Джордан

Я даже не пытался позавтракать. Быстро принял душ и надел рабочую одежду. Всё это время мои руки не прекращали дрожать.

Мои родители игнорировали моё присутствие. Я привык к этому, и даже начал предпочитать такое поведение.

Приехал к дому Проповедницы слишком рано. Её машины уже не было на месте, но Принцесса была припаркована на подъездной дорожке. Я посмотрел на окна Торри. Шторы всё ещё были закрыты, окно казалось тёмным в свете утреннего солнца.

Я надел рабочие перчатки и начал рубить кусты ежевики, мои мысли хаотичны, но я держал их в узде. Прошёл почти час прежде, чем я услышал, как открылась задняя дверь и сонная Торри шлёпнулась на ступеньку на крыльце.

Она принесла две чашки кофе.

— Почему ты приехал в такую долбанную рань? — проворчала она, махая мне рукой

Я был так чертовски благодарен, что она всё ещё разговаривала со мной, что просто пялился на Торри, а моё сердце болезненно билось в груди.

Она моргнула, выглядя сбитой с толку.

— Слишком нетерпелив? — засмеялась она

— Господи, да! — признался я, не в состоянии даже притвориться, что её вид не влияет на меня так сильно. Освободившись из тюрьмы своего собственного отчаянья, я приблизился к ней, как лунатик. Когда я присел рядом, она стала изучать моё лицо, проведя указательным пальцем по моей щеке со щетиной.

— Выглядишь дерьмово, Джордан. Что случилось?

Я не мог посмотреть на неё.

— Скажи мне, — настаивала она, её голос внезапно стал нежным.

— Я…я не мог уснуть. Я не мог отключить свои мысли. Я…я не был уверен…после того, что рассказал тебе…я не думал, что ты захочешь…

— Ох, — произнесла она мягко, — ты переживал всю ночь о том, что…о чём? Что я не буду разговаривать сегодня с тобой?

Я молча кивнул, и она раздраженно вздохнула.

— Ты идиот, Джордан Кейн. Я же сказала тебе, что мы увидимся сегодня. Иди сюда.

И преодолев то маленькое расстояние между нами, она положила свою голову мне на плечо.

— Думаю, мне нужно было сказать тебе что-то ещё прошлой ночью, — пробормотала она, — прости. Я была в шоке… и я просто думала обо всём, что ты рассказал мне, обо всём через что ты прошёл. Но я никогда не хотела, чтобы ты думал, что я…, — она колебалась, — я действительно рада, что ты рассказал мне. Но было слишком много всего, чтобы осознать, для любого было бы слишком. Возможно, именно поэтому люди так дерьмово с тобой поступают. Они не совсем понимают, что делать, поэтому и набрасываются на тебя.

Я не был в этом уверен, но пока Торри разговаривала со мной, этого было достаточно. Я выдохнул в полном облегчении, она разрушила моё отчаяние своими словами.

— Ты должен рассказать мне, о чём ты думаешь, — сказала она, оставляя поцелуй на моей руке.

Я кивнул, но не заговорил.

— Нам придётся что-нибудь сделать с твоими коммуникативными способностями, — её тихий смешок послал лёгкую вибрацию по её телу и по моему.

— Я думаю, — сказал я медленно, — что встреча с тобой была самой лучшей вещью, которая когда-либо случалась со мной.

Ты не знаешь этого, но ты спасла меня, Торри Делани.

Она улыбнулась.

— Я тоже рада, что встретила тебя.

***

Торри

Он выглядел испуганным сегодня утром, когда увидел меня, будто бы увидел привидение. Я чувствовала себя ужасно из-за того, что оставила его с впечатлением, что не смогу справиться с тем, что он рассказал мне. Я прижалась к нему ещё больше, наслаждаясь необычным ощущением, когда прижимаешься к парню, с которым у тебя был секс. Я больше привыкла к быстрому перепиху, и просыпаться в одиночестве на утро. Хотя, если честно, до этого момента, мне вполне было достаточно этого в парнях, особенно в последнее время. Занялся сексом и свалил. Никаких привязанностей.

Эмоциональная связь стала для меня проклятьем со времён Джереми-Джема, когда мне было восемнадцать. Я думала, что была влюблена, но это не было даже и четвертью того, что я испытывала к этому сломленному парню, который молча сидел возле меня. Эта мысль напугала меня, но не настолько, чтобы не увидеть, куда это может привести.

Это было по-настоящему. Он был настоящим. И, возможно, я бы могла перестать убегать. Возможно.

Но в то же время должна признать, что он напугал меня прошлым вечером. Не своими откровениями о том, что случилось с Майки, а своей холодной уверенностью, что он хотел убить человека, когда был в колонии для несовершеннолетних.

Дрожь страха прошла сквозь меня. Я знала, что Джордан пытался мне сказать: он верит в то, что он убийца.

Но нет ли этого внутри у каждого из нас? Убить или быть убитым? Вот какой вопрос мы задаём самим себе в тёмные времена: за что я буду готов умереть? За что я буду готов убить?

Я не могла ответить на это.

Я осознала, что, не смотря на всё то, что он рассказал мне, я перешла черту с Джорданом, и к своему удивлению мне было хорошо.

Я похлопала его по бедру и встала.

— Мне нужно сделать некоторые дела, прежде чем выйду на новую работу через пару дней, не хочешь заняться чем-нибудь после того, как закончишь работу?

Его улыбка была похожа на восход солнца.

— Может быть, мы могли бы съездить к заливу снова, — намекнула я, поднимая брови, — поплавать в этот раз? Не пугайся, это не свидание, просто двое друзей собираются поплавать.

— Да, мэм, — сказал он, усмехаясь.

— Хорошо, встретимся здесь, поедем на твоей машине. Я не рискну поехать на Принцессе по тем дюнам.

Я бросила ему хитрый взгляд:

— И если ты весь вспотеешь от работы, — сказала я, стараясь не облизывать губы, — хорошее прохладное купание будет даже лучше. Не беспокойся о плавках.

Он застонал, и я подмигнула ему.

А потом я подняла две чашки и оставила его, сидящего на ступеньке, выглядел парень потрясённым.

***

Джордан уже ждал меня, когда я приехала обратно домой после обеда. Я провела целый день, споря со своим банком по телефону, пытаясь продлить кредит. Так же я могла побаловать себя маникюром и педикюром, который определённо не могла себе позволить, но который точно заслужила.

Беспокойство на лице Джордана испарилось сразу же, как только он увидел Принцессу, въезжающую на подъездную дорожку.

Он выскочил из своего грузовика и наклонился к моему окну. Выглядел он так, как будто хотел меня поцеловать, но затем выпрямился, засунул руки в карманы и вместо этого робко улыбнулся мне.

Я взяла инициативу в свои руки. Выбравшись из машины, я потянулась к нему и оставила нежный поцелуй на его щеке.

— Привет! Готов ехать?

— Конечно, милая.

—Круто. Итак, позволишь мне сесть за руль твоего грузовика?

Он выглядел удивлённым, а потом пожал плечами.

— Ну, думаю, да, мы можем умереть лишь раз

Его улыбка сразу же исчезла, и в этот раз было абсолютно понятно, что он хотел побить себя за такой выбор слов.

— Джордан, — сказала я, хватая его за руку, — это просто поговорка. Так же, как и я говорю, что кто умер и назначил тебя главным. Люди говорят подобные вещи постоянно. Ты должен перестать быть таким восприимчивым из-за этого, или оно будет ранить тебя всё время, а я знаю, что не хочу этого.

Он закрыл глаза и глубоко вдохнул.

— Я не знаю как, — признался он тихо. — Как я должен не чувствовать всё это?

Это был хороший вопрос.

— Может быть, ты попытаешься простить себя, хотя бы немного.

Он покачал головой.

— Не думаю

Я вздохнула. Мы ходили по кругу.

— Ладно, хорошо, я просто хочу, чтобы ты знал, что я прошу прощения за все те случаи, когда случайно ранила твои чувства. И не проси меня повторить это снова, потому что у меня нет привычки извиняться!

Это вызвало у него небольшую улыбку.

Джордан помог мне забраться в его грузовик, а сам, нервничая, пристегнулся на пассажирском сидении.

Клянусь, его грузовик был заправлен кенгуриным бензином, потому что мы тряслись и подпрыгивали весь путь до залива. Не думаю, что Джордан хотя бы раз вдохнул за всю поездку.

Был хороший день с прекрасным голубым небом. Я решила, что действительно могла бы привыкнуть к таким ленивым послеобеденным денькам, как этот.

Расстелила покрывало, а развернувшись, увидела, как глаза Джордана были прикованы к моему телу. Я никогда не видела, чтобы хоть один парень смотрел на меня взглядом, наполненным таким сильным желанием.

Но потом он, кажется, мысленно встряхнул себя.

— Я собираюсь пойти поплавать, — сказал он, глядя в сторону ясного горизонта. — Присоединишься ко мне?

— Неа. Я собираюсь сидеть здесь и пожирать тебя глазами какое-то время, — ответила я. — Ну, знаешь, просто наслаждаться видом.

Он закатил глаза, но не смог сдержать усмешки.

Парень снял свою футболку, а затем аккуратно свернул её и положил на покрывало. Он пожал плечами, когда увидел, как я смотрю на него, не веря своим глазам.

— Старые привычки, — сказал он робко.

Джордан повернулся ко мне спиной и стянул шорты.

Моё личное приватное стриптиз-шоу. Вздох. Этот парень мог бы сколотить целое состояние, делая это на девичниках. Но это шоу было целиком и полностью для меня. Жизнь прекраааснааа.

Он ухмыльнулся, когда увидел, что я пялюсь на его задницу.

— Я не взял плавки, как ты и просила.

А затем вошёл в озеро.

Он был таким грациозным, рассекая водную гладь, двигаясь так легко, как будто океан был его естественной средой. Казалось неправильным, что его держали взаперти так долго. Что происходит с человеком, когда он заперт на годы в клетке размером три на два метра?

Я тихо сидела на солнце, думая о том, насколько он освободился из клетки своих собственных мыслей. Я знала, что они всё ещё мучили его, просто не знала, до какой степени.

Я легла, наблюдая за ним на расстоянии.

Должно быть, я уснула, потому что когда проснулась, он сидел возле меня, вода всё ещё блестела на его плечах. И он снова надел шорты.

Как только он увидел, что я проснулась, Джордан наклонился и поцеловал меня. Долгий, медленный, страстный поцелуй.

Как это ни странно, я снова не поплавала в тот день, вместо этого провела время, изучая его тело.

К вечеру температура упала, и я задрожала от лёгкого ветерка. Скоро придёт время возвращаться домой. Эта мысль омрачила моё удовольствие от наблюдения за красивым закатом солнца.

— Ты замёрзла, милая?

— Немного. Но у меня есть идея, как ты сможешь снова меня согреть, — поддразнила я его.

Его губы растянулись в улыбке.

— О да? Может, вы могли бы меня просветить, мисс Делании, потому что я, конечно, понятия не имею, что вы имеете ввиду.

— Ты один из тех южных очаровашек, о которых я слышала? — захихикала я, пытаясь поймать его «Ретт Баттлер встречается с Мэттью МакКонахи» акцент.

— Это отвратительное изображение моего акцента, Мисс Делани. Я бы мог просто отнять у вас это, поцелуя прекрасные губы.

— Сначала тебе придётся поймать меня, — закричала я, вскакивая на ноги и убегая от него к воде, сломя голову.

Я прыгнула в воду всего лишь до лодыжек, но уже поняла, что это она была намного холоднее, чем я ожидала, а потом Джордан поймал меня, обвив руки вокруг моей талии, и мы оба рухнули в океан.

— Твою мать! — закашлялась я, — здесь ужасно холодно.

Он громко засмеялся.

— А что ты, собственно, ожидала? Ты дрожала в моих приятных тёплых объятьях две минуты назад и думала, что вода будет теплее?

Он потряс головой, как мокрая собака, щедро поливая меня каплями воды.

— Чёрт, женщина! Я отморожу себе здесь зад. Ты пытаешься завершить этот вечер навеки вечные?

Я вскочила на ноги, используя его крепкое тело, чтобы подняться.

— Ладно, должна признать, что это была не одна из моих лучших идей.

— Оу, чёрт, нет! — засмеялся он. — Купание голышом с тобой было определенно в моём списке дел.

— Боже мой, мистер Кейн! Не говорите мне, что у вас были неприличные мысли насчет меня.

— С тех пор, как я впервые увидел тебя, милая, — сказал он, его счастливая улыбка осветила его красивые глаза, — и то, что у меня есть своя собственная комната впервые за восемь лет… я должен сказать, что гонял «шейку курицы» довольно жестко каждую ночь.

Я взорвалась от смеха.

— «Гонять шейку курицы»? Серьёзно? Потому что это вызывает в моём воображении всевозможные странные образы перьев и куриной кожи, ни один из которых не вызывает возбуждения. Я имею в виду, вообще-то, мысль о тебе, занимающимся рукоблудством, бросает меня в жар и заставляет вспотеть, но…

— Подожди, что? Ты говоришь, что у тебя были неприличные мысли насчет меня, мисс Делани?

— Господи, да! В тот день, когда ты вошёл в «Busy Bee Diner», я уже начала придумывать план насчёт того, как бы надругаться над тобой.

Его счастлива улыбка потускнела, когда мы оба вернулись в тот день.

— Эй! Не позволяй этим уродам сломить себя. Как я уже сказала, ещё несколько месяцев и твой срок условно-досрочного освобождения закончится, и тогда ты сможешь уехать отсюда навсегда.

— Я не заслуживаю тебя, — сказал он мягко. — Я не заслуживаю вообще что-либо чувствовать после всего того дерьма, что натворил.

Я сильно ударила его по лицу, и он отшатнулся назад.

— Я говорила, что ударю тебя, если ты скажешь подобное дерьмо ещё раз. Слушай, я не знала Майки…

— Нет, не знала, — сказал он резко.

— Но все продолжают мне говорить о том, каким замечательным парнем он был.

— Это правда, он был таким!

— О да? Так ты считаешь, что этот «замечательный парень», — орала я, изображая эти злобные кавычки в воздухе, — ты считаешь, что этот «замечательный парень», который любил тебя, хотел бы, чтобы ты был таким чертовски несчастным каждый день до конца своей жизни?

— Ты не понимаешь, каково это, — пробормотал он.

— Чёрт, это лучшее, что ты мог сказать? Я не понимаю, каково это? Ну, тогда просвети меня, идиот!

Я подумала о том, что, возможно, оттолкнула его слишком далеко, потому что он стукнул по воде, расплескав её, и пошёл обратно на берег.

Чёрт, у него была отличная задница. Я должна рассмотреть её получше как-нибудь потом. Но сейчас мне было интересно, к какому бы ответу он пришёл, если бы не развернулся и не ушёл, как какой-то рассерженный подросток.

Но, когда я вернулась к нашему месту пикника, Джордан сидел на подстилке. Весь сгорбленный.

Я сразу же села возле него и обернула руки вокруг его талии, кладя подбородок на плечо.

— Я не знаю, как быть кем-то другим, — прошептал он. — Я делал ошибки всю свою жизнь. Знаю, это звучит глупо, но я знаю, кем здесь являюсь, — неудачнико, парнем, который убил своего брата, — он судорожно вздохнул. — Я не знаю кем стану, если уеду.

— Джордан, — сказала я, нежно целуя его в плечо, — ты можешь стать, кем угодно, если тебе захочется. Ты должен рискнуть. Да, ты получил много дерьма, которое бросали в тебя, но в тебе есть нечто большее, чем вся твоя история вместе взятая, нечто большее, ожидающее тебя, чем этот маленький городишко. У тебя доброе сердце, и если ты позволишь людям узнать тебя, то они сами в этом убедятся.

Он свесил голову, но затем снова поднял глаза, его ледяной взгляд вернулся назад, и я вздрогнула. В этот раз это было не из-за температуры.

— Почему ты вообще беспокоишься об этом, Торри? — презрительно усмехнулся он, — я не твоя проблема. Я просто ещё один в длинном списке парней, с которыми ты трахалась.

Ай. Я не ожидала этого. Резко убрала руки с его талии и отклонилась назад.

— Ну, рада знать, что ты думаешь обо мне. Думаю, мои тупые разговоры всё же сказались на тебе, в конце концов.

Внезапно его настроение снова изменилось, его глаза были полны раскаяния.

— Чёрт, прости. Я не это имел в виду. Это всё вылетело случайно.

— Конечно же! Знаешь, не нужно дёргаться по этому поводу. Просто так вышло, что я люблю секс и не считаю, что в этом есть что-то зазорное. Но люди могут до ужаса критиковать других людей. И честно говоря, я не думала, что ты один из них.

— О да, теперь я понял, — сказал он сердито. — Ты думала, что у бывшего заключённого будут стандарты пониже — секс без вопросов?

— Ты можешь быть настоящим козлом. Пошёл ты нахрен, Джордан!

Я надела свои шорты и майку, даже не беспокоясь о том, что мой лифчик был закопан где-то в песке. Джордан наблюдал за мной, не двигаясь. Я подавила желание бросить ему в лицо песок. Я знала, что он набрасывается на меня, потому что страдает, и ему страшно, но это не означает, что я буду торчать возле него и буду его пэтси.

Чёрт, как бы мне хотелось, чтобы я приехала сюда на своей машине. А этот придурок выглядел так, как будто позволит мне идти пешком домой. И я до сих пор не могла найти свои шлёпки. Жгучие слёзы защипали мои глаза. Ну уж нет! Не позволю этому кретину довести меня до слёз. Я пообещала себе давным-давно, что не буду проливать слёзы из-за какого-нибудь парня снова.

Я начала уходить, и когда он понял, что прохожу мимо его тупого грузовика, до него, наконец-то, дошло.

— Торри, подожди!

— Пошёл нахрен!

Я слышала, что он копошился у меня за спиной, и поняла, что Джордан натягивал штаны. Я шагала дальше по грунтовой дороге, матерясь, когда острый камень врезался в мягкую подкладку шлёпок. Чёрт, это будет долгая прогулка.

Я снова услышала голос Джордана, который умолял меня подождать.

Наверное, я прошла метров сто по этим дюнам и вышла наверх к грунтовой дороге, когда услышала, что мотор грузовика ожил, а желтые фары залили светом дорогу впереди меня.

Секунду я рассматривала идею спрятаться за кустами, но, подумав о том, что какие-то жуткие насекомые и дикие животные могут прятаться там вместе со мной, сразу же отвергла эту затею.

Грузовик поравнялся со мной, двигатель работал вхолостую.

— Залезай, — отрезал он

Я продолжала идти, и грузовик так же тащился за мной.

— Торри, залезай в этот чёртов грузовик, или мне придётся выйти и закинуть твою задницу сюда собственными руками! — закричал он.

Не говоря ни слова, я открыла дверь и села внутрь, отказываясь смотреть на него.

Грузовик не сдвинулся с места.

— Что теперь? — заорала я, — я села в этот чёртов грузовик!

— Пристегнись, — сказал он тихо, его голос был натянут от напряжения.

На секунду я задумалась о том, чтобы начать спорить с ним, но затем вспомнила, что Майки умер, вылетев через лобовое стекло машины, за рулём которой был Джордан. Он не пристегнул ремень безопасности.

Я пристегнулась, и облегчение появилось на лице Джордана прежде, чем снова вернулось уже более знакомое выражение бесстрастной невозмутимости.

Пару миль до моего дома мы ехали в тишине, оба слишком расстроенные и злые, чтобы подобрать слова, которые бы могли успокоить, а не причинить боль.

Когда мы приехали, я отстегнула ремень безопасности и распахнула дверцу.

— Прости, — сказал он, его голос звучал ласково и нежно.

— Ага, тебя и весь мир в придачу. Знаешь что, Джодан? Я переспала с тобой не из-за какого-то извращённого чувства жалости к тебе. Я сделала это, потому что ты мне нравишься. Но, несмотря на это, я думаю, что ты на самом деле козёл. Удачи.

И я захлопнула дверцу прежде, чем смогла бы сказать ещё что-то.

***

Джордан

Вау, я всё, черт побери, испортил. Если бы я задумался о том, как бы закончилось наше «не свидание» при самом худшем раскладе, то это было бы именно так.

Мог ли я быть ещё большим козлом? Ну, думаю, мог бы позволить ей идти пешком до дома, и это была бы высшая точка моего «козлиного» поведения. Но то, как она смотрела на меня… я думал, что она лучше предпочтёт идти домой пешком с босыми ногами по грунтовой дороге, укрытой раскаленными углями, чем ехать со мной. Я не мог винить её в этом.

Я ехал весь путь на скорости сорок километров в час, намеренно управляя машиной так медленно, просто, чтобы дать себе время хотя бы подумать о том, что сказать ей, пока у меня есть шанс. Просто это было таким грёбаным шоком для меня, когда она сказала всё то трогательное дерьмо. Торри сказала, что у меня доброе сердце. Очевидно, что она ошибалась на этот счёт, но я ничего не мог с собой поделать, мне нравился тот факт, что она была такого мнения обо мне.

И, чёрт! Прикасаться к ней, чувствовать её руки на себе, быть в ней. Я не мог вспомнить, чтобы мне хоть когда-нибудь было настолько хорошо. Я знаю, прошло много времени, но, я думал, что моё чёрное сердце разорвётся от необузданной страсти, которая проносилась во мне.

Боже! Почему я был таким кретином? Я знал, что не заслуживаю её, но чтобы пойти и намеренно прикончить хоть какие-то шансы с ней. Чёрт.

Я просто не мог подобрать слова, чтобы сказать ей, что значат для меня последние два вечера. Я пытался, но каждый раз слова сдавливали моё горло. После того, как Торри выскользнула из грузовика, хлопнув дверью, я поехал домой, ругаясь всеми плохими словами, какие только мог вспомнить, выкрикивая их настолько громко, насколько хватало сил.

Нелепо, не правда ли?

Я был приблизительно в четырех километрах от своего дома, когда увидел огни полицейской машины в зеркале заднего вида. Они ехали за мной около километра, и я уже подумал, что может всё обойдётся, но тогда включилась сирена, и я свернул к обочине.

Я смотрел, как полицейский медленно приближается ко мне, его рука находилась на пистолете, который висел на боку. Я вытащил свои документы из бумажника и положил руки на руль, чтобы он мог видеть их.

Его униформа и оружие вернули меня в прошлое. Я почувствовал, как пот стекает по всему телу, а мои ноги дрожат от попытки не двигаться.

— Права и прописку, — сказал он.

Я уже держал их в руке, но у меня было предчувствие, что этого не было достаточно, чтобы успокоить его.

Он смотрел на мои документы какие-то доли секунды. В тот момент я был уверен, что он уже знает, кто я.

— Пожалуйста, выйдите из машины, мистер Кейн.

Я даже не потрудился спросить, почему меня остановили, хотя, собственно говоря, он должен был объяснить мне причину.

— Вы употребляли алкоголь?

— Нет, сэр.

Он заставил меня пройтись по прямой линии, дотронуться пальцами до носа, постоять на одной ноге, в общем, всё подобное дерьмо, но всё равно потом я прошел тест на алкоголь.

Когда он показал негативный результат, начались другие вопросы: где я живу, где я был, что делал, как часто мне нужно отмечаться в полицейском участке, когда последний раз меня проверяли на алкоголь и наркотики, когда последний раз мой надзиратель осматривал моё место жительства. Снова и снова.

Всё это было устроено, чтобы дать мне понять, что он был тем, у кого был контроль, что он тот, у которого есть власть, и что он следил за мной.

Мужчина держал меня на протяжении тридцати минут, почти до моего комендантского часа, а затем, наконец-таки, отпустил домой.

Отец и мать ждали меня. Вау, у этого вечера действительно не было шансов стать лучше.

— Где ты был? — сразу же спросил отец.

— Гулял. С другом.

— С этой дрянной дочерью проповедницы?

Я начал злиться, но постарался крепко удерживать свой характер в узде.

— Она не дрянная, — я что, действительно так её назвал только что?

— Держись от неё подальше, — продолжил он, — ничего хорошего она не принесёт.

— Боже, папа! — взорвался я, — она единственный человек в округе, кто разговаривает со мной! И это «не хорошо»?

Он плотно сжал губы и ничего ответил.

— О, я понял. Любой, кто разговаривает со мной, автоматически становится плохим, не так ли?

Да, думаю, я попал прямо в яблочко, предположив это.

— Пока ты находишься в нашем доме, ты будешь придерживаться наших правил.

Невероятно, чёрт побери!

— Какие ещё чёртовы правила? Я на условно-досрочном освобождении! Меня проверяют на алкоголь и наркотики каждую неделю. Мы вынуждены терпеть обыски моего надзирателя в этом чёртовом доме! Я не могу поехать в город, чтобы получить приличную работу! У меня есть комендантский час! Какие ещё правила ты хочешь добавить сюда? Ты уже сказал, что выставишь меня на улицу, ну хорошо. Ура, чёрт побери! Продолжай, отец, это место просто ещё одна тюрьма!

— Не смей использовать свой грязный тюремный жаргон в этом доме! — взревел он.

Я сдался и пошёл к себе в комнату, упав на кровать. Прижался лицом к подушке, чувствуя, как горит щека там, где меня ударила Торри. Чёрт, я заслужил больше, чем это, поступив так с ней.

Я лежал в тишине. Я думал, отец последует за мной, но он не сделал этого. Я слышал, как он разговаривает матерью, у него был сердитый голос, но я не смог разобрать слов. Возможно, к счастью.

А потом я услышал, как зазвонил телефон. Это было необычно в такое позднее время. Кто бы это ни был, по тону отца я понял, что он был раздражён, но старался быть вежливым. Разговор завершился довольно быстро, и дом погрузился в тишину.

Я не спал, прислушиваясь к ночному гулу, улавливая каждый звук, который мог бы означать, что ублюдки снова вернулись за моим грузовиком.

Я думал о Торри и о том, что она сказала, о том, что сделала. И думал о том, что сказал я и что сделал. И так же думал о том, чего бы мне не следовало говорить и делать.

Я снова не спал всю ночь. Но в этот раз всё было по-другому. Торри не испугалась, когда я рассказал ей о том, что случилось с Майки или о попытке убийства в тюрьме. Нет, каким-то образом она приняла это. Сейчас я не мог уснуть из-за того, что регулярно вёл себя, как мудак, с хорошим человеком. Я был чертовски уверен, что ирония не укроется от Торри тоже.

Когда мой старомодный будильник зазвенел утром, я сразу же поднялся и свесил ноги с кровати. Я чувствовал себя дерьмово, но хотя бы придумал, что сказать Торри. Ну, в основном оно состояло из того, что я упаду к её ногам. Я надеялся, что это сработает.

Если бы я мог позволить себе купить цветы, я бы купил ей их. Я даже думал о том, чтобы сорвать полевые цветы, которые растут у дороги по пути к её дому, но это казалось дерьмовой и в какой-то степени жалкой идеей. Жалкой, как и я сам.

Я быстро принял душ и надел ещё одну футболку из гардероба Майки. Я знал, что это почти убивало маму, когда я надевал его одежду, но у меня особо не было выбора. Она купила мне пару футболок в Гудвиле, но они обе были мне слишком малы. Думаю, она предпочитала бы, чтобы я оставался в тюремной робе, как явный показатель того, кем являлся. Господи, думаю, если бы она могла, то вернула то время, когда преступникам ставили клеймо. Вот настолько она ненавидела меня.

Кухня была пуста, и в доме до сих пор было тихо. Я подумал, что если потороплюсь, то смогу избежать ещё одного столкновения со своими родителями. Я начал терять вес из-за того, что не один раз пропускал ужин в последнее время. Во всяком случае, шорты, которые я одолжил, казались ещё мешковатей на мне.

Я положил сыр между двумя ломтиками хлеба и засунул два яблока в карманы, от чего стал выглядеть безобразным. Это, своего рода, соответствовало тому, как я чувствовал себя внутри.

Я услышал, что кто-то пошёл в душ и понял, что снова у меня не будет времени сделать кофе и налить в термос. Я очень надеялся на то, что Торри простит меня снова и сделает мне то чертовски вкусное кофе. Но то, как я оставил всё прошлым вечером…она, вероятно, швырнёт его мне в лицо. И я бы не стал винить её.

Когда я приехал к дому проповедницы, то понял, что ошибся по всем статьям, потому что её машины не было. Моей первой мыслью было то, что Торри нашла другого парня, с которым можно было бы переспать. Эта мысль причинила такую боль, что я подумал, что лишусь того небольшого завтрака, который я заставил себя съесть.

Я постучал в дверь и начал ждать, почти не дыша.

— Доброе утро, Джордан, — сказала проповедница, открывая дверь и выглядывая наружу. — Ты бы мог начать с разборки вещей в старом сарае? Мусоровоз приезжает в полдень, поэтому выброси всё сломанное. А хорошие вещи сложи в сторонке, и я взгляну на них позже.

— Да, мэм.

Она начала закрывать дверь.

— Эм, простите, мэм. А Торри дома?

Она сжала губы, и я подумал, что Преподобная просто захлопнет дверь у меня перед лицом, как и большинство людей, но, думаю, у неё была репутация «хорошего парня», которую она хотела сберечь.

— Нет, она будет в отъезде несколько дней, — думаю, она пожалела меня, потому что быстро добавила, — у неё двухдневный тренинг для новой работы, поэтому Торри останется в городе на некоторое время.

Я подумал, что она отпускает меня, поэтому развернулся, чтобы уйти. Но затем она снова заговорила.

— Как дела дома, Джордан?

— Нормально, спасибо, мэм, — ответил я машинально.

— Хорошо…это хорошо. Твоя мама будет дома этим утром?

— Эм, думаю, да. Но я не уверен.

Она кивнула, немного улыбнувшись, а затем дверь закрылась, и я остался один. Снова.

Чёрт. Торри действительно уехала. Если она не вернётся…эта мысль была слишком болезненной. Я пытался убедить себя, что это было всего на пару дней, а потом она вернётся обратно. И тогда я смогу извиниться перед человеком. Снова. Если она позволит мне.

Я принялся за работу на заднем дворе, надев новые рабочие перчатки, которые подарила мне Торри. Я скучал по её кофе. Чёрт, это было так дерьмово. Я скучал по ней. Я скучал по её улыбке, по её сарказму. Скучал по её волосам и по тому, в каком беспорядке они были, и что ей было всё равно, были ли они расчёсаны или нет. Я скучал по тем длинным ногам, вытянутым, когда Торри сидела на ступеньке и по тому, как она закрывала глаза, наслаждаясь утренним солнцем. Я скучал по её разговорам насчёт планов на день или о музыке, которую она слушала, о книгах, которые прочла. Я ненавидел то, что она была в городе, в который я не мог поехать, и то, что она может встретить там какого-нибудь крутого городского парня и, возможно, отправится к нему в комнату.

Господи, эта мысль мучила меня.

Я был рад, что мне пришлось выбрасывать всё это тяжёлое дерьмо из сарая Преподобной, потому что это был способ выпустить наружу гнев и беспокойство. Но кого я обманывал? Я был просто для неё доступным партнёром для секса, и даже не особо хорошим партнёром. Я почувствовал, как моя кожа вспыхнула от унижения из-за того, что я не был в состоянии контролировать себя, когда находился с ней, кончая, как хренов подросток. Снова.

С тех пор, как я начал интересоваться девушками, будучи ещё ребёнком, я много чего перепробовал. Я был высоким, и, как считалось, красивым парнем, что даже девушки постарше были заинтересованы в том, чтобы переспать с младшим братцем Майка Кейна. Да, я был ходоком. Конечно же, у жизни больное чувство юмора, потому что я не был им больше, а единственная девушка, которую я хотел, возможно, ненавидела меня до глубины души.

Во время обеденного перерыва я услышал, как приехал мусоровоз, и первую часть, полную садовых отходов забрали. Глупость, но я вроде как скучал по этому. Глядя на то, как эта куча возрастала, я измерял, сколько дерьма я вычистил из запущенного сада.

Я сел на ступеньку на крыльце и съел свой сэндвич. Я не взял с собой ничего попить, но у Преподобной был кран на заднем дворе. Кран заржавел, но, взяв ключ из ящика для инструментов Майки, я смог открутить его. Первый поток воды был коричневым от ржавчины, но когда я спустил воду, через пару минут она стала нормальной. С немного резким вкусом, как будто тебя ударяют в лицо, разбивают губу, и ты чувствуешь привкус собственной крови. Но это было нормально.

В 16:30 я собрался и медленно поехал домой, боясь тех «мёртвых» часов перед тем, как идти спать. Хотя моё тело и болело и у меня были затуманены мозги от недостатка сна, поездка к дому моих родителей была бы последним местом, куда бы я хотел попасть. Я бы хотел отправиться на машине куда-нибудь далеко, но мне не было позволено пересекать черту в десять миль от города, и в любом случае, я не мог позволить себе заправить машину бензином.

Но, когда я вернулся домой, то увидел банки с краской, которые Торри нашла у Халка на свалке, и у меня появилась идея.

Я откопал какие-то старые кисти в гараже и приступил к работе. Мне не нужен был набросок того, что я собирался нарисовать. Я делал это для Майки, для себя и для Торри. Я надеялся, что если воспользуюсь её подарком, то она увидит, что я был благодарен ей, и сожалел о всех тех жестоких вещах, которые сказал.

Прежде всего, я превратил уродливое ругательство, означающее слово «убийца», в бурлящее кроваво-красное море, таким оно выглядит, когда заходящее солнце утопает в океане.

Затем я нарисовал большой кельтский крест на двери, такое же изображение было на моей лопатке, такое же изображение было выжжено у меня в голове. А потом я добавил сердце, истекающее кровью и имя Майки, надпись, которая извивалась вдоль всего рисунка.

Вероятно, я проползал на коленях пару часов, работая над рисунком, когда внезапно выпрямился, поняв, что мама наблюдала за мной. Как долго она стояла там?

— Преподобная Вильямс заходила сегодня утром, — сказала она, — что ты сказал ей?

Я удивлённо моргнул.

— Ничего. Я совсем немного поговорил с ней. А что? Что она сказала?

— Ты, должно быть, что-то сказал ей.

— Она спросила, как у меня дела дома. Я сказал, что нормально. Это всё.

— А что насчёт той её дочери?

Мой взгляд опустился вниз.

— Да, я общаюсь с Торри.

Мама сузила глаза, а её губы изогнулись в презрительной усмешке.

— Так и знала. Эта девчонка — ходячие неприятности.

Сердце начало колотиться в груди. Что Торри рассказала своей матери? Конечно же, ничего насчёт нас? Господи, пожалуйста, только не это.

— Я ничего не сделал, — в моём голосе совершенно отсутствовала уверенность.

— Ну, Преподобная, приходила сюда и совала свой нос туда, куда не следует.

Я не знал, что ответить, но у меня было такое ощущение, что мама тоже не хотела, чтобы я говорил.

— Похоже на то, что мы будем вынуждены оставить тебя, — выплюнула она.

— Что?

— Преподобная сказала, что это наш долг как христиан держать тебя тут, пока ты под условно-досрочным. Поэтому мы так и сделаем. Мы поступим так, как следует сделать, но потом я хочу, чтобы ты ушёл. Понял?

— Да, понял.

— Я так не думаю! — её голос дрожал от ярости. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, меня начинает тошнить! Всё, что я могу видеть, так это холодное, мёртвое тело твоего брата, гниющее в могиле, а ты ходишь тут и носишь его одежду. Дышишь господним воздухом. Это не честно. Это абсолютно неправильно!

— Ты думаешь, я не знаю этого! — заорал я ей в ответ, — ты думаешь, я не хотел тысячу раз в день, чтобы это был я, а не он?

Она резко посмотрела на меня.

— Я бы тоже этого хотела

Она направилась обратно в дом, хлопая дверью так, что задрожала дверная рама.

Я нагнулся, мой желудок решил опустошиться, забрызгивая рвотой открытые банки с краской.

***

Торри

Два дня в городе стали моим лимитом. Думаю, я начала превращаться в деревенскую девушку. Какой сюрприз.

Нельзя было описать, какими же нудными были эти курсы баристов. В основном, потому что я не выучила ничего нового, просто кучу маркетинговых девизов, которые они хотели, чтобы мы использовали в то время, как готовили тройной соевый латте, чай с молоком, с корицей и ещё каким-то дерьмом. Но мне понравились пару девчонок, с которыми я познакомилась, и мы договорились встретиться через несколько недель, чтобы сходить в клуб.

Мне поставили вечерние смены в торговом центре до самой полуночи на первые пару месяцев. Мне подходило это. Я определённо не была ранней птичкой…хотя некоторые вещи делали ранние пробуждения стоящими этого.

Я выглянула в окно, когда услышала грузовик Джордана. Я уже почти совсем успокоилась с тех пор, как видела его последний раз. Обдумывая это долго и упорно, я поняла, что ни у кого из нас не было хорошей истории, связанной с отношениями. И если быть откровенной с самой собой, то я знала, что надавила на него слишком сильно. Поэтому я собиралась дать ему ещё один шанс не быть придурком. Ему лучше бы ухватиться за этот шанс обеими руками или я надеру ему зад.

Я сразу же заметила невероятное произведение искусства, которое он нарисовал, чтобы закрыть уродливое граффити. Чёрт, он был художником! Я узнала главную идею рисунка, он был таким же, как и тату на его спине. Теперь оно обрело смысл. Оно было в память о его брате, и было совершенно ясно, что он страдал от потери Майки каждый день.

Я посмотрела на небольшую коробочку, лежащую в пакете рядом с моей кроватью, удивлённая тем, что я снова купила ему подарок. Тогда это показалось мне хорошей идеей. Но сейчас я не была в этом так уверена. Но я уже потеряла чек, так что он в любом случае получит его. Но связываться с кем-то таким…сломленным? Вот что было тупой идеей. Я была умна, но я также хотела окунуться в это все с головой.

С тех пор, как я порвала с Джемом, моими первыми серьёзными отношениями, когда училась на первом курсе колледжа, то взяла себе за правило держаться подальше от парней, которые понравились мне слишком сильно. Вместо этого я искала себе парней для развлечений и не усложняла себе жизнь. Даже мой бывший босс должен был быть просто несерьёзным увлечением. Но что-то было в Джордане. Плюс ко всему, у меня была умная мысль насчёт того, что секс с ним будет только лучше и лучше. Сочетание его силы и нежности, его крепкого тела и доброты, которую он постоянно источает. Не то, чтобы то, чем мы поделились друг с другом, не ощущалось чертовски хорошо, но я чувствовала, что было много чего, что он мог бы предложить. И я с нетерпением ждала, что Джордан будет умолять меня о прощении, конечно же.

Я спустилась вниз и сделала кофе. А затем вынесла две чашки и поставила на ступеньку на крыльце. Джордан уже снял футболку, стоя только в своих мешковатых шортах и вытягивая мусор из маминого сарая. Его гладкая кожа блестела от пота, и я снова могла оценить его широкие плечи и узкую талию, его отличную задницу и длинные крепкие ноги. Он был красив снаружи, но, думаю, что я была единственным человеком, который видел, что он был так же красив и внутри.

— Эй, ковбой! Ты забыл свой кофе! — закричала я.

Он резко поднял голову, и я поняла по выражению его лица, что он не ожидал услышать этого от меня снова. То, как он нервничал, было милым. Но я быстро пришла в себя, вспомнив, почему он так себя ведет.

Он подошёл и завис возле меня, не зная, сесть возле меня или убежать.

— Приземляй свою задницу сюда, — сказала я, указывая на место рядом со мной. — Глядя на то, как ты переминаешься с ноги на ногу, мне хочется писать.

Он немного улыбнулся и сел на ступеньку ниже моей, так что у меня открывался прекрасный вид на его сильные плечи и мускулистую спину.

— Спасибо за кофе, — сказал он мягко.

— Тебе повезло, что я человек, который быстро прощает.

— Мне…повезло, — согласился он, медленно кивнув, — я даже не заслуживаю того, чтобы ты разговаривала со мной сейчас.

— О, Боже! Только не снова эта вечеринка в стиле «Пожалейте меня. Меня никто не любит. Все ненавидят меня, думаю, пойду и наемся червяков!»

Он нахмурился и сморщил нос одновременно.

— Червяки?

— Догадываюсь, что ты не был бойскаутом

— Эм, нет. Не моя стихия.

— Ох, точно! Вечный бэд бой.

Он нахмурился и посмотрел вниз.

─ Ты должен мне извинение, ты, придурок, — сказала я настойчиво. — И я не очень-то терпеливый человек.

— Господи, я знаю, — сказал он, опустив голову. — Я был грёбаным кретином.

— Да, ты был. Держи… — и уронила подарок на его колени.

— Что это?

— Для тебя

— Ты…ты купила что-то для меня?

— Ага

— И что это?

— Ну, Господи! Почему бы тебе не заглянуть внутрь, болван!

Он раскрыл пакет и посмотрел внутрь.

— Ты купила мне мобильный телефон?

— Да. Самый дешёвый, который могла найти. Ты платишь за него только, когда будешь пользоваться им, поэтому тебе нужно будет добавить минуты, когда они потребуются. Я положила пятьдесят долларов на счёт, так что можешь начинать им пользоваться.

─ Ты купила мне телефон? ─ повторил он

Это действительно никогда не кончится.

— Да, Джордан, я купила тебе мобильный телефон.

— Но…мне некому звонить.

Я закатила глаза.

— Это для того, чтобы ты мог позвонить мне и извиниться, когда облажаешься в следующий раз. Я уже сохранила свой номер. И ты всё ещё должен мне чёртово извинение. Поэтому вперёд, напиши мне смс.

Я оставила его сидеть на ступеньке с новой игрушкой. Он не двигался, но я была вполне уверена, что парень всё ещё дышал, поэтому решила, что с ним будет всё в порядке.

Думаю, Джордан не привык получать подарки. Это заставило меня задуматься о том, что происходило в тюрьме на Рождество. Я не могла себе представить, что они получали подарки от Санты, но ты никогда не знаешь наверняка. Я должна спросить его об этом.

Когда я вышла из душа, экран моего телефона оповещал об одном новом сообщении

Я усмехнулась, когда увидела, что оно было от Джордана: «Прости меня»

Ну, это вряд ли тянет на Пулитцеровскую премию, но уже было начало. Очевидно, что он был человеком, не тратящим слишком много слов.

Я не могла перестать улыбаться, когда снова прочла его сообщение.

Вытащила свою новую футболку поло из полиэтиленового пакета и медленно надела её. Моя униформа вся была чёрного цвета, показывая, что я была баристом. Это было намного круче, чем, когда тебя заставляют надевать зелёный фартук, как и всю остальную часть обслуживающего персонала, но всё равно не настолько круто. Они пообещали мне штаны для униформы, но у них не было ничего моего размера, поэтому мне разрешили ходить пока в своих джинсах. Что круто для меня. В конце концов, в них моя задница выглядела хорошо.

Я решила показать свой новый наряд Джордану и сделать ему ещё кофе прежде, чем я уйду.

Уже хотела постучать в окно, когда вспомнила, что пыталась не пугать его до чёртиков. Вместо этого я просто взяла две чашки с кофе на улицу и подождала, пока он заметит меня. Это не заняло много времени.

— Что думаешь об этом? — сказала я, раскинув руки, чтобы он смог увидеть новую униформу.

Его глаза прошлись по мне сверху вниз, и он сглотнул несколько раз.

— Ох, ты выглядишь хорошо. Замечательно. Ты всегда выглядишь замечательно.

— Боже, только не говори, что моя униформа баристы заводит тебя!

Он робко улыбнулся мне.

— Ну, да. Думаю, так оно и есть.

Я громко засмеялась и подняла кулак в воздух.

— Работники всех стран, объединяйтесь!

Он присел возле меня и взял вторую чашку кофе.

— Эм, так ты получила моё сообщение?

Я улыбнулась ему.

— Да, Джордан. Я получила твоё несдержанное, душевное сообщение.

Его щёки вспыхнули, и он опустил взгляд.

— Мне очень понравилось твоё сообщение, — сказала я тихо.

— Я действительно имел это в виду, — сказал он, всё ещё глядя на грязь на своём левом ботинке.

— Я знаю это. Извинения приняты. Итак, хотел бы ты заняться чем-нибудь в воскресенье?

— В воскресенье?

— Да, воскресенье. Это день, который будет послезавтра. Я работаю в субботу, но я подумала, что будет весело устроить что-нибудь на выходных.

Я остановилась, ожидая, когда же до него дойдёт.

Я ждала…ждала…но нет. Не дошло.

— Джордан, в этом месте ты должен был пригласить меня на свидание! — сказала я, предоставляя ему огромный, размером с Техас, намёк.

Его глаза расширились, когда он посмотрел на меня.

— Ты…ты хочешь пойти на свидание со мной?

— О, Господи! Ты не обязан это делать! А ты умеешь сделать так, чтобы девушка чувствовала себя желанной!

Я поднялась, чтобы уйти, чувствуя острый укол отказа.

Он вскочил на ноги.

— Нет! Я имею в виду, да! Я хочу! Я просто…думал, что я упустил все свои шансы.

— Ну, ты сказал, что сожалеешь. Я поверила тебе, так что…как насчёт того, чтобы попытаться снова?

— Боже, да! — его глаза засветились надеждой. — Торри Делани, не пойдёшь ли ты на свидание со мной в воскресенье?

— Я проверю своё расписание.

Его лицо мгновенно вытянулось.

— Я дразню тебя, Джордан. Да, я бы очень сильно хотела пойти с тобой на свидание в воскресенье.

Он закрыл глаза, маленькая улыбка появилась в уголках его губ. Когда он снова посмотрел на меня, его взгляд был тёмным и напряженным.

— Я очень хочу поцеловать тебя прямо сейчас, — сказал он хрипло.

Желание пронзило моё тело.

— Действуй

Он сделал шаг ко мне и положил руку мне на щеку, поглаживая её подушечкой своего пальца.

Из-за того, что я всё ещё стояла на крыльце, мы были почти одного роста. Он просто наклонился и немного дотронулся до моих губ, вздыхая, когда оторвался от меня.

— Такие мягкие, — прошептал он

Я хотела ещё.

Решительно обернув руки вокруг его шеи, прижимая его тело к своему, я снова дернула его к себе.

Это было похоже на то, когда ты зажигаешь спичку, за исключением того, что у тебя нет шанса отойти в сторону прежде, чем пламя разгорится.

Его вспышка желания внушила мне благоговейный страх.

Он схватил меня за талию и, поднявшись в два быстрых шага по ступенькам, припечатал меня спиной к стене дома, выбив весь воздух из моих лёгких.

Я ахнула и почувствовала его язык у себя во рту, неистовый, требовательный. Мои ноги вокруг его талии, он прижал свои бёдра ко мне, я чувствую его жар у себя между ног. Его сила лишала воли, но я была слишком потеряна в этом моменте, что думать об этом.

— Я так чертовски сильно хочу тебя, — простонал он у моей шеи. — Господи, я хочу тебя!

Его хватка почти причиняла боль, и я чувствовала, как всё его тело дрожало.

Я тяжело дышала, хныкая, не имея сил говорить.

— Пожалуйста, — умолял он, — пожалуйста, Торри, пожалуйста!

Мысль о том, что я опоздаю на работу, вообще любые мысли вылетели у меня из головы.

— Наверх, — задыхалась я

Всё ещё сжимая меня в своих объятиях, он открыл дверь на кухню своим плечом. Его глаза метались по комнате, и я указала в сторону лестницы. Он почти вбежал по ней, вес моего тела был несущественным по сравнению с его желанием.

— Вторая дверь налево!

Мы врезались в дверь и упали на кровать. Я почувствовала, как пружины старого матраса запротестовали подо мной.

Он впился зубами в мою грудь через футболку и стал стягивать мои джинсы.

— Презервативы в ящике, — прохрипела я.

Он рванул ящик на себя так сильно, что он разлетелся на части, высыпая содержимое на пол. Но у него была цель, поэтому он нашёл то, что хотел среди обломков. Его руки тряслись так сильно, что он едва мог держать упаковку в руках.

Я смогла снять свои джинсы и трусики ниже колен, но потом они застряли на моих кроссовках. Джордан бросил взгляд на моё затруднительное положение и перевернул меня на живот, а затем поднял мои бёдра вверх так, что я почти стояла на руках и коленях.

Секунду спустя, он был во мне, и я вскрикнула.

Я почувствовала, как всё его тело прижалось ко мне, его обнаженная кожа громко хлопала с моей кожи.

Каждый толчок угрожал мне тем, что мои руки не выдержат, и я упаду, и мне пришлось бороться с тем, чтобы сохранить равновесие и двигаться вместе с ним.

Это было жестко и шокирующее, грубо и неприлично. Совершенно невежливо и совершенно захватывающе.

Его рык, когда он кончил, был громким и чётким.

Он упал на кровать. Его вес на мне, его горячее дыхание опаляет мою шею.

Я почувствовала, как его член дёрнулся во мне, и я захныкала.

Он мягко выругался и вышел из меня, перекатываясь на спину.

С момента, как мы целовались на крыльце до этой секунды, прошло, должно быть, не больше четырёх минут.

Некоторое время я лежала не двигаясь, чувствуя себя вялой и борясь со сном. Наконец, я повернулась, чтобы посмотреть на него. Его грудь всё ещё тяжело вздымалась, а одна рука закрывала его глаза. Я посмотрела вниз и увидела, что мои джинсы и трусики запутались вокруг ног, и я не могла подавить маленький смешок. Он застыл, услышав этот звук.

— Эй, — сказала я, — ты жив ещё там?

Я попыталась сдвинуть его руку, но он не посмотрел на меня.

— Джордан!

— Боже, прости меня, — пробормотал он, всё ещё отказываясь на меня смотреть.

— Эм, за что?

— Я вел себя, как грёбаное животное!

— Ну да, вёл, но мне понравилось это.

В этот раз он позволил мне сдвинуть его руку и повернул голову ко мне, его красивые, проникновенные глаза смотрели на меня с сомнением.

— Я сделал тебе больно? — спросил он тихо. — Ты в порядке?

— Чёрт, это было классное начало моего дня! — усмехнулась я. — Это было похоже на укол адреналина с последующей комой. Моё тело не знало, какого хрена происходит, но чёрт, это было круто!

— Круто? — он выглядел озадаченным

— Джордан, ты дурак! Это было великолепно! Меня так не трахали с тех пор как...да вообще никогда. Я немного в шоке. Думаю, я упускала что-то все эти годы.

Я посмотрела на часы.

— Оу чёрт, я опоздаю в первый рабочий день! Это будет выглядеть нехорошо, если выяснится, что надо мной хорошенько поработали, и что я пахну сексом.

Я хлопнула его по груди.

— Это твоя вина! Я должна поторопиться, но у меня есть время, чтобы занять тебя, ну не важно. Ох, и тебе действительно нужно убрать всё в ящик, который ты перевернул.

Я поднялась, схватив штаны, и поплелась в ванную, чтобы привести себя в порядок настолько, насколько смогу. Влажное полотенце было тем, что нужно для моей пульсирующей нижней части тела, и я плеснула немного холодной воды на своё пылающее лицо. Надеюсь, я буду выглядеть достаточно презентабельно к тому времени, как приеду в кафе.

Джордан надел обратно свои шорты и ползал по полу, собирая мои разбросанные вещи.

— Мне нравится смотреть на то, как мужчина стоит на коленях, — засмеялась я.

Джордан поднял голову и улыбнулся, а потом притянул меня за бёрда к себе и поднял футболку, чтобы оставить нежный поцелуй на моём животе.

— Милая, я был у твоих ног с тех пор, как первый раз увидел тебя.

— Рада слышать это, — сказала я, потрепав его непослушные волосы. — Но я должна бежать, или меня выкинут с работы прежде, чем приступлю к ней. Думаю, ещё слишком рано в моей карьере бариста использовать «горячий-парень-в-моей-кровати» оправдание. Ключ от дома в горшке с цветами. Закрой после себя.

Я поцеловала его в макушку и оставила ползать по полу в моей комнате. Огромная улыбка играла на его лице.

***

Джордан

У меня ушло около десяти минут, чтобы собрать всё то, что я уронил на пол и починить ящик прикроватной тумбочки, прибить его обратно, используя свои руки вместо молотка.

Я не знал, какого чёрта только что произошло. Когда она прикоснулась ко мне, я совершенно сошел с ума. То, как я вел себя, было непростительно. Но чёртов смысл был в том, что Торри это понравилось. Я нагнул её, поставив на четвереньки, трахая, как какую-то долбаную собаку, и ей понравилось это. Хорошо, потому что я любил это.

Я не понимал её ни на одну дурацкую секунду. Думал, что я просто её благотворительность. По крайней мере, уверял себя в этом после. Но когда я был с ней, первый раз за такое долгое время, то не чувствовал, что меня осуждают. Я не мог понять почему, но она, казалось, приняла меня таким, какой я есть. Торри вдыхала в меня жизнь.