После этого разговора я выбрала лучшую из двух работ в Миннеаполисе и вернулась домой. С помощью моей школьной подруги Марси Энсдал, которая тоже отказалась от престижной работы в Нью-Йорке, я купила подержанную машину и сняла квартиру. С этого началась моя адвокатская карьера.
В моей квартире следовало бы снимать фильмы про подводные лодки. Я могла вытянуть руки, сидя в ее центре, и дотянуться до всех ее стен. Но кого это волновало? Я практически жила в своем офисе.
Моя мать с согласия подруг устроила меня юрисконсультом клуба. При этом я стала младшим инвестором. То есть зарплату мне платили акциями, а не наличными деньгами. После выплаты студенческих долгов, трат на еду, плату за бензин и квартиру я оставалась практически без денег, живя на скромную зарплату младшего помощника адвоката. Но даже такая моя спартанская жизнь давала повод Веронике Харрис считать меня своим кровным врагом. Честно говоря, с этой женщиной я враждовала с восьмилетнего возраста, когда она еще была моей учительницей в воскресной школе. Тогда она была красивой молодой женщиной. Сейчас ее бледно-голубые глаза изрядно опухли, аккуратно подкрашенные волосы потускнели и поредели, так что Вероника напоминала алкоголичку после шестидневного запоя. Я еще в детстве догадывалась, что она излишне жестока к восьмилетним девочкам, которые и так могли считаться святыми за то, что проводили воскресные дни, сидя неподвижно за партами. То, что меня сделали младшим инвестором клуба, а ее оставили лишь бухгалтером на простом окладе, не прибавило нашим отношениям задушевности. То есть мы никогда не обменивались рождественскими открытками и не могли найти общих тем для разговоров. В Ларксдейле это считается почти кровной враждой. Веронику страшно возмутило то, что мне платили акциями, но от излишней гордости ей не приходило в голову отказаться вести дела Независимого женского клуба.
В первый год работы я почти не обращала внимания на Веронику. Я трудилась как вол сто часов в неделю. Девяносто часов занимала моя работа в юридической фирме, а десять часов я оставляла на дела клуба.
При этом я была очень довольна жизнью. Мой босс в фирме всегда подгонял меня и покрикивал, но, получив пачку требуемых документов, не скупился на похвалу. Он не считал, как большинство адвокатов, что его помощник должен света белого не видеть. Он был сторонником правила: «Сделал дело, гуляй смело!» Моя работа на женский клуб в первое время тоже не доставляла мне особых хлопот. В основном я составляла для них юридически грамотные документы. С творческой частью приумножения своих капиталов женщины успешно справлялись сами. За исключением тех моментов, когда ситуация немного выходила из-под контроля.