— Э нет, так не пойдет. — Сэм оттолкнула от себя пару наручников, которые Трэвис уже собрался надеть на нее. — Больше я не намерена спать на полу у кровати, как собака. Ни за что.

— Ну и я не круглый идиот, чтобы пустить тебя в твою комнату с не заделанным окном, — вспылил Трэвис.

— А как насчет Элси? Трэвис приподнял одну бровь:

— А при чем здесь Элси?

— Я могла бы спать у нее, если она не против.

Это предложение вызвало на лице Трэвиса одну из тех дьявольских усмешек, от которых у Сэм все внутри так и переворачивалось.

— Нет, Сэм. Я знаю, что Элси спит очень крепко и из нее хороший сторож не получится. — Он снова позвякал наручниками. — Остаюсь я и моя спальня. Прости, Сэм, но ты сама навлекла на себя эту неприятность.

Сэм вздернула подбородок и смело посмотрела ему в глаза.

— Тогда хватай подушку и сам ложись на полу, если ты такой упрямый, Кинкейд, а я сегодня буду спать в этой мягкой постели. Скоро я вернусь к папаше и братьям, и Бог знает когда еще подвернется шанс спать на настоящей кровати, поэтому я не хочу упускать эту возможность.

Трэвиса озадачила такая наглость. Наконец он произнес:

— Сэм, я не собираюсь отдавать тебе свою кровать.

— Прекрасно, — просто сказала она. И в ответ на вопросительный взгляд добавила: — Тебя никто и не просит об этом. Мы можем спать вместе на одной кровати, Кинкейд. Ты мне мешать не будешь.

Тут Трэвис и в самом деле растерялся. Если бы это он предложил разделить ей с ним постель, он уверен, что она бы подняла дикий крик. А сейчас она как ни в чем не бывало сама лезет к нему, словно это обычное дело и ничего странного или греховного в этом нет. Мало того, она уже принялась расстегивать платье, совершенно не смущаясь, что он стоит и смотрит на нее!

— Гм, послушай, Сэм, — медленно начал Трэвис. Ему показалось, что голос его подозрительно хрипит, и смущенно откашлялся. С трудом он оторвал взгляд от глубокого выреза ее на платье и постарался сосредоточиться на ее лице. — Хочу напомнить тебе, что я сплю совсем голый.

Ее темные глаза озорно сверкнули, а в уголках Губ промелькнула еле заметная улыбка.

— Так поступают почти все, кого я знаю. Я и сама тоже, когда есть такая возможность, — ответила она.

Платье упало на пол. В одном нижнем белье Сэм плюхнулась на край кровати и принялась расшнуровывать ботинки. Когда она нагнулась вперед, глазам Трэвиса открылись ее крепкие молодые груди.

У Трэвиса захватило дух, и он выругался про себя. Проклятье, что она творит с ним? Ведь не такая она наивная дурочка, чтобы не понять, что с ним делается! Как, черт побери, он умудрился попасть в такое дурацкое положение? Как ему удастся провести ночь в одной с ней постели и не дотронуться до нее? Находиться с ней в одной комнате и то мучительно. Он не сомкнул глаз прошлой ночью, когда она лежала на расстоянии вытянутой руки. А сейчас ему предстоит пытка вдесятеро хуже прежней! Это все равно что дразнить обещаниями рая человека, осужденного на адские муки.

Вдруг его осенило:

— Сэм, ты сегодня довольно долго пробыла с Молли Уинфроу. Что она тебе наговорила? — Наверное, в этом разговоре и была разгадка сегодняшней выходки Сэм.

Покосившись в его сторону, Сэм стянула второй ботинок.

— Во-первых, я была с ней совсем недолго. А что?

— Так о чем шла речь?

Освободившись от ботинка, Сэм задрала юбку и стала снимать длинный черный чулок, обнажая ногу перед его завороженным взглядом. Господи, какие у этой девчонки красивые длинные ноги! Трэвис напряг всю свою волю, чтобы сосредоточить внимание на том, что сообщала ему Сэм.

— Она сказала, что служит в «Серебряном самородке», что она проститутка и поэтому никто из женщин не желает с ней знаться.

Она начала снимать второй чулок, и Трэвис почувствовал, как его обдало жаркой волной.

— Что еще она говорила?

Непонимание и досада промелькнули на лице Сэм.

— С чего это ты стал таким любопытным? Ничего она мне больше не рассказала, потому что явился ты и увел меня. Ну что, доволен?

Он внимательно посмотрел в ее сине-зеленые глаза, превратившиеся в щелки. Она спокойно выдержала его взгляд, не уступив ему ни на йоту. Потом она встала и потянулась, как кошка, привстав на цыпочки и подняв вверх обе руки. Тонкая ткань натянулась на ее груди. Она застонала от удовольствия и не слышала, как простонал и он, словно в агонии. Все его тело потянулось к ней.

— Я целый день мечтала раздеться: платье мне так жмет, прямо швы трещат, — лениво заметила она и расслабилась всем телом. — А ботинки мало того что уродские, еще и неудобные. Посмотри, как я натерла себе ногу.

Когда она нагнулась, чтобы показать ему это место на лодыжке, Трэвис чуть не потерял остатки самообладания. Нарочно ли искушала его Сэм или же вела себя простодушно и естественно? В любом случае она вносила смятение в его чувства. Трэвис ощущал себя козлом в огороде, а его штаны спереди чуть не лопались сами по себе!

— Сэм! Ради всего святого, будь немного поскромней, а? Мне же все видно… — Он умолк, когда Сэм взялась за подол нижней юбки и начала снимать ее через голову. Когда Сэм бросила ее на пол, Трэвис схватил ее ночную рубашку и швырнул в нее. — Вот, — прохрипел он не своим голосом. — Чтобы была одета и лежала в постели, когда я вернусь.

Он выбежал из комнаты, с шумом захлопнув за собой дверь. Спускаясь вниз, ему показалось, он услышал мягкий смех из своей спальни.

Несмотря на то что Трэвис в конце концов лег в постель, только когда Сэм уже крепко спала, на следующее утро они проснулись, перепутавшись ногами и руками, как нитки из старого мотка. Сэм лежала на нем, уткнувшись носом в его шею, с каждым вздохом ее теплое дыхание щекотало его кожу. Одну руку она положила ему на грудь, а он обнимал ее за талию, смяв клочок ночной рубашки, который прикрывал ее наготу. Часть простыни запуталась между ними и обвилась вокруг тел, и они напоминали две мумии, завернутые в одно покрывало.

Одна нога Трэвиса упиралась в скрученную простыню, и ему было страшно подумать, где может оказаться его другая нога. Однако же он слишком хорошо чувствовал, где находилось колено Сэм. Оно упиралось ему прямо в пах, и он надеялся только на то, чтобы при пробуждении ей не вздумалось дернуть ногой, иначе ему придется ходить согнувшись в три погибели не один день.

Трэвис все прикидывал, как ему получше высвободиться, но тут Сэм зевнула и начала потягиваться. Колено надавило сильнее, скользнуло вверх, потом вниз, отчего его охватило невыразимое наслаждение.

Из его горла вырвался глухой стон, и он изо всех сил зажмурил глаза, моля Бога, чтобы он дал ему силы выдержать эту сладкую пытку. Медленно приподняв веки, он увидел, что Сэм смотрит на него сонными глазами. Ее волосы рассыпались по плечам, непослушные локоны касались его груди, приятно щекоча кожу. Конечно, Сэм не зарделась в девической стыдливости и не отпрянула от него. Она только сонно заморгала, уяснила себе ситуацию и положение, в котором они оказались, и лукаво улыбнулась.

— Кажется, я забыла тебя предупредить, что спать со мной в одной постели сущее наказание, — пробормотала она немного охрипшим голосом. — Когда мне исполнилось три года, Билли отказался спать вместе со мной. Говорил, что я стаскиваю с него все простыни.

Трэвис смотрел на нее снизу вверх и не находил слов. Наконец он пробурчал:

— По-моему, я знаю, как он себя при этом чувствовал. — Только он хотел как можно деликатнее предложить ей выпутаться из простынь, как в дверь спальни громко постучали.

— Трэвис! — раздался голос Элси. — Трэвис! Вы проснулись? Только что в городе появился Джим Хастингс. Он ранен, и доктор говорит, что… — Но тут, вместо того чтобы продолжать свою речь, она громко ахнула от неожиданности. Поскольку Трэвис до сих пор не отзывался, Элси открыла дверь, чтобы убедиться, что Трэвис действительно находится в спальне. Экономка раскрыла рот, ее губы беззвучно зашевелились, она не могла опомниться. Широко раскрытыми глазами она уставилась на парочку в постели, отмечая про себя, как тесно эти двое прижимались друг к другу. Краска залила ее застывшее лицо.

Собрав все силы и остатки своего достоинства, она с оскорбленным видом сказала:

— Да, видимо, в будущем мне следует вести себя немного осторожнее! Но дело срочное! Доктор зовет вас немедленно к себе — если вы в состоянии прервать свои утренние развлечения, начальник!

Она вышла за порог и плотно закрыла за собой дверь.

— Погодите, Элси! Это все не так, как кажется! Элси! — Но Трэвис кричал все это самому себе, потому что Элси не собиралась его выслушивать.

Трэвис пришел в такой ужас, что и забыл о том, что Сэм все еще лежит на нем и пытается унять свой смех, уткнувшись ему в грудь.

— Проклятье! Это не смешно! — зарычал он, пытаясь освободиться от нее.

Второпях он спрыгнул с кровати и тотчас упал на пол, одной ногой зацепившись за простыню и увлекая за собой и Сэм. Она упала ему на грудь и коленом въехала в живот так, что ему сразу стало нечем дышать.

— Ух!

Немного погодя, когда искры перестали сыпаться из его глаз, он столкнул с себя Сэм и посмотрел на нее с отвращением.

— Да перестань ты хихикать, как свихнувшаяся гиена, — рассердился он, глядя, как она смахивает со щек слезы, выступившие от смеха. — Будь ты неладна, девчонка! Неужели ты не соображаешь, что ты натворила?

Ее настроение вмиг переменилось.

— Я натворила? — взвизгнула она. — Я натворила? Послушай, ты, надутый индюк! Ведь это не моя идея спать в одной комнате, так что я не виновата, что все так вышло. А впрочем, что здесь такого?

Он уставился на нее, решив, что у нее действительно не все дома.

— Что здесь такого? — тупо повторил он. — А ты не догадываешься? — К тому времени Трэвис уже успел выпутаться из простыни и найти свои брюки. Он натягивал брюки, в то время как Сэм, лежа на полу, наблюдала за его действиями совершенно спокойно.

— Предполагаю, что ты боишься из-за Элси, которая увидела нас вместе в одной постели.

— Прекрасно, Сэм! — язвительно заметил он, прыгая на одной ноге и пытаясь натянуть на другую сапог. — Если тебе еще, никто этого не говорил, знай, что молодой девушке не пристало ложиться в постель с мужчиной, если только они не муж и жена! В приличном обществе на такие вещи смотрят косо.

— Так мы ничего такого не делали! — возразила она, вскакивая на ноги и одергивая на себе ночную сорочку.

— Еще чего не хватало! Да кто нам поверит?!

— А кто узнает об этом, Кинкейд? Кто узнает, если, конечно, ты не растрезвонишь об этом на весь город? Элси мы все объясним, она успокоится, и я думаю, что Элси не из тех, кто выбалтывает все, что ей известно, даже если она нам и не поверит.

Трэвис заканчивал пристегивать кобуру к поясу.

— Ты, по-моему, ничего не поняла, — вздохнул он безнадежно, бросив на нее мрачный взгляд. — Ты вообще не в состоянии отличить, где добро, а где зло, что прилично, а что нет, не так ли? Сэм, то, что между нами ничего не произошло, не имеет никакого значения. Просто женщине нельзя спать с мужчиной, если она ему не жена.

— Не понимаю, при чем здесь женщины, если мужчины поступают так сплошь и рядом, и никто не считает, что они занимаются чем-то ужасным, — ответила она, надувшись.

— Ну, мне сейчас некогда объяснять тебе, кто при чем, а кто нет, — сказал он сердито. — Придется тебе поверить мне на слово. Так есть, так было и так будет всегда. — Трэвис направился к двери со словами: — Если об этом станет известно, твоя репутация погибнет навсегда, и моя тоже будет не лучше.

— Моя репутация и так чернее преисподней, — крикнула она ему вслед, когда он выходил из комнаты. — Но вот твоя репутация не чета моей — это лошадка другой масти. — Она бросилась за ним и перехватила его, когда он уже выходил из дома. Перегнувшись через перила, она нарочно уставилась на то место, где застегивались его брюки, и сказала с издевкой: — Может, твоя репутация будет спасена, начальник, если ты хотя бы застегнешь свои штаны и не будешь выставлять свою штуковину напоказ, как флаг на параде!

В этот день неприятности так и преследовали Сэм. Элси дулась, и Сэм пришлось приложить немало сил, чтобы успокоить ее; Трэвиса не было дома, а Элси поначалу и слушать Сэм не хотела. В конце концов Элси сдалась и решила поверить клятвенным заверениям Сэм, что между ней и Трэвисом ничего не было.

— Знаешь, Сэм, когда я открыла дверь и увидела вас обоих в постели, я пережила настоящий шок. Я и не знаю, на кого из вас я сержусь больше.

Сэм упрятала свою обиду подальше, но все же не удержалась и спросила:

— А что такого ужасного, если бы между нами что-то произошло, Элси? Ведь наш полицейский вовсе не самый противный урод.

Задумчиво глядя на нее, Элси медленно проговорила:

— Да, он не урод, да и ты тоже очень красивая девушка, но об этом не может быть и речи. Приличные люди не спят вместе, если они не муж и жена. Это неприлично.

— Бред собачий! Что бы я ни сделала, все неприлично, и похоже, так будет продолжаться вечно, — в отчаянии воскликнула Сэм. — Неприлично играть в карты! Неприлично громко икать и утирать рот рукавом! Тысяча чертей, все, что человеку удобно, или интересно, или весело, — все оказывается неприлично! Удивляюсь, почему все вы считаете, что ходить в сортир прилично.

Чем дальше, тем хуже. До обеда вернулся Трэвис, наскоро перекусил и упаковал кое-какие вещи в дорожные сумки.

— Поеду проверю район, где был ранен Джим Хастингс, — мрачно сказал он. — Не знаю, когда вернусь. Поэтому в мое отсутствие наблюдение за Сэм я поручаю Чесу. — Вслух он не сказал, но подразумевалось, «чтобы она не сбежала». — Чес будет здесь через несколько минут. — Сэм уже поправилась, и было ясно, что она легко обведет Элси вокруг пальца, если у нее появится шанс.

— Как Джим? — нерешительно спросила Элси.

— Будет жить. Он получил пулю в бок и потерял много крови, но доктор говорит, что рана не опасная. — Лицо Трэвиса помрачнело, когда он добавил: — Джим уверен, что на него напали Даунинги. К счастью, он сумел удержаться в седле и доехал до города.

— Нет! — вырвалось у Сэм. Она была потрясена, не могла поверить. — Нет! Отец не способен на такое, он и ребятам не разрешает этого. Он не стреляет в людей просто так!

— Сэм, ради Бога, когда ты наконец повзрослеешь! — заорал на нее Трэвис. — Послушать тебя — так вы просто святое семейство, а не шайка бандитов! — Его глаза сверкнули бирюзовой молнией.

Лучше бы он ударил ее. Слова Трэвиса резанули ее острым ножом, причинив ей ужасную боль. Непрошеные слезы застилали глаза, но она подавила их и с застывшим выражением гнева и гордости на лице сама бросила ему обидные слова:

— Ты думаешь, если ты начальник полиции этого городишка, так выше тебя и нет никого! Так послушай, мистер, что я тебе скажу! Мы, Даунинги, хоть и вне закона, но у нас есть свой кодекс чести и мы никогда не нарушаем его! Мы не убийцы! Мы не грабим бедных, не предаем своих и не бросаем нож в спину друга!

После этого она замолчала. Трэвис наказал Элси не спускать глаз с девушки. Казалось, весь Тамбл взял в руки оружие, возмущенный этим последним нападением, и каждый готов был повесить любого из Даунингов, попадись он им в руки. Страсти накалялись, никто не хотел прислушиваться к здравому смыслу, и Сэм ничего не оставалось, как сидеть и не высказываться, пока все не уляжется само собой.

Через несколько минут Трзвис уехал. Вскоре пришел Чес, а за ним явилась и Нола Сандоваль.

— Ну и денек! Только ее мне не хватало! — недовольно ворчала Сэм. — Скажи ей, что мне не нужна ее помощь, да я и не хочу ее, — умоляла она Элси. — Пусть она уйдет. Вот уж кого мне совсем неохота видеть.

Элси в глубине души была с ней согласна, но не проронила ни слова. Трэвис пригласил Нолу, и она не имела права отсылать ее обратно.

— Успокойся, Сэм, ты расстроена, это понятно, но мы не должны отказывать в гостеприимстве той, кого пригласил Трэвис. По правде говоря, мисс Сандоваль может многому тебя научить. Ты просто должна слушать, что она тебе скажет, и запоминать. Она может показаться иногда надменной, но она настоящая леди.

— Как мне все это надоело! — ворчала Сэм. — Да ваша мисс Сандоваль вовсе никакая не леди. Держу пари.

Чес, который очень внимательно прислушивался к этой перепалке, спросил, подняв брови:

— А кто она по-твоему, Сэм?

— Ведьма, вот кто. — И подарила ослепительную улыбку ему и Элси. — Надеюсь, вы заметили, что я стараюсь не чертыхаться.

Элси подавила смешок.

— Мисс Такер будет тобой довольна, Сэм.

Нола, в расстроенных чувствах оттого, что не застала Трэвиса, выплеснула свою досаду на Сэм.

— Боже правый! — воскликнула она высокомерно. — Как это Трэвис терпит тебя в доме? Ты совсем не похожа на девушку и вести себя совершенно не умеешь! — Сморщив свой аристократический нос и глядя на Сэм свысока, она негодующе фыркнула: — Нужно быть волшебником, чтобы сделать из тебя что-нибудь путное. Это все равно что пытаться сделать шелковый кошелек из свиного уха, но каждому известно, что это невозможно. У тебя нет никакой породы!

Сэм тоже сморщила носик, передразнивая свою надменную учительницу, и это получилось у нее очень хорошо.

— Порода бывает у лошадей и скота, так мне говорили. И этому меня учить не надо, мисс Сандоваль. Я думаю, начальник не это имел в виду, когда пригласил вас давать мне уроки.

Из кресла в углу комнаты раздался сдавленный смешок, и Чес тут же удостоился осуждающего взгляда Нолы. Элси, пряча улыбку, поспешила доставить на низенький столик у дивана поднос с чаем и печеньем и вышла из комнаты.

— Что ж, — вздохнула Нола, — мы можем начать с того, что в обществе принято угощать чаем, раз миссис Виллоу соблаговолила приготовить его.

— Миссис Виллоу? — переспросила Сэм. Но сразу же догадалась: — Ах, вы хотите сказать, Элси.

— Не следует обращаться к слугам по имени, мисс Даунинг. А также нельзя допускать, чтобы слуги обращались с вами так же фамильярно.

— Трэвис обращается, — сказала Сэм.

— Этим как раз и объясняется то, что он пригласил меня научить тебя правилам поведения, — последовал высокомерный ответ.

Про себя Сэм подумала: интересно, каким образом собирается Трэвис расплачиваться с прекрасной Нолой за ее труды? Эта мысль крутилась в ее голове гораздо дольше, чем того заслуживала.

Через несколько минут Сэм сидела, держа чашку в руке, отставив мизинец в сторону, как показала ей Нола, и чувствовала себя при этом полной идиоткой.

— Ну что за глупость! — не могла она удержаться, чтобы не съязвить. — Если пить чай таким манером, немудрено попасть себе в глаз пальцем.

— Глупо или нет, но так принято, поэтому учись! — отрезала Нола, терпение которой подходило к концу. — И пей чай маленькими глотками, а не залпом, дорогуша. И прекрати чавкать, будь так добра. Ты похожа на свинью в луже!

— Вы то хорошо знаете, что это такое, — тихо пробормотала Сэм.

Глаза Нолы сузились.

— Ты что?

— Да ничего, — успокоила ее Сэм. — Просто в горле запершило.

— В таком случае откашляйся тихо, как подобает настоящей леди.

Глядя своей наставнице прямо в глаза, Сэм улыбнулась с коварной наивностью.

— Скажите, пожалуйста, мисс Сандоваль, ветры пускать тоже надо тихо или настоящие леди вообще этого никогда не делают?

К огромному удовольствию Сэм, Нола густо покраснела, захлебнулась чаем, начала кашлять и залила весь перед своего платья. Чес в своем углу сложился пополам от смеха, его тело сотрясалось от приступов хохота. Если бы он и хотел прийти Ноле на помощь, он был не в состоянии это сделать. Из коридора, куда выходила дверь гостиной, послышалось радостное фырканье Элси. Это был самый светлый момент, который выпал на долю Сэм за весь неудачный день.