Отец Анны был англичанином того сорта, который на всех, видевших его, производил впечатление джентльмена. У итальянцев, французов, немцев есть своя аристократия, но только настоящий английский джентльмен отличается весьма строгими нравственными принципами, прикрывая их щитом совершенных манер. Именно таким был Чарлз Энтони Бартон. Приветствуя нас, он поклонился, и мы отправились на ленч в «Клэридж».

— Я сожалею, что моя жена не может встретиться с вами. Дочери слегка нездоровится. — Я вспомнил, что у него есть дочь от второго брака. Мы, в свою очередь, оправдали отсутствие Салли. Ее новая служба требовала присутствия на официальных ленчах.

— Давайте присядем. Ингрид, какой напиток вы предпочитаете? Могу я называть вас Ингрид? Может быть, шампанское?

— Это было бы приятно, — согласилась Ингрид.

— Мне виски, пожалуйста.

Наконец подъехали Мартин с Анной. Она лишь слегка задела губами щеку отца.

— Познакомься. Это Мартин.

Чарлз Бартон повернулся приветствовать моего сына. Его голова слегка дернулась, словно от удара. В следующую секунду он взял себя в руки.

— Мне чрезвычайно приятно встретиться с вами, Мартин — Он глядел на Анну: — Ты держала этого молодого человека в большом секрете. Я рад за вас обоих.

Мы медленно расселись.

— Сэр. Я осознаю свою вину. Я был обязан мчаться сквозь ночь, чтобы умолять позволить мне жениться на Анне. Но если говорить откровенно, было так трудно добиться ее согласия, что все остальное улетучилось из моей головы. Прошу вас, простите меня.

— Что за изящный спич! Ну, разумеется, я прощаю вас. Я ничего подобного и не предполагал — К нему вернулось равновесие, и он принялся осторожно изучать Мартина. — Анна, насколько я могу судить, ты очень счастлива, девочка!

— А теперь, отец, расскажи Мартину, как счастлив он.

— Совершенно очевидно, что Мартину это уже ясно.

Официант неслышно парил. Мы сделали заказ. Шутки, единственные в своем роде для каждого такого семейного собрания и вполне заурядные для других, порхали вокруг стола. Пока еда медленно тянулась, я отметил, как сильно любит свою дочь отец Анны.

Когда они после ленча поцеловались на прощанье, он придержал ее локоть и прошептал что-то:

— Я не согласна. Не то чтобы сильное… — Она поймала мой взгляд и, повернувшись к Ингрид, сказала: — Мой отец думает, что Мартин похож на моего брата Астона.

— Анна! — Шокированный, ее отец отшатнулся от нее и столкнулся с Мартином, едва удержавшим его.

Они смотрели друг на друга. Мартин заговорил первым:

— Это, должно быть, чудовищный удар для вас… Такое сходство… Если оно действительно существует… — Он остановился в замешательстве.

— У вас добрый сын. — Чарлз Бартон повернулся к Ингрид — Простите мне эту ноту печали при таких счастливых обстоятельствах. Всего лишь поверхностное сходство. Анна может подтвердить это. Я должен был держать свое мнение при себе. Мы скоро встретимся снова. До свидания, Мартин. Я рад, в самом деле рад, думая о вас как о своем зяте. До свидания, Анна. Будь счастлива, моя дорогая. — Он пожал всем руки. Казалось, эти несколько часов состарили его на целые годы. Больной и постаревший, он покинул нас.

— Анна, Мартин говорил мне, что Астон умер в ранней юности. — Ингрид произнесла это очень мягко. — Если есть сходство, какой это чудовищный шок для твоего отца. Они сильно похожи?

— Нет, не слишком. Вероятно… в первую минуту… это было легкое подобие. Внешность Мартина обладает весьма необычным колоритом. Так же, как и Астона.

— И как твоя, — сказала Ингрид.

— Да. Но среди женщин это не такая уж редкость.

— Я бы посмела сказать, что она достаточно поражает воображение, мой дорогой.

Я видел, что Ингрид была расстроена.

Мартин опять выступил в роли посредника.

— Ма, мы отправимся сейчас на поиски дома. Все хорошо. Давайте не забывать об этом. Мама блондинка и белокожая. Отец смуглый и темноволосый. Вот и все.

— Спасибо.

— Мне досталась от мамы бледная кожа, а от тебя темные волосы. Разве это не заурядно?

— Конечно, нет. Но отец Анны был совсем убит воспоминаниями.

— Бедная Анна, пойдем на охоту. За нашим маленьким сладким домом, где мы будем всегда счастливы.

Ингрид и я остались одни. Мы заказали еще кофе.

— Всякий раз, как мне начинает казаться, что все будет хорошо, эта девочка совершает что-нибудь, лишающее меня присутствия духа, что-нибудь страшное, от чего холодеет мое сердце. На этом свете существуют люди, одинокие странники, они разрушают все на своем пути. Анна одна из них. Она причинит зло Мартину, я уверена в этом. Моя первая реакция всегда бывает верной. Всегда. О, почему я не вмешалась раньше?

— В самом деле, дорогая, чем ты так расстроена? Ее отец заметил какое-то сходство с братом — не так это ужасно, или я не прав?

Спокойствие и трезвость окружающих всегда являются лучшим противоядием от паники и страха.

— Что случилось с этим мальчиком? Я уверена, ты знаешь эту историю целиком, Мартин все рассказал тебе. Да?

— Нет.

— Несомненно, это была трагедия. И Анна каким-то образом связана с этим.

— Ингрид, наш сын женится на красивой умной женщине. Ее отец очень приятный человек, это ясно. Отчим очарователен. Мы еще не видели ее мать, но, я думаю, она нам тоже понравится. Ее брат умер совсем юным. Она тоже достаточно сложна и, возможно, не имеет столь легкого характера, который тебе нужен в невестке. Но это все. А сейчас хватит. Твое беспокойство беспочвенно.

— Может быть, ты и прав. Но все-таки это лишь подтверждает мое предубеждение против нее.

— Совершенно верно! Если бы не было предубеждения, этот случай ровным счетом ничего не значил бы.

— Не знаю.

Но за моими словами стоял мой собственный, подступающий к горлу ужас. Какой опасный узор плетется здесь? Внезапно страх за мою семью поглотил меня. Лжец! — кричал полисмен в моем сердце. Лжец! Страх, сжимающий тисками и пожирающий твои внутренности, — лишь боязнь потерять ее. Ты не сумел победить ее открыто. Каждый уходящий день говорит, что она свободней тебя. Но ты держишься за это! Потому что знаешь: для тебя нет жизни без нее.

Я улыбался Ингрид, всячески успокаивал ее. Так мы добрались до дома.

Я поймал наше отражение, когда мы проходили через прихожую; элегантная блондинка зрелого возраста и ее спутник, возможно, чуть фамильярный, хорошо одетый, с сильным, ясным лицом. Зло в моей душе пока не оставило на нем следа.