– ОНА ТА-АК напилась…

Я услышала Кристи задолго до того, как они с Линдси вывернули из‐за угла. В частности, поэтому она отличный голкипер: слышно даже с другого конца поля. К тому же она настоящий танк – сплошные мускулы.

В этом году нам повезло: удалось застолбить шкафчики прямо напротив главной лестницы, где начинаются места для старшеклассников. Я краем глаза заметила, как сползают по ступенькам Дуни и Дикон Миллс. Некоторые подозревают школьных баскетболистов в высокомерии – мол, нарочно ходят враскоряку, как павлины, – но Бен однажды рассказал, что им просто все время больно. Тренер Сандерс выжимает из воспитанников в качалке семь потов.

Сегодня они двигались еще медленнее обычного, буквально прилипнув носами к телефону Дуни. Я молча понадеялась, что они не навернутся с лестницы. Эти парни еще нужны нам для турнира штата.

Смех Кристи стал громче; теперь он с легкостью перекрывал шум в коридоре.

– Говорю тебе, просто до отключки.

– Думаешь, она сегодня не придет? – поинтересовалась Линдси.

Я задержалась у двери шкафчика, притворившись, будто роюсь в книгах. Они обо мне?..

– Нет, конечно, – фыркнула Кристи и, заведя за ухо вьющуюся светлую прядь, принялась набирать код на своем шкафчике. Его дверца распахнулась ровно в тот момент, когда из‐за угла вынырнула Рэйчел.

– Что-что? Кто сегодня не придет?

Я вытащила учебник по геологии и захлопнула дверцу.

– Эй, я здесь! Хотя, пожалуй, и правда слегка перебрала в субботу.

– Да мы не о тебе, – закатила глаза Кристи. – Все знают, что ты не пропустишь уроки, даже если в школе случится пожар.

– Тогда про кого вы? – смутилась я. В голове все еще витали обрывки похмельного тумана.

– Про Стейси, – ответила Рэйчел. – Вряд ли она сегодня появится.

– Может, она просто опаздывает? – Линдси поправила усыпанную стразами заколку, чтобы прямые черные волосы не лезли в глаза, и причмокнула в зеркало накрашенными губами. Наверное, она единственный футбольный защитник в мире, которого волнуют прическа и помада.

– Опаздывает? – усмехнулась Кристи. – Да ты видела ее на той фотке? Я сперва решила, что она не пьяна, а мертва.

При упоминании фотографии Стейси у меня расширились глаза. Видимо, Рэйчел заметила мое изменившееся лицо, потому что тут же вскинула руки.

– Я ее удалила, честно! Это другое фото.

– Погоди, были другие? – встрепенулась Кристи. – Мне нужны все. Немедленно.

– А я, пожалуй, обойдусь, – вздохнула Линдси, запирая шкафчик.

Рэйчел покачала головой.

– Было еще одно фото Стейси – с нашей драгоценной Кейт. Я его сделала в самом начале вечера на кухне.

– Оно отовсюду удалено, – с нажимом сказала я, глядя на Рэйчел. – И лучше бы мне не оказаться на других снимках.

– Тебя там нет. Клянусь.

– Не парься. – Кристи приобняла меня за плечи. – Ты слиняла прежде, чем вечеринка скатилась на дно.

– На дно?

Рэйчел развернула ко мне экран своего смартфона.

– Поверить не могу, что ты этого не видела.

Инстаграм Грега Уоттса. Фотография Дикона с девушкой, свисающей у него с плеча. В детстве папа так же таскал меня за домом: «Ого, смотрите, что я нашел! Мешок с картошкой! Ммм, надо ее зажарить…» Я хихикала и визжала, пока он шатался по двору, подхватив меня под коленки.

Девушкой на снимке была Стейси, и она точно не смеялась. Из всей одежды на ней был только лифчик и короткая черная юбка. Честно говоря, я не смогла бы поручиться, что она в сознании: открытый рот, закрытые глаза, безвольно повисшие руки-плети. Дикон перекинул ее через плечо и пристроил подбородок на заднице, придерживая за верх бедер.

Дуни тоже был на фото – выглядывал из‐за Дикона. Он одновременно отводил волосы с лица Стейси и изображал клоунскую гримасу, видимо призванную ее спародировать: высунутый язык, закатившиеся до белков глаза. Картину довершала широкая улыбка Дикона, грозящая вот-вот рассыпаться смехом: теплая, радостная, солнечная… Словом, его обычная улыбка – только вот она казалась совершенно неуместной на этом снимке.

– Где ее одежда? – нахмурилась я.

– Валяется где‐нибудь в углу, – ответила Рэйчел.

– Вместе с честью и достоинством, – кивнула Линдси.

Рэйчел схватила меня за плечи и рывком развернула к себе.

– Кстати, об одежде. Это новая?

– Ага. Подарок на день рождения.

Бабушка Кларк прислала мне ее еще в прошлом месяце – вместе с открыткой с единорогом. Обычная хлопковая блузка – вероятно, купленная на распродаже в стоке возле дома. Бабушка не всегда угадывала с размером, но конкретно эта села идеально, а насыщенный изумрудный цвет удачно подчеркивал рыжину в волосах.

– И ты берегла ее со дня рождения? – недоверчиво спросила Линдси. – Но она такая клевая.

– Точно, – согласилась Рэйчел. – Здорово выделяется из твоего гардероба. Но не в плохом смысле.

Теперь Дуни и Дикон уткнулись каждый в свой смартфон, пальцы лихорадочно стучали по экранам. У них за спиной показался Бен. Поймав мой взгляд, он вздернул подбородок и подмигнул. Я улыбнулась в ответ.

Разумеется, это не укрылось от Линдси.

– Я-ясно, – протянула она. – Просто раньше тебе не для кого было ее надевать.

Рэйчел обернулась, но Бен уже возился с замком на своем шкафчике.

– Колись, Кейт. Это правда?

– Ну хватит уже.

У Кристи сузились глаза.

– Слышала, что вы прогуливались вчера в парке. Или даже дремали?

– Мы просто друзья.

Прозвенел звонок: две минуты до первого урока. На самом деле его стоило бы назвать не «звонком», а «тоновым сигналом». Аккурат перед зимними каникулами директор Харгроув заменил стандартный перезвон колокольчиков раздражающим электронным гудком, который отмечал начало и конец каждого занятия. Рэйчел говорит, это идеальный концертный си-бемоль – можно настраивать флейту перед уроком музыки. Увы, прошло три месяца, а я до сих пор от нее подпрыгиваю.

– Никак не привыкну, – пожаловалась я.

– Я тоже, – ответила Линдси.

– Почему нельзя было записать чей‐нибудь милый голос? – И Рэйчел продолжила бравурным тоном спортивного комментатора: – «Леди и джентльмены, до начала первого занятия две минуты. Просим вас проследовать в свои классы».

Мы смеялись всю дорогу на геологию. Едва Бен скользнул за парту позади меня, по коридорам снова раскатился электронный сигнал.

– Эй, – шепнул он. – Шикарно выглядишь.

Я постаралась не залиться краской – разумеется, безуспешно. К счастью, Бену было не видно, как у меня по лицу расплывается идиотская улыбка – в отличие от Рэйчел. Она попыталась поймать мой взгляд, но я упорно избегала смотреть в ее сторону. Тогда она точно начнет надо мной смеяться, и я никогда не успокоюсь. Так и буду весь урок сидеть со щеками цвета помидора.

Мистер Джонстон привычно начал перекличку. Я улыбалась все время, пока он не дошел до «Сталлард, Стейси». Последовала секундная заминка – прежде чем Рэнди Кунц изобразил фальшивый кашель:

– Шлю-кх-ха.

Слово облетело класс, всколыхнув смешки тут и там. Я взглянула на Кристи, которая фыркнула единственный раз, прежде чем на нее покосилась Рэйчел – после чего тут же прикусила губу.

– Останешься после уроков, Рэнди. – Мистер Джонстон выложил на стол пачку розовых листков и что‐то нацарапал на верхнем. – Кто‐нибудь хочет составить ему компанию?

– Что? Я просто закашлялся! – возмутился Рэнди, заметно храбрясь. Веснушки у него на шее так и прыгали вверх-вниз, а уши, похожие на ручки кастрюли, казались еще больше обычного, потому что нестерпимо пылали алым.

Мистер Джонстон поднял ладонь.

– Я не идиот, мистер Кунц. И кашлял, когда вы еще на свет не родились.

– Но если я пропущу сегодня тренировку, меня не выпустят на поле на следующей неделе!

– Что‐то я не видел, чтобы вы хоть раз покинули скамью запасных. Думаю, тренер Сандерс переживет.

Бен тихо фыркнул у меня за спиной, и я бросила взгляд через плечо. Он прятал ухмылку, глядя строго в тетрадь. Я снова улыбнулась. Господи, насколько же он умнее, чем все эти дуболомы из баскетбольной команды.

Мистер Джонстон включил проектор и запустил на ноутбуке серию слайдов, демонстрирующих разные пласты осадочной породы в Айове. Он принялся объяснять, что обычно эти слои можно наблюдать только в вертикальном разрезе – когда раскалываются булыжники или холмы взрывают динамитом, чтобы проложить прямую дорогу.

Я начала делать записи, но никак не могла сосредоточиться на слайдах. Единственная картина, которая стояла у меня перед глазами, – Стейси, свисающая с плеча Дикона. Она словно отпечаталась у меня в мозгу. Я бросила взгляд на пустую парту, где обычно сидела Стейси. У нас не было закрепленных мест на геологии – тем забавнее, что все рассаживались по однажды заведенной, неизменной и предсказуемой схеме. Я почти каждый день занимала эту парту. Бен с сентября усаживался у меня за спиной; Линдси слева, Рэйчел справа, а Кристи впереди.

Стейси сидела у окна и проводила большую часть урока, разглядывая деревья в дальнем конце парковки. Проходя через стекло, солнце превращало ее в силуэт, тень той девушки, которую я знала. Иногда мистер Джонстон задавал вопрос случайному ученику – проверить, насколько внимательно мы слушаем. Каждый раз, когда его выбор падал на Стейси, она вздрагивала и поднимала на него пустые глаза, чересчур густо обведенные черной подводкой.

Или это стереотип? Чересчур густая подводка – потому что ей не было дела до занятий?

Думаю, мы делаем это подсознательно – определяем, что за человек перед нами, по тому, как он выглядит. Макияж «смоки-айз» сигнализирует, что ты загадочная, опасная и немного дикая, верно? И слишком сексуальная, чтобы беспокоиться о геологии. Не суди книгу по обложке. Мама всю жизнь мне это твердила, но со временем я начала думать, что именно об этом и просят люди: «Пожалуйста, судите меня по обложке. Судите меня по тому, что я с таким трудом стараюсь вам показать».

В начальной школе Стейси играла в футбол вместе с нами. Теперь она перешла в группу поддержки – как и другие девочки с длинными яркими ногтями, усыпанными блестками. Большинство из них были танцовщицами – или хотели стать ими в детстве.

Когда мы учились в первом классе, в Айове случилось большое наводнение, и танцевальную школу миссис Кэнди почти смыло. Как и завод, где ее муж Джим в компании моего папы мастерил патроны для лампочек, которые потом использовались в автомобилях всех дочерних компаний «Дженерал Моторз» в Северной Америке.

Владельцы завода решили его не отстраивать и перенесли производство в Индию, где труд был дешевле. Миссис Кэнди тоже не захотела восстанавливать все с нуля и переехала вместе с мужем в Гэри, штат Индиана, чтобы быть ближе к больному отцу. Постепенно девочки из балетной студии смирились, что их единственная возможность заниматься танцами в Корал-Сэндзе – это группа поддержки.

Конечно, все они красили глаза перед выступлениями, но большинство смывало макияж после. Стейси не смывала. У нее не было недостатка в парнях – любых парнях. Качках, лузерах, ботаниках. Иногда создавалось впечатление, что она встречалась с половиной параллели. Но больше всего Стейси нравились парни с длинными волосами и в плащах-тренчах. Обычно у них водилась травка.

Я знала, что Дуни тоже любит курнуть. Возможно, именно так вечеринка скатилась «на дно» после моего ухода. У Стейси была с собой марихуана, а Дуни хотел забить косяк, поэтому все отправились в гостиную. Эту парочку регулярно ловили за разговорами – хотя Дуни с прошлого лета официально встречался с Фиби.

Впрочем, наличие отношений никогда не мешало ему флиртовать с другими девушками. Кого‐то он случайно поцеловал на вечеринке, кого‐то ущипнул за задницу в коридоре. После этого Дуни и Фиби ругались вдрызг – чтобы снова сойтись через неделю. Я не знала, каким образом Стейси оказалась на той фотографии с Дуни и Диконом, но догадывалась, что это было частью приобщения к «кругу избранных».

Я покосилась на Линдси. Ее тетрадь уже была испещрена пометками, которые я спишу позже. Я усилием воли вернулась в класс. Мистер Джонстон как раз перещелкнул слайд на проекторе.

– Через пару недель у нас будет выездная практика в ущелье девонского периода, – объявил он.

Послышались охи и вздохи. Мистер Джонстон поднял руки, пережидая волну возмущения. Затем он переключился на водосброс плотины сразу за пределами города.

– Наводнения 1993 и 2008 годов смыли пять метров осадочных пород, оставшихся в Айове с последнего ледникового периода, – пояснил он. – Я понимаю, что вы все в непередаваемом восторге, но это наконец дает нам горизонтальный план для изучения окаменелостей. Это правда уникальная возможность. Я договорюсь, чтобы вас освободили на всю пятницу.

На экране появился крупный план известняка на дне водосброса. Я с затаенным дыханием разглядывала очертания сотен ископаемых организмов, попавших в прицел камеры. Наводнение, которое смыло студию миссис Кэнди и оставило моего отца без работы, одновременно обнажило силуэт древнего мира – наглядное свидетельство неумолимого хода времени.

– Помните, – сказал мистер Джонстон, – все не то, чем кажется на первый взгляд. Чем ближе подходишь, тем больше видишь.

До конца урока оставалось еще десять минут, но что‐то за окном привлекло мое внимание. Над деревом в дальнем углу парковки кружил ястреб. Он на минуту исчез за школой, но потом появился снова и спланировал в гнездо, устроенное в ветвях самого высокого дуба. Это на него постоянно смотрела Стейси?

Все не то, чем кажется на первый взгляд.

Чем ближе подходишь, тем больше видишь.