УТРО ЧЕТВЕРГА ПРИНЕСЛО два объявления – официальное и неофициальное.
Кухонный телевизор устами Слоан Китинг сообщил нам, что накануне вечером суд официально освободил Дуни, Дикона, Рэнди и Грега. Мама протянула мне кружку с кофе, и мы обе облокотились о стойку, прислушиваясь к новостям. Дуни и Дикон отказались признавать вину и были отпущены под залог. Рэнди и Грегу позволили вернуться к родителям, пока следствие решало, рассматривать их как взрослых или вернуть иск в суд по делам несовершеннолетних.
Перед началом первого урока по школьным коридорам разнесся слух, что Грега с семьей видели в «Бургер Кинге» вчера прямо перед закрытием; что члены педсовета спорят, отстранять парней от занятий или нет; что отец Дуни будет бесплатно представлять в суде Дикона, Грега и Рэнди; что полиция конфисковала телефоны всех четверых как улики; а также что они вернутся в школу после обеденной перемены.
Направляясь на первый урок, я заметила девочек из группы поддержки, одетых в парадную форму чирлидеров. И действительно, сразу после звонка директор Харгроув сделал объявление по громкой связи, что днем состоится внеплановое собрание болельщиков. До турнира оставалось еще больше недели, поэтому сразу после сегодняшней тренировки старшеклассники должны были начать украшать спортзал к Весеннему балу, а в субботу стартовал премьерный показ «Бриолина». Деревянное покрытие собирались застелить коврами и заставить креслами, чтобы получился почти настоящий театр.
Бен сказал, что ничего не слышал от Дуни. И никто не слышал. Когда парни не появились и после обеда, неофициальное заявление изменилось: отец Дуни порекомендовал им «залечь на дно, пока все не утихнет». Что‐то в этой формулировке вызвало у меня неприятное чувство. Чувство, что ситуацию, в которой мы оказались, не получится поправить собранием болельщиков.
Пирамида девочек-чирлидеров высотой в три человеческих роста составилась, как по волшебству, – причем каждое их движение совпадало с пульсацией музыки, которая доносилась из колонок по углам зала. Затем мелодия взорвалась энергичным припевом, и Фиби Крейн взлетела над нашими головами прямо к металлическим балкам: сперва вытянулась в струнку, а затем величественно изогнулась, будто в замедленной съемке. Достигнув наивысшей точки, Фиби резко выбросила руки в стороны и адресовала трибунам победную улыбку, которая была встречена восторженным ревом. Все в едином порыве вскочили и принялись свистеть и кричать.
Кристи и Рэйчел залезли на скамейку и хором вопили что‐то одобрительное. Линдси прыгала вверх-вниз в такт музыке. Пирамида рассыпалась с той же стремительностью, с какой построилась. Девочки сделали заднее сальто-мортале, составляя новый узор; большинство взяли металлические жезлы, а две принесли и установили перед входом в зал ростовой плакат с пиратом, сжимающим саблю. Остальные присоединились к ним, образовав живой туннель, через который должны были пройти члены баскетбольной команды. Их яркие сине-золотые помпоны так и трепетали в воздухе.
Сквозь музыку прорвался голос Уайетта – он принялся объявлять в микрофон имена и номера «главных флибустьеров Корал-Сэндза!». Обычно первыми выкликали Дуни и Дикона, но сегодня честь разорвать плакат с пиратом выпала Бену. На нем были теплые спортивные штаны и фирменный свитер. Проходя через туннель, он мерно ударял мячом о пол, а затем лихо пропустил его за спиной. Тот описал дугу над широкими плечами. Бен с легкостью его поймал и, прищурившись, указал на трибуны. На меня. Толпа взорвалась воплями.
– Боже! – орала Рэйчел, скача на месте. – Теперь все в курсе, что он твой бойфренд!
Ее восторг заставил меня улыбнуться и залиться румянцем одновременно. Да, это мой бойфренд. Пусть все видят. Он указал прямо на меня – значит, хотел, чтобы все знали.
Уайетт объявил Кайла («Центровой!»). Тот пробежал сквозь туннель, и они с Беном, подпрыгнув, столкнулись грудью в воздухе, а потом еще стукнулись пятернями.
Перекличка продолжалась. Когда всех игроков объявили, чирлидеры выстроились по обе стороны от растерзанного плаката – воплощенный блеск и изящество. Одна рука вскинута к потолку, противоположная нога отставлена в сторону. Однако что‐то нарушало гармонию картины. Обычно с двух сторон стояло по шесть девочек, но сегодня справа было лишь пять. В зале не хватало не только Дуни и Дикона.
Я взглянула туда, где полагалось быть Стейси – прыгать в такт музыке вместе с остальными, радостно размахивая помпонами и сверкая блестками на платье. Вдруг я поняла, что наблюдаю за группой поддержки не одна. Кто‐то еще следил за ними из дальнего угла трибун, прямо рядом с выходом. Да, сегодня в зале не было Стейси. Зато была Слоан Китинг. Я пихнула локтем Линдси. Она перестала прыгать и с удивлением проследила за моим взглядом. Слоан было легко не заметить за плечом мистера Джонстона, который улыбался, кричал и хлопал вместе с толпой, не замечая решительно ничего вокруг.
Линдси вскинула бровь, но не успела ничего сказать – из дыры, зияющей теперь на месте флибустьера, появился тренер Сандерс. Игроки взялись за руки, раскачали их с криком «Морские волки, вперед!», а затем выстроились в цепочку во главе с Беном и рыцарски преклонили одно колено. Тренер Сандерс взял микрофон. Слоан Китинг застучала пальцем по экрану. Делает пометки?
– Дамы и господа! – крикнул Сандерс. – Прошу вашего внимания.
Зал медленно успокаивался, пока на трибунах не воцарилась полная тишина. Воздух, насыщенный запахами полированного дерева и дневного пота, буквально звенел от предвкушения.
– Мы собирались подождать и провести это собрание в пятницу перед матчем, но вчера я шел по коридорам и понял, что нам чертовски не хватает командного духа!
Снова свист и улюлюканье.
– У нас всех выдалась непростая неделька. Кое-кто распространяет грязные слухи, а по телевизору несут всякую чушь.
По трибунам пронеслось дружное «Фу-у-у-у!». Сандерс кивнул.
– Но нас не сломить. Мы команда – все мы! – и с честью пройдем любые испытания. Флибустьеры не сдаются! Совсем скоро наши парни вернутся на эту площадку, где им и надлежит быть!
Толпа, не сговариваясь, зааплодировала. Внезапно сквозь гром оваций прорвался голкиперский вопль Кристи:
– Да-а! Флибы – звери!
Рэйчел поддержала это заявление громким свистом – причем сунула два пальца в рот, будто героиня какого‐нибудь черно-белого фильма, подзывающая такси. Пара человек подхватили речовку Кристи, и через минуту все трибуны уже скандировали в общем порыве:
– Флибы – звери! Флибы – звери! ФЛИБЫ – ЗВЕРИ!
Кайл, Лерон и Реджи поднялись с колен и подошли к тренеру Сандерсу, стукнувшись с ним кулаками.
– Вот так! – заорал Сандерс.
Теперь зал сотрясали сотни голосов.
– ФЛИБЫ – ЗВЕРИ! ФЛИБЫ – ЗВЕРИ! ФЛИБЫ – ЗВЕРИ!
– Что случится с лузерами, которые посмеют тявкать на наших флибустьеров? – прокричал тренер Сандерс в микрофон. – Мы их ФЛИБнем!
К потолку взлетела новая волна воплей и оваций. Бен с остальными игроками выстроились за спиной у Сандерса, соприкасаясь плечами в знак солидарности. Внезапно на поле высыпала толпа мальчишек во главе с Уиллом. На всех были черные спортивные носки, позаимствованные накануне из багажника «Форда Эксплорера». Эти балбесы натянули их прямо поверх джинсов, но баскетболисты оценили трогательный жест и принялись давать пятерню всем желающим. Кто‐то догадался включить музыку, и группа поддержки, минус Стейси, возобновила свой танец.
Тренер протянул микрофон Уайетту – и вдруг замер, глядя в дальний угол трибун. Я поняла, что он заметил Слоан Китинг. Та стояла, держа в вытянутой руке телефон и направив его на беснующуюся площадку.
– Вот дерьмо, – проорала я в ухо Линдси. – Она снимает видео!
Тренер врезался в группу чирлидеров, разбив рисунок танца, и запетлял по направлению к журналистке. К этому времени трибуны почти опустели: все высыпали на поле, и теперь дорогу Сандерсу преграждала хаотичная масса орущих и приплясывающих учеников.
ФЛИБЫ – ЗВЕРИ! ФЛИБЫ – ЗВЕРИ! ФЛИБЫ – ЗВЕРИ!
Тренер прокладывал себе путь локтями; лицо его потемнело, рот дергался, глаза мрачно сверкали. Я даже сквозь музыку и царящий в зале галдеж услышала, как он орет, указывая пальцем на телефон Слоан. Вены на шее вздулись от напряжения. А ну проваливай!
Мистер Джонстон обернулся от очередного крика Сандерса – на этот раз слов я не разобрала. Только увидела, как журналистка склонила голову и один раз стукнула пальцем по экрану. Я могла поклясться, что, убирая телефон, Слоан мимолетно улыбнулась тренеру. Затем она выскользнула через дверь, которая была у нее прямо за спиной, и свернула к парковке.
Сандерс с багровым лицом набросился на мистера Джонстона. Тот поднял руки, как бы говоря: «Честное слово, я и понятия не имел!» Директор Харгроув наконец пробился к ним через толпу учеников и положил руку тренеру на плечо. Тот сбросил ее, отошел в сторону и от души врезал ладонью по стене под баскетбольным щитом.
Группа поддержки завершила выступление и, не теряя строя, покинула площадку. Над головами прокатился тоновый сигнал: учебный день подошел к концу. Бен начал отрабатывать с сокомандниками бросок из‐под кольца – теперь у Флибов была тренировка.
Гомонящая толпа выплеснулась в коридор, и трибуны почти опустели. Рэйчел крикнула мне, что позвонит позже, и они с Кристи последовали за остальными. Наконец на металлической скамейке остались только мы с Линдси. Тренер Сандерс вернулся на поле и принялся раздавать похвалы и замечания.
– Интересно, почему никто даже не вспомнил о Стейси?
Я могла и не озвучивать вопрос: ответ был очевиден. Линдси тоже его знала. Только поэтому я осмелилась высказать тревожащую меня мысль вслух.
– А кто такая Стейси? – вопросом ответила она. – Если она исчезнет, все только обрадуются.
Несколько минут мы сидели молча, следя за замысловатыми перемещениями мяча по площадке. Внезапно Бен обернулся, нашел меня глазами и с улыбкой вскинул руку. Затем принял передачу от Кайла, несколькими точными ударами привел мяч в позицию под кольцом, сделал пас Реджи и приготовился подбирать отскок.
Бену даже не требовалось подпрыгивать, чтобы ловить мячи, которые проваливались сквозь сетку или отскакивали от обода. Лицо его выражало чистую сосредоточенность. Предугадывая, куда полетит мяч, Бен прикусывал нижнюю губу и слегка подавался вперед – точно мастер, который хочет убедиться, что инструмент ему послушен.
Контроль. Выносливость. Сноровка.
Сила, с которой он делал передачи, уподобляла их выстрелам – прямо в намеченную цель. Пока Реджи и Кайл кружили по площадке, подбираясь к позиции, Бен посылал мяч точно туда, где они оказывались в итоге – а не туда, где были в начале паса. С трибун создавалось впечатление, будто он бросает мяч в пустоту.
Все не то, чем кажется на первый взгляд.
За время передачи Кайл и Реджи достигали этого пустого места, вскидывали руки – и тугая кожа мяча звонко ударялась о ладони. Шаг назад, поворот, бросок. Видение будущего атлета, сотни раз посещавшее меня при просмотре старой папиной видеозаписи, наконец воплотилось в жизнь. Совершенство без изъяна.
Чем ближе подходишь, тем больше видишь.
Внезапно меня осенило: вся школа так сосредоточилась на Дуни и Диконе, что на Стейси никто не обращал внимания. Она исчезла не сейчас. Мы уже давно ее не видели. Не замечали. Были слишком заняты наблюдением за звездами. Я повернулась, желая поделиться с Линдси своей мыслью, но к этому времени она тоже исчезла.