Мы уже поднялись на выступ, когда послышался собачий лай.

Сначала можно было подумать, что он звучит вдалеке, проникает в пещеру сквозь каменный ход и разносится эхом. Но собаки, находящиеся в главной пещере, услышали его и тут же присоединились к хору, гавкая, завывая и скуля. У меня зашевелились волосы на руках. Гончие мгновенно насторожились и потянулись к оружию. Я напрягся, стараясь расслышать хоть что-нибудь сквозь яростные собачьи голоса. Кала хлопнула в ладоши и выкрикнула одно-единственное слово, острое, как битое стекло. Я тут же заткнулся бы, если бы был собакой. Черт, я сделал бы это в любом случае.

Изабо вскинула голову. Наконец я услышал далекие звуки, повторившиеся трижды, потом еще один раз, как будто кто-то коротко подул в трубу. Они были такими пронзительными, что мне показалось, будто вода в озере покрылась легкой рябью.

— Нападение,— сказала Изабо прежде всего для меня.

Полагаю, все остальные и так понимали, что означает этот сигнал. Но мне больше всего хотелось поскорее выбраться наружу и предупредить моих родных об атаке, задуманной Монмартром.

— Предупреждение о битве и...— Изабо умолкла, явно ошеломленная, когда труба коротко прогудела еще дважды.— И о том, что нужно прятаться,— договорила она с таким видом, словно ничего подобного ни с кем из них никогда не случалось.

Мне и подумать было страшно о том, что может натворить целое племя Гончих на своей территории да еще с их-то боевыми собаками.

Но я совсем не хотел оставаться тут, чтобы увидеть все собственными глазами.

Благоразумие и осторожность иной раз оказываются важнейшими составляющими доблести. К тому же кто-то ведь должен был спасти Изабо от нее самой.

Я ничуть не сомневался в том, что она готова ринуться в драку, невзирая на опасность. Я и без того уже искренне поражался тому, что ее до сих пор не убили.

Морган стояла рядом с Калой и подталкивала шаманку к узкой щели в одной из дальних стен пещеры, сплошь затянутой паутиной. Почти все собаки подошли к нам. Изабо щелкнула пальцами и показала Шарлеману, что он должен присоединиться к остальным. Несколько самых бешеных псов остались позади, с хозяевами. То, с какой стремительностью Гончие выстроились в боевой порядок, вызвало бы слезы радости на глазах моей матери.

Внезапно послышался пронзительный крик. Я выхватил один из своих кинжалов, услышал шаркающие звуки, хрип. Потом на выступ свалился Гончий, заливавший все вокруг кровью из раны на голове. Я чуть не проткнул его насквозь, но то, что он упал прямо у моих ног, спасло и его жизнь, и будущий союз между нашими кланами.

— Хел-блары,— с трудом пробормотал Гончий, задыхаясь.— Десятки...

— Дерьмо,— пробурчал я.

Мы с Изабо уставились друг на друга, и я почувствовал, что холодею с головы до ног.

— Отвлекающий маневр.

— О чем это ты? — спросила Изабо, в то время как Гончие поднимались наверх и занимали выжидательные позиции по обе стороны туннеля. Кто-то оттащил подальше раненого собрата, чтобы его не затоптали, когда начнется сражение.

— Монмартр,— пояснил я.— Это просто должен быть он. Леандр хочет дискредитировать наши племена в глазах друг друга. Ему нужна уверенность в том, что никто из вас не придет нам на помощь.— Я похолодел бы еще сильнее, если бы это было возможно, и ничуть не удивился бы, если бы мой язык вообще превратился в ледышку.— Он собирается напасть на королевский двор именно сегодня. Прямо сейчас. Его воинство готовится к атаке. Монмартр намеревается убрать Гончих с дороги.

Изабо стиснула кулаки и заявила:

— Грейхейвн мог почувствовать мое присутствие там, у Монмартра, и начал действовать соответственно. Он должен знать мой духовный знак.

— Я обязан все выяснить, добраться до своих родных.

— Да, понимаю,— кивнула Изабо.

— Покажи мне самую короткую дорогу.

— Сюда.

Изабо привела меня на другую сторону озера и потянула вниз веревку, свисавшую с каменного балкона, скрытого за молочным водопадом. Изабо вскарабкалась по ней наверх. Потом по этому толстому канату полез я. Каменный выступ был скользким, а грохот водопада сотрясал даже мои кости. Изабо отыскала где-то фонарь и включила его. Луч проник в туннель, который на самом деле был скорее просто трещиной в скале.

— Там так темно, что даже мы ничего не видим,— пояснила Изабо, протягивая мне другой фонарь, с ремешком, чтобы надеть его на голову.

Свой она уже нацепила как бандану. Свет помешал мне рассмотреть выражение ее лица.

— Ты не должен идти один,— добавила она.

Звон мечей был уже отчетливо слышен.

Я бросил на нее быстрый взгляд и спросил:

— Значит, ты идешь со мной?

Я никак не ожидал этого, даже на единое мгновение не смог бы вообразить, что она оставит Гончих, чтобы помочь мне. Изабо отвернулась, и луч ее фонаря упал в узкий коридор.

— Мне кажется, я смогу принести больше пользы, если пойду с тобой, чем оставаясь здесь. Кала не просила меня присоединиться к ней. Значит, она хочет, чтобы я позаботилась о переговорах. Зачем бы еще шаманка стала настаивать на твоем посвящении, едва увидев тебя?

У меня не было времени на то, чтобы обсуждать эту тему или как-то разубеждать Изабо.

— Спасибо,— пробормотал я, когда мы уже нырнули в сырой туннель.

Он оказался таким узким, что камни царапали мне плечи. Время от времени я видел боковые ходы, но повернуться здесь по-прежнему было почти невозможно. Я только искренне надеялся, что щель, по которой мы продвигались, идет в правильном направлении. Ведь все эти норы выглядели совершенно одинаковыми. Меня совсем не радовала возможность застрять и умереть от голода внутри горы. Вряд ли это хороший способ остановить Монмартра.

Мы ползли вперед слишком медленно, но ничего не могли поделать. Двигаться быстрее было просто невозможно, потому что туннель, похоже, еще сильнее сужался, вместо того чтобы расшириться и вывести нас наверх.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь,— пробормотал я, содрав очередной лоскут кожи с плеча.

Свет моего фонаря падал на спину Изабо, на волну ее темных волос и бледную кожу.

Она слегка повернула голову, послала назад всплеск света и сказала:

— Мы уже почти пришли. Если будем держаться этого направления, скоро выберемся.

Я благоразумно промолчал, но через мгновение, когда мои глаза пережили внезапную смену освещения, заметил, что в сплошной черноте появились серые оттенки. Будь я все еще человеком, не уловил бы этой разницы. К тому же я почуял, что воздух вокруг нас изменился. Он оставался холодным и сырым, но в него уже врывались легкие струйки тепла с запахами листьев и сырой земли. Чуть позже я услышал шум ветра.

Мы выбрались в очень маленькую пещеру и увидели звездное небо и шевелящиеся под ветром ветки чахлого деревца, растущего перед входом. Отверстие пещеры было относительно узким и невысоким, нам пришлось пригнуться, чтобы выйти наружу. Я тут же схватился за сотовый телефон.

— Мне надо позвонить родителям. Здесь есть связь?

— Должна быть,— кивнула Изабо.— Она, возможно не слишком устойчива, но ее хотя бы не блокирует магия. Мы ведь далеко от центральной пещеры.

Однако телефон лишь потрескивал, а цифры номера не набирались.

— Ну вот, не получается,— с разочарованием сказал я.— Не думаю, что я прежде хоть немного верил в магию, зато теперь нисколько не сомневаюсь в силе проклятий.— Я с отвращением спрятал телефон в карман.— Наверное, я на него сел, когда Морган дала мне пинка. От него никакой пользы.

Похоже, я должен был стать таким же бесполезным. Мое настроение тут было ни при чем.

— Воспользуйся этим.— Изабо протянула мне свой аппарат.

— Спасибо.

Я быстро набрал номер, с нарастающим волнением вслушался в гудки, потом попробовал вызвать мать, отца, Себастьяна. Никто из них не ответил. Такое было просто неслыханным... разве что все они разом шли по следу или сражались. Кто-то всегда отвечал!

— Ничего хорошего,— сообщил я, набирая номер нашей фермы.

После второго гудка ответила Соланж:

— Алло?

— Сол, что происходит? Почему никто не отвечает на звонки?

Последовала долгая пауза, а когда сестра снова заговорила, ее голос заметно изменился.

— Логан?

— Да кто же еще? — раздраженно бросил я.

— Логан! — закричала она так громко и неожиданно, что я едва не уронил телефон.

— Чего ты орешь? А?

Изабо вопросительно посмотрела на меня, но я лишь пожал плечами. Я и в лучшие времена не слишком понимал своих родных.

— Ты жив! Боже мой!

— Конечно, я...

— Николас! Это Логан! С ним все в порядке! Я не зна... Эй, какого черта? Прекрати!

Было слышно, как они сцепились возле телефона. Победила Соланж.

Я услышал вопль Николаса:

— Ты меня пнула!

— Ох, Логан, я так рада тебя слышать! — Ее собственный голос слегка подрагивал, как будто она плакала.

— Эй! — осторожно произнес я,— Со мной все в порядке. Не реви, Сол. Все хорошо.

Мне пришлось слегка отодвинуть телефон от уха, чтобы не оглохнуть от визга Соланж.

— Я был с Изабо в ее пещерах, предупредил об этом стражника, велел передать тебе. Со мной пошла Джен...— Я немного помолчал.— Но неудачно.

— Что случилось?

— Напали хел-блары. Нас прямо сейчас должны атаковать, так что болтать особо некогда.

— Логан, все думают, что ты погиб! Стражник ничего нам не сказал, только сообщил, что нашел чары смерти с твоим запахом и с меткой Изабо. Папа сейчас пытается удержать маму, не дать ей устроить налет на Гончих. Финн тоже старается ее успокоить.

— Вот дерьмо! Слушай, я и вправду не могу говорить. Монмартр натравил хел-бларов на всех нас. Это отвлекающий маневр. Он хочет, чтобы мы сцепились друг с другом и не могли противостоять ему. Этот тип, наверное, уже находится где-то в королевских пещерах. Ты можешь связаться с Кайраном Блэком? Если ни мама, ни папа не отвечают на звонки, то нам потребуется помощь. Причем очень быстро.

— Я сейчас ему позвоню.

— Хорошо. Скажи, что я встречу его там.

— Ты всех нас там встретишь.

— Соланж, оставайся дома! Я не шучу!

— Я очень рада тому, что ты жив, Логан, но по-ди-ка куда подальше. Я тоже не шучу.

— Монмартр охотится именно за тобой!

— Ах! Но если отвлекающий маневр помог ему, мы можем устроить так, что и нам он тоже пойдет на пользу.

— Я не привык использовать младших сестер в качестве наживки! Во всяком случае, не после того, что произошло в день твоего рождения. Он ведь почти получил тебя, Сол! Если бы не Изабо и не Гончие...

— Скоро увидимся! Пока, Логан!

— Погоди, ты не можешь... Черт! Отключила связь. Вот дурное отродье!

— Но ты ведь не думаешь, что она будет сидеть дома, когда что-то грозит ее семье.

Я задумчиво посмотрел на Изабо и спросил:

— Может, ты побыла бы с ней, чтобы ее защитить?

— Ты слишком прозрачен, Логан,— фыркнула Изабо.

— Не понял?

— Non. Absolument pas.

Я мог бы с ней поспорить, если бы меня сбоку по голове не ударило что-то тяжелое. Я качнулся к краю обрыва, шагнул назад. Кровь заливала мне глаза. Череп ныл от боли. Изабо стремительно развернулась, взмахнула мечом, но мы опоздали. Хел-блары уже сыпались со склона горы над нами, карабкались снизу. В темноте их шкуры приобрели странный синий оттенок, зубы походили на костяные иглы. Вонь гниения захлестнула нас. Изабо задохнулась и выругалась по-французски.

Мы бились, как кошки, внезапно брошенные в холодную воду. Времени для мыслей не оставалось, нами руководили инстинкты и отчаянная жажда выжить. Я двигался не так быстро, как следовало бы. Рана на голове мешала мне, из-за нее руки стали тяжелыми и непослушными. Я отпрыгнул, метнул кол, не попал, но все же заставил одного хел-блара свалиться вниз. Изабо прижалась ко мне спиной и отсекла синюю кисть, потом такую же руку целиком.

— Их слишком много,— невнятно пробормотал я.— А я ранен. Беги!

— Ты не белый рыцарь, а я не дамочка, попавшая в беду.

Она была так упряма, что я зашипел:

— Оглянись вокруг, Изабо! Ты определенно увидишь причину для беспокойства. Беги, черт побери! Я тебя прикрою.

— Заткнись и сражайся, Логан.

Все девушки, которых я знал, были абсолютно сумасшедшими.

К несчастью, Изабо вряд ли смогла бы убежать, даже если бы согласилась. Единственным способом отступления был бы прыжок прямо с обрыва, но даже для этого пришлось бы миновать троих хел-бларов, истекающих слюной. Голова у меня была как гнилая тыква, она кружилась, и едва ли в ней оставалось хоть что-то ценное. Мы умудрились достать еще одного хел-блара, и он разлетелся в мутный пепел. Однако гибель монстра только еще сильнее разъярила его и без того неуравновешенных приятелей.

Я пошатнулся от сильного приступа головокружения, упал на одно колено, и мне на голову свалился еще один обломок скалы. В глазах у меня вспыхнули искры, полетел дождь падающих звезд. Дальше не было ничего.

Не знаю, как долго я оставался без сознания.

Ну уж точно не целый день, потому что в голове у меня все еще пульсировало, но я хотя бы уже не ощущал открытой раны. Царапины, шишки и синяки почти исчезли. Руки и ноги покалывало, но в основном потому, что они были крепко стянуты цепями. Я дернулся раз, другой. Цепи тревожно зазвенели, но не поддались.

— Изабо,— шепотом позвал я.— Изабо!

— Я здесь,— негромко ответила она.— Позади тебя.

Ее голос подействовал на мою нервную систему, как глоток шампанского. Я мог бы напиться допьяна этим ощущением.

— Слава богу! Ты ранена?

Я попытался повернуться на стуле, к которому был крепко примотан цепями. Радость и облегчение сменились яростью и болью, заставившими меня так напрячь все до единой мышцы, что челюсть чуть не выскочила из суставов. Я еще раз проверил надежность цепей.

— Бесполезно, Логан,— мягко произнесла Изабо.— Я уже пыталась.

Немного повернув голову, я смог рассмотреть часть ее лица и шеи в большом тяжелом зеркале, висевшем на стене рядом с нами. На горле и на скуле Изабо красовались синяки. Мы находились в маленькой комнате. На стенах висели цепи, на полу стояло несколько тяжелых деревянных стульев. Окно было закрыто плотной занавеской, но я не сомневался в том, что в него вставлено обыкновенное стекло, которое не сможет удержать солнечный свет, лишающий нас сил. Я был еще слишком молод. Если они оставят меня на солнце на несколько часов, то я так ослабею, что позволю им проткнуть меня колом без малейшего сопротивления. Я в бешенстве топнул по полу ботинком и тут же нахмурился.

— Эй, с каких это пор хел-блары обзавелись персидскими коврами или стали оставлять в живых свою добычу?

— Они и не оставляли.

Я в ужасе уставился на отражение Изабо и спросил:

— Ты хочешь сказать, что кто-то из них укусил тебя?

Меня просто оглушила волна адреналина. Укус хел-блара мог погубить даже древнего вампира. Их кровь заражала нашу, делала нас такими же безумными и жестокими, как они.

— Нет,— поспешила успокоить меня Изабо, пока я не взбесился окончательно.— Я просто говорю, что Монмартр все-таки куда лучше справляется со своими тварями, чем мы думали.

— Гипнотический порошок,— пробормотал я.— Могу поспорить на что угодно, это все из-за той чертовой отравы.— Тут Изабо содрогнулась, а я добавил: — Я не позволю им убить тебя.

Серьезное обещание со стороны парня, с головы до ног покрытого собственной засохшей кровью. Должно быть, я показался ей полным дураком. Я ведь ничего не смог сделать, не смог даже защитить.

— Монмартр ни за что не оставит Гончих в покое. Мы доказали, что он не так уж неуязвим, не все ему подвластно. Он боится нас, но уверяет тебя, что это не страх, а ненависть.

— Но мы уже останавливали его прежде и снова приструним. На этот раз навсегда.

Черта с два я позволю ему еще сотню лет болтаться вокруг и угрожать людям, которых люблю!

— Превосходно сказано! — перебил нас насмешливый голос, донесшийся от двери.

Я не узнал его, но увидел, как Изабо внезапно побледнела. Ее черты исказил почти животный ужас. На мгновение она стала той самой юной девочкой, которую я видел сражавшейся за жизнь в дни Великого террора. Но страх вспыхнул в ней всего на мгновение, и его тут же сменила жгучая жажда мести.

Это могло значить только одно.

Нас посетил не Монмартр, а Грейхейвн.