили.

Педро, по крайней мере на первый взгляд, казался приятным, безобидным человеком, хотя Хетер подумала про себя, что просто чудо, как они с её отцом понимали друг друга, учитывая шотландский акцент Гаса и ломаную, насыщенную испанскими словами речь Педро.

— Я рад вашему приезду, сеньор, — сказал Педро, обращаясь к Гасу. — Какой-то cucaracha сломал забор, и tres caballos убежали.

— Где?

— De norte пастбище. Я собирался попытаться пригнать их, pero es muy dificil самому.

— Что он говорит? — шёпотом спросила Хетер у Моргана.

— Что какой-то таракан разрушил ограду северного пастбища и три лошади убежали, и он рад приезду твоего отца, потому что ему самому трудно пригнать их назад, — перевёл Морган.

— Ого! — Она посмотрела на него вопросительно. Я и не знала, что ты говоришь по-испански. Не слишком ли это для коммивояжёра по продаже обуви из Сан-Франциско?

— Совсем нет, если вспомнить, что Сан-Франциско был основан испанцами. И есть ещё много такого, чего ты не знаешь обо мне, принцесса, — добавил он, подмигнув. — Захочешь познакомиться поближе — буду рад помочь.

— Спасибо, но я, пожалуй, отклоню твоё предложение.

— Ну что ж, клёцка, тебе же будет хуже.

— Ничего, уверена, что переживу.

Вскоре Хетер наблюдала, как Педро, Гас и Морган окружили убежавших лошадей и пригнали их обратно на пастбище. Затем она смотрела, как трое мужчин заделывали брешь в ограде. После этого Педро вернулся на ранчо, а Гас, Хетер и Морган совершили объезд его владений и полюбовались на скот, пасущийся в открытой прерии.

— Только лошади находятся за оградой, — объяснил он. — Конечно, придёт время, когда скот тоже придётся туда поместить. Фермеры в округе в ярости. Они утверждают, что мой скот вытаптывает их посевы и огороды. Скоро настанет такое время, когда открытые пастбища и перегоны скота отойдут в прошлое. Тогда, наверное, Додж просто погибнет, как и все другие города, расположенные на пути перегонов скота. Не знаю, как мы сможем выжить без денег, которые получаем от гуртовщиков.

Было далеко за полдень, и к тому времени, когда они повернули лошадей к ранчо, Хетер уже подумывала о ленче. Живот не был единственной частью её организма, которая начинала напоминать о себе. У неё ужасно затёк зад после стольких часов, проведённых в седле. Она решила, что этим вечером воспользуется своей ванной.

Занятая этими мыслями, она не заметила, как поднялся ветер и масса чёрных облаков собралась на юго-западе, постепенно затемняя дневной свет.

— Я надеюсь, что мы вернёмся в город до дождя, — сказала она.

— Не рассчитывай на это, милая, — посоветовал Морган. — Похоже, собирается настоящая буря.

— Да, — согласился Гас. — Может, нам даже придётся заночевать на ранчо и попробовать стряпню Педро.

Они пустили лошадей галопом, но Хетер вскоре стала отставать. Она просто не могла ехать в таком темпе, сидя в женском седле. Наконец Морган заметил, что они с Гасом намного опередили её. Он повернул лошадь и подъехал к ней.

— Держись, — сказал он, обняв её за талию, пересадил на свою лошадь перед собой и крепко обхватил одной рукой. Улыбаясь, он прошептал ей на ухо: — Держись, Бостон. Это будет поездка, которую ты запомнишь на всю жизнь.

 

ГЛАВА 15

Первые крупные капли дождя уже колотили по земле, когда они въехали на скотный двор. Гас держал дверь сарая открытой, пока они не въехали в него, а затем захлопнул её.

— Вы позаботьтесь о лошадях и постарайтесь остаться сухими. Я пойду в дом и велю Педро приготовить большой горшок его специального огненного чили. Думаю, это поможет вам согреться.

— Хорошо, — ответил Морган. — Мы присоединимся к тебе, как только дождь немного ослабеет. Хетер не стоит промокать. У неё тогда будет вид утонувшей крысы, и она напугает бедного Педро до смерти, прежде чем тот успеет приготовить ужин. А я, откровенно говоря, слишком проголодался, чтобы так рисковать.

Посмеиваясь, Гас ринулся в настоящий потоп, который быстро превратил скотный двор в сплошную трясину. Когда вспышка молнии прорезала небеса, а через секунду за ней последовали громкие раскаты грома, Хетер вздрогнула:

— Господи, я надеюсь, его не убьёт молния. Лучше бы он остался с нами до тех пор, пока гроза немного не утихнет.

К тому времени, когда они расседлали и обтёрли лошадей, гроза разразилась не на шутку. Затем раздался зловещий стук, как будто кто-то сыпал на крышу горох.

— Что это? — спросила Хетер. Чтобы быть услышанной, ей пришлось перекрикивать шум грозы, и лошади нервно застучали копытами и заржали в своих стойлах.

Морган посмотрел в дверную щель.

— Град, — сообщил он нахмурившись. — Мне не нравится, как он выглядит. Ты передвинься подальше, пока я переведу лошадей в задние стойла, где защита надёжнее.

— Я помогу тебе, — предложила она.

— Нет. Эти животные с каждой минутой нервничают все больше. Делай так, как я тебе велю, и предоставь их мне.

Моргану понадобилось несколько долгих минут, чтобы переместить лошадей в заднюю часть сарая, встроенную в землю. Там слой грунта над головой приглушал звуки грозы, и животные немного успокоились.

— Мы здесь тоже будем в большей безопасности, — сказал Морган. Лицо его было напряжённым и обеспокоенным. — Говорят, что животные ощущают все острее людей. В данном случае меня не удивит, если это окажется правдой.

Хетер резко кивнула. Взор её был устремлён в переднюю часть сарая, где стены зловеще сотрясались под напором ветра.

— Тебе не кажется, что изменилось освещение? У него появился какой-то странный оттенок.

Она была права. Передняя часть сарая, куда свет и дождь просачивались через щели и отверстия в крыше, была залита причудливым желтовато-серым светом.

— Я пойду взглянуть. Ты оставайся на месте, — приказал Морган. Он вернулся бегом:

— Боже милостивый! Судя по тому, как несутся эти облака, я готов побиться об заклад, что мы попали в один из пользующихся дурной славой канзасских смерчей.

— Смерч? — повторила она, и глаза её испуганно раскрылись.

— Торнадо, — коротко сказал он.

— О Боже! — воскликнула она с растущей тревогой. — Говорят, они очень опасны. У нас дома их не бывает, но я слышала, что они обладают опустошительной силой. Даже смертельной! — Голос её от растущей паники стал визгливым.

Морган сел рядом с ней и обнял, чтобы успокоить:

— Эй, не надо так волноваться. Мы здесь, возможно, в большей безопасности, чем где-либо в другом месте.

— А как же Гас? И Педро?

Морган покачал головой:

— Думаю, они где-нибудь укрылись. Может быть, в доме есть погреб или что-нибудь в этом роде.

— Надеюсь, что это так, — сказала она, прижимаясь ближе к нему. Завывание ветра ужасающе усилилось. В нём появились какие-то потусторонние звуки, от которых кровь стыла в жилах, а тело покрывалось гусиной кожей. Тяжёлые стропила крыши над передней частью сарая сотрясались, словно они были тонкими прутьями. Оглушающие раскаты грома следовали один за другим. От непрерывных вспышек молний в сарае было ослепительно светло.

Хетер, взвизгнув от страха, ещё сильнее прижалась к Моргану, спрятав лицо у него на груди:

— О Морган! Держи меня крепче! Мне так страшно! Мы умрём?

— Я искренне надеюсь, что нет, дорогая, — сказал он, сжимая её в своих объятиях. — Хотя, если уж умирать, то лучшей смерти, чем обнимая тебя, я не могу придумать. — Он поднял пальцами её лицо и посмотрел ей в глаза. — И всё же мне ужасно не хочется покидать эту землю, не отведав на прощание твоих прелестей. Было бы просто несправедливо, если бы жизнь оборвалась на столь незаконченной ноте.

Она смотрела ему в глаза как загипнотизированная.

— Я понимаю, — пробормотала она. — Поцелуй меня, Морган, пожалуйста. Прижми меня к себе и не отпускай.

Морган с радостью выполнил её просьбу. Своим ртом он захватил её губы. Его поцелуй был горячим и возбуждающим. Их губы слились, дыхание смешалось. Повинуясь молчаливой просьбе, её губы раскрылись, их языки встретились в страстном поединке.

В её ушах раздавался оглушительный грохот, но были ли то раскаты грома или пульсация крови устремившейся в голову, Хетер не могла определить. Да ей и не было до этого никакого дела, так как руки Моргана ласкали её тело с головы до пят, разжигая в ней желание. Кончиками пальцев он слегка коснулся груди, и её приглушённый стон потерялся в глубине его рта.

Его губы на мгновение оставили её, чтобы тут же запечатлеть жадные поцелуи на лице и шее. Схватив острыми зубами мочку уха, он начал пощипывать её. От его тёплого и неровного дыхания она дико содрогалась. Язык его проник в глубину уха, возбуждая в маленькой раковине тепло страсти.

— Прости меня, Господи, но я хочу тебя, Хетер, — пробормотал он. — Хочу больше всего на свете. Больше жизни. Скажи мне, что ты тоже хочешь меня.

— Да, — шептала она, и её губы искали его.

Он снова властно завладел её ртом. Его руки возобновили исследование её тела с новой решимостью, смело овладевая грудями и их высокими заострёнными вершинами. Ей казалось, что молнии пронзают тело, оставляя её ослабевшей и податливой. Она нетерпеливо ёрзала в поисках… чего-то, чего сама не могла определить.

— Хорошо, дорогая, — прошептал он, схватив её и перенося в пустое стойло поблизости. — Я понимаю, милая. Я понимаю.

Он положил её на ложе из свежей соломы и опустился вслед за ней. Её руки потянулись к нему, её рот слепо искал его, ощущая странную пустоту без этой связи, которую он создал своим теплом и силой. Теперь её губы рванулись ему навстречу. Её язык бесстыдно проник в сладкую тёплую полость его рта, вкушая, дразня и возбуждая его свыше всякой меры, пока он тоже не задрожал от охватившего его желания.

Поглощённая его запахами, вкусами, огнём, Хетер не сознавала, что он расстегнул её блузку, обнажив перед своим жадным взглядом её почти не прикрытую грудь. Чтобы чувствовать себя удобнее во время дальней поездки на ранчо, она не надела корсет, оставив только нижнюю сорочку. Теперь этот единственный предмет туалета, украшенный кружевами, закрывал её груди от его взгляда. И то ненадолго.

Когда Морган начал спускать с её плеч узкие бретели, стягивая верх сорочки, Хетер слабо захныкала, сопротивляясь. Её руки поднялись в робкой попытке прикрыть полуобнажённую грудь.

— Нет, не прячься от меня, — пробормотал Морган умоляющим тоном. — Не стесняйся. Дай мне увидеть тебя, любимая. Дай мне коснуться тебя.

Как заколдованная, она не стала сопротивляться, поддавшись его нежным уговорам. Он держал её груди в тёплых, мозолистых ладонях, словно они были редчайшими ювелирными драгоценностями. Его бирюзовые глаза нетерпеливо засверкали, когда большие пальцы слегка затеребили поднявшиеся соски. Она содрогнулась от восторга и острого желания, пронзившего её тело от его прикосновения. Тихий стон вырвался из её уст.

— Ты так прекрасна. Такая мягкая и нежная. Твои груди напоминают мне два сладких шарика ванильного мороженого, украшенных наверху прекрасными клубничками. Я не могу дождаться того момента, когда отведаю их и втяну клубнички вместе с их сладостью в рот.

Он опустил тёмную голову, ртом нащупывая свою цель, а усами щекоча возбуждённое тело. Влажные губы сомкнулись на одной стоящей торчком вершине. Его язык касался её чувственными мазками, и Хетер чувствовала, как внутри у неё всё тает, плавится и кипит. Он глубоко всасывал, и тайное место, скрытое между её ног, становилось горячим и влажным, пульсируя с настойчивым желанием. Она громко стонала. Руки непроизвольно поднялись, чтобы схватить его голову, крепче прижать к груди и удержать в этом положении в бессознательных поисках восхитительных наслаждений, которыми он одаривал её.

Рукой он гладил её по пояснице и бедру в гипнотическом ритме, подготавливая к приёму этой новой ласки, перед тем как продвинуться ниже, туда, где его пальцы захватили подол юбки. Рука проскользнула под материю, лаская её ногу длинными, медленными движениями, поднимаясь всё выше и выше, охватывая бедро, чтобы помочь ей раздвинуть ноги.

— Морган? — вопросительно обратилась она к нему дрожащим голосом.

— Позволь мне касаться тебя, милая. Тебе будет очень хорошо, любимая. Очень, очень хорошо.

Говоря это, он ослабил завязки её штанишек и одним плавным движением снял их. Прежде чем она успела возразить, он снова принялся целовать её, одной рукой массируя грудь, а другой накрывая интимное возвышение. Проворные пальцы проникали все глубже, лаская скрытую там мягкую, бархатную щель. Ладонью он поглаживал маленький чувствительный бугорок, который являлся центром её женской страсти. Хетер резко вздрогнула, глубоко вздохнув.

— Спокойно, любимая, — выдохнул он. — Будет ещё лучше. Много лучше. Всё время будет лучше и лучше. Я обещаю.

Кончиком пальца он пощупал вход и остался доволен, обнаружив там влагу. Медленно, стараясь не испугать её, он ввёл палец в гладкое углубление. Его собственное тело напряглось, как от боли, почувствовав внутри неё нестерпимый жар. Из её губ вырвался стон. Когда она слегка изогнулась кверху, он чуть не умер от желания быть в ней, но заставил себя ждать, чтобы полностью подготовить её для себя.

Пока его пальцы гладили и сжимали, Хетер цепенела от охвативших её ощущений. Казалось, что нервный центр в её теле находился там, где он касался рта, грудей и углубления между ног. И всюду разгоралось пламя страсти, которое жадно лизало её возбуждённую плоть, оставляя её ошеломлённой и жаждущей.

Она гладила его широкие плечи и грудь. Её пальцы нащупали пуговицы его рубашки, и после долгих попыток она наконец распахнула её, оторвав несколько пуговиц. Она любовно проводила ладонями по его груди, восхищённая мягким покровом тёмных волос. Легко потягивая за них, она побудила его опуститься ниже, пока кончики её нежно шевелившихся и в высшей степени возбуждённых грудей не прижались к густой растительности.

Наконец, когда Морган уже больше не в силах был выносить эту изощрённую пытку, он расстегнул свои брюки и лёг на неё. Хетер умоляла его дать ей ещё один, последний шанс сохранить свою невинность, в то время как он просил не пользоваться его добротой.

— Если ты будешь настаивать, я остановлюсь. Но я умоляю тебя, Хетер, не проси меня об этом.

— Нет, — прошептала она, задыхаясь. — Может быть, эта страсть — всё, что мне суждено получить когда-либо от жизни, и я хочу познать её до конца.

Её ответ ошеломил его, запав глубоко в сердце. Сплетясь телами и слившись с ней в пылком желании губами, он ворвался в неё, пронзив плёнку, которая защищала её девственность. Когда она от неожиданности вскрикнула, он замер. Его кровь кипела. Тело кричало о желании погрузиться в неё ещё глубже. Тем не менее он отказывал себе в этом удовольствии до тех пор, пока не почувствовал, что дрожащие мускулы расслабились и её нетронутая глубина приняла его вторжение. Только тогда он окончательно вошёл в неё, тёплую и влажную.

Боли больше не было. Просто странное ощущение её тела, принимающего его. Хетер никогда не испытывала ничего подобного, и сравнивать свои чувства ей было не с чем. Она даже не могла представить себе, на что может быть похожа такая близость. Ощущать его глубоко внутри себя, знать, что часть его была охвачена её женским объятием. Чувствовать свою наполненность и его ласкающую напряжённость, касающуюся её самым проникновенным и чудесным способом.

Он двигался, и в ней поднималась волна чувственности, Неуверенно, инстинктивно она начала двигаться тоже, изгибаясь вверх, чтобы встретить его удары, подгоняя под них свои собственные. Его губы прижались к ней, бормоча слова похвалы и подбадривания ей в ухо. Он заполнял её, гладил её тело своим, погружаясь глубже, быстрее, до тех пор, пока у неё голова не пошла кругом от калейдоскопа красок, а тело напряглось в ожидании чего-то невероятного. Дыхание её стало затруднённым, биение пульса напоминало барабанный бой.

Затем это случилось. Чудесный взрыв внутри и снаружи, бросивший её душу среда круговерти ветра и звёзд к небесам. Каждая частичка её тела сотрясалась и дрожала от силы этого ослепляющего вихря. От мощи и великолепия захватывало дыхание. И самым невероятным было то, что Морган находился вместе с ней. Всё время. Они слились в криках экстаза. Его руки, оберегая, обнимали её с нежной силой, когда они медленно опускались с высот страсти в царство реальности.

Поражённая и бездыханная, Хетер лежала под ним в оцепенении и недоверии.

— Господи, вот это да! — негромко воскликнула она.

Морган рассмеялся, опершись на локти и глядя на изумлённое выражение её лица:

— Можешь повторить это ещё раз, дорогая. — Я могу с уверенностью заявить, что и сам никогда не испытывал в жизни такого невероятно чудесного.

— Земля действительно разверзлась под нами? — спросила она дрожащим голосом. — Я хочу сказать, что читала о таком в стихах и в любовных романах, но всегда считала это выдумкой. Я не думала, что это может произойти в действительности.

— Да-а, милая, кое-что действительно разверзлось… в некотором смысле.

 

ГЛАВА 16

Запечатлев на губах Хетер последний поцелуй, Морган поднялся и оглянулся вокруг.

— Лучше оденься, принцесса, — посоветовал он с мрачным выражением лица. — Похоже, нас ожидает большая и серьёзная работа.

Мрачное настроение, внезапно охватившее его, встревожило Хетер. Внезапно она также осознала изменения, произошедшие вокруг них за то время, пока они с Морганом были безмятежно заняты друг другом и ничего не замечали. Одного взгляда было достаточно, чтобы ужаснуться. Задняя часть сарая, которая уходила под землю, была относительно цела — стойла не сломались, а лошади не пострадали, хотя все ещё пребывали в состоянии крайней тревоги. Но передняя часть исчезла! Она была полностью разрушена. Не осталось ни одной стены, двери или крыши. Дождь заливал груду больших балок и досок и кипы сена, которые были в беспорядке разбросаны повсюду подобно игрушкам, бездумно поломанным и разбросанным каким-то гигантским капризным ребёнком.

Хетер смотрела на следы массового разрушения. Мозг её отказывался что-нибудь понять. Механически, словно в трансе, она принялась натягивать на себя сорочку и блузку, надела штанишки, поправила свои взлохмаченные волосы.

Заправляя в брюки лишённую пуговиц рубашку, Морган мрачно взирал на жалкие остатки сарая, которые преграждали им дорогу.

— Ты посиди на месте, Бостон. Мне надо найти безопасную дорогу в этой мешанине.

— Подожди! — вскричала она, протягивая к нему руки. — Ведь всё ещё идёт дождь. Стоит ли выходить сейчас? Ты уверен, что всё закончилось?

Морган утвердительно кивнул:

— Думаю, самое худшее позади. Хетер с беспокойством смотрела ему вслед, когда он начал пробираться в руинах, отбрасывая в сторону обломки, отодвигая разрушенные деревянные конструкции, осторожно убирая те, что были изъедены червоточиной. Действуя так, он постепенно проложил дорогу к тому месту, где раньше был вход в сарай, и исчез из виду. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он вернулся к ней.

— Лучшее, что я могу сейчас сделать, — сказал он, вытирая испачканное грязью лицо рукавом порванной рубашки, — это пойти впереди, а ты держись за мой ремень и постарайся не наткнуться на что-нибудь. Эта куча обломков очень неустойчива, и малейшее прикосновение может вызвать обвал. Смотри, куда ставишь ногу. Тут есть острые осколки дерева длиной в твою руку, вдобавок из них торчат гвозди.

Это было самое меньшее из того, что можно было сказать. Хетер убедилась в его словах сама, когда, подоткнув юбки, стала перелезать через кучи балок и досок, цепляясь за них волосами и одеждой, когда они пробирались через опасный лабиринт, в котором он устроил проход. В одной месте им пришлось ползти на животах через туннель в обломках, проявляя осторожность, чтобы ничего не пошевелить, так как в этом случае вся гора обрушилась бы на них. Наконец спустя некоторое время, показавшееся им вечностью, они выбрались на открытое место.

Ливень сменился частым моросящим дождём. На западе облака начали рассеиваться, и сквозь них уже пробивались отдельные лучи солнца. Вздох облегчения Хетер перешёл в вопль ужаса, когда она посмотрела в сторону дома. Он тоже был весь в развалинах. Огромная куча досок и конструкций.

— Отец! — закричала она и рванулась к дому, спотыкаясь.

Морган с обеспокоенным и мрачным лицом преградил ей дорогу.

— Позволь посмотреть сначала мне, Хетер. Дрожащими пальцами она схватила его за руку:

— Найди его, Морган. Пожалуйста. — Затем ноги отказали ей, и она опустилась, всхлипывая, в грязь.

Сначала он нашёл Педро. Выносливый маленький мексиканец был наполовину погребён под тяжёлым кухонным столом. Большая часть кровли и стены обрушилась вокруг него и помешала ему выбраться. Тяжёлый стол чудом защитил его, и Педро, выкрикивавший быстрый поток испанских проклятий, остался жив и сравнительно невредим.

Освободившись, Педро бросился помогать Моргану в поисках Гаса. Они окликали его и напрягали слух, чтобы уловить хотя бы слабейший ответ, но его не было. Они продолжали поиски, осторожно ступая в развалинах и торопливо роясь в обломках.

Наконец Педро заметил руку, торчащую из-под обрушившейся кучи кирпича, из которого был сложен камин в гостиной. Остальная часть тела была скрыта под обломками.

— Айи-и-и! — заголосил Педро. — Dios mio! Бедный сеньор Гас!

— Перестань вопить, Педро, и помоги мне разобрать эти кирпичи, — мрачно приказал Морган. — Мы должны посмотреть, жив ли он ещё.

— Я думать, нет, сеньор.

— Но мы всё равно не можем оставить его в таком положении.

Им понадобилось четверть часа, чтобы откопать Гаса из-под кучи кирпича. Всё это время Гас не подавал никаких признаков жизни. Не было их и после того, как они извлекли из-под обломков его разбитое и окровавленное тело. Морган начинал склоняться к мнению Педро. Бедный Гас в момент удара, вероятно, был застигнут врасплох. Хетер будет неутешна.

Наконец они полностью освободили Гаса, и Морган осторожно перевернул его на спину. Не испытывая особой надежды, он приложил пальцы к шее, нащупывая пульс. К своему удивлению и облегчению, он нашёл его. Пульс был слабый и неровный.

— Он жив, — сказал Морган взволнованному Педро. — Я не знаю, сколько он ещё проживёт, но пока он жив. Пойди позови Хетер. Только предупреди её, что отец в плохом состоянии. Для неё будет большим ударом увидеть его таким.

Педро побежал за ней. Едва Хетер увидела своего отца, как бросилась на пол рядом с ним.

— О, папа! — вскричала она, нежно касаясь его исцарапанной, грязной щеки. — Папа, пожалуйста, не умирай! — Незамечаемые ею слёзы текли по её щекам.

— Мы должны доставить его в город к доктору, — сказал Морган. — Я не могу судить, насколько серьёзны его раны, но думаю, что довольно тяжёлые. Я вижу, например, что левая нога у него сломана, и Бог знает, какие там повреждения внутри.

— Но как? — уныло спросила Хетер. — Лошади отрезаны в стойлах. Мы сами еле выползли из сарая.

— Мы с Педро вызволим их оттуда. Или же поймаем пару лошадей на пастбище, если они ещё там, и запряжём их в фургон, если будет надо. Они, вероятно, не приучены бегать в упряжке, но мы заставим их.

— Если мы найдём фургон и он окажется цел, — напомнила она.

Педро принёс пару одеял, и, используя их как носилки, они вынесли Гаса из разрушенного дома. Странно, но покосившееся переднее крыльцо осталось совершенно целым, и Гаса уложили на нём.

— Останься с ним, Хетер. Оторви полосу от твоей нижней юбки и попробуй немного очистить его лицо. Может быть, тебе удастся остановить кровотечение из раны на его голове. Мы с Педро позаботимся о лошадях и фургоне.

— Поторопись, Морган. Пожалуйста, — умоляла она.

Морган и Педро сумели расчистить в разрушенном сарае тропинку и вывели лошадей из стойл. С фургоном всё было иначе. Он исчез. Его не было видно на скотном дворе, хотя Педро клялся, что он стоял рядом со старым курятником. Курятник, кстати, тоже исчез. На том месте, где он находился, не осталось ни одной щепки. Тем не менее всего лишь на расстоянии каких-нибудь двенадцати футов осталась целёхонькой старая уборная, несмотря на её очевидную непрочность.

Озадаченный и обеспокоенный, Морган пытался придумать более подходящий план действий.

— Может быть, нам удастся смастерить носилки, — сказал он. — Попробуем натянуть одеяла на двух деревяшках.

— Подождите, сеньор! — воскликнул Педро. — Смотрите! Смотрите!

Морган посмотрел в том направлении, куда указывал Педро. Его глаза расширились от изумления. Там, прямо на середине пастбища, стоял старый курятник, по всем признакам совершенно целый, до единого гвоздя. На его оцинкованной крыше примостился фургон, с виду в отличном состоянии.

— Черт бы меня побрал! — заявил Морган, присвистнув от удивления. — Это самое удивительное из всего, что мне приходилось видеть в жизни!

— Мне тоже, — подтвердил Педро и наскоро осенил себя крестом.

Хотя это был тяжёлый, изнурительный труд, Морган и Педро сумели обвязать фургон верёвками и опустить его на землю. Из подземной части сарая они достали сбрую, которой хватило, чтобы запрячь пару лошадей, и сухой соломы, чтобы выстелить дно фургона. Со всей возможной осторожностью они погрузили Гаса в фургон. Хетер разместилась рядом с отцом, положив его голову себе на колени. Морган уселся на своё место и взял вожжи.

— Ты уверен, что не хочешь ехать с нами, Педро? — спросил он в последний раз.

Педро отрицательно покачал головой:

— Grasias, нет. Я остаюсь здесь и смотреть за животными для сеньора Гаса. Ты вези его в город быстро. Не беспокоиться о Педро. Со мной все быть в порядке.

— Я пришлю пару человек с припасами, чтобы помочь тебе, — пообещал Морган. — Я только молю Господа, чтобы Додж ещё был на месте.

Хотя они понимали, что надо торопиться, им пришлось перейти на умеренный ход, чтобы не беспокоить раны Гаса. К этому времени они уже достигли окрестностей Додж-Сити. По всем признакам город избежал судьбы, постигшей ранчо Гаса. Все здания стояли на своих местах, и в барах и пивных, расположенных вдоль Фронт-стрит, было, как обычно, оживлённо. Когда Морган остановил фургон возле «Галереи» и крикнул Боба и Ллойда, он уже понял, что торнадо миновал город.

Морган немедленно взял на себя руководство, выкрикивая приказания, как армейский сержант. В этот момент, учитывая серьёзность ситуации, никто не осмелился оспаривать его право на это. В течение нескольких минут Гас был уложен в постель, и док Дженкинс занял место у его кровати. Морган расположился с противоположной стороны, готовый отдать новые указания в соответствии с поручениями врача. Хетер стояла в ногах отца, бледная, словно привидение. Нервы её были напряжены, как струны, в ожидании решения врача.

Дженкинс закончил осмотр. Со вздохом он сказал:

— Я не буду обманывать вас или давать обещания, которых не смогу выполнить. Боюсь, что в течение некоторого времени положение будет неясным, нет никакой гарантии, что Гас выкарабкается. Он здорово пострадал как внутри, так и внешне. И мне не нравится то обстоятельство, что он до сих пор не пришёл в себя. Это плохой признак. Я вправил ногу и руку, перевязал ему ребра и сделал всё, что было в моих силах. Но всё будет зависеть главным образом от Гаса и от Бога, и они сами решат, жить ему или нет. Тем не менее, Гас — сильный парень, а воля к жизни творит чудеса.

Весь штат работников и многие из постоянных посетителей были огорчены печальными известиями. Ужасная новость распространилась со скоростью лесного пожара, и вскоре даже улица перед пивной была заполнена людьми, желавшими узнать, что случилось и насколько Гас тяжело ранен. Естественно, Арлен Клэнси также узнала об этом и поспешила прийти.

Несмотря на усталость, Морган разогнал толпу любопытных, заявив, что бар этим вечером будет закрыт, и заверил, что обо всех новостях будет объявлено утром.

— Сейчас идите по домам, — повторял он устало. — Гас отдыхает, ему созданы все удобства, и док Дженкинс намеревается провести здесь ночь. Мисс Блэйр-Бёрнс и так достаточно переживает, да ещё вы все собрались здесь, как будто хотите проводить в последний путь человека, который ещё даже не умер. Пожалуйста, идите домой… и молитесь.

Но прогнать Арлен было нелегко.

— Я должна увидеть его, помочь ухаживать за ним. Он может захотеть, чтобы я была рядом. Морган предпринял дипломатический манёвр:

— Миссис Клэнси, я знаю о вашей близости с Гасом, но вы ничем не поможете в данный момент. Может быть, вы сможете навестить его завтра. Надеемся, он придёт к этому времени в сознание.

Подбородок Арлен задрожал, но она стояла на своём:

— Я не уйду, пока не увижу его своими глазами и не услышу, что сказал доктор. Не сомневайтесь, я не сделаю ничего, что может побеспокоить Ангуса, но я должна увидеть его. Пожалуйста. — В её серых глазах блестели слёзы.

Морган не устоял перед её откровенным отчаянием:

— Наверное, ему не повредит, если вы посидите рядом с ним немного, пока доктор Дженкинс не прогонит вас.

События этого длинного, насыщенного переживаниями дня утомили Хетер, и она валилась с ног, засыпая на ходу, но не решаясь покинуть постели своего отца. Она боялась, что он очнётся и станет звать её или, ещё хуже, умрёт, думая, что она так — мало любила его и поэтому ушла.

— Пойди хотя бы поешь чего-нибудь и приведи себя в порядок, — нежно уговаривал её Морган. — Это взбодрит тебя, а миссис Клэнси или я позовём, если он шевельнётся.

Он проводил её до двери и легонько подтолкнул по направлению к девушкам, которые собрались в коридоре у входа в жилые покои Гаса.

— Кто-нибудь из вас позаботится о ней? — спросил он. — Помогите ей переодеться во что-нибудь чистое и удобное и дайте немного горячего супа или чаю.

— Конечно, Морган, — отозвалась Бренди, дружески обнимая Хетер за талию. — Пойдём, милая. И правда, вид у тебя как у загнанной лошади, которую, не высушив, поставили в стойло.

Хетер слегка вздрогнула. Выражение её лица моментально стало ошеломлённым и смущённым.

— В самом деле, я, наверное, так и выгляжу, — пробормотала она больше самой себе, чем кому-нибудь ещё.

Казалось невероятным, что за несколько коротких часов произошло так много важных событий, сместивших её безопасный, упорядоченный мир с его оси, бросивших её в плавание по бурному морю страстей. Неужели только этим утром, здоровые и невредимые, она, Гас и Морган отправились на ранчо? Теперь ранчо её отца было наполовину разрушено опустошительным ураганом, а сам он лежал без сознания, и жизнь его была в опасности. Это не поддавалось её пониманию.

Её также угнетал тот факт, что в разгар бури, охваченная страхом за свою жизнь, она добровольно и с охотой отдала свою девственность мужчине, с которым была знакома всего лишь пару недель. В буквальном смысле вручила ему драгоценный дар, который по праву принадлежал Лайлу. Теперь, когда всё уже было сказано и сделано, она желала лучше быть унесённой ураганом, чем поддаться охватившим её страстям.

«Что я наделала, — изумлённо думала она. — Как могла я вести себя так импульсивно и легкомысленно? Что я скажу Лайлу? И что ещё хуже, как мне теперь вести себя с Морганом после всего этого? Как я смогу смотреть людям в глаза? О, почему я была так глупа, так безнадёжно глупа?»

Ей было невыносимо стыдно даже в тот момент, когда она вспомнила дикое наслаждение, которое пережила в объятиях Моргана. Могло ли быть что-либо чудеснее этого? Но….что это? Обладая своей собственной памятью, её тело напряглось и запылало, охваченное желанием ещё раз пережить восхитительные минуты.

«Была ли это только похоть? — спрашивала она себя, дрожа. — Или я действительно влюбилась в него? Но как я могла влюбиться, когда половину того времени, в течение которого я знакома с ним, он мне просто не нравился? Когда я не могу понять, кем или чем на самом деле он является. С одной стороны, он грабитель, торговец и бармен, а с другой — рыцарь, спасший жизнь мне и отцу. Он бывает то агрессивен, то добр, то раздражает меня, то забавляет, то дразнит, то любит. Ошеломляющая смесь противоположных качеств. Как я могла отдать своё сердце мужчине, полному стольких противоречий?»

У неё не было ответов ни на один из этих вопросов. Однако она сознавала, что только несчастье, случившееся с Гасом непосредственно после бурной близости между ними, предотвратило её стычку с Морганом. Их спор был просто отложен, так как на передний план вышли более важные вопросы. Раньше или позже, но ей придётся поговорить с ним и поставить все точки над «i» в их отношениях.

«Но не сейчас, — неуверенно решила она. — До тех пор, пока я не буду спокойна за состояние здоровья моего отца и не разберусь в своих собственных чувствах к Моргану и к тому, что мы натворили. Может быть, если я не стану упоминать об этом, Морган поступит так же. Мне надо время, чтобы разобраться в своих собственных запутанных чувствах и обдумать их».

Ангус пришёл в сознание только во второй половине следующего дня. Затем, несмотря на различные лекарства, его начали мучить страшные боли. Глядя на него, Хетер подумала, что лучше бы ему оставаться без сознания, хотя бы для того, чтобы не испытывать мучений от своих многочисленных ран.

— О, папа! — всхлипывала она сквозь слёзы. — Слава Богу, ты пришёл в себя! Мы все так ужасно беспокоились о тебе.

Что-то, похожее на улыбку, промелькнуло на лице Гаса.

— Чувствую себя так, словно по мне пробежало стадо быков, но это стоило того, чтобы услышать, как ты называешь меня папой, девочка. Что же, чёрт возьми, случилось?

— Пронёсся торнадо. Дом развалился, и на тебя обрушилась каминная труба.

Ангус нахмурился, собираясь с мыслями и припоминая:

— Буря… На ранчо…

— Да.

— С тобой всё в порядке? Кто-нибудь ещё пострадал?

— У меня все хорошо, отец. Пострадал только ты. Мы с Морганом были в сарае, в той части, которая уходит под землю, а Педро укрылся под кухонным столом, что, вероятно, и спасло его. Ранчо, однако, все в развалинах, Педро остался присматривать за скотом, и Морган подыскивает пару человек, чтобы помочь ему привести все в порядок. Тебе не о чём беспокоиться. Только выздоравливай.

Ангус лежал с закрытыми глазами, так долго не произнося ни слова, что Хетер решила, он заснул. Затем он пробормотал:

— Ты останешься, девочка, пока я снова не встану на ноги?

— Конечно, останусь, — заверила она его, поглаживая повреждённую руку. — Я останусь до тех пор, пока буду тебе нужна. Мы с доктором Дженкинсом быстро поставим тебя на ноги.

Гас кивнул:

— Мой салун… Я хочу, чтобы ты управляла им, пока я не встану.

Хетер растерялась:

— Гас… о… отец… ты не думаешь, что это лучше поручить кому-нибудь другому?

— Нет. Ты моя дочь, и я хочу, чтобы этим занялась ты. Кроме того, тебе это пойдёт на пользу. Сейчас для тебя самое время узнать цену деньгам и определить своё место в жизни, как это делают обыкновенные люди.

— Право, не думаю, что это блестящая идея — предупредила она. — Между прочим, я являюсь членом общества трезвости. Мне не пристало управлять питейным заведением, даже временно и по такой уважительной причине.

— Ты огорчаешь меня, девочка, — простонал он с тяжёлым вздохом. — Я рассчитывал, что ты окажешь мне эту небольшую услугу и согласишься по доброте своего сердца.

Хетер состроила гримасу:

— О, отец! Мне и без того плохо. Кроме того, у меня нет ни малейшего представления о том, как управлять салуном, не говоря уже об отсутствии склонности к такой деятельности. За пару недель я приведу твоё предприятие к полному краху.

— Я готов рискнуть, — заверил он её слабым голосом. — И предоставляю тебе полную свободу действий.

— Ты уверен в этом? — с сомнением осведомилась она. Внезапно её осенила смелая мысль. — Что, если я решу произвести кое-какие изменения? Для увеличения прибыли?

— Какое бы решение ты ни приняла — хорошее или плохое — я оставляю это на твоё усмотрение. Стоит рискнуть и однажды в жизни дать тебе возможность попробовать сделать что-нибудь самой.

— Хорошо, отец. Я берусь за это, раз ты просишь меня. Только с одним условием: обещай не вмешиваться. Я хочу сделать это самостоятельно, показать тебе, на что я способна.

— Ещё одно, девочка, — пробормотал он голосом, дрожащим от боли. Его тело стремилось забыться сном. — Я не смогу следить теперь за Морганом, как обещал Нелсу, поэтому я поручаю его твоей опеке. Он в твоей власти.

 

ГЛАВА 17

— Ты?! — взревел недоверчиво Морган.

Хетер мило улыбнулась:

— Я теперь твой босс, Морган. Твой опекун. Твой сторож. Твой надзиратель. Твой тюремщик. Называй, как тебе нравится, но все это сводится к одному: пока отец выздоравливает, бар и ты находитесь в моём ведении.

— О нет! Я с этим никогда не соглашусь, да и Господь не допустит такого ослиного решения, — сообщил Морган, качая головой.

— Боюсь, у тебя не очень большой выбор, — ответила она самодовольно. — Отец принял решение, и этим всё сказано.

— Судья Свенсон тоже может сказать что-нибудь по этому поводу, учитывая, что разум Гаса затуманен болью и лекарствами.

— Отец находился в здравом уме и твёрдой памяти, что может подтвердить доктор Дженкинс, который в это время был в комнате.

— Свенсон никогда с этим не согласится, — предсказал Морган.

— Но он уже согласился. Я послала ему записку, и он ответил, что подтверждает передачу опеки. Если ты хочешь услышать это от него самого, то он собирается навестить отца немного позже.

— Держу пари на твой милый зад, что я так и сделаю.

— Не надо прибегать к вульгарным выражениям, Морган, только из-за того, что тебя раздражает необходимость подчиняться теперь моим приказаниям.

— Милая, я не только раздражён, — заверил он её. — Меня просто с дерьмом смешали! Более того, я не стану выполнять твоих приказаний или бегать за тобой на привязи, как твой учёный щенок! Надеюсь, это абсолютно ясно?

Она ответила ему гневным взглядом:

— Делай выбор, приятель. Или я, или шериф Ватсон.

Морган ушёл, топая и ворча.

— Что за дуры эти женщины! Дай им толику власти, это тут же ударяет им в глупые головы! Превращает их в мгновение ока в чудовищ! Только что была сладость — глядь, а она уже Чингисхан в юбке!

— Должно быть, это влияние полнолуния, — жалуясь, говорил Морган своему приятелю Дрейку двумя вечерами позже. — Это единственное, чем я могу объяснить, что весь проклятый мир взбесился в одно и то же время.

Дрейк смеялся явно без какого-либо сочувствия:

— Эй, лучше посчитай, сколько на тебя сразу обрушилось благословений, Стоун. Ты мог бы сейчас толкать тачку где-нибудь в местах не столь отдалённых.

— Правильно, Дрейк. Смейся. Это не тебя в качестве твоего босса оседлал Аттила в женском обличье. Я всё ещё не могу поверить, что Гас подложил мне такую свинью, после того как я надорвал свою задницу, спасая ему жизнь.

Дрейк пожал плечами:

— Может быть, от настойки опия у него поплыли мозги. Как бы то ни было, но ты уже очутился в данном положении, и тебе не мешало бы подумать, какие выгоды ты можешь извлечь из него, старина. Между тем у нас возникли новые проблемы. Два дня назад был ограблен банк в Уичито. Похоже на то, что это те самые типы, которые напали на поезд. Только на этот раз был убит кассир. Выстрелом в голову.

— Да-а… я слышал. Думаю, именно поэтому шериф Ватсон решил встать лагерем прямо у стойки бара. Его присутствие настолько очевидно, что ему необязательно даже выхватывать бинокль и направлять его на меня. Думаю, он хочет убедиться, не попытаюсь ли я связаться со своей старой бандой или же не зайдёт ли ко мне кто-нибудь из них за выпивкой. Мне просто повезло, что у меня было алиби в день ограбления, иначе он снова пригласил бы меня для беседы в местную кутузку.

— Ну что ж, не будем осуждать его за то, что он нервничает. Бандитам на этот раз не удалось замести свои следы так же хорошо, как раньше. Шёл дождь, земля была мягкой, и похоже на то, что они направились к Доджу. Поэтому смотри в оба и навостри уши, Морган. Да, и ещё: если тебе случится наткнуться на след лошади с овальной выбоиной на правом переднем копыте, дай срочно знать.

— Конечно, Дрейк. Я возьму за привычку бегать к привязи и проверять все лошадиные следы хотя бы раз в час, — сыронизировал Морган. — Тебе не кажется, что мои действия могут вызвать подозрения кое у кого или, вернее, у всех?

— Морган! Три клиента ждут на другом конце стойки, чтобы их обслужили, — повелительным тоном обратилась к нему Хетер, вмешиваясь в беседу мужчин безо всякого предупреждения.

Дрейк засмеялся и чуть не подавился пивом, когда Морган отвесил почтительный поклон в сторону Хетер и потянул себя за прядь волос на лбу:

— Да, хозяйка. Сейчас иду, ваше высочество. Королевская заноза в заднице.

Хотя сознание к Гасу и вернулось, выздоравливал он медленно и болезненно. У него было много довольно серьёзных ранений. Кроме сломанных трёх рёбер, ноги и руки и сотрясения мозга, у него была также трещина в скуле и повреждены лёгкое и почка. До полного выздоровления должно было пройти несколько недель.

Все предлагали свою помощь — что-нибудь принести, или подать, или посидеть у постели. Арлен добровольно взяла на себя роль его главной сиделки, и Гас был счастлив такому распределению ролей, так как Хетер надо было заниматься салуном. Тем не менее, всякий раз, когда её не отвлекали другие обязанности и заботы, она взяла себе за правило проводить как можно больше времени в обществе Гаса. Её ужасала мысль, что, встретившись со своим отцом, которого она прежде никогда не видела и которого успела полюбить, она чуть не потеряла его.

Хотя она раньше никогда не пыталась заниматься бизнесом и даже не мечтала об этом, Хетер была полна решимости доказать своему отцу, Моргану и всем остальным, что она справится. Она взялась за дело, движимая больше энтузиазмом, нежели знаниями и опытом. Скоро стало очевидно, что у неё прирождённый талант подчинять себе людей, распределять между ними обязанности и вникать в самую суть дела.

— Я составила перечень работ, которые необходимо выполнить, — объявила она.

Морган с тревогой посмотрел на листы, которых было довольно много.

— Дорогая, если их связать вместе и скатать, они будут похожи на египетские свитки. Тебе, должно быть, пришлось немало потрудиться, чтобы все это придумать, не говоря уже о том, чтобы написать. Несомненно, ты могла бы лучше использовать своё личное время.

— О, это только начало, — заверила она его и всех остальных. — Итак, начнём. Кто хочет заняться мытьём окон, особенно тех, которые обращены к улице? Было бы приятно иметь возможность для разнообразия что-нибудь увидеть через них, не так ли?

Восемь девушек и трое мужчин посмотрели на неё как на ненормальную.

— Добровольцев нет? — спросила она. — Отлично, тогда я поручаю эту работу тебе, Ллойд. Пожалуйста, будь осторожен и не разбей стёкол. Понадобится несколько недель, чтобы заменить их. И не забудь также вымыть зеркала.

Уборка помещения, наведение глянца и заполнение керосиновых ламп, опоясывающих стены и свисавших с потолка, достались Моргану.

— Не забудь правильно подрезать фитили, чтобы лампы не коптили, — напомнила она ему сухим деловым тоном.

Бобу было поручено составить полную опись запасов в кладовке, а также перечень необходимых припасов.

Не были забыты и девушки. Им были розданы тряпки для пыли, лимонное масло, щётки и прочие принадлежности для уборки. Все ворчали, недовольные её нововведениями.

— Это не входит в мои обычные обязанности, — возмущалась Роза. — Если бы я хотела вытирать пыль и скрести полы, я давно вышла бы замуж.

— А нам доплатят за это? — поинтересовалась Ласка. — Если нет, то я знаю место, куда ты можешь засунуть эту пыльную тряпку, милочка.

— Вы получите компенсацию, — заверила её Хетер, — хотя я удивляюсь, почему отец не поручал вам этого раньше. Думаю, мужчины просто не обращают внимания на такие вещи.

— Так же как совсем недавно не обращала внимания на это и ты, — указал ей Морган. — Или ты руководствуешься принципом «делай, как я велю, а не делай, как я»?

— Да-а-а, надеюсь, ты не заставишь нас убирать твои комнаты, потому что здесь у тебя ничего не выйдет, милочка, — вставила Радость с кислым выражением на лице.

— Мои собственные комнаты совершенно чистые, благодарю вас. Я убрала их сама, — сообщила Хетер девушке.

— В этом ещё надо убедиться! — заявила Кружевная. — Уж не хочешь ли ты сказать, что сама выстирала все грязное бельё?

Хетер на мгновение смутилась, но тут же взяла себя в руки.

— Вы как раз напомнили мне. Я намерена заключить контракт с местной прачечной о еженедельной стирке, поэтому, пожалуйста, соберите все ваше грязное бельё, чтобы прачечная могла его забрать.

Улыбка Моргана получилась фальшивой.

— Ты, несомненно, обладаешь способностью выкручиваться из неудобного положения и не делать того, чего не хочешь, принцесса. Скажи-ка мне, если бы с Гасом ничего не случилось, что бы ты делала с грязным бельём?

Она ответила ему с невозмутимой улыбкой:

— Через пару дней я ехала бы в поезде домой и не думала бы об этом, конечно.

— Конечно, — повторил он вслед за ней. — Мне следовало бы догадаться.

Обращаясь снова к девушкам, она сказала:

— Я хочу, чтобы столы и стойка бара блестели. То же самое относится к лестничным перилам. Похоже, когда-то это была прекрасная древесина, но затем за нею перестали ухаживать. Пол, вероятно, уже не исправить, но, по крайней мере, его можно вымыть и натереть парафином.

Она окинула помещение критическим взором: — Да, Морган, когда ты закончишь работу с лампами, почисть опору для ног вдоль стойки, хорошо? Она очень тусклая.

— А что ты будешь делать всё это время, пока мы будем стирать пальцы до костей? — спросила у Хетер Перчик.

Морган иронически рассмеялся:

— Конечно, просиживать свою задницу и составлять перечни новых работ.

Хетер гневно посмотрела на него:

— За это тебе придётся расставить все бутылки в буфете позади стойки бара так, чтобы они красиво смотрелись. Я предлагаю расставить их по ранжиру, или можно поставить высокие в середине с постепенным уменьшением размеров в обе стороны.

Он недоверчиво посмотрел на неё:

— Ты, наверное, шутишь, принцесса. Может, на первый взгляд это и незаметно, но все бутылки стоят на своих местах. Поэтому мы с Бобом всегда знаем, где какая бутылка, и не теряем времени на поиски нужной. Если мы изменим порядок, то будем долго их искать, а это раздражает клиентов.

— Привыкнете, — сказала она категорическим тоном, смело испытывая свои новые права. Морган насмешливо отсалютовал:

— Слушаюсь, капитан. Но прежде чем я начну, подумай, может быть, их лучше расставить в алфавитном порядке?

Как обычно, Хетер зашла проведать Ангуса, после того как бар закрылся на ночь. Затем, мечтая о покое и уединении, она направилась к своей комнате. Занятая планами дальнейшего обновления салуна, Хетер рассеянно начала раздеваться, пройдя через гостиную в спальню. Она уже развязала пояс и расстегнула платье, когда, подняв голову, увидела Моргана, разлёгшегося на её кровати. Очевидно, он ждал её и теперь наслаждался зрелищем того, как она раздевалась — об этом свидетельствовал жадный блеск его глаз.

— «„Входи", — сказал паук мухе», — нараспев произнёс он. — Кстати, ты действительно убралась в своём жилище. У тебя стало значительно чище. Это достижение, дорогая.

— Что, чёрт возьми, ты тут делаешь?

— Как что? Жду тебя, естественно, — ответил он спокойно. — Ведь не думаешь же ты, что я примерял твои шляпки, любимая.

— Будь любезен, сейчас же убирайся из моей постели и моих комнат, — приказала она.

— Не раньше чем мы уладим кое-что, Ваше Могущество.

До слуха Хетер донёсся странный приглушённый шум, хотя она сразу не могла определить, откуда он исходит.

— Что это было? Ты слышал этот странный звук?

Морган равнодушно пожал плечами:

— А, это Пиддлс. Он мне мешал, поэтому я запихнул его в шкаф. Возможно, пока мы беседуем, он жуёт твои туфли.

— Чёрт тебя побери, ты зверь, Морган Стоун! — Хетер направилась к шкафу, но Морган с лёгкостью пантеры выпрыгнул из кровати и схватил её за руку:

— Нет, ты не сделаешь этого, принцесса. Ты можешь выпустить его позже, после того как мы закончим наши дела. Я не доверяю этой собачонке, хотя соблазнительно было бы увидеть, как он полетит кувырком.

Его пальцы скользнули по её груди, и он словно впервые заметил расстёгнутый лиф её платья.

— Ну и ну! Ты знаешь, как отвлечь внимание, Бостон, — пробормотал он.

Она отстранилась от него и высокомерно произнесла:

— Говори то, что ты хотел сказать, а затем убирайся отсюда, Морган. Сегодня твои ужимки меня не забавляют.

— А меня в последнее время твои, милашка. Уже два дня ты действуешь, как тиран в юбке, бросаешься на всех, раздавая приказы направо и налево. Откровенно говоря, моя дорогая, это отвратительно, и лично с меня вполне достаточно. Не пойми меня превратно, Хетер, я ничего не имею против выполнения своих обязанностей, но ты стала маленьким диктатором, и если ты не ослабишь своего давления, то рискуешь остаться в одиночестве. Даже девушки по горло сыты твоими выходками.

— Правда? — пропела она, глядя на него свысока, хотя для этого ей пришлось запрокинуть голову, что в известной степени испортило впечатление. — Что ж, я действительно бываю иногда немного резка, но ты тоже ведёшь себя не лучшим образом. Любой другой работник, позволяющий себе подобные выходки, был бы давно уволен.

— Да, но есть одна помеха, милая, — сказал он, глумясь над нею. — Ты не можешь уволить меня, не так ли? И я не могу уйти с работы. Мы должны прийти к соглашению, или же я потеряю терпение и прямо перед всеми отшлёпаю тебя по заднице. Разве это не подорвёт твой авторитет? Особенно, когда мне придётся задрать тебе юбки на голову.

— Ты не посмеешь! — прорычала она. Глаза её метали молнии.

— Посмею. И раз уж мы коснулись вопроса о голых задницах, я должен отметить, что считаю очень странным, что после нашей близости, в том сарае, ты ведёшь себя так, будто между нами ничего не произошло. Я, конечно, не жду, что ты будешь кричать об этом с крыши на весь город, но я также не думал, что у тебя такая короткая память. Может быть, все твоё поведение последнее время является для тебя способом отыграться на мне, что само по себе довольно странно, так как мне показалось, что ты сама получила немалое удовольствие, пока мы были… ну, скажем, связаны. Насколько мне припоминается, ты даже говорила мне об этом.

— Ты неотёсанный хам, если смеешь мне напоминать о таком! — прошипела она. — Будь ты проклят, Морган! Разве ты не понимаешь, что я не желаю, чтобы мне напоминали, какого я сваляла дурака? Это была ошибка, и этого никогда бы не случилось, не будь я уверена, что в тот день мы оба погибнем. Кроме того, это ещё больше усложнило мою жизнь, в которой и без того всё перемешалось. Я хочу только одного — вычеркнуть этот день из моей памяти.

— Можешь попробовать, принцесса, — сухо сказал он ей, — но это ничего не изменит. Что сделано — то сделано, и тебе уже не стать снова чистой и невинной. И как ты объяснишь этот конкретный недостаток твоему бостонскому богатому жениху, в своей брачной постели ожидающему девственную невесту?

Не отдавая отчёта в своих действиях, она подняла руку и замахнулась на него. Но прежде чем рука успела коснуться его лица, он перехватил её. Та же участь постигла через мгновение другую руку. Его глаза загорелись опасным огоньком. Он плотно прижал её к себе, завернув руки за спину и держа их там, как в замке.

— Может быть, ты раздаёшь пощёчины своим воспитанным бостонским джентльменам, но я не потерплю такого обхождения, принцесса. И не советую тебе пробовать тебе сделать это ещё раз.

— Отпусти меня, ты… ты, грязное животное! Невоспитанный варвар!

В его ответной улыбке просвечивала жестокость.

— Не отпущу. Мне нравится держать тебя в заложницах, когда твои груди прижимаются ко мне так, как сейчас. Хочешь купить свою свободу?

Она одарила его гневным взором.

— Как ты смеешь, презренный! Если ты не отпустишь меня немедленно, я позову на помощь, а затем тебя арестуют.

— Давай кричи и поднимай всех, дорогая, — с холодным безразличием сказал он.

Но не успела она открыть рот, как он закрыл его поцелуем. Его язык проник между её зубов. То, что должно было прозвучать как крик, получилось приглушённым стоном. Удерживая её руки за спиной, Морган вывел её из состояния равновесия, слегка отклонив назад. В таком неустойчивом положении она не могла даже пошевелить головой, чтобы уклониться от его хищного рта.

Первой мыслью было сопротивляться ему; второй — просто лежать спокойно в его объятиях и терпеть поцелуи, до тех пор, пока он, не добившись от неё ответных, не отпустит её. Но где-то в глубинах своего сознания Хетер понимала, что с ним этот номер не пройдёт. Особенно теперь, когда его прикосновение было таким знакомым, а его вкус действовал как наркотик, попавший в кровь. Через несколько секунд она безрассудно стала отвечать на настойчивые требования его губ. Их языки слились.

Наконец он отпустил её, но только для того, чтобы оставить след горячих, влажных поцелуев на выгнутой шее. Она снова застонала, на этот раз с пылким желанием. Его губы последовали ещё ниже. Языком он провёл по верхним половинкам грудей, открытых ему благодаря расстёгнутому платью и низкому вырезу сорочки. Затем его язык опустился ещё глубже, в затенённую ложбинку, как бы в поисках скрытых там тайн.

Хетер почувствовала, как её груди набухают и соски становятся твёрдыми в невысказанной просьбе, на которую Морган быстро отозвался. Взяв в рот отвердевшие соски, он дразнил их языком через ткань сорочки и сосал, вызывая в ней сильную дрожь. Но этого было недостаточно для них обоих.

Смутно она различала свой собственный голос, страстно, с желанием умолявший его:

— Пожалуйста, Морган. Пожалуйста…

— Скажи мне, милая, — хрипло отвечал он, — скажи мне, чего ты хочешь.

— Ещё, — выдохнула она. — Ближе.

Как он сумел одной рукой избавить её от одежды, Хетер не суждено было узнать. К этому моменту её сознание было затуманено желанием, она напряглась в тревожном ожидании и чувствовала только, как Морган осенял тёплыми поцелуями её пульсирующее тело. Вдруг она поняла, что стоит среди упавшей одежды совершенно обнажённая, а Морган ласкает её тело, как ей показалось, сразу во всех местах. Её спину, ягодицы, дрожащие бедра. Целует её плечи, груди, живот. Заставляет её плавиться, гореть и желать с такой силой, какой она не знала до этой минуты.

Он целовал её груди до тех пор, пока она не почувствовала, что не может больше выносить сильного страстного желания, которое пронизывало все её тело, отдаваясь в нижней части живота и между бёдер. Затем все ещё продолжая держать её руки за спиной, он опустился перед ней на колени и мягко раздвинул её ноги. Потрясённая, она ощутила тепло его дыхания на самой интимной части своего тела. Его усы тёрлись о внутренний изгиб бёдер.

— Морган! О Боже, что ты делаешь!

— Поклоняюсь тебе, любимая, — пробормотал он. — Каждому прекрасному влажному дюйму тебя.

Затем его губы коснулись её там — его язык был подобен факелу, — и она вся воспламенилась. Если бы не поддержка его рук, она рухнула бы на пол. Но он крепко держал её, и прелестная пытка продолжалась и продолжалась до тех пор, пока с хриплым криком она не лишилась чувств в этом последнем облегчении, которое вытеснило из её сознания все, кроме волн фантастических эмоций, пульсировавших в ней.

Когда она пришла в себя, то уже лежала на кровати. Морган, обнажённый, склонился над ней, опираясь на локти. Рот его был искривлён в самодовольной улыбке, полной мужского превосходства, в то время как он наблюдал за тем, как она медленно возвращается из глубин желания. Затем он поцеловал её неторопливо и основательно, и она ощутила на его губах эссенцию своей страсти.

— Когда-нибудь я научу тебя делать тоже самое со мной, но только не сейчас, — хриплым голосом пообещал он. — Этой ночью ты слишком нужна мне, и я не могу больше ждать.

Их губы снова слились, заглушив вырвавшийся у неё вздох наслаждения, когда Он поднял её ноги и их тела соединились в одно целое. С каждым последующим толчком их желания становились горячее, ярче, до тех пор, пока они не оказались полностью во власти пожара наслаждения, который охватил их и вверг в ослепляющий экстаз. Их ликующие крики слились в гармоничном аккорде и, медленно затихая, угасли, как угли в камине.

Склонясь над нею, Морган нежно поцеловал её раскрасневшиеся губы.

— Ты моя, Хетер, — прошептал он. — Моя, и никогда не будешь принадлежать другому, пока я жив. Надеюсь, ты понимаешь это?

Она едва кивнула. Весь запас её сил был израсходован. Она слишком устала, чтобы оспаривать это заявление, понимая к тому же бесполезность этого.

— Я знаю.

— Я готов примириться с твоими властными манерами и с твоей напыщенностью, но я не позволю тебе продолжать игнорировать меня или то, что произошло между нами. Ты не отделаешься от меня так легко, потому что отныне я намерен приходить сюда каждую ночь и напоминать тебе, как сильно ты хочешь меня, укрепляя страсть, которую мы испытываем друг к другу.

Она вздохнула:

— Не могу понять, почему ты так стремишься ко мне. Наверное, эти причины слишком сложны, чтобы мой бедный, запутавшийся мозг мог разобраться в них. Но правильно мы поступаем или нет, я не могу больше сопротивляться этому. У меня нет ни сил, ни воли противиться тебе. Однако я надеюсь, что мы сможем хотя бы сохранить наш альянс в тайне. Я не хочу, чтобы наши личные отношения стали достоянием всего города.

— Боишься, что над тобой станут смеяться, принцесса, за то, что пустила в постель простого коммивояжёра по продаже обуви? — съязвил он.

— По правде говоря, я как-то не думала об этом. Просто не хочу, чтобы ко мне приклеили ярлык проститутки и опозорили меня и моего отца перед всеми его друзьями.

— Чудесно. Мы будем держать это в секрете. Пока я не застану тебя флиртующей с другими мужчинами или каким-нибудь другим способом пытающейся выкинуть меня из своей жизни и постели.

— Ты ещё не владеешь мною, Морган, — заявила она категорически.

— Я буду владеть тобой, — ответил он спокойно. — Да, и раз мы коснулись этого вопроса, будет лучше, если ты напишешь своему бывшему жениху и сообщишь, что нашла ему замену.

— Что-нибудь ещё, перед тем как ты вылезешь из моей постели и отправишься восвояси, оставив меня в покое? — осведомилась она.

— Да, — рассмеялся он. — Не забудь выпустить Пиддлса из шкафа, прежде чем он задерёт лапу на твою одежду.

 

ГЛАВА 18

На следующее утро Хетер собиралась посетить несколько магазинов. Морган сопровождал её как обычно, хотя теперь от него просто несло мужской самонадеянностью, по крайне мере по мнению Хетер. Они только вышли из продуктовой лавки, как заметили впереди них на улице толпу. Несколько ковбоев с хохотом и криками окружили какого-то человека, полностью поглощённые этим занятием. Сначала Хетер показалось, что объектом их развлечения стал ребёнок или, может быть, старая женщина, однако когда они с Морганом приблизились, то увидели небольшого, странного вида мужчину с раскосыми глазами. Он был одет в одежду чёрного цвета, напоминавшую пижаму. На голове у него красовалась смешная маленькая шляпа, а вдоль спины свисала длинная коса.

— Китаец, — сказал Морган, заметив её любопытство.

— Как ты думаешь, что он такого сделал, что восстановил против себя всех этих мужчин?

— Вероятно, ничего. Некоторые типы не могут отказать себе в удовольствии помучить кого-нибудь, кто отличается от них. По каким-то причинам они считают, что все иностранцы либо подозрительные субъекты, либо дураки, либо то и другое. Во всяком случае, китайцы являются их любимой мишенью, так как их привезли, чтобы использовать в качестве дешёвой рабочей силы на строительстве железных дорог, и многие коренные американцы остались из-за этого без работы. Конечно, виноваты в этом не они, а нанявшие их чиновники, желающие построить побыстрее и подешевле, не думая об обманутых и обездоленных. Но простые рабочие не понимают этого и вымещают свой гнев на китайцах.

— Это несправедливо, — сказала Хетер, сердито глядя на мужчин, которые принялись дёргать китайца за косу, толкая его из стороны в сторону.

— Конечно, согласился с ней Морган.

— Так сделай что-нибудь, Морган! — настаивала она, глядя на него и уперев одну руку в бедро. — Пойди вызволи несчастного, прежде чем эти идиоты изуродуют его!

— По-твоему, на кого я похож? Неужели у меня вид всеобщего заступника? — проворчал тот. — Это не наша драка, Бостон.

— Теперь наша, — сообщила она ему и, бросив покупки на тротуар, направилась к толпе.

— Хетер! Вернись! Это не наше дело! Она не обратила на него никакого внимания и продолжала идти.

— Чёрт побери! — пробормотал он. — Иногда эта женщина приносит больше неприятностей, чем удовольствий. — Сняв свой кнут с пояса, он пошёл за ней. — Ну хорошо! Твоя взяла! Только отойди в сторону и дай мне заняться этим.

К этому времени поглазеть на забаву собралась приличная толпа, но когда подошёл Морган, все расступились — некоторые с насторожёнными взглядами, другие с откровенной враждебностью.

Были среди них и такие, кто увидел в этом новое развлечение.

— Ладно, ребята, повеселились и хватит. Расходитесь, — обратился Морган к мужчинам. — Вы достаточно поразвлекались. Отпустите этого человека.

Из пяти участников «забавы» только один обратил на это внимание. Ему уже приходилось сталкиваться с кнутом Моргана в баре Гаса, после чего у него пропало всякое желание пообщаться с ним ещё раз. Он быстро отошёл в сторону и растворился в толпе зевак. Остальные четверо даже не обернулись посмотреть, кто к ним обратился.

Один из мужчин бросил через плечо:

— Только когда отрежем косичку. Эти косоглазые думают, что они без неё не попадут в рай, поэтому мы сделаем так, чтобы это произошло наверняка.

При этих словах китаец ещё больше забеспокоился, разразившись потоком китайских слов, и запрыгал в страхе, пытаясь освободить свои волосы из руки мужчины.

— Эй! — восхищённо закричал другой ковбой. — Смотрите, как он танцует! Я не видел ничего подобного с тех пор как в прошлом году старина Чарли наступил на гремучую змею!

Поняв, что мирными уговорами он ничего не добьётся. Морган развернул кнут и нанёс хлёсткий удар в сторону весельчаков. Они разом повернулись, и четыре пары глаз уставились на него с явным неудовольствием.

— Вы что, не слышали, ребята? Я сказал: отпустите его.

— Может, вы лучше выберете для этих игр кого-нибудь из своей компании? — поддержала его Хетер сбоку.

Морган вздохнул про себя. С такой поддержкой он имел все шансы быть избитым до полусмерти. Впрочем, его это не удивило, учитывая её настроение после проведённой вместе ночи. Может быть, ей даже было наплевать на судьбу китайца, лишь бы Морган получил своё.

— Похоже, нам именно это и надо сделать, — отозвался с подленькой усмешкой самый крупный из четвёрки. Он указал на Моргана. — Этот парень, кажется, любит совать свой нос в чужие дела. Ну что ж, сменим узкоглазого на куклу побольше.

Он сделал угрожающий шаг в сторону Моргана, не обращая внимания на его кнут. Это стало его тактической ошибкой. Сделав следующий шаг, он очутился лежащим на спине в грязи с приветом от Моргана и его кнута, который с предельной точностью обвился вокруг ступни мужчины. Он упал с грохотом, испугавшим привязанных неподалёку лошадей, которым показалось, что земля затряслась у них под ногами. Ударившись головой о ком засохшей до окаменения грязи, он потерял сознание, так и не узнав, что сразило его.

— Следующий? — хладнокровно пригласил Морган.

Его второй противник, решив увеличить свои шансы, выхватил нож, Морган стремительно достал и его. Через мгновение тесак был буквально вырван из рассечённой руки ковбоя.

Морган развернулся к мужчине, все ещё державшему китайца за косу. Неуловимо быстро, как атакующая змея, кнут просвистел в воздухе, впившись в запястье, и прорубил кровавую борозду. Освобождённый маленький китаец быстро рванулся в сторону, прежде чем последний из его мучителей успел схватить его.

Оставшийся противник поступил мудро, решив, что осторожность является лучше частью доблести, и сдался на милость победителя. Подобрав своих раненых друзей, он двинулся в направлении дома доктора Дженкинса.

Морган подавил вздох облегчения, благодарный судьбе за то, что ни у кого из этих людей не оказалось огнестрельного оружия и что никто из наблюдавших не присоединился к ним. Он повернулся к Хетер, которая смотрела на него глазами, полными откровенного обожания. Несмотря на гордость, заполнившую его при виде её восхищённого взгляда, он принял строгий и недовольный вид.

— Вы удовлетворены, мисс Вмешивающаяся-во-все? Мы можем продолжать наш обход магазинов?

Часом позже, когда они возвращались назад, нагруженные покупками, из затенённой аллеи им навстречу выскочил китаец. Он почтительно поклонился обоим и на ломаном английском языке сказал:

— Я много счастливая, твоя спас бедный Чинг Юнг. Балсое спасибо.

— Пожалуйста, — ответил Морган. — Только постарайся в дальнейшем по возможности избегать таких людей, или ты всё же потеряешь свою косу.

— О, Чинг Юнг быть осена осторозная. Мозете не беспокоица. Теперь моя несёт васа пакета, да? Моя осена холосая слуга.

— Очень любезно с вашей стороны, но в этом нет необходимости, — вежливо ответила Хетер. — Нам тут совсем рядом.

Китаец кивнул:

— До места Гаса. Моя знаит. Моя несёт для вас. — Он взял пакеты у Хетер и затрусил совершенно бесшумной рысцой.

Хетер растерялась:

— Похоже на то, что меня обокрали средь бела дня.

Морган рассмеялся:

— Совсем наоборот. Мне кажется, ты только что приобрела преданного раба. Она пожала плечами:

— Если не преданного, то, во всяком случае, решительного.

— По-моему, больше, чем ты думаешь.

— Что ты хочешь этим сказать?

Глядя на неё сверху вниз, он улыбнулся:

— Если я не ошибаюсь, на Востоке существует древний обычай, согласно которому, если ты спасаешь жизнь человеку, то становишься ответственным за него навсегда. Меня не удивит, если Чинг Юнг, посчитав тебя своей спасительницей, будет платить тебе тем же в течение всей оставшейся жизни. А тебе, конечно; придётся обеспечивать его всем необходимым для удовлетворения его потребностей, так же как ты поступаешь в отношении своих слуг.

Во взоре ошеломлённой Хетер отразилось недоверие.

— Ты шутишь?

Морган отрицательно покачал головой:

— Нет.

— Но ведь его спас ты, а не я.

— Это как посмотреть. Идея была твоя. Очевидно, Чинг Юнг понимает это. Хотя, думаю, что он будет относиться с должным уважением и ко мне тоже за то, что я помог исполнить задуманное.

— Это нелепо! — засмеялась она. — Я не могу допустить, чтобы меня оседлали сразу двое упрямых мужчин, и всего в течение каких-нибудь двенадцати часов!

Предсказание Моргана относительно Чинг Юнга оказалось верным. Он заявил, что будет служить новой хозяйке долго и хорошо. Он отказался от любых других вариантов, считая себя принадлежащим Хетер. Казалось, что ничто, за исключением заряда динамита, не способно заставить его свернуть с избранного им пути. После долгих, до посинения споров Хетер, к большому веселью окружающих, была вынуждена признать своё поражение.

— Ну хорошо. Можешь остаться, — сказала она ему. — Я велю кому-нибудь из девушек приготовить для тебя одну из запасных комнат.

— Не надо, мисси, — сказал ей Чинг Юнг. — Я никакое беспокойство. Моя спать в коридоре, возле твоя комната. Охранять тебя хорошо!

— Нет, — твёрдо возразил Морган. — Это исключено. Ты можешь устроиться спать в кладовке, если хочешь, но уж если кто-нибудь и станет охранять мисс Хетер по ночам, то этим человеком буду я.

— Это напомнило мне кое о чём, — продолжал Морган, отводя Хетер в сторону. — Ты написала письмо своему бывшему жениху?

— У меня не было времени.

— Выкрои минутку, дорогая. Изложи в нём все кратко и ясно. Для того чтобы написать такое письмо, не понадобится много времени.

— Я сделаю это тогда, когда сочту нужным и буду к этому готова, — высокомерно возразила она.

— Не играй с огнём, принцесса, а то я дам объявление о твоём несостоявшемся браке крупными буквами на всю полосу в завтрашней газете.

— Предполагаю, ты захочешь прочитать моё письмо, хотя бы для того, чтобы убедиться, не наделала ли я в нём ошибок? — саркастически ответила она.

Его поддразнивающая улыбка снова появилась на лице, вызвав у Хетер приступ зуда в ладонях от желания выщипать ему усы!

— Отличная мысль, милая. Именно так я и сделаю.

В конце концов, Хетер струсила писать непосредственно своему жениху и адресовала письмо матери, что и обнаружил Морган, когда стал читать его. Она написала:

Дорогая мама!

Я продлила свой визит в Додж-Сити по нескольким причинам, из которых самая серьёзная заключается в том, что с отцом произошёл несчастный случай, в результате которого он получил ранения и нуждается в моей помощи. Мы поехали на ранчо, где нас застал ураган, причинивший ужасные разрушения. Дом и сарай были разрушены, а на отца обрушилась каминная труба. К счастью, кроме него никто серьёзно не пострадал. Я абсолютно здорова и очень занята, пытаясь помочь отцу в его бизнесе.

Можешь ли ты представить меня пытающуюся управлять заведением подобного рода? Я ведь писала тебе в своём предыдущем письме, какое потрясение испытала, узнав, что у Гаса салун? К тому же я являюсь членом общества трезвости! Кстати, здесь, в Додже, я присоединилась к местному отделению и познакомилась с группой симпатичных дам. Надеюсь, они не выгонят меня из своего общества, пока мне временно приходится замещать папу. Я намереваюсь произвести некоторые серьёзные изменения, чтобы сделать заведение более респектабельным. Пожелай мне успехов, мама. Я в них нуждаюсь.

И ещё кое-что, и об этом я пишу с некоторым сожалением и только потому, что у меня недостаёт мужества сделать это самой. Поэтому я прошу у тебя помощи и понимания. Ты окажешь мне большую услугу, если сообщишь Лайлу о том, что я решила не выходить за него замуж. Если он спросит почему, пожалуйста, скажи, что я просто передумала и пришла к выводу, что мы не подходим друг другу. Я сожалею, что выгляжу такой непостоянной, но для него будет лучше, если он найдёт женщину, которая сможет полюбить его по-настоящему, что, как оказалось, я не могу сделать. В нашем случае разлука не способствовала укреплению чувства. Произошло скорее обратное.

Пожалуйста, исполни мою просьбу и сообщи ему это известие как можно мягче. Я надеюсь, что вы оба найдёте в своих сердцах достаточно доброты, чтобы простить меня. Поверь, все это к лучшему.

На этом я прощаюсь с тобой. Вскоре напишу и буду держать тебя в курсе всех событий, а также сообщу, когда смогу вернуться домой.

Твоя любящая дочь Хетер.

Р. S. Совсем случайно я приобрела недавно нового слугу, который заменит мне Итту. Он китаец, и его зовут Чинг Юнг. Он предан мне гораздо больше, чем когда-либо была Итта».

— Я вижу, что в своём письме ты не упомянула обо мне, — заметил Морган, просмотрев его.

— А что я, по-твоему, должна была сообщить маме? — возразила Хетер. — Что у меня тайная связь с коммивояжёром по продаже обуви, который к тому же подозревается в ограблении поезда? Что я уже больше не её невинная маленькая дочь, а блудница?

— Ты ведь сообщила ей о Чинг Юнге, — указал он. — Могла бы, по крайней мере, написать, что я работаю здесь барменом и довольно хорошо выполняю приказы, чего не скажешь о тебе.

Хетер довольно невежливо фыркнула:

— Это все, Морган Стоун?

— Предполагалось, что ты напишешь письмо своему жениху, этому парню по имени Лайл.

— Я передумала и решила, что такое заявление лучше сделать лично, а не в письме. Мама — очень тактичный человек. Она сумеет сообщить эту новость мягко. Я в этом уверена.

— Речь не о том, Хетер. Этот человек был твоим женихом, и ты была обязана порвать с ним. Если ты уважаешь его, ты должна сама это сделать. Кроме того, у тебя скверная привычка перекладывать свои дела на других, подобно капризному ребёнку, который перекладывает шпинат с тарелки на тарелку. В жизни бывают и такие моменты, когда, как взрослый человек, ты должна оставить детские выходки и научиться самой выполнять свои обязанности. Поэтому я настаиваю, чтобы ты поднялась к себе и написала другое письмо, адресовав его Лайлу.

— А если я этого не сделаю? — с вызовом спросила она.

— Тогда я сам напишу ему, — предупредил Морган, и спокойный тон, каким он произнёс эти слова, делал их ещё убедительнее. — И поверь мне, клёцка, я не буду слишком дипломатичен.

Вскоре стало ясно, что Чинг Юнг относится к разряду людей, о которых говорят «золотой». Хетер не могла на него нарадоваться. Маленький китаец баловал её в буквальном смысле этого слова, усердно обслуживая. Он подавал ей завтрак в постель. Он настаивал на том, чтобы лично стирать и гладить её одежду. Он до безумия полюбил Пиддлса, купал и кормил его и ежедневно выводил на прогулку. Пиддлс сдержанно принимал услуги китайца, а Моргана по-прежнему встречал рычанием.

Чинг Юнг оказался также отличным поваром и вскоре стряпал на своей переносной жаровне самые соблазнительные блюда как из китайской, так и из американской кухни. Супы, мясные блюда и блюда из свежих овощей были неизменно восхитительны, за что Хетер была ему безгранично благодарна. Кроме того, он убирал её комнаты, выполнял многочисленные поручения и, пользуясь своим абаком, показал себя подлинным гением счетоводства.

Единственное, что в нём раздражало, было его рабское поклонение и стремление ходить по пятам за Хетер в беспокойном предвидении момента, когда ей потребуется какая-нибудь помощь. Вскоре его постоянное присутствие довело Хетер почти до безумия и исчерпало терпение Моргана.

— Мало того, что он балует тебя, — жаловался Морган как-то ночью, когда они остались наконец одни в её спальне, — так ещё и не отлипает от твоих юбок. Боже милостивый! Скоро, наверное, я найду его спрятавшимся под твоей кроватью или под простынями!

— Ревнуешь, дорогой? — поддразнивала она, хотя сама была об этом того же мнения.

— К китайской болонке? — сострил Морган. — Я скорее позавидую твоей несчастной собачонке.

— Я пыталась объяснить Чинг Юнгу, что не нуждаюсь в том, чтобы он следовал за мной повсюду, что мне иногда надо побыть одной, но в этой области между нами нет понимания, — сказала она Моргану. — Может быть, ты попробуешь убедить его, я не буду против. Но сделать это надо деликатно, чтобы не ущемить его гордости. Я поняла, что для человека восточной расы особенно важно не потерять собственного достоинства.

— Я объясню ему это нежно и основательно, — пообещал Морган. — Тогда, быть может, у меня появится возможность зажимать тебя время от времени в кладовке. Или в бельевой.

— Святые небеса! Была ли какая-нибудь женщина преследуема таким множеством мужчин! — драматически заявила она. — Так недолго и голову девушке вскружить.

— Сейчас я покажу тебе преследование, милая, — пообещал он с жуликоватым плотоядным взглядом. — И вскружить я намерен не голову, а твой нахальный маленький зад! — с этими словами он схватил её и быстро бросил на живот.

Она почувствовала прикосновение его усов к своим обнажённым ягодицам. За усами последовали губы. — Это просто для того, чтобы ты никогда не смогла заявить, что я не целовал твоего зада, — сообщил он.

— Морган Стоун! — воскликнула она, давясь от смеха. — Что это ты ещё задумал?

К тому времени, когда он закончил демонстрировать задуманное, они оба находились в состоянии томного блаженства.

 

ГЛАВА 19

Через несколько быстро пролетевших дней Хетер занялась обновлением «Галереи Гаса» в соответствии со своим собственным вкусом. Многие идеи были встречены хмурыми взглядами, сомнением и страхом, а другие явным неодобрением. Она начала с того, что приказала убрать со стен «произведения искусства» Гаса, заменив их картинами, которые считала более подходящими.

Неохотно вешая новый картины, не переставая жаловаться, Морган поинтересовался:

— Где ты раздобыла всю эту мазню, Бостон?

— Я воспользовалась помощью приятельниц из общества трезвости, и мы прочесали весь город. Здесь, в Додже, было нелегко найти дюжину больших полотен с приличными сюжетами. Могу тебя заверить.

Глядя на одну картину, он состроил гримасу:

— Я не сомневаюсь в этом. Я бы никогда не поверил, что в одном маленьком городке можно найти такое количество сентиментальных пасторальных сюжетов. Известно ли тебе, что, настаивая на том, чтобы повесить картину с изображением овцы в самом центре скотоводческого края, ты навлекаешь на нас беду?

— А, чушь!

Морган сдался, пожимая плечами:

— Хорошо. Только не говори, что я не предупреждал тебя, когда кто-нибудь решит изуродовать её. И я готов понять такого человека. Я даже испытываю искушение сделать это своими руками. Кроме того, я считаю, что эта некрасивая пастушка у колодца выглядела бы намного лучше с усами, бородой и в большой шляпе.

Хетер предупреждающе сузила глаза.

— Если я обнаружу её в таком виде, то буду знать, где искать виновного.

Замена произведений живописи была только первым преобразованием из тех, к которым приступила Хетер. К тому же оно, возможно, было наименее абсурдным. Занавески из украшенного цветочным узором вощёного ситца, который она раздобыла у местной швеи, не соответствовали обычному украшению салунов. Табуретки у стойки бара также вызывали беспокойство, так как клиенты, не желающие сидеть за столиками, предпочитали тереться о стойку животами. Но когда Хетер покрыла скатертями столики и украсила стойку и лестницу кружевными бантами, она, по оценке Моргана, превзошла самое себя.

— Ты что, намеренно стараешься довести своего бедного отца до банкротства? — спрашивал он, оглядывая с отвращением все эти дамские оборочки. — Нашим клиентам достаточно будет одного взгляда вокруг, чтобы с криками и смехом броситься в ближайший подходящий бар, который не изуродован так, что стал похож на гостиную старой девы. Мужчинам не нравятся кружевные украшения и свечки на столах. Им нужно лишь место, где они могут расслабиться, напиться и провести время в обществе своих друзей за игрой в карты. Добавь немного музыки и симпатичную официантку или двух — и они будут счастливы, как свиньи в луже.

— Очень удачная характеристика нашей клиентуры, — согласилась Хетер. — Но все это изменится. Впредь мы будем стремиться удовлетворить вкусам более избранной публики. Мы также будем соблюдать законы штата, что означает прекращение подачи спиртных напитков. Я заказала одну из этих новых установок для продажи газированной воды с различными сиропами, она вот-вот должна прибыть. Кроме того, мы предложим нашим посетителя кофе, чай, лимонад и сарсапариллу с пирожными и печеньем. Позже, если всё пойдёт хорошо, мы можем расширить наш ассортимент, включив супы и лёгкие завтраки.

Морган простонал:

— Без спиртных напитков? Гуртовщики будут пить подслащённую газированную воду? Ты сошла с ума! А что обо всём этом говорит Гас, или ты даже не потрудилась сообщить ему, что скоро он станет гордым владельцем дурацкой чайной?

— Отец предоставил мне полную свободу действий. И всё это тебя не касается, — добавила она высокомерным тоном, который, как всегда, задел его самолюбие.

— А как насчёт Боба, Ллойда и девушек? Они имеют какое-то представление о том, что ты задумала?

— Фактически я уже проинформировала девушек о том, что они больше не буду принимать мужчин в своих комнатах и что я помогу им изменить стиль их одежды, чтобы она больше соответствовала нашему новому имиджу.

— Держу пари, что это произвело такое же впечатление, как проклятие в церкви.

— Не будь таким грубым, Морган, — строго ответила она.

Он принёс искреннее извинение, сопроводив его кривой усмешкой:

— Простите мою вульгарность, принцесса. Мы, простые смертные, не умеет правильно вести себя в присутствии королевских особ, хотя я понимаю, как такие манеры не соответствуют тому впечатлению, которое ты хочешь произвести на окружающих. — Он пошевелил бровями и продолжал в ироническом тоне: — И как же будут все удивлены, узнав, что мисс Образцовая тоже принимает по ночам в своей комнате мужчину?

— Если ты скажешь хоть одно слово о нашей… нашей…

— Интрижке? — подсказал он и улыбнулся.

— Связи, — поправила она кратко. — Если ты посмеешь сказать о ней хоть кому-нибудь, я позабочусь о том, чтобы судья Свенсон повесил тебя на самом высоком дереве, и я сама лично надену петлю на твою проклятую шею!

Прижав руку к груди, он изобразил взгляд, полный любви.

— Такие ласковые слова из твоих сладких уст, моя дорогая! Этого почти достаточно, чтобы взрослый мужчина упал в обморок!

— Падать будешь в своё личное время, — приказала она ему с кокетливой улыбкой. — А сейчас я хочу, чтобы ты убрался в кладовке.

Девушки разделяли сомнения Моргана относительно планов Хетер. Ласка сразу заявила о своём уходе и устроилась работать напротив в пивной «Онгхорн».

— Я сожалею, Хетер, но я зарабатываю свои деньги главным образом на спине, а не разнося напитки.

Остальные девушки были согласны с этим мнением, но из любви к Гасу решили задержаться и посмотреть, что из всего этого получится. Они обсудили этот вопрос между собой со всеми подробностями.

— Может быть, это будет не так уж плохо, — с надёжной сказала Радость. — Если из этого ничего не получится, Хетер всё равно придётся отступиться и вернуть все на старый лад. К тому же Гас не будет болеть вечно. Когда он встанет, то все возьмёт в свои руки и повернёт в старое русло.

— Господи, как я надеюсь на это! — воскликнула в отчаянии Бренди. — Ясно как день, что Хетер ничего не понимает в том, как надо управлять салуном.

— Но ведь в этом-то все дело, — вмешалась Роза. — Ей не нужен салун. Она хочет иметь что-то изысканное и респектабельное, вроде кафе.

— В Додже? — усмехнулась Жемчужина. — С тем же успехом она может продавать лёд эскимосам. А тем временем наши лучшие клиенты будут оставлять свои денежки где-то ещё.

— Не обязательно, — вставил Морган. Небрежно опираясь на стойку бара, откуда он открыто прислушивался к разговору, он добавил доверительным тоном: — Вы могли бы сохранить свою клиентуру и ваши заработки. Ведь всегда можно пользоваться чёрным ходом. То, о чём не знает маленькая принцесса, не может её огорчить.

Несколько пар потухших глаз оживились.

— Да, но как быть с выпивкой? — спросила Блёстка. — Жаждущие ковбои не захотят пить чай и газированную воду. Им подавай чего покрепче. Кружевная кивнула:

— Я согласна. Большинство из них ходят сюда выпить и поиграть в покер, а заодно и подцепить женщину для удовольствия.

Морган озорно подмигнул им:

— Ну что ж, предположим, мы подадим этим парням немного нашего скверного баптистского лимонада и пресвитерианского пунша. Кроме того, Хетер не может отличить покер от пинокля, и если никто не просветит её, как она догадается? Если добавить то обстоятельство, что она намерена сохранить танцы, у вас получится гурди, приукрашенный, чтобы выглядеть более прилично.

— Ах ты, великолепный интриган! — запищала Перчик. — А ещё говорят, что женщины хитрые! Если бы я была уверена, что Хетер не поднимет хай, я перелезла бы через эту стойку и расцеловала тебя!

Морган приподнял брови:

— Почему ты думаешь, что она обратит на это внимание?

— Да брось ты, Морган, — засмеялась Перчик. Нам всем известно, что происходит между вами.

Семь голов согласно закивали.

— Тебе следовало смазать петли на её двери в коридор, — посоветовала ему Роза с нахальной улыбкой.

— И избегать скрипучих половиц между вашими комнатами, — предложила Бренди. — Боже упаси, если Гас узнает, что ты втихую путаешься с его дочерью. Но ты не волнуйся, мы ничего ему не скажем, особенно теперь, когда ты помог нам найти способ сохранить наши главные средства дохода.

— И можешь не искать другого места для ваших свиданий, — добавила Кружевная. — Тем не менее тебе следует остерегаться Арлен, которая слоняется по дому в любое время суток. Уж если кто и может выдать тебя, так это она.

Всё шло по-прежнему. Хетер продолжала придумывать нововведения, а её работники продолжали втайне игнорировать их или мирились с ними, когда ничего не могли поделать. Со своей стороны Хетер научилась идти на компромисс, что она редко делала раньше. Никто особенно не возражал, когда она предложила переименовать заведение в «Общественный салон Гаса». Но когда она захотела изменить часы работы, открываясь в девять утра и заканчивая в девять каждый вечер, девушки категорически отказались начинать работать до полудня. После горячих споров Хетер уступила. Салон должен был работать с полудня до полуночи, предлагая в качестве услуг прохладительные напитки, лёгкие закуски, музыку, танцы, карточные игры и бильярд.

Однако в некоторых вопросах Хетер упорно не хотела уступать. Она решила, что «Общественный салон» будет респектабельным заведением, обслуживая как мужчин, так и женщин, и что девушки соответственно этому должны изменить свои наряды и поведение. Она взялась обучать всех семерых изящным манерам — задача, которая мужчинам показалась в высшей степени забавной, и больше всех Моргану. Он ходил повсюду с неизменной улыбкой на лице, а Хетер с девушками должны были сносить его ехидные замечания и мрачный юмор.

— Сдавайся, Бостон, — сказал он, смеясь над тем, как Хетер наблюдала за своими будущими дамами, пока те маршировали взад и вперёд по комнате с книгами на головах для выработки правильной осанки. Три тома свалились на пол один за другим, и Хетер подавила вздох усталости. — Это безнадёжно, дорогая. Всё равно что пытаться превратить стаю разноцветных попугаев в белоснежных лебедей.

— Вздор! У них всё получится, если только они сосредоточатся.

— Именно в этом и заключается твоя проблема.

Что, если они довольны своим положением и не хотят никаких превращений? Ты подумала об этом?

— В конце концов, они научатся, хотя бы только для того, чтобы избавиться от моих нотаций и нравоучений, — упрямо настаивала она. Обращая своё следующее замечание к Кружевной, она рявкнула:— Эта книга осталась бы на своём месте, если бы ты помнила о том* что надо держать голову прямо, и перестала бы смотреть себе под ноги. Это относится также и к тебе, Бренди.

— Чёрт возьми, Хетер! — возразила Бренди. — Не знаю, как ты, но я не вижу своих ног с той поры, как мне исполнилось четырнадцать лет и у меня выросли груди. Всё дело в том, что ходить с задратым кверху носом просто неестественно.

Морган рассмеялся:

— У Хетер, по-видимому, нет таких проблем. Это, конечно, объясняет, почему она всегда такая неуклюжая.

Обратившись к нему, Хетер сморщила нос:

— Очень смешно, Морган. — Затем повернулась снова к Бренди. — Я тебе объясняла много раз, что ты неправильно говоришь. Пожалуйста, сделай над собой усилие и произноси слова правильно. Кроме того, дамы не ругаются.

— По крайней мере, не вслух и не на публике, — согласился Морган с ухмылкой. — Я могу засвидетельствовать, что в узком кругу бывает все наоборот.

Хетер пронзила его холодным взором.

— Мистер Стоун, пожалуйста, воздержитесь от ваших насмешливых замечаний. Если вам нечем больше заняться, хотя я уверена в обратном, просто пойдите куда-нибудь в другое место, в противном случае проклятия и ругательства станут наименьшей вашей проблемой.

— Слушаюсь, мэм. — Он отсалютовал и удалился, все ещё посмеиваясь.

Внимание Хетер вновь вернулось к её невоспитанным ученицам:

— Роза, перестань вилять задом! Блёстка, плечи назад! Перчик, легче, легче! Ты не клопов давишь! Плавно, леди, плавно!

Ещё один спор возник, когда встал вопрос о том, как должны одеваться девушки теперь, когда «Галерея Гаса» преобразовывалась в более респектабельное заведение. Хетер предполагала, что это должна быть какая-нибудь единая форма, на манер той, какую носили дамы Харвея. Девушки Гаса были совершенно иного мнения.

Объединившись, они прямо заявили Хетер:

— Мы посоветовались и решили, что не станем напяливать на себя эти противные серые платья, белые передники и наколки, в которые ты хочешь нас одеть.

Хетер громко вздохнула:

— Я подозревала, что вы будете возражать, но считаю, что стоит попробовать. Поймите, ваша обычная одежда никак не подходит, особенно учитывая, что вы должны будете обслуживать дам из высшего общества Додж-Сити. Вне всякого сомнения, к нам могут зайти попить чаю дамы из нашего общества трезвости, или жена пастора или даже мэра. Я могу себе представить их потрясение, если вы предстанет перед ними в своих коротких юбках, из-под которых видны подвязки и чулки, не говоря уж о демонстрации других ваших… э-э… достоинств. Вы должны понять, что это не соответствует их представлениям о благопристойности.

— Конечно, мы понимаем, — заявила Роза с раздражением. — Мы не кучка безмозглых дурочек, какими нас считают некоторые. Но мы и не стадо мулов. Пойди на уступки, и мы тоже станем благоразумнее.

— Значит, вы готовы обсудить мои предложения? — с надеждой спросила Хетер. — Что-нибудь скромное и чуть-чуть вызывающее?

Роза пожала плечами:

— Это зависит от того, что ты предложишь и как нам это понравится.

Хетер глубоко вдохнула и ринулась вперёд:

— Хорошо, дамы. Давайте разберёмся. Во-первых, ваши юбки должны быть длиннее, не больше пары дюймов от пола, и чтобы никаких оборчатых нижних юбок из-под подола.

Быстро проконсультировавшись между собой, девушки согласились.

— Но с тем условием, что мы сможем надевать под них бельё, какое захотим, включая сетчатые чулки, — уточнила Роза.

— И мы будем носить наши собственные туфли, а не эти неуклюжие чёрные колодки, которые носит большинство женщин, — вставила Радость.

— И яркие ткани для платьев, с лентами, оборками, кружевами и прочим, — присовокупила Жемчужина, получив одобрительные кивки от своих подруг.

— Пастельные тона или набивной ситец, — возразила Хетер. — По крайней мере, для одежды в дневное время. Со скромными декольте и сделанной со вкусом отделкой. Никаких излишеств в украшениях, включая драгоценности или головные уборы, такие как страусовые плюмажи.

— И даже перьевые горжетки? — простонала Перчик.

— Даже гусиные, — твёрдо ответила Хетер. — Кроме того, вы должны отказаться от краски на лице.

— Нет уж! — воскликнула Кружевная. — Конечно, в дневное время мы можем краситься поменьше. Всего лишь мазок пудры, чуть-чуть помады, ну и ещё что-нибудь. Но я никогда не соглашусь появиться на людях с ненакрашенным лицом. Да это всё равно, что выйти голой!

Хетер нахмурилась:

— Я не хочу вас обидеть, но, учитывая вашу профессию и её особенности, не понимаю, почему вас так беспокоит показаться голыми на людях.

Семь сурово нахмуренных лиц встретили это заявление, как оказалось, во всеоружии. Роза приняла вызов, ответив ядовито-раздражительно:

— Не бросай в нас камни, милая. Твоё бельё тоже не слишком белоснежное.

Хетер в смятении заморгала, щеки её покраснели.

—: Я не поняла. Что именно ты хочешь этим сказать?

Улыбка Бренди была лукавой.

— Она хочет сказать, душечка, что нам хорошо известно, чем вы с Морганом занимаетесь по ночам, когда, по-твоему, все спят.

Краска разлилась по всему лицу Хетер, превратив его в подобие пылающего факела.

— О, — пробормотала она. — Я вижу, Морган рассказывал сказки, которые он, наверное, слышал ещё в школе.

— Послушай, не надо обвинять Моргана, — сказала Кружевная. — Он не обмолвился ни единым словечком, и мы также ничего не скажем.

— Тогда откуда вы знаете? — спросила помертвевшая Хетер.

— Скрипучие двери и половицы и странные звуки в ночи рассказывают свои собственные истории, — не без участия объяснила Блёстка. — А ещё, я думаю, мы просто привыкли к таким вещам. Может, другие и не сразу догадались бы, но у нас слух особый.

В унынии Хетер поморщилась:

— Ещё кто-нибудь знает?

— Твой отец, например? — спросила Радость и отрицательно покачала головой. — Думаю, нет, так как пока он ещё не оторвал Моргану голову. Но на твоём месте я была бы поосторожнее.

Заметив огорчение Хетер, Роза дружески обняла её за плечи и слегка прижала к себе:

— Никаких причин для беспокойства нет, милочка. Мы умеем хранить секреты… если ты сохранишь сама. Помни только: на добрые дела надо отвечать добром. Мы поможем тебе, а ты поможешь нам, и это будет только справедливо. — Она искоса подмигнула Хетер, добавив: — Ты и Гас, конечно же, заплатите за эти новые платья, в которые ты хочешь одеть нас, не так ли?

 

ГЛАВА 20

Ко всеобщему удивлению и восхищению Хетер, бизнес оставался таким же оживлённым, как всегда. «Общественный салон Гаса» явился новостью для Доджа, и одно лишь любопытство приманивало в него многих новых посетителей. После первоначального потрясения от преобразований их любимого бара и облегчения от обнаруженных новых, хотя и более скрытых путей удовлетворения своих потребностей, многие из числа регулярных посетителей остались верны этому заведению. Они даже подчинились строгим правилам, установленным Хетер, обязавшим их чистить обувь на скребке перед входом, запрещавшим приносить с собой оружие, ругаться и затевать скандалы. Самые же невоспитанные, забывавшие пользоваться плевательницами и пепельницами, могли быть удалены.

Некоторые были недовольны произошедшими переменами, но большинство приняло их и даже получало удовольствие от необходимости соблюдения конспирации, развлекаясь привычным способом. Хетер оставалась в неведении об их проделках. Большая часть местных жителей была довольна её нововведениями, заявляя, что для Доджа настало время сбросить с себя ярлык «самого безнравственного города Америки» и начать демонстрировать остальному миру более утончённое и достойное поведение.

Когда прибыла машина для приготовления газированной воды, в «Общественном салоне» состоялась официальная презентация, на которую Хетер пригласила своих приятельниц из общества трезвости и некоторых видных дам из высшего общества Доджа. Ко второй половине дня салон был набит болтающими женщинами, которые сгорали от нетерпения исследовать этот пользовавшийся дурной славой кабачок, путь в который им был до этого закрыт как запретом со стороны мужей, так и общественным мнением.

— Боже милостивый! — взмолился Морган, приготавливая очередную порцию газированной воды с малиной. — Я никогда не видел такого огромного сборища гогочущих гусынь. Удивительно, если после этого сюда зайдёт хоть один уважающий себя мужчина.

Хетер одарила его самодовольной улыбкой:

— Не вводи себя в заблуждение. Эти гусаки повалят сюда тучами, привлечённые присутствием воспитанных дам, хотя бы только потому, что это будет их первой в жизни возможностью пообщаться на одном уровне с настоящими леди.

В противоположность ожиданиям Моргана, предсказания Хетер оказались верными. Вскоре в салон ввалилась разношёрстная компания мужчин — какое-то количество ковбоев и гуртовщиков, пара старых шахтёров, один или два рыбака, несколько городских торговцев и членов городской управы. Все пытались выглядеть безразличными к окружающей их обстановке, хотя по выскобленным лицам и прилизанным волосам было видно, что они усердно потрудились над своей внешностью, приводя себя в надлежащий вид. Все вместе они напоминали стаю павлинов, собравшихся распустить хвосты перед курами.

— Глазам своим не могу поверить! — заявил Морган, покачивая головой от изумления.

— Лично я нахожу это отвратительным! — жаловалась Роза. — Посмотри только на этих мужиков, выпендривающихся, будто они никогда раньше не видели женщин.

— Слезай со своего конька, Роз, — со смехом сказала Блёстка. — Они просто присматриваются к товару, прикидывают, на что могут рассчитывать, что могут себе позволить. Погоди, зайдёт солнце — и они все будут бегать за нами, взмыленные, как всегда, и я не постесняюсь брать с них деньги за десять минут работы.

Роза раздражённо фыркнула:

— Возможно, ты права, но мне всё равно это не нравится. Всё выглядит так, будто эти женщины какие-то особенные и необыкновенные, а мы — второсортные, с дешёвой распродажи.

— Ну что ж, как говорят: «Что для одного отбросы, то для другого сокровища», — напомнила ей Блёстка, подмигнув. — Я пока подожду, и я знаю, что когда-нибудь симпатичный одинокий парень посмотрит на меня и решит, что я слаще конфетки. Тогда мне придётся сдаться и выйти замуж за бедного мальчика, хотя и трудно будет отказаться от той жизни, которую я веду.

Роза рассмеялась:

— Блёстка, клянусь, мне будет тебя не хватать, если сказочный принц действительно появится и уведёт тебя с собой.

В то время как салон пользовался непредвиденным успехом, и днём в него приходили дамы — попить чаю и побеседовать, а вечером собирались мужчины — выпить и потанцевать, жизнь приносила не только радости, но и огорчения. Процесс выздоровления Гаса протекал очень странно. Доктор был этим озадачен, как и все остальные, так как один день у Гаса были ясные глаза и он был почти весел, несмотря на мучившие его боли, а на следующий — терял сознание и начинался бред.

— Я просто не понимаю этого, — говорил доктор, покачивая головой. — У него нет лихорадки и никаких признаков инфекции. Раны заживают лучше, чем я ожидал, и тем не менее, у него наблюдаются нарушения умственной деятельности.

— Может ли причиной этого быть лекарство? — спрашивала обеспокоено Хетер.

— Это я решительно исключаю, — сказал доктор. — Я лечил Гаса этими же лекарствами пару лет назад, когда его сбросила лошадь, и у него не наблюдалось на них никаких отрицательных реакций.

— У него происходят очень резкие и слишком частые, в течение нескольких минут, скачки настроения, — продолжала Хетер с беспокойством. — То он счастлив, то вдруг ужасно подавлен. А вчера впал в ярость по какой-то пустяковой причине. Раньше он был подвержен таким непредсказуемым переменам в поведении?

Доктор отрицательно покачал головой:

— Никогда за десять лет, в течение которых я его знаю. Гас всегда был добродушен и уравновешен. Однако, несмотря на то, что его трудно было вывести из себя, он становился невыносимым, когда терял самообладание.

Хетер кивнула:

— Теперь на это вообще не требуется времени. Никогда нельзя быть уверенной в том, что с ним произойдёт в следующее мгновение — будет ли он милым и добрым или свирепым, как пантера.

Врач успокаивающе похлопал её по плечу:

— Следите за ним внимательно и посылайте за мной в случае необходимости. Я навещу вас через пару дней и осмотрю его. Если повезёт, эта странная болезнь пройдёт быстро. А вам тем временем придётся потерпеть его выходки. Вдобавок к боли он не привык быть прикованным к постели. Одно только это сказывается на темпераменте мужчины.

Узнав, что девушкам известно об их полуночных встречах, и несмотря на обеспокоенность Хетер, что об этом могут узнать и другие, Морган не был склонен прекращать их продолжавшуюся связь. Он смазал маслом дверные петли и постарался запомнить расположение скрипучих половиц в коридоре, но категорически отказался прекратить посещения её комнаты каждую ночь.

— Почему ты так упрямишься? — спорила Хетер. — Я предлагаю всего лишь на время прекратить наши тайные свидания, пока здоровье отца не улучшится до такой степени, чтобы Арлен перестала постоянно рыскать по дому. Я клянусь тебе, у этой женщины глаза совы и уши летучей мыши! При первом же подозрении она все разболтает отцу. Я просто уверена, что она это сделает. Почему ты не хочешь стать хоть чуть-чуть благоразумнее?

Морган улыбнулся:

— Никто никогда не обвинял меня в излишней уступчивости. В моём характере уже поздно что-либо менять, милая. Поэтому можешь прекратить попытки заставить меня изменить мои намерения. Однако если тебе так хочется поработать языком, ты можешь сделать это с большей пользой.

— Собираешься предложить что-нибудь непристойное? — спросила она насторожённо, заметив у него в глазах озорные огоньки.

Кончики его усов поднялись вверх, отчего улыбка получилась дьявольской.

— Ну очень непристойное, — произнёс он, растягивая звуки. — Но я готов побиться об заклад, что тебе все это понравится, так же как и мне. Не робей, принцесса. Распусти волосы и стань моей наложницей. Побарахтайся со мной в постели, и я покажу тебе такой блеск, перед которым померкнут все королевские драгоценности.

Наступила пора перегона скота, который обычно продолжался все лето. Тысячи тонн живой говядины собирались на равнинах к югу от города в ожидании железнодорожных вагонов. К счастью, через город прогонялась лишь малая часть животных по сравнению с прибывающей из Техаса и других мест, расположенных к югу или западу от Доджа. Правда, иногда улицы подвергались нашествию скота, двигавшегося с севера.

Когда Хетер увидела такое стадо в первый раз, то наблюдала за происходящим с трепетом и опасением. В Бостоне она никогда не видела ничего подобного и была ошарашена как размерами стада, так и самими лонгхорнами, медленно проплывавшими мимо парадного входа в салон. Удушающие клубы пыли, поднимаемой копытами, висели в воздухе как плотный туман, а от громкого мычания животных закладывало уши.

Заметив её насторожённую завороженность, Морган подошёл сбоку и сказал:

— Слушай, слушай, дорогая. Разве это не услада для ушей?

Хетер взглянула на него с любопытством:

— Ты сошёл с ума? Или у тебя совершенно нет слуха?

Он засмеялся:

— Думаю, немного и то, и другое. Прислушайся как следует, тебе не кажется, что коровы исполняют оперные арии?

Она покачала головой:

— Морган, у тебя явно не все дома. Меня это беспокоит.

В его бирюзовых глазах зажёгся озорной огонёк.

— Послушай, Бостон. Вспомни наш первый поцелуй в поезде. Насколько я помню, ты сказала тогда, что скорее мои грязные руки коснутся твоего оборчатого нижнего белья, чем коровы будут петь в опере. Ну что ж, милая клёцка, они поют, и уже довольно долго. Неужели ты не слышала, как в последнее время в прериях в предрассветной тишине поют стада?

— Да, разумеется, слышала, — уступила она, — но я не назвала бы это музыкой, тем более оперной.

— Нет, это всё-таки музыка, милая, — язвил он, — потому что с тех пор, как началось это пение, я каждую ночь играю твоим кружевным бельём и вспоминаю об этом, как о незабываемых этюдах при луне.

Хетер закатила глаза.

— Как романтично, — вздохнула она с притворным пылом.

— Я тоже так думаю, — вторил он. — Если честно, я возбуждаюсь каждый раз, когда слышу этот весёлый мотив. Не хочешь ли подняться со мной наверх, чтобы получить небольшое послеобеденное удовольствие, дорогая?

— Морган Стоун! Ты абсолютно неисправим! Он подмигнул в ответ:

— Да, но я остроумен и умею целоваться… несмотря на то, что чертовски колюч!

Она невольно рассмеялась и спросила:

— И это все?

Когда Хетер удалилась ленивой походкой, на её лице играла озорная улыбка, а бедра обольстительно покачивались в расчёте помучить его.

Вскоре после этого разговора Хетер вышла на улицу, чтобы проводить двух своих подруг из общества трезвости. Они остановились на тротуаре, с нетерпением ожидая, когда пройдут остатки стада. Зашедшие в салон на чай дамы не могли покинуть его в течение большей части послеобеденного времени из-за проходившего скота. Теперь они торопились попасть домой, чтобы приготовить для своих мужей запоздавший ужин.

— Боюсь, что Герберту этим вечером придётся обойтись хэшем и яйцами, — сказала Анита Уайт с раздражённым вздохом. — Бедняга! Он подумает, что я разучилась готовить.

— Лучше разучиться, чем не уметь вовсе, — сказала Хетер своей приятельнице. — Как я, например.

Анита и Сью Бартон изобразили одинаковое удивление:

— Ты шутишь?

— Боюсь, что нет, — призналась Хетер. — У моей бабушки в числе прочих слуг была повариха, миссис Бримби, которая не терпела никого на кухне. Не то чтобы я хотела вторгнуться в её владения, но теперь я жалею, что ничему не научилась. Надо было освоить хотя бы азы. Пока у нас не появился Чинг Юнг, который теперь готовит для меня, я была постоянной посетительницей ресторана Верна.

— Деточка, почему же ты раньше ничего не говорила? — пожурила Сью. — Я буду счастлива научить тебя тому, что знаю сама.

— Это будет очень лю…— Ответ Хетер внезапно был прерван серией выстрелов.

Среди всеобщей сумятицы три женщины, оцепенев от страха, увидели, как испуганные быки взревели и бросились кто куда. В считанные минуты порядок проходившего стада был нарушен. Обезумевший скот заметался, раня друг друга острыми рогами, выскакивая на тротуары и врезаясь в витрины магазинов. Испуганные прохожие пытались найти хоть какое-нибудь укрытие, а из окон и дверей выглядывали, не в силах им помочь, обеспокоенные горожане.

Женщины рванулись назад, в салон. Бросившись бежать, Хетер не заметила человека, стоявшего позади неё. Столкновение было неизбежным. С разбегу она ударилась лицом о его твёрдую грудь, но прежде чем успела восстановить равновесие, грубые, сильные руки буквально вышвырнули её прямо на середину улицы.

Она была настолько ошеломлена, что даже не успела вскрикнуть, упав с дощатого тротуара в середину мечущегося стада. Острые копыта ударяли в землю вокруг неё, и Хетер инстинктивно перевернулась на живот и свернулась в комок, охватив руками голову. В следующий момент что-то придавило её к земле. Смутно она подумала, что на неё упал один из бычков. Затем она увидела чёрную косу Чинг Юнга и поняла, что он прикрыл её своим телом.

Среди шума, поднимаемого мычащим, мечущимся скотом, до неё доносились крики людей. Отчаянно лаял Пиддлс. Чинг Юнг вскрикнул от боли, когда на них налетел бычок. Хетер подавила вопль ужаса. Ей послышался громкий треск, затем ещё и ещё. Фейерверк? Или выстрелы?

Внезапно Чинг Юнг куда-то исчез, и Хетер, все ещё съёжившуюся от страха, рывком подняли с земли. Прежде чем девушка поняла, что происходит, она оказалась крепко прижатой к груди Моргана. Оба находились в безопасности внутри салона в окружении перепуганных друзей. Полностью потеряв способность ориентироваться, Хетер, дрожа, буквально лежала в объятиях Моргана. Ей показалось, что Морган тоже дрожит, а его сердце, так же как её, лихорадочно колотится.

Их взгляды встретились.

— М-морган? — едва смогла вымолвить она и заплакала, прежде чем он успел произнести хоть слово.

Все ещё обнимая её, Морган опустился на стул. Он нежно покачивал её, прижимая голову к груди. В конце концов его терпение истощилось, и он сказал грубо:

— Прекрати это нытьё, Бостон. Нам надо знать, ты ранена или только испугалась?

— Т-только испугалась, — прохныкала она.

— Хорошо. Тогда я не почувствую никаких угрызений совести, когда вздую тебя как следует за то, что ты наградила меня несколькими седыми волосами.

— Ч-что с Чинг Юнгом? — спросила она, икая. В разговор вмешалась Роза:

— Не беспокойся, с маленьким человечком всё будет в порядке. Насколько мне известно, у него всего лишь раздроблено несколько пальцев. Ллойд побежал за доком Дженкинсом.

— В который уже раз, — добавила Кружевная. — Чёрт возьми, проще выделить для дока комнату наверху и покончить с этой беготнёй. Всё равно он проводит здесь половину своего времени.

— Господи, Хетер! — взволнованно вставила Бренди. — Я уже не надеялась увидеть тебя в живых. Думала, что тебя затоптали насмерть. Вероятно, так и случилось бы, если бы Чинг Юнг не прикрыл тебя, а Морган не начал щёлкать этим своим кнутом и не отогнал бычков. Они вдвоём спасли тебя, милочка.

— В который уже раз, — повторила Кружевная. — Похоже, что спасать тебя входит здесь в привычку.

— От которой я уже порядком устал, — заявил Морган. Он строго посмотрел на Хетер. — Что надо сделать для твоей безопасности, женщина? Чтобы с тобой ничего не случалось? Приковать к себе наручниками?

Выпрямившись у него на коленях, Хетер заявила нетвёрдым голосом:

— Это была не моя вина. Не я затеяла эту проклятую панику. И я успела бы спрятаться в салоне, если бы не тот проклятый мужчина, который столкнул меня с тротуара.

Морган насторожённо прищурился:

— Какой мужчина?

— Тот, с которым я столкнулась… а может, это он столкнулся со мной, видимо, случайно. Он толкнул меня, и я упала с тротуара.

— Как он выглядел? Ты знаешь его? Хетер отрицательно покачала головой:

— Всё произошло очень быстро. Я ничего не успела разглядеть, кроме его рубашки. Это была красная шотландка, довольно грязная…— Голос её замер, глаза раскрылись шире, когда она неожиданно вспомнила что-то, чего не могла вспомнить раньше, потому что была очень взволнована, что-то, чего она сразу не осознала, что заметила…— Он… Морган! Он… его рубашка… карман… От него пахло мятой!

 

ГЛАВА 21

Прошло несколько минут, а они все гадали, встретила ли Хетер напавшего на неё мужчину во второй раз или же это было простым совпадением.

Наконец к ним заглянул Дрейк, и они с Морганом занялись сравнением результатов своих наблюдений. Естественно, Морган упомянул о происшествии, произошедшем с Хетер, и Дрейк немедленно насторожился.

— Будь я проклят! — заявил он. — Всё это очень странно. Одна из свидетельниц последнего ограбления банка заявила то же самое. За пёстрым платком она не смогла разглядеть лица бандита, отнявшего у неё сумочку и драгоценности, но утверждает, что от него сильно пахло мятой.

Двое друзей обменялись многозначительными взглядами.

— Ты предполагаешь, что мужчина, пытавшийся изнасиловать Хетер и толкнувший её в этот раз под копыта взбесившегося стада, является одним из грабителей, напавших на поезд? — спросил Морган.

— Может быть, — ответил Дрейк. — В нашей жизни случались и более странные вещи. Морган кивнул:

— Но если дело обстоит таким образом, значит, этот парень между ограблениями часто появляется в Додже. Может быть, даже не один.

— Или, может быть, кто-то из них живёт где-то поблизости, если и не постоянно, то временно, — предположил Дрейк. — Ты знаешь, пожалуй, мне стоит на время снять комнату в гостинице, остаться в Додже и поразнюхать, что происходит вокруг.

— Неплохая мысль, — согласился Морган. — Я не думаю, что наш приятель зайдёт сюда выпить, поэтому тебе стоит походить по другим заведениям. И раз уж ты этим занимаешься, заодно проверь некоторые из пансионов. Люди могут рассказать тебе больше, чем они рассказали бы мне. Некоторые из них все ещё смотрят на меня как на подозреваемого и поэтому не доверяют.

Дрейк рассмеялся:

— Ничего удивительного. В конце концов, у меня безупречная репутация, а ты всего лишь грязный уголовник.

Морган с притворным гневом сверкнул глазами.

— Давай, давай, старина, мешай меня с грязью. Забавляйся, пока можешь. Мы-то с тобой знаем: чему быть, того не миновать, — и мне будет очень смешно, когда придёт твоя очередь.

— Это мне известно. Ты всегда был мстительным. — Дрейк допил свою кружку. — Послушай, этот пунш не так уж плох. Твоя начальница знает, что ты добавляешь в напитки спиртное?

— Прикуси свой язык, Дрейк. Она мне голову оторвёт, если узнает, что мы отпускаем клиентам хоть что-то, отдалённо напоминающее алкогольные напитки. Она ведь является ярой трезвенницей.

Дрейк рассмеялся и встал, собираясь уйти:

— Ну что ж, у каждого свои недостатки. Тем не менее, на твоём месте я бы не спускал с неё глаз. Что-то подсказывает мне, что наш любящий мяту приятель ещё даст о себе знать.

— На этот счёт можешь быть спокоен. Теперь, когда мне известно, что все эти неприятности не являются результатом её проклятой неуклюжести, я днём и ночью буду следить за каждым вздохом Хетер.

Дрейк улыбнулся:

— Так вот куда ветер дует. Совсем недавно я наблюдал, как она сдирает с тебя кожу. Тебе понадобилось не так уж много времени, чтобы подрезать ей коготки.

Морган рассмеялся:

— Не смеши меня. Она всё ещё царапается и шипит, когда мне случается погладить её против шерсти, что бывает очень часто. Это женщина — сущая тигрица. Самое забавное заключается в том, что мне не очень хочется видеть её приручённой. Она чрезвычайно обворожительна такая, как есть.

Тело Хетер было до такой степени наполнено любовью, что ей казалось, будто она плавится. Она лежала, положив голову на плечо Моргана. Рукой, обвившейся вокруг неё, он медленно гладил изгиб её бедра. Сонная и расслабившаяся, она пробормотала:

— Не забудь впустить Пиддлса в спальню, когда уйдёшь. Он привык спать со мной и постоянно скулит, если его запирают на ночь в гостиной.

— Сожалею, дорогая, но ему придётся привыкнуть к этому, так как начиная с этого момента я буду спать в твоей постели, — негромко ответил Морган.

— М-м-м…— промычала она. Через минуту, когда смысл слов дошёл до её затуманенного любовью сознания, она резко поднялась в постели. — Что ты сказал?

— Я сказал, что остаюсь здесь, с тобой, — ответил он спокойно. — Мне надоело красться назад в свою комнату в предрассветные часы.

— Чертовски неудачная идея! — резко ответила она, полностью придя в себя, готовая к драке. — У нас была договорённость вести себя как можно незаметнее. Я не понимаю, как мы можем продолжать скрывать наши отношения, если ты будешь выходить из моих комнат средь бела дня? Поэтому вставай и немедленно возвращайся к себе, и чтобы я больше не слышала о том, что ты будешь проводить всю ночь в моей постели. И если мне не изменяет память, я вообще никогда не приглашала тебя.

— Не обманывай меня и себя, — возразил он. — Может, не на словах, но ты, несомненно, старалась удержать меня в своей постели… и между своими бёдрами.

Она ударила его в грудь кулачками:

— Хватит, Морган! Убирайся! Сейчас же! И не приходи больше.

Он остался лежать, хотя предусмотрительно зажал её запястья.

— Для человека, который не хочет быть застигнутым с голой задницей, ты ведёшь себя очень шумно, дорогая, — сообщил он ей негромко, напоминая, что она почти кричала на него.

— Вон! — прошипела она.

— Ни за что, И учти, что я забочусь не только о себе. Дело в твоей безопасности. Похоже на то, что кто-то хочет причинить тебе вред, милая, и я просто хочу быть уверен, что из этого ничего не выйдет. Отныне я буду следовать за тобой повсюду, днём и ночью, как тень. Если им этого так хочется, придётся сначала иметь дело со мной.

Застигнутая врасплох, Хетер перестала пытаться высвободить свои руки и застыла, возвышаясь над ним. Даже в полумраке спальни Морган видел, как у неё расширились глаза, когда до неё дошёл смысл сказанного им.

— Я… я надеялась, что всё это были какие-то странные совпадения, — прошептала она слабым голосом. — Иными словами, ты хочешь сказать, что все произошедшее со мной не было случайностью? Эти инциденты… нападения в аллее и на улице, может быть, даже те осколки стекла, которые я чуть не проглотила. Ты действительно подозреваешь, что все это как-то связано между собой? — Голос её дрожал от внезапно проснувшегося страха.

— Я думаю, правильнее будет предполагать, что это именно так, и оставаться постоянно настороже. На всякий случай, — сказал он ей. — Кто предостережён, тот вооружён.

Ему хотелось сказать ей гораздо больше, но из соображений секретности он не мог ни передать содержания их разговора с Дрейком, ни сказать правды об их подлинной профессии. Он подумал, что она могла бы чувствовать себя в большей безопасности, если бы знала, что её охраняет профессиональный агент, хорошо владеющий приёмами защиты. Но, к сожалению, ей пока придётся довольствоваться тем, что её тайный любовник всего-навсего коммивояжёр по продаже обуви и бармен.

Он крепче обнял её, запустив свои длинные пальцы в спутанные волосы, и прижал голову к своей груди.

— Поспи, любимая, — сказал он нежно. — Я постерегу тебя.

Она вздохнула:

— Я знаю. Но меня всё же беспокоит, как ты обходишься с моей репутацией.

За прошедшие несколько недель Хетер высоко оценила преданность Чинг Юнга и его многочисленные услуги и теперь боялась, что ей предстоит их лишиться. Он преданно служил ей, исходя из того обстоятельства, что она спасла его жизнь. Теперь китаец отплатил ей той же монетой, и они были квиты. Она попыталась узнать у Чинг Юнга его будущие планы, но он очень удивился, узнав причину её озабоченности.

— Нет, нет, мисси! — заверил он её возбуждённо. — Чинг Юнг не уходить. Моя остаётся. Много счастья здесь.

— И я тоже счастлива видеть тебя рядом, Чинг Юнг. Но тебе совсем не обязательно оставаться из обманчивого чувства обязанности, если ты не предпочитаешь уйти куда-нибудь ещё. Ты спас мне жизнь с большим риском для своей собственной и, таким образом, в десятикратном размере возместил свой долг по отношению ко мне. Я не могу выразить словами свою благодарность за твоё бесстрашие.

Он любезно поклонился, его коса закачалась.

— Моя оченно рада это делать. Моя остаётся. Помогать твоя и босс. Он спасать Чинг Юнг два раза теперь.

— Босс? — как эхо повторила Хетер. — Как я понимаю, ты имеешь в виду Моргана.

— Точно так, мисси.

Губы Хетер искривились в улыбке.

— Ну что ж, это, несомненно, возвращает все на свои места, не так ли?

Снова китаец кивнул:

— Точно так, мисси.

Было нечто символичное в том, что на следующий день именно Чинг Юнг явился причиной события, чуть не закончившегося для Моргана катастрофой. Это произошло в первой половине дня, когда салон был набит посетителями, и совершенно случайно среди них находился шериф Ватсон.

Морган и Боб метались за стойкой бара, стараясь выполнить все заказы. Хетер тоже обслуживала столики вместе с другими девушками, так как Морган пригрозил заставить Чинг Юнга прекратить удовлетворять её капризы, если она не займётся какой-нибудь работой. Даже Арлен добровольно вызвалась помочь на какое-то время. Маленький китаец, несмотря на свои сломанные пальцы, мгновенно возникал то там, то здесь, убирая со столов, моя стаканы, поднося припасы из кладовки.

Хетер как раз подошла к стойке бара с очередным заказом в тот момент, когда Чинг Юнг нагнулся и поднял с пола у ног Моргана какой-то предмет.

— Эй, босс, — сказал он, — твоя уронила это, может быть? — Он вытянул руку, из которой свисали дамские золотые часы-кулон.

У Хетер душа ушла в пятки. Она смотрела на часы, не в силах поверить своим глазам.

— О, небо! — негромко воскликнула она. — Это же мои часы!

При этих словах несколько человек заинтересованно обернулись. Сидевший недалеко шериф Ватсон вскочил с явным интересом, взгляд его метнулся с Моргана на Хетер и на часы. Как будто почувствовав близость важного события, к стойке бара поспешила Арлен.

Морган небрежным движением взял часы у Чинг Юнга и протянул их Хетер со словами:

— Тебе следует быть поосторожнее с твоими безделушками, принцесса.

Прежде чем Хетер успела взять их, ошеломлённая, что видит те самые часы, которые грабитель забрал у неё в поезде, вперёд выступила Арлен:

— Бог мой, Хетер! Разве ты не говорила нам, что твои часы были украдены? Каким же образом они попали сюда, как ты думаешь?

Морган и Хетер встретились взглядами, полными невысказанных вопросов. Вопросов, которые ни один из них не задал вслух, но от которых зависело так много.

— Разрешите мне посмотреть, — потребовал шериф. Арлен немедленно передала часы представителю закона, и он внимательно их осмотрел.

— Это ваши часы, мисс Бёрнс? — спросил он.

— Да, — ответила Хетер, впервые не потрудившись исправить неправильно названную фамилию. Пристально и вопрошающе она смотрела Моргану в глаза.

— Те самые, что были украдены во время ограбления поезда? — допытывался шериф.

На какую-то долю секунды она задумалась. Затем спокойно и уверенно, не отводя взгляда от Моргана, ответила:

— Нет. Эти запасные, они лежали в чемодане. Шериф строго посмотрел на неё:

— Вы уверены?

— Вполне уверена, шериф.

Внезапно допрос переключился на Чинг Юнга:

— Ты нашёл это на полу? Всего лишь несколько минут назад?

Китаец печально кивнул, слишком поздно догадавшись, что у его босса и любимой хозяйки возникли проблемы.

— Почему ты решил, что мистер Стоун уронил их? Ты видел, как они выпали из его кармана?

— Нет. Это был рядом с нога босса. Это не был там прошлый ночь, когда Чинг Юнг подметать. Только теперь был.

— Ну что ж, это очень интересно. — Ватсон посмотрел на Моргана. — А что вы можете сказать по этому поводу, мистер Стоун? Часы мисс Бёрнс были у вас?

— О Господи! — прервала его Хетер. — Конечно были!

Глаза Моргана расширились от удивления.

Хетер, не обращая на него внимания, быстро повернулась к шерифу:

— Я дала их ему прошлым вечером. Сломался замочек, и Морган взялся починить его. Я просто удивилась, увидев, что Чинг Юнг нашёл их на полу, где на них могли наступить. Вряд ли из этого надо раздувать дело федерального масштаба или приставать с вопросами к моим работникам. — Она пронзила шерифа высокомерным взглядом. — Я требую, чтобы вы извинились перед Морганом и Чинг Юнгом и чтобы впредь воздерживались от такого грубого поведения, иначе я буду вынуждена запретить вам приходить сюда.

Лицо и шея Ватсона побагровели, а глаза недобро прищурились. Понимая, однако, что свалял дурака перед половиной города, он ворчливо произнёс:

— Моя ошибка, ребята. Больше этого не повторится.

Однако тон, которым он произнёс эти слова, сделал его заявление намеренно двусмысленным. Оно прозвучал не только как извинение, но и как предупреждение.

Прошло некоторое время, прежде чем Моргану, и Хетер представился момент оказаться наедине. Когда количество посетителей наконец уменьшилось и время подходило к ужину, Морган поймал её в кладовке составляющей перечень припасов для заказа. Она стояла спиной к двери, и если и заметила, как он вошёл и тихо закрыл за собой дверь, то не показала виду и продолжала заниматься своими делами. Несколько минут он стоял молча и смотрел на неё. Затем заговорил негромко, стараясь не испугать:

— У меня не было твоих часов, Хетер. Я не знаю, как они оказались на полу позади стойки. До тех пор, пока Чинг Юнг не подал мне эти часы, я никогда их не видел.

Она громко вздохнула, плечи её ссутулились.

— Строго между нами, это были те самые часы, которые у меня украли в поезде. Знаешь, я решила даже не спрашивать тебя об этом, Морган. Наверное, боялась твоего ответа. Боялась, как бы ты не сказал такого, чего мне не хотелось бы услышать. — Она повернулась к нему лицом, и он увидел, что в глазах у неё блестят слёзы.

— О, детка! — пробормотал он. — Ты действительно так мало веришь в меня после всего, что было между нами?

Она отрицательно покачала головой, и две крупные слёзы скатились по её щекам, оставив влажные следы.

— Это не так. Я доверила тебе свою жизнь, своё тело, все своё существо — все, чем я владею. Ты так легко мог разбить моё сердце, Морган, даже особо не стараясь, не прилагая никаких усилий и, возможно, даже не желая этого.

Не произнося больше ни слова, она кинулась в его объятия.

— Я не причиню тебе вреда, мой котёнок, — обещал он, гладя её волосы. — Никогда. Под моим присмотром ты всегда будешь в полной безопасности. Разве ты ещё не поняла этого?

У неё перехватило горло.

— Я не хотела влюбляться в тебя, Морган, пыталась удержаться изо всех сил. — В расстройстве она застучала своим маленьким кулачком по его плечу. — Чёрт побери все на свете! Ну почему моим избранником стал именно ты!

Он рассмеялся, запрокинув голову:

— Боже, пощадите мою гордость, леди! Я ведь не убийца или продавец змеиного яда.

— За что, полагаю, я должна быть вечно тебе благодарна, — пробормотала она в его рубашку. — Маму хватит удар, когда она узнает, что я отказалась от Лайла Эшера ради тебя. Коммивояжёр по продаже обуви, работающий у стойки бара, я вас умоляю!

Он рассмеялся ещё громче:

— В этом есть и свои светлые стороны, дорогая. Со мной у тебя всегда будет и обувь, и сарсапарилла.

 

ГЛАВА 22

В тот же день, вспоминая их разговор, конец которому положил Боб, пришедший сказать Хетер, что Гас проснулся и хочет поговорить с ней, Хетер поняла нечто очень важное, по крайней мере, для себя. Всё то время, пока она изливала Моргану свои сокровенные чувства, признаваясь ему в любви, он не ответил ей тем же. Ни разу, вспоминала она с растущим гневом и разочарованием, не упомянул он о своих чувствах к ней, не говоря уже о намерении жениться. О, конечно, он сказал, что никогда не причинит ей вреда, не разобьёт её сердца, но он не говорил о вечной любви и не сделал никаких намёков о своём намерении провести вместе с ней остаток жизни.

Чем больше Хетер думала об этом, тем тяжелее ей становилось. С тем же успехом Морган мог рассматривать их любовь как временную забаву, приятное времяпрепровождение до того момента, когда с него снимут все подозрения, и он сможет уехать из Додж-Сити. Она закипала от одной только мысли о том, что он мог смотреть на неё как на краткое развлечение. К вечеру она довела себя до такого состояния, что не могла спокойно ни смотреть на Моргана, ни говорить с ним.

— Что, чёрт возьми, с тобой случилось? — спросил он, хмуро глядя на неё через стойку. — Ты ведёшь себя так, будто съела гору чернослива и кто-то запер дверь уборной.

— Избавь меня, пожалуйста, от своих странных аналогий. Они всегда неизменно грубы.

Брови Моргана взлетели вверх.

— О, принцесса изволит гневаться сегодня, не так ли? Думает, что она такая недоступная и могущественная. И чем же это вызвано? Твоим разговором с Гасом?

— Это не имеет ничего общего с отцом.

Прежде чем Морган продолжил свои расспросы, подошла Роза и попросила «Джентльменский имбирный лимонад».

— Пожалуйста, побольше имбиря, миленький, — проворковала она.

Подмигнув и озорно улыбаясь, Морган ответил:

— Для нашего ароматного цветка только самое лучшее.

Хетер уже привыкла к частому обмену остроумными непристойностями между девушками и барменами. Обычно это её не беспокоило, так как она понимала, что все это безобидные шутки. Но в этот вечер подшучивание чувствительно действовало ей на нервы.

— Кстати, об ароматах, — вставила она язвительно. — У твоих духов, Роза, довольно сильный запах. В духах не купаются, а применяют в очень небольших количествах.

Роза в забавной манере захлопала длинными ресницами.

— Ну вот, снова начинаются уроки хорошего тона! Почему бы тебе не остановиться? То, что не сломано, не чинят.

— Что ты хочешь этим сказать? — осведомилась Хетер.

— Девушки, и я в том числе, занимаемся этим делом гораздо дольше, чем ты, милочка. Мы знаем, что надо делать, чтобы добиться от наших клиентов наилучших результатов.

Хетер высокомерно вздёрнула подбородок.

— Только в том случае, если эти клиенты — мужчины, — сказала она многозначительно. Роза засмеялась:

— Милочка, у нас других и не бывает.

Когда Роза, получив заказанное, удалилась, Морган заметил:

— А знаешь, она права. Хорошо, конечно, быть аккуратной и воспитанной днём, когда приходят попить чаю дамы. Но по вечерам, когда здесь хозяйничают мужчины, им нужен более тёплый приём.

Хетер презрительно фыркнула:

— Иными словами, им нужны проститутки в коротеньких юбочках.

Он небрежно пожал плечами:

— В основном, да.

— А не кажется ли тебе такое поведение в высшей степени лицемерным? — с горечью спросила она. — Те же самые мужчины, которые ищут по вечерам общества проституток, впали бы в неистовый гнев, если бы узнали, что их жены ведут себя подобным образом, хотя, с другой стороны, они никогда и не подумают жениться на шлюхе.

— Ну, мне кажется, некоторые подумывают, — со смехом ответил Морган. — Многие мужчины хотели бы объединить оба типа женщин. Леди в гостиной и шлюха в спальне — идеальное сочетание.

— Правда? — язвительно осведомилась Хетер. — Ну что ж, теперь я вижу все это в новом, интересном для себя аспекте, что открывает передо мной совершенно потрясающие перспективы, так сказать.

Она быстро удалилась, ещё более сердитая, чем раньше.

— Я его заставлю проглотить свои слова! — бормотала она себе под нос. Мимо неё проходила Жемчужина с заставленным напитками подносом, и Хетер неожиданно потребовала для себя один из них.

Жемчужина замерла от страха, когда Хетер взяла один из стаканов и, поднеся ко рту, сделала большой глоток. Этот напиток содержал большую дозу спиртного. Жемчужина в напряжении ожидала взрыва, но Хетер поставила стакан на поднос и облизнула губы.

— Мне кажется, я никогда раньше не пробовала этот напиток, — задумчиво заявила она. Она сделала ещё глоток. — Как он называется?

— Э… «Христианский крепкий», — заикаясь, произнесла Жемчужина. Собравшись с мужеством, она нерешительно спросила: — Нравится он тебе?

— У него какой-то необычный привкус, который я не могу определить.

— Апельсина? — с надеждой предположила Жемчужина.

Хетер улыбнулась:

— Да, наверное, апельсин. Довольно приятно. Надо запомнить и иногда заказывать его.

Жемчужина ответила с растерянной улыбкой:

— Не слишком часто, я надеюсь, — и заторопилась назад, к стойке.

Вскоре Хетер почувствовала, что её настроение стало гораздо лучше. Её все ещё раздражали высказывания Моргана, однако её собственная точка зрения стала претерпевать изменения.

— Этот мужчина заслуживает того, чтобы его как следует проучили, — задумчиво и неразборчиво бормотала она. — И я как раз та женщина, которая может это сделать. — Она захихикала. — Значит, ему нужна проститутка?

Проходя близко от неё, Кружевная остановилась и спросила:

— Ты что-то сказала мне, Хетер?

Хетер вяло махнула рукой:

— Нет, нет. Просто говорю сама с собой.

Кружевная наклонилась и заглянула в раскрасневшееся лицо Хетер.

— Клянусь своими подвязками! Ты малость хлебнула, что ли?

— Не поняла, — ответила Хетер, глядя на неё остекленевшими глазами.

— Это я так, милочка, — быстро ответила Кружевная. — Просто подумала, хорошо ли ты себя чувствуешь?

— Просто отлично, — ответила Хетер.

— Ну, если ты так говоришь…— Покачивая головой, Кружевная пошла было по своим делам, но была остановлена Хетер, потянувшей её за рукав.

— Кружевная, ты не сделаешь для меня нечто очень важное? — спросила Хетер, удивляясь, почему ей требовалось такое усилие, чтобы правильно выговаривать слова.

Кружевная замялась:

— Это зависит от того, что у тебя на уме.

Хетер притянула женщину к себе вплотную и прошептала ей что-то, отчего у той отвисла челюсть. Несколько минут спустя Кружевная помогала Хетер взбираться вверх по лестнице, причём обе они хихикали как расшалившиеся школьницы.

Последние клиенты покинули салон, и Морган с облегчением запер за ними дверь, задёрнул шторы и начал закручивать фитили ламп. День был долгим, насыщенным и, к сожалению, ещё не закончился. Если бы Хетер не «отключилась» после своей нечаянной встречи со спиртным, ему пришлось бы разбираться с нею, прежде чем он все закончил. Её настроение сегодня было крайне неустойчивым, меняясь с амплитудой маятника до отказа заведённых часов. Он надеялся только на то, что к настоящему времени она устала и не так раздражена.

Морган устало вздохнул. Ей-богу! Что за день! Сначала эти неизвестно откуда взявшиеся часы. Затем он должен был уверять Хетер, что не имеет ничего общего с их исчезновением и с их внезапным появлением. Конечно, ему не пришлось убеждать её слишком долго. Она была готова поверить ему и даже солгала, совсем не уверенная в его невиновности. Словно для того, чтобы усложнить все ещё больше, она огорошила его своим признанием.

Она застала этим Моргана врасплох, потрясла до глубины души, заставив задуматься о его собственных эмоциях и намерениях, к чему он был совершенно не готов. У него и без того полно было достаточно важных проблем: ограбления поездов ловкими преступниками, которые все ещё оставались на свободе; шериф Ватсон, энергично цепляющийся за каждую ниточку, чтобы устроить вечеринку висельников с Морганом в качестве почётного гостя; многочисленные происшествия с Хетер; медленное выздоровление Гаса. У Моргана дел было более чем достаточно, а тут ещё Хетер добавила, ожидая от него какого-то объяснения.

В настоящий момент ему совсем не хотелось заниматься этим. Не было времени разбираться в своих чувствах и анализировать их во всей глубине и деталях. Если бы Хетер согласилась не касаться неприятных вопросов ещё немного, до тех пор пока он не разберётся с некоторыми аспектами своей жизни и работы, ему это было бы удобнее.

Не потому, что она не нравилась ему. Даже в самых ярких проявлениях своего высокомерия она оставалась остроумной, забавной, красивой и настолько желанной, что Морган постоянно находился в возбуждённом состоянии. Даже в те моменты, когда она доводила его до бешенства, достаточно, чтобы начать плеваться, он хотел её. Кроме того, он никогда не испытывал раньше таких покровительственных и собственнических чувств ни к одной женщине, в этом не было никакого сомнения. Маленькая, рыжеголовая, с большими карими глазами, эта женщина захватила его в плен, сначала выжав досуха, а потом наполнив снова невероятной смесью веселья и огорчений, нежности и похоти, страсти и неистовства.

Но любовь? Вечное, типа жить-или-умереть, по-ка-смерть-не-разлучит-нас, верность-навсегда. Любовь, о которой писали поэты и трубадуры? Та любовь, которая заставляла трепетать самых сильных мужчин, делала из трусов героев — и наоборот? Морган просто не знал. Он предполагал, что вскоре ему придётся сесть и спокойно проанализировать свои чувства, задать самому себе некоторые чрезвычайно важные вопросы и ответить на них как можно честнее.

Например, сможет ли он отказаться от своей свободы и, вероятно, от своей прибыльной работы в фирме «Уэллс Фарго», если это потребуется, чтобы удержать Хетер? Хочет ли он этого на самом деле? Если нет, то как он будет чувствовать себя в глубине души, когда она выйдет замуж за кого-нибудь другого? Морган подозревал, что уже знает ответ на этот вопрос. Он будет чувствовать себя очень несчастным и, вероятно, способным на убийство! А как насчёт детей? Будет ли Хетер хорошей, любящей матерью? И каким отцом будет он? Внезапно, как будто кто-то ударил его молотком по голове, Морган осознал, что отцовство и материнство могут стать для них реальностью уже на этом этапе их отношений. Учитывая, что они с Хетер совокуплялись каждую ночь, как норки, могло получиться, что они уже зачали ребёнка. Эта мысль ошеломила его. Более поразительным было то, что она заинтриговала его. На минуту он представил миниатюрную копию самого себя или, может быть, крошечную копию Хетер и поймал себя на том, что улыбается при этой мысли, как последний идиот, хотя ему трудно было представить Хетер, с её изящной привлекательной фигуркой, толстой, округлой, носящей ребёнка в своём животе.

— Это будет достойное зрелище! — пробормотал он себе под нос с неизменным юмором.

— Что будет?

Голос Хетер прервал ход его мыслей и возвратил к действительности. Морган посмотрел на лестницу, дважды моргнул и подавил в себе желание протереть глаза. Там стояла она — объект его мыслей, хотя и не в таком виде, в каком он её привык обычно видеть.

В то время как он стоял оцепеневший, с отвисшей челюстью, она двинулась ему навстречу какой-то нетвёрдой походкой. Было ли это следствием действия спиртного, которое она ранее выпила, или всему виной были эти смешные неустойчивые туфли на высоких каблуках, он мог только догадываться.

Хетер споткнулась. Алый страусовый плюмаж, украшавший её голову, сильно закачался, и Морган, стряхнув с себя оцепенение, ринулся вперёд как раз вовремя, чтобы поймать её, когда она полетела вниз по ступенькам прямо ему на руки.

Ничуть не огорчённая тем обстоятельством, что рисковала сломать себе шею, она посмотрела на него обожающими глазами и проворковала:

— О-о-о, Морган! Т-ы т-т-такой силь-сильный! Такой ры… рыц…

— Рыцарственный? — попытался отгадать он, устремившись взглядом в манящее углубление между грудей, открытое благодаря низкому вырезу.

— Да. И красивый тоже.

— А ты пьяна, — сообщил он ей.

— М-м-может б-б-быть, — икнула она. — В-вы-пила только этот «Хрис… Хриссс…». А, чёрт возьми! Ты знаешь, ч-что я х-хочу сказать!

— Да. Жемчужина сказала мне, — улыбнулся он. — Должно быть, тебе, сильно ударило в голову, раз ты спустилась, вальсируя, в таком виде.

Он поставил её на ноги и, держа на расстоянии вытянутой руки, стал рассматривать результаты её усилий. На ней было надето платье из ярко-красного атласа, отделанное чёрным кружевом, декольтированное чуть ли не до пупка и открывающее большой участок белоснежного тела. На руках были чёрные кружевные перчатки до локтя. Плечи оставались обнажёнными. Из-под оборчатого подола юбки была видна нижняя чёрная. С левой стороны обе юбки были высоко подобраны и обнажали длинную ногу в сетчатом чулке вплоть до самой подвязки. В ушах висели серьги из чёрного янтаря. Волосы представляли собой массу завитушек. Щеки и губы были накрашены румянами и помадой, а веки затенены углём, меняя свой цвет от чёрного к тёмно-шоколадному.

— Что случилось, принцесса? — спросил он голосом, охрипшим от желания.

Она мотнула головой, и её серьги весело зазвенели.

— Дорогой, я думала, что ты хочешь видеть меня такой. Я яс… ясно помню, как ты говорил, что я буду выглядеть в таком наряде потрясающе.

Морган медленно выдохнул воздух, напоминая себе, что она совершенно пьяна и потому не может полностью отвечать за свои действия.

— Так оно и есть, любимая. Совершенно потрясающе. Очень хорошо, что ты дождалась, пока мы закрылись, прежде чем спуститься и продемонстрировать свой новый наряд. Если бы наши клиенты увидели тебя такой, они все вернулись бы к тебе, и мне пришлось бы разбить несколько голов.

— Ты действительно сделал бы это? — спросила она бархатным голосом, возбудившим его ещё больше. — Ты такой гал… галантный, Морган.

Он кивнул и улыбнулся:

— Да, что есть, то есть. Галантен донельзя. Что скажешь, если я отведу тебя наверх и уложу в постель, прежде чем ты шлёпнешься на свой зад?

Она обиженно надула накрашенные губы:

— Нет. Я хочу сначала ещё один из этих напитков.

— Милая, если ты выпьешь, то потом пожалеешь, — предупредил он.

— Мне наплевать. Я хочу.

Он нехотя уступил:

— Хорошо, но не говори, что я тебя не предупреждал, когда проснёшься и у тебя будет болеть все, включая волосы. — Он провёл её к стойке. Хетер повисла на его руке и попыталась усесться на одну из табуреток.

— Подожди, — сказала она ему, положив его руки на свою талию. — Я хочу сесть на стойку, как иногда делают девушки.

— Хорошо, только постарайся не свалиться и не расквасить нос, ладно? — согласился он, поднимая её вверх.

Она весело захихикала:

— У-у-у, мне нравится тут, наверху. Всё равно что сидеть на троне, видеть всё и всех ниже себя.

У него на лице снова появилась кривая усмешка.

— Вообще-то здесь, снизу, тоже открывается фантастический вид, — сказал он, заглядывая под юбку.

Она погрозила пальцем:

— Веди себя хорошо, Морган! Его рука скользнула вверх по бедру, пальцы потянули за подвязки.

— Как хорошо, дорогая, — сказал он. — Тепло, гладко и соблазнительно. Я могу продолжать?

— Говорить или действовать? — спросила она чувственным, как струящийся шёлк, голосом.

Вместо ответа он коснулся ртом её бедра, задержавшись немного, прежде чем продвинуться дальше вверх. От прикосновения его усов у неё по коже побежали мурашки. Она простонала в восхищении, и он поднял голову, послав ей вызывающий взгляд.

— Насколько смелой ты чувствуешь себя сегодня, дорогая, в этих нарядных перьях и с таким одурманенным взором?

Она с озорством посмотрела на него, облизывая губы:

— Смела до чёртиков.

— А если я скажу, что хочу заняться с тобой любовью здесь и прямо сейчас?

— На стойке бара? — спросила она, слегка приподнимая бровь.

— На стойке, на полу, может быть, даже на бильярдном столе.

Она рассмеялась негромко и похотливо, в глазах искрилось веселье.

— На бильярдном столе? По-моему, это несколько рискованно, милый? Будет обидно, если в угловом мешочке застрянут не те шары. Не та форма, знаешь ли.

Он расхохотался:

— Ах, Бостон, ты очаровываешь меня! То ты тиран, то шлюха — колдовское сочетание.

Обняв её за талию со страстным обещанием в глазах, он медленно опустился вместе с ней на жёсткую, полированную поверхность стойки бара…

 

ГЛАВА 23

На следующее утро Хетер, проснувшись, почувствовала, что голова у неё вот-вот отвалится. Она была бы этому рада, хотя бы потому, что избавилась бы от головной боли. Её тошнило, язык был как наждачная бумага, и она с трудом выползла из кровати.

Даже глаза болели и были такими чувствительными к свету, что ей пришлось сощуриться, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Увидев своё отражение, она скривилась. Боже милостивый! Она была похожа на ведьму! Нет, пожалуй, лучше было бы сравнить её с бешеным енотом, потому что краска для глаз размазалась тёмными пятнами на щеках, а волосы торчали во все стороны. В общем, она выглядела чуть лучше покойника и чувствовала себя соответственно.

Чинг Юнг, благослови Господь его душу, принёс поднос с печеньем и слабый чай, но прошло почти полдня, прежде чем Хетер почувствовала себя достаточно окрепшей и рискнула спуститься вниз. Она тут же пожалела об этом, потому что Морган, только взглянув на неё, стал корчиться от смеха.

— У тебя потрёпанный вид, принцесса, — сообщил он ей без капли сочувствия. Она фыркнула в ответ:

— Блестящая дедукция, мистер Стоун. Может быть, вы и в самом деле детектив?

Она осторожно опустилась на стул и обхватила больную голову руками.

— Что было в этих напитках с апельсиновым вкусом, которые я пила вчера?

Морган изобразил на лице святую невинность, что, впрочем, ему плохо удавалось.

— Ничего особенного, а в чём дело?

— Потому что я чувствую себя так, будто через мою голову проносятся локомотивы, а желудок вот-вот вывернется наизнанку.

Морган изобразил на своём лице озабоченность.

— Может быть, ты чем-нибудь заболела? Она пронзила его гневным взглядом.

— Или, может, ты подмешал чего-нибудь в те стаканы? — предположила она.

— Послушай, как я мог это сделать, когда первый из них даже не предназначался тебе?

Она покачала головой — ещё одна ошибка — и простонала:

— Я не знаю и слишком измучена, чтобы думать об этом сейчас. Я просто хочу сидеть здесь и тихо умирать.

Но её желанию не суждено было сбыться. Она не только не умерла, но, когда салон заработал, покой стал для неё далёким воспоминанием. Среди звона чашек и стаканов и безжалостной болтовни и смеха клиентов Хетер хотелось кричать, и её удерживала только мысль, что от этого плохое самочувствие станет ещё хуже. А когда Ллойд сел за пианино и начал наигрывать весёленький мотивчик, она подлетела к нему и пригрозила отдавить пальцы крышкой пианино, если он не прекратит.

Он посмотрел на неё насторожённым взглядом:

— Какая-то ты нервная сегодня. Не с той ноги встала?

Морган засмеялся и ответил за неё:

— Нет, она, вероятно, очень туго затянула корсет, и кровь ударила ей в голову.

Прежде чем Хетер успела ответить что-нибудь язвительное в том же духе один из джентльменов, игравших в бильярд, поднял какой-то предмет и громко спросил:

— Эй! Кто из вас, девушки, потерял подвязку?

Одного взгляда на красную, отороченную кружевами атласную подвязку было достаточно, чтобы Хетер захотелось заползти в какую-нибудь дыру и утащить её с собой. Чёрт возьми! Затем она немножко успокоилась. На проклятой находке не было её имени, и она не собиралась во всеуслышание заявлять о том, кому она принадлежит. Она вздохнула с облегчением, что вокруг не валялись более интимные предметы её туалета — корсет, чулки или упаси Господи, штанишки. Внезапно ей захотелось броситься наверх и проверить наличие остальных предметов своей одежды.

У подножия лестницы её перехватила Кружевная, подмигивая и хихикая:

— Ну ты даёшь, девочка! Это была та ещё игра в бильярд! — прошептала она.

С пылающим лицом Хетер бросилась вверх по ступеням, не обращая внимания на головную боль и не уменьшая скорости.

Уже у своих комнат она услышала, как Пиддлс ворчит и скребётся в закрытую дверь.

— Я иду, милый, — крикнула она. — Что случилось? Тебе надо выйти?

Едва она вошла в комнату, как собака начала лаять и бегать вокруг неё, словно пытаясь её выгнать.

— Подожди минуту, нетерпеливое существо! — уговаривала она. — Сейчас я возьму поводок. И прекрати лаять — у меня голова раскалывается!

Она дважды чуть не споткнулась об него по дороге к маленькому столику возле дивана, на котором лежал кожаный поводок. Краешком глаза она уловила в углу дивана какое-то движение. Ей показалось, что шевелится подушка. Остановившись, она с минуту смотрела на неё и, ничего не заметив, пожала плечами.

— Бедные мои покрасневшие глазки. Им уже мерещится всякая чертовщина, — пробормотала она под нос.

Хетер протянула руку к поводку и на этот раз отчётливо увидела, как подушка зашевелилась. Это действие сопровождалось каким-то странным звуком, похожим на шуршание листьев. Медленно отступая назад, она осторожно смотрела на подушку, готовая к тому, что из-под неё вылезет мышка. Пиддлс с рычанием втиснулся между Хетер и диваном, шерсть на нём вздыбилась, взгляд был прикован к подушке.

Клиновидная голова, внезапно показавшаяся из-за подушки, принадлежала гораздо более опасному животному с раздвоенным языком. Злобные жёлтые глаза буквально пригвоздили Хетер к полу. Очнувшись, она стремглав выскочила из комнаты и бросилась бежать, не чувствуя под собой ног. Когда она достигла лестницы, её лёгкие, казалось, разорвутся от неистовых выкриков имени Моргана.

Все находившиеся в салоне повскакали со своих мест, а Морган, выронив бутылку, сорвал с пояса кнут и, перемахнув через стойку, бросился вверх по лестнице.

— Что? Что случилось? — Не услышав от неё ответа и думая, что она в шоке, он потряс её за плечи. — Чёрт возьми, Хетер! Отвечай мне!

— 3-з-змея! — выкрикнула она, задыхаясь и глядя на него глазами, потемневшими от страха. — В моей гостиной!

Зная отвращение всех, начиная с Евы, женщин к любым пресмыкающимся, Морган не удивился бы, обнаружив в комнате Хетер маленького ужа размером чуть больше червя. Поэтому он растерялся, застав Пиддлса буквально нос к носу с гремучей змеёй средних размеров. Ядовитая тварь лежала, свернувшись кольцами, на диванной подушке, подняв голову и обнажив зубы, явно готовая напасть. Пиддлс угрожающе рычал на неё, но не шевелился, повинуясь, видимо, врождённому инстинкту, приказывавшему ему не двигаться.

— Сидеть, Пиддлс, — тихо скомандовал Морган. — Не двигайся, парень.

Говоря так, Морган медленно двигался вперёд, осторожно высвобождая кнут. Подойдя на достаточно близкое расстояние, он нанёс удар. Кнут свистнул, рассекая воздух, в направлении цели. Он прошёл на расстоянии нескольких дюймов от морды Пиддлса и ударил змею как раз позади челюстей, мгновенно отделив голову от тела. В своих предсмертных судорогах мышцы пресмыкающегося энергично сокращались, кончик хвоста гремучки вибрировал и трещал ещё несколько секунд после смерти. Наконец омерзительные конвульсии прекратились.

Сворачивая кнут, Морган щёлкнул пальцами собаке:

— Пошли, Пиддлс. Давай искать Хетер.

Услышав имя своей хозяйки, шпиц бросил исследовать останки змеи и, удостоверившись в том, что наконец всё в порядке, выбежал в коридор. Выйдя, Морган закрыл дверь, прежде чем последовать за Пиддлсом.

Он нашёл её там, где оставил, сидящей на верхней ступеньке и дрожащей как лист. На коленях у неё сидел Пиддлс.

— Я велю Чинг Юнгу убрать там, — сказал он, кивком указав в сторону её комнат.

— Ты… ты убил её? — со страхом спросила она. — Она не укусила тебя или Пиддлса? Он успокаивающе улыбнулся:

— Да и нет, учитывая порядок вопросов. — Затем решил подробнее ответить ей: — Я не думаю, что она укусила Пиддлса. Ты, конечно, можешь проверить его на всякий случай, чтобы не сомневаться, хотя при такой шерсти очень трудно обнаружить рану, если она не кровоточит. Если ничего не найдёшь, последи, не появятся ли признаки вялости.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами:

— Может, ты посмотришь? Пожалуйста, Морган.

Он хмуро взглянул на неё:

— Хетер! Ты же знаешь, как эта собака ненавидит меня! Да при одной только мысли обо мне он тут же начинает точить свои маленькие острые пилы.

— Пожалуйста, — умоляла она. Морган подавил вздох:

— Хорошо. Я осмотрю его, но с условием, что ты будешь держать его голову и не позволишь кусаться. Я не доверяю этой собачонке ни на секунду.

На её лице появилась улыбка.

— Вот это да! Оказывается, наш герой боится одной маленькой собачки! — дразнила она.

— Это, — сказал он, указывая на животное, о котором шла речь, — не собака. Это чудовище о четырёх ногах, замаскированное под собаку.

Хетер отказалась входить в свои комнаты, пока Чинг Юнг не убрал оттуда останки гремучей змеи. Даже после этого она дрожала всякий раз, проходя мимо дивана, и была уверена в том, что больше никогда не сможет сесть на него. Догадавшись об этом, Морган с китайцем убрали диван, заменив его другим, из кабинета Гаса. Подушку пришлось выбросить.

Гас позеленел, когда узнал об очередной опасности, угрожавшей дочери. Он был чрезвычайно благодарен Моргану за его своевременное вмешательство, прежде чем кто-нибудь пострадал.

— Я твой должник, парень, — серьёзно сказал он. — А я не забываю свои долги. — Лоб Гаса наморщился, когда он подумал обо всём, что могло случиться. — Я только не понимаю, как эта гремучка могла попасть в комнату Хетер. Не могу понять, как она смогла проползти на второй этаж. Это очень странно.

— Даже больше, чем тебе кажется, — признался Морган. — Видишь ли, мы нашли позади подушки холщовый мешок. Я думаю, кто-то пронёс в нём змею наверх, положил мешок на диван, затем прикрыл его подушкой и ушёл. Этот «кто-то» знал, что гремучка выберется из мешка и, может быть, спрячется среди подушек, ожидая первую попавшуюся жертву, которая там сядет.

— Наиболее вероятно, ею должна была стать Хетер, — хмуро догадался Гас. — Ясно, что кто-то изо всех сил старается навредить ей. Думаю, девочке пришло время возвратиться в Бостон, где она будет в безопасности. Морган кивнул:

— Это может быть решением проблемы, если человек, который хочет убить её, не последует за ней. А ещё лучше — поймать того, кто все это проделывает, и положить конец покушениям на её жизнь. Я мог бы наблюдать за ней, Гас, столько времени, сколько понадобится, чтобы поймать негодяя.

— Спасибо, Морган. Я ценю твою помощь. Но ты уверен, что мы поймаем его раньше, чем он сделает своё чёрное дело?

— Очень на это надеюсь, Гас. Если понадобится, я готов защищать её ценой собственной жизни. Ответ Гаса прозвучал скорее утвердительно:

— Похоже на то, что тебе очень нравится моя маленькая девочка.

Морган пожал плечами:

— Можно сказать и так. Во всяком случае, я сделаю всё, что в моих силах, для её безопасности, пока ты не поправишься. Даю тебе торжественное обещание.

— Кстати, ничего нового о тех, ограбивших поезд?

— Так, кое-что. Ходили слухи, что бандиты могут находиться где-то в этом районе, но они, по-видимому, затаились на время.

— Ну что ж, рано или поздно, они вылезут на поверхность, и ты сможешь заняться своими делами. Придётся тогда нанимать другого бармена вместо тебя, — заметил Гас. Его речь становилась все невнятнее, веки слипались, глаза словно остекленели. — Проклятье! Любой новорождённый может бодрствовать дольше, чем я. Мне уже осточертело так долго быть прикованным к кровати.

Моргану тоже было странно, что у Гаса так медленно восстанавливаются силы, но он только покачал головой и сказал:

— Выздоровление требует много времени и сил, Гас. Не беспокойся. Мы присмотрим за твоим хозяйством.

— Хм…— фыркнул Гас. — Арлен говорит, что теперь у нас салон. Это слишком сложно для меня. Морган поднял руки, словно для защиты:

— Эй! Ты ведь сам передал все в руки Хетер, чтобы она управляла твоим заведением как считает нужным, — напомнил он. — Так что тебе некого ругать, кроме самого себя. Но, должен сказать, мы справляемся лучше, чем я предполагал, благодаря одному хитрому плану. Хотя я с ужасом жду, когда твоя дочь обнаружит наш обман.

Гас сонно улыбнулся:

— У неё мой характер. Да, старая закалка.

Морган тихо засмеялся:

— Я подозревал, в кого она пошла, и не хотел тебя обижать, указывая открыто на недостатки её характера.

— Это не недостатки, парень, — пробормотал, засыпая, Гас. — Это шотландское достоинство.

В воскресенье утром Хетер встала очень рано, и хотя она поздно заснула накануне, оделась и была готова отправиться в церковь. Морган, ворча, как разбуженный во время зимней спячки медведь, настаивал на том, что будет сопровождать её. Верный своему слову, он решил приложить все усилия, чтобы обеспечить её безопасность.

Прихлёбывая кофе, он стоял за стойкой бара и наблюдал за Хетер, примостившейся на табуретке и доедавшей миску овсяной каши, приготовленной для неё Чинг Юнгом.

— Как ты можешь это есть? — спросил он с гримасой отвращения на лице. Она улыбнулась:

— Восхитительная каша, особенно когда подсластишь бастром или кленовой патокой. А если нарезать в неё ломтиками персик, получается просто божественно! — Она облизнулась при мысли о свежих персиках и закрыла глаза в экстазе, вспоминая, когда она в последний раз ела эти фрукты.

Глядя на восхищённое выражение её лица, Морган готов был продать душу дьяволу за одно персиковое дерево. Он мгновенно возбудился, представив себе их обнажённые тела, вымазанные сладким нектаром, который они затем слизывают друг с друга.

Его чувственные грёзы были грубо нарушены громким стуком в запертую дверь. Морган и Хетер обменялись недоуменными взглядами:

— Кого это чёрт несёт в такую рань?

Стук повторился, на этот раз ещё сильнее.

— Кто бы это ни был, он чертовски настойчив, — с раздражением сказал Морган.

Когда он двинулся вокруг стойки, чтобы открыть дверь, голос снаружи прокричал:

— Откройте, именем закона!

Хетер простонала и закатила глаза:

— О Боже! Это снова шериф Ватсон! Что ему надо на этот раз?

Морган насмешливо покосился в её сторону:

— Угадай с трёх раз, дорогая, первые два в счёт не идут: он хочет увидеть петлю на моей шее.

Они вместе открыли дверь и увидели хмурого шерифа. К их удивлению, Ватсон держал в руке готовый к действию револьвер.

— Ты арестован, Стоун, — сказал шериф. — Советую не сопротивляться и следовать за мной, или ты попадёшь вместо камеры к гробовщику.

— Может быть, вы скажете, в чём меня обвиняете? — поинтересовался Морган.

— Обвинения те же, что и раньше. Ограбление поезда.

У Моргана удивлённо поднялись брови.

— Этот водевиль мы уже играли. Зачем повторять спектакль?

Ватсон ткнул револьвером Моргану в грудь:

— Хватит острить, Стоун. Тебе отлично известно, что сегодня утром снова был остановлен поезд. Ты был там, и на этот раз тебе не отвертеться. У меня есть свидетель, который в деталях описал твою внешность.

Морган гневно сверкнул глазами.

— Сколько ты ему заплатил, Ватсон?

— Ты проживёшь достаточно долго, чтобы пожалеть об этих словах, — издевательски пообещал шериф. Он снова ткнул Моргана револьвером. — Пошли.

— Подождите, шериф, — вмешалась Хетер. — Мне всё равно, сколько у вас свидетелей или на кого они указали. Это не мог быть Морган. Он провёл здесь всю ночь и утро.

Ватсон усмехнулся:

— Откуда вам это известно? Он мог улизнуть, после того как все заснули, и вернуться, до того как кто-нибудь встал. На вашем корабле нет капитана, девочка. Вам следовало бы получше следить за этим типом.

— О, поверьте мне, я слежу хорошо, — заверила его Хетер, усмешкой отвечая на его издёвки. — И мне известно, что Морган и шагу не сделал за пределы этого заведения, начиная со второй половины вчерашнего дня. Я готова присягнуть в суде, если понадобится.

— Что же вы делаете с ним, запираете его на ночь в комнате? — издевался представитель закона. — Приковываете к кровати?

Ответ Хетер был полон сарказма:

— Ничего противозаконного не делаю.

— Тогда, как я уже говорил, он мог отлучиться, например, через окно, и никто бы об этом не узнал. Хетер подавила вздох раздражения:

— Почему вы так упрямы? Почему просто не поверите моему слову?

Ватсон пристально посмотрел на неё:

— Потому что я подозреваю, что вы обманули меня с теми часами, мисс Бёрнс. Вы сделали из меня дурака, а я не прощаю такого. Поэтому, если вы не убедит меня в том, что Стоун действительно находился здесь, когда произошло ограбление поезда, вам лучше подыскать поскорее хорошего адвоката.

— Но он был здесь! — заявила Хетер с отчаянием.

Она взглянула на Моргана взглядом, полным расстройства и отчаяния.

— Очевидно, нет другого способа, чтобы убедить его, Морган, — сказала она негромко.

— Нет, Хетер, — посоветовал он, догадываясь, что она собирается делать, — не говори ему. Для твоего же собственного блага.

— Не говорить мне чего? — потребовал объяснений Ватсон.

Хетер глубоко вздохнула. Покраснев, она ответила тихо, но твёрдо:

— Шериф, Морган не мог участвовать в ограблении поезда, потому что всё это время был со мной.

 

ГЛАВА 24

Морган закрыл глаза и негромко простонал. Ватсон в течение нескольких секунд недоверчиво смотрел на Хетер, прежде чем заметить:

— Правильно ли я понимаю вас? Вы хотите сказать, что провели со Стоуном всю ночь? Наедине?

Хетер кивнула с несчастным видом, понимая, что только что собственными руками погубила свою репутацию.

— Да, шериф, именно это я и хочу сказать.

— Я не верю этому, — сказал блюститель закона, качая головой. — Вы лжёте, чтобы спасти его шкуру.

Хетер гневно посмотрела на него:

— Неужели вы действительно думаете, что я стала бы чернить собственное имя и имя моего отца, если бы это была неправда? Послушайте, шериф, даже вы не можете быть настолько глупы.

Он посмотрел на неё, обдумывая признание:

— Я полагаю, у вас нет доказательств по вашему заявлению?

— Ради Бога, Ватсон! — воскликнул Морган с отвращением. — Мы не продавали на это мероприятие билетов. Это была довольно интимная встреча.

— Да-а-а, могу себе представить, — согласился шериф. — Но всё же ваши слова противоречат показаниям моего свидетеля.

— Тогда я предлагаю вам поговорить с вашим осведомителем ещё раз и добиться более правдивого изложения событий, — сказал Морган. — Пока же, если вы ничего не имеете против, мы с Хетер собираемся пойти в церковь.

Ватсон замешкался.

— В церковь? — повторил он. Вложив револьвер в кобуру, он пожал плечами и жестом указал на дверь. — Прошу вас, ребята. И не забудьте исповедаться священнику во всех своих грехах.

Затем, словно ему в голову пришла чрезвычайно забавная мысль, он хитро добавил:

— Тем временем я быстренько поднимусь и немного поболтаю с Гасом. Как вы думаете, что он скажет, узнав, как его дитя проводит ночи?

— Ты, вшивый негодяй! — У Моргана сжались кулаки, но Хетер остановила его:

— Нет, Морган. Он не стоит этого. Рано или поздно отец всё равно узнал бы, и, может быть, даже лучше, если он узнает об этом сейчас, пока лежит больной и не может ничего с этим поделать.

— Например, вышибить из меня дух, а тебя отправить в монастырь? — неудачно пошутил Морган.

У неё хватило чувства юмора, чтобы ответить на его шутку слабой улыбкой:

— Ну уж нет. Я что-то не могу представить себя в чёрном монашеском одеянии.

Из уважения к Гасу Ватсон согласился подождать внизу, пока Хетер и Морган сами расскажут ему скандальные новости.

— Учтите, если не скажете вы, скажу я, — пригрозил он. — Но лучше всё-таки это сделать вам, так будет для него менее болезненно. И возможно, не произведёт столь тяжёлого впечатления.

К счастью, Арлен с утра куда-то отлучилась, и Гас был один и не спал. Сегодня он чувствовал себя неплохо, так что понимал всё, что они ему рассказывали, и не мог неправильно истолковать их объяснения.

Морган, приняв на себя удар, откровенно признался в том, что спал с Хетер. Гас взревел так, что чуть не повылетали стекла:

— Ах ты бездельник! Тебя надо бы выпороть! И это после того, как я предупредил тебя, что бы ты не приставал к моей дочери!

— Ты предупреждал его? — вмешалась Хетер, широко раскрыв глаза от удивления.

— Да, только ничего хорошего из этого не вышло, — сказал Гас, обращая на неё гневный взгляд.

— А ты, хитрая плутовка! Пустила этого негодяя к себе под юбки за спиной своего старого отца! Мне стыдно за тебя! Неужели у тебя нет никаких понятий о чести, девочка?

Она гордо выпрямилась, напряглась, лицо запылало.

— Не тебе меня судить, отец.

— Ах так! Теперь ты начинаешь упрекать меня в моих старых грехах? Ну так разреши мне сказать тебе кое-что, милочка. Я гораздо старше и умнее тебя и не обязан отчитываться ни перед кем, кроме себя самого. Кроме того, я вряд ли принесу в подоле, а вот ты — совсем другое дело.

У неё хватило ума уныло опустить голову:

— Мне очень жаль, отец. Моим единственным оправданием является то обстоятельство, что я люблю Моргана. Что касается того, о чём ты говоришь… я… я не знаю.

Морган снова ринулся в драку:

— Я считаю, сэр, что ещё рано рассуждать на эту тему.

Глаза Гаса метали молнии.

— Может быть и так, но вполне вероятно, что ты уже сделал ей ребёнка. Кроме того, с твоей стороны было большой ошибкой так легкомысленно отнестись к моему предупреждению, и теперь ты обязан понести наказание.

Гас шумно вздохнул и огорчённо покачал головой:

— Как обидно, что я должен быть благодарен этому дураку шерифу, но, если бы не он, я всё ещё не знал бы обо всём этом. Судя по всему, ни один из вас не собирался рассказать мне о том, что происходило прямо у меня под носом.

— Со временем собирались, сэр, — ответил Морган.

— До или после рождения ребёнка? — цинично спросил Гас.

Хетер вздрогнула:

— Послушай, отец, не заводись. Теперь ты знаешь обо всём, и, откровенно говоря, для меня это большое облегчение.

— Интересно, будешь ли ты такой же весёлой, когда предстанешь перед Нелсом Свенсоном, дочка, — сухо откликнулся Гас.

Хетер так резко вскинула голову, что у неё затрещали шейные позвонки. Она смотрела на отца широко раскрытыми, умоляющими глазами.

— Зачем? — спросила она. — Неужели ты собираешься выдвинуть обвинения против Моргана, когда виноваты в равной степени мы оба. Или ты намереваешься отказаться от опеки над ним?

— Ни то и ни другое, дочка. Ты, как всегда, ошибаешься.

Хетер в замешательстве нахмурилась:

— Тогда зачем мне представать перед судьёй Свенсоном?

Морган угадал ответ ещё до того, как Гас произнёс его, но сдержался и позволил пожилому человеку немного отыграться.

— Зачем? Да затем, чтобы он мог зарегистрировать твой брак с этим негодяем, которого ты так любишь, — сообщил ей Гас. — Ты ведь не думаешь, что я дам вам улизнуть от венца?

— Но… отец, — заикаясь, вымолвила Хетер, не зная, что сказать. Она старалась не смотреть на Моргана, боясь того, что могла прочесть на его лице.

— Ничего, ничего, — заявил Гас, так же упрямо вздёрнув подбородок, как это часто делала сама Хетер. — Ты выйдешь за него даже в том случае, если для этого мне придётся держать вас обоих под дулом револьвера, пока не завершится церемония.

Он пристально взглянул на Моргана:

— Хочешь возразить, парень? Имей в виду: это ничего не изменит.

— Нет, сэр, — вежливо ответил Морган. — Но у меня к вам небольшая просьба.

Гас победно улыбнулся:

— Завязать глаза, может быть? Или последнюю трапезу приговорённому?

Морган усилием воли сохранил серьёзное выражение лица.

— Нет. Я хотел бы официально просить у вас обоих — тебя и Хетер — её руки. Видишь ли, Гас, я предпочитаю сделать предложение сам, своими собственными словами, и тогда, когда я захочу, хотя, судя по всему, ты аккуратно загнал меня в угол.

Гас махнул рукой, давая ему знак продолжать:

— Ну что ж, давай выкладывай. Приняв надлежащую позу, Морган произнёс торжественным тоном:

— Сэр, я прошу вашего разрешения на брак с вашей дочерью. Обещаю обеспечить её всем необходимым по мере моих сил и возможностей, уважать её, заботиться о её безопасности…

— Разрешаю, — нетерпеливо перебил его Гас.

Морган сдержал улыбку. Повернувшись к Хетер, он взял её руку, опустился на одно колено и спросил тихим голосом:

— Моя дражайшая Хетер, не окажешь ли ты мне великую честь стать моей женой?

Её глаза наполнились слезами.

— Да, если ты уверен, что действительно хочешь этого, а не поступаешь так из чувства вины или из-за угроз моего отца.

— Поверь мне, дорогая, угрозы здесь ни при чём. Я не стал бы так поступать, если бы не хотел на тебе жениться.

— Тогда я с радостью принимаю твоё предложение, Морган, и обязуюсь быть тебе самой лучшей женой, какую ты мог бы пожелать.

— Не давай обещаний, которых не сможешь выполнить, дочка, — проворчал Гас. — Ты хорошенькая, но избалованная, привыкшая командовать девочка. В тебе больше надменности, чем разума, и я не думаю, что супружество сразу превратит тебя в святую.

— Боже упаси! — воскликнул Морган с широкой улыбкой. — Я привык к ней такой, какая она есть.

— Теперь, раз мы все согласовали, настало время пригласить Нелса сюда, чтобы он скрепил печатью эту сделку, как полагается по закону, — сказал Гас. — Хетер, пошли к нему Чинг Юнга с запиской, а затем можешь пойти к себе и приготовиться к свадьбе. Морган, ты сообщи остальным и скажи Бобу, что я хочу его видеть. Если надо, разбуди всех.

Глаза Хетер стали круглыми.

— Отец! Когда ты настаивал на свадьбе, я не думала, что это произойдёт так скоро! Мы не сможем так быстро закончить все приготовления.

— Почему же нет? — возразил Гас. — Я считаю, чем скорее, тем лучше.

— Но мне нужно время, чтобы написать маме, а ей — приехать сюда в Додж. И у меня нет подходящего свадебного платья, и вообще…— сокрушалась она.

— Ты должна была подумать об этом до того, как позволила этому негодяю сладкими речами проложить дорогу к тебе в постель. Теперь идите, потому что я хочу увидеть вас женатыми до того, как закончится этот день. Вы не будете спать вместе ни одной ночи под моей крышей, пока не поженитесь, и это решение окончательное.

По кивку Гаса, которого перенесли вниз в основную залу и уютно устроили в мягком кресле рядом с лестницей, Ллойд ударил по клавишам пианино, извещая громкими звуками собравшихся гостей о начале свадебной церемонии. Судья Свенсон занял своё место у подножия лестницы рядом с Морганом и Бобом, которому была поручена роль шафера. Наступила тишина, и взгляды всех присутствующих обратились наверх, когда Ллойд взял первые аккорды «Свадебного марша».

Первыми шли семь самых красивых подружек невесты, которых когда-либо приходилось видеть жителям Доджа. Выстроенные в алфавитном порядке их имён, ввиду отсутствия более демократической системы, они представляли собой захватывающее зрелище, шествуя по лестнице впереди невесты. Если бы не вычурные причёски, чрезмерное количество краски на лицах и мелькание чёрных сетчатых чулок под яркими юбками, случайный приезжий никогда бы не догадался, что они были официантками и проститутками.

Наконец появилась сама невеста. Она была облачена в кремовое атласное платье с подобранной ему в тон кружевной мантильей, накинутой поверх её медных локонов. Платье на лифе, манжетах и подоле было отделано серебристо-голубыми кружевами. Её уши и шею скромно украшал жемчуг, а в руках она держала букет, составленный из колокольчиков и ландышей.

Цветы подарил Морган, с приветом из сада Маргарет Хинкль. Платье Хетер привезла с собой из Бостона, но ещё ни разу не надела. Жемчуг принадлежал её бабушке Элиз. Кружевная одолжила ей мантилью. Таким образом, даже за такой короткий срок Хетер умудрилась соответствовать всем необходимым условиям — «что-нибудь старое, что-нибудь новое, нечто, взятое взаймы, что-нибудь голубое». Арлен подарила ей для туфли совершенно новую мелкую монету.

Стоя у начала лестницы и глядя вниз на Моргана, Хетер была переполнена эмоциями. Как сильно изменилась её жизнь всего лишь за несколько коротких недель, прошедших со дня приезда в Додж. А впереди её ожидали новые перемены, так как через несколько минут ей суждено было стать женой Моргана, принять на себя новую роль и новую фамилию.

Эта мысль возбуждала и волновала и чуть-чуть пугала её. Морган все ещё не сказал ей, что любит, но, независимо от его заявлений, она искренне надеялась, что он женится на ней не потому, что чувствует себя обязанным поступить таким образом. Она любила его так сильно, что боялась, как бы её сердце не разорвалось, когда он не ответит ей тем же или не научится любить её, если ещё не любил.

Но когда взгляд Хетер встретился с его, тёплым и обожающим, все её сомнения рассеялись. Что бы ни случилось, в бедности или богатстве, все как-нибудь образуется. Медленно, твёрдыми шагами она пошла вперёд, навстречу своей судьбе.

В глазах Моргана Хетер всегда была красива, даже с испачканным лицом или с взлохмаченными и спутанными волосами, но он никогда не видел её такой прекрасной, какой она была в этот момент. Он слышал о том, что женщины светятся в день своей свадьбы, но только теперь понял смысл этих слов и поверил в них. Его леди… его невеста… поистине светилась.

Встретив её на нижней ступени и взяв за дрожащую руку, он пробормотал голосом, полным благоговейного трепета:

— Принцесса, ты великолепна. Я говорил тебе, как сильно тебя люблю?

При этих словах, тех самых, которые она мечтала услышать от него, у неё на глазах выступили слёзы.

— О, Морган! Это лучший свадебный подарок, какой ты можешь преподнести мне!

Свободной рукой он смахнул прозрачную слезу с её ресницы. Затем вместе, словно сговорившись, они повернулись к своим гостям и судье Свенсону.

В набитый людьми салон вошли двое, леди и джентльмен. В руках они несли дорожные чемоданы и осматривались вокруг с любопытством. Им показалось странным, что стоит такая тишина, все стулья заняты, и посетители, которым не хватило мест, стоят, занимая каждый дюйм полезной площади. К тому же им показалось, что все захвачены чем-то происходящим в задней части помещения, хотя вновь пришедшие не могли этого видеть из-за собравшейся перед ними толпы.

Одолеваемая любопытством, леди наклонилась и коснулась плеча ближайшего к ней мужчины.

— Простите меня, сэр, — обратилась она к нему негромким голосом. — Здесь происходит что-нибудь необычное?

— Конечно, — ответил тот. — Единственная дочь Гаса выходит сегодня замуж.

Глаза женщины широко раскрылись, она схватилась рукой за грудь. Её спутник подавил невольно вырвавшееся у него восклицание. Как раз в этот момент от подножия лестницы раздался мужской голос, вопрошающий:

— Если кто-нибудь из присутствующих знает какие-либо причины, препятствующие союзу этих двух людей, пусть говорит теперь или потеряет свой душевный покой навеки.

Леди издала приглушённый крик. Мужчина открыл рот, вероятно, для того, чтобы сделать заявление. Но ни один из них не успел осуществить своих намерений, так как женщина упала в обморок на руки своему спутнику, и они оба рухнули на пол. К тому времени, когда мужчина удостоверился в том, что она просто потеряла сознание, решающий момент церемонии прошёл.

Лайл Эшер почувствовал, как Бетси Блэйр-Бёрнс зашевелилась и пришла в себя, как раз в тот момент, когда жених и невеста были объявлены мужем женой.

 

ГЛАВА 25

К восхищению всех присутствующих, Морган наградил свою невесту таким поцелуем, от которого чуть не расплавились прокладки её корсета. Матильда Херши сказала своему мужу, с которым прожила бок о бок тридцать лет:

— Хэнк, старина, почему ты не целуешь меня так?

Хэнк шутливо ответил:

— Я бы целовал тебя так, милая, если бы зубы оставались у тебя во рту больше пяти минут.

Сразу после церемонии, зная, что гости скоро напьются и утратят всякую способность соображать, Хетер поднялась на несколько ступеней и крикнула:

— Девушки! Собирайтесь вместе! Я бросаю букет!

По крайней мере восемнадцать надеющихся девушек бросились с весёлым визгом вперёд, расталкивая тех, кто им мешал. Повернувшись к ним спиной, Хетер кинула цветы через плечо. Женщины ринулись за желанным призом, веря, что та, которой он достанется, будет, следующей невестой. В возникшей суете раздавались весёлый смех и разочарованные стоны.

Желая узнать, кому из них достанется её букет, Хетер быстро обернулась. То, что она увидела, потрясло её. Чуть не скатившись с лестницы, она смотрела и не верила своим глазам. На расстоянии не более двенадцати футов от неё, сжимая в руках букет, стояла её мать, а рядом, гневно сверкая глазами, — её бывший жених.

Хетер понадобилась целая минута, чтобы опомниться от удивления, но когда, она наконец пришла в себя, то сбежала вниз по лестнице и бросилась в объятия своей матери.

— Мама! Я так рада видеть тебя! — воскликнула она. — Какой сюрприз!

— Боюсь, что это сюрприз для меня, дорогая, — ответила её мать, целуя Хетер в щёку. Отступив на шаг, Бетси озабоченно посмотрела на сияющее лицо дочери. — О, моё милое, импульсивное дитя, что ты наделала? — спросила она серьёзно.

Не успела Хетер ответить, как прибежал Чинг Юнг:

— Мисси! Фотоглаф готов. Он говорить идти теперь!

— Через минуту, Чинг Юнг. Сначала я хочу познакомить тебя с моей матерью.

— О, святые угодники! — негромко воскликнула Бетси, глядя на маленького китайца. — Это… это твой муж?

Ничего не поняв, Хетер заморгала, а потом разразилась хохотом:

— О, мама! Как могла эта мысль прийти тебе в голову?

— Из твоего письма, Хетер. Ты упомянула об этом парне в своём письме, сразу после сообщения о том, что разрываешь помолвку с Лайлом. Естественно, два этих момента соединились в моём сознании. И чем больше я думала об этом, тем больше беспокоилась, пока не поняла, что просто обязана приехать, увидеть все своими глазами и убедиться, что с тобой всё в порядке.

— И, вполне понятно, Лайл решил приехать с тобой, — добавила Хетер, неохотно поворачиваясь лицом к мужчине, за которого когда-то собиралась выйти замуж. Она протянула ему руку. — Здравствуй, Лайл., Я надеюсь, путешествие было приятным. Он хмуро посмотрел на золотое обручальное кольцо, красовавшееся на её пальце.

— Всё испортило ограбление. Наш поезд был ограблен неподалёку от маленького городка, расположенного на востоке от Доджа, вот почему мы не приехали раньше.

Хетер вспомнила неприятный визит шерифа Ватсона. За всеми этими событиями она совершенно забыла об утреннем инциденте. Уголки её рта изогнулись в улыбке.

— Добро пожаловать в нашу компанию. Мой поезд тоже был ограблен по пути в Додж. Именно так я познакомилась с Морганом, моим мужем.

Словно решив, что речь идёт о нём, появился Морган.

— Если я не ошибся, здесь упоминали моё имя, принцесса? — В то время как он нагнулся, чтобы провести губами по её щеке, взор его глаз с любопытством скользнул по мужчине и женщине, которые уже в течение нескольких минут разговаривали с Хетер.

— О, Морган, как я рада, что ты подошёл. Ты просто не поверишь. Мама и Лайл успели как раз вовремя на нашу свадьбу, и мама поймала мой букет.

Узнав цветы в руках дамы, Морган отвесил вежливый полупоклон:

— Миссис Блэйр-Бёрнс?

Бетси вежливо кивнула:

— А вы?

— Морган Стоун, мэм. Я рад познакомиться и благодарен за то, что вы выбрали для своего приезда этот день. Хетер очень огорчало, что вас не будет на нашей свадьбе.

— Как вам, вероятно, известно, это совершенная случайность, так как у меня не было ни малейших подозрений о том, что моя дочь влюбилась здесь и собирается замуж. — Следующее своё замечание Бетси адресовала Хетер. — Наверное, мы уехали из Бостона раньше, чем пришло твоё последнее письмо.

Хетер покраснела.

— Фактически у меня не было времени написать о последних новостях. Не было времени даже послать телеграмму.

Бетси удивлённо раскрыла карие, такие же, как у дочери, глаза.

— Почему же не было, пожалуйста, объясни.

— Вероятнее всего потому, что я сделал предложение только сегодня утром, — прямо объяснил Морган.

— О Боже! — У Бетси был такой вид, словно она снова могла упасть в обморок, и Лайл рванулся вперёд, чтобы поддержать её под руку. — Почему такая спешка? — слабым голосом спросила она. — Разве вы не могли немного повременить, как это делается обычно? Это самая короткая помолвка из всех мне известных.

— Да, это просто возмутительно! — напыщенно поддержал её Лайл.

— В высшем обществе это не принято, я в этом уверен, — заметил Морган. — Но это не Бостон, и высшего общества в Додже нет.

Хетер подавила смех.

— На самом деле это все немного сложнее, но давайте не будем сейчас разбираться в этом. В конце концов, сегодня день моей свадьбы, и мы должны отпраздновать и его, и ваше своевременное прибытие.

— Хетер, ты не собираешься познакомить меня со спутником твоей матери? — внезапно спросил Морган.

Улыбка Хетер больше походила на гримасу, когда она ответила:

— Конечно, дорогой. С моей стороны это большое упущение. Где моя воспитанность?

— Ты, вероятно, забыла её в других туфлях, — сообщил ей Морган, хорошо понимая и кто стоит перед ним, и неудобство, испытываемое Хетер.

— Морган, веди себя прилично! — заметила она шёпотом. Нормальным же тоном сказала: — Дорогой, я хочу представить тебе Лайла Эшера. Лайл, с удовольствием представляю тебе моего мужа, Моргана Стоуна.

Двое мужчин смотрели друг на друга насторожённо, как собаки, обнюхивающие одну и ту же кость. Морган нарушил напряжённое молчание первым:

— А, другой мужчина. Мой предшественник. Должен признаться, мне хотелось с вами познакомиться.

— У вас преимущество по сравнению со мной, — сухо ответил Лайл, — так как я ничего не знал о вас. И сейчас не знаю, коли на то пошло. Не знает также бедная Бетси, что, на мой взгляд, достойно порицания.

Морган ответил с намеренным безразличием:

— Ну что я могу сказать вам? Я был коммивояжёром по продаже обуви… до того, как приехал в Додж и был несправедливо обвинён в участии в ограблении поезда и арестован. В настоящее время я выпущен на поруки до тех пор, пока с меня не будут полностью сняты несправедливые подозрения. Гас взял меня к себе в качестве бармена. Конечно, это было до того, как Хетер переделала это заведение в «Общественный салон». Теперь я просто продавец газированной воды. — Он сделал драматическую паузу и добавил с притворной улыбкой: — И конечно, муж Хетер. Мы не должны забывать об этом… и в первую очередь вы, Эшер.

Пытаясь сменить тему разговора, пока двое мужчин не перешли к обмену ударами, Хетер быстро вставила:

— Мама, ты уже поздоровалась с отцом?

Бетси понадобилась минута, чтобы собраться с мыслями, так как она всё ещё старалась усвоить то, что рассказывал Морган, и пыталась понять, говорил ли он серьёзно или смеялся над ними с Лай-лом. Наконец она нерешительно ответила:

— Нет, не могу сказать, чтобы я торопилась встретиться с Ангусом после всех этих лет. Но, думаю, это придётся сделать.

Наклонившись ближе, Хетер прошептала:

— Я должна предупредить тебя, у него есть подружка, вдова по имени Арлен Клэнси.

Бетси кивнула:

— Благодарю за предупреждение, дорогая. Я приложу все усилия, чтобы оставаться снисходительной, хотя в подобных условиях такое обещание может оказаться невыполнимым.

Как бывает после долгой разлуки, на этой встрече все чувствовали себя неловко. Ангус был потрясён, увидев бывшую жену впервые через восемнадцать лет. Когда он видел её последний раз, она была такой молодой и красивой. Теперь в её тёмных волосах появились серебряные пряди, а в уголках глаз — крошечные морщинки. Но сами глаза оставались такими же большими и яркими, как прежде, и губы всё ещё были изогнуты словно лук Купидона.

— Я узнал бы тебя повсюду, Бетс, — сказал он, лаская взором её лицо. — Годы были добры к тебе, девочка.

— Очень великодушно с твоей стороны говорить так, Ангус, — ответила она с лёгкой дрожью в голосе, — хотя это и не совсем правда. — Она слегка улыбнулась. — Я всегда говорила, что тебе надо было со всей твоей лестью родиться ирландцем, а не шотландцем.

— Прикуси язык, женщина! — ответил он. — Это глупые слова!

— Хетер писала мне о том, что с тобой произошёл несчастный случай. Надеюсь, тебе уже лучше?

— Не так хорошо, как бы мне хотелось, но Хетер здорово помогла мне.

— У тебя всегда так оживлённо или только сегодня, по случаю свадьбы? — вежливо спросила она.

— По правде говоря, сегодня я первый раз встал с постели после моей болезни. Совсем не узнал собственного заведения, так изменила здесь все Хетер.

— Действительно, — включилась в разговор Арлен и положила руку на плечо Гаса жестом собственника. — Ваша дочь много работала в последнее время.

Бровь Бетси надменно вскинулась вверх, и это было так похоже на Хетер, что Моргану стоило большого труда удержаться от смеха.

— Да, похоже на то, — сухо заметила Бетси. — Мне кажется, нас не познакомили. Вы одна из официанток Ангуса?

Арлен нахохлилась, как встревоженная наседка. Гас покраснел:

— Это мой друг, Арлен Клэнси. Она не работает здесь, но заботится обо мне, пока я болею.

— Понимаю. Надеюсь, она не слишком много берет с тебя за свои труды, Ангус. Несмотря на твоих экономных предков, ты никогда не отличался особой бережливостью. По крайней мере в те дни, когда я была с тобой, — уточнила Бетси.

У Арлен был такой вид, как будто она проглотила косточку чернослива и та застряла у неё где-то в горле.

— Люди меняются, Бетс, — спокойно заметил Гас. В его голубых глазах появились озорные огоньки, когда он понял, что между двумя женщинами возник дух соперничества.

Бетси легко согласилась:

— Некоторые даже слишком быстро. Ты не можешь представить моего удивления, когда, приехав сюда, я узнала, что наша дочь выходит замуж. Она никогда не была такой решительной, когда жила со мной в Бостоне. Поэтому я связываю это неожиданное превращение с атмосферой, царящей здесь, в Додж-Сити. Возможно, это результат дурного влияния людей, с которыми она общалась последнее время, вероятно, более распущенных, чем её друзья. — Острым взглядом она пронзила как Ангуса, так и Арлен.

— Послушай, Бетс, не надо тыкать пальцем прежде, чем ты все узнаешь. Конечно, как же я забыл, это очень похоже на тебя. Ты не желаешь знать правды, если это тебе невыгодно.

— А ты не можешь раскрыть эту правду, даже если твоя жизнь зависит от неё, — колко возразила она. — Но продолжай, пожалуйста. Я просто горю от нетерпения узнать твою версию, как и почему всё это случилось так неожиданно.

При таком неожиданном повороте разговора Хетер почувствовала себя так же неловко, как и её родители и Арлен.

— Мама, ты не хочешь сначала устроиться? — предложила она. — Мы поговорим обо всём позже и в более уединённой обстановке.

— Отличная мысль, — поддержал её Морган. — К тому же, миссис Бёрнс, вам надо бы поставить в воду эти цветы, прежде чем они завянут. А когда вы немного отдохнёте и придёте в себя, то сможете присоединиться к нам для продолжения свадебного празднества.

— Похоже, придётся поступить подобным образом, раз вы все так старательно избегаете основной темы, — согласилась Бетси. — По крайней мере у меня будет возможность все обдумать. Кстати, мы с Лайлом оставили наш багаж у джентльмена за стойкой бара. Не мог бы кто-нибудь забрать его и направить в приличный отель неподалёку?

— Но, мама! Я… как же…— Взгляд Хетер метался от матери к отцу. — Я надеялась, что ты остановишься здесь. Наверху есть комнаты, и понадобятся только свежее бельё и незначительная уборка, чтобы приготовить их для вас. Я велю Чинг Юнгу немедленно позаботиться об этом.

— К сожалению, в настоящее время у нас есть только одна свободная комната, — поспешно вмешался Морган, солгав и отворачиваясь от Хетер. — Лайл, старина, я уверен, ты согласишься, чтобы эту комнату заняла мать Хетер. Отель находится всего в нескольких кварталах отсюда. Я велю кому-нибудь проводить тебя.

— Чёрт возьми! Ну и денёк, полный событий! — воскликнул Морган и, даже не отвернув покрывало, обнажённым рухнул на кровать. — Я так устал, что могу проспать целую неделю. — Он зевнул. — Ты не обидишься, дорогая, если этой ночью мы не станем заниматься любовью?

Хетер прыгнула на матрац рядом с ним:

— Ну нет, Морган Стоун! Если ты думаешь, что я дам тебе заснуть, ты просто не в себе. Вспомни, сколько раз ты, забавляясь, не давал мне спать, и будет справедливо, если в этот раз мы поменяемся местами. — Она наклонилась и укусила его за ухо.

— Оу! — Он притянул её на себя. Её груди упёрлись в тёмные волосы его груди. — Ну что же, если ты настаиваешь, попробую собраться с силами, — дразнил он её, смеясь.

Она улыбнулась ему в ответ:

— Не сомневаюсь, что ты справишься с этой задачей.

— Соблюдай приличия, Бостон, — заявил он с притворной серьёзностью. — Твоя мать совсем рядом.

— Так же, как и мой отец, но это никогда не останавливало тебя.

— Мать — совсем другое дело, — настаивал он.

— Как это?

Он засмеялся:

— Если ты до сих пор ещё не поняла, милочка, ты безнадёжна.

Она, играя, укусила его за кончик носа.

— Кстати, о моих родителях, разве не странно, что букет достался матери, а когда ты бросил мою подвязку, её поймал отец? Вот будет странно, если они соединятся после такой долго разлуки.

— Скорее удивительно, учитывая, как они относились друг к другу сегодня. Поэтому особенно на это не надейся, любимая. Боюсь, твоим надеждам не суждено сбыться. Она пожала плечами:

— Наверное, ты прав, но помечтать об этом всё-таки приятно. Что касается чудес, я до их пор не могу понять, каким образом мама появилась в Додже как раз к свадьбе.

— А я не могу поверить в то, что нам удалось избежать её допроса, — добавил Морган.

— Нам бы это и не удалось, не будь она такой уставшей с дороги, если бы отец не лёг пораньше в постель и если бы это не была ночь нашей свадьбы, — ответила Хетер. — Завтра, когда мама отдохнёт, всё начнётся снова, и на этот раз уже по-настоящему.

Морган скорчил гримасу:

— Мне показалось, будто, несмотря ни на что, она была сегодня в хорошей форме. На какое-то мгновение мне даже стало по-настоящему жаль Арлен.

Хетер развернулась так, что её ноги оказались рядом с его лицом.

— Помассируй мне ступни, дорогой. У меня в туфле лежала эта монета, которую дала Арлен, и я натёрла ногу.

Он послушно взял её ступню и начал растирать больное место.

— Бедная моя девочка! — воскликнул он. — У тебя на большом пальце чёткий отпечаток монеты!

— Ничего удивительного. — Хетер простонала от удовольствия. — О, Морган! Какое наслаждение! Не останавливайся.

Она расслабилась, как вдруг он поцеловал её в свод стопы.

Она подпрыгнула как ошпаренная кошка и завизжала:

— Ах ты дьявол! Это нечестно! Ты щекочешь меня своими крысиными усами!

— Хочешь сказать, тебе не нравится? — спросил Морган. — А что ты скажешь об этом? — С этими словами он взял её ногу в рот и начал сосать пальцы.

— У-у-у-у! Перестань! — вопила она, корчась, как при пытке. — Морган!

Его рот переместился по ноге вверх к задней стороне колена, где тёплая кожа благоухала запахом ванили.

— Как восхитительно ты пахнешь, — пробормотал он. — Так бы и съел. Кстати, моя дорогая, при определённом освещении твои волосы похожи на красную шапочку. — Он хитро взглянул на неё и заиграл бровями.

Хетер восхищённо рассмеялась:

— А ты, моя любовь, судя по всему, являешься прожорливым волком.

Морган улыбнулся, подкручивая кончики усов, подобно злодею из водевиля.

— О, мы просто созданы друг для друга, моя милая. Идеальная пара. Теперь разреши мне показать, какие у меня большие зубы.

— А также глаза, язык и уши, — добавила она и вскрикнула, когда он игриво укусил её за нежную внутреннюю сторону бедра.

— Потише, дорогая, — засмеялся Морган. Поцелуем он успокоил укушенное место и двинулся выше. — А не то твоя мать через минуту начнёт колотить в дверь, уверенная в том, что я убиваю тебя.

— О, ты действительно убиваешь, ты убиваешь! — Хетер застонала, чувствуя его тёплое, возбуждающее дыхание в тех местах, где он касался её своим ртом. — Я несомненно умру, если ты не перестанешь мучить меня.

Она запустила пальцы в его тёмные 'волосы, прижимая голову к тому сверхчувствительному месту, где хотела ощутить прикосновение его рта.

— Целуй меня, — прошептала она. — Люби меня.

Языком, губами и зубами он исполнил её просьбу, а она корчилась и извивалась, пока не истекла соками. Тогда его губы переместились выше, оставляя влажные поцелуи на животе, груди, шее и лице, омывая каждый дюйм её благоухающего тела, лаская, помечая как принадлежащее ему.

Она искала его губы, а руками гладила его мощные плечи и спину. Затем её пальцы, лаская и возбуждая, обвились вокруг её твёрдого, горячего члена. Она направила его в своё лоно, подняла бедра и изогнулась навстречу.

Их тела слились, двигаясь в синхронном ритме, сердца исполняли нежный дуэт, в то время как они устремились к вершине страсти. На золотых крыльях любви они взвились в залитые солнцем небеса наслаждения и, ослепнув, мягко соскользнули вниз по радуге нахлынувших чувств, тая от восторга.

— Я люблю тебя, — шептал он в её спутанные локоны. — Я влюбился в тебя ещё тогда, когда ты первый раз упала в мои объятия. Я умру, но сделаю вас счастливой, миссис Стоун. Клянусь вам.

— Не надо таких жертв, милый, я и так безумно счастлива оттого, что я просто твоя жена. Он негромко засмеялся:

— Боже! Как легко доставить тебе удовольствие.

— Запомни эту мысль, Морган, несмотря на её ошибочность.

Было уже далеко за полночь, когда Хетер заснула со счастливой улыбкой на устах.

 

ГЛАВА 26

На следующий день около восьми часов утра Чинг Юнга послали разбудить молодожёнов. Салон обычно закрывался поздно, и Хетер предпочитала спать, по крайней мере, до десяти часов. Естественно, и она, и Морган были недовольны тем, что их внезапно разбудили.

Морган, споткнувшись о её брошенную туфлю, заворчал раздражённо:

— Я хотел бы, чтобы ты убирала свои туфли, а не оставляла их посреди комнаты. Я чуть не сломал себе шею.

— А ты не подходи к ним, носи лучше свои собственные, — прошипела она. — Или смотри, куда ставишь свои ножищи.

Со вздохом Морган поднял туфлю, думая, что бы сделала Хетер, если бы он запустил в неё этим предметом. Но направление его мыслей внезапно изменилось, когда из туфли к его ногам выпала блестящая новая монета.

— Может быть, счастье ещё улыбнётся нам. По крайней мере, монета упала правильной стороной вверх.

— Что ты сказал? — спросила она.

— Разве ты не знаешь, что монету, лежащую обратной стороной вверх, поднимать нельзя, иначе она принесёт беду, а вот если она лежит наоборот, то приносит удачу?

— Надо будет запомнить.

Он подбросил монету и поймал её. Затем что-то в ней привлекло его внимание. Что-то необычное, чего он никак не мог определить и что не давало ему покоя. Внезапно недостающее звено всплыло на поверхность, и Морган в изумлении уставился на одноцентовую монету.

— Хетер? Ты говорила, что эту монету тебе дала Арлен?

— Да, это на счастье, ну, знаешь, такая примета. Невеста должна надеть на себя что-нибудь старое, что-нибудь новое, что-нибудь, взятое взаймы, что-нибудь голубое и носить новую одноцентовую монету в своей туфле. А почему ты спрашиваешь?

— Эта монета не проста новая, она уникальная.

— Как это?

— Она из партии монет, которые были отлиты с ошибками и должны были возвратиться на монетный двор для переплавки и повторной отливки.

Прежде чем ошибка обнаружилась, разошлись всего несколько сот монет и почти все были учтены. Последняя партия была отправлена поездом в специально помеченном мешке. Тем самым поездом, на котором мы ехали. Я и забыл об этом, пока не увидел эту монету.

У Хетер загорелись глаза.

— Ты хочешь сказать, что, возможно, эта монета из числа украденных при ограблении? В том самом, в соучастии в котором тебя обвинили?

Морган заговорил возбуждённо:

— Совершенно точно. И если дело обстоит именно так, получается, грабители не знали об уникальности этих монет и их легко опознать, иначе они не стали бы их тратить. Интересно, где Арлен раздобыла эту монету?

Хетер пожала плечами:

— Думаю, ей дали её в местном магазине.

Морган кивнул:

— Вероятно, ты права, и это значит, что мы должны направить свои усилия на выявление других таких же монет, которые могут появиться в городе, особенно в салоне, так как я готов побиться на свой последний доллар, что там, где появилась одна из этих монет, должны появиться и другие. Что будет подтверждением предположения о том, что один или несколько преступников либо часто посещают город, либо являются его постоянными жителями.

Хетер подошла ближе и всмотрелась в монету, лежавшую у него на ладони.

— Что в ней такого необычного? Почему ты утверждаешь, что это одна из неправильно отлитых монет? Мне она кажется абсолютно нормальной.

— Смотри лучше, Бостон. На всех монетах, отлитых в Соединённых Штатах, имеется надпись: «На Бога Мы Уповаем», на этой же надпись гласит…

— «На Собаку Мы Уповаем»! — воскликнула она со смехом. — Боже милостивый! Не удивительно, что они захотели изъять эти монеты из обращения! В какое неловкое положение это ставит правительство!

— И монетный двор, — согласился Морган. — Если бы они просто указали ошибочную дату или допустили какой-то мелкий недочёт, то, возможно, оставили бы их в обращении. Но это слишком позорная ошибка, которую нельзя игнорировать.

Хетер задумчиво наморщила лоб:

— Откуда тебе всё это известно?

На минуту Морган остановился. Он, конечно, не мог рассказать ей, что фирма «Уэллс Фарго» известила об этом всех своих агентов. После минутного раздумья он сказал просто:

— Мне довелось подслушать разговор между банкиром и одним из чиновников на железнодорожном вокзале в Сент-Луисе, когда монеты грузили на поезд. Я это запомнил, так как денежными знаками, монетами и марками с какими-нибудь ошибками интересуются коллекционеры.

— Очевидно, Арлен не знала об особенностях этой монеты, иначе сохранила бы её. А вдруг она огорчится, узнав, что простой цент, подаренный мне на счастье, мог когда-нибудь принести ей целое состояние? Ты считаешь, я должна вернуть монету?

— Может быть, позже, но пока мне бы хотелось, чтобы об этом никто, кроме нас, не знал. Видишь ли, дорогая, Арлен, сама того не сознавая, вручила нам первую реальную улику в этом запутанном деле.

Хетер заморгала от удивления:

— Боже! А ведь действительно! А что мы теперь будем делать?

— Мы с тобой будем держать глаза открытыми и проследим, не попадутся ли нам другие подобные монеты. Мы станем проверять все одноцентовые монеты, проходящие через наши руки, и будем особенно внимательны к тем, которые могут попасть в нашу кассу. Любой из клиентов, который, расплачиваясь, вручит нам такую монету, может быть подозреваемым. Но, конечно, и к ним они могут попасть случайно, в результате простого денежного обмена. Это все не просто, но, если будем внимательны, нам может повезти и мы поймаем вора.

— А как быть с девушками? С Бобом? Может, нам их тоже предупредить? — спросила она. Морган отрицательно покачал головой:

— Нет, дорогая. Несмотря на то что я отношусь к ним очень хорошо, мы никому не можем доверить то, что стало известно нам. Даже шерифу Ватсону.

Хетер фыркнула:

— Ну, это и так ясно. Он немедленно предположит, что ты достал этот проклятый цент при ограблении. Но мне кажется, ты не прав, не желая рассказать другим. Это настолько похоже на поиски иглы в стоге сена, что нам, несомненно, пригодились бы ещё несколько пар глаз.

— Я знаю, но мы не можем рисковать, милая. Мне больно говорить об этом, но мы должны смотреть на всех остальных как на возможных пособников бандитов. Исходя из того, что нам известно, преступниками могут оказаться некоторые из наших постоянных клиентов, с которыми мы разговариваем почти каждый день.

Хетер содрогнулась:

— Какая ужасная мысль!

Успокаивая, он обнял её за плечи и притянул к себе:

— Я знаю. Поэтому будь очень осторожна, любимая. Ты и без того находишься в большой опасности.

Она запрокинула голову и посмотрела на него.

— Странно, Морган, — заметила она вскользь, — но во время нашего разговора я почти поверила, что ты действительно агент фирмы «Уэллс Фарго», как ты утверждал с самого начала.

Он заставил себя улыбнуться, хотя сердце его на мгновение замерло.

— Послушай, не стоит строить воздушные замки, пытаясь сделать из простого торговца нечто большее, чем он есть на самом деле. У тебя богатое воображение, принцесса.

— Наверное, особенно что касается твоей работы, — согласилась она. Пронзив его острым взглядом и ткнув пальцем в грудь для пущей убедительности, она заключила: — Дни свободы и мечтаний остались в прошлом, мистер Стоун. Ты теперь женат. И не забывай об этом!

— Вам, влюблённые, понадобилось немало времени, чтобы присоединиться к нам, — заметил Гас недовольно, ёрзая в кресле у письменного стола. Семейная встреча проводилась в его кабинете, чтобы обеспечить большую уединённость.

Одного взгляда на него было достаточно, чтобы Хетер забеспокоилась.

— Отец, может, тебе не следует пока вставать с постели? Ты выглядишь не очень хорошо. Он напряжённо улыбнулся:

— Да. Это все возбуждение вчерашнего дня, которое съело часть моей энергии, но твоя мама наотрез отказалась прийти в мою спальню. — Он повернулся к Бетси. — Боишься, что я изнасилую тебя, Бетс?

— Нет, Ангус, — ответила она. — Я была достаточно глупа в молодости, поддавшись твоему притворному очарованию, но теперь, став старше и умнее, постараюсь не совершить той же ошибки во второй раз. А теперь займёмся лучше тем делом, ради которого мы собрались. Я хочу знать, как получилось, что моя дочь, приехавшая сюда всего лишь несколько недель назад, внезапно отказалась от помолвки с Лайлом и скоропалительно вышла замуж за мистера Стоуна.

Гас бросил взгляд в сторону Хетер и Моргана, сидевших рядом на диване, том самом, на котором Морган убил гремучую змею. Гас предполагал, что Хетер очень недовольна обсуждаемым этим утром вопросом и поэтому на время забыла о своём отвращении к этому предмету мебели.

— Вы хотите начать эту исповедь сами или предоставляете это сделать мне? — спросил он.

Хетер вздохнула, собираясь с духом, и ринулась в разговор, который, как она подозревала, будет очень трудным:

— Независимо от всего прочего, главное то, что мы с Морганом очень сильно любим друг друга.

— Конечно, — согласилась Бетси, — но почему нужна была такая спешка? Наверняка надлежащая подготовка к столь важной церемонии не была бы излишней. И я хочу высказать свою обиду за то, что вы решили пожениться, не пригласив меня на свадьбу.

— Это моя вина, Бетс, — сказал Гас, великодушно принимая удар на себя. — Не то чтобы я не хотел видеть тебя здесь или не уважал твоего права присутствовать на свадьбе дочери, но мне это представлялось делом неотложным. — В ответ на её вопрошающий взгляд он продолжил: — Видишь ли, когда я узнал, что Хетер и Морган… взяли в привычку репетировать, так сказать… в ожидании брачной ночи, я счёл за лучшее исправить положение как можно скорее. Особенно учитывая, что это началось с того момента, как со мной произошёл несчастный случай. И прежде чем ты что-нибудь скажешь, позволь напомнить тебе о моей неспособности вникать во все вопросы с того же момента.

Выражение огорчения разлилось по лицу Бетси.

— Я боялась, что в этом кроется нечто подобное. — Она неодобрительно покачала головой, глядя на дочь. — Все это звучит так печально знакомо, как будто ты идёшь по моим стопам. Не зря говорят, что яблоко от яблони недалеко падает, но всё же я молила Бога, чтобы ты оказалась умнее, чем я в твои годы. — Внезапная мысль пришла ей в голову. — Пожалуйста, скажи мне, ты не вела себя в такой же неподобающей манере с некоторыми мужчинами, ухаживающими за тобой в Бостоне?

— Мама! Как ты могла подумать такое? — взвизгнула униженная Хетер.

— Я думаю, это очевидно, дорогая, — строго заметила Бетси. — В конце концов, ты не испытывала никаких угрызений совести из-за своих отношений с Морганом.

— Это совсем другое. Я люблю его.

— Лайла ты тоже любила, — незамедлительно напомнила Бетси. — Или, по крайней мере, так считала.

— Нет, мама. Я питала к Лайлу искреннюю нежность и, вероятно, приняла это за любовь. Может быть, потому что я хотела любить его. В конце концов, мы были знакомы с самого детства, и все вокруг не переставая твердили, как мы подходам друг другу и что он превосходная партия. Богатый, воспитанный, образованный, из хорошей семьи — всё, что девушка мечтает видеть в своём муже. И в течение некоего периода я предполагала, что тоже хочу такого супруга. До тех пор, пока я не встретила Моргана, и он не научил меня понимать разницу между любовью и привязанностью.

— Похоже, что он научил тебя не только этому, — ответила Бетси. — И несколько преждевременно.

Морган решил, что настало время попытаться наладить между Хетер и её матерью отношения, разрыву которых он невольно содействовал.

— Миссис Блэйр-Бёрнс, я принимаю на себя полную ответственность и за это, и за все последствия. Если вам необходимо взвалить вину на чьи-нибудь плечи, взвалите её на мои. С самого начала мне было ясно, что Хетер неопытна в любви, тогда как я отдавал себе отчёт в своих действиях, когда соблазнил её. Моим единственным оправданием является то обстоятельство, что под воздействием её очарования и красоты, которые она, очевидно, унаследовала от вас, я влюбился. Кроме того, пожалуйста, поверьте мне, я испытываю к вашей дочери глубокую и искреннюю любовь и посвящу всю свою жизнь тому, чтобы сделать её счастливой. Бетси нахмурилась:

— Где-то я уже слышала эти самые слова, и у меня есть некоторые сомнения. Но если вы докажете мне обратное, я попытаюсь не ставить вас на один уровень с Ангусом.

— Это очень великодушно с вашей стороны, миссис Блэйр-Бёрнс.

— Подожди-ка, дорогая, — сердито вмешался Гас. — Не надо вешать на меня чужие грехи. Уж я-то ни разу не говорил тебе, Бетси, что ты унаследовала очарование и красоту от своей мамы.

Она гневно посмотрела на своего бывшего мужа:

— Прости меня, Ангус. Ты прав. Насколько я помню, ты всегда страстно ненавидел мою мать.

— Да, и с полным основанием, как выяснилось. Она оказалась самой сварливой женщиной из всех, которые когда-либо существовали. По сравнению с ней да ещё с твоим папашей стая барсуков может показаться ручной.

Пока её родители продолжали нападать друг на друга и их быстро разгоравшийся спор заставил их забыть обо всём остальном, Хетер решила воспользоваться этой возможностью и удрать. Она схватила Моргана за руку и молча вытолкала из комнаты.

Очутившись в коридоре и плотно прикрыв за собой дверь, Хетер с облегчением вздохнула:

— Если нам повезёт, то пройдёт ещё добрый час, прежде чем кто-нибудь из них хватится нас. К тому времени они поистратят весь свой гнев друг на друга и перестанут читать нам лекции.

Морган посмотрел на свои карманные часы и похотливо ухмыльнулся:

— А тем временем мы можем немножко порезвиться, пока не открылся салон. — Он подхватил её на руки и быстро понёс по коридору к их комнатам. — Пошли, хитрая распутница. Пожалуй, я позволю тебе соблазнить меня.

Дрейк появился в конце дня. Его не было в городе большую часть предыдущих суток, так как он пытался добыть какие-нибудь улики, ведущие к разгадке обстоятельств последнего ограбления поезда.

— Как же я буду рад, когда эта работа наконец закончится и мы сможем заняться чем-нибудь ещё, — ворчал он. — Я окончательно выбился из сил, гоняясь за этими преступниками. Однако на этот раз в том мёртвом деле наметился небольшой прорыв: у одного из бандитов перед несколькими свидетелями соскользнул с лица шейных платок. И хотя никто из них не узнал его, они смогут его все вспомнить, если снова увидят.

— Рад слышать, — заметил Морган. — Надеюсь, они не станут утверждать, что он выглядит точно как я. Ватсон уже намеревался арестовать меня вчера рано утром, потому что, судя по его заявлению, какой-то идиот описал мою наружность.

Дрейк нахмурился:

— Это странно, так как описания, которые слышал я, совершенно не соответствуют твоей внешности. Конечно, к тому времени, как шестеро свидетелей закончат вспоминать, как выглядит этот человек, подозреваемый успеет сменить четыре оттенка волос, три цвета глаз и будет невысокий-среднего-роста-высокий, и всё это будет один и тот же человек. Местный художник вызвался помочь сделать рисунок, объединив различные описания в один достаточно точный образ. Может быть, это как-то поможет нам.

— И вот это тоже, — добавил Морган, извлекая из кармана новую одноцентовую моменту и передавая её Дрейку. — Узнаешь?

Дрейк с минуту озадаченно смотрел на неё, затем негромко воскликнул:

— Это же одна из тех дефектных монет, которые собирают на монетный двор для переплавки. Морган кивнул:

— Целый мешок таких монет находился в том поезде, на котором мы ехали. Припоминаешь?

— Святые угодники! Ты прав! Где ты взял её, Морган?

— Вдова Клэнси дала её Хетер, скорее всего не подозревая, что это такое.

— А где взяла её Клэнси?

— Не знаю и не собираюсь спрашивать. Пока это только между нами тремя: мной, тобой и Хетер. Арлен, вероятно, получила её в сдаче где-нибудь в местном магазине, и моя теория заключается в том, что эти центы могут всплыть на поверхность, если мы будем хранить молчание.

Дрейк вернул монету Моргану:

— Буду держать глаза открытыми, а ухо прижатым к земле.

Морган засмеялся:

— Так недолго и головы лишиться, старина. Как раз в этот момент к стойке бара подошла Хетер:

— Дорогой, не приготовишь ли ты для нас с мамой пару этих напитков с апельсиновым вкусом? Я рассказывала ей, какие они восхитительные, и она тоже захотела попробовать.

— Будет готово через пару минут, милая. Хочешь, я принесу их вам на столик?

— Спасибо, любимый.

Хетер пошла прочь, а Дрейк, растерянно проводив её взглядом, обернулся и посмотрел на Моргана:

— Дорогой? Любимый? Милая? Что, чёрт возьми, происходит? Последний раз, когда я был здесь, вы дрались, как кошка с собакой, а теперь Самая Строптивая на Западе ведёт себя как Маленькая Мисс Солнышко.

Морган улыбнулся:

— Да, но, видишь ли, молодожёны всегда стараются ладить между собой, по крайней мере, до окончания медового месяца.

— Молодожёны? Медовый месяц? Ты хочешь сказать, что она вышла замуж и поэтому стала такой покладистой? За кого она вышла?

— За меня.

У Дрейка отвисла челюсть.

— За тебя? — пропищал он голосом, который последний раз слышали от него в младенчестве. — Как? Когда? Ты меня разыгрываешь, что ли?

— Это святая правда, Дрейк. Короче говоря, Хетер вчера спасла мою шкуру, заявив Ватсону, что я не мог принимать участие в последнем ограблении, так как всю ночь провёл с ней, что тоже было правдой. В результате нам пришлось рассказать обо всём Гасу, который потребовал немедленной свадьбы. Судья Свенсон оказал нам честь, зарегистрировав наш брак.

Дрейк в удивлении покачал головой:

— Ну ты даёшь, Морган! Я даже не знаю, поздравлять мне тебя или выражать соболезнования!

— Я доволен тем, как всё получилось, — признался Морган. В его глазах появился какой-то особый блеск. — Всё равно мне пришло время остепениться. Я только ждал подходящего случая, и им оказалась Хетер.

— Чёрт меня побери! Ты действительно любишь её?

Морган засмеялся удивлению своего друга:

— Я и сам до чёртиков удивлён!

— А как же твоя работа в компании? Неужели я теряю напарника?

— Я ещё не решил, — ответил Морган. — Конечно, если я уйду с работы, мне будет недоставать захватывающих дух опасностей. Я хочу попросить, чтобы мне поручали дела в Сан-Франциско и его окрестностях, тогда не надо будет столько разъезжать. Если мне откажут, я всегда смогу заняться вместе с отцом торговым бизнесом.

— А твоя жена знает обо всём этом? О том, что ты работаешь на «Уэллс Фарго»?

— Нет. Она ничего не знает. Я просто сказал ей, чтобы она следила, не появятся ли ещё эти одноцентовые монеты, так как с их помощью можно будет выйти на след настоящих преступников и снять с меня подозрения.

— Она всё ещё думает, что ты зарабатываешь на жизнь, продавая обувь? — хихикал Дрейк. — И все равно вышла за тебя? Эта женщина, должно быть, действительно любит тебя.

Морган улыбался:

— Все бывает, как я тебе уже говорил, Дрейк. Некоторые из нас просто родились привлекательными.

— И норовистыми, как бычки с техасского ранчо, — согласился Дрейк с кривой улыбкой. — Поэтому-то большинство из нас и носят сапоги.

 

ГЛАВА 27

Прихрамывая, Морган вошёл в заднюю дверь салона. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. В руке он держал сапог.

— Хетер Элиз Блэйр-Бёрнс-Стоун! Я желаю видеть тебя! Немедленно!

Его громогласные призывы неслись по всему дому с одного конца в другой. Постояльцы и работники выскочили в коридор, ожидая развлечения в виде ссоры, которая вот-вот должна была разразиться.

Из кладовой с нахмуренным лицом появилась Хетер. Она подошла к Моргану и, уперев руки в бока, сказала:

— Ну вот ты и нашёл меня. Хватит орать. Я не глухая.

Он гневно взглянул на неё и помахал перед её носом сапогом:

— Как у тебя с обонянием, Бостон? Попробуй-ка по этому отвратительному запаху определить, куда я влез.

Хетер скорчила гримасу и поспешно отступила назад:

— Я бы сказала, что ты прошёл по куче дерьма.

— Ты угадала, дорогая, — резко ответил он. — Может, заодно определишь, чей питомец оставил эту кучу для ничего не подозревающих простаков на заднем дворике?

Её лицо приняло виноватое выражение.

— Пиддлс? — предположила она неуверенным голосом. — Я сожалею, Морган. Немедленно велю Чинг Юнгу убрать двор. Мы все были так заняты последнее время, что…

— О нет, — сказал он, качая головой. — На этот раз не надейся, Леди Деспот. Тебе не удастся переложить эту приятную работу ни на него, ни на кого-либо другого, как ты обычно это делаешь. Этой работой ты займёшься сама, как и должна была бы делать всегда. Пиддлс — твой пёс, поэтому бери-ка в руки лопату, тащи свой красивый маленький зад во двор и лично ликвидируй то безобразие. А когда закончишь, можешь отмыть и начистить мои сапоги.

Она пронзила его злобным взглядом.

— Ну что ж, как я понимаю, медовый месяц окончен. Ты снова стал самим собою — грубым, властным типом!

Он бросил сапог к её ногам:

— Примерь-ка туфельку, Золушка.

Морган подумывал, не следует ли ему поучиться у Бетси, как надо вести себя с Хетер, потому что эта женщина всегда оставалась при своём мнении, не принимая ни малейших возражений от своей дочери, любая аргументация которой оказывалась излишней. С другой стороны, он не был уверен в том, что хочет укрощать характер Хетер. По правде говоря, ему нравились её болтовня и острый ум. Это было то хорошее, что притягивало его к ней и делало их совместную жизнь чрезвычайно обворожительной как в постели, так и вне её.

Решив помочь Хетер в создании салона, Бетси взяла за основу её первоначальный проект и развила его.

— Я предлагаю брать за танец, по крайней мере, двадцать пять центов, — сказала она. — Эти ковбои хотят истратить заработанные деньги как можно скорее, так почему же нам не воспользоваться их расточительностью? Кроме того, поскольку они подолгу занимают карточные и бильярдные столы, проигрывая за ними все свои деньги, мы должны взимать плату за пользование столами. Я думаю, полдоллара за игру вполне приемлемая цена. Всё это может способствовать увеличению наших прибылей. В конце концов, если бы у них не было денег, они не приходили бы сюда каждый вечер.

В отличие от Хетер Бетси скоро поняла, что девушки после работы принимают в своих комнатах клиентов и что мужчинам все ещё отпускаются спиртные напитки. Но вместо того чтобы резко пресечь эту тайную деятельность, она применила дипломатию в своих усилиях, направленных на дальнейшее укрепление авторитета салона и его работников.

— Я заметила, что многие джентльмены, посещающие это заведение, одиноки и приходят сюда насладиться обществом своих друзей, а также женщин. Учитывая это, мы должны создать для них условия для соревнования друг с другом не только за картами и на бильярде. Предположим, мы поставим несколько удобных диванов вокруг площадки для танцев и смягчим освещение, используя несколько затенённых ламп. Может быть, добавим ковёр, несколько растений в кадках и цветы, чтобы это больше напоминало гостиную и чтобы наши странствующие ковбои могли почувствовать себя в домашней обстановке. Я уверена, что им недостаёт семейной атмосферы, тогда как многие никогда и не знали её.

— Всё это может быть и так, но в чём же заключается соревнование, о котором ты упомянула, мама? — поинтересовалась Хетер.

— Не считая тебя и меня, конечно, для всех этих мужчин в наличии имеется семь свободных компаньонок. Поэтому, если мы, по крайней мере, на вечерние часы, установим новый порядок, согласно которому все посетители будут сами покупать напитки у стойки и переносить их на столики, девушки освободятся и смогут развлекать гостей. Они уже будут не официантками, а партнёршами для танцев, бесед и всего прочего, за что каждый джентльмен будет платить номинальную плату.

Она продолжала развивать свою идею:

— Теперь предположим, что мужчины будут соперничать, пытаясь привлечь внимание женщин, словно поклонники, ухаживающие за своей дамой. Вскоре они станут приходит с букетами, конфетами и небольшими подарками, стремясь заполучить понравившуюся девушку, отбив её у других.

Заражаясь энтузиазмом Бетси, Хетер добавила:

— Очень вероятно, что они станут также бриться и мыться и уделять больше внимания своей внешности, что и было одной из целей, которые я преследовала вначале. Многие наши клиенты пахнут не лучше коров, которых они перегоняют.

— Совершенно точно. Кроме того, это может вдохновить мужчин на более человечное отношение к девушкам. Они смогут получше узнать наших дам и, может быть, научатся ценить в них не только их тела, но и осознают, какое удовольствие просто беседовать с женщиной в приятной обстановке…

— …как кавалеру, — заключила Хетер, поняв наконец сущность плана Бетси. — Мама, ты говоришь о создании гостиной для ухаживания, где девушки и мужчины смогут получше узнать друг друга для того, чтобы…

— …подумать о женитьбе, — закончила за неё Бетси, удовлетворённо кивая.

Морган счёл нужным вмешаться:

— Ваша стратегия страдает одним главным недостатком, миссис Блэйр-Бёрнс.

— Да?

— Если мужчины будут делать предложения, а девушки выходить за них замуж, вы лишитесь ваших партнёрш для танцев.

— Да, но как только слухи об этом распространятся, другие женщины, не имеющие надежды или возможности обзавестись мужьями, станут обращаться к нам с просьбами принять их на работу, и цикл будет повторён. Я думаю даже, что желающих будет больше, чем мы сможем принять, и нам придётся им отказывать.

— Или составлять списки очередников для дальнейшего приёма, — энергично предложила Хетер.

— Может быть, в этом что-то есть, миссис Блэйр-Бёрнс, — согласился Морган. — Я должен признать, что у вас есть способности к предпринимательству, особенно для человека, никогда раньше не занимавшегося бизнесом.

Бетси довольно улыбнулась:

— Я начинаю думать, что у вас тоже есть потенциальные способности. Что же касается моих, то не надо быть гением, чтобы понять — мир полон одиноких мужчин и женщин, которые ищут кого-нибудь, с кем они могли бы разделить свою судьбу. Я просто вижу существующую проблему и средства для её разрешения.

— И получения при этом неплохой прибыли, — добавил Морган. — Если бы на мне была сейчас шляпа, я снял бы её перед вами. Вы умница, миссис Блэйр-Бёрнс.

— Бетси, — поправила она. — В конце концов, Морган, мы же теперь одна семья и можем пренебречь формальностями в отношениях друг с другом.

— Раз уж мы решили всем этим заняться, почему бы заодно не потратить немного средств для ремонта некоторых комнат наверху, — предложила Хетер.

— Например, твоих? — предположил Морган. — Клянусь, женщина, ты для меня как открытая книга.

Хетер нахмурилась:

— Они теперь и твои тоже, Морган. И нечего изображать все так, как будто я думаю только о себе. Девушки тоже, возможно, захотят обновить свои комнаты. Ничего сложного, всего лишь вновь покрасить стены или сменить обои. Там поменять абажур, тут коврик или цветное покрывало для старого дивана.

— Как благородно с твоей стороны, — издевался он. — Особенно если учесть, что деньги на это пойдут не из твоего кармана.

Хетер вздёрнула подбородок.

— Сколько, по-твоему, могут стоить несколько небольших оборок? Не похоже на то, чтобы среди имеющихся в этом убогом коровьем городишке товаров и материалов могло попасться что-нибудь отдалённо напоминающее элегантное или изящное. Да если бы во всём Додже нашёлся кусочек бельгийского кружева или тонкого французского шелка, я съела бы его.

Морган на время бросил спорить.

— Только старайся, дорогая, тратить поменьше денег. Ты ведь не хочешь, чтобы твой бедный, больной отец закончил свои дни в приюте для нищих, не так ли?

Лайл был не в восторге от создавшейся ситуации — свадьба Хетер, лёгкость, с какой Бетси сошлась с Морганом, а тот с ней, и это последнее предприятие Бетси. Однако в подобной обстановке он мог высказывать своё мнение только по одному из этих вопросов, не боясь показаться глупым и озлобленным.

— Бетси, дорогая, я, конечно, понял, что ты пытаешься сделать, и это весьма похвально, но в то же время наивно. И ты можешь выкрасить уборную в любой цвет, но она от этого не перестанет быть уборной.

— Не хочешь ли ты сказать этим, что проститутки, исправившиеся или нет, недостаточно хороши, чтобы взять их в жёны? — спросила Хетер, вмешиваясь в разговор. — Я считаю, Лайл, что это в тебе говорит нетерпимость.

— Возможно, узость мышления будет более великодушным определением, — сказала Бетси. — Я уверена, что Лайл не является предубеждённым лицемером. Он просто не привык общаться с низшими слоями общества.

— А ты привыкла? — скептически осведомился Лайл.

Бетси слабо улыбнулась и призналась:

— Я общалась с ними раньше. Ведь я была замужем за Ангусом.

— Мама! Как ты можешь! Отец, может быть, не очень хорошо воспитан, но он чудесный человек.

— Как необработанная жемчужина? — предположила Бетси. — Я не хочу разрушать твоих иллюзий, дочка, но не огорчайся слишком сильно, если в результате всех своих усилий отполировать его ты получишь всего лишь фальшивую драгоценность. Это мужчина-шарлатан по рождению и воспитанию.

— Тем не менее ты хочешь попытаться осуществить с этими кокотками аналогичное превращение, — сказал ей Лайл. — Наивные мечты, если хочешь знать моё мнение.

— Смешно, но я не помню, чтобы кто-нибудь спрашивал ваше мнение, — заметил Морган с издевательской улыбкой.

— Эти женщины ещё молоды и, может быть, не так уж неисправимы, как могут предположить некоторые, — утверждала Бетси. — Я думаю, они заслуживают хотя бы попытки наставить их на путь к лучшей жизни.

Лайл был сбит с толку тем, что Бетси занялась этим новым проектом и не могла ему сказать, когда она собирается покинуть Додж-Сити. Первоначально они намеревались немедленно забрать Хетер и вернуться в Бостон. Теперь эти планы были полностью разрушены.

— Сожалею, Лайл, — сказала ему Бетси. — Я хочу подождать, пока мой проект не наберёт силу, и погостить некоторое время у дочери. Её планы в настоящее время, пока Ангус все ещё болеет, не определены. Поэтому, как ты понимаешь, я не могу даже приблизительно сказать, на сколько задержусь здесь, Если тебе надо уезжать, не жди меня. Я могу вернуться поездом, когда сочту нужным. Думаю, что мои шансы быть ограбленной во второй раз ничтожны.

— Я подожду ещё немного, — неохотно решил он. — Если то, что мы слышали, правда, Стоун вскоре будет арестован и повешен, и Хетер снова будет свободна.

— Лайл! Какие ужасные вещи ты говоришь! — воскликнула Бетси.

Слегка смутившись, Лайл ответил:

— Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Этот человек украл у меня Хетер, и я ненавижу его за это.

Бетси, успокаивая, похлопала его по руке:

— Я понимаю, дорогой. Совершенно естественно испытывать горечь разочарования и крушения надежд, но попытайся сохранить самообладание, хотя бы для того, чтобы помнить, что, несмотря на твою потерю, ты остаёшься джентльменом.

Вскоре после этого в разговоре с Хетер и Морганом Бетси упомянула об отчаянии Лайла:

— Если бы только что-нибудь отвлекло его от неприятных мыслей. Пока мы все заняты, у Лайла остаётся очень много свободного времени для размышлений о своей потере. Мне хотелось бы придумать что-нибудь, чем он мог бы заняться, пока находится здесь.

— Почему бы ему просто не вернуться в Бостон? — раздражённо осведомился Морган. Весёлые огоньки зажглись в глазах Бетси.

— Помимо того, что он был в этой поездке моим сопровождающим, я полагаю, у него существуют обязательства перед Хетер. Он, вероятно, считает, что должен находится под рукой на тот случай, если ты окажешься прохвостом. Выжидает за кулисами, так сказать.

Хетер покачала головой и вздохнула:

— Ты права, мама. Лайлу необходимо заняться чем-нибудь, чтобы ему не лезли в голову всякие глупости.

— Интересно чем? — поинтересовался Морган. — Может, у него есть какие-то особые способности, может, он умеет делать что-нибудь, помимо того чтобы мешать всем?

— Не будь таким вредным, Морган, — увещевала Бетси. — Лайл образованный человек и, вне всякого сомнения, весьма сведущий во многих областях, иначе отец не поставил бы его во главе издательства.

У Хетер загорелись глаза.

— Мама, ты чудо! Это именно то, что надо. — Она продолжила свою мысль: — Когда он узнал о том, что я собираюсь в Додж, он выразил желание сопровождать меня. Конечно, мы не могли ехать вместе, так как это было бы не совсем прилично, и, кроме того, его отец поручил ему какое-то дело, которое он должен был закончить. Как бы то ни было, Лайл сказал, что завидует мне в этой возможности увидеть Запад, так как он давно мечтает посмотреть его и описать настоящий западный город, перегоны скота, азартные игры и игроков, бары и всё прочее. И как раз сейчас ему предоставляется прекрасная возможность собрать материал для своей книги, хотя мне кажется, что он пока не осознал этого, раз его мысли заняты другим.

— Какая чудесная идея! — согласилась Бетси. — Ты просто обязана сказать ему об этом немедленно. Морган нахмурился:

— Не хочу, чтобы меня принимали за ревнивого Мужа, но не лучше ли будет, если это ему предложишь ты, Бетси? Я смотрю на это так: чем больше он будет общаться с Хетер, тем труднее ему будет свыкнуться с мыслью о том, что она отвергла его. Это всё равно что сыпать соль на рану. Чем скорее он примет вещи такими, как они есть, тем лучше будет для всех.

— Возможно, ты прав, Морган. — Бетси пристально посмотрела на него. — Ты очень проницателен, хотя в твоих словах есть что-то собственническое.

Он пожал плечами и озорно улыбнулся тёще:

— Даже ребёнком я не делился игрушками с другими детьми, и я не собираюсь делать этого и сейчас.

— Ого! — Роза толкнула Перчик, указывая на Моргана, который, нахмурясь, стоял за стойкой бара. Она махнула в сторону Хетер, болтавшей с Лайлом Эшером и не обращавшей внимания на неудовольствие мужа. — Кто-то должен предупредить эту девушку, чтобы она не дразнила тигра.

Перчик улыбнулась:

— Зная Хетер, ты думаешь, она обратит на это внимание?

— Вероятно, нет, — ответила Роза. — Она почти всегда поступает по-своему.

— Ну, что ж, у меня такое чувство, что на этот раз всё будет иначе, — со смехом сказала Перчик. — И когда начнётся фейерверк, ждать которого осталось недолго, у нас будут места в первом ряду.

И действительно, чем больше Морган наблюдал за своей молодой женой, беседующей с бывшим женихом и, очевидно, получающей от этой беседы удовольствие, так как оживлённая улыбка не покидала её лица, тем больше он раздражался. Чёрт побери эту женщину! Он ясно дал ей понять, что не желает, чтобы она общалась с Эшером больше, чем это необходимо. Что ему ещё сделать? Напечатать это на лбу?

Не давая себе труда оглянуться на Моргана, как если бы ей была безразлична его реакция на происходящее, Хетер взяла Лайла под руку, и они вместе, не торопясь, пошли к лестнице. Морган смотрел на удаляющуюся Хетер, и её соблазнительно покачивающийся зад действовал на него подобно тряпке, размахиваемой перед разъярённым быком.

Почти инстинктивно его рука протянулась к поясу. Ему понадобилась минута, чтобы пропустить пару проходящих мимо клиентов, но цель ещё была в пределах досягаемости, когда кнут со свистом разрезал воздух. С мастерством опытного погонщика быков Морган надёжно захлестнул талию Хетер, не причинив ей никакого вреда. Она едва успела удивлённо вскрикнуть, как Морган дёрнул её к себе, словно рыбу на крючке. Легко перепрыгнув через стойку, он встретил её на полпути. В его бирюзовых глазах читалось гневное предупреждение, на которое она не обратила никакого внимания.

— Чёрт тебя побери, Морган Стоун! Что это за игры ты затеял? Немедленно сними с меня эту вещь!

— Поверь мне, игры закончились, принцесса. Мы теперь находимся в реальном мире, — сообщил он натянутым тоном. — И я хорошо помню, что запретил тебе вертеться вокруг Эшера, а уж тем более липнуть к нему, как обезьяна к банану.

Она поморгала и, помолчав с полсекунды, улыбнулась ему:

— Я тебя умоляю, Морган! Я всего лишь вела его наверх…

— Я слишком хорошо тебя понимаю, и это ещё больше заставляет…

— … чтобы он поговорил с отцом, — закончила она. — Лайл захотел побеседовать с отцом, надеясь получить материал для своей книги.

— Этот мужчина обладает крепкими ногами и здравым рассудком, по крайней мере в данный отрезок времени, — горячо возразил Морган, бросая гневный взгляд на Лайла, стоявшего поблизости и смотревшего на них с любопытством и сомнением — не стоит ли ему вмешаться. — Насколько я понимаю его состояние, он вполне способен самостоятельно пройти к комнатам Гаса.

Хетер в раздражении вздохнула:

— Я просто хотела проявить вежливость, Морган.

— Вот как? С того места, где я стоял, это выглядело несколько больше, чем простая вежливость, мисс Приличие. Ты явно хорошо проводила время, улыбаясь, смеясь и моргая ресницами, как двадцатипятицентовая проститутка.

В её глазах вспыхнуло тёмное пламя.

— Не будьте большей задницей, чем вы являетесь в действительности, мистер Стоун.

Он мрачно посмотрел на неё:

— Теперь, когда ты упомянула эту конкретную часть тела, я также вспомнил, что предупреждал тебя о том, что я сделаю с твоей, если когда-нибудь застану тебя флиртующей с другим мужчиной. Вы помните этот разговор, миссис Стоун?

Её глаза широко раскрылись.

— Ты не смеешь! — прошипела она.

— Это вызов или приглашение? — дразнил он.

— Послушайте, — вмешался Лайл. — Это уже зашло достаточно далеко.

Хетер и Морган — оба обернулись к нему.

— Не вмешивайся! — прокричали они в один голос и вновь вернулись к сведению счётов. Карие и бирюзовые глаза сцепились взглядами, не уступая друг другу, к большому восторгу зрителей, которые оживлённо заключали пари, кто выиграет в этом супружеском поединке.

— Гас был прав, — сказал Морган. — В тебе больше глупости, чем разума.

— А у тебя больше мускулов, чем мозгов, — возразила она не задумываясь. Они стояли глаза в глаза, нос к носу, причём Хетер встала на цыпочки, пытаясь сравняться с ним ростом.

— Хорошо, почему бы тогда мне не воспользоваться тем небольшим количеством мозгов, которое у меня имеется? — предложил он.

Резко нагнувшись, он схватил её за ноги и поднял вверх. Она повисла вниз головой, перегнувшись через его широкое плечо.

— Морган! Ты животное! Отпусти меня сию же минуту!

Он легко шлёпнул её ладонью по заду.

— Боб, позаботься о баре, ладно? Эта маленькая женщина требует моего внимания.

Среди всеобщего смеха и непристойных замечаний он пронёс её через толпу, заполнившую салон, и поднялся по лестнице. Хетер не переставая колотила его по спине и кричала так громко, что было удивительно как у него не лопнули барабанные перепонки.

Позади них Лайл крикнул:

— Хетер! Хочешь, чтобы я сказал твоему отцу, что тебе нужна помощь?

— Не-е-ет! — взвыла она, ударяясь головой о спину Моргана. Её лицо было скрыто каскадом рыжевато-золотистых завитушек.

Морган засмеялся:

— Заведи свою собственную девушку, Эшер. Эта моя.

 

ГЛАВА 28

Лайл и в самом деле, не теряя времени, обзавёлся собственной девушкой. И ему не потребовалось далеко ходить в поисках подружки. Уже ко второй половине следующего дня он прогуливался по городу с Перчиком, показывавшей ему местные достопримечательности. Экспедиция, которая, по расчётам Хетер, должна была продлиться не более пятнадцати минут, растянулась на весь день.

— Мама, — жаловалась Хетер Бетси, — почему ты не назначила Перчик времени, к которому она должна вернуться? Ей надо обслуживать столики, и теперь у нас не хватает рабочих рук.

— В сложившейся ситуации я решила, что будет неплохо на время вывести Лайла из-под контроля, — ответила Бетси, бросив красноречивый взгляд в сторону Моргана.

— Пусть так, но я сомневаюсь, что он нуждается в помощи Перчик, и уж, конечно, не на столь Долгий срок.

— Может быть, они заблудились? — высказала предположение Бетси.

— В таком маленьком городке? — фыркнула Хетер.

Бетси внимательно посмотрела на дочь.

— После столь резкого и бесцеремонного разрыва ты ведь не станешь мешать Лайлу, чтобы он общался с другой женщиной, не так ли, Хетер? — спросила она с упрёком.

— Конечно нет.

— Хорошо, так как иначе это было бы мелочно с твоей стороны. Только вспомни, дорогая, ты бросила его и не имеешь права жаловаться, если его кто-нибудь подберёт.

Их беседу прервал Чинг Юнг, который подошёл к Хетер и подал ей передник. В ответ на её вопросительный взгляд он кивнул в сторону Моргана:

— Босс говорила, мы работала. Теперь твоя работать.

Хетер посмотрела на своего супруга. У неё на языке уже вертелся резкий ответ. Его ответный вызывающий взгляд заставил её передумать. Негромко выругавшись, она надела передник, затянув завязки с такой силой, что чуть не оторвала их.

— Этот мужчина начинает действовать мне на нервы, — проворчала она. Бетси рассмеялась:

— Мужья, к сожалению, это могут. Вот одна из причин, почему я второй раз не вышла замуж. Я не встретила мужчины, спорить с которым мне было так же приятно, как с твоим отцом.

Ещё один утомительный поход по магазинам, вызванный новыми планами Бетси, заставил Моргана скрежетать зубами. Так как он всё ещё не хотел, чтобы Хетер ходила по улицам без него, то вынужден был сопровождать их с матерью, и в какой-то момент они решили использовать его в качестве вьючного животного. Ещё не пробило одиннадцати часов, а он уже до бровей был нагружен всякими пакетами и коробками, под тяжестью которых чуть не валился с ног. И им предстояло сделать ещё немало покупок.

— Дамы, пожалуйста! Имейте совесть, а? Когда мы закончим, мои руки станут на четыре дюйма длиннее.

Хетер засмеялась и кокетливо поиграла бровями.

— Это хорошо, потому что тебе будет сподручнее обнимать меня, дорогой, — издевалась она. — Потерпи ещё немножко. Мы уже почти все купили.

— Я искренне надеюсь, что этот так. Кстати, знает ли Гас, что вы вдвоём тратите его деньги на абажуры, клетки для птиц и прочие глупости?

— Мы не хотели беспокоить его по таким пустякам, — ответила Бетси. — Учитывая, что он и без того выздоравливает очень медленно, не хотелось бы, чтобы у него произошёл рецидив.

— Ну что ж, когда он наконец узнает, помните, что я ничего общего с этим не имел. Это была исключительно ваша идея.

— О нет, Морган, — поправила Хетер. — Помогая нам нести покупки, ты уже становишься соучастником и виновен в той же степени, что и мы.

— Хитрая бестия! — проворчал он, тщетно стараясь увидеть, куда ступает из-за покупок, которые держал. — По крайней мере, поддержи меня, дорогая, а то я упаду с тротуара и сломаю ногу.

Она взяла его за руку:

— Будь осторожен, любимый. Здесь мы будем переходить улицу. Я попытаюсь обвести тебя вокруг самых больших ухабов.

— Из этого получилась бы неплохая шутка, мисс Великодушная, — пробормотал он. — Глухой ведёт слепого.

Они находились как раз на середине улицы, когда Хетер споткнулась, потянув за собой Моргана, а тот, в свою очередь, толкнул Бетси. Они закачались, пытаясь сохранить равновесие, как трио комиков в водевиле. Дождём посыпались покупки. Все вместе они кинулись их поднимать. И только тогда услышали выстрелы и крики испуганных горожан.

Мимо головы Моргана просвистела пуля — так близко, что это было похоже на жужжание пчелы возле уха. Он поднял голову и увидел, как пуля пробила шляпку Бетси. Ближайший к Хетер пакет разлетелся на куски.

Бросив покупки и подхватив обеих дам под руки, он помчался к ближайшему магазину.

— Скорее! Бегом! — подгонял он.

В нескольких шагах от них у привязного бруса четыре лошади ржали и топали копытами. Морган потянул Хетер и Бетси туда, используя животных как временное прикрытие.

— Ныряйте под брус, — закричал он. — Живо!

Прогремело ещё несколько выстрелов. Пуля попала в столб рядом с Морганом. Одна из лошадей сильно дёрнулась и заржала от боли. Рванувшись в панике, Хетер зацепилась юбкой. Материал затрещал разрываясь, и значительный кусок платья остался висящим на брусе. Пренебрегая правилами приличия, она побежала дальше.

Морган втолкнул женщин в дверь парикмахерской, ввалившись вслед за ними как раз в тот момент, когда большое окно, отделявшее помещение от улицы, разлетелось вдребезги.

— На пол! — скомандовал он, но команда эта оказалась ненужной.

Хетер и Бетси уже лежали, сжавшись вместе в дрожащий комок, не в силах ни минуты более оставаться на ногах. Уолт Финч, парикмахер, скорчился за одним из кресел. Его наполовину побритый клиент, похожий на взлохмаченного Николая Угодника, забился под прилавок.

— Что, чёрт возьми, там происходит? — проворчал Рей Бюргер. — Уолт чуть не перерезал мне горло!

— Неправда! — заявил Уолт. — Это ты подпрыгнул аж до самого потолка!

Пальба прекратилась так же внезапно, как началась. Наступившая тишина казалась какой-то неестественной. Морган осторожно прокрался к двери и выглянул на улицу:

— Я думаю, что всё кончилось, но, если вы не возражаете, мы подождём ещё немного здесь, пока не будем полностью в этом уверены.

Уолт кивнул:

— Чем больше народа, тем веселее. Увидите на улице шерифа Ватсона— можете быть уверены в том, что все спокойно. Он никогда не покидает своего кабинета, пока не удостоверится в полной безопасности.

— Тем хуже для нас, — дрожащим голосом пробормотала Хетер.

Морган подполз к женщинам:

— С вами всё в порядке?

Хетер и Бетси подняли головы и осмотрелись вокруг, как пара оленух, проверяющих обстановку.

— Кто-нибудь из вас ранен? — повторил Морган.

— Я… я не уверена, — ответила Бетси, поднимая трясущиеся руки к шляпке. Её лицо побледнело ещё больше, когда, сняв шляпку, она уставилась на большую дыру в ней.

— О Боже милостивый! Это… это отверстие от пули?

— Мама! — охнула Хетер. — Ты… у тебя чуть…

— …не испортилась причёска, — подсказал Морган. Мягко касаясь, он ощупал её голову в поисках возможных ранений и с облегчением вздохнул, когда таковых не обнаружил.

— Вероятно, вы недосчитаетесь нескольких прядей, но ничего серьёзного нет, — заявил он со вздохом облегчения.

Мать и дочь повторили его вздох.

— Надеюсь, пуля задела только седые волосы, хотя и сомневаюсь в этом, — заметила Бетси слабым голосом.

— А с тобой что? — спросил Морган, обращаясь к побледневшей жене.

— Только плечо. Оно болит немножко, но не очень.

Он повернул её, чтобы получше рассмотреть, и невольно вздрогнул, увидев тоненький осколок стекла, торчащий из её плеча. Струйка крови стекала по рукаву.

— Постарайся не шевелить рукой, милая. В ней торчит стекло. Как только сможем, мы вызовем доктора Дженкинса, чтобы он извлёк его.

— Только после того, как я вернусь и переоденусь в чистую одежду, — заявила она.

— Дорогая, доку безразлично, какая у тебя одежда. Кроме того, тебе довольно трудно будет переодеться, пока он не извлечёт этот осколок.

— Я как-нибудь справлюсь, — настаивала она. — Но сначала я должна каким-то образом добраться до салона, так чтобы весь город не увидел мой зад, — добавила она шёпотом. — У меня сзади вырвана половина юбки!

Морган уставился на неё в изумлении:

— Если мы оба проживём достаточно долго, скажем, лет до ста, может быть, тогда я сумею понять, как работают твои мозги. Ты не думаешь о том, что нас чуть не убили. Ты обеспокоена, что люди увидят твою нижнюю юбку!

Бетси с симпатией похлопала его по плечу:

— Не мучай себя зря, Морган, пытаясь понять. Это ведь мозг женщины.

Получилось так, что доктор Дженкинс уже был в салоне с одной из своих периодических проверок состояния здоровья Гаса. С помощью Бетси Хетер сменила одежду, и врач благополучно извлёк осколок стекла и перевязал плечо. После этого они обсудили состояние Гаса.

— Знаете, — задумчиво сказал Дженкинс, поглаживая бороду, — если бы я не знал, то готов был бы поклясться, что Гас принимает в больших количествах какой-то наркотик, но дозы настойки опия, которую я ему даю для уменьшения болевых ощущений, настолько малы, что не могут произвести подобный эффект.

— Вы имеете в виду его вялость? — спросила Бетси.

— Это и отсутствие аппетита, и сокращённые зрачки.

— Но ведь он не всегда бывает таким, — заметила Хетер.

— Да, это-то и смущает меня больше всего. Похоже как будто он получает большие дозы наркотика, но нерегулярно. Часто между приёмами проходит время, достаточное для того, чтобы он частично избавился от воздействия зелья. Тогда его зрачки расширяются, у него появляются озноб-, понос, высокая потливость, дрожь и раздражительность — всё это симптомы поведения пациента, который перестал принимать наркотическое средство. Откровенно говоря, я бессилен что-либо понять.

— Док, вы упомянули наркотики, — вставил Морган. — Это то же самое, что опиум? Средство, которое получают из восточных маков?

— Да, или какое-нибудь производное этого средства, такое, как морфий и настойка опия. Почему вы спрашиваете об этом?

Морган, нахмурившись, покачал головой, продолжая раздумывать вслух:

— Да так, ничего. Я просто подумал, в Сан-Франциско, в Китайском квартале, они курят его в так называемых опиумных притонах. Я никогда не бывал в таких местах, но слышал о них.

Доктор кивнул:

— Действительно, опиумные притоны популярны на Востоке, где и растёт мак, хотя цветок этот можно вырастить где угодно. Например, прямо здесь, в Америке. Члены религиозной секты шейкеров выращивают мак на своих огородах, хотя обычные люди не знают о его фармацевтических свойствах и рассматривают как яркое пятно на цветочных клумбах.

— Но восточный человек должен знать подлинную природу мака? — спросила Бетси. — И о том, как действует на человека опиум?

— Думаю, что так, — ответил Дженкинс. Вдруг его лицо просветлело. — Чинг Юнг! — заявил он негромко. — Конечно! Как это я сразу не подумал о нём?

— Послушайте, подождите минуту! — потребовала Хетер. — Вы не можете обвинять его в накачивании отца наркотиками в больших дозах только потому, что он китаец. Ведь вы хотите обвинить его в этом, не так ли?

— Вообще-то да. В этом есть какой-то смысл, — сказал доктор.

— Это нелепость! Я готова доверить Чинг Юнгу свою жизнь! Которую, кстати, он уже однажды спас с большим риском для собственной. Кроме того, у нас нет ни огорода, ни сада, и мы не выращиваем никаких цветов, за исключением тех, семена которых недавно закупили. К тому же Чинг Юнг не даёт отцу лекарства.

— Она права, док, — согласился Морган. — Конечно, Чинг Юнг иногда проявляет строптивый характер, но я готов поручиться, что маленький парень заслуживает доверия до кончиков ногтей. Он абсолютно предан Хетер. Чёрт, он даже ухаживает за её кусачей собачонкой. Я не видел, чтобы он когда-нибудь обидел её или кого-нибудь, кого она любит. К тому же какие у него могут быть причины?

Дженкинс покачал головой:

— Не знаю. На какое-то мгновение мне показалось, что это возможное объяснение сложной проблемы, но я, вероятно, ухватился за соломинку. Тем не менее, я буду следить за количеством содержимого в бутылке с опиевой настойкой, так, на всякий случай.

Доктор резко поднялся с кресла и взял свой чемоданчик, собираясь уйти.

— Иногда я жалею, что стал врачом, это всё равно, что прогнозировать погоду, — признался он с усталым вздохом. — Надо было выбирать другую, более предсказуемую профессию.

— Сегодня был какой-то невероятный день! — воскликнула Бетси. — Просто как дурной сон! Сначала перестрелка в центре города, а теперь эта история с твоим отцом. Поверь мне, Хетер, если бы я имела хоть отдалённое представление о том, как здесь опасно, то никогда не разрешила бы тебе приехать сюда. И мне очень бы хотелось придушить Итту, хотя бы ненадолго, когда я вспоминаю, что эта женщина покинула тебя, и ты вынуждена была приехать сюда одна.

— В Бостоне совершается ничуть не меньше подобных происшествий, мама, — настаивала Хетер.

— Да, но там, по крайней мере, никто специально не старается убить тебя, — сказал Морган.

— Ты имеешь в виду состояние здоровья отца или то, что в нас сегодня стреляли? — спросила Хетер. Морган состроил гримасу:

— Главным образом выстрелы. Бетси расстроилась ещё больше.

— Значит, вы думаете, что эти выстрелы предназначались именно нам? — спросила она с широко раскрытыми глазами.

— Я могу предположить такое.

— О Боже! Я считала, что мы случайно попали в перестрелку между бандами или стали жертвами пьяного ковбоя! Но предположить, что это было направлено именно против нас, слишком ужасно!

— Ты начиталась историй о Диком Западе, не так ли? — с улыбкой вставила Хетер.

— У Ангуса лежала парочка книг, и я полюбопытствовала, — застенчиво призналась Бетси. — Я думала, что они немного преувеличены. Однако после того, что случилось сегодня, они кажутся мне вполне реальными. Но зачем кому-то убивать нас? И что это за история с Чинг Юнгом, спасшем твою жизнь? Я не помню, чтобы ты писала или говорила мне об этом раньше. Если бы ты сказала, я не стала бы подозревать его с такой лёгкостью.

Хетер предпочла ответить на второй вопрос Бет-си, изложив все в очень сокращённом виде:

— Кто-то толкнул меня в середину стада, проходившего по нашей улице. Не думая о своей жизни, Чинг Юнг прикрыл меня собой как щитом, чтобы меня не растоптали. К счастью, Морган выручил нас, и мы почти не пострадали, только Чинг Юнгу бычок наступил на руку и сломал пальцы.

Хетер прервалась и задумалась. Затем она спросила Моргана:

— Это было до случая с гремучей змеёй или после?

— До, — ответил он. — И после инцидента с битым стеклом в твоём напитке, и после нападения в аллее.

— Святые небеса! Это уже слишком! — заявила Бетси. — Но почему? Кому и зачем это нужно? Морган расстроенно провёл рукой по волосам.

— Это и нас встревожило. Сначала всё выглядело как ряд не связанных между собой несчастных случаев, но через некоторое время стало ясно, что за Хетер кто-то охотится. История с Гасом и сегодняшняя перестрелка ещё больше запутывают дело.

— Может быть, и нет, — задумчиво сказала Бетси. — Если кто-то хочет навредить Хетер, он вряд ли ограничится попытками убить её. Причинив вред Ангусу, тебе, мне или кому-нибудь, кто ей дорог, он может достичь того же результата.

— Я не подумал об этом, в этом есть смысл, — согласился Морган. — Тем не менее это возвращает нас к первому вопросу: почему Хетер является основной мишенью?

— Каковы обычные причины таких выпадов? — задала вопрос Бетси, а затем стала перечислять варианты: — Гнев, зависть, алчность, животная похоть — это когда её пытались изнасиловать.

— Ты перечислила большинство смертных грехов, мама. Остаётся лишь добавить сюда обжорство, лень и хвастовство, — заметила Хетер.

Бетси гневно посмотрела на неё:

— Не надо шутить, дочка. В этом нет ничего смешного.

— Прости, мама, но в подобной ситуации я могу либо смеяться, либо плакать… либо просто сойти с ума. Теперь, оказывается, ко всему прочему, я могу навлечь опасность и на всех вас. И все из-за какого-то проступка, который я совершила или не совершила, оскорбив кого-то, кого я знаю или не знаю! А может, просто у гробовщика плохо идут дела и он захотел их поправить.

 

ГЛАВА 29

Бетси решила взять заботы по уходу за Гасом на себя. Она начала с того, что отметила уровень содержимого в бутылке с опиевой настойкой, чтобы сразу заметить, если произойдёт резкое понижение. Она также следила за Чинг Юнгом, когда тот приходил к Гасу, чтобы убраться или принести еду. Невзирая на заверения Хетер и Моргана о том, что этому человеку можно доверять, Бетси не хотела рисковать.

Конечно, занимаясь этим, Бетси пришлось отодвинуть Арлен, и это вовсе не понравилось вдове. Своё недовольство она не скрыла, а высказала громко и открыто.

— Ну и нахалка же вы! — кричала она на Бетси, не обращая внимания на задремавшего Гаса.

— Это только начало, миссис Клэнси, вы даже не представляете, что вас ожидает, — предупредила её Бетси. — Теперь будьте любезны говорить потише или покиньте эту комнату. Мой пациент пытается заснуть.

— С каких это пор Ангус стал вашим пациентом? — гневно возмущалась Арлен. — После несчастного случая он специально попросил меня ухаживать за ним, и, если он не даст других указаний, именно это впредь я и собираюсь делать.

— Ну сами подумайте, — посоветовала Бетси, — после беседы с доктором Дженкинсом стало ясно, что состояние здоровья Ангуса не позволяет ему принимать такие важные решения. Поэтому я все беру в свои руки. Вы можете навещать его время от времени, когда он в настроении принимать кого-либо, но во всех остальных вопросах, имеющих отношение к его здоровью, я освобождаю вас от обязанностей.

— Это мы ещё посмотрим! — обиженно возразила Арлен. — Видите ли, мне всё известно, миссис Блэйр-Бёрнс, и я знаю, как сильно Гас презирает вас. Он никогда не согласится на такое.

С кровати раздался ворчливый голос:

— Чёрт возьми! Не могли бы вы квакать потише? За ничтожный миг покоя я самому дьяволу разрешу ухаживать за мной. А теперь убирайтесь отсюда обе и дайте мне от вас немного отдохнуть.

Арлен решительными шагами подошла к кровати, приготовившись к дальнейшему спору, но потом передумала и поцеловала его в щёку:

— Я вернусь позже, дорогой. И пока меня нет, не разрешай этой ведьме командовать здесь.

Гас жестом руки дал ей понять, чтобы она ушла, и пробормотал себе под нос:

— Почему эти турки имеют много жён, не понимаю. Всей этой болтовни, ссор, стонов и мелочных дрязг достаточно, чтобы человек свихнулся.

Касаясь того же вопроса, Морган сказал Хетер:

— Держу пари, что Гас чувствует себя как паша, когда Арлен и твоя мать спорят у его постели, чуть не пускаясь в драку, о праве ухаживать за ним.

— Мама просто хочет быть уверенной, что за отцом будет надлежащий уход.

— Почему? — подумал Морган вслух. — Это её способ искупления вины за то, что она вышвырнула его, когда ты была ребёнком?

Разинув рот от удивления, Хетер посмотрела на него:

— Морган Стоун! Где ты слышал эту ослиную ложь?

Выведенный из состояния равновесия, Морган нахмурился:

— Прямо из первоисточника, разумеется. Твой отец рассказывал мне об этом несколько недель назад, и у меня создалось впечатление, что он говорит святую правду.

— Может быть, он именно так запомнил это? — предположила Хетер. — Но мама вспоминает все совсем по-другому.

— О? Значит, она не указала ему на дверь?

— Конечно нет! Отец ушёл по собственной воле, когда мама лежала в постели, приходя в себя после родов. Она даже не знала об этом до тех пор, пока родители не рассказали ей. Насколько мне известно, мама была так убита горем, что сошла бы с ума, если бы у неё не было меня.

— Знаешь, дорогая, что-то здесь не сходится, — сказал Морган. — Гас говорит одно, Бетси другое, и каждый клянётся в своей искренности. Как же это возможно, если только они оба не путаются в одной и той же ситуации?

Хетер огорчённо посмотрела на него:

— О, Морган! Но ведь это будет настоящая трагедия, если окажется, что все эти годы они жили в разлуке из-за какого-то ужасного недоразумения! Как могли двое любящих друг друга людей допустить такое?

— Из-за отсутствия общения, полагаю, — предположил он. — И это напомнило мне ещё кое-что, о чём я хотел спросить тебя. Почему ты раньше никогда не навещала своего отца? Разве твоя мать не хотела, чтобы ты встречалась с ним?

— Она разрешила бы, если бы нам было известно, что он жив.

— Вы считали его мёртвым? Хетер кивнула:

— Да. Всё это было делом рук родителей матери. Они объяснили, что отец ушёл навсегда и ей надо привыкать обходиться без него. Видишь ли, хотя расторжение брака было окончательным, мама не проявляла никакого интереса к другим мужчинам. Именно тогда, как мне кажется, дедушка сказал ей, что прочитал в газете о гибели Ангуса Бёрнса в пьяной драке. Мама была безутешна. Она оплакивала его… годами.

— Как ты узнала правду?

— Наш семейный адвокат сообщил об этом после смерти бабушки этой весной. До тех пор ни я, ни мама не подозревали о том, что отец жив и поддерживает нас после дедушкиной смерти и что бабушка принимала деньги, которые он посылал нам, и никогда никому не говорила об этом. Это было настоящим потрясением как для мамы, так и для меня.

— Могу себе представить, — сказал Морган. Он покачал головой. — Нет, на самом деле, мне трудно представить себе все это. Судя по твоему рассказу, твои дедушка с бабушкой были нечестными и неискренними людьми. Нет ничего удивительного в том, что Гас не слишком хорошо отзывается о них. Хетер вздохнула:

— Они никогда не любили отца. Род Блэйров берёт своё начало с первых поселенцев, приплывших в Америку на корабле «Мэйфлауэр», и мамины родители просто не могли понять, что разглядела их дочь в бедном шотландском иммигранте, который даже по-английски не может говорить правильно.

— Звучит знакомо с несколькими изменениями, — проворчал он. — Я понимаю, что они, в конце концов, всё-таки одобрили этот союз?

— Только когда встал вопрос о выборе между браком и рождением внебрачного ребёнка. Видишь ли, Морган, я тогда была уже на пути в этот мир.

Морган с минуту подумал, а затем серьёзно сказал:

— Если эти два тирана так сильно презирали Гаса, что даже объявили его мёртвым, когда он был жив, как можно поручиться за то, что они не приложили свои руки к тому, чтобы разлучить счастливую пару после твоего рождения?

Хетер была поражена этой мыслью.

— Но… как?

— Вспомни, ты сказала, что Бетси была всё ещё прикована к постели. Возможно, они в течение некоторого периода не давали ей возможности видеться с Гасом. Может быть, они взяли на себя передачу записок между твоими родителями — поддельных записок, предназначенных для того, чтобы создать у них чувство неприязни друг к другу, которое могло бы не возникнуть, если бы Гас и Бетси могли видеться.

— Наверное, это возможно, — признала она, обдумав все. — Очень даже вероятно. — Она повернулась к нему обеспокоенная. — Морган? Как ты думаешь, можно исправить ошибку, допущенную столько лет назад?

Он легко коснулся губами её носа:

— Думаю, что это должны решать Бетси и Гас.

— Как они могут решить, если не прекращают спорить между собой? Морган рассмеялся:

— Дай им время, дорогая. Я уверен, что твои родители найдут способ обсудить такие важные вопросы. В конце концов, они столько лет копили в себе эту горечь. Все это рано или поздно должно вырваться наружу. И достаточно громогласно, я полагаю.

На следующий день появился Дрейк. Он принёс свежеотпечатанный экземпляр объявления о розыске с изображением преступника, участвовавшего в ограблении поезда, того, у которого соскользнула маска.

— Вот он, Морган. Я проходил мимо типографии и схватил один экземпляр прямо с печатной машины. Шериф ещё не видел этого.

Морган, смеясь, протянул руку, чтобы взять объявление. При первом же взгляде на него улыбка моментально исчезла с его лица, сменившись выражением удивления и гнева.

— Он похож на одного из мужчин, напавших на Хетер в той аллее! На того, который, по её заявлению, пах мятой. И возможно, тот самый, что вытолкнул её на улицу во время прогона скота.

— Ты уверен? — спросил Дрейк.

— В общем-то да, но Хетер видела его лучше. Давай посмотрим, что скажет она. Морган позвал Хетер.

— Мистер Ивенс только что показал мне этот плакат, который будет развешан по всему городу. Посмотри на него и скажи, не видела ли ты этого человека раньше.

Одного взгляда было достаточно, чтобы лицо Хетер стало абсолютно белым.

— Это он! — пропищала она, не веря своим глазам. — Морган! Это тот, с запахом мяты!

Морган повторил вопрос, заданный ему Дрейком:

— Ты уверена?

Хетер невольно содрогнулась:

— Совершенно. Даже если мне суждено прожить тысячу лет, я никогда не забуду этого лица! Морган схватил её за руку:

— Пошли, дорогая. Мы нанесём ещё один визит нашему другу шерифу, и на этот раз ему придётся отнестись к нам со всем вниманием.

— Но, Морган! У нас клиенты! Таща её за собой к двери, Морган крикнул через плечо:

— Боб, если тебе понадобится помощь, запряги мистера Ивенса до нашего возвращения. Позади него Дрейк проворчал:

— Куча благодарностей!

Шериф Ватсон выходил из своего кабинета, когда они окликнули его:

— Задержитесь, шериф. Мы по поводу этого объявления о розыске.

Ватсон усмехнулся:

— Да, Стоун? Ты хочешь удивить меня, сказав, что знаешь этого парня?

— Что-то в этом роде. Я не знаю его имени, но мы с Хетер уверены в том, что это тот самый мужчина, который напал на неё в аллее.

Ватсон мгновенно насторожился:

— Вот так так! Этот тип успевает повсюду. Его также ищут в связи с ограблениями поездов. Кстати, я направляюсь на скотные дворы, чтобы привести его для допроса.

Хетер опешила от удивления.

— Вам известно, кто он?

Ватсон кивнул:

— Теперь известно, благодаря этому рисунку. Я сразу узнал его. Это Клем Бимус, он работает на скотном дворе — грузит скот в железнодорожные вагоны.

Шериф, прощаясь с Хетер, коснулся полей шляпы:

— Поэтому извините, но мне хочется схватить этого преступника, прежде чем он узнает о том, что я ищу его, и смоется из города. Если у вас ко мне есть какие-нибудь важные дела, или зайдите позже, или изложите суть дела моему заместителю Арнетту. Дейв следит за тюрьмой в моё отсутствие.

— Я пойду с вами, — сказал Морган. — Хочу увидеть этого ублюдка, пытавшегося изнасиловать мою жену.

Ватсон покачал головой:

— Ничего не выйдет. Ты, скорей всего, захочешь убить его, а мне Бимус нужен живой и визжащий как резаная свинья. — Блюститель закона усмехнулся: — Дело в том, Стоун, что я хочу убедиться, не всплывёт ли во время допроса твоё имя, и если это случится, следующим я приду за тобой. Поэтому ты со своей маленькой миссис отправляйся назад в заведение Гаса и постарайся никуда не отлучаться. Я дам сигнал, если ты мне понадобишься.

— Мы будем ждать, шериф, — ответила ему Хетер высокомерным тоном. — И когда вы будете выпытывать у вашего арестанта информацию, попытайтесь узнать фамилию его сообщника, этого Вилли, который был вместе с ним в ту ночь, когда они затащили меня в аллею. Изнасилование, может, с вашей точки зрения, и не такое серьёзное преступление по сравнению с ограблением поезда, но в моём понимании это очень серьёзно, и я намерена позаботиться о том, чтобы они ответили за это.

Двумя часами позже Ватсон вошёл в двери салона.

— Похоже, что на этот раз ты не попался на крючок, Стоун, — сказал он. — У Клема Бимуса начисто отсутствует память, когда речь заходит о том, чтобы вспомнить имена его партнёров по ограблению поездов.

— Предполагаю, что у него также наблюдаются провалы памяти, когда речь заходит о нападении на Хетер, — высказал догадку Морган, и Хетер, бросив свою работу, подошла к ним.

— Странное дело, но в этом вопросе у него с памятью получше, хотя его версия происшедшего несколько отличается от вашей. Как он рассказывает, они с приятелем, неким Вилли Шортом, прогуливались, занятые своими делами, когда мисс Бёрнс подошла и предложила свои… э-э… услуги. У Хетер вырвался крик гнева:

— Это наглая ложь.

Ватсон пожал плечами:

— Это вы так говорите, но это ваше слово против его. Вернее, против его и Вилли Шорта. Я послал Арнетта доставить Вилли с его фермы для подтверждения показаний Клема. — Он издевательски рассмеялся. — Может статься, что в следующий раз мне придётся выдвинуть обвинение против вас, мисс Бёрнс, что вы пристаёте к мужчинам. Если будете вести себя хорошо, может быть, я разрешу вам находиться в одной камере с вашим мужем.

— Для тебя, Ватсон, это миссис Стоун, — оборвал его Морган. — И я отправлю тебя в ад раньше, чем позволю арестовать мою жену.

Блюститель закона захихикал:

— Ты что-то разговорился, Стоун. Можешь не беспокоиться, я встречусь с вами обоими позже, после того как побеседую с мистером Шортом, и тогда мы увидим, кому придётся отказаться от своих слов.

Когда Вилли доставили для допроса в тюрьму, он сразу «раскололся» и признался в покушении на изнасилование Хетер.

— Это была идея Клема, — хныкал он. — Поэтому он пошёл с ней первым, а у меня вообще не было на это возможности, так как прибежал тот парень и всё пошло вверх тормашками. Во всяком случае, я не понимаю, к чему весь этот шум. Ей-то никакого вреда не причинили, не то что Клему и мне. У меня запястье всё ещё болит, как от нарыва. Едва держу вилы, чтобы выполнить свою работу на ферме.

Когда шериф Ватсон нехотя рассказал об этом Хетер и Моргану, пришла очередь Моргана злорадствовать:

— Похоже на то, что придётся тебе отказаться от некоторых своих слов, или, если предпочитаешь, можешь съесть вороний помёт. Как ты хочешь, чтобы тебе его подали, шериф? С перьями или без?

Радоваться, к сожалению, пришлось недолго. Той же ночью, пока шериф Ватсон спал, а Арнетт охранял арестованных, двое преступников повесились в своей камере, связав полосы из разорванных одеял. Они проделали это бесшумно, не потревожив задремавшего заместителя. Дейв Арнетт ничего не заметил почти до самого восхода солнца, когда было уже поздно что-либо предпринимать. Ни один из преступников теперь не мог предоставить дальнейшие сведения ни об ограблениях поездов, ни по другим вопросам.

Ватсон был очень зол, как и почти все в городе.

— Как, чёрт возьми, ты мог допустить, чтобы это случилось? — кричал на него Морган. — Чёрт бы тебя побрал! Первая надёжная улика против бандитов в твоих руках — и она уходит сквозь пальцы! И после этого ты ещё можешь говорить о компетентности!

Судья Свенсон был склонен согласиться с ним:

— Джордж Ватсон, за свою жизнь я повидал немало глупостей, но твоя не может сравниться ни с одной из них! Запомни только одно: когда ты провалишься на следующих выборах, тебе некого будет винить, кроме себя самого.

— Не я охранял арестованных. Это был Дейв, — быстро нашёлся Ватсон. — Кроме того, откуда нам было знать, что они повесятся? Да ещё на своих же одеялах? Это совсем не то, что мы дали бы им верёвки с аккуратно повязанными петлями и с инструкциями, как все сделать.

Свенсон покачал головой:

— Меня не удивило бы, если бы вы так и поступили, судя по тому, как у тебя идут дела в последнее время.

— Хочешь, чтобы я уволил Дейва? — предложил Ватсон.

— А кем ты его заменишь? — спросил судья в свою очередь. — Каким-нибудь таким же неквалифицированным дурачком? Нет уж, просто постарайся хотя бы теперь быть более внимательным ко всему, Джордж. Своими действиями ты выставляешь всех нас, связанных с законом, в неприглядном свете. Беседуя с глазу на глаз, Дрейк и Морган обменивались мнениями.

— Во всей этой истории есть что-то подозрительное, — сказал Морган своему другу. — Это ужасно удобно, когда человек, арестованный в связи с этими ограблениями, единственный, кто может назвать других бандитов, вдруг взял да и повесился раньше, чем сообщил что-нибудь существенное.

Дрейк согласился:

— Особенно учитывая, что, насколько нам известно, он ещё не сознался в причастности к ограблению. Фактически он не признался ни в чём, кроме нападения на твою жену, и то только после того, как его сообщник дал против него показания. Неужели два человека пошли на такую крайность, чтобы избежать обвинения в попытке изнасилования, от которого они могли бы отвертеться в суде при надлежащей защите?

— Может быть, потому что в этом городе не существует такого явления, как надлежащая защита, — предположил Морган. — Или… возможно, они боялись, что их приятели по банде, узнав об их признании в отношении Хетер, предположили бы, что они„также признались в ограблениях, и не простили бы им этого.

— Или же те самые бандиты сумели каким-то образом избавиться от двух разговорчивых арестантов, прежде чем они сорвут операцию, — предположил Дрейк.

— Я тоже так думаю, — согласился Морган. — Но как, если заместитель шерифа находился от них на расстоянии меньше двадцати футов?

— Может быть, они подмешали снотворное в кофе Арнетта? — сказал Дрейк. — Может, поэтому он задремал и ничего не слышал?

— Это один вариант, — согласился Морган. — Или же Арнетт сам замешан во всём этом.

— И Ватсон тоже?

— Может быть. А может быть, и нет. Беда в том, Дрейк, что в своих предположениях мы полагаемся только на догадки и интуицию, и у нас нет никаких, даже самых маленьких, доказательств.

— И мы оказались снова там, где были вначале.

 

ГЛАВА 30

Словно для того, чтобы компенсировать все разочарования с одной стороны, с другой идея «Салона общения» завоёвывала все больше сторонников.

— Я предполагаю, что всё дело в новизне, — сказала Хетер Моргану как-то вечером, когда они наблюдали за несколькими кавалерами, которые пытались превзойти друг друга, приглашая девушек на следующий танец.

— Милая, в этом нет ничего нового. Просто твоя мать нашла законный способ содержать бордель.

— С одной основной разницей, — поспешила указать Хетер. — Девушки больше не занимаются этим за денежное вознаграждение.

— Ну, если ты это утверждаешь, дорогая, — сказал Морган, поражённый тем, что она была настолько слепа и не замечала происходящего наверху после окончания работы.

— Уолт Финч третий раз на этой неделе танцует с Блёсткой, — продолжала Хетер. — Мне кажется, что между ними зарождается любовь.

— Может быть и так, но, если только я не ошибаюсь, для Бренди назревают неприятности. У Боба такой вид, будто он готов разорвать на части ковбоя, с которым она флиртует.

— Тогда он должен перестать валять дурака и признаться, что она ему небезразлична, — заявила Хетер. — Если у него серьёзные намерения, он должен сказать ей об этом. А раз он этого не делает, то и нечего хныкать.

— Посмотри, вот самое странное сочетание из всех, какие я наблюдал здесь до сих пор — тот фермер и Кружевная, — заметил Морган. — Можешь ли ты представить себе Кружевную, ухаживающую за свиньями и доящую коров, в боа из перьев, волочащемся за ней по полу, и туфлях, покрытых коровьим навозом?

— В той же степени, в какой я могу представить Радость, подковывающей лошадей вместе с тем здоровенным кузнецом, который смотрит на неё телячьими глазами. Или Жемчужину рядом с робким телеграфистом, — призналась Хетер.

— Наверное, он обучает её азбуке Морзе, — предположил Морган с лукавой улыбкой. — Неужели её интересуют эти маленькие точки и тире?

Хетер засмеялась.

— Хорошо, тогда чем же так привлекателен служащий отеля, с которым оживлённо беседует Роза? — спросила она.

— Отчего же, милая, это совершенно очевидно. Представь себе, сколько кроватей в номерах отеля, а ключи от всех номеров находятся у него. Вообрази, какое разнообразие сулит подобная ситуация.

Взгляд Хетер переместился на Перчик, и улыбка сошла с её лица.

— Надеюсь, Перчик не влюбится. Мне бы очень не хотелось видеть её страдающей. Развлекать Лайла — это одно, влюбиться в него — совсем другое.

Морган задумался над её замечанием.

— Тебя беспокоит душевное состояние Перчик или твоё собственное? — серьёзно спросил он. Хетер заморгала:

—: Прости, не поняла?

— Неужели ты всё ещё думаешь об Эшере и ревнуешь, когда видишь его сидящим рядом с Перчик?

— О, Морган! Это всего лишь игра твоего воображения!

— Разве?

— Не будь глупым! Конечно, это воображение, причём больное! Лайл мог принадлежать мне, если бы я захотела, но я выбрала тебя. Хотя иногда такими вот разговорами ты заставляешь меня задумываться о правильности моего выбора.

— Просто хотел удостовериться, миссис Стоун, — серьёзно заявил он. — Твои слова очень похожи на то, что называют «собака на сене». Как будто он не нужен тебе, но в то же время ты не хочешь, чтобы он достался кому-нибудь другому.

— Мне абсолютно всё равно, кому в конце концов он достанется, — раздражённо настаивала она. — Давай оставим эту тему. Я сожалею, что вообще коснулась её. Если бы я знала, что ты проявишь к этому такую чувствительность, сидела бы молча.

— Это было бы редкое событие, — сказал он. В ответ на её вопросительный взгляд он объяснил с улыбкой: — Твоё молчание, любимая.

— Ну что ж, если это действует тебе не нервы, я никогда не буду больше с тобой разговаривать, — обиженно заявила она.

— Обещания, обещания, одни только обещания, — произнёс он с преувеличенным восхищением. Она гневно посмотрела на него:

— Ты чего-то добиваешься, Морган Стоун?

Он непристойно подмигнул ей:

— Да, но получу ли я это?

— Лопатами будешь грести! — пообещала она с гневным огнём в глазах. Он громко рассмеялся:

— В таком случае, милая, думаю, нам лучше перебраться в более уединённое место. Не следует смущать остальных. В особенности тебя, моя непристойная супруга.

— Мне? — спросила она, моргая ресницами с напускной невинностью. — Дорогой, это ведь не я стою здесь с распутным видом и языком, свисающим до колен.

Он сдвинул брови, притворяясь сердитым.

— Тогда дадим представление, которого ждут от нас зрители.

Без малейшего предупреждения Морган обхватил Хетер за талию и рывком притянул вплотную к себе. Театральным жестом он перегнул её через свою руку, губами прильнув к выгнувшийся обнажённой шее, а пальцами свободной руки погрузилась в зачёсанные наверх волосы, освобождая медные локоны от сдерживающих их шпилек. Пряди волос упали вниз мерцающим каскадом, достигающим пола.

Подражая французскому акценту, он заворковал:

— Я хочу тебя, cherie, Ты нушна мне, как сапоку нушен каплук. Твои гласа блестят, как тва влашных тюленя в море. Пойтем со мной теперь, и будь моей petite питомицей, и я буту глатить тебя, пока твоя шкурка не слезит. Это я обешаю.

Когда он наконец заключил её в объятия, она ослабела от смеха и была едва в состоянии обвить его за шею. Посетители, охочие до зрелищ такого рода; покатывались со смеху.

— Морган Стоун, ты настоящая деревенщина! Отпусти меня сейчас же и веди себя, как подобает! — хихикала она.

— Non, ma cherie. Ми уше на суше, а тюлени не ошень лофкие там. Я не хошу, штопы ты переваливалась с ноки на ноку, моя дракосенная, и, фосмошно, посарапаль сфой слаткий derriere.

Все ещё болтая чепуху и коверкая слова, развлекая всех присутствующих, он быстро отнёс её в их комнаты, оставляя позади дорожку из шпилек.

— Агнус, ты строптивый старый шотландец! — Бетси стояла у его кровати, уперев руки в бока. — Тебе уже давно пора принять ванну, и мне наплевать на всю эту твою ложную скромность или глупость, называй, как хочешь!

— Женщина, возьми своё мыло и заткни им себе глотку! — грубо посоветовал он. — Я не новорождённый ребёнок и не так слаб, чтобы не справиться самому, и даже если бы я не справился, Чинг Юнг помог бы мне. Почему бы тебе не позвать его сюда и не успокоиться?

— Чинг Юнг занят, а ты смешон. В конце концов, Ангус, под твоей ночной рубашкой нет ничего такого, чего бы я уже не видела.

Он посмотрел на неё сощуренными от гнева глазами:

— Ну-ну, интересно было бы узнать, сколько голых мужских задниц ты видела?

Она ответила ему таким же гневным взглядом и ледяным тоном произнесла:

— А это не твоё дело, Ангус. Оно перестало быть твоим с того момента, когда ты покинул меня восемнадцать лет назад.

Эти слова, брошенные ему в лицо, заставили его сесть в постели. Его голубые глаза метали молнии.

— Ты со мной говоришь, Бетси, а не с кем-то ещё, кто там не был и ничего не знает, поэтому брось притворяться и расскажи, как это действительно случилось.

— Так именно и случилось, болван! Уж я-то была там, а когда муж покидает тебя и твою новорождённую дочь, женщина такого не забывает!

— Во имя всех святых, ты помешалась! — воскликнул Гас в отчаянии. — Я не покидал тебя, Бетс. Всё было совсем наоборот. Ты ясно дала мне понять, что я тебе больше не нужен, и фактически указала мне на дверь. Но для этого тебе нужно было встретиться со мной лицом к лицу, и ты поручила эту грязную работу своим маме и папе, не так ли?

— Ты настоящий идиот! — крикнула она в ответ. — Я даже не знала, что ты ушёл, до тех пор, пока мама не пришла и не сказала об этом. Бог мне свидетель, Ангус! Уж лучше бы ты вырвал сердце у меня из груди и разом покончил со всем! — От воспоминаний о пережитых страданиях у неё хлынули слёзы из глаз.

— Бетси, моя утраченная любовь, клянусь, я бы никогда не ушёл, если бы знал, что ещё нужен тебе. Как ты могла поверить такому, девочка?

— А как ты мог поверить, что я хочу, чтобы ты ушёл? — вопросом на вопрос ответила она, хлюпая носом.

Он наморщил лоб, глаза затуманились болью воспоминаний.

— Потому что после рождения Хетер, когда я хотел с тобой увидеться, твоя мама сказала, что ты не хочешь меня видеть. Ты даже не согласилась поговорить со мной и объяснить своё странное поведение.

— Господь милосердный! Я готова была тогда заложить душу дьяволу, лишь бы ты был со мною рядом, — заявила Бетси.

— А я готов был сражаться с самим дьяволом, лишь бы остаться. Но с тобой, девочка, я сражаться не мог. Я слишком сильно любил тебя, и если ты хотела, чтобы я ушёл, мне пришлось поступить так, хоть это и разбило моё сердце.

— Святые небеса! Что мы наделали, Ангус? Почему допустили, чтобы мои родители сделали с нами это? — Бетси опустилась на колени у края кровати и положила голову рядом с ним. — Если то, что ты рассказываешь, правда, это значит, мои родители намеренно разъединили нас. Но почему?

Гас положил руку ей на голову и стал гладить по волосам. Взор его оставался серьёзным.

— Думаю, потому что они любили и хотели для тебя кого-нибудь получше, Бетс.

— Любили меня? — повторила она, всхлипывая. — Это не любовь, Ангус, это эгоизм. Любовь не наносит таких жестоких ран. Она не уродует души и не разбивает сердца. Её не используют в качестве оружия против самых сокровенных мечтаний. Она должна быть милосердной.

— У нас так и было, когда мы были вместе, — добавил он печально. — Мы могли бы быть вместе все эти годы. Знаешь, Бетс, даже после развода я всегда думал о тебе как о своей жене.

— Когда отец сказал мне о твоей смерти, я тоже хотела умереть, ужасно тосковала по тебе, Ангус. Я хочу, чтобы ты знал это. И хотя наш брак был расторгнут официально, я считала себя вдовой.

— Я никогда даже подумать не мог, что ты считала меня умершим, Бетс, до тех пор, пока ты не написала, спрашивая, правда ли я твой Ангус Бёрнс. Это я, девочка. Я всегда был твоим и, думаю, в глубине души всегда им останусь.

Бетси вздохнула и смахнула слезу с ресницы:

— Там много ненужного гнева и обид, одиночества и потерянной любви. Все эти годы, когда мы могли бы вместе растить нашу дочь.

— Ты отлично справилась с этой работой, милая. Хетер — чудесная молодая женщина, и я горжусь тем, что я её отец.

— В ней много от тебя, Ангус, не только цвет волос. Она упряма сверх меры, скора на гнев, но так же быстро признает свои ошибки. И если чувствует себя правой, может помнить обиду больше, чем кто-либо другой из всех, кого я знаю. Хотя, конечно, она могла унаследовать эти черты характера и от моей семьи, бедная девочка. Бог знает. Я так долго сердилась на тебя.

— И все ещё продолжаешь сердиться? — спросил он мягко.

— Нет, и даже когда сердилась, я продолжала любить тебя. В этом не слишком-то много смысла, не правда ли?

— Нет. Мне всё понятно, любимая. Я чувствовал то же самое все эти годы — ненавидел, любил, скучал до потери рассудка.

Бетси обратила на него нежный взгляд карих глаз и нерешительно спросила:

— Ангус? Как ты думаешь, ещё не слишком поздно для нас начать все сызнова? Компенсировать то, что было похищено у нас?

Он улыбнулся и наклонился к ней, коснувшись губами лба:

— Мне бы хотелось этого, Бетс. Начать сначала. Но, похоже на то, что ты делаешь предложение человеку, находящемуся практически на смертном одре.

— Не говори так! — с лицом, исказившимся от страха, воскликнула она. — Ты поправишься, дорогой. Я не дам тебе поступить иначе после того, как мы вновь обрели друг друга. Обещай мне, Ангус, обещай, что поправишься.

— Постараюсь, дорогая, — обещал он. — А когда я снова встану на ноги, мы сыграем новую свадьбу, чтобы всё было по закону.

Её улыбка была нежной и ясной.

— Я всегда оставалась твоей женой, Ангус, с законными документами или без них. Но вторая свадьба — неплохая идея, а потом можно устроить и второй медовый месяц.

Гас считал, что будет правильным, если он сообщит об этой новости Арлен. Бетси, со своей стороны, была уверена, что должна при этом присутствовать. В результате возникла перебранка, шум от которой был слышен за два квартала.

— Как это понимать: ты намерен жениться на своей бывшей жене? — визжала Арлен. — Гром небесный, Ангус! Только на прошлой неделе она была отравой твоей жизни, а теперь ты хочешь вернуть её? Я знала, что тебя не следует оставлять с ней наедине! Она что, чем-то опоила тебя?

— Нет, Арлен. Бетси просто помогла мне. Сожалею, если обидел тебя, но ведь у нас с тобой не было никакой договорённости на этот счёт. Я не давал тебе никаких обещаний, хотя ты мне и нравилась.

— Твоё отношение ко мне давало тебе возможность есть за моим столом почти каждое воскресенье и оставлять сапоги под моей кроватью, когда заблагорассудится, нахал ты этакий! Ты завлёк меня, и это тебе отлично известно! У тебя есть передо мной обязательства, Ангус Бёрнс! Я заслуживаю лучшего отношения после всего того времени, которое я тебе посвятила!

— Он принёс тебе свои извинения и больше ничем не обязан, — грубо вставила Бетси.

— Ты называешь это извинениями? — закричала Арлен и, намеренно извращая слова Гаса, продолжила, подражая его выговору: — Сожалею, милочка. Было очень забавно, но всё кончено, так как моя жена скормила мне огромную кучу навоза и я заглотил её, как будто это мёд.

— Право, миссис Клэнси, нет необходимости прибегать к грубостям, — отрезала Бетси. — Мне жаль, что наше решение вновь соединиться доставило вам столько огорчений, но, как сказал Ангус, он не давал вам никаких обещаний и не делал заявлений о вечной любви. Однако он давал такие обещания мне, и я счастлива, что он готов их выполнить.

— Простите меня за то, что я не прыгаю от радости и не приношу свои поздравления! — ответила Арлен.

Гас вздохнул:

— По правде говоря, я и не ждал этого, но надеялся, что мы расстанемся друзьями.

— Друзья не наносят друг другу ударов ножом в спину, Ангус! Они также не меняют своих привязанностей при каждой перемене ветра. Нет, чёрт побери! Мы не можем быть друзьями после этого. С этого момента мы — смертельные враги.

— Мне очень больно слышать от тебя такие слова, Арлен. Может, со временем ты изменишь своё мнение.

— Очень маловероятно, Ангус. — Она взяла свои сумочку и зонтик и собралась удалиться. — Запомните мои слова: вы пожалеете об этом дне. Вы оба.

Хетер пришла в восторг, узнав о предстоящей свадьбе, и Морган разделял её радость.

— Как ты думаешь, я не очень стара, чтобы быть подружкой невесты? — легкомысленно спросила она.

— Пожалуй, ты больше подходишь на роль почётной матроны, ты ведь теперь старая замужняя леди, — подсмеивался он.

Она показала ему язык:

— Я вовсе не старая. И я леди, только когда это устраивает меня.

— Это я подтверждаю!

— Ты видел лицо Арлен, когда она скатилась с лестницы? Боже, какая она была злая! У неё, конечно, были для этого причины, и мне очень жалко её, но соединение матери и отца — это действительно чудо. Отец просто ликует.

— А твоя мать вся сияет.

Хетер удовлетворённо вздохнула и втиснулась в объятия Моргана.

— Это любовь, — пробормотала она. — Самое восхитительное, что только есть в этом мире!

 

ГЛАВА 31

Дрейк стал регулярным посетителем салона. К счастью, Хетер не видела ничего необычного в этой дружбе, которая, как ей казалось, недавно возникла между Морганом и мистером Ивенсом, и нисколько не догадывалась, что двое мужчин знали друг друга задолго до этого. Когда Дрейк заглянул к ним через несколько дней после подозрительных самоубийств, она не придала этому никакого значения. Не вызвало у неё сомнения и то обстоятельство, что он принёс важные новости для неё и Моргана. Всё это показалось ей простым совпадением.

— Слышали об игроке, которого нашли мёртвым в одной из аллей в Цимароне? — спросил Дрейк Моргана.

Морган отрицательно покачал головой:

— Нет. А что? Это имеет к нам какое-то отношение?

— Можно сказать и так. Похоже, его поймали, когда он жульничал в карты, а через некоторое время ограбили и перерезали горло. Когда судебный исполнитель обследовал его номер в отеле в поисках денег для уплаты похоронному бюро, как ты думаешь, что он нашёл там?

— Колоду краплёных карт? — попытался угадать Морган.

— Нет.

— Проститутку?

— Попытайся ещё раз, — предложил Дрейк, улыбаясь, как кошка, съевшая канарейку.

— Чёрт возьми, Дрейк. Выкладывай, наконец! У меня не хватает терпения играть в угадайку.

— Мешок монет, — самодовольно объявил Дрейк. — Точнее, центов. Совершенно новых, с незначительным браком.

Усы Моргана вздёрнулись вверх.

— Чёрт меня побери!

— Это хорошие новости, — сказал Дрейк. Его лицо стало гораздо серьёзнее, когда он добавил: — Плохие новости заключаются в том, что этот человек мёртв и поэтому не может рассказать, где он достал монеты. Кроме того, подобно большинству людей такого рода, он был в Цимароне проездом, и, очевидно, у него нет там друзей или знакомых, которые могли бы нам хоть что-нибудь сообщить.

Морган в отчаянии простонал:

— Шаг вперёд, два шага назад. Чёрт возьми! Когда, наконец, это дело прояснится?

— Надеюсь, что скоро, — вздохнул Дрейк. — Если мне придётся проваландаться в этом салоне, которым управляет твоя жена, ещё какое-то время, я превращусь в горького пьяницу.

Морган вскинул руки кверху жестом протеста:

— Эй! Не надо сваливать на меня твои врождённые пороки. Тебе стоит только слово сказать, и я подам специальный напиток для трезвенников. Ты можешь выбрать: ромовый пунш или без рома, или без пунша, или Джентльменский имбирный без джина!

— Тогда это будет Джентльменский джер, не так ли? — пошутил Дрейк. — А Методистский коктейль? Он подаётся без первой части… или второй?

Морган озорно ответил:

— Зависит от того, кто заказывает, приятель. Дама или мужчина. Мы стремимся удовлетворить потребности каждого.

Дрейк рассмеялся:

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе о том, что ты продувная бестия?

— Да, — ответил Морган. — Я постоянно слышу это от тебя и Хетер. Если вы двое не перестанете льстить мне, я могу стать слишком высокого мнения о своей особе.

— С тех пор как Бетси взялась ухаживать за тобой, твоё состояние значительно улучшилось, Гас, и я доволен тем, как идёт выздоровление, — сказал доктор Дженкинс. — Если оно и дальше пойдёт такими же темпами, то скоро ты сможешь передвигаться на костылях. Тогда бедному Чинг Юнгу больше не придётся перетаскивать тебя с кровати на стул и обратно каждый раз при смене постельного белья. — Док засмеялся и покачал головой. — Этот маленький человечек гораздо сильнее, чем можно было бы подумать, глядя на него, но всё равно он напоминает мне муравья, пытающегося сдвинуть с места бизона.

— Никак не могу дождаться этого, — сказал Гас. — Я устал от вынужденного лежания в постели, чувствуя себя больше мокрым посудным полотенцем, чем мужчиной.

Дженкинс кивнул:

— И пора тебе перестать принимать настойку опия, что будет способствовать повышению тонуса. У тебя уже не должно быть сильных болей, если не будешь делать резких движений.

— Я прослежу за этим, доктор, — заверила врача Бетси, вручая ему бутылку с настойкой. — Чем скорее он поправится, тем быстрее мы сможем вновь пожениться.

— Да, — удовлетворённо вздохнул Гас. Его голубые глаза светились любовью. — У нас с моей Бетс ещё будет время, чтобы наверстать упущенное.

Лицо Дженкинса осветилось широкой улыбкой.

— Я слышал радостную новость. Желаю вам обоим всего самого лучшего. Как вы намереваетесь отметить это событие — в узком семейном кругу или с шумом на весь город? Я рассчитываю на приглашение.

— Как бы мы ни решили, вы обязательно будете нашим гостем, доктор Дженкинс, — пообещала Бетси. — В конце концов, если бы не вы, Ангуса сегодня могло бы и не быть в живых.

Дженкинс покачал головой и улыбнулся Гасу:

— Я не могу принять на себя все заслуги. Вероятно, большую роль сыграло его упрямство, которое помогло ему выкарабкаться.

— Да, — согласился Гас самодовольно. — И пусть ни один из вас не забывает об этом.

Арлен ворвалась в салон и промчалась по лестнице, как индеец, вступивший на тропу войны. Лицо её было напряжено, серые глаза метали молнии.

— Эге, — сказала Хетер, — надвигается буря. — Она следила за тем, как, поднявшись по лестнице, Арлен двинулась прямиком к покоям Гаса. — Как ты думаешь, нам надо вмешиваться?

— Только если нас попросят об этом, — решил Морган. — Если кому-нибудь из твоих родителей понадобится помощь, они дадут нам знать.

Хетер продолжала смотреть на дверь, за которой скрылась Арлен.

— Как ты думаешь, что было в той сумке, которую она держала в руках? Морган пожал плечами:

— Если только там не оружие, нас это не касается до тех пор, пока кто-нибудь не скажет иначе. Она сердито сверкнула на него глазами.

— Это просто ненормально — быть до такой степени лишённым чувства любопытства. Морган улыбнулся:

— Любопытство погубило кошку.

— А удовлетворение любопытства оживило её, — напомнила Хетер.

— Позже, дорогая, — сказал он с озорной улыбкой, в которой угадывалось вожделение. — В данный момент я очень занят, и мне некогда развлекать тебя.

Тем временем Арлен вломилась в комнату, где лежал Гас, и швырнула свою ношу к его ногам. При этом неожиданном вторжении Бетси вздрогнула и пролила немного чаю, который наливала для себя и Ангуса.

Нахмурившись, Бетси проворчала:

— Вы могли бы и постучать ради приличия, миссис Клэнси. В конце концов, это личные апартаменты Гаса.

Не обращая на неё никакого внимания, Арлен гневно взглянула на Гаса, указывая на сумку резким движением руки:

— Возвращаю все твои подарки, Ангус. Они для меня ничего не значат без любви, которая, как я считала, сопутствовала им. Может быть, ты захочешь преподнести их своей жене. Или сожги их. Мне абсолютно наплевать.

Гас вздохнул:

— Ах, Арлен, ну почему ты так поступаешь. Я не дарил бы тебе эти вещи, если бы не хотел, чтобы ты сохранила их.

Обиженная открытым напоминанием о том, что её муж делил интимную часть своей жизни с другой женщиной, и не желая даже краешком глаза увидеть подарки, которые он дарил Арлен, Бетси поспешно извинилась:

— Схожу за тряпкой, чтобы вытереть пролитый чай. — Она пронзила Арлен ледяным взглядом. — Я вернусь через минуту, но пока меня не будет, я буду вам признательна, если вы поскорее закончите своё посещение, миссис Клэнси. Ангус нуждается в покое, а не в постоянных волнениях.

После её ухода Арлен и Гас молча смотрели друг на друга. В её глазах было выражение горечи и обиды, в его — жалости.

— Сожалею, что обидел тебя, милая. Ты мне не безразлична, и я отношусь к тебе с большой симпатией, но не так, как к Бетси.

— О, Ангус! — с отчаянием запричитала Ар-лён. — Почему она снова вернулась в твою жизнь? — Она пошарила в кармане в поисках носового платка и опустилась в кресло, стоявшее возле кровати. — Я знаю, ты никогда не говорил о возможности брака между нами, но я всегда надеялась на это или, по крайней мере, что между нами всё будет по-прежнему и никто не вмешается в наши отношения, общение друг с другом, обеды по воскресным дням. Теперь все в прошлом, и мне очень трудно примириться с этим.

Не глядя, Арлен протянула к нему руку. Нечаянно наткнувшись на сумку, она столкнула её на пол. Сумка упала и раскрылась. Её содержимое рассыпалось по полу.

— О, чёрт! Что я наделала!

Она опустилась на колени, чтобы собрать невинные безделушки.

— Мне так нравилась эта, — сказала она, разглядывая сквозь слёзы изящную пастушку, зажатую в руке. — Ну вот, надо же! У овечки отломилась головка!

— Может, ещё можно склеить, если найти все обломки, — сказал Ангус, неуклюже пытаясь успокоить её.

Арлен поискала поблизости, заглянула даже под кровать, но не нашла недостающего обломка.

— Я не могу отыскать его, Ангус. Наверное, он закатился далеко под кровать.

Он нагнулся и внимательно посмотрел с противоположного края в щель между матрацем и стеной.

— Я ничего не вижу, — объявил он через минуту. Арлен, хлюпая носом, собрала остальные безделушки и снова уселась на своё место.

— Ну что ж, вероятно, всё равно не удастся склеить как надо. — Она положила разбитую фигурку на прикроватный столик рядом с чашкой и посмотрела на неё с печалью. Словно эта мысль только что пришла ей в голову, она выдавила на лице жалкую улыбку и тихо сказала:

— Как ты считаешь, Ангус, не могли бы мы выпить немного чая? Что-то вроде прощального тоста между нами до того, как вернётся Бетси? Мне бы очень хотелось этого.

— Конечно, милая, — согласился он, обрадовавшись тому, что она приходит в себя.

Быстро она наполнила горячим чаем две чашки.

— Как ты думаешь, Бетси не будет против того, что я воспользовалась её чашкой? — нерешительно спросила она.

— Не беспокойся, — заверил он её. — Она принесёт себе другую.

Арлен вручила ему чашку и протянула свою чашку к его.

— За нас, Ангус Бёрнс, — торжественно произнесла она. — За прошлое и за будущее, которое ожидает нас.

Ангус чокнулся с ней, фарфор зазвенел.

— Пьём до дна, девочка! — произнёс он, подмигнув.

Когда они допили чай и поставили чашки, Ар-лён собрала сувениры и поднялась:

— Ну, я пойду, Ангус. Я буду скучать.

Бетси осторожно несла поднос с ужином, который Хетер только что помогла ей приготовить.

— Надеюсь, Ангус не спит и готов покушать, — сказала она с беспокойством. — Он казался таким усталым после ухода миссис Клэнси, но теперь, когда дело пошло на поправку, он обычно не спит во второй половине дня.

— Возможно, ему просто нужен был отдых, мама, — сказала Хетер. — Эмоциональные нагрузки могут быть такими же изматывающими, как и физические.

Спустя несколько минут по коридору верхнего этажа разнеслись отчаянные крики Бетси. Хетер и Морган рванулись вверх на лестнице, чуть не сбивая друг друга с ног. Они были на полпути наверх, когда из комнаты Ангуса вылетела Бетси.

— Пошлите за доктором! О Боже! Он не просыпается! Мне кажется, он не дышит!

Следующий час запомнился Хетер хаосом и смятением. Все метались, кричали друг на друга. Они с матерью суетились у подножия кровати, в то время как Морган с доктором неистово работали, пытаясь спасти Гаса.

— Подними голову! Нажми на грудь! Не так сильно! Вот так! — продемонстрировал док Дженкинс, затем снова начал осматривать Гасу горло. — Никаких закупорок, — отметил врач самому себе. Он прекратил свои прощупывания, приложил рот ко рту Гаса и стал вдувать воздух. Грудь Гаса поднималась и опускалась в ритм вдуваниям доктора. Наконец Дженкинс откинулся, тяжело дыша. — Слава Богу! Он начал дышать самостоятельно, хотя очень слабо. Дыхание у него прерывистое, пульс слабый.

— Что… что случилось с ним? — с трудом, сквозь слёзы спросила Бетси. — Почему он не приходит в себя?

Дженкинс мельком взглянул на неё, затем снова занялся стимуляцией признаков жизни своего пациента.

— В медицине состояние Гаса называется коматозным, миссис Блэйр-Бёрнс. Это означает, что он находится в глубоком сне — таком, который является преддверием смерти.

Хетер захныкала:

— Он… он никогда уже не проснётся? Вы это хотите сказать?

— Возможно, нет, — ответил доктор. — Он может погружаться в сон глубже и глубже до тех пор, пока его сердце не остановится.

— Ему сейчас больно? — интересовалась Бетси.

— Нет, и только за это мы можем быть благодарны.

— Что послужило этому причиной? — спросил Морган, нахмурившись. — Почему именно сейчас, когда казалось, что дела пошли на лад и он выздоравливает?

— При других обстоятельствах я мог бы подозревать удар, — сказал Дженкинс. Его глаза сердито сузились, когда он поднял голову. — Но, если только я не ошибаюсь, похоже, что кто-то дал Гасу большую дозу наркотика. У него багровый цвет лица, зрачки сузились до размеров булавочных головок и не реагируют на свет.

— Но… как? — спросила Бетси в смятении. — Вы же забрали лекарство с собой. У нас больше нет наркотиков.

— Это, моя уважаемая леди, настолько важно, что мне очень хотелось бы разобраться в этом как можно скорее! Кроме того, я считаю, что пора задаться вопросом, кто хотел убить Гаса и почему, так как это является, вне всякого сомнения, попыткой умышленного покушения на его жизнь. Которая ещё может оказаться успешной. — Доктор замолчал, затем добавил твёрдо: — Учитывая происхождение Чинг Юнга, он должен быть первым в нашем списке подозреваемых. Был ли он сегодня в этой комнате?

— Да, но помимо него здесь перебывало ещё с полдюжины других людей, — сказала Бетси.

— Тогда я предлагаю вызвать шерифа и немедленно приступить к обыску помещений, — серьёзно посоветовал он. — Будем искать того, кто имеет припрятанные настойку опия, морфий, болеутоляющие или другие какие-нибудь наркотики. Если только наш убийца не дал бедному Гасу весь запас в одной последней смертельной дозе.

— Но это ведь не поможет отцу? — причитала Хетер. — О, доктор Дженкинс! Не можем ли мы помочь ещё каким-нибудь образом? Нет ли какого-нибудь способа вернуть его к жизни?

Доктор покачал головой:

— Вы можете наблюдать за его состоянием, ждать и молиться; Кроме того, если он прекратит дышать, вы можете поступить так же, как я. Дышите за него, отдайте часть вашего дыхания. Только не забудьте зажать ему нос, когда вы будете это делать, чтобы воздух попадал в лёгкие. А если у него прекратит работать сердце, можно применить массаж, хотя, вероятно, это не поможет.

— Выбирались ли люди когда-либо из этого сонного состояния? — спросил Морган.

— Некоторые да. Те, кому везло больше, сохраняли все свои умственные и физические способности. Другие, которым не так везло, получали серьёзные повреждения мозга и функций опорно-двигательной системы, так что для них и для их близких, пожалуй, лучше было бы, если бы они умерли. — Когда при этих словах Бетси вскрикнула, он сказал: — Извините меня, миссис Блэйр-Бёрнс, но я не сторонник приукрашивания правды. Лучше быть готовым к худшему.

 

ГЛАВА 32

Как и Хетер с Бетси, так и почти все, знавшие Гаса и бывшие в курсе последних событий, находились в состоянии шока. У Гаса, конечно, была пара-другая врагов, но трудно было себе представить, что кто-нибудь попытается убить его таким злобным, скрытым образом. Кроме того, благодаря сплетням Чинг Юнг теперь считался злодеем, и настроение общества в отношении него было резко враждебно. Учитывая всё это и серьёзно опасаясь за состояние здоровья Гаса, Морган принял решение в этот вечер закрыть салон пораньше.

Док Дженкинс оказал им большую помощь в поисках наркотика, так как он мог лучше и скорее всех распознать его в любом виде. Одна за другой, невзирая на гневные протесты некоторых постояльцев, все комнаты салона подверглись тщательному обыску. Бутылки, флаконы, банки и баночки, а также различные ёмкости в кладовой, кухне и баре были обследованы, чтобы убедиться в том, что они содержат именно то, что в них должно храниться —сахар, соль, виски, сироп, джин. Не было найдено ничего, даже отдалённо напоминающего наркотики, хотя в комнатах девушек было обнаружено несколько интересных приспособлений для возбуждения чувственности.

Чинг Юнг был очень огорчён, узнав, что он первый в списке подозреваемых.

— Мой не обидит Гаса! — настаивал он. Его чёрная коса моталась в такт с отрицательным покачиванием головы. — Гас хорошая к Чинг Юнгу.

Мисси хорошая к Чинг Юнгу. Нет давать Гас маковый сок.

— Но ведь тебе известны воздействие опиума и его возможные последствия, — настаивал доктор Дженкинс.

Чинг Юнг согласно кивал:

— Опиум хорошая или плохая. Надо плинимать умно. — Он серьёзно посмотрел на врача. — Гаса будет здоловая, док?

— Не знаю. Я сделал всё, что мог. Теперь все в руках Божьих.

— И Чинг Юнга, — категорически заявил китаец. — Моя знает эта сон. Моя помогать.

— Как? — спросила Хетер, готовая ухватиться за любую, самую слабую надежду, которая могла спасти её отца.

— Старая китайская способа, мисси. — Он помолчал, наморщил лоб, как бы пытаясь мысленно перевести свои мысли на английский язык. — Втыкать булавка в кожа, — постарался он объяснить. — Делать Инь и Янь, какая она должна быть.

Её слабая надежда улетучилась.

— А, какое-то восточное колдовство?

— Колдовство нет. Медицина длевняя, — поправил Чинг Юнг со спокойным достоинством.

— Я слышал о таких способах, — признал Дженкинс. — Не то чтобы я возлагал на них большие надежды, но в восточных странах они распространены довольно широко и в какой-то степени эффективны.

— Тогда, пожалуй, стоит попробовать, — вмешался Морган. — На этой стадии вряд ли можно причинить ему ещё больший вред, не так ли?

— Думаю, что так, — согласился доктор. Трое мужчин повернулись к Хетер, ожидая её согласия.

— Это причиняет боль? — спросила она.

— Нет, мисси, — заверил Чинг Юнг. — Делать лучше.

Понадобилось некоторое время, чтобы убедить Бетси дать своё согласие на странное лечение. Даже решившись, она настаивала на том, чтобы доктор Дженкинс оставался поблизости, пока Чинг Юнг будет осуществлять свои процедуры. В отличие от Хетер она всё ещё не верила в непричастность Чинг Юнга к происшедшему.

Оттащив мать в сторону, где их никто не мог услышать, Хетер сказала:

— Мама, ну какие причины могли быть у Чинг Юнга для такого ужасного поступка? Ведь он не может ничего получить в случае смерти отца.

— Возможно, причина кроется в каком-нибудь неизвестном нам восточном ритуале, которого нам никогда не понять, — возражала Бетси. — Кто знает? Ты должна признать, что знакома с китайцем не так уж долго и совершенно не знаешь его. Откуда он? Почему приехал в Додж? Кроме того, примечательно, что у Ангуса никогда раньше не возникало подобных проблем, пока не появился Чинг Юнг.

— Нет. — Хетер твёрдо стояла на своём. — Я не могу поверить в такое. Он спас мне жизнь, мама. Невероятно, чтобы он вдруг так изменился.

— Хорошо, Хетер. Доверяй ему, если так тебе подсказывает твоя совесть, но ради твоего отца я буду продолжать следить за ним, на тот случай, если ты окажешься неправа.

Когда Хетер понаблюдала за тем, как Чинг Юнг вводил острые иглы в тело Гаса, у неё зародились сомнения в своей правоте. К счастью, крови не было, и Гас, по всей видимости, не испытывал никакой боли. Тем не менее у него был ужасный вид, и с торчавшими из него иглами он напоминал подушечку для иголок в человеческом образе.

— Сколько должно пройти времени, прежде чем мы узнаем результаты? — прошептала она Моргану, не желая отвлекать внимание китайца.

— Чинг Юнг говорит, что может потребоваться несколько попыток, чтобы организм Гаса среагировал на лечение. Мы узнаем об этом, самое большее, через день или два.

— Если только отец доживёт до того времени, — тихо ответила Хетер. Она повернулась к двери. — Я больше не могу выносить этого. Пойду вниз.

Морган последовал за нею, прижимая её к себе:

— Может быть, тебе лучше прилечь на время, дорогая? Впереди у нас долгая ночь. Тебе следовало бы отдохнуть, пока есть такая возможность.

— Я слишком волнуюсь и не смогу заснуть, — сказала она.

— Тогда как насчёт того, чтобы перекусить чего-нибудь?

— Ешь, если хочешь. Откровенно говоря, мне кажется, что в такие моменты ни до сна, ни до еды. Мой желудок сжался в нервный ком.

— Я приготовлю тебе газированной воды, — предложил он.

Однако они не успели дойти до стойки бара, так как их внимание привлекла шумная толпа, собравшаяся на улице у дверей салона. Боб и девушки сгрудились возле окон, осторожно выглядывая из-за занавесок.

— Что там происходит? — спросил Морган.

— Я не очень хорошо понимаю, Морган, но это все больше напоминает мне линчующую толпу, — обеспокоенно ответил Боб.

— Линчующую толпу? — повторила Хетер. — Зачем?

— Для обычных целей — повесить кого-нибудь, милочка, — насмешливо отозвалась Роза. — А именно Чинг Юнга.

У Хетер широко раскрылись глаза.

— Но… они не могут сделать этого? Это противозаконно!

— Я думаю, что сейчас эта деталь их не слишком беспокоит, — указала Бренди. — Они взбешены и возбуждаются все больше с каждой минутой.

— Ну что ж, мы не допустим этого! — заявила Хетер с наивностью городской дамы. — Где пропадает этот проклятый шериф, когда он действительно нужен? Почему он не прекратит всю эту чепуху и не разгонит людей по домам?

— Он, вероятно, слишком занят тем, что копается у себя в носу, чтобы его можно было побеспокоить, — высказал догадку Морган. — Это занятие, как известно, требует большой сосредоточенности. Похоже на то, что нам самим придётся решить эту проблему. — Он осмотрел присутствующих оценивающим взором. — Кто-нибудь из вас умеет обращаться с оружием?

Боб и четыре девушки утвердительно кивнули, и Морган стал отдавать приказания.

— Хетер, достань ключи от шкафа с оружием и поставь в известность свою мать и доктора о создавшемся положении. Боб, раздай ружья и патроны.

— Тебе тоже принести? — спросил Боб.

— Да, — решил Морган. — Думаю, что это один из тех моментов, когда сначала действуешь, а потом объясняешь. Я просто рассчитываю на то, что судья Свенсон посмотрит на это именно так.

— Как быть с Чинг Юнгом? — дрожащим голосом спросила Хетер. — Следует ли ему говорить о том, что происходит? Может, спрятать его где-нибудь?

— Он, вероятно, будет в большей безопасности там, где находится сейчас. Когда толпа ворвётся сюда, то, если они действительно уважают Гаса в той степени, на какую претендуют, сомневаюсь, что они посмеют войти в его комнату, — рассуждал Морган. — К тому же это последнее место, где они будут искать Чинг Юнга.

Несмотря на меры, принимаемые для отражения возможного штурма, они решили попробовать урезонить толпу и уговорить людей разойтись спокойно, Решив, что отпирать парадные двери и этим как бы приглашать толпу ворваться внутрь не следует, Морган предложил обратиться к собравшимся со сравнительно безопасного балкона второго этажа, расположенного вдоль фасада здания.

Он попытался первым:

— Люди! Пожалуйста! Расходитесь по домам. Самое лучшее, что вы сейчас можете сделать для Гаса, это перестать беспокоить его жену и дочь. У них и без того хватает забот, так не доставляйте им излишнего беспокойства.

— Ты хочешь, чтобы мы ушли? Тогда выдай нам эту косоглазую змею! — громко выкрикнул один мужчина, вызвав приветственные крики толпы.

— Такие вопросы так не решаются! А как насчёт того, что человек не может считаться виновным, пока его таковым не признал суд? — парировал Морган.

— Как здоровье Гаса? — спросил кто-то из толпы.

— В подвешенном состоянии, — едва успев произнести эти слова, Морган понял, насколько неудачно выразился. Это напомнило беснующейся толпе, почему она здесь собралась.

— Как раз это мы и собираемся сделать с китайцем! — раздался ответный крик, сопровождаемый одобрительными возгласами. — Хватит болтать, Стоун, давай сюда своего зверька, или мы сами придём за ним!

— Если вы попытаетесь, кому-то придётся плохо, — предупредил он, протягивая руку к кобуре с револьвером, который теперь снова был при нём.

Увидев, что страсти разгораются ещё больше, Хетер вышла на балкон и встала рядом с Морганом.

— Пожалуйста! Не могли бы вы оставить нас в покое? — крикнула она с отчаянием в голосе. — Где ваше уважение к Гасу, к его семье и к самим себе? Нет ничего такого, что вы хотите совершить этим вечером, чего вы не могли бы сделать завтра или послезавтра, когда можно будет все обдумать надлежащим образом. Подождите до тех пор, пока мы не узнаем больше о состоянии отца и о том, кто несёт ответственность за это ужасное деяние.

Многие из числа собравшихся внизу уже склонялись к тому, чтобы прислушаться к её просьбе. Некоторые начали протискиваться к краю толпы, готовые, казалось, отправиться по домам. Однако многие были всё ещё возбуждены и настроены, как и прежде, решительно.

— Это все дело рук жёлтого дьявола!

— Да, — завопил другой мужчина, поднимая кусок верёвки. — И мы хотим, чтобы он заплатил за это!

Морган пробормотал Хетер:

— У нас не очень-то получается.

Она устало кивнула:

— Жаль, что мы не можем вызвать кавалерию.

— Нам остаётся полагаться на наши собственные войска, дорогая, — сказал он, подбадривающе подмигнув. — Мне кажется, настало время для перехода ко второй фазе нашего боевого плана.

Морган и Хетер ушли в дом, в коридор второго этажа. Минутой позже они снова появились на балконе в сопровождении всех девушек, каждая из которых несла большой горшок. Прежде чем люди, собравшиеся внизу, смогли определить, что они собираются делать, или отодвинуться на недосягаемое расстояние, с балкона хлынул дождь из липкого, подслащённого сиропа для газированный воды, обрызгивая и накрывая ничего не подозревающую толпу.

Пока собравшиеся внизу определяли, что на них обрушилось, и пытались очиститься от липкого вещества на головах, плечах и одежде, организованная команда наверху произвела второй залп. Хетер, Кружевная и Бренди, распоров подушки, высыпали на толпу перья. Морган, Роза и Перчик вылили через перила содержимое нескольких ночных горшков, а Жемчужина, Блёстка и Радость сбросили наполненные до краёв плевательницы.

В толпе воцарилась невообразимая паника, в разгар которой своевременно появился судья Свенсон. Вместе с ним прибыли шериф, его заместитель и несколько наиболее цивилизованных, уравновешенных жителей Додж-Сити. Среди них были Лайл Эшер, Дрейк Ивенс и жены нескольких горожан.

Чтобы привлечь внимание, Ватсон выстрелил в воздух. Шум мгновенно стих, и наступила такая тишина, что Хетер слышала биение собственного сердца.

— Так, так! — засмеялся судья Свенсон с непритворным удовольствием. — Поглядите-ка, что у нас здесь делается! Похоже на то, ребята, что вас порядком искупали в смоле и обсыпали перьями, ну и ещё кое-чем вдобавок! Фу! Ну и воняет от вас!

Ватсон, побуждаемый больше поведением судьи, чем чувством долга, последовал его примеру:

— Немедленно отправляйтесь по домам, пока я не арестовал вас! Вечеринка окончена.

— Эта, может, и окончена, но моя только начинается! — заявила одна из жён и, вклинившись в толпу, схватила своего мужа за ухо. — Гарольд Диггер, как тебе не стыдно! Отправляйся сейчас же домой и попробуй только испачкать мне пол этим дерьмом, которое тебя покрывает!

Вторая женщина размахивала кулаком перед лицом своего оскандалившегося супруга:

— Ты тоже, Марв! Разденься и вымойся на улице, у водокачки. Потом можешь отправляться спать на конюшню к своей лошади, так как от тебя воняет так же, как от неё. Боги! Какая грязь!

— А завтра вы все вернётесь сюда и будете убираться перед салоном, или я оштрафую вас за загрязнение улицы, а также за нарушение общественного порядка и ещё за полдюжину других нарушений, — напутствовал их судья Свенсон, в то время как раздражённая толпа начала расходиться. — У нас должен быть чистый город, а не свинарник.

 

ГЛАВА 33

— Я смотрю, ты снова носишь свой револьвер, — заметил Дрейк на следующий день.

— Да, — ответил Морган. — После вчерашнего события судья Свенсон решил, что это может оказаться кстати.

Дрейк улыбнулся:

— Держу пари, это поставило шерифа на уши. 'Кроме того, я только что узнал интересные новости, которые заставят его почесать в затылке.

Брови Моргана вопросительно приподнялись.

— Мне опять догадываться, или на этот раз ты не станешь валять дурака и выложишь все как есть?

— Помнишь нашего приятеля с поезда, кондуктора по имени Хэл Хант, того самого, что помогал арестовывать тебя и потом давал показания на процессе?

Морган кивнул:

— Да, и кроме того, он всё ещё должен мне двадцать четыре доллара, о которых предпочёл забыть.

Дрейк продолжал:

— Это все мелочи. Похоже на то, что старина Хэл мало получает на своей службе в железнодорожной компании, поэтому ему пришлось продать в Канзас-Сити пару дней назад несколько ювелирных изделий. Беда в том, что безделушки не были его собственными, а ювелир оказался достаточно бдительным и распознал их по описаниям в одном из перечней вещей, украденных во время ограбления поезда. Не желая насторожить Ханта, он попросил его прийти через час, чтобы у него было время оценить продаваемые изделия. Хант согласился, а ювелир, когда тот ушёл, известил об этом представителей власти.

У Моргана загорелись глаза.

— Кондуктор был один? — воскликнул он. — Они взяли его? Он признался?

— О, конечно, они его взяли. Даже слишком хорошо. Он побежал и был застрелен при попытке скрыться. Умер раньше, чем упал на землю, не говоря уже о том, чтобы выдать своих сообщников.

— Чёртов ад! — выругался Морган. Его усы опустились. — Все как обычно. Чёрт возьми, Дрейк! Все, кого мы собираемся схватить, получают удар ножом, смертельную пулю или петлю на шею, прежде чем мы успеваем что-либо у них выведать.

— Я тоже это заметил, — мрачно согласился Дрейк. — Весь вопрос в том, является ли это простым совпадением. Или же некоторых наших преступников подталкивают в подземное царство их алчные товарищи?

— Возможно и то, и другое, — предположил Морган. — Я никогда не верил в сказку о том, что первые два повесились в своей камере. Теперь — игрок из Цимарона. Был ли он убит кем-то из тех, кого обманул, играя в карты, или одним из своих недостойных дружков?

— Пока у нас четыре мертвеца, непосредственно связанных с ограблениями, — заявил Дрейк. — Двое тех, что напали на Хетер, карточный шулер и теперь кондуктор. Как ты думаешь, сколько осталось?

— Ты забываешь про Блэки, — указал Морган. — Тот, которого арестовали вместе со мной и повесили. Вместе с ним получается пять мертвецов.

— Я бы сказал, что на свободе разгуливают двое или трое, — попытался угадать Дрейк. Он начал считать тех, кого запомнил при ограблении. — Ты держал на мушке двоих в почтовом вагоне, и двое грузили деньги на лошадей. По крайней мере один собирал добычу с пассажиров.

— Или больше, — сказал Морган.

— Да нет, не думаю. Я мог бы поклясться, что тем днём проследил пятерых, ушедших с добычей. С Блэки и Хантом их будет семеро.

Морган скорчил гримасу:

— Проклятие! У меня кровь закипает, как подумаю, что Хант так обвёл меня вокруг пальца! Паршивый кондуктор!

Дрейк широко улыбнулся:

— Ну уж не знаю. Я считал его неплохим кондуктором. Проворный, добросовестный, мог сдерживать пассажиров, нарушавших правила. Не производил шума, не будил пассажиров по ночам и мог прокрасться незаметно мимо некоторых агентов фирмы «Уэллс Фарго».

— Тебе смешно, Дрейк, — проворчал Морган. — А ты не заметил, что я не смеюсь? К тому же у этого мужчины была не только лёгкая походка, но и очень липкие пальцы-

Во второй половине дня заглянул Лайл Эшер проведать Гаса, Бетси, Хетер и поболтать с Перчик.

— Я получил большое удовольствие от вчерашнего импровизированного спектакля, — сказал он им. — Готов держать пари, что наверняка ещё осталось какое-то количество мужчин, бегающих с прилипшими к ушам перьями.

— Ощипанные? — предположила Перчик со смехом.

Лайл посмеялся, а затем добавил серьёзно:

— Шутки в сторону, я рад, что всё закончилось так хорошо, и никто не пострадал. Хватит того, что Ангус так тяжело болен. В какой-то момент я боялся, что мне придётся стать свидетелем линчевания. — Он помолчал и недоверчиво покачал головой. — Только подумать, что здесь, на Западе, все ещё прибегают к таким мерам.

— Как продвигаются твои исследования для книги? — вежливо спросила Хетер.

— Очень хорошо, — ответил он. — Я собрал довольно большой объём информации. Несмотря на то что Додж был основан всего лишь каких-нибудь десять лет назад, у него интересная история, заполненная уникальными событиями и характерами. Мне только хотелось бы, чтобы мистер Эрп и мистер Мастерсон были здесь. Интервью с одним из них привлекло бы большое внимание читателей и очень обогатило бы книгу.

— Если ты побудешь здесь ещё, твоё желание может сбыться, — сказала ему Перчик. — Вайт, Бат и Холлидей время от времени появляются в городе, и все оживает, как будто кто-то запалил бикфордов шнур от бочонка с динамитом.

Лайл задумался.

— Пожалуй, я мог бы продлить свой визит ещё на какое-то время, — сказал он, одарив Перчик тёплой улыбкой. — В конце концов, я обязан задержаться, чтобы узнать, как Ангус пройдёт через это ужасное испытание, и поддержать Бетси в тяжёлое для неё время. — Он посмотрел на Моргана, и его улыбка стала кислой. — Думаю, излишне предлагать Хетер какую-либо поддержку, особенно теперь, когда её муж вооружён.

Ответная улыбка Моргана была самодовольной.

— В этом ты прав, Эшер. Одно только я скажу в твою пользу: ты быстро все схватываешь.

Хетер потеряла счёт случаям, когда им приходилось возвращать Гаса к жизни, вдувая в него воздух и массируя грудь. Затем, после третьего сеанса иглоукалывания, дыхание и пульс у него стали устойчивее. Все, кроме Чинг Юнга, были искренне поражены, включая доктора Дженкинса.

— Он ещё не выкарабкался, — предупредил врач, не желая их очень обнадёживать. — Он всё ещё находится в сонном состоянии, где-то между жизнью и смертью.

Чинг Юнг не обращал внимания на поначалу отрицательное отношение к его способу лечения и продолжал делать своё дело, уверенный в том, что древняя восточная медицина окажется на высоте.

— Не можем ли мы чем-нибудь помочь? — спросила Хетер.

Чинг Юнг утвердительно кивнул:

— Говорить ему, мисси. Вы и другие надо говорить Гас, дать знать, что вы здесь, что вы хотеть, он просыпался.

Она посмотрела на маленького человечка с любопытством:

— Ты действительно думаешь, что он может слышать нас?

Чинг Юнг улыбнулся:

— Если твоя спит и кто-то шептать в ухо, твоя слышать это, а? Так и Гаса. Твоя звать его назад из сна. Скоро он просыпаться.

Хотя Хетер и Бетси все ещё сомневались в том, что Гас может слышать их или понимать, они всё же стали разговаривать с ним обо всём подряд. Как сильно они его любят и хотят, чтобы он поправился. Как идут дела в салоне. Передавали приветы от друзей. Рассказывали о различных событиях прошлого и настоящего. По совету дока Дженкинса они также начали массировать руки и ноги Гаса, переворачивая его с одного бока на другой.

— Это всего лишь мои предположения, — сказал им Дженкинс, — но я считаю, что это способствует циркуляции крови, поддержанию тонуса, мускулов и помогает пациенту, который так долго прикован к постели, избежать образования пролежней.

Проходили долгие, беспокойные дни, а Гас продолжал лежать без всяких признаков внимания ко всему окружающему. На пятую ночь, уже перед рассветом, Бетси ворвалась в спальню Хетер и Моргана, отчего они в испуге вскочили с постели.

— Хетер! Морган! Идёмте скорее! — вопила она в панике. — У Ангуса какой-то припадок!

Задержавшись лишь, чтобы надеть свои бриджи, Морган бросился вслед за нею. Хетер последовала за ним, натягивая на ходу ночную рубашку, которой она обычно не пользовалась. Они застали Гаса бешено бьющимся на кровати. Его лицо напоминало ужасную маску. Конечности беспорядочно дёргались. Чинг Юнг лежал поперёк его груди, тщетно пытаясь удержать.

Морган сразу бросился ему на помощь, в то время как Хетер и Бетси схватили ноги Гаса, прижимая их к матрасу изо всех сил.

— У него действительно припадок, — с трудом произнёс Морган. — Бетси, ты послала за доком Дженкинсом?

— Да, — ответила Бетси, задыхаясь, — но Чинг Юнг утверждает, что в этом нет большой необходимости.

К этому моменту Чинг Юнгу удалось втиснуть кусок кожаного ремня Гасу между зубами.

— Теперь она не будет кусать языка своего, — кратко объяснил он. — Должна держать его на кровать, чтобы Гаса себя не повредить, пока припадка не пройдёт.

Им казалось, что конвульсии продолжаются вечность, хотя в действительности они длились всего несколько минут. Наконец мускулы Гаса расслабились, и его тело обмякло на матрасе.

Тяжело дыша, четыре человека осторожно разжали руки.

— Всё кончено? — с опасением спросила Бет-си. — Он ещё жив?

— Тепеля все пока, — заверил её Чинг Юнг. — Мозета, будет ещё. Волноваться нет, миссис. Гас много живой.

— Что это был за припадок? — спросил Морган. — Это какая-то реакция на иголки?

— Иголки нет, — ответил Чинг Юнг. — На опиум. Моя видела это много раза. Тело хотеть больше маковый сок, но иметь не может. Мозета быть очена плохо.

Подоспевший доктор Дженкинс согласился с выводами Чинг Юнга:

— Конвульсии являются распространённым явлением после принятия большой дозы наркотиков. Тело сражается с самим собой, освобождаясь из-под влияния наркотиков.

— Значит ли это, что отцу лучше? — поинтересовалась Хетер.

— Возможно, — уклончиво ответил Дженкинс, все ещё не желая давать им надежду, Глядя больному в глаза, он добавил: — Его зрачки начинают реагировать на свет и расширяться. Это и другие симптомы указывают на то, что он борется против действия наркотика и проявляет признаки выхода из состояния комы. Я должен также предупредить вас о том, что помимо конвульсий у Гаса возможны приступы бреда, которые напугают того, кто никогда не видел ничего подобного. Он может громко петь и нечленораздельно говорить.

— Меня это не пугает, — заявила Бетси сквозь слёзы. — По крайней мере, я буду слышать его голос, а это гораздо лучше чем то, что есть сейчас.

— Правильно, но по мере того как его организм будет пытаться адаптироваться, у него могут возникнуть приступы рвоты, — предупредил врач. — Если это случится, с ним должен быть кто-нибудь, кто сможет помочь ему, чтобы он не захлебнулся.

— Чем помочь? — вмешался Морган. — Нам еле-еле удалось влить ему в рот немного бульона, чтобы он совсем уж не ослабел. Не могу даже приблизительно представить себе, сколько он потерял в весе за такое короткое время.

— Значит, хорошо, что у него было несколько фунтов лишних, — заявил Дженкинс.

Как предсказывали доктор и Чинг Юнг, Гас пережил ещё несколько припадков и периодов бессознательного бреда. Но с каждым новым днём он постепенно освобождался от своего одурманенного состояния. Эти радостные известия взбудоражили городских жителей почти в такой же степени, как девушек и его семью. Дела в салоне пошли ещё лучше, так как большое количество людей заходило, чтобы услышать последние новости о состоянии Гаса.

На фоне этого оживлённого интереса к здоровью Гаса бросалось в глаза отсутствие Арлен Клэнси. Прошло несколько дней, прежде чем Маргарет Хинкль случайно не упомянула в разговоре, что Арлен собрала вещички и покинула город.

— Как-то во второй половине дня она копалась на своей цветочной клумбе и на следующее утро исчезла, не сказав никому ни слова о своём намерении уехать или о своих дальнейших планах. А ведь она могла бы сказать мне, так как я её соседка и владелица дома, в котором она жила.

— Вы с ней говорили в тот день? — спросила Хетер.

— Да. Ведь она так дружила с Гасом, вот я и подумала, как ей будет интересно и радостно узнать, что он чувствует себя лучше и скоро, вероятно, к нему возвратится сознание. Я надеюсь, вы не сочтёте, что я разносила сплетни.

— Конечно нет, — поспешила успокоить свою приятельницу Хетер. — Вы поступили по-христиански.

— Она оставила большую часть своей мебели и ещё какие-то вещи, — сказала Маргарет. — Я подумала: не принадлежит ли что-нибудь из этого Гасу и не захочет ли он забрать эти вещи, если Арлен не вернётся в Додж?

Хетер задумчиво нахмурилась:

— У меня нет ни малейшего представления об этом, Маргарет. Мы должны подождать, когда отец проснётся, и спросить у него. Во всяком случае, не кажется ли вам, что нам следует оставить на время все как есть? Было бы некрасиво убрать всю мебель в отсутствие Арлен, чтобы, вернувшись из своей поездки, она подняла шум, будто её ограбили.

Маргарет выглядела слегка сконфуженной.

— Вы правы, конечно, тем более что она внесла арендную плату по первое число следующего месяца. Думаю, я просто рассердилась на неё по нескольким причинам. Когда я убедилась в том, что она уехала, то пошла в дом проверить, все ли там в порядке, и очень своевременно, потому что в камине все ещё догорала груда мусора, без экрана, задерживающего вылетающие искры, которые могут попасть на ковёр. Удивительно, как дом не загорелся, и пожар ведь мог перекинуться и на мой дом.

Маргарет покачала головой и продолжала:

— Эта женщина, должно быть, потеряла рассудок из-за того, что случилось с Гасом. Она пыталась сжечь в этом камине какие-то сорняки в одну из самых жарких ночей, какие были этим летом. Позже я вспомнила о странном запахе, который проникал той ночью через открытое окно спальни. От этого запаха у меня даже возникла лёгкая тошнота и слегка закружилась голова. Подумать только, Арлен сжигала ещё и цветы.

Морган, который до сих пор со своего места за стойкой только прислушивался вполуха к их разговору, теперь насторожился:

— Миссис Хинкль, может, вы помните, какие цветы пыталась сжечь Арлен?

Дама нахмурилась:

— Я не уверена, но мне кажется, это были те красивые, большие красные цветы на высоких стеблях. Я не знаю, как они называются, но она выращивала их, защищая от ветра, рядом с домом.

— Может быть, маки? — спросил Морган с надеждой.

— Сожалею, но не могу вспомнить, чтобы она когда-нибудь говорила мне, что это за цветы. Я просто помню, они были такие большие и необычные. Никогда раньше не видела цветов, похожих на эти.

— Они все ещё там? — не отставал Морган.

— Я ничего не знаю о тех, что росли снаружи. У меня не было никаких оснований их проверять. Но те, что были в камине, все ещё должны быть там, если только они не превратились в пепел.

— Спасибо, миссис Хинкль.

Морган прошёл к противоположному концу стойки для короткого разговора с Бобом. По дороге к двери он остановился поцеловать Хетер в щёку:

— Я ухожу за доком Дженкинсом, дорогая. Ты остаёшься здесь командовать, а я скоро вернусь.

— Это что-нибудь, связанное с отцом? — с беспокойством спросила она.

— Некоторым образом, — ответил он. В ответ на её встревоженный взгляд он добавил: — Всё в порядке, Хетер. Не дёргайся.

Морган вернулся через несколько минут в сопровождении доктора Дженкинса. В руке он нёс охапку обгоревших цветов. Не вступая ни с кем в разговор, двое мужчин поспешили наверх в комнату Гаса. Охваченная любопытством, Хетер пошла следом.

Она подоспела в тот момент, когда Морган спросил:

— Не можешь ли ты сказать нам, Чинг Юнг, что это за цветы?

Слуга внимательно посмотрел на семенные коробочки обгоревших и лишённых лепестков цветов, понюхал их и кивнул.

— Эта опиумная мака, — сказал он/

— Ты уверен? — вмешался Дженкинс.

— Моя покажета вам, док. — Чинг Юнг выбрал наименее повреждённую из коробочек, которая почти не пострадала. Из-под своей рубашки он извлёк маленький ножик и сделал на коробочке несколько надрезов. Оттуда начала сочиться белая, похожая на молоко жидкость. — Это скоро станета липкая и коричневая. Тогда соскреби её с коробочка. Опиум.

— Сырой опиум, — подтвердил Дженкинс. — Будь я проклят! И всё это происходило у нас под носом.

— Вы хотите сказать, что цветы, о которых говорила Маргарет и которые выращивала и пыталась сжечь Арлен, полны опиума? — спросила поражённая Хетер.

Бетси была удивлена в не меньшей степени:

— Значит… это Арлен Клэнси пыталась убить Ангуса?

— В свете последних событий это очень вероятно, — заявил док с мрачным лицом.

— Но почему? Она ведь любила отца. — Вопрос Хетер был адресован любому, кто мог на него ответить.

— Безумная ревность сначала к тебе, а потом к Бетси? Месть? Может, она решила, если он не достанется ей, пусть не достанется никому? Выбирай, что тебе больше нравится, дорогая, — сказал Морган. — Все версии достаточно основательны.

— Боже! — негромко воскликнула Хетер и поспешила к стулу, чувствуя, как у неё подкашиваются ноги. — Она ухаживала за ним всё это время!

— Это подтверждается ещё и тем, что как только ваша мать стала ухаживать за Гасом, его здоровье резко улучшилось, — подчеркнул доктор. — До этого самого последнего эпизода.

Бетси внезапно вспомнила:

— Она была здесь в тот день, доктор Дженкинс!

Миссис Клэнси пришла вернуть Ангусу какие-то подарки, которые он преподносил ей в своё время.

— Она оставалась с ним наедине, хоть ненадолго?

— Господи, да! — У Бетси был убитый вид. — Я пролила немного чая и пошла за тряпкой, чтобы вытереть. Она ушла в тот момент, когда я поднималась по лестнице, и в руках у неё по-прежнему была сумка с подарками, за исключением одной поломанной фигурки, которую она оставила на прикроватном столике. Ангус сказал мне, что они обсудили все между собой, пока меня не было, и Арлен казалась успокоившейся. Они даже пили вместе чай.

Дженкинс сдвинул брови.

— Из одной и той же чашки?

— Нет, она воспользовалась моей. Я помню, как Ангус дразнил меня потом тем, что мне придётся вымыть эту чашку или принести новую, чтобы не пить из той, из которой пила она.

— Вы не заметили ничего странного в поведении Гаса после этого?

— По-моему, нет. Он только казался ужасно усталым. Проспал всю остальную часть дня. Потом, когда я принесла ему ужин, то не могла добудиться его. Мы сразу послали за вами, всё остальное вам известно.

Дженкинс глубоко вздохнул:

— Господа, я считаю, что мы только что разгадали тайну.

А Морган подвёл итог, выражая общее мнение:

— Да, но Чёрная Вдова покинула свою паутину.

 

ГЛАВА 34

Через три дня, после двух недель борьбы за жизнь Гаса, он наконец открыл глаза. Первое, что он увидел, было мокрое от слёз лицо Бетси, стоя на коленях молившейся о его здоровье рядом с кроватью. Он протянул дрожащую руку, дотронулся до её щеки и голосом, охрипшим от долгого молчания, сказал ворчливо:

— Бетс, не плачь. Мне не нравится, когда ты плачешь, моя хорошая Бетси.

Ещё слабому и испытывающему влияние сильнодействующего наркотика Гасу понадобилось время, чтобы усвоить и понять всё, что происходило за то время, пока он находился в коматозном состоянии, узнать, как Арлен пыталась убить его и как Чинг Юнг спас ему жизнь.

— Её не нашли? — спросил он.

— Шериф Ватсон все ещё надеется её поймать, — сообщил ему Морган. — Было бы проще, если бы она уехала поездом. Тогда хотя бы было откуда начать. Но она уехала ночью верхом, и никто не имеет ни малейшего представления, где она находится или хотя бы куда направилась. Одно известно наверняка. Если она когда-нибудь осмелится снова показаться в Додже, то может заранее приготовить себе верёвку, потому что её повесят. У тебя здесь много друзей, Гас, которые молились о твоём выздоровлении и очень сильно разгневаны тем, что пыталась сделать Арлен.

Хетер была полна радости от того, что её отец пришёл в сознание и, очевидно, выздоровеет. Док Дженкинс предупредил, что Гас будет ещё испытывать различные боли, возможно, тошноту, озноб, дрожь, потливость; а также приступы нервозности, беспокойства, бессонницы и раздражительности. Но самое худшее было позади, и без серьёзного ущерба для его тела и мозга.

В то время как состояние здоровья Гаса в течение следующих двух недель продолжало улучшаться с удивительной скоростью, здоровье самой Хетер внезапно ухудшилось. Сперва она пыталась не обращать на это внимания, думая, что все это следствие её переживаний, вызванных болезнью отца. Однако вскоре она начала чувствовать себя так, что не обращать на это внимания стало невозможно, в особенности после того, как Морган поймал её на том, что её стошнило после завтрака третий раз подряд.

Учитывая произошедшее с Гасом, Морган мгновенно встревожился:

— Как давно это у тебя? Когда началось? Ела ли ты что-нибудь помимо общего стола за последние несколько дней? Почему ты не сказала мне, что плохо себя чувствуешь? Где у тебя болит? Какие симптомы? — Он выстреливал вопросы с такой скоростью, что Хетер не успевала отвечать на них.

— Морган, пожалуйста! Может, ты немного успокоишься? У меня начинается головокружение от такого допроса.

— Головокружение? — повторил он. — И тошнота? Ты пойдёшь к доку Дженкинсу. Сегодня же, — настаивал он.

— О, ради Бога, Морган! Он подумает, что имеет дело с самой болезненной семьёй из всех, какие ему приходилось когда-либо наблюдать!

— Мне наплевать, что он подумает. Я обеспокоен твоим здоровьем.

— Я уверена в том, что это пройдёт через день или два. На самом деле, я совсем не больна.

— Прекрати спорить. Я решил, и это все. Я не хочу рисковать твоим здоровьем и не хочу потерять тебя. Что если Арлен подмешала этот опиум тебе в чай или кофе, а мы не смогли обнаружить его во время поисков?

Сдаваясь, Хетер вскинула руки вверх:

— Хорошо. Твоя взяла. Я обращусь к доктору, когда он придёт осмотреть отца сегодня после полудня. Это вас удовлетворит, мой господин?

Впервые за это утро Морган улыбнулся:

— А ну-ка, повтори ещё раз. Мне нравится, как это звучит. Я вдруг представил тебя в одном пеньюаре и вуали, готовой повиноваться и служить мне.

Она захихикала и протянула руку к его лбу попробовать, нет ли у него температуры.

— Может быть, это тебе следует обратиться к доктору, Морган? У тебя как будто начинаются галлюцинации.

Как оказалось, причина плохого самочувствия Хетер была очень проста.

— Вы беременны, молодая леди, — с отеческой улыбкой объявил Дженкинс. — Уже около двух месяцев, как я предполагаю. Это значит, вам следует ожидать ребёнка где-то ранней весной, примерно в марте. Первенцы обычно появляются или раньше, или позже, но редко в срок.

Когда она сообщила новость Моргану, тот испытал облегчение и радость одновременно. Кроме того, он не мог поверить в то, что так поспешно пришёл к ошибочному выводу.

— Мне следовало бы знать, — сказал он с глуповатой улыбкой.

— Если я не знала, откуда было знать тебе? — возразила она, все ещё сохраняя улыбку, которая появилась на её лице в тот момент, когда доктор объявил ей, что у неё будет ребёнок.

— Я старше тебя. У меня больше опыта, и я немало повидал на своём веку. Мне следовало бы подумать о том, что наши занятия любовью должны прерываться твоими… э-э… ежемесячными маленькими проблемами.

— О, я не думала… что ты знаешь… о таких женских делах, — заикаясь, произнесла она. Её лицо слегка порозовело.

Морган рассмеялся:

— Да, ну и что же, у меня ведь есть мать и сестра. К тому же я был очень развитым ребёнком.

— Могу себе представить, — сказала она. Затем нахмурилась. — За всеми этими событиями я до настоящего момента не заметила, каким скрытным ты оказался в отношении своей семьи. Конечно, раз или два ты упоминал своих родителей. Они живут поблизости от тебя в Сан-Франциско?

— Да.

— Ты не живёшь вместе с ними?

— Нет. Я живу отдельно уже в течение нескольких лет.

— Почему?

Морган пожал плечами:

— Главным образом, чтобы мне никто не мешал и чтобы мама не надоедала постоянно напоминаниями о том, что мне надо найти хорошую девушку и жениться. Она милая, восхитительная дама, но очень категоричная, надеюсь, ты понимаешь.

Хетер улыбнулась:

— Понимаю. Ну что ж, теперь у тебя не будет проблем в этом отношении, не так ли? А как насчёт твоего отца? Чем он зарабатывает себе на жизнь?

— Отец работает в доках. Он понравится тебе. Он чудесный человек, трудолюбивый, хороший муж, отличный отец. Если бы я хоть наполовину обладал его качествами, было бы просто отлично.

— У тебя есть братья?

— Нет, только младшая сестра, примерно твоего возраста.

— Она уже замужем или же твоя мать постоянно читает лекции и ей?

— Сара вышла замуж прошлой весной. Может быть, за время моего отсутствия я уже стал дядей.

— Ты написал им о нас?

— Нет ещё. После маминой «пилежки» мне хочется посмотреть на выражение её лица, когда я представлю ей тебя.

— Как зовут твою мать? И твоего отца? — спросила она внезапно. — Ты всегда называешь их только «мама» и «папа».

— Хелен и Эверетт. А что?

— Дело в том, что мне надо подумать об именах для нашего ребёнка, — ответила она кратко. — Я думала, не захочешь ли дать ему или ей имя в честь одного из них. Или же в твою честь, если у нас будет сын.

Морган отрицательно покачал головой:

— Нет. Мне не нравится, когда ребёнок должен пройти по жизни, называемый всё время «сынок», или «младший», или «маленький Джонни», или «малышка Мэри». Ребёнок может вырасти высоким, как дуб, и вдвое шире отца, но всё равно будет отзываться на крошку Гарольда, или Людовика Шестнадцатого, или ещё на какую-нибудь ерунду.

Хетер захихикала:

— Смотри, как бы тебя не услышал Лайл. Он ужасно гордится тем, что носит имя Лайл Эшер Третий.

Морган скорчил гримасу:

— Никогда не думал, что скажу это, но после услышанного должен признаться — этот мужчина вызывает у меня симпатии.

Заперев салон на ночь, Морган поднялся наверх, чтобы присоединиться к Хетер, которая удалилась в их комнаты пораньше. Он подозревал, что она устала в результате своей беременности, и предполагал застать её спящей. Поэтому был ошеломлён картиной, представшей его глазам, когда он вошёл в их спальню.

Его жена собрала все имеющиеся в наличии диванные подушки и выложила их на кровать. Теперь она нежилась среди этого многоцветного беспорядка в самом прозрачном халате из всех, которые Морган не то что видел, но когда-нибудь вообще надеялся увидеть. Лиф без рукавов перекрещивался на груди и перепоясывался под ней, окутывая её дымкой персикового оттенка, настолько прозрачной, что сквозь тонкий материал были отчётливо видны соски. Треугольник медных завитушек в основании бёдер соблазнительно просвечивал сквозь ткань юбки, прикрывавшей её красивые ноги. Её длинные, цвета новых монет локоны были зачёсаны назад и связаны наподобие лошадиного хвоста прозрачным шарфом, концы которого закрывали нижнюю часть лица. В волосы вплеталась нитка жемчуга, концом опускавшаяся на лоб. На изящной лодыжке была надета золотая цепочка, с которой свисали маленькие колокольчики. Она напоминала собою изнеженную рабыню какого-нибудь паши и тайную мечту каждого мужчины.

Улыбка за вуалью околдовывала его, что соответствовало её намерениям. Глаза блестели, как тёмные драгоценные камни.

— Добро пожаловать, мой господин. Я готова служить вам, — промурлыкала она страстным голосом, от которого по спине Моргана пробежала дрожь ожидания. — Какие будут приказания, мой господин?

Он был вынужден дважды глотнуть, прежде чем смог заговорить:

— Тебя, дорогая. Я хочу тебя. Она протянула к нему руки.

— Так иди же, возьми меня, — сказала она. — Я вся твоя.

Он подошёл к краю кровати и провёл рукой вдоль её тела от плеча до лодыжки. Она улыбнулась и слегка вздрогнула от удовольствия.

— Принцесса, ты никогда не перестанешь удивлять меня, — сказал он голосом, дрожавшим от едва сдерживаемого желания. — Ты — воплощение всех моих мечтаний.

Она встала перед ним на колени и начала расстёгивать пуговицы его рубашки.

— На вас слишком много одежды, господин. Позвольте мне исправить эту оплошность.

Ловкими движениями пальцев она быстро освободила его от рубашки, затем соскользнула с кровати на пол и стянула с него сапоги и носки. Тем временем он снял пояс с револьвером и отложил его в сторону. Суставы пальцев раздражающе задевали его набухший член через плотную ткань джинсов, когда она не торопясь, одну за другой, выталкивала пуговицы из петель. Стаскивая с него штаны, ногтями она прошлась по обнажённым ягодицам.

— Твоя ванна готова, моя любовь, — сообщила Хетер тихим интимным голосом. — Хочешь, чтобы я помыла тебя, пока ты будешь расслабляться в горячей воде?

— Расслабляться? — повторил он. — Милая, я сомневаюсь, что это сейчас возможно. — Он указал на свой поднявшийся член. — Как видишь, ты полностью овладела моим вниманием.

Тем не менее Морган позволил подвести себя к ванне, которую она приготовила для него, и опустился в парную, с ароматом сандалового дерева, воду. Откинувшись, он улыбнулся ей:

— Тебе следует быть осторожней, мисс Покорная и Услужливая. Я ведь могу привыкнуть к этому.

Когда она опустилась на колени рядом с ванной, её груди, подобно двум спелым дыням, оказались покоящимися на изогнутом краю ванны, всего лишь на расстоянии нескольких дюймов от его лица. Машинально он облизнулся.

Хетер засмеялась. Вуаль заколебалась от выдыхаемого воздуха.

— Видишь что-нибудь, что тебе нравится, милый?

Его глаза засверкали, как море, залитое солнцем. Не говоря ни слова, он наклонился и втянул сосок глубоко в рот вместе с прикрывавшей его тканью. Усы щекотали грудь, вызывая в ней сладострастное ощущение. Он втянул сосок надолго и так сильно, что она не смогла удержаться от стона, когда огонь желания побежал по венам прямо к центру её женского существа.

— В эту игру играют вдвоём, дорогая, — пробормотал он после того, как наконец отпустил её.

— Я рассчитываю на это, — ответила она дрожащим голосом.

Взяв мыло, Хетер начала намыливать Моргану грудь нежными мазками, втирая мыльную пену в тёмные волосы, которые так притягивали её, проникая пальцами в гущу вьющихся прядей.

— Я обожаю твою грудь, — негромко сказала она. — Такая широкая и мохнатая. Я говорила тебе об этом раньше?

Он блаженно вздохнул:

— С удовольствием послушаю ещё раз.

Ногтями она задевала соски, и он вздрагивал. Но это было мелочью по сравнению с его реакцией, когда, погрузив руки в воду, она стала ласкать его гораздо более интимным способом.

— Если так пойдёт и дальше, — предупредил он её, тяжело дыша, — вода может закипеть прежде, чем я стану чистым.

Её улыбка стала шире, смех зазвенел так же весело, как колокольчики на лодыжке.

— Хорошо. Я прекращаю… на минутку.

К тому времени, когда она закончила его мыть, оба были мокрые, и её ночная рубашка прилипала к телу прозрачными складками. Она устроила целое представление, вытирая его полотенцем, и по окончании этой процедуры его член был таким твёрдым, что, по его выражению, им можно было забивать гвозди.

Через мгновение Хетер удобно устроила его посреди кровати на мягких подушках, а сама уселась рядом.

— Теперь тебе надо слегка перекусить для восстановления сил, — сказала она. — И должна тебе сообщить, что Чинг Юнг обшарил весь Додж в поисках продуктов, подходящих для этого угощения.

Она взяла вазочку со свежими фруктами с прикроватного столика и извлекла оттуда кусочек персика. Коснувшись им его рта, она пригласила отведать сочный фрукт. Когда Морган принял её приглашение, она отвернула вуаль и прижалась к его рту губами, чтобы слизнуть нектар.

— Восхитительно, — пробормотала Хетер. Прежде чем он успел поцеловать её, она выпрямилась и выбрала ярко-красную ягоду малины. Её она растёрла на своих губах, нажимая достаточно сильно, чтобы сок окрасил их в рубиновый цвет. Снова она наклонилась к нему, предлагая лакомые кусочки, зажатые в зубах. Их губы соприкоснулись и слились, втягивая, вкушая, смакуя терпкий вкус ягоды и возбуждая их общую страсть.

Когда он попытался обнять её, она снова отстранилась. На этот раз выбор пал на крупную ягоду черники, которую она сразу отправила себе в рот.

— Она твоя, если тебе удастся отнять её у меня, — дразнила она, как бы подбивая его на то, чтобы он попробовал.

Их взгляды встретились. Он намотал её волосы на руку и, легко потянув, привлёк к себе.

— Никогда не дразни голодного зверя, если не хочешь быть съеденной, — проворчал он.

Прежде чем она успела ответить на это поэтическое высказывание, его рот приник к ней повелительно и категорично. Губами он раскрыл её губы. Его язык ворвался к ней в рот, ловко украв ягоду. Они слились в долгом поцелуе, до тех пор пока оба не стали задыхаться.

— Похищенный плод всегда намного вкуснее, — медленно проговорил Морган.

Хетер извивалась, и он нехотя удовлетворил её стремление к свободе.

— Теперь piece de resistance, — самодовольно заявила она, извлекая из вазы гроздь опалово-белой смородины. Пристально глядя Моргану в глаза, она покачала ягодами над его телом, затем медленно сжала их в кулаке так, что терпкая жидкость потекла капля за каплей ему на грудь и живот.

Он застыл в нетерпеливом ожидании и желании, наблюдая за её языком, облизнувшим губы. Как он и предполагал, она опустила голову, и он ощутил на своём бедре шёлковое прикосновение волос и вуали в чувственной прелюдии, а затем касание её горячего, влажного рта к его охваченной страстным желанием плоти.

Хотя он знал, чего можно ожидать, мускулы его машинально напряглись, ощущения были сродни ощущениям человека, которого собираются клеймить раскалённым железом. Он втянул воздух и непроизвольно вздрогнул, когда влажный язык коснулся горячей кожи.

Не торопясь, Хетер принялась слизывать липкий, густой сок. Неторопливыми движениями она напоминала ленивую кошку, занятую своим туалетом. Язык двигался по поверхности поднимающейся и опускающейся груди. Нос зарывался в тёмные волосы. Губами она ощущала биение его пульса. Она опустилась ниже, на поверхность напряжённого живота, и язык проник во впадину пупка, чтобы слизать там единственную каплю нектара.

Она слегка приподнялась над ним, чтобы выжать остатки сока из ягод смородины, все ещё зажатых в её руке. Капли сока пролились дождём на жёсткий стержень, покрыв его блестящими полосками, которые стекали, образовывая лужицы на двух шарах у основания.

Когда она сомкнула на нём губы, обсасывая, потягивая, заливая волнами удовольствия, Морган был уверен, что уже умер и попал в чистилище. Испытываемые им чувства были слишком чудесными, чтобы он мог подумать, что находится в аду, и слишком мучительными, чтобы допустить, что он в раю. Это продолжалось до тех пор, пока Морган не начал скрежетать стиснутыми зубами, пытаясь предотвратить прорыв плотины.

Пользуясь своим превосходством в силе, он потянул её вверх и помог направить себя в гостеприимное убежище её тела, излучающего страсть. Одно продолжительное приятное погружение — и он вошёл в неё целиком. Её внутренние мышцы охватили его подобно шёлковой муфте. Его стон был повторён ею, когда они оба, очертя голову, бросились в вихрь наслаждения, с головокружением почти до потери сознания, по спирали цветов всех оттенков радуги, которая вела их, поднимаясь и набухая до тех пор, пока наконец нежно не обвила их, опустив на осыпанные звёздами берега.

Ослабевший и пресыщенный, он прижал её к груди:

— Леди, когда я сказал вам, что у вас злой язык, я и не предполагал, что настолько прав.

— Вы ещё даже не осознали этого полностью, — самодовольно заверила она. — Хотя, готова биться об заклад, это для вас первый звонок. — Её слова сопровождались звоном колокольчиков, укреплённых на лодыжке.

Он засмеялся:

— Ты понимаешь, что нам придётся теперь мыться заново, чтобы во сне не прилипнуть друг к другу.

Она подавила зевок:

— Надеюсь, что не засну в ванне.

Ответом был его смех, негромкий и озорной:

— О, это я тебе гарантирую, милая, так как теперь моя очередь мыть тебя.

 

ГЛАВА 35

Сквозь сон Морган услышал посторонний шум, словно кто-то ворчал, лаял и скрёб когтями. Он беспокойно заёрзал, желая прогнать эти звуки, но всё было напрасно: шум не пропадал. Медленно он начал просыпаться и наконец понял, что это Пиддлс ломится в закрытую дверь между гостиной и спальней.

— Проклятая зверюшка! — спросонок пожаловался Морган. — Заткнись, собака! — прошипел он. Рядом с ним зашевелилась Хетер:

— В чём дело? Ему надо войти?

— Откуда мне знать? — проворчал Морган. — Я не понимаю по-собачьи.

Простонав, она откинула простыню и села с ещё закрытыми глазами.

— Я позабочусь о нём. — Она пошарила в темноте в поисках халата и домашних туфель, но внезапно застыла и стала принюхиваться. — Морган? Я чувствую дым. Похоже, что-то горит.

— Может быть, кто-то сжигает мусор, — пробормотал он.

— Очень вероятно, — согласилась она. Было жарко, и окна раскрыли для доступа прохладного ночного воздуха. — Наверняка именно это раздражает Пиддлса.

Хетер встала с постели и, шаркая, пошла в соседнюю комнату, успокаивая раздражённого щенка:

— Тише, пока ты не поднял всех.

Ощупью она нашла спички и свечу на каминной полке, не рискуя искать одну из керосиновых лам, чтобы не разбить её в темноте.

— Пошли, Пиддлс, к твоему ящику. Сейчас слишком поздно, чтобы выходить на улицу. Или, вернее, слишком рано, — поправила она, прищуриваясь на стрелки каминных часов, которые показывали четверть третьего утра. Только взглянув на собаку, она заметила тоненькие струйки дыма, поднимавшиеся через щели между досками в тех местах, где пол не был покрыт ковром. Пиддлс принюхивался к дыму и угрожающе ворчал, словно пытаясь заставить его исчезнуть.

— О Боже! — вырвалось у неё. — Морган! Морган! Снизу поднимается дым! Мне кажется, дом горит!

Морган выскочил из постели, как будто им выстрелили из пушки. Сна как не бывало. Он натянул, не застёгивая, джинсы и не стал возиться с ремнём и носками, надев сразу сапоги.

— Пошли! — приказал он, хватая её за руку и толкая к двери.

У него хватило сообразительности ощупать дверь, прежде чем он распахнул её и вытащил Хетер за собой в коридор. Пиддлс следовал за ними по пятам.

Здесь дым был гуще, чем в комнатах, но когда он, перегнувшись через перила, посмотрел вниз, то не увидел пламени.

— Буди остальных, — велел он. — Я спущусь посмотреть, насколько это серьёзно и как далеко распространился огонь.

— Морган! — Хетер потянула его за руку. — Не забудь о Чинг Юнге. Он, чтобы не занимать комнаты наверху, устроился в кладовке. И будь осторожен.

— Ты тоже, — сказал он, быстро поцеловав её, и исчез, прежде чем она успела сказать что-либо ещё. Хетер побежала по коридору, зовя родителей и девушек и стуча в двери.

Несмотря на то что Гас ещё не вполне поправился, он немедленно все организовал:

— Кружевная, звони в пожарный колокол! Бренди, буди соседей! Блёстка, убери эту собаку, пока её не раздавили. Радость, Жемчужина, Роза, все здесь?

Жемчужина быстро огляделась в сгущающемся дыму:

— А где Перчик?

Поддерживая вместе с матерью отца под руки, Хетер сказала:

— Я стучала в её дверь. Разве она не вышла? Роза нахмурилась:

— Я пойду за ней. Она, наверное, собирает вещи. Хетер, поспеши на улицу. Немедленно. Беременным дамам вредно дышать дымом.

Все вместе они сумели стащить Гаса, его костыли и все пожитки с лестницы. Морган встретил их внизу, держа в руках безвольно лежавшего Чинг Юнга.

— Поторопитесь! Все через парадную дверь. Сзади выйти нельзя. Там все в огне.

Они выбрались на улицу, кашляя, со слезящимися глазами, кое-как одетые и растрёпанные. Их встретили члены пожарной команды Додж-Сити и толпа добровольцев, многие из которых тоже были в ночной одежде. Уже начала действовать ведёрная бригада, образовавшая длинную цепь от водонапорной башни на железнодорожном вокзале, находившемся на расстоянии полутора кварталов. Другие набирали воду вёдрами из лоханей для лошадей.

Глядя вокруг себя, Хетер подумала, что, наверное, весь город вышел на борьбу с огнём. Повсюду она видела знакомые лица. Боб, Дрейк Ивенс, мистер Хинкль, Ллойд и Лайл были в составе ведёрного батальона. Даже судья Свенсон и шериф Ватсон и те помогали. Доктор Дженкинс тоже оказался здесь, и Морган без промедления отдал Чинг Юнга его заботам.

— Я не уверен, док, но мне показалось, что ему всадили в спину нож, — сказал Морган. — Он пока жив, и, если вы сможете и дальше поддерживать его в этом состоянии, я буду вам премного обязан.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — обещал Дженкинс. — Ещё кто-нибудь ранен?

— Насколько мне известно, нет, по крайней мере на данный момент. — Ответ Моргана прозвучал раньше времени, так как в эту минуту из салона выбежала Роза с залитым слезами лицом. Позади неё шёл один из пожарников, неся на руках безжизненное тело Перчик. Её голова болталась, перевесившись через его руку, каштановые волосы были в крови, широкая рана опоясывала шею, напоминая непристойную ярко-красную улыбку.

Док Дженкинс бросился вперёд, но было уже слишком поздно. Он ничем не мог помочь. Перчик была мертва. Ей перерезали горло от уха до уха.

У Хетер сжалось сердце, и она разразилась рыданиями, слившимися с горестным плачем девушек.

— Боже милостивый! Кто посмел совершить такое зверское преступление? — вырвалось у неё.

— Бедная девушка, — стонала Бетси.:— Она была такой дружелюбной, такой хорошенькой!

Мимо них пробежал Лайл, бросивший ведро и покинувший своё место в цепи. Его лицо было такого же воскового оттенка, как у погибшей. Он остановился перед пожарником, посмотрел на изуродованное тело и медленно протянул руки.

— Отдай её мне, — задыхаясь, произнёс он. — Я позабочусь о ней… обо всём. Она… она была моим другом. — Словно в состоянии транса, с лицом, полным невысказанной муки, он повернулся и, спотыкаясь, побрёл по улице по направлению к похоронному бюро, прижимая к груди окровавленное тело Перчик.

— Как ужасно! — вскричала Бетси. — Я верю, что она была ему небезразлична. — Она повернулась к Гасу, стоявшему рядом на костылях. — Я должна пойти с ним, Ангус. Ненадолго. Его нельзя оставлять одного в такое время.

Гас слабо улыбнулся:

— Иди, милая. Здесь ты все равно ничем не можешь помочь.

Поднявшись на цыпочки, она поцеловала его щеку, заросшую щетиной.

— Я буду в похоронном бюро. Пришли за мной, если я понадоблюсь.

Хетер была благодарна матери за её доброту. При других обстоятельствах она, конечно, сделала бы для Лайла то же самое. Но теперь ей казалось, что она не может сдвинуться с места. От всего пережитого она дрожала, как от холода, несмотря на удушающую жару огненной ночи. Вся в слезах, Хетер наблюдала, как горожане борются с огнём, грозящим уничтожить заведение её отца.

К удивлению Хетер, благодаря совместным усилиям пожар был потушен в течение получаса, хотя над задней частью здания все ещё поднимались столбы чёрного дыма. Подошёл Морган и рассказал о причинённых повреждениях:

— Пожар ограничился кухней, кладовой и задней гостиной, которые придётся ремонтировать, прежде чем их можно будет использовать снова. Остальная часть дома пострадала больше от воды и дыма, чем от огня. Везде, конечно, беспорядок, но жить можно.

— Как обстоит дело с основными опорами второго этажа? — обеспокоенно спросил Гас. — В каком состоянии полы и лестница?

— Передняя часть здания и центральная лестница фактически нетронуты. Заднюю лестницу и большую часть задней стены придётся перестраивать. Но основные балки все ещё достаточно прочны, чтобы поддерживать верхний этаж. Полы наверху полузатоплены, но не повреждены. Потолки первого этажа обожжены и обуглены. Но нет ничего такого, чего нельзя было бы исправить, хотя некоторое время нам придётся дышать этой вонью.

— Мы хотя бы будем дышать, чего нельзя сказать о бедной Перчик, — всхлипнув, пробормотала Хетер.

— Да, — согласился Гас, тайком смахивая набежавшую слезу. Он устало повернулся к обгоревшему зданию. — Как начался пожар? Кто-нибудь знает?

— Насколько нам известно, кто-то облил пол и мебель в кухне и гостиной керосином и бросил спичку. Об этом можно догадаться по дороге, проложенной огнём, и по оставшимся парам топлива.

— Но что же произошло с Перчик и Чинг Юнгом? Кто напал на них и почему? — спросила Хетер.

Морган покачал головой, и с неё дождём посыпался пепел.

— Я не знаю. Роза нашла Перчик в её собственной постели. Я осмотрел там все, пытаясь найти что-нибудь изобличающее преступника. По следам крови, пропитавшей бельё и постельные принадлежности, можно предположить, что она была убита там, где лежала.

— О Боже, — простонала Хетер, закрывая лицо руками. — Я надеюсь, она спала, когда это случилось. Как ты думаешь, это возможно, Морган? Что она не почувствовала боли?

— Мне хотелось бы думать так, дорогая. Это возможно, так как я не заметил никаких признаков борьбы.

— Но почему поджигатель убил её? — настаивала Хетер. — Почему Перчик? Почему не кто-нибудь из нас? И почему только она и Чинг Юнг?

— Если предположить, что убийца мужчина, возможно, он был одним из наших клиентов, — предположил Морган.

— В этом, пожалуй, есть смысл, — согласился Гас. — Никто не может войти в дом, пока кто-то из нас или девушек не откроет заднюю дверь.

Хетер смотрела на мужчин, не смея поверить своим ушам.

— Но я считала… я хочу сказать…

Морган скорчил гримасу:

— Нет, Хетер. Девушки все ещё продолжают принимать клиентов каждую ночь. Все это знали, кроме тебя. Даже твоя мать знала. Я сожалею.

Она с минуту подумала над этим открытием, затем сказала:

— Пусть так, но Перчик встречалась с Лайлом. Мне кажется, у неё не могло оставаться времени для кого-нибудь ещё. — Внезапно, от ужасной мысли, пришедшей ей в голову, она широко распахнула глаза и открыла рот. — Боже милосердный! Ты думаешь, что Лайл?..

Морган заморгал от удивления, что она могла подозревать своего бывшего жениха в таком ужасном деянии.

— Я считаю, что Лайл не настолько глуп, чтобы после открытого проявления своих симпатий к Перчик решиться на убийство.

Она с облегчением вздохнула оттого, что он опроверг её предположение:

— Ты прав. Я просто поторопилась, так как не могла придумать, кто же ещё мог сотворить такое. Наверное, да этот раз это всё-таки не Арлен.

— Я тоже сомневаюсь в этом, — согласился Морган. — Твой отец может подтвердить: женщины, как правило, используют более коварные и аккуратные способы ликвидации, такие, как яды, например. Кроме того, — добавил он, охваченный желанием несколько разрядить обстановку, — я как-то с трудом представляю себе её в одной постели с Перчик, хотя есть некоторые женщины, которые предпочитают такой вид общения.

Глаза Хетер раскрылись ещё шире.

Гас неловко кашлянул и быстро направил беседу в другое русло:

— Ты предполагаешь, что Чинг Юнг застал того парня, поливающего все керосином, и получил за это удар ножом?

— Нет. Подобно Перчик, Чинг Юнг лежал в кровати, где я и обнаружил его. Похоже на то, что он спал, лёжа на животе, когда кто-то прокрался в кладовку и ударил его ножом в спину. Нам остаётся подождать, пока Чинг Юнг не придёт в сознание, чтобы знать это наверняка, но, думаю, что он не видел поджигателя даже краем глаза.

Гас в отчаянии покачал головой:

— Ах, какая получилась трагическая путаница. Бедняжка маленькая Перчик, хорошенькая, каких редко встретишь. И Чинг Юнг, которого, как ты рассказывал, подозревали в моём отравлении, а оказалось все по-другому, и он спас мне жизнь. Кто-то, видимо, старается вредить всем, кто меня окружает, но почему, этого я понять не в силах. Мне в какой-то степени понятно бегство Арлен в припадке ревности, но всё остальное — мужчины, напавшие на Хетер, кто-то стрелявший в вас, пожар — это просто загадка, как будто против меня и моих близких ополчились злые духи.

Никто из обитателей салона, думая о смерти Перчик и о том, как она была убита, не пожелал вернуться в свою постель доспать оставшуюся часть ночи. Поэтому, хотя все были очень расстроены, подавлены произошедшим и валились с ног от усталости, они принялись за работу, пытаясь вернуть заведению привычный вид, при свете ламп отмывая полы и стены и соскребая сажу, насколько это было возможно. Гас руководил работой.

Когда небо на востоке посветлело, Гас заметил, обращаясь к Хетер:

— Интересно, почему так долго нет твоей мамы? Я не думал, что ей потребуется так много времени, чтобы успокоить твоего друга.

Хетер нахмурилась:

— Ты прав, отец. Прошло уже несколько часов. Может, мне следует узнать у Лайла, где она?

— Я сделаю это, — предложил Морган. Хетер вздохнула:

— Морган, ты смешон. Лайл слишком убит горем, чтобы попытаться увести меня, а я слишком устала, чтобы согласиться, если бы он даже предпринял такую попытку.

Морган брезгливо фыркнул:

— У тебя такое замызганное лицо, принцесса, что, несмотря на все твоё очарование, это меня беспокоило меньше всего. Но я хочу напомнить тебе, что где-то поблизости может скрываться убийца, а я вовсе не стремлюсь в ближайшее время стать вдовцом.

Хетер смутилась:

— О, в таком случае, я думаю, за мамой, действительно, лучше сходить тебе. Ей тоже может потребоваться защита.

— Узнай заодно, как чувствует себя Чинг Юнг, ладно? — попросил Гас.

— Если док ещё не спит, я узнаю, — ответил Морган.

Дверь кабинета доктора оказалась незапертой, и, войдя, он увидел врача, забывшегося глубоким сном в кресле у кровати пациента. Успокоенный видом спящего Чинг Юнга, Морган тихо удалился, никого не разбудив.

Следующим пунктом его назначения было похоронное бюро, но оно было закрыто, свет погашен и вокруг не было ни души. Оставался отель, в котором проживал Лайл. Вероятно, Бетси была там вместе с ним, пытаясь его успокоить.

Портье совсем не обрадовался, когда Морган разбудил его, к тому же никакого толку от него не было.

— Если мистер Эшер вернулся, то, вероятно, прошёл прямо к себе, не задерживаясь у стойки. Он обычно носит ключ с собой.

— Тогда, выходит, вы не заметили ни его, ни миссис Блэйр-Бёрнс, которая была с ним?

— Нет, но это не значит, что его нет у себя в номере. Он мог проскользнуть, а я мог не заметить.

— Когда не спишь, легче замечать то, что происходит вокруг, — с сарказмом ответил Морган. С некоторым раздражением он взял книгу регистрации проживающих и, найдя номер комнаты Эшера, взбежал по лестнице.

После длительного, настойчивого стука в дверь Лайл наконец отпер её. Его обычно безупречно причёсанные светлые волосы были взлохмачены, глаза налились кровью, рубашка помялась и торчала из штанов. От него сильно пахло спиртным.

— Чего надо? — сонно пробормотал он.

— Я пришёл за Бетси.

— Бетс… Бетси здесь нет. С чего ты взял, что она здесь?

Терпение Моргана уже лопалось, тем более что нет ничего труднее, чем пытаться разговаривать с пьяным.

— Потому что она пошла следом за тобой в похоронное бюро, чтобы утешить тебя в твоём горе, и до сих пор не вернулась. Гас уже начал беспокоиться.

— Нет, со мной её не было, — сказал Лайл, озабоченно сдвинув брови. — Последний раз я видел её перед пивной, то бишь салоном во время пожара.

Морган напрягся.

— Ты уверен? — Схватив Эшера за ворот рубашки, он притянул его к себе почти вплотную. Теперь они стояли друг перед другом лицом к лицу. — Мистер Эшер, вы абсолютно уверены в том, — что не видели миссис Блэйр-Бёрнс после этого?

Лайл отшатнулся, пытаясь своим затуманенным взором лучше разглядеть стоявшего перед ним. Он махнул рукой в сторону двери:

— Посмотри сам, если не веришь мне. Проверь в шкафу. Чёрт, да проверь хоть все комнаты в этом клоповнике, именуемом отелем. Говорю тебе, что я не знаю, где она.

— Проклятие! — выругался Морган. — Куда могла подеваться эта женщина? Послушайте, Эшер, если увидите Бетси; скажите, что мы её ищем и чтобы она немедленно отправлялась домой. Мы все очень обеспокоены её отсутствием.

— Вы думаете, с ней что-нибудь случилось? Вы подозреваете что-то плохое? — спросил Лайл, протрезвев при этой мысли.

— Господи! Надеюсь, что всё будет в порядке! Но, учитывая невезение, преследующее нас последнее время, всего можно ожидать.

Лайл вздохнул:

— Послушайте, Стоун. Подождите, я оденусь как следует, перехвачу чашку кофе и помогу вам в поисках. Если Бетси направлялась ко мне, я чувствую себя частично ответственным.

— Встретимся в салоне, — сказал Морган. — Если она не появилась там после моего ухода, думаю, придётся поднять тревогу и начать повсеместные поиски. И молиться, чтобы найти её живой.

 

ГЛАВА 36

Бетси так и не вернулась, и Гас был вне себя от беспокойства. Немедленно была создана поисковая партия. Так же как во время пожара, все друзья и соседи Гаса добровольно вызвались участвовать в этих поисках. За несколько часов они прочесали весь город. Были проверены жилые дома и заведения всех видов, даже железнодорожный вокзал, все улицы и аллеи, хозяйственные постройки и ямы. К тому времени, когда поиски закончились, все жители Додж-Сити знали, что пропала Бетси Блэйр-Бёрнс, но никто не видел её.

— Как ты думаешь, она не могла упасть в реку? — спросил Дрейк. Это, наверное, было единственное место, не обследованное ими, хотя они обшарили все берега.

— Только если кто-нибудь сбросил её туда, — ответил Морган. — У неё самой не было никаких причин бродить там в темноте и одиночестве.

— По крайней мере, мы не нашли… тела, — неуверенно произнесла Хетер с напряжённым от беспокойства лицом. — Я думаю, надо быть благодарным хотя бы за это.

Ни Морган, ни Дрейк не были уверены в этом, но они не стали высказывать вслух своих сомнений.

— Если Эшер говорит правду, а я думаю, что так оно и есть, то мы снова возвращаемся к нашей первоначальной версии. Кто-то подстерёг Бетси где-то между салоном и похоронным бюро, — размышлял Морган. — Это означает, что раз она отсутствует больше шести часов, то может в настоящее время находиться уже в нескольких милях от Доджа.

— Или прямо здесь, у нас под носом, — вставил Дрейк. — В любом случае пора расширить поиски на прилегающие к городу районы и заставить этого ленивого шерифа поднять свою задницу.

— Кроме того, для меня давно уже пришло время отказаться от ослиной выдумки выдавать себя за коммивояжёра, продающего обувь, и вернуться к тому, что я умею делать лучше всего, — решительно сказал Морган. — Если мы рассчитали правильно, нам осталось поймать всего лишь парочку бандитов, и они, вероятно, тоже окажутся мёртвыми, как и их партнёры по ограблениям. Так что больше нет причин скрываться.

Дрейк кивнул:

— Я сообщу в контору, что остальную часть работы мы будем вести в открытую, а также проинформирую их о нашем участии в поисках твоей тёщи, чтобы им не пришло в голову забрать нас отсюда и дать новое задание до того, как мы будем готовы покинуть Додж.

— Хорошая мысль. Я очень благодарен тебе за помощь, Дрейк.

— Я тоже буду очень благодарна, если вы скажете мне, о чём это вы, чёрт возьми, разговариваете, — вмешалась Хетер, внимательно глядя на Моргана и Дрейка. — Если ты не коммивояжёр по продаже обуви, то кто же тогда? И я посоветую тебе на этот раз сказать мне правду, Морган Стоун. Если это действительно твоё настоящее имя. Было бы неплохо узнать об этом, учитывая, что мы женаты и ждём ребёнка. Для начала скажи — наш брак законный?

Морган зажал ей рот рукой, чтобы остановить поток слов.

— Если ты замолчишь хотя бы для того, чтобы перевести дыхание, я смогу ответить на некоторые твои вопросы, Бостон, — сообщил он с улыбкой. — Начну с того, что я действительно Морган Стоун и наш брак законный, так что можешь слезть со своего конька в том, что касается этого. И если ты помнишь, в самом начале нашего знакомства я рассказывал тебе, чем зарабатываю на жизнь. Пока моё начальство не решило, чтобы я выдал себя за путешествующего торговца.

Хетер, посмотрев на него с удивлением, оттолкнула руку от своих губ.

— Так ты в самом деле являешься агентом фирмы «Уэллс Фарго»? — спросила она нерешительно.

— Да, как и Дрейк. Когда мы с тобой встретились в поезде, направляющемся в Додж, у нас с ним было секретное задание по раскрытию цепи ограблений.

Хетер нахмурилась:

— Откуда мне знать, что ты сейчас говоришь правду?

— Спроси своего отца или судью Свенсона. Они знали об этом с момента моего ареста, когда Ватсон со своими людьми пришли к дурацкому выводу о том, что я участник банды, и засунули меня в тюрьму.

Без всякого предупреждения Хетер ударила Моргана кулаком в живот со всей силой, на какую была способна, достаточной, чтобы у него перехватило дыхание, а сам он согнулся пополам.

— Чёрт тебя побери, Морган! Ты мог бы рассказать мне все это! Нет, я не так сказала! Ты должен был рассказать мне, подлый обманщик! Ты, низкая тварь! Ты…

Он снова зажал ей рот:

— Я всё понял, принцесса. Не надо больше слов. — Он потёр живот. — Чёрт возьми, женщина! Ну и удар у тебя!

Дрейка тоже скрючило, но от смеха.

— Может быть, нам следует научить её стрелять и взять с собой на задание, — сказал он со смехом.

Глаза Моргана расширились, в них застыл ужас.

— Моя неуклюжая жена с револьвером? — воскликнул он. — Боже милостивый, Дрейк! Ты хочешь, чтобы нас убили?

Хетер издала звук, подозрительно напоминавший рычание.

— Не будешь ли ты так любезен придерживаться обсуждаемой нами темы? Я хочу знать, что из рассказанного тобой про себя и твою жизнь является выдумкой. Ты действительно живёшь в Сан-Франциско? И у тебя там семья?

— Всё остальное является чистейшей правдой, дорогая. Главная контора фирмы находится в Сан-Франциско. Мама, отец и моя сестра живут там же. У меня есть собственный дом, и, когда всё это закончится, я намерен отвезти тебя туда и доказать, что все это правда. В конце концов, он теперь твой дом тоже.

— Поклянись священной клятвой! Морган поднял руку, как делают в суде во время приведения к присяге:

— Да поможет мне Бог.

Она недовольно вздохнула, на прощание бросив на него сердитый взгляд:

— Хорошо. Думаю, придётся поверить тебе на слово. Но чтобы ты больше никогда не смел мне врать!

Он отметил в свою защиту:

— Я не столько лгу, милая, сколько говорю не всю правду. Кроме того, я не мог рассказать тебе об этом. Никто, за исключением твоего отца, судьи и Дрейка, конечно, не должен был знать. Чем меньшему количеству людей было известно, тем меньше была опасность, что кто-нибудь проболтается. Даже Ватсон всё ещё считает меня виновным, и ты видела, к каким это привело проблемам. Но для нашего расследования секретность является единственным способом получить некоторое преимущество над бандитами.

Как будто упоминание его имени имело магическое воздействие, шериф Ватсон, собственной персоной, вошёл в салон, сопровождаемый Лайлом Эшером.

— Гас, эта записка была доставлена ко мне в офис. Она адресована тебе. И прежде чем ты задашь мне этот вопрос, я не знаю, кто и когда её подбросил. Я вышел, пытаясь найти какой-нибудь намёк на то, куда исчезла твоя жена, а когда вернулся, бумага лежала на моём столе. Дрожащими руками Гас принял от него письмо. Под взглядами всех присутствующих он развернул бумагу и начал читать. Минутой позже он шумно вздохнул и как-то весь обмяк.

Удивлённая и испуганная, Хетер рванулась к нему.

— Отец! Что в письме?

— Она жива, — негромко объявил он. — Слава Богу! Твоя мама ещё жива!

Хетер была в замешательстве:

— Где она? Почему прислала письмо, вместо того чтобы прийти домой?

Морган молча взял записку из рук тестя, пробежал её глазами и ответил на вопрос:

— Это письмо писала не твоя мать, Хетер. Кто-то похитил её и требует за освобождение большую сумму.

— Кто? Сколько? — спросила она, не прерываясь, чтобы подумать над своими словами.

Несмотря на серьёзность ситуации, Морган горько улыбнулся:

— Записка не подписана, любимая. Не думаю, что её похититель хочет обнародовать своё имя, чтобы о нём узнал весь мир. Что касается суммы, то он требует сто тысяч долларов.

У присутствующих в салоне вырвался общий вздох.

— Это абсурд! — воскликнула Хетер. — Где отец возьмёт такие деньги? Даже если он продаст салон, который в своём нынешнем состоянии стоит гораздо меньше, он никогда не наберёт столько денег.

— Не думай о деньгах, девочка. Я с радостью уплачу их, чтобы вернуть мою Бетси. Основная проблема заключается в том, что передача денег этому дьяволу не является гарантией её освобождения. Он всё равно может убить её. Но что я могу сделать?

— Когда и где должен состояться обмен? — спросил Дрейк.

— Через два дня, на заходе солнца. Гас должен положить деньги в дупло трёхствольного дерева у реки в четырёх милях к западу от города. Он оставит деньги и вернётся в Додж. На следующее утро, на восходе, он должен вернуться в то же место. Предполагается, что Бетси будет там, живая и невредимая.

Дрейк состроил гримасу:

— Значит, не прямой обмен. Бандит завладеет деньгами, а нам останется надеяться, что он выполнит свои обязательства по условиям сделки. Это не самый лучший из договоров, не так ли?

— Нет ли какого-нибудь другого способа? — вставил Лайл. — Каких-нибудь средств гарантии безопасности Бетси?

— Только в том случае, если мы каким-то образом узнаем, где её держат, — сказал Ватсон. — И организуем её спасение так, чтобы никто не пострадал, за исключением, может быть, гада, похитившего её. Это очень большой объём работы для того небольшого периода времени, который имеется в нашем распоряжении.

— Кстати, зачем ждать целых два дня? — спросила Хетер. — Естественнее было бы потребовать немедленной передачи денег.

— Думаю, чтобы дать мне время собрать деньги, дочка. Ты, наверное, заметила, что в Додже нет своего отделения банка, хотя и есть планы открытия такового в следующем году. Коммерсанты осуществляют свою деятельность, получая небольшие займы и сохраняя прибыли в сейфах, пока не удаётся передать деньги в банк в Уичито.

— Ты можешь послать телеграмму с просьбой выслать деньги поездом или ты должен лично явиться, чтобы получить их? — спросил Морган.

— Нет. Управляющий банком знает меня достаточно хорошо, — сказал Гас. — И у нас есть тайный сигнал, по которому он догадается, что просьба исходит от меня. — Гас взял костыли и медленно двинулся к двери. — Думаю, лучше мне прямиком отправиться на телеграф и начать действовать.

— Может, тебе нужен заём, Гас? — предложил Морган. — Я немедленно телеграфирую в Сан-Франциско.

— Я тоже могу помочь, сэр, — благородно присоединился Лайл.

Гас повернулся к ним. Углы его рта дрожали в печальной улыбке.

— Нет. Но всё равно спасибо вам, парни. Я отложил достаточно, хотя никогда не предполагал использовать сбережения подобным образом. Учтите: я не жалуюсь. Я с радостью отдам всё до последнего цента, чтобы освободить мою верную Бетси.

Ответом ему были удивлённые возгласы всех присутствующих, не имевших, как выяснилось, ни малейшего понятия о том, что у Гаса есть что-нибудь ещё помимо недвижимости. Новость о том, что Гас, которого они знали в течение многих лет и который был таким скромным, накопил столько денег, была поистине потрясающей.

— Но, папа? — негромко спросила Хетер. — Откуда у тебя такое богатство? Ведь ты уехал из Бостона в чём был?

— Рудники, девочка. Если в Бостоне у меня ничего не вышло, то уж на Запад я приехал как раз вовремя. У меня оказался хороший нюх на драгоценные руды. Главным образом, золото и серебро, спрятанные в землю и ожидающие меня, чтобы я их выкопал.

Его лицо приобрело задумчивое выражение.

— Я мечтал, что когда-нибудь вернусь в Бостон и суну моё богатство под нос твоей матери. Думал, если предложу ей достаточно денег, может, она захочет вернуть меня. — Он мрачно засмеялся. — Теперь придётся заплатить за удовольствие быть в её обществе. И это после того, как она готова была взять меня назад, не прося в ответ ничего, кроме любви.

Похороны Перчик состоялись в конце дня. Учитывая характер занятий девушки, Хетер предполагала, что желающих проводить её в последний путь будет совсем немного — работники салона и, может быть, несколько близких друзей. Она была удивлена и обрадована, увидев, сколько пришло людей. Лайл, конечно, был среди них. Он даже настаивал на том, чтобы ему позволили оплатить ритуальные услуги, подтвердив глубину своих чувств к Перчик. Среди присутствовавших были также Дрейк Ивенс, судья Свенсон, большинство дам из общества трезвости и многочисленные постоянные посетители салона — как мужчины, так и женщины.

После короткой церемонии Лайл договорился с Маргарет Хинкль о том, чтобы следующей весной на могиле Перчик посадили розовый куст и регулярно ухаживали за ним.

Хетер была тронута до слёз:

— Мне так жаль, Лайл. Нам всем будет очень не хватать её, если это может послужить тебе хоть каким-то утешением.

— Боюсь, что небольшим, — признался он с печальным вздохом. — Это может показаться безумием, но я любил эту девушку. Несмотря на её очевидные недостатки, она была чудесна. Её улыбка, то, как она закидывала голову, слушая меня, её собственный, интересный взгляд на жизнь. Когда я впервые встретился с ней, то считал себя стоящим намного выше её, но теперь я понимаю, что узнал от неё гораздо больше, чем она от меня, и моё знакомство с нею обогатило меня, несмотря на непродолжительность нашего общения. Как бы я хотел, чтобы оно продолжалось намного больше.

— То же самое я могу сказать про себя, — сказала Хетер. — Я знаю, что ей это было бы приятно. Ты рассказывал ей о своих чувствах?

Он отрицательно покачал головой с печалью на лице:

— Нет, и буду сожалеть об этом всю свою жизнь. Если бы я сказал ей, может быть, она перестала пускать к себе в постель других мужчин. И может быть, была бы сегодня жива.

Хетер сочувственно коснулась его руки:

— Ты не должен ругать себя, Лайл. Мы не уверены в том, что её убил один из клиентов, хотя похоже, что это сделал кто-то, кого она хорошо знала.

— В любом случае теперь слишком поздно оглядываться назад или изменить что-либо, — горевал он. — Что сделано, то сделано. Я только надеюсь, что проклятый мерзавец, совершивший это, будет пойман и повешен на самом высоком суку.

— Я тоже на это надеюсь, — согласилась с ним Хетер, содрогнувшись. — Страшно подумать, что он разгуливает где-то неподалёку и может совершить новое злодейство.

— Я думал теперь, когда Перчик ушла от нас, отправиться домой, но изменил своё намерение. Останусь ещё на некоторое время, чтобы продолжить сбор материала для своей книги и посмотреть, не поймают ли убийцу Перчик и похитителя твоей матери. И убедиться в том, что твоя мать благополучно вернётся домой. Ты знаешь, Хетер, когда я увидел толпу, собравшуюся линчевать Чинг Юнга, то не мог понять, как же люди могут стремиться к такому ужасному деянию. Наверное, в большинстве нас — цивилизованных людей — осталось ещё что-то первобытное. И время от времени оно вылезает наружу.

Деньги для выкупа благополучно прибыли из Уичито утренним поездом, что само по себе было удачей. Всем чудились кошмары, что поезд будет ограблен, и никто не мог спокойно спать до тех пор, пока деньги не передадут похитителю и Бетси не вернётся домой. Долгие часы ожидания сделали всех нервными и раздражёнными. Хетер потеряла счёт случаям, когда она набрасывалась на кого-нибудь, в основном на Моргана. Она не успевала принести свои извинения, как это повторялось снова и снова. Морган же не мог простить себе, что они не разработали план по захвату преступника, когда тот придёт к дереву за деньгами.

— Я знаю, что это рискованно, но не вижу выбора. Иначе мы просто доверяем слепому случаю.

— Нет, это слишком опасно, — сказал Гас, выражая твёрдое несогласие с таким планом. — Мне наплевать на деньги, лишь бы Бетси не причинили вреда. Что, если этот человек действует не один? Его партнёры могут убить её, если что-нибудь пойдёт не так. Даже если это одиночка, может случиться что угодно, его могут убить, например, а он не успеет сказать, где спрятал Бетси, и она умрёт с голоду, прежде чем мы найдём её, — повторял он, качая головой. — Мы не можем рисковать, не зная, где он прячет её.

Тем временем, собирая в подвале редакции газеты материал для книги, Лайл наткнулся на старую статью. Он ворвался в салон и ткнул её Моргану.

— Посмотри на это! — потребовал он. — Прочитай и скажи мне, не схожу ли я с ума или же это описание напоминает кого-то, знакомого нам всем.

Морган, больше для того, чтобы успокоить его, чем из каких-либо иных соображений, стал читать. Когда он дошёл до третьего абзаца, у него поднялись брови.

— Святые небеса! Это похоже на Арлен Клэнси! Все, вплоть до её серых глаз!

— Что там написано, Морган? — спросила Хетер.

Морган резко засмеялся:

— Если я не ошибаюсь, здесь написано, что она преступница, разыскивается за вооружённое ограбление, участница банды «гастролирующих» бандитов, которые ограбили несколько западных банков и, возможно, несколько поездов.

— Что?! — воскликнули все, включая Дрейка Ивенса.

— Как давно была напечатана эта статья? — спросил он.

Морган посмотрел на дату:

— Она была напечатана почти четыре года назад в октябре.

— Как раз тогда, как Арлен появилась в Додже, — подсказал Гас. — Я вспоминаю, что это было перед тем, как выпал в том году снег.

Дрейк и Морган переглянулись.

— На что побьёмся, что вдова Клэнси одна из наших неуловимых бандитов? — предложил Морган. — Находилась так близко от нас, что мы не увидели леса за деревьями. Или вдову за сорняками!

— И смеялась над нами всё время, пока мы гонялись за собственными хвостами. Я даже рад тому, что она не знала, что мы секретные агенты. Это было бы крайне унизительно.

— Откуда нам было знать, что в этом деле замешана женщина, — сказал Морган. — Мне бы очень хотелось, чтобы она ещё находилась в городе. Тогда мы смогли бы извлечь пользу из этой информации.

— Мы и так можем, — сказал Дрейк. — Если вы позволите мне на некоторое время позаимствовать у вас эту статью, мистер Эшер, я использую её и пошлю телеграмму в штаб-квартиру нашей фирмы. Уверен, что их это очень заинтересует и они будут благодарны за представленную информацию. Если мы, благодаря этим данным, поймаем дамочку, вас может ожидать значительное денежное вознаграждение.

 

ГЛАВА 37

Дрейк уже выходил из салона, когда появился шериф Ватсон.

— Задержитесь на минуту, Ивенс, — сказал блюститель закона. — Вам будет полезно услышать это из первых уст.

— Вы нашли Бетси? — спросил Гас с беспокойством.

— Нет, но мне кажется, я наткнулся на кое-что. Возможно, полезное для нас. А может быть, и нет. Я просто не могу поверить в то, что Дейв мог оказаться замешанным в такое грязное дело.

— Дейв Арнетт? Ваш заместитель? — спросил Морган.

— Если моё подозрение верно, то да. — Ватсон повернулся к Гасу. — У тебя сохранилась эта записка с требованием выкупа? Я могу взглянуть на неё ещё раз?

Гас достал записку из кармана рубашки и подал её шерифу:

— А в чём дело? И какое отношение это имеет к Дейву?

Ватсон подошёл к стойке бара и положил на неё записку. Затем из своего кармана он достал другой лист и положил его рядом с первым, с требованием о выкупе, и медленно покачал головой:

— Я не очень силён в таких вещах, но мог бы поклясться, что обе эти записки написал Дейв. Что может означать только то, что он и есть похититель или, по крайней мере, один из них.

Морган подошёл и сам сличил написанное на обоих листках. Вторая бумага представляла собой официальный полицейский отчёт, написанный и подписанный Арнеттом.

— Боже милостивый, я думаю, вы правы, Ватсон, — заявил он. — Почерки выглядят идентичными. — Жестом он подозвал Дрейка.

— Посмотри и скажи, что ты думаешь об этом. Дрейк также отметил поразительное сходство.

— Вы говорили что-нибудь Арнетту о своих подозрениях? — спросил он.

— Ещё нет, но можете не сомневаться, я намерен сделать это. И будь я проклят, если не добьюсь от него правдивых и точных ответов.

— На вашем месте я бы не очень торопился с этим, — сказал Морган. — Это может быть одним из тех случаев, когда следует играть, не открывая карт, и вытащить туза только в решающий момент.

— Устроить ловушку для ничего не подозревающей добычи? — догадался Дрейк.

Морган кивнул:

— Мы все согласны, что основная задача заключается в том, чтобы найти Бетси и освободить её от похитителя или похитителей, если их окажется несколько. Поэтому, если Арнетт не будет знать о том, что мы вышли на его след, может быть, нам удастся найти способ заставить его привести нас к ней так, чтобы сам он не подозревал об этом.

— У нас с этим может возникнуть проблема, — вмещался Ватсон. — Когда я впервые понял, что почерк в записке похож на почерк Дейва, я попытался решить эту загадку самостоятельно и обнаружил, что он почти всё время находился здесь, в Додже. Мне кажется, за последние три дня он вообще никуда не выезжал из города. Поэтому либо он держит Бетси где-нибудь поблизости, либо у него есть сообщник, который сторожит её, пока Дейв занимается исполнением своих обязанностей.

— Но мы обыскали весь Додж с одного конца до другого, — в смятении отметила Хетер. — Мы нашли бы её.

— Только в том случае, если бы Арнетт сам не взялся за осмотр того места, где она находится, — заявил Морган. — А сделать это было так же легко, как и подкинуть записку на стол своему начальнику. Очень удобно для него, не говоря о том, что он находится в курсе всех перипетий этого дела.

— Предположим, что вместе с Арнеттом кто-нибудь работает, — сказал Дрейк. — Если они прячут Бетси на квартире у Арнетта, нам ничего не удастся узнать. Конечно, не может вызвать подозрения то обстоятельство, что он заходит в свою квартиру или носит туда еду. С другой стороны, если Бетси находится где-нибудь в другом месте, остаётся только проследить за Арнеттом, и мы узнаем, находится ли она в городе или за его пределами.

— Это легче сказать, чем сделать, — возразил Морган. — Он в течение дня появляется в массе различных мест. Или же он может просто избегать заходить туда, где содержится Бетси, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Мы должны создать такую ситуацию, в которой он вынужден будет связаться со своим сообщником, конечно, если таковой существует.

Ватсон вмешался со своим замечанием:

— Дейв снимает комнату в пансионате Кары Джонсон, поэтому я сомневаюсь, чтобы они держали миссис Блэйр-Бёрнс там. Кара могла бы случайно обнаружить её.

— Если только она тоже не замешана в этом деле, — сказал Лайл, думая о найденной им статье, в которой говорилось о вдове Клэнси и её тёмном прошлом. — Мне кажется, мы, мужчины, допускаем ужасную ошибку, предполагая, что прекрасный пол не в состоянии совершить преступления.

Морган согласился с ним и сообщил шерифу об их недавнем открытии относительно прошлого Арлен.

— Ну и дела! — заявил Ватсон, выражая своё удивление. — И всё же сомневаюсь, что старушка Кара тоже в этом деле. Но на всякий случай я нанесу ей визит. Может быть, скажу, что ищу важный документ, который Дейв забыл в своей комнате, и заставлю её посмотреть вместе со мной.

Морган согласно кивнул:

— Только не спугните добычу, шериф. Это может быть последней нашей возможностью до того, как у нас выйдет всё время.

Гас проворчал своё согласие и добавил:

— Если Бетс там нет, мы всё равно должны придумать какой-нибудь способ, чтобы заставить Дейва отвести нас в нужное место. Есть какие-нибудь мысли на этот счёт, ребята?

— Что может быть таким важным, чтобы ему немедленно понадобилось связаться со своим сообщником? — задумчиво спросила Хетер.

Морган оживился:

— Что, если Ватсон «проболтается» о том, что когда Гас посчитал деньги, у него оказалась только половина суммы, требуемой за выкуп? Что, не имея возможности связаться с похитителем Бетси, он вынужден опустить в дупло меньшую сумму вместе с запиской о том, что остальные деньги у него будут на следующий день…

— …но что он отдаст их, только когда будет уверен в том, что Бетси все ещё жива, — закончил Дрейк, быстро уловивший суть идеи Моргана.

Гас встрепенулся:

— Это может сработать и, пожалуй, послужить причиной того, что они не причинят ей никакого вреда. По крайней мере пока не получат второй половины суммы.

— Да, но если он один в этом деле, ему не надо будет передавать записку, — сказал Лайл. — И что тогда?

Морган предложил свой вариант ответа:

— Если он замешан в этом один, Бетси должна быть где-то связана, так как, оставив её одну, он рискует, что она сможет убежать. Ей понадобится то, без чего она не сможет существовать — еда, вода и тому подобное, — и если он один обеспечивает её всем необходимым, мы сможем выследить его.

— Предполагая, что Бетс все ещё жива и нуждается в этом, — негромко сказал Гас, выражая невысказанное опасение всех присутствующих.

Отозвав Моргана для личного разговора, Хетер сказала:

— Когда ты составлял свои планы, ты намеренно исключал моё участие или это было просто по недомыслию?

— Дорогая, нет ничего, чем ты могла бы помочь, кроме как оставаться здесь, с девушками и твоим отцом, и молиться о том, чтобы всё прошло гладко, — сказал он.

Она отрицательно покачала головой:

— Я могу сделать что-нибудь побольше этого. Ну, хотя бы следовать за Арнеттом по городу, притворяясь, что хожу по магазинам.

— Нет. Если он заметит тебя, жизнь твоей матери окажется ещё в большей опасности, не говоря о твоей собственной. Арнетту может прийти в голову мысль схватить и тебя тоже, и тогда нам придётся выручать двух женщин вместо одной. Кроме того, мы все ещё не знаем наверняка, есть у него сообщник или нет, и это ещё больше увеличивает опасность твоего появления на улицах города.

— Но ты пойдёшь со мной, и, в конце концов, я должна что-нибудь делать! — возопила она. — Мы говорим о жизни моей матери, Морган!

— А я говорю о твоей и о жизни нашего неродившегося ребёнка. Если ты думаешь, что я подвергну вас обоих такому риску или позволю тебе сделать это, то ты просто не знаешь меня, милая. К тому же ты могла бы больше верить в меня. Я привык к расследованиям такого рода и неплохо справляюсь с ними. Я знаю, что надо делать.

— Рада слышать это, — сказала она натянуто, — но я не могу просто сидеть здесь и волноваться. И не буду!

— Можешь и будешь, — строго приказал он, — даже если для этого мне придётся привязать тебя к креслу. У меня и без того будет достаточно дел, чтобы помимо всего прочего беспокоиться о твоём благополучии и думать, где ты.

Её глаза потемнели от возмущения, вынуждая его добавить:

— Не спорь со мной, принцесса. Тебе не понравятся последствия.

Она попыталась ещё раз убедить его:

— Если ты позволишь мне выйти, я обещаю быть осторожной. Со мной мог бы пойти кто-нибудь из девушек. Наверняка вместе с ними я буду в безопасности, и ты сможешь заняться своими делами, не беспокоясь обо мне. Мы не будем покидать делового района, если это тебя успокоит.

— Абсолютно исключено. Может случиться всё что угодно — возникнет, например, перестрелка, и ты окажешься в её гуще. Даже если бы ты надела рыцарские доспехи, я всё равно не согласился бы.

Слезы затуманили её глаза, и она ударила его по груди кулаками:

— Будь ты проклят, Морган! Он поймал её за руки и притянул к себе так, что её голова оказалась у него на груди.

— Слышишь, как бьётся моё сердце, Хетер? Она слегка кивнула.

— Если с тобой что-нибудь случится, оно прекратит биться. Так сильно я люблю тебя. Я не хочу подвергать твою жизнь опасности.

— Тем не менее ты подвергаешь опасности свою жизнь, — уныло ответила она.

— Это моя обязанность как твоего мужа и агента фирмы «Уэллс Фарго». Точно так же, как твоя обязанность сохранить нашего ребёнка и сделать так, как я прошу.

Она расстроенно вздохнула и, запрокинув голову посмотрела ему в глаза.

— Тогда проси, черт тебя возьми! — воскликнула она. — Хоть один раз попроси меня, вместо того чтобы отдавать приказы!

На его губах заиграла улыбка, хотя глаза оставались серьёзными.

— Пожалуйста, останься в салоне, пока я не вернусь, хорошо?

— Да, — ответила она с мрачным выражением на лице. — Но только при условии, что ты обещаешь вернуться живым и невредимым.

— Это я тебе обещаю. Да и как может быть иначе? Ведь моя жизнь в тебе.

Морган, Дрейк, Лайл и шериф немедленно приступили к осуществлению плана спасения, несмотря на его слабость и скороспелость. Женщины и Гас остались дожидаться в салоне. На этот раз им повезло, и Ватсон блестяще исполнил свою роль. Как и было задумано, он сообщил Арнетту об ошибке банка и намерениях Гаса. Затем, поблагодарив заместителя за все сверхурочные часы, которые тот отработал в последнее время, предложил ему немного отдохнуть.

Остальные, укрывшись, наблюдали, как Арнетт, выйдя от шерифа, направился прямиком на конюшню. Через несколько минут он вывел свою лошадь и поехал из города в западном направлении. Вскочив на уже осёдланных лошадей, маленький отряд двинулся следом. Они держались на приличном расстоянии, чтобы Арнетт не мог их обнаружить, но так, чтобы самим было видно облако пыли, поднимаемое копытами его лошади.

Когда они удалились от Доджа на несколько миль, Ватсон сказал остальным:

— Думаю, что он направляется на ферму Вилли Шорта.

— Парня, который повесился в тюремной камере? — спросил Лайл.

— Или, вернее, которому помогли повеситься, — цинично предположил Морган.

— Похоже на то, что в этом ты можешь оказаться прав, — согласился Ватсон.

— Но ведь это связывает Арнетта не только с похищением, но и с ограблениями поездов, — сделал вывод Дрейк.

— Неужели нам сегодня настолько повезёт, что мы сможем увязать все повисшие концы в один красивый крепкий узел? — спросил Морган, подняв брови.

— Время покажет, — ответил Дрейк. — И Арнетт, если доживёт до признания.

Шериф оказался прав, определив место назначения. Оставаясь под прикрытием деревьев, росших вдоль реки, мужчины наблюдали, как Арнетт остановил свою лошадь перед небольшим фермерским домом. К их удивлению, дверь открылась и ему навстречу вышла женщина.

— Держите меня! — негромко воскликнул Дрейк. — Это вдова Клэнси!

— Ну и дела! — вторил ему Ватсон. — Думаете, мы убьём одним выстрелом двух зайцев?

— Не сию минуту и, может быть, не одним выстрелом, — откликнулся Морган. — Лучше всего подождать, пока Арнетт уедет и стемнеет, — тогда против нас будет одним пистолетом меньше. А его мы сможем арестовать после, так как у него нет ни малейшего представления о том, что мы следим за ним. Кроме того, для Бетси будет безопаснее, если мы нападём, когда Арлен заснёт, и застанем похитительницу врасплох.

— Как насчёт собаки? — сказал Ватсон, указывая на основное слабое место в их плане. — Она разрывалась от лая, когда подъехал Дейв. Наверняка пёс не даст нам тихо подойти к дому.

— Да-а-а, если бы знать заранее, можно было бы захватить для него хорошую сочную кость, — добавил Дрейк. — А застрелить его, конечно, нельзя.

— У меня в седельной сумке есть бутерброд с ветчиной и пара кусков холодной курятины, — весело объявил Лайл. Когда остальные уставились на него с удивлением, он поспешил объяснить: — Видите ли, я не знал, сколько времени потребуется на эту поездку, поэтому положил их в седельную сумку на случай, если кто-нибудь проголодается. А что в этом такого?

Морган негромко рассмеялся:

— Ничего особенного, кроме того, что об этом должны были подумать мы, трое жителей Среднего Запада. — Он покачал головой и снова засмеялся: — Боже, благослови новичков и городских обитателей.

Свет в окнах погас более часа назад, и собака радостно грызла куриную ногу, когда четверо спасителей подкрались к дому. Ватсон направился было к входной двери, но Морган оттащил его назад и прошептал:

— Если Клэнси так хитра, как мне кажется, она наверняка каким-нибудь образом оснастила эту дверь. Если не обрезом, то по крайней мере чем-то таким, от чего поднимется страшный шум и разбудит её. Нам лучше воспользоваться окном, и будем надеяться, что оно не заскрипит. И смотрите, нет ли ловушек под окнами внутри дома. Никогда не знаешь, во что можно наступить.

Они выбрали боковое окно в гостиной и без проблем проникли в дом после того, как Морган искусно взломал замок с помощью лезвия своего ножа. С револьверами в руках мужчины, стараясь избегать скрипящих половиц, направились по короткому тёмному коридору к двум спальням, расположенным в задней части дома. Морган жестами дал понять своим спутникам, что они с Ватсоном возьмут на себя левую спальню, а Дрейк и Лайл — правую. По его сигналу они одновременно ворвались в обе комнаты.

Глазами, уже привыкшими к мраку, в свете лунных лучей, проникавших через окно, Морган увидел, как лежавший на кровати человек вздрогнул, очнулся и начал подниматься. В следующее мгновение он заметил металлический блеск револьвера.

— Берегись! — крикнул он. — Она вооружена!

Они с Ватсоном упали на пол, стреляя в ответ на два быстрых выстрела их противника. Ватсон негромко вскрикнул, но был заглушён громким женским воплем, за которым последовал стук от упавшего на пол револьвера.

— Быстро! Бери револьвер! — прокричал Ватсон. — Я тебя прикрываю.

Прыгнув на кровать, Морган ударом ноги отбросил оружие к противоположной стене. Затем он схватил Арлен, ибо это была она, за волосы как раз в тот момент, когда та пыталась соскочить с кровати. Она набросилась на него, как дикая кошка, царапаясь и раздирая всё, что оказывалось у неё под руками, в лихорадочной борьбе за свою свободу. Не обращая внимания на то обстоятельство, что он имел дело с женщиной, Морган прилагал все усилия, чтобы скрутить её. Она оказалась крепкой и жилистой, гораздо более сильной, чем можно было подумать, судя по её внешности. Наконец после короткой борьбы ему удалось повалить Арлен на кровать вниз лицом, заломив ей руки за спину.

Тем временем Ватсон зажёг керосиновую лампу и приготовил наручники. Заметив тонкую струйку крови, стекающую по щеке шерифа, Морган взял у него наручники и надел на вдову сам.

— Ты в порядке? — проревел он, стараясь быть услышанным среди непрекращающихся воплей Арлен.

— Всего лишь задело скулу, — успокоил его Ватсон. Он указал на беснующуюся женщину: — А что с ней?

— Один из нас ранил её в руку, — ответил Морган, рассматривая порванный, окровавленный рукав ночной рубашки Арлен. Не найдя других ранений, он перевернул женщину на спину. Вдова отчаянно брыкалась и чуть не ударила его в пах. Гневно зашипев, она плюнула ему в лицо.

— Кроме этого у неё нет других повреждений, — заключил Морган, вытирая плевок и глядя на беснующуюся Арлен, осыпающую его всеми известными ей проклятиями.

— Ватсон, найди что-нибудь, чем можно было бы заткнуть пасть этой дикой кошке, — попросил Морган. — А то, того и гляди, мы научимся от неё словам, после употребления которых нашим мамам придётся с мылом отмывать нам рты.

Ватсон исполнил его просьбу, не переставая улыбаться.

— Да, она уже успела изрыгнуть с полдюжины таких, каких я никогда раньше не слышал. — Обращаясь к Арлен, он добавил: — Успокойся, Клэнси! Не хотел бы, чтобы ты задохнулась до того, как мы доставим тебя в прекрасную, удобную, заждавшуюся тебя камеру.

Вместе с арестованной они присоединились к Лайлу и Дрейку. Бетси сидела в другой спальне посреди кровати, всхлипывая и потирая запястья, повреждённые верёвкой. Она была одета, как в ночь своего похищения, левую щеку украшал багровый кровоподтёк. Лайл пытался успокоить её, пока Дрейк сторожил у двери.

— С Бетси всё в порядке? — негромко спросил Морган.

Дрейк кивнул:

— Немного побита. И очень запугана.

— Она в состоянии ехать верхом?

— Д-да! — икнула Бетси. — Ты безумен, если думаешь, что я останусь здесь! Лайл с облегчением рассмеялся:

— Вы можете ехать со мной, Бетси. Если только не предпочитаете ехать с Морганом.

Она пододвинулась на край кровати, босой ногой нащупывая туфли.

— Послушайте, вы двое, не надо из-за меня споров, — сказала она кокетливо. Самообладание быстро возвращалось к ней. — Хватит того, что вы сцепились из-за моей дочери. Мне всё равно, кто из вас прилипнет ко мне. Я хочу домой, к Ангусу. Он, наверное, весь извёлся.

Ватсон поехал вперёд. К тому времени, когда Морган и Дрейк, оставив Бетси и Лайла у салона, в котором произошло слёзное воссоединение семьи, подошли к Ватсону, Дейв Арнетт был надёжно упрятан за решётку.

— Никаких осложнений, — сообщил им шериф, в то время как Морган вытаскивал кляп, затыкавший рот Арлен. — Дейв уже начал все выкладывать, да так быстро, что гусю не поспеть склёвывать за ним. Все рассказал мне о том, как старушка Клэнси была мозгом их банды. Как она планировала, какие поезда и банки должны быть ограблены.

Несмотря на то что Арнетт был заперт в камере и недосягаем для неё, Арлен рванулась к нему, вопя и отбиваясь от державшего её Моргана.

— Я должна была догадаться, что ты попытаешься спасти собственную шею, Дейв Арнетт! — визжала она. — Ты такой же, как все остальные, и тебя ждёт такой же конец! Глупые ублюдки! У всех вас не хватит мозгов, чтобы наполнить даже напёрсток. Если бы я не говорила вам, что надо делать, вы и высморкаться бы не сумели!

Шериф отпер соседнюю камеру, и Морган втащил туда сопротивляющуюся Арлен. Ему пришлось отбиваться от неё, увёртываясь от её когтей, чтобы выйти оттуда.

Ватсон со стуком захлопнул и запер дверь.

— Дейв также утверждает, что Арлен велела ему той ночью поджечь салон для того, чтобы выманить всех на улицу и в возникшей суматохе похитить миссис Блэйр-Бёрнс.

— Да, но это Арлен колотила женщину Бёрнса, — поспешно вмешался Арнетт. — Я её и пальцем не тронул. Вы не можете обвинять меня в этом.

— Тебе не отвертеться, бычий хвост! — издевалась над ним Арлен с безумным смехом. — Ведь это ты написал письмо с требованием выкупа, не так ли?

И раз уж мы сравниваем преступления, это ты, крикливый осел, перерезал горло маленькой шлюхе и всадил нож в китайца!

— Как будто твои руки чисты! — вторил ей Арнетт. — Я хотя бы позволил Перчик умереть быстро. Не то, как ты поступила с Гасом, убивая его, дюйм за дюймом, этим маковым ядом.

— Если бы у меня было достаточно времени, всё вышло бы наилучшим образом и никто никогда не догадался. У меня всё получилось бы отлично, если бы эта брошенная дочка не надумала вдруг его навестить. Он женился бы на мне и, получив свою награду, отправился бы на небеса, оставив меня до неприличия богатой. Надо же было вмешаться этим бостонским шлюхам, — бормотала Арлен.

Сжавшись в комок на койке, вдова начала раскачиваться, обхватив руками колени. На щеке у неё задёргался мускул. Она яростно потёрла его, а затем беспокойно начала дёргать себя за волосы.

— Я потратила три года, подготавливая этого старого простака к могиле. Варила воскресные обеды, поддерживала его дурацкую гордость, слушала этот ужасный акцент. — Она хрипло рассмеялась. — Я бы и пальцем не шевельнула, если бы не его банковский счёт размером со штат Техас.

Выглядывая из-за спутавшихся волос, она улыбнулась Ватсону, как бы заигрывая с ним:

— Вы и не знали об этом, не так ли? Никто не знал, кроме меня. Хотите знать, как я догадалась? — добавила она, говоря как маленький ребёнок. — Гас говорит во сне! И если в это время задавать ему вопросы, он все рассказывает!

У Арлен начался приступ смеха, от которого у Моргана побежали по спине мурашки.

— Эта женщина безумна, как постельный клоп, — пробормотал он.

— Ты прав, — согласился с ним Дрейк. — Она не только преступница, она просто сумасшедшая.

— Да она до чёртиков пугает меня, — сказал шериф, нервно глядя на свою арестантку.

Мягким, успокаивающим тоном Морган спросил:

— Арлен, скажи, все эти покушения на Хетер твоих рук дело? Она захихикала:

— Заставила я вас побегать, правда? Но ты так и не догадался, что это я положила мороженое под коврик, и ореховый хлеб тоже испекла я. Глупая девчонка даже не вспомнила, что сама рассказала мне о своей аллергии на сладкий картофель.

— А кусочки стекла в её кружке? И змея? — потихоньку подгонял он. — Это тоже твоих рук дело?

— Это было так легко, — призналась она, причудливо поводя глазами. — Я хозяйничала, а вы смотрели на моё присутствие как на что-то обычное.

— Как насчёт нападения в аллее? Это тоже ты придумала, хитрая шалунья? — спросил Морган, притворяясь восхищённым её изобретательностью.

— Конечно, — гордо заявила Арлен. Она нахмурилась, вспоминая, почему её замысел провалился. — Потом ты прибежал на помощь и все испортил. И этот китаец тоже, когда мои ребята устроили панику. Но мы почти накрыли сразу вас троих в тот день, когда ты отправился по магазинам с Хетер и её матерью. Гас, может быть, погоревал бы немножко после вашей смерти, — размышляла она мечтательно, — но я утешала бы его до тех пор, пока он не присоединился бы к вам. — Она захихикала и возобновила своё раскачивание.

Ватсон глубоко вздохнул и удивлённо покачал головой:

— Неужели это всё было делом рук Арлен, преследовавшей вас? Даже услышав об этом из её уст, я всё ещё не могу поверить, как одна маленькая женщина могла причинить столько зла! Наверное, она хотела убить всех вас за то, что вы помешали осуществлению её грандиозного замысла. И, когда он окончательно провалился, вдова попыталась вырвать деньги у Гаса, похитив Бетси и потребовав выкуп. Я думаю, что единственным несчастьем, которое произошло без её участия, был Ураган, налетевший на ранчо Гаса.

— Может быть, ты недооцениваешь её, шериф, — мрачно предположил Морган. — Может, она на «ты» с самим дьяволом и сумела организовать и тот торнадо.

Ватсон сглотнул и предложил в виде шутки:

— Тогда её, вместо того чтобы вешать, следует сжечь у столба, как ведьму.

Однако вопрос так и остался нерешённым. После очередного потока проклятий и истерической попытки разрушить камеру, Арлен успокоилась и заснула. Когда же Ватсон с утра попытался разбудить её, она оказалась мертва. Обследовав её тело, док Дженкинс нашёл привязанный с внутренней стороны лифа пустой пакетик. По частицам вещества, оставшимся на бумаге, определили, что в пакете был опиум, и врач пришёл к заключению, что его хватило бы, чтобы умертвить стадо лонгхорнов.

Теперь Дейв Арнетт был единственным оставшимся в живых членом банды, кого можно было судить. Его, несомненно, должны были приговорить к повешению, несмотря на все его усилия избежать такой судьбы, рассказав Ватсону, где хранится награбленное добро. Несколько мешков с деньгами и драгоценностями было извлечено из пересохшего колодца на ферме Вилли Шорта. Фирма «Уэллс Фарго» удовлетворилась ходом событий, и Джордж Ватсон, Лайл Эшер, Дрейк Ивенс и Морган Стоун были объявлены героями.

— Но ты не можешь уехать из Доджа, пока не состоится моя свадьба! — заявила Бетси. — Я хочу, чтобы ты была моей подружкой, Хетер. Морган, ты, конечно, можешь подождать ещё несколько дней, прежде чем утащить Чинг Юнга и мою дочь в Сан-Франциско. Бог знает, когда я увижу её снова.

— О, ты увидишь её, милая, но только после нашего свадебного путешествия, — вмешался Гас.

В то время как Бетси отчаянно пыталась устроить их свадьбу, он был занят мыслями о большом путешествии по Европе, включая посещение Шотландии. Кроме того, он решил продать своё заведение Розе, которая обладала деловой хваткой и не торопилась обменять шёлковые подвязки на свадебное кольцо, в отличие от других девушек, имевших теперь благодаря салону общения постоянных поклонников. Как сказал Гас:

— Я не заинтересован в содержании магазина по продаже газированной воды и гостиной для ухаживания, а поворачивать назад нет никакого смысла, так как через пару лет во всём Канзасе будет введён «сухой закон».

— Что ты станешь делать после твоего медового месяца? — спросила Хетер. — Начнёшь какое-нибудь дело здесь, в Додже, или вернёшься в Бостон?

— Сейчас меня ничто не привлекает, — признался Гас. Он наклонился и, обняв Бетси, поцеловал её в губы. — Как насчёт Сан-Франциско, милая? Мы будем рядом с нашими детьми и внуками.

Бетси одарила его солнечной улыбкой:

— О, Ангус! Это было бы замечательно!

— Да. — Он кивнул. — И может быть, я куплю себе корабль и войду в дело к отцу Моргана. Буду привозить товары со всего мира для его торговой компании.

— Торговой компании? — негромко повторила Хетер. Её взгляд переместился на Моргана, который сразу почувствовал себя не в своей тарелке. — Ты сказал, что твой отец работает в порту.

Морган улыбнулся робкой, заискивающей улыбкой:

— Он действительно там работает, дорогая. Его транспортная компания расположена на самой набережной.

Хетер взорвалась:

— Ты, вшивый зверь! Теперь, вероятно, ты скажешь, что он богат как Мидас, хотя раньше говорил, что вы бедны как церковные крысы!

Морган виновато пожал плечами:

— Мы довольно зажиточны. Я же говорил, что обувью я тебя обеспечу.

Она набросилась на него:

— Ты, грязная крыса! Как ты мог? После того как поклялся говорить правду!

— Я и сказал бы, но эта тема никогда больше не всплывала в наших разговорах, — возражал он. — Похоже, это было упущением.

— Чёрта с два, упущением! Ты лгал мне и перекрутил все так, что сам во всём запутался! Неужели все агенты «Уэллс Фарго» такие лгуны? Вас там специально обучают врать или это только ты такой?

— Прекрати, пожалуйста, порочить мою работу, — проворчал он. — Чёрт возьми! На тебя не угодить! То тебе не нравилось, что я занимаюсь продажей обуви, а теперь ты поносишь меня за то, что я занимаю более престижное положение.

— Не престижное, а подлое, — издевалась она. — Я думаю, ты получаешь удовольствие, обманывая людей, и делаешь это так мастерски. Опасность доставляет тебе такое же удовольствие?

— Это возбуждает, — признался он.

— Поездки тоже, конечно, имеют свои преимущества. Ты, наверное, соблазняешь молодых женщин от одного побережья до другого или же я отношусь к категории особых дур? — ядовито спросила она.

— О, ты, конечно, особая, — подыграл он.

— Но я никогда не буду значить для тебя столько, сколько значит твоя драгоценная работа, не так ли? — обвиняла она. — Как могу я сравниться с этими опасностями! И разве тебе не повезло в том, что ты можешь оправдать свои амбиции, назвав их своей работой!

Он нахмурился:

— Если бы ты заткнулась хоть на пару секунд, я смог бы сказать тебе, что собираюсь подать в отставку, если мне откажут в переводе на постоянную работу в Сан-Франциско. Я собираюсь обосновать свою просьбу тем, что не хочу надолго разлучаться со своей дорогой, милой и сварливой женой! Если же мне придётся уйти из фирмы «Уэллс Фарго», я намереваюсь перейти на работу в компанию отца. В порт, — подчеркнул он. — Что скажешь на это, милая? Наверняка тебе не на что будет жаловаться.

— Не смей называть меня милой, Морган Стоун! И не пытайся успокоить меня, словно я капризный ребёнок, пропустивший свой очередной сон. Я сейчас так сердита, что могла бы сжевать твои усы!

Её последнее замечание застало его врасплох, показавшись ему забавным. Смех погасил растущее в нём раздражение. Губы его скривились в гримасе, в бирюзовых глазах заплясали огоньки.

— Это звучит интересно, хотя в этом есть нечто опасное… и болезненное.

— Ты заслуживаешь худшего, — сообщила она. — Ты заслуживаешь… — Она замолчала, её глаза озорно сверкнули.

— Чего? — спросил он поспешно. — Что за мысль зародилась в вашем коварном мозгу, миссис Стоун? — Внезапно она показалась ему очень довольной собой, и это насторожило его.

— Не твоего ума дело, Морган, — ответила она, но на этот раз в её голосе прозвучала нежность, и вся она как бы просветлела. — Ты узнаешь со временем. Пока же можешь вариться в собственном соку.

Её восхищала мысль, только что пришедшая в голову. Это будет её небольшой местью. Морган сказал, что не хочет, чтобы сына назвали в его честь или дочь в честь Хетер, но она придумала, как это сделать. Если у них будет мальчик, они могут назвать его Хет, а девочку — Моргана, и у Моргана будет ребёнок, носящий его имя. Он, конечно, может запротестовать на первых порах, но Хетер была уверена, что ей удастся уговорить его к весне. Кроме того, этот мошенник должен пойти перед нею на уступки за все его проделки.

— Если ты сейчас же не скажешь, что ещё ты задумала против меня, мне придётся прибегнуть к испытанному способу, любимая, — предупредил он, стараясь придать своему голосу соблазняющее звучание. — Способ, с помощью которого мне наверняка удастся проникнуть в самые сокровенные, тёмные тайны твоих медовых уст. Хотя, конечно, процедура, о которой я говорю, требует времени и уединения.

С этими словами он схватил её на руки и понёс к лестнице.

— Морган Стоун! Ты должен избавиться от этой неандертальской привычки то и дело таскать меня в спальню.

Он засмеялся, прижимая губы к её шее.

— Тебе это нравится, и ты сама знаешь об этом, — дразнил он. — Если я перестану так поступать, ты будешь чувствовать себя обездоленной.

Она перевернулась в его руках, чтобы укусить за мочку уха.

— Ты абсолютно прав, — призналась она. — Не прекращай никогда, Морган, до тех пор пока мы не станем такие старые, что не сможем взбираться по ступеням. И никогда не прекращай любить меня.

Он почти прижался к её губам:

— Обещаю, принцесса. Это навсегда, на веки вечные.

КОНЕЦ

Ссылки

[1] Грейс (английское— «Grace») означает в переводе «изящество».

[2] Здесь Морган подшучивает над Хетер, используя созвучие разных слов. Так, слово «дорогая» произносится по-английски «дарлинг», а слово «клёцка» — «дамплинг».

[3] Блюдо из мелко нарезанных мяса и овощей.

[4] В английском языке слов «Бог» пишется «God», а «собака» — «Dog», таким образом, ошибка могла возникнуть в результате простой перестановки букв.

[5] Дорогая (фр.).

[6] Маленькая (фр.).

[7] Зад (фр.).

[8] Вайт Эрп, Мастерсон, Бат, Док Холлидей — легендарные представители закона на Диком Западе.

[9] Главное блюдо (фр.).

[10] Здесь созвучие слов: «saloon» (пивная), произносится «салун», и «salon» (салон), произносится «салон».

[11] Использовано созвучие слов. «Вдова» по-английски «widow», а «сорняки» — «weeds».