Второй раз за эту ночь Никки внезапно проснулась, ибо до ее ушей донесся пронзительный звук. Он разбудил и Сильвера Торна, резко севшего и опустившего ноги с постели. Никки его успокоила.

— Все в порядке. Это будильник, — пробормотала она, хлопнув по кнопке будильника. Но пронзительный звук не прекратился. — Чертова железяка! — рассердилась она и снова нажала на кнопку. — Если бы не вечный страх проспать, я давно бы выбросила эту дрянь на помойку.

Шум и визг продолжался, и она разлепила сонные глаза, чтобы узнать, в чем дело. Светящиеся стрелки показывали без пятнадцать шесть. Она ничего не понимала.

— Какого черта!

— Это не часы, Нейаки, — сказал Сильвер Торн. — Если слух меня не обманывает, мы слышим Макате. Он где-то там, в другой части твоего вигвама.

— Макате? — тупо переспросила она. — Только не говори, что ты притащил сюда этого клятого Дикого кота!

— Я не брал его с собой, жена. Он мог прийти сам по себе.

— Черт! — Никки кое-как сползла с кровати и бросилась в коридор. — Если этот презренный тип причинит хоть малейший вред Их Светлости, я башку ему отверну!

— Их Светлости? Кто это?

— Моя кошка.

Никки преодолевала спуск по лестнице, Сильвер Торн следовал за ней. Источник шума находился в гостиной, достигнув которой Никки так резко остановилась, что Торн наткнулся на нее. Она стояла потрясенная, не в силах поверить своим глазам.:

— Ох… Нечистая сила! Да они же… Они…

— Слюбились, больше ничего, — довольно произнес Торн.

— Но они не могут! — взволнованно воскликнула Никки. — Они не должны! Их Светлость чистокровная ангора! Это совсем особая дорогая порода.

— Очевидно, кошки о том не ведают или не придают этому значения, — высказался Торн. — И потом, ты ведь, помнится, сама говорила, что? рысь в ваше время очень редкий зверь. Так почему; же Макате не стоит твоей драгоценной кошки?

Кошки в этот момент разделились и теперь с явным презрением смотрели на двух человеческих существ, как бы осуждая их за вторжение в их интимные отношения. Обычно холеная, Их Светлость выглядела теперь совсем как драная кошка, будто ее пропустили через стиральную машину, шерсть ее спуталась и торчала клочьями, а круглые зеленые глаза все еще казались остекленевшими от пережитой страсти, и Никки проговорила:

— Ох, детка, как я тебя понимаю.

— Мне не хотелось бы задеть твоих чувства дорогая, но это создание, которое ты называешь кошкой, больше похоже на волосатую крысу. Чего она такая маленькая? Ведь кажется, уже не котенок.

— Нет, это взрослая домашняя кошка, Торн, — возмущенно ответила Никки. — Комнатное животное. Ей и положено быть маленькой. В отличие oт твоего дикого грубияна она живет в доме, приучена справлять нужду в специальный лоток и не точить когти о драпировки и мебель. Не уверена, что то же самое ты можешь сказать о своем Макате.

— Если я объясню ему, как вести себя в доме, он меня послушается, — заверил ее Торн.

Никки выгнула брови и весьма скептично заметила:

— Ах, вот даже как! В таком случае попроси его не распускать свои… свой этот… В общем, нечего приставать к моей нежной маленькой ручной кошечке.

Сильвер Торн усмехнулся:

— Нейаки, мне кажется, уже поздно просить его об этом, что мог — он уже совершил. А Их Светлость, как ты ее называешь, кажется, весьма довольна вниманием Макате. Надеюсь, как и ты довольна мною, маленькая гусыня.

Не дав ей возможности ответить, он схватил ее на руки и потащил наверх, в постель. Там он так пылко и страстно овладел ею, что она и думать забыла о кошачьих проблемах.

Никки могла поклясться, что слышит шум бегущей воды. Все эти дни, стоило ей во сне подумать о воде или просто почувствовать где-то вблизи присутствие вод, как ее мочевой пузырь посылал в мозг сигнал о скорой помощи. Она постаралась перетерпеть, но беспокойство не прошло, а окончательно ее пробудило. Открыв глаза, она автоматически откинула руку на другую половину постели, чтобы прикоснуться к Сильверу Торну. Но его не было. Кроме нее, в постели никого не было, и на какую-то ужасную долю секунды Никки с тоскою подумала, что все это ей приснилось — и его неожиданное появление посреди ночи, и их любовь, и все, все… Но тут до слуха вновь донесся шум бегущей воды — на этот раз она осознала, что звук исходит из ванной, — и сердце ее немного успокоилось. Он здесь. Он Действительно здесь наяву, он ей не приснился!

Улыбаясь, она поднялась и вошла в открытую дверь ванной комнаты. Но стоило ей увидеть, чем он занят, улыбка ее тотчас слиняла. А он, увлеченный своей исследовательской деятельностью, даже не заметил ее появления.

— Кхе-ем! — громко кашлянула она, чтобы привлечь его внимание.

Серебряный Шип повернулся и одарил ее ослепительной улыбкой:

— Я решил посмотреть, как оно все работает.

— Ну вот, так я и знала! — трагично проговорила она.

Дверцы-шторки под раковиной раздвинуты, являя унылое зрелище водопроводной арматуры, а оба крана открыты на полную мощность. Мало того, крышка с бачка унитаза снята, а руки Торна по локоть мокрые.

— Остается надеяться, что ты удовлетворишь свое любопытство прежде, чем мои счета за воду возрастут до размеров национального долга. Не помню, я говорила тебе, что мы платим за каждый израсходованный галлон воды? — сказала она, заворачивая краны. — Вообще-то, я не особенно экономлю на воде, но позволять ей литься просто так — это все равно, что спускать деньги в канализацию.

Серебряный Шип даже не сразу понял, о чем она толкует.

— Ты хочешь сказать, что теперь люди должны платить за воду? — Он недоверчиво покачал головой. — Может, им надо платить и за солнечный свет, и за воздух, которым они дышат?

— А что ты думаешь, и до этого дойдет, — ответила она сухо. — Пока еще нет, но дело, полагаю, за малым. Стоит им только придумать, как учитывать истраченное каждым отдельным человеком и какую таксу установить за единицу потребляемого, не сомневаюсь, они тотчас выставят счета. Может, тебе начать утро с душа?

Он взглянул на нее вопросительно:

— А тебе не кажется, что на это уйдет слишком много воды?

Сердце Никки сразу же отошло. Она подошла к нему, пригнула к себе его голову и нежно поцеловала в губы.

— Прости меня, сердце мое. Я тут разворчалась… Не подумай, что жена у тебя зануда. Постараюсь не быть такой сукой. Но в двадцатом веке так много всего, что тебе предстоит узнать… Я хочу помочь тебе, мне только следует набраться терпения. А если я уж слишком раскомандуюсь, ты просто одерни меня, о'кей? Ну, так что насчет душа?..

Она показала ему, как оперировать кранами, переключаться на душ, где лежат чистые полотенца и свежее белье, а где — мыло и шампунь.

— Мойся в свое удовольствие, — сказала она. — Только задвинь шторку, иначе вода натечет на пол.

Осмотрев объемистую ванну, он устремил на нее загоревшийся взгляд.

— А ты не хочешь под душ вместе со мной, Нейаки? Эта ванна наверняка может вместить нас обоих.

— Почему бы и нет? — ответила она, и в глазах ее тоже заплясали озорные огоньки. — Заодно и воду сэкономим.

В новых джинсах и пуловере Торн был просто неотразим. Бедра и ягодицы словно облиты жесткой грубоватой тканью, нигде ни морщинки. Вязаная фуфайка легко облегала массивную грудь и плечи. Правда, она могла быть и чуть посвободнее. Но Никки пришла в совершенный восторг, она просто млела от счастья.

— Вроде я верно угадала? Или стоило взять на размер побольше? Ох, ну ладно, мы всегда можем пойти и купить что угодно. А это я взяла, чтобы было что-нибудь под рукой, когда ты объявишься, я ведь не знала, когда именно это произойдет. Одно вот плохо, я не знала твой размер обуви, а то купила бы тебе кроссовки, вроде моих «никесов». Ну, думаю, пару деньков перебьешься и в своих мокасинах.

— Мне кажется, эти короткие штаны, которые ты называешь трусами, слишком маленькие, — проговорил он, пытаясь оттянуть ширинку.

Она покачала головой:

— Нет, дорогой, все нормально, они немного растянутся. Но если хочешь, мы купим тебе трусы, которые называют боксерскими, они немного свободнее.

— У них тоже эта щель спереди? — поинтересовался он. — А вообще странное ощущение, я в них как спеленатый, мне кажется, что все это вот-вот на мне лопнет.

Никки рассмеялась:

— Конечно, хорошо было тебе там у себя бегать в юбочке… Нет уж, привыкай к нашей одежде. Тем более что у вас, мужчин, особые удобства. Я всегда жалела, что у женщин нет этих удобств, а приходится стягивать трусики каждый раз как надо сделать пи-пи.

— Знаешь, мне кажется, лучше будет эту застежку… «молнию» держать вот так. — И он опустил замочек «молнии» на джинсах в самый низ.

Никки улыбнулась, вспомнив, как знакомила его с «молнией». Он тогда словно ребенок, никак не мог натешиться новой игрушкой, без конца вжикая туда и сюда.

Сейчас она взяла его за руку и повела за собой.

— Давай-ка я быстренько проведу тебя по дому, и мы отправимся завтракать. Пока я буду готовить, ты сможешь рассмотреть все эти кухонные новинки и усовершенствования. Кстати, теперь я могу наконец доказать тебе, что превосходно готовлю. Здесь у меня ничего не подгорает, а все получается в самый раз и очень вкусно.

Никки показала ему остальные помещения второго этажа, начав с заново отделанной детской.

— Это комната для нашего беби. Тебе нравится? Моя подружка Шери помогала мне выбрать обои и все прочее. Я была счастлива, что мы нашли с ней обои с этими маленькими индейскими ангелами-хранителями, или проводниками, как ты это называешь. Гораздо лучше, чем идиотские рожицы из мультиков, все эти микки-маусы, утки-дудки и тедди-медведи.

Серебряный Шип стоял в середине детской и медленно поворачивался вокруг своей оси. Наконец изрек:

— Все очень красиво, только странно, что наш сын будет, находится не вместе с нами, а отдельно. Как ты, например, узнаешь, что он проголодался?

— Торн, он же не в соседнем доме будет жить! — с усмешкой отозвалась она. — Надеюсь, у нашего с тобой сынка будут здоровые легкие, так что он подаст мне в случае чего сигнал бедствия, я же рядом, в соседней комнате. А если он окажется молчуном, мы купим беби-монитор, так что я услышу любое его кряхтение, в какой бы части дома ни находилась. А что ты скажешь насчет кроватки? Я купила ее на домашней распродаже. Младенцы так быстро вырастают из своих люлек и колыбелек, что я предпочла сразу купить кровать, чтобы не входить в лишний расход. Она, правда, не новая, но папа увозил ее к себе и там здорово подновил.

— Да, кровать-то большая, но выглядит как кроличий садок. Как он в нее будет забираться, Когда подрастет? — с сомнением спросил Серебряный Шип, тщательно обследовав столь важную Часть обстановки.

— Ну, она так устроена, пока он маленький, не легче брать его, не слишком наклоняясь, а потом можно будет снять эти боковые пруты с сетками, матрас опустить, и чем тебе не ложе подрастающего человечка? Даже если и упадет с кровати, то невысоко.

— Я сделаю ему ловушку снов, — Торн. — Повешу над кроватью, пусть плохие сны задерживает, а хорошие пропускает к нему.

Никки одобрительно кивнула:

— Что бы эта ловушка снов собой ни представляла, это определенно более нужная и полезная вещь, чем ряд ярких погремушек, подвешенных над младенцем.

Гостиную в общих чертах Серебряный Шип рассмотрел раньше, когда ночью они с Нейаки застукали влюбленных кошек за интимным занятием. Но тут находились вещи, с которыми необходимо было познакомить его поближе.

— Позже я покажу тебе, как работает телевизор и стереоустановка. — Подумав, она добавила: — А еще… Ну, тут еще есть одна штуковина… видео… Впрочем, с этим не горит.

Никки была в замешательстве. Как пользоваться стерео и телевизором, она еще может ему показать, а вот что касается нового видеокассетника, тут она и сама еще не совсем разобралась.

Столовая не была чем-то таким из ряда вон выходящим, чтобы привлечь особое внимание Торна. Зато кухня, стоило им войти туда, как и ожидала Никки, весьма его заинтересовала. Он удивлении разглядывал это чудо новейших технологий, блистающее никелированной отделкой, — все эти шкафы и шкафчики, контейнеры и приспособления, приборы и автоматы, и они произвели на него весьма сильное впечатление. Никки показала е плиту, холодильник, посудомоечный аппарат, и микроволновую печь и кое-что по мелочи, вроде тостера и прочих штучек, попутно объясняя предназначение каждой вещи. Она старалась ограничиться, с чем ему придется столкнуться в первую очередь, объясняя, как этим пользоваться.

— Никогда не ставь в микроволновку ничего металлического, — строго предупредила она его. Он усмехнулся:

— Еще одна вещь, которую никогда нельзя деть, иначе ты отвернешь мне голову и подашь на блюде.

— Вот именно! Кстати, тут последствия могут оказаться гораздо плачевнее. Может быть замыкание, что угодно… На самом-то деле я не совсем хорошо понимаю, как эта печь действует, но одно знаю железно — никакого железа внутрь! Дело может кончиться пожаром, сгорит весь дом, так что запомни! Да, и вот еще что! Когда будешь пользоваться тостером, помни, что сначала надо нажать вот эту кнопку и только потом вынимать из него тост. Если ты забудешь ее нажать и сразу потащишь тост из захвата, ничего хорошего из этого не получится, тебя просто ударит током. Весьма, смею тебя заверить, неприятная штука, а некоторые вообще от этого помирают. Ну, я думаю, ты знаешь, как поражает человека молния. Так вот, тут нечто похожее.

— Что-нибудь еще?

— И так слишком много для первого раза, — ответила она. — Я уж рада, что ты такой сообразительный и все схватываешь на лету, потому что за такое короткое время научить человека всему, что люди постигают с детства, задача не из простых. Другой бы на моем месте от всего этого просто свихнулся. Да и на твоем, думаю, тоже. Ну а теперь, почему бы мне не продемонстрировать тебе, как готовится кофе?

Торн весьма заинтересовался славным американским напитком. Отхлебывая из чашечки свой кофеек, он наблюдал, как Никки готовит жидкое тесто и заправляет им железную вафельницу. Через, несколько минут, она наделила его двумя совершенно восхитительными брусничными вафлями, дополненными растопленной патокой и сливочным маслом.

— Налетай, — сказала она, подавая ему тарелку. — Сейчас еще наготовлю.

Серебряный Шип умял полдюжины вафель, после чего откинулся на спинку стула, в изнеможении застонав:

— Я-то думал, что никогда не дождусь от тебя хорошей стряпни. А ты, Нейаки, оказывается, превосходно готовишь.

— У своей плиты всякая кухарка хороша, — преувеличенно скромно ответила Никки. — Дома и стены помогают.

Пока она убирала со стола, Серебряный Шип продолжал знакомиться с кухонными приспособлениями. Особенно его заинтересовал электрический консервный нож. Он уже заправлял в устройство третью банку персикового компота, когда Никки заметила это и пресекла его кипучую деятельность. Холодильник был еще одним чудом и развлечением. Он не мог понять, откуда внутри этого белого короба берется холод, когда на кухне так тепло. Несколько раз открывал и закрывал дверцу холодильника, равно как и верхнюю дверцу морозилки, в которой было не просто холодно, но даже морозно.

— Ну, хватит уже, — не выдержала Никки. — У нас вся пища протухнет, если ты выпустишь оттуда весь холод.

Когда она, нажав на кнопки, включила посудомоечную машину, Торн приблизился и быстро открыл дверцу. Заглянув внутрь, нахмурился и спросил:

— Можешь опять включить?

Она включила. Он вновь открыл дверцу, прервав цикл на середине.

— Почему она останавливается? Я хотел посмотреть, как оно там крутится и моет тарелки.

— Да это просто счастье, что она останавливается всякий раз, когда некоторые не вовремя открывают дверцу, иначе вся вода выплеснулась бы на нас. Сам подумай, Торн, ведь это машина для мойки посуды, а не полов.

— А зачем тебе столько тарелок? — спросил он, один за другим открывая шкафы и шкафчики и осматривая тарелки, блюда, чашки, блюдца и вообще всю посуду, а также припасы продуктов. — И вся эта пища. К тебе приходит так много гостей?

— Нет вообще-то. Но думаю, не мешает иметь несколько лишних тарелок, так во всех семьях ведется, мало ли кто придет, праздник какой… Да и нам самим пригодится. А пища тут в шкафах такая, которая может долго храниться, не бегать же каждый день в магазин, особенно в глухую зимнюю пору. — Она беспомощно развела руками. — Ну что тут скажешь? Современные американцы избалованы. Мы предпочитаем разнообразие, изобилие, роскошь и удобства всегда везде и повсюду, где это возможно и невозможно.

Большую часть послеполуденного времени и часть вечера они рассказывали друг другу, что происходило с каждым из них во время разлуки. Серебряный Шип вспомнил, как проводил мать, сестру и еще нескольких членов их клана и племени в Мексику, где было для них безопаснее. Муж его сестры и другие опытные воины охраняли отряд в этом нелегком пути, заботясь о стариках и детях, и так они добрались до деревни, ставшей их новым домом.

Никки в свою очередь поведала Торну, как Шери, ее родители и братья поддержали ее в первое, такое непростое время. Также она посвятила его в свои неприятности, связанные с происками Брайана Сандерса. Торн, узнав о нахальном репортере, особого удовольствия не выразил.

— Ты сказала, что до меня встречалась с человеком. Объясни, что такое — встречалась? Значит ли это, что он ухаживал за тобой?

— Ну, Торн, я бы так не сказала, во всяком случае, не больше, чем я ему позволяла. Наши отношения никогда не заходили слишком далеко. Я просто как-то поужинала с ним, потом мы пару раз сходили в кино. Он провожал меня до дома, чмокал на прощанье и желал спокойной ночи. Прислал мне как-то цветы и коробку конфет, вот и все дела. И прежде, чем ты вздумаешь ревновать, позволь мне сказать тебе, что в современном обществе поужинать с мужчиной еще не значит собраться за него замуж или согласиться на более близкие отношения.

— Однако он, кажется, думает, что имеет на тебя права. Или я тебя не так понял? — холодно спросил Торн.

— Хэй! Торн! Это ведь его проблемы, а не мои. Мало ли какой идиот, что о себе возомнит, и какие права начнет качать. Я не раз говорила ему, чтобы он оставил меня в покое.

— Он оставит тебя в покое, Нейаки, — мрачно проговорил Торн. — А если нет, то мне придется по шею закопать его в муравейник.

— Ох, я бы с удовольствием на это посмотрела! — весело воскликнула она, одаряя его восхищенной улыбкой. — А когда ты разделаешься с этим, можно будет приступить и к следующему. Я имею в виду своего бывшего мужа, которому тоже неймется.

— Буду рад услужить.

— Вообще-то я бы на этого Брайана плюнула, если бы он не грозился разузнать все что касается тебя. Он не верит в твое существование и хочет раскрутить эту историю. Дело в том, что он попытался заглянуть в твое прошлое, и ему показалось странным, что твое существование не подтверждается ни одним письменным источником — ни документальным, ни юридическим, ни каким иным. Я испугалась, что он продолжит свои гнусные раскопки и действительно нагонит на меня волну. Вот почему Денни и Джек решили создать для тебя кое-какие документы. И вот почему так важно, чтобы ты освоил особенности жизни в этом мире, и чем, скорее, тем лучше. Если люди сочтут тебя за обычного малого с обычными манерами, расспрашивать они ни о чем не станут. Но если что-то в твоем поведении покажется им странным, не совсем здешним, это разогреет их любопытство, что Брайану будет только на руку.

— В таком случае придется мне стать таким, как все, — заверил ее Торн. — Я стану Торном Сильвером, археологом, который выкапывает из земли древнее индейское оружие, горшки и прочие произведения искусства. Я изучу вашу историю, ваши современные пути. Я заставлю их поверить во все сказки, которые мы с тобой им наплетем. Но одну-единственную правду во всей этой лжи они у меня узнают и запомнят крепко — что ты моя жена и носишь моего ребенка. И что я не позволю другому мужчине ступить на мою территорию или даже просто усомниться в том, что эта территория моя.