Торри
Зная, что это, возможно, огромная ошибка, я протянула руку и погладила его по щеке.
— Я тоже очень хочу тебя поцеловать.
И это должно было быть сигналом, чтобы он набросился на меня. Вместо этого он сел, глядя на песок, покрывающий его босые ноги.
— Всё в порядке, — сказала я тихо, пытаясь его успокоить, — мне нравится, что ты сказал мне это. Ты не обязан ничего делать прямо сейчас. Я никуда не денусь.
Он вздохнул и прижался к моей руке.
Осторожно он наклонился и нежно коснулся пальцами моих волос. Придвинувшись всем телом, он поцеловал меня, едва касаясь моих губ.
Я схватила его за шею и притянула ближе, сильнее прижимаясь своими губами к его. Он тихо застонал. По его тяжелому вздоху я поняла, как всё это действовало на него. Я упрашивала его губы раскрыться, облизывая его нижнюю губу и нежно потягивая её зубами. Что-то вроде хныканья вырвалось у него. И я могла с уверенностью сказать, что это забирало всю его силу, чтобы сдержаться и не наброситься на меня. Осторожно проникнув языком в его рот, я почувствовала его нерешительный ответ, когда он прошелся по моему языку.
Он стал смелее, углубляя поцелуй, и потянул меня за собой на подстилку. А затем перевернулся так, что теперь я оказалась под ним. Его тело прижалось к моему. Проведя пальцами под его футболкой, я почувствовала чётко очерченные мышцы его спины и сделала то, что хотела сделать с тех пор как в первый раз увидела его. Я потянула вверх мягкий материал. Он медлил довольно долго, прежде чем позволил стащить его футболку через голову.
Я ехала на пляж без каких бы то ни было ожиданий насчёт секса с Джорданом. В смысле, да, я много фантазировала об этом, но я и подумать не могла, что мы придём к этому так быстро, если вообще пришли бы. Я приподнялась на локте и воспользовалась моментом, оценивая прекрасное произведение искусства в виде его татуировок, которые извивались вокруг его рук и плеч.
А затем я заметила длинный шрам в районе его нижних рёбер.
— Откуда он у тебя?
Он напрягся, его руки замерли на моей талии.
— Драка с ножом, — ответил он, наконец.
Я прошлась по шраму указательным пальцем, а потом наклонилась и оставила нежный поцелуй на нём.
— Спасибо, — сказал он тихо, — ты понятия не имеешь, что это значит для меня, когда ты делаешь подобные вещи. Ты просто такая…
— Какая... такая?
На секунду он задумался, а затем слегка кивнул, подобрав правильное слово.
— Такая понимающая.
Я обдумывала его выбор слова. Была ли я понимающей? Не уверена. Большинство людей считало меня любящей спорить, своенравной стервой, но если он хотел думать обо мне так хорошо, я не собиралась с ним спорить.
— У тебя также есть шрамы на костяшках пальцев, — сказала я, — они выделяются на фоне твоего загара.
Он растопырил свои пальцы на моей руке, глядя на доказательства прошлых боёв, как будто он никогда прежде не замечал их.
Я перекатилась на спину, снова потянув его на себя. Его увлечение своими руками мгновенно улетучилось.
А потом он стал целовать мою шею, стаскивая футболку с плеча, чтобы добраться до голой кожи под ней. Я чувствовала, как сильно он хотел меня, но был ли он готов?
— Мы собираемся сделать это? — спросила я
Он колебался, а потом медленно поднял голову, чтобы посмотреть на меня.
— Сделать что?
— Ну, мы вроде как находимся сейчас в компрометирующем положении, и хотя я была бы очень заинтересована в продолжении, но не хочу давить на тебя, заставляя делать то, чего тебе не хотелось бы.
— Ох, я хочу, — сказал он твёрдо, — чёрт возьми, я хочу.
Он поцеловал меня жестче, и я увидела его желание и нужду по тому, как он прикасался ко мне. Я могла бы даже сказать, что это было почти слишком для него.
— Ты дрожишь.
Джордан перестал меня целовать и перекатился на спину. Не такой реакции я ожидала, это точно.
— Это… это было давно, когда я занимался этим в последний раз, — сказал он, его голос был напряженный от эмоций.
— Я знаю, что это…не продлится долго.
Я облокотилась на локоть и легонько прошлась пальцами по его груди и вниз по животу, наблюдая, как его тело дрожит под моими прикосновениями, а его эрекция выделялась через джинсы.
— Ну, тогда нам придётся всё начать заново, как только ты снова будешь готов.
Он застонал и закрыл глаза.
— Не уверен, делает ли это всё лучше или хуже.
— Давай выясним, — ответила я, мои руки заняты его молнией на джинсах.
Я услышала, как у него перехватило дыхание, когда я вытащила его член из штанов. Он был большим, длинным и хорошо воспитанным, стоя прямо, чтобы поприветствовать меня. Он выглядел таким же великолепным, как я себе и представляла, и я не могла не облизать губы.
Жесткий пресс Джордана начал сокращаться и дрожать, как только я провела по его члену пару раз. Его дыхание стало поверхностным, а сердце бешено заколотилось.
— Чёрт, — прошептал он, и я не была уверена, должна ли была услышать это или нет.
Я поместила губы на головку, упиваясь чистым мужским мускусным ароматом, который исходил от него. Он даже понятия не имел, как божественно выглядел, лёжа под сумеречным небом, ожидая меня.
Я начала нежно сосать, и он грубо толкнул свои бёдра вперёд.
— Извини, — задохнулся он, — извини!
Я улыбнулась, обернула свои губы вокруг него и начала усиленно сосать и облизывать.
Он был прав, он не продержался долго.
Через несколько секунд он врезался в мой рот, и я почувствовала, как его руки тянут меня за волосы, пытаясь поднять.
— Я сейчас кончу…я сейчас…
Я была признательна за предупреждение, но совершенно не собиралась выпускать его. Я хотела, чтобы этот первый раз был особенным для него.
Казалось, он изливался в мой рот целую вечность. Я думала, что скорее уже брошу глотать, нежели он закончит, но, наконец-то, все закончилось, и я смогла сесть.
Его глаза всё ещё были закрыты, грудь тяжело вздымалась, а руки сжимали подстилку с обеих сторон. Я легла рядом с ним, а он, обернув руку вокруг меня, притянул к своей груди.
— Боже! — сказал он.
— Ну, не совсем он, возможно, в следующий раз. Хотя, так как я дочь проповедницы, думаю, ты был близок к правде.
— Ты ангел, — сказал он нежно, — мой ангел-хранитель.
— Если я ангел, то мы в большей неприятности, чем я думала, — сказала я, вытирая свой подбородок об его голую грудь.
Он засмеялся, звук глубокий и хриплый. Я поняла, что никогда прежде не слышала его настоящего смеха. Это был приятный звук.
—Возможно, нам обоим придётся стать плохими, — прошептал он у моих волос.
— Мне подходит, — сказала я
Он крепче сжал меня, и я почувствовала, как он оставил нежный поцелуй на моей макушке.
— В чём дело? — спросила я с вызовом, — не хочешь целовать меня после того, как кончил в мой рот?
По тому, как его тело замерло, я поняла, что он был удивлён. Возможно, даже шокирован.
— Это то, о чём ты подумала? Боже, нет! Я мог бы целовать тебя часами. Думаю, я был бы счастлив, делая только это.
Я не могла спрятать улыбку, которая расползлась по моему лицу.
— Правда?
— Чёрт, да! У тебя самые прекрасные губы, которые я когда-либо видел. Я люб…целовать их — это невероятно.
— Докажи.
Он двинулся так быстро, что я не знала, что происходит до тех пор, пока он не оказался на мне, наваливаясь на меня всем телом, а его губы касались моих.
Контраст его твёрдого тела и мягких губ сводил меня с ума.
Он целовал мою грудь, мою шею, мои щёки, мои веки, даже кончик носа. А затем Джордан принялся дразнить своим языком мои губы до тех пор, пока я не схватила его за волосы и притянула ближе к себе. Наши языки переплелись и тут он начал это удивительно чувственное поглаживание, полное страсти. Я так завелась, что думала, что кончу только от его поцелуев. Такое никогда прежде не случалось.
— Красивая девушка, я хочу заняться с тобой любовью, — сказал он хрипло, — Господи, я так сильно хочу тебя прямо сейчас.
В подтверждение его слов я почувствовала твёрдый член, который толкался в моё бедро.
— Вау, как быстро, — сказала я и, наклонившись, провела по нему рукой.
— Одно из преимуществ долгого воздержания, — ответил он между поцелуями, — единственное преимущество.
Он задрал мою футболку выше груди и стянул её, а затем прошёлся кончиком языка по краю моего кружевного лифчика.
— Такая красивая, — пробормотал он.
— Это просто потому, что тебе не с чем сравнивать мою грудь, — засмеялась я.
— Эй, это не правда! У меня были удачные деньки, и я могу с уверенностью сказать тебе, что твоя грудь чертовски потрясающая. Думаю, этот лифчик должен исчезнуть.
— А ты помнишь, как это делать? — засмеялась я
Он выгнул бровь и послал мне дьявольскую улыбку.
— Думаю, я вспомню.
Он просунул руку под мою талию и резко потянул меня на себя, а затем своей свободной рукой добрался до спины и потянул за эластичный материал.
— Проклятье, — сказал он после нескольких секунд борьбы с тканью, — где чёртова застёжка?
Я не могла сдержать смех.
— Это спортивный лифчик, гений. Здесь нет застёжки.
— Чёрт, я действительно на секунду подумал, что утратил навыки. Девушка, вы зло в чистом виде.
Я поднялась и подняла руки над головой.
— А теперь посмотрим, сможешь ли ты его снять.
Удивительно нежными пальцами, учитывая то, насколько он был возбуждён, Джордан потянул лифчик вверх по моему телу и стянул его, скользя по моим рукам.
А затем он опустил меня на подстилку и начал боготворить мою грудь. Это было единственное слово, которое могло бы описать то, как он целовал каждый сантиметр моей кожи, прижимая свои губы к моему телу и дразня мои до ужаса затвердевшие соски своим языком. Когда он нежно потянул сосок своими зубами, протяжный хриплый стон вырвался из моего горла.
— Тебе нравится это, Торри?
— Господи, да! Пожалуйста, продолжай!
Я протянула руку и погладила его по голове, зарываясь пальцами в завивающиеся на затылке волосы.
Я клянусь, парень замурлыкал. Как большой старый лев, растянувшийся на солнце.
Когда я прошлась своими короткими ногтями по его спине, он выгнул шею, плотно закрыв глаза.
— Боже, каждый раз, когда ты касаешься меня, я думаю, что уже не может быть ещё лучше, а потом ты просто делаешь это, — пробормотал он.
Я стянула джинсы вниз по его заднице, используя пятки, чтобы дотянуть до колен.
— Сними их, — настаивала я, — я хочу видеть тебя голым.
— Да, мэм, — сказал он, смеясь и высвобождая свои ноги из штанин.
Его красивое голое тело нависло надо мной, и дрожь предвкушения пронзила каждый нерв. Этот мужчина чертовски прекрасен.
— Думаю, ты также должна быть голой, — сказал он, уткнувшись носом в мою шею, его руки путешествовали по моей груди, слегка сжимая соски.
— Действуй, — сказала я ободряюще.
Через несколько секунд он стащил джинсовые шорты с моих бёдер, и я увидела, как отвисла его челюсть
— Без нижнего белья, — прошипел он, — Господи, женщина! Клянусь, когда-нибудь ты погубишь меня.
— Ну, если это так, то поторопись и трахни меня сначала!
Он громко застонал и начал прокладывать дорожку обжигающих поцелуев между моими грудями и вниз к животу.
— Боже, как хорошо ты пахнешь, — сказал он, опуская голову ниже, — могу я подарить тебе немного старой доброй южной любви?
— Может быть в следующий раз, — сказала я немного нетерпеливо, — прямо сейчас я хочу почувствовать этот большой член внутри себя.
— Чёрт возьми, — прошептал он.
—Да-да, возьми меня, в этом-то и смысл, пока мы молодые, — ответила я.
Внезапно, он перекатился на спину, прижимая пальцы к глазам.
— Что?
— У меня нет чёртовых презервативов! — гневно воскликнул он, — я никогда не думал…то есть, я никогда…
— Ох, ну не будь таким тупицей, — сказала я, толкая его в плечо. — Ты действительно думал, что я поеду в грузовике горячего парня и не возьму с собой припрятанные презервативы? Ты на самом деле потерял хватку, биг бой.
Он перевернулся на бок.
— Ты думаешь, что я горяч?
— Чёрт возьми, да! А теперь заканчивай дразнить меня и надевай презерватив.
Я взяла свои шорты и пошарила вокруг в поисках пачки презервативов, которую я припрятала заранее.
— У нас есть три штуки, — сказала я, кидая их ему, — сходим с ума.
Его глаза заблестели от похоти и решительности. Я бы сказала, парень любит вызовы.
Он разорвал упаковку зубами — движение, которое выглядит убого, когда его делают некоторые парни, но полостью подходит Джордану.
— Не потеряй остальные, — предупредила я его.
— Ни за что, — сказал он напряженным голосом, — я собираюсь трахать тебя до оцепенения и этот прелестный ротик тоже.
— Многие пытались.
Его неистовые руки замерли.
— Не говори подобные вещи, Торри.
— Какие вещи?
— Насчёт…количества парней, с которыми ты спала.
— Почему нет? Мне нравятся парни, мне нравится секс. Мне не стыдно за это. Или я должна изображать из себя девственницу? Для парней это нормально, вести себя как кобели, и тебя просто похвалят за это. Но когда девушка так поступает…
— Это не то, что я имел в виду, — простонал он
— Тогда какого чёрта ты имел ввиду? — отрезала я, начиная злиться.
— Я просто не хочу, чтобы ты думала о других парнях, когда ты со мной. Я хочу тебя со мной — всю тебя. Это не просто секс. Только не для меня. Только не с тобой. Я знаю, ты думаешь, что это, потому что я давно не спал ни с кем, но это не так. Всё дело в тебе. И я говорил всерьёз, что хочу заняться с тобой любовью.
Меня потрясла его маленькая речь.
— Позволь мне заниматься с тобой любовью, Торри Делани, — сказал он, его голос нежный, почти умоляющий.
Я молча кивнула, и его губы сразу же оказались на моих, мягкие и требовательные, настойчивые и податливые. Его руки прошлись по моему телу, дразня мою грудь, нежно потирая соски круговыми движениями. Я чувствовала, как его член прижимается к моему бедру, нежно массируя его, пока Джордан целовал моё тело сверху вниз. А потом его рука проскользнула между моих ног и осторожно потёрла клитор.
— Чёрт, к тебе так приятно прикасаться, милая. Не могу дождаться, когда буду внутри тебя.
— Так сделай же это!
— Такая нетерпеливая, — сказал он и улыбнулся у моего тела, — я ждал восемь лет, я не собираюсь торопиться сейчас.
Я передала ему контроль и решила позволить действовать в собственном темпе. Не было ощущения, что я должна была быть где-нибудь ещё. К тому же, прошло много времени с тех пор, как я проводила время с парнем. Обычно это происходило в спешке, не ожидая ничего, кроме как быстрого «возьми меня», так сказать.
Но если Джордан Кейн хотел продлить это сладкое время, то кто я такая, чтобы спорить с ним?
Он проскользнул своим длинным пальцем в меня, показывая, что, не смотря на то, без чего бы он не обходился последние несколько лет, то не забыл, как прикасаться к девушке.
Я превратилась в дрожащее растаявшее желе за секунды. А всё из-за его талантливых пальцев. Неудивительно, что он был так хорош в точной настройке двигателей. Чёрт!
Вскоре я уже находилась за пределами здравого смысла, моё тело двигалось при каждом его прикосновении, словно марионетка, которую он дёргал за верёвочки, заставляя чувствовать всё это снова и снова.
Когда я уже была на грани и всё моё тело пульсировало от желания, он вытащил свои пальцы. Я уже была готова убить его, но тут почувствовала невероятную полноту, когда Джордан вошел в меня.
Он тихо застонал и замер на секунду, когда полностью вошёл в меня, очевидно, пытаясь перевести дыхание и не кончить.
— Я не смогу сдерживаться, — выдохнул он, — чёрт, я уже настолько близко.
— Тогда, не надо. Не сдерживайся, — прошептала я, мои ногти впились в его спину, — я хочу, чтобы это было жестко. Сейчас я хочу чувствовать каждую частицу тебя. Я хочу почувствовать, как ты кончишь в меня.
Такое ощущение, что мои слова освободили его, сломали какой-то внутренний барьер, который он выстроил, потому что Джордан сделал именно то, что я просила. Его бёдра поднимались и быстро опускались, пока он двигался во мне, двигая всё выше и выше по подстилке. Он приподнялся, перенося свой вес на локти, и смена угла просто свела меня с ума, а его лобковая кость сильно била по моему и так уже чувствительному клитору.
Это было так жестко, что я увидела звёзды. А потом вспомнила, что мы были на улице, и был уже вечер. Я всё ещё могла видеть звёзды, когда открыла глаза.
Джордан выкрикнул моё имя, когда кончил. Это была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо слышала.
Я слышала много вещей, которые парни выкрикивают, когда кончают, в большинстве случаев имена девушек, но один парень однажды закричал «мама», что вызвало во мне серьёзную тревогу, но Джордан был идеальным.
Его бицепсы задрожали, и я потянула его вниз, так, что моя грудь оказалась придавлена весом его тела, которое врезалось в меня.
Его дыхание ревело у меня в ушах, когда он пытался отдышаться.
После долгой паузы, я почувствовала, как его рука движется вниз к тому месту, где мы были всё ещё соединены, и он осторожно вышел. Он снял использованный презерватив и завязал узел на конце. Это напомнило мне о том, как завязывают узелки на шариках во время вечеринок, и эта мысль заставила меня захихикать.
— Что? — спросил он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. Подозрение омрачило его добрые карие глаза.
— Ох, да ничего. Просто чувствую себя хорошо.
— Над чем ты смеялась? — настаивал он.
— Не переводи всё на меня. Просто презервативы напомнили мне шарики на вечеринках, и всё.
— Правда? — спросил он. На его лице возрастало беспокойство. — Потому что я не буду винить тебя. Я знаю, что это было чертовски жалким зрелищем. Я знаю, что могу лучше и…
Я облокотилась на локоть, пытаясь сделать так, чтобы он посмотрел мне в глаза и понял, что я имела в виду то, что сказала.
— Перестань волноваться! Это было великолепно. И, если тебе интересно, все те крики и метания означали, что я получила чертовски охрененный оргазм.
Он до сих пор выглядел обеспокоенным.
— Ты ведь говоришь это не просто так?
— Господи, Джордан! Нет! Я когда-нибудь сказала что-нибудь просто так, чтобы ты почувствовал себя лучше?
Он кусал губу, думая об этом.
— Думаю, нет.
— Ну, верно мыслишь. Я не хожу вокруг да около, говоря неправду, даже совсем невинную ложь, чтобы заставить человека почувствовать себя лучше. И если парень —скорострел, я говорю это как есть. Тебе не о чем беспокоиться. С одной стороны…
— С одной стороны? — спросил он неуверенно.
— Я с нетерпением жду того момента, когда получу всё то тяжкое бремя и смогу практиковаться с тобой в этом. У тебя было восемь лет, чтобы компенсировать это сейчас. Что скажешь на это?
Его улыбка могла бы осветить Вегас.
— Скажу, что ты очень умная девушка, а я чёртов счастливчик, потому что повстречал тебя.
— Теперь ты понимаешь, — сказала я с улыбкой.
— Я думал, что был единственным, кто понимал это?
—Не веди себя как типичный парень, — сказала я, толкая его в плечо, — меня хорошо уложили, и теперь я счастливый турист.
Мы легли вместе, и он притянул меня к себе, его тёплое и твёрдое тело рядом со мной.
Я положила руку на его живот, лениво дёргая несколько волосков, которые росли у него на животе.
— Откуда у тебя все эти татуировки? — спросила я. — Мне было бы интересно о них узнать. Если ты не сделал их, когда тебе было шестнадцать, то, должно быть, сделал их в тюрьме.
Его пальцы, которые скользили вверх-вниз по моей руке, замерли.
— Ты единственная, кто вообще говорит об этом.
— Говорит о чём?
— О тюрьме. Остальные просто теряются и не знают, что сказать. Ну, те, кто кое-как разговаривают со мной. Но ты... ты просто говоришь об этом.
— Ты против?
— Боже, нет. В некотором смысле это даже облегчение. В смысле, это случилось, и я не могу изменить этого. Но притворяться, что я ничего не сделал и что я такой же, как и все остальные. Это так чертовски утомительно.
Я сделала глубокий вдох.
— Джордан, думаешь, ты уже можешь рассказать мне? Что случилось с Майки? Что случилось с тобой?
Он бросил на меня испуганный взгляд.
— Торри, я…
— Ты знаешь, что можешь доверять мне. Я не буду осуждать тебя.
— Ты будешь, — сказал он с трудом, — конечно же, ты будешь. И я не буду винить тебя за это.
Его глаза умоляли меня.
Я вдохнула и отвернулась. Мы лежали несколько минут, не говоря друг другу ни слова, воздух становился холоднее.
В конце концов, я села и стала вытаскивать одежду. Не говоря ничего, я отдала Джордану его футболку и джинсы. Думаю, я была хороша для секса, но не подходила ему для того, чтобы делиться со мной чем-нибудь важным.
Я одевалась в тишине и начала уже подниматься, когда внезапно почувствовала его руку на своей.
— Мне было шестнадцать, — сказал он, его голос был едва слышнее шепота.
Я развернулась и посмотрела на него, но его взгляд был прикован к песку на краю подстилки.
— Мы отпраздновали с родителями восемнадцатилетние Майки за неделю до этого. Это было…неплохо, но немного скучно.
Боже мой! Он действительно говорит со мной. Он собирается рассказать мне…
— Райан, наш приятель, хотел устроить огромную вечеринку, пока его родителей не было дома. И…я сказал, что поведу, чтобы Майки мог выпить. Потом мы приехали к Райану. Дом стоял на ушах, машины были везде, люди пили и танцевали, дети целовались повсюду. Ну, знаешь, обычное дело.
Майки уединился с одной девушкой, Соней, с которой он виделся иногда. Я пошёл искать Эллисон. Когда я нашёл её, она была уже довольно пьяной. Так как родителей Райана не было дома, мы решили остаться там на ночь. Я начал пить, и Эллисон начала вести себя как стерва, потому что одна из её подруг начала клеиться ко мне.
Он вздохнул.
— Думаю, я не особо препятствовал этому. В итоге мы начали ругаться, и Эллисон стала кричать на меня. Я разозлился и пошел искать Майки. Он был обкуренным, курил травку и прочее дерьмо. Я сказал, что уезжаю, и он пытался уговорить меня остаться. Некоторое время мы спорили, а потом он сказал, что поведёт. Боже, он был таким обкуренным, он даже не мог ясно видеть. И…я взял ключи.
Джордан судорожно вздохнул.
— Майки сел в машину вместе со мной, говоря: «Братья важнее девушек», — и я повёз нас домой.
Его тело начало напрягаться возле меня, но я не посмела протянуть руку и дотронуться до него. Он выглядел таким отстранённым, потерянным в своих воспоминаниях.
***
Джордан
Я помнил всё.
Я помнил, как включил радио очень громко, чтобы оставаться в сознании и проехать это небольшое расстояние до дома, но, думаю, я уснул за рулём, потому что следующее, что я помню, как машина съезжает с дороги, переворачивается и врезается в дерево. Не думаю, что был в отключке слишком долго, потому что помню, как выбрался из машины и увидел, что колеса все ещё вращаются, снова и снова. Я не понимал, почему Майки не было со мной в машине. Я искал повсюду. Звал его.
— Боже... Что случилось потом?
Какого чёрта?
Сбитый с толку, я поднял глаза, пробуждаясь от болезненного прошлого, и увидел, что красивые голубые глаза Торри смотрят на меня. Я разговаривал? Я что, только сказал это всё вслух?
— Ты не обязан рассказывать мне, если это слишком больно, Джордан.
Мы всё ещё были у залива, все ещё лежали на этой неприятной подстилке, её руки вокруг меня.
Я закрыл глаза, снова возвращаясь к той ночи, вытаскивая мрачные воспоминания.
— Наверное, кто-то увидел, что машина съехала с дороги, потому что люди собрались там достаточно быстро. Я помню, что подумал, что ослеп на один глаз, но всё это было просто из-за всей той крови. Я пробил голову, и кусок кожи свисал оттуда. Я не осознавал этого. А потом моя нога зацепилась за что-то, и я споткнулся. Я буквально споткнулся об тело своего брата. Я не узнал его сначала.
Было так больно рассказывать эту часть истории. Я не мог дышать, у меня болело в груди. Как будто это произошло только что.
− Он не пристегнулся и вылетел через лобовое стекло. У него…не было лица. Но я узнал его футболку и понял, что это был он. Я кричал. Я так думаю. Я помню это. Позже они сказали мне, что это был я. Когда я вспоминаю это… как будто кто-то другой рассказывает мне об этом, понимаешь? Как будто это был фильм, за исключением того, что я чувствовал это. Всё это.
Торри держала мою руку настолько крепко, что мои пальцы начало покалывать. Но мне было всё равно, потому что я не хотел, чтобы она отпускала. Я хотел, чтобы она никогда не отпускала меня.
— Кто-то оттолкнул меня, какой-то парень. Я не знал его. Просто невезучий прохожий. Я помню, что он бросил пиджак на лицо Майки, а я кричал, что он не сможет дышать из-за этого, что он задохнётся. А этот парень продолжал повторять: «Он умер, сынок, он умер». Снова и снова. Приехала скорая помощь, а потом полиция. Сначала они отвезли меня в больницу и наложили швы. Думаю, у меня был шок, потому что я продолжал спрашивать их, почему было так холодно, я не мог перестать дрожать. Полиция хотела допросить меня, и кому-то пришлось позвонить моим родителям. Я помню, как мама плакала и кричала, упала на пол, а отец держал её и тоже плакал. А я просто сидел там, и все смотрели на меня так, как будто я был каким-то монстром. Я продолжал спрашивать их о Майки: «Где мой брат? Я должен увидеть своего брата». Думаю, я знал, что он был мёртв, но я не хотел верить в это.
Торри дотронулась до моей щеки и нежно поцеловала меня.
— Боже, Джордан. Мне так жаль.
Я встретился с ней глазами и был поражен, увидев, что они блестят от слёз.
— Боже, — продолжала она, её голос опустился до шепота, — это просто…ужасно, и отвратительно, и дерьмово, но это был несчастный случай.
Она обернула руки вокруг меня, и это было так хорошо — ощущать её
— Я даже представить не могу, каково это было для тебя, — сказала она мягко, — в смысле, ты был ещё ребёнком. И справлялся с этим в одиночку.
Я чувствовал нежное прикосновение её пальцев к моей коже и хотел, чтобы это продолжалось вечно.
— Ты больше не одинок, — сказала она.
И я чувствовал это. Я чувствовал это в её словах, в её голосе, в её теле. Я закрыл глаза. Я не был больше одинок.
Я перекатился на свою сторону, чтобы посмотреть на неё.
— Ты всё ещё здесь, — сказал я тихо. — Я был уверен, что ты убежишь сломя голову к этому времени.
Она печально улыбнулась.
— Жизнь обошлась жестоко с тобой, и я не могу представить, каково это было для тебя. Потерять своего брата таким образом…
— Я не терял его! — отрезал я. — Я убил его.
— Это был несчастный случай.
— Нет никакой разницы!
— А я думаю, есть.
— Но он всё ещё мёртв!
— Да, мёртв. А ты жив, так что перестань вести себя так, как будто тебя должны были закопать вместе с ним.
— Что?
— Я серьёзно, Джордан. Ты должен перестать мучить себя, это был несчастный случай!
— Все люди здесь думают, что я убийца.
— Джордан, нет!
— Мои собственные родители думают так, Торри. Чёрт, даже я думал так…думаю так.
— Но…
— Это то, кем я являюсь. Я почти убил человека в тюрьме. Я хотел этого.
Она закрыла глаза на мгновенье.
— Расскажи мне, — сказала она с решительным выражением лица.
Я повернул голову и посмотрел на неё.
— Ты хочешь сказать, что сплетники в городе не рассказали тебе и это тоже?
— Нет, но даже если бы и рассказали, я хотела бы услышать твою версию.
Я вздохнул и посмотрел вниз.
— Ну, то, что они говорят, это почти правда, в большинстве случаев. Я попал в драку, парня ранили ножом. На меня повесили обвинения. Правда состоит в том, что я просто оказался не в том месте и не в то время.
Я покосился на неё, наблюдая за выражениями лица, которые сменяли друг друга.
— Они обвинили меня в покушении на убийство. Я имею в виду, чёрт, перо, то есть нож был даже не моим. Меня должны были судить за нападение при отягощающих обстоятельствах или максимум за нападение с применением смертоносного оружия, но…я не знаю…в смысле, я не уверен, как это, в конечном итоге, повесили на меня. Но так или иначе, я получил семь лет, — я ухмыльнулся, и уголки губ Торри опустились вниз.
— Меня освободили на девять месяцев раньше за хорошее поведение и…из-за переполненной тюрьмы. А сейчас я отбываю последние шесть месяцев своего условно-досрочного освобождения…
Мой голос затих.
— Из-за чего началась драка?
Я пожал плечами.
— Такое происходило всё время. Тяжело не быть вовлечённым во всякие дела, ну, знаешь, сохранять нейтралитет. Там было две главные банды, которые управляли в колонии для несовершеннолетних: ABT — Арийское братство, и EPT — El Paso Tangos. Будучи белым, я должен был присоединиться к ABT, — продолжил я, — но я просто хотел, чтобы меня оставили в покое. Но хотеть и получить — это разные вещи. Двое из них поджидали меня, и я получил это, — я поднял футболку и показал на белый шрам у основания рёбер, — я вывернул нож в сторону одного из бандитов, почти убив ублюдка.
Я посмотрел прямо на неё.
—Я хотел убить его. И убил бы, если бы они не оттянули меня от него.
Я удерживал её взгляд и продолжил дальше, мои слова и воспоминания беспощадны.
— Я заработал пробитое лёгкое, но так как к тому времени мне было почти восемнадцать, моё дело в колонии закрыли, — я невесело рассмеялся.
— Они не посчитали нужным выпустить меня к добропорядочным людям, поэтому перевезли из колонии для несовершеннолетних сразу в тюрьму. Бандиты там не были такими плохими. Это было почти облегчением.
Я снова посмотрел на неё, но она смотрела на городские огни, отражающиеся в воде.
— Думаю, всё остальное ты знаешь, — сказал я.
Я пытался прочитать то, о чём она думает по её лицу, но я не видел её глаз, поэтому не был уверен насчёт её мыслей и чувств.
— Спасибо, что рассказал мне, — сказала она тихо.
Торри больше не выглядела испуганной, и я не знал, как чувствовать себя по этому поводу. Вместо этого я хотел умолять её не оставлять меня. Я боялся того, что она может сказать, когда у неё будет время, чтобы всё это обдумать. Но, Господи, я был так рад, что она всё ещё была здесь, со мной.
Мне просто было интересно, как долго это продлится.
***
Мы не много разговаривали после этого. И Торри была тихой по пути домой. Каждый раз, когда я рисковал посмотреть на неё, она смотрела в окно.
Я молча умолял её заговорить, сказать хоть что-нибудь, даже если это будут крики в мою сторону. Просто скажи что-нибудь!
Шли минуты, а она всё ещё молчала. Я чувствовал, как будто уже потерял её, и это было чертовски больно. Я не думал, что могу потерять ещё кого-то, кто небезразличен мне, кого-то, кого я люблю.
Я всегда знал, что в какой-то момент должен буду рассказать ей правду. Я просто надеялся, что этот момент не наступит так быстро. Но знал, что это был просто вопрос времени, прежде чем ей кто-то расскажет, возможно, даже её мама, поэтому, когда она снова спросила, мне пришлось ответить.
Мне было тошно переживать всё это заново, и я понял, что Торри была первым человеком, которому я рассказал о том, как умер Майки, так как было бесполезно тратить чернила чёртовой ручки на это. Было что-то другое, когда я рассказывал об этом Торри, и старое чувство вины и боли затопили меня. Почему я был настолько глупым в ту ночь? Почему я сел в чёртову машину? Почему я был тем, кто выжил? Почему Майки оказался тем, кто расплатился за всё это? И мои родители тоже. И мы расплачивались, расплачивались, расплачивались. Но долг никогда не будет оплачен. Никогда не будет достаточно расплаты. Никогда.
Когда я смотрел на своё будущее, я видел только пятьдесят пустых лет, проживая один долгий, одинокий, серый день за другим. Это казалось невыносимым. И если Торри не хотела быть со мной, я не был уверен, что хочу встретиться с таким путешествием в будущее.
Я думал, что рассказать ей всё — правильный поступок. Но сейчас мне было интересно, это только выглядело так, что она отреагировала нормально, или нет? Может быть, она была в шоке. Может быть, сейчас боялась меня. Возможно, ей было противно, что она переспала со мной. Возможно, Торри просто хочет уйти от меня…
Когда я подъехал к дому Преподобной, она всё ещё ничего не говорила. Я уже боялся, что моя кожа треснет от того напряжения, которое обжигало меня изнутри.
— Торри, я…
Но я не знал, что сказать ей, чтобы она осталась.
Она тяжело вздохнула, и моё сердце защемило.
— Джордан, сегодняшний вечер…спасибо, что рассказал мне.
Я кивнул и проглотил свой страх.
— Изменило ли…изменит ли это…что-нибудь?
Конечно же, изменит.
Она не ответила сразу, и печаль в её глазах убила меня. Хотел бы я, чтобы она убила меня. Я хотел, чтобы она взяла пистолет и выстрелила мне в чёртову голову вместо того, чтобы медленно выворачивать меня наизнанку.
— Думаю, я поняла…некоторые вещи…немного лучше. Мне просто нужно…усвоить это всё.
Боже…
Она наклонилась вперёд и дотронулась до моей щеки кончиками пальцев, а затем отвернулась и устало вылезла из грузовика.
Было такое впечатление, что это было прощанием.
Я пытался заставить хотя бы выдавить слово, но они превратились в пыль, добравшись до губ.
— Увидимся, Джордан, — сказала она, её голос был отстранённый и грустный.
А потом она ушла.
Я сидел, глядя на её дом, желая, чтобы она изменила своё мнение, желая, чтобы она вышла и поговорила со мной, заметила меня. Но один за другим, светильники выключались, пока дом не погрузился в темноту и тишину.
Чувствуя тошноту, я медленно поехал домой.
Дотащив себя по лестнице в свою комнату, я упал на кровать. Я все ещё мог чувствовать её запах на себе, хоть он и исчезал.
Потер глаза рукой, заставляя их закрыться. Но я боялся засыпать, потому что всё это будет казаться сном, и когда проснусь, то буду снова один в своём кошмаре.
Я поднялся, глядя в темноту.
Одна ошибка.
Это всё, что потребовалось.
Одна тупая, детская, глупая ошибка. Это разрушило мою семью. Мой брат мёртв. Убит. Мною. Я видел каждый день то, что натворил. Горе, которое я принёс. В тюрьме я был изолирован, защищён от последствий моих действий. Пока я был единственным, кто страдал, единственным, который думал, что страдал, — это было честно, это было справедливо.
Господи, каким же эгоистом я был даже тогда? Но, это? Как это могло быть справедливым? Почему я жив?
Я прижал кончики пальцев к глазам, пытаясь оттеснить картинки, которые разрушают мои сны каждый день.
Я не мог этого больше терпеть. Видеть печаль и боль в глазах Торри, когда она смотрела на меня. Я разрушал и её жизнь тоже. Я нёс разруху и знал это. Мои обломанные края ранили каждого, кто подходил близко.
Я обнаружил, что стою на кухне. Дотягиваюсь до ящика, где мы храним разделочные ножи.
Моя рука вытаскивает небольшой, с длинным лезвием, нож. Тонкий. Острый. И я держу его у своего запястья, наблюдая, как лунный свет переливается по лезвию. Длинный, направляющийся вверх разрез, это всё, что мне нужно.
Не поперёк запястья, а следуя по голубым линиям, которые проложили свой путь на моей руке. Я стоял там. Готовый. В ожидании. В ожидании чего-то. Причины, чтобы жить. Причины, чтобы умереть.
Я стоял там.
А потом я вспомнил о том, как Торри держала меня.
Я сел на пол, всё ещё держа нож, всё ещё желая закончить всё это. Но не мог этого сделать. Я вспомнил о том, как жил Майки. Как он смеялся и любил. Я просто не мог этого сделать.
Нож выскользнул из моих рук, стуча по полу.
Я сидел там, наедине со своими мыслями. У меня были долгие ночи в моей жизни. Но эта была одной из самых тёмных и одной из самых долгих. Одной из самых одиноких.
За час до рассвета я поднялся и положил нож обратно в ящик. Он будет там, когда понадобится мне, будет ждать меня. Но не сегодня ночью.
Я направился в гараж и качался до тех пор, пока мои мышцы не начали кипеть так же, как и мой мозг. Мне было всё равно, что у меня был полный рабочий день впереди. Мне нужно было чувствовать что-то другое вместо этих ужасов.
Небо превратилось из чёрного в бархатно-багровое и серое.
Я смогу скоро ее увидеть. Возможно.
А если не увижу? Если она откажется даже смотреть на меня?